Чудесная Зетерра: смертельная игра (джен)

Смерть одного человека — это трагедия

Смерть тысяч человек — это статистика

Смерть десятков миллиардов человек — это Великая Игра

(Вместо пролога)

Ужасный конец лучше, чем ужас без конца.

Бродяга, шедший по разрушенному городу, убедился в этом на собственном опыте. В опустевших за последние пару месяцев домах никто не жил. Кажется, здесь вообще не было других людей… Может, здесь радиация? В глубине души бродяга надеялся, что она его убьёт.

День клонился к вечеру, становилось холоднее. С грязного неба накрапывал мелкий дождь. Холодные капли падали на кожу. Видать, ночь будет не тёплой. Надо бы одеться, но у него не было на это сил. Не было сил искать укрытие.

Не было сил бороться за жизнь. И не было сил добить самого себя.

Вскоре бродяга оказался на участке, где не осталось целых домов. Лишь бетонные обломки, вдавленные в землю исполинской силой. Среди кусков бетона кое-где попадались деревья, остовы автомобилей — всё было погружено в почву, лишь слегка выглядывая над поверхностью земли. Наверняка, если здесь покопать, то можно найти другие вещи. А также кости неудачливых обитателей кварталов, которые не успели убежать от…

От войны.

Бродяга сел посреди этого странного пустыря. Дожди, ветра, взрывные волны давно уже испортили некогда ровный след недавних событий. Бродяга хотел умереть здесь. Как ни странно, это место воскрешало в нём тёплые воспоминания. Единственные тёплые воспоминания за последние полгода.

Та самая война.

Он был на ней солдатом, которому судьба даровала честь сражаться на передовой. Он рвался убивать врагов и даже трусливых товарищей. Он жаждал погибнуть сам — как будто бы смерть должна была придать смысл его жизни. К сожалению, судьба не дала ему погибнуть. А потом пришла победа. И вместе с ней — пустота.

«Теперь я умру здесь».

С неба лилась вода. Бродяге хотелось пить, но его отчаяние было столь глубоко, что он даже не попытался подставить рот под дождевые капли, чтобы утолить мучившую его жажду. Есть ли смысл жить, если всё так кончилось? А есть ли смысл умирать, если и умирать больше незачем?

Вдруг в воздухе перед ним возникло нечто. Даже в бреду бродяга узнал бы этот фиолетовый оттенок и пару торчащих сверху антенн.

То, а точнее та — она вроде бы говорила о себе в женском роде — перед которой он когда-то трепетал. Теперь он её ненавидел. Это она во всём виновата!

По её словам, она бы была чем-то вроде Божьего ангела, но по своим делам она больше походила на демона. Лучше бы она была демоном! Как там «Великолепнейшая и…» — бродяга не хотел вспоминать титулов, которыми она себя величала и которыми требовала от других раболепно называть себя.

Бродяга кинулся на неё, понимая бесполезность своего желания навредить ей, желая лишь дать выход своей ненависти. «Ну же, давай, оторви мне руки и ноги, сними с меня кожу, вырви глаза, как ты умеешь, как ты любишь это делать!»

«Ангел» лишь спокойно поднялась чуть выше.

Бродяга чувствовал: она смеялась над ним. Смеялась, беззвучно и презрительно, смакуя его страдания.

— Ничтожество… — произнесла «ангел» спокойным, леденящим душу голосом.

Да, подумал бродяга, он действительно сейчас был ничтожеством. Слишком слаб, чтобы жить. И слишком слаб, чтобы умереть…

* * *

Стоял июньский жаркий вечер. Это был один из тех дней, когда ничего не хочется делать. Группа из двенадцати подростков из лагеря «Карпатские Зори» устало расположилась недалеко от реки.

«Отметьте, какие цветы распускаются с наступлением вечера.»

«Ну и какие?»

Тимур не мог избавится от подсознательной мысли, что эти задания придумали, чтобы поиздеваться. К счастью, преподаватель по этому предмету не был слишком строг.

Тем не менее, что-то написать надо. Тимур окинул взглядом берег. То тут, то там попадавшиеся цветки среди мешанины растений сливались в одну зелёно-цветную массу, а уставший разум отказывался вычленять из него отдельные элементы.

— Анька, ну Анька, а дай списать!

Эти слова принадлежали его другу по группе, Конопенко Кириллу. Другом в полном смысле этого слова Тимур назвать его не мог. Не только потому, что он познакомился с ним, как и с большей частью своей группы чуть больше месяца назад.

— Ну дай, ты же Светке помогала! Только что…

Света, девушка-инвалид, сидела сейчас рядом в инвалидном кресле, и кажется, пыталась вздремнуть. Её тетрадь с недоделанным заданием Аня как раз недавно убрала себе в сумку.

Да, блин, кто придумал эту фигню с домашней работой летом!? Летняя практика, летняя практика, мол, зато учебный год будет не с сентября, а с середины октября начинаться. Сидел бы себе лучше дома, да капчу бы двачевал на крипи-треде.

— Нет, — нерешительно ответила Анна, отвлекаясь от какой-то книги. Нерешительно и одновременно твёрдо — только так могут отвечать те, кто обыкновенно не имеют привычки настаивать на своём, но и не поступаются какими-то своими принципами.

Сам Тимур, хотя тоже слыл тихоней, твёрдостью никогда не отличался. Тем не менее, одна мысль в конце концов и побудила его согласиться приехать в эту глушь.

— Ну пожа-а-а-луйста. Тебе что, Бог запрещает? А, Анька? — потянул Кирилл.

Девушка опустила глаза, пытаясь не обращать внимания на назойливого Кирилла.

— Да отстань от неё, — произнёс Иван, парень, с крепким телосложением и причёской-чубом.

— А тебе что? Влюбился? В эту верующую?

Анна пыталась усиленно не обращать внимание, что речь идёт о ней.

— Противно смотреть…

— Да! А что?..

— А-а-а-а, да не орите же! — потянула спавшая до этого Василиса. Потянувшись на траве, и посмотрев на гневно уставившихся друг на друга Кирилла и Ивана. — С Лерой не удалось закрутить, Кирюша?

— Что?

Кирилл смотрел, как Василиса поднялась и, расстегнув спортивную кофту, покрутила оголённым животиком и хитро улыбнулась.

— Откуда я узнала? — переспросила Василиса.

— Ну, я фотки ваши в Персонбуке видел… — неожиданно для себя сострил Тимур. Задание не клеилось. Впрочем, все равно потом дома можно будет, как говорится, «от балды» написать.

— Слышь, жирный…

Не обращая внимания на возмущения Кирилла, Тимур положил тетрадку в сумку и, поднявшись с валуна, пошёл прогуляться.

Казалось, сама июньская атмосфера была пропитана скукой. Расположение летнего лагеря не давало возможности сгонять на выходных в ближайший крупный город. Если, конечно, не хочешь потратить половину времени на поездку туда и обратно. Бродить же по сёлам ребятам не из самых бедных городских семей было мало интереса. Да и сами поросшие кустарниками горы не располагали к длительным переходам, особенно для подростков, которые привыкли перемещаться по ровному асфальту.

Поэтому вскоре ребятами лагерные занятия стали восприниматься не как обременительная обязанность. Конечно, и не как благословение, а просто как разрядка среди летних душных будней. В конце концов, даже на подобной дурацкой практике можно просто поспать — тем более вожатые, понимающе ставили «хорошо» даже когда половина задания оказывалась явно написанной от фонаря. Кирилл, правда, один раз пытался сбегать в ближайшее село, но говорил, что там не нашёл ничего интересного. Удалённые от городов мелкие селения постепенно вымирали, медленно разлагаясь, превращаясь в заброшки, заселённые одну через три полуразваленных хаты. Во дворах, заросших кустарниками и травой, жили в лучшем случае старики, а в худшем — разные мутные личности.

Ничего интересного для молодых ребят и девчат. Для всех, кроме одного.

Для Тимура. Поглощённый миром интернета, он не мог пройти мимо сайтов, посвящённых паранормальному. Хотя он понимал, что большая часть подобного контента вымышлена, тем не менее, почему-то он был уверен, что крупицы правды в рассказах о мистических явлениях есть. Уверен, несмотря на полученный в детстве неудачный опыт знакомства с мистикой. И теперь, оказавшись недалеко от подобных лишь условно населённых пунктов, которым полагалось быть рассадниками всякой нечисти, он собрал всю свою решимость, и твёрдо вознамерился пойти лично попытать счастья и попробовать встретиться с чем-то магическим.

Дома, за смартфоном, страшилки про живущих в глуши призраков, колдунов и инопланетян казались ему едва ли страшными, даже забавными. В какие-то моменты чтения мистических историй Тимура начинало переполнять желание пойти, и проверить что-нибудь самому. Или хотя бы пощекотать себе нервы чем-то вроде вызова кровавой дамы в заброшенном доме. Ну или наделать самому фотографий заброшек… Но когда Тимур оказался здесь, что-то ему стало мешать пойти и лично посмотреть на предмет прочитанных им историй. В конце концов, по слухам в этих лесах существовала ненулевая вероятность нарваться на неразорвавшийся снаряд или мину. Следствие вооружённого конфликта, разгоревшегося семь лет назад. Всего лишь по слухам конечно, сражения на самом деле обошли здешние места стороной, да и не стали бы пускать подростков гулять в лес, усеянный минами. Да и в тех слухах надо было залезать в лес очень глубоко. Этот момент Тимур тоже отметил себе сначала как причину пойти отправиться на прогулку — коль не найдёт мистику, так авось какую-нибудь заржавевшую «звёздочку» возле болота сфотографирует. Но потом, как доходило до дела, опасность наступить на ту воображаемую единственную ржавую мину, которую как-то занесло в эти места, превращалась в ещё одну причину не идти.

Страх — нет, это был не сколько страх, столько побуждавшая его вечно всё откладывать нерешительность, непривычка к длительной физической активности, которая развилась у привыкшего к жизни в интернете юноши.

Первые пару недель, когда жара была ещё не такой сильной, и его одногруппники посвящали большую часть свободного времени спортивным играм и прогулкам, Тимур вообще предпочитал безвылазно сидеть в общежитии летнего лагеря, оправдывая себя, что у него есть и другие планы помимо пойти поглазеть на монстров, которых может и нет вовсе, или которые могут оказаться опасны, или которых он может банально не заметить. То он хотел пройти очередную игру, то прочитать очередной рассказ, то посмотреть обзор новых гаджетов. Потом он снова и снова обдумывал свой поход, обещал себе сходить в ближайшие сёла на следующий день, на следующей неделе, чтобы потом отменить это обещание по пустяковому обстоятельству, и снова и снова мысленно обещать точно пойти через неделю.

Но на этот день Тимур твёрдо вознамерился отправиться в одно место, о котором он прочитал на кое-каком сайте крипипаст. И которое по случайности оказалось недалеко от их лагеря.

Возможно, если бы Тимур так и не решился, то дальнейшие события развивались бы куда лучшим образом… Или наоборот, всё было бы намного хуже… ведь, всегда может быть ещё хуже, да?.. Но даже и сейчас, выйдя из общежития с твёрдым намерением воспользоваться возможностью и дойти до одного странного здания в заброшенной деревне, Тимур мешкал и искал чем ещё заняться, прежде чем отправиться к намеченной цели.

* * *

— Вот, да! Вот тут! Да…

Тимур никогда не умел хорошо общаться. Впрочем, в свои 8 лет он ещё этого до конца не понимал. С одной стороны, ему очень хотелось быть своим в компании гулявших во дворе детей. С другой — сильно уж его интересы отличались от интересов большинства детей в его возрасте. Стоило упомянуть ещё полноватое телосложение, замкнутость и привычку проводить много времени за компьютером. Едва помогало то, что техническое новшество под названием интернет появилось у него в числе одного из первых.

Выходя на улицу, мальчик в основном ходил прицепом за компанией своих номинальных друзей. Впрочем, заинтересовать недавно он их всё же смог.

Вот в конце концов Вовка, заводила их банды детишек, уже сам рассказывал, как он не боится никаких привидений и чудовищ, и как он однажды сам видел их, а вот знакомые его знакомых так вообще чуть ли не обедали каждый день вместе с призраками. И вообще, вёл себя так, как будто бы это он придумал. Сегодня с ним были Вася и Коля, два пацанёнка-одноклассника на год младше Вовки, которые постоянно таскались за ним. Таня, неизменная девочка из их ватаги. И Тимур. Конечно, когда малышня собирается впятером, им не страшны никакие призраки.

По указанию Тимура — сегодня он даже смог немного поуказывать, что его несказанно радовало — была выбрана подходящая заброшка. Конечно, все заброшки их посёлка лучше знал Вовка, но Тимур настоял на том, что ритуал по вызову Кровавой Дамы надо проводить именно в полностью тёмном помещении. Один подходящий дом после нескольких забракованных вариантов наконец был найден. С не заколоченными окнами и дверями — точнее, когда-то давно доски на дверь и окна здесь набили, но за много лет во многих местах те были содраны.

Вот Вовка как самый крутой пробрался к зданию и, осмотрев его на предмет отсутствия взрослых, скомандовал другим идти за ним.

Изнутри здание выглядело как обычная заброшка. Валяющиеся бутылки, шприцы, засохшие экскременты и прочий мусор, оставленный разными посетителями, которых, к счастью, сейчас в здании не оказалось. Любопытные детишки ещё не отдавали себе отчёт, что кое-кто из этих посетителей может быть пострашнее иных привидений.

Октябрьское солнце уже зашло за горизонт, и сквозь открытые окна проникал лишь тусклый свет. Тимур ещё тогда подумал, что он выбрал идеальное время для призыва. В конце концов, на улице было ещё достаточно тепло, а солнце уже садилось достаточно рано, чтобы под уважительным предлогом и не вызывая лишних подозрений он мог задержаться до темноты. Изнутри заброшка не казалась такой уж безобидной — тёмные уголки здания вместе с почти полным отсутствием посторонних звуков явно припугнули детей. Когда Тимуру показалось, что в темноте мелькнул силуэт Тощего Человека, он задрожал от страха. Вовка прятал страх за напускной бравадой — Тимур не знал этого, и был уверен, что его друг вообще не боится. Не желая показаться перед друзьями трусом, наш юный любитель страшилок через стучащие зубы сказал, что им лучше всего подойдёт вон та комната, в которой все окна остались заколочены.

* * *

Так, пропетляв с полкилометра по лесу, юноша наткнулся на другую половину своей группы. Остановившись и пронаблюдав, как две девушки из его группы, Валерия и Алиса, отдыхали, плавая в реке, Тимур вдруг подумал, что было бы неплохо убедить пойти с ним кого-то из его одногруппников. Конечно, эта мысль к нему приходила и раньше, но из-за отсутствия привычки к составлению точных планов Тимур до этого момента так и не решил, отправится он в эту прогулку сам или с кем-то ещё.

— Слушайте, а тут говорят, домик какой-то ведьмы есть… — начал было Тимур, дождавшись, когда девушки выйдут на берег.

— Опять твои дурацкие страшилки… — возразила разлёгшаяся на берегу Валерия. — Умный вроде парень, а во всякую чушь веришь.

Поглазев несколько секунд на одетые в одни бикини тела одногруппниц, Тимур столкнулся со слегка раздражённым взглядом Валерии, после чего отвернулся в сторону. Подколоть, может, её подругу по поводу их отношений с Кириллом?.. Впрочем, у завсегдатая имиджборд никогда толком не клеились серьёзные отношения с девушками, особенно с такими. Так, пошутить ещё получалось, а вот что-то более серьёзное… Да, и о чём он думал — скорее, он сам сотворит что-то мистическое, например, научиться силой воли перемещаться в 2D к нарисованным аниме-девкам, чем убедит этих двоих пойти с собой не зная куда.

Тимур вспомнил, что Лена тоже девчачье фэнтези про всяких колдунов почитывает. Может, стоит попробовать уговорить её? Мол, пойдём посмотреть на реальных ведьм, а не только в книжках или аниме. Она вроде не такая заносчивая, как эти две дочки богатеньких пап.

Ага, уговорить. Разбудить. Лена свернулась на траве, посапывая в обе дырки.

— Вон Светка от твоих рассказов боялась ночью в туалет ходить, — добавила Алиса.

— А что ей ходить. Она-то инвалид, все равно на своём кресле в… — произнёс сидевший неподалёку одногруппник, Дмитрий.

— Не говори так! — возмущённо ответила Валерия.

— Прекрати! — добавила Алиса.

Дмитрий вообще не стеснялся нелестно отзываться о других. И сейчас, получив справедливые упрёки за своё поведение, он лишь нахмурился. Судя по тому, что даже этот мизантроп не уходил домой, сидя у реки, дарившей спасительную прохладу, жара в этот день стояла действительно сильная. В голове Тимура прошмыгнула мысль — может, стоит отложить свой поход на другой день? Ну уж нет. Раз решил, так решил. В конце концов, даже если он ничего не найдёт, то, по крайней мере, докажет себе, что не боится никаких монстров — будь то воображаемых или просто хорошо прячущихся.

— Нет, правда. Вон, у Лёхи дядя рассказывал, что когда летал, видел какие-то светящиеся штуки в форме бублика, да? — завсегдатай интернета попытался спасти своё положение.

Пара девушек лишь закатила глаза, а остальных, судя по равнодушной реакции, рассказ Тимура совершенно не тронул.

— Нет, слушайте, серьёзно. Я Googleplex-карты просматривал. Тут недавно домик появился. Помните, я вам про сайт рассказывал, где странные вещи на онлайн-картах находят? Так вот… тут буквально недалеко. На другом сайте ещё рассказывали, что там какую-то бабку видели… Не, ну все равно, делать нечего, давайте сходим проверим? — отчаянно заладил Тимур, видя, что, похоже, его рассказы всерьёз не собирались воспринимать. — Ну хотя бы ты, Лёха?

Алексей лежал на траве, накрыв лицо своей панамкой. Он был довольно дружелюбным парнем, куда физически сильнее привыкшего к сидячему образу жизни Тимура, и при этом отчасти разделял интересы своего одногруппника-компьютерщика. Вот с кем надо идти ведьм искать!

— А? Не Тима, я сегодня пасс. Давай как жара спадёт.

Тимур посмотрел в сторону Андрея. Может, в другом случае он бы попробовал его позвать с собой, но Андрей так увлечённо был занят рыбалкой, что Тимур не стал его прерывать. Вот кому уж точно не скучно на практике!

* * *

— От винта! Сойдёт для нас! — произнёс Вова, как будто бы пойти сюда было его мыслью. В некоторой мере это было правда — Тимур вдруг начал пересказывать читанные им в интернете страшилки, а уже Вова помог сформироваться идее пойти и самим вызвать Кровавую Даму.

По его команде Вася и Коля достали заранее приготовленные для ритуала вещи: колоду карт, зеркало, свечку, спички, стакан и иголку. Вова зажёг свечку, и помещение озарилось дрожащим светом огонька. Огонёк толком не разгонял тьму. Подсознание Тимура превращало надписи на стенах в зловещие руны, а лежащие в углах куски мусора — в чьи-то кости или маленьких затаившихся монстров.

Дети сели полукругом вокруг свечи так, чтобы вход в помещение был сзади. Вот Таня положила на бок стакана зеркало. Тимур старался не смотреть по сторонам и не выдавать ужаса и уж тем более, ни в коем случае не смотреть в зеркало. По крайней мере до того момента, когда по условию ритуала надо будет в него заглянуть. Тимур уже не был уверен, что почудившаяся в отражении неясная фигура ему всего лишь почудилась, хотя и пытался себя убедить в этом.

— Тянем карты, — сказал Вова. Тот, кому попалась бы червовая дама, должен был проколоть себе палец иголкой, капнуть кровью перед зеркалом на карту и сразу же посмотреть в него.

* * *

Неизвестно, чем бы закончился очередной поход Тимура за мистикой, если бы он не встретил кое-кого. Может, он бы заблудился, петляя по лесу. Или нашёл бы причину пойти домой и отложить свой поход на следующий день.

Внезапно, ожившая героиня из мистических истории сама оказалась перед ним.

Улыбающаяся старуха, довольно бодрая для своего возраста, стояла на другой стороне поляны.

— Здравствуйте, молодой человек. Вы не будете так добры провести пожилую женщину домой?

Что-то в её улыбке было зловещее. Злорадство, каким-то странным образом смешанное с замешательством — вот как можно было бы проще всего её описать.

— З…драст…вуйте, — сбивчиво ответил Тимур. В лесу конечно мог повстречаться кто угодно, но что-то ему подсказывало, что эта старуха была не простым человеком.

Постояв несколько секунд в замешательстве, Тимур собрался с силами и спросил:

— А вы кто?

— Я? Меня звать Нимидора, — старуха заулыбалась ещё сильнее, не обращая внимание на бестактность вопроса юноши. — Я тут недалеко живу. Вы не будете так добры проводить меня к дому?

«Недалеко» можно было понимать по-разному, но Тимур сразу предположил, что это может значит. А вдруг это то самое здание, которое он ищет? Юношу охватил страх и предвкушение. Вот она — мистика, за которой он шёл. Сама пришла к нему, и теперь приглашает к себе. А вдруг она маньячка? А вдруг она его заманит, на органы сейчас его расчленит и продаст?

Та нет, чушь. Тимур опять внутренне устыдился себя. Испугаться какой-то бабки. Он, в конце концов, уже не маленький ребёнок.

— Не надо бояться, я тебе не причиню вреда, — та, кто представилась Нимидорой, как будто бы распознала его испуг и пыталась успокоить. — Вы, молодой человек, в компьютерах разбираетесь?

Или… это то, что он искал? Та нет, обычный человек на вид, разве что странноватая…

— Да, — выпалил Тимур.

— Поможете мне?

— А что вам надо?

— Я ищу бета-тестеров.

Тимур открыл рот, но от удивления слова застряли в его горле. В общем-то незамысловатый технический термин, который, тем не менее, был весьма неожидан от пожилой жительницы (жительницы ли?) деревни.

— Пойдёмте со мной, молодой человек, пойдёмте, — юный компьютерщик не заметил, как бабуля оказалась слишком близко от него и взяла его за руку.

Тимур почувствовал себя маленьким ребёнком, которого нехороший большой дядя приглашает к себе домой угостить конфеткой. С другой стороны, не найдя себе уважительную причину бояться, он решил всё-таки пойти за старухой и посмотреть на то, что она ему хочет показать. Не то, чтобы бабуля тянула его силой, но всё же Тимур почему-то решил не отказывать в её настойчивой просьбе. В конце концов, он ведь с тех пор стал куда взрослее, и если что, всегда успеет вырваться и убежать.

* * *

По условию ритуала Кровавую Даму следовало привлечь приношением. Её символом было сердце, знак червовой масти, а значит, привлекать надлежало кровью. Дрожащий от холодного сквозняка и от страха, Тимур положил вытянутую им Даму Червей.

Как только капля крови упала на карту, раздался крик.

Кричала Таня. В этом наш герой был точно уверен. Вова, Вася, Коля просто повскакивали, испуганно смотря в сторону, в которую было направлено зеркало. А Тимур… Сам он не мог встать. Сначала из-за страха, а потом и из стыда. Впрочем, свеча давала достаточно света, чтобы его товарищи смогли разглядеть растёкшуюся под ним лужу мочи.

Надо ли объяснять, кого из-за столь не вовремя забежавшей в заброшку собаки засмеяли на следующий день в классе? И кому пришлось переводиться в другую школу?

* * *

Нимидора шла удивительно быстро для своего видимого возраста, хотя конечно юноша был не уверен даже приблизительно, сколько ей лет на самом деле. Вот уже показалось то самое здание, которое на очередном спутниковом снимке красовалось в виде небольшого квадрата. Неделю назад на снимке той же деревушки его не было — только несколько полуразрушенных старых хат. На следующую неделю — уже было. Кто-то из внимательных пользователей интернета заметил и выложил — мол, смотрите, новое здание, явно из металла и камня. Причём в местности, куда уже дорога заросла, куда не подвести строительных материалов. А из доступного на месте можно в лучшем случае деревянную избушку построить. Да и за неделю избу не поставишь.

В какой-то момент Тимур подумал, что, возможно, сама эта бабуля и выложила эту информацию. Большинство из тех, кто ищет странное на картах, в основном прочёсывают фотографии авиабаз и полигонов в САСШ или Азиатском Союзе. Или изучает льды Антарктики. Ну или, если патриотические чувства привлекают их внимание к родной Украинской Народной Республике, то где-то в двух из трёх случаев они берутся рассматривать зону отчуждения Чигиринской АЭС, а не Карпаты. Именно там боролись с мутантами и разыскивали редкие артефакты чёртовы сталкеры из одной игры, которую недавно проходил Тимур.

Да и названо было металлическое строение «домиком ведьмы» как будто бы специально — чтобы привлечь как можно более широкую аудиторию. От самозваных уфологов до любителей историй про колдунов.

Ну уж это было явно сделано, чтобы завлечь кого-то, подумал Тимур. Кого-то вроде него.

— Проходите, молодой человек, проходите. Ничего страшного.

Подойдя ко входу в домик и открыв металлическую дверь, Нимидора пропустила своего гостя вперёд себя, и уже после этого зашла сама.

Внутри здание оказалось ещё более удивительным. Парень ожидал увидеть всё что угодно — от склада всякого барахла, добытого из соседних домов, до окровавленных крюков, на которых бы висели разделанные человеческие туши. Да даже говорящий кот и летающая по дому метла выглядели бы не столь неожиданно в сельской глуши.

Внутри дома стояли несколько столов с компьютерами. Казалось, они лишь ещё сильнее подчёркивали неуместность этого строения среди лесов и заброшенных хат.

— Где вы берёте электроэнергию? — удивлённо спросил Тимур. — Солнечные батареи? Генератор?

— Можно и так сказать… — с притворной слащавостью ответила Нимидора. — Будем считать, что это мой секрет! Да, секрет! Секрет моей фирмы!

— Э? Какой фирмы?

— Моей. Где я работаю. А теперь… собственно…

Пока парень рассматривал стоявшие компьютеры, старуха принялась рыться в одном из шкафов, стоявших в её доме.

— Сейчас я разрабатываю игру. Да игру. Там роботы. Роботы… — приговаривала Нимидора. — Игра очень реалистичная. Прям как настоящая. Вы играете за робота, который защищает Землю. Пятнадцать врагов. Пятнадцать боёв. Да, пятнадцать. Победите всех врагов — и выиграйте. Проиграете — иииии…

— Так вы программист? — спросил Тимур.

— Можно и так сказать… — бабуля ответила со своей странной многозначительностью и слащавостью. — У тебя есть друзья?

— Да, — выпалил Тимур. — Я… тут… группа в летнем лагере. Нас тринадцать человек… Только они вряд ли захотят сюда идти, — добавил юноша, подумав, что не стоило всё выкладывать незнакомой странной старушенции.

Чем дальше, те больше происходящее становилось настолько странным, что Тимур даже не мог испугаться. Есть такое понятие, как верхний сенсорный порог — когда фактор, вызывающий некоторое ощущение, становится настолько сильным, что перестаёт его вызывать. Единственное, что сейчас пугало парня — уж не лежит ли он на самом деле с тепловым ударом где-то на берегу реки, или, ещё хуже, посреди леса — а это всё ему только кажется?

— Это ничего. Эх… совсем память подводит! — Нимидора отошла от шкафа, и полезла в другой. — Где же оно лежит…

— А что за игра? Можно пожалуйста поподробнее, — решил спросить Тимур. Уж нет, это не сон и не галлюцинации. Происходящее выглядело слишком реалистично. И одновременно слишком неправильно, хотя и не пугало. Может, он ещё просто не понял, что надо испугаться, и бежать отсюда со всех ног. Может — говорил себе Тимур. Единственное, что он сейчас точно решил — раз он пришёл сюда, то, значит, по крайней мере разузнает что-то новое. И лишь потом уйдёт.

— Очень реалистичная. Прям как виртуальная реальность… Вот! — с последним словом бабуля отвернулась от шкафа, достав какую-то металлическую штуку.

Выглядела эта вещь довольно незамысловато — наклонный металлический лист, прикреплённый к металлическому шесту высотой примерно в один метр, который в свою очередь был прикреплён к другому металлическому листу, служившему основанием для всей этой конструкции. С другой стороны, металл, из которого оно было сделано… и вообще был ли это металл? Тимур мог поклясться, что никогда не видел материала столь необычно… едкого, да, именно едкого малинового цвета и столь необычной текстуры. Не бывает так, чтобы материал казался одновременно гладким и шероховатым. Значит, всё это ему всего лишь кажется?

— Что вот?

— Хочешь попробовать, молодой человек? Тогда — надо зарегистрироваться!

— Но тут нет никакого аппарата виртуальной реальности. И как мне зарегистрироваться?

— Подвезут. Скоро подвезут… — также многозначительно продолжила Нимидора. — Ну, а пока, регистрируйся.

Заметив недоумение Тимура, она поднесла к нему ту «металлическую штуку».

— Давай, клади руку вот сюда, — Нимидора показала на верхний металлический лист, — и приноси клятву игрока!

Недоумевая, Тимур осторожно протянул вперёд свою ладонь. Пока он раздумывал, что могут означать слова «приноси клятву игрока», в воздухе возникли строки из светящихся букв.

Идентификационный код Вселенной — дальше шёл набор из каких-то символов, которых было не менее тридцати. Взгляд Тимура скользнул к следующей строчке:

Игрок: Кочмарёв Тимур. Возраст: 14 лет. Зарегистрирован.

— Что?

Под надписью ниже высветилась ещё кое-какая информация, вроде роста, группы крови и тому подобного. Очевидно, относящаяся к Тимуру.

— Ух ты…

Это уж точно была какая-то мистика. Хотя вряд ли, скорее ставшая реальностью фантастика. Или всё-таки сон? Тимур внимательно следил за техническими новинками. И если с помощью голографии и можно было создать подобные надписи, то откуда у Нимидоры была информация о нём? Или она откуда-то её достала? Как-то наблюдала за ним, пробила данные по интернету? Нет, невозможно… А внезапно появившееся металлическое строение в заброшенном селе значит, возможно?

Может, это подтверждает, что всё происходящее — лишь сон? С другой стороны, во сне обычно все надписи выходят нечитаемыми. Или в лучшем случае, изменяются каждую секунду. Тимур попробовал ещё раз прочитать текст. Его немного насторожила последняя строка:

Напоминаем, что разрыв регистрации невозможен. Всего хорошего.

* * *

Тимур провёл остаток дня, с интересом изучая содержимое компьютеров странной бабули. Судя по её словам, та самая игра оказалась ещё не готовой даже к бета-тестингу, но, скоро её доделают, и тогда можно будет поиграть. Парень удивлялся неслыханной им ранее операционной системе, рассматривал снимки со странными пейзажами, открыл для себя пару десятков незнакомых мини-игр. Его немного напугал снимок гигантского, нет, просто исполинского следа, который по форме походил на человеческий, но который, судя по находившимся рядом полуразрушенным домам и поваленным деревьям, карликовым на фоне следа, имел не меньше пятидесяти метров в длину. Бабуля тоже заволновалась, когда Тимур открыл эту фотографию. Но в остальном, компьютеры, которые Тимур сам себе называл «секретной разработкой», не содержали ничего пугающего. Как и столь из ряда вон выходящего, как та металлическая пластина. Были там ещё документы, написанные на странном языке — видать, какая-то зашифрованная информация, решил Тимур. Возможно, думал юный компьютерщик, люди вроде Нимидоры используют какой-то свой искусственный язык, чтобы можно было читать на нём тексты с засекреченной информацией хоть в присутствии других. А возможно, это просто ещё одна причуда его реалистичного сна. Впрочем, часть папок и файлов была закрыта обычными паролями.

Помимо этих «секретных разработок» в комнате стоял один обыкновенный планшет с привычным Тимуру программным обеспечением, и юный компьютерщик даже помог с настройкой простого интерфейса между этим планшетом и чуждым компьютером. Провод, соединявший их, не в пример прочей «секретной разработки», выглядел спаянным что называется «на коленке».

Нимидора тем временем как бы невзначай расспрашивала его об его одногруппниках, о том, что он делает в лагере, о том, почему решил прогуляться. В какой-то момент времени Тимуру показалось, что настроение Нимидоры в какой-то момент сменилось от слащавого на печальное. На вопросы о себе она отвечала уклончиво и неясно, и Тимур не решился настаивать на ответах. Увлечённо изучая невиданную ранее технику, юноша не заметил, как Солнце стало клониться к закату, и вскоре он с непривычной ему скоростью бежал назад по лесу, чтобы успеть вернуться в лагерь затемно.

Когда уже показалось построенное в итальянском стиле трёхэтажное здание ученического общежития, Тимура вдруг охватил смех. Нет, это всё было взаправду! Наш герой только сейчас осознал, насколько глупо и опасно было торчать у странной бабки посреди необитаемой деревни. И заодно насколько это… круто! В конце концов он сумел не испугаться! Не только доказать, хотя бы сам себе, что мистика, всё это на самом деле существует, но и побороть свой страх. Сейчас парень чувствовал себя как мышонок, побывавший в гостях у кота. Хищника, который почему-то решил не есть своего маленького вкусного гостя. Сейчас, конечно, парень был в безопасности. Вот, ещё немного, стоит переступить порог лагеря, где он будет под охраной взрослых, под защитой двухметрового забора и кирпичных стен, и никакая ведьма-маньячка его не достанет. Не желая омрачать своего внезапно нахлынувшего дикого веселья, Тимур решил не думать над тем, что бабуля может встретить его во время следующей прогулки по лесу.

Почесав плечо — видимо, какая-то муха успела его укусить — и пытаясь скрыть своё возбуждение, юноша скорее побежал в столовую. Ужинать, помыться и спать.

Ночью ему снилась мешанина воспоминаний из его вызова Кровавой Дамы и недавнего визита в дом Нимидоры. Несколько раз Нимидора превращалась в ту самую Кровавую Даму, но Тимур делал всё, чтобы не подавать виду, что боится, и та не могла причинить ему вреда.

* * *

С тех пор прошло пару дней. Тимур не решился рассказать о своём приключении — уж больно оно выглядело невероятным. Эх, он ведь даже забыл сделать фотографию странного здания. Может, потом расскажет кулстори на дваче, но это будет потом — надо сначала с мыслями собраться. Вскоре томительные выходные, которые он провёл не выходя из лагеря, кончились, и вот у группы должны были проходить занятие по информатике. Преподаватель задерживался. Погружённый в свои мысли Дмитрий вёл себя как-то немного обеспокоенно, как будто бы предчувствовал, что сейчас случиться нечто странное. И когда дети уже думали, что занятие отменяется ввиду отсутствия учителя, в кабинет вошла до боли знакомая Тимуру пожилая женщина.

— Здравствуйте, молодые люди. Меня звать Нимидора Ионовна, и сегодня занятие у вас буду проводить я.

На правом плече она несла сумку, очевидно, с одной из своих «секретных разработок». В левой руке она держала какой-то длинный предмет, завёрнутый в ткань. И Тимур уже знал, что это было такое.

(Примерно год назад)

«…Давайте представим, что помимо трёх привычных нам пространственных измерений — длины, ширины и высоты, и временного, существуют ещё. Мы физически не способны воспринимать остальные — они просто неподвластны нашему сознанию. По крайней мере, не подвластны в том виде, в котором подвластны четыре привычных. И теперь, вообразим — ну, насколько нам это возможно, шестимерное существо, которое имеет длину, ширину, время, и ещё три неизвестных нам измерения. И оно выглядит в нашем мире как тень, как плоский рисунок. При этом пока оно что-то делает, этот рисунок перемещается, двигается, меняется. Для существа это обычное дело, для нас же всё это будет выглядеть долбанной мистикой. Тень ожила! Надпись меняется сама собой! Изображение движется! Люди в страхе, пытаются бежать, звать священников, уничтожить непонятное или запереть его в секретном бункере, убив всех нежелательных свидетелей. И самое страшное, что люди могут оказаться по-своему правы, ведь существо не в курсе нашего мира, и неизвестно, какие последствия могут иметь его действия. А если в курсе, то неизвестно, насколько оно доброжелательно, и что именно оно понимает под доброжелательностью. Да, и ему наша высота так же чужда, как и нам его три неизвестных измерения. И если оно заметит нашу активность, то может отреагировать не менее неадекватно, чем суеверные трёхмерные человеки…»

Тимур читал очередную теорию… Ну, как сказать, теорией это было назвать тяжело, хотя и выглядело выигрышнее на фоне «новых научных теорий» с какого-нибудь Рен-ТВ. Тем не менее, несмотря на явно донаучный уровень, в этом было что-то интригующее, заставляющее задумываться, погружаться в фантазии, чудесные и пугающие одновременно. Как впрочем, и в любой качественной мистической истории. Как всегда, Тимур задумывался — а вдруг в этом есть доля правды?

— Слушай, Лёха, — спросил Тимур сидевшего рядом друга, единственного, кто никогда над ним не смеялся. Даже по поводу случившегося тогда во время вызова Кровавой Дамы. — Что думаешь насчёт теории многомерности? Ну, насчёт того, что наш мир находится в Многомерном пространстве?

— Что я думаю? — отвлёкся Алексей.

— Да, помнишь, ты рассказывал про летающие штуки, которые видел твой дядя. Я вот подумал, а вдруг они вроде каких-то многомерных штук, которые просто иногда входят в наше пространство? — Тимур не потрудился потратить время и силы, чтобы строго сформулировать свою идею, но Алексей её в общем понял. — И меняют форму, потому что дескать по-разному пересекаются нашим пространством, а потом так же бесследно исчезают, улетев в другое измерение?

Подумав несколько секунд, племянник лётчика ответил:

— Может. Не знаю, это ведь могло быть просто чем-то вроде шаровых молний…

Тимур дальше погрузился в свои размышления.

Хм, а если в многомерном пространстве существуют другие трёхмерные миры? Может, такой многомерный НЛО может полететь и туда. Или, например… А ведь, если…

— Слушай, Лёха… Я тут подумал. Если существуют много параллельных миров, так ведь тогда может произойти всё что угодно!.. — Тимур сделал паузу на несколько секунд, собираясь с мыслями. — Смотри, если миров очень много, то по теории вероятности при очень большом повторении одних и тех же событий могут случиться даже очень невероятные исходы! В общем, если очень много людей подкинут по пачке кубиков, то при достаточно большом количестве людей у кого-то из них да выпадут все шестёрками!

— Может…

— Или, например, кому-то может сильно повезти, причём несколько раз подряд. Или где-то в каком-то мире соберётся группа из двенадцати учеников с одинаковыми именами. Или все они как-то иначе окажутся особыми. Чисто случайно… — Тимур сам запнулся, поняв, что сказанное им отдавало сюжетом к какому-то развлекательному фантастическому рассказу. Такие истории лучше Ленке травить. Вот тебе и, что называется, «обоснуй» для невероятной везучести и крутости главного героя готов.

— Ну ты понял, — продолжил Тимур, пытаясь оправдаться, — случайно и невероятно оно в отдельном мире, а что такое где-то да случится в огромном Мультиверсуме, так это будет совершенно закономерно.

Тимуру подумалось, что они и так были в некотором смысле особенными. Не все подростки предпочитали проводить лето в летнем лагере. Ха, а если что-то из другого мира Мультиверсума попадёт в их мир? Вдруг там законы немного другие, оно же тогда может в нашем мире оказаться аномалией!

— Почитай про гипотезу Эверетта-Уилера, — ответил Алексей. Даже он иногда уставал выслушивать своего друга. — Тебе будет интересно. Жаль только, это всё пока что неподтверждённые околонаучные гипотезы. И вообще, давай лучше ещё раз в шахматы партию…

* * *

Тимур с удивлением смотрел, как знакомая ему «ведьма», встреченная им в лесу, сейчас пришла к нему, готовая проводить занятия у его группы.

— Вы? — Тимур не сдержал своего удивления. Стоит ли бояться? В конце концов, Тимур считал, что в лагере он находится в безопасности от странных жителей заброшенных деревень.

— Молодой человек, а вы мне поможете, — слащаво улыбаясь, повелительным тоном сказала Нимидора, доставая из сумки «секретную разработку». Снова события становились слишком странными. Слишком странными, чтобы воспринимать их как реальность. Реальность, которую надо бояться.

Ученики с удивлением рассматривали новую «преподавательницу». Рассматривали, как она вместе с Тимуром доставала «компьютер». Как включила странную машину, не утруждаясь подключить её перед этим к сети. Ну да, очевидно что этот компьютер работал от батареи… Хотя, конечно, парень никогда не видел подобных сборок. Как на экран вывелось приветствие невиданной ранее на этой планете операционной системы, что-то вроде «Operation System Megasoft Xenix NT 10.0». Висевшая посреди экрана строка, очевидно, требовала ввести логин и пароль.

— Кто ещё хочет помочь? Вы? — спросила Нимидора, обращаясь явно к Кириллу.

— А? Я?

— Подходите сюда. Только, — Нимидора достала знакомый Тимуру «металлический» предмет, — сначала надо зарегистрироваться. И тогда наша новая разработка вас примет. Обязательно примет! Да, заодно вы, молодой человек, сможете поучаствовать в бета-тестировании новой реалистичной игры. Да игры. С очень реалистичной графикой. Вам надо будет управлять огромным роботом. Победить пятнадцать врагов, и спасти Землю… Но сначала надо зарегистрироваться.

Кирилл встал, но остановился было на полпути. Его лицо выражало недоумение.

— Ну, что вы, молодой человек. Просто положите сюда руку, — с этими словами Нимидора указала на верхнюю пластину. — Это не страшно. Совсем не страшно. Давайте, давайте, ваш друг уже это делал. Да, молодой человек?

Интересно, как бы дальше развивались события, если бы Тимур, в глубине души подозревавший в случившемся неладное, попытался бы высказать другим свои сомнения?

— Да, — произнёс Тимур. Желание произвести впечатление на других в конце концов победило.

— Можете все подходить, и попробовать. — сказала Нимидора. Снедаемая любопытством Елена подошла, и принялась рассматривать странный материал.

— Что это… — привлечённая необычным видом изделия из «металла», она потянула к верхней пластине палец, и вдруг вскрикнула. — Ой!

С этими словами в воздухе вспыхнула та же надпись, что и в случае с Тимуром. С той разницей, что некоторые данные отличались. Так, вторая строчка гласила:

Игрок: Филипенко Елена. Возраст: 14 лет. Зарегистрирована.

— А! — Алиса удивлённо вскрикнула.

— Ух ты, круто! А это не опасно? — спросил Кирилл.

— Нет, что вы, что вы! — улыбаясь, возразила Нимидора. — Ни в коем случае! Подходите все! Чтобы работать с этим новым компьютером, вам надо зарегистрироваться.

Кирилл приложил руку, и в воздухе вспыхнула новая надпись. На этот раз она отображала данные, касавшиеся его.

Игрок: Конопенко Кирилл. Возраст: 15 лет. Зарегистрирован.

Большую часть времени, отведённые под занятия по информатике, подростки проводили, лазя по интернету, смотря видео или играя в игры на предоставленных лагерем компьютерах. Это называлось временем вольной активности. Лагерь, несмотря на свою удалённость, на удивление был укомплектован самыми новыми машинами благодаря каким-то там договорам между IT-фирмами и системой образования УНР, и потому ребята и девчата не сочли слишком странным, когда Нимидора принесла сюда необычный компьютер, для пользования которым надо регистрироваться, прикладывая руку к металлическому листу. И на котором надо будет тестировать новую игру.

— Давай, Василиса, ты ж у нас сильная, — сказал Кирилл подошедшей девушке.

— Отвянь, — ответила Василиса. И тем не менее, она потянулась к регистратору:

Игрок: Сергеева Василиса. Возраст: 15 лет. Зарегистрирована.

Сейчас детей заинтересовал сам процесс регистрации. Он выглядел как странный фокус, который всем захотелось повторить.

Кирилл снова протянул руку к регистратору. Тот не отреагировал.

— Вы уже зарегистрировались, молодой человек.

— А можно ещё раз? Госпожа… преподаватель?

— Молодой человек, вы видели последнюю надпись? — с напускной строгостью спросила бабуля. — «Напоминаем, что разрыв регистрации невозможен». Это значит, что сейчас функция отмены регистрации не активирована. Подходите все, мне нужно составить список.

— Моя очередь, — сказал Иван. Подойдя к регистратору, он протянул руку, и положил её на пластину.

Игрок: Комаренко Иван. Возраст: 14 лет. Зарегистрирован.

Игрок: Палеев Алексей. Возраст: 14 лет. Зарегистрирован.

Алексей зарегистрировался следующим.

— Подходите все, это не страшно.

Игрок: Бабаев Андрей. Возраст: 14 лет. Зарегистрирован.

Игрок: Пеплова Алиса. Возраст: 15 лет. Зарегистрирована.

Игрок: Синецкая Валерия. Возраст: 15 лет. Зарегистрирована.

Даже Света подошла к регистратору, опираясь на костыли.

— Давайте, не стесняйтесь, юная леди. Зарегистрируйтесь, и сможете помочь в тестировании. Или дальше делать что захотите.

Игрок: Каплева Светлана. Возраст: 14 лет. Зарегистрирована.

Оставалось ещё двое.

— Что, Анька, страшно? — попытался было съязвить Кирилл. — Бог же тебе разрешает играть в бесовские игры…

— Надоел уже. Замолчи, — прервал его Иван.

— Та нет… Странно всё это, — сказала Анна, — просто…

— Пошли… — назвавшаяся Нимидорой внезапно схватила Анну за руку, которую резко приложила к регистратору. Та пыталась было сопротивляться, но неудачно. — Здесь ничего плохого нет, юная леди.

Игрок: Кондратьева Анна. Возраст: 15 лет. Зарегистрирована.

— Ну, а ты, Димон, будешь играть? — спросил у него Алексей.

— Нет. Бред всё это. Чушь. Не хочу. — И, посмотрев на Нимидору, добавил. — Не нравится — пожалуйтесь на меня директору.

Казалось, в какой-то момент Нимидору перекосили смесь страха и ярости, но через пару секунд она вернула своё притворно-радостное выражение лица.

— Ну ладно… Вы, молодой человек, можете не регистрироваться. Но я обязательно сообщу о вас директору. — Сказала «ведьма», вяло ругая Дмитрия. — А сейчас…

Разумеется, игра опять оказалась недоделанной. Тимур как будто бы знал, что так случится. Тем не менее, возможность снова полазить в странной машине, с важным видом рассказывая другим о том, что он уже знает о «секретной разработке», похоронила сомнения в глубине его души. Нимидора, обмолвившись, что у её фирмы договор со школой, отступила в сторону, фактически предоставив возможность вести урок Тимуру. Тот получил отметку «отлично» с рекомендацией, и заодно не упустил возможность подколоть Алису по поводу её незнания IT-технологий… А когда настало время вольной активности, он ещё долго сидел за «секретной разработкой», на пару с Алексеем рассматривая содержимое компьютера. И даже уступил на 20 минут Ленке поиграть в находившиеся на машине мини-игры.

* * *

— Ну что ж молодые люди, ещё увидимся, — занятия закончились, и Нимидора принялась обратно собирать в сумку «секретную разработку», — Прощайте… эх… да, пора мне отдыхать. Да, пора. Эх. Ох-ох… пора.

— Вам помочь? — спросил Иван.

— Да. Молодой человек, помогите вынести мне оборудование из кабинета до ворот лагеря. Дальше… дальше я понесу его сама.

Пока Нимидора грузилась, все дети, кроме Ивана, и ещё одной девушки, успели покинуть кабинет для занятий.

— Постойте, — Светлана обратилась к Нимидоре.

— Аа? Что?

— Я вот… хотела бы вам что-то подарить, — с этими словами Света протянула ей один из своих вязаных браслетов из бисера.

— А? Что? Мне? Это? Да? — бабуля как-то удивлённо посмотрела на подарок.

— Да, вам. Спасибо, у вас было интересно.

Если бы Светлана повернулась сейчас назад, она бы увидела, как по щеке той, кто представилась Нимидорой, потекла слеза.

* * *

Нет, ужас без конца всё-таки намного хуже ужасной кончины.

Сейчас бывший бродяга понимал это как никогда. Теперь он уже не был человеком. Он не только обладал нечеловеческими способностями. Он даже не выглядел, как человек. Более того, он был наделён бессмертием — почти бессмертием. Теоретически, его вроде бы можно было убить, но старость была больше над ним не властна, а в воде, пище, сне и тому подобном он уже не нуждался.

Бессмертие. Это больше походило на вечное проклятие. Нет, он, конечно, не был обречён терпеть вечные физические муки. Скорее, это было вечным тюремным заключением. Вечным рабством. Вечная скука, которую он всячески пытался развеять, и, как следствие, медленное сползание в бездну безумия.

Бывший бродяга знал, что он не один такой. Сколько ещё таких же дураков, прельстившихся крупицами божественной силы, и теперь навеки прикованных к месту своей службы? Или может их что-то другое привлекло?

А ещё он знал, что выход из его рабства тоже в принципе существовал. Это сказала ему «ангел», в насмешку даровавшая ему то могущество, которым он сейчас обладал — и вместе с тем наведшая на него проклятие, которое было платой за его новые силы. Вот только то, что нужно было сделать для освобождения, было сделать почти невозможно. И тем не менее, это было возможно. Это как нищему бродяге заработать миллион, нет, скорее миллиард… даже десять миллиардов — в теории возможно, а вот на практике… Ну ничего, у него есть ещё много попыток. Этот призрачный шанс постоянно манил его, и каждая новая неудача доставляла новые страдания. Особенно последняя, вызывавшая в нём сейчас едва сдерживаемый гнев.

Для освобождения нужно было просто повторить то, что удалось сделать тому «ангелу».

Интересно, а сколько времени ей понадобилось для успеха?

Ну что же, остаётся лишь попробовать снова…

* * *

ЭТО случилось буквально через пару дней.

— Открой мне, пожалуйста, окно, — попросила Света. На её просьбу Аня раздвинула ей шторы. В принципе, инвалидам в лагере полагался дополнительный уход, но как всегда, сотрудники лагеря исполняли его чисто формально. Считая своим долгом делать своему ближнему добрые дела, Аня иногда помогала своей одногруппнице.

Утреннее Солнце уже ярко освещало горную местность. Подойдя ко второму окну, Анна решила помолиться. Во всяком случае, её это всегда успокаивало.

— Можно тебя кое-что спросить? — обратилась Аня к Свете, закончив с молитвой.

— Что?

— С тобой Кирилл не заигрывал?

Девочка-инвалид не стала отвечать. То ли её это немного оскорбило, то ли наоборот, посчитала ответ очевидным.

— Извини…

Простояв ещё минуту, Аня хотела было уже пойти к себе в комнату чтобы готовиться к сегодняшним занятиям. Однако, в окружающей обстановке присутствовала какая-то неуловимая странность. Аня не могла отделаться от ощущения, что сейчас как будто-бы нечто внимательно наблюдало за ними. Во взгляде не было явной враждебности, но и дружественным его назвать было тяжело.

Оглядываясь по сторонам, Анна заметила ещё одну странную вещь. Света… Света только что исчезла вместе с коляской. Внезапно и без следа. Вот она была, вот Аня посмотрела в другую сторону, потом повернула голову обратно, и вот — её подруги-инвалидки и след простыл.

— Света?.. Света? — Не успев толком испугаться, Анна в следующую секунду пропала из комнаты следом за своей одногруппницей.

* * *

— Уааааа! — вскрикнула Алиса, внезапно проснувшись после падения. Позавтракав этим утром, она решила прилечь ещё полежать на диване. Все равно сегодня занятия начнутся к обеду, а из-за жары как всегда ничего не хотелось делать. Растянувшись поперёк и свесив ноги, она не заметила, как её начало клонить в сон.

Так иногда случается, когда ложишься поспать. Засыпаешь, вдруг внезапно приходит чувство резкого падения, которое и выдёргивает тебя из сна.

Только на этот раз падение закончилось болезненным ударом о твёрдый пол. Алиса привстала, опираясь на… эта твёрдая прозрачная поверхность, за которую невозможно было уцепиться взглядом, а только нащупать, вероятно, должна была быть полом. Дивана, как впрочем и остальной её комнаты, вокруг не было.

Зато рядом находились другие девушки и юноши. Все те двенадцать, которые присутствовали на странном занятии, оказались здесь. И сама ведьма… как её там, Нимидора.

— Где мы? — испуганно сказала Валерия.

— Это называется Кокпит, — ответила Нимидора.

— Кок… что?

Сейчас она была не похожа на себя прошлую. Весёлую странноватую старуху заменила усталая пожилая женщина. Она единственная сидела на стуле. Да, на её руке был тот самый браслет, который ей подарила Света.

Дети удивлённо озирались на место, в котором они оказались. Тимура перенесло сюда прямо в тот момент, когда он делал шаг. В следующую секунду после появления его ноги покосились, и он сам едва удержался, чтобы не упасть.

Оранжевая бесформенная пелена закрывала весь обзор вокруг — одинаково хорошо видимая как сверху, так и снизу, через абсолютно прозрачный пол. Тимур, бросил взгляд вниз, резко отпрянул в сторону, как будто бы боясь провалиться в эту бездну. Впрочем, отходить было некуда — оранжевая бездна была везде, со всех сторон.

На случай, если пол где-то кончался, Тимур постарался взять себя в руки, и не смотреть вниз. Ему вспомнилось одно кафе, про которое он недавно смотрел в интернете видео. Кафе целиком располагалось на балконе на этаже этак сотом. Причём пол и стены балкона были целиком сделаны из прозрачного прочного стекла.

Дети реагировали на странное место по разному. Вот, Алексей наклонился, постукивая по полу. Сидевшая на полу Алиса дрожала, и вскрикивая от страха, пыталась закрыть глаза. Кирилл был испуган — Тимура даже где-то в глубине души насмешило, как этот бравировавший своей смелостью парень теперь был явно в страхе. Как будто бы спасаясь от падения, он ухватился за стоявший рядом… пуфик от дивана.

Да, Тимур наблюдал, как в том, что Нимидора назвала Кокпитом, один за другим возникали стулья. И не только стулья — вот появилась целая парта, вот из воздуха возник диван, вот на пустом полу образовался ковёр… Тимур почувствовал, как будто бы что-то на секунду проникло ему в голову… необычное чувство, которое можно было описать как «нечто лазит в моём подсознании». Это «нечто» «лазило в подсознании» как бы извиняясь и нехотя, но неотступно и не собираясь останавливаться, даже если бы Тимур попытался сопротивляться или просить «его» не делать этого. И вот — прямо перед ним из пустоты вырисовалось до боли знакомое кресло.

Прошло полминуты, и в Кокпите уже стояли тринадцать сидений. И ещё один… предмет.

— Ну что, детки… Напугались, хе-хе-хе.

— А-а-а-а!

— Что это?!

— А летающая люстра!

— Оно говорит!

Висевший сверху «предмет» вдруг внезапно заговорил. После чего он медленно спустился, заставив юношей и девушек пугаться и удивляться ещё больше.

— Эх, какая невежливость! Говорил я, не набирай детей, не набирай, а ты, эх. — С этими словами «Предмет» начал кружить по пространству, рассматривая детей поближе.

— Эй, ты что за гадость такая? — с напускной грозностью спросил Кирилл.

Предмет подлетел ближе к Кириллу. Выглядел он как голова не то резиновой, не то плюшевой игрушки желтоватого цвета с красными кругами там, где, по идее, у головы были щёки. Или, можно было сказать — как надутый шарик в форме игрушки. Из головы торчала пара огромных округлых ушей, из-за чего «предмет» отдалённо напоминал голову медведя. Точечки-глаза и точка-нос. Сзади висел… не то хвост, не то остальное тело — видимо, в отличии от головы, сдутое.

Внезапно под нарисованными глазами возник нарисованный рот, полный острых зубов.

— Ха-ха-ха-ха, — эта штука, похоже, смеялась. — Такой маленький, а уже такой хам. Сам ты гадость!

Анна, придя в себя, схватила крест на груди и принялась молиться. Летающий «предмет» подлетел к ней, и сказал, кружа вокруг неё по кругу, как огромный шмель:

— Молись-не молись, а сделанного не изменить. Вы все теперь в этой игре, малышня!

— Игра? — Тимур откликнулся первым. — Это такая игра? Стоп… та самая игра?

— Да, болваны. Вы в игре. Вы же зарегистрировались у этой бабки. Ну, занимайте свои места, а Нимидора сейчас покажет вам, как выиграть.

Не, ну… если то, что происходило до этого, было странным — то то, что началось сейчас, вообще ни в какие рамки не лезло. Странности увеличивались как снежный ком. Тимур не знал — бояться или радоваться? Бояться снова не получалось, потому оставалось только удивляться. Ведь происходящее сейчас было куда более невероятным, чем всё то невероятное, что парень до этого видел за последние несколько дней.

— О, я вижу ты очень-очень рад! — Странное существо теперь подлетело к Тимуру, и многозначительно добавило: — Игры любишь, да? Опасное развлечение, надо сказать… ха-ха-ха-ха…

— Скажите… а в чём заключается игра? Куда вообще садиться? — спросил Алексей.

— О-о-о, надо же, «скажите», — летучий «предмет» сделал ударение на последнем слоге «те». — Хотя, нет, ещё недостаточно вежливо. Вот что за невежливая малышня пошла? — «предмет» кружил по этому пространству… по Кокпиту, как будто бы внимательнее осматривая всех детей. — Для начала, не мешало бы вам познакомиться, а потом уже разговаривать. Вас что, не учили, как надо разговаривать со старшим?

Юноши и девушки удивлённо смотрели на летучий «предмет». Наконец, первой, собрав смелость, заговорила Василиса:

— Тогда скажите, как вас зовут?

— Хи-хи-хи-хи, — «предмет» снова засмеялся своим жутким хохотом. Казалось, он смеялся с девочки так, как смеются взрослые с маленького ребёнка, неудачно пытающегося быть серьёзным не по годам.

— Меня звать… Жук-Навозник! — нарисованная улыбка расплылась ещё сильнее.

Своё имя он сказал с таким пафосом, что казалось, были бы у этого «предмета» человеческое тело, он бы сейчас торжественно встал, и задрав голову, говорил бы свою фразу, приложив одну руку к сердцу, а вторую откинув в сторону.

— Жук-Навозник? — переспросил Иван.

— Да, болван. Я — Жук-Навозник. Тебе что, повторять надо?

— Жук-Навозник, скажите, — начал Алексей. — Какие именно места нам надо занимать?

— Вот же балбесы. Смотри. Видишь ту инвалидку, что ходить не может. Где она сидит?

— В своём инвалидном кресле?

— Да, правильно, болван! Она сюда вместе креслом перенеслась. Да, она у меня умница… — загадочно потянул Жук-Навозник, ибо остальным было совершенно непонятно, почему Света в данном случае умница, да и ещё у какого-то летающего монстра. — А теперь, занимайте свои кресла, или что там у вас вместо них, кто на чём любит сидеть. И быстрее, а то скоро всё начнётся.

Алексей, осмотрев все сиденья, увидел кресло, похожее на кресло пилота самолёта. Его дядя специально достал ему в подарок такое из одного старого самолёта, который пустили на разбор.

— Это, видимо, моё…

— Давайте, малолетки, — летающая игрушка подбадривала их. — Страшно стоять на полу, так залезайте на свои сиденья, а то ещё не хватало чтобы вы тут мне описались со страху.

Вторым был Андрей. Среди стульев и кресел он увидел огромное бревно. Да, именно на нём он любил сидеть во время рыбалки на своём любимом месте в лагере.

Третьим нашла своё сиденье Елена. Это была целая кровать, прям как кровать у неё дома.

Большое чёрное кресло Валерии походило на те, которые ставили в кабинетах важных политиков. Сразу видно, хочет пойти по стопам отца.

Кресло Алисы было ярко-красного цвета. Ей нравились яркие цвета.

Далее, нашли свои стулья Кирилл и Иван. Обычный пуфик и табурет.

Сиденьем Анны оказался деревянным стулом со спинкой. Да, и у неё единственной напротив сиденья стоял стол. Анин стол вместе со стулом напоминал парту из какой-то школы.

Вместо стула Василисы был спортивный коврик, на который она уселась в позе лотоса.

Кресло компьютерщика принадлежало Тимуру.

Сама же Нимидора сидела на одном из тех стульев, которые Тимур видел в её доме. Сейчас он опять бросил взгляд на этот стул. Весьма странный дизайн… он никогда не видел ничего подобного.

Наконец, остался стоять одинокий деревянный стул.

— Димон, это, наверно, твой, — сказал Алексей.

Дмитрий неохотно сел на него.

— Эй, ты… Навозный, — заговорил Дмитрий. — Я не подписывался на вашу игру.

Жук-Навозник подлетел к нему, и как будто бы был готов разразиться ответным набором любезностей. Но, вместо этого он пару секунд пронзительно посмотрел Дмитрию в глаза, а затем отлетел в сторону, бурча себе под «нос»:

— Ну не подписывался, ну и ладно…

* * *

— Ну что, детишки. Все сели на свои места! Бабуля готова? Тогда… начинаем! — Жук-Навозник громко крикнул. Сейчас он казался каким-то церемониймейстером на странном выступлении. И действительно, с этими словами окружавшая их со всех сторон оранжевая пелена, подобно гигантскому занавесу, расступилась, открыв перед ними неведомый холмистый пейзаж. Небо было затянуто низкими серыми облаками. И если здешний свет исходил от спрятанного за облаками Солнца, то, очевидно, в этом месте сейчас был полдень.

Дети обозревали пейзаж как будто бы с высоты в несколько сотен метров. До самого горизонта местность была покрыта хвойным лесом.

— Это мы в игре? — спросил Тимур, — Виртуальная реальность?

Нимидора ничего не отвечала, а Жук-Навозник лишь сказал:

— Можете считать, что реальность.

— Вау, круто! — крикнул парень, решив, что остаётся только подыгрывать происходящим странностям. — Её значит, доделали! Только… как оно работает?

— А это уже не твоего ума дело, мелкий. И да, детишки, напоминаю, проиграете, умрёте все и сразу и по-настоящему! — Добавил Навозник. — И Земля ваша погибнет тоже!

— Аааааа что?

— Мы так не договаривались! — Алиса и Валерия были явно напуганы.

— Жук-Навозник, это шутка? — спросил Иван.

— Я что, похож на шутника? — Навозник подлетел к Ивану. Кажется, сейчас его улыбка выражала гнев. — Вам же бабка рассказала — робот-защитник Земли… или не сказала? Вот же… Ну говорю: вы избраны сражаться за защиту Земли от врагов, детки! Радуйтесь, избраннички, хахахахаха!

В Кокпите повисло молчание. Несколько секунд дети пытались осознать ситуацию. Может, это таки шутка?

— Да не бойтесь, Нимидора не проиграет, — прервал их Навозник. — К тому же вам некуда отступать, так что придётся выиграть.

Впереди них, за несколько километров, из медленно опускающегося светящегося круга, расположенного параллельно поверхности земли, появлялся гигантский монстр. Это походило, как если бы какой-то невидимый принтер прямо в воздухе вырисовывал его строчка за строчкой. Серо-зелёный металл, сюрреалистическая гуманоидная фигура механоида, кривая и асимметричная, и сложенная из покрытых шипами блоков, соединённых чем-то вроде металлических балок.

— Смотрите внимательно, — начала Нимидора. — Это враг. Просто… используйте вашего боевого робота. Убивайте их, и вы победите…

— А где он? — спросил кто-то из детей.

— Так мы сейчас в нём… А точнее, в ней! Эй, бабуля, а ну покажи им! — сказал Навозник.

Сбоку появился экран. Судя по пейзажу, он показывал им то место, где они находились — только сбоку. Огромный робот малинового цвета. Пара огромных чёрных глаз на том, что должно быть головой, а сверху нечто вроде… бантика?

— Это чё за…

— Что за… анимешная… девка? — спросил Кирилл.

В целом робот походил на девочку-куклу, сделанную преимущественно из металла малиновых тонов. На ней было нечто вроде короткого кукольного платья, очевидно, также металлического, а за спину у робота-куклы был заложен длинный меч.

— Что, не нравится наша няша? Ну, какую сделали, такая и есть… Наша… как выражается Нимидора, компания, испытывает разных роботов. В том числе таких. Вот вам и достался… такой… такая, — прокомментировал Навозник. — Вдруг эта эстетика вдохновит вас выиграть игру?

— Отказаться от игры нельзя? — спросила переставшая молиться Анна.

Навозник подлетел прямо к её лицу и, процедив каждый звук, сказал:

— Нет, — а потом добавил напускным монотонным голосом: — «Напоминаем, что разрыв регистрации невозможен. Всего хорошего».

* * *

— Смотрите и учитесь, как им управлять, — начала Нимидора, — это очень просто.

Перед ней не было никаких кнопок, рычагов, педалей и прочих непременных атрибутов, которые обычно присутствовали в фантастике про огромных пилотируемых роботов. Более того, к ней не тянулись никакие кабели, которые по идее должны были подсоединяться к её нервам. Она просто сидела в кресле.

— Управлять им очень просто. Надо просто подумать, что он должен сделать, и робот сделает. Непременно сделает, — с этими словами вокруг них появились полупрозрачная малиновая поверхность. Очевидно, Нимидора сделала поверхность робота-куклы частично видимой для самих пилотов. — Будете управлять потом сами.

Кукла сделала первые движения. Выглядела она немного жутко, хотя и по-своему мило.

— Стоп! — крикнул Алексей.

— Что? — Навозник повернулся к нему.

— Как называется робот?

— А? — Нимидора на момент отвлеклась.

— Мой дядя лётчик, говорит, что у пилотов принято давать личные имена своим самолётам. И раз мы теперь пилоты этого робота, то должны его назвать.

В Кокпите повисло молчание.

— Давайте назовём её…

— Малинка!

— Защитник… ца!

— Смертельная мамка!

— Розовая убийца * * *

мразей!

— Робогёрл!

— Рози-няша!

— Робот-Алиса!

— Чушь — ответила Алиса Кириллу.

— Нет… У меня есть предложение получше — сказал Алексей. Смотрите. Робот — сражается за Землю. Земля по-латыни — Терра. Значит, он сражается за Терру. Итого — его, в смысле, её, будем звать Зетерра.

Кажется, никто не возражал. Только Дмитрий что-то пробубнил вроде «Зетерра за землю… какая глупость».

* * *

Зелёный враг и Зетерра начали шагать друг навстречу другу.

— Давай, бабка, не ленись! — Навозник наблюдал как за каким-то интересным матчем. Похоже, он то не погибнет, даже если игра будет проиграна.

— Бейте их. Бейте их посильнее. Просто бейте их, — сказала Нимидора. С этими словами она замахнулась кулаком Зетерры, ударив в голову зелёному монстру, который тоже напоминал странного робота.

Тот не остался в долгу, и ударил по Зетерре. Огромные кулаки вражеского чудовища были покрыты шипами, и, кажется, бил он куда сильнее.

— Эй-эй, покажи деткам всё, на что наша способна, — недовольно сказал Навозник, — а то они проиграют.

Удары врага оставляли на Зетерре серьёзные вмятины, а от последнего прошла волна, которую почувствовали даже в Кокпите. При этом сам враг оставался едва поцарапанным.

— Да, пожалуйста, не дайте нам проиграть, — сказала Света.

— Да. Да, — заговорила бабуля, — Вот, можно попробовать снаряды.

Дети заметили, что у Зетерры на обоих запястьях было по браслету, с тремя турелями на каждом. Зетерра отошла от вражеского робота, и выставив в его сторону руки, выпустила в него из турелей шесть снарядов. Врезавшись во вражеского робота, они с грохотом взорвались, оставив шесть выбоин.

— Почему бы не обстрелять его ими побольше? — спросил Тимур.

— Их время перезарядки около 1 минуты… да, где-то около минуты, — ответила бабуля.

Юноши и девушки продолжали наблюдать за боем. Всё происходящее выглядело как-то слишком реалистично для сна. И при этом слишком сюрреалистично для реальности.

— Грунверт.

— Что? — спросила Василиса.

— Грун-верт — повторил Алексей. — Думаю, как назвать вражеского монстра. Смотрите, он зелёного цвета. Грун и верт — это «зелёный» по-немецки и по-французски. Думаю, вместе хорошо звучит.

Тимур тем временем начал снимать бой на свой смартфон.

— Ну же, давай-давай, бей его нормально, — кажется, Навозник немного занервничал, — Мы ведь не хотим, чтобы наши юные остолопы так сразу проиграли, так… Эй, — на этот раз «летающий предмет» обратился к Тимуру. — А это тебе зачем?

— А? Просто интересно же. Пересматривать буду, чтоб убедиться что это не сон.

— Только лучше никому не показывай!

— А… то что?

— А то… ладно. Так, бабуля, — Навозник обратился к Нимидоре. Как раз вовремя — тот, кого нарекли Грунвертом, вдруг выпустил из своих кулаков длинные шипы, которым стал наносить куда более сильные повреждения. — Давай не халтурь. И давай используй наше главное оружие.

С этими словами Зетерра достала свой меч. Стало видно, что он был сделан, в отличии от остальной матовой поверхности робота, из зеркального материала. После чего она со всего размаху вонзила его в грудь Грунверта, а затем нанесла ещё один удар кулаком, разрядив на этот раз турели прямо в «голову» врага, от чего та треснула.

Грунверт дрогнул, а тем временем Зетерра замахнулась для нового удара…

* * *

Зелёный враг валялся с развороченной грудью, бессильно двигая переломанными конечностями, подобно огромной сломанной марионетке. Зетерра прижимала его к земле правой ногой. Одной рукой она держала полупрозрачный зеркальный меч, а второй, которая была свободна, достала из груди Грунверта белый шар, к которому тянулось несколько шнуров. Концы тех, что не были оборваны, терялись внутри поверженного врага. Сейчас было хорошо видно, что пальцы Зетерры оканчивались чем-то вроде когтей.

— Это — его командный центр… Да, это вражеский жизненный центр. Его сердце, его мозг… Его жизнь. Его ядро. Он у них в разных местах… в самых разных местах… да, в самых разных… Уничтожьте его, и вы выиграли бой.

С этими словами Зетерра сжала кулак, раздавив шар. Из раздавленного жизненного центра пошёл дым, а пятнадцать огней, горевших на голове Грунверта, тут же погасли. Враг тут же перестал двигаться, оставшись лежать на земле обломками из странного «металла».

* * *

— Мы выиграли? — спросила Алиса. Её одежда стала мокрой от пота, как будто бы она окунулась в реку.

— Поздравляю! Хихихи! Хахаха! А получилось не совсем уж и скучно как для начала! — Навозник кружил по Кокпиту. — Но ничего, скоро вам придётся самим это делать.

— А если бы мы проиграли, то этот зелёный бы уничтожил нашу Землю? — спросила Валерия.

— Можно и так сказать, — многозначительно добавил Навозник.

— А приз за победу будет? — обратился к Навознику Тимур.

— Ну… хехе… если это можно назвать призом… Утешительным… — Навозник снова оскалился своей жуткой улыбкой.

— В смысле?

— Увидишь. Может…

Тем временем Грунверт исчез таким же образом, как и появился. Следующей начала исчезать Зетерра. Под ней возник такой же огненный круг, который стал медленно подниматься вверх — на этот раз казалось, что он стирает её строка за строкой.

— Ну, вот и всё… Да, это всё… Мы выиграли первый бой. Да, мы выиграли. А мне пора отдохнуть. Ох-ох, да, отдыхать. Всё. Да… Прощайте. И про… Спасибо…

На последнем слове двенадцать юношей и девушек внезапно телепортировались обратно домой.

* * *

— Это… правда? — Тимур посматривал на смартфон, который он держал в руке. Видеозапись всё ещё была включена. Нажав «прекратить съёмку», а затем дрожащим пальцем выбрав «сохранить», он вошёл в галерею.

Видео было на месте. Переполненный волнением, Тимур нажал воспроизведение. Вот, он уже на этот раз на экране смартфона наблюдал круг из сидений и двенадцать других человек, участвующих в этой странном действе. И летающий по… как его там, Кокпиту, предмет, представившийся Навозником. С удивлением он смотрел, как в дрожащем кадре двигалась гуманоидная фигура, сложенная из похожих на серо-зелёные кирпичи блоков. Вслушивался в записанные разговоры участников сего мистического события, а затем в глухой грохот шагов и в металлический звон ударов. Тимур как будто бы с ещё большим волнением переживал первый бой. Наконец, он увидел, как когтистые пальцы той, которую они назвали Зетеррой, наконец впились в грудь того, кого они назвали Грунвертом. Как огромная рука вытащила и раздавила белую сферу. Как останки поверженного врага и их робот начали исчезать в огненном круге. Наконец, кадр сменился его комнатой.

Только сейчас к Тимуру приходило осознание, что всё это было на самом деле… возможно было. Или не было? Та нет, было же, вот же видеозапись в его руках!.. Настоящее чудо, настоящая аномалия! Отправляясь несколько дней назад в лес искать аномальное, Тимур и помыслить не мог, что всё обернётся настолько необычно. Прям как в детстве, когда он иногда хотел, чтобы какая-то игра стала реальностью, а он стал в ней крутым главным героем. Или хотя бы средним второстепенным, но тоже героем.

Так… дрожащими пальцами юный компьютерщик едва не попал по кнопке «удалить»… надо сделать резервную копию! Скопировав на микрокарту, он решил сделать ещё одну копию и на другую карту памяти, после чего глянул на часы.

А время!

Приближалось первое занятие. Второе точнее, но сегодня первого не было, так что можно считать первое. Ну да, пилотам огромного боевого робота, сражающимся в иной реальности против чудовищ, надо и про школу не забывать. Прям как в штампованном аниме — эта мысль Тимура даже немного развеселила.

Быстро переодевшись в брючные шорты и рубашку и кое-как завязав галстук, Тимур помчался в учебный корпус летнего лагеря.

* * *

— Это правда?

— Ты тоже помнишь?

— Зетерра…

Удивлённые подростки переглядывались и перешёптывались друг с другом, желая узнать, насколько было реально то, что они видели этим утром, и одновременно боясь оказаться в глазах друг друга сумасшедшим. Преподаватель информатики опять задерживался. Вскоре дверь в кабинет открылась… но вместо знакомого им преподавателя или этой бабули Нимидоры, в кабинет вошли директор лагеря и пару полицейских.

— Молодые люди, — начал один из полицейских. — Три дня назад пропал ваш преподаватель информатики, Хоменко Семён Иванович. Мы ни в чём вас не подозреваем, но для расследования нам надо спросить, где и когда вы его видели в последний раз.

> Идентификационный код Вселенной: [СКРЫТО], (состояние: выжила)

> Номер боя: 1 (параметры: гостевой, выигран)

> Пилот: Нимидора (параметры: псевдоним, пришелец, мертва)

> Враг: Грунверт (параметры: уничтожен)

— Значит так вот… Хм, кто ж из них первый будет? — одинокий Жук-Навозник, разглядывая сиденья, левитировал в Кокпите робота, которого, а точнее, которую назвали Зетеррой.

— Глупая бабка. Сама виновата. Хотя… с другой стороны… дети… думаешь?.. Да эти балбесы пусть хотя бы не с первой попытки проиграют…

Сиденья пришли в движение, закрутившись по кругу…

— Интересно… Как долго продержаться эти остолопы?

Вращение продолжалось некоторое время, а потом начало замедляться. Навозник тем временем как будто бы за кем-то наблюдал, бубня себе под нос.

— Хех, вот же тупые лысые обезьяны. Вечно ищут оправдание тому, что увидели. Пытаются сдержать свой хрупкий мирок, когда он трещит по швам… Не, ну что это за сброд… Ну срань… Ну опять… Ну за что!.. Так… А вот это интересно!.. У-ха-ха-ха-ха!.. Действительно умница!.. Они нам точно нужны!

Навозник продолжал неподвижно висеть в центре Кокпита. Однако, теперь едва уловимая перемена могла выдать, что его внимание переключилось на кое-что другое. Как будто бы его взгляд теперь был сосредоточен на нечто, находившееся за пределами трёх измерений.

— Ну что, дорогуша, — с этими словами Навозник злобно скорчился. — Много ты мне в суп гадила. Хочешь поиграть с новыми фигурками?

* * *

Вся группа удивлённо, с явным напряжением, даже немного испугом, уставилась на полицейских. Лишь один Дмитрий, кажется, оставался бесстрастным.

— Что?

— На прошлом занятии была его замена, — произнесла Валерия. — Вы знаете? Три дня назад.

Директор, Рыбин Егор Степанович, немного смутился услышанному. Он вроде помнил, что видел в журнале отметку о замене. Но тогда он за прочими делами он не обратил внимания на одну деталь. Если кто-то из преподавателей заболевал или не приходил на занятия по другой причине, то он всегда сообщал об этом директору. По телефонному звонку или как-то ещё.

Да и Егор Степанович никак не мог вспомнить, кто именно тогда должен был проводить замену. Да и почему тогда не было замены у других групп. Как он мог всё это проглядеть! Да и как-то всё это было явно странно.

— Вы не против, если я немного поговорю с каждым из ваших воспитанников? — спросил его один из полицейских, бывший офицером.

Усевшись за стол отсутствовавшего преподавателя, капитан полиции УНР, с фамилией именем Грицишин Севастьян, начал подзывать себе учеников по-одному. Второй, ходивший в звании сержанта, сел за свободную парту, очевидно, посматривать за порядком.

Тимур чувствовал себя так, как будто бы сейчас его будут вызывать сдавать задание, которое он не сделал. Что делать? Рассказать про Зетерру? Он подозревал, что исчезновение преподавателя может быть как-то связанно с боевым роботом. Ну да, оно точно связанно с Нимидорой. Это она пришла, как бы знала, что Хоменко пропал. Всё развивалось прямо как в читанных Тимуром страшилках — мистика нередко начиналась с какой-то безобидной, а то и доброй магии, завлекая к себе любопытных подростков. А потом по-нарастающей начинает твориться ужас…

Хотя, вряд ли ему кто-то поверит. А если показать видео? Может, его обвинят в том, что он специально его смонтировал, и запрут в дурдоме с диагнозом «навязчивый бред» или что-то вроде этого. Или, наоборот, поверят. Но тогда к делу подключатся спецслужбы, военные, учёные. А его убьют, как нежелательного свидетеля. А может, просто обработают препаратом, который стирает память… Последнее в принципе было не так уж плохо, но Тимур боялся, что у него отберут его чудо. То, что красноречиво доказывало — мистика, про которую он любил читать страшные истории, реально существует.

А если кто-то другой из его группы расскажет? Тимур не знал, что делать.

* * *

— Нет, господин офицер, я вам говорю. Так и было. Она поставила такую железную штуку, а потом, когда я её коснулась, и прям сразу почувствовала, как что-то внутри меня зашевелилось и кольнуло внутри, а потом… а потом из железки вылетели буквы! Такие, разноцветные, прям в воздухе повисли…

Капитан Грицишин сидел за партой, опираясь лбом на ладонь.

— Знаете, юная пани, это официально не допрос, и я не могу вас обвинить в даче ложных показаний…

— Не, ну правда… скажите ему! — Елена повернулась к остальному классу.

— Так, — возразил капитан. — Это персональный разговор. Просто опрос свидетелей.

Только что перед этим он вызывал Андрея, который ответил весьма немногословно. Мол, приходила такая себе пожилая женщина, приносила с собой компьютер… Вон, Палеев за ним сидел потом, я своими делами занимался.

* * *

-…И я полагаю, это была голография, — капитан полиции слушал Алексея. — Вы, наверняка, знаете про эту технологию…

Капитан полиции внимательно слушал показания. Вроде, ничего криминального, но выглядело это весьма странно. Когда он слушал показания Елены, то просто подумал, что у девушки разыгралось воображение, но теперь то же самое, пусть и не в таких красочных подробностях, ему рассказывал этот серьёзный юноша. Чутьё следователя подсказывало ему, что эта демонстрация новой технологии может быть как-то связанна с пропажей преподавателя.

— То есть, вы подтверждаете показания вашей одногрупницы Филипенко Елены?

Алексей на секунду сделал паузу.

— А разрешите сначала с ними ознакомиться.

— Это лишнее. А откуда тогда в том устройстве находилась персональная информация о вас?

— Полагаю, подобную информацию легко можно найти в интернете при должном старании. Социальные сети вроде «Персонбука» или «Друзей» могут знать про своего пользователя больше, чем он сам.

— Хорошо. Как вы думаете, почему ваш одногруппник, Андрей, ничего мне не сказал об, как вы сказали, голограмме?

Подумав ещё пару секунд, Палеев ответил:

— Думаю, не придал этому событию значения. С одной стороны, человек, интересы которого не лежат в области информационных технологий, может не счесть демонстрацию голографии за важную деталь случившегося. С другой… в такое может быть нелегко поверить… невозможно даже… — добавил Алексей, о чём-то задумавшись.

Офицер полиции сделал ещё несколько записей, после чего обратился к всё ещё сидевшему рядом Алексею.

— Вы мне ничего не хотите больше сказать?

— Нет, — ответил Палеев, явно помедлив полсекунды с ответом.

— Ну хорошо. Можете быть свободны… Так, кто здесь Кондратьева…

* * *

Юноши и девушки каждый по-своему описывали урок, проведённый Нимидорой. Кто-то пытался изложить все подробности, невольно придумывая и приукрашивая на ходу. Кто-то отвечал формально и явно на «отстаньте». Офицеру полиции это казалось слишком странным; становилось понятно… что ничего не понятно. Полученные же показания поднимали больше вопросов, чем давали ответов. И не очень ясно как именно относились к на первый взгляд заурядному делу.

К облегчению Тимура, про Зетерру тоже никто ничего не сказал. Даже Аня, которая вроде бы не одобряла ложь в том числе по религиозным причинам.

Действительно, слишком уж это было необычно. Если бы не видеозапись, то Тимур уже бы и сам сейчас сомневался, что всё это случилось на самом деле.

И если бы не откуда-то взявшаяся уверенность, что ему следующему управлять…

* * *

— Это было правда?

Алиса решилась первой прервать молчаливую трапезу в столовой.

— Что?

— Что-что. Этот… эта робот.

— Я помню, — спокойно ответил Иван.

— Я тоже, — ответила Василиса.

— Кто ещё помнит? — спросил Алексей. — Поднимите руку.

В ходе последующих нескольких секунд все юноши и девушки из группы подняли руки. Чтобы сразу же резко опустить, оглядываясь по сторонам, не заметил ли кто-то их странное поведение.

— Помню, — сидевший в стороне Дмитрий в конце концов соизволил ответить на немой вопрос.

— Братик… — вдруг в столовую вошла маленькая девочка, заставив Дмитрия вскочить со своего места.

— Ты… Зачем вышла из комнаты?

— Но братик…

— Дура, ты могла потеряться! И не брат я тебе! — Дмитрий шлёпнул девочку ладонью, после чего взглянул на своих одногруппников, как бы немного стыдясь своего поступка, и заодно желая доказать, что он сделал всё правильно. — С тобой могло что-то случиться! А если бы… Пошли!

— Зачем ты так с ней? — спросил его Иван, наблюдая, как Дима грубо обращается с девочкой, назвавшейся его сестрой.

— Не ваше дело!..

Проводив взглядами своего одногруппника, отличавшегося тяжёлым характером, подростки продолжили обсуждение.

— Итак, кто как думает. Чем это могло быть? — спросил всех Алексей.

— Сон? — предложил Андрей. — Массовый сон? Видение?

— Нескольким людям не снятся одни и те же сны. — Ответила Валерия. — Да и ещё одновременно.

— А если с помощью той штуки в нас внедрили какие-то зонды или чипы, чтобы насылать на нас сны и видения? — предложила Василиса.

— Это точно могло быть волшебство, — предложила Елена. — Вы читали книгу про того мальчика, которого учиться в школу колдовства пригласили? Там был целый параллельный магический мир, в котором та школа находилась, невидимый для тех, кто магией не владел. В него можно было попасть, например, только с определённого вокзала. Там ещё были заклинания, чтобы с места на место телепортироваться. Вот нас туда эта ведьма и телепортировала.

— Так она же не ведьма вроде, а программистка, — возразила Света.

— Ну и что. Вон, в аниме, что я недавно смотрела, девочки-волшебницы пользовались волшебными смартфонами. Компьютеры тоже могут быть волшебными!

— А может, это над нами это секретные службы опыты ставят… — предложил Кирилл. — Чипы внедрили, чтобы сознание контролировать. Спецслужбы. Или иностранные шпионы. Или инопланетяне. Или демоны какие-нибудь…

—Не кричи ты! — шикнула на него Алиса. — Ну нет, я думаю, это всё ну никак может быть правдой!

— Почему ты так думаешь? — Спросил Алексей.

— Чушь же. Земля будет уничтожена. И мы погибнем. Та не может быть! Да никто бы нормальный не стал бы делать такую игру! И ненормальный тоже!

— Но мы все это видели. — Возразил Палеев. — И у Тимура доказательство есть.

— А? — Тимур очнулся, погружённый в свои мысли. Неизвестно откуда нахлынувшая уверенность, что Зетеррой теперь управлять ему, заставила его задуматься, как он будет это делать.

— Тима, ты видео же снимал, да?

— А… да, конечно. Сейчас… — Тимур достал свой смартфон, и включив беззвучный режим, дал всем пересмотреть.

Материальное доказательство случившегося красноречиво свидетельствовало, что всё это происходило на самом деле.

— Ну, что думаете?

— Видео… могли подкинуть! — пыталась возразить Алиса. — Да и может ты заодно с той бабулей!

Выждав, пока все пересмотрят видеозапись, Алексей подытожил.

— Я вот что думаю. Это всё-таки какое-то наведённое видение. Или коллективный управляемый кем-то внешним сон. Первое. Наши сидения — они явно взяты из подсознания. Света сразу появилась на каталке, потому что она большую часть времени проводит в ней. Нам, остальным, пришлось вспоминать свои вещи. Мозг во сне воспроизводит вещи, которые мы видели. Далее, второе. Сам боевой робот. Огромные человекообразные боевые роботы, как и гигантские мечи, в реальном сражении неэффективны, — как племянник военного лётчика, он сам разбирался в военной технике. — Внеземной цивилизации, опередившей человечество, для реальной войны лучше было бы наделать беспилотных самолётов. Или хотя бы танков. Да и земные спецслужбы такого делать не станут. И вряд ли бы боевые машины стали бы раскрашивать в яркие психоделические цвета. Или тем более, создавать их похожими анимешных девочек.

Всем было понятно, что Палеев в данном случае говорил дело. Остальные юноши и девушки поняв это, сидели тихо, слушая его и переваривая сказанное.

— Так всё-таки, кто это сделал и зачем? — в конце концов спросила Света.

— Без понятия. Но я уверен, что это коллективный сон. Или виртуальная реальность. Не настоящее. То есть, это не настоящее в том смысле, в котором настоящая наша реальность. А настоящее, в том смысле, в котором реален сон или видение. — И после паузы в несколько секунд, племянник лётчика добавил. — А вообще, я согласен, что это какой-то психологический эксперимент. Нимидора нам внушила идею управления боевым роботом, а потом вызвала коллективное видение. А уже его конкретное содержание наверняка было порождено нашими подсознаниями. Враг, этот Навозник, окружающая местность — тоже. Это видимо какое-то воплощение наших подсознательных страхов. Как обычно бывает во сне, только этот сон был коллективным, одним на всех. Только вот…

Одна деталь не укладывалась в стройную схему.

— Как тогда я смог заснять видео во сне, — спросил Тимур. — Пусть и в коллективном?

— Не знаю, — добавил Алексей после нескольких секунд размышлений. Может организаторы эксперимента ему подкинули запись? Ага, а потом и память подкорректировали, чтобы он думал, что сам же всё и снял. А может, достаточно сложным электронным устройствам от этой штуки, которая коллективные сновидения вызывает, тоже может какой-то аналог снов сниться? Нет, данных слишком мало, а произошедшее слишком необычно, чтобы строить какие-то теории.

Палеев не рискнул высказать свои сырые размышления по поводу детали, которую он упустил, и просто молчаливо обдумывал их.

— Так всё-таки, что будем с этим делать? — спросила Валерия, решив перейти к более практическим вопросам.

— Не знаю… Но я бы пока никому не рассказывал, — сказал Алексей. — Если за этим экспериментом стоят инопланетяне, то у нас недостаточно доказательств. А если — спецслужбы, то взрослые уже и так обо всём необходимом должны знать. В любом случае, лучше нам пока помалкивать.

* * *

— Лёха… — Тимур был рад, что застал своего друга отдельно от других. Преодолевая нерешительность, он продолжил: — Слушай. Помнишь, ты мне обещал сходить со мной в одно место в лесу. Тогда, когда мы у реки были.

— А… да.

— Пошли сейчас! — Тимур аж схватил Алексея за руку, потянув его за собой. — Чтобы придать своим словам важности, добавил: — Я в лесу тогда эту Нимидору встретил.

— То есть?

— В прямом. Помнишь, тот день? Я тогда пошёл сам, и встретил Нимидору в лесу! Она меня в свой дом привела, и там у неё короче несколько компьютеров было. И она там меня зарегистрировала на этой железке! Пошли, покажу.

— А… Я уж думал, ты меня на горбатый холм приглашаешь, — попытался отшутиться Алексей. — Хорошо, пошли, покажешь. Что же ты мне раньше не рассказал?

Пара юношей молча прошли пару километров, после чего Тимур сказал:

— Лёха… а знаешь, я почему-то уверен, что Зетеррой теперь управлять мне.

— Почему?

— Не знаю. Может, если это игра, то потому, что я — геймер? Не знаю… Я много раз пересматривал видео, и думал — вот если я буду управлять Зетеррой, как мне лучше сражаться… Да, а как думаешь, тот Говнюк, или как там его, говорил, что это не игра, а настоящее сражение за спасение Земли. Что думаешь?

— Я уже говорил. Хотя, справедливости ради, холодное оружие из сверхпрочного материала в определённых условиях может быть эффективным, — ответил Алексей. — Ведь, например, пули будут расходоваться, а меч… особенно если твои враги что-то вроде гигантских насекомых или разумных растений, которых тяжело убить именно пулями, и которых эффективней рубить на части. Но всё же, честно говоря, я не вижу причин верить тому Навознику. Гигантская девочка-робот, ещё и малинового окраса — это слишком глупо для настоящей войны.

Пройдя ещё пару сотен метров, Тимур спросил:

— Гигантская… А сколько она в высоту? Километр?

— Нет, наверно, метров где-то 500-600. Я умею вычислять высоту на глаз, дядя научил… Да, та виртуальная реальность была очень реалистична.

— И ты всё-таки думаешь, что всё это не настоящее?

— Да. Это всё слишком похоже на игру, а не на войну. Гигантский робот, в виде девочки. Да и ещё яркой раскраски. Правило крутости и зрелищность. На настоящей войне так не бывает.

* * *

— Да я уверен, что он был здесь! Честно!

Тимур и Алексей прошли заброшенную деревню вдоль и поперёк, так и не найдя странного домика. Если перед этим с каждым новым необычным поворотом на Тимура накатывало приятное возбуждение, то теперь к нему стал охватывать страх. Тот самый ужас из детства, который он испытал, вызывая Кровавую Даму.

— Честно! Я тебе фотографию показывал со спутника! — возмущению Тимура не было предела. — Ты веришь мне? Веришь?

Тимур вспомнил другой распространённый сюжетный ход в страшилках. Когда с кем-то из героев начинает приключаться всякая мистика, и тот наконец решает показать её следы другим, все последствия мистических явлений неожиданно исчезают. Фотографии призраков и пришельцев пропадают или портятся, артефакты с волшебными свойствами теряются, а полтергейсты перестают шуметь в присутствии посторонних. Даже сделанные на стене зловещие надписи стираются сами собой, чтобы появиться опять, когда несчастный герой вновь остаётся один на один с потусторонними силами.

— Верю, — спокойно ответил Алексей. — А теперь покажи мне ещё раз, где стоял дом Нимидоры.

Нерешительно, как бы боясь ошибиться, Тимур отвёл друга на то самое место, где он первоначально ожидал увидеть странное здание. Разумеется, никакого дома из металла не было.

Постояв с полминуты, Алексей нагнулся к земле. Среди буйной растительности зиял голый кусок земли в пару десятков квадратных метров. Вот тут одна почва, а затем, резко обрываясь, сменяется почвой явно другого цвета. Как будто кто-то вынул кусок грунта, и заменил его грунтом из другого места.

— Смотри…

Договорить он не успел.

* * *

Вспышка, и опять оранжевое пространство. Опять круг из сидений.

Алексей выпрямился, высыпав из ладони почву на прозрачный пол. Заброшенная деревня исчезла. Рядом он увидел Тимура, а также остальных одногруппников, которые явно были перепуганы повторением случившегося.

— А-а-а-а-а-а? Мы снова здесь?

— Опять игра?

— Спасайте, над нами спецслужбы эксперименты ставят! — крикнул Кирилл.

— Браслет! — Светлана показала в сторону кресла, в котором прошлый раз сидела Нимидора. Действительно, рядом лежал сплетённый ею из бисера браслет.

Сверху спустился знакомый всем детям «предмет».

— Ха-ха-ха-ха-ха! Ну что, малышня, вы всё надеялись, что ничего не будет? Готовьтесь! Это ваш дебютный бой! Земля ждёт своих защитников!

Жук-Навозник облетел по кругу всех детей.

— Ну что вы застыли? Давайте, садитесь, занимайте свои сиденья! Сядьте, дети, сядьте в круг! — Жук-Навозник сделал ещё один облёт, напевая по пути песенку.

— Эй, а если мы не хотим играть? — спросила Алиса.

— Я папе расскажу. Он важный политик. В Директории, в Киеве, у него есть связи, — добавила Валерия.

Жук-Навозник остановился, подлетев к девочкам.

— Какие ж вы всё-таки дуры! — начал он, изображая усталость и презрение. — Вам ясно сказали, из игры выхода нет! Выиграйте бой — или конец и вашим папкам вместе с вашим Киевом и прочей Землей. Да, насчёт ваших шушуканий в столовой. Всё это никакой не сон, это, детишки, всё на самом деле.

— Так… ты можешь наблюдать? — спросила Алиса.

— Ага. Благодаря моей умнице я вас всех, подписавших контракт, могу видеть… И чем вы занимаетесь, подсматривать когда захочу! — ответил Навозник, отлетев от недовольной и смущённой девушки.

Юноши и девушки осторожно занимали свои сидения.

— Блин опять… спасать дурацкую Землю — процедил Дмитрий, садясь на стул.

— Эй, Навозник… — обратился к Навознику Тимур.

— Вообще-то, меня звать уважаемый Жук-Навозник, — деловито ответил «летучий предмет». — Особенно для тебя. Я слышал, как ты меня назвал. Да, кстати, тебе сегодня управлять. Вот, видишь, — и с этими словами кресло Тимура выехало из круга вперёд. — Ну, давай, не тормози, садись.

— А где Нимидора? А где её домик? — спросил Тимур.

— Нимидора… отдыхает, — Жук-Навозник снова зловеще заулыбался. — А остальное — не вашего ума дело. Да, давай, садись на стульчик. Сегодня твоя очередь. Я, так понял, ты знал, что тебе управлять? Готов, смертничек?

Нимидора ушла, доверив управлять боевым роботом ему! Так… Только вот главное не проиграть. Не проиграть, не проиграть, не проиграть… С одной стороны, Тимур немного обрадовался, что главным героем этой истории станет он, но с другой… Да, и почему это Навозник его «смертником» назвал? Просто издевается?

— Да, и я не проиграю! — прокричал Тимур, пытаясь придать себе уверенности и опровергнуть насмешки летающей игрушки. Парень уже понял, что характер у этого помощника довольно неприятный.

Хм, и зачем тогда нужны остальные десять… или одиннадцать пилотов, если управлять Зетеррой будет он?

— Ну-ну, давай, давай, — как бы подбадривал его Навозник, не давая времени на размышление.

Тем временем оранжевая пелена слетела, открыв перед юношами и девушками заснеженный горный пейзаж.

Вдалеке опускающийся огненный круг вырисовывал нового врага. В отличии от предыдущего, гуманоида, этот походил видом на гигантского богомола. Яркий зелёно-красный… нет, даже не так — изумрудно-кровавый окрас хорошо выделялся на фоне окружающего снега.

— А этот не такой… — прокомментировал Тимур.

— Ну, ведь если бы все враги были бы одинаковы, то было бы скучно, да? — ответил Жук-Навозник.

— Мантрикс. Назовём его Мантрикс. Дадим второму врагу имя, не будем отступать от традиции, — произнёс Алексей.

* * *

Появившийся богомол начал своё движение, перебирая десятком гигантских лап по снегу. Лапы вонзались в землю на метров пятнадцать, а его грузное тело оставляло за собой глубокую борозду. По высоте ростом он был немного ниже Зетерры, доходя ей примерно до плеч. Да, и как и предыдущий, Грунверт, выглядел он как механическое существо. Как будто бы враг тоже был роботом. Пусть и не человекообразным.

— Лёха… Сними наш бой! — сказал Тимур, кинув своему другу смартфон. Будем пересматривать…

— Вы это… только лучше никуда не выкладывайте! — внезапно обеспокоенно сказал Навозник.

— А то что? — спросила Алиса.

— А то… А то вам никто не поверит!.. А ладно, все равно эта локация безопасна. Другая планета всё-таки, — многозначительно ответила «летающая игрушка».

— Значит, родная планета этого монстра, — добавил от себя Тимур, и начав движение роботом, добавил: — Вау, невероятно!

Зетерра занесла ногу, сделав первый шаг, и едва не упала, заставив кое-кого из находившихся в Кокпите вскрикнуть от страха.

— Эй-эй, полегче! Не грохнись вначале боя! — сказал Навозник.

— Да… — ответил Тимур, делая второй шаг, ступая на этот раз куда твёрже. Земля для существа такого размера походила на смесь грязи и мокрого песка, и девочка-робот утопала в землю на несколько метров. — А это круто! У меня как будто бы два тела — своё, и робота! — Зетерра шагала, с каждым шагом поднимая в воздух облако снега, и оставляя за собой гигантские глубокие следы, — И я… как будто бы вижу сразу во все стороны! Я… я чувствую тело Зетерры как своё! Э-э-э-э… — Тимур вдруг замер.

— Эй, ану прекрати себя лапать, придурок! — выкрикнул Навозник. — Ты тут чтоб сражаться! Да, это просто такая машина такой формы, — а потом добавил, говоря как будто бы в сторону, — ну, не совсем машина, извини пожалуйста…

— Извращенец… — прошептала Алиса.

— Да, да, простите… — ответил Тимур. — Так…

— И я не перед тобой извинялся, — раздражённо процедил Навозник.

Враг-богомол был уже рядом. Тимур разрядил в него турели. Три снаряда взорвались, врезавшись в тело Мантрикса, и оставив на нём небольшие выбоины, а ещё три пролетели мимо. После чего он приказал Зетерре достать меч. Не зная, что делать дальше, он просто наставил его на врага.

Хотя до этого в играх Тимур не раз играл за бойцов, сражающихся в рукопашную или при помощи разнообразного оружия, делать это в реальности, пусть и в виртуальной, оказалось довольно нелегко. Пусть даже сейчас он держал меч не своими руками.

Пытаясь махать мечом, Тимур подбежал к Мантриксу. Враг-богомол немедленно выпустил из пары верхних лап нити паутины, опутывая ими Зетерру.

— А, чёрт! Нет! — Тимур попытался освободиться от паутины, используя меч, чтобы перерезать нити.

— А-а-а-а-а не проиграй а-а-а-а! — Валерия, кажется, реагировала довольно нервно, наблюдая за окружающей дракой. Анна молилась, другие, даже Дмитрий, похоже, тоже испугались. Роль главного героя Тимуру уже совсем не казалась привлекательной, но отступать было некуда.

Мантрикс ринулся в атаку. Замахиваясь передними лапами, он оставил несколько порезов и пробоин на теле Зетерры, прежде чем той удалось вырваться из его паутины. Хотя раны, полученные девочкой-роботом в прошлом бою исчезли, теперь она получила новые.

— А-а-а-а-а! — Тимур пытался убежать от врага. Мантрикс был вроде бы даже быстрее Зетерры в движении прямо, но нашему герою помогло оторваться то, что он бегал из стороны в сторону. Гигант-богомол из-за своего длинного тела и множества ног поворачивал куда медленнее Зетерры. Выглядело это не так весело, как поначалу полагал геймер — во всяком случае, для него. Хотя, возможно, кто-то другой, наблюдавший сей бой со стороны, счёл бы смешной сцену, как девочка бегает по снегу от гигантского богомола. Если конечно у происходящего могли быть подобные наблюдатели. Ещё и добавить звуковой ряд из девчачьего визга — можно взять хотя бы звуки, которыми сейчас наполняли Кокпит некоторые из его одногруппниц — так вообще будет «обхохочешься».

Наконец, оторвавшись и сумев отбежать от богомола на километров пять, Тимур остановился, чтобы придумать, что дальше делать. Враг, похоже, тоже решил немножко отдохнуть и собраться с мыслями (были ли мысли в «голове» этого монстра, и если были, то какие — Тимуру было не до подобных рассуждений).

— Тяжело в него попасть…

— А ты постарайся! — Ответил Навозник. — Сейчас умница целиком подчиняется тебе. Давай, сосредоточься, и думай, что ты управляешь снарядами.

— Так, сейчас! — Теперь он вскинул вверх левую руку Зетерры, и, прицелившись, стал выпускать снаряды по одному. По ощущениям, ему как будто бы удалось ухватить их силой воли, и направить точно в цель. Вот снаряды разорвались, сломав врагу одну из передних лап.

— Ура!

Мантрикс, тем временем, не довольный таким развитием событий, предпринял новую атаку.

— Зараза, не успею прицелиться! — ответил Тимур, отскакивая от нападающего Богомола. На этот раз он попытался вынудить врага всё время поворачивать за собой, целенаправленно метаясь из стороны в сторону.

— Тимур, делай так, как ты делаешь, — вмешался Алексей. — У него момент инерции большой, ему поворачивать тяжело. Попробуй ударить его мечом по брюшку.

— Да… — сделать однако было тяжелее, чем сказать. На момент девочка-робот остановилась, замахиваясь правой рукой для удара по брюшку богомола, которое сверху покрывали множество металлических листов. Само брюшко на вид тоже состояло из соединённых друг с другом широких колец из ярко-зелёного металла. Удар кристального клинка перерубил пару слоёв брони Мантрикса, от чего те отделились от тела, и упали на землю. Полсекунды спустя Мантрикс уже повернулся достаточно, чтобы схватить лапами Зетерру за левую руку, и заодно начал опутывать её своими нитями. А ещё через момент впился жвалами в левое плечо.

— Аа нет! — вскрикнул Тимур. Махая мечом, кое-как ему удалось достаточно освободиться от нитей, чтобы отбежать назад. — Почему я не могу пошевелить левой рукой?!

— Что? — остальные дети были неприятно удивлены.

— Это наверно яд! Яд, — прокомментировал Навозник. — Его яд действует на роботов.

— Яд для роботов? — спросил Тимур.

— Да… Чего ты тупишь? Давай, быстрее, а то он тебя убьёт. Используй другую руку, ноги, что-нибудь. Я что, драться за тебя должен?

— Да, пожалуйста, — сказала Елена.

— Используй колющие удары! — посоветовала Василиса. — Они проще и эффективнее. А я-то уж разбираюсь в драках.

— Сейчас… да, да, — проговаривал Тимур, аккуратно отступая. — Попробую выстрелить ещё раз. У меня перезаряд… — говоря это, он не заметил, как Зетерра неожиданно оказалась в озере, и теперь стояла по «колена» в воде.

— Не ну срань… — процедил Жук-Навозник.

* * *

Увидев, в каком положении оказалась Зетерра, Мантрикс побежал в новое нападение.

— Так, сейчас… спокойно… — юноша пытался не обращать внимания на царившее в Кокпите беспокойство. И отвлечься от собственного страха. Тем более всё это приключение и началось с того, что он решил одолеть свой страх.

Парень вспоминал компьютерные игры. Для победы надо не нервничать, а сосредоточиться и собраться с мыслями. Особенно это нужно тогда, когда у тебя до этого несколько раз не получилось.

Мантрикс нёсся неестественно быстро для своего размера. Наверняка, сейчас он схватит и опутает Зетерру, а потом попытается укусить за здоровое правое плечо…

— Колющий удар!!! — выкрикивая, Тимур замахнулся мечом, и вонзил его в тело Мантрикса. Клинок глубоко вошёл в тело богомола с оглушительным скрипом, после чего юноша вогнал его ещё глубже — по самый эфес, упёршись рукояткой в живот своего робота и налегая на меч своим весом.

Казалось, ещё долю секунды Мантрикс пытался опутывать Зетерру нитями паутины, царапать и пронзать её своими лапами. Но потом богомол внезапно замер, и начал падать в сторону. Здоровой рукой девочка-робот оторвала несколько нитей, которые успел вокруг неё сплести её враг.

— Давай, добей его! — выкрикнул Кирилл, смотря, как Зетерра возвышается над упавшим Мантриксом.

— Не стоит, — спокойно и довольно возразил Навозник. — Ты попал в его жизненный центр. Ну что же, молодец, молодец. А я уж боялся, что вы сольётесь в первой же битве, — подлетевший Навозник расхваливал Тимура. — Хотя, откровенно говоря, вам просто повезло… А теперь последнее желание. Куда хочешь отправиться, герой?

— Домой, на кровать. В лагерь домой в смысле. Что-то я устал так, что сейчас аж сдохну, — ответил Тимур.

— Хорошо.

* * *

Дети появились в лагере, в тех же местах, где их застал вызов в бой. Кроме Тимура, который, согласно своему желанию, оказался прямо в своей кровати.

— Ура, Тимур, это было круто! — Кирилл не сдерживал своей радости.

— Молодец, парень, — даже более спокойный Иван был переполнен эмоций.

— Да, прям как рыбалка, — добавил Андрей, — я так не боялся, даже когда меня сом чуть в реку не утянул. Молодец, бро!

Тимур не шевелился.

— Эй… Что-то с ним не так.

Казалось, геймер просто рухнул обессиленным прилечь. Интересно, сколько сил отнимает управление Зетеррой? Наверно, двигать полукилометровой железкой даже силой мысли тяжело…

— Тимур, вставай, спросить кое-что срочно надо. Тимур… — победитель не реагировал. Он даже не отреагировал, когда Иван принялся его трясти. После чего тот перевернул Тимура на спину.

Тимур не дышал.

«Смертничек… последнее желание… аж сдохну…» — пронеслось в голове у парней.

* * *

— Эй, а я кажется, следующая управлять буду! — произнесла при всех весёлая Василиса. — А? Что-то случилось?

> Идентификационный код Вселенной: [СКРЫТО], (состояние: выжила)

> Номер боя: 2 (параметры: гостевой, выигран)

> Пилот: Кочмарёв Тимур (фамилия-имя, локальный, мёртв)

> Враг: Мантрикс (параметры: уничтожен)

По улице города шла девушка, с интересом рассматривая окружающий мир через стёкла очков.

— Интересно, где же они?

Она уже пару недель бродила по Земле. Очередная планета. В мелочах разные миры отличались, но для девушки все они уже давно казались одинаковыми. Такой же бессмысленный и суетливый, как и все остальные. Как всегда, населённый миллиардами невежественных людей, которые не имеют ни малейшего представления о тех метафизических силах, которые могут смести их хрупкую и беззащитную Вселенную во мгновение ока.

Девушка села на лавочку и достала недавно полученный ею смартфон, после чего принялась просматривать новости.

— Почему до сих пор нет никакой информации?

Устав рыться в новостях, она встала и пошла дальше. Вот сколько людей, к кому же из них обратиться? А, вот…

— Уважаемый господин, — она сняла очки, — не могли бы вы мне помочь? — с этими словами девушка хитро улыбнулась…

* * *

— Ну, и как мне это понимать?

— Так и понимать, — ответил Палеев.

Капитан Грицишин пересмотрел ещё раз видео. Это действительно походило на какую-то игру в виртуальной реальности. Но в остальном лишь создавало больше вопросов, чем давало ответов. Капитан был не в курсе новых технических достижений, но что-то подсказывало ему, что на Земле нет технологий, позволяющих подключать к виртуальной реальности кого-то на расстоянии.

Да и налицо была опасность этой технологии.

Единственным рациональным объяснением, которое он пытался натянуть на происходящее, было следующим.

Одиннадцать друзей Тимура подхватили его интерес к мистическим явлениям. После чего они создали нечто вроде клуба по интересам, а интерес, в свою очередь, постепенно перерос в поклонение. Совершение ритуалов из любопытства в попытке призвать какую-то мистику переросло в навязчивую идею ублажения потусторонних существ. Наверняка жившая в заброшенной деревне Нимидора как-то была связана с этим культом. Возможно, преподаватель Хоменко пропал тоже из-за них. И, может, он тоже был связан с культом. В итоге, в ходе очередного ритуала подростки решили принести мистическим силам человеческую жертву, которой был избран сам Тимур. А видео было смонтировано под влиянием навязчивых идей, охвативших членов группы. Только вот как это идентифицировать: как предумышленное убийство или как коллективный психоз?

Теория выглядела, конечно, как говорится, как сова, натянутая на глобус, но всё же это было единственное что-то рациональное, что-то, что кое-как влазило в привычную ему картину мира. Офицер уже подумывал арестовать всю группу, да только вот признание пока удалось получить далеко не ото всех.

— Гражданин Палеев, почему вы мне сразу не сказали про… эту вашу… Зетерру?

— Есть вещи, в которые тяжело поверить. Даже очевидцам. Вы бы не поверили.

— И тем не менее вы в них поверили.

— Да.

— И теперь пытаетесь убедить меня?

— Да.

Капитан Грицишин глубоко вздохнул. Нечасто ему приходилось разговаривать с сумасшедшими, настолько старательно прикидывающимися нормальными.

— Хорошо… Если эта ваша… Зетерра реальна, то где по-вашему проходил бой?

— Без понятия. Может, в виртуальной реальности. Может, где-то в полярных областях. Может, на другой планете. Я не знаю.

Капитан ещё раз посмотрел на характеристику Палеева, полученную от директора. Её можно было описать одним словом — идеальная. Умный парень, физически развитый, хорошего поведения, мечтал вступить в военно-воздушные силы. Характеристики других детей не были так идеальны, но все равно — что их объединяло, кроме одной группы в летнем лагере? Почему они все вдруг стали жертвами коллективного безумия или чего-то подобного?

* * *

— Я не виновата! Отпустите! — жалобно скулила Валерия, когда на неё надели наручники и вели в полицейский автозак.

Алексей, неисправимый оптимист, которого посадили перед ней, как всегда вёл себя спокойно и сдержанно.

Василиса со страхом наблюдала со своего окна за происходящим. Вот, к капитану полиции ещё раз подошёл директор. Видать, в очередной раз просит не предавать огласке событие, по крайней мере так долго, как это возможно. Конечно, хуже первого в истории убийства в Карпатских Зорях может быть только убийство, совершённое группой сошедших с ума прямо в лагере.

Может, и ей тоже стоило признаться, что она тоже была в Кокпите? В конце концов, она и остальные десять подростков знали вероятную причину смерти Тимура. Более того, она знала, что ей управлять следующей. Она также помнила слова Навозника, где тот называл Тимура «смертничком» и предлагал выбрать последнее желание. Неужели… Нет, не может быть. Может, просто раны, полученные Зетеррой во время боя, отразились и на нём? Тот богомол успел ранить Зетерру своими лапами — человек после такого может умереть. Да и ядом ещё отравил. Тогда почему Навозник назвал его смертником ещё до начала боя? Может, смертельных ран во время подобной битвы практически невозможно избежать? Может, Навозник просто знал, что Тимур не сможет победить, сам не получив смертельных ран? Или просто хотел поиздеваться, а оно потом случайно совпало с результатом? И почему тогда на самом Тимуре не было видно ни одной раны?

А ещё Навозник говорил, что в случае поражения Земля будет уничтожена. Насколько вообще можно ему верить? Как это можно понимать? Гигантский богомол перенёсся бы к ним на Землю и перебил бы всех людей? Или первый монстр, Грунверт, стал бы разбивать планету своими стометровыми кулаками на мелкие кусочки?

Странно всё это… Может, всё-таки стоит признаться? Рассказать, что она будет следующей управлять? Ну, если Зетерра управляется силой мысли, то она, Василиса, точно не проиграет. И не допустит, чтобы её тяжело ранили или отравили.

С другой стороны, признайся она, тогда бы её тоже сейчас наверняка так же вели бы в автозак. Некоторые вон проговорились, и полицейские сочли их слова за признание… Что их теперь ждёт? А что ждало бы её, не держи бы она язык за зубами? Тюрьма? Дурдом? Или, может, она станет объектом исследования спецслужб?

К тому же Василиса не оставляла надежды кое с кем встретиться. Присев на свой коврик и пытаясь развеять тревогу, девушка предалась воспоминаниям…

… Это началось прошлой осенью.

Казалось, так давно.

Тогда к ней в класс перевели новенького.

И усадили рядом с ней.

Выглядел он как мальчик-тихоня, который никогда не хулиганит, но при этом исправно делает уроки и учится на хорошие отметки по всем предметам. По всем, кроме физкультуры. Да, он и оказался таким.

— Давай помогу.

Заметив, что Василиса не справляется с заданием по математике, он обратился к ней. Прямо посреди урока. Обычно — как там его, Саша — не разговаривал на уроке.

— Хм, я тебя не просила, — с напускным раздражением ответила Василиса.

Только после этого она слегка придвинула к нему тетрадь, чтобы ему было лучше видно.

* * *

— Вы капитан Грицишин?

— Да, — офицер полиции с интересом наблюдал входящих к нему в кабинет людей в чёрной форме. Кинув взгляд на петлицы и опознав в одном из них полковника, Грицишин встал, поприветствовав вошедшего к нему сотрудника службы безопасности.

— Служба Безопасности Украинской Народной Республики, полковник Биленко, — с этими словами полковник показал своё удостоверение, пока Грицишин пытался осмыслить, что в маленьком городке Косовое могут делать сотрудники службы безопасности.

— Вы арестовывали граждан Кондратьеву, Палеева и Синецкую?

— Да.

— С этого момента расследование инцидента полностью переходит под юрисдикцию СБ УНР, — представившийся полковником уже протягивал соответствующее распоряжение. — Не беспокойтесь, мы уже уладили всё с вашим начальством, — добавил полковник, пока капитан просматривал строки, среди которых его взгляд сразу же зацепился за выражение «налагается гриф ''секретно''», — и мы надеемся, что вы передадите нам все материалы, имеющие отношение к делу.

Ах, да… Капитан вспомнил, что Валерия приходится дочерью депутата Синецкого из правящей партии — как там её, «Слуги народа» — и потому ожидал, что в расследование дела, в котором оказался замешан ребёнок важного человека, вмешаются высокие чины. Но почему вдруг сразу Служба Безопасности?

Через щель приоткрытой двери Грицишин увидел, как мимо его кабинета провели троих подозреваемых. Хотя, похоже, их вели именно этим коридором случайно, но Грицишин еле удержался от того, чтобы отреагировать на это, как на плохо прикрытое оскорбление. Видать, «люди в чёрном» совсем не были настроены церемониться с «людьми в синем».

— Я думаю, вы будете так добры помочь нам отвести причастных к инциденту обратно в лагерь? — с холодной вежливостью спросил полковник Биленко, — а то дорога в «Карпатские Зори» перекрыта из-за горного обвала.

Капитан полиции уже понимал, что никакого обвала на самом деле нет. Как и то, что сегодня у него нет права отказать просьбе сотрудника госбезопасности.

* * *

— Слышь, братан, дай позвонить.

— А?

Дорогу новенькому перегородили местные хулиганы.

— Тебе что, жалко? Дай позвонить!

— Я это…

— Ты это кого сейчас гомиком назвал?

— Эй вы, звонят в колокольчик.

Василиса оказалась рядом совершенно случайно.

На самом деле, не случайно. Сама она это объясняла обычным любопытством. Просто интересно было посмотреть, где живёт этот новенький. Именно потому она решила незаметно пойти за ним после школы.

— А ты кто такая?

— Не твое дело, отстаньте от него!

— А то что?

— А то…

Василиса, схватив за руку одного из хулиганов, и повалила его на пол. Встретив неожиданный отпор, те быстро ретировались.

— Ты это… спасибо…

— Дурак! — на этот раз Василиса заехала кулаком по лицу спасённого ею парня. — Ой, прости…

Саша схватился за свежий синяк.

— Та ничего.

— Давай я тебя домой проведу, — предложила Василиса. — Я это, тут случайно мимо проходила… Будешь таким слабым — тебя всегда будут так бить!

— Хорошо, хорошо, — Саша с этими словами немного сжался, как бы ожидая очередного удара от своей спасительницы.

Потом он, конечно, всем говорил, что синяк получил от хулиганов…

* * *

Через день Василиса наблюдала, как её ранее арестованные одногруппники вернулись в лагерь. Тем не менее, облегчения ей это не принесло. Вместе с её друзьями в лагерь прибыли странные люди в чёрной форме. И хотя обвинения с Алексея, Валерии и Анны были полностью сняты, а официально и не были предъявлены, сейчас создавалось впечатление, что это не их троих освободили, а арестовали весь лагерь.

Теперь выход из лагеря был запрещён под предлогом не то пожароопасной ситуации, не то ещё какой-то надуманной причины. Василиса слышала, что парочку парней из другой группы, которые пытались ночью сбегать погулять за пределами лагеря, охранявшие его сотрудники службы безопасности побили электрошокерами, якобы перепутав с пытавшимися вторгнуться на территорию лагеря посторонними.

Василису снова допрашивали. На этот раз не полицейский, а сотрудник службы безопасности. Хотя, в отличии от офицера Грицишина, он выглядел спокойным и даже в какой-то мере доброжелательным, Василисе он показался куда более жутким. Смотря на него, она представляла, как этот улыбающийся тип, не меняя выражения лица, может силой напоить её таблетками, прибегнуть к пыткам или начать сыпать угрозами убить её родственников. А потом будет делать вид, будто бы ничего плохого не случилось… Однако правда, которую она знала, перемешанная с её фантазиями, пугали её ещё больше. Парализованная своими страхами, она снова толком ничего не рассказала. Её отпустили, дав понять, что будут допрашивать снова.

Василиса слышала, что большинство её одногруппников признались в причастности к инциденту с Зетеррой. Василиса видела, как Алексей после допроса уходил с сотрудниками СБ УНР куда-то в лес. Хотя занятия в лагере официально продолжались как ни в чём не бывало, в целом в лагере явно витала атмосфера тревожности.

В конце концов, полностью скрыть тот факт, что в лагере произошло что-то странное, СБ УНР не могли, и вскоре некоторые родители, обеспокоенные судьбой своих детей, решили приехать в «Карпатские Зори». Видимо, не желая провоцировать лишней паники, «люди в чёрном» разрешили некоторым из них посетить лагерь. В их числе была мать Василисы.

Сейчас Алина сидела со своей дочерью. Обычно сильная девочка никогда не казалась такой слабой.

— Ты что-то совсем на себя не похожа.

Как ни старалась Василиса перед матерью, а своего напряжения ей было не спрятать. Она знала, что игра была настоящей. Пусть она происходила в какой-то альтернативной, виртуальной, магической реальности, или на другой планете, или в необычном сне, но опасность её была вполне реальной.

И знала, что после смерти Тимура она должна его заменить.

Может, у Тимура просто какая-то индивидуальная непереносимость подобных виртуальных миров? Вот потому Навозник и назвал его смертником. Мало ли что этот летучий гад может знать — может, он на вид подобные болезни определяет.

Может, с ней всё обойдётся?

— Знаешь, — продолжила мать, — мне, как офицеру полиции, всё-таки удалось кое-что узнать о смерти Тимура.

Василиса подняла голову. Мать и дочь встретились взглядами.

— Врачи не знают, от чего он умер. Никаких ран или признаков болезней.

Мать и дочь ещё некоторое время просидели вместе молча.

— Можешь ничего не рассказывать. Но захочешь мне что-то сказать, лучше говори.

* * *

Ясная погода, стоявшая с утра, внезапно сменилась дождём. Не все были к этому готовы. В числе их оказалась Дарина, другая новая ученица, которую пару недель назад перевели в их класс.

До её прихода в классе было чётное количество детей, и теперь она вынуждена была сидеть за партой одна. Позади Василисы и Саши.

— Эй, а у меня зонта нет! Сашенька, не поможешь мне? Я тебя печеньем угощу, — Дарина в последнее время сильно бесила Василису. Ленивая накрашенная курица вечно требовала помочь ей с школьными заданиями, всё время отвлекая Сашино внимание на себя.

— М… да, конечно, — нехотя ответил ей парень.

Вот дурак, даже отказать не может!

Что делать? Точно.

Василиса, к этому времени уже доставшая свой зонт, сделала вид, что он не открывается.

— Э, мой зонт, кажется, сломался. Проводи, пожалуйста, меня, Саша, — вставила Василиса.

— Я первая его заняла! Думаешь, если ты сидишь с ним, то он теперь твоя собственность? — разозлилась Дарина.

— А ты не лезь! Уроки научись делать сама, дура!

— А-а-а-а? Кто бы говорил! Хочешь побить меня?

Девочки были готовы набросится друг на друга. Это бы и случилось, если бы Саша аккуратно не взял Василисин зонт и не показал, что он отлично работает.

— Вот, Василиса, твой зонт работает. Я, кажется, починил.

— А?

— Аха-ха-ха! Что, обломали?

… Василиса смотрела вслед уходящей парочке: довольной Дарине и Саше. На лице парня было написано недоумение. «Я что-то сделал не так?»

На следующий день Василиса не хотела идти в школу. Потом, когда-таки пришла, то просто пересела за другую парту. Уступив место той, которую называла курицей.

* * *

— Служба Безопасности Украинской Народной Республики, полковник Биленко Ермолай Филимонович, глава отдела по необъяснимым явлениям.

Очередной приехавший отец был не простым человеком. Фактически, именно с его подачки спецслужбам удалось так быстро обратить внимание на инцидент Зетерры. Впрочем, похоже, результат его не сильно устраивал.

— Народный депутат Директории Украинской Народной Республики, Всеволод Синецкий.

Военный и политик встретились в одной из комнат лагеря, которые оперативно были выделены для нужд спецслужб. Присев за стол, они приступили к разговору.

— Вы знаете, — продолжил политик после непродолжительного молчания, — я, конечно, очень доволен вашим вмешательством, но всё же… вы действительно считаете, что всё это… — депутат слегка развёл руками, намекая на принятые службой безопасности меры, — необходимо?

— Полагаю… — полковник выдержал небольшую паузу, — необходимо. Я думаю, вы в курсе масштабов события. В том числе по вашей просьбе мы занялись делом со всей тщательностью. И судя по полученным данным, мы столкнулись с применением неведомой ранее технологии.

— Это какие-то эксперименты Империи? Или Азиатского Союза? Или, может, САСШ?

— Сомневаюсь. Вряд ли другие государства способны на подобное. Скорее, мы имеем основание предполагать вмешательство внеземной цивилизации. Или, возможно, мы столкнулись с тем, что обычно называют магическими силами.

Политик посмотрел на военного так, будто бы тот был ведущим, который травил ему дурацкие рассказы в духе канала Рен-ТВ, популярного в соседней Российской Империи. Впрочем, и в УНР тоже.

— Я понимаю необычность моего заявления, но предлагаю вам ознакомиться с отчётами. Тем более вам, как члену Директории, доступно побольше информации, чем простым людям. И тем не менее, нам нельзя ни в коем случае допустить утечки. Потому я не могу удовлетворить вашу просьбу взять вашу дочь домой, — закончил полковник, озвучив догадку касательно цели их разговора.

Политик был явно неудовлетворён словами полковника.

— Вы боитесь паники? — спросил депутат.

— Я боюсь, что соседние государства могут проявить нездоровый интерес к случившемуся,  если кто-то из затронутых инцидентом не будет держать язык за зубами, — ответил полковник. — Кроме того, некоторые из детей всё отрицают, и нам надо точно узнать, действительно ли они не помнят своего участия в записанном на видео или просто скрывают. Или, может, данные об их участии в инциденте как-то подделаны.

Политик нахмурился…

— Не бойтесь, мы уже давно не применяем те грубые средства допроса, о которых вы подумали… Ладно, почти не применяем, — добавил полковник, понимая, что депутат Директории знает о деятельности Службы Безопасности побольше простого человека. — Вот именно, и мы не можем успешно провести, скажем, гипнотический допрос, без специального оборудования.

Подумав ещё несколько секунд, политик спросил:

— А вы не находите, что утечка может произойти из-за того, что родители будут недовольны необоснованным задержанием их детей? А вы не думаете, что эти, как вы сказали, пришельцы действуют на детей просто потому, что они рядом с определённым местом?

— Мы предполагаем всё это и планируем в ближайшее время вывести детей на военную базу. Под видом лечения от отравления. Или под видом эвакуации ввиду угрозы стихийного бедствия. Или антитеррористической операции. Если после этого все аномальные события прекратятся, то через некоторое время мы сможем их отпустить.

Синецкий некоторое время посидел, поразмыслив, что раз за дело почему-то взялась аж Служба Безопасности, то теперь, очевидно, даже ему не удастся так просто разрешить проблему его дочери. Во всяком случае, просто просить отпустить её бесполезно.

— Смотрите, если с моей Лерой что-то случится… — напоследок сказал Синецкий, выходя из кабинета.

— Будем смотреть. Но, а вы подумайте, что ней может что-то случится, если она не останется здесь… — бросил вслед полковник.

* * *

Василиса пыталась отвлечься от навалившихся событий. Выезд из лагеря «Карпатские Зори» закрыли якобы из-за оползней. Хотя, конечно, некоторым родителями удавалось попасть в лагерь несмотря на несуществующий обвал. Выходить за пределы лагеря ей не разрешали. Похоже, про поездку на соревнования придётся забыть.

Впрочем, свободно гулять по лагерю ей никто не запрещал. В том числе туда, где жила соседняя группа. В которой оказался её бывший возлюбленный Саша. Точнее, не совсем бывший. Ведь она его до сих пор любила. Хотя и злилась на него.

Иногда она замечала, что за ней постоянно кто-то следит, но она уже привыкла. А ещё её не оставляло ощущение, что с ней скоро случится нечто ужасное.

Приближался день шоколада. Василиса знала о распространившейся в последние годы традиции дарить на этот день подарки своим возлюбленным в виде шоколадных сердец и тому подобного. Она попросила мать купить ей несколько шоколадок и другие необходимые для работы аксессуары.

Вроде бы Саша шоколад любил.

А этой курицы Дарины тут нет.

Значит, она попробует вернуть своего парня. Во всяком случае, эти мысли помогали ей отвлечься и успокоиться.

* * *

— Валерия, собирайся скорее. Мы уезжаем.

Видно было, что народный депутат настроен серьёзно. Его связи помогли ему получить необходимые разрешения. И несмотря на поздний час он не собирался здесь задерживаться.

— Но… папа…

— Я сказал, мы уезжаем. Тебе опасно здесь находиться.

Валерия, кажется, более других желала убежать от этой странной игры. С одной стороны, перспектива уехать отсюда давала ей маленькую надежду, что теперь всё прекратится. С другой, ей казалось неправильным бросать своих друзей.

* * *

— Братик, ты вернулся…

— Сколько раз тебе повторять, не брат я тебе! — с этими словами Дмитрий толкнул подошедшую к нему восьмилетнюю Настю, после чего, испугавшись собственной вспышки гнева, сам же наклонился, чтобы поднять малышку.

Сегодня Дмитрий был явно не в себе. Время было уже позднее, а проклятые агенты снова решили пристать со своим допросом. Он настроился было ничего им не рассказывать, но проклятое видео запечатлело и его присутствие.

Что касается малышки, так Настя действительно не была его сестрой. Племянницей.

— Ты сделала задания? Ты почитала? Ты поела? Ты прибралась в комнате? — спросил он, уже с меньшей злостью.

— Да… вот… я ещё мусор собрала… Можно я выкину?

— Нет! С тобой может что-то случиться! Я сам…

— Кхе-кхе, я не помешал вам? — Жук-Навозник объявился в комнате Дмитрия. — Ух ты, какая прелесть, — проговорил незваный гость, подлетев к Насте.

— Эй, проваливай, я тебя не звал! — ответил Дмитрий.

— Братик, кто это?

— О, а как это понимать? Вижу, в вашем мире опекунство разрешено с лет… пятнадцати, правильно? Что ж, заботливый ты молодой дядя.

— Не твоё дело. Иди в сраку, резиновый урод.

— Жаль, увы, но моё, — ответил Жук-Навозник, вытягивая паузы. — Видишь ли, например… Кокпит в ближайшее время будет самым безопасным местом для твоей маленькой няши.

— Кок… пит? — спросила Настя.

— Какая умная девочка, — Жук-Навозник говорил с подчёркнутой важностью. — А, да. Я — Жук-Навозник. На ближайшее время твой лучший друг.

— Вы… Жук-Навозник?

— Ох, ха-ха, она мне нравится! Сразу на «вы». Вот все бы вы так, — обратился Жук-Навозник к Дмитрию. — Ты же не хочешь, чтобы твоя сес… гм, племянница погибла? Так что давай, идёмте оба.

— Что тебе надо? — всё ещё злобно, но уже спокойней спросил Дмитрий.

Жук-Навозник не ответил. В следующий момент все трое перенеслись в Кокпит.

— Так, ещё один момент, — сказал Навозник, осматривая собравшихся детей. — А пока не скучайте, детишки. Я через минуту вернусь.

* * *

Автомобиль депутата ехал по горной дороге. Всеволод со своей поникшей дочкой сидели в компании вооружённых охранников.

За окном, освещённые Лунным светом, виднелись Карпатские горы. И…

Вдруг вдали, в небе за горами вспыхнул светящийся круг. Круг медленно опускался, а из него стало появляться нечто, похожее на кусок малинового металла. Мелькая за горами и деревьями, оно явно росло, появляясь из пылающей окружности. Очередной поворот, и горы снова не заслоняли странное зрелище. Вот уже можно было различить гигантский бант на появляющейся голове металлической куклы, сзади которой виднелась рукоять огромного меча.

Прежде чем пассажиры депутатской машины решили, иллюзия это или нет или, может, какое-то уже известное им явление, автомобиль резко затормозил. Водитель дал по тормозам, потому что ещё кое-что появилось в салоне автомобиля.

— А при телепортации в другую инерциальную систему я получаю её скорость. А с таким небольшим ускорением тоже могу справиться. Вот и случай проверить подвернулся!

Валерия сразу узнала вечно надменно-саркастический голос своего знакомого. Того, кого она сначала называла «предметом».

Велимир резко выскочил из машины, прижимая к себе дочку. Охранники и водитель последовали за ним, направив на «предмет» свои пистолеты.

Жук-Навозник плавно выплыл из остановившегося автомобиля.

— Стоять! — крикнул один из охранников.

— У меня ног нет, идиот, — ответил Навозник. — Как я могу «стоять»?

— Стой! Стрелять буду! — сказал другой.

— Вот же тупые обезьяны, — с этими словами Жука-Навозника охранники исчезли. — Не бойтесь, они живы и здоровы. Только за полкилометра отсюда. Вон там, дальше по дороге…

Вдали послышались выстрелы. Напуганные телепортацией охранники пару раз пальнули в воздух.

— Не подходи! Лера! — депутат в страхе попятился, прижимая к себе дочку.

— Ещё один дурак, — на этот раз исчез Велимир, вскоре оказавшись за метр от края ближайшего обрыва.

— А-а-а-а, папа!

— Будешь рыпаться, телепортирую чуть дальше, — злобно добавил Жук-Навозник.

Подлетев к ошарашенной Валерии, а затем к ещё сильнее напуганному депутату, Жук-Навозник взлетел вверх на метра четыре, а потом громко сказал:

— В общем так… Я хотел как лучше. Я прилетел предупредить, что твоя дочка отправляется в робота. И лучше тебе, — Навозник подался к депутату, — не мешаться. Собирай своих болванов с пистолетами и бегите отсюда подальше, тупые обезьяны. И молитесь своим обезьяним богам, чтобы подруга вашей дочурки выиграла бой.

В следующую секунду Валерия и Жук-Навозник исчезли, перенесясь в Кокпит.

Тем временем за горой, откуда раздавалось мерное гудение, из пылающей окружности продолжала вырисовываться гигантская малиновая девочка-робот, перенёсшаяся из странного видео в реальность.

— Мой дом… мой дом… все, с кем я жил…

Причитающий человек в исступлении кружил над городом, рассматривая разрушения.

Слабым утешением оказалось то, что его душевные страдания продлились недолго. Вскоре человек упал, без движения распластавшись на полу.

Остальные присутствовавшие с удивлением уставились на упавшего. Кое-кто подошёл, чтобы проверить состояние своего товарища.

Он быстро определил, что «товарищ» был мёртв. Его грудь не шевелилась, а вены не пульсировали. Хотя, конечно, может его ещё можно было как-то оживить, если попробовать провести ему искусственное дыхание или доставить его в больницу. Но почему-то он был уверен, что этот человек, обмякшее тело которого он переворачивал на спину, умер. Умер окончательно и бесповоротно. Труп.

Испуганные люди осознавали, что это значит. Они все тоже были трупами. Пусть и пока что живыми.

…Охвативший всех ужас явно доставлял Ей удовольствие…

* * *

— Чёрт… Дьявол… — полковник СБ УНР видал всякое и был готов ко всякому, но то, что вдруг события видеозаписи перенеслись в реальность, было выше даже его ожиданий.

Другие находившиеся рядом люди также застыли в изумлении. Некоторые, прибывавшие в это время в помещениях, подбежали к окнам, удивлённо рассматривая невероятное.

На высоте пятьсот метров висела голова гиноида, до боли знакомого полковнику. Девочка-робот бесстрастно «смотрела» на Карпатские Зори похожей на чёрные круги парой пустых глаз шириной в половину своего «лица». Снизу выглядевшая как огромная неоновая лампа оранжевого цвета с мерным гудением опускалась светящаяся окружность, вычерчивавшая в воздухе тело вырвиглазного малинового окраса.

Может, это голограмма? Или неведомая технология затянула их всех в виртуальную реальность?

Полковник ожидал, что сейчас, к его облегчению, через монстра пролетит птица или облако, доказав, что это всего лишь голограмма, устроенная теми же безумными экспериментаторами, которые навели на детей коллективный сон. Но девочка-робот, наречённая этими детьми Зетеррой, выглядела слишком реально. Неравномерная освещённость гигантской куклы лунным светом, а также растущая вслед за появляющимся гиноидом тень указывали на то, что всё это происходит на самом деле.

— … Господин полковник… Господин полковник! — Биленко не сразу вспомнил про младшего офицера, который и позвал его взглянуть на происходящее.

— Код ситуации … — Биленко назвал пару цифр и затем, чтобы как бы быть уверенным в исполнении своего приказа, пояснил: — Полная эвакуация.

* * *

— Итак, все в сборе, все готовы, скоро начнётся, — объявил Жук-Навозник всем детям, собравшимся в Кокпите. — Ну что, теперь тебе управлять, — сказал Навозник Василисе.

— Где мы? — спросила маленькая Настя.

— В Кокпите. Та не бойся ты, это самое безопасное место. Кокпит хорошо защищён. Но если Кокпит будет разрушен, то на Земле вам больше негде будет спрятаться.

— Почему? — спросила Настя.

— Потому что тогда она будет уничтожена! Ха-ха-ха, правда, забавно? — Навозник опять засмеялся своим жутким смехом. — Хотя… печальный будет конец. Так что успокойся, и садись давай со своей се… кх, племянницей — обратился Жук-Навозник к Дмитрию.

Среди стульев оказалось новое сиденье — большое и мягкое, но старое кресло. Настя заняла его.

Оранжевая пелена слетела, открыв на этот раз знакомый ребятам вид на ночные Карпатские горы. Где-то вдалеке виднелись здания лагеря и ведущая к нему горная дорога.

Зетерра полностью вышла из круга, после чего с глухим ударом опустилась на землю, вдавившись подошвами в горную породу на пару метров.

— Эй, ты, зачем ты меня забрал от папы? — обратилась к Навознику недовольная Валерия.

— Видишь ли, папенькина дочка, я рад, что у тебя хватило ума догадаться, что я умею телепортировать людей и вещи, — сказал Жук-Навозник с лёгким раздражением. — Но над телепортацией вас в Кокпит я не властен. Когда начинается игра, наша няша — робот, Зетерра — сама забирает вас к себе. Самое большое, что я могу сделать, это немного отсрочить вашу телепортацию. На пару минут максимум.

Тем временем за десяток километров в небе зажёгся второй огненный круг. Он также начал опускаться вниз, и вскоре над ним показалась остроконечная голова врага.

— А почему здесь? — спросил Алексей.

— Монстр успел вторгнуться на нашу Землю? — добавил Кирилл.

— Ну, иногда так бывает. Иногда бои проходят на других планетах. Иногда на родной, — многозначительно пояснял Навозник.

— И чем это определяется?

— Не знаю. Наверно, рандомом. Просто бейте его, и всё. Здесь или там. Видите, детишки, даже такому умному, как я, не всё известно…

— Но… тут люди… — добавила Анна.

— Вот именно, — ответил Навозник. — Потому деритесь аккуратно, если не хотите их передавить, хе-хе. Но знайте, проиграете — всем людям с вашей Земли конец. Так что, возможно, вам ещё придётся выбирать, — Жук-Навозник подлетел к Анне, — задавить тысячи людей или погубить все десять миллиардов.

* * *

— У нас аномалия высокого уровня опасности с угрозой критического… Да, это не шутка, — полковник Биленко, используя специальный защищённый канал, связался со штабом СБ УНР. — Да, серьёзно… Я знаю, что такого раньше никогда не было… Да, на этот раз всё по-настоящему… У нас есть сотни свидетелей и есть видеозаписи… Вышлите самолёты для наблюдения… Да, я не шучу!.. Да, я не пьяный!.. Э, что, вы из полиции? — полковник оторвался от переговоров, посмотрев на женщину, которая несколько раз подряд что-то у него спрашивала.

— Капитан Сергеева Алина, полиция УНР.

— Тогда помогите с эвакуацией гражданских, — ответил полковник. Сотрясение земли, последовавшее после полного появления Зетерры, а затем донёсшийся до него гулкий удар окончательно развеяли его надежду, что всё это всего лишь голограмма или иллюзия.

— Так точ… Скажите, где моя дочь? Вы знаете?! Она была рядом со мной, а потом вдруг исчезла. Она как-то ко всему этому причастна!

— Нет, не знаем. Успокойтесь, — ответил полковник. И, не удержавшись, он озвучил её догадку. — Но я думаю, она в том… в том роботе.

* * *

Оставался ещё один вопрос. Самый главный. Все хотели знать на него ответ, но никто не решался задавать. Наконец, Василиса спросила:

— Жук-Навозник, — она вытянула паузу, не решаясь закончить, — а почему умер Тимур?

— А-а-а… предыдущий пилот… — Жук-Навозник, кажется, немного замялся.

— Да, он самый, — добавил Иван. — Почему он умер?

— Эх, а я уж думал, что такие дуралеи, как вы, только на второй или третий раз догадаются.

— Что мы догадаемся? — спросил Андрей, подозревая нечто нехорошее.

— Эх… видите ли… Вы, заключившие контракт. Короче, прискорбно сознавать, — сказал Жук-Навозник с показным сожалением, — вы все умрёте. Вообще. Все. В ближайшие… этак полгода. Максимум за год.

— ЧТО???

— В смысле???

Навозник выждал несколько секунд, пока дети осознавали услышанное.

— Это твоя шутка? — спросил Кирилл.

— Эх, вечно вам, детям, всё шутки да игры… Я так понимаю, Нимидора вам ничего не рассказала, когда предлагала вступить в игру, — Навозник спустился пониже, как будто бы чтобы его было лучше слышно. — Вполне в духе старой вредной ведьмы… Видите ли, малышня… Всем машинам нужно топливо. Одни работают на дровах или угле, бензине или ядерном горючем. В другие нужно ставить батарейки или заводить пружины. В конце концов, вам самим — прямоходящим обезьянам, то есть, биологическим машинам — нужно есть. То есть, загружать свой организм органическим топливом. И для этого вам иногда приходится убивать других живых существ. Лишать их жизни, чтобы зарядить себя. Понимаете, к чему я клоню?

Сейчас Жук-Навозник казался каким-то важным лектором, читающим зелёным студентам-юнцам новый предмет.

— Такому роботу, как Зетерра, для активации нужно ни много ни мало — одна человеческая душа. Она отбирает душу у пилота и перерабатывает её в энергию. Самая высокоэнергетическая вещь на Земле — человеческая душа, штука, способная преодолевать энтропию и порождать феномен разумной, сознающей себя жизни. И только она может активировать внутренние механизмы Зетерры. Это же даёт возможность пилоту управлять нашей умницей одной силой воли — прямо как своим телом. Потому, после боя, когда связь пилота с Зетеррой разрывается, пилот погибает. Тело без души мертво! Да? — Навозник подлетел к Анне, которая опять схватилась за крест и начала читать какую-то молитву. — Правильно же я говорю? — сказал Навозник, почти сев на Анин стол так, будто бы пытался заглянуть ей в глаза. — В церковных книжках в вашем мире наверняка есть похожее выражение.

— Что же… мы все умрём? — испуганно сказала Алиса.

— Эй, я на такое не подписывался! — крикнул Кирилл.

— У-а-а-а-а-а! — Елена заплакала, осознав случившееся.

— Ну, давайте, давайте, разрыдайтесь ещё все тут, — раздражённо ответил Навозник. — И бой проиграйте. И не надо на меня так смотреть, будто бы я всё это придумал! Я властен над игрой не больше вашего!

— Точно нельзя выйти из игры? — ещё раз спросила Валерия. По её щекам текли слёзы.

— Точно, папенькина дочка, точно, — повторил Навозник. — Я вам объяснил уже. Телепортирует вас к себе Зетерра. Потом она будет поглощать ваши души. По одной. И иначе не сможет. Это у неё вроде программы, которую нельзя отменить. Ну или безусловного рефлекса, если пользоваться биологическими терминами. Я же тут вообще просто за порядком слежу. Помогаю вам, хе-хе, смертничкам.

— Эй, а он не заключал контракт! — крикнул Кирилл, показав на Дмитрия. — Он не умрёт!

— Не твоё дело! — ответил Дима.

— Видать, нашей умнице он чем-то понравился, — пояснил Навозник. — Иногда так бывает, что тот, кто не подписывает контракт, попадает в список тех, кто подлежит помещению в Кокпит. Эх, Вселенная полна тайн…

— То есть, мы все умрём? — спросила Настя.

— Ну ты-то пока нет, — ответил Жук-Навозник. — Ты же ещё не… ты же не подписывала контракт, малышка?

— А если подпишу, то потеряю душу и без неё умру?

— Ну у тебя же только одна душа. Так что да, умрёшь такой маленькой, —многозначительно добавил Жук-Навозник.

— Навозник… — начал Алексей. — Жук-Навозник…

— Да, чего тебе?

— Если мы умрём даже в случае победы, то какой тогда смысл нам сражаться?

— О, а вот уже вопрос не мальчика, но мужчины, — ответил Навозник. — Каждый, кто выбирает сражаться, объясняет для себя это по-разному, но я бы сказал так… Короче, каждый человек и так смертен, — Жук-Навозник продолжил свою лекцию. — Более того, каждый человек может встать перед необходимостью рисковать своей жизнью ради чего-то… В общем, упуская запутанные экзистенциально-философские рассуждения… кхе, короче так… чтоб даже вам, малолеткам, было понятно… Каждый человек, осознав свою смертность, хочет после себя что-то оставить. Сделать что-то, что останется от него, когда его не станет, и так как бы продолжить жить в том после своей смерти. Для кого-то это семья, друзья и любимые. Для кого-то это какие-то дела, свершения, которые он желает оставить после себя, или его страна, так называемая Родина — государство или народ, которому он служит. Для кого-то это его личная слава, которая будет греметь годами и веками, даже когда его самого не станет, а для кого-то это какие-то так называемые высшие ценности… В общем, если у вас есть на этой планете что-то или кто-то, ради чего или кого вы готовы жертвовать своей жизнью — тогда сражайтесь. Проиграете — умрёте и заберёте с собой всю Землю. Или пожертвуйте собой, чтобы остальное человечество могло жить и дальше, и выиграйте, отдав свою жизнь. Вот доступный вам выбор! Замечательный, не правда ли, хе-хе… Ведь только в таком случае мир достоин существовать, если отдельные люди готовы погибнуть за него, правильно?

Навозник подлетел к Василисе.

— У тебя есть за что или за кого умереть?

Василиса подняла голову. От страха и осознания скорой неизбежной смерти её тело покрылось гусиной кожей, а с головы капал пот. Тем не менее, она сказала:

— Да. Да. Да! Я знаю, за кого я готова умереть!

— Вот и замечательно. Тем более, как по-моему, если ты обречён, то интересней будет перед смертью немного повеселиться. Например, убить какого-нибудь монстра, который вторгся к вам на планету, — Навозник отлетел в сторону. — Особенно интересней веселиться, когда ты наблюдаешь за всем этим со стороны, хе-хе.

Последнее он произнёс, повернувшись к Дмитрию.

* * *

Тем временем второй огненный круг уже почти полностью вычертил врага. У врага было четыре руки, и в каждой он держал по короткому кинжалу, материал которых походил на тот, из которого было сделано лезвие меча Зетерры. В целом, сам он, подобно Зетерре, также выглядел, как исполинский робот-гуманоид, над которым поработал очередной злоупотреблявший галлюциногенами дизайнер.

— Навозник, — сказала Василиса, — а ты говорил, что умеешь телепортировать вещи.

— Да, умею.

— Можешь тогда телепортировать один предмет из моей комнаты в комнату другого человека?

— Из твоей комнаты — могу… попробовать. Да вот только, чтобы телепортировать потом его куда-то, мне надо знать, куда именно. То есть, — пояснял Навозник, — мне надо его видеть. Ещё может сработать, если это место будет мне очень хорошо знакомым.

Четырёхрукий робот начал двигаться.

— Ну или, как вариант, я могу телепортировать вещи и телепортироваться сам непосредственно к вам, заключившим контракт, — добавил Навозник. — Но вы все сейчас здесь. Зетерра держит вас в Кокпите, видать, чтобы вы не померли раньше времени.

— Шива, — сказал Алексей, указав на врага. — Назовём его Шива, — видно, он решил продолжать свою традицию давать вражеским роботам имена. — У него четыре руки, да и лицом он напоминает мне этого индийского бога.

Слушаясь мысленных команд Василисы, Зетерра достала меч, пытаясь атаковать Шиву. Однако тот успевал парировать все удары своими кинжалами.

— Ух, сильный, гад! — прокричала Василиса.

— Убей его, пожалуйста! — сказала Елена.

— А, Василиса, дорогая, не подведи! — добавил Кирилл.

— Не мешайте! — крикнула им в ответ Василиса. — Так боитесь умирать, так хотите прожить ещё пару месяцев? Тогда дайте сконцентрироваться!

Мысли Василисы занимал не только бой.

— Так… Навозник, а как тебе можно показать то место, в которое надо телепортировать нужную вещь?

— Ну, я могу увидеть его сам. Можно попробовать просто подойти к нему хотя бы на километр. Если оно внутри здания, то ближе.

— Мне надо определённому человеку.

— Нимидора создавала какой-то экран, помните? — сказал Алексей. — А кто тебе нужен?

— Не твоё дело! — ответила Василиса. — Навозник, как создать экран?

— Ну, ты же управляешь Зетеррой просто силой воли, так? — ответил Навозник. — Эй, внимательнее, если даже я вас переживу, то это не значит, что мне хочется, чтобы вы проиграли!

В этот самый момент Шива сделал выпад, ткнув в туловище Зетерры одним из кинжалов.

— Я привыкла драться без меча…

Зетерра, попятившись на несколько шагов, заложила меч за спину, после чего ринулась на Шиву. Она схватила его за руку и, перевернув через плечо, повалила на землю, после чего нанесла несколько ударов руками и ногами.

— А-а-а-а-а-а-а! А-а-а-а-а! А-а-а-а-а-а! Получай! А-а-а-а-а-а-а!

— Вау-вау, не знал, что ты так умеешь! — Навозник явно был впечатлён. Другие ребята и девчата тоже в изумлении следили за боем.

— Если бой кончится, то я не смогу больше управлять Зетеррой… Тогда поваляйся здесь! — с этими словами Василиса скомандовала Зетерре достать меч, которым по очереди перерубила Шиве его руки и ноги. — А теперь, Навозник, объясни, как мне вызвать тот экран, чтобы показать тебе, кому мне телепортировать вещь?

— Силой воли. Просто силой воли. Ты же не спрашиваешь, как тебе двигать руками и ногами, — отвечал Жук-Навозник. — Так что давай, сосредоточься…

* * *

— Да, я уже говорил, что это правда… Да, мы полагаем, что это связанно с инцидентом с тем видео и со странной смертью подростка…

Биленко схватил другой телефон…

— Нет, не стреляйте в малинового робота, она за нас…

Впрочем, ракеты истребителей, кажется, не причинили сражавшимся роботам сколь-нибудь заметного вреда.

— Нет, серьёзно!.. Нет, это не наша секретная разработка, она вроде пришельца, но союзник… Нет, не из Японии!.. Я уже говорил всем, что я не шучу!!!

Полковник пытался кое-как договориться то с руководством СБ УНР, то с командованием военной базы под Львовом, которые на место инцидента прислали взвод истребителей.

* * *

— Получилось!

Перед Зетеррой появился экран, показывающий вид на лагерь. Под фонарями сновали подростки, работники лагеря, приехавшие родители, полиция, агенты СБ УНР… В этой кутерьме тяжело было что-то разобрать.

— Ну и? Кому отправлять? — спросил Навозник.

— Значит, надо подойти ближе… — догадалась Василиса. — Но сначала…

Теперь на экране отображалась комната, где Василиса делала подарок для Саши.

— Давай, Навозник, телепортируй мне сюда из моей комнаты тот предмет в разноцветной коробке в форме сердца.

Размер заказанной коробки был сантиметров где-то десять на десять, и было видно, что изготовившая коробку вложила в неё всю себя.

— Ух ты, кому ты это? — спросил Кирилл, увидев в руках Василисы коробку. Схватив её, она непроизвольно её открыла, показав всем шоколадное сердце.

— Впечатляющее произведение кулинарии, — добавил Андрей. Особенно его впечатлила полоска белого шоколада, аккуратно проходившая через чёрный молочный по диагонали. — Даже я бы такое сделать не смог…

— Отвалите…

* * *

— Сашенька! Вот где ты!

Дарина бежала, не обращая внимания на пытавшихся остановить её работников лагеря и странных людей в чёрной форме. Ей еле удалось приехать, несмотря на то, что их автобус пытались не пустить. Теперь она никак не хотела упускать своего возлюбленного.

— А?

— Что «а»? Ты собрался? Давай, уезжаем, срочно, тут эти монстры… Давай я тебе помогу собраться!.. Давай сумки помогу понести!.. Пропустите нас вперёд!.. Нам срочно надо! — крикнула Дарина, пробиваясь мимо очереди.

Лагерь пытался эвакуироваться, не зная, что ждать от гигантских внезапно появившихся чудовищ.

— Видишь, война с пришельцами? Давай, вперёд…

Дарина застыла на полуслове, потому что один из «пришельцев» навис над их лагерем.

* * *

Василиса вывела новый экран, и увиденное привело её в ярость.

— Курица! Не-е-е-е-ет! Эта курица! Зачем мне тогда жертвовать собой?

— Эй, эй, полегче… — сказал Навозник. — Что ты хочешь сделать?

— Я её… я её… я её раздавлю! И предателя! Не-е-е-ет! Уроды! Сдохните все! — по лицу Василисы текли слёзы. — Всех убью!!! РАЗДАВЛЮ!!!

Тем не менее, в следующую минуту Зетерра не двинулась. И в следующую тоже.

— Вот дура, — вдруг вмешался Дмитрий. — Ты все равно умрёшь, и твой Саня все равно найдёт другую.

— Уха-ха-ха! Что я слышу! — Навозник подлетел к Дмитрию. — У меня появился конкурент по гениальным и саркастическим замечаниям! Хех, не зря наша умница тебя сюда телепортирует.

* * *

Кто-то снизу бежал в панике, кто-то застыл от удивления. Ермолай Биленко пытался убедить армию, что малиновый гиноид должна быть своей… вроде бы должна.

— Так, Саша, аккуратно, уходим, не смотри… — Дарина осторожно повела своего любимого.

* * *

За всем этим Василиса слишком поздно подметила, как сзади кто-то подбежал к Зетерре и нанёс ей удар.

Шива. У него теперь было только две криво приросших руки, а его ноги подкашивались от не до конца сросшихся ран. Но его силы хватило, чтобы заставить Зетерру падать на лагерь.

— Хе-хе, регенерация. У разных врагов разные силы, — прокомментировал Жук-Навозник. — Вам, балбесам, следовало это предусмотреть.

— Нет! — Анна опять схватилась за крест, принявшись молиться.

Перед глазами детей уже вырисовывалась картина с разрушенным лагерем и сотнями раздавленных людей. Тень от Луны красноречиво показывала, что Саша и Дарина точно должны оказаться в числе погибших…

Но этого не случилось.

Зетерра выхватила меч и вонзила его в землю на территории лагеря, попав в то место, где не было ни единого человека. Теперь девочка-робот нависала над испуганными людьми, держась обеими руками за эфес своего оружия. В следующий момент Зетерра нанесла Шиве удар ногой, от которого он попятился и упал через километра три.

— Я тут подумала… — Василиса подняла глаза. — Курица к нему приехала… значит, хотя она и курица, но она его любит, и защищает, и заботится… А я не смогу быть с ним. Потому Саше будет лучше с ней.

Зетерра аккуратно поднялась, после чего вынула из земли меч и ринулась на вражеского робота.

— Получи! — Василиса снова перерубила врагу конечности, а потом пригвоздила Шиву мечом к земле, вогнав в землю лезвие где-то наполовину, после чего для верности отбутснула отрубленные части в сторону.

— Невероятно! Восхитительно! Брависсимо! Какая интересная драка! — Навозник ликовал, аж кувыркнувшись от радости. — Мне даже чуточку жаль, что ты помрёшь скоро…

— Навозник… Можешь меня телепортировать к ним. Вот с этим, — сказала Василиса, держа в руках свой подарок, — я отдам. Лично.

— Ну… — ответил Жук-Навозник, — пилот должен оставаться в Кокпите по ходу всего боя… Хотя, если я напрягусь, то, может, смогу телепортировать тебя на несколько секунд, после чего Зетерра автоматически вернёт тебя назад. Да-да, ради того представления, которое ты тут отожгла, я уж постараюсь!

— Давай! — Василиса встала, держа в руках свою коробку с шоколадным сердцем.

— Смотри, смертница. У тебя десять секунд. И… семь десятых, две сотых, — последнее предложение Навозник произнёс тише, когда Василиса уже исчезла из Кокпита.

* * *

— Саша… Саша… — Василиса смотрела на своего бывшего парня. Она пыталась улыбаться, но по её лицу текли слёзы. — Это… тебе! — сказала она, вручив коробку. — Прости… Прощай…

Дарина и Саша с недоумением смотрели на Василису, появившуюся перед ними прямо из воздуха.

— Я в… Я всё… Я умру… — Василиса плакала. — Ты! Чтоб берегла его! Поняла! Чтоб не обижала! Чтоб заботилась! — всхлипывая, прокричала Василиса Дарине. После чего смертница исчезла так же внезапно, как появилась.

А потом сотни удивлённых людей смотрели, как гигантская малиновая девочка-робот с яростью и остервенением колотила и рвала другого робота, лежащего около ближайшей горы…

> Идентификационный код Вселенной: [СКРЫТО], (состояние: выжила)

> Номер боя: 3 (параметры: домашний, выигран)

> Пилот: Сергеева Василиса (фамилия-имя, локальный, мертва)

> Враг: Шива (параметры: уничтожен)

Зетерра исчезла так же, как и появилась. Вслед за ней пропал и Шива, точнее, те обломки, которые от него остались. Тем не менее, прочие признаки того, что тут была битва гигантов, оставались на месте. Поваленные деревья, огромные следы от ног исполинских роботов, яма посреди лагеря на том месте, где в землю вонзился кристальный меч гигантской куклы.

Теперь ни у кого не было сомнений. Это всё было на самом деле. Девочка-робот, сражающаяся с врагами, которые вроде бы как угрожают Земле. Их видели сотни людей, от сотрудников лагеря до агентов СБ УНР. Десятки видели появление и исчезновение Василисы, слишком очевидно как-то связанное с роботами. Ещё несколько десятков — как после окончания боя в разных местах из воздуха появились двенадцать подростков, одна из которых, та же самая Василиса, тут же упала замертво. Эта странная игра, в которую ведьма втянула ничего не подозревавших детей, эта игра была реальностью. Игра, для победы в очередном раунде которой надо платить жизнью победителя.

И да, полностью скрыть инцидент теперь точно не получится. Это было серьёзной проблемой для Службы Безопасности.

У детей-пилотов были немного другие проблемы. Кураж драки быстро сходил на нет, оставляя подростков с пониманием того, что их ждёт, а слова Навозника, а также труп Василисы напоминали им об их будущем. «Вы все умрёте… В ближайшие этак полгода».

— Я не хочу умирать! Не-е-ет! Я так молод! — повторял Кирилл. Кажется, он был готов заплакать.

Анна начала с того, что пробубнила про себя очередную молитву. Другие не демонстрировали своё замешательство таким бурным образом, но явно были шокированы знанием своей судьбы.

— Всех задействованных в инциденте, — Биленко назвал код инцидента, соответствующему видео, которые сняли Тимур и Алексей, — немедленно задержать, — он отдавал команды агентам СБ УНР. — Приготовиться к доставке на ближайшую военную базу.

* * *

Напуганные люди понемногу продолжали выезжать из оцепленного лагеря. Агенты в чёрном проверяли каждый выезжающий автобус и автомобиль и каждого, кто пытался выйти из оцепления. СБУшники были немногословны, ограничиваясь короткими фразами вроде «чрезвычайная ситуация», «аномальная активность» и «мы сделаем всё возможное», но шокированные люди и так понимали, что случилось нечто из ряда вон выходящее. Кто-то молчал, кто-то нервно расспрашивал — агенты службы безопасности игнорировали всех, поручив немногих буйных местной полиции. Всех, кроме одиннадцати подростков.

— Вот теперь вашу дочь точно придётся задержать, — Биленко лично проследил, чтобы отец Валерии не забрал её с собой. Пришлось, конечно, дать депутату Синецкому переговорить с людьми из генерального штаба вооружённых сил, чтобы наконец убедить его.

— Эй, а она тоже была с нами! — сказала Елена, показывая на Настю.

— Ах ты! Не твоё дело! — возразил недовольный Дмитрий.

Впрочем, он и сам перед этим подумывал, как бы взять Настю, не желая бросать её. Планы незаметно слинять отсюда или затаиться провалились, не начавшись, так что с другой стороны он был в итоге не так уж и зол, что их забрали вдвоём.

* * *

Вскоре все одиннадцать детей были собраны на военной базе под Львовом. Для предстоящей встречи был выделен зал для совещаний. Юных смертников вместе с Димой и Настей посадили на передний ряд, сзади расположились офицеры вооружённых сил УНР и агенты службы безопасности. Всеволод Синецкий, пользуясь своим положением депутата, тоже как-то смог добиться разрешения присутствовать на встрече, сев где-то на заднем ряду. Остальных приехавших родителей в зал не пустили, задержав в других местах по разным поводам.

Впрочем, в зале присутствовал ещё один родственник. Не родитель, дядя. Капитан военно-воздушных сил Палеев Игорь, дядя Алексея.

— Итак, — начал говорить полковник Биленко. — Я Биленко Ермолай Филимонович, полковник службы безопасности Украинской Народной Республики, директор отдела по необъяснимым явлениям. Думаю, вы догадываетесь, по какой причине вас сюда собрали.

Дети напугано смотрели то на полковника, то по сторонам. Лишь один Дмитрий как бы безразлично поглядывал куда-то вниз в сторону.

— Это — генерал-лейтенант Короленко Павел Андреевич, командир базы военно-воздушных сил Львовской провинции, — Биленко представил сидевшего за столом седовласого генерала. — Он будет тоже присутствовать на нашей встрече. Это майор службы безопасности Марина Корнеева, — Биленко представил стоявшую рядом с ним рыжеволосую женщину. — Она будет заниматься вашим делом.

Кирилл посмотрел на Корнееву. Короткая юбка в половину бедра открывала атлетические, но по-женски стройные ноги. Ей было лет тридцать, но выглядела она довольно свежо. И привлекательно. Эх, а он всегда пытался произвести впечатление на девушек… И как часто он фейлил. Как он выглядел сейчас?

* * *

— Здравствуйте, дети.

Кирилл вспомнил, кого ему напомнила эта женщина.

— Сегодня мы будем учиться плавать на природе.

Три года назад он ходил на секцию по плаванию. Тогда, когда у мальчиков начинал просыпаться интерес к девочкам, его больше всего впечатлила не ровесница. А эта женщина, Камилла Николаевна, руководитель их секции по плаванию.

* * *

— В общем, молодые люди, всё дело в вашем роботе, — начала говорить майор. — В этой вашей кукле, которую вы назвали Зетеррой. Вы наверняка понимаете: что-то, что вы делаете, очень опасно. В последнем вашем бою могло погибнуть много человек. К тому же, двое из вас уже умерли. И потому, вам следует передать её нам.

— Вы нас спасёте? — спросила Света.

— Мы… бы отдали, но мы, похоже… не можем, — возразила Алиса.

— Да, тогда Зетерра нас сама вызвала… телепортировала, — добавила Елена.

— Почему?

— Господин полковник, госпожа майор, — ответил Алексей, — господин генерал-л… — он чуть не забыл сидевшего в стороне генерал-лейтенанта, — видите ли, мы сами её не почти не контролируем. Как вы, возможно, знаете из предварительных допросов и ещё кое-каких данных, — Алексей вспомнил, что он ходил показывать место, где раньше жила Нимидора, — мы заключили контракт с той бабулей на участие в игре, которая оказалась не совсем игрой, пусть это и кажется странным. Я понимаю, вам может быть в это тяжело поверить, но теперь, когда начинается бой с враждебными пришельцами, Зетерра нас сама телепортирует внутрь себя, в Кокпит. Его вы могли видеть на видео. Перед этим один из нас избирается пилотом. После чего он управляет Зетеррой. И Тимур, и Василиса, которые погибли, уже были пилотами.

— Спасибо, но нам бы хотелось иметь больше данных касательно той ведьмы, касательно всего, — сказала майор. — Знаете, наше расследование подтвердило возможные признаки наличия аномальной активности на том месте, где стоял странный домик. То есть, пусть всё, что случилось, кажется странным, но мы вам верим, — майор улыбнулась, стараясь быть дружелюбной. — И всё-таки, не могли бы вы для начала рассказать здесь нам больше об этой вашей Зетерре? Например, как вы ей управляете? Не стесняйтесь… Хотите, я вам сама расскажу, что нам удалось узнать?

Изучение того места, где должен был быть домик ведьмы, подтвердило, что там как будто бы кто-то вынул большой фрагмент почвы, заменив его другим. К указанному сайту странных мест по-началу было мало доверия среди агентов службы безопасности, тем более что СБ УНР сами нередко размещали там ложные данные. Однако когда пробили базу данных, то вскоре оказалось, что информация о странном, внезапно появившемся здании не была размещена отделом по дезинформации. Более того, она ранее была обозначена самими агентами СБ УНР, как возможно имеющая отношение к настоящей аномальной активности, хотя этому сообщению был присвоен низкий приоритет. Здесь майор Корнеева извинилась, что агенты Службы Безопасности не отправились к домику первыми — кто знает, может, тогда всё сложилось бы иначе. К тому же у СБ УНР были фотографии со смартфона Тимура, которые заставляли их с доверием относится ко всем показаниям детей.

Слушая рассказ майора, полковник понял, что он, кажется, чуть не упустил нечто важное. Однако Всеволод Синецкий его опередил.

— Что случается с тем, кто управляет роботом? — вмешался присутствовавший депутат. — Вы, простите, конечно, — обратился он к полковнику и майору, — но понимаете, я считаю, этот вопрос серьёзный.

— Он умирает после пилотирования, — ответил Алексей.

— Что?

— Умирает, — громче повторила Валерия.

— В смысле? Почему умирает? — переспросил полковник.

— Да помрут они все! — вмешался Дмитрий. — Дурацкой кукле нужна человеческая душа, а они заключили с Говновозом контракт на управление, который нельзя расторгнуть.

— Это правда?

— Так сказал Жук-Навозник, — ответил Алексей. — Он говорил, что для запуска такого робота, как Зетерра, нужна человеческая душа. Она для Зетерры вроде топлива, мол, самое калорийное топливо во Вселенной, единственное, что может пробудить её механизмы. Заодно это же даёт возможность пилоту управлять Зетеррой одной силой воли, как своим телом. Навозник также говорил, что контракт на участие в игре разорвать нельзя. Потому мы действительно все скоро умрём.

— Навозник — это та летающая плюшевая игрушка? — спросил Биленко.

— Он, — добавила Света. — Он сказал, что мы умрём. И Тимур умер. И Василиса. И теперь мы… все.

— Я не хочу умирать! — вскрикнул Кирилл. — Помогите! Я ещё так много не успел сделать в жизни!

* * *

Поплавав вдоль берега вместе с тренером, дети загорали на берегу. Плавание по-собачьи, плавание брассом, плавание кролем, плавание на спине, ныряние… все эти упражнения их изрядно утомили.

— А кому слабо речку переплыть? — спросил один из юных спортсменов, Илья. — Я у бабушки в деревне и реку переплывал, и озеро.

Илья был известным самохвалом. Впрочем, сил ему было не отнимать, так что, слушая его хвастовство, тяжело было сказать, насколько он сочинял, а насколько хвастался реальными достижениями.

— Не, ну она слишком широкая, — сказал другой мальчик, Ренат.

— Ну так что, поплывём? — вдруг спросил Кирилл.

Кирилл сам плавал довольно неплохо. Ему вообще нравились спорт и физическая активность. И хотя лучшим его было не назвать, он мечтал о карьере спортсмена. Заодно надеялся привлечь внимание родителей. И девушек.

— Ха! У меня папа бы легко доплыл! — продолжал хвалиться Илья. — А ты сам бы на середине утонул бы! Плакать начал бы: «Я тону, я тону, спасите!»

— Папа-папа, а сам поплыви! Слабо? — Кирилл решил не отступать. — Перед девчонками зассал?

— Слышишь! Сам ты зассал! — Илья был довольно агрессивным, и ситуация имела шанс перерасти в драку.

— Ну так что сам не плывёшь?

— Устал я. Отдохнуть надо. Я же плавал во всю, не то что вы, слабаки. А ты почему? Сам зассал!

— А спорим, что я переплыву реку! — Кириллу захотелось заткнуть за пояс этого задиру.

— Ты?

— Да!

— Врёшь!

— Нет!

— Ну так плыви!

Кирилл только что осознал, на что именно он согласился. Он ещё раз глянул на речку. Сколько она метров в ширину? Пятьдесят? Сто? Триста? Больше? Он не умел определять на глаз.

— Я… сейчас. Отдохну и поплыву.

* * *

— Позвольте, — вмешался генерал-лейтенант. Биленко кивнул ему в ответ. — А мы можем как-то встретиться с этим… Жуком-Навозником?

Дети замолчали на несколько секунд.

— Он может появляться не только на время боя с вражескими… роботами? — добавил генерал-лейтенант. — Из показаний господина Синецкого я знаю, что он появлялся не только внутри Зетерры.

— А если его просто… позвать? — вдруг сказала сидевшая до этого тихо Анна. — Ну, я подумала, раз он такой летает, телепортируется, может быть, он нас сейчас видит. Или слышит.

— Да, — ответил Алексей. Он не стал озвучивать свою догадку, что Анна сделала такой вывод, просто проведя аналогию между Навозником и духовными существами из христианской доктрины, а «позвать» предложила его по аналогии с молитвой. Аналогия, которая для неё самой хотя и звучала, с одной стороны, несколько кощунственно, но с другой — была абсолютно логичной. — Смотрите. Первое. Навозник сказал, что может телепортироваться в те места, которые он видит. Второе. Он может телепортироваться к нам, заключившим контракт. Значит, можно сделать вывод: он может видеть нас. А раз видеть, так наверняка может и слышать. А значит, его можно попробовать позвать.

— Да-да, позовите, пожалуйста, — ответил генерал.

— И как его звать сюда будем?

— Так, просто. Навозник! Жук-Навозник!

Девять подписавших контракт подростков-смертников наперебой стали звать Навозника. Только Дмитрий и Настя промолчали.

— Он ведь и к нам прилетал, — вдруг сказала Настя. — Жук-Навозник! Жук-Навозник! Друг Жук-Навозник!

Вьюить! И «плюшевая игрушка» появилась перед детьми.

— Ну что, здорова, юные смертнички. Что-то вы сегодня какие-то все невесёлые. Ах, да… Вы же недавно узнали, что вы смертнички. Ну что ж, сочувствую… — сказал Навозник, переключившись в конце с сарказма на показное сострадание.

Жук-Навозник опустился пониже к одной из сидевших в первом ряду.

— Ну как можно не прийти, когда такая милашка тебя зовёт? В куколки любишь играть, а? А у меня ведь пилотов не хватает, — Навозник повернулся к Дмитрию, который с ненавистью смотрел на него. — А я ждал-гадал, позовёшь ты меня или нет. Да, — Навозник отлетел чуть в сторону, — за Говновоза мне всё равно, а вот мою умницу дурацкой называть не смей.

Затем Навозник пролетел над головами ахнувших офицеров вдаль зала.

— Как вас тут много… о, знакомые лица! — Навозник подлетел к депутату. — Что-то вижу, ты тоже какой-то невесёлый. Ты, кстати, вроде из правительства, вроде бы заботишься о благе народа. Что-то ты не счастлив, что твоей доченьке выпала великая честь погибнуть ради Родины.

— А ты вроде бы умный, а ведёшь себя, как клоун, — вдруг перебил его Дмитрий.

— Повидай с моё, а потом мне будешь указывать! — злобно ответил Навозник, хотя ясно было видно, что после этого он немного успокоился. — Хорошо, ладно, зачем позвали?

Однако, успокаивать пришлось не только Навозника.

— Невероятно! Настоящая левитация! Настоящая… телепортация! — слегка полноватый мужчина лет сорока подбежал к Жуку-Навознику, рассматривая его через очки, а потом попытался схватить.

— Эй! Уберите этого психа! — Навозник взлетел к потолку, а полноватый мужчина продолжал смотреть на него снизу, не сдерживая своего восхищения.

— Удивительная технология! Вот бы узнать, как оно внутри устроено!

— Я тебе как узнаю!

— Откуда у него звук исходит?

— Доктор Гонта, — сказал полковник Биленко, — я понимаю ваше удивление, но, пожалуйста, сядьте. Мы сейчас ведём переговоры с внеземной цивилизацией. Ваша несдержанность может их сорвать.

Доктор Василий Гонта, в молодости бывший неплохим физиком, имел в своё время несчастье заинтересоваться сообщениями о неопознанных летающих объектах. Куцая полезная информация, добытая им о летающих светящихся сигарах и разноцветных блюдцах, о странных радиопередачах и разделанных в поле животных с одной стороны тонула в потоках телевизионного бреда и газетно-интернетных сказок про аннунаков с Нибиру, а с другой — вызывала отторжение со стороны коллег и более скептически настроенной публики, которая интересовалась твёрдой наукой. Так бы он и пропал, отвергнутый бывшими друзьями и работодателями, если бы СБ УНР в своё время не заинтересовалась его трудами. Пришлось, правда, отказаться от публикации большей части своих исследований, но во всяком случае в отделе по необъяснимым явлениям он нашёл людей, которые относились к его исследованиям всерьёз.

— Простите, — Доктор Гонта сел обратно на своё место.

* * *

Камилла Николаевна, отдохнув, вошла в воду. Кирилл с интересом рассматривал её стройное тело в бикини-купальнике. Изящный изгиб талии, круглые упругие ягодицы… Её тело привлекало его куда больше несформировавшихся двенадцатилетних девчонок.

Видать, Камилла хотела поплавать. Вот если он тоже станет спортсменом, внимание со стороны таких девушек ему будет обеспечено!

А чтобы стать спортсменом, надо быть сильным. И упорным. И смелым.

Да, он же недавно безрассудно пообещал доплыть до другого берега.

Эта мысль заставила его вздрогнуть от страха. «Я не хочу умирать. Я так молод…» Мысль оказаться посреди реки, неспособным выплыть, заставила пробудиться инстинктивный ужас перед смертью. С другой стороны, страх опозориться перед Ильёй и стать жертвой его насмешек на ближайшие месяцы пугал не меньше.

— А Кирюха похвалялся, что до другого берега доплывёт! — тем более Илья недавно рассказал это девочкам. — Правда! Ренат подтвердит! Спорим, зассыт?

Это звучало особенно обидно. Девчонки, перед которыми он недавно сам пытался выставиться крутым дерзким парнем, будут смеяться с него и презирать.

Вдруг к нему в голову пришла идея. Он поплывёт рядом с Камиллой. Если он начнёт тонуть — она его вытащит.

* * *

— Так, короче сразу… — как только все успокоились, Навозник, расположившийся рядом с полковником Биленко, начал речь. — Чтобы не тянуть облезлого кошака за хвост. Всё, что вам рассказали эти малолетки — чистая правда. А именно. Первое — война с монстрами настоящая. Смертнички уже выиграли чудом три боя, впереди ещё двенадцать врагов. Когда точно бои будут проходить, будут они проходить на вашей планете, или на других — ни они, ни я не в курсе. Но один проигрыш — и всё. Конец вам всем. Второе. Робот, кукла, гиноид, Зетерра, моя умница, как вы там её называете, для своего запуска требует от пилота, чтобы тот отдал ей свою душу. Потому в конце боя, когда связь с роботом разрывается, пилот непременно умирает. Третье. Отменить контракт нельзя. Нельзя — значит нельзя. Никак. Совсем никак. Вообще никак. Ну и четвёртое, добавлю от себя. Гениальный Я Зетеррой тоже не управляю. Так же, как и эти балбесы. И над правилами этой войны никто из нас не властен. А из вас — уж подавно.

Навозник выждал ещё несколько секунд, пока все присутствовавшие осознавали услышанное.

— Вопросы ещё есть?

— Да. Хотелось бы посмотреть на эту вашу… Зетерру поближе, — сказал генерал-лейтенант. — Ну вы понимаете, мы вынуждены это требовать.

Некоторые присутствовавшие офицеры, не сдержавшись, начали переглядываться и перешёптываться. Просьба — нет, не просьба, это было требованием. В общем, требование, с одной стороны, вполне логичное, а с другой — в адрес представителя внеземных сил звучало несколько дерзко. Доктор Гонта едва сдерживал радость от предвкушения посмотреть вблизи на инопланетную чудо-куклу.

— А?

— Кхм, — заговорил полковник Биленко. — Пожалуй, я присоединюсь к просьбе господина генерала. Видите ли, Навозник… уважаемый Навозник, поскольку в эту войну втянута наша страна, то, пожалуй, мы имеем право — и обязанность — знать о ней побольше.

— Так, по-моему вы меня не поняли, — слегка раздражённо ответил Навозник. — Если вы, военные морды, надеетесь её как-то разобрать, воссоздать, уничтожить или использовать для своих целей, или ещё что-то подобное, то даже и не думайте о таком. Вам, обезьянам, ни за что не понять сие великолепное божественное чудо! И потом, на кону ведь не ваша страна. На кону вся планета. Эти дети сражаются за Землю. Вы сейчас столкнулись с метафизическими силами, которые могут смести весь ваш жалкий мирок так же легко, как вы моргаете своими глупыми глазами. Будете делать глупости — сделаете лишь себе хуже!

— Хорошо. Господин Великолепнейший Жук-Навозник, — сказала майор Корнеева, — а не будете ли вы так добры всё же показать нам великолепную и чудесную куклу Зетерру, чтобы мы могли воочию убедиться в превосходстве её технологий над нашими?

— Чего? Как ты меня назвала, цыпочка? — спросил Навозник. — Великолепнейший? Что, серьёзно? У-ха-ха-ха…

Жук-Навозник принялся смеяться своим жутким смехом. На этот раз он смеялся — нет, просто безудержно гоготал — куда громче, чем обычно, подёргиваясь в воздухе, а его нарисованное лицо корчилось в отвратительных гримасах. В какой-то момент казалось, что он сейчас упадёт и будет кататься по полу. Но вот на три-четыре секунды «смех» сменился другим звуком, похожим на кашель, после чего Навозник ответил:

— Хорошо… убедила… хах, убедила. Ха-ха-ха… убедила, ха-ха. Сейчас, придумаю, как вам устроить экскурсию на мою Зетерру…

— Великолеп…

— Нет, хватит! Хватит! Всё! Можете меня называть просто Уважаемый Навозник. Не надо больше так! Ну, в качестве особого уважения — гениальный… Так, ты, Цыпочка, — обратился он к Корнеевой, — и ты, Псих. Да ты-ты, ты же хочешь знать больше, — на этот раз Навозник обращался к доктору Гонте, — идёмте со мной. Я смогу взять… м-м-м-м… троих. Кто третий?

— Разрешите мне! — Палеев Игорь, капитан военно-воздушных сил и дядя Алексея, тянул руку. — Раз мой племянник в этом замешан.

— Я не против, — генерал-лейтенант ответил после короткой паузы. — Вы не против? — спросил он формальности ради у Биленко.

— Нет.

— Ну, тогда идите сюда, становитесь рядом, — скомандовал Навозник.

Вьюить! Трое человек и Навозник внезапно пропали из зала.

* * *

Десять, одиннадцать, двенадцать…

Кирилл поплыл вслед за Камиллой Николаевной, считая в голове движения руками. Он плыл брассом — плавание в таком стиле получалось у него лучше всего. Вроде бы пока он шёл легко.

Тридцать один, тридцать два, тридцать три…

Берег уже заметно удалился, а противоположный казался всё таким же далёким. Впереди, за метров двадцать, нет, уже тридцать, плыла Камилла. Она двигалась куда быстрее.

Восемьдесят, восемьдесят один, восемьдесят два…

Вроде бы он уже преодолел треть расстояния… или только четверть? Где-то между третью и четвертью. В руках начала появляться усталость, а Камилла удалялась всё дальше. Но отступать нельзя. Засмеют.

* * *

— Невероятно!

Доктор Гонта смотрел широко раскрытыми глазами на оранжевое пространство. Бесконечно простиравшаяся пелена оранжевых оттенков заполняла всё вокруг. Снизу находился абсолютно прозрачный пол, на котором стояли трое: доктор, майор СБ УНР и капитан ВВС. Стояли они в центре круга, образованного четырнадцатью разными сидениями.

— А… это мы сейчас где? — Корнеева была куда менее восхищена увиденным. Если, не сказать, слегка напугана.

— В Кокпите, — ответил Навозник. — В центре управления Зетеррой.

— А конкретнее? — спросил капитан Палеев. — В смысле, географически где? На другой планете?

— Нет, — ответил Навозник. — На Земле. На вашей Земле. Но только под водой.

С этими словами оранжевая пелена отступила. Теперь перед глазами троих людей простиралась сине-зелёная толща воды. Очевидно, сейчас изнутри Зетерра выглядела прозрачной — было видно, как толща воды обрывается, описывая поверхность туловища исполинской куклы. Откуда-то сверху бил слабый свет.

— А нам можно как-то попасть на поверхность? — спросил Палеев.

— Да на здоровье…

* * *

Сто девятнадцать, сто двадцать, сто двадцать один…

Раньше дальше всего он заплывал на сто бросков вглубь и столько же проплывал назад, сильно уставая в конце. Сможет ли он добраться назад? Хватит ли сил? Камилла находилась далеко, берег тоже уже был далеко, а противоположный был ещё дальше. Кирилл надеялся отдохнуть на противоположном берегу, но хватит ли у него сил добраться до него? Инстинктивный ужас внезапно кольнул его душу.

Так, не бояться. У него хватит сил. А вдруг ему придётся в жизни переплывать широкую реку, как солдатам во время Второй Глобальной Войны из рассказов его прадеда?

Сто шестьдесят, сто шестьдесят один, сто шестьдесят два…

Руки, тело начали побаливать от усталости. Так! Не бояться! Бульк — и Кирилл нечаянно глотнул речной воды. Встречная волна была едва заметной, но ему, едва державшемуся на воде, хватило, чтобы нахлебаться.

* * *

— Бр-р-ш-ш-ш-ш! — доктор выплюнул воду, которой нахлебался, оказавшись в море. Сразу же после этого он опять погрузился под поверхность, захлёбывая новую порцию солёной жидкости. Плавал он, в отличии от лётчика и женщины-спецагента, мягко говоря, плохо.

— Эй, Навозник, верни нас назад! — крикнула майор.

Военных перспектива оказаться за много километров от берега посреди моря тоже не обрадовала. На воде они, конечно, держались, а вот доплыть до невидимой отсюда суши шансов было маловато.

Впрочем, тут недалеко торчал край огромной ленты из малинового металла. Видно было, что они оказались над Зетеррой.

— А пожалуйста? — Навозник висел в метре над поверхностью. — Эх, ладно, — увидев, как доктор снова уходит под воду, он вернул всех троих обратно в Кокпит.

* * *

Кирилл явно был где-то на половине пути. Глубина, очевидно, здесь была максимальной. Тело болело от усталости, а новая порция воды попала ему в нос и рот. Пытаясь выплюнуть её, он неосторожно вдохнул на следующем броске, поглотив следующую порцию речной жидкости, которая на этот раз вызвала острую боль в лёгком, заставив его кашлять.

Нет, плыть-плыть-плыть… Я утону… Нет… Я ещё молод умирать.

Оба берега были далеко. Страх опозориться, прекрасное тело Камиллы, желание славы спортсмена — всё отступало, уступая место инстинктивному ужасу.

Почему-то на момент в его голове вылезла мысль про судьбу. Мол, у разных людей есть судьба — как-то прожить, где-то умереть. И он умрёт здесь. По-началу холодная и рациональная, она мгновенно растаяла, обратившись в панику.

— А-а-а-а… спасите!.. А-а-а-а! — Кирилл пытался кричать, а свежие порции речной воды попадали ему в рот. — Я тону! Я не хочу умирать! — ему казалось, что его крик поглощается водой, а остатки не долетают до берегов.

Камилла была где-то впереди, плывя уже назад с противоположного берега.

* * *

— То вам туда, то вам назад. Определитесь уже… — саркастически сказал Навозник трём промокшим людям, снова оказавшимся в центре круга из сидений.

Гонта, едва выплюнув воду, принялся снова с интересом рассматривать содержимое Кокпита.

— Так, — начала Корнеева, — мой телефон должен выдержать погружение в воду, — с этими словами она достала мобильник и набрала номер. — Господин полковник, это Корнеева… Мы в Зетерре… Вы можете отследить мой звонок?.. Робот в море под водой… Пришлите по адресу исследовательскую команду…

— А вы пока что, тут посидите? — спросил Навозник хозяйским голосом. — У меня, если что, здесь человеческая еда и питьевая вода припрятаны. На всякий случай! Испражняться можете на пол, я всё уберу. Горшков уж не завёз, извините. А так — даже диван и стол вон есть.

— Да, — ответил Гонта. — Я хочу тут посидеть и всё рассмотреть. Нав… Уважаемый Навозник, а можете мне принести кое-какие приборы?

— Э-э-э, я? Это с чего ещё я должен вам всякую ерунду тягать?

— Ну вы ж были так добры устроить нам экскурсию на вашу удивительную Зетерру, — улыбаясь, ответила Корнеева. — И гостеприимно предложили еду. Так может, вы поможете доктору Гонте с его исследованиями? По-дружески?

— Э-э-э-эх, — с напускной усталостью ответил Навозник. — Короче так. Как я понял, Псих тут единственный не против проторчать денёк в Кокпите. В общем, пусть Цыпочка и Дядя-лётчик отправляются назад, соберут нужное Доктору Психу барахло, и тогда я ему его телепортирую.

* * *

Как его вытянули, Кирилл не помнил. Очнулся он уже на берегу, кашляя и выплёвывая речную воду. Над ним стояла Камилла. Она явно была в гневе. Также он смутно помнил Илью, Рената, девчонок… некоторые бегали в суматохе, что-то возбуждённо говорили и кричали — что именно, он не помнил.

Кирилл не умер. Но из секции плавания пришлось уйти. Он помнил, что Камилла и другие тренера из спортивной секции о чём-то долго разговаривали с его бабушкой — родители, как всегда, были далеко от дома. Нет, Кирилл не оставил желание стать спортсменом. Он попытался начать всё с начала, ища себя в других направлениях спорта. Однако теперь он стал бояться воды. Конечно, он мылся в ванной без проблем, а на пляже был не против зайти в речку или море и окунуться и даже плавал пару раз на лодке. Но одна мысль своими силами отплыть от берега хотя бы на пару метров теперь вызывала у него панический ужас.

* * *

Тем временем одиннадцать юношей и девушек на военной базе были отправлены на медосмотр.

— Так, покажи руки.

Елена в кабинете нарколога неохотно закатила рукава кофты. Стало ясно видно, почему сейчас, в жаркую погоду, надев короткие шорты и незакрывающую живот футболку, она старалась прятать руки под одеждой.

— Ты кололась? — спросил нарколог. Престарелый врач равнодушно заполнял бумаги, едва выдавая своё сожаление.

— Да… один раз.

— Эх, — нарколог сделал пару отметок в своих бумагах, — один раз говоришь…

— Какое вам дело! Все равно я скоро умру! Что хочу, то и делаю!

* * *

— А гинеколог здесь, как всегда, мужик! — недовольно комментировала Алиса, выйдя из очередного кабинета.

— А уролог — молодая тётка, — попытался поддержать разговор Кирилл. — Нет, вот зачем вообще этот медосмотр? Вам тоже в задницу пальцем лазили? — было видно, что Кирилл чуть-чуть побаивался некоторых медицинских процедур, но с его паническим страхом перед глубокой водой и смертью их было не сравнить. На самом деле он просто пытался отвлечься от мыслей о скорой смерти.

Нет, их вон ещё девять, подписавших контракт, вряд ли следующая очередь будет его. А там — может, и врал этот Навозник, страшал, чтоб поиздеваться, не придётся ему управлять вообще.

— Военная бюрократия, — прокомментировал Алексей. — Или держат просто, чтобы мы никуда не убежали. Радуйтесь, что у нас пункцию брать не собираются, только анализы крови. Вот у моего дяди один раз брали.

— Да, я слышал, если сделают укол мимо, — добавил Андрей, — то инвалидность обеспечена, — он осмотрелся на момент. Света ещё не вышла из кабинета.

— То есть? — спросила Алиса.

— Повреждение позвоночника… — ответил Палеев, невольно напугав девчонок.

Попытки разрядить атмосферу разговорами и и отвлечься возмущениями по мелочам шли плохо. Всем девятерым уже было очевидно — их ждёт скорая смерть.

* * *

Катера военных сил УНР неслись через Чёрное Море, направляясь к указанному месту, везя с собой команду водолазов, а также заказанные доктором инструменты и материалы.

Сам доктор Гонта времени не терял. Ощупывая пол, он определил, что тот был совершенно гладким и при этом совершенно не скользким. Разлитая на пол жидкость (не спрашивайте, что это была за жидкость, и где он её взял, и почему Навозника не пришлось просить лишний раз её убрать) подтвердила его догадки. Пол имел форму практически идеального и ровного круга, радиусом метров двадцать. Доктор методично ощупал края стены, определив, что они, закругляясь, поднимаются вверх. Сам Кокпит, очевидно, изнутри представлял собой полусферу — несколько раз подброшенная вверх ручка, лежавшая до этого в его кармане и отскакивавшая от полусферического потолка, убедила доктора в его выводах.

Четырнадцать сидений каким-то неведомым образом были закреплены на невидимой поверхности. Гонте удавалось мять и скручивать спортивный коврик погибшей Василисы, но он постоянно оказывался прилипшим к полу хотя бы одной точкой — у доктора не хватало сил его оторвать или сдвинуть. То же касалось и остальных сидений. Повредить или хотя бы поцарапать ни одно из них не получилось, ручка не оставляла на сидениях следов — несмотря на то, что на ощупь они казались совершенно обычными. Сдвинуть хотя бы одно из них тоже было невозможно. Краска, грязь — всё отлипало и отслаивалось от сидений под недовольные бурчания Навозника, который прибирал «всю эту фигню, которой тут загаживают его чистенький Кокпит».

Вскоре прибыла исследовательская команда. Василий Гонта радостно перебирал новые инструменты, как ребёнок — подаренные игрушки. Естественно, попытки взять пробу вещества с Зетерры не имели успеха. Металл малиновых оттенков, кое-где переходивший в красный, белый или чёрный, не поддавался попыткам даже поцарапать, не говоря уже о том, чтобы отколоть от него хотя бы кусочек. Подол кукольного платья, похожие на металлическую проволоку волосы, ленты бантов — одна из которых охватывала голову, а вторая была завязана под шеей — гнулись, но после непременно возвращались в исходную форму. Вот уже согнуть пятнадцати-двадцатиметровые пальцы на гигантских руках оказалось непосильным. Попытки проверить теплопроводность и удельное электрическое сопротивление вещества Зетерры показали, что если этот странный металл и проводит тепло и электричество, то лишь в ничтожных количествах. Обследование турелей на браслетах выявило, что они были совершенно пустыми, ничего не указывало на снаряды, появляющиеся в них во время боя. Клинок с зеркальной поверхностью состоял из чего-то, похожего не то на хрусталь, не то на полупрозрачный металл. Кроме того, он оказался идеально заточенным, без единой щербинки. Так, один из исследователей нечаянно разрезал перчатку водолазного костюма и повредил ладонь, неаккуратно взявшись за край меча.

Ещё одной примечательной чертой Зетерры оказался странный коричневый предмет в форме пятиугольника под шеей, на котором был выгравирован какой-то узор. Если остальное тело девочки-робота состояло из «металла», то материал этого предмета больше всего походил на камень.

Доктор Гонта с интересом светил лазерной указкой на стены Кокпита. Свет уходил вдаль, теряясь в оранжевой бесконечности. Обследование стен с помощью других инструментов показало, что хотя они и показывали либо странное безбрежное пространство оранжевых окрасов, либо то место, где физически находилась Зетерра, но состояли, вероятно, также из какого-то подобного металлу вещества.

— Эй, доктор, — Навозник обратился к Василию Гонте. — И вы тоже, — Корнеева и Палеев последние несколько минут опять находились в Кокпите. — Хотите ещё кое-что увидеть?

Сидения, расставленные по кругу, внезапно пришли в движение.

— О-о-о, что это? — спросил Гонта.

— Это Зетерра выбирает нового пилота! — ответил Навозник. — Смотрите… эй руками не трогать!

Василий Гонта отшатнулся, когда одно из движущихся по кругу сидений, до которого он неудачно попытался дотронуться, больно ударило его по пальцам.

Через пару минут вращение стало замедляться, а на полу загорелся странный символ.

— Кручу-верчу, кто следующий помрёт, догадаться хочу! — торжественно произнёс Навозник.

Сидения остановились. Одна из линий символа, доходившая до края Кокпита, указывала на пуфик.

* * *

Тем временем на военной базе…

— Не-е-ет! Не-е-ет! Я не хочу умирать!

— Что такое? — спросил Иван у истошно кричавшего Кирилла.

— Это у него задержанная реакция на боль от укола, — попытался пошутить Андрей.

Кирилл схватился за голову и упал на стоявшую в коридоре скамейку.

— Нет! Вы не поняли! Меня Зетерра только что позвала… Я, я следующий пилот!!!

Отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие.

В одной книге по психологии — а он приловчился воровать книги — писалось, что эти пять стадий проходят люди, столкнувшись с неизбежностью скорой смерти. Перелистывать книги, не имея ни рук, ни ног, ни даже нормального рта было поначалу тяжело, но он приловчился. В конце концов, надо же было чем-то себя занимать.

Его наблюдения показывали, что не все обречённые действовали строго по этой схеме. Среди новых жертв ещё были те, кто пытался отрицать то, что их ждёт. Тем, кто умер рано, в какой-то степени везло.

А сам он находился на какой стадии? Иногда он даже завидовал тем, кто умирал. Иногда даже выплёскивал на них свой гнев. Иногда наоборот, пытался развлечься с ними. Торг? «Эх, ты всё ещё надеешься, после стольких неудач…» — говорил он сам себе, чтобы потом пробовать ещё раз, и ещё раз, и ещё раз.

Хотя сейчас ему будет, чем себя занять. Пусть люди пытаются просто выжить или красиво умереть, у него есть план, как кое-кому отомстить. Хоть какое-то отвлечение.

* * *

— Подводя итог, могу сказать следующее. Все одиннадцать пациентов твёрдо уверенны в своих показаниях. Зетерра, бои роботов — если бы не дополнительные доказательства того, что это реальность, то я бы сказал, что это тяжёлый случай коллективного паранойяльного бреда, — доктор психиатрии Лазаревич комментировал вслух свой отчёт о проведённом обследовании и гипнотическом допросе. — Также пациент Конопенко действительно твёрдо уверен, что ему предстоит следующему управлять Зетеррой.

Честно говоря, полковника Биленко самого посещали мысли, что всё происходящее — какое-то безумие. Одно дело — следы неизвестных науке животных, пропавшие непонятным образом люди и летающие в небе сигарообразные объекты. И совсем другое — бои физически невозможных гигантских роботов, если их вообще можно назвать роботами, проходившие последний раз у всех на виду. Первое случалось где-то на краю повседневной жизни. Второе просто грубо вторглось в обыденность, пробив трещину сомнения во всей привычной картине мира. Может, сейчас бывший полковник сам давно лежит привязанный к койке, а его давний хороший знакомый Бертран Лазаревич каждый день лично приходит проверить его состояние, после чего, с сожалением покачав головой, в очередной раз констатирует отсутствие каких-либо признаков ремиссии. А всё произошедшее за последние недели — просто порождение больного разума сгоревшего на работе офицера.

— И ещё. Я не психолог, я психиатр, но могу сказать, что пациент Конопенко не желает сражаться, — бородатый врач имел привычку всех обследуемых называть пациентами. Тем более у этих одиннадцати был обнаружен целый ворох самых разных болезней. — У пациента присутствует панический страх перед смертью, а также имеются признаки развития депрессии. При этом пациент уверен, что если будет управлять роботом, которого он называет Зетеррой, то умрёт.

— Это плохо… — тихо прокомментировал Биленко. Он не был уверен, насколько можно верить словам Навозника, но если последний был прав, то нежелание очередного избранного пилотировать Зетерру не сулило Земле ничего хорошего.

* * *

«А хотя, может, пусть она сейчас сдохнет? Все равно бесполезная наркоманка».

Навозник только что телепортировался в женский туалет военной базы Львова. Обвязав вокруг шеи ремень от шорт и зацепившись одним его краем за люстру, перед ним висела Елена.

И табуретку где-то достала, соплячка!

— Эх… — устало потянул Навозник. Что-то не давало ему её просто так здесь бросить. Может, он просто не избавился от человеческих слабостей, в отличии от… Его зрение позволяло ему видеть, что сердце повесившейся всё ещё билось.

Объясняя сам себе, что ему просто лень искать замену, Навозник телепортировал девушку вниз так, чтобы её ноги едва коснулись пола. Бессознательное тело Елены шмякнулось на каменную плитку. Ремень по-прежнему оставался обвёрнут вокруг её шеи.

Навозник попытался вылететь из туалета. Дверь была закрыта. Изнутри. От зараза, предусмотрела, чтоб ей не мешали, суицидница долбанная! Навозник мог бы пройти через дверь, но почему-то ему захотелось её выломать. Отбросив телепортацией дверь в сторону, он вылетел в коридор через дырку. Тут были какие-то люди.

— Эй, ротозеи! — выкрикнул он под грохот упавшей железки. — Там ваша спасительница раньше времени дуба даёт!

Одни просто с удивлением и страхом смотрели на летающую игрушку, только что выломавшую проход в туалет. Другие потянулись за табельным оружием. Ну да, вряд ли тут каждому уборщику и охраннику стали бы рассказывать всю информацию, связанную с Зетеррой.

— Эх… — Навозник телепортировал Елену в коридор. — Ну, что смотрите? Помогите ей, идиоты!

Один из солдат кому-то позвонил, другой снял с шеи Лены ремень. Вскоре прибежали сотрудники медицинской службы, которые забрали неудачную самоубийцу.

«Так, с этим разобрались», — рассуждал про себя Навозник. Он использовал своё зрение, чтобы заглянуть за ближайшие стены, после чего пропал, перенесясь за одну из них. Оружие, хранившееся на складах, к своей чести, военные сторожили хорошо. Но оно ему было не нужно. Зато если исчезнет здесь какой-то другой предмет из хозяйственных кладовок, то проблему скорее всего решат, просто списав его. Особенно если пропажа будет в количестве одна штука.

* * *

Смерть…

Смерть всегда была неизбежной.

Но почему-то осознание того, что она вдруг оказалась намного ближе, некоторых пугало… до смерти. Забавно, да?

«Глупо… Но почему?.. Просто мне так кажется… Наверно потому, что теперь она стала неизбежной… Может, потому, что я в глубине души этого и хотел?..»

Впрочем, что действительно было глупо — это укоротить свою жизнь ещё сильнее. Кое-кто настолько не мог терпеть осознания скорой смерти, что спрыгнул с крыши уцелевшей девятиэтажки. Настолько бояться приближения смерти, что принести себе её ещё быстрее. Вот это — точно глупо.

«Это даже смешно!.. Да, это он… Я точно помню… Он был там со мной…»

* * *

— Ну, какие новости? — не выспавшийся Биленко возвращался к работе.

— Филипенко Елена этой ночью пыталась повеситься, — ответила Корнеева. — Как раз когда приехали какие-то люди из Киева и решили, что стоит срочно прогнать детей через очередное обследование. А на сегодня они запланировали ещё одно.

— Мне уже сообщали, — ответил полковник, вспомнив один из звонков, который разбудил его, когда он пытался немного поспать. — Как она сейчас?

— Плохо. Как и все остальные. Кто-то хуже, кто-то лучше. Тем более остальные узнали про попытку самоубийства, — Корнеева положила на стол свежий отчёт. — Господин полковник, дети тут уже вторую неделю. Мы держим их взаперти, как каких-то преступников. Думаю, их добьёт не сколько осознание обречённости, сколько то, как мы с ними обращаемся. Вот смотрите… — Корнеева открыла одну из страниц. — Утром Филипенко пришла в сознание. И знаете, что предложили местные?

— Догадываюсь. Приставить охранников, которые будут ходить за пилотами в туалет и в душ. Или дать им в их комнаты ночные горшки, — ответное молчание Корнеевой было доказательством, что он был прав. — А также отобрать любые острые предметы и верёвки и переодеть в медицинские пижамы.

Да, так и было. Ну хоть смирительные рубашки надеть и колоть успокоительное не предложили. Хотя, с подобным отношением за этим дело не станет. Тем более одному уже пытались.

Биленко принялся дальше перелистывать отчёт. Наличие среди пилотов дочери депутата положение не спасало. И самое главное, почти невозможно было найти виноватых в той ерунде, которую творили с детьми. Все ссылались на стандартные процедуры, исходя из того, что не желают нести ответственность, если что-то случиться из-за того, что за подростками-пилотами не приглядывали с полной тщательностью.

— Что там с Конопенко? С очередным избранным? — спросил Биленко.

— Всё так же. Глубокая депрессия, приступы гнева и истерики.

— Вижу, — Биленко потратил пару минут, чтобы перечитать очередной пункт отчёта. — Скажите мне, Корнеева, — обратился он к женщине-майору, — вы верите этому Жуку-Навознику? Вы верите, что в случае проигрыша сражения Земля будет уничтожена?

— Нет. Но я верю, что если пилоты будут в таком состоянии, как сейчас, то это ничем хорошим не кончится. Солдат, который идёт на смерть, должен пользоваться почётом и уважением.

Её слова несли привкус пафоса, характерного для тех самых юнцов, только-только подросших, чтобы вступить в военные силы, но, в общем-то, она была права. Отделение по необъяснимым явлениям большого влияния не имело, но у полковника тут были знакомые, нормальные люди — надо попробовать с ними ещё раз переговорить. С Лазаревичем хотя бы.

* * *

— Мдя-я-я… вижу, у тебя совсем хреново, — Навозник телепортировался к Кириллу в камеру.

Сам Кирилл сидел на кушетке в своей комнате, положив голову на колени и время от времени слегка покусывая свой большой палец. Кроме кушетки, стола и ночного горшка в углу в его камере ничего не было. Единственное маленькое окошко под потолком не давало возможности сбежать или даже заглянуть в него.

— Я не хочу умирать… — Кирилл произносил слова сквозь слёзы. — Зачем… Зачем? Почему я должен умереть?

Жук-Навозник спустился ниже, зависнув перед Кириллом.

— Дурак ты. Ты все равно был смертен. И все равно бы умер. И не ори тут, услышат эти сволочи… Хех, это они тебя в пижамку заставили переодеться? А миленько, хи-хи-хи… Вот тебе ещё на голову, — с этими словами Навозник телепортировал к нему на кровать откуда-то добытый им чепчик.

Кирилл равнодушно воспринял новую издевку.

— Почему? Почему я? Почему я должен умереть ради этого? Почему? Скажи! Ты знаешь!

— Не знаю я. Задолбали такими вопросами!.. Может, судьба у тебя такая.

Жук-Навозник подлетел вверх, осматривая потолок. Тут была лампа. Ага, а вот и камера наблюдения. Окошко вело на улицу.

— Не я тебя завербовал, сам виноват, — после чего Навозник добавил чуть тише, говоря как бы сам себе: — Смерть не худшее, что может случиться…

— Тогда ответь ещё, — Кирилл снова обратился к Жуку-Навознику, — когда это случится? Когда случится следующий бой?

— Может, через час. Может, через день. Может, через неделю или две. Но вряд ли позже. Так… с тобой каши не сваришь… Что же мне с вами делать…

Так давай, думай, думай, думай… Жаль, что он сильно ограничен в своих способностях к телепортации. Что бы им устроить?

* * *

— Это он! Держите его!

А вот он раньше времени умирать не хотел. Пусть это случится скоро, но не прямо сейчас.

Родной город сильно пострадал в недавнем бою. Люди как-то прознали про тех, кто был ко всему этому причастен. И некоторые жаждали мести за убитых родных и разрушенный кров.

«Надеюсь, жаждущих расправы будет немного».

Может, тот, спрыгнувший с девятиэтажки, не мог стерпеть груза вины? Но ведь он знал, что это в конечном итоге на благо человечества! А вдруг тогда его просто скинули?

* * *

— Так, красавица, — Жук-Навозник объявился в камере Алисы. — Дело есть. Оу-оу, чем это ты таким интересным занимаешься?

— А-а-а, нет! — испуганная Алиса резко выдернула руки из штанов. — Что тебе?

Навозник завис перед ней, широко улыбаясь.

— Напряжение так сбрасываешь? Жаль, вас не по двое посадили. А ты кого предпочитаешь, мальчиков или девочек? Видал я как-то один комикс, где девочки с мальчиками на пару роботов пилотировали… В интересной, хи-хи-хи, позе.

— Не твоё дело!

— Хе-хе, а тебе тоже синюю пижамку выдали. Вот уж ушлые врачи, могли бы девчатам розовые выдать. Да чтоб покороче и с кружевами, хи-хи-хи…

— Издеваешься?! — вскрикнула девушка, чуть не заплакав.

— Тихо, тихо, — как будто бы успокаивая, ответил Навозник. — Не ори, — после чего, озираясь по сторонам, спросил: — К родителям хочешь?

Алиса молча кивнула.

Рядом с кушеткой, которая служила кроватью Алисе, на одиночном столе стояла «еда». Какая-то каша в пластиковой одноразовой коробке и бутылка с водой.

— Открывай бутылку.

— Зачем?

— Открывай, я сказал.

Алиса молча открутила крышку пластиковой бутылки и поставила её на стол. Через момент та исчезла.

— Ну и жуй теперь всухомятку, дура, — от этих слов Алиса опять чуть не заплакала. — Как вами легко манипулировать… Не удивительно, что вы все так вляпались, — протянул Навозник, уносясь прочь из её камеры.

* * *

Раз.

Ещё раз.

И ещё раз.

Жук-Навозник в очередной раз пообещал себе, что потратит свободное время, чтобы научится разделять предметы при помощи телепотрации. Тем не менее, приловчиться перемещать открытую бутылку из комнаты в комнату так, чтобы не пролить ни капли, оказалось довольно легко. Повезло, что военные сегодня были заняты встречей какой-то делегации из Киева. Пришлось, правда, подождать возле очередного коридора, пока прошли куда-то несколько людей в деловых костюмах, сопровождаемых вооружённой охраной.

Так, а вот теперь стоит проверить, насколько у этих обезьян несовершенная технология. И заодно проверить свои навыки по телепортации. Из своего текущего места Навозник видел внутренности распределительной подстанции. Если его познания в области электротехники (которые, правда, сводились в основном к догадкам и разглядыванию проводов) верны, то сейчас должно случиться кое-что интересное.

Жук-Навозник телепортировал бутыль на край шкафа так, чтобы она опрокинулась. Выливающаяся вода исчезала в воздухе, а из распределительных шкафов посыпались искры. Свет мелькнул, а затем погас.

Бутылку тоже надо будет вернуть назад, чтобы не вызывать подозрений.

Ай, блин, у них же запасные генераторы наверняка есть! Да, точно, свет через секунд двадцать включился снова. Тупые обезьяны всё-таки не такие тупые… Ну и ладно, все равно интересно было.

* * *

— О, привет. Скучаешь? Так и знал, что твою комнату тоже будут хуже охранять, — Навозник осматривал камеру Насти. Та была попросторнее, да и мебели тут было побольше. Если, конечно, «одна тумбочка» понимать как «побольше». А через окно был виден двор. — Смотри, что я нашёл.

С этими словами перед Настей появились несколько конфет. Та на них посмотрела, но не стала их брать.

— Мне скучно. Я хочу к братику.

Навозник уже стал уставать от своих «подопечных». Присмотревшись, он увидел, что на лице Насти были следы от слёз, как, впрочем, и у некоторых других детей. «Да, хорошо, что я раньше к ней не прилетел… Эх, не умеешь ты с детьми обращаться!» — подумал он сам себе. Так, надо что-то новое придумать.

— А мороженного хочешь? Нет? — Навозник подлетел к ней поближе. — А давай поиграем!

Теперь Навозник телепортировал ей в комнату мяч. Да, если хорошо поискать, то в кладовках можно иногда найти весьма неожиданные вещи.

— Ну, что сидишь? Давай! — Так, что теперь? «Она мне нужна. Очень нужна».

Жук-Навозник пару раз подбросил мяч телепортацией, сделав так, чтобы он второй раз тот упал на него и отскочил в сторону Насти. Мяч подкатился к Насте, после чего та его подобрала.

— Ну же, давай, кидай мне!

— А где мой брат?

— Покажу. Но потом. А пока давай поиграем. Я же друг тебе?

Настя неохотно кивнула, а потом кинула Навознику мячик. Тот отбил его «лбом». Эх, давно он не касался других предметов своим «телом».

После нескольких бросков маленькая девочка слегка развеселилась.

— А давай побегаем! — Навозник подлетел вплотную к Насте, предлагая ей новую забаву. — На крыше!

С этими словами Жука-Навозника он и Настя перенеслись на крышу здания.

— Смотри, как тут всё хорошо видно! Ты давно не была на улице?

* * *

(Парой часов ранее)

— Ну здрасьте. Надеюсь, я не отвлекаю тебя от чего-то важного? — Навозник решил посетить камеру Дмитрия. Из Кокпита Зетерры он мог телепортироваться только к этим одиннадцати, что сильно ограничивало.

Дмитрий не ответил и даже не повернулся в сторону появившегося у него гостя. Жук-Навозник тем временем сделал облёт его комнаты. Она была куда побольше тех коморок, куда заперли остальных одиннадцать детей.

— Интересно, за что тебе такие хоромы? Ах да, у тебя же одного хватило ума не подписать контракт. Небось, за интеллект, как самому умному, дали, да?

Парень не реагировал. Он просто спокойно сидел, закрыв глаза. Впрочем, было заметно, что он не спал и что он заметил, что в его камере появился посторонний.

Устав ждать реакции от Дмитрия, Навозник спустился вниз, зависнув в сантиметрах двадцати перед его лицом.

— Эй, аллё! Я к тебе обращаюсь!.. — Навозник скорчил недовольную рожу. — Хватит меня игнорировать!.. Эй, а я ведь могу устроить твою встречу с сес… племянницей! С Настей!

Наконец-то. Наконец-то он открыл глаза и хотя бы посмотрел на Навозника.

— Я могу телепортировать предметы и людей. Ты это знаешь! — летучий гость явно был раздражён.

— Дурак, — равнодушно ответил юноша. — Если ты её телепортируешь ко мне, то военные сразу же её заберут. И охранять станут сильнее.

«А он действительно по-своему сообразителен… и сдержан, — подумал Жук-Навозник. — Если бы он закатил истерику, требуя встречи с Настей, то их бы просто стали бы сильнее охранять».

— Да, знаю, знаю, — Жук-Навозник заговорил тише, подлетев к правому уху Дмитрия. — Но у меня есть план… — проговорил он, вытягивая слова. — А теперь покажи мне, где сейчас находится полковник Биленко.

Дима с удивлённым выражением лица уставился на Навозника. «Эх, надеюсь, моё предположение верно».

— Понимаешь, молодой человек, я хоть и вижу через стены, но недалеко и плохо. Зрение у меня плохое, — Навозник говорил почти шёпотом. — Просто покажи мне направление. Ты хорошо его знаешь, и потому должно сработать… Просто вспомни его и представь, где он может находиться… Ты должен чу-у-у-увствовать си… Кхе-кхе, просто почувствуй! И просто ответь — в какую сторону мне лететь?

* * *

Бежать. Бежать. Надо бежать. Бежать отсюда прочь. Не останавливаться. И в решающий момент не тупить.

«А ведь интересно, — подумал он, — то, что происходит сейчас, можно считать в каком-то смысле тренировкой перед тем, что мне предстоит!»

Он, конечно, был бы не против ещё раз вернуться домой. Он не был уверен, насколько много было его преследователей, насколько они сильны, насколько восстановила свою работу полиция и встанет ли она на его сторону. Да, перспектива утратить жильё для того, кому и так осталось жить недолго, была не столь печальной.

Осознание скорой смерти делало его в каком-то смысле сильнее. Так сказать, менее привязанным к вещам. Рассудив, что если он здесь останется, то его дом может пострадать, а если убежит, то у него ещё будет шанс вернуться, он решил убегать, не сожалея. Он надеялся ещё побывать дома, но какой-то частью себя он понимал, что сюда он никогда больше не вернётся.

Придётся ему остаток жизни прожить бездомным. Бомжом. Нет, не так. Бродягой! Пусть это хотя бы звучит пафосно! Тем более дома его никто и не ждал.

А сейчас надо бежать. Впрочем, бежать и одновременно тянуть девочку за руку довольно тяжело. На руках нести — тоже.

Ну что же, надо что-то придумать. Не можешь победить силой — победи хитростью. Может, попробовать запутать преследователей?

* * *

Настя весело бежала за мячиком, который Навозник сумел отбить куда-то далеко в сторону. Полная неровностей и антенн поверхность крыши похоже стала её даже забавлять.

— А хочешь научится быстрее бегать? — спросил Жук-Навозник. Настя кивнула ему в ответ. — Давай, беги туда, — он попытался показать направление, двинувшись сам в нужную сторону. «Надеюсь, это правильное направление».

Настя побежала, после чего Навозник телепортировал её на пару метров вперёд.

— А-а-а-а! — от неожиданности девочка споткнулась, упав на колени и уронив голову вниз.

— Эй, с тобой всё в порядке?

«Друг» подлетел к ней. Испугавшись, что она сейчас расплачется, он даже пересилил себя и коснулся её лба. Преодолевая… неловкость? Он аж удивился, что может испытывать подобные чувства, Навозник потёрся об её лоб… Ох, ему где-то в глубине его навозной души это даже немного понравилось! «Странно, я-то думал, что стану как… дрянь грёбаная, иди нахрен из моих воспоминаний… А интересно, каков я сам на ощупь?.. А-а-а, что за идиотские мысли».

— Ты не поранилась? — Жук-Навозник уже представлял, что сейчас Настя расплачется, и его план накроется медным тазом.

— Нет! — ответила она неожиданно бодро, подняв голову и улыбаясь. — Побежали ещё!

— Давай!

В следующий раз Настя смогла сохранить равновесие, а после следующих пяти раз она приловчилась бежать без остановки, лишь немного сбавляя скорость в момент телепортации.

— Эй, девочка, стой, где стоишь.

Из люка на крышу вылез солдат. Значит, сейчас появятся ещё. Хе-хе, наконец-то обезьяны заметили, что одна из их узниц пропала и свободно носиться по потолку их как бы неприступной базы.

— Настенька, смотри, — сказал Жук-Навозник с заговорческой интонацией, подлетев к Насте, — этот дядя хочет с нами поиграть… В догонялки!

«Главное, сейчас не запутаться. И не забыть, куда мы направляемся».

* * *

— Вправо, поворачивай вправо!

Бродяга вопросительно уставился на девочку. Почему вправо?

— Вправо! Туда вон! — девочка показала направление. — В арку под домами. Я уверена!

Ну вправо, так вправо. Он и так бежал большей частью наугад. Пока ему удавалось уклоняться от преследователей, решивших свести с ним счёты, видимо, за погибших друзей или родных.

Бродяга и раньше замечал необычное за этой девочкой. Может, она и правда… что-то вроде телепатки?

* * *

— Видите ли, согласно гипотезе доктора Кашпировского, повышение синхронизации импеданса биополя, вызванное контактом с межпространственными теневыми субстратами типа клир илюжонс, может приводить к смещению гармоники сигнала A-20 в пределах четырёх, а то и пяти сигм, — Гонта пытался втирать очередную околонаучную околесицу женщине-врачу, дежурившей сегодня возле рентген-аппарата. — В случае этих юных пилотов, переживших столь близкий контакт с предположительно осколками пятимерной браны, мы имеем беспрецедентную возможность экспериментально проверить результаты гипотезы…

— Ох, короче.

— Короче… Так… Согласно выводам из модели петлевого слияния, излучение, пропущенное через светофильтр типа AT, — Гонта показал толстую пластину медсестре, которая уже явно устала от его бубнёжа, — должно давать спиральную интерференционную картину, соответствующую выводам суперструнных FLCL-моделей…

— Позвольте, я вас перебью, доктор, — в разговор вмешался полковник Биленко. Сегодня утром он чуть не сорвался на доктора, но, похоже, тот не обиделся. — Видите ли, я думаю, что специализация медицинской сестры Миленской, — такой была фамилия этой женщины-врача, — не позволит ей разобраться в сути ваших научных теорий. В общем, — теперь он обратился к Миленской, — я уполномочен курировать инцидент, связанный с этими подростками, и потому требую от вас разрешить проведение указанного эксперимента.

К счастью, у Миленской никаких претензий не возникло. Она даже обрадовалась, что избавлена от необходимости выслушивать долгие объяснения доктора.

— В общем, надо будет сделать рентгеновский снимок субъекта Пепловой Алисы, предварительно пропустив рентгеновские лучи через эту пластину, — с этими словами полковник Биленко указал на тот самый прямоугольный предмет, который держал в руках доктор Гонта. — После чего доктор Гонта проанализирует полученные результаты. Мои люди помогут закрепить пластину в нужном месте.

Вскоре Алису увели на рентген. Она вроде пыталась вяло сопротивляться…

— Фух, — Биленко стёр пот со лба салфеткой. Выпить бы сейчас воды.

Он потянулся к одноразовому стакану с водой и как бы нечаянно опрокинул его. Как раз в тот момент, когда перед ним прошмыгнул Навозник. После чего мелькнувший свет оповестил об очередных неполадках в проводке.

* * *

(Парой часов ранее)

— Ну, а ему что, делать нечего?

Биленко просматривал новые протоколы. Формально он вместе с Корнеевой оставался ответственным за детей, связанных с Зетеррой, но фактически из-за бюрократических проволочек и помешательства некоторых высших чинов на безопасности и контролировании всего агентам СБ УНР оставалось только смотреть на то, как военные своим обращением медленно доводят и без того подавленных детей до сумасшествия.

Ещё доктор Гонта что-то хотел ему сообщить о странном учащении каких-то аномальных явлений, но Биленко был так рассержен, что чуть не накричал на него.

В общем, сейчас Ермолай Биленко читал очередной отчёт про то, как визит Навозника к Алисе довёл её до истерики. Кто-то из врачей предлагал вколоть ей успокоительного.

— Мразь летучая, — добавила Корнеева. С другой стороны, он спас Елену от смерти. Хотя ей начинало казаться, что лучше бы он дал ей умереть.

— Это ты сейчас про кого, цыпочка? — «Мразь летучая», или Жук-Навозник объявился в кабинете Биленко. — Надеюсь, не про меня?

— Уважаемый… Навозник, — Ермолай Биленко заговорил с плохо сдерживаемым гневом, — может, конечно, я чего-то не понимаю, но не могли бы вы…

— Конечно ты не понимаешь, дурья башка! Ох… скажи, полковник, тебя учили в ваших военных академиях, или что там у вас, такой штуке, как отвлекающие манёвры?

На несколько секунд в кабинете повисло молчание.

— Видите ли, я тут кое-что разведал. Сегодня детишкам устроят очередной дурацкий осмотр. Так, да? Позже правительственные бонзы соберутся на очередное заседание на территории военной базы. Правильно? Вы же не против, что я тут летаю себе по вентиляциям да кладовкам, кое-какую вашу типа секретную информацию подслушиваю? — Навозник сделал секундную паузу. — Ок, не против. А вот некоторые из родителей наших смертничков против настолько, что вместе с депутатом Синецким приезжают сюда, правда пока что безуспешно. Правильно, есть такие?

На минуту в кабинете повисло молчание. Биленко и Корнеева пытались осмыслить слова Навозника. Это его очередное издевательство, которое он устроил над детьми и в которое хочет теперь втянуть и их? Или нет?

— Эй, а вы помните, что я могу телепортироваться, а также телепортировать предметы и людей, да вот только не куда попало! — не стерпев, Навозник продолжил разговор. — Да и вы должны были заметить, что я тоже не очень буду рад проигрышу… Ну блин, давайте, думайте!

— Да. Например, Пеплов Антон, отец Алисы. Преуспевающий адвокат и юрист, — наконец, ответила Корнеева. — Вроде бы сегодня приходили матери этой Ани, верующей, и погибшей Василисы.

— Идеально! Замечательно! Хи-хи-хи! — Навозник опять расплылся в своей жуткой улыбке. — Тогда ответьте ещё на один вопрос, — Жук-Навозник как будто бы задумался на момент. — Скажи… те, вы оба, — он обратился к Биленко и Корнеевой, — вы верите мне, что в случае поражения в битве роботов Земля будет уничтожена?

— Нет, не верим, — ответил Биленко. — Но я уверен, что вражеские роботы не принесут ничего хорошего, а обезвредить их можно только с помощью Зетерры. И этих детей-пилотов.

— Ну что же, ожидаемый честный ответ. Хвалю, хвалю, — Навозник опять скорчил свою жуткую улыбку. После подлетел поближе и заговорил: — Не буду вас переубеждать. А теперь слушайте…

* * *

— У-а-а-а-а… уйди… не надо…

Алиса приглушённо всхлипывала, когда в кабинете вдруг погас свет. Как раз после того, как её в ходе очередной из осточертевших процедур завели в проклятый рентген-аппарат и оставили одну. А следом за этим перед ней появился Жук-Навозник.

— Эй… Хватай эту штуку, — Навозник показал на пластину, прикреплённую к стене внутренней части рентгеновского аппарата.

Алиса не реагировала первые несколько секунд, после чего вяло отвернулась. «Чёрт, если она вконец тронулась, то будет плохо».

— Так! Я гениальный Жук-Навозник! — Навозник подвинулся так, чтобы посмотреть ей в лицо. «Может, не стоило так жёстко над ней издеваться?» — Я обещал тебе свободу, и я тебе её дам! А ну, девка, давай, делай, что я тебе говорю! Тебя батя ждёт!

* * *

«Ну, вот я и прибежал».

Преследователи окружили бродягу в очередном дворе. Полуразрушенные девятиэтажки, стоявшие вокруг, очевидно были покинуты своими жителями. Да и если кто-то из жильцов и остался, то вряд ли они придут к нему на помощь.

Бродяга не отличался силой, и потому мало что мог противопоставить, когда преследователи накинулись на него и начали избивать.

«Надо было бросить девочку… Я надеялся с помощью неё спастись… А ведь у неё был шанс прожить долгую жизнь».

* * *

— Жук-Навозник! Друг Жук-Навозник! Ты где?

Оказавшись сама вдали от камеры среди росшей возле военной базы рощи, Настя почувствовала себя одиноко. На какой-то момент ей показалось, что Навозник её бросил тут, среди деревьев. Сейчас она стояла на поросшей травой земле. Навозник предложил ей погулять здесь, а потом исчез.

— Здесь я, здесь. Фух… Сейчас… — Навозник возник перед ней, а рядом с ним появилась Алиса, прижимавшая руками к груди плоскую прямоугольную коробку. — Надо помочь этой девочке.

— Алиса?..

— Да, её Алиса зовут. Она очень хочет увидится со своим папой. Прям как ты с братиком. Он сейчас где-то рядом. Ты не могла бы ей помочь его найти? — Навозник опять исчез на секунду, после чего появился снова. Теперь вместе с ним появился какой-то чёрный пакет и прикреплённая к нему фотография. — Вот, он выглядит так. Возьми её, пожалуйста, в руки.

«Надо будет не забыть потом телепортировать фото в мусорку. Или лучше под землю. Если у меня, конечно, получится».

* * *

— Алло, — Ермолай Биленко набрал номер телефона приёмной генерал-лейтенанта Короленко. — Пеплова Елена только что исчезла. Предположительно, это связанно с действиями того, кто называет себя Жук-Навозник.

Он знал, что должно будет сейчас произойти. Узнав о побеге заключённой… или пациентки… заключённой-пациентки, охрана заблокирует выход из военной базы. А после прочешет местность вокруг и внутри базы и схватит Алису. Если всё прошло гладко, она должна успеть встретиться со своим отцом, которого под очередным предлогом как раз пригласили в одну из приёмных, якобы на встречу с самим полковником Биленко. Охрана отберёт у него Алису, а также ту переданную с таким трудом коробку. Если они сделают это достаточно грубо, если Алиса будет кричать и расплачется, то будет даже лучше.

Позже Гонта будет разыгрывать радость, что ему вернули его… что там оно на самом деле?.. просто пластинка из какого-то стекла. Выглядит эта стекляшка достаточно эффектно, чтобы с помощью неё можно было вводить в заблуждение людей, знакомых с наукой по научно-популярным фильмам и мягкой фантастике. И достаточно эффектно, чтобы ввести в заблуждение тех, кто не в курсе, в чём именно заключался очередной план.

Надо надеется, что Навозник правильно понял всё, что ему сказали. И что он избавится ото всех трёх фотографий. Заодно что его восприятие окружающего мира достаточно подобно людскому, чтобы он правильно понял выражения вроде «белый автомобиль с такими-то номерами». И что он передаст кому надо пакет с необходимой информацией. Вроде бы там нет ничего такого, что, случайно попав в руки врагам государства, может быть использовано ими в антигосударственных целях.

Тем более то, что сейчас сделал полковник, пусть и было не совсем по закону, но вполне в интересах государства.

* * *

— Ну спасибо, что помог с пакетом, — Навозник снова возник в камере Дмитрия. — А теперь… — с этими его словами в его комнате появилась Настя. — Вот скажи мне, — заговорил Жук-Навозник, — вот что эти военные за люди? Когда я издевался над юными балбесами, им было все равно. А когда я для разнообразия решил устроить красавице встречу с её дорогим папкой, они сразу же окрысились. Ну это просто… да это слишком даже для меня!

— Ты… ты… — Дмитрий не находил слов. Он был рад, что снова увиделся с любимой племянницей, но осознание того, что может вскоре случиться, его не радовало. — Да ты понимаешь, что ты наделал?! Сейчас сюда охрана прибежит!

— Друг-Навозник со мною в мячик поиграл, — робко сказала Настя. — И мороженное купил.

«Ну не покупал, а стырил. Впрочем, не буду уточнять детали».

— Ага. И поэтому сейчас ты мне поможешь ещё раз, — после чего Жук-Навозник и двое детей телепортировались в соседнюю комнату. — Та-дам! Финальный ход моего гениального плана!

Со следующей телепортацией Дима, Настя и Навозник перенеслись на крышу.

— Ну, показывай, где сейчас полковник.

* * *

— В целом, подводя итог вышесказанному, я могу охарактеризовать психологическое состояние пациентов, как крайне тяжёлое, — доктор Лазаревич как раз заканчивал своё выступление. Биленко позаботился, чтобы как можно большую часть времени, выделенную отделу СБ УНР по аномальным явлениям, посвятили рассмотрению психологического состояния пилотов. — Как я говорил, причиной тому является осознание скорой смерти, а также излишне жёсткие условия содержания. Последнее может стать причиной срыва операции сдерживания вторжения враждебных роботов. Точный масштаб возможных последствий срыва неизвестен, но известно, что они могут быть фатальными.

Доклад Лазаревича вызвал в аудитории волну плохо скрываемого возмущения. Хотя психиатр пытался придерживаться максимально формального стиля, но большинству хватило описаний, чтобы довольно живо себе представить, что на самом деле скрывается за сухими выражениями вроде «безопасные камеры содержания» и «исключающая причинение себе вреда обстановка». Однако другие были возмущены тем, что фактически Лазаревич подверг критике формальные процедуры, предусмотренные для подобных случаев.

— И что вы предлагаете? — вопрос прозвучал от Серафимы Скоропадской — седой женщины, бывшей генералом Армии УНР.

— В соответствии с запросом, отправленным от моего имени, я требую пересмотра стандартных условий содержания в сторону предоставления субъектам большей свободы и удобства. Я считаю, что текущие стандартные условия содержания доказали свою полную неэффективность.

— Позвольте, — вмешался директор СБ УНР, генерал-полковник Греченко, — я получал подобные запросы от полковника Биленко и даже от генерал-лейтенанта Короленко, но я не считаю, что у нас есть достаточные основания для, во всяком случае, немедленного пересмотра стандартных процедур. Стандартный пересмотр потребует как минимум недели. Вы утверждаете, что их тяжелое психическое состояние вызвано стандартными процедурами, но на самом деле оно может быть вызвано осознанием скорой смерти и даже аномальным воздействием Зетерры. Кроме того, вы требуете их смягчения, но, как известно, субъекты уже предпринимали несколько попыток побега, одна из которых, как мне сообщили, случилась несколько минут назад. К тому же мы не готовы взять ответственность, если в случае применения непроверенных процедур что-либо случится…

— Простите, господин генерал — вмешался депутат Синецкий. — Я как раз хотел поговорить о, как вы говорите, субъектах. Вообще-то, одна из них — моя дочь.

— Мы всё понимаем, господин Синецкий, — Греченко продолжал свои монотонные ответы. — Мы понимаем, что в это дело втянута ваша дочь. И мы делаем всё возможное, чтобы обеспечить ей и другим субъектам наиболее благоприятные условия…

— Наиболее благоприятные? Видите ли, недавно со мной связался господин Пеплов. Он мне кое-что рассказал о ваших, как вы говорите, благоприятных условиях.

— Да, мы в курсе. Видите ли, родители иногда склонны преувеличивать всё, что касается их детей. А дети, особенно подросткового возраста, склонны воспринимать всё излишне эмоционально.

— И как же, позвольте, они должны воспринимать ваши, как вы сказали, безопасные камеры содержания? Господин Пеплов получил кое-какую подробную информацию. Заключённых в тюрьмах держат в лучших условиях.

В аудитории повисло молчание.

— Ваши выражения вроде «оградить от контакта с предметами, могущими представлять опасность для жизни» конечно можно воспринимать по-разному, но вот видеозаписи, — последнее слово Синецкий произнёс погромче, — и скан-копии меморандумов — конкретные имена в последних конечно замазаны, но ясно что они относятся к Военным Силам и Службе Безопасности УНР.

Полковник Биленко оставался внешне совершенно спокойным.

— Извольте узнать, — продолжил Синецкий, — для каких целей были отданы приказы о надевании наручников на Алису? Или уколы галоперидола? А, в конце концов, дать им одежду, кроме пижам, нельзя было? Или предоставить какие-то вещи? Они преступники? Или, может, они признаны сумасшедшими? Да и вообще, кто утвердил им, с позволения сказать, рацион питания?

Синецкий передал копии документов Греченко. Пересмотрев несколько документов, генерал-полковник передал их некоторым другим присутствовавшим. Кроме того, к документам прилагалась флешка. Вставив её в компьютер, на ней обнаружили несколько видеозаписей и файлов. Ткнув в случайный файл, Греченко открыл видео, которое оказалось сделанным пару дней назад обследованием Ивана. Держался он более-менее, но даже не врачу было понятно, что детям хотя бы не помешала сменная одежда.

Помнится, Лазаревич ещё приказал снимать свои обследования для протокола. Но как эти видеозаписи оказались за пределами военной базы?

— Откуда вы получили подобные документы?

— После утреннего визита господин Пеплов встретился с Сергеевой Алиной и Кондратьевой Марией — матерями двух замешанных в инциденте девушек, — ответил депутат. — Они сообщили, что получили эти документы сегодня утром от того, кто пожелал остаться неизвестным. Можете не беспокоится, я позаботился о том, чтобы сделать резервные копии и передать их надёжным людям. Вы же не хотите, чтобы эти документы оказались в общем доступе? Или, может, другим юристам тоже стоит с ними ознакомиться?

— Видите ли, — вздохнув, генерал-полковник Греченко сделал паузу. Опять очередные проблемы. Опять кто-то пытается чего-то добиться сливом секретной информации. Он пытался говорить медленно, но видно было, что его разозлило случившееся. — Хищение секретных документов — серьёзное преступление. В любом случае, даже если у нас не будет найдено доказательств…

Договорить он не успел.

— Эй, придурки! А какого это хрена вы своё заседание без меня — самого умного — проводите? — генерал-полковник был грубо прерван появившемся в аудитории Навозником.

Несколько охранников выхватили оружие, наставив на левитирующую говорящую игрушку.

— Ну что за дебилы…

Вжух! — и охранники стали исчезать один за другим. Вот через долю секунды пара охранников снова появилась, направляя пистолеты друг на друга. Вот ещё один оказался за окном, с криком шмякнувшись с высоты второго этажа. Ещё один вдруг оказался под потолком и, не желая упасть, ухватился за люстру, чего та не выдержала и через несколько секунд со скрежетом оторвалась, отколов за собой кусок штукатурки. Ещё один внезапно обнаружил, что направляет свой пистолет в сторону генерал-полковника — он даже успел выстрелить, оставив на столе дырку.

— Стрелять в него! — крикнул генерал-полковник Греченко. — Он причастен к побегам субъектов.

Ещё пару военных выхватили пистолеты, но их оружие исчезло в их руках, вскоре появившись на столе генерал-полковника. Навозника нигде не было видно.

— Ку-ку!

Греченко, до этого нервно озиравшийся в поисках Навозника, вздрогнул от прогремевшего у его правого уха крика. Рядом с ним висел сам Навозник.

Ещё один охранник попытался выстрелить в Жука-Навозника, но его пистолет так же мгновенно растворился, чтобы вскоре появиться на столе перед Греченко.

«Фу, не зря тренировался. Хотя можно было бы и лучше».

— Хочешь проверить, смогу я так с твоей башкой сделать? — ехидно спросил Жук-Навозник, специально круживший вокруг Греченко на расстоянии, вызывавшего у последнего дискомфорт. — Получится ли у меня отделить твою голову от остального тела? Интересно, ты тогда сразу сдохнешь или через несколько дней от голода?

Генерал-покловник попытался достать надоедливого летучего вторженца рукой, но это было бесполезно. В следующий момент на столе директора СБ УНР появилась граната.

— А это я на вашем складе стырил. А хочешь, я кольцо из неё выдерну, а?

В следующий момент в аудитории появились Дмитрий и Настя, а затем и остальные дети.

— Папа? — спросила Валерия, не верящая своим глазам. На её руки, а также на руки некоторых других детей были надеты наручники.

— Отставить стрелять! — усиленный аудиосистемами голос Скоропадской прервал бесполезную драку. — Вы господин Навозник?

— Ну, меня ещё называют Уважаемый Жук-Навозник, — ехидно скалясь, Жук-Навозник повис перед генералом Армии УНР.

— Какие ваши требования, уважаемый Жук-Навозник? Что вы от нас хотите?

— Ох, умная тётка. Все бы так! — Навозник подлетел к детям, зависнув над ними. — Что я от вас хочу… Видите вот этих малолетних балбесов? Видите, да? Хорошо видите? В каком они состоянии? Как вы думаете, если вражеский робот появится прямо сейчас, они будут готовы пилотировать Зетерру? Они будут готовы умирать вот за это? — последние слова он прокричал.

Навозник окинул взглядом аудиторию. Греченко с ненавистью сверлил его взглядом. Биленко всё так же делал вид, что к случившемуся он непричастен.

— Короче так, моё требование. А моё требование очень простое. С этого момента издеваться над мелкими смертничками позволено только гениальному мне. Понятно? Я тут после изучения ваших складов оружия, хе-хе-хе, с гранатами просидел часок в вентиляции и подслушал кое-что из ваших докладов… Короче, требование вашего… как там его… Лазаревича мне в целом нравятся. Договорились?

— Я согласна. Я сейчас же подпишу приказ, и условия содержания будут пересмотрены немедленно, — ответила Скоропадская. — Я позабочусь, чтобы субъекты содержались не как пленные и не как душевнобольные, а как кадровые военные, замешанные в инцидентах особой важности.

— Отлично. И ещё несколько пунктов. Дозвольте красавице… Алисе встречаться со своими родителями всегда, когда захочет. А самого умного, — Навозник указал на Дмитрия, — с его племянницей поселить вместе в двухкомнатной. Можно в трёх- и даже в четырёх- и больше, но не меньше.

* * *

Удар, ещё удар, и ещё.

Лицо бродяги затекло кровью. Его кровь? Он не знал, что из раны может вытечь так много крови.

Бивший его закричал. С силой раскрывая залитые кровью глаза, бродяга увидел, почему. Его преследователь кричал от боли. Его рука была отделена по запястью, а из образовавшейся раны хлестала кровь.

Преследователь попытался встать, но вдруг неестественно сдвинулся вбок, а на земле остались стоять его ботинки с окровавленными ступнями. Из обрубков ног текли новые ручьи крови.

«Пять литров. Пять литров крови. Это так много?»

Протерев заплывшие глаза, бродяга принялся озираться по сторонам в поисках девочки. Он не питал ни капли сочувствия к тем, кто только что его избивал, но увиденное заставило содрогнуться даже его. Вот у одного из пустившихся наутёк невидимая сила по очереди отделяла глаза, уши, пальцы и другие части тела, падавшие за пару метров вокруг жертвы. Другой стоял перед ним на коленях, в агонии хватаясь за то место, где у него должно было быть лицо. Должно было быть, поскольку вместо лица у него было месиво из кровавого мяса и костей — как будто бы огромный и невероятно острый топор отрубил ему переднюю часть головы. Третий истошно закричал, вскоре перейдя на хрип, и упал, споткнувшись об собственные кишки, неизвестно как вдруг оказавшиеся у него под ногами.

Бродяга увидел девочку. Видно, ей тоже досталось.

Подходя к ней и стараясь не смотреть на творившийся вокруг ужас, бродяга краем глаза заметил висевшее в воздухе знакомое ему фиолетовое существо. Прорвав пелену мучительных воплей, до его ушей донёсся ужасающий смех.

— А ты меня позабавил. Ничтожество.

* * *

— Ну, какие новости? — Биленко всё ещё боялся, что вчерашнее прошло зря.

— Всех причастных к инциденту перевели на новые условия содержания. Короленко настаивает на усиленной охране, но в целом всё идёт нормально, — Корнеева была сегодня куда в лучшем настроении. — Ваше предложение тоже пришлось очень кстати. Сам генерал-лейтенант остался на полчаса после работы, чтобы сыграть с Палеевым Алексеем в шахматы.

— А как там Конопенко Кирилл?

— Всё ещё плохо.

— Это плохо…

Полковник заметил, что в его кабинете находился кое-кто ещё.

— Скажи мне, уважаемый Навозник, — Биленко произнёс, не поднимая голову от документов. — Ты ведь блефовал тогда, да?

— А ты сообразителен, как для военного, — Навозник сам подлетел поближе так, чтобы оказаться в поле зрения полковника и женщины-майора.

— Ты это… спасибо.

— Та ладно, нашёл за что благодарить.

— Ну так ведь твой план сработал.

— Да, мой план… А, мой план! Мой план заключался в следующем. Импровизируй на ходу — и что-то да получится! Правда гениально?

Биленко остался бесстрастным, а вот Корнеева не удержалась, чтобы не скорчить недовольную гримасу.

— Ну что же, раз так, даю разрешение следующие три раза назвать меня Гениальным Жуком-Навозником. А на сегодня пока, человеки, ещё увидимся! — и Жук-Навозник исчез, телепортировавшись куда-то по своим делам.

Одной из странностей его нечеловеческой жизни было то, что он не мог возненавидеть свою клетку. Он мог ненавидеть те силы, которые его в ней заперли, и ту, кто ложью заманила его сюда. И другую, кто его предала. И тех дураков, из-за которых ему раз за разом не удавалось освободиться. Но не свою темницу, к которой был навечно прикован. Почему-то он воспринимал её не как саму тюрьму, а как ту, кого заключили вместе с ним.

Он понимал, что она была жуткой сверхъестественной машиной, но она же долгое время была его единственным другом. Она как-то связанна с ним или существовала до него? У неё есть вообще какие-то чувства, сознание? Или просто болванчик с программой, а все вроде бы разговоры с ней — это просто его медленно растущее безумие? Ему, конечно, хотелось верить в первое… ведь он испытывал к ней какую-то непреодолимую симпатию. Странно. Может, потому что она единственная, кто с ним была все эти десятилетия? С дури можно и железку полюбить, в конце концов. А вдруг её сейчас огорчит, что он так о ней думает?

* * *

— Это что значит: должен оставаться здесь? Он едет со мной! — Корнеева решила, что раз удалось уговорить руководство на уступки в условиях содержания задействованных подростков, то значит, надо не сбавлять напор и требовать большего. — У юноши стресс! Мальчик нуждается в психологической поддержке!

Конопенко Кирилл, очередной избранный, похоже, тяжелее всех воспринял необходимость умереть. Сейчас он сидел на скамейке, равнодушно смотря в пол.

— Вы точно уверены, что стоит отпускать пациента Конопенко с ней? — спросил у полковника Биленко доктор Лазаревич.

— У вас есть другие варианты, как ему помочь?

Психиатр в ответ лишь промолчал.

— Не беспокойтесь, мы надели на него радиомаячок, и наши люди будут за ним… за ними тщательно следить, — пояснял полковник. — И раз от настроения этого юноши действительно может зависеть выживание нашей планеты, то это может нам помочь. Так что я уже обо всём договорился, — добавил полковник, наблюдая, как Корнеева, перебив вялые попытки ей возразить, довольная ведёт Кирилла за руку.

Проводив радостно попрощавшуюся женщину-майора, Ермолай Биленко добавил с глубоким вздохом:

— И о финансовой стороне вопроса тоже…

* * *

— Давай, заказывай себе всё, что хочешь! — произнесла Марина, взяв в руки меню.

Она сама в первый раз жизни позволила себе ужинать в вагон-ресторане класса суперлюкс. Меню было полно дорогих блюд, цена которых превышала годовой доход рядового военного и которые были не по карману даже ей. Так, что же выбрать?

Побегав глазами между аппетитными изображениями и странными названиями, которыми полнилось яркое меню, она бросила взгляд на Кирилла. Тот, пролистав пару страниц, лёг на стол, с грустью смотря в сторону.

— Выжить. Я хочу выжить.

— Ну… все мы… живём не вечно… — Марина на момент осеклась, подумав, не сказала ли она какую-то глупость, которая лишь ухудшит положение. Но потом решила, что надо пытаться продолжать, и усмехнувшись добавила. — А раз, живём один раз, так что надо веселиться! Ты же наверняка хотел что-то такое попробовать?

Кирилл задумчиво посмотрел в сторону несколько секунд, а потом сказал:

— Тогда мне алкоголя.

Майор от удивления округлила глаза.

— Что, не поняла? Бухла давай! И подороже! — выкрикнул Кирилл. — Я все равно сдохну скоро!

Посетители с удивлением посмотрели на юношу, отвлёкшись от своих трапез. Кто-то поперхнулся едой.

— Что уставились? Я ваш спаситель! Мне за вас, уродов, помирать ещё!

— Тихо, тихо… — успокоила его майор. — Хорошо, хорошо, — Марина посмотрела на посетителей с такой улыбкой, как будто бы хотела сказать: «Да он сумасшедший, не обращайте внимания».

Майору понадобилось минут двадцать, чтобы убедить работников ресторана подать несовершеннолетнему алкоголь. По-началу показанное удостоверение офицера СБ УНР спровоцировало обратный эффект, и работники ресторана, решив, что это какая-то проверка, наотрез отказывались подавать Кириллу спиртное и вообще всячески пытались убедить Корнееву, что они таким никогда не занимались и даже и помышлять не смели. Наконец, после того, как было сделано пару важных звонков куда надо, а ещё пятьдесят тысяч гривен утекло из бюджета секретных служб в бюджет фирмы, которой принадлежал поезд, официант подошёл к смертнику с вопросом:

— Что желаете выпить?

Кирилл с усталостью пролистал меню, прослушивая краткие комментарии официанта. Наконец, он остановился на самом дорогом… кажется, это был какой-то коньяк.

— Это!

— Вам что-то подать к коньяку?

— Да, подайте нам черноморский салат с осьминогами, торт «крепость Сечи»… — вмешалась Марина Корнеева.

Она не упустила возможности сама наесться деликатесов за государственный счёт. Заглушив лёгкий укол совести, она ответила сама себе, что так попытается помочь юноше прожить как можно веселее оставшиеся дни. Ведь какое может быть веселье в одиночестве?

Кирилл налил себе полный бокал коньяка, после чего одним залпом осушил его. Он никогда раньше по-настоящему не пил, попробованная украдкой водка из холодильника не в счёт. Мир вокруг поплыл, изображение стало смазанным. Страх скорой смерти сразу же отступил куда-то на задворки сознания, сменившись развязностью и беспричинной радостью.

Парень глянул на Марину. Она показалась ему невероятно красивой, даже сексапильной. Сейчас она, отхлебнув коньяка, уплетала какого-то головоногого моллюска.

— Хочешь? — и майор подставила к нему вторую тарелку, где красовался такой же моллюск. Интересно, а такой формы вражеские роботы-монстры бывают?

Налив себе второй бокал коньяка, Кирилл придвинул к себе тарелку и принялся есть. На столе их поджидали торт и ещё какая-то стряпня, названия которой он даже не знал, но которая тоже выглядела аппетитной.

… Осушив уже третий бокал «за Василискин упокой», Кирилл чувствовал, что еле держится на стуле. Бурливший внутри алкоголь просился наружу как через рот, так и через мочевой пузырь. Наливая четвёртый, юноша не смог ровно поставить бутылку на стол, отчего та упала и покатилась.

— А это… — проговорил он, икая. — За… Аньку!

Кирилл уже не обращал внимания, что заранее подсаженные агенты СБ УНР вывели людей из вагон-ресторана. Спиртное попросилось назад, и он блеванул на пол жижой, состоявшей из пережёванных деликатесов. После чего свалился сам, потеряв сознание.

* * *

Очередной взмах крыльев, очередной порыв чудовищного ветра, и огромное насекомое поднялось ещё выше.

С земли можно было видеть тело, похожее не то на бабочку, не то на осу. В воздухе существо держали огромные переливающиеся крылья, сложенные из металлических чешуек и покрытые безумными узорами. Крылья складывались, поднимались, распрямлялись и опускались неестественно резко и легко для своего размера, то отливая разноцветным блеском, то заслоняя Солнце и отбрасывая на землю зловещую тень. И с каждым взмахом существо поднималось всё выше и выше, неуверенно и неровно, как будто бы пробуя летать. Как будто бы оно первый раз в жизни взмывало в небеса.

Рядом с исполинским мотыльком пролетели казавшиеся крошечными самолёты. Как она вообще держалась в воздухе при таком-то размере?

Существо попыталось спланировать. Оно неровно качнулось, после чего его окутали взрывы. Бесполезно. Их не берёт человеческое оружие. В подтверждение этого через секунду бабочка вынырнула из облака огня и дыма. Кое-как она смогла выровняться, вскоре повернув в сторону, чтобы сделать круг.

Мотылёк не улетит далеко. Её цель скоро будет здесь.

Чудесным зрелищем можно было бы наслаждаться, если бы не тот сверхъестественный ужас, который несло появление монстров вроде этого.

* * *

— Анька, а Анька… что делаешь?

Кирилл про себя отметил, что он толком и не научился подкатывать к девушкам. Но тут же попытался поддержать себя, что научиться никогда не поздно. Например, сейчас.

Кондратьева читала какую-то книгу, усевшись на подоконник.

Кирилл откуда-то знал, что это какая-то историческо-религиозная литература, но сейчас, глянув на обложку, он лишь обнаружил хаотичный набор незнакомых символов.

Кирилл ещё раз посмотрел на Аню. Та, кажется, его игнорировала. А вот Кириллу она была небезразлична. Под её широкими штанами и блузой Кирилл угадывал весьма соблазнительные формы. Да и сама её личность была для него загадкой. Притягательная и таинственная интровертка.

— Анька, пошли погуляем!

Кирилл продолжал вертеться вокруг девушки. Её это стало явно раздражать, и она попыталась уйти, но Кирилл, даже немного сам испугавшись своей решительности, схватил её за руку. Устав от многократных неудач, юноша решил действовать прямо.

— Давай со мною встречаться!

Анна, собравшись с силами, вырвала руку из хватки Кирилла. На её лице проступило слегка заметное раздражение.

— Тебе что, нельзя по вере? — Кирилл не знал, как выразить своё раздражение. — Давай повеселимся! Пообнимаемся!

— Мне это не нравится. Тело может и усладим, но душу потеряем…

Кирилл заметил, что на этот раз всё повторилось несколько быстрее, чем он помнил. Анна как-то быстро перешла к словам, которые она должна была сказать позже. Вот, небось, ещё немного, и перейдёт на тарабарщину.

— Эй, а я ведь буду управлять Зетеррой! Мир спасать, своей жизнью, как этот Иисус Христос! А души мы и так потеряем!

Анна была уже где-то далеко. Коридор стал искривляться и затягиваться темнотой. Видать, его возбуждённый от стресса мозг быстро устал воспроизводить воспоминания во всех деталях, а следом и иссякали силы и на поддержание реалистичности сновидения.

— Да, может быть хотя бы Зетерра согласиться с тобой встречаться! — сказала неизвестно откуда появившаяся Алиса.

Кирилл хотел было что-то ответить, но провалился. Под его ногами было то самое озеро, в которое упал Тимур в своём бою.

Вода… А Кирилл боялся водоёмов. Хотя это была не вода, а коньяк. А, нет, не коньяк, а его блевотина. Покрытая вместо льда слоем шоколада.

Вдруг он увидел рядом стоявшую Зетерру. То она помещалась на подоконнике, то вдруг она стояла рядом, будучи ростом с него… Точнее сказать, габариты уже почти потеряли смысл в расплывавшемся сне. Вокруг — на местности, которая представляла собой винегрет из фрагментов разных пейзажей, пола и стен лагерных помещений и кусков торта — появились десяток разноцветных Грунвертов, и ещё тот осьминог, которого Кирилл съел в ресторане, и ещё врачи и охрана с военной базы…

Пока что Грунверты и врачи бились с осьминогом, но Кирилл понимал, что кто бы не победил, победитель накинется на него.

— Ну же, смертничек, сегодня тебе управлять! — произнёс Жук-Навозник. Кирилл пытался пошевелить рукой, своей или Зетерры, сделать шаг — ничего не удавалось, а озеро, полное блевотины и шоколада, засасывало его всё глубже и глубже…

* * *

— А?

Кирилл внезапно пробудился. Так, где это он? Осколки странных сновидений ещё несколько секунд крутились в его голове, чтобы отступить в забытье.

Стук колёс и вид суперлюкс-купе медленно возвращали его к реальности. Реальности, где он вчера наелся деликатесов и впервые попробовал коньяк. Где он напился до пьяна, где он валялся в своей блевотине и где он скоро умрёт.

Кириллу хотелось воды. А ещё ему хотелось в туалет. Поднимаясь, он заметил, что на нём была новая одежда, а под простыней его кровати была постелена влагопоглощающая клеёнка.

— Выпей таблетку, — спокойно сказала Марина, поднося Кириллу пилюлю и стакан воды, когда тот сделал свои дела в туалете и осушил стоявшую в купе бутылку воды.

Кирилл проглотил таблетку и запил, выпив ещё пару стаканов. Тем временем майор отметила, что не зря позаботилась подкинуть ему пару таких же пилюль в блюдо из осьминога, раз юноша пришёл в себя так быстро. Как и хорошо, что коньяк подали, незаметно для Кирилла смешав его с безалкогольным вином.

Выпив предложенную Мариной таблетку, Кирилл сел на стул возле окна. Он немного раздумывал о том, что значила клеёнка под его простыней, и о том, почему на нём новая одежда, и вдруг его охватил стыд. Мда, точно «душу потеряем».

Марина кажется пыталась вести себя как всегда доброжелательно.

— Итак, ты не против же, что мы едем в Киев? — спросила его женщина-майор.

— Нет, — устало ответил Кирилл после некоторой задумки.

— Только ты больше не напивайся, пожалуйста. Хорошо? — улыбаясь, спросила его Марина.

— Хорошо, — грустно ответил юноша.

* * *

Женщина-майор и юный смертник вышли на вокзале в городе, носившем название Дарница и располагавшемся под Киевом.

— Ну что, куда пойдём? — спросила Кирилла Марина. — Просто тут у меня есть квартира. Однокомнатная правда, но можно там положить вещи и пойти потусить! — добавила майор, пытаясь придать своим словам радости.

— А… хорошо… — добавил Кирилл.

— Тогда… ты ведь у нас спортсмен, да?

— Угу…

— Тогда пошли в спортзал, а потом в ночной клуб! И завтракать и обедать будем в ресторане. Согласен?

— Угу…

Марина хотела было остановиться, встать перед Кириллом и сказать что-то вроде «так, ты чего такой грустный», но не стала. Поскольку она знала причину. Это тебе не сказать юному агенту: мол, не бойся, всё будет хорошо. И боялась расстроить его ещё сильнее. Вместо этого она попробовала сменить тему беседы.

— Ты был когда-то в Киеве?

— Угу…

Из личного дела Конопенко Марина Корнеева помнила, что его родители переехали на заработки в Киев. Взять к себе остальную семью они не могли. Или просто не хотели.

Марина кинула взгляд на городские здания. В подсознании пролетело ужасное предположение, но женщина не стала придавать ему значение.

* * *

— Ну, готов? Сначала вдвоём? Я знаю, в эту игру можно и на пару играть. Захочешь, потом и с командой какой-нибудь сыграем.

— А? — Кирилл в изумлении уставился на переодевшуюся в спортивную одежду Марину Корнееву. Поскольку её спортивная одежда состояла из коротких шорт и короткого топа. Пока они шли из раздевалки в зал, Конопенко не удержался от того, чтобы пройтись взглядам по её прессу, округлостям, накачанным рукам и ногам, которые удивительно сочетались с миловидным лицом.

— Ну, обыграй меня, — с улыбкой сказала Марина, вложив в голос интонацию вызова, и отправилась к дальнему от входа в спотрзал кольцу.

Майор двигалась с некоторой напускной грациозностью, как бы нечаянно поддразнивая его своим телом, и юноша невольно сконцентрировал взгляд на её заднице. Вдруг Кириллу даже стало немного стыдно — не только из-за своего любопытства и охватившего его возбуждения, но и потому что он, несмотря на хорошую физическую форму, на фоне этой женщины казался себе хилым.

Подойдя под своё кольцо, майор повернулась. Теперь в её взгляде читалась серьёзность и даже некоторая агрессивность. В следующий момент она повела мяч, помчавшись к противоположному кольцу.

Годами натренированные рефлексы заставили Кирилла отреагировать. Он подбежал к Марине, пытаясь выбить у неё мяч. На стороне майора была большая сила и ловкость, но на его стороне был опыт игры в баскетбол. Пару минут борьбы, и мяч попал в кольцо майора.

— Играем до десяти! — весело сказала Кореева. Похоже, игра ей понравилась.

Кирилл посмотрел на трибуны. В подобных залах обычно предусматривались зрительские места. Когда в спортзале устраивали состязания местные любительские команды, то трибуны занимали немногочисленные зрители из ближайших друзей и родственников спортсменов. Сейчас же трибуны облюбовали редкие зеваки, которые от нечего делать приходили поглазеть на чью-то тренировку.

За дополнительную плату можно было закрыть свободный вход на трибуны и пускать на них только тех, кого захотел арендовавший зал, но Марина не стала это делать.

Рефлекторное желание не опозорится перед зрителями, которых, впрочем, скорее привлекла фигура женщины-майора, заставило его играть всерьёз. И вот, через полчаса состязание закончилась со счётом 9:10 в пользу Кирилла.

— Давай ещё! Заодно давай кого-то пригласим в нашу игру, — предложила Марина. Кирилл согласился, как потому, что ему стыдно было проиграть перед немногочисленными зрителями, так и потому, что это помогло ему отвлечься от мыслей о скорой смерти…

* * *

Опять сражение застигло их в городе. Опять будут лишние жертвы.

Люди разбегались в страхе, надеясь спасти свои жизни. Те, кто мог бежать. Но у кое-кого бежать возможности не было.

— Нет! Нет! Почему я? Нет! Нет! Нет! За что? Почему? — запертая в полусфере женщина истерично кричала. — Почему я? Зачем?

Это было плохо. Если очередная избранная не примет свою судьбу, то остальным спасаться будет просто некуда.

Уже освоившийся с полётом мотылёк делал новый круг, готовый атаковать.

* * *

Кирилл стоял перед дверью. Как он нашёл её, как он пришёл сюда — ничего из этого он не помнил. Но откуда-то он знал, что это та самая дверь, которая ему нужна.

На звонок открыла знакомая девушка с головой, покрытой косынкой. Она, видимо, никогда с ней не расстаётся.

— Ну… привет! — сказал, помявшись, Кирилл.

— Проходи.

Что, вот так просто?

Пока Конопенко прошёл и расположился на кресле, Аня пошла куда-то на кухню, откуда через секунду вернулась с подносом, на котором стоял чай и какое-то печенье.

— Хочешь чаю, чего-то?

Вдруг Кирилл резко вскочил, схватив её за руки. Поднос беззвучно упал на пол.

— Ложись со мной! — преодолевая сопротивление, Кирилл повалил Анну на диван. — Мы все равно умрём, давай сделаем это хотя бы раз! Снимай с себя дурацкую одежду!

Кирилл осёкся, поскольку вдруг перед его горлом оказался кухонный нож.

— Ты… ты не сделаешь… Грех убийства…

— Хочешь проверить? — равнодушно ответила Анна.

Конопенко не заметил, как сам перешёл на крик. Из его горла торчал тот самый нож, а кровь из раны хлестала фонтаном по комнате. Он пытался докричаться хоть до кого-то, надеясь, что хоть кто-то в этом беззвучном мире придёт ему помочь…

* * *

Жуткое сновидение, порождённое болезненным подсознанием юного смертника, отступало в глубины забытья перед физиологическим желанием сходить в туалет. Последние ночи его часто мучили подобные кошмары. За день он максимально выкладывался в спортзале и наедался в ресторане, пытаясь заодно не вспоминать про свою скорую печальную участь. А ложась, надеялся, что усталость и занятость если не убережёт его от очередных мерзких снов вроде этого, то по крайней мере поможет их не вспоминать.

Выпив при свете ночника чашку воды и собираясь уже ложиться спать, Кирилл в отражении в зеркале увидел своего давнего знакомого, повисшего сзади него сюрреалистичным воздушным шаром.

— А неплохо ты тут устроился, смотрю. Везёт же тебе, хе-хе-хе, пацанчик, с милфой живёшь…

— А-а-а-а! — Кирилл от страха аж вскрикнул, отбежав в другую часть кухни. Слегка успокоившись, но всё ещё тяжело дыша от страха, парень спросил: — Что, пора уже?

— Нет. Ещё нет, — Навозник, дразня, специально выждал долгую паузу, прежде чем ответить. — Но уже скоро. Скоро-скоро наша куколка снова будет в деле. И ты знаешь, чья душа понадобиться, чтобы активировать её полностью. Так что готовься, герой! Ты, кстати, уже того, или ещё нет?

— Что тут такое? — разбуженная шумом, на кухню пришла та самая «милфа». — Кирилл, иди спать. Что тебе надо?

Проводив взглядом юношу, Марина с раздражением и некоторой злостью смотрела на плававшего по кухне Навозника. Впрочем, её вид в короткой пижаме и поза руки-на-пояс вместе с напускной грозностью скорее рассмешили незваного гостя.

— В мамочку играешь? Ну, молодец-молодец, цыпочка…

— Чего тебе надо?

— Э-э-э-э, мне? — спросил Навозник после некоторой паузы. — Та вот, ничего, просто скучно… решил навестить вас, посмотреть поближе, как вы тут веселитесь вместе… А вы не на одной кровати случайно спите, а? А мыться вместе не пробовали? Знаешь, когда ты летающая игрушечная башка, то начинаешь сомневаться в том, насколько рациональны некоторые человеческие условности…

И, когда Марина уже повернулась и была готова уйти, не желая выслушивать очередные «остроумные» шуточки и «гениальные» философствования Навозника, тот вдруг выпалил:

— А вспомнил! Вот! — не дожидаясь, пока женщина-майор развернётся назад, Навозник подлетел к ней и повис сбоку от её уха. — Ты это, конечно, э-э-э-э… хорошо придумала… вижу, ваш мирок не такой уж и безнадёжный, раз тут смертников всячески веселят и развлекают… Но вот что я хотел сказать, — Навозник перешёл на пониженную громкость, — сражение может начаться прямо рядом с нашим юным смертником. И тогда ты сама понимаешь, что может случиться с городом.

— То есть? — женщина-майор остановилась. Эта догадка её уже посещала, но тогда она отбросила её. Не потому, что сочла её маловероятной, а потому, что она на корню ломала её планы.

— Ну что есть, то есть… В общем, есть, короче, вероятность пятьдесят процентов, что следующий бой пройдёт прямо здесь… Надеюсь, вам хватило ума заметить, что во время боя предыдущей смертницы враг появился недалеко о того места, где она находилась, так?

— И что ты этим хочешь сказать?

Взяв небольшую паузу, Навозник переместился так, чтобы расположиться лицом к лицу к Кореевой.

— Да блин, просто предупредить вас, лысых обезьян. Видишь ли, с одной стороны, выживание вашей Земли зависит от того, согласится ли юный смертник пожертвовать собой. Ну, а с другой, — Навозник выписал в воздухе кривую, как бы подчёркивая свои слова, — конечно, если развлекать его в… столице, правильно, Киев — это столица?.. Да, так есть шанс, что он может согласиться. Но знай, если бой начнётся здесь, то могут быть многотысячные жертвы. Так что, — Навозник отлетел в сторону, — думай сама. Моё дело — подсказать, — после чего Навозник исчез.

«Ещё хотя бы день», — сказала себе шёпотом Марина, идя ложиться спать. Она надеялась, что Кирилл не слышал их разговора.

— Ну что же, ничтожества. Вы проиграли, — прозвучал холодный надменный голос.

Все предыдущие старания и жертвы впустую. Неужели страх за одну и без того обречённую жизнь погубит всё, чего они добились?

— Великолепнейшая и прекраснейшая Госпожа, — бродяга склонился в поклоне. — Что будет, если не враг, а мы сами убьём избранную?

— Что будет? — теперь в холодном голосе слышались нотки предвкушения удовольствия.

Новый удар. К счастью, он не пробил броню. Следующего они могут и не выдержать.

И как назло, внутри не было даже какого-то острого или тяжёлого предмета.

* * *

— Эй, а я тебя знаю! — вдруг выпалил один из парней. — Ты Кирюха Конопенко, так?

На следующее утро избранный как всегда прибыл в тот же спортивный комплекс. Ночной разговор с Навозником всё никак не шёл из головы.

— А… да.

— Помнишь меня? Я Ренат.

Кирилл посмотрел на начавшего с ним разговор парня. Чем-то он был ему знаком.

— Мы же с тобой, помнишь, в одной секции по плаванию были! — ответил Ренат.

— А… да, — ответил Кирилл. Что-то такое он смутно помнил.

— Слушай, а кто это? — спросил он, имея в виду Марину. — Твоя новая тренерша? Старшая сестра? Или, может, девушка?

— Это… а… да.

— Кирилл, я думаю, ты будешь не против, если сегодня мы пригласим твоего друга с нами в ресторан? — спросила подошедшая Марина.

— Ну… да… — нерешительно потянул Кирилл, в то время как Ренат усиленно давал понять, что согласен.

— Я из армии, — представилась майор. — Майор Марина Корнеева, — с этими словами она показала фальшивое удостоверение. Скрывать свои настоящие имя и фамилию было мало смысла, потому что она под ними много где засветилась, а вот принадлежность именно к СБ УНР, она предпочла не выдавать. Как и то, по какой именно причине Кирилл заинтересовал службу безопасности. — Конопенко сейчас проходит обучение под моим началом.

— Да, правда? — Ренат выражал явное восхищение. — А… за какие заслуги?

— Ну… например… за спортивные достижения, — ответила Марина, скармливая парню очередную, наспех приготовленную легенду. После чего незаметно подтолкнула рукой Кирилла, намекая, чтоб поддержал её слова.

* * *

— Ну, где же они? — Марина Корнеева посматривала то на часы, то на Кирилла, беседовавшего со своим другом.

— Да! Так и сказали! Я такой один из миллиарда! — Кирилл рассказывал своему другу очередные небылицы. Выпитое пиво и атмосфера ресторана явно расслабляли рассудок.

— Правда? — впрочем, неизвестно было, насколько Ренат и другие пришедшие с ним парни и девушки верили его рассказам, а насколько просто слушали их, как интересную сказку.

— Я буду управлять секретной боевой машиной! Вот скоро увидите!

— Да?

— Правда! Мы пришельцев в горах победили!

— Эй, Кирилл! — схватив юношу за руку, она вывела его из-за стола и отвела в сторону. — Ты что делаешь? Это же секретная информация!

— Ну…

— Ты… Ты что, пил?

— Но, госпожа майор, вы мне разрешили!

— Я разрешила вам только безалкогольное пиво! Ты… — Марина осеклась на полуслове, подумав, что не стоило оставлять на столе свою банку с пивом. Минут пять назад Кирилл, чтобы повыделываться перед компанией, забрал её, а потом так же аккуратно поставил, только теперь почти пустую.

Кирилл посмотрел на Рената и на остальную компанию. Ему казалось, что сейчас они все смотрели на него, на то, как его при всех отчитывает женщина-майор. Некоторые посмеивались — явно же с нелепости той ситуации, в которую попал самозваный герой!

— Ты понимаешь, как ты важен? Если ты будешь пить, если будешь так себя вести, то… — Марина остановилась на пару секунд. — То тогда ты можешь даже проиграть сражение. Так… — Корнеева попыталась собраться с чувствами, и успокоится, — давай, пожалуйста, веди себя хорошо.

— Угу, — ответил Кирилл. — Я сейчас. В туалет.

Так, надо самой собраться и не нервничать. Скоро они должны приехать. Марина в очередной раз набрала номер, чтобы услышать очередную серию длинных гудков, как вдруг к ней подошёл один из агентов, сидевших за соседним столом.

— Субъект сбежал.

— В смысле?

— Его радиосигнал зафиксирован на расстоянии двухсот метров и продолжает удалятся.

Чёрт! Она же даже не обратила внимание, что он слишком долго засиделся в туалете.

Марина вломилась в мужской туалет, игнорируя недовольные замечания сторожа и какого-то посетителя. За рядом кабинок на боковой стенке туалета было открытое окно. Сравнительно узкое, но всё же достаточного размера, чтобы в него мог пролезть подросток.

— Немедленно, найти его! — скомандовала майор, после чего под удивлённые взгляды подростков выбежала из ресторана.

Проклиная систему слежения за то, что она отображала положение с погрешностью в десятки метров и лагом в несколько секунд, майор приказала агентам двигаться на окружение предполагаемого места расположения беглеца. Во всяком случае, он должен скоро устать, и тогда можно будет его сравнительно легко выследить.

Вот, сигнал показывал, что Кирилл остановился где-то через три квартала. Ох, быстро же он бежал, раз сумел отбежать так далеко — настоящий спортсмен. Конечно, ему не сравниться с профессиональными военными. Сейчас она прикажет остальным агентам окружить квартал, а сама пойдёт и разыщет Кирилла. И сдержит себя, чтобы не наговорить ему никаких грубостей. И попросит прощения.

— Не может быть. Сигнал пропал!

Может, какой-то сбой? Связавшись с другими агентами, Корнеева обнаружила, что они тоже не принимают сигнала от маячка смертника.

Навозник? Если бы он телепортировал Кирилла куда-то далеко, то его можно будет отследить. А пока что на всякий случай она приказала окружить указанный квартал и прочесать его. Разумеется, Кирилла там не оказалось.

* * *

Кирилл бежал по улицам Киева, выбирая случайное направление. Все равно куда, лишь бы подальше. Все равно он должен был скоро умереть. Тем не менее, бежать по людной улице было тяжело, и потому Кирилл быстро свернул в квартал. Горевшие окна домов лишь подчёркивали темноту окружающего квартала.

Хорошо, что ресторан располагался на первом этаже. И хорошо, военные не посчитали нужным взять его в оцепление или просто охранять достаточно усиленно снаружи, чтобы обнаружить выскочившего из заднего окна парня. Значит, ему удастся убежать.

Нет, не удастся. Браслет!

Пока эта штука на нём, бежать бесполезно. Они его все равно выследят и найдут.

Кирилл попробовал его пальцами. Ремешок был достаточно прочным. К сожалению, рядом ничего не было, чем можно было бы разрезать браслет, державший на нём ненавистное устройство.

Прямо как контракт. Один раз подцепишь — и навсегда. До смерти. Скорой.

Наклонившись, парень схватился зубами за пластиковый ремешок, на котором держался радиомаячок. Материал не хотел поддаваться.

Отчаянно желая побыть одному, Кирилл попытался надавить на свои челюсти руками. Упёршись макушкой в стену одной из многоэтажек и сжимая ремешок зубами, Кирилл надавил себе на нижнюю челюсть свободным правым кулаком.

Послышался треск, а затем отдавшееся импульсом боли клацанье сомкнувшейся челюсти. Ценой одного повреждённого зуба ремешок наконец-то был перекусан.

Кирилл отошёл в сторону от стены, смотря на валяющееся на земле следящее устройство, как будто бы ему было неприятно лишнюю долю секунды прикасаться к нему. После чего ринулся в сторону, к желанной свободе.

У него в кармане было несколько карбованцев, которые он успел стянуть в доме Марины. На билет в метро хватить должно было.

* * *

— А я всё думал, где бы с тобой один на один переговорить, да так, чтобы внимание посторонних не привлекать, — возникший в воздухе Навозник подплыл к Кириллу. — Э…

Кирилл стоял с поникшей головой, упёршись спиной в дерево.

— Уже время? — просопев, ответил он.

— Ну, знаешь, — потянул Навозник, — с каждой секундой времени становится на секунду меньше. Хе-хе… как-то так, — Навозник в очередной раз отметил, что его навыки общения до сих пор оставляют желать лучшего. — И всё-таки, что ты пытаешься этим добиться? — спросил Навозник.

— Я… просто хочу побыть один…

Постояв немного, Кирилл пошёл бродить по парку. Вот он прошёл табличку, на которой было написано «Центральный Парк Культуры и Отдыха». Юноше не было особо важно, куда пойти. Просто хотелось побродить. Сейчас бесцельное хождение в полутьме отвлекало его, создавало в голове приятную пустоту, давая возможность не задумываться и не предаваться тяжёлым мыслям.

— Ну? э-э-э, ты не против, если я с тобой? — спросил опять появившийся рядом Навозник. Только что мимо прошла парочка, видимо, влюблённых, потому ему пришлось на пару минут исчезнуть. — А то мне там самому скучно, а умница толком разговаривать не умеет. Ну, тем более я не человек, так что можешь меня не считать.

Тропинка вела вверх. Вскоре Кирилл оказался на выложенной плитками площадке. Шарообразные фонари освещали замысловатую кладку и окружающие деревья тёплым желтоватым светом.

Здесь, на площадке Арки Дружбы Народов, было людно даже ночью. Какой-то уличный музыкант собрал несколько подвыпивших зевак, которые пытались ему подпевать. Посмотрев с полминуты на него, юноша подался вперёд. Вот он прошёл под аркой, состоявшей из пяти бетонных дуг, вот он оказался возле памятника, возведённого здесь после Второй Глобальной Войны.

Посмотрев немного на изваяния солдат, на наполовину замурованный здесь обломок… кажется бомбы — одной из тех, которая почти семьдесят лет назад разорвалась посреди Киева, Кирилл двинулся дальше. Юноша рассматривал их не из интереса, а, скорее, просто из желания себя чем-то занять — чем-то, что давало сейчас возможность не задумываться над тем, что он сделал, и что его ждёт.

Пройдя ещё одну арку, на этот раз одинарную, Конопенко оказался на обзорной площадке. Отсюда открывался вид на Днепр. Кирилл подошёл к мраморному ограждению. Вот рядом стояла мраморная плита. Он провёл пальцами по поверхности плиты, ощупывая нанесённые на неё точки. Потом опёрся на заграждение, безразличным взглядом уставившись на шумную трассу, на пешеходные мосты, один из которых, пересекая реку, вёл на остров.

Примерно в метре снизу от кромки забора воздушным шаром уже висел поджидавший его Навозник.

— Я так понимаю, мировая, или глобальная, или другая аналогичная война в истории случается почти всегда. Причём нередко не одна, а как минимум две.

— М?

— Да ничего, ничего, это я так, сам с собой… — ответил Навозник юноше, впрочем, тот и не ждал содержательного ответа. Смертник и летающий монстр продолжали от нечего делать пялится на ночной город.

«Я всё ещё чувствую остатки жалости, что всё это наверняка скоро исчезнет. А как оно всё выглядит человеческим зрением? Я уж почти забыл».

* * *

— Анька?

Кирилл обернулся назад. Девушка стояла, смотря не на него, а куда-то чуть в сторону.

— Анька! Ты пришла! — Кирилл за один шаг подбежал к ней.

— Пора! — ответила девушка.

— Что пора? — спросил смертник. — Давай… хоть сейчас… — Кирилл взял её за руку.

— Тебе пора! — снова ответила Анна, всё так же смотря куда-то в сторону. Кирилл обернулся.

Над рекой возвышалась Зетерра. Она шагала сама, но Кирилл знал, что сейчас он ей понадобится. И что это будет стоить ему жизни.

— Тогда давай хотя бы… — Кирилл оборвался на полуслове. — Поцелуемся? — он сам не знал, сказал он это вслух или только подумал. А потом добавил: — Мы же все равно умрём!

— Тебе пора! — с этими словами Анна толкнула его. Кирилл перевалился через внезапно оказавшееся слишком близко ограждение, падая в оранжевое пространство Кокпита…

* * *

— А-а-а-а!

Смертник очнулся, почувствовав удар об пол. Пощупав его пальцами, а затем глянув вниз, он увидел, что пол не был прозрачной поверхностью, из-под которой шёл оранжевый свет. Это была обычная каменистая почва, поросшая травой.

Избранный посмотрел вверх. Над макушками деревьев чуть сбоку проходил один из пешеходных мостов. А ещё выше он разглядел ограждение обзорной площадки. Кажется, кто-то подбежал к её краю, обеспокоенно смотря вниз.

В метрах трёх над землей, прямо под веткой дерева, походивший на какую-то нелепую грушу, завис Навозник.

— А это… ты чуть не упал через ограждение. Я думал, ты вниз хочешь, вот и спустил тебя…

— Зря…

— … Извини уж, что не прямо на землю, и вообще, лучше вверх промахнуться, чем вниз… Эй, что ты сказал?

— Зря… — всхлипывая, ответил Кирилл.

— Да ты хотя бы спасибо мне сказал!

Кирилл ничего не ответил и просто уткнулся в сложенные на коленях руки.

— Ты чего, помереть захотел раньше времени? — Навозник подлетел к нему поближе. — Не вздумай! Надо радоваться каждому моменту, любить каждую секунду жизни! Любая жизнь ценна, любая — даже того, кто скоро умрёт! — «А-а-а-а, что за пафосный бред я сейчас несу!» — Даже если ты совершал ошибки, даже если у тебя в жизни было много плохого, тебе все равно стоит жить! Хотя бы ради тех, кто тебя любит! И приносить радость другим! Все равно неправильно убивать себя, причиняя другим боль! — «Ну, а ещё я до боли замучаюсь искать ещё одного балбеса вроде тебя, но эти подробности я, пожалуй, опущу».

— Та я нужен всем, просто чтоб спасти этот долбаный мир! — вскрикнул в ответ смертник. — Никому сам я не нужен! Родителям, девушкам, друзьям, государству — всем лично на меня плевать!

«Вот зараза, а меня даже не упомянул! Как будто бы я не челов… ну да, я же летающая игрушка. Хотя… ты мне тоже просто не нужен. Так, давай думай, думай…»

— А цыпо… как же твоя Марина? Она же тебя любит. Она же даже твоих родителей пригласила сегодня в ресторан, а они просто задержались. Твоя милфа хотела же тебе сюрприз сделать. А как ты думаешь, зачем она тебя о них расспрашивала до этого? Зачем она выбрала именно Киев? Зачем она выбрала именно такое время, когда у них должен заканчиваться рабочий день?

Опустив голову на руки, Кирилл заплакал ещё сильнее.

— Эй, что такое?

— У-а-а-а-а! — юноша перешёл на рыдание. — Я… Я… Я ничтожество! Я…

— Не надо так говорить! — сказал Навозник с некоторым раздражением, как будто бы сказанные смертником слова были ему физически неприятны. — Да и вообще, нас заметят тут. О, а хочешь, я позову её? — спросил Жук-Навозник, исчезнув на секунду и появившись вновь. — Я вот это в Кокпите спрятал. Пришлось, правда, немного похимичить, чтобы сигнал от него не выходил, но гениальный я всё предусмотрел.

Вместе с Навозником перед Кириллом появился его браслет с радиомаячком.

* * *

Майор Корнеева в спешке неслась по Набережному Шоссе. Разыскав место, где можно было подъехать поближе к парковому мосту, соединявшему материковый правобережный Киев с дымным берегом Трухановского острова, она кое-как бросила машину, приказав сопровождавшему агенту припарковать её. Благо, включённая мигалка и удостоверения агентов СБ УНР позволяли свести возможные проблемы с дорожной полицией к минимуму. Несясь, Марина боялась, что сигнал снова исчезнет, и вместе с этим исчезнет её надежда попросить прощения у парня.

Выбежав на мост, она смогла разглядеть его с расстояния в метров двести. Юноша стоял возле одной из опор, опираясь руками на ограду моста и смотря вниз.

Замедлившись, Марина Корнеева медленно подошла к нему.

— Кирилл… — по её лицу покатилась слеза. Майор понимала, что в побеге юноши была виновата в том числе она. — Я виновата…

— Нет, это ты меня прости… — в свете фонарей майор увидела, что Кирилл тоже плакал. — Я все равно умру. Я… Я плохой солдат, я боюсь сражаться, потому лучше найдите другого, — с этими словами он резко перемахнул через ограду и прыгнул в реку.

— Кирилл! — не теряя ни секунды, Марина прыгнула вслед за ним.

* * *

— Аня!

Кирилл бревном плыл по огромной реке. Он… умер? Утонул?

Рядом стояла Анна. На чём именно она стояла, он не видел. Впрочем, его и не интересовало.

— Видишь, Анька, после смерти нас всех ждёт река Стикс, — ответил Кирилл. — Нет твоих ада и рая.

А может, это Ад такой? Для тех, кто не нагрешил на кипящие котлы, но и не заслужил Рая? Или, наоборот, это такой бюджетный Рай?

Кирилл посмотрел вокруг, попытавшись найти берег. Вот, где-то — расстояние было определить тяжело — над рекой статуями возвышались Зетерра, Грунверт, Шива и ещё какие-то похожие на них роботы… Как будто эти вестники смерти подходили этому загробному миру. А вот рядом плыла ещё одна женщина… Камилла? Она вытащит его? Здесь есть берег или нет? А может, они сейчас приплывут в край мертвецов, и Кирилл встретится с Василисой и с Тимуром…

Как там в анекдоте, который ему Тимур рассказал… Я пошёл понырять днём, но когда вынырнул, то почему-то уже была ночь, а единственный человек, отдыхавший на пляже, увидев меня, в страхе убежал.

Вдруг Кирилл осознал, что в его положении вода должна затекать ему в нос и мешать дышать. Как будто бы повинуясь его мыслям, жидкость стала забивать его дыхательные пути, заставляя его истошно кашлять. И заставив его на момент вспомнить свой страх перед водоёмами. «Нет! Я не могу тонуть! Я же уже утонул!»

* * *

Кашляя, смертник принялся выплёвывать из себя воду. Над ним сидела Марина Корнеева. Это напомнило Кириллу другой случай, когда несколько лет назад так же другая женщина вытащила его из воды.

— Жив?

На этот раз во взгляде спасшей его женщины не было ни тени осуждения. Выплюнув воду и отдышавшись, Кирилл ухватился обеими руками за Марину, обняв её.

— Почему? Почему вы меня спасли?

— Я… — она хотела сказать что-то вроде «я тебя люблю», но не знала, насколько эти слова уместны со школьником с её стороны. Впрочем, вскоре Кирилл потянулся своими губами к её губам. Откликаясь на его просьбу, майор поцеловала его в ответ.

— Не надо здесь, — сказала она. — Давай, поехали ко мне домой.

— И жили они долго и счастливо… Жаль, это не та история, где можно будет так сказать, — комментировал Навозник, наблюдая за смертником из Кокпита.

* * *

После вчерашнего приключения Кирилл мирно спал в кровати в квартире майора. Восходившее солнце уже ярко освещало лазурное летнее небо. Марина Корнеева, проснувшись, предпочла не будить юношу, который, казалось, первый раз за последние несколько недель смог расслабиться. Аккуратно укрыв его одеялом и оставив его на кровати одного, она оделась и решила выйти на балкон.

Сейчас она сидела на раскладном стуле, набивая на планшете отчёт о последних событиях. Родители Кирилла так и не соизволили приехать. Отхлебнув из алюминиевой банки пива, женщина-майор взглянула на утреннее киевское небо. Ветерок медленно гнал по небесам мелкие перистые облачка. Внизу простирался огромный город, кипевший утренней жизнью.

Вот небо расчертил пролетевший истребитель. Вот ещё один. Она проследила за ним взглядом, медленно поворачивая голову в бок, когда тот полетел куда-то влево…

Она не сразу осознала, что было не так. Нет, подсознание уже знало, чем было увиденное, но казалось, весь ужас, который таился за этим, на первый взгляд всего лишь странным безобидным зрелищем, несколько секунд мешал её сознанию согласиться с тем, что увидели её глаза.

— Дерьмо! — и алюминиевая банка с недопитым пивом полетела на улицу.

* * *

— Смотрите, смотрите!

— Что это?

— НЛО над городом!

— Что-то взорвалось?

Любопытные люди останавливались на месте, чтобы посмотреть на зависший над ними яркий огненный круг.

— Это какой-то необычный фейерверк!

— Может, шаровая молния? Они изредка бывают в форме бублика.

— Нет, это, наверно, такой воздушный шар.

— Та нет, оно слишком большое для воздушного шара.

Кто-то пытался снимать, кто-то тёр глаза, не веря увиденному. Вот какой-то пьяница решил, что он, похоже, уже допился, и теперь клялся вслух, что завяжет… ну или будет пить меньше. Вот кто-то слишком впечатлительный упал на землю. Кто-то настолько засмотрелся на небесное представление, что врезался на своём автомобиле в дорожное ограждение.

Тем временем огненный круг медленно опускался, а над ним уже был видно нечто вроде шлема из серого металла.

Движение автомобилей остановилось. Люди отрывались от работ в офисах и по дому, чтобы подойти к окнам, а то и чтоб выйти на улицу и взглянуть на сюрреалистичное зрелище. Повисшая тишина — если можно было назвать тишиной состояние, когда утренний мегаполис внезапно затих в изумлении — внезапно была разорвана воем сирен.

* * *

— Кирилл… Кирилл… — Корнеева пыталась говорить как можно ласковее, аккуратно толкая под бок спящего избранного. — Вставай.

Она понимала, что жить парню осталось немного.

— Кирилл…

Юноша наконец-то открыл глаза, увидев грустную улыбку и слёзы женщины-майора.

— Кирилл… — Марина не знала, что лучше делать. Как сделать лучше тому, кто в любом случае скоро умрёт? Тому, кто знает, что он скоро умрёт? Она уже связалась с командованием, чтобы услышать, что те в курсе. Разбираться с пилотом было её работой.

Зная, что должно случиться, она скорее достала ему одежду. Будет глупо, если остаток своей жизни в Кокпите он проведёт, завёрнутым в одно одеяло. Марина рванулась было на кухню приготовить какую-то еду или хотя бы кофе, но поняла, что не успеет. Может, стоит дать ему перекусить конфет или фруктов? У них есть время? Кирилла вот-вот должно затянуть в Кокпит.

Тем временем пронзительный визг сирен охватил всю столицу, а над городом медленно, но неумолимо вырисовывался силуэт серого гигантского робота, отдалённо походившего на какого-то рыцаря, вооружённого щитом и копьём.

— Одевайся! — собрав свою решимость, крикнула она ему повелительным тоном. Однако Кирилл не послушал её. Он стоял возле окна, завернувшись в одеяло, неотрывно смотря на ужасное зрелище.

— Ну же, давай! — Марина подошла к нему сзади. Что сейчас говорить? «Встреть смерть достойно?»

Так они и простояли пару минут, смотря на медленно вырисовывавшегося вражеского монстра.

— Почему? — Кирилл повернулся к Марине. По его щекам текли слёзы. — Почему так? Почему оно случилось СЕЙЧАС! — и потом, повернувшись обратно к окну, закричал: — Я не звал тебя! Проваливай! Убирайся прочь!

— Тише, тише, — Марина обняла сзади Кирилла. Кажется, его ноги стали подкашиваться. Поддерживая его, она села с ним на диван, усадив его себе на руки.

— Почему… Почему… Марина, скажите мне… Почему сейчас…

Она не нашла, что ответить. Просто обняв Кирилла, она принялась поглаживать его по голове. Ей вспомнилась, как она где-то прочитала колыбельную, которую мать пела своему ребёнку перед сном. Она не помнила её точного текста. Просто ей врезалось в память одна особенность этой песенки, открывавшаяся только в самой последней строфе. Сон, в который мать провожала своё дитя, должен был стать вечным.

* * *

Полукилометровый монстр, похожий на гигантского, закованного в латы рыцаря, с грохотом опустился на землю, раздавив при этом несколько зданий и автомобилей. Его ступни вошли в почву на метров пять, а от удара на многие сотни метров асфальт и дома покрылись трещинами. Лопнувшие водо- и газопроводы добавляли хаоса в город, которому предстояло стать ареной битвы невиданных ранее сил. Во многих других домах, которые находились дальше и пострадали меньше, сейчас падала мебель и лопались стёкла. Люди, находившиеся поблизости, бросились в панике бежать. Остались лишь немногие: кто-то был не в силах пошевелиться от страха, кто-то отчаянно отрицал то, что увидел, а кто-то был одержим идеей добыть хороший кадр невероятного события.

Пролетавшие военные самолёты попытались обстрелять робота-рыцаря. Несколько ракет врезались в его тело, однако взрывы не причинили ему никакого вреда.

За пару десятков километров — на другом краю города — вспыхнул второй огненный круг. Медленно спускаясь с мерным гудением, он стал вырисовывать второго робота. Тем временем власти города безуспешно пытались организовать эвакуацию и вообще понять, что с этим делать.

* * *

— Та-дам! А вот и наши голубки! — Навозник обратился к Кириллу, который появился в Кокпите завёрнутым в тонкое одеяло и сидящим в обнимку с женщиной-майором. — Ну, простите уж, что прервал ваши… крепкие… дружеские… утехи. Давай, смертник, сейчас в твоей помощи нуждается другая красавица. А вообще, мог бы хоть пижаму на свой бой одеть.

В пижаме или в другой подобной одежде оказался не только Кирилл. Похоже, многие ещё спали в тот момент, когда их застало начало боя. Елена вообще сидела, завернувшись в одно полотенце.

— Почему… почему сейчас… я не хочу умирать… — шептал Кирилл. Марина гладила его по голове, безуспешно пытаясь успокоить.

— Найтшилд. Назовём этого врага Найтшилд, — произнёс Алексей. — Рыцарь — найт, щит — шилд.

— О, а ты уже имя ему придумал? Молодец-молодец. Видите, дети, ваш товарищ времени не теряет. Эх, что я буду делать, когда ты умрёшь… — прокомментировал Навозник, после чего вернулся к Кириллу. — Так, давай пилотируй, твоя очередь… Е-моё, а ну не смей тут нюни распускать! Встреть уже свою смерть как мужчина!

Кирилл по-началу лишь прочнее вцепился в Корнееву, как будто бы это вместе со всхлипами могло его спасти от смерти. Но вскоре, через пару минут, он обмяк и замолчал.

— Прости… — Марина усадила Кирилла с коленей на его пуфик. После чего она, не забыв про стандартные протоколы, включила съёмку на своём планшете.

Вскоре гулкий удар оповестил о том, что Зетерра полностью вышла из круга и опустилась на землю. Новый раунд безумной игры начинался.

Тем временем рыцарь-робот как будто бы пробуждался от глубокого сна. Неспешно повернув из стороны в сторону головой, представлявшей собой цилиндрический шлем из серого металла с тёмно-синим плюмажем, он свысока осматривал новую планету. На шлеме красовался камень, похожий на тот, который был расположен у Зетерры под бантом на шее.

Как стая надоедливых мух эскадрилья истребителей снова пронеслась мимо Найтшилда, выпустив в него новую серию залпов. Найтшилд попытался вяло от них отмахнуться, прикрываясь своим странным щитом.

— Эй… Алё! Твоя очередь! Ты меня слышишь? — Навозник завис перед Кириллом, безуспешно пытаясь привлечь его внимание. Парень лишь смотрел вперёд невидящим взглядом, нервно грызя пальцы.

Несколько ракет прилетели в Зетерру, но их взрывы даже не поцарапали её тело. Видать, военные ещё не разобрались толком с происходящим.

— Что будет, если он не станет драться? — спросила Алиса.

— Что будет, что будет. Говорил уже — конец вам всем, — ответил Навозник. — Проиграете одному врагу — и вы все погибнете. Вы и все люди на Земле. Так что лучше вам как-то убедить вашего друга сражаться.

Вдруг со свистом небо расчертили несколько снарядов, которые были встречены шитом вражеского робота, выставленным им в последний момент. Эскадрилья самолётов снова пронеслась мимо, и на этот раз была атакована копьём гиганта-рыцаря. Один самолёт вынужден был резко изменить курс, чтобы не столкнуться с резко выдвинувшейся рукой металлического монстра.

— Это было… — начала майор.

— Ракетная система залпового огня ГРОМ-3, — прервал её Алексей. — Модернизированная версия системы ГРОМ-2, отличается использованием управляемых снарядов. Основана на применявшейся во второй глобальной войне системе залпового огня ГРОМ. Судя по взрыву, в данном случае были использованы бронебойные снаряды, которые обычно применяют для уничтожения танков.

— Ты знаешь? — спросила Марина.

— Аха-ха, а вам, я смотрю, очень интересно! — попытался вставить Жук-Навозник.

— Да. Я читал про них, — прокомментировал Алексей.

— Если армия его уничтожит… я выживу? — вдруг спросил Кирилл.

— Ну, теоретически… Если ты не двинешься, а враг за это время как-то будет побеждён, то, вроде бы, ты сможешь выжить до следующего боя, — ответил Жук-Навозник. — Теоретически. Вроде бы механизмы, отнимающие душу у пилота, активируются с его первой командой магическому роботу. Но я, честное слово, на практике не проверял, а теорию сам едва понимаю, так что не ручаюсь.

Тем временем Найтшилд начал двигаться, оглашая округу металлическим скрипом. Медленно и неуверенно поднимая ногу, снеся своей ступнёй оказавшуюся перед ним двадцатипятиэтажку, он сделал свой первый шаг на этой планете, с грохотом сотрясая землю и раздавив ещё несколько зданий. Отмахиваясь от надоедливых самолётов и артиллерии, рыцарь-робот сделал второй шаг, затем третий и, наконец, выставив вперёд копьё, помчался на куклу.

— Не-ее-ет! А-а-а-а-а-а! Не-е-е-ет! Отстань! — понимая, к чему идёт, Кирилл скомандовал Зетерре отбежать в сторону. Едва удержавшись на ногах, он выхватил из-за спины меч, и наставил его на рыцаря, сжимая двумя руками девочки-робота. Рыцарь остановился и сам отошёл чуть в сторону, прикрываясь щитом и копьём.

— А-а-а-а-а! Отвали! Урод! — Кирилл, вцепившись руками в края пуфика, смотрел на вражеского робота, в страхе выпучив глаза.

— Эх, вот опять не получилось проверить… — деловито комментировал Навозник, — так что придётся тебе сегодня умереть. К тому же, у вас нет оружия, способного его уничтожить. Он слишком прочный для ваших бомб! Нет — это в смысле нет не считая Зетерры.

— Люди! Там люди! — Анна в ужасе закричала, — Ты… Мы же топчем людей!

Действительно, отбегая в сторону от Найтшилда, Зетерра переломала не меньше нескольких десятков зданий. Наверняка не все люди успели покинуть их. Да и те, что успели, были обречены остаться без жилья.

— А вот то, о чём я вам говорил. Либо давите тысячи и спасаете миллиарды, либо… Так… — Навозник с показной задумчивостью обратился к Корнеевой, — я же говорил… Эх, ладно, этого уже не изменить.

— Не-е-ет! Нельзя так! — Аня прервала разглагольствования Навозника, когда Зетерра снова шагнула в сторону, сломав ещё несколько домов.

Найтшилд опять начал двигаться, и Кирилл пытался держать его перед собой, обороняясь выставленным вперёд мечом.

— Отстаньте! Отстань со своими людьми! — выкрикнул в ответ Кирилл, после чего обратился к Навознику. — Жук-Навозник. Скажи… Скажи, пожалуйста. Почему вообще надо сражаться? Почему Земля погибнет, если я проиграю?

— Почему-почему… Видишь ли… Если я тебе начну рассказывать, ты все равно ничего не поймёшь. А если что и поймёшь, то не поверишь. И вообще, есть вещи, которые лучше не знать, — многозначительно ответил Навозник. — А ты лучше за упокой их душ молись, чем мешать нам, — добавил он, повернувшись к Ане.

Рыцарь-робот снова атаковал, целясь на этот раз сверкавшим наконечником копья живот Зетерры, когда та неумело взмахнула мечом. Однако после этой атаки враг, спрятав копьё, снова отступил, заняв оборонительную позицию.

— А если… а если его ядерной бомбой? — цепляясь за надежду, спросил Кирилл.

— Блин… Ах, ты что, дурак? Я тебе ясно сказал, — ответил Жук-Навозник. — Вам, людям, его не убить. Только материалы Зетерры обладают достаточной прочностью, чтобы повредить врагов.

Рыцарь-робот, тем временем, снова отмахивался от пролетавших рядом истребителей и прикрывался шитом от систем залпового огня. Несколько снарядов пролетели мимо, разорвавшись в городской застройке и добавив разрушений и жертв.

— Может, передать, чтобы в него не стреляли? — спросила Марина. Впрочем, она понимала, что на самом деле её звонок вряд на что-то повлияет.

— Они… его отвлекают… — вставила Анна.

Вражеский робот казался ей живым существом, которое могло быть неуверенным и отвлекаться. Которое чувствовало неуверенность. Которое понимало, что должно атаковать, но чего-то боялось. Чем-то походило на тот коктейль чувств, которые сейчас ощущали пилоты Зетерры. Возможно, такое ощущение создавала его антропоморфная форма. Хотя, если сравнивать его с человеком, то именно так и следовало интерпретировать его поведение.

— Подождите… — заговорил Алексей, — его нельзя повредить бомбой, но его можно опрокинуть взрывом, да? Навозник… они ходят по Земле, значит… каким законам физики они подчиняются?

— Молодец, хорошая догадка, — ответил Жук-Навозник. — Прости, не могу конфетку дать. Только лучше придумай, как заставить своего товарища сражаться…

* * *

— Да. Не знаю почему, но кажется… — множество догадок о тех моментах игры крутились в голове Алексея. Похоже, он единственный, кто сохранял спокойствие. Так. Зетерра по прочности равна Найтшилду. И, очевидно, другим врагам. И по росту. А значит… Насколько… он устроен так же, как Зетерра?..

Алексей внимательно рассматривал камень, находившийся на голове Найтшилда. Узор и одиннадцать огоньков. Чем дольше он на него смотрел, тем увереннее он мог бы поклясться, что на нём были места для пятнадцати. У Грунверта их было пятнадцать. У Мантрикса… он не помнил.

Вот бы пересмотреть то видео. Вот бы тут был доктор Гонта!

Тем временем Найтшилд предпринял ещё одну атаку. На этот раз ему удалось царапнуть Зетерру копьём в живот.

— Мра-а-азь! Отстань! — Кирилл снова выкрикнул, скривившись от ужаса и ещё крепче вцепившись в пуфик. Зетерра атаковала несколько раз мечом, но все удары были заблокированы щитом рыцаря-робота.

— Ублюдок!!! — с новым выкриком Кирилл ударил по щиту кулаком. От места удара с треском вырвался пучок белых изогнутых линий, похожих на молнии, которые в следующую секунду охватили щит, а затем и тело гиноида.

— А-а-а-а-у-у-у-у-а-а-а! — Кирилл скорчился от боли. Как будто чувствуя его мучения, девочка-робот рванулась в сторону, топча новые здания и заставив нескольких из пилотов ужаснуться новым разрушениям. Аня опустилась лицом в стол, продолжая читать какую-то молитву.

Копьё выгнулось, и Найтшилд резко вынул его, снова отступив в сторону. Видно было, что так дальше дело не пойдёт. Найтшилд, хотя и с трудом, но, в отличие от Зетерры, мог проводить успешные атаки. Ещё несколько попаданий своим копьём, и очередной удар может задеть Кокпит.

— Я не хочу так… — Кирилл рыдал. — Почему-у-у-у… Почему я должен мучиться!!! К чёрту Землю! Как больно… К чёрту всех! Это всё ложь! Не хочу! Больно… Почему-у-у-у…

— Почему-почему, эх… — Навозник подлетел к Кириллу. — Пусть ты не можешь поверить в то, что Земля будет уничтожена. Тогда смотри! — и он на момент коснулся юноши, от чего у последнего округлились глаза от удивления. Настолько непривычным было открывшееся ему зрелище, что он даже на момент забыл о боли, которая всё ещё эхом гудела в его теле.

Это походило на… на то, как если бы слепой от рождения внезапно прозрел. Или как прожить десятки лет и никогда не смотреть вверх на небо, а потом в первый раз в деревне, где ночная темнота не загрязнена светом городских фонарей, в безлунную ночь взглянуть на Млечный Путь. Или, точнее, это походило на нечто среднее между первым и вторым.

Вся местность сияла огоньками. Они воспринимались как будто бы как-то параллельно остальному виду. Как будто бы кто-то наложил два изображения одно на другое. Как будто бы пространство обрело ещё одно измерение — и огоньки сверкали чуть «выше»… «ниже»… «сбоку»… в дополнительном измерении от того места, где, очевидно, должны были находиться их источники.

— Удивлён, да? — комментировал Навозник. — У нашей умницы много возможностей, но чтобы раскрыть их, надо приложить волевые усилия. Системы Зетерры дают пилоту возможность видеть души живых существ. Души людей похожи на яркие огни. Души высших животных выглядят тусклыми искрами. Души растений и низших животных выглядят как размазанные пятна. Возможно, это связанно с тем, что при разделении на части они могут образовать несколько полноценных организмов.

Тем временем Найтшилд готовился к следующей атаке, отходя куда-то в бок. Кирилл неуверенно пытался держать перед собой вытянутый меч, но он всё ещё вздрагивал от боли.

— Ты не веришь мне, когда я тебе говорю, что Земля может погибнуть. Так поверь вот в это! — Навозник показал на Найтшилда, который пятился в бок, ломая новые здания. Кирилл видел, как под ногами врага десятками гасли человеческие жизни. Прямо сейчас там гибли люди.

Души людей. Тех, кто не успел или не пожелал убраться от места битвы. Другие в огоньки метались, безуспешно пытаясь убежать. Видать, до последнего надеялись, что сражение не затронет их кварталы.

Кирилл окинул взглядом Киев. Такие же яркие искры были видны до самого горизонта. Дальше, намного дальше, чем мог бы увидеть глаз человека. И если сражение будет продолжаться здесь, на этой планете, ещё много их погаснет. Не он один, далеко не он один сегодня встретит смерть… Самолёты тоже несли в себе светящиеся искры, означавшие души их пилотов. Кирилл на момент глянул вверх — в небесах сверкали ещё несколько таких огоньков. Видать, как раз в видимой отсюда части неба пролетала космическая станция.

Если бы мысли юноши не были бы так поглощены боем, а также своими страхами и своей болью, то он бы обратил внимание, что огоньки душ выглядят один в один как те одиннадцать огней, что сияют в камне на шлеме вражеского робота.

— Смотри, как гибнут люди. Выиграй поскорее сражение, и спаси их жизни! — произнёс Навозник.

* * *

Применённый Навозником приём был рискованным. Увиденное могло как окончательно ввести в ступор смертника, так и наконец-то заставить его драться.

Казалось, в случае Кирилла имел место первый случай. Он с округлившимися от страха глазами застывшим взглядом смотрел на город. Даже когда Найтшилд ринулся в новую атаку, Кирилл лишь в последний момент попытался отмахнуться мечом, пока очередной удар копья снова смог повредить туловище Зетерры. Чуть не упав, неуверенно ступая, Кирилл неуклюже отступил в сторону.

Проклятая плотная застройка столицы не оставляла Зетерре возможности шагать, не задевая зданий.

* * *

Бродяга ударил женщину раз, а потом ещё и ещё, а затем навалился на неё, когда она упала, продолжая её бить.

Раньше он бывало представлял, как расправлялся с кем-то из особо ненавистных ему людей, наслаждаясь их предсмертной агонией. С началом войны он видел много смертей, но как-то ему удавалось воспринимать их холодно и отстранёно — мол, так и надо. Видеть в трупах просто предметы, а в умирающих тяжелораненых — тех, кому максимум стоит облегчить страдания. Сейчас же он не испытывал ничего, кроме напускного гнева и омерзения.

Он пару раз видел это в фильмах — надо просто повернуть голову жертвы в сторону, и потом сломать шею. Преодолевая отвращения от необходимости касаться живой плоти своими пальцами, борясь с сопротивлением жертвы… он не сразу сообразил, что откушенный палец был пальцем женщины, которая просто в ужасе схватила его за его лицо. К счастью, он был сильнее. К несчастью, сломать ей шею у него не получилась.

Жертва как назло не хотела даже терять сознание, а мозг как назло не соображал. Новый удар прошёл волной по полусфере. Кажется, уже были уничтожены несколько кварталов. Другие люди, находившиеся рядом, что-то кричали. Бродяга не мог их разобрать.

«У меня же ручка есть… может, ей глаз проткнуть и в мозг ранить?.. чушь», — бродяга кинул ручку, вынутую им из кармана.

«Задушить ремнём!» — проклиная сам себя, что сразу не додумался до этой светлой идеи, бродяга потянулся к поясу на своих штанах.

— Не смей, — повелительно прозвучал над ним тот самый леденящий голос. — Сделай это голыми руками. — И, как будто бы всего этого было мало, говорившая, мерзко и весело усмехнувшись, через пару секунд добавила. — А вот идея с ручкой мне нравится!

* * *

— Так… так дело не пойдёт! — деловито комментировал Навозник. — Но ничего, есть один способ всё исправить. Похоже, понадобится ваша помощь, — сказал он, обратившись к другим детям.

— У-а-а-а, что нам надо делать? — спросила Валерия.

— Сменить пилота!

— Сменить? Это возможно?

— Возможно… Видите ли, поражение засчитывается не в случае попадания в Кокпит. Точнее, не совсем так. Строго говоря, поражение будет вам засчитано, если враг убьёт текущего пилота. А если его убьёт кто-то другой, то нет. Понимаете, к чему я клоню?

— Нет, — ответил Андрей. Впрочем, он догадался, что к чему. Да и всем уже ясно было, что очередное откровение Навозника не предвещает ничего хорошего.

— Эх, так и знал, что вы не сообразите. Если очередной пилот оказывается бесполезным трусом, то есть один способ решить эту проблему. Для этого другие пилоты должны убить его сами. Тогда Зетерра автоматически выберет нового. Правда, потом ещё придётся искать ещё одного нового пилота, чтоб его…

Дети не сдвинулись с места, лишь переглядываясь друг с другом. Один Дмитрий, похоже, равнодушно рассматривал страдающий от сражения город. Действительно, ничего хорошего.

— Не, ну чего вы сидите! Давайте, убейте его! — пока Навозник выкрикивал, Найтшилд, кажется, стал готовится к новой атаке. — Так, у кого-то есть под рукой острые предметы или хотя бы ремень? Ты, Цыпочка, — обратился он к Корнеевой, — у тебя должно быть оружие с собой. Нет? Ну так выруби его ударом! Сломай этому трусу шею или что-то ещё…

— А ты сам? — спросил его Иван. Он был согласен, что стоит убить одного человека ради спасения страны, и уже хотел было вызваться быть убийцей, но решил таки спросить Навозника. Чего это какая-то летающая игрушка вечно сваливает грязную работу на других?

— А я сам… не умею! — Навозник снова мысленно выругался, что так и не научился телепортировать предметы по частям. — Не, ну я могу попробовать выкинуть нашего бесполезного труса из умницы, но, боюсь, та его телепортирует обратно. Такие уж рефлексы у нашей няши. Да и в смертника в этот момент может попасть враг.

Эх, вот бы он мог оторвать этому трусу голову… Нет, лучше вырвать сердце — получилось бы быстро и без кровопролития, почти эвтаназия.

— Я не трус! Я не бесполезный! Неправда! — Кирилл вдруг скомандовал Зетерре бежать. Замахиваясь мечом, он начал усиленно им лупить по щиту, от чего его клинок дал трещину и сломался пополам. Раздосадованный таким развитием событий, Кирилл врезал по щиту кулаком, выбив из него новые «молнии» и получив новую порцию нестерпимой боли. Найтшилд, к счастью, не воспользовался полученным преимуществом, а лишь снова отступил, как будто бы испугавшись.

— Кирилл… надо выйти с города… — вмешалась Марина. — Из командования звонили, требовали отойти как можно дальше.

— Бой двух идиотов, — с напускной усталостью прокомментировал Дмитрий.

— Нет… нет… я не могу… — Кирилл безудержно рыдал. — Марина… убейте меня пожалуйста!

Андрей тоже с интересом разглядывал сражение. Пусть он был не столь спокоен, как Алексей, но он тоже кое-что смог придумать.

— Я придумал план! — вдруг сказал Андрей. — Можно попробовать отобрать его копьё.

— Это хорошо, — добавил Навозник. — Но его должен исполнить кто-то, кто сможет сражаться. Ну? — обратился он к Корнеевой. — Ты у нас тут самая боевая, так что давай.

Набираясь уверенности, Марина подошла к юноше. В каком-нибудь моралистическом произведении сейчас было бы как раз самое время сказать нечто вроде «мир не стоит того, если для его спасения нам придётся убить хотя бы одного ребёнка». Но она понимала, что она сейчас не в таком произведении. Это чушь. Всю свою службу она на деле попирала подобное чистоплюйство, причём не всегда могла сказать, что старалась ради людей, а не ради государственной машины или просто следовала ошибкам начальства и честолюбивым планам высших чинов, желавших сделать карьеру. Если другого пути нет, то придётся убивать невинных. Если, конечно, действительно нет.

Тем более, что сейчас уже гибли тысячи невинных.

— Нет! Вы этого не сделаете! — вдруг сказала Анна, вставая из-за своей парты. — Давайте лучше я! У меня есть нож!

Ошеломлённая, майор не нашла, что ей возразить.

Кирилл вспомнил, как в одном из его снов Аня вскрыла ему сонную артерию. Юноша уже не рыдал, а лишь обречённо стонал и ждал, когда его неудачная любовь подарит ему последний подарок — проткнёт его ножом и избавит его от страданий. Он надеялся, что это будет быстро и не больно. По крайней мере, не так больно, как молния от Найтшилда.

— Кирилл, — Анна наклонилась к нему, поцеловав его в щёку. — Я верю, ты хороший парень. Сделай это. Для всех нас. Для всех людей. Я верю, ты сможешь.

* * *

— Навозник, — заговорил Андрей, — а где у Зетерры находится Кокпит?

— Так… в чём твой очередной план?

— Просто если дать ему всадить копьё в нас, то можно его отобрать. А если навалиться на его шит, то…

— А если навалиться на его щит, то смертничек может помереть раньше времени от болевого шока! — парировал Навозник. — Ты давай, это тебе не рыбку на живца ловить!

— Да, и передавите ещё больше людей, — добавил Дмитрий, после чего зевнув, сказал: — Эх, когда я вернусь в камеру, а то я так хочу поспать…

— П… подождите… н… надо отступить… — заговорил Кирилл. — У меня тоже есть план. Но сначала… — после этого он активировал экраны.

Когда юноша попал в Кокпит, то тот ужас, который он испытал, когда осознал, что ему следующему предстоит сразится и умереть, навалился на него с новой силой. Но сейчас к нему как будто бы вернулась та уверенность, тот азарт, которые он испытывал, когда играл в баскетбол с Мариной. То умиротворение, которое он испытал, когда обнаружил себя спасённым на берегу реки. Ради девушек, ради всех людей он должен сделать это.

— Надо радоваться каждому моменту жизни, любить и ценить каждую секунду! Несмотря на совершённые ошибки! Несмотря на страдания, которые он претерпел. Ради тех, кто его любит, — выкрикивал обречённый юноша. — Так сказал мне Навозник, — добавил смертник, поясняя свои слова. Тем временем сам Навозник лишь скорчил недовольную рожу, в то время как остальные дети посматривали на него.

«Что за пафосный бред… Ой, я же действительно это говорил! Мда…»

Вокруг Зетерры возникло несколько экранов, отобразившие виды на окрестности города. Казалось, Кирилл видел одновременно город и изображения, выведенные на экраны — так, будто бы они совершенно не заслоняли ему вид.

Найтшилд опять побежал на Зетерру, а та, в свою очередь, помчала прочь.

— Нам туда! — прокомментировал смертник. — Марина, помогите с навигатором, чтоб нам выбежать в лес.

Девочка-робот оказалась удивительно легка в беге. Кирилл старался попадать пятидесятиметровыми ступнями по площадям и пустым дворам, однако сотрясения земли, которые создавала поступь исполинского гиноида, делали свой вклад в разрушения. Сидевшие в Зетерре старались не обращать внимание на покрывавшиеся трещинами здания и подпрыгивавшие вверх автомобили и надеется, что в дворах, на которых опускались подошвы гигантских туфлей, не было людей. К счастью, им понадобилось лишь три прыжка, чтобы выбежать за пределы жилой зоны города. Вокруг правда кое-где виднелись сёла, и потому Кирилл направлялся в сторону леса, желая минимизировать жертвы.

Тем временем сзади по городу пронёсся Найтшилд, без разбору сметая на своём пути здания и погребая под завалами ещё сотни людей.

«Это… самоуверенность…» — мысленно рассуждала Анна. — «Он нас теперь не боится… Он уверен в победе… Значит, он… всё-таки может бояться?»

Оказавшись за городом, и пробежав ещё километров пятнадцать, Кирилл внезапно развернулся и скомандовал Зетерре бежать на Найтшилда.

Казалось, весь его план был столкнуться в лоб с врагом, возможно, убившись об его щит. Однако когда до столкновения оставался последний шаг, Зетерра резко с оборота повернула в сторону.

Стискивая зубы, Кирилл вложил обломок лезвия меча в одну из турелей на левой руке Зетерры, после чего, вытянув руку в сторону, отправил снаряды в плечо Найтшилду. Через долю секунды лезвие рассекло врагу плечевой сустав, а взрывы, не имевшие ничего общего со взрывами, которые производило сделанное людьми оружие, окончательно отделили врагу державшую щит руку от его тела.

— Да! Ха-ха! Получай!!! — комментировал смертник.

Щит со звоном и грохотом упал на землю, сравняв своим весом десятки гектар леса. Зетерра, остановившись, отправила оставшиеся три выстрела в спину Найтшилда, на которой от этого образовалось несколько трещин.

— Напоминаю, время перезарядки примерно минута, — комментировал Навозник. — А вообще… признаюсь… неплохо придумано.

Робот-рыцарь, оставшийся без своего главного оружия и одновременно защиты, повернулся лицом к Зетерре, после чего, положив уцелевшую руку на грудь и постояв так пару секунд, как будто бы прислушиваясь к чему-то. А потом он рванул в атаку, выставляя вперёд копьё. Зетерра побежала ему навстречу. Теперь врагу не выдержать прямого столкновения с девочкой-роботом.

— Стойте! Стойте! — вдруг закричала Анна. С самого начала своего наблюдения она представляла Найтшилда как живое существо, могущее, прямо как человек, чувствовать и хитрить. Ей казалось, что по-началу он боялся атаковать. После, когда был сломан меч Зетерры, он, наоборот, стал намного увереннее. Теперь, когда враг лишился своего главного оружия, то, по-идее, он должен прибегнуть к последней атаке, отчаянной и рискованной. Которая может как принести окончательно проигрыш, так и, если повезёт, привести к победе.

Враг, державший копьё явно выше, чем обычно, точно надеялся на второе.

— Эй-эй-эй, стоять, стоя-а-а-а-ать! В сторону, блин! — Навозник тоже внезапно оживился. Кирилл едва успел отскочить от атаки Найтшилда.

— Почему?

— Он… — хотела была сказать Аня.

— Он бы попал нам в Кокпит, балбес ты сопливый! — перехватил инициативу Навозник.

— Но как он это узнал? — спросил Алексей.

— Как-как блин… догадался паршивец! — ответил Навозник.

— А где наш Кокпит? — спросил Кирилл. — Где? Где? Где-е-е?

— Так, не ори, во-первых. Во-вторых, просто прислушайся к телу робота. В-третьих, переза…

— Время! — перебил его Алексей. Он тоже следил за временем. — Выпускай в него снаряды по-одному!

— А… что? Зачем?

— Надо. Чтоб держать его на расстоянии. Чтобы найти у него жизненный центр!

— Только если у вас получится выиграть, — вставил Навозник, — я прощу тебя за то, что ты меня перебил.

* * *

Зетерра выстрелила Найтшилду в голову, пробив в шлеме дырку. Через пару секунд второй снаряд полетел в целое плечо, сколов кусок брони.

— Стреляй не так часто, — сказал Алексей Кириллу. — Если ты его будешь расстреливать без перерыва, то сможешь его разрушить и попасть ему в жизненный центр.

Зетерра стояла, направив в сторону Найтшилда обе руки.

— А-а-а-я и стреляю без перерыва, — ответил Кирилл.

— Нет, если ты быстро израсходуешь всю обойму, то он сможет снова напасть. И надо найти его жизненный центр. Нужно стрелять примерно раз в десять секунд.

Третий снаряд полетел в грудь, но Найтшилд, как будто бы догадавшись об этом, за долю секунды вытянул вперёд здоровую руку с копьём. Сверхъестественный взрыв практически не повредил наконечник его оружия.

«Так, роботы весьма похожи. А раз наш Кокпит в груди… как-то странно враг до этого догадался… И не случайно он защитил свою грудь».

Алексей усиленно думал. Войны не выигрываются только силой бойцов и превосходящими технологиями. А значит, жизненный центр врага…

— Кирилл, стреляй ему в грудь! — крикнул Алексей. — Всеми снарядами, быстрее!

— Но почему? — четвёртый выстрел Кирилл отправил в здоровое плечо Найтшилда. Используя большую маневренность Зетерры, Кирилл пытался убегать от врага, заодно обстреливая его с расстояния. — Я хочу выломать ему здоровую руку!

Тем временем небо расчертил инверсный след. Сидевшие в Зетерре не заметили, что кружившие вокруг самолёты уже как несколько минут покинули поле боя. Нёсшийся на сверхзвуковой скорости предмет врезался в шлем Найтшилда, и взорвался, на секунду осветив окружающую местность светом ярче солнечного, а затем накрыв сцену битвы облаком дыма и огня.

— Вот же придурки… — прокомментировал Навозник.

Дмитрий, и до того, казалось, со скучающим безразличием наблюдавший за битвой, теперь повернул голову в сторону, как будто бы ещё более подчёркивая свою показную усталость. Остальные дети вздрогнули и вскрикнули, когда вслед за громом взрыва, вид на окружающую местность закрыла пелена раскалённого дыма.

— А-а-а-а!

— Не-е-ет!

— Нас повредили?

— Та не орите вы. Ваши дурацкие бомбы не могут пробить нашу броню, — «успокаивал» смертников Навозник. — Даже ядерные. А системы Зетерры защитят вас от чрезмерно яркого излучения и температуры. И радиации.

Впрочем, через пару секунд послышался грохот. Как будто бы что-то очень большое и тяжёлое упало на землю.

— Он упал, — сказала Анна. — Враг упал.

* * *

За три минуты до этих событий.

— Готов определить координаты цели.

Самолёт-разведчик кружил на высоте три километра над полем боя. Через лобовое стекло пилот самолёта мог созерцать сражение двух исполинских «роботов».

Какой-то момент он застыл в ожидании ответа. В принципе, его задача большей частью сводилась к простому наблюдению. На его самолёте даже не было серьёзного оружия. Человек, сидевший на другом конце связи, как будто бы на минуту задумался о принимаемом решении, после чего пилот услышал ожидаемый приказ.

— Цель: Менгир. Задать координаты.

* * *

Ударная волна от атомного взрыва ломала деревья и взрывала холмы, и докатившись до ближайших сёл, выбивала стёкла в зданиях, а тем их жителям, которым не повезло в этот момент оказаться на улице, причиняла ожоги кожи. За несколько секунд сотни гектаров леса охватил пожар. Над очагом поражения вырос многокилометровый атомный гриб из дыма и пыли, который было видно даже из пострадавшего Киева. Такова была цена, которую правительство УНР было готово заплатить, чтобы избавить страну и Землю от вторжения пришельцев.

Они ещё не знали, что цена была уплачена зря. Раскалённая плазма лишь бессильно лизала поверхность вражеского робота, не способная расплавить похожее на металл вещество, которое на самом деле вовсе и не было металлом.

Впрочем, не совсем уж зря. Хотя «роботы» и состояли из какого-то сверхпрочного вещества, они ходили по поверхности Земли, а значит, были вынуждены подчиняться многим законам физики. Способная сокрушать скалы ударная волна не оставила даже мельчайших вмятин на поверхности гигантского рыцаря, но она во мгновение ока обратила в мельчайшую пыль почву под его ногами и толкнула исполина в сторону, в итоге выбив из равновесия и заставляя падать.

* * *

— Дерьмо! Где ты? Ублюдок! — Кирилл выпустил один снаряд в завесу дыма и огня, а затем второй. Никаких признаков того, что снаряды попали во врага, не было. — Покажись, урод!

— Килотонн примерно пять… — комментировал Алексей.

Всё, что видели дети и майор из Кокпита — это поднятое взрывом облако раскалённого тумана на том месте, где находился Найтшилд.

— Чёрт… они всё-таки это сделали… — прошептала Марина. Так вот зачем ей приказали отвести роботов за город.

— Последний снаряд… Скоро должен перезарядиться первый… — Алексей рассуждал вслух. — Эй, уважаемый Навозник…

— Да.

— А скажи, если мы будем стрелять снарядами не всеми сразу, а, например, только одним, то он тоже восстановится через минуту?

— Это ты вовремя спросил, хе-хе. Но да, ты прав, умник, они восстановятся. Иначе говоря, Зетерра может продолжительное время стрелять, выпуская по одному снаряду каждые десять секунд. Но у вас сейчас другая проблема… Утихомирьте вашего друга! — последнее Навозник буквально выкрикнул, пытаясь перекричать Кирилла.

Кирилл, выкрикивая ругательства, побежал прямо в выросший гриб. А затем принялся махать руками и ногами Зетерры, как будто бы пытаясь сквозь пелену дыма достать невидимого противника.

— Кирилл… Кирилл… — Марина обратилась к юноше-пилоту. — Надо отступить. Мы не видим врага.

Кирилл кажется не слышал её. Замерев на момент, и всматриваясь в рассеивающееся облако дыма, он процедил:

— ГДЕ ТЫ? Ну же, покажись!

Вдруг послышались новые тяжёлые удары. Рыцарь-робот вставал.

— Ага, попался! — сказал Кирилл, и помчался туда, откуда слышал звуки. Активировав экран, он увидел вырисовывающийся из-за рассеивающегося дыма силуэт врага.

— Кирилл!

— Нет!

— Какого фига ты творишь, ненормальный? — Не только другие дети, но и Навозник явно не одобряли его план.

— Нет, надо сейчас атаковать! — выкрикнул в ответ Кирилл. — Марина, скажите им! — Майор, действительно хотевшая что-то сказать, но обезоруженная таким внезапным аргументом, лишь беззвучно открыла рот. Тем временем через пелену дыма уже без экрана был виден поднимавшийся Найтшилд. В руке он держал копьё, которое успел наставить на Зетерру, целясь в грудь девочке-роботу. Последняя неслась слишком быстро, чтобы успеть остановиться или уйти в сторону. И, похоже, и не пыталась.

— Ааах! — Валерия от страха аж закрыла лицо руками. Даже выражавший показное безучастие Дмитрий явно испугался в этот момент.

— Аааааа! Получи! — Зетерра на бегу успела схватить копьё, и перенаправить его себе в голову.

— Ну опять снача… в смысле, я аж испугался, что вы проиграете, — Навозник, расплывшись в зубастой улыбке, облетел смертника сзади по полукругу. Сейчас он больше всего походил на какой-то весёлый оживший воздушный шар. — Твой план тоже, молодец, сработал, — обратился Навозник к Андрею, после чего окинул взглядом нарисованных глаз других детей и остановился на секунду на Дмитрии. Тот внезапно оживился, внимательно смотря на летающую игрушку. — Что? — коротко спросил Навозник, после чего обратно отвернулся, созерцая бой.

Зетерра, тем временем, держась руками за копьё, вогнала его ещё глубже, вырвав из единственной руки Найтшилда, а в следующий момент схватила рыцаря одной рукой за здоровое плечо, а затем впилась врагу в грудь пальцами второй.

Пусть даже враг воспринимался просто бездушным механизмом или чуждым пришельцем, тем не менее, последующее зрелище все равно выглядело немного жутко: как одна машина голыми руками ломает другую на куски, как вырывает сопернику из туловища пластины серого неестественного металла, как вплотную стреляет в него для большего эффекта, от чего из ещё «живого» и пытающегося из последних сил сопротивляться врага летят обломки. Валерия, казалось, испугалась ещё сильнее, прикрыв рукой рот и не имея сил отвернуться. Света даже пустила слезу. Враг слишком походил на живое, одушевлённое существо, у которого явно было что-то от человека. Навознику же происходящее, похоже, доставляло некоторое удовольствие.

Наконец, среди очередной порции обломков оказались фрагменты белой сферы, после чего Найтшилд окончательно обмяк.

* * *

Израненная малиновая девочка-робот торжествующим победителем стояла над полем боя. Кукольное лицо, изуродованное зияющей дыркой, бесстрастно взирало на окружающие разрушения.

Дым продолжал рассеиваться. Вот уже появился огненный круг, в котором начали исчезать останки Найтшилда. Вокруг поля боя носились вертолёты. Вот уже показались вереницы пожарных машин, выехавшие тушить подожжённый атомным взрывом пожар. Тем временем, за десятки километров по Киеву уже сновали спасатели, полиция и военные, пытавшиеся минимизировать последствия невиданной ранее битвы.

— Мы выиграли! Да! Да! Мы выиграли! Уха-ха-ха! Я выиграл! Марина! Госпожа майор! Я это сделал! — радостные возгласы парня резко сменились печалью. — Теперь я умру? — спросил Кирилл сквозь всхлипы, уже зная ответ на свой вопрос.

— Этот мальчик теперь умрёт? — повторила его вопрос маленькая Настя, поворачиваясь то к Дмитрию, то к Навознику. Они ничего ей не ответили. Даже Навозник, казалось, ислегка загрустил. Дмитрий же был сосредоточен на чём-то своём.

— Ты молодец. Ты победил, — Марина подошла к нему, посадила к себе на руки и обняла его. — Ну, ты спас нас всех. Ты настоящий герой.

— Не всех, — произнёс Дмитрий, смотря в сторону Киева.

— Тебе повезло, смертничек, — бубнил Навозник, обращаясь скорее к себе, чем к Кириллу. — Ты не увидишь свой мир разрушенным. И не узнаешь, как неблагодарны и мстительны бывают люди.

— Ты сказал «опять», — обратился к Навознику Дима.

— Что опять?

— Ты тогда сказал «опять»… — впрочем, юноша не надеялся получить разъяснений от летающей игрушки, и отвернулся, обдумывая что-то своё.

* * *

Доктор Гонта с интересом и некоторым сожалением рассматривал поле боя из военного вертолёта. Только что обломки Найтшилда пропали. Вслед за ними начала исчезать и Зетерра.

— Жаль, нельзя взять этот металл на анализ!.. У меня есть идея! В следующий раз… а, расскажу потом.

Заметив мрачное настроение своего шефа, полковника Биленко, безумный учёный решил отложить рассказ о своих новых планах.

* * *

Дом майора Корнеевой уцелел. Об этом она узнала, когда система телепортации Зетерры вернула её обратно. Интересно, если бы её дом был бы уничтожен, она бы оказалась на развалинах? Или под развалинами? Или в воздухе на уровне того же этажа, где была сначала?

Вернулась она не сама. В руках она сжимала юношу с залитым слезами лицом. Качая его на руках, как мать маленького ребёнка, она гладила его по голове и несколько раз поцеловала его в лоб.

Странно, Марина вспомнила ту колыбельную. Полностью. Хотя и слышала её очень давно. Допев её до конца, она уложила бездыханное тело на кровать. Посидев ещё молча минуту, она разрыдалась сама…

* * *

Бродяга не заметил, как жертва в его руках перестала сопротивляться. Как лицо, пусть и без одного глаза, превратилось под его ударами в кровавое месиво, в котором уже нельзя было узнать человека. Очнулся он лишь тогда, когда всё закончилась. Мотылёк был повержен ценой жизни ещё одного обречённого. И многих оказавшихся под ним людей. Другие обречённые смотрели на него с ужасом и отвращением.

Бродяга понимал — что-то, что он сделал, было необходимым. Он мог бы попытаться возразить, логически обосновать свою правоту, но у него не было на то моральных сил. Да он теперь и сам себе был отвратителен.

* * *

Тем временем на другом конце Земли другая девушка пересматривала новости. Разрушения, постигшие одну из столиц местных государств, было невозможно скрыть. Как и их аномальную природу.

— Ну наконец-то. Наконец-то, — заулыбалась девушка. — А то я уже здесь заскучала.

Событие, которому ранее не было аналогичных, занимало первые полосы всех новостных сайтов и активно обсуждалось на всех форумах. Даже в этой стране предстоящие выборы и гастроли популярного певца отошли на второй план перед тем, что случилось в как там её…

Украина? А нет, она здесь называется УНР.

В любом случае, ей стоит туда отправиться.

> Идентификационный код Вселенной: [СКРЫТО] (состояние: выжила)

> Номер боя: 4 (параметры: домашний, выигран)

> Пилот: Конопенко Кирилл (параметры: фамилия-имя, локальный, мертв)

> Враг: Найтщилд (параметры: уничтожен)

Марина осушила очередную пустую банку пива и затянулась очередной сигаретой. Раньше она никогда не выкуривала в день по пачке. Сегодня она сидела весь день в кровати, так и не одевшись. У неё не было моральных сил встать, и при этом она боялась заснуть, боялась опять во сне пережить расставание с Кириллом. Его наивные чувства и горячие объятия. Его похороны, на которых она позорно явилась пьяной и которые она еле помнила. Странно, раньше она никогда не воспринимала так тяжело чужую смерть.

Майор подняла телефон. Пока она последний раз отключалась, на него пришло сообщение. От шефа.

«Чтоб через два дня была на работе».

* * *

— А-ха-ха-ха… а знаешь, полковник, как для военного, ты невероятно умён! Ты мне даже начинаешь нравится, — Навозник висел напротив Ермолая Биленко. — Или нет… Нет, ты что, серьёзно собираешься их всех убить после того, как сам спасал?

— Ну, а всё-таки? Дети все равно ведь умрут. А если их заменить на профессиональных военных, то можно не только повысить вероятность победы, но и минимизировать количество жертв. Кое-кто из военных уже говорил, что не против управлять Зетеррой. Можно это провернуть так, что дети даже не заметят. Можно, в конце концов, подстроить несчастный случай…

Как бы обдумывая предложение полковника, летающая игрушка поплыла в сторону.

— Полковник… для начала… с чего ты взял, что это вообще возможно?

Полковник Биленко на несколько секунд задумался, собираясь с мыслями.

— Первое. Вы, Уважаемый Навозник, говорили, что вам не хватает пилотов. Значит, зарегистрировать новых пилотов ещё возможно.

Навозник остановился, видать, имитируя лёгкое удивление.

— Далее, второе. Вы, уважаемый Навозник, сами предлагали убить гражданина Конопенко, поскольку счёл его негодным пилотом. Значит, избавится от нынешних и зарегистрировать новых возможно. Третье. Вы, уважаемый Навозник, настроены на то, чтобы сражаться до конца. Значит, если текущие пилоты пропадут, вы просто займётесь поиском новых. И четвёртое — по аналогии с тем, как вы вербовали первых пилотов, вы, скорее всего, выберете новыми тех, кто согласится сам, — и затем, сделав небольшую паузу, подытожил: — А потому, возможно, стоит устроить нашим, как вы говорите, смертникам смерть немного раньше времени.

— А мне, значит, надо будет просто не мешать…

— Разумеется.

— Хм… — Навозник сумел слегка нахмурить своё нарисованное лицо. — Да ты просто… как там… этот сыщик… или монах… кто он там… А, неважно… Хм… — Навозник снова принялся плавать по комнате. — И кто же такой… бессердечный собирается их убить?

— Я, — полковник ответил, не раздумывая.

— А знаешь, — Навозник потянул паузу, — вот прямо сейчас я тебе не верю.

С этими словами Навозник подлетел ближе к Биленко. Тот, бывший обычно невозмутимым, даже слегка повёл бровями от того, как его легко разоблачили. Впрочем, не похоже, чтобы полковник как-то особо пытался скрыть свои истинные намерения.

— Хочешь скажу, почему? Хочешь, я тебе сейчас своё расследование вывалю? — продолжил Навозник, снова принявшись медленно плавать по комнате из стороны в сторону. И, не дожидаясь ответа, продолжил: — Первое. Человек вроде тебя легко смог бы подавить жалость. Но если бы ты действительно хотел бы это сделать, уже наверняка бы попытался, не спрашивая меня. Или просто попытался бы поставить меня перед фактом. Второе. Ну, а раз ты до сих пор этого не сделал… хм… я уже отмечал, что для военного ты весьма умён? То, значит, третье: ты подозреваешь, что почему-то делать это крайне нежелательно. Так вот, полковник, четвёртое. Подтверждаю твои сомнения: лезть в незнакомые тебе процессы, не разобравшись в них досконально, — действительно крайне нежелательно!

«Эх, видал я уже такое не раз».

— А всё-таки? — Биленко явно не удовлетворил ответ на вопрос. — Почему нет?

— Ты спросил меня об этом, потому что знаешь, что другие точно сами попытаются убить наших юных смертников, правильно? И тебе нужны лишние аргументы, чтобы убедить других этого не делать?

Офицер службы безопасности молча кивнул.

«Подобное всегда происходит по одному шаблону».

— Почему я против этого… — ответил Навозник. Понятно, что его возможности помешать были далеко не безграничны, но, тем не менее, всё же при прочих равных ссориться с тем, кто умеет телепортировать предметы и людей, очень нежелательно. — Видишь ли, полковник, на то есть три причины.

Растягивая время, Навозник прошмыгнул сначала в один угол комнаты, потом в другой, и, наконец, вернулся, зависнув перед офицером СБ УНР.

— Первая и самая главная причина. Над юными балбесами мне веселее издеваться! Так что я буду жутко скучать, если они все помрут раньше времени! — произнёс летающий предмет с напускной горечью. Затем, сделав паузу, как будто бы сказанное им было какой-то глубокой истинной, которую надо осознать, добавил: — А вторая причина ещё главнее первой. Если у нашей няши есть чувства, то, думаю, она тоже очень огорчится, если её новые друзья… умрут раньше времени!.. Вот я бы на её месте точно огорчился! Вы же не допустите такой ужасающей бессердечности — огорчать нашу умницу!

— Ну, а третья? — спросил полковник секунд десять спустя. Навозник как будто бы специально забыл про третью причину. — Вы, уважаемый Навозник, говорили про третью…

— Ах да, ещё третья… Точно! Ладно, конкретно ты можешь ко мне на «ты»… Но только ты! Кхе… видишь ли… Как я уже говорил, Зетерра использует в качестве топлива душу пилота. Так вот… — деловито излагал Навозник, — есть такая зависимость. Короче, так… Чем моложе душа, тем сильнее робот! Потому уж советую вам как-то выиграть ими. А иначе…

— Что иначе?

— Иначе… иначе вероятность вашей победы — один из 32768! Пятнадцать боёв — пятнадцать врагов, и вам надо делать всё, чтобы увеличить свои шансы.

Полковник Биленко хотел ещё немного расспросить Навозника, но тот вдруг исчез.

— Значит, тем сильнее робот… Так…

В кабинет к Ермолаю Биленко вошёл другой военный:

— Сержант Василевский…

— Вольно. Что там Корнеева, собирается?

* * *

— Оу, да… пора? Что-то ты быстро…

[ПОРА] [ВЫБОР]

Это не были слова. Чистые мысли, стерильный смысл, не обвёрнутый в какие-то буквы, звуки, жесты или нечто подобное. Были ли они осмысленными сообщениями или простым сигналом, к которому его воспалённое сознание дописывало невесть что, он сам сказать не мог. Во всяком случае, он считал себя обязанным присутствовать каждый раз, когда это случалось, и лично наблюдать. По крайней мере потому, что каждый раз она его звала.

Сидения пришли во вращение, а на оранжевой поверхности снова засиял замысловатый символ. Итак, надо что-то сказать…

— Раз-два-три-четыре-пять — кто следующий будет играть!

«Мне всегда было интересно: а ты понимаешь трагичность смерти? И если да, то насколько и как?»

После пары минут вращение стало замедляться, а на полу засиял замысловатый символ…

— Ах, значит вот кто…

«Хм, сейчас пойти рассказать или отдохнуть?»

* * *

Анна стояла у окна, прямо как тогда, в детско-юношеском лагере «Карпатские Зори», когда она в первый раз перенеслась в Зетерру. Когда эта ужасная игра, потребовавшая принести в жертву жизни тринадцати юношей и девушек, только началась. На этот раз из окна было видно только внутренний двор военной базы.

Что теперь делать?

Она, конечно, была не против принять смерть для спасения мира: как-то быстро к ней пришло осознание того, что она скоро умрёт. А следом за этим осознанием — принятие и спокойствие. На какой-то момент она даже испугалась своего почти равнодушного отношения к своей скорой гибели. Дело было даже не в том, что она верила в загробную жизнь — для неё небесный рай был не более чем приятной абстракцией, нет — просто ей почему-то было совсем не страшно умирать. Более того, Аня обнаружила, что немного стыдиться того, что сама удостоилась такой… чести? Смерть ради всего мира — христианское учение приписывало это лишь самому Иисусу Христу. А теперь реальность взвалила подобную честь и ответственность на неё.

Тем не менее, что-то здесь было не так. Предстоящее её почему-то беспокоило. Она вспоминала, как Кирилл потоптался по мирным жителям. По тем, кого должен был спасти.

Неужели не только гибель одного, но и тысяч — приемлемая цена для выживания миллиардов? Почему её Бог допускает такое? Она раньше задавала себе подобный вопрос, но когда он коснулся лично её — причём ей здесь была отведена роль не только и не столько пострадавшей — этот вопрос зазвучал с новой силой.

Молитвы не приносили ответа, только успокоение… частичное успокоение. Может, попросить родителей или охранявших и обслуживающих её военных принести какие-то книги? Или попросить дать в интернет? Впрочем, верующая девушка не только помнила, что с вопрос теодицеи не могли окончательно расколоть даже великие философы, но и понимала, что чисто логическое объяснение не утолит её внутреннего возмущения.

Беспокоило её не только это. Она как-то сравнила собственную смерть с чудесной жизнью и смертью Иисуса Христа — да только вот на этот раз чудо было совершенно недобрым. Как будто бы она должна была не исцелять и кормить тысячи, а, наоборот, увечить и мучить, а потом вместо воскресения Бог сам бы прибил её к кресту.

Так… Бог?

Ну что же, пока её время не настало, Анна продолжала делать то, что раньше. Например, помогать другим.

«Интересно, — подумала Анна, — а ведь когда настала очередь Тимура, Василисы и Кирилла, они это явно как-то почувствовали заранее. Значит, она тоже должна будет знать».

Аня повернулась к сидевшей в инвалидном кресле Свете и заметила, что та плачет.

— Что такое? — спросила Анна, подбежав к своей подруге.

— Ничего… Спасибо… что ты была со мною.

* * *

— Итак, мы ведём очередной репортаж из Киева, где недавно случилось беспрецедентное, невиданное ранее событие…

Репортёр Центр-ТВ выступала на фоне повреждённых зданий. Туда, где разрушения были сильнее, где среди обломков можно было разглядеть вдавленные на несколько метров в землю следы, журналистов не пускали. Тем не менее, скоро появились кадры этих мест, сделанные, очевидно, с вертолёта. Один из богатейших телеканалов мог позволить себе как собственный воздушный транспорт, так и добиться разрешения на съёмку прямо над сновавшими спасателями и военными.

— … и в настоящий момент, спасательные работы продолжаются. По предварительным оценкам количество погибших уже превышает восемь тысяч человек…

В то время как большинство мелких телекомпаний растеряли аудиторию и закрылись с началом компьютерной эры, меньшинство наиболее крупных приспособились, выезжая за счёт набитой ранее популярности, доступности хорошего оборудования и наличия профессионалов — с помощью последнего им иногда удавалось делать не самые паршивые репортажи. Биленко знал: это видео ещё можно будет многократно пересмотреть на видеосервисах. Сказать, что тема была горячей — это было как ничего не сказать. И, естественно, Центр-ТВ не стали ждать как обычно несколько дней, а ежедневно клепали репортажи о спасательных работах в Киеве.

— … пока что правительство воздерживается от комментариев…

Вот уже на экране мелькали фрагменты видео с боем гигантских роботов. Вот показывали тот момент, когда Зетерра врезала Найтщилду по щиту, выбив из него «молнии». Видимо, людям не надоедало смотреть на бой двух чудовищ, сошедший из фантастических фильмов в реальность.

— … собрались на митинг, где требуют объяснений необыкновенной катастрофе…

Полковник редко смотрел стримы телеканалов. Тем не менее, этот репортаж ему хотелось увидеть как можно скорее.

— … прокладки MITEX — и ты паришь будто…

Вслед за телеканалами на видеосервисы переехала и реклама, которую теперь тыкали куда только можно. Те немногие стримеры, вроде Центр-ТВ, которые платили видеосервисам щедрые откупные, чтобы те не вставляли им рекламу в видео, делали это лишь для того, чтобы торговать рекламным временем самим.

— … в игре «Монголы»! Грабь караваны, захватывай поселения, стань величайшим Ханом!..

Ну и, конечно же, рекламщики не собирались отступать даже перед угрозой конца света. Сверхъестественные катастрофы сверхъестественными катастрофами, но пока мир не погиб, деньги как-то зарабатывать надо.

— … начинайте своё утро вместе с чашечкою Kaffemokko…

Полковник отключил звук на вкладке стрима. Скачанный файл с видеорепортажем на всякий случай уже лежал в папке на его компьютере. Вряд ли из него удастся получить какую-то ценную информацию — ну, кроме того, что можно будет теперь прикинуть, что именно об инциденте будут знать широкие массы.

Биленко открыл папку с фотографиями и видеозаписями боя, полученными с военных вертолётов. Потом просмотрел записи предыдущих боёв.

«Что они такое?»

Надо будет ещё поговорить с Навозником… если, конечно, тот захочет отвечать на все вопросы. Впрочем, после случившегося были и другие проблемы. И другая работа.

Новое видео от Анатолия Кубикова. Выскочивший значок уведомления оповестил, что на канале известного разоблачителя режима Директории вышел новый материал. Канал блокировали на территории УНР, но Биленко всегда ценил его передачи. Тем более обход сетевых блокировок был формально легален, а работники службы безопасности часто по долгу службы знакомились с нелегальными материалами.

— Надо посмотреть… Быстро он сделал.

Не надо было обладать большой проницательностью, чтобы догадаться, что сюжет будет посвящён Зетерре. Тому, как спасательные службы Киева криворуко ликвидировали последствия инцинеднта. И тому, как несколько снарядов системы залпового огня ГРОМ попали по жилым домам.

* * *

«Хм… Сколько раз я это делал и до сих пор теряюсь… с чего начинать?»

— Ну, привет, э-э-э… новая избранница… — Навозник подлетел к девушке. — Поздравляю, короче, и желаю победы и вечной памяти!

— Что это такое?

— А-а-а! Охрана! Что это такое?

Его появление как всегда напугало пару незнакомых взрослых, присутствовавших в камере Светы. При этом находившийся здесь охранник отреагировал на появление Навозника весьма вяло — вместо того, чтобы использовать оружие против неожиданного гостя, он потянулся к телефону, нажав на нём какие-то кнопки. Не обращая внимание на происходившее вокруг, Навозник добавил:

— Как вижу, ты счастливую новость уже знала, да? Почувствовала зов, верно? В общем, да, именно тебя выбрали следующей спасительницей! Только вот жить тебе осталось недолго, это уж сожалею-сожалею… М-м-м… а вы, я так понял, её родители… — Навозник подлетел к напуганной женщине, обнимавшей сидевшую на инвалидной коляске Свету. Сама девушка на него почти не реагировала и вообще выглядела весьма апатичной, перебирая в руках очередную поделку из бисера. — Что-то ты как-то шаблонно реагируешь, мамаша.

— Что это?

— Да что это за штука? — мужчина попытался отмахнуться от летающей игрушки, которая легко увернулась от взмахов его руки.

— А ты, значит, папаша… — Навозник подлетел к стоявшему рядом мужчине. — Ну, поздравляю, родители смертницы. Да, кстати, я вам не что, а кто. Меня звать уважаемый Жук-Навозник!

Мужчина молча смотрел на зависшую перед ним в воздухе игрушку.

— Вот что за бескультурность… Люди…

— Приветствую. Я Ермолай Биленко, полковник СБ УНР, — сказал вошедший в кабинет ещё с парой военных полковник. — О, и я вижу, вы уже познакомились с уважаемым Навозником?

— Эта штука — Навозник? — спросил мужчина.

— Срань, я тебе не штука!

Полковник Биленко, сделав серьёзное и немного торжественное лицо, отдал им честь, не обращая внимание на то, что родители Светы не потрудились сами представится ему. После чего добавил:

— Это уважаемый Жук-Навозник, присланный нам высшими силами вместе с Зетеррой для спасения нашей Земли от вторжения из иного мира. Разрешите от лица военных сил Украинской Народной Республики выразить вам своё почтение как родителям героини.

Мать и отец удивлённо смотрели на полковника.

— Вы Василий и Иванна Каплевы? Ваша героическая дочь добровольно вызвалась управлять Зетеррой. От лица военных сил Украинской Народной Республики выражаю вам благодарность и вручаю вам благодарственные грамоты, — с этими словами он вручил им пару ламинированных листов. — Кроме того, я гарантирую, что после боя вашей семье будет предоставлена пенсия в связи со смертью дочери.

Биленко про себя отметил, что, к сожалению, он до сих пор не имел полномочий выдавать награды. После чего выждал пару секунд, чтобы до Каплевых дошёл смысл его слов.

— То есть? — спросил Василий, пересматривая грамоту.

— Та девочка-робот, которая называется Зетерра. Вы точно в курсе не только случившегося в Киеве, но и того, как Зетерра уничтожила другого пришельца, в Карпатских Зорях? И ещё одного, когда ей управлял Кочмарёв Тимур, — Биленко очередной раз напомнил себе, что хорошо, когда скармливаешь людям нужную информацию с правильно расставленными акцентами. — Но Зетеррой должен кто-то управлять. И так как предыдущий пилот погиб, управлять Зетеррой будет Светлана.

— Но почему? Почему моя принцессочка должна воевать? — вмешалась мать. — Она же инвалид! Она же не может! А вдруг она тоже…

— Потому что я сама этого хочу! — вдруг выкрикнула Света.

— Доченька! Что ты такое говоришь!

— Сожалею, мамаша, но ваша ненаглядная доця точно откинет копыта, — деловито вставил Навозник. — Управление Зетеррой летально в ста процентах случаев.

— Это ваш дрон? — спросил Василий, показывая на Навозника.

— Блин, вот же балбес…

— Это уважаемый Жук-Навозник, — повторил Биленко. — Он приставлен к Зетерре. Он тоже послан высшими силами, героически вызвавшись помогать нам. Прошу принять его слова всерьёз. Сожалею, но то, что сделает ваша дочь, будет стоить ей жизни. Она умрёт, — полковник сделал паузу в несколько секунд, ожидая, пока его слова дойдут до родителей. — Так же, как умерли все предыдущие пилоты Зетерры…

— Ой, ненавижу эти сопли и пафос, — прокомментировал Навозник.

— Как это точно умрёт? — спросила Иванна, прильнув к своей дочери, от чего та немного вздрогнула. — Доченька, скажи, что это не так!

— Вот так! Живой быть перестанет, дура! — вставил Навозник.

— Нет… — Света с мокрым от слёз лицом закрыла на десяток секунд глаза, как бы собираясь с мыслями и силами, а потом спокойно ответила: — Я этого хочу. Я согласна умереть… Уважаемый Навозник… Я… не хочу больше… жить… быть обузой…

Где-то в другом кабинете несколько человек смотрели на монитор, наблюдая за происходящим через камеру.

— Что думаете?

Психолог Лазаревич делал какие-то пометки в своём блокноте. Его молодость пришлась ещё на те времена, когда электроника была в диковинку, и потому бумажные носители информации были ему привычнее.

— Эмоциональный фон субъекта в рамках приемлемого. Стоит как-то успокоить её родителей. А точнее, — доктор прервался, чтобы сделать ещё какие-то записи, — смерть-то она принимает, но будут ли у неё силы сражаться?

* * *

— Хм, любопытные у тебя интересы, не-смертник, — появившийся в камере Навозник обратился к Дмитрию Усенко. Тот, заметив его, выключил телевизор, с таким рвением, с каким иной выключает экран, когда его застают за просмотром порнографии. — Та не пытайся скрывать от меня, я всё видел. Ты уже четвёртую передачу про всяких пожарных да парамедиков смотришь. А местные гебешники уже давно на тебя досье составили. Тебе эти спасатели чем-то интересны?

— Что тебе надо? Опять показать дорогу к кому-то? — спросил Дима у подплывшего к нему Навозника.

— Да нет… скучно просто, вот хочу с умным человеком пообщаться. Твоя малышка уже спит, раз ты не мультики ей включаешь? Видишь, что у нас немало общего — например, у каждого из нас есть своя няша…

Дмитрий, недовольно смотревший на Навозника, с некоторой скованностью развернулся обратно к телевизору, после чего потянулся к пульту и включил обратно огромный экран. Он слегка разозлился, что упустил около минуты шоу, и решил про себя, что потом пересмотрит его на видеосервисе.

«Вот зараза, даже разговаривать не хочет. Это же я ему двухкомнатную эксклюзивную камеру вытребовал!»

— А, слушай, — Навозник не удержался от того, чтобы вставить свои реплики, когда передача прервалась на рекламную паузу, — а хочешь узнать, кто следующий играть будет? А? Кто следующий смертник?

— В этот дом лучше было заходить через окно. Из-за трещины пролёты могли обрушится.

— И откуда же у тебя такие познания? — удивлённый Навозник аж чуть не забыл о том, про что хотел поговорить.

— И надо было проверить газ, — сказал Дмитрий, комментируя только что увиденное по телевизору. — Надо было перекрыть его и заодно электричество, а только потом заходить в горевший дом. Даже если возгорание было небольшим. И особенно когда здание повреждено.

— Я думаю, они перекрыли, просто за кадром.

— Нет, это очень важный момент, и его нельзя ни в коем случае забывать. Потому его лучше показать прямо. А на верхний этаж я бы не шёл — здание могло обрушиться, а риск в данном случае перевешивал возможные спасённые жизни.

— Ну… они всё же спасли там человека…

— Жизнь спасателя важнее жизни обычного человека — тем более такого, которому и так осталось жить от силы несколько лет. Потому что спасатель может спасти много других людей.

— Хм, логично. Но с другой стороны, логично, что спасатель должен рисковать собой ради других людей.

— Наверно, — нехотя ответил юноша.

— Хм… И почему тебя так интересуют эти вопросы?

— Интересно, и всё, — ответил Дмитрий после некоторой паузы.

— И что-то к тебе не приходят родственники.

— Не твоё дело, — с этими словами Дима отвернулся в сторону от висевшего справа от него Навозника.

— Каплева Светлана, — Навозник решил перевести тему. — Следующая будет играть и умрёт Каплева Светлана.

— Инвалидка, — ответил Дмитрий. — Умрёт, вот и хорошо. Другим пользу принесёт и страдать больше не будет.

Шоу опять началось, снова показывая будни спасателей посреди невероятной катастрофы. Когда передача закончилась, Навозник попытался обратно развязать разговор, хотя парень всем своим видом показывал, что не настроен разговаривать дальше, и вообще собирается идти спать.

— А ты бы стал играть и умирать? — Навозник завис в метре перед лицом Дмитрия.

— Зачем? Ради спасения людей?

— Ну например, ради спасения людей… ради Насти!

Заметив, что Дима не рад продолжению разговора, летающая игрушка продолжила:

— Ладно, можешь не отвечать, — после чего Навозник исчез.

* * *

— В общем, основываясь на имеющихся данных, рабочая гипотеза в текущий момент следующая, — полноватый доктор Гонта читал речь, выступая перед собравшимися военными и политическими чинами. — Суммируя имеющиеся данные, можем сделать следующие выводы.

Доктор немного отошёл в сторону, когда на висевший на стене экран вывели изображение Грунверта, сделанное с мобильного телефона. Выглядело оно на большом экране довольно паршиво.

— Это — первый враг. Под кодовым названием «Грунверт».

Следующим на экране появился гигантский богомол.

— Вот второй враг. Кодовое название «Мантрикс».

После аналогичным образом на экране показались два следующих врага. На этот раз их изображение, полученное с камер военных самолётов, было куда качественнее.

— Итак, возникает вопрос: что у них общего? А общее — первое.

На экран вывели четыре изображения — каждое из которых демонстрировало одну из частей тела вражеских монстров. Эта часть походила на вплавленный в тело чудовища камень, небольшой по сравнению с самим чудовищем. И на каждом из этих «камней» была видна группа огоньков. Причём если первые два изображения были едва различимы, то на двух последних огоньки можно было легко пересчитать — двенадцать и одиннадцать светящихся лампочек соответственно. Более того, было явно видно, что на обеих «камнях» было место для большего количества огоньков. Что же касается изображений камней с Грунверта и Мантрикса — так из-за нечёткости точно подсчитать их количество было невозможно.

— Примечательно, что аналогичный предмет также имеется на Зетерре. Вот, — и на экран вывели следующую фотографию. Коричневый камень, висевший на шее гиноида. Охватывавшая воротник лента закрывала обзор, поэтому пересчитать количество огоньков не представлялось возможным.

— Итак, — продолжил доктор, — закономерность, которую нам удалось установить, в следующем. Короче говоря, мы предполагали, что это нечто вроде отсчёта раундов до конца игры.

Доктор осмотрел аудиторию. Явно не все присутствовавшие были удовлетворены выданной гипотезой. Нынешний президент УНР Павел Курченко, не привыкший иметь дело с подобными вопросами, едва удерживался от того, чтобы не зевнуть.

— Но, возможно, что эта теория является ошибочной. Видите ли, мы опрашивали вовлечённых субъектов. В общем, некоторые из них утверждают, что на камне Грунверта было пятнадцать огоньков. Гражданин Палеев, например, точно заявляет, что их было ровно пятнадцать, причём с начала до конца боя.

После этого на экран вывелась таблица с опросом детей насчёт количества огоньков на Грунверте и Мантриксе. В ответах были самые разные числа, и почти половина опрошенных говорили, что не помнят, а кое-кто отказался отвечать. Но было ясно видно, что в первом вопросе четыре ответа были за «15».

— Итого, — доктор поднял руку, держа оттопыренный вверх карандаш, который, похоже, он взял просто чтобы подчёркивать жестами самые важные по его мнению мысли, — мы имеем нарушение закономерности. Пятнадцать, затем неизвестное количество, потом двенадцать, а потом одиннадцать. Если бы не это нарушение закономерности, то мы бы могли сказать, что огоньки отсчитывают количество оставшихся раундов до окончания игры. Так что, — доктор пошёл что-то переключить на компьютере, который использовал для своего выступления, — пока что мы не можем сказать, является ли это сбоем или просто какой другой закономерностью. Поэтому я рекомендую в следующем бою попробовать раздобыть больше данных. Для этого следует заглянуть Зетерре под бант на шее и получить изображение. Вот это нам поможет узнать больше…

По залу ясно было видно, что большинство слушателей были несколько утомлены лекцией доктора. Конечно, информация, например, об оценке массы или свойств материалов Зетерры и вражеских роботов могла оказаться полезной, но всё же присутствовавших в первую очередь интересовали немного другие вопросы.

— Хорошо, спасибо вам за вашу лекцию, — слово взял генерал-лейтенант Короленко, — но всё же, у вас нет никаких догадок по поводу того, что именно представляет эта игра или война? Вы очень много рассказали о свойствах наших врагов, но кто они такие? И кто именно наши союзники, предоставившие нам Зетерру и Навозника?

— Ну… — доктор замялся, встретив вопрос, к которому явно не был готов, — есть на настоящий момент некоторые гипотезы, хотя они, конечно, ещё не подтверждённые и сырые, но всё же. Видите ли, — учёный оживился, — есть теории, что мы живём в матрице, которая находится сама по себе в мощной вычислительной машине, созданной, например, какой-то высокоразвитой цивилизацией. И что сам наш мир есть нечто вроде большой компьютерной…

— Да, мы в курсе, — перебил его другой учёный, присутствовавший в зале. Не один он выглядел недовольным. — Все аномалии — это баги этой матрицы. Только эта теория объясняет всё что угодно — и потому не объясняет ничего.

— Нет, не совсем, — доктор Гонта прокашлялся, собираясь с мыслями. — Я хотел сказать, что наш мир есть нечто вроде компьютерной игры. Вроде SIMS. Именно игры — и таких игр может быть очень много. Причём очень разных. И иногда эти разные игры пересекаются между собой. Как бы в результате ошибки захватывают одну и ту же область памяти. В современных компьютерах попытка двух разных процессов писать в один сегмент памяти, конечно, просто приводит к краху системы, системной ошибке доступа, а в более примитивных машинах это приводило к появлению бессмысленной мешанины данных. Но, — доктор опять поднял карандаш вверх, — в гипотетических вычислительных машинах, в которых прикладные процессы оперируют, так сказать, довольно высокоуровневыми данными, подобное смешение может привести к тому, что объекты одной игры будут присутствовать в другой! Представьте например, что программа оперирует, например, графическими примитивами. Если две таких программы будут писать в один специализированный файл, то тогда может получится рисунок, состоящий из смеси двух разных рисунков! Так что моя гипотеза в том, что в данном случае мы имеем пересечение двух разных миров!

— И что?

— И то! Мы можем попробовать сделать предположения, что это за игра! Можно, например, попробовать предсказать, каким будет следующий враг! Анализируя предыдущих врагов, могу сказать, что они, например, могли быть чем-то вроде… воплощения страхов каждого игрока. Например, Шива — враг субъекта Сергеевой, которая владела боевыми искусствами — был четырёхруким, чтобы испытать её боевые способности. И заодно оказался способным к регенерации — то есть, использовал её недостаток, слабость, тот факт, что она будет думать, что его победила, и отвлечётся. Мантрикс использовал неожиданность — яд, тот факт, что субъект Кочмарёв не ожидал, что робот окажется уязвим к яду — но в игре такое тоже возможно, поскольку она управляется своими правилами игры. Найтщилд, например, не мог… был таков, что его было тяжело ударить… С необычной защитой, м-м-м-м… В общем, мне надо время, чтобы сформулировать эту гипотезу точнее… Но зато я могу попробовать тогда, например, предсказать, как будут выглядеть следующие враги! — добавил доктор, видя, что его новая гипотеза тоже мало впечатлила присутствовавших.

— А что говорит сам этот так называемый уважаемый Навозник? — спросил Велимир Синецкий.

— А?

— Позвольте продолжить мне, — на сцену вышел полковник Биленко. — К сожалению, уважаемый Навозник выходил со мною на связь три дня назад, и с тех пор не появлялся. Кроме того, пользуясь возможностью, хочу поднять другой вопрос. Опыт предыдущих боёв показывают нам, что разрушения неизбежны. И потому следует как можно раньше эвакуировать окружающие военную базу населённые пункты. Это, разумеется, приведёт к раскрытию того факта, что мы имеем некоторый контроль над Зетеррой. Посему нам нужно позаботится о пропаганде — необходимо правильно представить Зетерру, как нашего союзника.

— И заодно раскрыть, что управлением боевой машиной занимаются… дети?

— Я понимаю ваше возражение, господин генерал-майор, — Биленко ответил на возражение одного из присутствовавших генералов, — но это факт уже и так много кому известен. Так, недавно к гражданке Каплевой приходили её родители. Именно в этот момент Навозник вышел на контакт и изложил им судьбу их дочери. Вы можете просмотреть видеопротоколы. И, кстати, вот ещё, — и с этими словами полковник Биленко включил видеозапись передачи.

Чтобы не занимать много времени, он включил её не с начала. Видеоряд демонстрировал вид на Карпатские горы. Голос диктора вещал:

— … Учёные сходятся во мнении, что в параллельном мире могут обитать самые разные существа: от НЛО до великанов. Легенды многих народов рассказывают об огромных железных людях, когда-то живших в горах и пещерах. По всему миру археологи находят всё больше и больше огромных следов, явно оставленных гигантскими гуманоидами. Боги, демоны или пришедшие с небес пришельцы?..

После на экране отобразились несколько кадров шаровых молний, затем неясное изображение светящегося бублика на фоне неба, а затем видеозапись появления Найтщилда, сделанная на чей-то телефон.

Биленко ещё несколько раз перемотал видеозапись передачи, показывая избранные фрагменты.

— … По легенде, в Карпатских горах живут железные нефилимы. Также, по легенде, все необычные скалы — их рук дело. Вот например, возле городка Чоп есть скала, прозванная местными Бисовою Чуровиною, — с этими словами на экране показалось изображение камня длинной метров десять, который раскачивался от толкающего его человека. — Кто и когда поставил эту глыбу? И самое главное — зачем? И почему рядом с ним постоянно находят скелеты животных, а в ветреную погоду здесь слышно страшный гул?.. И действительно ли можно связаться с нефилимами, если прийти сюда?

— … он хотел атаковать лагерь, растоптать людей, но его отвлекло то пролетавшее НЛО… — теперь видеоряд показывал женщину, которая излагала корреспонденту Рен-ТВ свою версию случившегося в Карпатских Зорях.

— … в золотой век, великаны были правителями и учителями людей… — и вот на экране мелькали древние барельефы и наскальные рисунки гуманоидов, которые, по предположению создателей передачи, должны были изображать гуманоидов ростом намного больше обычного человека. — … После, с началом цивилизации, великаны оставили людей, уйдя в пещеры. Однако иногда их можно встретить в горах. Великаны не любят, когда люди их тревожат. Хотя и готовы помогать избранным…

— … кроме того, летописи Волынского монастыря сообщают, что предводитель восстания Олекса Довбуш был внуком великана. Что объясняет его нечеловеческую силу… Тоди Олекса пальнул се палицею чудодийною, та третина рати одесную вмерти полягла аки есмь… — пока диктор монотонно читал фрагмент якобы из летописи, видео показывало Зетерру, стреляющую из браслета.

— … должны будут вернуться, чтобы возвратить свою законную власть. Чем грозит это политической обстановке в мире, и готовы ли люди встретиться со своими прежними правителями… — на этом месте видеоряд показывал «великанов», сражающихся среди Киева. — … Правительства готовы применить атомное оружие для сохранения своего положения… — на экране показывали кадры ядерного взрыва, которым пытались поразить последнего врага, а также ещё пару других взрывов. — … Не является ли это предвестником конца? Или, может, переходом человечества в новую эру, в которую войдут только достойные…

— … в то время, как одни опасаются пробуждения исполинов, другие приветствуют новую эру, считая случившееся наказанием за грехи и готовые встать на сторону… — теперь видеозапись демонстрировала каких-то мутных личностей с демонстрации на площади в Киеве.

Падкие до раздувания громких сенсаций репортёры Рен-ТВ запечатлели демонстрантов с наиболее безумными плакатами. В то время как одни из них сыпали проклятия «чудовищам» или пытались пугать всех концом света, другие умудрялись выражать поддержку «великанам».

— Как вам наверняка уже известно, слухи и паника распространяются, и на настоящий момент мы можем лишь попытаться использовать их в своих целях. Иначе их кто-то непременно использует нежелательным для нас образом. Хорошо известный Анатолий Кубиков, например, уже успел опубликовать информацию про наши снаряды, попавшие по нашим же жилым домам. К тому же как минимум родители детей уже в курсе того, во что…

— Позвольте, — вмешался генерал-полковник Греченко. — Слухи в любом случае кто-то использует неприемлемым для нас образом. И позволять сторонним людям знать правду довольно глупо. А знаете, у нас ведь уже есть четыре заявления от профессиональных военных, которые заявили, что готовы управлять Зетеррой…

— Простите, господин генерал, но вы вообще ознакомились с рекомендациями Уважаемого Навозника?

— Рекомендации Говнавозника, значит… почему ты, полковник, — Греченко явно был зол, — вообще утверждаешь, что ему можно верить?

— А уточните пожалуйста, одно из заявлений случайно не от капитана Палеева Игоря Ивановича? — спросил Биленко, позволив себе вложить немного гнева в свой ответ.

— Полковник, не забывайте, кто тут командир СБ УНР.

— И вы не забывайте, генерал-полковник, — ответила генерал Скоропадская, сделав ударение на последнем слове. — Я ознакомилась с предложениями полковника Биленко и нахожу их во многом здравыми — как и, надеюсь, большинство здесь присутствующих. Тем не менее, чтобы разобрать планы эвакуации мирного населения и пропаганды, нам придётся собраться ещё раз…

* * *

— Ну вот, готово.

Марина Корнеева смотрела на подписанное заявление. Несмотря на таблетки, голова всё ещё болела после выпитого неумеренного количества алкоголя. Фактически, сейчас она подписала себе смертный приговор — пусть даже он наверняка не будет приведён в исполнение. Это точно не просто импульсивное желание, о котором она будет позже сожалеть? С другой стороны, это не тот договор, который обрекает на гибель, не тот, совсем не тот. Реально, этот — просто бумажка, а не проклятие, убившее Кирилла. Взрослая тётка, переспавшая с подростком, решила пороть дурь дальше и теперь изображает перед начальством готовность на пафосный суицид?

Нет. Надо будет сделать кое-что ещё. Марина решила, что не будет просто штабной крысой. Она тоже станет полезной.

Для начала, ей нужно встретится с Навозником.

— Мама, папа, я гулять!

Если все домашние обязанности, от уборки до учёбы, какие могли быть у шестилетней девочки, были выполнены, то это значит, что можно смело идти на улицу. Света ждала этого с нетерпением. Всё же одобрение родителей было ей не менее важно, чем развлечения — и потому она старалась дома быть хорошей дочерью.

— Да, моя принцессочка! — мать поцеловала свою дочь на прощание в щёку.

Папа уже стоял рядом — надо же помочь дочери спустить на улицу её детский велосипед. С неё, конечно, случалось и самой в нетерпении спустить своего детского железного коня с четвёртого этажа, но родители строго решили, что ребёнка лучше таким не нагружать. Тем более, тащить велосипед вместе с детским рюкзаком.

Солнце уже было высоко. Небо было ясным, значит, вечером, устало сев около подоконника, можно будет понаблюдать за тем, как оно будет прятаться за карпатскими предгорьями. Ну, а пока для Светы было время активных развлечений. Девочка раскрутила педали.

— О привет, Светка!

— Привет! — девочка поприветствовала своих уличных друзей. — Куда едем?

— На озеро! — ответил семилетний Степа.

— Да! — добавила Карина.

Для двоих детей это было их последнее лето как дошкольных малышей. Карина был старше их на год и уже отучилась в первом классе, что с её стороны было большим поводом для гордости и зависти со стороны её друзей.

Движение здесь было не интенсивным, и интервал в пять минут, пока на дороге в обе стороны не было видно ни единого транспортного средства, не был редкостью. И потому дети привыкли ездить беспечно.

* * *

— Так, а ну стоять! Стоять!

Навозник подлетел к тарелкам с едой, которые принесли Каплевой Свете. Поводив из стороны в сторону нарисованными глазами — так, как будто бы он мог определить качество пищи, он подлетел к принёсшему еду служащему, и сказал:

— Сам попробуй!

— Э-э-э, что?

— Что-что, попробуй её еду! А ты пока не ешь! — Навозник обратился к Свете. — Ну, попробуй тогда ты, — сказал он женщине-охраннику. — Давай-давай! И из всех тарелок, и из чашки!

— Спасибо, я пока что не голодна, — сказала Света.

— Тогда поставьте еду в холодильник! И другой не давать, пока я не проверю!

— Навозник… Господин Навозник, — в камеру вбежала Марина Корнеева. — Хорошо, что я вас застала. Вот… — запыхавшаяся женщина-офицер протянула ему заявление, — это…

— Что это? — спросил Навозник, разглядывая бумажку.

— Это заявление. Я хочу подписать контракт на управление Зетеррой. Вам не хватало пилотов…

— Кхе… видишь ли… пошли, пошли в сторону, поговорим, — Навозник отлетел в угол камеры. — Взрослая тётка, влюбившаяся в школьника, теперь и счёты с жизнью хочешь свести из-за несчастной любви?

— Я… что?

— Слушай меня, цыпочка, — продолжил Навозник. — Тебе твой шеф рассказывал про наш ним разговор? Нет? Ну так слушай: чем моложе пилот, тем сильнее робот…

— Да ты…

— Или я неправ насчёт того, что ты влюбилась и теперь принимаешь импульсивные решения?

Марина привыкла к хамству Навозника, но теперь почему-то его слова глубоко задели её. Хотя, конечно, он в чём-то был прав.

— Хочешь поскорее к возлюбленному — прыгни с моста, или… А хочешь кого-то поддержать из оставшихся смертников — поиграй с ним в милфу-мамочку. Короче, как не пытайся, я не приму твоего предложения.

— Но… ты не можешь! Я хочу сражаться, я готова умереть!

— Готова умереть? Значит так, Цыпочка, — Навозник подлетел к Корнеевой и остановился у неё перед лицом. — Наших юных балбесов хотят убить. Я не могу этого позволить, а твоё согласие создаёт более благоприятные условия для убийства. Так что, — Навозник подлетел к потолку, показывая, что он сейчас исчезнет. — Мой ответ — нет.

— Госпожа майор! — Света обратилась к оставшейся в замешательстве Корнеевой. — Не надо. Это мой долг — умереть, — женщину аж немного передёрнуло от того, что девочка улыбалась, когда это говорила. — Я хочу этого!

* * *

Минуло уже больше трёх недель с того момента, как Найтшилд и Зетерра прошлись по Киевским кварталам. К этому времени все, кого можно было спасти из завалов, уже были спасены. Тысячи погибших были похоронены, ещё тысячи до сих пор лежали в больницах. Восстанавливалась старая жизнь — люди, которые выжили, продолжали ходить на работу, если, конечно же, было куда ходить. По улицам ездили автомобили и автобусы, троллейбусы и трамваи; разумеется, наиболее пострадавшие районы приходилось объезжать. Вид разрушенных кварталов, окончательная уборка или восстановление которых должно занять месяцы, если не годы, уже становился привычным.

Одну ветку метро пришлось закрыть. Впрочем, вскоре её пустили до половины, а пару дней назад ещё одна наименее пострадавшая станция была открыта после ремонта. Лесной пожар, вызванный атомным взрывом, тоже давно потушили. К счастью, огонь не пробрался дальше ближайших сёл. Если бы не паранойя перед радиацией, то на пепелище уже смело можно было бы высаживать новые саженцы.

Рассматривая разрушенные здания, мимо которых ему пришлось проезжать, Синецкий вспомнил про имевший место шесть лет назад военный конфликт в Закарпатье. Сепаратистов так и не удалось окончательно победить, впрочем, желанных признания или присоединения к Венгрии им добиться тоже так и не удалось. Депутату тогда показалось примечательным, что люди привыкают воспринимать руины как обыденную часть городского пейзажа.

Тем не менее, в отличии от войны, которая хотя и была неожиданной, но всё же относилась к тому, что считалось в принципе возможным, недавнее событие просто никак не вписывалось в представление о том, что может случиться. Да и никогда ранее среди руин не зияли следы исполинских ступней в пятьдесят метров длиной.

Синецкий знал, что где-то тут рядом с тем местом, мимо которого проезжал его автомобиль, была пара следов Зетерры, которые решили залить бетоном, чтобы максимально сохранить их форму. Были даже предложения превратить их в клумбы или в фонтаны — большей популярностью пользовалась, конечно же, идея фонтанов, так как это позволило бы сохранить для всеобщего обозрения отпечатавшуюся в грунте текстуру подошв. Пара следов малиновой куклы стал не только чем-то вроде печального памятника жертвам, но и символом, разжигавшим маниакальное любопытство людей к неведомому. Как и со следами других войн и катастроф, люди стремились превратить наиболее необычные и примечательные остатки таковых в интересные достопримечательности — как, например, тот осколок бомбы, вмурованный ныне в памятник на площади арки Дружбы Народов. То, что несёт смерть и страдания, люди со временем обращают в украшения и увеселения. Человечество, подобно моллюскам, делает жемчужины из ранящих мягкие ткани песчинок.

И по этой же причине, как только первичная паника, вызванная разрушениями, унялась, некоторые люди всё сильнее и сильнее задавались новым вопросом:

А ЧТО ЭТО БЫЛО?

Не проходило и дня без нескольких якобы сенсационных передач о «великанах», «кайдзю», «роботах-пришельцах», не говоря уже о статьях в интернете.

Вот мимо промелькнул бигборд, на котором красовалось знакомое депутату лицо. Его собственное.

«Плохо, если из-за катастрофы придётся забыть про предвыборную кампанию… Ну хоть тот другой мой бигборд наконец-то сняли, который испортился… Надо переговорить сегодня пару вопросов».

Будучи человеком из правительства, Всеволод Синецкий нередко знал побольше простых людей. И сейчас капризом судьбы он знал о сражении гигантских роботов даже больше своих коллег.

Похоже, депутат всё же относился к тому большинству людей, которые привыкают к тем чудесным вещам, которые ранее считались невероятными. Сейчас он поймал себя на мысли, что всё то удивление, всё то ощущение, что твоя картина мира может рухнуть, которые он испытал тогда, в Карпатских Горах, давно в прошлом. Когда Зетерра и Найтшилд топтались по городу, Синецкого по-настоящему пугала не физическая невозможность подобных монстров, а те разрушения, которые они творили. Тем не менее, он вернулся в рутину работы. Он больше думал об обыденных делах в правительстве, а не об вторжении из другого мира. Если, конечно, следующие бои пройдут вдали от городов, то о них можно будет беспокоится куда меньше. Зетерра почти сделалась для него чужой, просто катастрофой, которая уходила в прошлое. Точнее, она стала бы такой, если бы не слова Навозника о том, что мир может погибнуть. И если бы в этом всём не была бы замешана его дочь.

Синецкий мысленно выругался.

«О чём я сейчас думаю? Моя дочка погибнет! Валерия!.. А может, и вся планета за ней».

Тем временем, депутатский автомобиль добрался до здания Директории. Наиболее упорные журналисты, а также те, кому было нечем другим заняться, как всегда поджидали его у входа.

— Господин Синецкий! Господин Всеволод Велимирович!

«Та идите же вы нахрен».

— Господин Синецкий! Правда ли, что ваша дочь управляет огромным роботом?

«Вот кто-то уже разболтал».

Пройдя в здание Директории и проверив, что у него ещё есть свободное время до начала сессии, депутат решил уединиться в своём кабинете. Пока он двигался по коридорам, то ему казалось, что на лицах встреченных им коллег читается знание его тайны: знание его косвенной причастности к Зетерре. В конце концов, наверняка кто-то прознал, что Валерия больше не живёт с ним и что она была в «Карпатских Зорях». Эта информация, конечно, сама по себе ещё ничего не доказывала, но зато позволяла делать кое-какие предположения. А, будучи не последним человеком в политических интригах, депутат знал: правильно подать подозрение — например, с намёком, что оно якобы является доказанной информацией — иногда может быть хорошим способом, в том числе, это самое подозрение проверить.

Захлопнув за собой дверь и немного расслабившись, что ему больше не нужно притворяться под подозрительными взглядами коллег, Синецкий набрал номер.

— Алло… Это Биленко?.. Организуйте мне связь с Валерией…

Ему удалось добиться права дважды в день связываться с дочерью. Утром и вечером. И он почти никогда не пропускал этой возможности.

— Да, обязательно. Между прочим, — добавил с некоторой радостью в голосе полковник, — мне удалось добиться для неё кое-чего хорошего…

Синецкий отметил, что его стала немного бесить эта напускная вежливость военных, положенная на их бессердечность. Полковник радовался так, как будто бы им в штаб привезли новый шпионский агрегат. То, что этот спектакль Леру от смерти не спасёт и даже не даст ей выйти из заточения, полковника явно не тревожило. Кажется, в его представлении то, что некоторым людям иногда приходится гибнуть за страну и планету, было совершенно нормальным и даже немного забавным.

— Да, понял… Да, спасибо… Ещё момент… — вместе с этим депутат отправил по зашифрованному каналу через мессенджер сообщение, в котором рассказал, какой вопрос ему задал журналист, которого он встретил у входа в Директорию.

— Уже знаем… — и тут же в мессенджер пришёл ответ с ссылкой на стрим одного из телеканалов.

Перематывая фрагмент за фрагментом, депутат за пару минут просмотрел запись какого-то шоу, на котором давали интервью разные люди. Вот этот, из полиции, подозрительно много знал, а эти двое с фамилией Конопенко… так это же родители Кирилла объявились!

«Что нам делать?» — депутат отправил новое сообщение. Вскоре пришёл ответ, как раз тогда, когда его соединили с дочерью.

«Мы уже работаем. Скоро понадобится помощь от вас», — вместе с соединением с Лерой пришёл ответ.

— Привет, Лера! Как ты там?..

* * *

Первое сентября. Для многих детей это был долгожданный день, когда они смогут наконец-то стать взрослее, и пойти в школу, чтобы учиться. Начало новой поры жизни.

Это потом уже, через года три-четыре, первое сентября станет днём грустным и подчас даже ненавистным — этаким годовым аналогом понедельника, когда снова надо рано вставать, когда придётся возвращаться к школьным занятиям и домашним заданиям. Когда снова придётся встречаться не только со своими друзьями, но и с теми из учителей и одноклассников, кто, в лучшем случае, не вызывает приятных чувств.

Но шестилетняя Света пока что была ещё в том нежном возрасте, в котором мир воспринимается сугубо положительно. Полная новых впечатлений от двух первых уроков в своей жизни, Света неслась домой, крутя педали велосипеда. Она не подозревала, что с этого дня ей придётся ездить на совсем другом агрегате. Не только она сегодня была невнимательна на дороге.

* * *

— Здравствуйте. Пройдёмте с нами, — двое солдат проводили с собой Сергееву Алину из контрольно-пропускного пункта через бронированную дверь. Охрана, очевидно, чисто для галочки проверила её на предмет оружия и запрещённых предметов. Её явно здесь ждали.

Официально её дочь, Василиса, была объявлена погибшей во время инцидента в Карпатских Зорях. Фактически Алина догадывалась о настоящей причине её смерти. Как и догадывалась, зачем её попросили приехать сюда.

Несколько дней назад Алина получила неожиданный отпуск по работе. Вместе с этим ей намекнули, что лучше всего ей потратить свободное время на поездку в пригорье Карпат. И вот результат её путешествия — сейчас её вели коридорами военной базы. Той самой, которая, по слухам, имела оборудованное в глубине горы бомбоубежище. Той самой, куда до этого несколько раз приезжали родители других детей. Капитан полиции даже невольно заинтересовалась: какие из коридоров, из закрытых на замки дверей могут вести вглубь горы? И сможет ли гора не обвалиться под весом полукилометрового робота? И где здесь держат товарищей по несчастью покойной Василисы?

Впрочем, сейчас её привели в обычный кабинет, находившийся не под землей, а на поверхности.

— Вы капитан Сергеева? — полковник, сидевший за столом напротив входа, поприветствовал женщину. — Мы с вами уже виделись.

В кабинете помимо него находилась ещё одна девушка. Она сидела в инвалидном кресле. Полковник указал на неё.

— Это Каплева Светлана, подруга вашей дочери. Я полагаю, вам, гражданка Каплева, стоит поприветствовать госпожу Сергееву как подобает приветствовать старшего по званию, — многозначительно добавил Биленко удивлённой девушке. «Эх, кажется, я становлюсь чем-то похожим на Навозника. Не хватает ещё её смертницей назвать». — Нет, вставать конечно не обязательно, но рукой можешь и честь отдать.

Девушка-инвалид, как впрочем и капитан Сергеева, не сразу поняли, что происходит.

— Ну же, давай. Руки то у тебя рабочие, вон как замечательно вышиваешь. Давай, приложи пальцы правой руки к виску… Давай… молодец, — Биленко дождался, пока избранная неловко, с некоторым непониманием подняла свою ладонь и коснулась ей головы, и обратился к женщине: — А вы присаживайтесь.

Света была и так немного удивлена: раньше, если военным от неё было что-то необходимо, они приходили к ней сами, а теперь зачем-то её решили привезти за сотни метров, ещё и через лифт. Тем временем полковник с некоторой долей торжественности добавил:

— Каплева Светлана, сообщаю вам, что вам присвоено звание младшего лейтенанта вооружённых сил УНР. Я хотел объявить чуть позже, собрать всех вас в более торжественной форме. Заодно вручить вам всем военную форму… но я решил, что вам это лучше сказать здесь. Вашей дочери, — Ермолай Биленко обратился к Алине, — тоже будет присвоено офицерское звание. Посмертно.

«Надо было ещё добавить, что посмертно оно присвоено «к сожалению». Не, точно становлюсь похожим на Навозника».

— Господин полковник, — не выдержав, нервно заговорила женщина. — Скажите, пожалуйста, что всё это значит. Что случилось с моей дочерью?

— А вы разве не знаете? — полковник посмотрел в упор на женщину-капитана. — Вам ведь известно.

— Её смерть связана с этими роботами, да? Стопроцентная летальность пилотирования. Но почему была именно она? Почему?

— Да, верно, — продолжил полковник, не обращая внимания на выраженное женщиной непонимание. — Василиса была избрана пилотом Зетерры для спасения Земли. И да, вы правы, к сожалению, пилотирование Зетерры смертельно.

— В смысле… но почему? Кем избрана? И зачем?

— И эта девушка, — Биленко указал на Свету, — тоже избрана пилотом.

— Да, и я этого хочу! — выпалила смертница. Она даже выдавила натянутую улыбку, как будто бы одна часть её личности пыталась заставить другую радоваться этому факту.

— Младший лейтенант Каплева, — строго ответил полковник, — перебивать старшего по званию недопустимо.

— Простите…

— Вас это тоже касается, — Ермолай Биленко обратился к Алине, и продолжил. — Будем действовать так, — полковник протянул к ней какой-то документ.

— Что это?

— Подписка о неразглашении. Подпишите. И я вам предоставлю больше материалов о происходящем, — выждав с минуты три, пока женщина читала документ, полковник добавил: — А кроме того, мне нужна будет ваша помощь. Как вы наверняка догадываетесь, мы частично контролируем Зетерру. Потому нам понадобится поддержка народа. Теперь, — полковник перешёл к избранной, — что касается вас, лейтенант Каплева. Я рад, что вы хотите отдать жизнь за страну и планету. Вопрос в том, что вы хотите сейчас.

* * *

Ценность чего-то по-настоящему начинаешь осознавать только тогда, когда ты это теряешь. Как много есть вещей, которые настолько привычны, что ты обычно даже не задумываешься о них. Например, способность ходить. Потеря которой лишала возможности делать многое другое, столь же нормальное для других людей.

Светлана Каплева делала всё, чтобы не унывать из-за своего недуга. Она даже пыталась быть благодарна обстоятельствам — ей было бы гораздо тяжелее, живи она лет двести назад или просто в ещё более бедной стране. В современном мире инвалид имел куда больше возможностей вести относительно полноценную жизнь.

Тем не менее, многое теперь для неё было закрыто. Лишённая возможности ходить, девочка посвятила все силы активности в других областях. Она старалась прилежно учиться. Потеряв возможность управлять ногами, Света сосредоточила все свои усилия на руки. Закончив уроки, она вязала и вышивала. Поглощённая рукоделием, она могла не обращать внимание на весёлый гомон ребят, игравших за окном. И не сожалеть, что никогда больше не сможет присоединиться к ним.

Родители делали всё возможное, чтобы их дочь как можно меньше чувствовала себя ущемлённой из-за своего недуга. Хотя Света пробовала ходить на костылях, полы в её квартире были ровными, чтобы максимально облегчить ей возможность передвигаться в инвалидном кресле. Отец и мать покупали ей нитки и бисер, иглы и спицы и другие материалы для её развлечения. Разумеется, они чувствовали себя виноватыми в недуге своей дочери. И разумеется, иногда они её слишком опекали.

* * *

Светлана, ведомая Алиной, въехала в наспех подготовленный зал. Одну из стен покрывал огромный государственный флаг, на других стенах висели портреты исторических деятелей, несколько единиц бутафорского или музейного оружия, бывших, очевидно, всего лишь украшением, и прочие декорации. Семь других смертников тоже присутствовали. Также здесь стоял накрытый скатертью большой стол и несколько поменьше. Среди других знакомых лиц тут также присутствовали Марина Корнеева и Палеев Игорь, дядя Алексея. Присутствовали также родители Каплевой.

— Привет, Светочка! — поприветствовала избранную Алиса.

— О, и что это вы такое тут интересное делаете? — спросил появившийся Навозник. — Зачем это все собрались?

Полковник сделал какой-то жест, видимо, информировавший охрану, что к Навознику агрессию проявлять не стоит.

— Уважаемый Навозник, — начал Биленко, — прошу обратить внимание, что я это делаю, чтобы показать нашу серьёзность в отношении наших избранных, — после чего, обратившись в сторону собравшихся детей, произнёс: — Отряд, стройся!

Несколько подростков лишь удивлённо уставились на полковника.

— Эй, стройтесь! Вы меня плохо слышите? Помогите им, — обратился полковник к другим офицерам.

Алексей решил дать начало построению, став по стойке смирно. Некоторые другие смертники попытались последовать его примеру, чтобы расставить в ряд остальных, пришлось прибегнуть к помощи офицеров Корнеевой и Палеева.

— Это ещё зачем? — спросила Елена.

— Давай-давай, будущая смертница, — решил поддержать церемонию Навозник, телепортировав её поближе к остальным.

Наконец, за пару минут всех будущих пилотов Зетерры удалось расположить в некое подобие шеренги.

— Отряд, равняйся! Смирно! — скомандовал Ермолай Биленко, не реагируя на то, что выполнение его команд оставляло желать лучшего. — Приказом командования военно-воздушных сил вам всем присваивается звание младшего лейтенанта! Это также означает, что вам, как офицерам, с этого момента полагается более обеспеченное и комфортное содержание, — добавил полковник, чтобы донести важность события для в том числе тех, кто не очень обрадовался зачислению в ряды военных.

— Служу народу Украинской Республики! — в ответ прокричал Иван. Некоторые подростки попытались ему вторить — впрочем, выкрикнутые в разнобой военно-патриотические лозунги прозвучали не очень пафосно.

— Командиром отряда назначается младший лейтенант Палеев Алексей Михайлович. Ну, а теперь объявляется время праздничного банкета! — добавил Биленко.

Вслед за этим в комнату внесли пищу. Огромный торт уже заранее разрезали на кусочки. Другая пища в основном состояла из консерв, пусть и явно дорогих. В качестве питья принесли в том числе шампанское и пиво, оказавшиеся, к разочарованию некоторых подростков, безалкогольными.

— Эх, жаль, что до более высокого звания нашим детишкам не дожить… — вставил дежурную колкость Навозник. — Кстати, полковник, это что за халтура? Почему не на военном плаце? Почему вдруг на церемонию с моими смертниками не приглашены ваши главные, хотя бы этот генерал Короленко? Где, скажи мне, военная форма? И что это за банкет — всю эту жрачку в ближайшем супермаркете сегодня утром накупили?

Дядя Алексея хлопал его по плечам, радостно поздравляя с получением военного звания и стараясь не вспоминать, что его племянник не доживёт до того возраста, в котором получают офицерское звание нормальные люди.

— Ты, как всегда, догадлив, гениальный Навозник, — ответил Ермолай Биленко, прожевав бутерброд с красной икрой. — Новый раунд ведь может начаться в любой момент, так? Потому мы запланировали две церемонии. Первая — сейчас, — полковник сделал паузу, откусив и пережевав кусок от нового бутерброда. — А вторая, более торжественная, будет через несколько дней, когда удастся собрать всех приглашённых. Например, их родственников.

— Господин полковник! Разрешите обратиться! — видимо, подошедший Иван Комаренко пытался вжиться в роль офицера-новобранца.

— Разрешаю.

— Нам выдадут военную форму?

— Да, выдадут. Через несколько дней.

Елена, тем временем, уселась на стол, и с криком «живём один раз!», принялась прямо из горла опустошать бутылку с шампанским, как будто бы надеясь, что от этого в питье появится желанный спирт. Проявили интерес к шампанскому не только юноши и девушки — вот, Марина уже показывала, как по военным традициям следует пить после получения нового звания.

— Слушай, полковник, а как вы назвали ваш новый отряд? — спросил Жук-Навозник. — Доблестные смертнички-раздолбаи?

— Да, дисциплина оставляет желать лучшего, — прокомментировал Биленко, имея в виду не только веселившихся детей. Если бы не способность Корнеевой просыпаться на утро трезвой даже если в предыдущий вечер она напилась в стельку, вряд ли бы она смогла выпить за получение звания майора.

Майор и Навозник на момент встретились взглядами. В выражении лица женщины-офицера на момент отобразилась тень недовольства.

— Я хотел бы видеть, как они все разрыдаются… Впрочем, нет, я тоже хочу, чтобы они все победили, — комментировала летающая игрушка. — Конечно, хныкающий малолетний балбес иногда довольно забавное и умилительное зрелище, но всё же… О, полковник, а где это наш главный герой?

— Дмитрий Усенко?

— Он самый. Почему я не вижу его на церемонии?

— А он наотрез отказался идти. Сказал, что это ерунда, и ему тут делать нечего.

— Точно-точно, не того персонажа этой истории прозвали Навозником… О, — продолжил Навозник, — а если я отнесу несколько конфет маленькой прелести, Настюше? Конечно, он опять начнёт бурчать насчёт полезной пищи, а это ты просто не представляешь как раздражает… Как ты думаешь, угостить всё-таки малышку сладостями или нет?

— Та мы и сами могли бы ей отнести…

— Знаешь, пожалуй, я всё-таки заберу у вас пару тарелок с едой… Я потом верну.

— Да как хочешь, — ответил Биленко.

* * *

Озеро, прозванное местными жителями просто «кленовым», поскольку находилось рядом с кленовой рощей, ярко искрилось под июльским солнцем.

— Вот мы и приехали, — Алина помогла избранной спуститься из военного микроавтобуса. Пока другие члены нового созданного отряда остались веселиться и набивать животы купленными в универмаге городка Косовое деликатесами, Светлана изъявила желание съездить к озеру.

— Поставьте меня возле берега, пожалуйста… госпожа капитан! — произнесла избранная.

Света с невозмутимым спокойствием смотрела на озеро. Она вспомнила, как однажды ездила сюда ещё раз после того, как потеряла способность ходить. Её друзья детства, Карина и Степан, первый час пытались уделять внимание своей подруге, но вскоре целиком отдались плаванию, а потом вообще уединились на другом берегу.

— Светочка, доченька, — плачущая мать обняла свою дочь. Её ознакомили с достаточным количеством материалов, чтобы у неё уже не оставалось сомнений в предстоящей смерти Светы. — Что нам для тебя ещё сделать?

— Ничего, спасибо, — ответила улыбающаяся сквозь слёзы девушка-инвалид. — Вы и так сделали много для меня. Я хочу теперь сделать что-то и для вас…

Отец Светы не решался подойти к ней. После предыдущего раунда прошло уже три недели, и потому он знал, что уже совсем скоро его дочь должна будет отдать свою жизнь, чтобы оживить Зетерру для очередного сражения. Сейчас Света казалась ему какой-то ненастоящей, уже мёртвой — было немного жутко разговаривать с фактически мёртвым человеком. И ещё он считал себя виноватым. Сейчас он ничего не мог сделать, чтобы её спасти. Если бы они не отпустили её тогда в летний лагерь! Света хотела чувствовать себя полноценной и самостоятельной — кто же знал, что всё так закончится.

— Что, обвиняешь себя, что не уследил за девочкой? — появившийся Навозник обратился к стоявшему рядом отцу, который тоже плакал, а потом добавил: — И не смотри на меня так, я в этом не виноват: не я эту игру придумал и не я вашу дочь завербовал.

Василий Каплев, казалось, хотел попытаться ударить Навозника, но быстро передумал, не став браться за безнадёжное и бесполезное дело. Света продолжала внимательно и спокойно смотреть на озеро. Как будто бы подставляясь под поток впечатлений и воспоминаний, пытаясь насытиться ими перед смертью.

— Не надо плакать, пожалуйста! Не надо, Уважаемый Навозник тут не виновен. Я спасу мир для вас! Я буду стараться изо всех сил, я честно выиграю, честно-честно! — говорила Света. Помолчав несколько минут, она произнесла: — И ещё я хочу кое-что сделать для своих друзей. Поможете мне?

* * *

Подготовка к официальной церемонии продолжилась на следующий день. Агенты СБ УНР связывались с родственниками, добывали для них оплачиваемые отпуска на работе. Правительственные агенты знали: чтобы заставить людей зря не распускать языки, нужно действовать в первую очередь пряником. Впрочем, их усилия на этот раз не увенчались успехом. Прошёл ещё день, и вот — появившийся в небе огненный круг извещал о начале нового раунда.

— Ну что, — Навозник появился рядом со Светой в её камере, — время, дорогуша. Время! Прискорбно это сообщать, но тебе пора… Эй, а ну вста… Так, исчезла… Умница, эх, опять я за тобой не успеваю… — после чего Навозник телепортировался обратно в Кокпит сам.

С северного наблюдательного пункта казалось, что светящийся обруч, вырисовывающий девочку-робота, завис почти что над военной базой, в которой сейчас гудела сирена. Внутренние залы, находившиеся внутри пещеры, уже подготовили к бою, потому сейчас большая часть сотрудников базы оперативно перемещалась туда.

— Чёрт… Мы ослы, — не удержался один из военных, глядя на то, как их «защитница» рискует повредить военную базу, пока снизу происходили экстренные подготовления к предстоящей битве.

— Срочная эвакуация корпусов двенадцать и сорок пять. Всему персоналу, задействованному в операции Зет, кроме девятой группы, немедленно прибыть в штаб…

— Подготовить субъектов к отправке… красный код важности…

— Очистить северные корпусы номер…

— Полная боевая готовность… не открывать огонь без прямого приказа…

— Эскадрон «Браво» готов ко взлёту…

— Начальный этап операции эвакуации района альфа…

Две пятидесятиметровые стопы с глухим грохотом опустились на землю, раздавив пару строений и сотрясая землю сейсмическими толчками. В остальных зданиях тряслась мебель, а за решётками окон лопались стёкла. Через момент свет в подземном штабе мелькнул и погас на несколько секунд, чтобы зажечься снова, когда активировались системы резервного питания. Для большинства компьютеров на этот случай были предусмотрены батареи или источники бесперебойного питания — потому, казалось, доктор Гонта, как, впрочем, и некоторые другие учёные и техники, с интересом пялившиеся сейчас в экраны, даже не заметили ни перебоев с питанием, ни свалившихся с потолка кусков штукатурки.

Какой-то момент казалось, что наклонившаяся Зетерра вот-вот упадёт, но вдруг какая-то неведомая сила выровняла её. Теперь исполинская девочка-робот лишь медленно продавливала своими подошвами землю.

— Подтверждено исчезновение всех субъектов… — в штабе на одно из окон на экране была для наглядности выведена таблица с личными данными десятерых детей, где только что последняя белая пустая ячейка одной из колонок была заполнена зелёной птичкой. Ряд, в первой ячейке которого были записаны данные Каплевой Светы, был выделен красным. Впрочем, в таблице присутствовали ещё три затемнённых, ныне пустовавших ряда — с данными Тимура, Василисы и Кирилла.

— Кто из наших агентов теперь вместе с субъектами в Кокпите? — спросил Биленко, только что прибывший в штаб. Корнеева и другие офицеры его отделения уже присутствовали на месте.

— Пытаемся выяснить… — ответил другой офицер. Неужто Навозник решил забрать детей самих?

Тем временем, за двадцать километров вдали вспыхнул второй огненный круг. Сразу же со взлётной полосы военной базы стартовали три истребителя, задачей которых было вести наблюдение за предстоящим боем сверху.

— Получено изображение врага. Ориентировочные габариты: максимальная высота — четыреста шестьдесят метров, максимальная ширина — не более шестисот метров, — раздался голос оператора.

На экранах, куда выводились видеоряды с камер наблюдения вылетевших истребителей, уже был виден остроконечный закрученный конус, торчащий под углом примерно в сорок пять градусов к горизонту. Светящийся круг, из которого появлялся вражеский монстр, был в раза два шире такового у Зетерры.

— Майор Филимонова, — обратился генерал-лейтенант к одной из военных, — организуйте перекличку персонала. Если кого-то раздавило при появлении Зетерры, я хочу это как можно скорее знать. И если кто-то смеет отсутствовать сейчас, я тоже хочу это знать…

* * *

— Тадам! — Навозник приветствовал всех появившихся детей в Кокпите. Четыре сидения были пусты, как бы напоминая о той судьбе, которая ждёт остальных. — Все на месте… Ну что, готовы? Эй, а ну просыпайся! — выкрикнул Жук-Навозник, подлетев к Свете. Та, кажется, как раз решила вздремнуть в своём инвалидном кресле за минут двадцать до начала нового боя.

— А-а-а, где я? — посреди Кокпита помимо детей оказался какой-то мужчина, который сейчас опасливо смотрел на пол и неуклюже пятился. Видать, боялся, что провалится в эту бесформенную оранжевую пустоту. Судя по тому, что мужчина был в военной форме, он, очевидно, был с военной базы.

— Где-где, в нашей умнице, — охранник дрожащей рукой наставил пистолет на подлетевшего к нему Навозника. — Не, ну как это стереотипно… Нет бы поблагодарить меня — не телепортируй я бы тебя сюда, наша няша могла бы тебя раздавить! Вот смотри: детишки, и не боятся.

Охранник посмотрел на напряжённые лица десятерых подростков, сидевших здесь на сидениях. Кое-кого он из них мельком уже видел на военной базе.

— Я… не успела… — прошептала Света.

— Зачем он нам? — спросил Дмитрий.

— Ну… видишь ли… короче, я подумал, неплохо было бы, чтобы мы могли поддерживать связь между вами и базой. Вот я и слетал быстренько вниз, и принёс сюда первого попавшегося, — объяснил Навозник. — у тебя же рация, мобильный телефон, что-то такое есть? — спросил Навозник у ещё до конца не понимавшего что к чему охранника. — Переговоры вести сможешь?

Охранник продолжал опасливо озираться, до конца так и не поняв, где именно он оказался.

— Давайте лучше я, — Дмитрий встал со своего сидения и, подойдя к охраннику, протянул к нему руку. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза — испуганный взрослый и уверенный юноша — после чего второй раздражённо сказал: — Дайте мне ваш мобильный или свяжитесь со штабом сами.

Наконец-то мужчина сообразил, что нужно делать и потянулся к своему телефону.

— Приём. Ефрейтор Пятков докладывает… Я в…

— Передайте, что вы находитесь в Кокпите робота, — сказал Дима, удачно попав в паузу.

— В Кокпите…

— Отдай лучше мне, — настойчиво сказал Дима. — Эй, Навозник, зачем ты этого придурка притащил?

— Ефрейтор Пятков! — в дело вмешался Алексей. — Младший лейтенант Палеев в соответствии с регламентом требует обеспечить нам связь с командованием, — парень понимал, что присвоенное ему военное звание — скорее формальность, и потому попытался говорить как можно громче, чтобы его услышали на другом конце связи.

— Ефрейтор Пятков… Немедленно отдайте рацию лейтенанту Палееву, — ответ командования также нарочно прозвучал на повышенной громкости.

Оранжевая пелена слетела, открывая вид на Карпаты. Вдали пылал второй круг, медленно вычерчивая нового врага.

— Ну, твоя очередь, — обратился Навозник к Свете, у которой по лицу текла слеза. — Извини уж, на этот раз от смерти спасти не могу.

— Ничего, ничего. Я готова. Я не против! — смертница даже попыталась улыбнуться.

— Автобусы… — Дима внимательно осмотрел с высоты в метров четыреста, а потом добавил с явной ноткой гнева: — Они не провели эвакуацию заранее… А, подохните все…

— Кодовое название: Юникорн! — громко произнёс Палеев, глядя на то, как из круга вырисовывается гигантский механический конь с рогом на той части, которая, по идее, должна быть его головой.

* * *

— Внимание! Внимание! Произошла чрезвычайная ситуация! Всем жителям немедленно прибыть к эвакуационным автобусам! — военный автомобиль с громкоговорителем ехал по Косовому. — Внимание! Внимание!..

Жители десятков посёлков уже подозревали, что произойдёт нечто неладное. Множество автобусов, прибывших за последние дни и стоявших рядами на автовокзалах и стоянках, не могло остаться незамеченным. Некоторые люди предпочли покинуть обжитые места заранее: одни потому, что знали больше окружающих, другие потому, что были догадливее, решительнее и осторожнее своих соседей, а третьи потому, что военные всё же кое-где начали заранее проводить эвакуацию, стараясь не привлекать к ней лишнее внимание. Вслед за автобусами в городах появились медицинские автомобили. А репортаж из Киева подтверждал — это всё неслучайно, в мире действительно происходит что-то ненормальное. Что-то такое, что ранее считалось невероятным и во что сейчас тяжело поверить. Что-то кошмарное. И просачивавшиеся слухи о том, что девочку-робота за месяц до событий в столице видели возле «Карпатских Зорей», лишь подтверждали эти сомнения.

Неправы были те, кто считал, что публичное проявление каких-то аномалий приведёт к мировой панике и краху привычных картин мира. Тем не менее, привычные мировоззрения дали трещину. Болезненную, источающую ужас трещину. Страх вместо паники. Засевший теперь глубоко и прочно в подсознании страх, который все пытались подавить, загнать ещё глубже, убедить себя, что ненормальное так же внезапно закончилось, как и внезапно нагрянуло. Что ничего плохого не случится. Плохое, разумеется, случилось.

И вот прямо сейчас это «плохое» было ясно видно на горизонте. Два гигантских существа: первое, точнее первая — уже знакомая людям кукла, а второй — нечто вроде единорога. Некоторые вели себя подобно индейцам, которые дивились всадникам с мушкетами, но не могли воспринять их парусники, поскольку те слишком выбивались из привычной им картины мира. Они видели военных, приказывавших покинуть дома, видели суетившихся соседей, но их мозг отказывался воспринимать полукилометровых гигантов. Их размер, их кричащие цвета — они как будто бы были сделаны, чтобы бросаться в глаза. Однако, в том числе и по последней причине, хотя глаза их и видели, тело чувствовало, как сотряслась земля, когда два гиганта коснулись поверхности, но разум отказывался их воспринимать.

— Смотрите! Идёт!

Некоторые люди застыли: кто в ужасе, кто чтобы сделать кадры. Разум других по-прежнему отказывался воспринимать то, что слишком не укладывалось в привычные представления.

Возвышавшийся на горизонте механический единорог начал движение первым. Аккуратно перебирая ногами, как будто бы боясь что-то раздавить, он немного отошёл в сторону. Даже отсюда были слышны его громкие гулкие шаги, похожие на то, как если бы кто-то бил об землю невероятно огромным молотом. Алина отметила, что он двигался довольно неуклюже — как будто бы не знал, как это — ходить на четырёх ногах. Наконец, остановившись и смотря прямо на Зетерру, Юникорн поднял вверх переднюю правую ногу и ударил об землю со всей своей неестественной силой. А потом ещё раз. И ещё.

«Судя по тому, что сотрясение почвы пришло через несколько секунд, видимо, расстояние до механического единорога километров семь, не меньше», — отметила про себя Сергеева Алина. Толчки заставили автобусы слегка подпрыгнуть, стёкла в зданиях — дребезжать, а лампы на фонарях — качнуться несколько раз. Подъезжавший к автовокзалу водитель микроавтобуса, который до этого возил людей по пригороднему маршруту, даже остановил свою машину. Ещё через секунд двадцать послышался гул трёхкратного удара, заставив людей вскрикнуть от страха.

— Спокойно, спокойно, всё будет хорошо, — капитан полиции помогала усаживаться людям в автобус, отлично понимая, что хорошо не будет.

Те, у кого не было своих автомобилей, продолжали собираться к автовокзалу. Некоторые тянули с собою слишком много вещей. Люди с большими сумками начинали ругаться, когда от них требовали оставлять пожитки сверх дозволенного максимума и не тянуть в и без того переполненные автобусы. Кое-кто из полиции уже пытался схватиться за оружие, но вот недовольных жителей удалось успокоить, когда решили, что огромные непонятно как в спешке собранные чемоданы будут не выбрасывать на улице, а складывать в здании автовокзала.

— … Мы скоро вернёмся?..

— … Это всё вторжение с Нибиру…

— … Он же не на нас должен нападать…

— … Нажито непосильным трудом!..

— … Венгерские фашисты будут нас бомбить…

Сейчас можно было подивиться склонности некоторых людей как придумывать самые невероятные объяснения происходящему, так и отмахиваться от того, что происходило прямо у них под носом. Кто-то на ходу придумывал самые безумные объяснения вроде «выброса галлюциногенного газа из-за землетрясения». Кто-то искал повод не эвакуироваться — мол, а вдруг сражение не заденет город, зачем тогда вообще куда-то уезжать.

Недалеко по дороге проехал ещё один автомобиль. В отличии от предыдущего, отметила Алина, этот хоть не нёсся на всей скорости.

— Где моя дочь? Карина! Карина! Номер не отвечает! — к Алине подбежала какая-то женщина. Постарше её. — Вы должны знать!

* * *

— Враг… не атакует. Почему? — Алексей рассматривал Юникорна. — Это какой-то хитрый план?

Самолёты в очередной раз пронеслись мимо единорога. На базе уже получили много изображений фиолетово-розового чудовища, похожего на механического коня. Вместо того, чтобы атаковать, как предыдущие враги, Юникорн аккуратно отошёл от деревни, рядом с которой появился, и, ударив об землю три раза копытом, теперь уже минут десять стоял неподвижно.

На военной базе доктор Василий Гонта уже с интересом рассматривал фотографии Юникорна. Хотя тело чудовища соединялось из составных частей совсем не так, как у настоящих лошадей, его конечности — пропорционально более широкие, чем у реального коня — оканчивались чем-то похожим на копыта, а голову, помимо острого рога, украшала грива «волос». Конечно, разглядеть копыта монстра было тяжело — из-за своего веса Юникорн продавил в земле следы примерно в десять метров — но всё же удалось обнаружить, что они сделаны из материала, напоминающего тот, из которого состоял меч Зетерры.

— Лейтенант Каплева, — послышался приказ через рацию, — немедленно отойдите от военной базы.

— Подождите… Навозник, — Светлана обратилась к летающей игрушке. — Есть один вопрос.

— Для тебя всё, дорогая смертница.

— Ты говорил Кириллу, что он умрёт только если сделает хоть одно движение. Если я ещё не двигалась, это значит, что моя душа ещё не соединилась с Зетеррой?

— Да.

— И когда ты говорил Василисе, почему она умрёт, ты сказал, что это произойдёт из-за того, что её душа сольётся с роботом?

— Да. И к чему ты клонишь?

— И ты говорил, что раз она уже слилась с роботом, то именно потому в случае телепортации за пределы Кокпита она автоматически вернётся назад.

— Хм, какая молодец. Запомнила же…

— Телепортируй меня назад в мою камеру!

— Эй, ты что, не хочешь сражаться?

— Нет-нет, я хочу сражаться, но я кое-что не доделала. Я ещё не синхронизировалась, и потому Зетерра меня не вернёт назад! Я доделаю и обязательно вернусь.

— Но уже бой! — возразил через несколько секунд Алексей. — Приказ…

— Пожалуйста… — перебила его Света, напустив на своё лицо умоляющее выражение. — У меня больше не будет возможности. Как только Юникорн ударит копытом один раз, верни меня назад. Или когда я тебя позову. И я тогда отойду Зетеррой в сторону… Передай это на базу, — Света обратилась к Алексею.

— Это же ловушка! — возмутился Иван. — Он ждёт, пока мы расслабимся, а потом атакует!

— Хм, нет… возможно… Так, всем молчать! Молчать! — прокричал Навозник. — Я думаю… Хм… Похоже, ваша подруга-смертница всё правильно догадалась. Или… Во всяком случае, я хочу проверить, насколько она права. Так что, когда враг ударит копытом один раз, или если он начнёт двигаться, я тебя верну, — и, когда уже Света исчезла из Кокпита, добавил: — А ты, умник, передай на базу, чтобы там они основательно попрятались.

* * *

Светлана немедленно появилась в своей камере. Прямо здесь она и заснула, как раз перед тем, как обнаружила, что неведомая сила перенесла в Кокпит. Ничего, у неё ещё должно быть дополнительных полчаса жизни.

Девушка замерла на несколько секунд, как бы ожидая, что её предположения оказались ошибочны. После чего, обнаружив, что по прежнему находится в камере, а не в Кокпите, потянулась к поделкам, которые она бросила, ранее заснув прямо в своём инвалидном кресле.

За работу она взялась просто с маниакальной увлечённостью. Не обращая внимания на новые сигналы тревоги, на суматоху за дверью.

— Младший лейтенант Каплева! — несколько вооружённых людей вбежали в камеру. — Немедленно подчинитесь приказу! Немедленно вернитесь в Зетерру и отведите её от военной базы!

— А то что? Отдадите меня под трибунал? На смертный приговор? — ответила девушка. Она настолько была увлечена работой, что отреагировала только через несколько секунд, отвернувшись от своих поделок. — Я доделаю, вернусь и сделаю, как вы сказали.

— Эй вы, — Света краем внимания заметила, что Навозник счёл нужным появится в камере. Перевернувшись и так подлетев к одному из военных, он сказал: — Свалите отсюда. Я сам за всем прослежу. Разве можно отказать такой мастерице-смертнице…

Военные и Навозник что-то ещё говорили, кричали, переговаривались по рации — Света не обращала внимания. Она догадывалась, что солдаты не посмеют её трогать, и не заметила, как они ушли из камеры. Ей надо успеть. Любой ценой.

Вскоре однако к ней пришла знакомая ей женщина.

— Света… Младший лейтенант Каплева! Это вам всем! — вошедшей оказалась Марина Корнеева. В руках она держала пакеты с военной формой. — Мне шеф разрешил доставить… Что это ты мастеришь?

На столе перед девушкой лежали несколько венков из искусственных цветов.

— Я? Я хочу оставить после себя что-то. Сделать всем подарок. Я… подумала — естественные наверно быстро завянут, а искусственные будут… всю нашу жизнь… правда… это глупо? Да? — девушка говорила, улыбаясь, но в конце внезапно сменила радость на слёзы. — Я ведь ничего больше не умею!

Марина обняла рыдающую девушку, погладив её рукой по голове. Ей вспомнилось, как она утешала предыдущего смертника, Кирилла.

— Мне надо успеть закончить! — вдруг резко отрезала Света, прекратив плакать. Оттолкнув от себя женщину-майора, она повернулась обратно к своим поделкам.

— Дай я тебя переодену! — вдруг сказала Марина. Подняв девушку и преодолев её секундное сопротивление, женщина положила её на стоявший в камере диван. Затем стянула с неё штаны, и так же резво надела ей военные брюки.

— Плохо будет, если все переоденутся в военную форму, а ты нет, — пояснила Марина, надевая на неё рубашку.

Закончив с переодеванием Светы, Марина отнесла её обратно на кресло. Та немедленно принялась за дальнейшую работу, покуда женщина-майор сначала было попыталась засунуть пакеты с военной формой на нижнюю полку инвалидного кресла, но потом просто поставила их рядом.

— Хе-хе, я видел порнофильм, который начинался так же…

— Господин Навозник, — обратилась к нему Марина, подавив в себе возмущение, — телепортируйте, пожалуйста, эти пакеты в Кокпит.

— Ладно-ладно, сделаю.

Тем временем по грунту прошла новая серия толчков. Юникорн снова ударил копытом. Два раза подряд.

* * *

— Я готова! Навозник! Навозник! Наво-о-озник! — Света последний раз выкрикнула, оказавшись уже в Кокпите. — Ой…

— Ух, ты не представляешь, насколько тебе идёт это погребальное одеяние! — комментировал Навозник. — Признавайся, ты перед смертью решила по милоте мою умницу обойти, да?

Света от смущения аж немного покраснела. Выглядела она в военной форме и ещё с венком с ленточками на голове довольно мило.

Рядом с инвалидным креслом через долю секунды появились несколько пакетов с военной формой.

— Так, я всё правильно сделал… конечно, такой гениальный Навозник, как я, не мог ошибиться, — бубнила летающая игрушка. Впрочем, внимание детей было приковано не к нему.

— Что это у тебя?

— Это… красиво…

— Это… в общем, всем нам… — проговорила Света.

— М-м-м… взвод, слушай мою команду! Всем переодеться в военную форму! — произнёс Алексей, сразу разобравшись в чём дело. — По уставу во время выполнения военной операции следует быть в военной форме.

— Да. Давайте переоденемся, раз враг ещё ждёт, — добавила Валерия, после чего подошла к пакетам и достала из первого попавшегося, приложив к себе военные брюки. — Ну и где чья?

Другие подростки тоже стали подходить к пакетам, прикладывая к себе их содержимое.

— Вот сволочи, даже погребальный саванн нормально положить не могут, — бубнил своё Навозник. — … и бирочки, видимо, не успели прилепить на пакеты…

— Примерять придётся? А время у нас есть? — спросил Андрей.

— Я, кажется, своё нашла! — сказала довольная Валерия. Казалось, на какой-то момент она даже забыла про то, что эта форма связана с тем фактом, что она скоро умрёт. В руках она держала платье защитной расцветки с широкой юбкой. — А, вот…

Валерия держала в руке бейдж, на котором была её фотография, а также фамилия, имя и отчество. И звание младшего лейтенанта военных сил УНР.

— Да, нас тогда тестировали на личные предпочтения, — вполголоса прокомментировал Алексей.

Он вспомнил, как на одном тесте пару дней назад ему показывали картинки с изображениями военных, и предлагали выбрать наиболее привлекательные на его взгляд. Форма, выданная их уникальному подразделению, скорее походила на косплей-костюмы. Точно что яркий погребальный саванн для жертв.

— Интересно, чья это? — спросил Иван, рассматривая рубашку-вышиванку.

— Ну ты же у нас настоящий патриот, — ответила Елена.

Разговор был внезапно прерван звуком удара об землю.

— Нет, стой! — вскрикнула Света. — Подожди чуть-чуть!

Так. Надо срочно что-то делать.

Дав себе соединится с Зетеррой, смертница приказала гиноиду выставить руку ладонью вперёд, после чего достала второй рукой из-за спины меч, и воткнула его в землю. Так Зетерра стояла секунд двадцать, направив обе руки раскрытыми ладонями в сторону Юникорна.

— Пять минут, пожалуйста, — Света как будто бы обращалась к Юникорну, надеясь, что вражеский монстр как-то поймёт её просьбу и сделает ей ещё одну уступку. Потом она убрала левую руку к туловищу, а правую подняла вверх, растопырив все пять пальцев, и помахала, как будто бы пытаясь передать жестом: «постой!»

Синхронизация с Зетеррой должна была принести ей смерть. Она же дала Свете возможность почувствовать мощь робота, которая на краткий момент перед её смертью будет её вторым телом.

— Пожалуйста…

Смертники, охранник и Навозник смотрели, как гигантский единорог, готовый ринуться в атаку, казалось, застыл в нерешительности. Через десять тяжёлых секунд Юникорн мотнул головой. Судя по тому, что он продолжал стоять, дети поняли, что это, должно быть, означает «да».

— Сраное благородство… — прокомментировал Навозник.

— Если он даёт время, то… а вдруг он ударом копыта отсчитывает не конец периода, а его начало, — прокомментировал Алексей. — Навозник, почему так происходит? С чего бы ему давать нам время?

— А фиг его знает почему… — ушёл от ответа Навозник.

— Нет… он хочет, чтобы… эвакуировались люди? — высказалась Анна, разглядывая, как из городка уезжают последние автобусы.

— Так, переодеваемся быстрее, — сказала Алиса, а потом добавила в адрес всех парней. — А вы не смотрите на нас! Отвернитесь!

— Тогда и вы тоже отвернитесь! — ответил Иван.

— Да, шевелите конечностями, а то не бу…

— И ты не смотри! — Алиса врезала по Навознику ладонью. Тот, вращаясь в полёте, отлетел в сторону по неестественной для брошенного предмета траектории.

— Неслыханная наглость! — Навозник остановился возле охранника. По лицу ефрейтора Пяткова было видно, что он едва понимал, что здесь творится, но через секунд пять решил, что ему тоже лучше не злить юных офицеров. Несмотря на то, что дети, кажется, воспринимали его в качестве мебели. Навозник, в свою очередь, продолжал возмущаться. — Мало кому ещё удавалось ударить меня!.. Меня! Самого гениального Навозника!

Ефрейтор косо и с испугом глянул на остановившегося возле него говорящий «воздушный шар», после чего отвёл взгляд на внешний мир с ещё большей решимостью не поворачиваться. Навозник в свою очередь, снова оскалился в улыбке: 

— Хе-хе-хе, как ты думаешь, рассказать им, что я вижу не только во все стороны, но и сквозь предметы?

Света скомандовала Зетерре загнуть ещё один палец.

* * *

— Что они там творят? — генерал-лейтенант Короленко с неприятным удивлением посматривал на экраны. Зетерра и Юникорн не двигались. Что-то здесь было явно не так.

Он не зря заблаговременно распорядился подготовить зал, располагавшийся в бомбоубежище. Конечно, их военной базе было далеко до североамериканского НОРАД, но всё же построенное в пещере бомбоубежище могло выдержать даже прямое попадание небольшой ядерной бомбы. Только вот никто не был готов к тому, что по планете будут топтаться гигантские роботы. Выдержит ли убежище вес Зетерры или Юникорна? Или их двоих?

— Лейтенант Каплева, немедленно двигайтесь на северо-запад на девять километров… в сторону леса.

Короленко отметил про себя, что надо будет уделить больше времени подготовке пилотов. Он даже сомневался, что девушка-инвалид правильно поймёт его приказ.

— Лейтенант Каплева не способна сейчас исполнить ваш приказ, — через несколько секунд прозвучал ответ лейтенанта Палеева, — но исполнит, как только это станет возможным.

Генерал порадовался и одновременно был раздосадован, что назначил командиром Палеева. Аккуратно переложить ответственность за неповиновение на того, кто сегодня точно умрёт, при этом смягчить неповиновение до промедления… Нехитрый, и вообще-то совершенно очевидный трюк — но на практике далеко не каждому человеку хватало сообразительности и спокойствия провернуть подобное.

* * *

Карина неожиданно проснулась от крепкого сна. Степан лежал рядом, и всё ещё спал. Что-то было странное в окружающей обстановке. Что-то, что её разбудило. По-началу это походило на то, как ты просыпаешься от кошмарного сна, состоящего из беспорядочных фрагментов, который пугает не сколько содержанием в виде мешанины криков, звуков сирен и стуков за стеной, сколько просто тем, что пугает, как будто бы страх есть просто ещё один компонент этой белиберды. Кошмар, который из-за своей бессмысленности не может удержаться в памяти и потому в первые секунды после пробуждения полностью отступает в забытие.

Поборовшись с ленью несколько минут, Карина наконец-то встала с кровати. Накинув на себя халат, она пошла на кухню выпить воды.

Глянув по пути в окно, она обнаружила совершенно пустой двор. Нет, конечно их городок не славился многолюдством, но…

Сходив в туалет и умывшись, Карина обнаружила отсутствие электричества в сети и воды в водопроводе. Неужто кошмар продолжается? Почему сейчас ей снова слышаться сирены? И почему это висевшая на стене картина вдруг лежит на полу?

Девушка решила ещё раз выглянуть в окно, когда почувствовала, как земля под ногами сотряслась. На этот раз не во сне.

* * *

— Отделение, занять свои места! Лейтенант Каплева, передвиньте Зетерру в сторону леса на северо-запад… туда… — Алексей показал пальцем в сторону покрытой лесом сравнительно ровной местности.

— Сейчас… — проговорила Света, доставая кое-что из ещё одного пакета.

В Кокпите стояли семь подростков, одетые в то, что по идее должно было быть военной формой, но скорее походило на костюмы для косплей-вечеринки.

— Неплохо… — Иван смотрел на Елену. Вместо военных брюк или юбки её нижнюю часть тела закрывали короткие шорты, прикрывавшие лишь треть бедра.

— А мне можно такой костюм? — спросила маленькая Настя.

— Хочешь, я скажу, и тебе с сестрой такой сделают? — обратился Алексей к Дмитрию, который пытался всмотреться в движение эвакуационных автобусов.

— Нет… — коротко ответил Дима, продолжая разглядывать местность, упираясь лбом в прозрачную стену.

— А теперь, лейтенант Каплева, исполняйте…

— Подождите, подождите… — девушка-инвалид перебила своего непосредственного командира. — Костюмы нам подарила армия, а я хотела бы оставить что-то от себя…

Из последнего пакета она доставала венки.

— Вот это вам всем!

Алиса, одетая в пышное длинное платье, которое, если бы не милитари-расцветка, походило на бальное, подошла к Свете. Взяв из её рук венок с приделанными к нему лентами, она надела его.

— Довольно мило.

— Я очень хотела сделать вам всем… — говорила Света. — Я умру первой, и очень хочу, чтобы остальные меня запомнили. Я ещё хотела украсить их чем-то, я приделала на венки для девушек ленточки…

Этот трогательный момент был прерван, когда Навозник произнёс:

— Эй, малышня, а враг движется!

Перебирая четырьмя конечностями, Юникорн побрёл в сторону. Потом, резко повернувшись, двинулся на Зетерру. Перебирал он ногами довольно неуклюже, но при своих размерах и силе все равно двигался достаточно быстро. И к тому же явно набирал скорость.

— Значит, это была хитрость… — произнёс Иван, который было уже подошёл к Свете, чтобы взять свой венок.

— Нет, не хитрость… — сказала Анна, пытаясь вдали разглядеть автовокзал, с которого уезжал вроде бы последний автобус. — Но почему?

Света напряглась. Зетерра не двигалась с места.

— А-а-а, он приближается!

— Ну же, Света, ну же делай, что нибудь!

Зетерра подняла меч, наставив его на приближавшегося Юникорна. Тот взял немного в бок, и пробежал справа за километра полтора от гиноида.

— Лейтенан Каплева… — приказы командования было слышно даже через телефон.

— Ну же, Светочка, мы базу разрушим!

— Не кричите, — ответил Иван, а потом обратился к девушке-инвалиду. — Света, что такое?

Юникорн тем временем разворачивался, идя на этот раз куда более уверенно, и готовился к новой атаке.

* * *

— Что она там делает? Почему не слушается приказа? — с гневом спросил генерал-лейтенант Короленко. Сотрясения почвы, которые создавал Юникорн своею поступью, чуствовались даже здесь.

— Лейтенант Палеев, — произнёс полковник Биленко. — Что у вас там твориться?

* * *

— Нет! Нет! Нет! — Света колотила себя по ногам откуда-то взятой иголкой. Отшвырнутые в сторону венки упали на пол. — Двигайтесь! Бесполезные отростки!

— Что случилось? Света, что такое? — спросила Аня девушку-инвалида.

— Я… Я не могу пошевелить ногами! — Света разрыдалась. — Двигайтесь, ну же, ну же! Я обещала маме и папе!

— О, это тяжёлый случай, — произнёс Навозник.

— Что нам теперь делать? — спросил Андрей, вспомнив, что предлагал Навозник в предыдущем аналогичном случае.

Будучи ограниченной физически, Света всё время пыталась компенсировать свою слабость. Она не только старалась хорошо учиться, но и наотрез противилась тому, чтобы её переводили в специализированную школу.

Поднимать Свету на второй этаж по установленным поверх лестницы рельсам было не так легко, но её одноклассник Стёпа исправно делал это каждый день.

— Светка, поможешь мне с математикой? — спросил её мальчик. Разумеется, он считал, что более всех имеет право на помощь своей подруги. — Хочешь, ко мне домой в гости съездим?

* * *

— Стойте!

Сергеева Алина попыталась было удержать убегавшую женщину, но не стала её догонять. В конце концов, как бы она отреагировала, если бы её ребёнок остался там?

— Я её приведу назад, она точно там! — Алина лишь посмотрела ей вслед. В конце концов, возможно, город и не пострадает. Да и там наверняка остались ещё люди.

— Пора отъезжать, — сообщил водитель.

По земле опять прошёл толчок, на этот раз одиночный, от которого зазвенели стёкла, закачались фонари, а из автобуса послышались встревоженные вскрики и возмущённые голоса. Вряд ли большинство пассажиров поддержат идею ждать двух человек.

* * *

— Лейтенант Каплева не может пошевелить ногами, — Алексей отвечал по мобильному телефону.

Между тем Юникорн снова заходил на атаку. На этот раз он пытался атаковать с левого бока. Выставив вперёд свой рог, он двигался значительно быстрее, поднимая за собой облако комков земли, пыли и камней.

— Не-е-ет! — вскрикнула Елена, как будто бы их поражение было уже предрешено.

Зетерра повернула туловище в сторону нападающего Единорога, держа перед собою меч. Юникорн снова пронёсся мимо, на этот раз ближе. Поднятое над ним облако пыли по высоте было сравнимо с ростом самих роботов.

— Удалось, молодец! — попыталась поддержать её Валерия.

Впрочем, хорошего было мало. Помимо того, что Зетерра не могла сдвинуться с места, теперь ещё и поднятая пыль сильно затрудняла обзор. А Юникорн теперь явно намеревался зайти сзади

— Только что дальше делать будем? — спросил Андрей, наблюдавший за удалявшимся Юникорном, который, разумеется, вскоре попытается напасть ещё раз.

— Если мы не сможем атаковать… — негромко произнёс Алексей, — то тогда…

* * *

— … Так мы не сможем победить, — добавил Биленко. Он уже был в курсе проблем с управлением.

* * *

— Так, нет! Нет! Кончай рыдать! — вставил Навозник. — Попробуй хотя бы в него стрельнуть.

— А это нам поможет? — спросил Алексей.

— Поможет, поможет, — ответил Навозник. — Слушай умного меня! — после чего повернулся к хныкающей Светлане. — Так, нацелься на него и мысленно представляй, что выпущенные снаряды попадают прямо во врага.

Зетерра закинула руку за спину в сторону Юникорна — это движение со стороны казалось резким и неуверенным, явно настроение пилота отражалось на гиноиде. Тем временем сама Света в Кокпите, плача и зажмурившись, как будто бы последнее помогло бы ей для лучшей концентрации, согнула свою руку аналогичным образом.

Юникорн двигался, ища место для новой атаки.

— Давай, стреляй!

Снаряды полетели навстречу гигантскому единорогу как раз тогда, когда тот начал бег в сторону девочки-робота, заставив Свету и ещё нескольких находившихся в Кокпите детей вскрикнуть. Описав неестественные траектории, один из них врезался в Юникорна, оставив на нём небольшую выбоину, а два других пролетели мимо, разорвавшись и исчезнув на границе видимости.

К счастью, Света успела закинуть за спину вторую руку, державшую меч, вынудив Юникорна в последний момент отпрыгнуть, чтобы избежать столкновения с лезвием. Приземлившись, исполинский механоид поднял огромную тучу пыли, камней, комков земли и обломанных деревьев. Когда облако немного осело и рассеялось, стало видно, что Юникорн увяз в земле передними ногами по колена, и пытается выбраться.

— Может, стоит кинуть в него меч? — спросил Иван.

— Нет, большой шанс не попасть, — возразил Навозник, после чего обратился к Свете: — Давай, стреляй второй рукой!

Зетерра переложила меч в левую руку, направив на Юникорна правую. На этот раз все три выпущенных в упор снаряда достигли цели. Впрочем, оставленные ими повреждения были небольшими.

— Не помогает! Я бесполезна! Простите… простите… — смертница опять сорвалась на истерику.

— Заткнись и соберись! — выкрикнул в ответ Навозник.

— Вообще-то… — попытался вставить Алексей.

— Ты тоже заткнись! Я знаю, что делаю! Давай, у тебя выйдет! Ты сможешь! Так, я вообще-то должен был над тобой издеваться… — Навозник говорил уже медленнее, обращаясь уже к другим подросткам. — Ну ладно, сегодня можно сделать исключение. Праздник у вас есть какой-то… ну чтобы исключение к нему приурочить? А вообще, что вы замолчали, ротозеи, давайте, поддерживайте как-то свою подругу! Коньки откинуть хотите раньше срока?

Тем временем поднявшийся Юникорн удалялся прочь, явно готовясь к новой атаке.

* * *

— Нет, это бесполезно… — комментировал наблюдавший за боем Биленко.

Снаряды Зетерры едва повреждали Юникорна, а что человеческое оружие монстру будет ни по чём, он уже прекрасно знал. Выждав несколько секунд и тяжело вздохнув, он произнёс: 

— Запрашиваю рассмотрение на приведение в дело протокола замены пилота.

* * *

— Бесполезно… Я бесполезна… — продолжала хныкать сидевшая в инвалидном кресле Света. — Я… не могу ходить…

— Не кисни! Мы его смогли повредить, а он нас ещё нет, — парировал Навозник.

— Давай, Светочка! — попыталась её подбодрить Валерия.

— Эта лошадка плохая?.. — маленькая Настя пыталась разобраться в происходящем со своей детской позиции.

— Уважаемый Навозник, — произнёс Алексей. Он решил обратиться к летающей игрушке. — Уважаемый Навозник!

— Ты чувствовала, как снаряды достигли своей цели? Ты чувствовала, как твоя воля заставила их вылететь из браслетов и прочертить свою траекторию… Да, чего тебе? — Навозник повернулся к Алексею.

— Полковник Биленко хочет кое-что вам сказать.

— Да… — Навозник подлетел к мобильному телефону. Выслушав пару фраз, Навозник разразился в ответ: — Так! Мы уже говорили об этом! Передай там всем болванам, что никаких…

— Это что-то новенькое… — прервал его Андрей, показывая на врага.

Тот, отойдя на десяток километров, теперь стоял, согнув голову и направив рог на Зетерру. Рог начал покрываться искрами и светиться неестественным светом.

— А-а-а-а, нет! — вопила со страху Елена, предчувствуя нехорошее.

— Меч вперёд выставляй! — кричал Навозник — Немедленно! Он в нас выстрелит!

Рог Юникорна испустил разноцветный луч, затмивший на момент свет солнца. Испущенный свет казался плотным потоком вещества, которое текло, подобно реке, и которое каким-то непостижимым образом одновременно было излучением.

Зрелище длилось всего лишь долю секунды. Вспышка света ярче солнечного, которой сопровождался выстрел, перепугала почти всех, кто был в Кокпите. Елена от изумления упала на копчик, стоявшая рядом со Светой Валерия до боли вцепилась рукой в инвалидное кресло. Даже Дима запоздало рванул к Насте, как будто бы он мог защитить её от луча. Только Анна, которая, закрыв глаза, стояла у прозрачной стены Кокпита и молилась, кажется, не отреагировала на случившееся. К счастью, зеркальное лезвие меча отразило большую часть ирреального «излучения», которое лишь немного поцарапало и оплавило поверхность Зетерры. В тех местах, где капли отражённых лучей — они более всего походили на капли — падали на землю, сформировались ямы в десятки метров, а в воздух подлетали комки земли и облака пыли.

Света дрожала и хныкала от напряжения, зажмурив истекающие слезами глаза. Как будто бы она лично была вынуждена выстоять под ударом нереального луча. От новой атаки Зетерра слегка наклонилась, но через несколько секунд выровнялась, оставшись стоять над военной базой.

* * *

— Измеренная температура… пятьдесят тысяч градусов, — передал один из пилотов истребителей.

— Невероятно! Невероятно! — доктор Гонта рассматривал полученное изображение слегка изогнутого «луча». — Надо взять вещество на анализ! В смысле… надо подлететь и посмотреть его поближе!

Доктор сам же подправил своё предложение, поняв, что первая его версия была слишком нереальной. Впрочем, на его слова мало кто обращал внимание.

— Наблюдатели два и три, следить за признаками нового выброса энергии, — приказал генерал-лейтенант Короленко, хватаясь за последнюю надежду. — Филимонова, что с ефрейтором Пятковым? — спросил он у командира службы связи.

* * *

Квартира её школьного друга, Стёпы, стала для Светы почти как вторым домом. Нехитрые угощения, общение — впрочем, похоже, неумеющей ходить девочке нравилось чувствовать себя полезной. Нравилось, что она, немогущая ходить, тем не менее регулярно бывает в гостях.

Впрочем, сегодня был особый день. Света спешила поскорее доделать уроки. Сегодня она не стала тратить время на то, чтобы попытаться объяснить мальчику новую тему, а просто сама порешала за него квадратные уравнения. Ведь её друг был занят приготовлениями к куда более важному делу. Ведь разве можно тратить время на уроки, когда у Карины, их подруги, день рождения.

Одиннадцать лет. Время, когда дети превращаются в подростков. Когда у них начинают просыпаться новые чувства. Света недавно обнаружила для себя, что Стёпа со своим атлетическим телосложением, накачанным в том числе за счёт того, что постоянно её возил, выглядит довольно симпатично.

* * *

Глаза всё ещё болели. Ощущение было такое, как будто бы ты несколько секунд смотрел на сварку. Какой же должно быть величины это существо, если даже истребители выглядели на его фоне как три мелких мухи? Если его поступь вызывает сотрясения земли даже на таком расстоянии? Пока к ней постепенно возвращалось зрение, мысли складывались в голове ещё не до конца проснувшейся девушки. Так, новости из Киева… массовые разрушения… слухи про случившееся в Карпатских Зорях… тысячи погибших… ядерный взрыв… Нет! Это не может быть… сном?

— Солнце! Стёпа, вставай! — Карина сначала закричала и лишь потом осознала, что она сидит на полу. Она упала — да, после этого яркого луча. — Стёпа!

Карина ущипнула себя, не веря что ей это поможет проснуться. Ей надо было сейчас встать… Тем временем, дом задрожал от новых толчков. Где-то рядом разбилась упавшая на пол чашка.

* * *

Юникорн пока что не пытался атаковать, предпочитая медленно двигаться на расстоянии, явно выбирая удобные момент и положения для нового нападения.

— Не рыдай, делай, что я говорю! — Навозник продолжал попытки командовать Светой. — Молодец, подняла руку… Вот так… держи его на прицеле…

— Надо попробовать ему отстрелить его рог? — предложил и одновременно спросил Алексей.

— Да, надо, но есть ещё кое-что, — добавил Навозник. — Так, да, верно, попробуй направить снаряд, один — смотри, строго один снаряд… так, один… прямо в его рог. Выпускай их по-одному… Эй, а вы что молчите? Я сказал, подбадривайте! — обратился Навозник к другим детям.

Зетерра послала в Юникорна ещё пару снарядов. Один из них разорвался у него на лбу, оставив небольшую вмятину, второй пролетел мимо рога — механический конь успел вовремя мотнуть головой.

— Давай, Светочка, ты сможешь! — попыталась подбодрить её Валерия.

* * *

— Вероятность успешного исхода… двенадцать процентов, — произнёс один из компьютерщиков.

Данные, наспех загруженные в экспертную систему, показывали, что очередной план имеет немного большую вероятность успеха, чем победа Зетерры над Юникорном, если первая будет стоять на месте.

Военные и техники, собравшиеся в убежище, нервничали в том числе из-за того, что фактически сейчас они никак не могли повлиять на исход сражения. Находясь как никто другой близко к бою роботов, они могли лишь только наблюдать. При этом сама опасность, которую несли роботы, была абсолютно очевидной, но при этом мера этой опасности оставалась столь же абсолютно неясной. Отсюда и возникло желание во что бы то ни стало рассчитать риски и хоть как-то вмешаться в бой.

— Всё же побольше, чем вероятность победы при нынешнем положении, — добавил Биленко, понимая всю натянутость оценки экспертной системы.

— Есть связь с Пятковым, — произнесла Филимонова.

* * *

— Может, стоит как-то приманить его и ближе ударить? — предложил Андрей. — Сделать, например, вид, что мы не можем стрелять, а когда он побежит, снести ему его рог руками или мечом.

— Лейтенант Каплева, вы сможете это сделать? — спросил Алексей, пытавшийся играть роль командира подразделения. — А вдруг он попытается выстрелить ещё раз?

— Света, ты же сможешь? Заманить его и поразить, когда он будет рядом? — добавила Валерия.

Света не отвечала, а лишь продолжала скулить.

— Света, пожалуйста…

Обеспокоенные возможным поражением, юные офицеры пытались наперебой последовать совету Навозника.

— Лейтенат Каплева, я думаю, чтобы приманить врага поближе, надо попытаться обмануть его, — пытался командовать Алексей. — Попробуй вонзить меч в землю и попытаться сделать вид, что просишь его не нападать.

— Кажется, он опять пытается стрелять… — Иван первым обратил внимание, что Юникорн только что остановился, чтобы наклонить свою голову, целясь рогом в Зетерру.

Выстрела на этот раз не последовало, но избранная была так напугана первым выстрелом, что снова зарыдала:

— Я не смогу! Не могу! Пожалуйста, простите, простите!

— Фигово дело… Так… Заткнись, луч тебя здесь не достанет! — Навозник повис прямо перед лицом девушки-инвалида, заставив её на момент замолчать. — Надеяться, что ты второй раз попадёшь мечом, мы не будем. Попробуй… наклониться в бок, как раз когда он выстрелит. Давай, готовься прямо сейчас. Или попробуй ему в рог попасть, пока ему тяжелее убежать! Надо уйти из жизни достойно!

— Светочка, давай! Пожалуйста! — Валерия подошла к ней, взяв её за руку, присела рядом. — Ты обещала… маме и папе. Пожалуйста…

Света продолжала скулить.

— Напугать пытается? — вслух рассуждал Иван. — Или готовится к атаке? У него время перезарядки, как у нас?

— Светочка, пожалуйста, не сдавайся! Нам всем придётся пройти через подобное… — пыталась подбодрить её Валерия, стоявшая рядом.

Боковым зрением она одновременно смотрела наружу, отслеживая действия единорога, который замедлил своё движение и теперь медленно прохаживался на расстоянии, как будто бы раздумывал, что делать дальше. Но взгляд дочери депутата захватил кое-что другое.

Все забыли про охранника, который сейчас целился из табельного оружия в девушку-инвалида.

Зетерра как раз, воткнув в землю меч, подняла руку вверх, разрядив обойму из правого браслета. Снаряды отправились в сторону Юникорна, и два достигли его тела, оставив на нём небольшие выбоины, а третий отскочил от рога.

— Срань! — Навозник телепортировал Петкова как раз сразу после того, как тот успел выстрелить.

Выстрел просвистел над виском Каплевой. Видимо, тот старался по крайней мере никого другого не задеть. Пуля со звоном несколько раз отскочила от невидимых границ и от пола Кокпита.

— Немедленно защищайте избранную! Давайте все! — Навозник телепортировал ещё трёх детей поближе к Свете. — Стойте, он не выстрелит в вас!

Охранник не исчез из Кокпита, а вместо этого появился просто под стеной.

— Не пускайте его! — кричал Навозник. — Положи оружие, или я тебя выброшу из Кокпита!

— У меня приказ, — произнёс охранник. Он положил оружие на пол, но видимо не собирался отступать. Он осторожно подошёл к Алексею, и держа свободной рукой телефон, протянул его командиру отряда.

— Младший лейтенант Палеев, — по телефону прозвучал голос Биленко. — Немедленно прекратите мешать операции замены пилота! Вы обязаны подчиняться приказам.

Алексей на несколько секунд застыл в нерешительности.

— Недопустимо нарушать приказы командования. Мы не можем, мы, — Палеев хотел сказать что-то вроде «Отряд, отойти от лейтенанта Капелевой», но вместо этого он нерешительно произнёс: — Мы должны… наверно… отойти…

Пока сам Палеев стал медленно отходить от избранной, охранник опять поднял пистолет и попытался наставить на неё своё оружие. Дорогу ему загородила не пожелавшая отходить Валерия. Она стала перед ним, расставив в сторону руки. По грозному выражению лица было ясно видно, что она не намерена отступать.

— Лейтенант Синецкая, — медленно сказал охранник, — вы должны слушаться приказа.

— Лера, отойди, — сказала плачущая Света, — пусть… Я же умру все равно… Я… я не справилась… Навозник, не трогай его, или я сдамся!

— Срань… Значит так вы! — ответил Навозник, смотря то на охранника, то на остальных подростков. Его взгляд остановился, когда он встретился глазами с Димой.

— Нет! — ответила Валерия. — Так неправильно! Так нельзя!

— Да, — добавила подошедшая Алиса, которая тоже была намерена защищать свою подругу по несчастью.

— Может, стоит не так как-то… — Иван тоже присоединился к ним, хоть и менее решительно.

Аня тоже медленно подошла, но не чтобы защитить собой избранную, а чтобы подобрать один из лежавших на нём венков.

— Но ослушаться приказа… И как она выиграет? — спросил Алексей.

Охранник продолжал целится, не решаясь стрелять в свою цель сквозь троих подростков, как вдруг внезапно появившийся сзади Дима толкнул его со всей силы. Повалив ефрейтора на пол, он сам навалился на охранника сверху и вырвал из его руки пистолет. Похоже, сам охранник тоже не горел желанием исполнять приказ.

— Мне можно. Я же не офицер, — сказал Усенко, держа в одной руке пистолет, а в другой мобильный телефон.

На лицах наряженных в военную форму смертников проступило облегчение и удивление. Дима, не обращая внимание на остальных, с коварной улыбкой подошёл к Свете. Охранник, лёжа на полу, внимательно наблюдал вслед единственному неодетому в форму юноше. Удивление остальных пилотов стало ещё сильнее, а облегчение сменилось возмущением и страхом, когда Дима вручил избранной пистолет и сказал:

— Согласна быть застреленной? Так застрели себя сама, ха! А ты не смотри! — последние он сказал в сторону Насти.

— Све… та? — Валерия испуганно посмотрела на ту, которую только что пыталась защитить.

— Алло… — сказал Дмитрий в телефон. — Мне ваши трибуналы не страшны…

— Что ты сделал? — Валерия схватила парня за его рубашку. Повернувшись в сторону, она увидела, как Света, зажмурив истекающие слезами глаза, дрожащей рукой пытается наставить на себя пистолет.

— А что? Она даже новую атаку сейчас пропустит.

— Лейтенант Каплева…

Юникорн нагнулся снова, и на этот раз он действительно намеревался стрелять. Его рог опять заискрился, что означало, что его время перезарядки прошло.

* * *

— Прости, сегодня я хочу поехать сразу домой, — ответила Света Степану. Они уже были в седьмом классе.

Степан уже давно возил её нерегулярно. Девушка-инвалид не обижалась, тем более что её кресло стало тяжелее, а помимо старого друга не нашлось кому её возить. Старая дружба со временем может охладеть. Она не обижалась, когда подслушала, как мать Карины на дне рождения предлагала Стёпе встречаться с её дочерью, а не «с этой неполноценной инвалидкой». Она ведь действительно была инвалидкой. Она не обижалась, когда однажды Степан и Карина уединились в другой комнате, пока она с Кариной пришли к нему в гости. Пока она опять помогала сделать особо сложное школьное задание. Просто — она решила — дружба со временем ведь может охладеть. Вот её дружба со Степаном и охладела, а она помогала ему с уроками именно по дружбе.

* * *

— Обнаружены новые признаки выброса энергии, — командир взвода истребителей не знал, как назвать то излучение, которым стрелял из своего рога Юникорн. — Прикажете атаковать с целью отвлечения врага?

— Отставить атаковать… — мысли генерал-лейтенанта занимал совсем другая проблема. — Отойти на безопасное расстояние, — и поэтому командир военной базы произнёс этот приказ лишь тогда, когда ирреальный луч снова вырвался из головы Юникорна.

* * *

— А-а-а-а-а-а-а-а-а! — Света, крепко сжимая в одной руке пистолет, а в другой телефон, продолжала кричать ещё пару секунд, после того, как выстрел Юникорна закончился.

Несмотря на её состояние, Каплевой всё-таки удалось наклонить Зетерру вперёд, держа перед собой меч и сохраняя равновесие. Несмотря на то, что она сильно боялась неудачи. Более того, Зетерра, согнувшая своё туловище вперёд, как-то не упала, а смогла резко выровняться обратно.

Проблема была в том, что луч Юникорна прошёл мимо лезвия. Он вообще почти не коснулся их гиноида. К удивлению сидевших в Кокпите подростков, истекавшая из его рога ослепительно-яркая радуга в последний момент изогнулась, пропахав землю полукругом вокруг девочки-робота, и подняв в воздух тучи пыли и дыма.

— Выровняйся, немедленно! Сейчас же! — закричал Навозник через секунду. — И не вздумай оружие выронить!

— Аах, не видно ничего же… — тихо прокомментировал Андрей.

Зетерра успела распрямится, держа в правой руке меч, а левой пытаясь прицелится на запоздало донёсшийся из-за дымовой завесы грохот шагов. Через момент в дыму показались очертания нёсшегося на всей скорости Юникорна.

Враг, шедший спереди слева под углом, явно не был намерен останавливаться. Света на момент уставилась на камень на его лбу, в котором горело десять огоньков, и лишь потом запоздало сообразила, что необходимо срочно что-то делать.

Зетерра не успела наставить на него своё оружие, чтобы защититься клинком от атаки Юникорна. Острие лишь царапнуло рог единорога. Оглушительный металлический лязг заглушил испуганные вопли подростков, когда рог Юникорна пронзил Зетерру прямо в центре туловища. По прозрачному силуэту, каким Зетерра представлялась сидящим в Кокпите, прошли многочисленные похожие на тонкие нити и ленты трещины.

* * *

— Зетерра атакована. Наблюдатель один подтверждает поражение…

Истребители, сделав круг, вернулись к сражавшимся роботам, пролетев на расстоянии в километр. Впрочем, изображение с камер трёх истребителей и без комментария показывало, как Юникорн врезался в Зетерру.

— Мы проиграли? — Биленко рассматривал, как единорог, пробежав больше десяти километров, стал мотать головой и, поднимая новое облако пыли, прыгать из стороны в сторону, как будто бы конь, пытающийся скинуть седока.

И что теперь будет? Что следует за поражением? Судя по тому, что Юникорн бежал в сторону Косовое, даже если смертникам удастся выиграть, ничем хорошим это уже не кончится.

— Наблюдатель один подтверждает: враг входит в город.

* * *

— Не выпускай оружие! Не выпускай оружие! Бей его по бокам! — Навозник пытался перекричать впавшую в истерику смертницу. — Руками работай! Руками бей! И головой пробуй!

Хотя удар, очевидно, был очень резким, Зетерра каким-то образом снизила его до терпимого для людей уровня. Света сумела удержаться в своём инвалидном кресле, хотя остальные пилоты, как и охранник, в этот момент упали на пол. Но как только Зетерра упала на голову и спину Юникорна, Кокпит плавно повернулся вместе со всем содержимым, и прямо сейчас кабина-полусфера Зетерры висела над шеей Юникорна. Сзади сверху торчал проходивший через туловище рог. Хотя бег Юникорна должен был вызывать сильные сотрясения, они также были снижены до такого уровня, что пилоты даже могли встать.

Юникорн продолжал бежать некоторое время, несмотря повисшую на нём гиноида. Похоже, юбка и ноги Зетерры, закрывавшие ему «морду», мешали ему видеть, так что сейчас он принялся прыгать, пытаясь избавится от зависшей на нём девочки-робота.

— Лейтенант Каплева…

— Сейчас мы его можем достать! Бей его! Живо бей! — Навозник пытался докричаться до Светы, зависнув у неё над ухом. — Вот! Молодец! Молодец!

От прыжков врага и поднятой пыли было почти невозможно разглядеть окружающую местность. Голова и туловище девочки-робота с громким звоном билось об спину Юникорна. По идее, всё это должно было сопровождаться ужасной тряской и перегрузками, но системы робота как-то их гасили. Казалось, смертники сидят в комнате, на стены которой просто транслируется видеоряд. Света, не переставая вопить, от возбуждения аж принялась сама махать руками. Девочка-робот успела нанести Юникорну несколько повреждений в его бока — более она преуспела левой рукой, расковыряв правый бок единорога когтями, и даже успела разрядить в него обойму снарядов с браслета. Второй бок ей удалось лишь несколько раз кольнуть кончиком меча.

— Надо по ногам его бить! — сумел вставить Алексей.

— Срань, а ты ведь прав… По ногам ему лупи! Мечом!

Замахнувшись мечом, кукла успела пару раз ударить единорога по задней левой ноге. Тот, кажется, осознав опасность, резко остановился, после чего, прижав голову к земле боком, и помогая себе передними лапами, кое-как сумел скинуть Зетерру, оставив её лежать на животе.

— Мы в городе… — прокомментировал Андрей открывшуюся всем картину.

Недалеко был виден прихрамывающий Юникорн, который удалялся, в сторону. Кажется, он пытался не наступать на городские здания. Впрочем, его сотрясавшая землю поступь и так причиняла заметные разрушения.

* * *

— Степ…

Поднявшись, Карина заметила, как сотрясения достигли такой силы, что по стенам дома пошли трещины, а пол задрожал так, что девушке показалось, что она снова упадёт. Её разум отказывался до конца признавать происходящее, но подсознательно она понимала — отсюда надо бежать.

Степан уже проснулся и попытался было подбежать к Карине по коридору, как вдруг от очередного толчка проход перегородила упавшая с потолка плита.

* * *

— У-а-а-а-а! — Света снова перешла на плач, обнаружив «себя» лежащей посреди города на смятых зданиях.

Юникорн отходил куда-то в сторону, наверняка, готовясь к новой атаке. Небольшой городок был эвакуирован. Точнее сказать, почти эвакуирован: как всегда нашлось несколько человек, которые ни в какую не пожелали покидать родные дома или проспали сигнал тревоги. Не зная как, Свете удалось включить режим, в котором она могла видеть души людей, что дало ей понять — город не был эвакуирован подчистую. Впрочем, крупных разрушений теперь было точно не избежать, а значит, даже многие спасшиеся останутся без жилья.

Света вспомнила предыдущий бой, Кирилла. Когда предыдущий боец потоптался Зетеррой по Киеву, то она это восприняла скорее как ужасную неудачу. Но теперь она не только не смогла ходить Зетеррой. И ей не только не удавалось победить врага, даже когда тот по своей ошибке оказался в зоне досягаемости. Теперь ещё из-за неё был разрушен город. Неудачница. Неполноценная. Проиграла.

— Дура, не смей сдаваться! Тьфу! — раздражённо выкрикнул Навозник, когда Света приставила к своей голове пистолет.

— Пожалуйста, не делай этого! А-а-а-а!

Валерия схватила крепко Свету за правую руку, которой та держала оружие, силой отодвинув её от головы. Света попыталась было помочь себе левой рукой, но за левую руку её крепко схватил Алексей.

— Лейтенант Каплева, как командир, я запрещаю тебе убивать себя, — произнёс командир, после чего вырвал у смертницы из руки пистолет.

Алексей поднял выпавший телефон.

— Лейтенант Бабаев, лейтенант Филипенко, — обратился Палеев к своим товарищам по несчастью. — Следить за передвижением врага, о всех изменениях докладывать мне. Лейтенант Синецкая, лейтенант Пеплова, зафиксировать руки лейтенанта Каплевой…

— Нет, отдай мне, отдай! — Света пару раз дёрнулась, сидя на своём месте. — Отда-а-а-ай! Я… я… я…

— Ох, неужели ты действительно решил настоящим командиром побыть… — вставил своё слово Навозник.

— Ефрейтор Пятков, — Алексей вручил телефон всё ещё сидевшему на полу охраннику, — организуйте связь со штабом.

— А нет, зря я тебя похвалил…

— Лейтенант Палеев докладывает, удалось поразить врага. Какие будут приказы?

* * *

— Есть связь! — ответила майор Филимонова. Вскоре в динамиках на военной базе раздался голос Палеева, который вдруг сменился звуками борьбы.

— И что мы им прикажем?

* * *

— Нет, пусть она сама! — Дмитрий ухватил Алексея за запястье, пытаясь вырвать у него пистолет.

— Лейте…

— Я не ваш тупой офицер! — Дима схватил запястье Алексея второй рукой и навалился на него своим весом.

— Лейтенант Комаренко… — хотя Палеев был и сильнее, и позвал на помощь другого крепкого юношу, но неожиданность и упорство, с которой действовал Усенко, за пару секунд позволили последнему всё-таки завладеть пистолетом.

— Инвалидка должна решить сама! — Дима попятился назад, держа перед собой оружие, целясь то на Алексея, то на Ивана. В словах и движениях юноши не было той неуверенности и того страха, которые явно были в охраннике, когда тот несколько минут назад угрожал применить это же оружие. С жутким спокойствием он медленно добавил: — Я отдам ей, и вы мне не мешаете.

— Бра-а-атик? — маленькая Настя не выдержала молча наблюдать за тем, что делал её «брат».

— Я не брат, сколько раз тебе повторять! И отвернись лучше!

— Ох блин… знали бы вы, как мне это надоело… ах, как же я устал, — вполголоса произнёс наблюдавший за сценой Навозник.

За всем дракой трое юношей только заметили, что Света перестала кричать и дёргаться. Повернувшись втроём в её сторону, они увидели, что перед ней стояла Аня. На её голове был один из тех венков, которые сплела Света, остальные она держала, надев их на свою руку.

— Ты не успела подарить нам… — сказала она с неестественной для этой ситуации безмятежностью, надевая второй на голову сегодняшней смертнице. — Нам всем придётся… творить ужасное. — Аня взглянула на разрушенный город, после чего, улыбаясь, повернулась обратно к Свете. — Но ты сделала и прекрасную вещь. Пожалуйста, можно я их подарю за тебя?

— Отпустите меня. Пожалуйста… — произнесла спокойно Света.

Казалось, к ней вернулась часть той её радости, которой она светилась в начале боя. Осторожно, несколько секунд погодя, Валерия и Алиса под запоздалую команду Алексея отпустили её руки.

Анна, едва слышно напевая какую-то песенку, неспеша обходила Кокпит, надевая на голову каждому из своих товарищей по несчастью один из приготовленных Светой венков. Вот эти с лентами — для девушек, те, что попроще, — очевидно, были для парней.

— Не надо… — лишь Дмитрий не стал принимать её подарок, после чего неодобрительно посмотрел на Настю, которая так и сидела в своём мягком кресле, только уже в венке.

Внимание остальных было поглощено тем, что собиралась делать сегодняшняя смертница.

Аккуратно, слегка дрожащими руками Света провела пальцами по лентам своего венка. По лентам, которые она пару часов назад так усердно пришила. Снова расплакавшись, на этот раз беззвучно, Света всматривалась в город. Когда Василиса пилотировала Зетерру, Навозник кое-что им показал. И пусть она не может пошевелить ногами, но у неё тоже должно получиться.

— Навозник! Навозник!

— Да чего, блин, орёшь? — летающая игрушка зависла возле смертницы.

— Эй, враг кажется готовится атаковать! Лейтенант Бабаев сообщает…

Андрей показал в сторону единорога, который снова выставил рог вперёд, и, кажется, готовился стрелять. К счастью, Юникорн через момент поднял голову обратно — видимо, его время перезарядки ещё не вышло.

— Да, есть идея… — ответила Света, и с этими словами перед Кокпитом возник экран, изображавший внутреннюю часть одного из полуобвалившихся домов. — Спаси их! И всех остальных… — после чего экранов стало больше.

* * *

— Зетерра побеждена? Да что там такое? — генерал-лейтенанта бесило отсутствие нормальной информации из Кокпита.

— Наблюдатель два сообщает. Зетерра двигается…

Правда слово «движется» было сказано слишком сильно. Девочка-робот медленно перебирала руками, левой потянувшись к своей голове, а правой ухватившись за пояс своего кукольного платья.

* * *

— Спаси!

— Эй, ты с ума сошла? Как я их спасу?

— Спаси, или я не буду выигрывать! Немедленно! Сюда телепортируй!

— Ладно, ладно… — ответил Навозник. — Тем более такой настрой мне больше нравится.

В следующий момент Карина и Степан появились в Кокпите.

— Карина!.. А… Нет! — парень был не только напуган телепортацией.

Помимо удивления, помимо страха провалиться сквозь полупрозрачный пол на него нахлынуло смущение. Ведь тут были ещё люди, а он оказался среди них совершенно голым. Карина то по крайней мере успела закутаться простынёй.

— Карина! Дочь моя!

— О, привет, новые лица! — ехидно улыбающийся Навозник повис прямо севшей от растерянности на пол женщиной. — Уж прости, схватил всех, кто был ближе всего, больше впихнуть сюда не могу, Умница, понимаешь, не резиновая.

— Господи, Я умерла? — произнесла какая-то бабуля, которая, видимо, проспала сигнал тревоги.

— По Господу тут главная и без вас есть, — ответил Навозник, подлетев к пожилой женщине, которая при его приближении перекрестилась.

— Граждане! — к появившемся людям подошёл Алексей. — Приветствую вас в Кокпите Зетерры. Сейчас мы проводим совместную с уважаемым Навозником операцию по уничтожению инопланетного монстра…

Его слова перебили испуганные крики парочки человек, которые смотрели на город. Изображение пришло в движение — казалось, что под вращение прозрачного гигантского малинового силуэта мимо Кокпита двигался весь мир. На этот раз никакой встряски не было: казалось, что сам Кокпит неподвижен, а на его стены просто транслируется то, что происходит с Зетеррой.

— Так… заткнулись? — спросил Навозник у «спасённых».

Перевернувшись, Зетерра теперь лежала на спине, держа в одной руке ленту, снятую с головы. Второй рукой она сняла свой пояс и теперь принялась развязывать бант на шее.

— Эй, командир, — обратился Навозник к Алексею, — предложи хотя бы гостям одеться что ли….

Сзади сидений была сложена одежда, в которой смертники попали в Кокпит. Алексей быстро нашёл свою — он по комплекции был близок к Степану.

— Отряд, кто желает предоставить одежду для этой девушки? — спросил командир, выйдя вперёд перед сидениями, и показывая на Карину.

— Карина, — произнесла Света.

— Тебя звать Карина, значит, — добавил Навозник.

— Я хочу! Уважаемый Навозник, я хочу, чтобы ты дал Карине мою одежду. Можешь телепортировать её сюда… Пожалуйста? — Света попыталась выдавить ту улыбку, которую она делала, когда час назад просила Навозника телепортировать её назад на военную базу.

Вместе с тем поле обзора заслонил экран, изображавший камеру Светланы. Ту, где она сегодня сделала свои венки. Её одежда лежала на диване.

— Ну, раз ты так освоилась с управлением моей умницы, то да, — и одежда перенеслась в Кокпит. — Простите уж, не могу моих смертничков заставить не подглядывать, им надо наблюдать за врагом.

Карине она оказалась слегка маловата, но всё же прикрывала тело лучше, чем простыня. Пытаясь поскорее одеться, чтобы спрятать своё тело от посторонних взглядов, Карина то не попадала в штанину, то пока одевала штаны, уронила на пол простыню, которой в этот момент прикрывала голую грудь.

— Хм, тоже мне, стесняется, я так дома хожу! — насмешливо сказала Лена. Остальные подростки-офицеры тоже не думали отворачиваться, но они были заняты в первую очередь тем, что наблюдали за Юникорном.

— Инвалидка? — мать Карины осматривалась в Кокпите. — Эта одежда же мал…

— Оскорблять моих смертников можно только мне! — Навозник телепортировал женщину так, чтобы она появилась перед Светой на высоте в полметра над полом. — Проси прощения! Ну, — Навозник глянул в сторону Димы, — немного ещё одному человеку. Извиняйся! Немедленно! Она сегодня за вас помрёт, придурков! — он подбросил женщину телепортацией ещё раз.

— Мама! — Карина, впрочем, и другие люди были немного напуганы поведением Навозника.

— Эй, а он сейчас будет стрелять! — Андрей указывал на Юникорна, рог которого начал искриться.

— Нет! Не надо! Пожалуйста! — вскрикнула Света. — Не надо! Я… я всех спасу все равно. Перестань, или я сдамся!

— Ну как скажешь…

— Лейтенант Каплева, закрой Кокпит лезвием меча! Оно отразит луч! — скомандовал Алексей.

Сказал он это как раз вовремя. Как только Света в полсекунды поняла, что от неё хотят, и положила лезвие меча на грудь девочки-робота прямо над Кокпитом, единорог испустил свежий луч. Часть луча упала на тело Зетерры — там, где оно не было прикрыто «одеждой», малиновый металл оплавился, как воск, побывавший несколько секунд в печи. Тело под платьем, задетое лучом, тоже слегка деформировалось, а само платье, казалось, теперь прилипло к металлической плоти гиноида. Через долю секунды после выстрела луч изменил своё направление, сжигая город вокруг лежащей девочки-робота, и поднимая тучи дыма и пыли. Света на этот раз лишь слегка стонала, стиснув зубы и наблюдая за сгорающим городом через прищуренные глаза. Зато атака лучом заставила громко закричать некоторых спасённых из города людей.

— Та заткнитесь, идиоты… — процедил Дима.

— Хорошая была идея конечно, — деловито прокомментировал Навозник, отлетев от пытающейся встать матери Карины. — Да только теперь враг знает, где наш Кокпит.

— Да… надо было меч положить не поперёк, а вдоль… — раздумывал вслух Палеев, — А… уважаемый Навозник, насколько враги знают устройство Зетерры?

— Намного, — уклончиво ответила летающая голова. — Лучше прокомандуй, умник, чтобы наша смертница выиграла. А, кстати, каков наш план?

Света не ответила. По её команде Зетерра развязала бант на шее и теперь держала в руках две ленты и пояс. К счастью, от луча они практически не пострадали.

— Идёт… — довольно произнесла смертница, когда раздался грохот шагов Юникорна.

Она поправила меч так, чтобы он лежал плашмя прямо над Кокпитом. Девочка-робот закинула руки за голову, держа в них ленту, которая раньше была бантом на её голове. Несколько секунд — и, судя по учащению бега, размеренные шаги сменились быстрым бегом.

* * *

— Наблюдатель один, Зетерра… э-э-э… снимает с шеи ленту? — пилот до сих пор не мог привыкнуть к тому, что боевая машина похожа на миловидную девочку.

— Немедленно сфотографировать камень! — закричал доктор Гонта, вспомнивший про свою идею. Несколько военных повернулись в его сторону… — Извините.

— Господин генерал, надо сделать, как он сказал, — вмешался полковник Ермолай Биленко. — Это нужно для кое-каких исследований… если мы конечно выиграем.

Генерал-лейтенант кивнул.

— Наблюдатель один, как близко сможете приблизиться к Зетерре и сфотографировать её?

* * *

Вынырнув из пелены дыма, Юникорн со всего размаху ударил обеими копытами по груди Зетерры. Кажется, он не собирался пытаться пробиться сквозь кристальное лезвие меча, чтобы добить врага одним ударом. Его копыта пронзили ткань платья, которую не смогли повредить лучи, и вонзились в туловище девочки-робота на метров двадцать. Громкий треск ударил по ушам тех, кто находился в Кокпите, а сотрясение на этот раз оказалось очень сильным. На том месте, где в тело гиноида входили копыта Юникорна, теперь было видно множество трещин: повреждённая часть тела выглядела отсюда как глыба битого стекла. Кажется, системы, гасившие перегрузки и понижавшие внешние звуки ниже болевого порога, были повреждены. Голова вражеского монстра нависала над Зетеррой.

Девочка-робот не пыталась защищаться от удара. Вместо этого она резко подняла руки, держа в них ленту. Лента выгнулась вверх, огибая воздетый рог Юникорна. После этого Зетерра, опустив руки, рывком прижала лентой шею врага, и за полсекунды завязала ленту узлом с обратной стороны передних ног Юникорна.

— Я! Не! Могу! Ходить!

Не сразу поняв, что происходит, Юникорн пытался вынуть свои передние ноги с, казалось бы, поверженной куклы, но та быстро работала руками, сжав концы ленты с обратной стороны передних ног.

— Я! Не! Владею! Ногами!

Зетерра умело и быстро орудовала пальцами. Казалось, ленточка сама слушалась воли пилота. Вот уже второй узел связывал передние ноги Юникорна, а затем и третий.

— Я! Лишь! Умею! Работать! Руками!

Для верности Зетерра ещё раз обмотала обе ноги Юникорна, на этот раз чуть выше, дважды завязав концы ленточки узлом.

— Я! Обещала! Маме! Папе! Друзьям! Миру!

Поняв, в какую ловушку он попался, единорог попытался встать на задние ноги, из-за чего те начали погружаться под землю.

— Потому! Прости, тебе придётся сегодня умереть!!!

Схватив меч, Зетерра ткнула им в брюхо единорога. Тот, не выдержав стоять на задних ногах, стал опускаться, с громким скрипом насаживаясь на клинок. После чего Зетерра схватила правой рукой за ногу Юникорна, а левой взялась за лежавший рядом пояс и вторую ленту.

Юникорн, пытаясь убежать, проковылял пару сотен метров. Зетерра держалась цепко, и пару ударов копытом свободной задней ноги не помогли её отцепить. В конце концов, задние ноги Юникорна были связанны второй лентой, после чего тот упал на бок.

— Прости, но мне надо, чтобы ты не двигался.

— Вау-вау, восхитительно! — вставил своё слово Навозник. — Просто восхитительно.

Зетерра подползла к Юникорну и, сев рядом с ним, принялась связывать его передние и задние ноги поясом.

* * *

— Восемь… Восемь… Но почему восемь… Восемь… чего у нас восемь… — Василий Гонта не замедлил рассмотреть полученную фотографию. На камне Зетерры, который теперь ничего не закрывало от обзора, сияло ровно восемь огней.

* * *

Связанный, упавший на бок Юникорн первое время дёргался, но примерно через полминуты обречённо застыл.

— Прости… — произнесла Света, стараясь не смотреть на «лицо» монстра.

На боку единорога зияли несколько дырок, оставленных Зетеррой. Вонзив когтистые пальцы Зетерры в одну из дыр, она принялась его медленно разрывать. Шкура отслаивалась толстым слоем гнущегося под пальцами металла.

— Прости… Я обещала…

— Давай, быстрее, найди его жизненный центр! — комментировал Навозник.

— А если он в голове? — предположил Андрей.

Под толстой металлической шкурой Юникорн, казалось, состоял целиком из плотно прилегающих друг к другу «костей». Видать, их взаимная подвижность и некоторая гибкость внешнего слоя и обеспечивали монстру возможность двигать телом. Поверженный монстр задёргал головой. Стараясь не думать над тем, может ли ему быть больно, избранная принялась резко колотить по внутренностям когтями Зетерры.

— Вот!

Девочка-робот подняла правую руку. Один из когтей зацепил белёсый шар, который оказался у основания шеи, и за которым тянулись несколько проводов-канатов, напоминавшие своим видом нервы и кровеносные сосуды. Как бы не веря себе, Света застыла на пару секунд, рассматривая свою находку.

— Ну же, дави его! — прокричал Навозник, — Ты выиграла!

— Лейтенант Каплева, приказываю уничтожить жизненный центр врага, — произнёс Алексей.

— Но… Как? — избранная тяжело дышала, а её глаза округлились так, как будто бы она в первый раз увидела нечто невероятное.

— Враг… лейтенант Бабаев сообщает… Враг атакует! — произнёс Андрей.

Действительно, рог поверженного монстра засверкал искрами. Через секунду из него вырвался уже знакомый луч. Облетев сидящую перед ним победительницу, луч врезался прямо в свой собственный жизненный центр. Момент — и сфера разлетелась на мельчайшие обломки, слегка оплавив Зетерре пальцы.

— Простите… Я обещала маме и папе… — просопела Света, после чего, будучи ещё живой, обмякла на инвалидном кресле.

Убитый единорог стал исчезать, и вот уже пояс и ленты, которые сняла с себя девочка-робот, одиноко упали на землю. Через момент начала исчезать и Зетерра.

* * *

— Он убил себя… Хм… — Биленко был в общем-то рад тому, что удалось победить. Однако произошедшее порождало кое-какие вопросы.

— Надо… надо в следующий раз вскрыть жизненный центр! — комментировал доктор Гонта.

Сейчас ему хотелось узнать побольше. По его запросу самолёты сделали фотографии внутренностей монстра. Во всяком случае, возможно, сегодняшние научные данные окажутся даже полезными не только в его исследованиях аномального — может, инженеры заинтересуются идеями насчёт того, как могло двигаться таким образом устроенное существо.

— Всех посторонних лиц, кто был в Кокпите, как можно скорее разыскать, — скомандовал полковник.

* * *

Предположение Биленко оказалось верным. Все спасённые Светой жители Косовое после боя телепортировались обратно к себе в дома — если, конечно, эти дома сохранились. Большая часть оказались прямо на обломках. Потому собрать их не составило большого труда. Как и отправить на военную базу под предлогом оказания помощи.

Смертники вернулись в свои камеры. Для Светланы уже был приготовлен гроб. Восьмерых оставшихся заключивших контракт через полчаса повели на плац.

— Это то, что вам Светочка подарила? — спросила Марина Корнеева у Валерии, глядя на её венок.

— Угу.

— Не снимай пожалуйста.

— Я не хочу идти, — ответила Валерия, остановившись на несколько секунд. Достаточно, чтобы охранники и Марина слегка занервничали.

— Хорошо, я подумаю, — добавила девушка.

Всех восьмерых остановили у выхода на плац.

— Отряд, стройся! — скомандовала Корнеева. — На плац, шагом марш!

— Ох, если вы настаиваете… — произнёс устало Андрей.

— Вас ждут. Ваши родители, — попыталась убедить их Марина.

— И что? Что мы там забыли? Я хочу отдохнуть! — недовольно ответила Лена.

— После церемонии будет банкет!

— Отряд, стройся! — ответил Алексей. — Исполняйте приказы старш…

— А ты за них! — оскалилась Алиса. — Они… вы же используете нас просто как вещи! Вы нас держите тут как в тюрьме! Мы для вас — просто средство!

Майор печально опустила взгляд.

— Мы… же стараемся делать для вас всё…

— Да, всё, убивать. Нет! Всё, я не пойду! — Алиса сложила руки на груди, отвернувшись в сторону.

— А я, пожалуй, пойду, — ответил Иван. — Всё же посмотрю… на родителей. Кто со мной?

* * *

На плаце уже стоял гроб со свежим трупом Светланы, которая ещё час назад была живой. Не верилось, что человек может вот так легко умереть. Мать и отец уже рыдали над гробом. Карина слегка виновато поглядывала то на мёртвую подругу, то на других шестерых смертников. Рядом с гробом также уже стоял мужчина в одежде священника.

«Анин отец», — подумала Валерия. — «А вот моего нет. Только мать».

Помимо других военных, в том числе Пяткова, тут были большинство родителей оставшихся избранных, ещё девять человек из спасённых Каплевой и даже какие-то журналисты.

— Надеюсь, они то ничего не выкинут? — тихо прошептал Биленко.

Корнеева уже сообщила ему, что Пеплова отказалась выходить на плац. Сам полковник уже передал Пепловым, что их дочь слегка травмирована и не сможет присутствовать на церемонии. Заодно вручил им кое-какие материалы с целью смягчить их реакцию, если они узнают всю правду. В конце концов, Антон Палеев сильно помог им тогда, когда заключивших контракт юношей и девушек действительно держали как в тюрьме… Эх, оставалось лишь надеется, что компания в виде дяди Палеева и Навозника произвела на чету Пепловых достаточное впечатление…

— Ну, я бы больше боялся за самих смертничков… — ответил Навозник. — Эх, без Настюши я бы возможно и пропустил, что ты тут устроил, хе-хе.

Присутствием Навозника военные пытались показать, что они действительно заключили контракт с внеземной силой, которая связанна с Зетеррой.

— Представляешь, что она уже сегодняшний бой нарисовала! — продолжал травить свои истории Навозник. — И даже название своей картинке придумала. «Принцесса и Единорог»! И сама подписала! Какая талантливая малышка! Мне аж жалко становится, вдруг она контракт подпишет…

— Равняйсь! Смирно! — рявкнул командир военной базы, прервав болтовню Навозника.

Короленко предпочёл не обращать особого внимания на далёкое от идеального выполнение приказа и принялся читать свою наспех приготовленную речь.

— Граждане Украинской Народной Республики! Эти юноши и девушки, — генерал-лейтенант показал на отряд, — были избраны внеземными силами для пилотирования боевого робота Зетерра. Только они обладают необходимыми способностями, чтобы…

Разумеется, военные не желали делиться всей правдивой информацией о Зетерре.

— … И сегодня вы видели, что они сами рискуют жизнями ради защиты нашей страны и Земли. Да, вторжения монстров приносят разрушения и смерти среди населения, но наши пилоты тоже рискуют своими жизнями. Потому что атаки монстров приносят вред самим пилотам…

«Неужто ты приехал, — Иван наконец-то обнаружил в толпе лицо знакомого ему мужчины. — Видишь, я не такой, как ты».

Журналисты, несказанно обрадованные тем, что их впустили аж на военную базу, жадно снимали то выступавшего генерала, то шестерых ненормально юных офицеров, то остальных присутствовавших. Висевший в воздухе Навозник тоже привлёк их внимание — теперь по крайней мере видео свидетельствовало, что армия держит связь с нечеловеческими силами, хотя, конечно, многие будут потом утверждать, что изображение этой летучей штуки было просто дорисовано в видеоряд.

— … За удачно проведённую операцию по уничтожению вражеского монстра и спасению Земли к получению ордена героя УНР второй степени представлены…

Генерал принялся называть имена каждого из членов новообразованного отряда. Полковник побаивался, что кто-то испортит разыгранную церемонию, не захотев подходить, но каждый из подростков исправно подходил за получением ордена, когда называли его или её имя и фамилию. Видать, большое количество военных и внезапность произвели впечатление и на них.

— К получению ордена героя УНР первой степени и получению звания капитана посмертно представлена принявшая на себя смертельно опасный удар Каплева Елена Васильевна, — объявил генерал под усилившийся плач Каплевой Иванны.

— А теперь будет похоронная церемония, — Марина Корнеева и ещё несколько вооружённых военных подошли к репортёрам. — Просим вас покинуть военную базу.

* * *

— Ты! Это ты хотел нас убить! — решила дать волю возмущению Алиса, когда, наконец, вечером приглашённые родители и другие гости покинули базу. Отряд из снова шестерых — Лена валялась пьяной, точнее, под снотворным — решили для порядка построить перед тем, как отправить по своим комнатам. — Это ты приказал стрелять в Светочку!

— Так-так-так, молодец, красавица, что не стала, как говориться, выносить грязь из избы, — Навозник возник прямо перед лицом Алисы так внезапно, что та аж отпрянула. — И молодец, что не стала… терпеть несправедливость. Хм… — Навозник поднялся вверх, чтобы обозревать всех детей.

— Так, одна в отрубе, остальные… — Жук-Навозник посмотрел по-очереди в лицо каждому. — А сейчас поднимите руку, кто считает, что полковник Ермолай Биленко поступил неправильно, приказав стрелять в вашу подругу.

Алиса сразу же подняла руку, следом за ней вразнобой подняли остальные. Даже Алексей, который в Кокпите, кажется, поддерживал план Биленко, поднял руку.

— А теперь второй вопрос. Поднимите руку, кто осудил бы убийство другого человека, если бы точно знал, что его убийство было единственным способом спасти жизнь всех остальных на Земле. Всех — то есть, ваших родителей, ваших родственников, ваших друзей. Жизнь всех ваших любимых — или жизнь одного человека, а?

— Но… но это другое! — возразила Алиса.

— Значит, руку поднять не решаешься? Да, и вот ещё… — Навозник телепортировал лист бумаги так, чтобы он появился прямо перед Алисой, и та рефлекторно схватила его руками. — Прочитай вот. И подумай над своим хамским поведением.

По-началу девушка не хотела читать, но фамилия и имя Марины Корнеевой зацепили взгляд смертницы.

— Это заявление, которое подписала ваша милфа-майор. Оно означает, — Навозник подлетел к Алисе, оказавшись справа от её головы в сантиметрах сорока, — что ваша майор согласна была сама подписать контракт на пилотирование Зетерры. Да, она согласна умереть с вами. Только вот я ей не разрешаю.

Было видно, как Алиса слегка сжала челюсти, а мышцы её лица задрожали в напряжении.

— Полковник, скажи, сколько военных подписали подобные заявления?

— На настоящий момент двенадцать.

— Вот-вот, — Навозник подлетел вверх, напустив на себя ту важность, которую он обычно принимал, изрекая свои «важные» мысли. — Взрослые готовы умереть вместо вас. Ваша цыпочка ради вас готова подписать себе смертный приговор. Только вот я ей не разрешу это делать. Да и Пяткова к вам телепортировал кто? Правильно — я! Так что нужен виноватый — валите всё на летучего Навозного Жука. А почему? Потому что чем моложе пилот, тем сильнее робот! — Навозник спустился вниз, облетев каждого из стоявших смертников. — И только вы, вы сможете спасти свой поганый мир от смерти!

— Да, кстати, — вставил своё слово полковник. — Я хотел предложить вашему отряду съездить на пару недель на море. Пока новый пилот не выбран, надо ехать. Лето ведь заканчивается. Как раз будет возможность провести время со своими родными.

— И руку никто значит не поднял, — подытожил Навозник.

— Но… так все равно было нельзя! — попыталась спасти себя Пеплова. — Не… неправильно! — Она отвернулась, по её лицу было явно видно, что ей стыдно… — Хочу назад в камеру!

Алиса уходила с охраной, всё ещё пытаясь всем своим видом показать, что, несмотря на свой позор, она все равно не считает, что военные поступили правильно. Когда, наконец, конвоиры развели всех смертников и унесли храпевшую лейтенанта Филипенко, Биленко и Жук-Навозник остались одни.

— Ну что, учись, как малолеток строить надо, — произнёс Навозник. — Надеюсь, её батя заявление дяди умника-командира кому попало показывать не станет… Да, кстати, полковник. Чтобы это было последний раз. С убийством пилота. А то обижусь уже я. Договорились?

— Договорились, — спокойно ответил военный.

— Ладно, не бери дурного в голову. Я там тоже психанул. Но всё же, чтобы такого больше не было!

— Кстати, уважаемый Навозник, — Биленко перед важным вопросом решил прибегнуть к уже забытой им фамильярности. — Кто управлял Юникорном?

— Хм… значит «кто»… — Навозник как будто бы смаковал вопрос военного. — А ты уверен, что действительно хочешь знать ответ?

* * *

— Работаем, нам премию дадут!

— Какие-то стрёмные эти детишки…

— Не, фигня всё это… Задом чую, врут, сволочи.

Журналисты канала «Вечерняя Столица» спешно компоновали материал, который им разрешили заснять на военной базе в Карпатах.

— Точно ведь дочь депутата Синецкого. Это ж сенсация будет!..

— А давайте оппозиции сольём…

— Нам не дали даже интервью провести…

Внезапный стук в дверь телестудии оторвал журналистов от работы.

— Ромыч, пойди посмотри, кто там пришёл.

В дверь вошла незнакомая девушка в очках.

— Привет, — произнесла она, снимая свои очки. — Хотите узнать больше? О битве роботов?

> Идентификационный код Вселенной: [СКРЫТО], (состояние: выжила)

> Номер боя: 5 (параметры: домашний, выигран)

> Пилот: Каплева Светлана (фамилия-имя, локальный, мёртв)

> Враг: Юникорн (параметры: уничтожен)

— Значит, пока что у нас пять побед… Пока что нам везёт… — Жук-Навозник деловито обсуждал свои «успехи», повиснув в нижней полусфере под ровным потолком. Он задержался на несколько секунд, как будто бы ожидая ответа.

Ответа не было.

— Эй, алё! Я к тебе обращаюсь! Кончай притворяться… Ешь еду, ходишь на горшок — значит, жить ещё хочешь!

Наконец, после минутной паузы он добился ответа.

— Я мертва… — прозвучал в ответ голос, практически лишённый желания жизни.

— Да. И тем не менее, конкретно ты сейчас жива… Не будем снова обсуждать вопросы философии сознания, чтобы понять, что это возможно.

— Зачем…

— Затем! Месть! — резко отрезал Навозник. — Месть. Затем же, зачем и мне. Кое-кто уже зашевелился…

Навозник, повисев ещё с минуту, вспомнил, что ему надо срочно рассказать Биленко ещё кое-какую новость. Плохую и одновременно хорошую.

— Ладно, я полетел… в другой раз поговорим…

* * *

Сборы не заняли много времени. Так как идея поехать на море не встретила чьего-то сопротивления, то военные истолковали её как согласие и в тот же вечер погрузили смертников на самолёт. Им всем сказали, что их родители и другие их родные и знакомые, с кем они захотят увидеться, приедут позже, разумеется, после одобрения военных. А пока что надо срочно лететь, пока Зетерра не выбрала нового пилота. Иначе будет крайне нежелательно, если бой начнётся в тот момент, когда смертники будут находится в самолёте.

— Ха-ха, будешь знать, как отсиживаться в камере! — посмеивался Навозник с Дмитрия, когда тот, недовольный, после уговоров всё же сдался и тоже начал собираться в полёт. Настя загорелась идеей побывать на море, потому ему пришлось согласиться.

— Отряд, стройся! — произнёс Алексей.

«Построились» они, просто встав с сумками, в которые собрали все те свои личные вещи, которые им было дозволено иметь в камерах и которым не было замены на новом месте.

— Ну что, мои дорогие, готовы лететь на море? — спросила улыбающаяся Марина. По более неформальной одежде было видно, что она тоже собиралась отдохнуть. — Военная база под Бердянском готова вас принять! Мы приняли решение за ваши подвиги разрешить вам посетить за государственный счёт местные развлекательные заведения!

Естественно, Марина не стала сейчас говорить, что юноши и девушки будут их посещать только с закреплённым на металлическом тросе радиомаячком и под строгим присмотром агентов. И что пить спиртное им ни в коем случае не разрешат.

Через несколько секунд в сопровождении конвоя появились оба Усенко. Дима тащил две сумки, ещё одну взвалил на Настю. Они оба немного опаздывали.

Уже через полчаса небольшой пассажирский самолёт взлетел в воздух, неся в себе будущих спасителей Земли.

— Бердянск… рядом Крым, турецкая территория, — размышлял шёпотом Иван. — В море полно военных кораблей другого государства. Думаешь… это безопасно? Может, надо было отказаться от поездки? — спросил он у сидевшего рядом Андрея.

Тот просто пожал плечами. Он больше думал о том, что вместо прогулки по аттракциону лучше посидит на берегу. Авось, там можно будет наловить рыбы.

* * *

Приморская военная база Бердянска встречала смертников ветреной погодой. Шум вспенившегося моря стал слышен ещё до того, как полностью отключились турбины самолёта.

— Будете жить вот там! — произнесла майор Корнеева, указав на двухэтажное здание, обращаясь к «построившимся» спасителям Земли. — Общежитие для офицеров базы…

Пока обслуживающий персонал понёс сумки пилотов в их жилища, семерых детей повели пока что в другое здание.

— Читайте внимательно. 

Офицер военной базы, представившийся Марченко Тарасом Ивановичем, подполковником военно-воздушных сил УНР, положил перед каждым из смертников документ в несколько страниц. Пока потянулись читать, офицер достал браслеты с радиомаячками и пачки денег. Пачки состояли из купюр в тысячу гривен.

— Ах, что тут, можно покороче, — зевнув, устало произнесла Елена, перелистывая страницы. Впрочем, пачки денег привлекли её внимание.

— Что-то про тренировки с мечом, — прокомментировал внимательно читавший Иван.

— В каждой пачке тридцать тысяч гривен. Это ваш недельный оклад, — ответил полковник Марченко, сделав ударение на слово «недельный». — Он будет выдаваться вам на руки, и вы сможете его тратить по своему усмотрению или отправлять своим семьям или ещё кому-то, кому захотите. Хоть целиком, хоть частично. При условии, конечно, что согласитесь быть под постоянным наблюдением, — Марченко указал на браслеты.

— Я требую юриста! — резко возразила Синецкая. Некоторое знакомство с политикой научило её, что в подобных вещах может быть подвох.

— Я думаю, отец младшего лейтенанта Пепловой будет рад оказать юридическую помощь, — немедленно вставила Корнеева. — Он как раз согласился сюда прибыть следующим самолётом. Да? — добавила она, мило улыбаясь всем своим подопечным.

— Я не против прямо сейчас, — ответил Палеев через несколько минут, дочитав договор. Видно было, что Алексей был даже немного рад тому, что прочитал в договоре, даже если бы ему не предлагали столь щедрое вознаграждение. — Разрешите спросить, господин подполковник. Когда начнутся тренировки?

— Насчёт тренировок, — добавил Марченко, решив пока что не отвечать прямо на вопрос командира отделения, и видя, что не все смертники были настроены полностью прочитать предложенный договор, — мы предлагаем вам пройти специально разработанный для вас курс подготовки. Он будет включать в себя в том числе умение стрелять и умение сражаться при помощи меча. Вы понимаете, зачем это необходимо. С момента начала прохождения курса ваш оклад будет увеличен до пятидесяти тысяч. И по мере прохождения курса вы будете получать новые воинские звания и, как следствие, повышение оклада. Сдадите первую часть курса — получаете звание лейтенанта. Вторую — старшего лейтенанта, третью — капитана. И каждое следующее звание будет увеличивать ваш оклад в два раза.

Подполковник ещё раз прикинул, сколько будет получать капитан в этом отряде юных смертников. Один миллион шестьсот тысяч в месяц, если считать, что в месяце четыре недели, а их там обычно четыре с половиной. Ах да, для текущего избранного оклад тоже увеличивается в два раза. Собственная зарплата подполковника была немаленькой, но даже он мог только мечтать о подобных доходах. Зато у него был шанс дожить до старости.

— А если я сдам курс лучше Лёхи, я стану командиром отделения? — полуспросил-полупробубнил себе Иван.

— Тренировки начнутся завтра, однако сегодня вы сможете при желании потренироваться в тире, — добавил подполковник.

* * *

— Чем могу быть полезной, господа… кхм… младшие лейтенанты?

Полноватая мясистая женщина со знаками отличия, соответствующим уорент-офицеру, рассматривала двух юношей. Её, конечно, предупредили, что к ним приедут не очень обычные гости. Но всё же ей было не очень привычно видеть пятнадцатилетних пацанов со знаками отличия офицеров.

— Разрешите… — Алексей заговорил первым. Марина Корнеева просто показала им, куда идти в тир, сказав, что они справятся сами. — Нам надо потренироваться в стрельбе.

Уорент-офицер несколько раз пристально посмотрела то на парней, то на удостоверения отделения «Зетерра», порылась немного в компьютере, после чего добавила:

— Тир сегодня пустой, стреляйте сколько хотите… Вы с чего хотите пострелять?

Иван и Алексей переглянулись.

— А, собственно, что у вас есть, и с чего нам можно стрелять? — спросил Палеев. — Винтовки, например.

Со вздохом женщина поднялась и провела парней в оружейную.

— Есть Зброяр Z-008, Форт-301, Barret MRAD…

— Пулемёт РПК-86, — прервал её младший лейтенант Комаренко, — мне м… разрешите?

— Мальчик, тебя-то по стене им не размажет? — отбросив субординацию, нахмурилась уорент-офицер. Через несколько секунд добавила: — Меня зовут Ирина Фомина.

— Нам в первую очередь надо потренироваться в точности стрельбы, — захватил инициативу Алексей. — Уорент-офицер Фомина, что бы вы нам посоветовали?

Фомина несколько секунд посмотрела на юных офицеров, как будто бы изучая их.

— Ох… Господа офицеры… У вас опыт стрельбы есть?

— В спортивном тире из пистолета и винтовки… несколько раз… — произнёс Комаренко.

— Винтовка пневматическая Repair Air и пистолет Grand Power K22, — Алексей лучше разбирался в оружии.

— В спортивном тире, значит. Значит так, господа офицеры, — подытожила Фомина, — советую вам начать с пистолетов, — и протянула им два Форт-14. — Держать как правильно, вы должны знать… Да, так, верно… И про наушники обязательно не забудьте.

— Да, благодарю, — поправляя наушники, ответил младший лейтенант Палеев. Всё его внимание уже было поглощено расположенными в тире мишенями…

* * *

— Эх, гулять, так гулять! Живём один раз! — Лена, подписав первую часть контракта, ехала в автомобиле. Рядом с ней на заднем сидел агент СБ УНР, ещё пара разместилась на переднем ряду. С одной стороны, на неё сейчас были одеты стальные браслеты со следящими датчиками. С другой — тридцать тысяч в кармане, которые можно потратить, как хочешь. А раз смерть близко, то надо потратить их поскорее…

По указанию девушки автомобиль заехал сначала в магазин электроники. Где, к неудовольствию младшего лейтенанта, сначала оказалось, что цены на самые лучшие смартфоны намного превышают её оклад. Не успела Филипенко унять своё возмущение, как один из сопровождавших её агентов услужливо, но твёрдо отвёл её в сторону и показал пункт в договоре, по которому она не имеет права пользоваться смартфоном, пока на него не будет установлено специальное программное обеспечение. Которое мягко говоря, очень ограничивает возможности выкладывать что-то в интернет.

Хренов договор! Надо было подождать, пока Алискин папа приедет, и лишь тогда подписывать! Не везёт ей с договорами.

В конце концов, по совету агентов, Елена остановилась на цифровом фотоаппарате, который вместе с селфи-палкой влетел ей в семь тысяч гривен. А ведь он даже в половину самых дорогих от половины самых дешёвых не входил!

Оказывается, тридцать тысяч — это не так много.

Следующим был магазин одежды. Опять, к разочарованию Елены, оказалось, что её фантастически большой оклад — ничто, по сравнению с фантастически дорогими ценами на самые роскошные вещи.

В конце концов, прикупив несколько вещей в гардероб, вышла, обрядившись в прикупленные ею вещи. Браслеты на руках и ногах закрывали яркие гетры и рукава до локтей. Помимо этого, она оделась в короткую юбку-гармошку и такой же расцветки кроп-топик и успела обвешаться кучей бижутерии.

— Поехали в клуб!.. — скомандовала младший лейтенант-смертинца агентам, которые не смогли удержать своей усмешки.

Итак, сколько денег у нас осталось?

Как это меньше десяти тысяч?

* * *

— Лови мячик! — Майор Корнеева не раз спрашивала себя, правильно ли она поступила, оставшись с самым уязвимым членом команды. Все устали после последнего боя и перелёта, и потому майор решила предоставить тем, кто повзрослее, возможность просто самим отдохнуть.

Мяч полетел по косой траектории, слегка сносимый ветром. Настя, тем не менее, отбивала мяч точно в сторону Марины.

Дмитрий сидел на кресле в тени, смотря на местность через очки. К обеду его удалось всё-таки выманить на пляж. Купаться Насте он всё же категорически запретил.

— Тётя Ма… Марина, кидай!

Марина задавала себе вопрос — не жарко ли Насте целый день бегать в коротких штанах и футболке. Сама майор сейчас была одета в купальник бикини. Впрочем, малышка никаких признаков утомления не выдавала, разве что регулярно пила воду, за чем строго следил сам Дима. Он же строго запретил Насте снимать панамку. Ну хоть какая-то польза от этого угрюмого парня.

— Лови… ой!

Мяч отлетел в бок, но, кажется, Настя как будто бы знала, что мячик отскочит именно в ту сторону, и прямо перед ударом начала бежать влево. Развеселившейся малышке очень понравилась эта незатейливая игра. А раз нравилась девочке, то понравилась и майору. Как и то, что Настя додумалась сокращать её имя до «Тётя Ма».

Марина, вечно занятая работой, не имела возможности заиметь детей. Теперь она их заполучила. Что невольно радовало.

И печалило. Всех этих детей придётся потерять.

А значит, им надо дать как можно больше.

— Я пойду, поплаваю, — ответила Алиса, просидевшая до этого примерно час возле Дмитрия. До этого она тоже успела поиграть вместе с Настей.

— Конечно, моя дорогая! — ответила Марина.

Дима, кажется, сопроводил её взглядом. Впрочем, точно узнать, куда он смотрел, было невозможно.

* * *

Тёплое море и пустой дикий пляж. Всё-таки плавать в одиночестве было для Алисы необычно. Вместо людного богатого пляжа перед ней был пустой берег военной базы.

Конечно, военные были тут как тут — не слишком близко, чтобы сильно мешаться. Но и не слишком далеко, чтобы перестать напоминать о себе. Военный катер в метрах двухсот ненавязчиво последовал за ней, когда она отплыла на матрасе от берега, а пара военных неустанно следили за ней с палубы.

Близость смерти, казалось, придала девушке смелость. Она отплыла так далеко, как не отплывала никогда. Военная база, холмы — всё это было уже едва различимо на горизонте. Солнце уже двигалось к закату, и его лучи уже не обжигали кожу.

Алиса на момент представила, как отсюда бы смотрелась стоящая на берегу Зетерра. Она слышала, что этот гиноид, предоставленный Земле нечеловеческими силами, сейчас вроде бы стоит где-то недалеко в море.

Значит, следующий бой пройдёт здесь, возле моря. Алиса вдруг представила, что следующий враг будет водным монстром, а Зетеррой будет управлять она. Кажется, что-то подобное она видела в одном азиатском мультфильме, правда там робота везли на корабле, а монстр походил на гигантскую акулу.

Тридцать тысяч для неё не были такими уж большими деньгами. А осадок после инцидента с попыткой убийства Светы до сих пор не выветрился. Хотелось просто побыть вдали ото всех. Впрочем, ей всё-таки придётся как-то спасать Землю. И умереть. Если, конечно, её товарищи по несчастью раньше не проиграют.

Нет, не думать об этом! Сейчас, по крайней мере. Надо насладиться летней погодой.

Солнце уже садилось за горизонт. Дочь юриста вспомнила, что в контракте вроде бы было требование возвращаться в казарму в определённое время. Впрочем, при некоторых условиях контракта можно было хоть спать на улице — а раз она этот контракт ещё не подписала, то значит, ей вообще можно и не думать плыть назад к берегу. Посидеть тут — хотелось просидеть всю ночь, ну или по крайней мере до того момента, когда ей станет холодно. С другой стороны, а вдруг военные всё же попытаются её оттащить в казарму? Они и до этого не давали Алисе много свободы, мол, связанный с аномалией субъект, дело государственной важности… и тому подобные отговорки.

Вдруг Алиса заметила, что к ней кто-то плывёт. Не военный. И тоже на надувном матрасе.

— Привет! — произнесла Валерия. — Можно рядом поплавать?

* * *

Солнце уже заходило за горизонт. Андрей, закинув удочку в море, сидел на берегу. На этот раз он примостился на крупный камень — деревья на скалистом берегу солёного водоёма почти не росли. Ближайшая кривая сосенка, возвышавшаяся над обрывом, вряд ли бы подошла для того, чтобы сидеть на ней, даже если бы вместе с камнями рухнула во время случившегося несколько лет назад обвала.

Пока что попадалась только мелкая рыба. Несколько пучеглазых морских собачек уже сидели в садке, ещё нескольких юный рыбак отпустил обратно в море. Может, стоит выпросить у военных лодку и сплавать на глубину… В другой день. Во всяком случае, Андрей был неуверен, насколько военные будут терпеть наглость детей-смертников.

С наступлением темноты крабы, которые кишели среди лежавших в море камнях, стали вылазить на берег. В основном мелкие голландские, но попадались и крупные травяные. Андрей положил одну из пойманных рыб на песок — ту самую, которая выглядела полумёртвой. Которую он подобрал на берегу, когда шёл сюда. Крабы, завидев «выброшенную на берег» рыбку, тут же принялись драться за еду. Покуда вокруг рыбёшки суетилась всякая мелочь, один из крупных осторожно приблизился к приманке. Видимо, решив, что спокойно сидевший Андрей был элементом местности, краб попытался ухватить дешёвую добычу, но тут же был сам пойман брошенной на него миской. Андрей осторожно перевернул миску — пойманному крабу всё же удалось прокусить кожу на ладони — и посадил краба в другую, поглубже. Поймав так ещё двух и оставив остатки рыбёшки крабам, парень отправился домой. Точнее в общежитие при военной базе, которому предстоит стать его домом на ближайшие недели.

* * *

«Тридцать тысяч. Тридцать долбанных тысяч! Прогулять за один день! Ну к-а-а-а-к?! Ну почему денег всегда не хватает?!»

Лена валялась на кровати в своей комнате. Голова и тело болели после танцев и еды. К её разочарованию, сопровождавшие агенты так и не дали ей пить алкоголь. Впрочем, если бы дали, возможно, ей сейчас было бы ещё хуже. Как бы там ни было, думать не хотелось больше ни о чём. Ни о чём, в том числе о скорой смерти.

«Может, занять денег у Леры? Ей папка точно привезёт. Она даст».

Фотоаппарат и селфи-палка без дела валялись на армейской тумбочке. Каждому смертнику в качестве особой привилегии выделили отдельную комнату. Впрочем, обстановка в ней была довольно спартанской.

«Или не даст».

Сумка с купленными шмотками стояла в углу. Небольшое количество вещей, покрашенные в зелёный и белый стены, телевизор и грубый шкаф нагоняли ассоциации с чисто убранным, но дешёвым общежитием. В принципе, за такое жалование она могла бы набить эту квартиру вещами за несколько месяцев, а заодно и прикупить себе жильё поприличнее… если бы у неё на это был время.

«Не хочу умирать! Не хочу!»

Комнату огласило несколько нецензурных ругательств. Впрочем, если бы она не научилась задвигать горе на задворки сознания, то вряд ли бы дожила до этого момента. И всё-таки, скорая смерть — это то, с чем ничего не возможно поделать. Хотя ей уже и хотелось однажды покончить с собой.

Нет, надо отвлечься на что-то хорошее.

«Обязательно пройти тот курс… Пятьдесят тысяч… или сто… а если целых двести…»

* * *

Анна целый день сидела в своей комнате. Обычные способы успокоиться, вроде поспать или помолиться, сегодня не действовали. Ей не давали покоя мысли о предыдущем сражении.

Юникорн почему-то ждал, чтобы все люди успели эвакуироваться. Неужели эти вражеские монстры не были какими-то демонами, жаждущими только уничтожить Землю? Или, может, он просто испытывает некую брезгливость от убийства людей, но при этом его миссия — именно их убивать? Так сказать, не желает мараться об мелкие убийства?

И кто тогда Зетерра? Данная Богом защитница? Кондратьева знала, что Бог, в которого она верила, в древности подчас санкционировал и сам совершал жестокие поступки. Вплоть до геноцида целых народов. И знала, что всем им было оправдание. Вроде бы было, девушка точно не понимала, почему, но всё это вроде как совершалось ради предотвращения ещё большего зла. И почему-то Бог не вмешивался в свою полную силу, даже если это помогло бы предотвратить ещё большее зло с меньшими потерями. Анна вспомнила, как какие-то теологи что-то говорили о том, что вмешательство Бога больше необходимого минимума противоречит самой идее творения и свободы воли человека… да вот только эти слова, раньше казавшиеся логичными, сейчас не очень успокаивали. Неужели и сейчас для спасения Земли нужно топтаться по городам и приносить в жертву пилотов? Неужели иначе никак?

И почему Света в конце так… странно отреагировала, когда извлекла из Юникорна его жизненный центр?

Анна не сразу заметила, что за окном яркий полдень уже сменился вечерними сумерками. Из размышлений её вывел окрик дежурного, который звал всех на ужин.

* * *

Полковник Биленко остался по делам на базе возле Косового. Лампочка освещала кабинет, пока на улице царила темнота. Марину он отпустил, сам же предпочёл остаться здесь, чтобы успеть обсудить кое-какие важные дела.

— Добрый вечер, Пётр Иванович… — сказал полковник, набрав очередной номер. — Да, ещё раз хочу выразить вам благодарность за вашу дочь… Мы были вынуждены экстренно перевезти её на другую базу… Конечно, вы можете навестить её… Уверяю, всё это необходимо для победы над демонами… — вертя в руке миниатюрную фигурку Зетерры, полковник отметил про себя, что задумка назвать вражеских «монстров» демонами не такая уж и плохая. — Впрочем, если желаете помочь, у меня здесь есть к вам есть кое-какое дело… Да, нам лучше встретиться как можно раньше… Хоть сегодня…

Поставив миниатюрную пластиковую «Зетерру» на стол, Биленко сделал новую отметку в документе. А потом на компьютере. «Эх, никак не привыкну к электронным документам», — сказал он, свернув очередной файл. На рабочем столе красовалась заставка с анимешным изображением Зетерры. Ермолай Биленко достаточно владел собой, чтобы не думать о том, что времени привыкнуть может не остаться.

Как и не думать о том, чем человечеству придётся пожертвовать ради выживания. Кофе, которое он пил из кружки с Зетеррой, помогало сосредоточиться и не заснуть.

Папка с надписью «Проект: Друзья Зетерры» лежала рядом раскрытой, показывая, что ещё сегодня предстоит ему лично сделать. Биленко достал следующий лист бумаги, и, держа его перед собой двумя руками, посмотрел на стоящую рядом фигурку Зетерры побольше, потом на висящий на стене плакат, изображавший ту же девочку-робота, сам себе произнёс:

— Что ж, будем работать.

Плюшевые Зетерры, надувные Зетерры, погремушка в форме Зетерры для самых маленьких, футболки с изображением Зетерры, ещё несколько плакатов, на некоторых Зетерра побеждает одного из «демонов» — разумеется, без разрушения мирных строений. Тут даже было несколько дакимакур с Зетеррой. Всё это теперь заполняло кабинет Ермолая Биленко, как будто бы он заделался фанатом какого-то шоу про боевого гиноида.

Вздохнув, он положил лист бумаги на стол, придавив её ладонью, как будто бы это лист сам просился показать себя широкой аудитории. Нет, лучше всё же его не показывать отцу Кондратьевой… или, правильнее сказать, отцу Кондратьеву?

— Хотя…

На листе была изображена пробная распечатка наспех выдуманной иконы «Зетерры, святой защитницы Земли». Распечатка иконы как раз легла на лист с изображением Зетерры без платья, сидящей в соблазнительной позе. Официально выпускать такие иконы будет, конечно, глупостью. Не так воспримут. Но если вбросить их в интернет как якобы произведение стороннего художника, то это точно будет иметь положительный эффект.

Конечно, «икону» ещё надо доработать… И заодно сделать ещё несколько.

Несмотря на свою нерелигиозность, полковник захотел сказать себе что-то вроде «пусть нас Бог простит», но тут же счёл эту мысль абсолютно неуместной. Так, надо сделать ещё одно дело.

Ермолай Биленко ещё раз пересмотрел запись репортажа. Демонстранты возле здания Директории чего-то требовали… детально полковник разбираться не хотел, но основная причина народного возмущения была понятна. Люди уже знали, что правительство вообще и Синецкий в частности причастны к Зетерре. И они требовали ответственности за разрушенный город и десятки тысяч погибших.

— Да… Господин Синецкий… Да, видел… Ну так нам и остаётся только официально подтвердить… Да, публично и явно… Тем более мы уже…

* * *

Солнце освещало почти пустой плац, где в текущий момент двое пилотов построились в предвкушении того, что их ожидает сегодня на первом дне тренировки. Как только к ним подошла майор Корнеева, оба юноши замерли в позе смирно, после чего младший лейтенант Палеев промаршировал вперёд пару шагов и, приложив правую руку к виску, произнёс:

— Госпожа майор, изволю доложить! Часть отряда «Зетерры», готовая к тренировкам, построена!

— Хм… — Марина окинула взглядом младшего лейтенанта Комаренко. В широких штанах цвета хаки и национальной вышиванке, напряжённый в позе «смирно» и с выражением лица «исполнительный солдафон» он выглядел немного забавно. — И это все?

— Так точно, госпожа майор.

— А где остальные?

— Изволю доложить, госпожа майор, остальные члены отряда обдумывают ваше предложение.

Марина на момент призадумалась. Нет, конечно, они рассчитывали, что далеко не все сразу юноши и девушки согласятся с первого раза на участие в программе подготовки. Но всё же её немного удручало видеть, что из семерых — а если считать Диму с Настей, то из девятерых — пока что согласились только двое. Всё-таки обречённых на смерть не так просто правильно мотивировать. Впрочем то, что Палеев демонстрировал неплохое знание устава, её порадовало.

— Вольно, младшие лейтенанты, — Марина ещё раз осмотрела двоих парней. На секунду отведя взгляд в сторону, она увидела вдалеке Диму, который уже сидел на пляжном кресле и читал какую-то книгу. Настю, строившую домик из песка. Задумчивую Анну, прогуливавшуюся и думавшую о чём-то своём. Алису, которая собиралась поплавать. — Это, конечно, хорошо, что вы оба переоделись в парадную форму. Сегодня, в первый день, у нас будет общефизическая подготовка, потому рекомендую для начала переодеться во что-то спортивное.

* * *

— Да… Да! Да кто там!.. Ох…

Взошедшее солнце уже ярко светило в окно, его лучи падали прямо на лицо девушки. Последние часы она безуспешно боролась с дневным светилом, прикрываясь то рукой, то покрывалом, пока, наконец, солнце не стало ощутимо жечь другие открытые части её тела. Вчера зашторить окна она забыла, а встать для этого утром не давала усталость. Наконец-то Лена еле сползла с кровати и подошла к двери, в которую кто-то уже раз четвёртый громко постучал.

— Госпожа… младший лейтенант, завтракать будете? — солдат заглянул в приоткрытую дверь комнаты офицера-смертницы.

При упоминании завтрака желудок девушки заурчал. Вместе с тем мочевой пузырь и кишечник запросились в туалет, окончательно одолев желание вернуться на смятую кровать.

— Да… — после десяти секунд раздумья ответила Лена. — М… м… Сколько времени?

— Без пятнадцати десять, госпожа младший лейтенант, — ответил старослужащий, ходивший в звании ефрейтора. — У нас вообще-то по расписанию ланч, но специально для вас можем приготовить полноценный завтрак.

Так… После хороших вечеринок она просыпалась и в обед. Правда, тогда ей никто не мешал напиться пива… А хотя может и к лучшему, во всяком случае головной боли нет. Лена даже попыталась улыбнуться, впрочем, по реакции солдата, вышло у неё довольно криво.

— Мне… помыться мож… душ где, покажете?

* * *

— Мальчики! — Майор Корнеева развернулась и, двигаясь спиной вперёд, почти не потеряла скорости. — Давайте быстрее!

Развернувшись обратно, майор продолжила бежать, дразня двоих юных офицеров своим телом, на которое были надеты только кроссовки, купальник бикини и кепка. А также тем фактом, что женщина бегает намного лучше их. Кажется, она почти не устала — во всяком случае, на фоне своих двоих подопечных. Для самих же парней бег по песку оказался занятием крайне тяжёлым.

Впрочем, нельзя было сказать, что Иван и Алексей демонстрировали плохие результаты. Так, сегодняшняя тренировка показала, что они оба умеют правильно дышать и расходовать усилия. И, несмотря на жару и льющийся с них градом пот, они оба показали достаточные уровень физической подготовки и силу воли, чтобы пробежать всю дистанцию туда и обратно.

Наконец, оба парня смогли передохнуть. Осторожно снизив скорость, остановившись в тени и слегка согнувшись, опираясь на собственные колени, Палеев и Комаренко глубоко вдыхали через нос и выдыхали через рот.

— Воды, — наконец, прошептал Иван.

Стоявший рядом солдат подал заблаговременно подготовленный стакан со спасительной жидкостью. Вначале сделав резкий глоток, Ваня вспомнил, как правильно пить после долгого бега, и стал поглощать воду медленно и осторожно. Лёша, приложившийся ко второму стакану, не повторил его ошибки.

Марина подождала ещё минуты три, пока юные офицеры осушили ещё по два стакана. Хотя она сама не отказалась выпить воды, всё же майор старалась выглядеть как можно более невозмутимо, чтобы лишний раз мотивировать парней достигать как можно более лучших результатов.

— А почему мы именно по песку бегаем? — вполголоса спросил Ваня у Алексея. — Почему не по чему-то твёрдому?

— Наверно, потому что для Зетерры любая почва как песок, — ответил Палеев.

Увидев, что юноши достаточно отдышались, майор Корнеева кашлянула, привлекая их внимание к себе.

— Ну что, молодые лейтенанты. На сегодня до вечера у нас всё, — Марина одобрительно улыбнулась, подбадривая юных офицеров. Заодно забавляясь тому, как они пытаются смотреть ей строго в глаза и одновременно рассматривать боковым зрением её тело. — Пока можете пойти пострелять в тир. Я к вам присоединюсь скоро, — Корнеева решила, что идти в купальнике в тир — это всё же слишком, и потому стоит переодеться.

— Госпожа майор, — вдруг спросил Иван, когда Марина уже развернулась, чтобы уйти. — А когда нам дадут новые звания? И заодно надбавку за вступление в тренировки… разрешите спросить!

Марина развернулась, смерив Комаренко взглядом. Да, толком контракт и не прочитал, а ещё и офицер… но ведь сейчас перед ней ведь стояли двое несовершеннолетних мальчишек, которые даже не доживут до конца следующего года. И которые с готовностью решили посвятить оставшееся им время подготовке к спасению мира. Эта внезапно всплывшая ужасающая мысль, а также вдруг пробудившиеся воспоминания о другом смертнике, Кирилле, немедленно смели все неприятные эмоции по поводу этого вопроса. Внутренне Марине захотелось сейчас обнять обоих парней, прижать к себе и плакать. Впрочем, Корнеева не стала бы офицером СБ УНР, если бы не смогла сейчас взять себя в руки и спокойно ответить:

— Будете хорошо тренироваться, полных лейтенантов получите через две недели, надбавку выдадут уже завтра. И да, «разрешите спросить» следует говорить в начале вопроса. Впредь, младший лейтенант Комаренко, строго следуйте уставу.

«Сейчас других не отпугнуть. И выжать максимум из тренировки».

— Так точно! — ответил Иван вслед уходящей женщине-майору.

* * *

Лена в очередной раз осознавала, почему важно внимательно читать контракты. Работавшие на кухне повара с плохо скрываемой насмешкой смотрели на девушку-офицера, сделав между собой вывод, что из всех прибывших к ним детишек она была самой бестолковой.

— Эй, хватит!

— Захотите добавки, обращайтесь, госпожа младший лейтенант, — с явной насмешкой добавил один из поваров, наблюдая, как Лена кривится, созерцая свою порцию овсянки. Нет, в тарелке конечно ещё лежали две сосиски, причём даже большей частью сделанные из мяса. Да и к каше прилагался компот с печеньем но… овсянка!

— Если, конечно, у вас, госпожа младший лейтенант, всё-таки остались деньги, можете заказать себе на обед что-то особое, — с ехидной улыбкой добавил другой солдат.

— Ну почему… почему сраная овсянка?

«Ненавижу овсянку…» Девушка невольно скривила кислую рожу. Ну почему тут подают её нелюбимую кашу? И кажется, солдатам её заспанное кислое лицо казалось смешным.

— А если я… А есть у вас что-то другое? — произнесла Филипенко голосом обиженной принцессы. — Я же… вы знаете, кто я?

— Напоминаю, что в соответствии с контрактом, пунктом 21 раздела 14, — из глубин кухни прибежал один из бойцов, поверх лёгкой полевой формы которого был надет фартук повара. Судя по лычкам старшины, на Бердянской военной базе отрядом кулинарных войск командовал именно он, — в случае отсутствия у вас денег на счету, вы имеете право на получение базового питания в ближайшей столовой армии УНР. В случае, если вы желаете получить особое меню бесплатно, то вам следует направить особое заявление в соответствии с формой…

Да, особое заявление… Лена не знала, что для неё хуже — давиться овсянкой или заполнять какое-то скучное заявление.

— …которое после рассмотрения в ближайшие… — девушка уже не помнила и половины того, что ей сказал этот командир боевой кухни, — …будет удовлетворено в соответствии с вашими пожеланиями.

Было видно, что здешние военные обстоятельно подготовились ко встрече с «врагом» под названием «малолетние офицеры-неучи». Конечно, заявление будет удовлетворено. Теоретически. Не надо было быть таким умным, как Лёха, чтобы понять, что военным ничего не стоит потерять или положить в долгий ящик подобные бумажки под каким-нибудь предлогом. Даже если это заявление от того, кому придётся спасать мир ценой своей жизни.

Может, закатить истерику, что, мол, кормите или не буду Землю спасать? Впрочем, в любом случае наглеть до бесконечности не выйдет. Да и сейчас у девушки не было сил даже на подобное. А ехидные выражения лиц воинов кулинарии окончательно отбили желание ронять достоинство в их глазах. Точнее, отбили желание окончательно ронять. К тому же у бурчавшего живота, требовавшего срочно его наполнить, было своё мнение насчёт происходящего. Рассудив, что голод надо срочно утолить, Лена покорно отправилась ко столу и, присев, принялась ковырять овсянку ложкой.

— Господин младший лейтенант, вот, пожалуйста.

— Спасибо, старшина.

Подняв взгляд от тарелки с ненавистной овсянкой, Лена увидела вошедшего в столовую Андрея. Причём вошёл он со стороны кухни, держа поднос с какой-то пищей. Неужто Бабаев сумел заполнить то заявление? Может, попросить его помочь?

Андрей, в свою очередь, хотел уже сесть за свободный стол, но, увидев Лену, подошёл к ней.

— О привет. Ты не против? Хочешь? — Андрей поставил две тарелки — одна с каким-то салатом, а вторая — с гречкой и мелкой жаренной рыбой.

Лена жадно посмотрела на принесённую её товарищем по несчастью еду.

— Это я сам сделал, — засмеявшись, добавил парень. — Вчера поймал. Не подумал, что надо дать другим попробовать. Ты… э-э-э… Будешь?

Девушка несколько раз кивнула. Андрей наколол одну рыбёшку вилкой и, увидев, что Лена не выражает сопротивления, перенёс рыбу в тарелку. Потом переложил ещё одну — в итоге, он решил поделить всю пожаренную рыбу пополам. Далее настала очередь салата.

— Это из крабов… по рецепту… кукурузы правда тут нет. Но майонез и другое — старшина Петренко сказал, что у них остатки остались, ещё свежие, и поделились со мной, — Андрей посмотрел в сторону командира кухни, который утвердительно кивнул.

— Да, случайно завалялось.

— Да, господа младшие лейтенанты, случайно, — пару других солдат кивками подтвердили его слова.

— Э-э-э… хочешь? — Андрей зачерпнул салат ложкой и хотел было сам уже его насыпать, но вдруг Лена придумала кое-что получше.

— А… Андрюша, а хочешь, поменяемся? — скорчив просящее выражение лица, спросила девушка. — Ты овсянку любишь?

— Овсянку? Ну если с яблоками…

— Спасибо! — не дожидаясь, пока Андрей передумает, Лена поменяла его и свою тарелку местами. — Я ещё не ела, если что. А… большое спасибо, ты настоящий друг! — с последним «спасибо» младший лейтенант Филипенко переложила себе одну из сосисок.

— Пошли, посуду надо мыть, — старшина легонько толкнул локтем под бок одного из солдат, который, опираясь на стол, разделявший столовую от кухни, наблюдал за юными офицерами. — Пойдём!

Кинув взгляд на улыбающихся друг другу подростков, солдаты отправились в глубины кухни разбираться с внезапно обнаруженной угрозой грязной посуды.

Тем вечером Андрей и Лена уже ужинали в кафе, хоть и в сопровождении агентов. Девушка была очень рада — вчера она, мол, отдыхала за свои деньги сама, значит, законно потратила их на себя. Сегодня она уже была с парнем, так что почему бы им не отдыхать за общие деньги вместе? Тем более, его что-то там рыболовное тоже успели купить.

Андрею перспектива остаться в кафе не очень нравилась. С одной стороны, ему хотелось вернуться на море — поймать ещё что-то. Ведь то, что ты сам приготовил, всегда вкуснее того, что подадут в самом лучшем ресторане. С другой стороны, до этого у него не было девушки — такой опыт общения был ему в новинку.

— Пошли, потанцуем! Ну! — Лена надулась, видя нерешительность своего парня.

Помявшись, невнятно проговорив что-то про то, что он «не умеет», Андрей всё же согласился. Елена оказалась удивительно проворна в медленном танце, а её близость весьма возбуждала. Андрей всё же не пожалел, что согласился поехать ужинать в ресторане. Как и не пожалел, что ещё часть его еженедельного гонорара ушла на покупку одежды не только для него, но и для неё. Свежекупленные едва доходившая до пояса блузка с шейным платком, серые гольфы и клетчатая почти не прикрывающая бёдра миниюбка — точнее, юбка-шорты — как сама Лена ему объяснила, пока с ним выбирала одежду, чтобы было удобнее двигаться — создавали образ полуофициальный и подходящий такому ресторану. И заодно очень соблазнительный. Сам Андрей поначалу хотел идти в ресторан чуть ли не в той спортивной одежде, в которой разгуливал по пляжу. Лене стоило усилий убедить его купить себе брюки, рубашку и туфли. А потом убедить взять не те самые дешёвые, которые он сам в первый раз выбрал.

Медленная музыка сменилась быстрой. Младший лейтенант Филипенко отпустила своего парня, пустившись в танец.

— Просто двигайся, как можешь, — сказала она Андрею, видя, как он застыл на месте с недоумением. — Как подсказывает твоему телу музыка! О! — девушка сама восхитилась неожиданно нашедшим на неё пафосом.

— Окей… — ответил тот.

Смотря, как Лена кружится перед ним, двигая руками и ногами, тот попытался повторять. Выглядел, правда, его танец ещё более неумело, и если бы Андрей смог посмотреть на себя со стороны взглядом профессионального хореографа, то точно бы покраснел от стыда. Но сейчас ему нравилось.

«Да, гуляем, пока живы…»

* * *

Придя из школы, скинув портфель и куртку, Андрей первым делом потянулся к холодильнику. Метровый белый агрегат стоял прямо у входа в квартиру в старом двухэтажном доме.

Кусок маргарина, бутылка вина, зачем-то поставленная сюда тарелка с солью… В остальном, холодильник встретил человека пустыми, чистыми полками — чистыми, если не считать пару жирных пятен на стенах.

— Мам, что у нас на обед?

А, нет, на стене были три яйца. И приправа «Техноком».

— Ой, Андрюша, приготовь себе сам… И что ты неразутый сюда зашёл?

Татьяна, вечно неунывающая женщина, недавно вернулась с работы с рынка. Уходила она туда тоже рано — потому Андрею было не привыкать готовить самому. Очевидно, уже перекусив, она теперь собиралась пойти в гости к подруге.

— Как там в школе?

— Та нормально всё, — дежурный ответ на дежурный вопрос.

— Меня не будут опять вызывать?

— Хех, та куда там вызывать на развалины, — усмехнулся Андрей.

— Ты смотри мне! — мама явно наигранно возмутилась. — Андрюша, ты опять сегодня вечером уйдёшь на речку?

— Ну-у-у-у… да. А что?

— Смотри, там долго не засиживайся, — ответила Татьяна перед тем, как открыть входную дверь и уйти.

* * *

Рыбалка сегодня шла не очень. Мешало не только то, что Андрей пришёл на найденное им рыбное место слишком поздно. Та рыба, которую он вчера ловил с берега, уже не клевала. За другой рыбой надо было плыть на глубину, а лодку он так и не попросил. Впрочем, и не факт, что он решился бы встать.

Лена очень сладко спала у него на плече. Интересно, охрана позволит им ночевать на берегу? По идее, армии приказано угождать пилотам-смертникам… в рамках разумного конечно — утренние события в столовой и постоянно сновавшая за ними охрана красноречиво это показывала. С другой стороны, августовские ночи на берегу моря не были такими уж тёплыми.

Крабы, как и предыдущей ночью, сновали по берегу. Вспоминая, как утром Лена радовалась крабовому мясу, Андрей всё-таки решил попробовать поймать краба так, чтобы не потревожить свою девушку. Тем более, они оба сидели спокойно, и пугливые, но глупые крабы кажется принимали их за большой камень.

Стараясь не разбудить Лену и не вспугнуть крабов, Андрей потянулся к ведру, из которого осторожно вылил почти всю воду. Лена спала, громко сопя. Затем юноша так же аккуратно потянулся за пакетом, в котором лежала взятая им с собой пища.

Пакет лежал достаточно далеко, и потерявшая опору девушка, перестав сопеть, открыла глаза. Видно было, что она не сразу вспомнила, где находится.

Решив, что ему нет смысла больше сидеть рядом с Леной, Андрей отодвинулся чуть-чуть в сторону. Кинув на песок кусок еды, он стал смотреть, как на него сбегаются крабы. Пытаясь проснуться, борясь между желанием заснуть дальше и отправится домой, Лена некоторое время следила за «охотой» своего парня. Когда один из крупных крабов отправился в ведро, она всё-таки встала.

— Ты куда?

— В туалет, — ответила девушка, после чего пошла в сторону лежащего неподалёку крупного камня высотой метра полтора. Было немного прохладно, так что наверняка Лена захочет поскорее домой, а ему, Андрею, очень хотелось её проводить. Не теряя времени, он решил, что стоит поскорее поймать хотя бы ещё одного краба.

«Надо завтра раздобыть палатку», — подумал парень. — «И лодку».

* * *

«Господи, помоги мне… помоги мне…»

Беспокойные мысли не давали Анне уснуть. Хотя атмосфера пляжа побуждала расслабится, и забыть обо всём, кажется, именно здесь она начала лучше осознавать свою предстоящую участь. Пройдёт ещё несколько недель или месяцев — и ей придётся пилотировать Зетерру. А потом, независимо от исхода боя, умереть. Впрочем, не это её беспокоило больше всего.

И даже не то, что она может проиграть и погубить всю Землю. И всех.

«Господи, помоги мне…»

Юникорн вёл себя слишком похоже на живое существо. Нет, что вражеские монстры, демоны — предположив, что Зетерра послана Богом для спасения Земли, Кондратьева сама не заметила, как стала называть вражеских монстров демонами. Так вот, в том, что демоны вели себя как существа, обладающие разумом и волей, не было ничего странного. Во всяком более странного, чем само появление «демонов» и Зетерры.

Найтщилд, Шива, Мантрикс, их предыдущие враги — они явно вели себя агрессивно. Как бы там ни было, их точно следовало остановить, даже если Навозник сказал неправду насчёт уничтожения Земли в случае поражения. Конечно, Зетерра сама была похожа на этих демонов. Здесь Анна успокаивала себя, что, мол, демоны — это падшие ангелы, и этим и объясняется схожесть их возможностей и природы. А что и те, и те выглядят как огромные роботы — так описывались же в Священных Писаниях ангелы с четырьмя звериными лицами и шестью крыльями, как будто бы сделанные из раскалённой меди и ростом достигавшие небес. И даже походившие на огромные вложенные друг в друга колёса…

«Господи, помоги мне…»

Странно только, что ангел сама не могла сражаться против демонов. Почему ей для каждого запуска требовалась человеческая жертва? Может, мученичество каким-то образом необходимо для поддержания самого мироздания? Может, это нечто вроде жертвы за грехи человечества, из-за которых на людей и напали демоны?

Во всяком случае, Анна успокаивала себя, что её товарищи по отряду и она сама теперь точно попадут в Рай... В который она сама, впрочем, верила чисто формально.

«Господи, помоги мне принять правильное решение…»

Так почти на все беспокоившие ей вопросы она подобрала ответы. Конечно, скептику-атеисту, да и даже серьёзному теологу все её объяснения показались бы натянуты, но во всяком случае, её саму они пока что устраивали. Даже угроза жертв среди мирного населения её уже почти не пугала. Ведь если бой начнётся здесь, вдали от населённых пунктов, то жертв будет минимум. Если всё пройдёт гладко, то умрёт только пилот.

Единственное, что не укладывалось в её схему — это убитый Светой Юникорн. Казался, что он пытался не причинить какого-либо другого вреда планете и людям. Аня прокручивала бой с Юникорном в памяти снова и снова. Как будто бы он должен был — вынужденно должен был — победить Зетерру и пытался минимизировать остальной вред. Как будто бы его заставили. Он точно был злой?

* * *

Андрей давно уже перестал переживать из-за того, что папа ушёл из дома. Кажется, он просто никогда по этому поводу не страдал. Конечно, Бабаев Павел не был плохим отцом. Скорее… никаким. Потому когда папа ушёл жить на другую квартиру к другой женщине, Андрея это особо не огорчило.

Тем более полностью отношений с сыном его отец не разорвал. Мальчик большую часть времени был предоставлен сам себе, потому по прежнему иногда гостил у отца в гараже, например, если надо было подремонтировать велосипед. Более того, на следующий год после развода Павел кое-как сумел помириться с его мамой. Впрочем, дальше совместных посиделок один-два раза в месяц их мир не доходил.

И, тем более, от папы осталось много интересного.

Вот, например, удлинитель. Самый обычный удлинитель, нехитрый механизм. В свои десять Андрей уже знал, как он устроен. Штука, которая выглядит непонятной и странной, пока ты её не знаешь — и кажется простой до уровня «ну как я сразу не догадался», когда начинаешь в ней разбираться. В свои десять лет Андрей уже мог сам заменить вилку или починить розетку, за что заслуживал вечно блеклую любовь своей матери вместе с терпимостью ко всем его похождениям.

Странностью этого удлинителя были дырочки для вилки. В то время как у нормальных удлинителей дырки находились в углублении, у этого удлинителя серого металлического цвета гнёзда для вилки выдавались вверх. Папа когда-то говорил, что это принёс его папа, дедушка Андрея, работавший на одном заводе. Мол, для чего-то нужны были распределители именно такой формы. Для чего именно, мальчик так и не понял из сумбурного рассказа отца, да и тот сам похоже не знал. Зато опытным путём он обнаружил одно интересное свойство этого электрического агрегата.

Если аккуратно положить поверх гнёзд плоский металлический предмет — например, нож или мамину пилочку для ногтей — то он замкнёт цепь. Почти замкнёт: между контактами и лежащим сверху предметом остаётся небольшое воздушное пространство, через которое будут проскакивать электрические искры. Стоит оставить предмет на несколько часов, и он таким образом намагнититься.

Впрочем, Андрею просто нравился треск электричества. Мальчик думал насобирать на радиоприёмник, но пока из аудио сопровождения у него был только тихий треск электрических искр и телевизор, который стоял в другой комнате. Положив на удлинитель ножницы, он принялся учить уроки.

* * *

Сегодня утром Лене удалось проснуться раньше. К её счастью, Андрей предусмотрительно приберёг немного денег, чтобы они смогли заказать в столовой, что захотят. Приготовив троих крабов, он подал на стол крабовый салат — на этот раз немного другой. Тем не менее, несмотря на явные изменения к лучшему, Лену перспектива торчать до следующей получки на базе очень не радовала. С одной стороны, она привыкла к заключению. Да и тот случай, когда её после боя Василисы больше недели держали в изоляции, как заражённую, казалось, сломил её волю. Тем не менее, попробовав свободу, она срочно захотела ещё.

— Андрюша, что ты думаешь насчёт контракта?

— На управление Зетеррой?

— Нет, — Лена быстро замяла неприятную тему. — Ну там мы можем получить более высокие звания.

Лена решила, что всё же прямо предложить Андрею самому пойти зарабатывать деньги — слишком нагло. Ох уж эта обратная сторона эмансипации женщин.

Пожевав с полминуты еду, и что-то себе обдумав, Андрей радостно ответил:

— Ты хочешь участвовать в программе подготовки пилотов! Леночка, тогда я с тобой!

Так обрадовался, что даже на «Леночку» перешёл. Сама наша Леночка от такого аж подавилась крабовым салатом. Андрей сначала слегка испугался такому развитию событий. Однако, Лена быстро откашлялась — и парень, поняв, что ей ничего серьёзного не угрожает, принялся дальше рассказывать.

— Тогда я раздобуду лодку, и мы сплаваем на глубину! Тут должна водиться белуга… и осётр… я тебе приготовлю!.. О, Мар… госпожа майор!

Андрей вскочил со своего места и побежал к вошедшей в столовую Марине Корнеевой, рядом с которой шла Аня.

— Госпожа майор, разре… шите обратиться! — начал бодро чеканить парень, однако, быстро сообразив, что майор занята, последние слова произнёс куда тише.

— Подождите, младший лейтенант Бабаев.

Андрей отошёл чуть в сторону, чтобы не подслушивать разговор Кондратьевой и майора. Дождавшись, пока те переговорят, он обратился с вопросом:

— Мы с Леной… младшим лейтенантом Филипенко хотим принять участие в программе подготовки пилотов! — выпалил Андрей. — Лена, ты же тоже за?

— Младший лейтенант Филипенко? — Корнеева подошла к девушке. — Вы желаете принять участие в программе?

Настойчивый взгляд Марины Корнеевой и стоящий сзади неё Андрей, явно ожидающий от Лены согласия, отбили у неё всякое желание сопротивляться.

— М… угу, — после нескольких секунд размышлений ответила девушка. — Да, согласна.

Впрочем, как будто бы её несогласие спасло бы её от смерти. Раньше, раньше надо было думать. Да и, в конце концов, мысли о том, что её оклад теперь возрастёт, подавили всякое желание отказать.

— Отлично, — мысли Марины, кажется, сейчас была занята чем-то другим. — Собирайтесь. Скоро к нам кое-кто прилетает.

* * *

Восемь детей, включая Дмитрия, собрались возле взлётно-посадочной полосы, встречая новоприбывший самолёт.

Первым с трапа спустился полковник Биленко. Пройдя проверку — ввиду важности безопасности, осмотру подвергали всех, включая собственных военных — тот направился к ожидавшему отряду смертников. Майор Корнеева и некоторые из детей при его приближении приняли стойку смирно, а затем жестом отдали старшему по званию честь. Другие по-прежнему вели себя вальяжно. Однако более всех отличился Дима, который не дожидаясь, пока полковник подойдёт к их отряду, сам поспешно подбежал к нему. Как только Ермолай Биленко закончил что-то переговаривать с одним из солдат, Дмитрий спросил:

— Вы привезли, что обещали?

— Да… младший лейтенант Усенко. Привёз, — утвердительно ответил полковник, делая ударение на каждом слове. — И с этого момента прошу выполнить вашу сторону нашего договора. Например, — полковник сделала паузу в несколько секунд, осматривая наглого парня, — соблюдать субординацию.

— Так точно! — Дмитрий мгновенно вытянулся по стойке смирно, отдавая честь.

— Вольно, — произнёс Биленко. — И вам тоже, — добавил он, подойдя к отряду, в котором все сейчас немного офигели от смены поведения нелюдимого Дмитрия.

Пока из самолёта спускались, а затем проходили осмотр остальные пассажиры — в основном охрана и некоторые родственники детей-смертников, — Биленко на минуту отозвал Марину Корнееву, обмолвившись с нею несколькими словами. Когда они закончили, к ним подошёл прилетевший с ними мужчина в деловом костюме.

— Гражданин Пеплов Антон, ещё раз хочу поблагодарить вас за помощь в спасении Земли, — обратился Биленко к отцу Алисы. Тот кивнул, а полковник тем временем подозвал его дочь. — Младший лейтенант Пеплова. Младший лейтенант Синецкая, пожалуй, вас это тоже заинтересует.

— Что? — через несколько секунд ответила Алиса.

— Предлагаю вам рассмотреть другой контракт. Вы обе официально выступите от имени пилотов Зетерры. Звание лейтенанта и соответствующее повышение оклада — всё это в случае вашего согласия вам обеспечено. Кроме того, в таком случае мы рассмотрим возможность нашего более глубокого сотрудничества. Вас же интересовала карьера знаменитости, младший лейтенант Пеплова?

Алиса задумалась. Она бросила взгляд на своего отца. Тот ничего не сказал, но, судя по выражению его лица, он скорее одобрял затею.

— И что надо делать?

* * *

— Папа, — Анна подошла к своему отцу, слегка склонив голову. Не сколько из уважения, сколько боясь задать вопрос.

— Да, дочь моя.

— Я хочу спросить… поговорить… — Аня явно мялась, не решаясь начать. И не зная, что именно говорить. — Как там младшие?

— Хорошо. Молились за тебя. Привет тебе передавали.

— Кхм… Да… Хорошо… Передай и им… Привет от меня… — ответила Аня неуверенно, смотря в пол. Казалось, ей не было так страшно, когда она оказывалась внутри Зетерры.

— Я думаю, ты хочешь поговорить кое о чём другом, так?

— Да… Да… Хочу…

* * *

Детско-юношеский лагерь «Карпатские Зори» уже оправился от разрушений, которые причинил ему третий бой роботов. Третий в этой серии раундов и первый, который видели люди этой планеты. К счастью, лагерю удалось отделаться лопнувшими стёклами, трещинами на стенах и упавшими шкафами. И глубокой ямой посреди двора, оставленного мечом девочки-робота. С подачи государства инцидент постарались поскорее замять, потому лагерь был быстро отремонтирован за дополнительные деньги, выделенные из бюджета. И за подписку о неразглашении, взятую с преподавательского состава.

В середине августа агенты спецслужб уже почти не появлялись в «Карпатских Зорях», и лагерь вскоре был готов принять новых посетителей. Конечно, осенью с таковыми было не густо, но очередная сумма денег, выделенная из государственного бюджета за три месяца простоя, успокоила администрацию «Карпатских Зорей». Сейчас агенты спецслужб уже почти не появлялись в пострадавшем лагере.

Молодая девушка, которая сейчас присутствовала здесь, явно не была государственным агентом. Неофициальный репортёр канала «Вечерняя Столица» здесь присутствовала неофициально. Официально она представилась старшей сестрой одного мальчика, которого её семья хочет отправить в сентябре на пару неделек. Разговор с директором, который очень обрадовался новому клиенту, перетёк в обсуждение последних новостей. Явно было видно, что Егор Степанович стремился избегать прямого обсуждения сражения роботов и сильно волновался, когда разговор косвенно затрагивал эти события. Девушка не стала его долго испытывать, переведя разговор в обсуждение поведения школьников.

— Да, некоторые такое чудить могут… Вот, например…

— Тогда, — девушка посмотрела прямо в глаза директору Рыбину, — назовите мне имена всех, кого вы помните, и кто причастен к битве роботов.

Директор на мгновение замер, как будто бы потерял контроль над собственным телом. Видя, что точной информации он знает немного — ещё бы, спецслужбы оперативно загребли всех на тот момент одиннадцать детей, а всех остальных сразу же вывезли из лагеря.

— Ну, с кем происходило что-то странное тогда, перед появлением роботов.

— Да… Палеев Алексей Михайлович, четырнадцать лет на тот момент. Синецкая Валерия Всеволодовна. И Кондратьева Анна Петровна. Они были задержаны по подозрению в убийстве, но их сразу же освободили.

— Спасибо, — девушка быстро записывала слова директора в блокнот, посматривая на наручные часы со стрелками. Несмотря на то, что большинство людей с этой целью пользовались смартфонами, она была из тех немногих, кто предпочитал этот ретро-прибор. — А кто был с ними? Там… часто общался с ними, чем-то странным занимался…

— Были… Например… Филипенко Елена… И ещё… Дмитрий Усенко. Сирота… И…

Девушка успела записать ещё пару имён, пока время действия её магии прошло. Дежурно распрощавшись с директором, пока тот прибывал в лёгкой растерянности, она пошла по своим делам.

Болваны из этой «Вечерней Столицы» будут довольны. Что ж, ей придётся их использовать немного дольше.

— Итак, отряд, я майор Валерий Лиманский, — произнёс коренастый мужчина лет пятидесяти. — Я инструктор фехтования, и сегодня же мы начнём наши уроки.

— Гм… то есть? — произнесла удивлённая Лена. После утренней разминки ей уже немного хотелось отказаться от своей задумки увеличить свой оклад. Впрочем, желание нагуляться перед смертью всё же брало вверх. Как и желание не показаться слабой перед Андреем.

— Младший лейтенант Филипенко. Вы читали договор? — спросил майор, делая ударение на слове «младший».

— А, точно, у Зетерры же меч…

— Верно, младший лейтенант Филипенко. А теперь… — инструктор взял пять мечей, которые ему подал один из солдат, и швырнул их по очереди своим пятерым ученикам. Лена еле удержала в руках внезапно полетевшее в неё пластиковое оружие.

— Ай, чёрт… — вырвалось у неё из уст. Меч оказался довольно увесист, несмотря на то, что был сделан не из металла. Девушка не знала, но эти мечи специально сделали индивидуально для каждого будущего пилота такой формы, чтобы они максимально походили на меч Зетерры. Пластик в качестве материала пришёлся очень кстати — судя по полученной информации, плотность тела Зетерры была немного выше плотности воды, а её клинок был ещё легче.

Майор не стал говорить, но подобные на всякий случай приготовили даже для Насти Усенко. Пока Лена перекладывала из руки в руку пойманный меч, Андрей тем временем без проблем поймал брошенное ему бутафорское оружие.

— Круто… — Иван стал, слегка расставив ноги, и сделал несколько взмахов мечом, которые по идее должны были походить на те приёмы фехтования, которые он видел в фильмах. Лена рассматривала своё оружие — оно оказалось чуть меньше, чем мечи у парней. На самом деле это было следствием того, что размеры тренировочных мечей относительно каждого обладателя делали такими же, как и размер меча девочки-робота относительно её самой. Эфес и другие детали тоже были максимально скопированы.

Как будто бы угадав её мысли, Андрей приложил свой меч к мечу Лены. Тот оказался не только немного длиннее, но и немного толще.

Филипенко, повертев мечом, на момент представила себя волшебницей из фентези… может, ещё стоит волосы в какой-то экзотический цвет покрасить, прикупить себе ещё какой-то одежды? Ага, как раз на похороны, когда её очередь будет Зетерру пилотировать.

— Наигрались, дети? — спросил инструктор. Дождавшись, когда все пятеро подняли взгляд на Лиманского, тот добавил:

— А теперь, младшие лейтенанты, начнётся наш первый урок. Угадайте, какой?

— Какой? — спросила Лена.

— Практика. Попробуйте ударить меня своими мечами.

Первым попытался Иван. Размахивая мечом, тот пытался достать своего соперника, однако Лиманский ловко уворачивался от его ударов. Секунд десять инструктор просто уворачивался, а потом подобрал один из мечей, с лёгкостью парировал атаку младшего лейтенанта, и затем выбил меч из его рук.

Пластиковое оружие отлетело в сторону, после чего Лиманский подобрал выбитый меч, не давая Ване вернуть себе своё оружие.

— Теперь ты, младший лейтенант Палеев, — не медля, майор атаковал его, отбросив второй меч в сторону. Алексею удалось сопротивляться немного дольше, но вскоре меч был выбит и из его рук. Дима, не дожидаясь разрешения, попытался напасть на инструктора, пока тот был занят с Алексеем, но майор отобрал оружие у обеих соперников.

— Нечестно дерётесь, младший лейтенант Усенко, — осуждающим тоном произнёс майор. — Что вы скажете в своё оправдание?

— А врагу в бою мне тоже прикажете объяснять, если он будет нечестно драться?

Лиманский многозначительно посмотрел на парня.

— Тем не менее, вы проиграли. Нечестно назначаю вам дополнительную пробежку, — произнёс майор, после чего добавил: — Младший лейтенант Бабаев.

Андрей предпочитал отступать, но он сумел продержаться ещё меньше троих. Вскоре инструктор отобрал и его оружие.

— Младший лейтенант Филипенко? — полувопросительно обратился к ней учитель. Елена успела только выставить перед собой меч. В случае боя Зетерры с Юникорном это помогло. Но сейчас — нет.

Удар — и меч вылетел из рук девушки, больно ударив напоследок по пальцам. Вот тебе и волшебница-воительница. Умрёт сама, и всю планету с собой утащит.

Смерть… «Чёрт, мне нужны эти деньги… Нужны, нужны…». Девушка уцепилась за желание заработать денег и хорошо погулять в последние отведённые ей месяцы жизни. Эта мысль как-то придала ей силы бороться. Была её стержнем, спасавшим от пучины отчаяния и страха.

— Ну что, юные офицеры… — произнёс тренер. Удержавшись от «ласковых» слов, он продолжил: — А теперь, второй урок. Поднимите ваше оружие, и объясните, что вы понимаете под фехтованием. Ты первая, юная пани.

— М… наверно, умение драться! — ответила младший лейтенант Филипенко.

— Хорошо, — кивнул тренер, не выдавая никаких признаков неудовлетворения ответом. — А теперь вы, Комаренко.

— Хм… я думаю, это умение владеть холодным оружием, — ответил Ваня.

— А вы, Усенко?

— Главная задача фехтования — умение обороняться, атаковать и побеждать.

— Хорошо. Бабаев?

— Полагаю, стоит также уметь отступать, когда это необходимо. Тактически отступать.

— А что скажете вы, младший лейтенант Палеев?

— Фехтование — это система приёмов владения холодным оружием в рукопашном бою, нанесения и отражения ударов и уколов, — выпалил Лёша определение из энциклопедии.

— Замечательно. Правильно. — майор позволил себе немного показать, что был рад услышать такой развёрнутый ответ. — Именно! Умение не только наносить удары по цели, но и отражать, и даже избегать их самому. А для этого необходимо умение правильно держать оружие. А также правильно держаться самому и правильно перемещаться. Для того, чтобы умело фехтовать, необходимы в первую очередь скорость и выносливость…

Инструктор с явным удовольствием принялся рассказывать о любимом предмете, разумеется, осторожно подбирая слова, чтобы не испугать юных офицеров. Потому он не стал упоминать например то, что эти умения достигаются изнурительными, многолетними тренировками — перед ним сейчас стояли не те люди, на которых можно давить. И всё-таки, в современной армии холодное оружие, особенно мечи, применялось чуть более, чем нигде. Потому Лиманский был рад получить себе даже таких учеников. Тем более за обучение отряда Зетерры ему тоже обещали серьёзно доплатить.

— …Но, помимо чисто физических факторов, важны и факторы психические. Впадать в бою ярость или в страх — очень плохая идея. В бою не нужно поддаваться эмоциям — в бою надо уметь хладнокровно думать, чувствовать врага. И научиться рассчитывать его ходы на несколько шагов вперёд.

Инструктор осмотрел своих троих учеников, которые сейчас пытались изображать понимание и внимательность.

— Тогда, второе задание, — важно произнёс Лиманский, сложив руки за спиной. — А теперь возьмите свои мечи, и попробуйте атаковать меня. Каждому даётся 15 минут, я буду только защищаться. Кто первый?

— Я! — Лиманский и пятеро его учеников развернулись в сторону бежавшей к ним девушки.

Вскоре запыхавшаяся Анна подбежала к своим друзьям по несчастью.

— Я… Я решила. Я хочу пройти весь этот курс!.. Прошу прощения за опоздание, — Аня слегка склонила голову. — Простите. Разрешите присоединиться прямо сейчас.

Инструктор и остальные подростки подождали, пока Анне принесли её оружие.

— Я убью их всех! Если не согласятся... — прошептала сама себе Аня. Впрочем, её решимость не помешала ей проиграть тренировочный бой.

* * *

— Фух, вроде же немного… тренировались. Когда зарплата? — Лена свалилась на стул. Закреплённый за спиной тренировочный меч неприятно уткнулся в спину. Вздохнув, Лена наклонилась вперёд — откинуться на спинку стула теперь оказалось невозможным. Пара ремешков крепления, охватывавших её туловище, добавляли свою каплю неудобства. Перетянув верхний ремешок, Лена в какой-то момент подумала его совсем снять, несмотря на то, что это сулило понижением оценки за тренировку, и уменьшением её шансов получить новые звания и больший оклад. Однако, вид остальных членов её отряда, которые были при оружии, всё-таки отвратил её от этой мысли.

На первый взгляд лёгкий, теперь, после двух часов тренировок, пластиковый меч казался увесистым. Инструктор сказал, что чтобы хорошо овладеть мечом, к нему надо привыкнуть — и теперь шестеро подростков, подписавшихся на курсы, носили с собой свои тренировочные мечи, закинув их за спину. Крепления Зетерры, которые хорошо держали меч, и одновременно позволяли легко вынуть своё оружие, воспроизвести не удалось — похоже, меч за спиной Зетерры держался в том числе за счёт какого-то аналога магнита, который действовал только на полупрозрачное вещество лезвия. Специалисты армии УНР сошлись на том, что будущим пилотам-смертникам тем не менее, желательно привыкать к мечам, которые будут максимально имитировать меч Зетерры.

«Солдаты кухонного фронта», как их стали называть юные смертники, разносили обеденные порции. Сами они всё ещё с некоторой насмешкой воспринимали команду Зетерры. Особенно Елену.

С глубоким сожалением Елена взглянула на свои ладони, которые после сегодняшней тренировки украшал волдырь. Всего то полтора часа махала и била по тренировочному чучелу. Уставшее тело, не привыкшее к таким тренировкам, болело. Ближайшая зарплата казалась очень далёкой. Повышение — ещё дальше. Зато послеобеденные тренировки по стрельбе были близки. На момент она вспомнила близость смерти — знание, которое она старалась загонять в глубины подсознания.

— Смотри, чтобы не лопнул, — произнёс Андрей, поглядывая на волдырь на ладони своей девушки. Ему захотелось провести по её ладони своей, но он не решился на это действие. Со временем конечно от таких тренировок дети должны были отрастить мозоли — при условии конечно, что они доживут до этого момента.

— Майор Корнеева обещала, что нам сегодня привезут мазь против мозолей, — добавил Андрей, пытаясь утешить свою девушку.

— Ага, — Лена аккуратно взяла вилку, чтобы не задевать свежий волдырь, и ковырнула ею кашу. Есть ей до этого хотелось, но вид вкусной еды всё же вызвал аппетит.

— Да, и поставят в комнате каждого тренировочный манекен, чтобы можно было отрабатывать удары, — радостно добавил Ваня. Само упоминание о продолжении тренировок вызвала новую вспышку усталости в её теле. Впрочем, эти тренировки, кажется, не были обязательными.

— Вы все сегодня молодцы, — произнесла подсевшая к ним Марина. — Вы очень замечательно постарались…

Через пару минут к столу подошли ещё две девушки — Валерия и Алиса. Единственные, кто пока что из их группы не участвовал в тренировках.

— Младший лейтенант Пеплова и младший лейтенант Синецкая, — обратилась к ним Корнеева. — Кушайте, и готовьтесь. Сегодня вечером к вам приедут…

Две девочки должны были официально выступить от имени пилотов Зетерры. Разумеется, военные не собирались показывать всех, кто заключил контракт на управление девочкой-роботом. И разумеется, выступление Валерии и Алисы должно быть заранее и тщательно подготовлено. Лена не слушала, о чём дальше с ними говорила Марина Корнеева. Она хотела поскорее съесть свою порцию, и пойти завалиться поспать хотя бы тридцать минут до вечерней тренировки. И не думать о скорой смерти — как и о том, что скоро их группе придётся заниматься куда больше.

Вечером, когда они с Андреем снова отправились на своё полюбившееся место на рыбалку, Лена, сев на песок, сразу же засопела, проснувшись только к рассвету. Андрей спал рядом, уткнувшись ей в бок.

* * *

— Ух ты, таки привезли, что я просила! — довольная Алиса раскрыла сумку. Несколько нарядов были уложены так, чтобы не помяться. Перебрав наряды, девушка раскрыла боковой карман сумки. Бусы, браслеты — каждый предмет бижутерии был упакован в индивидуальный прозрачный футляр, чтобы не спутаться и не поцарапать другие. Повинуясь наитию, Алиса выбрала одно ожерелье. Посмотрев на своё отражение в полированной поверхности больших чёрных бусин, девушка надела его. С украшением она почувствовала себя как будто бы немного снова свободной.

Рядом стояли ещё две сумки, поменьше. Видать, с обувью и прочими аксессуарами. Вздохнув, девушка принялась распаковывать и раскладывать доставленный багаж.

В комнате младшего лейтенанта Пепловой уже установили мебель — в том числе пустой шкаф с достаточным количеством треугольных вешалок-плечиков, которые в восточных провинциях УНР называли словом «тремпель». Странное название, доставшееся треугольным вешалкам из-за фамилии заводовладельца, впервые пустившего их в массовое производство ещё в XIX веке. По легенде, немец с фамилией Тремпель, во время поездки в Харьков, не нашёл куда повесить своё пальто. И, согнув лежавший рядом кусок проволоки треугольником, повесил свою одежду на него. После чего решил массово производить и продавать подобные изделия.

Платье цвета хаки с пышной и длинной юбкой-пачкой и зелёным платком-галстуком уже висело на одной из вешалок, в самом краю. Несмотря на свою необычность, оно быстро приелось девушке. Как и военные сапоги, стилизованные под полусапожки с декоративной шнуровкой. Да и не было особого желания лишний раз надевать погребальный наряд.

Алиса подумала, что надо будет напомнить Навознику, чтобы вернул платье в Кокпит, если её изберут. Точнее, когда изберут. Точнее, изберут, если до этого никто не проиграет… Ай, нет! Не думать об этом! Алиса попыталась подавить мысли о том, что её ждёт… Так, наряды…

Развесив остальные костюмы, начиная от противоположного края, Алиса, любуясь, осмотрела их ещё раз. Погребальное пышное платье военной расцветки одиноко висело с противоположной стороны, отделённое от остальных костюмов половиной метра пустого места и пятью незанятыми вешалками. А затем занялась остальным — девушка аккуратно выложила украшения в тумбочку, расставила обувь на полке, поставила небольшое зеркало на стол…

Алиса замерла посреди комнаты, снова любуясь своими нарядами. Так, и что же выбрать первым?

Девушка принялась примерять. В комнате было установлено большое зеркало в полный рост. Выбирая, Пеплова остановилась на одном из костюмов. Голубой, состоявший из трапециевидной пышной юбки чуть ниже колен и блузки. Юбку снизу и блузку по плечам окаймляли белые кружевные поля. Подобрав к нему обувь, бусы и браслеты, Алиса залюбовалась собой в зеркале. И вот, замечтавшись и прикрыв глаза, она принялась петь:

Ой, у вишневому саду,

там соловейко щебетав.

Додому я просилася,

а ти мене все не пускав.

Додому я просилася,

а ти мене все не пускав…

Воображаемая аудитория, которую нарисовала ей фантазия, была вся во внимании. Сейчас пение Алисы было ещё неидеально для большой сцены. Но в воображаемом будущем — которое, к сожалению, теперь точно не должно было наступить — она достаточно натренировалась, чтобы петь перед самыми притязательными слушателями. Зал заполнили тысячи людей. Здесь же оказались её школьные учителя — почему то в её фантазии собрались почти все её учителя, причём сидели они вместе с папой и мамой за отдельными трибунами — прямо как в популярных шоу для начинающих звёзд. Сидели, освещённые прожекторами, в отличие от тёмного зала. То ли зал был таким большим, то ли в фантазии расстояния не имели значения — но все они, сидя за ненормально широкими столами, легко помещались в один ряд.

Ти, милий мій, а я твоя,

зійшла вечірняя зоря

Проснеться матінка моя,

буде питать де була я.

Проснеться матінка моя,

буде питать де була я.

Алиса зажмурилась, и целиком отдалась своей фантазии. Казалось, комната военного общежития исчезла, вместо неё теперь вокруг простиралась огромная сцена — такая большая, какой не бывает в реальности. Воображаемая аудитория слушала заворожённо. Хотя она виделась Алисе однородной тёмной массой, но девушка была уверенна, что это тысячи отдельных людей… нет, десятки тысяч. И каждый из которых её внимательно слушает, и каждый из которых и пришёл ради неё. Вот кто-то из учителей слегка нахмурился — едва заметно — когда Алиса также едва заметно слегка не попала в ноту аккомпанементу. Другие учителя, как и её родители, были неизменно рады её успеху.

Отдаваясь эмоциям, Алиса сложила перед собой руки. Потом раскинула их в стороны, приподнявшись на носках, и вкладывая больше чувств в своё пение, начала пританцовывать.

А ти їй дай такий отвіт,

яка чудова майська ніч.

Весна іде, красу несе,

а тій красі радіє все.

Весна іде, красу несе,

а тій красі радіє все.

Закончив, девушка поклонилась тысячам слушателей, которые взорвались аплодисментами. Учителя и родители о чём-то негромко переговаривались между собой. Хотя между столами каждого из них было не меньше десяти метров, они отлично друг друга слышали, даже несмотря на гром зрительских оваций. Наверно, будут выставлять оценки, как в какой-нибудь «Молодом таланте».

— Ну что же, немного фальшиво, но неплохо, неплохо. Конечно тебе бы ещё потренироваться получше…

— А! А! — Алиса от испуга вскрикнула, отшатнувшись от зависшей в воздухе игрушки. Столь внезапное появление её знакомого напугало девушку. От неожиданности замахав руками, она резко подалась в угол комнаты. — Ты!

— Да ты на меня, красавица, внимания не обращай. Можешь дальше выступать, я тут… — ухмыляющийся Навозник отлетел в противоположный угол комнаты, — повишу в сторонке себе.

— Ты всё видел! — раздосадованная Алиса сцепила зубы.

— Я как бы и так могу за вами подсматривать, причём всегда… — парировал Навозник, дав Алисе самой додумывать, что значит «могу подсматривать всегда». — Просто пришёл выразить своё… э-э-э… погибающим талантом… Как его… Какое слово подобрать… Просто восхищение для такой балбески как ты — это слишком большая честь… Короче, ты поняла, хе-хе.

— Ты мелкий, отвратительный, мерзкий, вонючий…

— Жук-Навозник!.. — летающая игрушка подлетела ближе к Алисе. — Ты ведь для зрителей выступаешь? Привыкай, звёзды получают не только любовь.

— Это не твоё дело… — попыталась переспорить его Пеплова, отвернувшись в сторону и деловито сложив руки на груди. — И без навозных знаю. Все равно…

Алиса хотела было сказать что-то вроде «выступить не получится», но Навозник её перебил.

— К тому же тебе пора идти.

— Э… что?

— Опаздываешь, уже почти 17 часов. Вы там ведь куда-то собирались, так? Так что давай, беги. М-м-м, а неплохой наряд, хорошо, хоть ты этой тупой моде на высокие каблуки в пятнадцать сантиметров не следуешь… — комментировал Навозник, опускаясь к полу и пристально рассматривая девушку.

— Да, точно… Не твоё дело! — Алиса вспомнила, что к 17 часам ей следовало кое-куда явиться.

Алиса испуганно выскочила из своей комнаты. И куда идти? Тот кабинет ещё предстояло отыскать. Туфли, пусть и на невысоком каблуке, были не очень удобны для того, чтобы быстро ходить. Так, скорее всего солдаты должны зайти за ней. Ну да, блин, так и ведь должно было быть. В коридоре уже шли двое солдат. Они имели возможность лицезреть, как младший лейтенант только что с криком вылетела из комнаты и растерянно застыла посреди коридора, пытаясь удержаться на каблуках.

— М-м-м-м… Навозный! Да ты! — Алиса в ярости сжала кулаки и сцепила зубы, слыша из комнаты смех Навозника. Солдаты, отдавая честь девушке-офицеру, смотрели на ней с едва сдерживаемой ухмылкой.

Пройдя к соседней комнате, и дождавшись Валерию, Алиса отправилась вместе с ней и с сопровождением солдат. Валерия, в отличии от Алисы, предпочла одеть своё военное платье.

Вот один из солдат, глянув в сторону, тихо сказал в рацию пару слов.

— «Спутник»? «появился»? Это что, болваны, вы про меня сейчас? — произнёс Навозник в сторону солдат, подлетая к девушкам, заставив Алису снова разозлиться. — Я кстати с вами полечу. Думаю, вы не против, дело ведь и меня касается. Ну, куда же вы денетесь…

Путь по коридорам занял всего пять минут. В конце концов, девушки достигли комнаты своего назначения. Один из сопровождавших открыл дверь, после чего они отдали честь юным офицерам, и остались ждать снаружи.

— М-м-м, Цыпочки нет, — Навозник влетел в кабинет первым. — Ладно, и так разберёмся.

— Приветствую, — Антон Пеплов встал, протянув Навознику руку.

— Здрасьте… — с напускной небрежностью ответил Навозник. — Жаль, не могу пожать. Эх, знаете, сегодня не первый раз пожалел, что у меня нет ладоней. Видели бы вы, как ваша доченька сегодня выступала, мне аж похлопать захотелось… Эх какой талант погибает!..

Алиса снова нахмурилась, покраснела и слегка сцепила зубы. Так началось заседание…

* * *

— Итак, мы ведём репортаж с Площади Инопланетного Вторжения…

Выступал репортёр Центр-ТВ, тот же самый, который в своё время выступал сразу после боя Найтщилда с Зетеррой. Прошло сорок дней с того дня, ставшего для десятков тысяч людей настоящим кошмаром. Правительство оперативно приводило пострадавшие кварталы в приличный вид. Разрушенные здания в этой части Киева было решено полностью снести. Оба хорошо сохранившиеся следа девочки-робота, согласно проекту, были залиты бетоном и превращены в водоёмы с фонтанами.

Последние сорок дней на территории Киева было множество военных и полиции, и теперь они были собраны, чтобы охранять место проведения мероприятия. Правительство предусмотрительно использовало для охраны только тех солдат и полицейских, которые сами не жили в пострадавшем городе и у которых в столице или среди пострадавших не было родственников или близких знакомых.

Исключение было сделано только для Сергеевой Алины, матери Василисы, которой ещё и позволили знать больше. Конечно, полковник Биленко, прямо сейчас смотревший репортаж в прямом эфире, не сказал ей о своих самых худших догадках.

Солнце уже зашло, и площадь освещали только фонари и тысячи свечей. Все, кто потерял кого-то во время боя роботов посреди Киева, приглашались сегодня прийти на площадь, и зажечь свечку в память о погибшем. Много людей откликнулись — они приносили фотографии погибших. Также многие складывали бумажных журавликов, и писали на каждом из них имя кого-то из тех, кто умер в тот злополучный день.

На экране это выглядело довольно мирно. Люди находили облегчение, и казалось, даже некоторое удовольствие в том, чтобы совместно дать волю своей печали и горю. Кто-то громко плакал, но большинство вели себя спокойно.

А кто-то пытался проявить агрессию. К счастью, у репортёров Центр-ТВ хватило порядочности на ходу заснять так, чтобы случившийся неподалёку инцидент с дракой между охраной и одним из родственников погибших не попал в кадр. Нападавший оказался одним из военных, живших в Киеве. К счастью, он был быстро обезврежен. Агент СБ УНР, находившихся в этот момент на площади, быстро сообщил об инциденте полковнику Биленко.

Это был не первый случай подобной агрессии. Так, пару дней назад в одном из магазинов появились футболки с принтами Зетерры. И на следующий день один купивший и надевший такую футболку стал жертвой нападения. На проверку оказалось, что избившие его сами в Киеве не жили. И не жили в Косовом. И в Карпатских Зорях никогда не были и вообще не имели никакого отношение к пострадавшим. Обычные параноики. Этот инцидент тоже кое-как удалось замять, сведя его огласку к очередной интернет-байке. Тем не менее, было очевидно, что как ни старайся, подобных инцидентов скоро станет больше.

Вообще, само сражение посреди Киева было большой ужасной оплошностью, непростительной ошибкой, которой не должно было быть. Правительство и армия явно были на стороне Зетерры, и пока что аккуратно, но представляли её союзником перед народом. Что особенно тяжело было принять тем, чьи дома оказались непосредственно под ногами этой гигантской куклы.

И хотя полковник находил гнев таких пострадавших справедливым, он же полагал, что их голоса требуется заткнуть. Десятилетия в госбезопасности давно научили Ермолая Биленко эмоционально отстраняться от людей, когда того требовал служебный долг.

Полковник переключил канал на «Вечернюю Столицу».

— …Всеволод Синецкий недавно выступил с обращением, и подтвердил, что его дочь будет пилотировать Зетерру в следующем бою…

С «Вечерней Столицей» проблем было чуть больше, но они вроде бы тоже были готовы добровольно сотрудничать.

— …Также стало известно, что оба предыдущих пилота, Кирилл Конопенко и Светлана Каплева, скончались от ранений…

Полковник подумал, что в том, что пилот Зетерры умирает после пилотирования, есть свой плюс. О мёртвых либо хорошо, либо ничего. Особенно если из-за этого мёртвого погибли тысячи и пострадали десятки тысяч человек. Пусть он даже и спас остальную Землю.

Далее шёл фрагмент вчерашнего выступления Синецкого, во время которого он публично признался, что его дочь имеет отношение к Зетерре.

— …наши внеземные союзники, которых пока что я не могу публично раскрывать… сообщили, что если бы Зетерра немедленно не отправилась на перехват, то количество жертв было бы намного больше…

Что ж, пока что ситуацию удавалось держать под контролем. Вроде бы удавалось. Даже Рен-ТВ пока что не показывало ничего, что могло бы нести значимую опасность.

* * *

Алиса и Валерия готовились к запланированному мероприятию. Настя продолжала играть на пляже, а остальные шестеро подростков снова проходили тренировочные занятия. Так проходил очередной день на Бердянской военной базе.

— Так… молодые офицеры, — Фомина осмотрела выстроившихся перед ней шестерых юных смертников. Несмотря на фиктивность, званием они были всё же выше уоррент-офицера. Тем не менее, решением руководства решили приставить её помогать с обучением офицеров отряда пилотов Зетерры.

После утренней пробежки и ежедневной тренировки с мечом подростки выглядели несколько уставшими. Кое-кто пытался выдавить силы, чтобы продержаться до конца сегодняшних занятий, а кое-кто держался бодро и с предвкушением. Елена относилась к первым, Андрей тоже, хотя и пытался делать вид, что ближе ко вторым.

Какие-то стрелялки до этого в руках держали только Алексей и Иван. На первой тренировке на этой неделе юные офицеры просто записали несколько строчек из оперативно устроенной Фоминой лекции, а затем просто ограничились тем, что смотрели, как эти Палеев и Комаренко расстреляли несколько мишеней. Сегодня же стрельбой должны были заниматься все. Тем не менее, уоррент-офицеру предстояло обучить этих детишек так, чтобы они смогли стать спасителями Земли.

— Ваша задача на сегодня… — Фомина ещё раз осмотрела отряд. Что ж, для начала… — Сбить десять мишеней.

Все шестеро, кажется, задание восприняли без энтузиазма. Кто-то посчитал его слишком сложным, а кто-то наоборот — слишком лёгким и скучным.

— Поднимите, пожалуйста, руку, кто до этого стрелял, — добавила уоррент-офицер.

Как и следовало ожидать, руки подняли только Комаренко и Палеев.

— А… уоррент-офицер… — не сдержавшись, произнёс Иван. — А больше сбить мож… разрешите?

— Разрешу, разрешу, куда я денусь, — усмехнулась Фомина. — Только если патронов хватит.

По крайней мере прибывший недавно самолёт привёз достаточно учебных патронов — такие туловище или голову не пробьют, если кто-то вздумает стрельнуть в другого человека. Хотя конечно серьёзную рану на коже и мягких тканях оставят. Главное, чтобы не в глаз. Как лучше всего имитировать браслеты Зетерры с турелями, да и вообще стоит ли это делать — ещё не решили. Потому пока что юные смертники должны были учиться стрелять из обычных пистолетов. Тем более, что большая часть из них вообще стрелять не умели.

И где майор Корнеева, которая должна командовать учебным отрядом? Отлучилась по срочному делу. В конце концов, Ирина Фомина слишком привыкла к военной иерархии, и командовать офицерами, даже несовершеннолетними, и даже при том, что их звания были в некоторой мере фикцией, ей было как-то непривычно.

— Итак, юные офицеры, кто изволит отстреляться первым? — В конце концов, рабочие, прибывшие вместе с ящиками учебных патронов, не зря несколько смен работали над обустройством нового тира. Видно было, что государство всерьёз подошло к подготовке пилотов Зетерры.

— Я! — отозвался Иван. Ему удалось поразить десять мишеней с 22 попыток. Следующий, Алексей, сумел превзойти его лишь немного — сделав всего лишь 20 выстрелов.

* * *

«Срочное сообщение… Немедленно посмотри видеозапись…»

Марина и раньше регулярно просматривала отчёты о свежих утечках информации. Правительство не поскупилось на всевозможные льготы и пригрозило неприятностями крупным новостным компаниям, чтобы те не лезли куда им не надо. Но взять под контроль всевозможных мелких «искателей правды», плодовитых на бредовые вымыслы, было решительно невозможно. Большинство из них несли полную ахинею — правительство и тут постаралось, специально наняв несколько «разоблачителей официоза», которые намеренно под видом сенсаций выдавали забавную и несусветную бредятину. Или публиковали сочинённые самими же сотрудниками СБ УНР липовые документы под видом утечек. Тем не менее, на этот раз утечка была серьёзнее.

Кто-то взял интервью с матерью Кирилла. Паренёк был уже мёртв, да и его родители вообще не проявляли большого интереса к своему сыну, потому СБ УНР не особо за ними следили. Лица и голоса на интервью были искажены, тем не менее, по косвенным признаком удалось опознать мать покойного Конопенко. К счастью, она не могла выдать многого.

И не только с ним — им удалось поговорить даже с теми ребятами, с которыми тогда Кирилл встречался в кафе, а также с их родственниками. Вот это уже было куда подозрительнее. Некоторые из них пострадали от боя роботов в городе. Создавалось впечатление, что неизвестный собеседник пытался ещё больше разозлить пострадавших. Кроме того, неустановленный интервьюер явно выведывал информацию «о женщине, которая была с Кириллом». И под конец — обещал взять ещё интервью у участников этих странных событий.

Кто-то целенаправленно копал под правительство. И под проект Зетерры.

«Срочно составить список лиц, которые могут иметь косвенное отношение к Зетерре. Всех, кого помнишь, кто может что-то знать. Попробуй вспомнить, если кого-то забыла.»

Другие новости тоже были не очень благоприятными — среди политиков других государств начали раздаваться голоса за то, чтобы передать Зетерру международным организациям или даже их государствам.

Канал был оперативно заблокирован «по техническим проблемам», впрочем, было известно, что видео уже просмотрело несколько сотен человек. А если такое видео блокировать, то кто-то посерьёзнее вроде разведчиков других государств точно решит, что это знак того, что видео действительно имеет отношение к действительности. Для прикрытия были заблокированы ещё несколько фейковых каналов, причём агенты уже устроили спектакль с одним из таких подставных разоблачителей — мол теперь его якобы пытаются преследовать за раскрытие секретной информации.

Да, катастрофа катастрофой, но много человек получат премии и повышения в званиях на всех этих операциях, связанных с Зетеррой. При условии конечно, что Зетерре удастся победить оставшихся врагов.

* * *

— Эх, младший лейтенант Филипенко, — Хотя занятие только начиналось, но Фомина уже немного устала.

Лена сама сожалела, что вызвалась выполнить задание сразу после Ивана и Алексея.

— Что нужно сделать перед выстрелом? — спросила Ирина. — Как нужно целиться?

И где это майор Корнеева?

— Свести воедино… — нерешительно ответила девушка, — мушку и… э-э-э…

Запомнить на ходу пару терминов и за раз научиться их применять на практике оказалось слишком тяжёлой задачей.

— И целик.

Так, целик и мушка должны совпасть… и мишень. Надо держать взгляд на мушке — целик перед ней и мишень за мушкой выглядят размытыми — раньше Лена даже не обращала внимание на эту особенность восприятия человеком визуальной информации. Мушка должна совпадать с размытым изображением мишени.

Елена вспомнила совет Фоминой. Новичкам для тренировок рекомендуется подержать пистолет на линии прицеливания секунд тридцать. Оружие дрожало в руках, и всё норовило отклониться. Точнее, это сами руки дрожали. От непривычки. От неуверенности. От страха перед громким хлопком и толчком, которым отдавался каждый выстрел. От страха, что опять всё пойдёт не так.

Лена пыталась поддержать правую руку левой, но та тоже дрожала, добавляя свои колебания к правой. В итоге прицел сбился ещё сильнее.

Подавив своё возмущение неудачей, она снова свела мишень, мушку и целик. Так, вроде бы 30 секунд прошло. Хотя конечно кто его знает — Лене просто надоело ждать.

Теперь аккуратно нажимаю на курок… Бах!

Мимо. Пистолет довольно лёгкая штука, а Лена не умела нажимать курок пальцем, оставляя остальную руку не движимой. Лёгкая, когда дело доходит до отдачи, и тяжёлая, когда его надо держать. Впрочем, определённый результат был. На этот раз пуля пролетела не справа, а слева от пистолета. Фомина говорила, что это случается, когда слишком мало пальца захватывает курок.

Пластиковая бутылка продолжала стоять, безмолвно насмехаясь над неудачами девушки. Другие подростки выражали

— Госп… Уоррент-офицер Фомина, — не выдержав, решил спросить Алексей. — Разрешите мне помочь остальным отстреляться во втором отделении тира.

По уставу это было не положено. Так же точно устав весьма смутно описывал ситуацию, когда военный с более низким званием вынуждено принимает командование над отрядом, целиком состоящим из военных более высокого звания.

— Нет… — после некоторых раздумий ответила Фомина. Не то, чтобы вопрос был сложный, просто столь неумелый ученик стал её утомлять. — Младший лейтенант Филиппенко, идите отдохните пожалуйста.

— А вот и я! — К счастью, Корнеева наконец-то вернулась. — Так, какие у нас тут результаты…

* * *

Целик и мушка должны совпадать. Целик и мушка должны совпадать. Целик и мушка должны совпадать. И цель.

— Бах! — прозвучало в мыслях Лены. Она представила, как пуля полетела в бутылку, пронзила её и сбросила на пол, а затем врезалась в стену, оставив в штукатурке выбоину.

Была среда, и до законных выходных ещё оставалось два дня. Поскорее бы… Конечно, хотелось за это время хоть чему-то научиться.

Для улучшения стрельбы ей порекомендовали эти упражнения. Старик Лазаревич, про которого Лена подумала, что ему давно пора на пенсию, что-то рассказывал про торможение и возбуждение нейронов, и про то, что подобные тренировки развивают нейронные цепи, используемые при настоящей стрельбе, и при тщательной отработке тоже помогают улучшить навыки. Или что-то подобное.

Страх, что она не получит повышение в звании и, соответственно, увеличение оклада, заставило обычно ленивую девушку усердно тренироваться. Как говорится, перед смертью не надышишься.

Все равно делать было нечего. Тем не менее, час тренировок в виртуальной стрельбе, а перед этим тренировки по избиению чучела пластиковым мечом — после всего этого девушка сильно устала.

— Ах! — Лена завалилась на кровать поперёк, отставив оружие в сторону. Августовское солнце уже клонилось к закату… Близилось время ужина.

Рядом сидел Андрей, который, кажется, не обращал на неё внимание, целиком поглощённый своими проводами, которые ему привезли из дому.

— Что ты делаешь, Андрюша? — Лена решила наконец расспросить своего парня о том, чем именно он занимается.

— Трансформатор мотаю, — ответил Андрей через несколько секунд, когда его прибор остановился, перестав жужжать. — Повышающий.

Как и Лена, Андрей даже сейчас не расставался со своим бутафорским мечом. Перед ним на столе лежал ящик с мотками медной проволоки. На этом же столе и рядом на тумбочке лежали несколько небольших приборов, наспех соединённых проводами.

— Трансформатор? — спросила девушка. Трансформатор… трансформатор… трансформатор повышающий. Очень информативно. Всё, что Лена знала про трансформаторы, так это то, что они как-то связаны с электричеством. И ещё так громко гудят в будках.

— У меня раньше заказывали… Мать сказала, что Васильевичу ещё один нужен… Это чтобы 220 вольт преобразовывал в 380… Я сказал нашему полковнику, и он разрешил мне смотать тут ещё один…

Налоговая служба обычно смотрела сквозь пальцы на подобный слишком мелкий бизнес. К тому же доходы Андрея вряд ли превышали облагаемый налогом минимум. Тем временем Андрей пустился в объяснения любимого дела.

— На первой обмотке обычно берём 440 витков… значит во второй обмотке должно 760… — парень ткнул пальцем в листок бумаги, где были написаны какие-то формулы, — а с учётом потерь…

Да, спасибо Андрюша, вот теперь всё точно очень понятно!

— …и ферритовый сердечник… Когда-то давно их делали из таких металлических букв «П», ну ты наверняка видела… Они ещё летают так красиво, если их кинуть…

— Угу, — единственное, что Лена смогла ответить на эту лекцию. Буквы «П», которые хорошо летают, если их кинуть, были единственным, что она поняла. Во всяком случае, теперь Лена знала, что эти буквы «П» имеют отношение к трансформаторам. К этим штукам, которые гудят.

— Вот, первая обмотка уже почти готова, — произнёс парень, вырезая из похожего на материал картона прямоугольный кусок, и наклеивая его на свежую обмотку, — надо нанести изоляцию, чтобы не было пробоя…

— Угу.

Закончив свой рассказ под «угукания» своей девушки, Андрей ещё помолчал несколько секунд, а потом добавил:

— А хочешь я тебе расскажу, как я в детстве магнитил железные предметы с помощью электричества?

— Ужин! — возглас дневального не дал парню начать свой рассказ.

Андрей отключил свой самодельный станок для изготовления трансформаторов, смотал провода, сложил их на стол и пошёл за Леной. За несколько минут десятки военных и гражданских работников заполнили помещение столовой. Стоило паре усесться за стол, как к ним подсела Анна. Пожелав приятного аппетита, Кондратьева как всегда принялась молча молиться перед едой. Правда, последнее время она, кажется, сменила мрачное настроение на радостное. Не совсем радостное — но виделась в ней какая-то странная лихорадочная активность. Причём это случилось прямо после того, как она решила записаться в программу тренировок. Или точнее, прямо перед этим.

Обычно от того момента, как средний военнослужащий успевал съедать порцию, до того, как подавали чай или компот, проходило несколько минут. Потому закончив есть, Аня принялась читать принесённую ею с собой книгу. На обложке книги был изображён мужчина в одежде, которую носили представители дворянского сословия лет 300 назад. Большими тисненными буквами были написаны фамилия, имя и отчество автора.

Радищев Александр Николаевич.

«Наверно, какой-то церковный деятель,» — подумала Елена.

* * *

— План выступления помните? — Уже сидя в самолёте, Марина Корнеева решила ещё раз опросить двоих девушек.

— Да.

— Так точно, госпожа майор, — Валерия решила ответить официально.

— Так точно. — Попыталась исправиться Алиса. Рядом с Валерией, которая одела свою военную форму, Алиса в ярко-красном платье сейчас чувствовала себя немного не в своей тарелке.

Военный самолёт, обычно использовавшийся для перевозки десанта, нёс двоих будущих пилотов Зетерры. Полёт в сторону Бердянска должен был занять всего двадцать минут.

— Вы будете управлять Зетеррой… Обязательно запомните, вы не управляли Зетеррой во время предыдущих боёв… — Марина повторяла очередные тезисы запланированного выступления двоих девушек, которые должны были представить Зетерру перед широкой аудиторией в максимально положительном свете и одновременно обрубить неудобные вопросы от посторонних. — Предыдущие два пилота скончались от ран, полученных во время сражений… Для пилотирования необходимо иметь несколько особых, редких среди людей генов… Также требуется не иметь никаких изменений в организме, связанными со старением… Без всего этого невозможна синхронизация, так сказали инопланетные союзники, о которых вы сами знаете очень мало, и это подтвердили эксперименты, про которые вы не вправе подробно говорить… Зетерра создана инопланетянами, и вы управляете Зетеррой только во время боя…

— Алло, да… — Неожиданный звонок отвлёк Корнееву от опроса девушек. Что именно ей говорили с той стороны трубки, слышно не было, но потому, как менялось её выражение лица, было ясно, что ничего хорошего.

Закончив разговор по телефону, Марина достала планшет, и включив его, принялась что-то смотреть. Доносившиеся до девушек отдельные слова, а также ругательство, вырвавшееся из уст Корнеевой, не предвещало ничего хорошего.

Алиса, а вслед за ней и Валерия встали, чтобы полностью подтвердить свои подозрения.

Видео демонстрировало парня лет 14, которого опрашивала особа, кажется, женщина — из-за её положения перед камерой её личность установить было невозможно. В верхнем правом углу экрана красовалась эмблема Рен-ТВ «Москва» — было понятно, почему правительство не смогло помешать этой гадости стать достоянием широкой аудитории. Международная компания, которой до этого спецслужбам удавалось частично скармливать откровенные глупости, частично ограничить деятельность в УНР под разными предлогами, теперь подложила огромную свинью украинскому правительству и проекту «Зетерра». Другая надпись, снизу, издевательски гласила: «срочный репортаж».

— Это кто? — растерянно спросила Алиса.

— То есть, вы утверждаете, что являетесь пилотом Зетерры? — вопрос женщины к опрашиваемому парню был ответом Алисе.

— Да, — произнёс тот. — Я новый, пятый по счёту пилот Зетерры.

— Вы сказали «Пятый». Но правительство УНР утверждает, что до этого у Зетерры было только два пилота.

— Помимо Конопенко Кирилла и Каплевой Светланы Зетерру пилотировали ещё двое, — неизвестный парень отвечал, смотря прямо в камеру и выдерживая паузы, чтобы привлечь большее внимание, — это Кочмарёв Тимур Семёнович. И Сергеева Василиса Андреевна…

— Но это же… он не пилот!.. — произнесла Валерия.

— Спасибо, — женщина продолжала. — Вы говорите, что вас завербовали в лагере «Карпатские Зори». Также, правительство утверждает, что оба пилота погибли от полученных ранений.

— Это неправда, — парень отвечал, выдерживая паузы чуть длиннее обычного. Как будто бы собирался делиться какой-то опасной тайной. — Тимур не получил ранений. Я видел. Я помогал ему пилотировать. А потом меня телепортировали за пределы Украины, поскольку моей жизни угрожала опасность.

— Он врёт! — Алиса, до этого стояла со стиснутыми зубами, но теперь её терпение окончательно кончилось. — Он врёт! — кричала девушка, размахивая с силой сжатым кулаком. — Заблокируйте передачу! Испортил наше выступление! Наврал с три короба! — разгневанная Пеплова пнула одно из прикрученных к полу сидений, от чего сама чуть не упала на пол.

Валерия с выражением отчаяния на лице просто села.

— Заблокируйте их канал! А ну никому не смотреть! — Младший лейтенант Пеплова, совершенно забыв про воинскую дисциплину и субординацию, закрыла экран планшета обеими руками. — Заблокируйте передачу! Вы можете!

— А толку, все равно в Российской Империи все увидели, — произнесла Валерия, поставив обе руки локтями на колени и зажав между ладоней голову.

— Ну и что! Пусть у нас хоть не смотрят! — Алиса не хотела отступать.

— Репортаж все равно будет на разных видеосервисах, а если его заблокировать, то он лишь привлечёт больше внимания, — пояснила Марина.

Самозваный пилот Зетерры. Сейчас странным казалось лишь то, что это не случилось раньше. К сожалению, люди, даже те, которые были скептично настроены к этому падкому на лживые сенсации каналу, после произошедшего куда менее серьёзно воспримут выступление и настоящих пилотов.

— Все равно! Он… как он мог… Как… — Алиса уже понимала бесполезность своих стараний. Отойдя в сторону, она села на кресло, и беззвучно заплакала.

— Но теперь Зетерра должна полностью перейти ко мне. Хотя я и нахожусь в большой опасности… — Марина, Алиса и Валерия сидели молча, и лишь неизвестный продолжал врать. — Вербовавшие нас пользовались не очень этичными научными методами…

— Так-так, и почему такая грустная? Может съела гриб невкусный? — уронившая голову Алиса услышала перед собой знакомый саркастический голос. Нарисованная скалящаяся улыбка, попадавшая в край поля зрения, злила ещё сильнее.

— Отстань! Уйди! — Вдруг Алиса резко вскочила, и принялась бегать и махать руками, пытаясь ударить Навозника. Тот, в свою очередь, лишь со смехом уклонялся, дразня разгневанную девушку.