Рабочие будни Уолдена МакНейра, ликвидатора опасных существ, часть 5. Нюхлер (джен)

— Это очень важно, — говорил Амос Диггори, наставляя невыспавшегося и от того пребывающего в дурном настроении МакНейра. И то, что не выспался он не из-за внеплановой работы, а затянувшейся глубоко за полночь вечеринки, ситуацию не улучшало а, скорей, портило. — Министр настаивал на том, чтобы этим делом занялся наш лучший сотрудник.

— У меня выходной, — неприветливо буркнул МакНейр.

— Первый за неделю, — сочувственно кивнул Диггори. — Но что же поделать, если ты — лучший?

— Я не лучший, — безнадёжно возразил МакНейр.

— Конечно, лучший! — заулыбался Диггори, но МакНейр не был сейчас в настроении слушать его комплименты.

— Почему-то на зарплате это не отражается, — резонно заметил МакНейр. Они как раз подошли к министерским лифтам, и он хмуро ткнул пальцем в кнопку.

— Я думаю, — заговорщически подмигнул ему Диггори, — что если ты успешно справишься с этим делом, министр расщедрится на премию.

— Ага, как же, — саркастично хмыкнул МакНейр. Двери лифта открылись, впустив их с Диггори. Лифт тронулся, и МакНейр, морщась от его скрежета, в который раз подумал, что починят его, вероятно, только если в нём однажды застрянет Фадж. Может, ему это устроить? Сам Уолден, конечно, не специалист — хотя если подумать… впрочем, он сейчас не о том думает, сообразил он с досадой. Он же забыл связитель! Чтоб его. МакНейр шумно выдохнул и ткнул пальцем в кнопку второго этажа. — Связитель забыл, — пояснил он Диггори, но тот лишь рукой махнул:

— Сейчас это, полагаю, не главное. Министр велел поспешить.

— Да что ты говоришь, — МакНейр даже повеселел. — Нет уж — ты как хочешь, а я правила нарушать при министре не буду. Ещё мне только штрафа не хватает.

Они поглядели друг на друга — и рассмеялись. Правда, смех Диггори звучал слегка нервно, и он возразил:

— Сейчас выслушаешь задание — и вернёшься. Не дразни зазря краппа.

— Да какой крапп? — возразил МакНейр. — Он даже не джарви.

Они опять засмеялись. Лифт остановился, и Диггори, выйдя первым, торопливо пошёл по коридору в сторону кабинета министра магии.

Фадж был в кабинете не один — в комнате обнаружилась и его заместитель, которую, с чьей-то лёгкой руки, в министерстве прозвали Гигантской Пурпурной жабой ⁽¹⁾. Говорили, что питается она, в отличие от настоящих жаб, не умершими насекомыми, а нарисованными котятами — а после их знаменитого побега среди министерских служащих весьма популярной стала шутка, что сбежали они не просто так, а спасая свои нарисованные жизни.

— Вы вынуждаете нас ждать! — недовольно сказал Фадж вместо приветствия. — Я ведь написал, что дело срочное!

— Не удивительно, — вздохнула его заместитель, — что на отдел в последнее время столько жалоб. Раз вы даже поручение министра исполнить не торопитесь, остаётся лишь догадываться, как вы реагируете на жалобы простых людей!

— Что случилось-то? — невежливо спросил МакНейр. Ему очень хотелось пить, а ещё больше — спать. Хотя нет, пожалуй, жажда была сильней усталости.

— Катастрофа! — воскликнул Фадж. — В дом мадам Амбридж забрался нюхлер! Его нужно немедленно изъять!

Сохранить на лице невозмутимое выражение МакНейру удалось лишь потому, что он в целом не был склонен к демонстрации эмоций. Интересно, кто зверька подсунул этой жабе? Поймать прячущегося в доме нюхлера было, на самом деле, не такой простой задачей — по крайней мере, в том случае, если предполагалось сохранить дом в целости.

— Разумеется, — закивал Диггори и посмотрел на МакНейра. — Мистер МакНейр всё сделает в лучшем виде!

— Я надеюсь, — поджала губы Амбридж, недолюбливавшая МакНейра ещё во времён истории с нарисованными котятами.

— У меня заявки нет, — озабоченно сообщил то ли ей, то ли министру МакНейр.

— Не до этого сейчас! — воскликнул Фадж.

— Нельзя без заявки, — озадаченно помотал головой МакНейр. Пить ему хотелось пуще прежнего, а вот сон стал отступать — кажется, день обещал быть если и не прибыльным, то, по крайней мере, интересным.

— После оформим, — отмахнулся Фадж. — Приступать немедленно!

— Нельзя без заявки, — повторил МакНейр упрямо. И добавил: — Согласно приказу от девятнадцатого августа одна тысяча девятьсот восемьдесят пятого года за номером тридцать пять четырнадцать девяносто восемь дробь восемнадцать е дробь четырнадцать шестнадцать, ликвидатор не имеет права приступать к работе без официально зарегистрированной заявки. В противном случае ему грозит выговор — это на первый раз — и штраф в размере трёх месячных окладов, — он сокрушённо покачал головой и замер, сурово глядя на министра.

Тот, кажется, смутился — или, во всяком случае, смешался и сказал немного неуверенно:

— Да ну что вы, какой штраф… я лично вас прошу — начните, а мы пока всё оформим. Амос?

— Никак не могу, — голос МакНейра звучал поистине трагично. — К сожалению. Никак. Нельзя нам, — он тяжело вздохнул.

— Какой отвратительный формализм, — возмутилась Амбридж. — Вы понимаете, что пока вы тянете здесь время, опасное животное громит мой дом?

— Я понимаю, — виновато кивнул МакНейр. — Но инструкция, — он развёл руками. — Никак нельзя. Как вы сами говорили, — проникновенно добавил он, — «порядок — прежде всего. Даже если ради него приходится пожертвовать часть эффективности, в долгосрочной перспективе польза от строгого соблюдения правил больше, нежели сиюминутная выгода». Меня очень впечатлила ваша речь, — добавил он серьёзно. — Порядок — это очень важно.

Не то чтобы это было в самом деле так, но те слова МакНейр действительно запомнил — больше от возмущения, чем из желания однажды бросить их в лицо министру или его заместителю, хотя, признаться, такая мысль у него была. И вот вдруг пригодилось — и кто бы удержался?

Стоящий рядом с ним Диггори вдруг отчаянно закашлялся — похоже, что скрывая неуместный смех — и Уолден счёл нужным подыграть ему, заботливо спросив:

— Что, никак не выздоровеете?

— Никак, — прохрипел тот, выразительно растирая грудь.

Фадж слегка попятился.

— Амос, — раздражённо проговорила Амбридж, поджимая губы, — что вы время тянете? Почему заявка не оформлена?

— Так заявление же нужно, — ответил за своего начальника МакНейр. — Пострадавшего. Ваше, то есть.

— Нужно, — кивнул Диггори. И пояснил любезно: — В свободной форме.

— Хорошо, — Амбридж рывком придвинула к себе чистый лист пергамента со стола министра и схватилась за перо.

— Адрес укажите, — заботливо посоветовал МакНейр.

— Я не говорила, что нуждаюсь в вашей помощи, мистер ликвидатор, — отрезала Амбридж.

МакНейр бы пошутил, а что он тогда тут вообще сейчас делает, но решил смолчать — не стоит усугублять конфликт, особенно когда впереди ещё целый день работы.

Написанное заявление Амбридж протянула Диггори — и тот, прочитав его очень внимательно, сказал благодушно:

— Всё правильно. Я его сейчас лично зарегистрирую и выдам мистеру МакНейру направление. И, думаю, он может сразу отправляться на место.

— И побыстрее! — велела Амбридж.

Когда МакНейр с Диггори вышли из кабинета, МакНейр задумчиво посмотрел на часы. Половина двенадцатого. Ещё полчаса — как минимум — уйдёт на оформление, и до официального окончания его рабочего дня останется всего пять часов. Плюс ещё сорок восемь минут разрешённой переработки… интересно, он успеет?

В доме Долорес Амбридж МакНейр оказался в начале первого, вызвав этим явное неудовольствие хозяйки. Впрочем, её он понимал: нюхлер, видимо, попался любопытный и активный, а блестящих вещиц здесь было немало.

МакНейр начал с тщательного осмотра уже произведённых зверьком разрушений, действуя точно так, как было прописано в инструкции. На самом деле, в случае с нюхлерами, смысла в этом не было: они обычно делали свою работу на совесть, и в уже разорённое место возвращались редко, и как правило МакНейр эту часть инструкций просто пропускал, осматриваясь уже под конец, для протокола. Однако же сейчас от правил он отступать не собирался — и, под недовольным взглядом Амбридж, принялся чрезвычайно тщательно заполнять злосчастный протокол.

— Вы просто время тратите! — не выдержала уже минут через двадцать Амбридж. — Вы же видите, что его здесь нет!

— Вижу, — согласился с ней МакНейр. — Но у меня инструкция, — он вынул её из кармана и протянул помощнику министра. — Всё по протоколу.

Амбридж только губы сжала и, выхватив инструкцию, начала раздражённо её читать, перелистывая её так громко, будто бы хотела разорвать.

На втором этаже вдруг что-то грохнуло, и она, подпрыгнув, взвизгнула:

— Он там! Вы слышите?! Там! — она ткнула пальцем в потолок.

— Я слышу, — невозмутимо кивнул МакНейр, вписывая в протокол восьмую оторванную от комода ручку. — Сейчас закончу здесь — и… сколько у вас внизу комнат?

— Я приказываю вам, — она даже сжала кулаки, — немедленно идите туда!

— Я не могу! — страдальчески воскликнул он. — Вы знаете, какие у нас штрафы за нарушение протокола?

— Это экстренная ситуация! — возмутилась Амбридж. — Вы что же, и мантикор так ловите?

— Это существо другого класса опасности, — возразил МакНейр. — Отлов существ класса опасности 4 и 5 Х осуществляется по другому протоколу. Отлов существ же класса опасности с первого по третий предполагает первоначальное протоколирование места происшествия и…

— Значит, это неправильная инструкция, — Амбридж сжала руки, комкая её.

— Уж какая есть, — вздохнул МакНейр, переходя к описанию растерзанного зеркала, с чьей рамы были сняты все позолоченные украшения.

— Я лично разрешаю вам её нарушить, — сказала Амбридж. — Разрешаю и приказываю.

— Мне бы приказ, — сказал МакНейр серьёзно. — Заверенный.

— Вы чудовищный формалист, — прошипела Амбридж.

— Спасибо, — МакНейр скупо улыбнулся и процитировал то, над чем они не так давно хохотали всем отделом: — «Хороший министерский служащий прежде всего, безусловно, формалист — то есть человек, досконально, до последней запятой исполняющий служебные инструкции вне зависимости от семейного, финансового и общественного положения того, кто в данный момент к нему обратился. Только таким формализованным подходом мы можем достичь подлинного равенства всех волшебников магической Британии перед нашим министерством и законом». Я стараюсь, — скромно закончил он и снова благодарно улыбнулся.

Крыть Амбридж было нечем — и тут наверху снова что-то грохнуло и зазвенел.

— Моя люстра! — воскликнула Амбридж — и кинулась из комнаты. А МакНейр, тем временем, записывал: «…углах рамы видны следы от накладок драгоценного металла — предположительно золота — количеством три штуки на каждый угол, следовательно, общим числом двенадцать…» — Вы! — Амбридж вновь возникла на пороге разгромленной гостиной. — Долго вам ещё?

— Ну, — МакНейр обвёл комнату оценивающим взглядом, — я полагаю, с гостиной я управлюсь минут через пятьдесят. Дальше коридор — но там немного, хватит получаса, думаю… и ванна, вероятно? Вот там будет долго — много металлических блестящих…

Амбридж шумно выдохнула — и аппарировала, а МакНейр вернулся к протоколу. Он успел закончить с зеркалом, карнизами и описал полностью растерзанный диван — ведь в них так много интересного! — когда она вернулась и, красная от гнева, буквально шлёпнула ему поверх протокола покрытый ещё, кажется, влажными чернилами пергамент с на удивление коротким «Дополнением к инструкции 428714/82м/1073 об отлове и ликвидации существ класса опасности Х, ХХ и ХХХ», дающим право «ловцу и ликвидатору в случае острой необходимости заполнять протокол осмотра места происшествия после устранения непосредственной опасности жилищу или же его владельцу опасным существом».

— Немедленно наверх! — буквально прошипела Амбридж, едва дождавшись, покуда МакНейр дочитает документ.

— Разумеется, — он сложил полученное «Дополнение» и, сунув его во внутренний карман, убрал туда же недописанный протокол и встал. — Оставайтесь здесь, — велел он Амбридж.

— Я буду наблюдать, — запротестовала было она, но он возразил:

— Нельзя. Или я не отвечаю за вашу жизнь и безопасность — и для их обеспечения могу вас обездвижить. Временно, конечно, — пока он это говорил, кончик его палочки уже почти упёрся в её грудь.

Как ни странно, спорить с ним она не стала — только недовольно сложила руки на груди, а затем указала ему на лестницу.

Наверху, впрочем, было тихо — что, конечно, ни о чём не говорило. Выбраться из дома нюхлер бы не мог: МакНейр, едва придя, поставил по периметру сигнальные чары. Так что зверь был здесь — вот только где? Если б отыскать его шерсть, можно было бы попробовать поисковые чары — впрочем, с волшебными животными они срабатывали плохо. Ну, ничего: дом не так уж и велик. Найдётся.

Когда только?

Нюхлеры умеют прятаться так хорошо, что можно просидеть с ними в одной комнате весь день — и так и не заметить. А ещё они отлично чувствуют, когда их кто-то ищет — видимо, срабатывает направленное внимание, или как там это называется. Так что отыскать их — дело непростое. А ещё ведь надо и поймать — не авадить же его, а Ступефай с него слетает через раз. Петрификус получше держится, конечно, но тоже не всегда.

МакНейр начал с ещё не разорённой гардеробной, где с некоторым удивлением обнаружил далеко не только розовые мантии и платья. Разложив ловушки, он бесшумно прошёл в спальню. Да, здесь нюхлер побывал — рухнувшая люстра была этому отличным подтверждением, так же как и разворошённая кровать. МакНейр оглядел разлетевшиеся по всей комнате хрустальные подвески с люстры — а пожалуй, зверёк мог быть где-то поблизости. Вряд ли он бы упустил столько сокровищ! Вероятно, он его спугнул, и, если повезёт…

МакНейр закрыл дверь и, сжимая в руке рукоятку палочки, начал осторожно обходить комнату. Он изучал непонятно для чего необходимый при наличии гардеробной шкаф — нюхлер запросто мог прятаться, к примеру, в кармане мантии или пальто — когда вдруг услышал, как дверь распахнулась. Взвизгнули сигнальные чары, МакНейр краем глаза уловил едва заметное движение и, развернувшись, швырнул в дверной проём сеть — но вместо маленького пушистого зверька с утиным носом в ней запуталась совсем немаленькая розовая женщина.

Ругательство МакНейр проглотил, конечно, но сеть убирать помедлил: всё равно нюхлера здесь уже не было, и его предстояло искать заново, а отказать себе в удовольствии понаблюдать беспомощные попытки помощницы министра избавиться от намертво прилипающей к любому двигающемуся объекту сети МакНейр не желал.

— Что вы здесь делаете, мэм? — спросил он, наконец, подходя к ней и отвратительно неспешно высвобождая её от цепкой хватки сети. — Я ведь вам сказал…

— Здесь было тихо! — возмутилась безуспешно пытающаяся привести себя в порядок Амбридж. — Я должна была проверить, что здесь происходит! Может, вы вообще заснули?

— Разумеется, здесь было тихо, — пожал плечами МакНейр. — Нюхлеры — весьма осторожные животные. Я почти поймал его — но теперь придётся всё начинать с начала, — сказал он с досадой. — Могу я попросить вас больше не вмешиваться?

— Я должна знать, что вы работаете! — упёрлась вдруг она.

— Сделайте прозрачным пол и стены, — вместо того, чтобы ответить что-то едкое, мирно предложил он. — Но Мерлина ради, не вмешивайтесь.

А ведь он тут не один, думал МакНейр, наблюдая за крайне недовольно удаляющейся Амбридж. Нюхлеров здесь двое — и это явно пара. Если поймать одного — выйдет и второй: они зверьки верные, уж если составляют пару. А поскольку пару они составляют только на период размножения и воспитания потомства, самка вполне может быть беременной… если так — её только сетью и поймаешь, потому что большинство заклятий попросту слетят. Кроме Авады, разумеется, но МакНейр не собирался ею пользоваться: не ехидна же и не мантикора. Хотя последних ему тоже было жаль — да и ехидны… впрочем, и тех, и других ему авадить доводилось. Но лупить авадой по таким безобидным, в общем-то, зверькам он очень не любил.

Беременная самка — это хорошо. Её можно подманить — правда, сейчас у него ничего подходящего не было. Рыбы бы кусок речной или вот яблока… только вряд ли госпожа заместитель оценит подобную просьбу.

Пока он тщательно изучал вторую и пока ещё нетронутую ванную комнату, расставляя там ловушки, у него в кармане противно запищал связитель. Пять часов. Ещё сорок восемь минут — и… МакНейр представил выражение лица Амбридж и, улыбнувшись, продолжил свою неспешную работу.

Сорок восемь минут пролетели быстро — и когда связитель запищал ещё раз, куда противнее и громче, МакНейр поставил на нём отметку «Работа остановлена до следующего рабочего дня» и, спустившись вниз, сказал приводящей в порядок гостиную Амбридж:

— Сожалею, но мой рабочий день закончен. Буду у вас завтра в девять.

— Вы его поймали? — спросила она с мстительным азартом.

— Пока нет, — МакНейр для убедительности даже головой качнул. — Вернусь завтра — и продолжу.

— Вы что позволяете себе?! — она даже задохнулась от возмущения. — Я вам просто запрещаю уходить, пока вы не закончите! Да я уволю вас с такой характеристикой…

— К сожалению, — вздохнул он, — нам запрещены переработки больше десяти процентов от продолжительности рабочего дня. За дальнейшую переработку мне придётся платить штраф в полсикля за каждую минуту.

— Значит, заплатите! — воскликнула она.

— Сожалею, мэм, но нет, — твёрдо сказал он. — Нарушать инструкцию я не могу. И платить штраф за это не готов. Вы же сами говорили: «Хороший министерский служащий прежде всего, безусловно, формалист — то есть человек, досконально, до последней запятой…» До свидания, — очень вежливо проговорил он — и, не дожидаясь дальнейших возражений, аппарировал.

Конечно же, МакНейр понимал, что Амбридж найдёт выход, и что пока он сейчас будет оформлять протокол, его отыщут и вернут к работе. Но, определённо, удовольствие от возможности поставить мадам Амбридж на место стоило грядущего скандала.

Да что там.

Оно стоит даже штрафа.

1) Большая пурпурная жаба (англ. Giant Purple Toad) питается мёртвыми мухами и другими насекомыми. Имеет длинный зелёный язык. Любит прятаться в тёмных местах. Её можно купить в магазине Волшебный зверинец в Косом переулке в Лондоне.

Вернуться к тексту