Благосклонность судьбы (джен)

Был поздний вечер. Часы показывали уже шесть часов, но в гостиной Гриффиндора горел свет. Все, кто не успели сделать домашнее задание, именно в это время царапали перьями пергаменты. Такие вечера проходили почти в полном молчании. Сегодня людей было на удивление мало, но среди них присутствовал знаменитый Мальчик-Который-Выжил.

— К чертям все это! — в сердцах крикнул Гарри.

Работа по трансфигурации — грязная, с огромной синей кляксой по центру — улетела в дальний угол гостиной. Будь она живой и имей она чувства, она наверняка бы обиделась, но, к счастью, это был всего-навсего кусок пергамента.

Гарри мысленно проклинал всеми возможными и невозможными проклятьями Макгонагалл, которая задала эссе по теме "Применения заклятья цветоперемены" на три свитка. В голове крутилась лишь одна мысль, которая была написана на скомканном пергаменте:

"Можно испытать его на кофте профессора Кхембридж".

И все.

Со вздохом Гарри обернулся на Гермиону, которая вовсю строчила текст. Гарри подозревал, что это был четвертый, а то и пятый свиток, но спрашивать подругу об этом не стал. Мало ли, еще обидится. По крайней мере, она всегда обижалась, когда ее об этом спрашивали.

Их друг Рон иногда поглядывал в текст Гермионы, но та замечала это, сразу же отодвигалась и окидывала Рона сердитым взглядом. Тот в ответ лишь краснел и отворачивался.

Гарри еще немного помолчал и, набравшись смелости, спросил у подруги:

— Что ты пишешь?

Гермиона проигнорировала вопрос, только тихонько фыркнула, считая, что ее никто не услышит.

Гарри повернулся к Рону, который, кажется, что-то начал писать:

— А ты?

— А я пытаюсь уместить информацию о Жабе на три свитка, — отчитался, как перед учителем, Рон. — Вот как ты думаешь, если я напишу пять предложений, а дальше нарисую Кхембридж в синем, то мне смогут поставить хотя бы "удовлетворительно"?

Гарри вздохнул — помощи от друзей ждать не придется. Гермиона считает, что если она чем-то поможет, то Гарри ничему не научится, а Рону самому нужно помогать. Пришлось действовать самостоятельно, а именно списывать текст из учебника, который, к сожалению, не отвечал на поставленную тему. В учебнике по трансфигурации описаны только свойства данной магии, и собственно, как ее воспроизвести.

В гостинной снова воцарилась тишина.

Наконец Гермиона отложила, наверное, седьмой по счету свиток и посмотрела на друзей.

— Ну... я готова проверять ваши работы... — сказала она.

Два облегченных вздоха послышалось в гостиной. Дин Томас взглянул на ребят с лёгкой завистью. Потом, с иронией, — на Симуса Финнигана, который уже полчаса грыз перо в задумчивости и пока не написал ни предложения.

Гермиона устроилась поудобнее на диване и взяла работу, протянутую Роном.

— Ой, Рон, не думала, что ты художник! — воскликнула она. — Сказать честно, я ни разу не представляла себе профессора Кхембридж не в розовом! Только ты нос не так нарисовал. Дай подправлю!

Гермиона, изображая энтузиазм, потянулась за ластиком.

— Ты издеваешься?! — рассердился Рон. — Я думал, что ты просто напишешь, как надо.

Гарри вздохнул. Он отлично знал, что за этим последует.

— Нет уж, Рон Уизли, это ты издеваешся! — Гермиона покраснела от злости. — Иди, перепиши! И чтобы я такого больше не видела!

Рон насупился:

— Ты мне не учитель!

— Да, Рон Уизли! Я тебе не учитель! Так зачем я должна проверять твою работу?!

Несколько минут они гневно смотрели в глаза друг друга. Инстинктивно рука Рона потянулась к карману, где лежала волшебная палочка. Лишь в последний момент его лицо переменилось.

— Извини, — Уизли пристыженно опустил голову, — я сейчас перепишу, а ты проверишь, хорошо?

Гермиона кивнула. Сейчас она, наверное, не меньше Рона раскаивалась, что накричала. Не смотря ему в глаза, она сказала:

— Хорошо... Гарри, давай свою работу! — ее глаза устремились на второго друга, который поспешил поставить точку в своем нагло списанном с учебника эссе. — Ну даешь, Гарри! — Гермиона совершенно искренне рассмеялась. — Я помню весь текст учебника! Ты полностью списал седьмой параграф. Хорошо, мистер Поттер, я за тебя напишу. Но в последний раз!

— Эй! — Рон обиженно уставился на подругу.

— Ладно! — раздраженно сказала Гермиона. — И за тебя напишу! Тоже в последний раз!

Сияя, Рон протянул ей свою работу.

— Спасибо, Гермиона! Если в мире и есть герои, то это ты!

Гермиона хмыкнула, хотя на ее лице появилась едва заметная улыбка.

Следующие полчаса Гермиона переписывала работу Гарри, весьма удачно подделывая его почерк. Гарри не находил нужным смотреть, как она это делает, но было бы невежливо сыграть, например, с Роном в Плюй-Камни, пока подруга делает за него его работу. Он подвинулся поближе к Гермионе и изредка кивал, сам не понимая, зачем. Гермиона находила это забавным. Она едва сдерживала улыбку при виде того, как Гарри соглашается с почти каждым написанным ею словом.

Наконец она отложила работу Гарри и повернулась к Рону.

— Давай сюда, что ты там написал...

* * *

Пока Гермиона проверяла работу Рона, Гарри решил немного пройтись по Хогвартсу до отбоя. Перед тем как открыть портрет Полной Дамы, он обменялся с Симусом одинаковыми презрительными взглядами. Странно, но когда-то Финниган казался Гарри неплохим человеком. Только это было до того недавнего времени, пока он не обвинил Гарри в сумасшествии. Сказать честно, это было довольно обидно, и с тех пор Гарри так Симуса и не простил.

В коридорах не было ни души. По этому этажу из учеников преимущественно ходили жившие неподалеку гриффиндорцы. Сегодня все те немногие, кто еще не спал, дописывали свои работы в гостиной.

Гарри, не уходя далеко от башни, прогуливался по пустым переходам. Прошло всего минут пятнадцать, но он уже слышал спор Рона и Гермионы. Сначала Гарри попытался вслушаться, но картина, закрывавшая вход в комнаты гриффиндорцев, все приглушала.

И тут ему стало не до перепалки друзей. Совсем рядом с ним пролетел маленький шарик света.

Где-то Гарри его уже видел... Где-то... В прошлом?

На секунду Гарри вспомнил, что похожий огонек появляется при использовании люмоса, и подумал, что его просто кто-то наколдовал, но сразу же отверг эту мысль. Этот свет был совсем другим... Более теплым.

Шар медленно начал двигаться по направлению к Дальнему Коридору. За ним, боясь спугнуть, тихонько начал красться Гарри. Он не сомневался, что свет хочет куда-то его провести, и следовал за ним.

Но...

— Гарри! Рон опять думает, что я ему что-то должна! Поговори с ним!

— Ничего подобного! Гарри, она снова мне указывает!

Рон и Гермиона, видимо, искали человека, который может помирить их, а Гарри идеально подходил на эту роль. Тот, в свою очередь, был готов их прибить: Огонек испугался и улетел.

— Э-э-э, Гарри... — вдруг сказал Рон. — У тебя лицо такое, будто ты нас сейчас съешь...

Сейчас Гарри как никогда хотелось накричать на друзей, но в последний момент он сдержался и, попытавшись сделать лицо помягче, сказал:

— Ничего... Идем за мной.

— Куда? — Гермиона недоуменно посмотрела на друга.

Тот не ответил. Не позаботившись о том, идут его друзья за ним или нет, Гарри пошел в ту сторону, куда улетел шар света. И, несомненно, куда-то это дорога его привела.

У Дальнего Коридора стояла женщина. Одета она была в мантию, настолько белую, что чистота этого цвета даже немного пугала. Из-за черных кудрей, собранных в хвост на затылке, ее лицо казалось еще бледнее. Большие глаза серого цвета задумчиво смотрели в одну точку. Прямой нос усыпали веснушки, казавшиеся неуместными при ее внешности. Губы женщины были плоты, словно в задумчивости.

Долгие пять минут она в гнетущем молчании разглядывала Гарри, а потом еще столько же — его друзей. Наконец, незнакомка не произнесла приятным, бархатным голосом:

— Здравствуй, Гарри. Рада, что ты пришел... Надеюсь, эта короткая дорога не доставила тебе хлопот?

Гарри кивнул и, помедлив, спросил:

— Я немного не понимаю, кто вы?

— Гарри, мы с тобой давно уже знакомы. И с тобой, Рон. И с тобой, Гермиона. Я — Прошлое. Уверена, вы знаете меня не хуже, чем я вас. Ведь так? — Гарри не ответил, задумавшись о вопросе. Тем временем Прошлое продолжала: — Недавно, то бишь вчера, к Судьбе в голову пришла замечательная мысль, и она очень надеется, что тебе, Гарри, идея понравится. Судьба поняла, как несправедливо отнеслась к тебе, и хочет исправить свои ошибки. Что она предлагает? Наверное, ты знаешь, что двадцать три года назад в Хогвартсе на пятом курсе учились Джеймс Поттер и Лили Эванс. Судьба послала меня за тобой, чтобы я отправила тебя в прошлое, разумеется, с твоего согласия. У тебя будет шанс изменить меня, Настоящее и Будущее. Когда Судьба посчитает, что ты изменил все необходимое, она вернет тебя обратно. Жду твоего ответа.

С ним Гарри спешить не стал. Вопрос был куда серьезнее, чем казался. То, что предлагала Прошлое, а вернее, Судьба, было слишком сложно. Готов ли Гарри пожертвовать всем, чем у него есть, а вернее, своим прошлым, настоящим и будущим? Изменится ли его жизнь в лучшую сторону или он зря подвергнет себя опасности, и не только себя?

Очень сложный вопрос.

Но... С другой стороны...

Не он ли мечтал всю жизнь о том, чтобы увидеть своих родителей? Что он все изменит? Какая разница, какого они будут возраста, лишь бы увидеть их!

Медленно, не понимая, что он делает, Гарри кивнул. Прошлое улыбнулась и потянулась за волшебной палочкой. Но тут Гермиона крикнула:

— Гарри! Нет, стой! Мы тебя не бросим! Мы с тобой!

— Хорошо, думаю, Судьба не будет против, если я отправлю всех вас. praeterita redire!

Это было последнее, что ребята услышали перед тем, как погрузиться во тьму.

Очнулся Гарри на незнакомой поляне. Сначала ему показалась, что он тут один, но потом он увидел в пяти метрах Рона и Гермиону. Они опять о чем-то спорили. Их спор казался бессмысленным, и, видимо, ребята это знали, но не могли ничего поделать.

— Гермиона! Еще раз говорю, и скажу еще тысячу раз! Я не верю, что ты нечаянно наступила мне на ногу! Ты всегда хотела это сделать, я знал!

Гермиона, яростно сопя, отвечала что-то не менее гневно.

Какой-то звук привлек Гарри. Он попытался прислушаться, однако крики Рона и Гермионы ему очень мешали.

— Тихо! — крикнул он.

Гермиона и Рон замолкли, и Гарри наконец вслушался. Звук напоминал шум мотора; казалось, сюда едет машина.

Так и было: на дорогу, находящуюся недалеко от этой поляны, выехал темно-синий автомобиль. За рулем сидел мужчина средних лет с загорелым лицом и светлыми, почти белыми волосами.

— Вы кто? — мужчина удивленно стал разглядывать ребят. — Вы заблудились?

Гарри уже хотел отрицательно покачать головой, но одумался и кивнул.

— Я могу вас подвезти, как раз еду в Лондон.

— Да, спасибо вам большое! Я...

— Но бесплатно не повезу.

Гарри поник. Карманы оттягивали волшебные деньги, но магловских не было ни цента. Не надеясь на удачу, Гарри порылся в кармане и протянул мужчине пять галлеонов. Но какого было его удивление, когда тот сказал:

— Да, спасибо, но думаю достаточно будет и трех.

Гарри изумленно уставился на водителя.

— Так куда вам? — спросил тот.

Тут Гарри понял, что не знает адрес Дырявого Котла. Немного подумав, он с надеждой взглянул на друзей, и, к его полному счастью, Гермиона сказала:

— Чаринг-Кросс-роуд, пожалуйста.

Лицо мужчины прояснилось, как будто он что-то понял.

— А-а-а! Вам в "Дырявый Котел"?

Гермиона кивнула.

— Ну что ж, "Дырявый Котел" так "Дырявый Котел".

Автомобиль тронулся и поехал через незнакомый Гарри лес.

* * *

Автомобилист остановил ребят на уже знакомой улице. Что-то было тут не так. Как будто она помолодела лет на двадцать. Например, то здание, через дорогу, Гарри помнил уже заброшенным. Однако в этом времени на доме красовалась табличка «Булочная мистера Бейкера». Вывеска на "Дырявом Котле" была чистой, как будто ее недавно мыли.

Мужчина кашлянул, привлекая внимание ребят.

— Спасибо! — сказали три голоса разом.

— Удивительно! Каких только полезных людей Судьба не посылает нам, чтобы помочь...

Гарри ошарашенно взглянул на мужчину, но тот исчез, словно его и не было. Они даже не успели узнать его имя.

Рон пожал плечами и спросил друга:

— Так зачем ты попросил его привезти нас сюда?

— Я думаю, что сейчас лето, — уверенно сказал Гарри — Ты сам помнишь, какая погода была на полянке. Для пущей уверенности мы спросим у Тома число, и если он скажет, что лето, то до начала учебного года мы будем снимать комнату в "Дырявом Котле".

— А если сейчас не лето?

Гарри пожал плечами, и ребята прошли в заведение...

— Мистер Том, — первым делом сказала Гермиона, — вы не знаете, какое сегодня число?

Том замешкался:

— Эм... Э-э-э... А! Двадцать третье августа!

— Спасибо, мистер Том!

Оказалось, свободный двухкомнатный номер был только на пятом этаже, и Гарри, Рону и Гермионе пришлось плестись аж туда. Вымотавшиеся, они хотели сразу, как придут, ничком упасть на кровать, но бывшие постояльцы уехали только недавно, и друзьям пришлось еще час ждать, пока номер приведут в порядок. Гермиона устроилась в гостиной, а для Рона и Гарри была отведена спальня. Наконец после долгой возни Гарри удалось уснуть.

Проснулся он с мыслью о том, что даже если он очень хорошо сэкономит, ему все равно не хватит держать этот номер до конца лета, да еще покупать все необходимое на Диагон-Аллее.

— Рон! Гермиона! — с упавшим сердцем позвал он.

— Гарри! — отозвались два голоса. — Беги сюда!

Наспех накинув одежду, Гарри выбежал в гостиную.

— Что?

И тут же сам понял.

В углу комнаты лежал портфель, а на нем — записка:

"Судьба своих не бросает".

Просмотрев содержимое портфеля, Гарри обнаружил все необходимое для школы, да еще и в тройном количестве. Там был и мешочек с галлеонами, которых насчиталось восемьдесят два.

Гарри явно мог считать себя любимчиком Судьбы.

— Удивительно, — сказал Рон, — тебя опекает сама Судьба!

Гарри хмыкнул:

— После всего, что я узнал за последние пять лет жизни, я этому уже не удивляюсь.

Хотя Гарри был польщён, он надеялся, что ничего взамен Судьбе он не должен. Тем более сейчас, когда в кармане было всего пятнадцать галлеонов.

— Я считаю, что мы можем пойти на Диагон-аллею и купить школьные мантии, которые Судьба нам не положила.

* * *

С пакетами в руках ребята поднимались на пятый этаж. Было уже время обеда, и они договорились, что потом спустятся на первый этаж поесть.

Так они и сделали. Внизу они попросили Тома приготовить обед на его вкус. И сразу же об этом пожалели: не каждому понравится до пепла зажаренный картофель и такие же стейки.

Девчачий голос окликнул Гарри:

— Поттер? Что ты здесь делаешь? Мне говорили, ты уехал в Румынию до начала каникул.

Голос был до боли знакомым... Не напрягая память, Гарри взглянул на говорящую.

Не может быть...

— Мама? — совсем тихо прошептал Гарри.

— Не расслышала, что? А, ты не Поттер, извини, обозналась.

Так и хотелось крикнуть, что он тоже Поттер, да и к тому же её сын. К счастью, он сдержался.

— Ты едешь в Хогвартс? — полюбопытствовала Эванс. — Просто по твоему виду похоже, что ты ученик. Правда... Я не помню чтобы в школе был кто-то, похожий на тебя. Нет, есть один, Джеймс Поттер, — услышав это имя, Гарри встрепенулся. — Невыносимый мальчик! И все время зазнается передо мной.

Лили передернулась, словно в отвращения. И от этого на душе Гарри стало как-то гадко.

— Я.... Гарри... Сатер! Я, а вернее мы с Роном... Уиплипом переводимся из Дурмстранга. Моя подруга Гермиона Грейнджер — из Шармбатона.

— А-а! А зачем вы переводитесь?

Рон едва слышно прошептал Гарри на ухо:

— Гарри, а твоей маме не говорили, что лезть не в свои дела — это плохо?

Гарри пожал плечами, а потом сказал Эванс:

— Мы... Хотели перевестись сюда потому что... э-э-э... Дурмстранг надоел.

— Говори за себя! — хмыкнул Рон, искоса глядя на Грейнджер. — Мне, например, больше надоел Виктор Крам!

— Крам? Не слышала о таком!

"Не удивительно, — подумал Гарри. — Он же ещё даже не родился".

— А я Лили Эванс! В этом году перехожу на пятый курс школы Чародейства и волшебства! Конечно же, учусь на Гриффиндоре! А вам сколько лет? А на какой вы факультет хотите попасть?

На этот раз слово взял Рон.

— Всем нам по пятнадцать лет. И хотим на Гриффиндор, и только туда!

— Это хорошо. Ой... Я даже не заметила, как остыли мои овощи! А вы что не кушаете? — Эванс взглянула на блюда ребят. — Кажется, Том перестарался! Ну ладно, я к себе! Думаю, мы ещё увидимся!

Эванс встала из-за стола, а Рон сказал:

— Звучит как угроза!

— Не забывай, это моя мама!

— Не забывай, — таким же тоном ответил Рон, — я твой друг. Какой, к черту, Уиплип! Нельзя было что-то понормальнее придумать? Рон Стронг, к примеру! Себе-то выбрал Сатер! Гарри Сатер! Вот это круто звучит!

— Мне ты вообще ничего не поменял! — в свою очередь возмущалась Гермиона. — А если они узнают, что...

— Твои родители — стоматологи? — саркастически поинтересовался Рон.

Гермиона насупилась.

— Хватит! — наконец, отрезал Гарри, да так, что все присутствующие в баре посмотрели на него. — В следующий раз будете сами выбирать! — добавил он уже тише.

— Следующего раза не будет! — проворчал Рон, однако под пристальным взглядом друга смолк.

Всё вместе ребята поднялись к себе.

Оставшиеся несколько дней до начала каникул прошли неплохо. Если бы не Эванс, с которой Гарри успел подружиться, они не могли бы отличить будни здесь от будней в своем времени. Рон и Гермиона все так же спорили, а Гарри все так же это раздражало.

Они больше не осмелилось доверять вкусу Тома и стали заказывать исключительно то, что им нравится. На обед они ходили в то же время, что и Эванс, а та болтала без умолку. Гарри ничего не имел против того, чтобы послушать лишний раз о жизни своей мамы, однако Рону это начало надоедать.

— Целый час трещать о том, как лучше выполнять домашнее задание! Кого-то мне это напоминает...

Он посылал взгляды в сторону Гермионы, но та делала вид, что ничего не понимает.

Однако Гарри эти разговоры, наоборот, радовали: в кои-то веки он мог поговорить со своей мамой, узнать ее любимый цвет и для чего, по ее мнению, придумали чары Левитации.

Однажды, за два дня до поездки на Хогвартс-экспрессе, Эванс даже сказала Гарри:

— Удивительно, но ты своей внешностью настолько напоминаешь мне Поттера! Как две капли воды... Только глаза не такие.

Гарри слышал это не в первый раз, но услышать это от его матери было вдвойне приятно.

* * *

Наутро первого числа Гарри проснулся довольно рано. С соседней кровати все ещё доносился храп Рона. Тихо, чтобы его не разбудить, Гарри встал и начал одеваться.

Гарри не первый раз предстояло ехать в Хогвартс, однако сейчас его живот скручивало от волнения. Это напоминало чувство, когда он был на Распределении в Большом Зале пять лет назад и только стал первокурсником Хогвартса.

Вспомнив тот самый день, Гарри еще глубже погрузился в свои мысли. Волновался бы он настолько, если бы всегда знал о волшебстве, о Хогвартсе, о факультетах? Может быть, и волновался, но меньше. Но удивляла бы его тогда магия, или он бы воспринимал ее, как что-то обычное?

Гарри часто задавал себе подобные вопросы, но никогда еще так сильно не стремился получить на них ответы.

Возможно ли, чтобы его родители остались живы?..

— Гарри, ты не спишь? — спросил проснувшийся Рон.

— Как видишь, — буркнул тот в ответ.

— Может, начнем собираться?

— Давай, — безразлично кинул Гарри.

Рон встал и начал торопливо одеваться. Он привык всегда спешить перед поездкой в Хогвартс. Гарри тем временем вяло наблюдал за птицами за окном. Настроение было не очень, и это удивляло: он же едет в Хогвартс, и там он наконец увидит отца. Однако...

Он ни за что не хотел видеть, как это недоразумение по кличке Хвост все время таскается за его отцом. Не хотел видеть, как его отец задирает Снейпа, и, наконец, не хотел видеть, как его мама ненавидит его отца...

— Гарри... Гарри! Ты меня вообще слушаешь?

— А? Что?

— Я спросила, идешь ли ты с нами на завтрак? — Гермиона, которая, оказывается, уже пять минут была в их комнате, выжидающе уставилась на друга.

Гарри прислушался ко внутренним ощущением. Аппетита не было совершенно. Помедлив, он сказал:

— Нет.

— Идем! — настояла Гермиона. — В следующий раз у тебя будет шанс поесть только в Хогвартс-экспрессе, и только всякие сладости, которые портят зубы! Пошли!

Гарри понятия не имел, зачем тогда спрашивать, идет ли он завтрак. Нехотя он поднялся с подоконника, на котором сидел уже минут пятнадцать, и спустился за друзьями.

* * *

— Доброе утро! — Эванс уже была внизу. — Вы уже встали? Я тоже! Так волнуюсь, как будто в первый раз!

— Я тоже, Эванс.

— Прекрати все время называть меня по фамилии! Как-то неудобно, — девочка изобразила обиду. — Я Лили. Ли-ли!

Рон и Гермиона с сочувствием посмотрели на Гарри. Уж они-то понимали, что смущает их друга.

— Хорошо... Лили... Постараюсь дальше называть тебя по имени.

Лили удовлетворенно кивнула и заговорила дальше:

— Мы же выйдем вместе, да? Просто, вы же знаете, мне тоже в Хогвартс.

— Нет, мы... — начал Рон, но, кинув взгляд на Гарри, сказал: — Хорошо, давай!

— Ой, спасибо! Меня на платформе будет ждать Северус, вы же знаете, я вам про него рассказывала! — Рон скривился. — Кстати, а вы знаете про Распределяющую шляпу? Знаете, она...

— Да-да! — раздраженно проговорил Рон. — наши пра- или двоюродные кто-там о ней рассказывали.

Лили обиженно посмотрела на парня.

— А если ты не знаешь? Она ведь...

— Да знаю я! Она сортирует учеников по факультетам!

— Ну вот! А хотите, я вам расскажу о факультетах? Вот я, например, в "Истории Хогвартса" читала, что...

* * *

Гарри, Рону, Гермионе и Лили пришлось добираться до вокзала Кингс-Кросс магловскими методами. Лили заплатила за проездной для всех своими деньгами, а покрасневший Рон пытался всучить ей пять галлеонов, оставленных Судьбой.

— Не надо! — упиралась Лили. — Мне же несложно!

Гарри же не имел ничего против того, чтобы за него платила его мать. Было очень странно осознавать, что это случается в первый раз.

Подошли к Кингс-Кросс ребята в пол-одиннадцатого, и следовательно, оставалось полчаса до отъезда поезда.

Непонятно к чему, но Гарри вспомнилось, как он в первый раз пробежал через барьер. Сейчас он чувствовал примерно то же самое. Покрепче сжав руки со своим багажом, Гарри побежал на стену.

Знакомый поезд стоял перед ним. Хогвартс-экспресс нисколько не изменился с этих пор. Подождав друзей, Гарри зашел в поезд.

— Северус! Привет! Почему ты так долго не писал? Как добрался?

Сальноволосый бледнолицый мальчик, отличающийся болезненной худобой, сидел в одном из вагонов. При виде Лили его угрюмое лицо засветилось, и на нем появилось выражение едва заметного обожания.

— Ты ведь не против, если я к тебе подсяду? — защебетала Лили. — А, смотри, это Гарри Сатер, это Гермиона Грейнджер, а это Рон Уиплип, — услышав фамилию, Рон скривился.

Снейп, кажется, только сейчас обратил внимание на то, что Лили пришла к нему не одна. Остановив взгляд на Гарри, он испуганно ойкнул, но через мгновенье палочка Снейпа уже была направлена в его сторону. Гарри быстро потянулся к карману, где лежала его палочка.

— Стоп, нет, нет, не надо драки! Северус, успокойся, это не Поттер!

Слова подействовали на разъяренного Снейпа. Он медленно убрал палочку в карман, а затем это сделал и Гарри.

— Хорошо... — медленно произнес Снейп.

Его голос звучал до непривычности неуверенно, и Гарри невольно вспомнил Грозу Подземелий, которого он знал.

— Я Гарри Сатер, а никакой не Джеймс Поттер.

Снейп, подозрительно щурясь, посмотрел в глаза Гарри, и только тогда все его подозрения развеялись. Глаза были не такими...

— Я Северус Снейп, — произнес высокий голос. — Надеюсь, у нас больше не возникнет... недоразумений.

— Я тоже.

Сейчас Снейп посмотрел на Лили:

— Мародеры точно сюда не придут?

— В прошлый раз же не пришли, — пожала плечами та.

Гарри разочарованно вздохнул, и это не ускользнуло от Снейпа. Он вновь с подозрительностью посмотрел на Гарри.

— Какие-нибудь сладости, деточки? — отвлекла их продавщица, заглянув в дверь купе.

— Нет, — начал Гарри. — мы не...

— Да! — прервала его Лили, — пакет шоколадных лягушек. Угощайтесь! — обратилась она к ребятам.

Единственный, кто не притронулся к сладостям, был Рон. Его лицо опять стало пунцового оттенка, а сам он сослался на то, что у него болит живот.

Гермиона и Лили стали разговаривать о домашнем задании. Снейп устроился поудобнее с книгой по зельеварению, а Гарри и Рон так и не нашли себе занятия. Гарри боялся заговорить о квиддиче — Снейп и так его подозревал по крайней мере в родстве с Поттером.

Так что Гарри с надеждой уставился на друга, ожидая, что тот заговорит первым.

Но этого не случилось. До конца поездки они так и смотрели друг на друга, как два дурака, думая, что другой заведет разговор первым.

— Черт! Гермиона, Рон!

Гарри осенила одна мысль, и от нее на душе стало просто-таки отвратительно.

— Да, Гарри? — Гермиона взглянула на друга, уже выходящего из Хогвартс-экспесса.

— Гермиона, мы не написали письмо Дамблдору!

Гермиона, однако, слишком взволнованной не выглядела. Она только закатила глаза:

— Гарри, то, что ты у нас настолько безответственный, не значит, что я такая же! Я написала письмо еще вчера утром. Помнишь? Вы тогда с Роном поглощали Берти-Боттс, а я сидела и писала.

Да, точно, так оно и было. Гарри почувствовал, какое облегчение охватило его — Гермиона, как всегда ответственная, позаботилась обо всем, что им на данный момент нужно было.

Словно прочитав мысли друга, Рон сказал:

— Не знаю, Гермиона, что бы мы без тебя делали?

Они прибыли на станцию. Первокурсники направились в сторону озера, чтобы переплыть его на реке, а все остальные, в том числе Гарри, Рон и Гермиона, должны были добраться до замка в каретах, которыми якобы никто не управлял. На самом деле их вели фестралы, которых видел лишь тот, кто видел смерть. И Гарри "посчастливилось" оказаться в их числе.

Все пятеро уселись в карету, и она поехала в сторону замка.

* * *

— Арт, Августа!

— Когтевран!

Ребята уже были в замке. Гарри, Рона и Гермиону увели к первокурсникам, ведь им тоже было необходимо пройти Распределение. Среди нескольких десятков взволнованных малышей они, поступающие на пятый курс, выглядели неестественно. Все первокурсники, да и не только, странно поглядывали на ребят, но если первогодки смотрели с уважением вперемешку с недоумением, то дети постарше — с откровенным непониманием. Под таким пристальным вниманием становилось не по себе.

На секунду Гарри почувствовал взгляд директора. Такое ощущение, как будто он... знал его. Гарри не мог точно сказать, чем вызвано такое чувство, но... Дамблдор смотрел на него, как на знакомого Гарри Поттера, а не как на пятикурсника, переводившегося из Дурмстранга. Дамблдор знал.

— Грейнджер, Гермиона!

Покрасневшая от волнения подруга медленным шагом двинулась к табурету.

В прочем, Шляпа не разочаровала. Не прошло и минуты, как она крикнула на весь зал:

— Гриффиндор!

От Гарри не ускользнуло выражение облегчения на лице Гермионы: видимо, Шляпа предлагала ей Когтевран.

Еще через десятка два имен послышалось:

— Сатер, Гарри!

Сначала он не понял, что вызвали именно его, но, получив совсем не легкий толчок от друга, поплелся к табурету со Шляпой.

"Гарри... Поттер, — Гарри поежился. — Ты уже был на Распределении, верно?"

"Откуда вы... знаете?" — если можно было мысленно спрашивать ошеломленным голосом, то именно так Гарри и спросил.

"У вас написано все в голове... Поттер... Ну что ж. Я так полагаю, ранее, а может быть, и позднее, вы были распределены на Гриффиндор... И вы неплохо там устроились... Хотя... Не может быть, что я не предлагала вам Слизерин. Возможно, мне лучше отправить вас туда?"

"Нет!" — едва сдержавшись, чтобы не прокричать это вслух, взмолился Гарри.

— Гриффиндор!

Полный облегчения, Гарри направился к своему родному столу, за которым он ел уже на протяжении четырех с половиной лет, пусть и в другом времени.

— Добро пожаловать на Гриффиндор!

На Гарри смотрел Ремус Люпин, помолодевший лет на пятнадцать. На лице было на десяток шрамов меньше, почти все морщины исчезли, выражение настороженности отсутствовало. На мантии, куда опрятнее мантии взрослого Люпина, красовался значок старосты.

— Римус, ты знакомишься с новенькими? — услышал Гарри голос Сириуса, конечно, слегка отличавшийся от голоса Сириуса из настоящего. — Ой, мама... Джеймс, ты посмотри!..

И Джеймс посмотрел. Посмотрели все четверо Мародеров, и, кажется, не только они. Ошеломленный Сириус переводил взгляд то на одного Поттера, то на другого. Сами Гарри и Джеймс смотрели друг на друга, как два близнеца, с почти одинаковым выражением лица.

— Можно полюбопытствовать... Ты кто?

Гарри не сразу понял вопроса, но потом собрался и уверенно ответил:

— Я Гарри Сатер.

— Джеймс Поттер... — пробормотал тот в ответ и протянул руку, которую Гарри сразу пожал. — Слушай, — сказал Джеймс как будто между прочим, — а мы случайно не родственники?

— Не думаю, — пожал плечами Гарри, едва сдерживая улыбку.

— Уиблиб, Рональд!

— Уиблиб? — хохотнул Сириус. — Прикольная фамилия...

— Хорошо, Рон не услышал... — хмыкнул Гарри.

Тот как раз подходил к гриффиндорскому столу, не сводя взгляда с Мародеров.

— Где Гермиона? — спросил Рон у Гарри.

Сириус посмотрел на него.

— Та девчонка с умной физиономией? Болтает с Римусом о книгах, — последнее предложение он сказал так, как будто его смешит одно упоминание о книгах.

— Сириус... Блэк? А что ты такой...

— О-о-о! Я популярный! Обо мне даже в Дурмстранге слышали! Джеймс, ты посмотри! Джеймс! Джеймс...

Джеймс не сводил с Гарри глаз. Сравнив его с самим собой, он начал заглядывать то в глаза Гарри, то в глаза Лили, сидевшей неподалеку. Джеймс вновь спросил:

— Так кто ты такой?

Гарри, чуть ли не по слогам, повторил:

— Меня зовут Гарри Сатер. По-моему, я это уже говорил.

— Сириус, ты не знаешь родословной Поттеров? Там никаких Сатеров нет?

— Ни одного! — уверенно сказал Сириус.

— А родословной Эвансов?

— Поженишься на Лили — узнаю.

— Вряд ли ее будут отмечать на семейном древе Блэков...

Лили, наконец, вмешалась в разговор:

— Вряд ли я выйду за тебя, Поттер!

Джеймс отвел взгляд от Гарри и с обидой посмотрел на Лили. Что-то дрогнуло в ее лице, и она поспешила перевести тему:

— Ну, как вам Хогвартс? — обратилась она к Рону и Гарри.

— Вы знакомы? — вмешался Сириус.

Лили закатила глаза, но ответила:

— Да, уже дней пять.

— А...

Сириуса прервал голос директора. Абсолютно все подняли глаза на него.

— Всем добрый вечер! Очень рад видеть тех, кого я уже видел в прошлом учебном году, и тех, кого я увидел только сейчас. С некоторыми из вас, — Дамблдор вдруг остановил взгляд на Гарри, Роне и Гермионе, — я, может быть, уже виделся, просто об этом пока не знаю. Перед тем, как начнется наш пир, я бы хотел сказать пару слов. Во-первых, многие из вас уже знают, что Волан-де-морт, — многие в зале вздрогнули, — набирает сторонников и, к сожалению, некоторые из вас так нелепо верят его посулам о бесконечном уважении и страхе, которые якобы внушают его последователи, и богатстве, которое он обещал всем, кто перейдет на его сторону. — Дамблдор теперь смотрел только на стол Слизерина. — К сожалению, это не так. Вас не ждет ничего, кроме нескончаемого позора, когда Волан-де-морт, — в зале вновь все вздрогнули, — падет. Я хочу, чтобы вы подумали, прежде чем соглашаться на это сомнительное предложение... — После долгой паузы Дамблдор улыбнулся и продолжил, словно не было этих мрачных слов: — Что ж, как я уже сказал, я очень рад видеть вас сегодня на этом замечательном пире. Хочу сказать тем, кто не знает, и напомнить тем, кто забыл, что наш смотритель Филч...

* * *

— Дамблдор и тут Дамблдор! — хмыкнул Рон, когда они втроем поднимались по лестнице. Они решили немного отстать от остальных, чтобы все спокойно и свободно обсудить. — Намеки, намеки и еще раз намеки! Надеюсь, слизеринцы их поняли.

Гарри всю дорогу молчал в раздумьях. Неужели Дамблдор знал, что они не те, за кого себя выдают?

"С некоторыми из вас я, может быть, уже виделся, просто об этом пока не знаю"... Да знает он все!

— Гермиона! — вдруг сказал он. — Ты сказала Дамблдору, что мы из их будущего?

— Нет, а надо было?

— Да нет, я просто спрашиваю...

Дальше весь путь прошел в молчании, и они начали потихоньку догонять остальных.

— Пароль? — это была Полная Дама.

Староста, шестнадцатилетняя кареглазая брюнетка, сказала:

— Без понятия.

— Проходите.