Это дело надо отметить! (гет)

Гермиона хотела расслабиться и потому позволила себе выпить немного больше, чем обычно. И если бы хмель не ударил ей в голову, то она вряд ли бы согласилась сыграть в бутылочку.

Но она не чувствовала себя виноватой за свое плохое поведение, ведь даже Минерва была немного пьяна. А все потому, что Волдеморт был мертв, и оставшиеся в живых теперь праздновали в доме Гарри Поттера на Гриммуальд-Плейс. Да и формально Гермиона перестала быть студенткой Хогвартса еще в полночь.

И вот теперь, сидя на полу и вращая эту чертову бутылку, она понимала, что влипла, потому что сил подняться у нее просто не было. За этот вечер она уже успела поцеловать Рона, Гарри и Дина Томаса. Рон целовался так, словно хотел достать языком до трахеи, и это было настолько противно, что Гермиона молилась, чтобы бутылка вновь не указала на Рона.

К сожалению, этот бесполезный кусок стекла остановился точно на полпути между Роном и Гарри.

— Бутылка ближе ко мне, чем к Гарри, — сказал Уизли, потянувшись через круг к Гермионе.

— Фактически, — сказала Лаванда, — она указывает на профессора Снейпа. Давай, Гермиона, сделай это, если сможешь!

Все ее друзья возмутились, что это не прилично, правда Драко прокомментировал, что ей просто силенок не хватит.

— Ладно, я сделаю это, — Гермиона с трудом встала, очень осторожно подошла к профессору Снейпу, разговаривающему с Минервой, и дернула его за рукав.

— Что вам нужно, мисс Грейнджер? — резко спросил он.

— Я хочу поцеловать вас, — сказала она, надеясь, что произнесла фразу членораздельно.

Впервые в жизни Гермиона видела оторопевшего Снейпа.

Минерва обвела взглядом развернувшуюся пред ней сцену и широко улыбнулась.

— Ну, ну, Северус. Будь хорошим мальчиком и поцелуй мисс Грейнджер. Бутылка указала на тебя. Все честно и справедливо.

Снейп еще не обрел дар речи, когда Драко выкрикнул: «И никаких языков, профессор».

Гермиона нахмурилась и повернулась к компании:

— Нет, это не честно. Рон же использовал язык, — она вновь повернулась лицом к Снейпу. — С языком можно, — сказала она твердо и кивнула в подтверждение своих слов.

Снейп хмыкнул, и как-то нехорошо ухмыльнулся, но отступать было уже слишком поздно.

— Ну, в таком случае, — прошептал он и положил руки ей на плечи, чтобы притянуть к себе. Сзади послышался сдавленный смех и удивленные ахи.

Гермиона почувствовала тепло его тела и удивительной силы пальцы, которые впились в плечи. В первый момент она испугалась, что сейчас на ее рот накинутся столь же безжалостно, как и Рон, но Снейп мягко поцеловал ее в губы и немного отодвинулся. А потом крепче прижал ее к себе и слегка прикусил ее нижнюю губу, приглашая немного приоткрыть рот.

В первое мгновение Гермиона почувствовала не что иное, как механику поцелуя. Но когда рука Снейпа, мягко обведя линию ее плеча, поднялась вверх, запутываясь в волосах у основания шеи, а его длинные пальцы начали выписывать круги на чувствительной коже, по спине Гермионы побежали мурашки, вызывая волну удовольствия.

Это был мягкий нежный поцелуй, и губы Снейпа не настаивали на большем, но разрешив языки, Гермиона решила, что они обязательны. А раз Снейп не собирается понимать намек, ей придется взять дело в свои руки. Гермиона чуть шире приоткрыла рот и провела язычком по его губам, поддразнивая.

Она придвинулась к нему вплотную и почувствовала, что уперлась во что-то твердое. Это был его… Она не могла подобрать правильное слово, чтобы описать это. Это был не стручок. У Рона был стручок. У Гарри был стручок. Они были мальчиками. Профессор Снейп был очень даже мужчиной. У него был не стручок, у него был... член.

У нее вырвался стон. И внезапно ее резко оттолкнули.

— Прошу прощения, мисс Грейнджер, — сухо сказал Снейп.

— Ну вот, Северус, — хлопнула его по плечу Минерва. — А ты боялся.

Минерва Макгонагалл лукаво улыбалась, когда Северус повернулся к ней. Его лицо искривила брезгливая гримаса.

— Боялся? Что за глупости. Просто я не считаю, что потакать подобным играм педагогично, — и, развернувшись, Снейп вышел из комнаты.

Гермиона смотрела вслед ушедшему профессору, а в голове бурлил алкоголь.

«Как это понимать?»

И она двинулась следом за ушедшим профессором.

— Куда это она? — озвучил наверно общий вопрос Гарри.

— Видимо, пошла смывать вкус Снейпа, — ответил раскручивающий бутылку Рон.

Всех удовлетворил этот ответ, и никто не пошел за Гермионой.

Северус Снейп стоял в центре комнаты спиной к Гермионе и смотрел на огонь. Услышав шум двери, он обернулся и сложил руки на груди.

— Что еще вам нужно, мисс Грейнджер?

— За что вы извинились? — спросила она.

Северус испытующе посмотрел на нее, не веря, что она может быть настолько глупа.

— За поцелуй, мисс Грейнджер, — сказал Снейп нетерпеливо.

— О. За это.

— Да. За это.

— Ну, вам не стоит беспокоиться. По-моему, это был очень хороший поцелуй.

— Неужели?.. Я имею в виду, что дело не в этом, я вообще не должен был вас целовать.

— Но не вы поцеловали меня, а я вас, — произнесла Гермиона, делая акцент на последних словах.

— Пусть так, но тогда я не должен был позволить вам целовать меня, — огрызнулся он. — Вы — студентка, и это было совершенно недопустимо.

— Который час?

— Половина первого, — сказал он, изумляясь такой резкой смене разговора.

— Я перестала быть вашей студенткой в полночь. Поэтому не нужно извиняться, ни за поцелуй, ни за разрешение поцеловать вас, — она сделала паузу. — Хотите знать за что, я думаю, вам стоит извиниться? — С этими словами, Гермиона подходила ближе к нему, пока он не уперся ногами в кресло. Снейп выглядел настороженным, и она была удивлена мыслью, что ей удалось взволновать его.

— И за что же?

— За то, что ушли.

— Простите? — удивленно сказал он.

— Извинения приняты. Не делайте так снова. — Прежде, чем он смог узнать, что же мисс Грейнджер хотела сказать последней фразой, она резко толкнула его. Не удержавшись на ногах, он рухнул в кресло, и Гермиона последовала за ним. Она давила любые протесты, целуя его, и сопротивление было быстро сломлено.

Наверное, пару минут они пытались удобно расположиться в кресле, ни на секунду не прерывая контакта губ. В итоге Гермиона удобно расположилась на коленях Снейпа, закинув ноги на подлокотники кресла, плотно прижатая к его телу. Одной рукой он притягивал ее голову, запутавшись пальцами в волосах, а другой поглаживал бедро.

Периодически он пытался что-то сказать Гермионе. Что бы это ни было, оно не могло быть так интересно, как ее поцелуи, и поэтому у него не получалось сказать больше «Мисс Грейнджер…», прежде чем ей удавалось заткнуть его. Ведь намного приятнее было ощущать его вкус, чувствовать влажные скольжения, посасывая этот скорый на расправу язык. Гермиона думала, что на этот раз ему нашлось лучшее применение.

Но Снейп не оставлял попытки разобраться в происходящем.

— Мисс Грейнджер, — пробормотал он в ее губы.

Она прижалась губами к его уху и прошептала:

— Гермиона.

— Гхм? — осекся он, действиям высших функций его мозга препятствовало теплое дыхание, щекочущее ухо.

— Гермиона. Меня зовут Гермиона. В нынешних обстоятельствах немного неофициальности допустимо, ты не думаешь?

В следующие несколько секунд он не мог сформулировать внятный ответ, наслаждаясь тем, как она покусывала мочку его уха, а рукой пробралась под рубашку и поглаживала голую грудь.

«Что она спросила?»

Неважно, у него был собственный вопрос.

— Гермиона, сколько вы выпили?

Она прекратила делать эту изумительную вещь с его ухом.

— Что?

— Я думаю, что вы, возможно, слишком много выпили, и не хочу, чтобы случилось то, о чем утром вы будете сожалеть.

— Я не буду сожалеть об этом, обещаю.

— Пьяные разговоры, — печально произнес он. — Не думаю, что трезвой вы бы отважились целовать своего мерзкого профессора зельеварения.

— Это не только алкоголь. Ты хоть представляешь себе, как долго я хотела это сделать? — спросила она, подтверждая каждое слово поцелуем вдоль его шеи. Снейп простил ей столь неформальное обращение на «ты» и откинул голову, предоставив лучший доступ.

— Эмм, нет, — его настороженность испарилась. Какая, к черту, разница почему она это делала, раз она продолжала делать это.

— Весь седьмой курс.

— Правда?

— О, да. Я сидела в классе и смотрела на ваши длинные пальцы, воображая, как они прикасаются к моему телу.

Снейп застонал. В попытке возвратить свою гордость он грубо продолжил:

— Что-нибудь еще?

Ему было почти жаль, что спросил, поскольку она обольстительно зашептала обо всех своих развратных фантазиях. Последняя привлекла его внимание.

— Боже мой, — сказал он слабо, — это физически невозможно.

Снейп задумался на мгновение. Складывалось впечатление, что она провела немало времени, думая об этом. Он никогда не ценил ее внимания к деталям до сего момента, но, если бы кто и мог найти решение, то только она.

— Или возможно? — спросил он жалобно.

Она кивнула.

— Два слова. Чары левитации.

Тот факт, что такие развратные мысли мелькали в ее голове во время уроков зельеварения, возбудил его еще больше. Осознание, что она, очевидно, сидела и штудировала Кама Сутру для волшебников, продумывая, как воплотить самые смелые свои фантазии, не говорило о ее невинности. Тем не менее, он должен был спросить.

— Вы девственница? — Снейп задержал дыхание. «Пожалуйста, Боже, пусть ответ на этот вопрос будет “нет”». Если она еще девственница, он не мог позволить, чтобы ее первый раз был в пьяном состоянии с ее бывшим профессором. Какие-никакие, а моральные принципы у него были.

— А ты как думаешь? — она ухмыльнулась. Но Снейп продолжал вопросительно на нее смотреть. — Конечно, нет, не будь глупцом!

— Слава богу, — выдохнул он.

— И хватит обращаться ко мне на «вы». — Гермиона игриво царапнула его грудь, заставив его зарычать.

Снейп нащупал пуговицы на ее блузке, и рванул, открывая грудь.

«Что же она носит под ней?»

Гермиона продолжила целовать его шею, ослабив воротник для лучшего доступа. Безусловно, завтра там останутся отметины. Но он не возражал, это будет своего рода подарок, на память об этом замечательном вечере.

— Гермиона, у тебя нет родственников среди вампиров? — усмехнулся он.

— Пока нет, — проговорила она. Он выглядел озадаченным, но у него были более важные вещи, чтобы беспокоиться об этом сейчас.

«Как эти адские изобретения магглов, называемые лифчиками, работают?»

Он нащупал в своем кармане палочку и с ругательством отбросил этот ужасный предмет гардероба.

«Намного лучше».

Магглы выросли в глазах Снейпа, ведь им удается проделывать такое без волшебства.

— О, так это палочка была в твоем кармане, — сказала она разочарованно.

— Да, но в другом месте у меня есть намного больше. Хочешь взглянуть? — «Хорошо, что она пьяна, — подумал он, — подобные вольности никогда не сошли бы мне с рук, будь она трезвой». К счастью, ее аналитические способности были притуплены, и девушка сразу воспользовалась предложением. Несколько ловких движений, и пуговицы на брюках были расстегнуты, а рука нашла путь к месту, где она определенно приветствовалась.

— Ты прав, эта намного больше, — Гермиона ухмыльнулась.

Он ухмыльнулся в ответ и наклонил голову, чтобы взять в рот ее сосок.

Вдруг они услышали то, что моментально стерло с их губ улыбки — неумолимо приближающиеся голоса. Гермиона сидела на коленях без блузки и лифчика и играла с «палочкой» в его брюках. Снейп не мог придумать невинное объяснение тому, что они делали, потому что не было никакого невинного объяснения этому.

Если он ничего не сделает в течение следующих пары минут, они будут пойманы с поличным.

Они в ужасе смотрели друг на друга.

— Это голос Гарри, — сказала Гермиона.

— Мерлин, и с ним Альбус, — добавил Снейп.

Он все еще искал решение, когда она прошипела:

— Аппарируй нас.

Ну, конечно. Гениально. Почему он не подумал об этом? Возможно, потому что ее рука лежала на его члене, а в лицо упиралась голая грудь. Это сильно отвлекало.

— К тебе или ко мне? — он усмехнулся, а потом сконцентрировался, и с характерным хлопком пара исчезла.

Они промахнулись мимо кровати и приземлились на пол с небольшим таким грохотом. Гермиона горестно потерла попу.

— Ой, — сказала она, — это больно.

— Ты в порядке? — спросил он с беспокойством.

— Я думаю, завтра там будет здоровенный синяк.

— Может, я поцелую, и тебе станет лучше, — хрипло спросил Снейп, прижимая ее к полу. Кому нужна эта кровать? В данный момент пол казался более привлекательным.

— Да, пожалуйста, — она часто задышала.

— Я думаю, мне стоит проверить и остальные части тела, вдруг они тоже пострадали, — сказал он, искоса смотря на ее грудь.

— Я не думаю, что они пострадали при падении.

— Лучше проверить сейчас, чем сожалеть потом, — приглушенно ответил он, поскольку спрятал свое лицо на ее груди и потерся носом о чудесную ложбинку.

И это было последнее, сказанное ими, не считая срочных инструкций от Гермионы избавиться от одежды, и затем только да, да, да, да, о БОГИ ДА!

Северус проснулся первым. Он поглядел на Гермиону с некоторым трепетом. Их одежда валялась на полу вокруг них, поскольку перебраться на кровать они так и не соизволили. Один из них, и он не думал, что это был именно он, догадался стянуть покрывало с кровати и укрыть их.

«Что же она скажет?»

Но Северус знал, что собирался сказать он — Мне очень жаль, жаль, жаль, жаль…, вот противозачаточное зелье…, извините, извините, извините…, пожалуйста, не ходите к Дамблдору…, жаль, жаль, жаль.

Она сильнее прижалась к нему. Он очень явственно почувствовал утреннюю эрекцию, упиравшуюся ей в бедро. Все не может быть еще хуже. В любую минуту она проснется и с криком убежит из комнаты.

Гермиона открыла глаза и посмотрела на него. Она улыбнулась.

— Доброе утро, — она была похожа на кошку, объевшуюся сметаной, и у которой были в запасе еще и сливки, а возможно — вся молочная фабрика. Гермиона начала покрывать его грудь поцелуями, легкими, как взмах крыльев бабочки. — Я надеюсь, ты не станешь меня уверять, что эта ночь была ошибкой?

— О, нет. Все было изумительно.

Он испугался собственного вопроса:

— Вчера вечером вы подразумевали именно то, что сказали?

— Снова на «вы»? — ее голос погрустнел.

Снейп прочистил горло.

— Вчера ты сказала, что фантазировала обо мне в классе зелий. Это правда?

— Ох, — сказала она. — Нет, конечно.

Снейп не хотел в этом признаваться, но он был разочарован.

— Получается, ты солгала, чтобы затащить меня в постель.

Гермиона мягко улыбнулась. Ей показалось, что в голосе Снейпа проскользнула обида.

— Вовсе нет. На уроках я всегда старалась сохранять концентрацию на случай, если бы Малфой попытался испортить мое зелье, да и мне не хотелось, чтобы один умелый легилимент мог исподтишка подглядеть мои фантазии. А вот на Истории магии я могла вволю позволить себе помечтать. Всё, что говорил профессор Биннс, я знала наизусть из книг. И пока все думали, что я добросовестно делаю заметки, я на самом деле записывала все, что хотела бы сделать с тобой, если мне когда-нибудь представился случай.

Снейп ухмыльнулся, такого ответа он не ожидал. Значит она фантазировала о нем… О, Мерлин, у него было ужасное подозрение, что он знал, о чем эти фантазии. Каждый год какая-нибудь семикурсница появлялась в его подземельях с желанием быть наказанной. Она хотела, чтобы он перегнул ее через стол и отшлепал за то, что она была непослушной девочкой. Что за однообразные бредни лезли в головы этих наивных малолеток? Но несколько вечеров, проведенных вместе с Филчем, быстро их вылечивали.

— Эти фантазии случайно были не о взыскании со мной? — с сомнением спросил Северус.

— А тебе нравятся такие фантазии? — лукаво спросила Гермиона. А Снейп в ответ скривил брезгливую гримасу.

Гермиона в ответ рассмеялась.

— Нет, я не представляла себя на твоем столе. Занозы же всякие, да и твердо там.

— Можно подумать, на полу мягко, — буркнул Снейп.

Гермиона не обратила на это внимания и продолжила:

— И я вообще-то не очень покорная для таких фантазий. Я весьма властная, вообще-то.

— Я заметил. Вчера вечером ты была весьма напористой.

— Ведь это тебя не пугает? — прежде чем он успел ответить, она перевернула его на спину и легла сверху. Когда ее губы оказались близко от его рта, Гермиона добавила, — Поскольку я собираюсь сделать это снова.

Он не возражал. Он просто не мог. Грейнджер нашла идеальный способ для укрощения строптивого Снейпа — если он собирается спорить, поместите язык ему в рот и двигайте им в течение трех минут против часовой стрелки. По желанию добавьте руку к гениталиям. Результат — он как воск в ваших руках.

Поскольку они все еще лежали на полу, отходя от утреннего секса, Снейп попробовал спросить:

— Может в следующий раз стоит сделать это в кровати? Я не молодею, и моя спина тоже.

Она сделала вид, что задумалась.

— Думаю, да. Кровать в этом списке точно есть. А еще нам обязательно надо посетить ванну, кресло, да и подоконник представляется мне весьма заманчивым…

— Очень хотел бы продолжить этот разговор, но тебе лучше вернуться к себе в комнату, пока во главе этого списка не появился Дамблдор.

— Мне плевать, если он узнает.

Червь сомнения, сидевший в груди Снейпа, испарился после этих слов. Значит, она не собирается держать их связь… их отношения… их… неважно как это называть, в тайне.

Гермиона села и начала искать одежду.

— Хм, думаю, половина вещей все еще внизу, — она завернулась в покрывало, взяла одежду и пошла к двери. Северус поднялся, чтобы ее проводить. Открыв дверь, Гермиона развернулась, чтобы должным образом попрощаться. Но заметив испуганное лицо Снейпа, она повернула голову, чтобы посмотреть, что случилось. Позади нее стоял профессор Дамблдор.

— Доброе утро, мисс Грейнджер. Я думаю, чуть позже нам с вами стоит поговорить. Похоже, мы должны многое обсудить. Жду вас через час внизу в гостиной. — Голос Дамблдора был сух и суров. — Возможно, профессор Снейп захочет к нам присоединиться?

Северус ударил головой об открытую дверь.

— Ой, — сказала Гермиона.

Действительно, «ой».

Северус и Гермиона в ужасе смотрели друг на друга. Ей первой удалось восстановить голос.

— Как думаешь, он поверит, если я скажу, что пришла за антипохмельным зельем?

— Едва ли, — сказал он раздраженно. — Что же случилось с «мне плевать на Альбуса»? — передразнил он высоким тонким голосом.

— А мне и так плевать. По-моему, это ты паникуешь! Просто неудобная ситуация.

— Неудобная? Я могу потерять работу.

Во взгляде, которым она его одарила, плескалось раздражение, которое, впрочем, быстро сменилось чем-то иным. Он, с негодованием, понял, что она просто пожирала его глазами. От столь неприкрытого желания в ее глазах Северус почувствовал себя очень голым, и ухватился за простынь, чтобы скрыть свою непроизвольную реакцию.

Она ухмыльнулась. Снейп ответил ей такой же ухмылкой. В конце концов, это его привилегия.

Гермиона закатила глаза:

— Ради бога, в правилах очень четко говорится, что учитель не может вести себя ненадлежащим образом с любым студентом. Но там же написано, что в день окончания не позже полуночи ученик перестает быть студентом Хогвартса. И я не целовала тебя до начала двенадцати, так что все было совершенно законно и честно.

— Тем не менее, Альбус не считает это забавным инцидентом. Он выглядел разъяренным.

— Я так понимаю, что «obliviate» как вариант — вне рассмотрения?

— Вероятно, — сказал он задумчиво.

— Ладно, на худой конец, мы всегда можем прибегнуть к шантажу, взяточничеству и коррупции.

— Тактика Слизерина, мисс Грейнджер?

— Любой ценой, профессор Снейп.

Он закрыл все еще открытую дверь и, указав глазами на дверь ванной, поднял бровь в немом вопросе:

— Если ты собираешься встретиться с директором, я должен удостовериться, что ты чисто вымыла свои ушки, не так ли?

Идя за мисс Грейнджер в ванную, Северус задавался вопросом: «Мы когда-нибудь займемся сексом в кровати?»

До встречи с директором оставалось еще полчаса, и Гермиона сказала, что после столь активного утра им просто необходим плотный завтрак. И вот, сидя на кухне, Снейп хмуро смотрел на тарелку, заваленную яйцами, беконом, колбасками и жареным картофелем.

Словно осужденный на казнь человек, или в этом случае — люди, они съели этот «плотный завтрак».

Гермиона была занята строительством кулинарного деликатеса, названного чипсобутерброд. Она в мельчайших подробностях объясняла Снейпу, как различные перестановки ингредиентов влияют на вкусовые качества и как принято делать подобные бутерброды в разных странах.

Снейп смотрел на нее и не понимал, почему до сих пор не схватился за голову и не сбежал из-за стола с воплями. Вместо этого на лице сама собой появлялась улыбка.

Гермиона прекратила говорить и посмотрела на него, немного смущенно улыбаясь.

— Извини, я говорю слишком много.

Их уединение было нарушено Поттером и Уизли, ввалившимися в кухню с таким шумом, словно стадо голодных гиппогрифов. Снейп был благодарен за возможность вернуть своему лицу привычное выражение.

Рон почти подпрыгивал от волнения.

— Смотрите, что мы нашли! Вчера вечером кто-то весело провел время, — краем глаза Северус увидел, что Уизли держал что-то белое. Он с шоком понял, что это был лифчик Гермионы, который он вчера отбросил заклинанием.

Пара посмотрела друг на друга. Похоже, они даже не старались сохранить все в тайне. Возможно, ему стоит дать объявление в «Ежедневный пророк». Профессор Снейп соблазнил косматую Гермиону Грейнджер, хотя, если быть справедливым, должно звучать, что Гермиона Грейнджер соблазнила косматого профессора Снейпа. Он ответил на ее немой вопрос жалким пожатием плеч.

— Спасибо, Рон, а я-то думала, куда он делся, — Гермиона протянула руку к предмету одежды.

— Ты! — вскричали они хором. Можно было почти услышать, как работают их мозги, пытаясь угадать, с кем она была.

Она встала, быстро поцеловала в щеку Снейпа и забрала лифчик.

— Я должна закинуть его в свою комнату перед встречей с профессором Дамблдором, — она отправилась вверх по лестнице, оставляя за собой звенящую тишину.

Двое парней рухнули на стулья за столом. Изумление заставило их замолчать, к счастью, это не сказалось на их аппетите. Казалось, что они тоже придерживались лекции Гермионы о важности чипсобутербродов для организма, поскольку оба начали кропотливо сооружать один, причем строго утвержденным Грейнджер способом.

Снейп потягивал свой кофе, наслаждаясь тишиной.

Он ожидал взаимных обвинений и упреков и был удивлен тем, как хорошо они приняли эту новость.

Гарри первым нарушил тишину.

— Что ж, Рон, с тебя десять галеонов. Я говорил, что она это сделает.

С большим трудом Северусу удалось не выплюнуть кофе на стол.

— Я знаю. Я очень разочарован в вас, профессор Снейп. Мне казалось, что вы не сдадитесь без борьбы.

— Ты же знаешь, какая Гермиона решительная и настойчивая, — сказал Гарри. — В конце концов, ей удавалось даже тебя заставить делать вовремя домашнюю работу по трансфигурации.

— Что правда, то правда, — вздохнул Рон, нашаривая в кармане деньги.

И вновь наступила тишина.

— Знаете, я вам не завидую, — сказал Рон, обращаясь к Снейпу в первый раз, с тех пор как они сели за стол. — Больше ваша жизнь не будет принадлежать вам. Гермиона будет знать все, что вы сделали утром, днем и ночью.

— Мистер Уизли, я был двойным агентом и служил Темному Лорду. Не думаю, что худенькая девочка может меня побеспокоить.

Рон резко втянул воздух сквозь зубы.

— Да лучше Волдеморт, чем Гермиона на тропе войны. Она бывает СТРАШНА.

Гарри пнул Рона по ноге, намекая, чтоб он заткнулся.

— Так зачем вам надо увидеться с профессором Дамблдором? — спросил Гарри.

— Он застал, как мисс Грейнджер выходила из моей комнаты этим утром. И ему это не понравилось, — произнес Снейп, глядя в окно. Он не мог понять, чего так разоткровенничался. Конечно, он чувствовал себя странно благодарным за их спокойное принятие выбора их подруги. Но разве это повод?

Рона передернуло.

— Могу вообразить. Значит, он собирается прочитать вам лекцию о неподобающем поведении? Не хорошо. Может, стоит подключить к этому делу профессора Макгонагалл, как думаешь, Гарри?

— Мисс Грейнджер, кажется весьма уверенной в своей победе. Вы думаете, Альбус будет слишком жесток с ней?

Ребята рассмеялись.

— Вопрос в другом: собирается ли Гермиона быть строгой с профессором Дамблдором, — сказал Гарри. — Я думаю, вы будете удивлены. Она уже не студентка и больше не обязана быть с ним вежливой.

Рон доел последний кусок и встал из-за стола. Гарри немного отстал от друга и, повернувшись к Снейпу, задумчиво произнес:

— Все-таки это хорошо…

— Что? — откликнулся он.

— Гермиона. Рон не понимает, потому что у него есть своя мама, и он считает все это само собой разумеющимся, но хорошо иметь кого-то, ну вы понимаете, кто заботится о вас. Я знаю, что Гермиона любит совать нос в чужие дела, и она немного властная, — Гарри неосознанно почесал нос, словно всем видом говоря, что «немного властная» слабо сказано. И тут же с жаром продолжил. — Но она заботится. У меня такого не было, пока я не встретил ее, — он сделал паузу, подыскивая нужные слова. — Это просто, ну, в общем, я думаю, что было бы здорово, если бы кто-то заботился и о ней для разнообразия.

Снейп лишь кивнул.

Там, где мальчики находили назидательный тон Гермионы раздражающим, он с уверенностью мог сказать, что считал его, пожалуй, успокаивающим. В мире Гермионы Грейнджер ничего плохого не случалось, и он бы хотел жить там. Она стремилась во всем разобраться, не боясь работы и доводя до конца любое дело.

Снейп подумал, что она может добиться всего, что бы ни задумала. Мисс Грейнджер могла только восхищать.

Они все встретились около входа в гостиную за две минуты до означенного срока. Словом, как и предполагалось, собралась толпа. Северус подумал, что объявление в «Ежедневном пророке» совершенно не нужно, поскольку сообщение новостей Поттеру и Уизли производило аналогичный эффект.

Каждый член толпы старательно игнорировал друг друга, проявляя больший интерес к книгам, газетам, или, если не удалось схватить предмет эпистолярного жанра, ботинкам. Фред и Джордж пытались запустить тотализатор, но не смогли найти человека, готового держать пари против Гермионы.

Молли была единственной, кто мог находиться в гостиной на законных основаниях, но даже она чистила стол с таким видом, словно это было самое важное в ее жизни. Он был удивлен, увидев, как Молли подмигнула ему. Вместо толпы линчевателей, которую он ожидал, здесь были люди, если не поддерживающие его, то, по крайней мере, признающие Гермиону взрослой женщиной с собственной головой на плечах.

Северус вдруг почувствовал себя гораздо веселее перед предстоящим разговором.

Альбуса не впечатлила конгрегация, загромоздившая гостиную, и даже самые резкие взгляды в его сторону не оказали никакого эффекта. Он сопроводил Гермиону и Северуса в комнату и закрыл за собой дверь.

Дамблдор устроился позади внушительного стола и жестом пригласил пару присесть. Стулья были размещены в противоположных концах стола, на расстоянии примерно в три фута. Обменявшись удивленными взглядами, Северус и Гермиона намеренно подвинули ближе стулья друг к другу, прежде чем сесть. Альбус поджал губы.

— Ну? — сказал он.

Северус отчаянно хотел сказать, что просто отлично провел время, но решил не подливать масла в огонь.

У Гермионы не было таких предубеждений.

— Что — «ну»? — решительно сказала она.

Альбус опешил на мгновение, но храбро продолжил.

— Вы очень хорошо знаете, что. Я хочу услышать объяснение того, что вы делали в комнате профессора Снейпа этим утром.

— Я не понимаю, почему вас это волнует, — сказала она. Северус подумал, что позволить Гермионе все взять в свои руки — благоразумное решение, ну хотя бы потому, что ей, в конце концов, не придется работать с Дамблдором.

— Пока вы студентка Хогвартса, меня волнует, что вы делали в комнатах учителя, где, по-видимому, и провели ночь.

— Действительно, пока я была студенткой Хогвартса, если быть точной. Однако хочу вам напомнить, что я потеряла данный статус в минувшую полночь. Поэтому вы не имеете никакого права знать то, что было между мной и профессором Снейпом, — Гермиона ловко парировала удар.

Северус подумал, что на всю жизнь сохранит в памяти выражение лица Альбуса. Кто знал, что на лице могут одновременно быть и возмущение, и ярость, и замешательство. Самому сильному волшебнику в Англии (теперь, когда Волдеморт был мертв) очень вежливо предложили не лезть не в свое дело, и он не привык к такому бесцеремонному обращению. Особенно от дипломированной студентки.

Дамблдор решил попробовать другую тактику.

— Тем не менее, ваши ночные действия могут подорвать репутацию как школы, так и профессора Снейпа. Я действительно должен настаивать, чтобы вы сказали, что произошло прошлой ночью?

— Я не вижу, как это влияет на репутацию Хогвартса, — тон Гермионы становился все резче.

Альбус намек не понял.

— Можно предположить, что вашей отличной успеваемости благоприятствовал взаимный интерес.

Северус вздрогнул. Эти слова были как пощечина для Гермионы, ведь она очень гордилась своей успеваемостью. Он был удивлен, когда она просто рассмеялась.

— Я готова принять veritaserum, чтобы подтвердить, что между мной и профессором Снейпом ничего не было до окончания школы. Я не Панси Паркинсон.

Альбус бегло взглянул на Северуса, который быстро опроверг любую причастность к оценкам мисс Паркинсон.

— Защита от темных искусств, — продолжила она. — Да ради бога, вы что, действительно не заметили, какая система оценок у профессора Квертика?

Северус хмыкнул. Похоже, еще один учитель ЗОТИ не задержится дольше года.

Гермиона перешла в наступление, едва переведя дыхание. Спустя пять минут даже Северус был убежден, что он лучший кандидат на недавно освобожденную вакансию учителя ЗОТИ, хотя он-то всегда это подозревал. Альбус же был более крепким орешком. Гермионе потребовалось пятнадцать минут интенсивного спора, прежде чем он сломался и предложил Северусу работу. С прибавкой. Очень большой прибавкой. И новые комнаты далеко от холодных и продуваемых насквозь подземелий. С камином, связанным с дымолетной сетью. И разрешение для гостей ночевать в его новых комнатах. И Орден Мерлина первой степени.

Лицо Дамблдора было пепельным, когда она закончила. Он безвольно махнул рукой, призывая их покинуть помещение.

— Послушай моего совета, Северус. Если ты не хочешь в конечном итоге жениться на ней, беги сейчас.

Гермиона покраснела. Он впервые увидел ее взгляд, неуверенный, что мир перестроится для удовлетворения ее желаний.

Он посмотрел ей в глаза и увидел свое будущее как на ладони. Она приучила бы его к правильному питанию и уходу за собой. Она заставила бы его зимой носить шарф, чтобы ему было тепло. Она вынудила бы его быть общительным, таская по всем важным на ее взгляд событиям со своими раздражающими друзьями-гриффиндорцами. Она, вероятно, уже знала число и имена их будущих детей.

Он будет постоянно раздражен, раздражен и очарован одновременно, и с ней никогда не будет скучно.

Подчиняясь импульсу, он поцеловал ее руку, и наблюдал, как глаза Гермионы смягчились.

— С какой стати я хотел бы сбежать, Альбус?

Она еще сильнее покраснела. Под этой крайне рассудительной внешностью билось сердце романтика, и ни у кого не хватило ума, чтобы понять это. Поттер был прав: о ней нужно было заботиться, и впервые он мог понять, что он мог предложить ей. Он знал, что не был красив, и даже не мог раскрыть пред ней хорошие черты характера, потому что и вправду был высокомерным, раздражительным и нетерпеливым.

Но он видел ребят, окружающих ее. Она могла отклонить цветы и конфеты и залитые лунным светом прогулки как глупую и пустую трату времени, но лишь потому, что, бросив пристальный взгляд на мир, решила, что никто и никогда не предложит ей этого. Разве он не сделал то же самое? Он может вскружить ей голову, подарить безумную любовь — и она расцветет. И это не считая дикого необузданного секса: список ее фантазий был весьма впечатляющим.

Приручение Гермионы Грейнджер может стать занятием целой жизни, но Снейп подумал, что время от времени он сможет быть «сверху».

КОНЕЦ?