Монумент (джен)

— Давно ты тут сидишь? — раздаётся позади бесцветный голос Пеппер. Однако, Питер готов поклясться, за тенью сухости и равнодушия сокрыта глубокая печаль. Печаль, которая даёт о себе знать, стоит только оказаться здесь — среди того, что раньше принадлежало ему.

Прошло уже около месяца со дня похорон, и Питер до сих не поддерживает связь со многими. Диалоги с Мэй, что всячески пробует его подбодрить, выходят немногословными и односторонними. Одноклассников он обходит стороной, как и Мстителей, иногда зовущих помочь с неопасной, но требующей определённых навыков, миссией. Никто не хочет им рисковать, ведь никто не несёт за него ответственности так, как это делал он. Они не желают подвергать его опасности, прекрасно зная, что мистер Старк был бы против, ведь Питер — последний человек на планете, кого бы он просил о помощи, не желая впутывать в очередную авантюру. Но что такое Мстители теперь? Горстка выживших? Клуб ветеранов и пенсионеров? Немногие решили вернуться обратно в строй, а те, кто вернулся, теперь дважды подумают, прежде чем браться за самоубийственное задание.

Но что такое Мстители без него? Мистер Старк был их сердцем, но это сердце больше не бьётся.

— Пару часов, — не оборачиваясь отвечает Питер, согнув одну ногу в колене и свесив запястье.

Ветер треплет волосы, а прохладный воздух наступающего вечера не перестаёт напоминать, что даже после всего случившегося, после той роковой битвы жизнь продолжает идти своим чередом, ведь всё встало на свои места, всё вернулось благодаря ему. Мстители всё также ловят плохих парней и защищают Землю от всякой чертовщины, в то время как Питер продолжает часами зависать на торце башни СтаркИндастриз, теша себя ложными надеждами, что время можно повернуть вспять. Не позволить мистеру Старку надеть ту проклятую перчатку и совершить не менее проклятый щелчок. Как оказалось — последний в его жизни.

Питер поглядывает на свои ладони, одетые в беспалые перчатки, и понимает, что всё-таки этот первый самодельный костюм — самое настоящее тряпьё, делающее из него скорее клоуна, нежели героя.

«Если ты никто без костюма, значит, ты его не достоин».

И Питер чувствует себя недостойным. Впервые он чувствует себя никем, словно до этого был совершенно другим человеком. Он не смог постоять за себя в последней битве с Таносом, поддался страху и панике, когда землю вокруг стали потрошить снаряды космического корабля. И он не оказался рядом с ним, когда это было нужно.

Может, мистер Старк ошибся, посвятив его в Мстители?..

Звучат звонкие шаги по каменным плитам террасы, и теперь Пеппер стоит, опираясь о перила, но не смеет смотреть на Питера, болтающего одной ногой над пропастью сияющего огнями мегаполиса. Может, она боится. А может, не хочет вгонять его в и без того глубокую тоску.

— Боюсь, если ты будешь появляться так каждый раз… — Однако Питер её перебивает:

— Разве я кому-то мешаю? — Он никогда не грубил ни Пеппер, ни мистеру Старку, ни кому-либо ещё. Он всегда уважает старших и всех, с кем ведёт диалог. Знает, что не имеет никакого права умалять их авторитет и вставлять слово поперёк. Но всё же выходит небрежно. Машинально. Неосознанно. Питер всеми силами старается спрятать боль, но она постоянно вылетает из него острыми шипами. Это всего-навсего защитный механизм.

— Лучше бы тебе быть с тётей. — Голос Пеппер смягчается, наполняясь нотами заботы и тепла, словно она не замечает пренебрежения. Может ли Питер считать её своей приёмной матерью, а крошечную и любознательную Морган — сводной сестрой? Но ведь Старками не становятся…

У неё огромный потенциал, и если она продолжит то, что когда-то начал её отец, продолжит делать мир лучше, а жизнь — светлее, то этот самый мир будет обязан сказать ей спасибо. Знает ли она, что папа больше не вернётся? Что та голограмма, которую малышка, по словам Пеппер, просит включать перед сном, — последний его след в этом мире?

…Старками рождаются.

— Моя тётя меня не поймёт, — звучит приглушённое в ответ.

— Не говори так. — Пеппер подаётся вперёд, оставаясь на расстоянии вытянутой руки. Питер продолжает смотреть за горизонт, краем глаза наблюдая, как над городом пролетают вертолёты, мигающие красными огнями, а машины сверкающими лентами растянулись по магистралям. — Твоя тётя тебя очень любит и беспокоится за тебя. Как и мы. — Она дотягивается до его головы рукой и треплет волосы, как родному сыну. Сыну, которого у неё уже не будет.

Сыну, которым он был для него.

— Знаешь, он ведь долго возился с твоими костюмами, — как бы невзначай произносит Пеппер, видимо, отметив этот грязный свитер с эмблемой паука и повидавшие многое спортивные штаны.

Питер слышит намёк в её голосе, но ничего не отвечает. Он больше не хочет их носить. К этим костюмам прикасались руки мистера Старка, и в них будто осталась частичка его души, которая будет всегда напоминать о том мгновении, когда щёлкнули пальцы, а перчатка вытянула последнюю каплю.

Он больше не притронется к этим костюмам, какими бы фантастическими они ни были. Ни за что и никогда.

— Твои учителя и класс знают, что тебя сегодня не будет на экскурсии? — Завидев, как он качает головой, Пеппер вздыхает. — Питер, так нельзя. Я понимаю, как тебе тяжело. Нам всем его не хватает. И он бы не хотел, чтобы ты был таким…

Разбитым. Сломанным. Потерянным. Главный задира в лице Флеша, просматривая новостные репортажи о Человеке-пауке и то, как герой города иногда ошибается, любит злословить, говоря, что тому, похоже, подрезали его крошечные паучьи лапки. Нет, все конечности у Питера на месте, но кусочек его души остался на том плавающем мемориале с дуговым реактором.

— Твои одноклассники ведь не знают, кто ты? — осторожно спрашивает Пеппер.

— Только Нед в курсе, но он пообещал, что никому не скажет. Всё-таки иногда мне хочется быть просто… Питером Паркером.

Питером Паркером, который спас друзей на Монументе Вашингтона; который побывал в космосе и даже в другом мире, а затем отправил в последний путь того, кто научил его жить по-другому — быть самим собой и ценить то, что есть.

Кругом теперь импровизированные мемориалы, граффити с изображением Железного человека и со словами благодарности, а журналы продолжают пестрить статьями о вкладе Тони Старка и его компании в развитие технологий. И эта башня — монумент из стали и стекла тому, кто подарил будущее.

Ему обязан каждый.

Тор говорил, что теперь Старк днями напролёт пьёт вкуснейший эль во всех девяти мирах вместе с такими же храбрыми воинами. Морган представляет, что самая яркая звезда в небе — это её папа, спасающий мир от плохих существ. Питер же просто верит, что мистер Старк не только обрёл покой, но и живёт в самой лучшей на свете мастерской и вместе с отцом создаёт то, что они оба не успели когда-то создать.

— Они вот-вот подъедут, — напоминает Пеппер. — Может, выступишь в качестве экскурсовода? Ты ведь знаешь башню не хуже него.

В любой другой ситуации Питер бы даже не раздумывал над таким щедрым предложением. Он бы тараторил слова благодарности Пеппер, не переставая клясться, что отыграет роль самого лучшего экскурсовода. Это ведь честь — показать, как изнутри устроена башня; что кроется внутри этого монумента. Но ведь здесь любая мелочь напоминает о нём.

— Не думаю, что это хорошая идея. — Он качает головой и видит протянутую руку как приглашение перестать жить болью и призраками, нашёптывающими последние слова мистера Старка.

— Он бы этого хотел, поверь мне. — Пеппер тускло улыбается и её взгляд, Питер готов поклясться, напоминает взгляд мистера Старка, когда тот ругал его за неудачи, а после как ни в чём не бывало предлагал смастерить что-нибудь у себя в лаборатории или помочь со школьным проектом. Всё было так обыкновенно и просто, как не бывает у героев вроде них.

Питер бросает взгляд вдаль, понимая, что, когда он и миллионы других жителей планеты исчезли после щелчка, мистер Старк был так же разбит. Точно так же сожалел, что не смог спасти и уберечь. Не смог вернуть его домой живым, вернуть к тёте. Но Пеппер вытащила его со дна, ведь в мире стало на одну семью больше.

Еле заметно кивнув, он ухватывает её за руку и перелезает через перила. Пеппер снова улыбается и ненадолго скрывается из виду, в то время как Питер спешно переодевается в повседневную одежду, вытащив её из рюкзака.

Питер никак не реагирует на приветствие Пятницы и её пожелание наслаждаться пребыванием в башне. Когда-то он любил дразнить этот продвинутый ИИ и расспрашивать о мистере Старке. Ему редко отвечали подробно, но даже это подогревало детский восторг при мысли, что работаешь с любимым кумиром. С человеком, который к тебе неравнодушен и готов помочь найти своё место в этом мире. Мог ли мистер Старк интегрировать своё сознание в нечто подобное Пятнице или Карен? И если мог, то почему не сделал? Но вряд ли можно предугадать дату собственной смерти.

Они молча спускаются в вестибюль, и Питер вспоминает, как однажды застрял в лифте — так мистер Старк решил подшутить над ним первого апреля. Странный юмор, который теперь вспоминается с греющим душу теплом и вынуждает уголки губ дрогнуть в ностальгической улыбке.

Башня непривычно пустует, а в лабораториях царит гробовая тишина. Манипуляторы, покрытые слоем пыли, стоят неподвижно в тех же позах, в каких работали последний раз, когда здесь хозяйничал мистер Старк. Может ли его призрак гулять по этим прохладным и молчащим коридорам?..

Класс Питера, пребывая в предвкушении грядущей экскурсии, встречает его вытаращенными глазами и приоткрытыми ртами. Они знают, что он иногда приходил сюда в качестве посетителя, но, видимо, предполагали, что будет стоять рядом с ними. И лишь Нед, переживающий о том, что гложет лучшего друга, поджимает губы, сочувственно глядя на него. Он стал едва ли не единственной опорой, не позволяющей рассыпаться окончательно.

— О, глядите-ка, Паркер, — звучит удивлённое, но в то же время ехидное — Флэш в своём репертуаре, как и всегда. Учителя, не знающие, почему Питер не приехал сюда вместе с остальными, только собираются что-то озвучить, но их останавливает добродушный голос Пеппер:

— Питер долгое время стажировался у мистера Старка. — Глаза ребят становятся ещё шире. — Наверное, будет лучше, если именно он проведёт для вас экскурсию.

Пеппер говорит ещё что-то, рассказывая о технике безопасности и о правилах поведения в башне, но Питер её не слушает. Вместо этого он оглядывается по сторонам, видя, что стены увешаны фотографиями и постерами Железного человека, чертежами самых первых костюмов в рамках и даже небольшими деталями брони в виде обесточенных репульсоров. Кажется, что здесь до сих пор слышны его шаги, тихий говор и даже стук молотка.

К нему незаметно подходит Нед. Пожалуй, единственный человек, которого Питер всегда рад видеть и с которым готов поделиться многим, если не всем. Перекладывать такой груз на ЭмДжей он считает недостойным героя поступком.

— Ну как ты? — тихо спрашивает Нед, внимательно глядя на друга.

— Ты сам знаешь, — выдавливает Питер, понимая, что, находясь среди одноклассников и учителей, не стоит ударяться в сантименты. Его неправильно поймут.

— Знаешь, Флэш всю дорогу смеялся, что мы едем в это место, а тебя с нами нет, — усмехается Нед, на что Питер поворачивает голову. — Но то, что ты наш экскурсовод, наверняка его бесит. Так, может, организуешь нам самую клёвую экскурсию, Пит?

Уголки искусанных губ расползаются в улыбке, а сам Питер с благодарностью взирает на Неда, понимая, что они вместе с Пеппер, похоже, помогают выбраться из пропасти.

— Спасибо, Нед, — искренне произносит, еле заметно кивнув.

Он разворачивается к окружившим его одноклассникам, обратившим скептичные взоры. Задира Флэш стоит в первых рядах, деловито скрестив руки и будто выжидая подходящего момента, чтобы озвучить очередную издёвку.

— Всем привет, — неуверенно начинает Питер, махнув рукой для пущей театральности. — Рад, что вы приехали сюда и, надеюсь, уедете с хорошими впечатлениями от экскурсии, потому что это не только башня или какой-то музей… — Питер заминается и ловит на себе поддерживающий и призывающий не останавливаться взгляд Пеппер. — Раньше здесь был штаб Мстителей, но ещё раньше здесь работал и творил, пожалуй, величайший герой Земли, которого вы все знаете как Железного человека или… просто Тони Старка.