Team Seven (гет)

— Та-ак, посмотрим, что про нас фанаты пишут, — ехидно улыбался Наруто, пролистывая на экране айфона текст в попытке найти «самое интересное».

— Хватит всякую дрянь читать! Или, по крайней мере, читай про себя, раз так интересно, — фыркнул Саске, потянувшись за сигаретой.

Сакура, расположившаяся на краю софы, тихонько хихикнула. Она знала, что всю эту фанатскую писанину Наруто и сам недолюбливает, зато всегда кайфует, наблюдая, как кривится физиономия Саске и как быстро тот тянется за сигаретой. Только Сакура и Наруто знают, что гордый и непоколебимый (по мнению многих фанатов) Учиха Саске просто смущается, но всеми силами старается это скрывать. Впрочем, их менеджер, Какаши-сан, скорее всего, тоже знает; но он никогда не проводит с членами группы задушевных бесед и держится отстраненно, как и положено менеджеру.

Сакура снова открыла текстовый файл, где уже были записаны несколько рифмованных строк. Большую часть текстов для Team Seven — рок-группы, в которой играли ребята (и которая, по данным опросов, входила в десятку самых популярных молодежных рок-банд Японии!) — писали профессиональные авторы, но были тексты, написанные самими участниками группы, точнее, Сакурой. Харуно считала, что это важно; наемные авторы писали идеальные тексты о любви, грусти, встречах и расставаниях, а Сакура писала несовершенный, но проникновенный текст о девочке, одержимой своей мечтой.

В этот была вся Харуно Сакура. Пока многочисленные фанаты шипперили ее не только с Саске и Наруто, но и с неизвестными фанатами мужского и женского пола, и даже с менеджерами и продюсерами (от подобных рассказов она смущалась и краснела не меньше Саске), Сакура жила мечтой о сцене. Свет софитов, гул залов и стадионов, мощный звук тяжелых аккордов — вот ее жизнь, и мечта, и счастье.

Сакуру не останавливало то, что фанаты недолюбливали ее. К сожалению, большая часть фанатов (вернее, фанаток) любили Team Seven не из-за музыки, а из-за двух красивых мальчиков-солистов. Саске был отстраненным и загадочным, Наруто — веселым и энергичным; каждая девочка-фанатка могла выбрать, кто ей больше по душе. А также каждая мечтала занять место Сакуры, чтобы оказаться рядом со своим кумиром. Харуно смирилась с этим. Смирилась также с неизбежными разговорами о «купленном месте», поскольку ее родители были весьма состоятельными людьми. На пути к цели меня ничто не остановит, говорила сама себе (и всему миру) Сакура и писала об этом тексты к будущим песням.

* * *

— Вот бли-ин! — с досадой протянул Саске.

— Неужели сигареты закончились? — едко прокомментировал Наруто.

Учиха курил как дышал (а ведь жаль — такой голос испортит, сокрушалась порой Сакура), а Узумаки нередко «стрелял» его сигареты, из-за чего между парнями случались стычки. Но на сей раз причина была не в сигаретах.

— Смс от матери...

— Опять концерт Итачи? — поинтересовалась Сакура, отложив айфон в сторону.

— Не Итачи, а кого-то из Хьюга, будь они неладны!

— Наушники одолжить на пару дней? — как всегда с хохмой вмешался Узумаки.

На прошлый концерт Итачи (гениального маэстро-скрипача с мировым именем), на который родители затащили Саске почти насильно, тот демонстративно пришел в наушниках, специально взяв у Наруто белые, чтобы проводки были хорошо видны на фоне черного смокинга. Ни Сакура, ни Наруто не одобряли его поведения, и тем не менее Учиха, несмотря на то, что ему было за двадцать, в данном вопросе вел себя как бунтующий подросток.

Впрочем, Саске можно было понять. В отличие от Наруто, сына юриста и врача, которые не возражали против желания сына стать рок-музыкантом, семья (вернее, целая династия) Учиха были известными в Японии потомственными музыкантами-классиками. Отец Саске был заслуженным дирижером оркестра, мать — виолончелисткой; старший брат Саске, Итачи, которого тому вечно ставили в пример, изъездил с концертами половину Земного шара. Самому Саске, впрочем, тоже приходилось бывать в заграничных турах, да и популярностью он вовсе не уступал Итачи, но вот жанр музыки, который он выбрал, его семья принять так и не смогла.

По мнению Фугаку Учихи рок-музыка подходила лишь для лентяев, наркоманов и оборванцев, да и вообще настоящей музыкой не являлась. Микото не была столь категоричной, но все же не оставляла попыток привить младшему сыну любовь к классической музыке — вдруг одумается и сменит род деятельности? По ее мнению, «золотой» голос, коим обладал Саске, идеально подходил для оперы; Саске же ни о каких операх слушать не желал и открыто шел на конфликт. А Итачи в семейных ссорах отмалчивался, не занимая ничью сторону.

Иногда Сакуре казалось, что все действия Саске были продиктованы желанием отомстить своей семье. Возможно, Учиха начал курить именно из-за постоянных разговоров о собственном «золотом» голосе. Когда родители звонили ему, нарочно усиливал звук динамика, из которого раздавался тяжелый рок. Кто знает, может быть и музыкальное направление он изначально выбирал по тому же принципу?

— А кто такие эти Хьюга? — спросил вдруг Наруто, чем удивил не только Саске, но и Сакуру.

— Хочешь сказать, что не слышал о Хьюга? Темнота! — презрительно хмыкнул Саске. — Такие же помешанные на классике, как и мои предки, только спеси у них еще больше. Какая-то из их дочек дает вокальный концерт, вот мои папочка с мамочкой и всполошились — все к «прекрасному» меня приобщить пытаются, черт бы их побрал.

— И много у этих Хьюга дочек? — ехидно спросила Сакура, усмехнувшись над его фразой «какая-то из».

— А я знаю? — картинно пожал плечами Саске.

Разумеется, знает, подумала Сакура, однако, прячась за своим показным пренебрежением, не скажет, поэтому придется гуглить. Результаты нашлись быстро.

— Хината Хьюга, оперный вокал, сопрано.

— Тогда возьму две пары наушников — тебе и мне, — прокомментировал Наруто и тут же, пользуясь тем, что Саске окончательно погрузился в свои безрадостные мысли, ловким движением выудил сигарету из его пачки.

— Неужели ты решил составить мне компанию? — недоверчиво глянул на него Учиха. Он знал, что Узумаки за три порции рамена в оперу не затащишь, не говоря уж о добровольном желании поддержать друга.

— Хах, размечтался, даттебайо.

— Вот ведь засранец! Следующую пачку на двоих покупаешь, понял? — разозлился Саске, заметив хитрость Наруто, а затем сам закурил новую.

— Может, на террасу дымить пойдете? — недовольным тоном прикрикнула на них Сакура.

Вообще она, хоть и была единственным некурящим членом группы, в большинстве случаев относилась к их вредной привычке лояльно; к тому же сама была не без греха — любила по вечерам побаловать себя баночкой пива (которая и сейчас стояла на полу около софы, допитая наполовину). Просто настроение сегодня было не лучшим: стихи не складывались так, как хотелось, да и Саске со своими родственными конфликтами надоел. Сакура, к слову, любила музыку в любом проявлении, и если бы родственники регулярно дарили ей бесплатные билеты в оперу, она бы не возражала.

— Тебе надо, ты и иди, — отмахнулся Саске. — Погуляешь, воздухом подышишь.

Можно было опять с Учихой поругаться, но не хотелось. Сакура обмотала вокруг шеи шарф (хотя было вовсе не холодно) и покинула номер отеля. И лишь выйдя на улицу запоздало вспомнила, что оставила в номере собственные наушники. Ладно, погуляю без музыки, решила Харуно, не желая возвращаться — плохая примета.

Клуб, в котором они должны были выступать, находился в шаговой доступности. Должно быть, Какаши-сан сейчас там, проверяет работу техников, акустику и аппаратуру, подумала Сакура. Если он ее увидит, Харуно скажет, что хотела распеться или просто развеяться перед завтрашним концертом.

Предъявив на входе пропуск, который Какаши-сан выдал им заблаговременно, Сакура беспрепятственно вошла внутрь. Молча поднимаясь по лестнице и силясь унять поднимающееся на душе волнение (такое всегда начиналось незадолго перед концертом), она вдруг услышала знакомые звуки. Спешно подойдя ближе к двери, Сакура прислушалась снова — да, эти звуки она не могла ни с чем перепутать. Песня «Never say Goodbye» группы Ninjas.

* * *

С этой группы и с этой песни начались ее подростковые годы. Ее комната была заполнена постерами с изображением троих ребят: Рин Нохары, Обито Учихи и Какаши Хатаке. Сакура знала о них все; собирала газетные вырезки, наклейки и даже вкладыши от жвачки. Она мечтала однажды взять у них автографы. Но не получилось.

Седьмого октября 2009 — Сакура почему-то очень хорошо запомнила эту дату — по телевидению сообщили ужасную новость: машина, на которой ехали участники группы Ninjas, попала в аварию. Рин погибла мгновенно, Обито получил ожоги и травмы (в том числе и на лице), полностью загубившие его карьеру; меньше всех пострадал Какаши.

Фанаты ждали, что Ninjas возобновит свою деятельность, заменив Рин и Обито новыми музыкантами, но в одном-единственном интервью, которое дал после происшествия, Какаши сказал, что покончил с музыкальной карьерой раз и навсегда. С тех пор Хатаке, обладавший поистине красивым голосом, ни разу не выступал в живую, даже на редких благотворительных вечерах, на которые получал приглашения.

Сакура смирилась с тем, что теперь сможет слушать любимые песни только в записи; с тем, что никогда не встретится с любимой группой и не возьмет желанных автографов. Она становилась старше, она шла к своей мечте — стать музыкантом, она видела Team Seven вторыми Ninjas. И все же, увидев Какаши Хатаке в первый раз, она почувствовала, как сердце предательски пропустило удар, и не один.

Музыка не отпускала его, но Какаши остался верен своему слову — он ни разу не выходил на сцену; а также не позволял членам Team Seven заводить разговоры о собственном прошлом. Впрочем, Узумаки и Учихе это и так было без надобности, поскольку Ninjas их никогда не интересовали: первый в подростковом возрасте слушал тяжелый рок и хэви-метал (тогда как Ninjas играли в более легком жанре), второй — ненавистную классику, которой «мучили» его в музыкальной школе, а затем в консерватории. А Сакура просто изредка смотрела на Какаши и молчала.

Волнение и трепет неотвратимой волной поднимались в ее душе. Она знала студийную и даже несколько концертных версий этой песни наизусть, там голос Какаши был другим, более юным. Это не запись. Проверяя настройку микрофонов, Какаши-сан (возможно, единственный раз в жизни!) нарушил свое обещание — он спел. Сакура замерла, вслушиваясь в каждое слово.

В период популярности Ninjas фанаты поговаривали, что Какаши был влюблен в Рин Нохару. Конечно, понимала Харуно, о Team Seven тоже много что говорят; если верить всем слухам, получится, что она, Сакура, влюблена в Саске и Наруто одновременно, а спит с ними по очереди (что, конечно, неправда). Но то, как именно Какаши пел эту песню, не оставляло сомнений. В тексте говорилось, что девушка «ушла», но парень, любивший ее, не может сказать «прощай», поскольку хранит ее любовь в своем сердце. Как точно и трагично это описывает его чувства к Рин... Сакура почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.

В свое время многие ее ровесницы оплакивали под эту песню свою первую несчастную любовь. А была ли первая любовь у Сакуры Харуно? Да, была. И сейчас их разделяют всего несколько метров и... бездонная пропасть. Такая же пропасть, что разделяет светловолосого красавца-мальчика из Ninjas и отчужденного мужчину с усталыми глазами. Но одно Сакура знала точно — Какаши-сан с годами стал только лучше.

Ей нравилось в нем буквально все: хрипотца в голосе, лаконичность фраз, шрам около левого глаза; даже слухи о том, что глаз искусственный, а настоящий он потерял в той аварии, не пугали ее (хотя спросить, правдивы слухи или нет, Сакура никогда бы не решилась). На замечания и критику со стороны Какаши-сана она не обижалась, его редкие фразы, казавшиеся товарищам по группе грубыми, Сакуре таковыми вовсе не казались, и даже запах табачного дыма, которым Саске с Наруто иногда приводили ее в бешенство, в случае с Какаши-саном вовсе не раздражал. Сакура была уверена, что это скоро пройдет, она уже не подросток, ей двадцать два, а Какаши Хатаке остался где-то далеко, в ее подростковых годах... Но не проходило. Эх, лучше бы она действительно влюбилась в Наруто и Саске одновременно!..

Сакуре было трудно дышать. Тщетно стараясь спрятать пылающие щеки в складах шарфа, она благодарила небеса за то, что вышла на прогулку в самый нужный момент. В голове ее все еще звучала песня Never say Goodbye, исполненная голосом Какаши-сана.

Говорят, влюбленность украшает женщину; однако обычно имеется в виду какой-нибудь мальчик-сосед, а что можно сказать о влюбленности в собственного менеджера?.. Харуно питала к нему чувства уже десять лет, но сегодняшний день стал особенным: сама не в силах объяснить себе почему, но именно сегодня (пусть и не имея реальных предпосылок) Сакура вдруг поверила, что у них может быть будущее.

— Сакура? Что ты здесь делаешь?

От неожиданности она вздрогнула. Как она могла не заметить, как подошел Какаши-сан?

— Я репетировала... то есть хотела прорепетировать. Мальчики курили в номере, и я пошла на улицу. Я волнуюсь... всегда волновалась перед концертом, вы же знаете...

Сакура мысленно нещадно себя ругала. Ей двадцать два, черт возьми, а лепечет она как девочка-подросток.

Какаши смотрел на нее, и она себе места не находила под его взглядом. В голове настойчиво вертелся вопрос — сказать или не сказать? Впрочем, делать вид, что она не слышала его пение, было глупо. Можно, конечно, было тактично промолчать; но Харуно не удержалась.

— Какаши-сан, это было... великолепно!

Тот молчал. Сакура набралась смелости и посмотрела ему в глаза, стараясь объяснить одним взглядом весь спектр собственных эмоций: восхищение, симпатию, сострадание по поводу его горя, желание любить и быть любимой.

А потом резко осеклась, осознав, что Какаши-сан может негативно отреагировать на ее вольности. Однажды Хатаке в жесткой форме сказал им, что не желает слышать ни слова о Ninjas. Формально она не нарушила этот запрет, но все же...

— Возвращайся в отель, Сакура. Вам троим надо выспаться перед выступлением.

Харуно послушно засеменила к выходу. По крайней мере, Какаши не осадил ее, не заставил замолчать. А вдруг правда получится? Идя по улице, она оглянулась и увидела в свете окна его силуэт; он стоял неподвижно, курил и, должно быть, глубоко думал... о чем или о ком? Скорее всего о Рин, а также Обито и временах своей молодости. Едва ли мысли Какаши-сана занимала она, Харуно Сакура.

Сакура попыталась остановиться и не тешить себя ложными надеждами. Какаши на тринадцать лет ее старше; но причина даже не в этом. После аварии он замкнулся, не желая впускать никого в свою жизнь. Да, он был по-своему привязан к членам Team Seven, Сакура и ребята это знали, и добросовестно исполнял свои обязанности менеджера. Но за четыре года существования (и успеха!) Team Seven отношения Какаши Хатаке и группы ни разу не вышли за рамки служебно-деловых.

Все, что было известно Сакуре о Какаши-сане, она помнила еще со времен Ninjas, а четыре года совместной работы, увы, не прибавили в копилку знаний ничего существенного, кроме, пожалуй, того, что тот не выносит лжи и халатного отношения к выступлениям. Ребята не знали даже, где живет их менеджер, чем занимается кроме работы; есть ли у него друзья и свой собственный круг общения и... поддерживает ли он связь с Обито хотя бы иногда.

Неожиданно Сакура задумалась об Обито Учихе, третьем (и втором выжившем) члене Ninjas. Харуно отлично помнила собственную реакцию, когда на заре формирования Team Seven впервые узнала фамилию Саске: она была уверена, что он является ближайшим родственником того самого Обито, из-за чего Какаши-сан и взял его в группу. Но Саске довольно грубо пояснил, что тот не имеет к его семье никакого отношения. В лучшем случае Обито принадлежал к некой побочной ветви рода Учиха, которые жили далеко за пределами Токио и с которыми семья Фугаку никогда не сообщалась; а то и вовсе был просто однофамильцем.

Харуно тут же принялась искать в соцсетях страничку Обито Учихи, но ни один из введенных ею запросов не дал результатов. Периодически попадались редкие фан-странички, где публиковались его фото времен Ninjas, но никаких новых, современных данных не было. Кроме одного странного поста: какой-то старик (или, по крайней мере, некто явно старше положенных тридцати пяти) с обезображенным лицом, отдаленно похожий на Обито, но крайне неопрятный и сильно пьяный, сидел за барной стойкой, а рядом с фото маячила подпись «Ninjas уже не те».

Сакура тут же «наградила» пост дизлайком и решила, что это никак не может быть Учиха Обито. Впрочем, на этом ее поиски завершились. Она принялась пролистывать собственные фото и «сохраненки», среди которых были старые снимки Ninjas, фото членов Team Seven с менеджером, редкие кадры с Какаши-саном, сделанные самой Сакурой, пока тот не видел...

Закончилось все звонком Наруто, сводившимся к фразе «где ты, черт возьми, пропадаешь?!», после чего Харуно наконец поспешила в отель.

* * *

— Ну почему саскина Music of my heart опять раньше моей Become a hero? — возмущался Наруто, рассматривая сетлист.

Узумаки и Учиха, как два солиста группы, вечно соперничали как из-за количества исполняемых на концертах песен, так и из-за очередности.

— Потому что Music of my heart на данный момент самая популярная песня группы, — невозмутимо ответил Какаши.

— Две недели лидировала в чартах, — с важным видом уточнил Саске.

— Поду-умаешь, чарты, — протянул Наруто.

Узумаки был единственным (и тем уникальным) членом Team Seven, которого, казалось, чарты, рейтинги и топы не интересовали вовсе. Поначалу Сакура и Саске считали это халатным отношением к работе, но позже поняли, что Наруто не халтурит и выкладывается по полной, как и они; просто на вопрос популярности у него имелись свои, немного не типичные взгляды.

Неожиданно в гримерку вбежала (почти влетела) еще одна хорошо знакомая ребятам личность — Ино Яманака, которая по совместительству являлась президентом токийского фан-клуба Team Seven.

— Кто ее опять сюда пустил? — фыркнул Саске.

— О, Саске-кун опять не в духе? — почти пропела Ино, не обратив внимания на грубость.

Учиха Саске больше любил музыку, чем фанатов. Даже в относительно спокойной обстановке раздача автографов и совместные фото не доставляли ему радости, а перед концертом, когда все члены группы находились на взводе, их присутствия Учиха вовсе не переваривал. Яманака это знала, но почему-то упорно игнорировала, снова и снова ухитряясь пробраться в гримерку до начала концерта.

Наруто же, напротив, ловил от общения с поклонниками настоящий кайф. Частенько добавлял фанов в друзья в соцсетях, охотно фотографировался с ними, в том числе и на улицах, а при встречах с фан-клубом вовсе чувствовал себя как рыба в воде. Вот и сейчас он подошел к Ино и что-то шепнул ей на ухо, из-за чего та заливисто расхохоталась.

— Какую-то гадость сказал, не иначе, — встряла Сакура, с недовольством глянув на Яманаку (это не озвучивалось вслух, но девушки друг друга не любили).

— Нет, что ты, — хихикнул Узумаки. — Просто объяснил, что у Саске резинка на трусах жмет, поэтому он такой вредный.

Сакура, очень волновавшаяся перед выступлением, нервно засмеялась, а Учиха бросил на Узумаки «убийственный» (как называл его сам Наруто) взгляд.

— Какаши-сан, может, вы подберете вместо этого белобрысого кого-то адекватного в группу? — обратился к менеджеру Саске.

— До выхода на сцену пять минут, — жестко ответил Хатаке, проигнорировав все прозвучавшие словесные баталии. — Ино-сан, я попрошу вас не отвлекать артистов.

Какаши всегда такой — прямолинейный, твердый и неумолимый, думала Сакура. По ее мнению, ни мрачная вредность Саске, ни шутовство Наруто (которые почему-то нравились тысячам поклонниц) не могли сравниться с непоколебимой брутальностью Какаши-сана. Его действительно слушались — Ино, хоть из гримерки не вышла, встала в уголок и закрыла рот, Наруто и Саске были уже на низком старте, готовые в любую минуту сорваться на сцену. Сакура, кажется, в пятнадцатый раз за вечер поправила прическу (развившаяся на фоне нервозности привычка) и поспешила к ним присоединиться.

— Удачи, — сдержанным тоном пожелал Какаши, но почему-то это скупое пожелание всегда магическим образом действовало на ребят (а на Сакуру особенно).

* * *

— Мы второй год играем в гармоническом миноре, ну как можно было забыть об увеличенной секунде на седьмой ступени, как?! — возмущался и размахивал руками взмокший и вымученный после выступления Саске, перекрикивая все еще раздающийся со стороны сцены гул оваций.

— Диезы, бемоли... иди к черту, Саске! — огрызался не менее мокрый и уставший Наруто. — Нормально же сыграли. А по мелочи мы всегда лажаем — ты, к примеру, в прошлый раз слова перепутал, и что?

— Да как меня вообще угораздило играть в одной команде с человеком, у которого нет элементарного музыкального образования?! — продолжал сокрушаться Учиха.

— Что-то не нравится? Отлично, вали в оркестр к своему папаше! Там наверное никто не путает Ми— и Ми-бемоль-мажор!

— Наруто-кун, Саске-кун, да ладно вам, — вмешалась вездесущая Яманака, которую сюда, конечно, никто не звал. — Уверяю, никто даже не заметил.

— Ты-то хоть не лезь, — фыркнул на нее Учиха.

— Действительно, почему бы тебе не подождать в холле вместе с остальными фанатами? — ехидно поддакнула Сакура (которая предпочитала в разборки парней относительно музыкальных партий вообще не вмешиваться).

— Как пожелаете, Сакура-чан, — не менее едким голосом отозвалась Ино, недовольная тем, что ее опять выгоняют.

— Прекратите этот цирк, — вмешался Какаши, и его ребята все-таки послушали. — Умойтесь и смените футболки, внизу вас ждут поклонники.

Впереди их ждало то, чего Саске не любил, Сакура побаивалась, а Наруто ждал как манны небесной — встреча с фан-клубом.

На подобных встречах Сакура ожидаемо получала меньше внимания, нежели Наруто и Саске — первый был слишком болтливым, второй слишком смазливым, а она ни тем, ни другим не отличалась. Однако были и у нее поклонники, причем такие, от внимания которых Харуно с радостью бы отказалась, если бы, конечно, могла. Самым ярым из таких фанов был один фитнес-тренер, который уже не единожды признавался ей в вечной любви. Его предложения были каждое безумнее другого: от безобидных бесплатных уроков фитнеса до защиты (естественно, с кулаками) от каждого, кто посмеет ее обидеть, даже потенциально. А кто защитит меня от его навязчивости, вопрошала небеса Сакура. Однажды горе-ухажер даже предложил донести ее по лестнице наверх на руках...

Саске и Наруто посмеивались над настойчивостью ухаживаний, которым подверглась Сакура, а вот самой ей было не очень весело. Каждый раз она надеялась, что неотложные дела не позволят ему прийти на очередной концерт, но выходя на сцену, каждый раз видела его в толпе (заметить было легко из-за зеленых спортивных костюмов, которые он так любил).

Неожиданно в дверь их гримерки постучали. Харуно напрягаясь. Опять Яманака? Или, боже упаси, Року Ли вздумалось сюда прийти? Но как только она услышала голос за дверью, ей сразу полегчало.

— Мистер Хатаке, могу я войти?

— Конечно, Кизаши-сан.

Папа Сакуры, подолгу уезжавший в США по служебным вопросам, общался на американский манер и не переставал улыбаться, пожимая руки сначала Какаши, а потом Саске и Наруто.

Не то чтобы Сакура была ему не рада — скорее, удивлена его визитом.

— Зачем ты пришел?

— С тобой повидаться. Я в Японию всего на две недели вернулся...

— А дальше снова на полгода уедешь в Штаты? — с горечью закончила за него Сакура.

Тот коротко кивнул и быстро перевел тему:

— Долго думал, чем можно тебя порадовать, но раз уж ты у меня музыкант, решил подарить билет на концерт...

На секунду Сакура воодушевилась, даже попыталась мысленно вспомнить, какие американские рок-коллективы планировали гастроли в Японии.

— В музыке, знаешь, я не разбираюсь, поэтому взял наугад, — Харуно достал из портфеля билет. — Вокал и фортепиано, думаю, тебе понравится.

Мечты о концертах культовых рок-банд растаяли как дым, но Сакура с благодарностью взяла билет — в конце-концов, отец мог вообще ничего ей не дарить, да и просто послушать качественное исполнение (пусть даже не своего жанра) Харуно любила.

Уже обняв и поблагодарив отца, она посмотрела наконец на указанное в билете имя солистки — Хината Хьюга.