Семейная история (джен)

Шестилетний Драко был довольно избалованным ребёнком. У него были лучшие игрушки, а одежда сшита из качественных материалов. Не отказано Драко было и во внимании. Он с удовольствием наблюдал, как дедушка Абраксас варил зелья, как папа Люциус катался на пегасе или гиппогрифе. А играла с ним чаще всего мама Нарцисса.

Одна из самых любимых игр Драко проходила в малой гостиной, где стоял широкий диван, на котором лежали подушки всевозможных форм и размеров. Их он стаскивал на пол, застеленный мягким ковром. Нарцисса увеличивала количество подушек, Драко строил мягкую крепость, и начиналась «подушечная битва». Порядок после неё в считанные минуты наводили эльфы. Об этой весёлой игре Драко никому не рассказывал: более строгие отец и дед могли счесть такую забаву «недостойной наследника древнего и благородного рода Малфоев». Зато как же было весело!

Зимой в саду были только игры, например, в снежки. Летом же приходилось помогать маме в небольшой оранжерее. Сам Драко считал копание в земле довольно скучным занятием, ведь в оранжерее Нарцисса требовала идеального порядка. Но это часовое занятие скрашивали рассказы о применении растений в зельях. А потом, отмываясь в ванной, можно было устроить небольшой потоп и с интересом наблюдать за смешными лопоухими эльфами, старающимися уговорами призвать Драко к порядку.

* * *

Этот октябрьский день поначалу ничем не отличался от предыдущих. Драко проснулся в восемь утра, нехотя умылся под присмотром эльфа, оделся и спустился в столовую к завтраку. За столом уже сидели папа и дедушка. На завтраке мама так и не появилась. Не пришла она ни поиграть перед обедом, ни пожелать доброй ночи перед сном. Это повторилось и на следующий день, и через день. Драко загрустил.

Он полулежал в любимом мамином кресле в гостиной, свернувшись калачиком. В такой позе его нашёл отец.

— Сынок, — позвал Люциус.

— Мама меня больше не любит, да? — тихо спросил Драко, даже не повернувшись к отцу.

— Что ты такое говоришь? — произнёс Люциус, садясь перед креслом на корточки и беря малыша за руку. — Мама тебя очень любит. Но она заболела, и ей нужен покой.

— А она поправится? — встрепенувшись, спросил Драко.

— Конечно, — заверил Люциус и тихо, чтобы не услышал сын, добавил: — Я очень надеюсь на это.

* * *

Стоял конец апреля. На улице было тепло и солнечно. В мэноре же обстановка стала более напряжённой. Несколько раз в неделю Драко мог проводить около получаса с матерью, лежавшей в постели, пока не приходила целительница и не просила его уйти. По выходным дедушка проверял выполненные уроки и давал новые задания. Иногда перед сном заходил в его комнату отец. В остальное время он был предоставлен сам себе.

В канун Бельтайна Драко вернулся с Косой аллеи с коробкой зачарованных рыцарей, выпрошенных у дедушки. Вообще-то Драко хотел кота, но на него и рассчитывать не стоило, зато он получил новую игру.

Идя в свою спальню, Драко услышал голоса, доносившиеся из приоткрытой двери маминой спальни.

— Леди, я буду вновь настаивать на аборте. Ребёнок тянет из вас слишком много сил. Один из вас может не выжить, — говорила целительница.

— Цисси, пожалуйста. Ты нужна нам с сыном. Да, мы надеялись, что блэковская кровь сможет побороть наше фамильное проклятье. Но, видно, не судьба.

— Ни за что. И если вдруг вам придется сделать выбор, то он — в пользу ребёнка. Ясно?! — хрипловатый голос матери был непривычно твёрд.

Драко нахмурился. Отец когда-то упоминал, что последние двести тридцать лет, после кровной мести Уизли, в семье рождается всего один малыш. А это значит… Выводы испугали Драко. По-прежнему прижимая к себе коробку с игрой, он тихо пробрался к себе в комнату. А там, бросив упаковку прямо на пол, Драко побежал к полке, на которой стояли его книги. В старом учебнике по чарам он видел интересную приписку.

Самым сложным для Драко было выбраться на улицу незадолго до полуночи. Он прокрался за беседку, которая препятствовала обзору из окон мэнора, разжёг небольшой костёр и обложил его булыжниками, принесёнными с пруда. На камнях были старательно выцарапаны руны, получившиеся немного корявыми. Дождавшись полуночи, Драко кинул в пламя пучок трав, использовавшихся в зельях, несколько фруктов и, наконец, коробку с рыцарями.

— Магия, пожалуйста, сделай так, чтобы мама и мой братик или сестрёнка смогли выжить и поправиться, — попросил Драко, глядя в костёр и кидая в него ещё несколько связок трав, собственноручно собранных в маминой оранжерее.

Пламя на миг взметнулось к небу и вскоре погасло, не оставив и следа. Исчезли даже угли и камни с рунами. О костре напоминал только кусочек не покрытой травой земли.

Невольная свидетельница, спрятавшаяся в беседке, чтобы покурить, целительница улыбнулась.

А следующим утром счастливая Нарцисса держала на руках семимесячную и слабую, но живую Хелен Аврору Малфой. А рядом, крепко прижавшись к матери, сидел улыбающийся Драко.