Врата Пандоры (джен)

Луна выдавила из тюбика немного жженой сиены рядом с каплей белил и растерла краску по палитре. Выбрав подходящий тон, она нанесла смесь на тонкую кисть, сделала мазок и откинулась назад, чтобы оценить результат. Лицо на холсте приобрело рельефность и казалось озаренным теплым светом свечи — именно такой Пандора всегда приходила к ней во снах и воспоминаниях. Сменив кисть на палочку, Луна привычным жестом провела ей над холстом. Текстура сделалась мягче, а переливы цвета пришли в движение: казалось, она смотрит не на собственную картину, а в раскрытый портал — в ту неведомую вселенную, где ее мама по-прежнему жива. В каком-то смысле так оно и было.

— Красиво, — услышала она за спиной голос Терри. — Но нам пора отправляться, Луна. Все остальные уже внизу.

Волшебство схлынуло. Она поднялась из-за этюдника, окинула взглядом гостиную Когтеврана, словно прощаясь навсегда, и, прихватив котомку с немногими вещами, отправилась следом за приятелем. В конце концов, картину можно закончить позже, вернувшись. Да, рождественские каникулы уже не радовали ее в этом году, как когда-то, но дома ее ждет отец. У Луны хотя бы есть друзья — замечательные друзья, а он совсем одинок с тех пор, как умерла мама. С тех пор, как нечто убило ее.

Ее лучшие друзья… Гарри, Гермиона, Рон. Где они теперь? Прячутся ли от слуг нового режима, не выходя за порог убежища? Или действительно ведут безумную охоту за крестражами Волдеморта, как о том поговаривают среди студентов Хогвартса? Жаль, что она не может быть с ними — даже не знает, как до них добраться. С другой стороны, для того, чтобы помочь, не требуется быть рядом.

Когда они прибыли на платформу, сверкающий металлом и глянцевой краской Хогвартс-экспресс уже был готов к отправлению, шумно выдувая в морозный воздух густые клубы пара. Терри галантно пропустил ее перед собой, и Луна в задумчивости побрела по коридору в поисках свободного купе. Места нашлись почти сразу: в этом году тишина и запустение накрыли не только школу чародейства и волшебства: весь мир будто погружался в спячку, уступая утверждающей свою власть зиме. Зиме, которая, возможно, продлится долгие годы.

И все же они пытались жить и вести себя так, как будто ничего не происходит: как если бы за кулисами не велась тайная война, а Хогвартс по-прежнему оставался для них вторым домом. Возможно, этот иллюзорный мир был своеобразным коконом, способом защититься от реальности. Возможно, они просто не могли привыкнуть к тому, что все изменилось и уже ничего не будет прежним. Так ли уж это важно в конечном счете?

В купе вместе с ними ехали сестры Патил, которые сразу завели оживленный разговор с Терри — об учебе, экзаменах, доме, обо всем, кроме войны и смерти. Луна, перебросившись с ними парой реплик, переключилась на разглядывание проплывавшего за окном снежного пейзажа. В какой-то момент она, кажется, задремала, поскольку не заметила, как опустились ранние зимние сумерки, а непринужденный разговор сменился уютным молчанием. Сонную атмосферу развеяло дрожание вагона, за которым последовал лязг буферов в передней части состава.

— Странно, — нахмурившись, сказала Падма. — Поезд останавливается. Разве мы уже подъезжаем?

— Два часа еще ехать, — пробормотал Терри, наклоняясь к окну, чтобы получше рассмотреть место преждевременной остановки.

Смотреть оказалось особенно не на что: покрытые талым снегом темные холмы, унылые одноэтажные строения вдалеке с парой горящих окон да какой-то замерзший водоем. Луна бросила взгляд на обеспокоенных студентов, пожала плечами и вновь откинулась на спинку сиденья, прикрыв глаза. Видимо, какая-то поломка или снежный буран повалил на пути дерево. Наверняка проблемой уже занимаются, а ей остается лишь надеяться, что это не продлится слишком долго. Отец будет беспокоиться, если она опоздает.

В конце коридора грохнула дверь тамбура, и вагон закачался от чьих-то тяжелых шагов. Кто бы это мог быть? Незнакомый грубый голос громко спросил в соседнем купе:

— Луна Лавгуд здесь?

Первым, что она почувствовала, услышав свое имя, было бескрайнее удивление: кому она могла понадобиться? Она не Гарри Поттер, хотя и успела предостаточно досадить новому руководству школы. Не иначе как чья-то глупая ошибка: возможно, им нужна Гермиона Грейнджер или кто-нибудь близкого уровня. А она со своей репутацией не вполне нормальной — кого способна заинтересовать? Терри, впрочем, был иного мнения.

— Луна, это тебя! Прячься…

Договорить он не успел: дверь в их купе распахнулась, и на пороге вырос высокий и широкоплечий чародей в черной мантии. Лицо его было закрыто уродливой маской, сверкающей вороненым металлом. Пожиратель Смерти! Терри вскочил со своего места, лихорадочно пытаясь выхватить палочку из складок мантии и отчаянно в ней путаясь. Пожиратель небрежно взмахнул рукой, и неудавшийся защитник со сдавленным стоном отлетел в сторону, ударившись о стенку. Сестры Патил в испуге прильнули друг к другу, опасаясь издать в ответ хоть звук.

— Мисс Лавгуд! — послышался устрашающе спокойный голос из-за под маски. — Вы идете со мной.

Луна скользнула по визитеру равнодушным взглядом и склонилась над пострадавшим товарищем.

— Терри, с тобой все в порядке? — спросила она, помогая ему подняться. — У тебя такая шишка на лбу!

— Я. Сказал. Вы. Идете. Со мной, — чеканя каждое слово, почти прошипел Пожиратель и схватил ее за предплечье, рванув к себе. — И вашу палочку, будьте любезны.

— Мой отец… — начала объяснять она. — Если меня задерживают, отправьте ему сову, чтобы не ждал меня сегодня.

— Мистер Ксенофилиус Лавгуд уже извещен о том, что вы… задержитесь. Вас желают видеть в Министерстве.

Он выхватил из ее пальцев палочку и выволок девушку в коридор.

— Надеюсь, вы не страдаете трансгрессионной болезнью, мисс Лавгуд, — с легким презрением, несмотря на почтительное обращение, проговорил Пожиратель, — это совсем новая мантия.

Окружающий мир свернулся узлом, и непреодолимая сила рванула Луну сквозь пространство, наполненное слепящим светом. Мимолетный приступ тошноты быстро прошел, и она осознала, что стоит рядом с Пожирателем в плохо освещенном переулке среди ветхих строений. Лишь в немногих окнах горел приглушенный свет, фонарей же вокруг не было вовсе, не считая старой люминесцентной лампы у ближайшего входа в здание: ее призрачный свет дрожал и время от времени гас полностью. Луна была озадачена: разве не говорил ее тюремщик, что они направляются в Министерство? Эта местность казалась совершенно незнакомой.

— Ты уже здесь, Арториус? — послышался голос из темноты, вслед за которым на сравнительно освещенный пятачок дороги неспешно вышел еще один обладатель черной мантии, не носивший, впрочем, никакой маски. — Быстро управился.

— Она не пыталась бежать, Секурис, — ответил Пожиратель. — И ты до сих пор не объяснил, зачем ее нужно было доставлять сюда, да еще и через лабораторный корпус. Министерству уже нет смысла скрывать свою… новую политику.

— Дело не в политике Министерства, — отозвался таинственный собеседник. — Ее хочет видеть исследовательская группа Фаджа. Они там, видите ли, уверены, что она знает об экспериментах матери больше, чем сообщила тогда. Но после допроса можешь отправить ее в поместье Малфоев, как и планировалось.

— Фадж! — презрительно выплюнул Арториус и потащил Луну за собой в сторону массивной железной двери с тронутым ржавчиной навесным замком. — Хозяину не следовало заключать сделок с этим надутым индюком. Страх — достаточная мотивация, чтобы продолжать работать.

Секурис встал напротив двери и, не говоря ни слова, сделал широкий замах палочкой. Дверь вместе с частью окружавшей ее стены со скрежетом отодвинулась в сторону, открыв взору стальную клеть, похожую на кабину старого лифта. Арториус подтолкнул Луну в спину, и она, едва не потеряв равновесие, вбежала в помещение, освещенное четырьмя оранжевыми фонарями по углам, отчего все вокруг казалось объятым пламенем. Вот и все: ее маленький бунт в Хогвартсе окончен, как и неуклюжая попытка помочь своим друзьям в битве с Волдемортом. Теперь из нее вытянут все, что она может знать, а потом отправят под замок к Малфоям, после чего...

За спиной у нее послышался резкий хруст, с каким обычно ломается сухой хворост. Обернувшись, она увидела, что шея Секуриса вывернута под углом, несовместимым с жизнью. Какую-то секунду он стоял без движения с безвольно раскрытым ртом, потом выронил палочку и рухнул, как подкошенный. В его широко раскрытых глазах навеки застыло бескрайнее удивление. Фонари на мгновение вспыхнули настолько ярко, что, казалось могут выжечь глаза, если смотреть на них дольше секунды.

— Что… — успел сказать Арториус, поворачиваясь лицом к темной улице.

Больше он не успел ничего. Неведомая сила сбила его с ног, взметнула в воздух и, растрепав Луне волосы потоком воздуха, с мокрым хрустом впечатала Пожирателя Смерти спиной в железную стену клети, отчего та заходила ходуном. Маска слетела с головы, и под ней оказалось на удивление непримечательное одутловатое лицо с глазами, залитыми кровью. Когда Арториус сполз на пол бесформенной грудой, на стене осталась заметная вмятина.

Луна замерла. Ей по-прежнему не было страшно: порой даже казалось, что это чувство умерло в ней в ту кошмарную ночь, когда погибла ее мама. И все же она до сих пор могла удивляться: эта способность нередко вытесняла все прочие сильные эмоции, а то и была им заменой. Там, где другой человек страдал бы от боли и горя или задыхался от нахлынувшей паники, Луна просто удивлялась и пыталась разобраться с тем, что подсовывала ей реальность. Нередко у нее получалось: как иначе она попала бы на факультет Когтевран?

То, чему она только что стала свидетелем, было удивительным, но не слишком: сильные маги ей не в новинку. Альбусу Дамблдору не составило бы труда моментально расправиться с двумя Пожирателями Смерти. Но старого чародея уже нет в живых, да и не стал бы он действовать со столь жесткой эффективностью. И все же когда-то она встречала человека, который поступил бы именно так.

В темноте перед ней что-то пришло в движение, и в свете фонарей показалась человеческая фигура. Девушка, лет двадцати пяти или немного старше. Мягкие черты лица, вьющиеся волосы, отрешенный взгляд. Как всегда, неброская одежда. Верхняя губа, испачканная кровью из левой ноздри. Луна, во все глаза глядя на нежданную визитершу, сделала шаг навстречу.

Внутри у нее все перевернулось. Восемь лет! Целые восемь лет миновали с момента их последней встречи, и Луна даже подумать не могла о том, что судьба когда-либо вновь сведет их вместе. По правде сказать, и не желала этого — как не желала напоминать себе о худшей ночи в своей жизни. Но теперь...

— Оди? Что ты тут делаешь? — просто спросила она, машинально перебирая карманы мантии в поисках носового платка. — Вот, возьми. У тебя кровь из носа.

— Луна, — сказала Оди без тени вопросительной интонации. — Не знала, что увижу тебя. Я ждала, когда они откроют вход. Мне нужно вниз. Отойди в сторону, пожалуйста.

Платок она так и не взяла, и Луна послушно отступила вбок. Тело Секуриса, миновав ее, с грохотом влетело в клеть, словно его от души пнул невидимый великан. Оди решительно направилась ко входу, кивнув ей напоследок, и, уже стоя внутри, проговорила:

— Они будут искать тебя, Луна. Советую спрятаться у надежных друзей.

После мгновенного колебания Луна вошла следом. Конечно, Оди всегда была сильна, а за прошедшие годы, похоже, стала еще сильнее. Но она в одиночку идет в логово врага и не представляет, какие ловушки могут подстерегать ее на пути. Магл, которого наука насильно обратила в мага — самого странного из магов, с кем Луне когда-либо доводилось встречаться. Девушка, у которой не было детства, а были только непрекращающийся кошмар, боль и тьма, в которой рыскали твари Той Стороны. Косвенно виновная в смерти Пандоры, да.

— Их там слишком много, Оди, — сказала Луна в ответ на непонимающий взгляд девушки. — сильнейших чародеев, многие из которых половину жизни отдали войне. А ты одна.

Несколько секунд Оди смотрела ей в глаза, будто пытаясь понять, насколько серьезно она говорит, но потом едва заметно пожала плечами и, развернувшись к стене клети, потянула вниз черный рычаг — больше никаких органов управления просто не было. Вход с прежним скрежетом закрылся, лампы под потолком мигнули, и клеть пришла в движение.

— Зачем ты здесь, Оди? — снова спросила Луна. — Ты так и не сказала.

Оди вздохнула и подняла на нее взгляд.

— Все то же самое, Луна. Они смогли открыть Врата, и я почувствовала это. Совсем недавно, не больше двух дней назад, и они растут. Майк, наверное, тоже догадался — я никогда не умела скрывать свои чувства от него. Мне пришлось уехать тайком. Если повезет, я успею вернуться до того, как он поймет, где я.

— Тебе пришлось так далеко ехать... И все, чтобы принять участие в чужой войне? — Луна с сомнением покачала головой.

— Считай, что это мое личное. Тем более... мир у нас общий.

Последнее замечание Оди проговорила скороговоркой, опустив голову, почти стыдливо. Луна бросила на нее удивленный взгляд, намереваясь возразить, но только в этот момент осознала, что ей вскоре предстоит увидеть, и внутренне содрогнулась. Это не было страхом — скорей гадливостью, чувством сродни тому, которое испытываешь от прикосновения к смердящему трупу. Врата на Ту Сторону, некогда закрытые мамой ценой ее жизни, снова открыты. Прошлое встало перед ней с четкостью колдографии, и она невольно бросила взгляд на Оди, чтобы сравнить ее нынешний облик с тем, который она запомнила.

Оди изменилась мало. С тех пор, как родители Луны подобрали истекающую кровью от двух пулевых ранений девушку недалеко от дома, в лице этой странной девушки не появилось ни единой новой черты, кроме, возможно, пары морщинок в уголках глаз — неизбежного следа бессонных ночей и добровольно взятой на себя ответственности. Еще меньше она изменилась внутри, оставаясь все той же тихой, немногословной, вечно погруженной в себя, безраздельно верной друзьям — и смертельно опасной для врагов. Врагов же у нее хватало. Пусть КГБ уже не существует, но по-прежнему есть ЦРУ, МИ-6, СВР, десятки террористических организаций, религиозных культов и безумных одиночек, как магов, так и маглов, желающих использовать ее силу или стереть «нелюдь» с лица Земли вовсе.

— Я так и не успела попросить прощения, — сказала вдруг Оди. — Не нужно было мне рассказывать твоей маме о том, что со мной случилось. Тогда она не попыталась бы повторить это своими силами.

— Ты ни в чем не виновата, Оди, — вздохнула Луна, грустно улыбнувшись. — Мама была настоящим когтевранцем. Она могла бы дойти до всего это и сама. Уверена, что дошла бы.

— Что случилось после того, как… все это обнаружили? Вас не арестовали? До меня доходили слухи, но…

— Корнелиус Фадж работал тогда в Отделе магических происшествий и катастроф. Его люди забрали тело мамы, поломанный артефакт и то, что осталось от этого чертохолопого головосека, который ее убил…

— Мы называем его демогоргоном, — кивнула Оди.

— Упросили папу не раскрывать подробностей, придерживаться официальной версии, — продолжала Луна, — о том, что Пандора Лавгуд стала жертвой экспериментального заклинания собственной разработки. В общем-то так оно и было. Маму вскоре похоронили, но, похоже, продолжали работать со всем остальным. Фадж в итоге сделал отличную карьеру и легко добился должности министра: в «Придире» даже была статья об этом… без подробностей о маме. И если бы не возвращение Темного Лорда…

— …Который теперь использует бывшего министра в своих целях, — с готовностью кивнула Оди. — В этом маги ничем не отличаются от простых людей. Они обращают в оружие все, что видят. Я сама была оружием. До сих пор остаюсь.

Клеть задрожала и остановилась. Перед ними уходил в темноту длинный пустой коридор с голыми бетонными стенами, так непохожий на все, что Луне доводилось ранее видеть в Министерстве. Вот она, изнанка изысканности и красоты, которую видит обычный посетитель или даже штатный сотрудник Министерства магии — грубая, мрачная, устрашающая. Даже этот лифт словно перекочевал из магловских многоквартирных домов начала века. Наверняка такой минимализм имеет какую-то рациональную подоплеку — мало кто из министерских работников питал такую страсть к магловским технологиям, что был готов отказаться от использования магии вовсе. И все же нельзя было отделаться от ощущения какого-то мошенничества — тщательно выпестованного обмана, скрывающего неприглядную реальность за пестрой мишурой.

Луна склонилась над телом Арториуса и, сделав над собой усилие, забралась во внутренний карман его мантии, где нащупала свою палочку. Взяв ее и, после краткого размышления, валявшуюся на полу палочку самого Арториуса, она молча кивнула Оди. Рука о руку они ступили на серый пол и, стараясь производить как можно меньше шума, пошли туда, где в полумраке угадывались контуры единственной двери.

Луна украдкой посмотрела на свою спутницу. Оди казалась бледней обычного. Плотно сжатые бескровные губы и остановившийся в одной точке взгляд: неужели она боится? Но в следующее мгновение Луна поняла: это не страх. Это то же самое чувство беспомощности, которое захлестывает ее саму всякий раз, когда она вспоминает ночь смерти мамы — то же самое ожидание боли и неспособность изменить исход. Этот бетонный коридор что-то напоминает Оди. Что-то плохое из ее прошлого.

Невольно и сама она ощутила тревогу. Вокруг царила мертвая тишина — непроницаемая, как в гробу. Где охрана? Где хоть кто-нибудь? Вспомнив рассказы Оди, Луна поискала взглядом возможные пятна засохшей крови на полу и стенах, но никаких признаков катастрофы не обнаружила. Помещение, в котором они оказались, выглядело попросту покинутым. Полуоткрытая стальная дверь, до которой они добрались, лишь подкрепляла это впечатление: за ней оказалась освещенная электрическим светом просторная лаборатория, в которой не было ничего общего с привычной Луне лабораторией мага или алхимика.

Основную часть помещения занимали доходившие до потолка устройства, обмотанные сверху донизу блестящей медной проволокой. В центре лаборатории Луна увидела причудливый металлический цилиндр, от которого по полу змеились черные трубы, уходя в отверстия у самых стен. Раструб у одного из оснований цилиндра был направлен на массивную стальную дверь — одну из четырех, расположенных по периметру, — с большой красной надписью «Экспериментальная зона».

— Это действительно принадлежит Министерству магии? — пробормотала Оди. — Я… не ожидала.

— Очень странное место, — кивнула Луна. — И ты права. Это совсем не похоже на дело рук магов.

Она подошла ко входу в экспериментальную зону и прильнула к небольшому врезанному в дверь стеклянному окошку с тем, чтобы обнаружить, что никакое это не окошко, а экран, на котором, похоже, демонстрировалось то, что находится за дверью. Поначалу ей показалось, что картинка не в фокусе, но осознав увиденное, Луна отпрянула и окликнула Оди:

— Мы нашли то, что искали.

Пока подошедшая к двери Оди внимательно рассматривала разрыв в ткани пространства, лучившийся багровым светом и укрытый завесой чужеродного мицелия Той Стороны, Луна извлекла из кармана мантии предмет, с которым почти никогда не расставалась — творение Ксенофилиуса Лавгуд.

— Что это за устройство? — нахмурилась Оди, обернувшись к ней.

— Изобретение папы. Он называет их спектрально-астральными очками, — отозвалась Луна, надевая устройство. — Они позволяют видеть… Ого! Эта комната просто набита мозгошмыгами.

— Споры Теневого Монстра, — догадалась Оди. — Да, я знаю. Один из наших друзей, Уилл, был заражен…

Со стороны входной двери раздался громкий лязг, заставив их рывком обернуться. Дверь, которую они, входя, оставили нараспашку, теперь была закрыта. Оди метнулась ко входу и рванула на себя хромированную дверную ручку — дверь даже не шелохнулась.

— Ловушка, — понимающе кивнула Луна. — Следовало ожидать. Иногда мне кажется, что в Министерстве магии ловушки на каждом шагу. В одну из них мы попали с Гарри и другими друзьями, когда забрались в Отдел тайн.

— Увы, так и есть, мисс Лавгуд, — послышался искаженный помехами, но все же знакомый голос откуда-то из верхнего угла лаборатории. — Вы нам нужны, как и ваша подруга. Если вы нам поможете, вас не станут задерживать.

От неожиданности Луна вздрогнула, но, правильно определив источник звука, повернулась к закрепленному под потолком динамику.

— Это вы, мистер Фадж? Что вы делаете здесь?

— Долгая история, мисс, — уклончиво отозвался невидимый собеседник, — а время не ждет. Давайте вначале попробуем…

Оди громко фыркнула.

— Что вначале, а что потом, — решать не вам, — твердо заявила она. — Вы наш враг. С чего мы должны помогать вам?

Не ожидавший резкой отповеди Фадж умолк на полуслове и после короткой паузы тяжело вздохнул. Откашлявшись, он вновь заговорил:

— Мисс… Одиннадцатая — так ведь вас зовут? Мы не враги вам. Мы на одной стороне. Вы ведь пришли, чтобы закрыть Врата? Да, я слышал ваш разговор, тут везде камеры и микрофоны. Так вот, наши цели совпадают: мы тоже пытаемся их закрыть. — Он помолчал и, добавив в голос доверительных ноток, продолжил: — Буду откровенен: без вас мы, вероятно, не справимся.

Оди только усмехнулась в ответ на явную попытку лести.

— Зачем вы вообще открыли их? Вы же знали, с чем имеете дело.

— Это было ошибкой. Мы исследовали артефакт, созданный Пандорой Лавгуд и, к сожалению, сильно поврежденный — похоже, что перед смертью она пыталась его уничтожить. За неимением лучшего термина мы назвали это устройство, гм, шкатулкой Пандоры. — Фадж сделал драматическую паузу, давая им возможность по достоинству оценить эффектное название. — Практически сразу выяснилось, что артефакт обладает огромной чуствительностью к магии: любое действующее поблизости заклинание вызывало спонтанное срабатывание нескольких контуров устройства, в назначении которых мы тогда не смогли разобраться. Именно поэтому нам пришлось обратиться к правительству Великобритании для оборудования исследовательской лаборатории на базе технологий маглов — чтобы исключить любое использование магии. Конечно, с момента открытия Врат эти меры предосторожности уже не имеют значения.

Луна поискала глазами камеры безопасности, о которых говорил Фадж, и остановила взгляд на глянцевой поверхности черного выступа под потолком. Такие же были в самом начале коридора: должно быть, именно тогда сотрудники Фаджа заметили их и спешно покинули лабораторию, чтобы она казалась заброшенной.

— Я закрою врата и уничтожу всех существ Изнанки, которые прошли через них, — сказала Оди, — но шкатулку вы обратно не получите. Я не собираюсь провести жизнь, подчищая за вашими людьми.

— Будьте же благоразумны, мисс…

— Вы работаете на Сами-Знаете-Кого, — вмешалась в их спор Луна. — Так говорили Пожиратели Смерти у входа.

— Нет! — с деланным возмущением воскликнул Фадж. — Министерство под контролем Темного Лорда, и все, что мне остается — это изображать свою лояльность новому правлению. Именно поэтому артефакт настолько ценен для нас. Мы можем использовать его как мощное оружие против диктатуры Пожирателей… С вашей помощью, конечно. Магловское правительство Великобритании в курсе ситуации и поддерживает нас ресурсами, но напрямую вмешаться они не могут — это чревато глобальным нарушением Статута о секретности. Прошу вас… Оди… Луна… помогите нам одержать победу в этой войне! Неужели вы хотите...

Оди остановила его излияния нетерпеливым жестом и, глубоко вздохнув, подошла ко входу в экспериментальную зону. Луна встала было рядом, но Оди предостерегающе подняла руку, показывая, что лучше держаться в стороне, и будничным тоном произнесла:

— Открывайте.

Фадж не заставил себя ждать. Что-то в глубине стальной двери гулко лязгнуло и заурчало, заставив пол под ногами вибрировать. Дверь выступила вперед на половину дюйма и под утробный рык электродвигателей неторопливо распахнулась настежь, открыв их взорам полутемное помещение с хорошо различимыми разводами засохшей крови на полу. Значит группа Фаджа уже сделала безуспешную попытку закрыть Врата. Сколькими жизнями они заплатили за это? И не идут ли они с Оди к тому же финалу?

Луна подняла палочку на уровень груди и приготовилась отражать нападение, но в помещении экспериментальной зоны, освещенной неровным багровым светом Врат, не было заметно никакого движения, не считая беспорядочной мельтешни мозгошмыгов, которых она по-прежнему видела через спектрально-астральные очки. Ее посетило отчетливое чувство дежа вю: казалось, Изнанка готовит для них такую же ловушку, какой только что воспользовался Фадж. Но теперь-то они умнее и в опасную зону не полезут... Разве что без этого совсем никак.

Оди сделала шаг вперед и протянула руки в сторону Врат. Несколько секунд ничего не происходило, но затем… Люминесцентные лампы в лаборатории вспыхнули с удвоенной яркостью, вычерчивая резкие тени на металлическом полу. Пелена, укрывавшая Врата, забурлила, бугристые жгуты мицелия пришли в неистовое движение, напоминая щупальца плененного осминога. Неровные края Врат дрогнули и поползли к центру, залечивая рану в ткани пространства.

Неужели так просто? Что-то здесь не так. Когда-то давно Луна видела это и знала, что Та Сторона никогда не отдает завоеванные позиции без яростного сопротивления. Предсмертный крик мамы до сих пор преследовал ее. Головосек — тварь, которую Оди назвала демогоргоном, — вонзающая когти в тело Пандоры, чтобы в следующее мгновение в омерзительных конвульсиях рухнуть на землю без нижней половины, отрезанной захлопнувшимися Вратами. Пандора плохо себе представляла, что ее ждет на Той Стороне. Оди выросла в вечной тени Изнанки. Она готова. Но то же, если не большее, можно сказать и о чуждом разуме, который властвует над своим призрачным миром.

Словно в ответ на ее мысли поверхность Врат вспучилась, и, разорвав пелену, из них протянулась покрытая слизью когтистая конечность. Оди не шелохнулась, продолжая делать свою работу, но Луна увидела, как напряглись вытянутые вперед руки подруги: несмотря на всю свою силу, Оди подобралась к пределу возможностей. Пелена разлетелась мокрыми клочьями, и головосек рывком выбрался наружу. Какое-то время он стоял перед пульсирующими Вратами, покачиваясь под телекинетическим давлением Оди, но затем выгнулся и с усилием сделал шаг вперед. И еще один. Оди шумно выдохнула, пытаясь вернуть концентрацию. Из разрыва показалась безликая голова еще одной твари, поменьше.

Луна, сбросив оцепенение, взмахнула палочкой:

— Редукто!

Головосек, извиваясь, покатился в угол: из его разорванных конечностей толчками сочилась жидкость, заменяющая ему кровь. Еще одна пульсация умирающих Врат — и с Той Стороны хлынул поток чего-то темного, извивающегося, голодного. Луна не сразу осознала, что это не одно существо, а множество — тех, кого Оди называла демопсами. Детеныши головосеков, каждый из которых смертельно опасен даже в одиночку, а уж в стае…

Это ад. Они стоят перед Вратами, ведущими в самый настоящий ад, населенный демонами, с той лишь разницей, что против них бессильны святая вода и молитвы. Воинство преисподней, яростно штурмующее ее родной мир, и они двое — все, что стоит на пути сил зла. Как можно выстоять в таких условиях?

— Конфринго! — с первыми нотками отчаяния в голосе крикнула Луна, глядя, как на смену отброшенным и покалеченным взрывом тварям идут новые и новые, скользя сквозь все еще раскрытые врата подобно гною из застарелого нарыва. — Конфринго! Редукто!

Луна потеряла счет времени и тварям, сожженным и разорванным в клочья ее заклинаниями, а ситуация намного лучше не стала. Разве что Врата... Какая-то сила удерживала их открытыми, но Оди была сильнее. Разрыв, хотя и медленно, но все же становился меньше и меньше в ее ментальных объятиях. И если Луна сможет справиться с наступающей ордой, победа будет за ними. Еще один взрослый головосек показался из разрыва и одним прыжком сократил дистанцию до Оди, подобравшись почти вплотную. Девушка отступила на шаг, и Врата не замедлили отреагировать, отыграв несколько дюймов. Головосек издал булькающий звук и занес лапу.

— Протего! — попыталась выкрикнуть Луна, но во рту пересохло, и с первого раза заклинание не сработало. — Протего! — повторила она за мгновение до того, как головосек ринулся на Оди, разинув пасть с несколькими рядами зубов, чтобы в следующий момент быть отброшенным назад магическим щитом.

Довершив расправу над существом, Луна вдруг поняла: все тщетно, их сил не хватит. За то время, пока врата были открыты, Теневой Монстр, как называла его Оди, согнал к Вратам гигантскую армию и уступать не намерен. Очень скоро Луна не сможет держать оборону, а значит Оди придется переключить внимание на самозащиту. И все — битва проиграна. Невозможно победить, оставаясь в глухой обороне. Есть только одна возможность. Смертельно опасная, но перед лицом неминуемой смерти выбирать не приходилось.

— Оди, — сказала она, двигаясь ко входу в экспериментальную зону, — я отгоню их… думаю, что надолго, а ты закрывай Врата как можно быстрее.

Оди только сдержанно кивнула, усилив телекинетический нажим, и Луна, переступая через все еще бьющиеся в агонии трупы демопсов, подошла почти вплотную к Вратам.

Там, за обрывками пелены она увидела — впервые своими глазами — мрачный мир Изнанки. Та же лаборатория, но искаженная, изуродованная и темная, увитая узлами мицелия и залитая слизью. Храм, оскверненный ордой демонов — вот что это такое. Длинный коридор, по которому уже несется подкрепление — сотни тварей, словно явившихся из мира ночных кошмаров. И самое худшее — то, что движется за ними следом — черное щупальце Теневого Монстра, состоящее из миллионов мозгошмыгов. Сатана этого мира вступает в битву собственной персоной.

Подействует ли волшебство сквозь Врата? У нее есть способ узнать это. Луна взмахнула палочкой и тщательно произнесла слова заклинания, которое вовсе не должно звучать в ее родном мире. Она почти ослепла от взметнувшихся языков Адского пламени на Той Стороне и всем своим существом ощутила, как живой и неистовый огонь пытается сбросить с себя путы ее контроля, пожирая все, до чего может дотянуться. Она продержится считанные секунды, после чего Адское пламя пройдет сквозь врата, чтобы испепелить их обеих.

— Горите в аду! — с трудом проговорила она. — Закрывай Врата, Оди!

Оди закричала. Впервые за этот день Луне стало по-настоящему страшно: страшнее, чем перед лицом неминуемой гибели от полчищ Теневого Монстра. Что-то много более сильное и чуждое, чем все твари Изнанки, пронизало воздух перед Оди, отшвырнув Луну в сторону, даже не заметив, и обрушилось на Врата, круша, сжимая их, обращая в ничто. Вырвавшиеся с Той Стороны языки Адского пламени угасли от соприкосновения с этой силой, которой не было равной ни в этом мире, ни в том. Врата вспыхнули напоследок алым пламенем и сжались в тонкую трещину. Еще мгновение — и не осталось ни единого следа от пути, ведущего в иной мир, за исключением гор все еще бьющейся в конвульсиях серой плоти.

Луна поднялась и ошеломленно посмотрела на Оди, которая с отсутствующим взглядом упала на колени. Наконец она подняла голову, утерла рукавом залитую кровью из носа верхнюю губу и еле слышно пробормотала:

— Мы справились. Хорошо, что ты оказалась рядом.

— Мы справились, — кивнула Луна, — но есть еще кое-что.

Шкатулку Пандоры она обнаружила почти сразу: артефакт, стоивший жизни не одному человеку, стоял в центре непримечательного железного стола напротив того места, где когда-то находились врата, — причудливое переплетение золотых нитей и стальных поверхностей, напитанное магией. Она осторожно провела по устройству кончиками пальцев, стараясь держать в узде нахлынувшие на нее чувства: неконтролируемые эмоции провоцируют спонтанную магию, а магия может вновь пробудить к жизни это величайшее и опаснейшее творение Пандоры Лавгуд.

— Это… красиво, — тихо сказала Оди, став рядом с ней. — И волшебно. Твоя мама была очень талантлива, если создала такое. Но если ты хочешь оставить…

Луна покачала головой.

— Она не хотела бы этого. Я… сама все сделаю.

Поискав взглядом подходящий инструмент, Луна остановила выбор на стальном штативе, закрепленном на краю стола. Она не станет использовать магию — это слишком рискованно. Но одного хорошего удара массивной опорой штатива будет достаточно, чтобы разрушить хрупкий артефакт. Положив палочку на стол, она взялась за крепление.

— Мисс Лавгуд, что вы делаете? — послышался из динамиков обеспокоенный голос Фаджа.

— Уничтожаю шкатулку, мистер Фадж, — отозвалась Луна, отсоединяя крепление штатива. — Думаю, Магическая Британия справится с Темным Лордом и без нее.

— Нет! Не делайте этого!

Луна с трудом замахнулась штативом: он оказался неожиданно тяжелым для девушки, непривычной к физическим нагрузкам. Сзади раздался приглушенный треск, и что-то вонзилось ей в плечо, причинив резкую боль. Но это сейчас неважно, важно уничтожить… Ее тело скрутила сильнейшая судорога. Штатив с грохотом полетел на пол, где через мгновение оказалась и сама Луна, успев увидеть, как в таких же судорогах бьется рядом Оди. Она изо всех сил сжала зубы, чтобы случайно не прикусить язык, и сквозь кровавое марево разглядела нависшую над ней фигуру Фаджа, рядом с которым стояли несколько незнакомцев со странным оружием в руках.

— Не волнуйтесь, мисс, это всего лишь электрошокер, — сказал бывший министр. — Маглы используют его вместо заклинания Ступефай, и весьма успешно, как видим. — Он повернулся в сторону и небрежно приказал: — Отведите ее наверх.

Обмякшую Луну подняли и вынесли через боковую дверь, которая при их появлении была заперта. Девушка сощурилась от яркого света люминесцентных ламп, горевших в помещении, куда ее доставили, усадив на высокое кресло. Ватные мышцы едва слушались ее намерений, связки мучительно болели. Перед ней располагался экран, на котором она могла видеть происходящее в лаборатории. Появившийся вскоре Фадж разместился рядом и укоризненно покачал головой.

— Я надеялся на ваше благоразумие, мисс. Если бы вы просто отдали шкатулку, нам не пришлось бы идти на такие меры.

— Вы… Играете с огнем, мистер Фадж, — пробормотала Луна непослушным языком.

Фадж, не удостоив ее ответом, щелкнул тумблером на приборной панели, и стальная дверь, преграждавшая выход к лифту, неторопливо открылась. Взяв в руки микрофон, он отдал указание:

— Кто-нибудь, заберите трупы из лифта!

Двое его людей козырнули в направлении камеры и вышли из лаборатории: на втором экране Луна разглядела их удаляющиеся спины. Фадж повернулся к Луне и только теперь ответил на ее упрек:

— Конечно, мы рискуем. Но вы со своей подругой только что продемонстрировали, что союз мага и телекинетика способен эффективно справиться с возможными проблемами. Кстати, блестяще было исполнено, мисс Лавгуд, я едва удержался от аплодисментов. Возможно, Адское пламя было излишним — оно способно уничтожить значительную часть существ Изнанки, — однако я понимаю, что выбирать вам не приходилось. И вот теперь… — он махнул рукой в направлении экрана, — у нас есть инструменты для открывания и закрывания Врат… Предлагаю назвать их Вратами Пандоры в честь вашей выдающейся матери…

— Оди — не инструмент, — перебила его Луна, удовлетворенно отметив, что приходит в норму. — И она куда опасней шкатулки. Если вы собираетесь держать ее в плену, мне жаль вас.

— Ну что ж, увидим. Темный Лорд обещал…

— Вы все-таки работаете на него, верно, мистер Фадж? — горько усмехнулась Луна.

— Он представляет верховную власть, мисс, — пожал плечами Корнелиус Фадж. — Все, в ком есть хоть крупица здравого смысла, работают на него. Конечно, я не разделяю его политической программы, но выступать против, пока он у руля, — просто самоубийство. Да и какая в этом необходимость? Были много худшие времена, чем сейчас, уж поверьте мне. Нет, мисс Лавгуд. Мы подарим ему целый новый мир — Изнанку, — а он вознаградит тех, кто так хорошо поработал для этого. Включая и вас с отцом, можете быть уверены. В противном случае… Ну, я думаю, до этого все же не дойдет.

Вполуха слушая его разглагольствования, Луна смотрела на экран. Один из людей Фаджа бережно взял в руки шкатулку Пандоры, разглядел ее со всех сторон, и что-то сказал коллегам. Двое из них держали Оди, заломив ей руки за спину, еще один навел на нее какое-то магловское оружие, не похожее на уже виденный Луной электрошокер. Оди подняла взгляд на камеру, передающую изображение на экран — не отличающееся четкостью, но не оставлявшее сомнений в намерениях пленницы.

Шкатулка реагирует на магию. Это дает надежду — слабую и отдающую безумием, похожую на прыжок в пропасть, но все-таки реальную. У Луны забрали ее палочку, чтобы сделать юную волшебницу беспомощной. Но кое-что они не заметили.

— За вами сейчас придут из Министерства, — Фадж кивнул на одну из дверей сбоку от него, — а вот мисс Одиннадцатую мы пока подержим у себя. Она может здорово помочь нам с исследованиями, благо оборудование тут отменное, спасибо маглам.

Вновь обернувшись к Луне, он увидел нацеленную на него палочку Арториуса.

— Как… — успел пробормотать ошеломленный Фадж.

— Ступефай! — сказала Луна, и бывший министр магии мешком рухнул на пол кабинета.

Она с трудом сползла с кресла и обернулась к экрану: не отреагировала ли шкатулка? Но в лаборатории все оставалось по-прежнему. Значит надо подойти ближе. Луна взмахнула палочкой на дверь, ведущую в Министерство, скомандовав:

— Коллопортус!

Какая-никакая защита от вторжения, способная выиграть для нее лишнюю минуту. Теперь понадобится спуститься в лабораторию. Луна на все еще слабых ногах подошла ко второй двери и попыталась открыть ее. Не тут-то было: замкнутая дверь даже не шелохнулась.

— Алохомора! — сделала попытку Луна, с запозданием разглядев электронный кодовый замок, против которого заклинание было бессильно.

На пару секунд она замешкалась: путь вниз закрыт, и быстро с дверью она не справится, а драгоценное время продолжает уходить. Либо из Министерства за ней придут Пожиратели Смерти — Луна не сомневалась, что это будут именно они, — либо шкатулку Пандоры переместят в недоступное для нее место, и тогда все придется начать сначала. Она уже трижды использовала магию, но шкатулка оставалась мертвым артефактом вопреки утверждениям Корнелиуса Фаджа. Вероятно, ей нужно быть ближе. Или… Или заклинание должно быть сильнее, и действовать дольше. Что-то сопоставимое по силе с Адским пламенем. Одно такое она знала благодаря старому другу.

Заклинание, которое произносят в минуты отчаяния. Сложное тем, что отчаянию этому поддаваться не следует, что бы ни случилось. Ее новообретенная подруга в плену, но другие друзья все еще на свободе и продолжают бороться. Гарри Поттер. Гермиона Грейнджер. Рон Уизли. Вокруг нее царство смерти, но они вдвоем проникли сюда и сразили чудовищное зло — вдвоем, когда все, казалось, было против них. Неужели это ничего не значит? Ее мама мертва, но разве не приходит она вновь и вновь в сновидениях? Разве не смотрит ее лицо с волшебных портретов рядом с лицами ее друзей? Что бы ни творилось вокруг, свет в ее душе много сильнее любой тьмы вокруг. Надо лишь дать ему возможность вырваться наружу.

— Экспекто Патронум! — закричала она, вложив всю силу чувства и мысли в творимое ей заклинание.

Белый заяц, лучившийся слепящим сиянием, соскочил с кончика палочки и растворился в стене. Экран, транслирующий вид на лабораторию, покрылся снежным узором помех, сквозь которые она с трудом различала происходящее. Человек, державший шкатулку, вскрикнул и отпрянул, выпустив из рук артефакт, вспыхнувший пронзительно-алым светом.

Шкатулка Пандоры, оживленная ее магией, воспряла от долгого сна, и пространство вокруг задрожало, меняя свою казавшуюся незыблемой природу. Металлический пол лаборатории пошел трещинами и вздулся пузырем. Один из людей Фаджа — тот самый, который держал на прицеле Оди, — в панике метнулся к раскрытой двери, но далеко убежать не успел: настил перед ним разошелся в сторону, и бедняга рухнул в самый центр вновь рождающихся Врат, из которых вырвались языки все еще бушующего там Адского пламени.

Луна замерла. Она не сомневалась, что Оди сможет закрыть и эти Врата, но Адское пламя… Она видела, как последний из тюремщиков Оди попытался проскочить сквозь стену огня, преградившего ему путь к спасению, но последовавший истошный вопль поставил крест на безнадежной затее. Оди не спешила: она, казалось, вообще не замечала, как огненная стихия ползет по лаборатории, превращаяя ее в подобие вулканического жерла. Шкатулка все еще лежала у ее ног, и магия циркулировала по таинственным контурам артефакта, кромсая пространство и создавая из его лоскутов дорогу в иную вселенную.

Продолжалось это недолго. Оди занесла ногу и с силой опустила каблук на верхнюю панель шкатулки Пандоры. Металлическая поверхность с хрустом прогнулась. Золотые искры в последний раз вспыхнули на блестящих гранях устройства и погасли навсегда. Так и не рожденные Врата остановили рост, и процесс пошел вспять. За мгновение до того, как огненная расщелина в полу схлопнулась, Оди подтолкнула ногой шкатулку, которая провалилась на Ту Сторону, где по-прежнему победоносно ревело Адское пламя.

— Оди! — крикнула Луна в микрофон, вспомнив, как это делал Фадж. — Выбирайся оттуда! Скорее! Я закрою за тобой дверь.

Оди кивнула и вытянула вперед руку. Пламя яростно вспыхнуло, но после секундного противостояния уступило, разойдясь в стороны. Оди быстро прошла по раскаленному настилу к выходу, подняв клубы черного дыма из подошв. Когда она вышла в коридор, Луна щелкнула уже знакомым ей тумблером, и дверь в лабораторию закрылась, навсегда запечатав внутри всепожирающее Адское пламя — погребальный костер для всех, кто заплатил жизнью, пробивая путь в преисподнюю.

— В коридоре еще двое, — сказала Луна в микрофон. — Но ты их легко…

Первого Оди ударила о стену раньше, чем Луна успела договорить. Безжизненное тело покатилось по полу и застыло без движения. Второго Оди застала возле лифта: он тщетно пытался спрятаться в темном углу и не успел даже вскрикнуть. Оставшись в одиночестве, она развернулась к ближайшей камере и проговорила:

— Ты можешь выбираться, Луна, здесь больше никого. У тебя получится обойти лабораторию?

— Единственный путь ведет через Министерство, — мягко отозвалась Луна. — Я больше не смогу выйти.

Оди замерла, но потом решительно двинулась к лифту.

— Тогда оставайся на месте. Я найду другой вход в Министерство и приду за тобой.

— Нет! Оди, пожалуйста. За мной уже идут Пожиратели, и у тебя не будет ни единого шанса. Уходи, пока они не догадались проверить этот вход.

— Ты думаешь, я могу тебя бросить там? — возмутилась Оди. — Не спорь, Луна. Мне не впервой.

— Мне угрожает всего лишь плен, — ответила Луна. — Они ценят чистокровных волшебников. А вот тебя они просто убьют. Уходи, Оди. Тебя ждет Майк, друзья. А я... я обязательно выберусь. Рано или поздно.

В дверь с той стороны забарабанили. Луна подняла палочку Арториуса и сделала глубокий вдох. Кто бы ни вошел сюда, она сможет доставить им немало проблем, прежде, чем ее схватят.

— Луна… — вновь заговорила Оди, приблизив лицо к объективу камеры, и Луна увидела, как что-то блеснуло в уголках ее глаз. — Не надо успокаивать меня. Друзья не лгут.

— Друзья не лгут, Оди, — тихо ответила Луна в микрофон и улыбнулась. — Друзья всегда приходят на помощь. И если им порой приходится расстаться, они всегда возвращаются. В этот раз тебе нужно уйти. Но когда-нибудь...

Дверь сорвалась с петель и рухнула на пол вместе с несколькими кусками стены. В кабинет ворвались трое Пожирателей Смерти и застыли на пороге, увидев нацеленную на них палочку.

— Титилландо! — сказала Луна.

В динамиках за спиной послышалось гудение лифта.