Хроники Зоны (джен)

— Привет, Мари! — как чёртик из табакерки, рядом возник Домка и плюхнулся в кресло рядом с диваном, на котором возлежала Маша. — Как жизнь молодая?

— По-твоему, двадцать семь — это бурлящая молодость? — с иронией спросила та, откладывая в сторону книгу, которую только что с упоением читала.

— Ну-у, если считать твой возраст по меркам Средневековья, то ты почти старушка, а по меркам века нынешнего — молодая и энергичная. И вообще, старый конь борозды не испортит.

— Ну да, ну да... удобрением в им же вспаханную борозду ляжет!

Домовой удивлённо округлил глаза, пытаясь переварить только что услышанное, но получалось это у него плохо, и он отложил её в защёчный мешок, дабы на досуге разобрать её с Олегом.

— Ладно... Я к тебе, кстати, зачем пришёл?

— Чего не знаю, того не знаю, ты мне сию информацию сообщить как-то забыл, — пожала Маша плечами и вновь взялась было за книгу, но шорох пакета заставил опять отвлечься. — Что там у тебя?

— Это тебе Машука просила передать... — Домка ожесточённо копался в весьма объёмистом пакете, по очереди вытаскивая из него многочисленные свёртки, свёрточки и баночки. — Она вчера ночью срочно улетела и очень расстраивалась, что не может попрощаться и сама передать гостинчик... Так, что у нас тут? Сыр домашний, колбаса копчёная... да этой колбаской при желании прибить можно! Её бы и Манти разгрызть не смог...

— Манти не сможет, а Анютка — так запросто, — ухмыльнулась Маша. — Иной раз даже задумываюсь, не было ли у меня в роду питбулей...

— Крокодил у тебя в роду был! — хихикнул домовой и еле увернулся от метко пущенной подушки. — Прости-прости, больше не буду. Ладно, что там ещё есть? Пирог, сало копчёное, варенье — малиновое, инжирное, фейхуёвое...

— Какое?!

— Ну... фейхуёвое... А что не так? — удивился Домка и тут до него дошёл смысл того, что он только что ляпнул. Короче, хохотали они без передышки минут пять, потом приостанавливались, но стоило только опять глянуть на баночку со злосчастным, вообще-то довольно вкусным и полезным вареньем, как хохот опять прорывался наружу. Веселье сиё неожиданно прервало появление Женьки — раздражённой и злой как улей, который только что вернулся с неудачной "охоты" за нектаром и обнаружил, что весь их мёд бессовестно слямзили... Жулика рядом нет, а зло-то надо же хоть на ком-то выместить? Вот Машка с Домкой и оказались этими самыми козлами отпущения... на своё несчастье.

— Что случилось? — кротко спросила Маша.

— Да у моей двоюродной сестры скоро день рождения, а подарка всё ещё нет!

— И в чём проблема? Вон сколько подарочных наборов продаётся — дезодорант, шампунь, гель для душа... и какие угодно ароматы, — предложил домовой и Женька хмуро зыркнула на него:

— Эту ароматизированную хрень ты своим родственникам-домовым дари, пусть на старости лет вдохнут экзотические запахи, а я Кристине хочу нормальный подарок сделать — чтоб душу и сердце радовал, а не вонял в подмышках псевдорозой. Мы как-то с ней зашли в ювелирный и ей там очень понравились серьги в виде цветков — с бриллиантиками, изумрудами и сапфирами.

— Так в чём же дело? Иди и покупай.

— Да они в этом ювелирном охренели просто, потому что за такую сумму, что указана в ценнике, эти серьги должны быть сделаны, по крайней мере, из ночного горшка Нерона! Ну, или в самом крайнем случае, из саркофага Тутанхамона.

— Кто знает, кто знает... — задумчиво протянул домовой. — Надо бы предупредить сотрудников музея: пусть хорошенько осмотрят фараонову золотую колыбельку — вдруг там уже вовсю напильничком поработали?

— Всё хохмишь, да? А вот мне не до шуток. Где такие деньжищи взять?

— А если кредит оформить?

— Кредит, кредит... Я сама как кредит — взял бы кто, да вот только что-то желающих нет! — яростно взвилась Евгения. — Хватит глупости говорить! Кредит, конечно, дело относительно хорошее, но вот проценты... проценты! Возьмёшь, к примеру, двадцать тысяч, а отдашь все тридцать пять, если не больше! А она мне нужна, такая переплата?!

— Пойди к Олегу и возьми у него в долг, — зевнула Маша и протянула рыжей скандалистке баночку. — Варенье будешь... из фейхоа?

Грозная рыжуля вмиг потеряла всю свою грозность, так как варенье очень любила и ей было абсолютно наплевать, какое оно — фейхуёвое или не фейхуёвое, главное — побольше!

— Чай есть? — деловито спросила она, открывая баночку и пробуя её содержимое. — М-м-м, а ничего. С небольшой такой кислинкой. Кто варил?

— Машука. Она вчера ночью улетела срочно, а нам передала гостинчиков. Эй, ты смотри, не съешь всё, мне хоть немного оставь... лакомка!

...Попив чайку с вареньицем и закусив бутербродами с пуленепробиваемой колбаской (Домка при этом смотрел на них во все глаза — видимо, ожидал, что девичьи зубы не выдержат сражения с фрагментом боевого облачения средневекового рыцаря, что лишь по недоразумению звалось домашней колбаской, но его ждало жестокое разочарование. Ну не знал бедный, что им приходилось грызть и не такое!), все решили немного отдохнуть и пошли обратно в зал, где Машка совсем недавно лежала на диване и читала книгу. Та так и лежала — раскрытая, обложкой кверху...

— Что читаешь?

— "Хроники Зоны". Хорошо написано, между прочим.

— Про тюрьму, что ли?

— При чём здесь тюрьма?!

— Ну, ты же про зону сказала...

— Не просто зона, а Зона с большой буквы. Ты хоть Стругацких читал? "Пикник на обочине"?

— Вроде... Да, точно. Читал, но только очень давно.

— У этой книги оказалось немало поклонников. Игру компьютерную сделали, фильм по ней сняли — "Сталкер" Тарковского. Только фильм, по-моему, полная мура, так как ни в коей мере не раскрывает всего смысла Зоны, её притягательности и смертельной опасности! Фанаты Тарковского говорят, конечно, что фильм этот — оригинальное видение великого мастера великого произведения... а на мой взгляд, это полная шиза, хотя само произведение и в самом деле великое! Сейчас у Стругацких появилось много последователей, которые написали о Зоне свои, очень даже неплохие версии и я...

— Ты лучше книги так не бросай, а то переплёт от этого портится, — прервала Машу Женька, поднимая томик. — Что, лень закладку положить?

— О, закладка! — домовой вскочил с кресла и заторопился в прихожую, говоря на бегу. — Я тут у Олега совершенно случайно нашёл... во время генеральной уборки у него в библиотеке.

— Чем же это ты так провинился, болезный наш, что Олег Иванович заставил тебя прибираться в храме знаний?

— Где?

— В библиотеке, Домка, в библиотеке! Так где ты так накосячил?

— Да я пошутить просто решил... Купил заводного паука и подсунул его в сумку Дашки. Кто ж мог знать, что она их так боится?!

— И кто пострадал от сей шутки?

— Новая плазма во всю стену, которую Олег недавно купил и только-только собрался опробовать, но так и не успел... Осколки по всему залу! Там теперь всё в дырочку — и диваны, и кресла, и занавеси, и ковёр... и рубашка, что в тот момент на самом хозяине была. Это хорошо ещё, что он маг, а не обычный человек, а то размазало бы по стенке, как клубничный джем — по оладышку... Но я же не нарочно! Кто ж знал, что такая взрослая девица и так орать будет?

— Болван ты, Домуша, болваном и останешься... — вздохнула Маша. — Если Дашка в одночасье и стала почти взрослой, то это ещё не значит, что и её мироощущение поменяется с той же скоростью.

— Ладно уж, шутник, давай сюда свой подарочек! — снисходительно произнесла Евгения, выхватывая у него из рук длинную пластинку из слоновой кости, покрытую замысловатой резьбой — не то иероглифами, не то рунами. — Красивая штучка... Олег не хватится? А то придёт сюда в гневе и пуговиц от нас не оставит. Он же, когда сердиться изволит, особо и не разбирает — кто прав, а кто виноват!

— Там для закладок в столе немало всякой другой хрени лежит, так что успокойся, заложи нужную страницу, и скорее пойдём к Олегу, а то он хотел кое-что у вас спросить.

— Ладно... — Женька небрежно сунула пластинку между страницами. — Ну вот, Машка, будешь теперь совсем как цивилизованный читатель. Пошли, что ли?

С этими словами она с силой захлопнула книгу... и тут же последовала ярчайшая вспышка!

* * *

Что-то мягко щекотало щёку, назойливо лезло в нос... Маша чихнула, поморщилась и, вспомнив, что всё-таки надо встать и идти готовить завтрак (не отправлять же Анютку в школу голодной?), нехотя открыла глаза... Закрыла... открыла... опять закрыла.

— Сдаётся мне, что вареньице-то не из одного только фейхоа было, а с некоей загадочной добавкой, — задумчиво послышалось откуда-то сбоку, отчего она прямо из положения "лёжа" подпрыгнула, уселась на мутно-зелёной траве и во все глаза уставилась на Женьку, которая восседала поблизости в позе Будды, делала загадочное лицо и время от времени щипала себя за бок. — Нет, проснуться никак не получается... А ты что в моём сне делаешь?

Вместо ответа Маша пнула её по голени, отчего Евгения взвизгнула, от души размахнулась для ответного удара и тут же они услышали сдавленный всхлип.

— По-моему, ты кому-то случайно прямо в нос заехала! — задумчиво сказала Машка и оказалась права — из-за Женькиной спины послышалось шуршание, и показался Домка — всклокоченный, перемазанный какой-то чёрной дрянью, с начинающим распухать носом...

— Совсем охренели, да? — гнусаво спросил он, стараясь держаться вне зоны богатырского размаха подружки. — Я тут... а они... А если бы я стоял?!

— Мы где вообще? — спросила Маша, поднимаясь наконец на ноги и осматриваясь. — Домка, это опять твои шуточки?

— При чём тут я? Чуть что, так во всех катаклизмах нежить виновата... Что это ещё за дискриминация по национальному признаку?

— Дискриминация по национальному признаку сейчас на Украине, цветёт там вовсю махровым цветом, а у нас... — взвилась Женька, но тут откуда-то сбоку послышалось приближающееся протяжное многоголосое то ли подвывание, то ли тявканье. — О, а вот и собачки... Вот сейчас у их хозяев и спросим, куда это мы попали!

— Лай какой-то... не такой, — непонятно почему вдруг встревожился домовой. — Девчата, а ну-ка...

"Девчата" даже не успели протестующе пискнуть, как очутились на голых ветвях росшего неподалёку дерева и сам домовой уже сидел рядом с ними.

— Да что ты себе позво... — начала было Женька, но Домка оскалился и показал ей кулак:

— Заткнись хоть на время, а?!

Возмущённая до глубины души столь невежливым обращением журналистка начала покрываться багровым румянцем, глаза её медленно съехались к переносице, отчего она стала дико похожей на японского демона — тэнгу и неизвестно, чем бы всё это закончилось для не в меру самоуверенного домового, но тут близрастущие кусты затрещали и на поляну вылетела стая из десяти-двенадцати самых невероятных существ, что нам приходилось до этого видеть. Да, с первого взгляда они походили на собак... но только с первого взгляда и издали — если прищуриться, вблизи же... Поджарые, какие-то корявые тела "собак" были покрыты жидкой, песочного цвета шерстью, которая более всего смахивала на старую "плюшку", что иногда можно найти в бабкиных сундуках — с залысинами, проплешинами, дырами то там, то сям... Да, шкуры этих "собачек" были словно молью трачены и в этих дырах бугрилась голая плоть, прикрытая лишь полупрозрачной плёнкой... однако хуже всего были их морды — длинные, вытянутые, немного похожие на морды борзых, вот только у борзых не бывает таких острых, загнутых и весьма и весьма многочисленных зубов, а глаза... Глаз у них не было. Совсем. Вместо них на уродливых головах наблюдались лишь ямки, поросшие всё той же песочного цвета шерстью.

— Это... это что за уроды? — проскулила Женька, мигом позабыв про все высказанные и невысказанные претензии к домовому.

— Собачки, кто же ещё? — вполголоса ответил тот. — Помнится, ты ещё хотела у их хозяев поинтересоваться, где же мы в данный момент находимся, да? Только... если таковы домашние питомцы, то боюсь себе даже представить, как может выглядеть их хозяин!

— М-м-ма-а... — тихонько заныла рыжуля, дёрнулась и с громким хрустом обломила сучок у ветки, за которую держалась. Стая, кружившая неподалёку, мгновенно насторожилась, подняла головы, принюхиваясь... Самый крупный пёс кратко тявкнул и тут же дерево, на котором сидели друзья, сотряс мощный удар — это одна из собак, коротко разбежавшись, всем телом врезалась в ствол.

— Ай! — не сдержавшись, взвизгнула Маша. Стая "собак", поняв, что наверху сидит не одно, а целых два "блюда", мгновенно воодушевилась, хороводом закрутилась вокруг дерева и во все стороны бойко полетели щепки — острые кинжалообразные зубы отлично справлялись и с древесиной — не хуже легендарной бензопилы "Дружба".

— Бобры, мать вашу... — процедил Домка сквозь стиснутые зубы. — С-собаки... и даром что слепые!

Собаки... слепые... Слепые собаки!

— Домка, это же слепые собаки! — ахнула Машка.

— А то я не вижу...

— Нет, ты не понял. Это СЛЕПЫЕ СОБАКИ!

— Да понял я, понял, чего ты орёшь-то? Лучше подумай, каково нам придётся, если эти инвалиды неумственного труда обхрумкают дерево...

— Домуша, эти слепые собаки обитают в Зоне, слышишь?! В той, которая была у Стругацких!

— У Стругацких этих тварей не было, не надо меня за дурака держать! — отмахнулся тот, обламывая толстый сук и бросая его вниз. Метко, между прочим, если судить по донёсшемуся с места падения жалобному визгу.

— У них — нет, а вот у тех, кто описал свои версии Зоны, они были... и не только они.

— Постой-постой, не хочешь ли ты сказать, что мы каким-то образом попали в эту твою Зону?!

— Похоже, что так... Но вот только каким образом? Что произошло?

Маша начала мысленно прокручивать в голове всё то, что предшествовало нашему переносу сюда: попили чай, вернулись в зал... так, дальше... Домка принёс пластинку из слоновой кости, Женька положила её в книгу на манер закладки, захлопнула эту самую книгу... Неужели?

— Домка, скажи мне, что это была за пластинка?

— Что?

— Ну, которую ты мне презентовал, чтобы я использовала её вместо закладки?

— Да брось ты! Обычная безделушка... Я же сказал, что убирался в библиотеке Олега, нашёл в столе и решил подарить тебе.

— Домуша, пора бы тебе уяснить, что у мага-экстрасенса не бывает обычных безделушек, у него даже ювелирные украшения, как правило, с весьма неприятными сюрпризами! Ты хоть прочёл, что было накалякано на этой самой "закладке"?

— Закладка как закладка... Там было написано что-то вроде "унесёт в грёзы", но это же ничего не значит, да?

— Вот нас и унесло... в эти самые грёзы. И чего я книгу о романтическом отдыхе на Гавайях не взяла? — затосковала Машка. — По крайней мере, хоть на пляже бы позагорали, а тут...

Дерево дрогнуло и опасно затрещало.

— Нас сейчас сожрут за милую душу! — заревела Евгения. — Ну, Домка, дай только выбраться из этой передряги, я тебе... я тебя!.. Не вздумай мне ничего на день рождения дарить, а то проснусь однажды где-нибудь на Луне, а мне это на хрен не надо — и на Земле хлопот полный рот!

— Нам, между прочим, ещё повезло! — попыталась Маша вступиться за удручённого домового.

— Повезло?! — взвизгнула Женька, но ветка, на которой она сидела, опасно треснула и она мигом поубавила звук. — Это ты называешь — повезло? Да о каком везении можно говорить, если мы очутились невесть где, сидим на обгрызаемом дереве, внизу кругами ходят уроды с явными склонностями к людоедству, деваться некуда, а ты нам тут ещё и лекции намерена читать о местной, охренеть до чего дружелюбной фауне?!!

— Повезло, и ещё как! Во-первых, я хотела сегодня прочесть книгу о застенках инквизиции... представляешь, что бы сейчас с нами было, если бы ты именно в неё сунула эту закладку? Бегали бы сейчас за нами инквизиторы с палачами и, как в фильме Гайдая, орали: "Живьём брать демонов!" А во-вторых, нам вдвойне повезло, что с нами домовой и у него такой хороший слух. А если бы ты сдуру с радостной улыбкой попёрлась навстречу несуществующему хозяину этих милых пёсиков?

Евгения вмиг сникла, но в тот же миг визг и лай внизу смолкли, стая настороженно замерла... а потом и вовсе бросилась прочь, напрочь позабыв о сочных филе и грудинках, что сидели на ветках дерева, поджав ноги.

— Чего это они? — настороженно спросил домовой. — Испугались? Но чего или кого?

— Насколько я помню, эти твари вообще лишены чувства страха, если только... — Маша умолкла на полуслове, напряжённо всматриваясь в сторону, противоположную той, куда удрали слепые псы. Тут же откуда-то издалека послышался крик, за ним прозвучала автоматная очередь и через пару минут друзья увидели бегущего человека в комбинезоне и с рюкзаком за плечами. Он нёсся огромными прыжками, время от времени оборачиваясь и паля по сторонам.

— В кого он стреляет? — шёпотом спросила Евгения, всем телом вжимаясь в ствол дерева. — Я никого не вижу...

— Это-то и хуже всего... — с тоской заскулила тоненько Машка. — Не хочу, не хочу, не хочу-у...

Неизвестный миновал наше дерево, по-прежнему отстреливаясь неизвестно от кого (хотя я и начала догадываться — от кого именно...) и на бегу скидывая рюкзак, чтобы легче было делать ноги, но это ему помогло мало — внезапно его вздёрнуло вверх, скрутило, выворачивая руки и человек в комбинезоне захрипел, из последних сил пытаясь вырваться из чьих-то невидимых объятий. Что-то хрустнуло, бедолага обмяк и тут же воздух вокруг него загустел и из него словно соткалось огромное и жутковатое существо, внешне походящее на человека: две кряжистые ноги, две руки — не менее мощные и с острыми когтями, зеленовато-серая кожа, а на голове, на нижней челюсти извивались короткие гибкие щупальца... Урод деловито перекинул слабо шевелящееся тело человека через плечо и не спеша пошёл прочь, так и не заметив сидящих на дереве.

— Что. Это. Было? — каким-то деревянным голосом спросила Женька.

— Это? Мутант. Кровосос обыкновенный.

— Вампир? — заинтересовался домовой. — Нежить? Значит, в некотором роде он мой сородич?

— Ну, как сказать... Если бы он нас учуял, то и тебя тоже сожрал с нами за компанию и не посмотрел бы, что ты в некотором роде... его брат!

— Кто он вообще такой?! — бешено оскалила зубы Женька. — Хватит мне тут сказки рассказывать, говори правду!

— А я правду и говорю. Это мутант, прозывается кровососом. Авторы книг о Зоне сходятся в том, что это потомки выживших людей, что остались в Зоне и постепенно мутировали. Кровососы невероятно сильны, хитры и могут становиться невидимыми...

— Час от часу не легче! — вырвалось у Домки. — Кого ещё нам следует опасаться в этой твоей... Зоне?

— Предупреждаю сразу — список довольно большой. Есть ещё пси-собаки, бюреры, псевдоплоти, зомби...

— Зомби?! — взвизгнула Женька.

— Да, ожившие трупы, в которых сохранились следы тех личностей, какими они когда-то были. Но они не слишком-то проворны, так что убежать сможем. Та-ак, кто ещё... А, вспомнила — контролёры! Вот они-то самые опасные для всех нежителей Зоны... да и для жителей тоже, если говорить честно.

— Контролёр... Судя по названию, он способен контролировать?

— Да, всеми теми бедолагами, что к своему несчастью попадают в пределы его пси-поля. Но и это ещё не всё.

— Что ещё?!

— Ещё в Зоне есть "комариная плешь", "мясорубка", "ведьмин студень", "жарка", "электра", "жгучих пух", "карусель" и много-много-много ещё чего жуть как интересного, занимательного, душещипательного и поражающего не только дух, но и тело.

— Спасибо за предоставленную информацию, — мрачно сказал домовой и начал осторожно спускаться с дерева.

* * *

Немного передохнув (глазастая Женька углядела неподалёку пышный куст с какими-то подозрительными ягодами, восхотела попробовать, на что Маша ехидно заметила, что если у неё после дегустации вырастет хвост, то в этом будет виновата исключительно она сама... в общем, не ешь, Иванушка, мутантиком станешь!) под спасшим их всех деревом, Домка подтащил к себе валявшийся неподалёку рюкзак погибшего сталкера и, вывалив его содержимое на жухлую траву, принялся в нём копаться, надеясь найти хоть что-то полезное.

— Попить хотите? — спросил он, бросая обтянутую бурой, некогда защитного цвета, а теперь выцветшей тканью флягу, которую мигом перехватила Евгения и жадно к ней припала.

— Мне оставь, — попросила Машка, подбирая подкатившийся к еёногам мешочек с чем-то тяжёлым внутри. — Интересно, что здесь?

— Ф-фу, напилась... — выдохнула её подружка, вытирая рот. — На, Маш... Что там?

— Пока не знаю, но посмотрю... Куда?!

Невзирая на возмущение, Женька выхватила у неё из рук мешочек, развязала его, сунула вовнутрь любопытный нос и на лице её тут же чётким текстом начерталось: "Разочарована по самое "не балуй".

— Гайки какие-то... Он что, рыбак? Для грузил собирал? — фыркнула она, и хотела было выбросить мешочек, но Маша вовремя перехватила её руку:

— С ума сошла?! Они нам ещё ой как пригодятся!

— Да пожалуйста... — пожала плечами Евгения и вместе с Домкой склонилась над рассыпанным содержимым рюкзака.

— Вас не волнует тот факт, что мы совсем не знаем, как нам вернуться домой? — спросила Маша, когда домовой вновь собрал небогатые пожитки погибшего сталкера в потрёпанный рюкзак с явным намерением взять его с собой.

— Волнует, и ещё как, но у меня есть версия. Мы попали сюда с помощью книги, так?

— Ну да... наверное.

— Не наверное, а точно. Если эта закладка, что я подарил тебе, и в самом деле магическая и как-то перенесла нас в выдуманный мир, то и вернуться назад мы сможем с помощью этой же книги. Скорее всего, она тоже перенеслась в эту самую Зону и теперь нам надо просто найти её как можно скорее, пока нами не восхотели подзакусить здешние, не в меру гостеприимные обитатели. И искать, думается, надо в библиотеке... если она здесь есть и если нам удастся добраться до здешнего города или посёлка, не попав при этом на зубок местным обитателям.

— Но они же выдуманные! — возмутилась Женька. — Как они могут нас съесть?

— Пока мы тут, то наши драгоценные тушки очень даже съедобны. Скажи, Маша, а здесь ещё могут находиться эти... как их... сталкеры?

— А как же! Все хотят обогатиться, все ищут хабар... а что?

— Да так, интересуюсь просто... — уклончиво ответил Домка. Женька, которая к их разговору не особо и прислушивалась, кряхтя, поднялась и легонько пнула домового ногой:

— Пошли, что ли?

— Ещё раз так сделаешь, то оторву тебе пиналку и поскачешь дальше одноногим пиратом Сильвером. — пригрозил тот и, поднявшись, закинул за плечи рюкзак. — В какую сторону пойдём?

— Вон туда, — махнула Маша рукой подобно Ленину, который таким же манером указал своим согражданам дорогу к светлому будущему... и ой как зря он это сделал!

— Почему именно туда?

— А потому что в противоположную сторону удалился кровосос, — любезно пояснила та. — Что, так не терпится поближе познакомиться с здешним родственником?

— Нет уж, пусть лучше он пока не будет знать о моём существовании, а то проблем от таких новоявленных родственничков... то переночевать им негде, то перекусить некем! Иди уж, Сусанин, указывай нам дорогу!

— На мой взгляд, тогда полякам повезло куда как больше, чем нам сейчас...

...Через лес мы прошли относительно спокойно, если не считать заросшей травой ямы с голубовато светящимся "ведьминым студнем", в который Женькака едва не влезла. Когда Маша любезно объяснила, что с ней могло случиться, если бы она сдуру вляпалась в эту пакость, то рыжуля коротко взвизгнула и стала пристально всматриваться во всё, по её мнению, подозрительное, а подозрительным ей теперь казалось абсолютно всё.

Но вот постепенно деревья начали редеть, впереди посветлело и вскоре все вышли к почти пересохшей реке, на берегу которой стояло несколько брошенных легковушек — с виду совершенно новенькие, даже краска блестит и лежавший на боку, насквозь проржавевший катерок. Видимо, когда-то отдыхающие граждане решили провести свой выходной на природе, да так и не пришлось...

— Поедем на машине? — предложил Домка. — И быстрее, и безопаснее...

— А тебя не тревожит тот факт, что катер ржавый, а автомобили точно только что с конвейера?

— Да какая разница... — отмахнулся домовой, направился было к легковушке, что была к нам ближе всех, но в нерешительности остановился. — Что, может быть ловушка?

— И очень даже возможно. Что же ты стоишь? Иди-иди!

Но Домка на провокацию не поддался и, сплюнув, бодро потопал по покрытой галькой земле вдоль почти пересохшего русла.

— С чего ты взял, что нам надо идти именно туда? — спросила Маша.

— Город там, я его чую. Пусть в нём давно и не живут люди, но всё равно... Отголоски былого домовые чувствуют всегда безошибочно и ошибаются крайне редко, — не оборачиваясь, бросил Домка. — Вы идёте или нет?

— Куда уж мы без тебя...

Женька и Маша догнали его и шли теперь рядом, чуть позади. Галька хрустела под ногами, пахло гниющим илом и водорослями и Машка на какой-то миг даже почти забыла о том, где мы находимся, пока случайно не посмотрела вперёд повнимательнее и...

— Стой!

Домка тут же остановился как вкопанный и, не оборачиваясь, тихо спросил:

— Кто?

— Не кто, а что. Видишь, галька впереди чересчур уж ровно лежит?

— Да вроде всё нормально... Показалось тебе, наверное.

Ничего более не говоря, Маша шагнула вперёд, нашаривая в кармане мешочек с гайками, развязала его, вытащила одну и заколебалась.

— Ну, кидай! — подбодрила её Женька. — Боишься?

— Тут везде галька, а гайка ржавая и мы её потом попросту в ней не разглядим. Жень, дай мне свой шарфик.

— Офигела совсем? — возмутилась Евгения, мигом поняв, что та собирается с её шарфиком делать. — Он авторской работы, в единственном экземпляре и стоит столько... Тебе лучше и не знать, сколько именно!

— Он тебе совершенно не подходит. Ты рыжая, а он красный! Чего зелёный не купила?

— Там других цветов не было... Домка, что ты дела-а-а-а...

Потерявший всяческое терпение и остатки вежливости, домовой без лишних слов сорвал с её шеи газовый шарфик, принялся рвать его на узкие полоски, и с каждой полоской Женька взвизгивала так, словно золотоглазый варвар не шарфик рвал, а её пальцы. Невзирая на горестные вопли "пострадавшей", Маша высыпала часть гаек и принялась привязывать к ним яркие полоски. Наконец всё было закончено и она, с кряхтением разогнувшись, бросила первую гайку. Алый хвостик протрепетал в воздухе, гайка шлёпнулась на землю и... ничего не произошло.

— Ну, и с чего ты панику подняла? — усмехнулся Домка. Та, не отвечая, бросила ещё одну гайку, потом ещё одну, потом ещё...

— И стоило из-за этого рвать мой коллекционный шарфик? — подбоченилась Женька. Маша в отчаянии метнула вперёд ещё одну гайку и уж она-то её не подвела. Нет, сначала всё было как обычно: гайка взвилась в воздух, трепеща алым хвостиком... но на полпути словно позабыла, что она лёгонькая гаечка и возомнила себя десятипудовой гирей, потому что со всей дури ахнула вниз и от соприкосновения с галькой образовала в ней глубокую ямину.

— Это что было? — проблеяла Евгения, побелев как молоко.

— Прошу любить и жаловать — "комариная плешь", по-научному гравиконцентрат. Это такая область с повышенной силой тяжести... В общем, говоря простым языком, если сунешься туда, то расплющит как блинчик. Красиво, правда?

— И как мы теперь пойдём дальше? — растерянно спросил домовой. — Назад повернём?

— Не надо. Вот для этого-то сталкеры и таскают с собой гайки — обрисовывают себе дорогу. Сейчас...

Маша быстренько раскидала остальные хвостатые гаечки, указывая безопасный путь и они направились дальше, стараясь идти как можно осторожнее. Вскоре впереди показались первые дома и она в очередной раз убедилась в том, как же представители мира нечисти гиперчувствительны ко всем проявлениям человеческой деятельности — даже если эта самая деятельность была в далёком прошлом, ибо с первого взгляда становилось ясно, что люди здесь не живут уже довольно-таки давно: дома обшарпаны, краска на рамах и дверях выцвела и местами облупилась, стёкла грязно-мутные... Впрочем, один небольшой и на вид уютный домик сиял в этом мрачном окружении как новогодняя игрушка — иначе по-другому и не сказать: новенькие, словно свежевыкрашенные стены, чисто вымытые окна, тюлевые занавесочки, на подоконнике расписной горшочек с красной геранью... В палисадничке под окном цвела яблонька, ветерок время от времени игриво сдувал с неё нежно-розовые лепестки и те, танцуя в воздухе, летели подобно бабочкам... Вот только ветер дул совершенно в противоположную сторону их невесомого полёта...

— Что это? — прошептал Домка.

— И сама не знаю... в книге об этом не было ни слова, но мне эти цветочки-лепесточки ой как не нравятся, так что лучше бы нам уйти отсюда как можно скорее… — так же тихо ответила Маша. Внезапный порыв ветра грубо кинул лепестки вниз, они соприкоснулись с мостовой и друзья, оцепенев, увидели, как в том месте, куда упали вроде бы безопасные яблоневые лепесточки, шипя и пузырясь, плавился старый растрескавшийся асфальт.

— Ни х... ж себе! — вырвалось у домового и он, схватив подруг по несчастью за шкирки, рванул прочь — как можно дальше от милого домика с не менее милой яблонькой в палисаднике.

— Пусти... Задушишь! — хрипела на бегу Женька, тщетно пытаясь оторвать от себя руку Домки, но тот внимания на её царапки не обращал и танком пёр дальше.

— Стой, идиот! Это же Зона, по ней вот так запросто бегать нельзя! Погибнем! Тебе-то что... а у нас дети!

Домовой затормозил так резко, что подружки по инерции пробежали вперёд ещё пару-тройку шагов, а затем их дёрнуло назад.

— Ты что?!

— Вон там... — Домка подбородком указал вперёд. — Какое-то марево... движется нам наперерез...

— Это, по-моему, "весёлый призрак", чтоб ему... Не шевелись и эта пакость пройдёт мимо... надеюсь, что пройдёт.

Теперь все уже застыли как монументы, из всех сил тараща глаза и пытаясь понять, куда же направится "призрак" — к ним или же по своим, призрачным, делам? Чуть заметное марево нерешительно двинулось сначала в их сторону, потом повернуло было назад, потом обратно, отчего друзья на какое-то время даже забыли, как дышать, но в этот момент очередной порыв ветра пронёс мимо пару "яблоневых лепестков", которые плавно протанцевали прямо на то, что Маша принимала за "весёлого призрака" и тут оказалось, что она ошиблась и это совсем не "призрак" — что-то негромко щёлкнуло и "лепестки" прямо в воздухе превратились в кристаллы льда, а те, потеряв свою невесомость, упали на землю и разбились вдребезги. Марево вновь замерло, словно раздумывая, что же ему делать дальше... и в итоге просто пересекло дорогу и вскоре исчезло без следа. Тут же послышался звук падающего тела — это Женька, не выдержав нервного перенапряжения и всего пережитого, шмякнулась на асфальт, сделав глазки в кучку.

— Эй, хватит придуриваться! — Домка присел и легонько пошлёпал подружку по пухлым щёчкам. Та никак на это не отреагировала и ему пришлось рыжую истеричку взвалить на плечи и так и продолжать путешествие. Вскоре путники усмотрели сбоку вроде бы вполне безопасное местечко и на какое-то время решили там перекантоваться и подождать, покуда Женька не придёт в себя. Глотнув противно тёплой воды, полазив в рюкзаке погибшего сталкера на вопрос нахождения там хоть какой-нибудь еды и ничего так и не обнаружив, Маша бессильно привалилась к кирпичной стене и словно провалилась в темноту...

...Наверное, она немного задремала, потому что когда открыла глаза, то поняла, что уже начинает вечереть, Домки рядом нет, Женька всё так же лежит, а рядом топчутся три пары заляпанных грязью и чем-то зелёным армейских ботинок. Протерев глаза и подняв их, Машка убедилась, что ей нисколько не показалось — прямо на них, нагло усмехаясь, пялились три откровенно разбойничьего вида физиономии. Незнакомцы были в камуфляжных комбинезонах, на поясных ремнях болтались ножны... словом, бандиты бандитами, иначе и не скажешь!

— О, бабы! — пробасил один — чёрный как жук. — И без сопровождающих... Туристки, что ли?

— Т-туристки... ки... — кивнула Маша. — Здрасьте...

— А чего вы вот так, почти нагишом? Зона — это вам не курорт, здесь пузом кверху на солнышке не позагораешь... Бабло есть?

Та молча развела руками.

— Домой хотите? Да? А как будете расплачиваться? Учтите, в кредит не получится, местный банк работу приостановил!

— Библиотека здесь есть? — вдруг подала свой голос очнувшаяся Женька. — Нам бы книжечку одну найти...

— Они ещё и грамотные! — невесть чему обрадовался второй — блондин. — Грабастый, глянь, как нам повезло! Интеллигентки!

— Так тут есть библиотека? — повторила свой вопрос нехорошо улыбнувшаяся Евгения.

— Есть, есть... — паскудно ухмыльнулся третий — по кличке Грабастый. — Что, предпочитаете расплачиваться в культурной обстановке?

— А то... Домка, фас!

Огромный монстр, расправив нетопыриные крылья, с приглушённым рыком, словно из ниоткуда свалился на их новых знакомых. К чести сталкеров, они совсем не испугались (видно, в Зоне водились уроды и покруче нашего домового в тёмном обличье) и даже отважно встретили его автоматными очередями... но, как видно, позабыли зарядить свои пукалки серебряными пулями, а всё остальное Домке было до лампочки. Вмиг скрутив двоих, он прижал третьего к земле когтистой ножищей и подружки впервые увидели, как домовые вытягивают из людей силы... а это не очень-то приятное зрелище и подруги поспешно отвернулись.

...Вскоре крики и стоны стихли... Два безжизненных тела тяжело шлёпнулись на скудно поросшую травой землю, и послышался мягкий и спокойный голос домового:

— Ну, так как, проводишь нас до библиотеки?

Ещё бы не проводить... Попробуй тут откажись, если симпатичный парень, всего пару минут назад бывший монстром и который с лёгкостью укокошил двух здоровенных мужиков, вежливо-вежливо просит о помощи... а в глубине его зелёных глаз беснуется и рвётся на волю ненасытный зверь! Оставшийся в живых сталкер так энергично закивал головой, что осталось только удивляться, как она у него не отвалилась после первого же десятка кивков. Домка убрал ногу с его груди и мужик, перевернувшись на живот, быстренько отполз в сторонку и уселся, тяжело отдуваясь.

— Так в какой стороне тут библиотека? — домовой подхватил тела за ремни и легко отбросил их в кусты. — Лучше соображай побыстрее, а то у нас и времени, и терпения в обрез. Ну?!

— Так это... Прямо по улице, потом свернуть налево, потом ещё раз налево, потом направо и там она, библиотека. Только соваться туда я вам не советую. Пару недель назад двое моих... друзей непонятно с какого перепугу полезли в эту вашу библиотеку, а там их снорк встретил.

— Снорк?

— Это ещё одна местная зверушка, я потом по пути о ней расскажу, — торопливо вмешалась Маша. — Скажите, а книги там ещё остались?

— Да кому они сдались? Местные, когда из города бежали, забрали только всё самое ценное, а нам эта бумажная рухлядь и даром не нужна. Кстати, — тут мужик полез в рюкзак и, вытащив оттуда баночку с какими-то пилюльками, протянул её путешественникам. — Держите!

— Отравить нас решил?

— Ага, у вас такой охранник имеется, что я не самоубийца, чтобы вот так просто вам яд предлагать... Это антирад. Вы без спецодежды и, если не проглотите эти таблетки, то через пару дней загнётесь. Здесь же радиация!

— В-вай! — Женька подпрыгнула и, сграбастав баночку, открыла её и принялась судорожно кидать в рот одну таблетку за другой.

— Мне-то оставь! — возмутилась Маша.

— Эй, хватит-хватит, пяти штук вполне достаточно! — замахал сталкер, и рыжая перестраховщица неохотно протянула подруге баночку, кинув в рот на прощание ещё пару пилюль. — Передоз — тоже хреново... Тошнить будет!

...Жадность, как говорится, фраера сгубила и Женька ощутила на себе всю правду этой фразы уже где-то через час. Сказать, что её мутило — это значило заткнуться и скромно молчать в тряпочку. Не-ет, рыжую жадину не просто мутило, а колбасило, полоскало и всё такое прочее, из-за чего всем приходилось постоянно останавливаться, ибо изливалась страдалица не только сверху, но и снизу. Сталкер, которого звали Лесовиком, вздыхал, настороженно оглядываясь по сторонам, нервничал из-за частых привалов и в конце концов предложил домовому напоить его подружку водкой, что была у него в рюкзаке и от этого Евгению действительно перестало полоскать... но зато и вырубило напрочь, так что предложение Лесовика о том, что надо бы найти ночлег, потому что ночью по Зоне могут шастать лишь самоубийцы и полные шизики, пришлось весьма кстати. Заходить в ближайший дом Лесовик отказался наотрез, зато небольшой сарайчик оценил на все "пять" и, наскоро проверив, нет ли там нежелательных хозяев, все кое-как устроились и свалились без сил, мгновенно вырубившись. Домка остался стоять в дозоре...

— Эй... — мягкий, но сильный толчок в бок прогнал сладкий сон. Маша мысленно простонала, выругалась сквозь зубы и, подняв тяжёлые веки, уставилась на нависшего надо ней Домку. — Маш, проснись!

— Что случилось?

— Вон там... — домовой кивнул куда-то в сторону. Она с трудом повернула чугунную голову и вначале без всякого интереса уставилась на розовато-голубое сияние в углу нашего убежища. — Что это такое?

— На "ведьмин студень" вроде бы не похоже... Буди Лесовика и узнавай у него, я тебе не энциклопедия местных достопримечательностей.

Сталкер проснулся мгновенно, стоило только домовому коснуться его и, когда он глянул туда, куда тот указывал, то не удержался и ахнул, но в голосе его был не страх, а скорее радость:

— Синий кристалл! Вот так пруха!

— Синий кристалл? А что это такое и с чем его едят?

Лесовик заколебался — видно, не хотел делиться информацией и возможным гонораром за такой хабар, но Домка, поняв это, быстро его успокоил:

— Можешь взять этот кристалл себе — в качестве оплаты, нам все эти ваши штучки-дрючки ни к чему.

— Правда? — сталкер заметно обрадовался и, достав из рюкзака небольшой контейнер, бережно уложил в него добычу. — Зря отказываетесь. Синий кристалл — панацея от всех известных болезней, даже от рака. Хотите, испробуем на вашей подружке — будет как огурчик!

— Ага, щазз! — послышался вполне бодрый Женькин голос. — Себя лечи всякой этой пакостью, а я и без того как огурчик!

— Да пожалуйста... — сталкер пожал плечами и аккуратно уложил ценную находку в рюкзак. — Кстати, можно уже выходить. Ночные твари уже убрались в свои норы, а дневные пока ещё не встали, так что...

Путники быстро перекусили небогатой снедью, что была у Лесовика, собрали свои вещички и, выйдя из сарайчика, тронулись в путь.

— Надеюсь, ты не в обиде, что я твоих дружков замочил? — спросил домовой, на что Лесовик только отмахнулся:

— Какие они мне дружки? Так, шваль попутная... Встретились в баре, выпили... Грабастый этот давно среди наших нехорошей славой пользуется, так что вам скорее "спасибо" скажут, чем будут преследовать по законам кровной мести.

— А второй, блондин?

— Этого олуха Грабастый на роль "отмычки" взял, если вдруг где в пути "мясорубка" попадётся. Она ведь только один раз срабатывает, а потом долго перезаряжается и после "отмычки" можно спокойно проходить. Думается мне, что на обратном пути, и я сам послужил бы Грабастому "отмычкой", так что я вам ещё и жизнью обязан. А теперь давайте помолчим, нечего лишний раз привлекать к себе внимание.

С этим согласились все и остаток пути проделали в глубокой тишине, лишь изредка останавливаясь, когда Лесовик замечал что-либо подозрительное или интересное. А замечал он многое и вскоре к синему кристаллу добавились горсть "чёрных брызг", "пустышка", два "этака", "браслет" и ещё какая-то загогулина, при виде которой сталкер чуть не подпрыгнул и заявил, что они ребята охренеть какие везучие и так много хабара за один раз он никогда ещё не находил...

...Вскоре перед путешественниками предстало двухэтажное обшарпанное здание, некогда выкрашенное в голубой цвет, которое хмуро смотрело на них мутными, заросшими пылью и грязью окнами.

— Вот она, ваша библиотека! — мотнул головой Лесовик. — Пойти туда с вами? А то там снорк...

— Ни к чему это, — отмахнулся Домка. — Этот ваш снорк для меня вряд ли так опасен...

— Знаю, сам видел! — аж передёрнуло мужика.

— Так что иди, куда тебе надо, а за нас не беспокойся. Пока!

Друзья помахали Лесовику, подождали, пока он скроется за углом соседнего дома...

— Хороший парень! — невесть почему вздохнула Женька и Маша с иронией покосилась на неё:

— Хороший... Если бы не Домка, он бы показал тебе, какой он хороший... как, впрочем, и его ныне покойные друзья! Ну что, пошли внутрь?

— Пошли... — опять вздохнула её подружка и посмотрела на кучу мусора, что была навалена на крыльце. — Похоже, мы здесь первые посетители за всё это время. Домуша, ты чего?

— Ничего. Похоже, зря мы отказались от помощи Лесовика, когда он нам её предлагал... Кстати, кто это такой — снорк? Звучит как имя героя из сказок Туве Янссон.

— Ты про фрёкен Снорк? Нет, тут и сходством и близко не пахнет. Вроде бы снорки — это тоже мутанты, бывшие люди... некоторые авторы считают, что прежде они были спасателями и солдатами, что пропали в Зоне без вести. Эти снорки ходят в обычной одежде и противогазах и поэтому не всегда можно понять с первого взгляда — человек перед тобой или тварь Зоны, а потом... потом обычно бывает слишком поздно.

— Спасибо, вот успокоила, так успокоила. Что делать будем? Пойдём все сразу или сначала я один схожу на разведку?

— Ага, чтобы или тебя там схарчили, или нас — тут! — фыркнула Женька и первой поднялась на крыльцо. — Пошли?

...Вестибюль был небольшим, холодным, гулко пустым и насквозь пропахшим пылью, плесенью и какой-то гнилью, белые шары плафонов под потолком кое-где разбиты, перемазаны чем-то чёрным, обвешаны гирляндами паутины, в углу небрежно свалены металлические вешалки и сверху красовался сломанный стул.

— Куда идти? — спросил Домка, напряжённо озираясь и принюхиваясь. — Вонь-то какая... Тьфу!

— Тут таблички висят, — сказала Евгения и подошла к двери, что была справа. — "Детский отдел"... Нет, нам определённо не сюда. Машкина книга была совсем не для детей написана.

— Сейчас дети и не такое читают... взять к примеру хотя бы её Анютку! И потом, с чего ты решила, что путь в наш мир будет в точно такой же книге?

— Как так?

— Сюда мы попали, потому что Мари на тот момент читала книгу про Зону, так что нам надо искать прямо противоположное.

— И что же? Какая книга нам нужна, по-твоему? В жанре фэнтези, мистики или детектива? — подбоченилась Евгения, но в голосе её явно сквозило беспокойство. — О-ой...

— Хватит распускать нюни раньше времени! — прикрикнула Маша и направилась к двери, что была слева. — Ищите книги про обычную жизнь, а не всякую хренотень про всяких там попаданцев, понятно?

— Ну конечно, у нас жизнь ведь самая что ни на есть обычная, обычнее и не бывает... И какое хоть название, у этой твоей обычной книги?

— "Подруги", наверное... или "Наша жизнь". Чего глупые вопросы задаёшь, откуда мне знать-то?

Абонемент для взрослых встретил первых за столь долгое время посетителей таким же запахом гнили и бардаком, что были в вестибюле, разве что в кучи были свалены не вешалки, а стеллажи и книги из них — разбросанными по всему сумрачному из-за грязных окон помещению. Некоторые книги были целыми, но в большинстве своём они оказались порванными: обложки отдельно, страницы, рассыпанные и перепачканные, носили на себе следы чьих-то сапог.

— Вот ведь варвары! — ахнула Маша, растерянно озирая весь этот бардак. — И что нам теперь делать, скажите на милость? Как найти в этих кучах то, что нам нужно?

— Будем просматривать всё, — и домовой, опустившись на колени, принялся перелистывать первую попавшуюся книгу.

...— Я больше не могу... — в конце концов простонала Женька и кое-как поднялась, держась руками за ноющую поясницу. — И сколько нам так сидеть и искать?

— Пока всё не пересмотрим, — коротко ответил Домка, продолжая сосредоточенно перелистывать книгу за книгой, откладывая просмотренные в сторону.

— Но это же нереально! Посмотри, сколько здесь стеллажей и сколько на них стояло книг! А если не найдём? Пойдём тогда в детский отдел, а потом и в читальный зал?! А если и там нет, то что тогда?

— Тиш-ше! — зашипел домовой, к чему-то прислушиваясь. — Забыли, что где-то здесь снорк обосновался?

— Да плевать мне на него! У меня просто больше нет сил сидеть здесь и... и... и...

— Пластинку заело? — устало спросила Маша, снимая пропылившиеся насквозь очки и пытаясь протереть их краем футболки, тоже пропылённой насквозь. — Весь свой и без того небогатый словарный запас растеряла? Так найди орфографический словарь и пополни их... Кто это?!

— Похоже, это и есть тот самый снорк, о котором нас предупреждал Лесовик, — процедил Домка, оттаскивая подруг к себе за спину. — Тихонько... выходим отсюда...

В дальнем углу опять зашуршало и тут же, без всякого предупреждения — как фашисты двадцать второго июня сорок первого года в без пяти четыре утра — на домового прыгнул человек в тряпье, что некогда было солдатской формой и... в противогазе!

— Снорк! — завопила Машка, шарахаясь в сторону и оглядываясь в поисках чего-нибудь, что хоть отдалённо могло послужить оружием, но такового поблизости не наблюдалось. — Домка-а!

— Не видишь, я немного как бы занят? — прохрипел тот, ожесточённо катаясь по полу, сцепившись с омерзительно воняющим противником, который оказался на редкость сильным. — Вот победю... то есть побежу...

Ему всё-таки удалось отбросить снорка к стене, но тот извернулся пружиной, оттолкнулся, прыгнул снова и, рыча, попытался полоснуть домового по горлу когтями, но тот увернулся и, ухватив снорка за нижнюю челюсть и затылок, что есть сил рванул на себя. Что-то противно хрустнуло, и тварь обмякла, навалившись грудой тряпья на победителя, который с руганью отбросил труп от себя и поднялся на ноги.

— Он умер? — с опаской спросила Женька, осторожно приближаясь к неподвижно лежащему телу. — Фу, какой грязный... А ты можешь снять с него эту маску?

— Да пожалуйста, — пожал плечами домовой и рывком сдёрнул с мёртвого противогаз. Евгения глянула, побелела и её вырвало.

— Да, редкий к-красавец... — пролепетала Маша и еле успела отбежать от кучи книг, чтобы не забрызгать их.

— Не расслабляйтесь, а продолжайте работу! — велел Домка, оттаскивая снорочий труп подальше и вдруг замер.

— Что там опять?

— Похоже, снорк ждал гостей... — прошипел тот. — На обед из трёх блюд. Блюда на месте, а гостеприимный хозяин тапочки откинуть изволил... Бежим отсюда скорее!

— А... а как же книга? Что, мы так и останемся в этом мире навсегда?!

— Позже вернёмся. Да бегите же!

Они выскочили из взрослого отдела и Домка, ухватив пару вешалок, намертво заблокировал ими дверь, дабы оттуда никто не выскочил нас провожать. И, надо сказать, вовремя — едва вторая вешалка встала плотным засовом, как в дверь что-то с силой ударило и, если бы не импровизированный "засов", то неведомый гость добрался бы до нас почти сразу же...

— Успели тютелька в тютельку, а теперь быстренько уносим отсюда ноги, пока за ноги не унесли нас... — угрюмо произнёс домовой и первым поспешил к выходу.

* * *

Путники устало брели по городу, осторожно перебираясь от одного дома к другому, но пока всё было спокойно: ни снорков, ни кровососов капризная судьба в виде Зоны им пока подкидывать не спешила — хватило и "жгучего пуха", в который вляпался Домка. И хорошо, что это был именно он, а не кто-либо из нас, потому что Маша прекрасно знала, чем было бы чревато для простых смертных прикосновение этой пакости — умереть, конечно, не умрёшь, но боль будет дикая! Впрочем, изрядно досталось и домовому, если судить по его шипению и сдавленным ругательствам.

— Опять вечер... — вздохнула Женька. — Домуша, где теперь ночевать устроимся?

— Попробуем в одном из этих домов, другого выбора у нас нет, — отозвался тот, сворачивая к ближайшему дому и осторожно заглядывая в тёмный подъезд. — Вроде бы чисто... Поднимайтесь на второй этаж, там, думается, куда как побезопаснее будет.

Он был прав — мало ли какие твари могли обосноваться днём в подвалах и, если таковые там имеются (а имеются наверняка!), то они наверняка отправятся бродить в поисках закуски именно по первым этажам — как самым близким и легко доступным... да и двери этих квартир оказались гостеприимно распахнутыми настежь, что тоже оптимизма ну никак не прибавляло, а вот квартиры на втором были заперты. Домовой осторожно подёргал одну ручку, потом вторую...

— Может, выломать?

— Ага, и заодно сообщить, что сытный ужин находится поблизости, милости просим откушать! — нервничая, огрызнулась Маша. — Ну-ка, отойди...

Дверь открываться не хотела, сколько её не упрашивали. Вконец отчаявшись, она вынула из кармана джинсов ключи от своей собственной квартиры, сунула их в замочную скважину, повернула... и дверь тут же распахнулась!

— Вот это номер! — раскрыла рот Женька. — Как это?

— Да какая разница? — отмахнулась её подруга, входя в маленькую и полутёмную прихожую. — Быстрее вползайте, нечего на пороге топтаться!

Квартира была небольшой, двухкомнатной, но очень уютной, насколько можно было рассмотреть (плотные шторы оказались задёрнутыми) — светлый ковёр на полу, диван — "уголок" слева, справа "горка" и телевизор. Правда, довольно сильно пахло плесенью, но сейчас было не до капризов… В спальную они заглядывать пока не стали, решили дождаться утра и всё спокойно рассмотреть при дневном свете. Женька хотела было отдёрнуть шторы, но домовой отговорил её, пообещав включить походную лампу-фонарь, что оказался в рюкзаке сталкера.

— Так нам ничего не грозит, а вот если ты отодвинешь шторы, то свет увидят все, кому не лень... а оно нам надо?

— Не надо, ой как не надо! — испуганно согласилась Евгения. — Домуша, там покушать нет ничего?

— Только вода есть, мне её Лесовик дал, и какие-то ещё батончики, больше нет ничего. Ешьте давайте и ложитесь спать, а я покараулю.

Заснули подружки почти мгновенно, и лишь раз проснулись посреди ночи от странного, протяжного и тоскливого скрипа, что раздался, как им со сна показалось, почти над самым ухом. Словно отвечая на чей-то неведомый зов, откуда-то издалека донёсся ответный то ли стон, то ли скрип... Перепуганная Женька хотела было вскочить и бежать, куда глаза глядят, но Маша быстро успокоила подружку, сказав, что это где-то на улице и Домка подтвердил её слова. Дрожащая Евгения улеглась вновь, укутавшись с головой одеялом, что мы нашли в шкафу, а Маша долго ещё слушала, как что-то или кто-то перекликалось в безлунной тьме Зоны...

...Утро было хмурое, тёмное... Вставать не хотелось ни в какую, но Машка пересилила себя и, зевнув, уселась на раскинутом диване. Женька спала, отвернувшись к стене и посапывая. Домка лежал на полу, обнявшись с какой-то палкой и дрых тоже.

— Тоже мне... сторож, — хмыкнула она, тихонько выползая из-под одеяла и домовой мгновенно открыл глаза.

— Проснулась? — хрипло спросил он. — Не против, если я немного сосну?

— Да пожалуйста. Я пока в спальне осмотрюсь, хорошо?

Домка кивнул и мгновенно вырубился. А ведь он уже вторую ночь нормально не спал, подумалось Маше, бедняга... Пусть хоть немного подрыхнет, сил наберётся. Ещё раз посмотрев на мирно спящих друзей, она на цыпочках прошла в спальную и буквально застыла на месте — вдоль стен небольшой комнаты возвышались шкафы, и в них было множество самых разных книг, в основном фантастика и фэнтези — в шкафу, что стоял у самой кровати, одна полка полностью занята детективами великой и неповторимой Агаты Кристи, под которую сейчас косят некоторые современные писательницы-детективы (не буду указывать, кто именно... но не Маринина, конечно — та великий мастер!), но не выходит у них не шиша, поскольку количество количеством, а ведь надо, чтобы ещё и не как под копирку было, а то все книги какие-то однотипные, только имена героев разные. Ниже располагались произведения Стивена Кинга, ещё ниже — стройными рядами стояли книги старой доброй советской фантастики — Ефремов, Казанцев, Мартынов, Беляев... Глаза Маши метались по полкам, выхватывая одно название за другим, фамилию то одного автора, то другого: "Каллисто", "Гианэя", "Час Быка", "Звезда КЭЦ", "Туманность Андромеды"... а рядом с ними полное собрание сочинений Льва Кассиля и Чехова, Чарская, весь "Гарри Поттер" и вся "Таня Гроттер", Кир Булычёв, братья Стругацкие, множество книг фэнтези и тут же "Великие полководцы: Красная армия против вермахта", "Загадки истории: Третий рейх" и книги Элисон Уэйр про жён Генриха Восьмого... Какая же должна быть каша в голове хозяйки этой квартиры, если она прочла всё ЭТО?! И это если не считать детективов Солнцевой, Устиновой и Поляковой... и Валентин Пикуль рядом с ними, что Машка успела заметить в зале. В остальном же комната была как комната — платяной шкаф рядом с книжными, небольшая кровать, застеленная пушистым, светло-зелёным покрывалом, компьютерный столик перед окном, маленький телевизор у стены, коричнево-зелёный коврик на полу, салатного цвета занавеси, такого же оттенка обои... Похоже, что хозяйка квартиры любила зелёный цвет, подумала Маша, открывая стеклянную дверцу одного из шкафов и с любопытством рассматривая выставленные на стеклянной полке прозрачные коробочки с камнями — аметист, розовый кварц, флюорит, голубой агат, нефрит, пирит — и увлечения у неё были самые что ни на есть разнообразные... может, она ещё и марки с монетами собирала? Вот что она ещё и вышивала впридачу — это понятно сразу — на столике в рамочке красовались вышитые гладью цветы. Хотя... может, ей просто подарили?

Машка задумчиво прохаживалась вдоль шкафов, скользя кончиками пальцев по книжным корешкам, и думала о том, что перелистывать все эти книги просто бесполезно — авторы знакомые, названия — тоже... И тут ей в голову пришла ужасная мысль о том, что нужная им книга совсем не обязательно может быть в библиотеке! С таким же успехом она могла лежать на книжных полках какого-нибудь частного дома... или квартиры... а их тут вон сколько и что же, нам всё здесь обыскивать?! Это было совершенно нереально, особенно если учитывать тот факт, что не во все помещения покинутого всеми городка они могут с такой же лёгкостью попасть (новые "жильцы" будут сильно против и с радостью примут нас только в качестве лёгкой закуски), да если даже и попадут, то что тогда? Вот здесь, к примеру, нет ни одного неизвестного автора и названия, если не считать... не считать... Что это?! Маша подалась вперёд, не веря глазам своим и в то же мгновение оконное стекло разлетелось вдребезги, впуская в комнату что-то огромное и невидимое.

— Домка!!! — завопила она, понимая, что меня уже никто и ничто не спасёт — просто не успеет... — Домка-а-а!!!

Невидимые руки намертво обхватили её многострадальное тело так, что перехватило дыхание, затрещали рёбра, невидимость помутнела, сгустилась и она увидела того, кого больше всего боялась встретить тут, в Зоне — кровососа. Холодные, вполне разумные глаза пристально рассматривали пойманную, еле трепыхающуюся жертву, щупальца шевелились, готовясь впиться в кожу...

"Вот и закончились все мои приключения... И закончились так глупо, в выдуманном кем-то мире! Что может быть нелепее — погибнуть в когтях вымышленного монстра?!"

И в ту же минуту Машу вырвало из этих самых когтей и отбросило на кровать, а по полу, рыча и шипя, покатились уже два монстра, причём один из них — свой и родной и ему приходилось очень нелегко, поскольку кровосос оказался на редкость крупным и сильным. Кое-как поднявшись с кровати, на которую её швырнул Домка, Маша по стеночке пробралась мимо дерущихся и вновь потянулась к заинтересовавшей её книге. Ну, вот же она — та самая, так нам нужная! Она торопливо открыла её и принялась лихорадочно перелистывать.

— Машка, иди сюда! — закричала белая как полотно Женька, выглядывая из-за двери. — Кто это?!

— Кровосос это, а Домка с ним дерётся... и, надеюсь, победит! Жень, я нашла то, что нам нужно... кажется!

Евгения выхватила у неё из рук книгу и глянула на обложку:

— "Маша, Женька и все-все-все"... Автор — какая-то Мария Нестеренко. Твоя тёзка по имени, между прочим. Гляди, а на картинке — мы!

— Ты посмотри, про что она там пишет!

Женька стала торопливо просматривать страницы и, чем больше она читала, тем всё более и более округлялись её глаза:

— М-машка, это же... это же наши с тобой приключения! Но как? Выходит, вся наша жизнь — это чья-то выдумка?!

— Неважно. По-моему, все мы во всех мирах чьи-то выдумки... Главное сейчас лишь то, что в этой книге я нашла вот это... — и Маша протянула потрясённой подружке резную пластинку из слоновой кости — точь-в-точь такую же, что ей подарил Домка там, в их мире.

— Домка-а, давай сюда! — радостно завопила Женька. — Мы нашли дорогу назад!

Из спальной послышался рык, затем что-то очень большое вылетело в окно, вышибая последние остатки стёкол, и в зал вывалился помятый, окровавленный домовой, попутно принимая человеческий облик.

— Нашли? — задыхаясь, спросил он. — Тогда скорее отправляемся назад, а то эта тварь вот-вот вернётся обратно и не в самом лучшем настроении... Ну же!

Маша заложила закладку между страниц, аккуратно закрыла книгу и... ничего не произошло. Они по-прежнему стояли в чужой квартире, а снаружи доносился разозлённый рёв — обиженный кровосос лез обратно — судя по хрусту, доносившемуся с улицы — и явно мечтал взять реванш.

— Может, это не та книга? — отчаянно спросила Евгения. — Ну-ка, дай её сюда!

Она вырвала злосчастный томик из рук Маши и принялась его перелистывать так, что страницы затрещали.

— Всё бесполезно... — упавшим голосом произнесла её подруга, без сил опускаясь на краешек дивана. — И кровосос вот-вот сюда ворвётся...

— Я задержу его на какое-то время! — стальным тоном сказал домовой. — А вы уходите, пока ещё есть возможность. Может, повезёт, вы встретите Лесовика, и он вас выведет отсюда... Бегите же!

— Да что же это такое?! — крикнула Женька. — Почему эта закладка не сработала так, как в нашем мире?!!

И она с силой захлопнула книгу... Тут же опять последовала ярчайшая вспышка и, когда все всё-таки избавились от бликов в глазах, то поняли, что сидят опять у Маши дома, на диване, а рядом лежит недочитанная книга "Хроники Зоны"... со злосчастной закладкой из слоновой кости, которую Домка так неосмотрительно стянул у Олега и не менее неосмотрительно подарил. Маша осторожно, двумя пальцами, вытащила красивую и очень опасную безделушку и протянула её домовому:

— На, верни это орудие немассового поражения хозяину. Я, конечно, люблю всякие приключения... но куда как приятнее читать про них, чем непосредственно во всём участвовать!