Последний мститель (джен)

Коди ошибся. Небула нашла своего приемного отца буквально через два стандартных дня. Титан сидел на выступе скальной породы где-то в горах неизвестной планеты и, казалось, любовался видами. Весь его вид говорил о том, что это существо совершило все, что хотело в свой жизни, а теперь наслаждается заслуженным отдыхом.

Мстителей разобрало такое зло, что они не могли вымолвить ни слова, лишь бессильно скрежетали зубами. Первой опомнилась Небула. И если кто-то ждал от нее взрыва ярости, они ошиблись. Киборг подошла к отцу и села рядом, окинула взглядом горы и лес, синее небо и пару странных птиц, круживших в вышине, а затем спросила:

— Нравится, что видишь?

— Здравствуй, дочь, — спокойно проговорил Танос, не оборачиваясь. Он знал, что с ней прилетели чужаки, чувствовал их ненависть — и был с ней согласен. Он и сам ненавидел себя. — Этот мир чист и прекрасен. Лучшее место для отдыха. Ты пришла убить меня?

— Я бы хотела, — призналась та. — Но теперь это неважно. Все уже неважно.

— Ты ошибаешься, дочь. Для Вселенной все только начинается — пришла пора ее расцвета, — и печально улыбнулся.

— Какие милые слова! — и столько яда было в голосе Старка, что им можно было захлебнуться, утопить в нем весь мир. — Вот только ты ошибся, титан. То, что ты видишь — конец. Наслаждайся им, у тебя еще есть немного времени.

— Старк, — пророкотал тот, поднимаясь с камня. — Ты все никак не уймешься. Я ведь уже говорил чародею, что…

— Да-да, я слышал, — перебил его Тони. — Об оправдании ничтожества средств величием цели. Это все было бы просто великолепно, чудесно! Если бы ни одно НО. Небула права, титан. Ни что уже неважно — ни что ты говорил, ни что ты сделал, — а затем посмотрел на киборга и сухо скомандовал. — Покажи ему, Небула. Все, что видела.

Текли минуты тягостного ожидания, а голографический Коди Уайлд все рассказывал. Мстители же переживали смерть друзей и близких снова и снова, прощались, искали слова, которых не смогли найти раньше, когда те были еще живы — и ждали.

— Ложь, — только и выдохнул Танос, отказываясь верить. — Ложь.

— Правда, — очень мягко и сочувствующе проговорил настоящий Коди, выплыв из-за спины Роджерса. — И очень скоро ты в этом убедишься. А пока — где она? Где Перчатка?

— Там, — и титан кивнул куда-то в сторону. — Она мне больше не нужна.

— Надень ее, будь ласков, — продолжал улыбаться бывший смотрящий, и Танос поймал себя на мысли, что боится этого существа.

Горечь и скорбь, что сжигали сердце титана, вновь вспыхнули, рисуя перед его внутренним взором распростертое на камнях тело дочери. Он должен знать правду! Неужели Гамора знала это? Неужели она видела, когда спросила о цене?

Покореженная Перчатка знакомо охватила его руку, покалывание пробежало по коже, сила заиграла в его крови. А затем послышался голос:

— А теперь посмотри на меня, титан, — и сейчас Танос слышал в голосе человека нечто иное, надежно потаенное, скрытое, спрятанное. Это была такая сила, такая мощь, что против его воли по телу побежали мурашки. — Я не солгал. Эта реальность умирает — и мы все умрем вместе с ней.

Танос смотрел перед собой и видел ауру этого существа, видел его правду — и верил. Его взгляд затуманился, воспоминания, вырвавшиеся на волю, терзали его. Он словно бы стал отдельным от своего тела — видел себя, стоящим напротив горстки выживших, видел отпечаток скорби на лицах, ощущал боль и горе — их и свое. И тщетность. Осознание этого объяло его целиком и полностью — зря. Все было зря. Дочь, люди, миры — зря. Он видел путь, по которому прошел, и понимал теперь всю бесполезность собственной жизни. Все его цели — ничто, все его мысли — ошибка, вся его жизнь — лишь собственная, придуманная им самим ложь. И Гамора — горечь и понимание в ее глазах, скорбь по нему, по ним всем. А он не понял — не захотел понимать. Он создал свою правоту, поверил в собственную непогрешимость — и уничтожил Вселенную. Не спаситель — убийца.

Словно очнувшись, титан поднял руку в Перчатке и сжал пальцы в кулак, намереваясь все исправить. Однако привычного отклика от Камней не последовало. Как будто они были каждый сам по себе — Перчатка их больше не объединяла.

— Что, осечка? — ядовито хмыкнул Старк. — Ничего, такое тоже случается. А знаешь, я ведь хотел позлорадствовать, — признался он. — А теперь вижу, что ты и сам себя сожрешь, с потрохами. Но поверь, сейчас месть не принесла мне радости.

— И ничего нельзя сделать, — прошептал Танос, до боли зажмуриваясь.

Сняв бесполезный теперь артефакт, он со вздохом опустился обратно на камень, прикрыв ладонью глаза. Хотя, пусть его — теперь уже неважно, что кто-то видит его слезы. Небула права — неважно.

— Знаешь почему Перчатка не откликается на твой зов? — вдруг заговорил Коди. — Не потому, что повреждена. На самом деле это мелочь. Ты просто больше не веришь в себя — нет в тебе искренней уверенность в своей правоте, нет веры в то, что ты делаешь. Ты лишь хочешь вернуть дочь. Ты скорбишь, ты растерян, зол на себя — и Камни чувствуют это. Отчасти причина в этом. Ты больше не сможешь ими управлять. Однако, надежда в отличие от нас еще не мертва.

И тогда Тони понял, что момент настал — он впитывал слова Уайлда, как губка, боясь пропустить нужное.

— Среди присутствующих есть тот, в чьих жилах течет кровь Древних, — продолжил Коди. — Правда, в нем она говорит едва ли слышимым шепотом. Однако, он способен вернуть к жизни одного, чьи способности выше, чья кровь говорит сильнее.

— Кого мне нужно вернуть? — Старк напряжено всматривался в лицо Уайлда. Тень надежды, да?

— Своего единокровного брата, — продолжил тот. — Так сложилось, что и в вашем отце и в его матери кровь спала, а вот в нем заговорила. Две линии породили давно забытое.

— Тони Старк умрет, если воспользуется Перчаткой! — громыхнул Тор, выходя вперед. У него было время все обдумать, загнать злость поглубже. Асгардец почувствовал, что надежда есть — поэтому и не кинулся убивать титана, хоть и хотелось. Но предупредить был обязан.

— Что? — словно бы очнулся Роджерс. — Тони… У тебя уже есть план, да? — и устало улыбнулся.

— Поверишь, Кэп, есть, — кивнул тот, отвечая кривой ухмылкой. — Он дерьмовый, конечно, но что уж поделаешь? Да и вообще, есть ли разница — так умирать, или иначе? Но даже тень шанса того стоит.

— Могу я помочь? — заговорил очнувшийся Танос.

— Ты уже помог — хуже некуда, поц! — вызверился Ракета.

— Конечно, ты нам поможешь! — воодушевленно воскликнул Коди. — Кто еще объяснит мистеру Старку, как именно нужно действовать? Объясни ему, как облечь мысли в ментальный посыл, чтобы не терять драгоценное время на объяснения. У Тони Старка будет не больше пары секунд, чтобы передать информацию. Все, что должен будет узнать потомок Древних, чтобы суметь вернуться во времени и исправить твою ошибку.

— Да будет так, — кивнул Танос, протягивая руку Старку. — Идем, человек, мне многому нужно тебя научить.