Ещё один родственник... (джен)

За столетия жизни властелин Янтарного королевства успел натворить дел, да так, что его потомки подчас уставали удивляться и расхлёбывать последствия этих самых дел дней минувших. Возможно, если бы все принцы и принцессы забросили фамильную традицию вражды и объединились, жизнь стала бы легче, но куда там. Мир среди детей Оберона мог существовать лишь в самых смелых мечтах.

Обычно отец на пару с Дворкиным ограничивались мелкими изменениями в тенях. Тут подправили, там что-то изменили, и вот, в очередном мире что-то идёт не так, как хотелось бы. Казалось бы, что может угрожать Амберу, этому вечному месту, куда и попасть не так-то просто? Оказывается, много чего.

Подсознательно Бенедикт ожидал всего. Очередное адское существо, появившееся как-то само собой, слишком реалистичное отражение Амбера, могущее стать угрозой, разлом за пределы созданной отцом вселенной… Словом, совсем не то, что нашёл Рэндом в одном из множества своих путешествий.

— И откуда она взялась? — мрачно уточнил Бенедикт, кивая в сторону невысокой фигурки. — Ей не так много лет на вид, если, конечно, она нормальный человек.

Рэндом пожал плечами.

— Понятия не имею. Наш отец уже довольно давно не давал знать о себе. Прошло столько лет, что я уже ничему не удивляюсь.

Девочка лет двенадцати на вид, за которой наблюдали оба принца, нормальным человеком быть точно не могла. Мать её — да, но не это жизнерадостное создание с копной соломенных волос. Уж кому-кому, а им двоим это хорошо известно.

Эта девочка, если Рэндом не ошибся, их очередная родственница, сводная сестра по отцу. Которая ровным счётом ничего не знает о своём происхождении и идущих в комплекте с ним проблемах. Бенедикт с лёгким ужасом представлял, что может произойти, если в их уже сложившуюся компанию попадёт новое лицо, совершенно непривычное к жизни Амбера. В лучшем случае, она просто сбежит оттуда и постарается забыть дорогу назад, а в худшем… В худшем у них появится ещё один игрок.

— И вот что теперь с ней делать… — Рэндом задумчиво почесал затылок. — Уже с ней поговорил, представившись другом её матери. Зовут Карла, мать — Каролина, отца, как ты понял, у неё нет. Я хотел рассказать ей, но потом передумал. Она не проходила Огненный путь, ничего не знает и вообще уверена, что обычный человек.

— Не думаю. В этой тени, кажется, развитая медицина. Неужели не нашли никаких странностей хотя бы в составе крови? — Бенедикт покачал головой. — Меня больше интересует, почему отец был так беспечен. Почему позволил ей вообще появиться на свет?

— Да кто его поймёт. Оберон никогда не был открытой книгой.

Бенедикт бросил ещё один взгляд на новоявленную родственницу. Этот ребёнок мог стать очень опасным в недалёком будущем, стоило ещё кому из братьев или сестёр, более честолюбивых, отыскать её тут.

Рэндому вдруг надоело просто стоять и думать. Вот не умел он долго пребывать в спокойном состоянии.

— Я бы предложил рассказать ей хотя бы часть правды, а потом увезти куда подальше. Например, к Левелле. Её общество точно не будет губительным, да и сестричка будет под присмотром в Ребме.

Бенедикт едва заметно поморщился. Нет, этого явно было недостаточно. Левелла всеми силами избегала участия в интригах родственников, а Карла может стать их центром, если её найдут. Левелла скорее сама отошлёт её, чем будет пытаться прятать. Да и Ребма — известное место. Ох уж этот Рэндом, ведь знал, к кому обращаться.

Приняв решение, Бенедикт вздохнул и отвёл взгляд от ничего не подозревающей сестры:

— Я сам присмотрю за Карлой и постепенно введу в курс дела. Надеюсь, ты понимаешь, что до поры до времени не стоит никому знать о ней?

По лицу брата стало понятно, что тот при всей своей общительности не будет делать глупостей. А ещё Бенедикт окончательно утвердился в подозрении, что Рэндом это спланировал, потому и позвал самого разумного и нечестолюбивого из всей родни.

— Как же я надеюсь, что это — последний сюрприз нашего отца, — пробормотал Бенедикт и решительным шагом направился к новой родственнице.

Карла доставляла гораздо меньше хлопот, чем можно было ожидать от ребёнка её возраста, причём ребёнка Оберона. Беря на себя обязанности по воспитанию сестры, Бенедикт опасался, что придётся пожертвовать привычным распорядком дня. Например, отказаться от многочасового чтения или убрать с глаз долой холодное оружие (случайные царапины быстро заживут, но мало ли, вдруг кто-то ещё пострадает). Однако Карла была тише воды и ниже травы, что не могло не радовать. Зато их общий рыжий брат, внезапно переставший быть самым младшим, тихоней не был никогда. Если бы не общая тайна, Бенедикт вряд ли бы вообще заговорил с ним в ближайшие годы без веской причины.

— И где наша сестричка? — Рэндом заявился в гости буквально через месяц после того, как они нашли Карлу.

Он отчего-то не забыл о новой сестре на следующий день после своего отъезда. Сначала связался по карте и аккуратно поинтересовался, как там Карла. Потом прислал какую-то дурацкую открытку (да, картонную). Эта иллюзия участия его не успокоила, поэтому сейчас явился собственной персоной. Бенедикт предвидел это, хотя и не был рад позднему по местному времени визиту. Они с Рэндомом никогда не были близкими друзьями, неожиданная перемена могла насторожить остальных.

Бенедикт пожал плечами, заставляя полы оранжево-коричневого плаща всколыхнуться.

— Неплохо для того, кого неожиданно выдернули из привычной жизни и отправили в совершенно другой мир. Я только удивлён, что она до сих пор не спрашивала ни о матери, ни об отце.

Рэндом усмехнулся.

— Ну, брат, родственные чувства нам всем немного чужды. Подожди ещё, это она только сейчас милый и безобидный ребёнок, а вот пройдёт лет пять-шесть…

— Не думаю, что ей будет хоть какое-то дело для наших склок, — Владыка Оружия качнул головой.

— Поглядим, поглядим. Ладно, где Карла? Надеюсь, она не удрала в какой-нибудь местный лес в погоне за бабочками и не заблудилась там.

Карла, разумеется, никуда не удрала. Сестра заняла библиотеку Бенедикта, где могла сидеть часы напролёт. Он не понимал, откуда у ребёнка такая тяга к книгам, многие из которых были тяжелы для чтения, но не возражал. В конце концов, её очень многому придётся учить с нуля. Хорошо, что Карла начала сама и не надо заставлять, как некоторых братьев.

Правда, иногда сестра переоценивала свои возможности. Пусть она и Амберит, но всё ещё ребёнок. С умилением посмотрев на спящую Карлу, Рэндом шёпотом сказал:

— Пожалуй, Бенедикт, ты прав. В её возрасте никто не ухитрялся заснуть, чересчур увлекшись чтением. И часто она так делает?

— Достаточно, чтобы слуги привыкли и не волновались.

Подойдя ближе, Бенедикт осторожно дотронулся до плеча спящей. Библиотека — не самое подходящее место для сна. Да, книги развивают ум, но и о дисциплине забывать не следует. Эти ночёвки среди книг — его, Бенедикта, недосмотр. Раз уже согласился присматривать за Карлой, не следует бросать её обучение и воспитание на самотёк.

Карла никак не желала просыпаться. Результатом первой попытки было только невнятное сопение, но и только. Эх, знала бы сестра, как опасен в их мире такой крепкий сон в неудачном месте. Рэндом явно думал о чём-то похожем:

— Да уж, она определённо не рождена для наших интриг. Интересно, может, отец поэтому не дал никому знать о ней?

Оставив риторический вопрос без ответа, Бенедикт бесшумно отодвинул стул и взял Карлу на руки. Возможно, пробуждение в другом месте будет неплохим жизненным уроком? В лес её пока рано относить, но если оставить, скажем, в беседке? Пусть думает, как туда попала и что это может значить. Если догадается сама и сделает выводы, можно будет перейти к более осмысленным упражнениям…

— Если ты приехал ради беседы с Карлой, придётся тебе задержаться до утра.

Рэндом понимающе кивнул:

— Я и не возражаю. Детство — это святое, пусть спит спокойно, пока может. Я бы и раньше заглянул, да кое-какие дела задержали. Как думаешь, скоро остальные что-то заподозрят?

Лицо Бенедикта осталось бесстрастным. Он и сам думал о прочих братьях и сёстрах, не мог не думать после того, как согласился присматривать за Карлой. Его многочисленные родственники обязательно узнают о новом члене семьи, но вот как отреагируют? Эрик, который больше всего на свете хочет получить трон, вероятно, и внимания не обратит на сестру, всё равно та в очереди на последнем месте. Сёстры заинтересуются и попытаются наладить контакт, но не более. Хотя Флора наверняка не откажется использовать Карлу в своей очередной затее, остальным она важна не более, нежели ещё одна полузаконная сестра. С другими гораздо сложнее. Бенедикт привычно держался в стороне от интриг, и теперь только приблизительно мог представить, что же происходит за пределами его владений в Царстве Теней. Возможно, ему следовало расспрашивать Джерарда подробнее в их редкие встречи.

— В своё время они всё узнают. Скрывать Карлу вечно нет смысла, да и попросту невозможно. Придёт её час, она сама захочет познакомиться с ними.

— И? Если честно, меня эта перспектива несколько тревожит, — Рэндом нервно усмехнулся. — С её-то тягой к знаниям. Вдруг ей станет мало того, что написано в книгах, и захочется чего-то более, хм, прикладного? Царство Теней содрогнётся, брат мой Бенедикт.

Рэндом, конечно, иронизировал, но даже в его не самых умных словах была доля здравого смысла. Карла, когда подрастёт, имеет все шансы влиться в семью с теми же правами, что у остальных. Или, если интриги и в самом деле ей не понравятся (на что Бенедикт сильно надеялся), отправится в путешествие по теням. И в этот момент в ней могут проявиться те самые черты Оберона, благодаря которым жизнь Амберитов никогда не была и не будет спокойной. Оно верно, что Карла может натворить дел, если познакомить её с другими братьями и сёстрами, показать все её возможности, но зачем они тогда вытащили девочку из привычного мира? Раньше надо было думать, теперь осталось либо убить сестру, либо плыть по течению. Неизвестно, что бы предпочёл Рэндом с его-то непостоянностью, но лично Бенедикт был за второй вариант.

— Я не стану ей мешать, — ответил он после долгой паузы. — До тех пор, пока Карла не превратится в угрозу для Амбера, не стану. А до того времени приложу все силы, чтобы этого не случилось.

Услышав это, Рэндом слегка успокоился. Бенедикт всегда был одним из самых разумных членов их безумной семейки. Раз уж он так сказал, Амбер может не опасаться Карлы. А вот ему, Рэндому, опасаться следует. Интересно, что же возлюбленные братья скажут лично ему, когда узнают, кто нашёл Карлу и ничего не рассказал?

Бенедикт начал подозревать, что Карла первое время просто стеснялась и привыкала к новому для себя месту, поэтому сидела тише воды ниже травы. Как только сестра освоилась в доме, её потянуло на улицу. Сад был быстро изучен от и до, а потом пришла очередь окрестностей. В своё время Бенедикт выбрал весьма отдалённую тень, где никто не мог бы ему помешать. Местные жители вели себя тихо и смирно, ни о каких войнах или беспорядках и речи не шло. Кроме того, людей в округе жило немного, чтобы попасть в ближайший хоть сколько-нибудь крупный город, надо было довольно долго идти через густой лес, а перед этим ещё и пересечь череду зелёных холмов. Именно туда и повадилась гулять Карла, когда сидение в библиотеке ей наскучило.

Всё чаще девочка уходила в холмы, всё больше времени проводила там. Карла была в полной безопасности просто потому, что вокруг не было ничего, что хотя бы в теории могло ей навредить, так что Бенедикт не видел поводов для беспокойства. Однако иногда сестра так увлекалась прогулками, что тратила на них непозволительно много времени. Она могла уйти с рассветом и вернуться с закатом, а то и позднее.

«Гуляла, Бенедикт», — был обычный ответ на все вопросы.

Как бы ни был такой образ жизни младшей сестры удобен лично ему, Бенедикт должен был его изменить. В конце-концов, она не только ребёнок, но и одна из детей Оберона. Такие затянувшиеся каникулы — непозволительная роскошь. Пора была начать обучение, тем более, что все азы Карла уже прошла по книгам.

Сначала сестра не пропускала ни единого занятия, со вниманием слушала всё, что рассказывал Бенедикт или кто-то из других учителей, бывших простыми людьми. Однако скоро однообразная рутина начала ей надоедать. Всё чаще в огромных глазах мелькала скука во время очередной лекции по истории или устройству мира. Карла оживлялась лишь тогда, когда речь заходила о разных живых существах, населяющих эту вселенную, или об отце. Странно, напрямую она никогда не спрашивала об Обероне, но если слышала что-то о Короле Амбера, так не упускала ни слова.

Присматриваясь к Карле, Бенедикт не мог понять, на кого из всех родственников она похожа больше всего. Как старший, он видел, как растут его братья и сёстры, даже застал смерть некоторых, поэтому мог вспомнить практически всех в возрасте Карлы. Почему-то на ум приходили Ллевелла и Дейдре, но утверждать точно Бенедикт не брался. Одна всё же слишком тихая и отстранённая от мира, а вторая вряд ли могла часами гулять по лесу в поисках животных, зато очень неплохо владела мечом.

Кстати о фехтовании. Бенедикт взялся обучить Карлу и этому искусству, хотя и понимал, что великим мечником младшая сестра точно не будет. Её тело быстро запоминало все движения, какие он показывал, но никакого желания поразить противника девочка не излучала. То ли просто жалела убивать кого-либо, то ли не видела смысла в пролитии крови. Уроки фехтования казались ей чем-то вроде уроков танцев — что-то, что обязательно надо уметь, но цель постижения науки неясна.

— Бенедикт, почему ты учишь меня драться мечом? — однажды она прямо об этом спросила, нарушив тишину короткой паузы. — Мама говорила, что девочки не должны этого делать. Мне угрожает опасность, да?

Окинув взглядом поросшие травой холмы, Бенедикт вздохнул. Что сказать, этого вопроса он давно ждал. Рэндом в один из своих приходов упомянул об остальных родственниках, но Карла решилась заговорить об этом только сейчас. Бенедикт несколько секунд помолчал, формулируя ответ. К сожалению, Хранитель Оружия и сам иногда не понимал, почему должен каждую минуту ожидать какой-нибудь подлости от одного из родственников. Даже от Карлы, когда вырастет.

— Так надо. Оберон, наш общий отец, был Королём Амбера, но теперь куда-то ушёл. Сейчас не ясно, кто будет править после него, так что наши братья, — Бенедикт позволил себе невесёлую ухмылку, — изо всех сил соревнуются за корону. Я бы предпочёл, чтобы они не ссорились, но это невозможно. Ещё хорошо, что сёстры предпочитают не вмешиваться. Так уж вышло, что мы с Рэндомом нашли тебя уже после ухода Оберона, кроме нас двоих никто о тебе не знает. Не хочу тебя огорчать, но твоё появление может некоторым не понравиться. Не всем, конечно, но дальнейшая жизнь вряд ли будет спокойной и размеренной. Лучше подготовиться заранее.

Какое-то время Карла молча сидела на траве. Ветер неторопливо колыхал несколько выбившихся из причёски светлых прядей, но девочка не делала ничего, чтобы поправить их. Напряжённое выражение лица говорило о том, что она осмысливает услышанное. Клара была достаточно сообразительна для своих лет и уже умела задавать по-настоящему правильные вопросы, пусть пока и не могла быстро их сформулировать. Нужное качество, если ты Амберит.

— Думаю, им незачем меня не любить, — произнесла Карла. — Я же самая младшая, кажется, да и отец вряд ли знал о моём существовании. И я не хочу быть Королевой Амбера. Пока, по крайней мере, — внезапно прибавила она, а потом поменяла тему на ещё более скользкую: — Кстати, Бенедикт, когда я смогу встретиться с другими братьями и сёстрами? Рэндом говорил, что торопиться не следует, возможно, я даже понимаю, почему, но всё же? Как-то неправильно, что у меня внезапно оказалась такая большая семья, а поговорить, кроме тебя, не с кем.

— Не знаю, — ответ был совершенно честным, — я ещё не думал об этом. Сначала тебе следует научиться всему, что ты должна уметь, затем пройти Огненный путь. Несколько лет точно пройдёт.

Карла кивнула, а затем встала, подняла с травы меч и отвела назад, замахиваясь. Глаза снова блестели, от задумчивости и напряжения не осталось и следа. Девочка перестал казаться взрослой, снова превратилась в того увлечённого ребёнка, каким была в первую встречу.

— Тогда мне следует, — ему почудилось, или сестра и в самом деле случайно скопировала его собственную интонацию, — заниматься упорнее, чтобы приблизить этот момент. Ты так не считаешь, брат?

Бенедикт не сдержал улыбку. Сейчас Карла очень сильно напоминала его младших братьев Корвина и Эрика в детские годы. Тогда ещё не злейшие враги, они точно так же учились у него фехтованию. Беззаботное время, в которое, к сожалению, он никогда не сможет вернуться.

— Не спеши нападать первой, если не уверена в победе, — он сам поднялся с травы и встал в стойку. — Торопливость не всегда хороша, пусть и помогает сэкономить время. Запомни это.

Ответом был серьёзный кивок.

Стоя на открытой террасе, откуда в хорошую погоду открывался очень живописный вид на окрестности, Бенедикт практически практически не замечал красот природы. Не заботили его и низкие тучи, вот-вот готовые пролиться совсем не летним дождём. Королевская кровь позволяла своим носителям менять погоду по своему желанию, если сильно не хочется мокнуть или наоборот печься под жарким солнцем, однако Владыке Оружия было мягко говоря не до того. Он чувствовал колебания в мире вокруг себя, слишком сильные, чтобы быть случайными.

Не стоило накануне рассказывать Карле об устройстве их мира так подробно и давать ту книгу тоже. Ей ещё слишком рано читать такие вещи и путешествовать между Отражениями, риск непоправимой ошибки слишком велик. Бенедикт не учёл чрезмерного любопытства младшей сестры, поэтому теперь должен был расплачиваться за беспечность. Вечер наедине с оранжереей отменялся, его ждёт увлекательное путешествие по близлежащим теням вслед за чересчур самоуверенным подростком.

— Не нашли? — Бенедикт повернул голову, услышав шаги одного из своих слуг за спиной. Маловероятно, что он ошибся в своём предположении, но мизерный шанс, что волнения вызвал кто-то другой, а Карла всего лишь заигралась в прятки, всё же был. Следовало удостовериться.

Однако слуга, немолодой мужчина в тёмном одеянии, скрывающим военную выправку, только покачал головой.

— Нет, милорд. Её следы чётко прослеживаются до самых холмов, но дальше теряются. Егери ничего не обнаружили в пределах мили.

И всё-таки худшее. Бенедикт поморщился, но тут же взял себя в руки. Эмоции ему точно не помогут, только холодный рассудок и чёткий план действий, на создание которого у него от силы несколько минут. Ничего, бывало и хуже.

— Можете прекращать активные поиски в окрестностях, — сказал он наконец. — Оставьте только трёх-четырёх человек. И подготовьте моего коня.

Слуга почтительно кивнул и, не задавая больше вопросов, удалился. Он уже без малого тридцать лет служил Владыке Оружия и, хотя почти ничего не знал об истинных возможностях своего господина, научился не ставить под сомнение даже самые странные решения. Если милорд Бенедикт велел прекратить поиски, значит надо прекратить. Ему точно виднее, каким образом лучше возвращать домой собственную младшую сестру.

* * *

Карла никогда в жизни не испытывала подобного необычного чувства. Пожалуй, только теперь она окончательно поверила во всё, о чём рассказывали её учителя и умные книги из библиотеки Бенедикта. Что на самом деле существуют сотни и тысячи миров, но только один из них настоящий, что существуют люди, которые могут ходить между ними, когда им захочется.

И что она одна из этих людей, а не просто брошенная родным отцом девчонка, которая живёт на этом свете просто из милости.

Эта прогулка начиналась вполне обычно. После первого утреннего урока, что начался с рассветом, Карла решила пойти в холмы. Решила не сама, просто её кошка куда-то подевалась и не реагировала на крик. Бенедикт разрешил оставить животное только с условием, что сестра будет сама за ним следить, поэтому попросить у слуг помощи она не могла. Старший брат бы узнал и совершенно точно прочитал ей какую-нибудь длинную лекцию, от которой мурашки бегут по спине и ещё хочется расплакаться. В последнее время он часто так делал, не то, что раньше.

Разыскивая питомца в густой траве, Карла неожиданно вспомнила один из рассказов о путешествии по Отражениям. Все, в ком течёт королевская кровь, могут не тратить время на утомительные разъезды, а просто подстраивают окружающую действительность под себя. Как машины из её родного мира, что прокладывают удобные дороги через леса и горы. Быть может, и ей тогда попробовать?

Сначала ничего не получилось. Девчонка морщилась, сжимала кулачки, однако не добилась даже малейшего эффекта. А потом, когда почти утратила надежду как-то ускорить поиски, услышала тихое мяуканье. Глупая кошка притаилась в маленьком овражке, дно которого поросло странными жёлтыми колокольчиками. Её белая шёрстка хорошо выделялась на цветочном фоне, пройти мимо смог бы только очень невнимательный человек.

— Иди сюда! — позвала Карла и сама соскочила вниз.

Животное шикнуло и попыталось ускользнуть, но не тут-то было. Карла не зря занималась бесполезным с её точки зрения фехтованием, поэтому сумела схватить юркую бестию.

Или это та просто не смогла противиться воле хозяйки?

Прижав мохнатую тушку к себе, Карла хотела возвращаться, но тут замерла. Вокруг определённо творилось что-то необычное. Лёгкий ветерок, что трепал волосы минуту назад и пускал по морю травы мягкие волны, пропал, солнце перестало греть так сильно, хотя на чисто-голубом небе ни облачка, ни тучки. Зато трава шуршала, как бумажная, а злосчастная кошка не прекращала недоуменно мяукать. Её хвост болтался из стороны в сторону, а усы топорщились во все стороны.

Карла поняла, что просто не может вот так просто взять и вернуться домой, не попытавшись в последний раз. Может, ничего не получилось просто потому, что место она выбрала не правильно. Теперь же абсолютно всё говорит, что момент верный. Надо его ловить!

В книге говорилось, что носитель королевской крови использует силу мысли для формирования прохода между мирами. Этого, как и воображения, у девочки было даже больше, чем надо. Делая шаг вперёд, Карла представила, как зелёные холмы вокруг расплываются, сглаживаются, небо темнеет, наливаясь красными тонами. Ей хотелось посмотреть на закат — должен же быть какой-то мир, где именно в тот момент светило садится? Ещё шаг, кошка крепче вцепилась в хозяйку, а цветущий луг разом потускнел, будто кто-то включил осень. Воля Карлы проталкивала и её, и маленькую зверушку в другую тень, и это было великолепно.

Гораздо интереснее, чем урок философии со старым и скучным профессором.

Трава под ногами всё тускнела и тускнела и спустя несколько шагов окончательно сменилась сероватой, спекшейся землёй самой настоящей дороги. Кое-где поблескивали маленькие камушки, похожие на стекляшки. С восторгом оглянувшись по сторонам, Карла заметила, что и холмы пропали. Мир вокруг заволокла полупрозрачная дымка, сквозь которую можно было различить чудные силуэты незнакомых деревьев. Если она их и видела прежде, то только на страницах ботанических справочников. Высокие стволы с тёмной корой почти смыкались кронами над дорогой, образуя своеобразную естественную арку. Мелькнуло мимолётное желание свернуть с пути и ненадолго задержаться в лесу, но Карла вовремя сообразила, что может и не смочь так легко открыть проход во второй раз. Тогда придётся возвращаться, пока её не хватились.

Неужели стоило затевать всё это только ради какого-то леса? Уж если ей не избежать кары от сурового старшего брата, то пусть уж будет, за что. А то в прошлый раз пришлось наизусть заучивать целую главу из собрания сочинений каких-то великих мудрецов только потому, что она опоздала. Кажется, в ней говорилось о быстротечности времени.

Словом, Карла фыркнула и пошла дальше. Она всё так же крепко прижимала к себе до полусмерти перепуганную кошку. Несчастное животное уже смирилось с желанием хозяйки влипнуть в проблемы по самые уши и только изредка подавало голос, неуверенно дёргая хвостом. Кошке не нравилась порядком затянувшаяся прогулка, но что она могла поделать?

Дорога послушно стелилась под ногами ещё минут двадцать (часов не было ни у юной путешественницы, ни у её усатой любимицы, поэтому точно сказать они не могли), а потом неожиданно начала вилять во все стороны, подпрыгивать на каких-то кочках, что буквально вырастали в самых неожиданных местах. Из-за отсутствия опыта подобных путешествий Карла просто не заметила, как устала. А когда устала, начала отвлекаться от дороги, и теперь тени вокруг неё взбунтовались, как легендарное море, что раздвигал один могучий пророк из очередной книги. Кошка умоляюще мяукала: очень не хотелось животному быть раздавленным обезумевшими пластами реальности.

— Да тише ты! — шикнула Карла. Вместо красивых пейзажей вокруг вихрями струилась тёмная дымка, закрывая обзор. Если она остановится сейчас, то не будет знать, куда же её выкинет с дороги. Но и вернуться девчонка тоже не могла. Голова кружилась, ноги из последних сил преодолевали коварные подъёмы, а кошка не упала только потому, что судорожно вцепилась когтями в ткань накидки.

Только сейчас до Карлы дошло, что она по своей же глупости попала в ловушку. Бенедикт очень (даже слишком) часто напоминал ей о коварстве их мира в целом, и Отражений Амбера в частности, но кто же будет слушать, когда видит перед собой только тишь да благодать отдалённой тени, где самая большая опасность — порезаться ненароком о лезвие одного из мечей старшего брата, что стоят на своих подставках в его комнате?

— Ничего, — Карла не знала, кому это говорит: кошке или себе самой, чтобы не так страшно было, — я ещё побарахтаюсь.

Она замедлила шаг, из последних сил тормозя бег теней вокруг. Те замедлялись неохотно, будто разогнавшиеся атлеты, но всё же подчинялись. Впрочем, силы покидали Карлу ещё быстрее. Когда шум неожиданно материализовавшихся вокруг неё морских волн захлестнул её с головой, с лёгкостью заглушая истерический вой кошки, девчонка уже ничего не чувствовала.

Открыв глаза, Карла не сразу вспомнила, где находится. По правде сказать, и вспоминать-то было особо нечего, разве что оглушительный шум близкого моря, после которого сразу наступила темнота. А до того был туман, дикая усталость и проклятая кошка, из-за которой она и решилась на самую безумную авантюру в своей короткой жизни.

Попытка принять сидячее положение немедленно вызвала острую боль в висках. Карла поморщилась, но мужественно сдержала стон. Кое-как сев, она с лёгким удивлением обнаружила, что лежит на узкой койке в незнакомой комнате с деревянными стенами. Единственный лучик света проникал сюда из окошка под потолком. Впрочем, помещение было настолько маленьким, что и такого освещения вполне хватало. По крайней мере, Карла никогда не жаловалась на куриную слепоту.

Одежда на ней тоже вызывала некоторые вопросы. Покидая дом Бенедикта, Карла была одета в длинное жёлтое платье и тёмно-рыжую накидку. Почему-то именно эти цвета нравились брату, поэтому встречались абсолютно везде в его владениях. Но теперь накидка куда-то пропала, но вместо неё на спинке койки обнаружилось большое тёмно-синее покрывало, больше похожее на плащ. Оценив очень свежий воздух, Карла сочла за лучшее просто взять его.

Закутавшись и по привычке свесив ноги с койки, Карла принялась за невесёлые раздумья на тему своей дальнейшей судьбы. Во-первых, она понятия не имела, где очутилась, как отсюда выбираться и что потом говорить брату. Хотя, это её вряд ли спасёт: Бенедикт в любом случае по голове не погладит, даже страшно представить, какое наказание он придумает. Длительной прополкой и исключением десерта из меню она уж точно не отделается, наверняка придётся ещё и удобрения готовить, и слугам с уборкой помогать. Во-вторых, кошка опять пропала. На всякий случай девчонка проверила все углы и даже подёргала запертую дверь, но усатую подругу не нашла. Сразу стало немного страшно и одиноко: наличие хотя и неразумного, но знакомого существа внушало уверенность. А теперь Карла абсолютно одна, в неизвестном месте, да ещё и выбраться отсюда никак не может.

Уж лучше бы Бенедикт быстрее появился. Даже если ей потом придётся выпалывать крапиву голыми руками и целую неделю без остановок учить философские тексты из книг.

Карла уже почти расплакалась (а что ещё делать), когда в двери повернулся ключ. Она немедленно встала на ноги, оправила подол. Не мешало бы и с причёской что-то сделать, но гребешок был последним предметом, который мог бы случайно заваляться в её кармане.

На пороге стоял высокий и очень широкий в плечах мужчина, одетый в простую, но явно недешёвую одежду: голубую укороченную куртку, почти не стесняющую движений, из-под которой торчала светлая рубашка, и серые штаны с высокими сапогами. Несмотря на грубоватые черты лица вкупе с бородой и внушительное телосложение, здоровяк не казался очень страшным. Если Карла и испугалась, то только в первую секунду. Абсолютно невозмутимый большую часть времени Бенедикт в минуты раздражения нагонял на неё гораздо больший ужас. Хотя бы из-за очень красноречивого взгляда.

— Здравствуйте, — Карла чисто по привычке сделала книксен, первой приветствуя незнакомца.

— Здравствуй, юная леди, — кивнул тот и миролюбиво улыбнулся. — Вижу, купание в море не слишком сильно тебе навредило, раз ты можешь стоять на своих двоих.

— Я упала в море? Но как?

Здоровяк, казалось, удивился не меньше неё. А ещё Карла только сейчас заметила, что пол как бы покачивается под ногами. Странное ощущение. Пожалуй, зря она раньше не каталась на кораблях, наверняка в окрестностях владений брата было хотя бы одно большое озеро.

— Мне-то откуда знать? Была гроза, море будто взбесилось, хотя для местных вод это очень странно. Волны поднимались аж до неба, просто чудо, что корабль не перевернулся. Внезапно всё очень быстро закончилось, туч — как не бывало, даже луна вышла, и на поверхности воды мы увидели тебя. К счастью, успели выловить раньше, чем, — собеседник не стал договаривать, что же могло случиться, и просто махнул рукой. — Тебе повезло, что ты вообще осталась жива, девочка. Море редко отдаёт назад тех, кому не повезло оказаться в воде.

Карла пока так не думала, но всё-таки кивнула. Выходит, её выбросило не просто в другую тень, а ещё и в какое-то море. А ведь плавает она не слишком хорошо. Действительно удача, что рядом оказался корабль, который её заметил и подобрал. Девчонка поёжилась, представив, как близко была от смерти буквально несколько часов назад.

Тем временем, один из её спасителей продолжал:

— Белая кошка, которую выловили вместе с тобой, кстати, цела. Мой кок сейчас угощает её остатками ужина на камбузе. Понятия не имею, каким ветром вашу парочку сюда занесло, но сейчас вы в безопасности, как капитан этого корабля, могу за это ручаться. Детей и животных у нас обижать не принято. Может, расскажешь что-нибудь?

Карла осторожно взглянула на здоровяка. Что она вообще может рассказать ему? Если всю правду, то он вряд ли поверит, потому что правда больше похожа на бред сумасшедшего. Она, видите ли, попала сюда из другого мира, потому что решила погулять, но что-то в этот момент пошло не так. Волноваться не надо, потому что за ней скоро приедет её старший брат по имени Бенедикт. Он тоже из другого мира. А ещё они оба — дети Короля Амбера, единственного реального места во всей вселенной. Так что ни этот мир, ни мир, откуда пришла она, на самом деле просто тени.

Она сама бы точно не поверила, если бы услышала такое.

Но молчание затягивалось, и что-то говорить было надо. Так что Карла неуверенно проговорила:

— Капитан, я даже не знаю, с чего начать.

— Можешь начать с имени. Кто ты, откуда, почему ты и твоя кошка оказались ночью в открытом море. Мне всё интересно.

Капитан скрестил руки на груди и чуть ухмыльнулся. Карла поняла, что не уйдёт из этой каюты, пока не даст ответов. Здоровяк просто её не выпустит. Бить или ещё как-либо угнетать не будет, так просто запрёт дверь. Снаружи, и она не сможет её открыть, пусть братец Рэндом в один из своих редких визитов и показал, как взламывать простейшие замки с помощью самых неожиданных предметов.

— Меня зовут Карла, — девчонка снова почувствовала вспышку боли в висках и на секунду сморщилась, будто съела лимон целиком. — Я издалека, очень издалека. Сама не знаю, как попала сюда. Просто кошку искала, а потом началась гроза, и мы, кажется, упали в воду.

Судя по скептическому взгляду, рассказ Капитана не впечатлил. Впрочем, он не стал возражать и со всей серьёзностью кивнул.

— Ладно, Карла, предположим. Я вижу, что ты чего-то мне не договариваешь, но не буду настаивать. Может быть, ты и правда потеряла память, тогда она скоро к тебе вернётся. Ну, а ещё что-нибудь помнишь? Где твои родители? Тебя же кто-то должен был вырастить?

Вот тут Карла немного расслабилась. Про семью она могла с относительной честностью рассказать много чего, Капитану хватит. Хоть врать не придётся, это дело она очень не любила, да и не умела толком обманывать. Вообще вся ситуация заставляла Карлу чувствовать себя очень неуютно. Если бы не большое покрывало, она бы предпочла сжаться в комок под койкой и вести беседу, больше напоминающую допрос, оттуда.

— Я живу с братом, старшим. Видите ли, матери у нас разные и не особенно нами интересуются, а отец пропал, кажется, ещё до моего рождения. Так что брат меня растит. Он очень строгий, но иногда интересные вещи рассказывает.

— Вот как. А что именно, если не секрет?

— Ну, — девчонка на секунду замялась, прикидывая, а стоит ли этому постороннему человеку знать о фанатичном увлечении Бенедикта всякими нудными и сложными играми, о совместных драках на мечах и садоводческих экспериментах, но всё-таки решилась сообщить нечто среднее, — про всякое. Иногда историю, особенно историю всяких войн, иногда философию. А ещё он постоянно гоняет мою кошку из сада. Видите ли, она цветы грызёт! — чистая правда, всегда возмущавшая её до глубины души. — Ещё хорошо, что просто гоняет, без оружия!

Тут Капитан неожиданно перестал улыбаться. Его глаза буквально вперились в Карлу цепким, изучающим взглядом. Точно так же смотрел Бенедикт, когда она где-то ошибалась или пыталась улизнуть с уроков. Девчонка тут же пожалела об отсутствии рядом кошки: усатая подруга на коленях всегда прибавляла ей уверенности в себе.

Виски снова прострелила боль. Карле отчаянно захотелось выйти куда-нибудь из этой маленькой каюты. Куда угодно, лишь бы там был свежий воздух и не было провокационных вопросов от всяких суровых капитанов!

— Хорошо, — задумчиво произнёс наконец Капитан целую маленькую вечность спустя, — допустим. Думаю, на первое время этого хватит. Мы пробудем в море ещё день, может, два, так что, увы, тебе придётся всё это время провести на корабле.

При мысли о таком долгом заточении в четырёх стенах Карла почувствовала настоящее отчаяние. Она умоляюще взглянула на здоровяка:

— А можно мне прогуляться? Хоть немного подышать воздухом?

— Разумеется, да — Капитан немедленно открыл дверь, и дуновение свежего морского ветра немедленно уничтожило остатки порядка на светлой голове Карлы. — Ты же не в плену. Можешь гулять по палубе, только никому не мешай и не упади ненароком за борт. Ещё не хватало опять тебя вылавливать из воды.

Стоило Карле переступить невысокий порог, как какой-то бесцеремонный солнечный луч ударил по глазам. Пришлось прикрыть их ладонью, а свободной рукой удерживать покрывало, чтобы ветром не унесло. Воздух вокруг был ещё свежее, чем в каюте, наверное, из-за брызг морской воды.

Когда глаза привыкли к смене освещения, Карла смогла оглядеться. Странно, но её появление ровным счётом никого не удивило. Команда продолжала заниматься своими морскими делами, ни на что не отвлекаясь и почти не разговаривая. Конечно, изредка матросы обменивались какими-то малопонятными словами на странном языке, но никто не пытался заговорить с Карлой.

Не сказать, чтобы это сильно её расстраивало.

— Если захочешь чего-нибудь съесть, — обратился к ней Капитан, — иди на камбуз, это вниз по лестнице. Кока я предупредил. Можешь с ним поговорить, если он не очень занят.

— А с другими?

— Увы, не получится. Язык, на котором мы сейчас говорим, на этом корабле знают только три человека: я, мой старший помощник и кок, — здоровяк пожал плечами. — Так что придётся тебе поскучать, пока мы не вернёмся в порт.

Карла неуверенно кивнула. Странно, на каком это языке говорят местные, что не могут понять её речь? И почему с Капитаном всё не так? Где он научился языку, на котором говорят в землях её старшего Бенедикта?

Однако девчонка так и не смогла додуматься до какого-то однозначного ответа на свои вопросы. Ей вскоре надоело просто так бродить по палубе туда-сюда, да и желудок давно требовал пищи. А попав на камбуз, Карла немедленно забыла о всех странностях, что её беспокоили. Ну ещё бы, ведь даже наскоро подогретая вчерашняя рыба так превосходно пахла, рот мигом наполнился слюной.

Кок, полный, но низкорослый мужчина неопределённого возраста, понял всё сразу. Быстро усадил гостью, поставил тарелку с обедом на стол и даже шикнул на кошку, что чуть не сцапала солидный кусок рыбы:

— А ну, брысь, каналья ты этакая! Тебя уже покормил, дай теперь хозяйке поесть!

Наевшись, Карла решила остаться тут, в тепле. Покрывало почти не защищало от ветра, а скомканные воспоминания о вчерашнем купании препятствовали спокойному созерцанию водной глади. Так что девчонка просто болтала с коком, вернее, просто слушала его болтовню. Этот смешной толстяк с гладкой лысиной знал огромное количество всяких историй и теперь охотно делился ими. Он всё говорил и говорил, энергично жестикулируя, словно рисовал в воздухе далёкие края, в которые заносила его корабль морская стихия.

Словом, из камбуза Карла вышла уже под вечер. Проходя мимо мостика, она была настолько сильно погружена в мысли об истинных размерах мира и всех чудесах, таящихся в нём, что не заметила странного взгляда, которым наградил Капитан её щуплую фигурку. Только кошка на руках девочки повела ухом и фыркнула.

* * *

Доставая из сундука потёртую колоду карт, Капитан очень надеялся, что ему просто показалось. Мало ли, вдруг и в самом деле эту милую девочку и её кошку принёс сюда какой-то залётный ураган, что ещё и память бедняжке отшиб. В море всякое случается, необязательно быть каким-то сверхсуществом, чтобы тебе просто повезло не утонуть. И уж точно не надо быть кем-то необычным, чтобы иметь строгого старшего брата.

Но нельзя быть простым человеком, чтобы твоё появление волновало окрестные тени так сильно. И ведь это точно не кто-то из родственников — они ходят гораздо тише. Но кто же ещё на такое способен? Неужели эта девчонка, совсем ребёнок, сумела постичь то, что не всё взрослые могут осмыслить?

К счастью, Капитан легко мог это выяснить, а заодно прояснить дальнейшую судьбу бывшей утопающей.

Нужная карта лежала в самом начале колоды. Неудивительно, ведь именно с Бенедиктом он общается чаще и охотнее всего. Старший из братьев решил поселиться в глуши, но всё же не стал окончательно порывать с семьёй. Это радовало: должен же остаться хоть кто-то действительно разумный, чей взгляд не затуманен перманентной жаждой власти над Амбером.

— Бенедикт, — медленно проговорил Капитан, пытаясь почувствовать брата, сквозь огромное расстояние, — ответь мне.

— Да. Кто это? — глухо донеслось откуда-то издалека несколько секунд спустя.

— Джерард. Могу я спросить тебя кое о чём личном, брат?

Утро Карла встретила на палубе, подставив лицо лёгкому морскому бризу. Ветер трепал волосы, а брызги солёной воды иногда попадали в глаза, но девчонка была готова перетерпеть эти мелкие неудобства ради возможности любоваться зарёй. Восходящее солнце раскрашивало невесомые облака, похожие на перья диковинных птиц, в необыкновенные оранжево-розовые оттенки. Глядя на этот восхитительный пейзаж, Карла поняла, почему Бенедикт каждый день вставал ещё засветло и иногда будил её. Что бы он там ни рассказывал про воспитание духа путём закалки тела, теперь-то она была уверена, что брату просто нравилось встречать зарю во время утренних пробежек в холмах.

Карла старалась не думать о том, что будет через несколько часов, когда ярко-красный диск окончательно поднимется, и жизнь на корабле закипит. Наверное, придётся опять врать капитану. Жаль, но она просто не могла рассказать своему спасителю всю правду о себе. Мало ли, куда её занесло, вдруг здесь есть ещё кто-то из братьев или сестёр. Карла на секунду отвела взгляд от горизонта, посмотрела на пару матросов, что только что поднялись наверх. На вид — такие же люди, как она или Бенедикт, или Рэндом, но что у них внутри? Вдруг они тоже слуги кого-то из детей Оберона?

— Доброе утро, Карла, — неожиданно раздалось из-за спины. — Что-то ты рано. Кошмары?

Карла вздрогнула, оборачиваясь. Ну, да, стоило ей только подумать о капитане, как тот сразу появился. И как он только умеет подкрадываться настолько тихо?

Капитан пришёл не один. Конечно, кошку, что как ни в чём не бывало сидела у него на плече, едва ли можно было считать за разумное существо, но для Карлы она была единственной подругой. Жаль, что хвостатая подруга не умела говорить, только мяукать.

— Нет, я прекрасно выспалась, — отозвалась девчонка. — Дома я привыкла рано вставать, а сейчас решила посмотреть на рассвет. Жаль, вы поздно спустились, пропустили всё самое красивое.

Лёгкая усмешка тронула лицо капитана.

— Я столько лет в море, что насмотрелся на рассветы и закаты на целый десяток жизней вперёд. Уж поверь, они одинаковы во всех мирах. Тебе известно, что когда рассветное или закатное небо окрашено красным, это верный знак скорого кровопролития?

Карла покачала головой. Капитан говорил очень странно, и ей стало немного не по себе. Заря сегодня тоже была скорее красной, чем оранжевой, но девчонка не могла сказать наверняка. Неужели погожее утро скоро перестанет быть таким чудесным, неужели сегодня прольётся кровь?

Почувствовав своим кошачьим чутьём настроение хозяйки, кошка легко соскочила с плеча капитана. Карла едва успела подставить руки, чтобы поймать пушистую акробатку.

— А вы часто его видели, капитан?

— Чаще, чем хотелось бы.

Несколько минут стояли молча. Карла больше не могла смотреть на остатки зари. Ей начало казаться, что в капитане что-то переменилось за ночь. Вчера она говорила с подозрительным, но не злым человеком, которому просто было интересно знать её историю. Он был готов принять на веру историю утопающей и даже помочь ребёнку, доставив его в ближайший порт, но не более. А сегодня капитан уже не был простым человеком, как, например, кок или матросы. И он не просто так пришёл сюда, по крайней мере, не ради бесед об особенностях здешнего пейзажа или расспросов без надежды услышать правду.

— Вы хотели поговорить о чём-то? — спросила она, не в силах держать паузу дольше.

— Да, Карла, — кивнул капитан и достал из-за пазухи небольшую коробочку. — Посмотри.

Отпустив кошку, девчонка взяла предложенное. Коробочка оказалась колодой каких-то очень странных карт. Не то бумажные, не то металлические, карты чуть поблёскивали, отражая солнечный свет. Изображённые на них люди в ярких одеждах едва ли походили на привычных королей, дам и валетов. Слишком уж хорошо нарисованы, прямо как живые.

— Это же не игральные карты, — Карла начала перебирать картинки, внимательно вглядываясь в лица. Капитан только пожал плечами, мол, сама смотри.

Первые три человека были ей абсолютно не знакомы. Какой-то рыцарь в белых доспехах, очень красивая рыжеволосая девушка, потом другая, с зелёными волосами. С четвёртой карты на Карлу взглянул… Рэндом? Да, точно, это был он, даже одежда такая же, как в их последнюю встречу. Но Карла решила отложить вопросы на потом и продолжила смотреть. После Рэндома (или всё же не Рэндома) шёл ещё один мужчина, на этот раз в чёрном с серебром, дальше какой-то рыжий незнакомец, а после… Нет, этого просто не могло быть.

— Похож, правда? — капитан ухмыльнулся, кивнув на свою уменьшенную копию. — Дворкин и в самом деле был гением, пусть и безумным.

Карла не могла вымолвить ни слова. Её руки задрожали, и капитану пришлось забрать карты, чтобы не случилось непоправимого. Перетасовав их, он почти равнодушно сказал:

— Тебе очень повезло, что ты оказалась именно в этой тени. Бенедикт должен скоро появиться, так что советую уже сейчас начать придумывать оправдания. Сильно это не поможет, но…

— Кто вы такой? — Карла наконец сумела побороть испуг. Она отступила на несколько шагов, не замечая, что оказалась почти вплотную к невысокому борту. Кошка, шикнув, прижалась к её ногам.

— Эй, осторожно! — капитан выставил вперёд руки. — Я же сказал, что не обижаю детей и их животных!

В глазах этого человека плясали огоньки веселья, но Карле было совсем не до смеха. Понимание происходящего накрыло её с головой, и от этого стало по-настоящему страшно, до дрожи в коленях и путаницы в мыслях. Девчонка попыталась отойти ещё дальше, но упёрлась в борт. Ещё шаг, и лететь ей прямиком в солёную воду, к рыбам.

Лёгкий морской бриз, что лишь приятно трепал волосы минуту назад, неожиданно усилился, превратившись в самый настоящий, пронизывающий до костей ветер. Белые паруса наполнились им, корабль пошёл быстрее.

— Меня зовут Джерард, — весёлым тоном продолжал капитан. — Кажется, Бенедикт не говорил обо мне? Как это невежливо с его стороны! А ведь я его единокровный брат!

Карле от таких новостей стало нехорошо. Палуба под ногами качнулась, и, чтобы не упасть в воду, пришлось ухватиться рукой за деревянные перила борта. А капитан даже не пошевельнулся, будто вовсе не замечал усиливающейся с каждой минутой качки. Он продолжал с улыбкой наблюдать за действиями своей не то гостьи, не то уже пленницы, будто находил в её поведении что-то забавное.

— Я вам не верю, — Карла попыталась выпрямиться, но получилось неважно. Перила определённо не стоило отпускать.

— И правильно делаешь, — кивнул Джерард, затем приглашающе махнул рукой в сторону каюты. — Но давай мы всё обсудим в более спокойном месте. А когда появится Бенедикт, спросим у него, вру я или нет. Ведь ему ты точно поверишь?

— Да, — согласилась девчонка, — ему, пожалуй. Но почему он не может появиться прямо сейчас? Это же можно как-то устроить?

— Увы, сейчас никак. Даже карты не помогут, — капитан убрал странную колоду в карман и протянул Карле широкую ладонь. — Они весьма полезны в некоторых обстоятельствах, но отнюдь не идеальны. Может, через пару часов. А сейчас пошли. Ветер слишком сильный, так что тебе же лучше не гулять по палубе в такое время.

В голосе Джерарда не звучало ни капли враждебности, да и от вчерашнего недоверия почти ничего не осталось. Он, кажется, и в самом деле хотел просто поговорить, не больше и не меньше. Карла подумала, что если бы капитан собирался ей навредить, например, выбросить за борт или посадить в трюм к крысам, то уже сделал бы это раз десять, и потому отошла от края борта, после чего ухватилась за предложенную руку помощи. Палубу качало во все стороны, и девчонка не была уверена, что сумеет без происшествий добраться до каюты самостоятельно.

Когда деревянная дверь закрылась, Карла почти пожалела о том, что осталась на верху. Да, в каюту не проникал ледяной ветер, готовый вот-вот унести её куда-нибудь, но оставаться один на один с капитаном Джерардом было немногим легче.

— Так о чём вы хотели поговорить? — спросила она, как бы невзначай оглядываясь в поисках кошки.

Джерард пожал плечами.

— Мне всё интересно. В принципе, я не имею права обижаться на ложь — такая у нас поганая семейная традиция, не говорить друг другу всей правды, — но раз Бенедикт всё равно скоро будет, ты вполне можешь рассказать начало этой истории, — завидев недоумение на лице девчонки, капитан пояснил: — например, как ты оказалась у нашего старшего брата и почему сейчас не с ним, а сидишь тут.

Карла подняла с пола кошку, прижала к себе. Судя по выражению недовольства, написанному на пушистой морде, хвостатая подруга уже порядком устала от плавания и была готова даже ещё раз искупаться, лишь бы потом вернуться в привычный мир без качки. Пусть там и нельзя будет пастись в оранжерее среди сотен ярких цветов с сочными листьями.

— На самом деле, нашёл меня не Бенедикт, а Рэндом. Он привёл Бенедикта после разговора с моей матерью, — начала рассказ девчонка, глядя куда-то в пол. — Не знаю точно, сколько лет мне было, это случилось довольно давно. Они тогда ничего не объяснили, а мать легко отпустила меня. Я даже её лица уже не помню. Не думаю, что вам интересны подробности, но всё это время я прожила в доме Бенедикта, Рэндом только иногда заезжал погостить.

— Он и сам сможет рассказать, — легко согласился Джерард, — я уже жду с нетерпением. Давай тот момент, когда ты оказалась в море. Сама как-то додумалась прогуляться между мирами или наш старший брат решил устроить тебе поучительную экскурсию по теням?

— Сама. Я у него разрешения не спрашивала, да и вообще не была уверена, что смогу. Но смогла же, хоть и не совсем удачно. Я забыла, как вернуться, вот и вышла, куда попало.

— Удачно вышла, ничего не скажешь, — Джерард усмехнулся. — Главное, чтобы Бенедикт тоже так решил. Он, вообще-то, практически воспитал большую часть наших братьев, поверь, опыт обращения с непослушными отроками у него богаче, чем у кого-либо из нас. Не знаю, что конкретно тебя ждёт, но следующая наша встреча наверняка будет нескоро. Лично я однажды целую неделю выходил из леса после того, как не выучил урок географии. Бенедикту показалось, что это прекрасный способ дать понять, что эта дисциплина так же важна, как умение плавать или драться на мечах, — он пожал плечами. — С тех пор я больше люблю море.

Карла насупилась. Это Джерарду весело, ему-то точно ничего не будет. Его уроки выучены и усвоены давным-давно. А вот ей будет, и ещё как. Даже думать об этом не хотелось.

— Но ты не переживай. Бенедикт суров, но это ради твоего же блага. Потом, как-нибудь, поймёшь, что он был прав, когда читал нотации. Да и, так и быть, я попробую уговорить его не слишком зверствовать.

Преувеличенно бодрый с нотками сочувствия тон отнюдь не внушал уверенности в будущем. Если до того Карла не боялась, то сейчас физически ощущала, как по спине бегут мурашки. Уж очень хорошо работала фантазия, причём не только у неё. Карла тоскливо взглянула на небольшое окошко каюты, сквозь которое в комнату проникал свет. Окошко было зарешечено, сразу возникали неприятные ассоциации с тюрьмой.

— Пойму, если жива останусь. Я даже представить не могу, что он со мной сделает…

— Ничего такого, что ты не смогла бы пережить, Карла, — неожиданно раздалось от двери. — Доброго дня, Джерард.

Карла похолодела, а Джерард наоборот улыбнулся Бенедикту. Он сделал шаг вперёд, как бы случайно загораживая девчонку.

— Здравствуй, брат! А мы уже заждались. Ты как так быстро добрался?

Бенедикт был одновременно и очень рад, и страшно недоволен. С одной стороны, это нелепое происшествие с не то побегом, не то просто детской неосмотрительностью закончилось вполне сносно, даже никто не пострадал. С другой стороны, Карла оказалась менее разумной, чем он о ней думал. Видимо, в ней всё же больше черт Оберона, чем матери, а королевская кровь — наследство, которое просто нельзя игнорировать.

В любом случае, просто так забрать сестру и уйти он не мог. Можно было даже не смотреть на Джерарда, чтобы понять, насколько сильно брат желает получить объяснение всего происходящего. Карла уже ему рассказала что-то, но последующему разговору только помешала бы, поэтому девчонку и заодно её кошку отправили в соседнюю каюту подумать над своим отвратительным поведением. Команда корабля была слишком занята своими прямыми обязанностями и не могла подслушать беседу. А если и найдётся на судне соглядатай кого-то из членов из развесёлой семейки, то прятаться поздно: он в любом случае уже видел Карлу.

Признаться честно (а Бенедикт старался себе никогда не врать), зов Джерарда накануне застал его врасплох. Шёл уже который час поисков следов Карлы, и все члены небольшого отряда, как и их кони, успели устать. Чёткий след затерялся, тени постепенно успокаивались, затрудняя проход. А тут ещё и брат совершенно не вовремя, причём с провокационными вопросами. Спасибо вселенной, что хотя бы Джерард, а не, например, Эрик. От первого хотя бы можно было не ожидать попыток обмана или предательства.

— Спросить можешь всегда, но не знаю, сумею ли ответить, — отозвался Бенедикт, сжав карту. Голос брата звучал в его голове, да и ему самому совсем не обязательно было говорить вслух. Достаточно только думать громче и отчётливее.

— Я всё же спрошу. Тебе случайно не знакома юная особа по имени Карла? Попала на мой корабль, из открытого моря выловили.

Великолепно. Она постоянно грезила о воссоединении с семьёй и, вот, получила, причём и того, и другого. Можно сказать, повезло и не повезло одновременно, потому что конца у этого приключения не будет никогда.

Но Бенедикт научился владеть эмоциями ещё в далёком детстве, поэтому ответил вполне спокойно. В любом случае, раз Джерард связался, значит почти уверен. Отпираться просто не было смысла.

— Опиши её.

— Мелковата для своих лет, соломенные волосы, оранжевое платье. Я особенно не приглядывался, но чем-то она мне Дейрдре напомнила, — Джерард на секунду задумался. — Ещё с ней была белая такая кошка. Ничего не припоминаешь?

— Да, я её знаю, — он почти не сомневался, но после упоминания злополучного мелкого хищника уверился в своём подозрении. — Где вы сейчас? Со мной свита, так что через карту мы не пройдём.

— Я в море, попробуй отследить. Бенедикт, ты можешь мне хоть что-то объяснить прямо сейчас? Я тебя уважаю, но всему есть свой предел. Откуда ты знаешь эту пигалицу?

В тоне Джерарда послышались металлические нотки. Что же, его можно понять: никому не нравится чувствовать себя использованным, даже одному из наименее самолюбивых братьев. Сам Владыка Оружия не представлял, как бы себя повёл на месте собеседника, уж точно не чувствовал бы себя польщённым или довольным. А злость довольно вспыльчивого Джерарда могла сказаться на Карле. Нет, он не будет убивать или калечить ребёнка, просто пойдёт за советом к кому-то ещё. К далеко не такому великодушному Эрику, что фактически правил Амбером последние несколько лет, например.

Выбора нет, придётся рассказать самое главное уже сейчас.

— Это ещё одна наша сестра, Джерард, — и, опережая какой-нибудь удивлённый возглас, Бенедикт добавил: — позже. Я приеду и расскажу.

— Жду тебя. Можешь не опасаться за девчонку.

Что же, теперь он хотя бы знал, в какую сторону скакать. Воинам свиты, простым людям, требовалась передышка, и Бенедикт оставил их на острове в сутках пути от того места, где в тот момент находился корабль Джерарда, а сам снова пошёл через тень. Перемещаться внутри одного мира всегда сложнее, чем идти через всю Вселенную, но не настолько, как искать среди этой самой Вселенной одного непоседливого ребёнка и его невоспитанного кота.

Со всем вниманием выслушав лаконичный пересказ истории обнаружения Карлы, а также нескольких последующих лет, Джерард какое-то время сидел, молча глядя в невысокий потолок каюты. Затем он серьёзно проговорил:

— Я не буду спрашивать, почему вы с этим прохвостом Рэндомом просто не стёрли ей память, а решили вырастить — вам определённо было виднее. Но ты же понимаешь, что уже очень скоро всё откроется? Лично я не собираюсь портить ей беззаботное детство, однако и без меня найдутся желающие. Несколько месяцев, и остальные догадаются, кто же так неосторожно ходит между мирами. Что будешь делать тогда, а, брат?

— Всё от меня зависящее, чтобы ей дали пройти Огненный путь и после этого спокойно жить, как захочет. Она не была признана, насколько мне известно, но даже если бы отец об этом позаботился, всё равно не имеет права претендовать на трон.

— Это-то понятно, но… — Джерард махнул рукой. — Ладно. Я и сам не знаю, что буду делать завтра, так что за нашу новою сестру точно не могу ручаться. Как бы там ни было, мне не кажется, что остальные воспримут её всерьёз, всё-таки отец не счёл нужным приводить её мать в Амбер. Но если моё мнение понадобится — можешь на него рассчитывать.

— Благодарю.

— Кстати, Бенедикт, а что ты собираешься делать лично с ней? — Джерард ухмыльнулся. — Карла же не спросила твоего разрешения, когда решила прогуляться? Уж пойми меня правильно, но раз она и моя сестра тоже, я не могу отпустить её отсюда, не зная, что с ней будет дальше.

— Тебе не о чем волноваться, — Бенедикт спокойно пожал плечами. — Иногда долгое и монотонное дело полезнее для юного ума, чем спонтанное и опасное приключение с неясными последствиями.

* * *

«Я никогда не буду делать необдуманных глупостей!», — пролегла поперёк пергаментного листа немного волнистая рукописная строчка.

Ещё никогда в жизни Карла не испытывала таких сожалений за свои деяния, как сейчас. Даже после того, как случайно разбила какую-то очень старую и красивую вазу из тонкого фарфора, Бенедикт заставил её пропалывать цветочные грядки, отправив перед этим садовника в отпуск. Нет, возиться с противными и весьма колючими кустами было определённо лучше, чем та изощрённая пытка, что он придумал сейчас.

«Я никогда не буду делать необдуманных глупостей!»

«Я никогда не буду делать необдуманных глупостей!»

«Я никогда не буду делать необдуманных глупостей!»

В её старшем брате погиб великолепный садист, прямо-таки выдающийся мастер. Прощаясь с Джерардом, Карла не поняла, отчего это он изо всех сил сдерживает смех, хотя ни Бенедикт, ни она не шутили, да и вообще ничего смешного не происходит. Всю долгую скачку до дома всякие тревожные мысли не давали покоя. Хоть Бенедикт и ничего ей не сказал по поводу её ужасного проступка, даже не наругал, но интуиция подсказывала, что просто так она не отделается.

«Я никогда не буду делать необдуманных глупостей!»

Она и не отделалась. Как только Карла спешилась, а кошка благоразумно удрала куда-то в сторону беседки, брат недвусмысленно кивнул в сторону дома, после чего первым направился туда, в кабинет. Если честно, девчонка сейчас хотела бы не претензии выслушивать, а перекусить чем-нибудь вкусным, но вредным, однако спорить не рискнула. Одного взгляда в сторону Бенедикта было достаточно, чтобы понять: брат не в духе. А когда он не в духе, лучше не перечить.

После короткого, но жесткого разноса в кабинете, Бенедикт не стал отправлять её в оранжерею, а просто вручил стопку бумаги, чернильницу и несколько перьев.

«Я никогда не буду делать необдуманных глупостей!»

Остался всего один чистый лист. Монотонно водя концом пера по белоснежной шершавой бумаге, Карла всё сильнее клевала носом. Поставив очередной восклицательный знак, девчонка зевнула, затем отложила перо и откинулась на стуле с жёсткой деревянной спинкой. За окном давно стемнело, и только слабый светильник на столе разгонял мрак. Перепачканные в чернилах пальцы уже почти не слушались, и только благодаря силе воли Карла ещё не забросила скучнейшее в мире наказание.

«Я никогда не буду делать необдуманных глупостей!»

Осталась последняя строка. Последняя строка, и она может идти спать. Лучше бы быстрее, потому что завтрашний урок никто не отменял. Облегчённо вздохнув, Карла вывела:

«Я буду делать только обдуманные глупости!»

Чувствуя неописуемое удовлетворение от проделки, Карла с чистой совестью потушила светильник.

Встреча вышла на редкость неожиданная. То есть, её вероятность существовала и отнюдь не была нулевой, но и к единице не приближалась. По правде сказать, он совершенно не рассчитывал, что новообретённая сестра решится прийти на очередное великосветско-семейное сборище всего-то через два месяца после обретения относительной свободы действий. Как-никак большинство братьев и сестёр после прохождения Огненного Пути устраивали себе небольшие каникулы, осваивая новые возможности. Путешествия по теням, войны, попытки обустроить идеальные миры (взамен Янтарному Королевству, надо же где-то собирать войска) и так далее и тому подобное. Тем более, Карла, самая младшая, далеко не самая желанная, не имеющая никаких прав. Рэндом уже предрекал, что не быть ей ещё одной придворной, девочку ждёт судьба ещё одной странницы.

А она, как всегда удивив всех, явилась в Янтарное Королевство всего спустя шестьдесят дней. С Флорой, и выглядели они если не как закадычные подруги, то уж точно как две знатные особы, что скорее приятны друг другу, чем нет.

Бенедикт сидел в гордом одиночестве в дальнем углу гостиной. Сидел на жёстком стуле перед шахматным столиком, размышляя над следующим ходом белых. Кресло перед ним пустовало: Корвин всё ещё был где-то далеко, а больше никто уже лет двадцать не пытался бросать ему вызов. Те двадцать лет, что он был в поле зрения семьи, конечно. Если считать все годы одиноких партий, то уже больше века накопилось.

И хорошо, что отсутствие настоящего противника его вполне устраивало.

Флора в сопровождении младшей сестры подошла к Эрику, что беседовал о чём-то с Джулианом. Эти двое кивнули, но и только: Карла всё ещё не успела завоевать себе стабильное положение в «стае». Не считая его, Бенедикта, только Рэндом, Джерард, что третьим по счёту узнал о её существовании, и теперь, как выяснилось, Флора сразу приняли пополнение. У остальных были более важные дела, чем ещё одна дочь их общего отца.

Оставив Флору мило общаться с Эриком, Карла чинно «поплыла» дальше вдоль большой гостиной. Как и все дамы на этом вечере, она была в платье. Серый цвет всегда ей шёл, а свинцово-серый — особенно. Надо сказать, сейчас сестрёнка ничем не напоминала того нескладного забавного подростка, что на несколько лет поселился в доме Бенедикта. Хотя бы потому, что целая копна непослушных светлых волос была уложена в аккуратную причёску, а платье выглядело больше красивым, чем удобным.

— Добрый вечер, брат, — Карла улыбнулась вполне искренне, уж такие мелочи он различать умел. — Не возражаешь, если я присоединюсь?

Бенедикт молча изобразил приглашающий жест. В шахматы сестра играть не умела, однако её общество совсем не отвлекало от насущных проблем. В данный момент проблемой было вывести одну из пешек «белых» «в дамки». По правде сказать, Бенедикт ещё не решил, какой из сторон симпатизирует на этот раз. Обычно в фаворе находились белые фигуры, как сейчас. У них всё ещё присутствовали оба коня и ферзь, по одному офицеру и ладье, а также пять пешек. «Чёрные» попали в крайне невыгодное положение, потеряв своего ферзя, обоих офицеров, одного коня и пять пешек. «Чёрные» пережили целых три «шаха», однако король ускользал из последних сил.

Возможно, на этот раз следовало отдать предпочтение именно им.

— В этот раз ты опять за «белых», Бенедикт? — спросила Карла, когда он сделал очередной ход. Она заняла пустое кресло напротив и со всем вниманием смотрела на доску. — Их противники уже почти проиграли, без ферзя-то.

— Нет, пока на доске есть ещё пешки.

Да, хорошая идея. Взглянув на доску по-новому, Бенедикт подумал вывести «в дамки» как «белых», так и «чёрных». Ничего невозможного, если вовремя отсекать угрозы оставшимися фигурами. Ладья «чёрных» закроет путь одной из пешек, а также постоит на страже своего короля, а кони «белых» помогут своей пешке безопасно добраться до края доски.

Как интересно развиваются события.

Карла, молча пронаблюдав за изменениями на доске, кивнула. Эта часть плана была вполне понятная даже ей.

— Ну да, их же можно превратить в ферзя. Неожиданный поворот для противника: он не успеет предсказать, как же новая фигура повлияет на баланс сил, — девушка повертела в руках одну из «съеденных» фигур. — И что интереснее всего, у каждой пешки есть шанс проявить себя.

— На самом деле, необязательно брать именно ферзя. Я предпочитаю доверять неожиданные повороты коням.

— Почему же? — заинтересовалась Карла.

— Они атакуют на расстоянии. Другие фигуры действуют слишком очевидно, чтобы нельзя было предсказать намерения игрока, — Бенедикт убрал выбывшую ладью «белых» и посмотрел на сестру. — Кроме того, их двое.

Карла задумчиво кивнула, и Бенедикт подумал, что умом сестрёнка вырасти ещё не успела. Как ни печально это сознавать, вина лежит целиком и полностью на нём: организовать более тепличные условия могла только уважаемая леди Мойра в своей Ребме. Карла с детства не знала никаких забот, кроме разве что уроков и тех моментов, когда приходилось отчитываться за мелкие провинности. Остальные братья и сёстры росли в Амбере и с рождения купались в его интригах, будто в гигантском болоте, полном грязи. Может, эта грязь и отливала золотом, а вместо кочек её поверхность усеивали самоцветы, но суть всё равно одна и та же. Все они умели лгать ещё до того, как делали первый шаг, потому что ложь в этой семейке некоторым заменяет воздух. Ну, а Карла росла, будто редкая орхидея в большой оранжерее: никаких бед и сквозняков.

Но смотреть на мир сквозь розовые очки вечно попросту невозможно, и в один прекрасный день стёкла треснули. Карла узнала больше об Амбере, а Амбер узнал про свою новую принцессу. Узнал от Джерарда, потому что Рэндом почуял возможные неприятности и предпочёл затаиться. Когда Карла впервые увидела Амбер, бывший самый младший член семьи находился в какой-то очень далёкой тени. Играл в карты, кажется, и притворялся, что и знать не знает про пополнение.

Надо сказать, дальновидное и очень осторожное решение. А дальновидность и осторожность — весьма полезные для потенциального монарха (или просто для того, кто хочет пожить подольше) качества.

Семья отреагировала не слишком милостиво, но недостаточно твёрдо. Он, Бенедикт, потратил кучу сил, пока убеждал родственников не стирать девчонке память и не отсылать куда подальше «ради её же блага», и преуспел. После этого следил, чтобы эта самая девчонка не натворила глупостей по незнанию.

К счастью, она не натворила.

Ещё несколько лет пронеслись незаметно, а потом Карла выросла достаточно, чтобы благополучно пройти Огненный Путь. И ушла, как делали все братья и сёстры до неё. Он был рад больше всех, хотя и не показывал.

Уж очень не хотелось каждый год носить цветы к красивому мраморному надгробию с именем «Карла».

Вечер продолжался, но никто не нарушал уединённую атмосферу вокруг шахматного столика. Все разговоры о судьбе этого мира как бы обтекали эпическое сражение «белых» и «чёрных», ни одна дискуссия не могла нарушить ход боевых действий. Время в этом уголке текло иначе, словно в какой-нибудь укромной тени Амбера.

Наконец, «чёрным» удалось одержать верх. Белый король получил «мат» от своего царственного антипода, чудом уцелевшей ладьи и коня, в которого семь ходов назад превратилась пешка. Бенедикт почувствовал удовлетворение, когда выверенным жестом убрал с доски поверженного короля. Всё-таки он сумел доказать сам себе, что невыгодное положение в конкретную минуту — ещё не окончательное поражение в войне. Он решил в следующий раз попытаться переломить ситуацию в пользу «чёрных», когда у них останется ещё меньше фигур, чем в этот раз.

— Всё-таки ты был не за «белых», — подвела итог Карла. — Жаль, я всегда за них переживаю.

— Это всего лишь фигуры из кости, а не настоящие солдаты, поэтому тебе вовсе не обязательно тратить на них эмоции. Поверь, на войне сострадание постороннего наблюдателя едва ли может помочь хоть кому-нибудь.

— Просто я не лучший стратег, брат. И ты же всегда мне об этом напоминал.

Бенедикт не сдержал скупой улыбки. Открытое лицо Карлы разительно отличалось от тех масок, что безостановочно носили все в Амбере и он в том числе. Привычка сдерживать настоящие эмоции была такой же неотъемлемой частью любого амберита, как и привычка лгать. Едва ли хоть кто-то из них полностью открывался другому даже по таким мелким поводам, как выбор костюма для следующей вечеринки. А Карла просто была другой.

— Вот и я удивляюсь, как поладила с Флорой, — сестра безошибочно истолковала паузу. — И почему она до сих пор терпит меня в своём доме. У нас один отец, но вряд ли есть другие общие черты, — Карла обвела взглядом гостиную, — как и со всеми здесь.

Чуть повернув голову, Бенедикт посмотрел в сторону небольшой группы. Эрик, несколько знатных придворных и упомянутая Флора. Сестра всё говорила и говорила, обращаясь то к одному человеку, то к другому, но не забывая никого.

— Но я всё равно рада, — продолжала Карла, — Флора же моя сестра, пусть и сводная. Ты говорил, что наша семья далеко не самая дружная, однако со временем это должно измениться.

— Не думаю. Амбер — слишком заманчивый приз, когда нет законного короля.

Последним законным королём был Оберон, их общий отец, большой любитель сюрпризов. После него — Эрик и Корвин, самые бойкие, самые законные претенденты среди всех, но, увы, пока некоронованные. Лидировал Эрик, и в данный момент большая часть жителей Амбера считала правителем именно его.

Бенедикт предпочитал считать, что его брат — регент с неполными полномочиями.

— Он появится, это произойдёт рано или поздно, — твёрдо сказала Карла, на секунду снова превращаясь в эмоциональную девчонку-подростка. — Это как в твоих шахматах.

— Думаешь, наш отец ещё жив? Или это будет кто-то из братьев?

Разговор становился не менее интересным, чем только что сыгранная партия. Бенедикт не боялся гнева Эрика (потому что совершенно не собирался конкурировать с ним за Янтарное Королевство), а потому мог позволить себе небольшую дискуссию на политическую тему. Особенно с Карлой. Беседы с младшей сестрой никогда не оставляли после себя неприятного послевкусия из недосказанностей, как было с другими родственниками, которые не боялись беспокоить его ради бесед.

— Всё может быть, — девушка пожала плечами. — Наш отец может вернуться, кто-нибудь из братьев всё же решит короноваться.

Неожиданно Карла замолчала и хитро сверкнула серыми глазами. Бенедикт с любопытством пронаблюдал, как она изящным движением взяла с доски последнюю пешку «чёрных» и, поставив на А-1, постепенно довела до А-8.

— Или это будет кто-то совсем неожиданный, — добавила она.

Флора с самого начала была лишена всяческих иллюзий. Ещё маленькой девочкой, что еле-еле доставала головой до пояса старших братьев, она знала, где живёт. Амбер казался прекрасными декорациями вокруг самой тривиальной сцены, а все окружающими — всего лишь актёрами в бесконечной пьесе. Только вот победитель вместо аплодисментов получал право остаться в живых.

Принцессы не могут наследовать трон, это знали все и всегда. Золотоволосая принцесса Флора всегда казалась окружающим всего лишь хорошенькой куклой в ярком платьице. Какой там может быть ум, какие амбиции? Мысли о бабочках, богатеньких и обходительных мальчиках и других девчачьих штучках в лучшем случае. Никто и никогда не воспринимал её всерьёз.

А Флора пользовалась этим. Хочешь жить — умей вертеться, а так как принцесса любила жить богато и весело, то вертеться приходилось с утроенной силой. Как хорошо, что придворные интриги всегда ей нравились, а потому филигранные игры с человеческими судьбами давались даже легче, чем некоторым более родовитым и "достойным" братьям. Любой королевский дом в любом мире Царства Теней был дня неё родной стихией. Роскошь, богатство, обожание — это всё падало к её ногам само, как перезревшее яблоко с ветки, благо Флора с детства умела обворожительно хлопать ресницами и грациозно двигаться в самых модных платьях, что только можно купить за деньги.

Быть может, Флора была бы счастлива сутками напролёт танцевать на балах в обществе прекрасных кавалеров, если бы не Амбер. Только Амбер реален, а любой из титулов, что она могла получить в Царстве Теней, по сравнению с ним даже меньше, чем рябь на воде. Так, просто набор витиеватых слов, за которыми не спрячешься. Один Король Янтарного Королевства мог чувствовать себя в безопасности.

Конечно же, у любого Короля есть Двор.

Флора очень хотела жить, а потому приложила все силы, чтобы задобрить Эрика. Она отправилась на Землю, чтобы выполнить его задание. Корвин потерял память, но всё ещё жил. Кровь сына Оберона текла по его жилам и в любой момент могла дать знать о себе. Эрик очень беспокоился за свой трон, однако почему-то не убил брата, а всего лишь приставил бдительную сестру.

Флора расстроилась, но не слишком сильно. В конце концов, Земля двадцатого века представляла собой далеко не худшую тень из бесконечного множества.

Дни текли привычной чередой ярких торжеств. Флора разумеется видела, что каждый новый банкет повторяет предыдущий, однако предпочитала жить моментом — что ещё остаётся, пока длится её задание? Эрик проявил благородство и не стал засылать Корвина в какую-нибудь унылую дыру, населённую ограниченными существами, поэтому вокруг всегда находилось какое-нибудь развлечение, достойное Принцессы Амбера. Роскошный особняк наполнялся собраниями книг и предметами искусства, и Флора постепенно привыкла к новому миру и даже нашла его милым местом.

А потом случилось непредвиденное.

Вряд ли кто-то из детей Оберона питал к своему отцу по-настоящему тёплые чувства. Кто-то держал обиду за своих матерей, кто-то был не доволен судьбой младшего наследника или банальным невниманием с его стороны — все причины для неприязни и за день не перечислить. Однако абсолютно все принцы и принцессы одинаково не любили одну и ту же черту пропавшего Короля: непредсказуемость.

Когда Джерард рассказал ей о Карле, Флора почти не удивилась. Ещё один бастард — тоже мне, новость. Наверняка в каждой тени есть хотя бы один. Не всем повезло унаследовать королевскую кровь, да, но и остальные вряд ли могли рассчитывать хоть на что-то. Зато принцесса чуть не пролила вино из высокого бокала, когда услышала имя «Бенедикт» спустя несколько предложений. Именно он приютил Карлу у себя и всё это время учил уму-разуму, а теперь неожиданно попросил Джерарда рассказать остальным. Сам вестник тоже выглядел удивлённым, и это выражение делала суровое лицо несколько комичным. Однако смеяться Флора не хотела нисколько. Участие самого старшего из братьев в корне меняло всё дело, потому что просто так он ни во что не вмешивался. Вся семья привыкла: если Бенедикт оторвался от своих цветов и шахмат и появился на горизонте, значит им грозят серьёзные неприятности.

Эрик, с которым она связалась незамедлительно, держал себя в руках гораздо лучше. Он уже знал новости, скорее всего, также от Джерарда, и приказал Флоре незамедлительно явиться в Амбер, чтобы помочь определить дальнейшую судьбу пополнения. Все они уважали (и боялись) Бенедикта, но он один не мог решать за семью.

А Корвин всё равно никуда не денется за несколько дней.

У Флоры странно кольнуло сердце, когда она впервые увидела Карлу. Ещё совсем девочка, едва ли старше шестнадцати, она старалась держаться ближе к Владыке Оружия и огромными от восхищения глазами рассматривала замок Амбер. Её причёска слегка растрепалась в дороге, платье с цветочным узором помялось, но Карлу это совсем не волновало. Ну ещё бы, что может заставлять душу трепетать сильнее, чем Янтарный город во всём его великолепии? Очень немногие имели счастье насладиться этим зрелищем, поэтому не следовало осуждать ребёнка за бурную реакцию.

Впрочем, удивительно было другое. Девочка, приехавшая с Бенедиктом, ни капли не притворялась. Флора, сменившая за жизнь много масок, видела это. Карла казалась, нет, была настолько искренней в своём восторге, что принцесса даже засомневалась, а действительно ли это ещё одна дочь Оберона.

Интересно, почему Бенедикт решил вытащить её из её мира, лично растил, а теперь выглядел так, будто собирался в случае необходимости уничтожить любую угрозу для недавно обретённой сестры? Душа этого человека представляла собой потёмки для всех них, но Флора не помнила за старшим братом излишней сентиментальности. Вероятно, остальные также размышляли о мотивах Владыки Оружия, пусть никто и не спросил его прямо. Все давно привыкли, что Бенедикт ничего не делает просто так, значит и для этого поступка у него были причины.

Впрочем, Эрик по-началу был против новой родственницы. Он очень странно косился на Бенедикта и перестал снимать с пояса угрожающего вида меч, а на первом собрании заявил, что Карлу следует отправить куда-нибудь подальше от Амбера, лишив воспоминаний о Янтарном Королевстве. Тогда Флора в последний момент удержалась, чтобы не согласиться с этим.

Эрик просто до смерти боялся, что их старший брат наконец-то созрел для трона, вот и начал растить себе союзников. Он всё-таки старше всех, а его мать была законной Королевой, пусть и лишилась потом титула. У Бенедикта были все шансы занять престол, если бы он хоть на секунду захотел править. Сын Файеллы также понимал это и знал, что просто не сможет тягаться с Бенедиктом. Ни разу он не превзошёл Владыку Оружия в поединке на мечах, а уж о стратегии и тактике лучше не заикаться.

Ну, а сама Флора знала точно: Карла просто не годится для их жестокого мира. Принцесса никому не желала бы своей судьбы. Уж лучше это ещё невинное дитя проживёт свою жизнь, не зная об Амбере, чем будет каждый день жалеть, что появилась на свет в их «дружной» семье. Её кровь не даст ей затеряться среди серых масс, и Карла прославится среди простых смертных, за какое бы дело ни взялась. Счастье можно найти и не в Истинном мире.

Но Флора ничего не сказала, и Бенедикт легко убедил остальных дать Карле шанс. В конце длинной речи он мимоходом прибавил, что глаз с неё не спустит, так что никакой угрозы новая сестра Амберу не несёт. Звучало это настолько пугающе хладнокровно, что даже Эрик спустя какое-то время успокоился. Он оставил варварскую привычку везде появляться при оружии и перестал прожигать ни о чём не знающую девчонку взглядом каждый раз, когда видел.

Жизнь снова потекла своим чередом, просто их стало на одного человека больше. Карла росла, однако золотая грязь Амбера почему-то не приставала к ней. Это создание кормило с рук птиц и нюхало цветы, игнорируя светские вечеринки и балы. Политика её не интересовала, а прогулка по лесу казалась более интересной, чем общение с придворными дамами. Те пробовали сами найти общий язык с новенькой, но бесхитростные фразы почти ребёнка быстро утомляли опытных обитательниц придворного серпентария.

Бенедикт всё ещё оставался в Амбере, но едва ли следил за передвижениями подопечной. Владыка Оружия днями пропадал где-то в отдалённых крепостях и фортах с другими братьями или заседал в библиотеке, обложившись картами. Уж очень долго его не было, а в мире столько всего произошло. Если честно, Флора быстро утратила интерес и к нему, и к Карле.

А потом ей пришлось снова покинуть дом и вернуться на Землю, одну из своих любимых теней. Местные жители чем-то неуловимо напоминали жителей Янтарного королевства, а порядки в высшем обществе вовсе ничем не отличались. Даже в воздухе витало что-то знакомое, недоступное простым теням. Если бы не тот факт, что Земля оставалась всё лишь одним из Отражений, Флора могла бы сделать это место новым домом.

Наблюдение за Корвином не требовало особых сил, так что принцесса попыталась снова нырнуть в привычный образ жизни. Но не могла. Всё чаще, оставаясь в одиночестве, Флора вспоминала сияющий взгляд ребёнка, что впервые увидел Амбер. Чистый, незамутнённый ложью или другим пороком, он и злил, и притягивал к себе. Флора не могла отделаться от мысли, что видела тогда не Карлу, а себя саму, пусть и не распознала этого сразу. Когда-то и она была такой, только не сумела сохранить светлый огонёк в душе.

Потом от Фионы, желавшей посплетничать, Флора узнала, что Карла прошла Огненный путь и покинула Амбер. Тогда где-то в душе принцесса почувствовала раздражение: Карла легко отказалась от всего того, за что она сражается годами. Никто в здравом уме не захочет тронуть любимую сестру Бенедикта, так что она могла вообще никогда не покидать Амбер. Зато кому-то вроде Флоры надо ждать дозволения более сильного и влиятельного, чтобы вернуться домой, и каждый день ожидать подвоха от кого-нибудь из родственников. Каждый день носить маску дурочки, потому что умных у них не любят. И рассчитывать в случае чего она сможет только на себя и своих верных дрессированных псов.

Однажды утром её разбудил громкий лай. Флора, пожалев, что выпила накануне лишнего, проследовала к двери, на ходу завязывая халат. Немногие рисковали подойти к её особняку, поэтому на гостя следовало хотя бы взглянуть. Собак она всегда успеет спустить, они разберутся с любым нежелательным вторжением.

У двери стояла Карла.

— Доброе утро. Прости, сестра, что я не предупредила о визите, — просто сказала она. — Ты впустишь меня?

Карла будто не замечала огромных зверей, что заливались громким лаем. Она просто смотрела на Флору, ожидая её ответа.

Флора сначала не хотела её впускать. Впрочем, всё же отозвала собак и открыла дверь. Карла была одета по местной моде, но едва ли спала хоть час и съела хотя бы один бутерброд за последние несколько дней. В конце концов, их связывало кровное родство, чтобы можно было просто так выставить её.

Карла ничуть не изменилась с их последней встрече. Да, выросла и стала больше походить на леди, но взгляд остался тем же. Она в красках описала своё путешествие по теням, отнюдь не такое простое, как можно было ожидать. Если Флоре нравилась лёгкая и праздная жить, то Карла явно предпочитала приключения. Собственно, очередное приключение пошло не совсем по плану, и теперь сестра какое-то время не могла так легко переходить из тени в тень. Вот поэтому она оказалась на Земле и должна переждать здесь.

— Прости, что утруждаю тебя, — в очередной раз извинилась Карла, когда молчаливые слуги принесли чай.

— Не извиняйся, — отрезала Флора, но, опомнившись, прибавила чуть мягче: — со всеми случается. Тебе повезло, что я оказалась на Земле и в ближайшее время никуда не уеду.

— Благодарю, сестра.

Первое время пришлось нелегко. Флора избегала бесед и на время перестала появляться в библиотеке. Компания Карлы её нервировала, пусть сестра не делала ничего странного, только читала и изредка гуляла по окрестностям. А ещё Корвин, пусть ничего и не помнил, всё время подкидывал проблему за проблемой, сам того не понимая. Эрик требовал отчётов, а Флора разрывалась на части между этой троицей родственников. Он считала дни, ожидая, когда Карла наконец уедет, Корвин всё вспомнит или каким-то образом прекратит существовать, а Эрик получит свой трон.

— Тебя что-то беспокоит, Флора, — Карла неслышно подошла сзади, поймав её в минуту задумчивости. — Может, я могу как-то помочь тебе?

Огонь мирно горел в камине, освещая небольшую гостиную. Карла остановилась у большого окна, вгляделась в ночной мрак сада. Стук капель дождя по крыше еле-еле слышался сквозь закрытую раму.

Флора нервно рассмеялась, тряхнула головой, так что роскошные локоны рассыпались по плечам, играя отблесками огня. Она хотела сказать что-нибудь светски едкое, но замерла, наткнувшись на тот самый взгляд больших серых глаз.

Карла говорила серьёзно. Пожалуй, впервые за пару столетий кто-то предлагал ей помощь, имея в виду именно помощь, а не что-то иное. Казалось, скажи Флора, что её беспокоят розы, Карла немедленно возьмёт садовый инвентарь и, несмотря на непогоду, пойдёт выяснять, что могло случиться с цветами.

Неужели в их жилах течёт одна и та же кровь?

— Почему ты предлагаешь такое? Хочешь отблагодарить за гостеприимство?

Карла покачала головой и по-простому пожала плечами.

— И да, и нет. Я благодарна, что ты дала мне приют на время, но помочь хочу просто так. Ты сама не своя с момента моего приезда. Всё-таки мы сёстры, я не могу оставить это без внимания.

Смешные и даже нелепые слова, сказанные амберитом. Флора всё-таки усмехнулась и села в одно из кресел. Всё равно говорят.

— Как это мило. Семья для нас всех — материя особая. Это Бенедикт тебя научил? — поинтересовалась она, устраиваясь по-удобнее.

— Отнюдь. Бенедикт всегда говорил, что я должна быть осторожна с семьёй, особенно если дело касается доверия, — Карла снова пожала плечами. — Но мне не хочется всё время всех подозревать, особенно своих собственных братьев и сестёр. Я устала от этого, пока жила в Амбере.

Этот разговор становился всё страннее и страннее, но во Флоре проснулся интерес. Появилась возможность узнать, что же творится в голове Карлы, почему она никак не желает покидать её мысли.

— И поэтому ты его покинула, да? Разочаровалась в нашей семейке?

— Не совсем так. Это в любом случае моя семья. Все принцы и принцессы, — Карла взяла кочергу и пододвинула почти целое полено ближе к огню. — Я должна учиться принимать семью такой, какая она есть. Другую мне никто не даст.

Флора молча смотрела, как огонь пожирает дерево. Неожиданно она подумала, что все амбериты точно поленья в камине. Пламя постепенно съедает их, оставляя лишь серый пепел. Возможно, победителем окажется какой-то везучий уголёк, что просто оказался дальше всех от роковой спички. В любом случае, радости у него будет немного.

— Я верю, что ты не ведёшь свою игру, — неожиданно для самой себя проговорила Флора. — Но я не ты, хотя ты ещё можешь стать мной. Неужели ты способна довериться любому из нас без оглядки?

— Да, — кивнула Карла, не отвлекаясь от своего занятия.

Флора завороженно следила за пламенем. Все они — поленья, какие-то горят лучше, какие-то хуже. Одни готовы ценой жизни поджечь соседей, другие ради этой жизни откажутся от комфортабельного камина. Карла же ухитрится вывалиться на ковёр, чтобы внимательный хозяин принёс ведро с водой и потушил пламя.

И не важно, что она сама при этом угодит на улицу, куда-нибудь в мусорную яму.

— Боюсь, ты всё равно не сумеешь помочь мне. Когда собираешься продолжить путешествие?

— Как только восстановлю силы, — сестра отложила кочергу. — Если хочешь, я могу уехать сегодня.

— Нет, — Флора откинулась в кресле, — не стоит. Ты не так плоха в искусстве ведения беседы, как мне всегда казалось. Пожалуй, мне нравится иметь такую сестру, — и, будто сама того не желала, Флора прибавила: — Двери моего дома открыты для тебя.