О чае, некромантии и... (джен)

День начался паршиво. Для начала, поспать мне удалось не более пары часов: очередная операция была сложной… хотя они никогда простыми не бывают. К тому же из-за политики Травена, чтоб его Вермина благословила, все операции по пересадке приходится делать практически втайне. То есть, как правило, в ночное время. А у меня ведь и дневные обязанности есть…

Потом обнаружилось, что закончился чай — банка с рихадским черным давно показывала дно, но именно сегодня выяснилось, что чая нет вообще: пары сиротливо катавшихся по стеклянному дну листиков не хватило бы даже на одну чашку. Нет, так-то чая у меня было вдоволь: вварденфелльский трамовый, алинорский цветочный, элинирский со специями — на любой вкус. Недешевое удовольствие, — тот же рихадский черный стоит в среднем два золотых за десять ангэдов⁽¹⁾ — но положение главы регионального отделения Гильдии Магов имеет свои преимущества. Не было только рихадского черного, чашка которого способна взбодрить не хуже зелья. А уж вкус и вовсе сравнивать не стоит… Пришлось давиться зельями и отпиваться эльсвейрской «Анеквиной». Тоже неплохой чай, хоть и похуже рихадского. Но за неимением…

Стоило мне взяться за разбор документов, явилась моя помощница и заместительница Дитсан. И тут же начала ныть, чтобы я дал рекомендацию её любимчику, Видкуну. Я чуть чаем не облился, когда это услышал. Видкуну? Рекомендацию в Университет Таинств? Это нашему-то наказанию, не иначе как посланному Шеогоратом? Мысленно сосчитав до десяти, я вежливо поинтересовался, не издевается ли она. А то по лицу не понятно. Особенно, если учесть, что Дитсан — аргонианка и в силу своей рептильной природы просто не способна выражать большую часть эмоций мимикой. Но этого я уже вслух не сказал.

Оказалось, что нет и что издеваюсь на самом деле я. Над ней. Причем постоянно. И вообще я расист и женоненавистник. В общем, чаем я все-таки облился.

Нет, Дитсан на самом деле очень толковый помощник, но, как и на всякую женщину, на нее порой находит. Вот как сейчас. И заменить её, к моему величайшему сожалению, некем: мой соотечественник Оринтур категорически непригоден к административной работе, его жена Эйлонви и без того загружена изготовлением зелий — как на продажу, так и для нужд членов нашего отделения. Для проводимых мной операций в том числе. Редгард Трайвонд еще хуже Оринтура, к тому же нетерпим к представителям моей Школы. А то, что у некромантии, кроме всем известной направленности, есть и медицинское применение, ему неинтересно. Ничего, попадет мне на стол этот алкоголик… Я ему печень босмера пересажу — у них плохая переносимость обычного алкоголя.

На самом деле не пересажу, конечно — не приживется, даже если все целители Тамриэля разом вокруг него отплясывать будут. Им проще будет его собственную печень заново вырастить, чем чужую приживить — при пересадке органов важно, чтобы донор был той же расы, что и реципиент. Физиология у представителей разных рас, хоть и схожа, но отличается. И в большинстве случаев критично. Даже полукровкам нужно искать донора той же расы, что и мать — а потом еще долго бить в эшлендерский барабан из кожи гуара, чтобы пересаженный орган нормально прижился. Но помечтать-то иногда хочется…

Спровадив обиженную Дитсан, снова взялся за документы. И за чай — на зелья я уже смотреть не мог, а «Анеквина» бодрила немногим хуже рихадского. Но тут даэдра принесли Видкуна. Просить рекомендацию в Университет Таинств, конечно же…

Видкун. Мое персональное наказание и головная боль всей Гильдии Магов Чейдинхола. Того типа, кого запри в абсолютно пустой комнате с двумя двемеритовыми шариками — он один сломает, другой потеряет. Вот уж кто, по моему глубокому убеждению, нуждается в операции по пересадке. Мозга — со своим у Видкуна явные проблемы. Жаль, что это в принципе невозможно… Дурного энтузиазма в нем хватит на десятерых. И исполнительности… тоже дурной. Хотя магический потенциал неплох. Для норда, по крайней мере. Впрочем, судя по смазливой физиономии, которой он беззастенчиво пользуется — один из постоянных пунктов в списке зелий Эйлонви это абортивные для жертв обаятельности Видкуна — среди его предков отметился мой сородич. Да и магические способности из ниоткуда не возьмутся…

Так вот, на беду Видкуна, я — не женщина. И своим полом не интересуюсь в принципе. Поэтому на меня его смазливая ро… лицо не действует. Но привычка, говорят, вторая натура, поэтому он продолжает строить мне глазки. С другой стороны, на Дитсан же подействовало, хотя она вообще не человек…

Пришлось снова откладывать документы и буквально на пальцах — причем без малейшей надежды на понимание — объяснять, что нужно для получения рекомендации в Университет. Малодушное желание просто написать её и спровадить этого идиота в Университет, чтобы больше его здесь не видеть, я подавил: Раминус Полус, университетский ректор, меня за такой "подарочек" самого в зомби превратит. Даром, что идейный последователь Травена и некромантию, даже медицинскую, на дух не переносит.

Объяснений Видкун ожидаемо не понял, в очередной раз доказав, что он идиот, остро нуждающийся в пересадке мозга. Плюнув на все, я достал из ящика секретера "Кольцо Тяжелой Ноши" — массивный перстень, зачарованный на Обузу. Вещь, абсолютно бесполезная — пытаться надеть на палец побрякушку, весящую, как довольно упитанный баран, это гарантированно его лишиться — но дорогая мне, как память о поре студенческой юности и творимых тогда безумствах. Вроде зачарования этого перстня. Ума не приложу, зачем я это сделал… но выбросить почему-то жалко. Вручив перстень Видкуну, я полюбовался на его выпученные глаза и сообщил, что для получения рекомендации ему нужно будет использовать заклинание Школы Изменения, в каковой он перед этим изъявил желание совершенствоваться. Какое — не сказал, ведь и дураку понятно, что речь о заклинании Пера.

Как оказалось — есть дураки, для которых и это слишком сложно. Подавив желание убить паршивца с особой жестокостью — я ведь знаю, что он на самом деле не настолько идиот, насколько прикидывается, просто не хочет работать головой, предпочитая выезжать за чужой счет — я выгнал его из подвала, велев возвращаться, когда поймет, что от него требуется. Сжалившись в последний момент, намекнул, что библиотека Гильдии доступна любому из её членов и нужные книги там есть. Или пусть расспрашивает Дитсан.

Заперся на ключ. И понял, что после общения с Видкуном работать просто не в состоянии — для моего измотанного недосыпом мозга это было слишком тяжелое испытание. А потому послал все в Обливион и лег спать.

* * *

Первое, что я увидел наутро — это Видкун. Одного этого уже хватало, чтобы заключить, что день начинается паршиво…

Предположение оказалось верным — Видкун умудрился уронить кольцо в колодец. То самое "Кольцо Тяжелой Ноши", которое я ему дал накануне. В колодец, закрытый крышкой и запертый на замок — это Чейдинхол, тут замки надо вешать на все, что может вызвать хоть тень чужого интереса. Вот как?! Я против воли снова вспомнил анекдот про двемеритовые шарики… а потом обозлился. Хотя Оринтур утверждает, что это мое обычное состояние.

В общем, я потребовал, чтобы этот идиот кольцо достал и вернул мне. Как? Не мои заботы. Есть библиотека, есть Дитсан. И есть его собственная голова… правда, начинать ею пользоваться следовало лет двадцать назад, но и сейчас еще не все потеряно. Видкун приуныл — на что он, интересно мне знать, рассчитывал вообще? — но послушно исчез с глаз долой.

Не то, чтобы я так уж дорожил этим дурацким кольцом, но ситуация просто выводила из себя. Особенно, когда ко мне в кабинет заявилась Дитсан и закатила скандал. Видите ли, я третирую несчастного мальчика. Подробно и опять же на пальцах объяснил ей, что именно требовалось от её любимчика, а что сотворил он. Дитсан согласилась, что задание, в общем-то, несложное даже для стажера, а Видкун оплошал. Но обиделась почему-то опять на меня. Женщины…

И только вечером я вспомнил, что собирался пойти в лавку Борбы, чтобы купить чая…

На следующий день Видкун не появился. И на следующие. Я занимался делами Гильдии и писал отчеты для Совета, а потому не сразу обратил внимание на отсутствие проблемного стажера — и без него голова пухла. Тем более что случилось то, чего я ждал с начала его похождений: в отделение Гильдии заявилась его очередная пассия, да не одна, а с родственниками. И желала она не избавиться от последствий обаяния Видкуна и собственной дурости, а лицезреть его самого с тем, чтобы немедленно препроводить к алтарю Мары. После этого, выяснив, что нет Видкуна уже несколько дней, я пришел к выводу, что он сбежал. Кольцо он, само собой, не вернул. А потом меня вызвали на очередную операцию, и я выбросил выкрутасы стажера из головы.

* * *

Пациент жил в Чейдинхоле — мальчишка-бретонец по имени Бремман Сеньян, приятель Фарвела Индариса, сына и наследника графа Андела. Благослови их Вермина — всех скопом и по отдельности… проводить такую операцию в замке графа Индариса это все равно, что в Морровинде зомби поднимать — мешать, может быть, и не станут, но при удобном случае непременно сдадут властям. Но деваться, к сожалению, было некуда.

Началось все с того, что юные идиоты захотели подвигов и полезли в открывшиеся за стенами города Врата Обливиона. Было их не двое, а несколько больше — я не вникал, сколько именно, но здраво предположил, что вся их развеселая компания — однако вернулись только эти. Причем не своими силами — граф Андел отправил кого-то на выручку сыночку-идиоту — и не вполне целыми. Но если Фарвила тут же взяла в оборот эта дикая стерва Улена Хлерву, то его приятелем заняться было некому. В итоге, когда сопляку стало совсем уж нехорошо, другой сопляк обратился к папочке, а тот отправил опять-таки Улену Хлерву — нашу Гильдию граф принципиально игнорирует. Данмер же. Поклонение Трибуналу он благополучно изжил, а неприязнь к некромантии — нет…

И тут выяснилось, что лучшему другу его сына нужна помощь целителя. Да не простого, а Мастера Школы Восстановления: вырастить новый орган — за исключением сердца и мозга — под силу лишь ему. И стоят услуги такого целителя соответственно. И это если не принимать во внимание то, что с началом Кризиса Обливиона — как назвали творящееся вокруг непотребство — цены на эти услуги выросли в разы…

У семьи Сеньян нужной суммы не набралось бы ни при каких условиях. А Андел Индарис немедленно доказал, что не зря ведет свое происхождение от Дома Хлаалу и деньги считать умеет очень хорошо. Но Фарвил, осознав, что из-за скупости родителя рискует остаться совсем без друзей — после бесславного похода в Обливион число таковых резко сократилось до одного умирающего Бреммана — закатил ему безобразную истерику. Граф снова доказал, что он истинный Хлаалу и способен поступиться принципами, если дело касается выгоды. И пригласил… целителя-некроманта. То есть, меня.

Ассистировать я вызвал Муциана. Я вообще старался привлекать его к подобным операциям почаще. И да, я знаю, что он агент Травена. Потому и вызываю его: пусть видит своими глазами, что некромантия — это не только поднятие нежити, но и спасение жизни. Травена он, конечно, вряд ли переубедит, но может, доносить станет не так старательно. К тому же, хоть он и числится в Гильдии боевым магом, навыки и заклинания Школы Восстановления знает как раз на нужном уровне — травеновская выучка.

В чем заключается работа некроманта? В первую очередь в том, чтобы подготовить пациента к операции — иначе его организм отторгнет приживленный орган. Это Мастеру Восстановления такие ухищрения без нужды — он работает непосредственно с "родными" для пациента органами. С чужими, приращиваемыми искусственно так просто не получится. Пересадка чужой части тела, будь то рука, нога, глаз или почка — это всегда работа тандема адептов сразу трех Школ — Некромантии, Восстановления и Изменения. Некромант ослабляет естественную защиту пациента и останавливает процесс умирания в приживляемом органе, пока целитель сращивает ткани. А потом в дело вступает маг Изменения, который как бы настраивает приживленный орган и организм его нового владельца на совместную работу. Вернее, изменяет "чужое" так, что тело пациента начинает его воспринимать, как "свое". Процесс не самый простой и очень затратный для мага, но зато повышающий вероятность успеха операции до абсолюта. Вмешательство целителя на этом этапе минимально, ибо чревато возвращением изменяемого органа к первоначальному, "неродственному" состоянию. И все это время некромант "держит" пациента — от начала операции и до самого конца.

Мальчишке Бремману нужно было пересадить почку. Донором стал известный всему Чейдинхолу Ульрих Леланд, очень удачно попавшийся на своих махинациях — не то, чтобы граф Андел осуждал выжимание лишнего септима из своих подданных, но вот то, что все эти септимы прошли мимо его кошеля, ему очень не понравилось. И я не поленился перед встречей с бравым капитаном ознакомить Муциана со списком его подвигов: пусть знает, что калечить придется не невинную жертву. А капитан — бывший капитан — Леланд себе новую вырастит, когда освободится: если верить тому же списку, он успел нагрести достаточно, чтобы оплатить услуги трех Мастеров-целителей… а до того момента и с одной проживет.

* * *

Проводить пересадку пришлось, как уже было сказано, в замке графа Индариса. Причем под надзором самого графа и его идиота-сыночка, желавшего лично проследить, чтобы "злобный некромант" не навредил его приятелю. Было бы за чем следить… Пришлось смириться, но я сразу предупредил, чтобы во время операции нас не отвлекали. Ни выкриками, ни вопросами. Иначе за последствия я не ручался.

Сначала приволокли капитана Леланда — Бремман уже лежал на одном из столов, обмытый и перепуганный. Впрочем, Муциан сразу же наслал на мальчишку заклинание Успокоения. После чего влил в него зелье, заглушающее боль, и Приказал спать. Бремман послушно отключился, а мы занялись капитаном… бывшим капитаном. Безмолвие, Паралич — экспертом Школы Иллюзии не был ни я, ни Муциан, не говоря уже о Мастерстве, поэтому пришлось воспользоваться артефактами — и опять-таки заглушающее боль зелье… Обездвиженного и одурманенного Леланда уложили на второй стол. Резал Муциан — моей задачей было в нужный момент наложить заклинание, останавливающее разложение и подхватить отсеченную почку телекинезом, чтобы уложить её на наколдованный же лед. Никаких рук — только заклинания.Муциан же потом срастил ткани и залечил разрез — мы ведь не звери… после чего все наше внимание обратилось на спящего Бреммана.

Первым в дело вступил я. Заклинание, ослабляющее природную защиту организма — известное, как Захват Души — легло, как должно, но подействовало едва ли вполсилы — бретонец же… Выругавшись — мысленно, само собой — я повторил попытку, вложив больше магии. После чего положил камень с душой Бреммана у него в изголовье и уступил место Муциану. Тот аккуратно удалил поврежденную почку — оставлять её было попросту глупо, потому что процесс омертвления тканей уже затронул окружающие органы. Так что перед непосредственно пересадкой Муциану пришлось исцелять еще и их. Благо, воспаление не успело зайти слишком далеко и его умений было достаточно. Я же в это время следил за тем, чтобы наложенные заклинания не спали — присущее бретонцам сопротивление магии всегда заметно осложняет такие операции — а заодно и за состоянием Муциана. Поэтому, стоило ему выпрямиться, протянул ему фиал с зельем восстановления магии. Первый за эту ночь…

Когда же почка была уложена — опять же заклинанием, что требовало прямо-таки ювелирной точности — на свое теперь уже законное место, начался процесс приживления. Муциан работал, а мне приходилось следить, чтобы магические потоки не перехлестнулись. Потому что заклинания Школ Восстановления и Некромантии, хоть и подчинены подчас одной цели, все-таки антагонистичны. К счастью, пересадка почки — не самая сложная операция из тех, что мне доводилось проводить, а с Муцианом мы работаем не в первый раз. Так что никаких неожиданностей не произошло.

Впрочем, расслабляться было рано. Мало прирастить почку и заставить её работать. Нужно еще избежать отторжения… и эта задача целиком лежала на мне — мое официальное Мастерство получено в Школе Изменения. Именно поэтому мы с Муцианом работали вдвоем. А потому, проверив, как держатся ранее наложенные мной заклинания, я глубоко вздохнул и сформировал еще одно — но уже не как некромант, а как маг Изменения.

Процесс "подстройки" приживленного органа недолог, но способен осушить поддерживающего его мага полностью — сначала магию, а потом и жизненную силу. И прерывать его нельзя — заклинание "свернется" и все придется начинать заново. Но мне удалось справиться даже без зелий. Редкая удача.

И — снова работа для Муциана: срастить края разреза, наслать заклинание оздоровления — ненаправленное. А напоследок снова вступаю я, развеивая собственные некромантские плетения. Уже можно.

Камень душ возле головы Бреммана рассыпался тонкой синеватой пыльцой, а сам мальчишка открыл глаза. И тут же сел, ощупывая живот, на котором стараниями Муциана не осталось даже шрама.

Получив от графа оговоренную плату, мы добрались до Гильдии и разошлись. Муциан отправился телепортом в Имперский Город. Я же, с трудом — усталость навалилась резко и сокрушительно — добравшись до своего подвала, вдруг вспомнил, что чай купить так и не удосужился. А до рассвета осталось совсем немного времени.

Уснул я с мыслью, что снова придется отпиваться "Анеквиной"…

* * *

День снова начался паршиво. "Анеквина" мало того, что не бодрила, так еще и источала отчетливый запах мертвечины. Вылив чай — пить эту гадость было совершенно невозможно — попытался заварить алинорский: бодрости он не придал бы, но мне необходимо было перебить мерзкий привкус во рту. Однако цветочный чай оказался еще гаже…

Обозлившись, пошел искать Дитсан. Нашлась она в столовой Гильдии в обществе Трайвонда, жалующегося, что вода из колодца имеет странный привкус…

Выяснилось, что после исчезновения Видкуна колодец три дня стоял открытым. Три дня! В Чейдинхоле! Даже знать не хочу, что там теперь плавает. Или кто — от местных можно ожидать чего угодно… Высказав все, что я думал по поводу организованности некоторых членов нашего отделения Гильдии, и услышав в ответ, что во всем, как всегда, виноват я, собрался удалиться к себе, когда в дверях возникло это…

"Это" было наглухо упрятано в доспех — так, что определить пол и расовую принадлежность визитера не представлялось возможным. Даже по голосу — раздавшийся из-под шлема сиплый не то тенор, не то альт, сообщивший, что "это" наш новый стажер, мог равно принадлежать, как мужчине, так и женщине. И да, "стажеру" требовалась рекомендация…

Живо представив себе еще одного Видкуна, решил не морочиться. Отвел "стажера" к колодцу, объяснил, что его предшественник умудрился утопить там принадлежащую мне вещь и что от него требуется эту вещь вернуть. Я даже не поленился разъяснить, что эта вещь из себя представляет. Как достать? Заклинания Изменения ему — или все-таки ей? — в помощь. Ну и содержимое закрытого шлема — который "это" так и не удосужилось снять — если "стажер" умеет им пользоваться не только для ношения этого самого шлема. После чего отослал его за ключом к успевшей куда-то сбежать Дитсан. А сам отправился в таверну "Чейдинхольский Мост" — завтракать. Потому что в Гильдии из-за загаженного колодца питаться можно только яблоками, а ими сыт не будешь. И опять же — чай…

У Борбы рихадского чая не оказалось, но она подсказала, что у её подруги Огаш наверняка есть. Связываться с Орумами не хотелось… зато хотелось чая. Черного рихадского, по два золотых за десять ангэдов… Делать было нечего, пришлось идти через весь город к дому Огаш гра-Магул.

Я возвращался в Гильдию, баюкая в руках тканевый мешочек и размышляя, где взять чистую воду, чтобы наконец насладиться вкусом хорошего рихадского чая, когда меня кто-то грубо дернул за локоть и куда-то потащил. Само собой, я вырвался.

"Кто-то" оказался Оринтуром, и лицо у него было таким, что я счел за лучшее сначала выслушать его, а потом уже предъявлять претензии. Не говоря ни слова, он провел меня в "Ивовый берег" — их с Эйлонви городскую усадьбу — и только когда за нами захлопнулась входная дверь, соизволил заговорить.

Оказалось, что Видкун нашелся. Но, право слово, лучше бы не находился вовсе: этот недоумок утонул в том самом колодце, из которого мы берем воду. Стало понятно, почему вода в нем испортилась. И теперь меня обвиняют — точнее, пока только собираются обвинить — в преднамеренном убийстве: горе-стажер, по словам Оринтура, додумался надеть дурацкое кольцо… и не смог выплыть. Зачарованное кольцо, весом с барана… надеть… Мне понадобилось не меньше минуты, чтобы осознать услышанное. А потом пришлось подробно рассказать Оринтуру, все то же, что несколькими днями ранее я объяснял Дитсан. Которая, к слову, и выступила главным обвинителем. Впрочем, меня это не удивило — Видкун был её любимчиком, из-за чего в последнее время каждый наш разговор заканчивался скандалом.

Хуже было другое — Дитсан, пользуясь моим отсутствием, позволила новому "стажеру" — тому самому, неясного пола и расы — обыскать мой подвал. Якобы в поисках рекомендации, которую я должен был написать. Когда бы я успел? Само собой, "стажер" её не нашел. Зато взломал мой секретер, где я хранил артефакты, используемые при проведении операций. И в числе прочего — черные камни душ. Которые, по словам Оринтура, теперь видела вся Гильдия. И если от обвинений в убийстве я мог бы отпереться, то некромантия… Травен обеими руками ухватится за возможность устроить показательный суд…

Выход был один — бежать. Немедленно. Все равно мне не дадут возможности оправдаться. Только…

Оринтур все понял правильно — он всегда был умным и здравомыслящим мером. Вопреки репутации, он был сильным и умелым магом — и пожелай он того, он сумел бы меня остановить. Но он просто кивнул мне и отошёл от двери, позволяя мне уйти. Так что уже через несколько минут я покинул Чейдинхол через ближайшие ворота — как был, с пустыми карманами и пустыми же руками.

Хотя... не совсем — в руках у меня был тканевый мешочек с купленным чаем. Рихадским чёрным, стоимостью два золотых за десять ангэдов...

1) ангэд — мера веса. Упоминается в игровой книге "Дети свиньи". Поскольку эквивалент в привычных единицах измерения разработчиками не указан, авторским произволом 1 ангэд приравнен к ~7,5 граммам

Вернуться к тексту