Ligamentum: Cantrix (джен)

Утро сложно было назвать хорошим. Прежде всего очень хотелось скрыться под одеялом полностью и отсутствовать весь грядущий день. За ночь Телдрин слишком устал, чтобы хотеть чего-то большего. Альтмерка не соврала, когда обмолвилась в «Нетче», как иногда просыпается возле каменных нагромождений из-за того, что кто-то сумел ее через сон зачаровать. И если она после такого «отдыха» чувствовала себя разбитой, то Серо чувствовал себя точно так же после одной ночи в ее поместье.

И никакого намека на что-то романтическое.

Ее пришлось ловить раз пять. Едва она засыпала, как тут же поднималась и с остекленевшим взглядом спешила выйти в ночь, чтобы исчезнуть в неизвестном направлении. Телдрин на свою беду спал слишком чутко, чтобы пропустить ее очередную попытку. Каждую прогулку певицы ему приходилось пресекать. Сперва будить, а после провожать обратно в комнату, отчаянно перебарывая желание надавать девице коленом под зад. Наконец, когда ему надоело, он ее просто запер на ключ в спальне, в нелепой, как оказалось, надежде, что на этом все закончится. Скрежет узких ногтей по дереву двери преследовал Телдрина еще долго, мешая заснуть.

Покинуть постель пришлось. Гэрлиндвэн надо было выпустить, а вместе с тем и стойко принять уготованную, в чем Серо ни мгновение не сомневался, месть за учиненный над эльфийкой произвол. Дверь данмер открывал осторожно и медленно, не столько опасаясь крика со стороны хозяйки поместья — певцы вообще редко орут, чтобы не надорвать связки, — сколько летящего в его сторону тяжелого предмета, чья убийственная мощь должна была увеличиться за счет придания ускорения пребывающей в ожидаемой ярости эльфийкой. Но вместо стула или рожка-подсвечника Телдрина встретил кинжал. Вонзился он, вопреки ожиданию, не в косяк или него самого, а в стоящего сбоку манекена.

Девушка сидела на спинке кровати и метала через всю комнату короткие ножи, пытаясь попасть, судя по всему, прямо в сердце единственной лишенной брони куклы. Ну, или хотя бы в то место, где это сердце предполагалось.

Пришлось признать, что выходит у эльфийки подобное весьма недурно. А для певицы и вовсе прекрасно.

— А, это ты, наемник к чьим-то услугам. Доброе утро, — эльфийка поднялась и быстро зашагала в сторону манекена, вынимать ножи. Выглядела она снова готовой дать отпор любому, кто допустит хоть малейший намек на необходимость его получить. — Проснуться и понять, что я взаперти, было большим сюрпризом.

— Мне стоит за это извиниться? — Осторожно уточнил Телдрин.

— Если только очень хочешь поунижаться. Зрелище веселое было бы… Но нет. Ты правильно сделал. Эти Камни у меня уже поперек горла стоят. И я, пожалуй, впервые за эти семь дней выспалась, — последний клинок был вытащен из затрухлявевшего дерева. — Почти выспалась. А вот о тебе такого не скажешь.

Телдрин хмыкнул. С чего бы ему выспаться, когда по дому бродит пытающаяся сбежать под чьим-то заклятием хозяйка. Причем хозяйка, которую следует остановить, пока она действительно не ушла, потому что еще неизвестно, какими именно станут последствия ее ухода.

— У нас есть еще около двух часов, — в руке альтмерки вспорхнул костяной гребень, она принялась приводить в порядок волосы, запутавшиеся за ночь. — На твоем месте я бы пошла спать. Если, конечно, ты собираешься сопровождать меня в Тель-Митрин. Мастеру Нелоту не только понравился мой подарок, но еще и оказалась нужна моя помощь. И я пообещала сделать все возможное, ведь такому гениальному ученому нельзя отвлекаться от своих исследований.

На лице альтмерки застыло скептическое выражение. Телдрин знал, что последние дни она почти не была в Скале, а когда была, почти не останавливалась, чтобы переброситься с кем-то парочкой фраз. В таверне она была за все время и того меньше, остановившись, наверное, только один раз — что-то спросить у Гелдиса, а после шепнуть что-то заманчивое, судя по промелькнувшему воодушевлению на лице, Дровасу Релви. Данмер задолжал орку Могрулу крупную сумму, а Гэрлиндвэн не иначе как нашла выход из положения. Факт оставался фактом — Дровас исчез, а и без того озлобленный орк ходил еще более раздраженным.

— Релви в Тель-Митрине? — Гэрлиндвэн кивнула, отложив в сторону расческу и принявшись за скоростное плетение косы. Серо хмыкнул. — Не знаю, кого мне теперь жалко больше.

— Пожалей Могрула, — предложила эльфийка, отворачиваясь. — Он потерял деньги, заполучил головную боль и не знает, что делать. То есть, я думаю, что не знает.

«Интересно, ты и на Войне находила приключения себе на голову?»

— Он может спросить деньги с тебя.

— Пусть попробует, — заметила ехидно.

— Скажи мне, мутсэра Мотрил, после войны ты помогать всем и каждому превратила в единственную цель своей жизни или мне еще чего-то от тебя ждать? — Телдрин вздохнул.

— Самоотверженность — божественный закон, от которого никто не освобожден. Вчера я уже говорила, надо поступать так, как хотелось бы тебе, чтобы поступали с тобой. К тому же, у Могрула кишка тонка со мной справиться.

«Ты высокого мнения о себе, Гэрлиндвэн Мотрил, слишком высокого», — мысленно вернул подколку.

— Тебе тоже помогают, если что-то случается?

Гэрлиндвэн поджала губы и нервно сжала подол.

— Нет. Я ничего в ответ не жду. Или жду неблагодарности. Так не разочаровываешься.

— То есть, ты предлагаешь мне верить в твою самоотверженность и не ждать ничего сверх?

Альтмерка пожала плечами и стала убирать постель, чтобы занять хоть чем-то руки.

— Так ты идешь со мной?

— Как будто у меня есть выбор, — буркнул под нос Телдрин. Гэрлинвдэн, до идеально ровного состояния поправлявшая на кровати покрывало, разогнулась.

— Иначе бы я не спрашивала, ты не находишь?

Оставалось только согласиться. Бросать на таком интересном месте девушку не хотелось. Во-первых, потому что она могла и впрямь найти занимательные приключения. Во-вторых, даже ему было присуще любопытство, что мог попросить высокомерный Телванни от не менее высокомерной певицы. И, в конце концов, оставлять девушек даже в призрачно маячащей затруднительной ситуации было не в принципах Телдрина Серо. Так могло не остаться девушек.

— Я так и не показал тебе весь остров.

* * *

Чувство времени у Гэрлиндвэн Мотрил было фантастическое. Она разбудила Телдрина ровно через два часа, будучи при этом уже в Соловьиной Броне, при Метком Слове в налуче и c тулом, полным стрел. Все это несколько укололо данмера, но не так сильно, чтобы начать переживать, что он валялся в кровати, пока другие занимались делом.

— Поспеши, — бросила только и повернулась спиной, чтобы уйти.

Нельзя было сказать, что Телдрин вообще был рад побудке, но встать надо было. Должно быть, если бы альтмерка захотела его разбудить чуть менее ласково, просто вылила бы на него кружку воды. По настроению от ледяной до кипящей.

С полным отсутствием желания, Телдрин стал натягивать сапоги, косясь неодобрительно на бесшумно выходящую из комнаты певицу. Ту его недовольство словно бы и не трогало. Она очень скоро загремела наверху посудой, будто и вовсе о нем забыла. И Серо решил о себе напомнить сам.

— Что хочет от тебя мастер Нелот?

Гэрлиндвэн поставила возле него полную до краев дурно пахнущего варева кружку. Другую оставила себе.

— Это яд?

Эльфийка поморщилась едва заметно, успокаивая Телдрина тем, что если бы у нее было желание от него избавиться, она бы не стала бы медлить до сегодняшнего дня. В кружке была лишь крепкая травяная настойка, доведенная до кипения, она должна была окончательно прогнать сон.

— И все же, вернемся к моему вопросу. Что случилось у Нелота? И как Талвас с его грязекрабьим чувством ответственности?

— Я вернулась к башням Телванни на следующий день, как мы распрощались с тобой. Криворукий ученик Нелота скакал по округе от вызванного в порыве идиотизма пепельного стража. Забыл о сердечном камне. Такой ученик — большая проблема. Думала, что единственной просьбой о помощи от Телванни будет просьба избавить его от Талваса. Однако, с ним пока все в полном порядке, увы. Как и с его грязекрабьим чувством ответственности, — попробовала пошутить эльфийка, но после стала серьезной. — Все куда хуже. Мастер Нелот говорит, что на Тель-Митрин стали все чаще нападать порождения пепла. Результаты весьма относительны. Сперва стала увядать его башня, а после порождения убили его управительницу, так что мне пришлось сначала бежать за вымоченными у верховья Харстрада стержневыми корнями для его башенки, а после выискивать нового управителя. Дроваса предложил Гелдис, я бы о нем подумала в самую последнюю очередь. Впрочем, он вполне устраивает своего работодателя. Тем не менее, смерть управительницы стала последней каплей. Нелот был очень зол, почти силой вручил мне зачарованное кольцо и отправил искать того, кто так ему гадит. И я нашла. А теперь он очень просит, чтобы я этот источник проблем устранила любым способом.

— И ты согласилась? — Отвар, к вящей радости, на вкус оказался менее противным, нежели по запаху, обжег губы, а после и нутро, прогоняя остатки сонливости. Гэрлиндвэн меж пальцев пропускала каштановую прядь волос, обдумывая ответ, который, Телдрину казалось, он знал и так. — Почему ты до сих пор здесь, Гэрлиндвэн?

— Потому что, лучший мечник Морровинда, — альтмерка скривила губы в подобие улыбки, — я обещала советнику Морвейну сделать все возможное для общины Вороньей Скалы. Такой ответ тебя устроит? Если да, то нас ждет Вершинная Башня.

* * *

Стоило выйти за порог, как перед Гэрлиндвэн и Телдрином вырос Могрул со своим ручным Пильщиком. Серо пробормотал, что он ожидал что-то такое и даже предупреждал Гэрлиндвэн, но та в ответ лишь отмахнулась и смерила орка уничижительным взглядом.

— Ты не по адресу, Могрул. Потерянные тобой при побеге Релви деньги — твоя проблема. Можешь пойти с ней к Первому или Второму Советникам. От меня ты ничего не добьешься. Хотя можешь попробовать подослать головорезов. Я с превеликим удовольствием понаблюдаю, что кончится первым: твои деньги или их идиотизм. А теперь дай мне пройти.

Проскользнула изящно между орком и его телохранителем и спокойно пошла дальше, к выходу из Вороньей Скалы. Телдрин удивился, не предполагал, что так вообще можно было.

— Если бы я пригрозила ему, что убью, то вызверился Пильщик. Да и проблемы бы были с капитаном Велетом. Если дала денег, то он придумал бы еще какую-то гадость. Проявить слабину перед такими, как поманить их лакомым куском. Мне оставалось только послать его туда, где Магнус не светит, Телдрин, так что перестань сверлить мою спину взглядом. Оба советника все равно отправят Могрула к Нелоту, а тот пошлет этого недоростовщика еще дальше.

— Помяни мое слово, мутсэра, с Могрула станется послать головорезов.

Эльфийка обернулась, остановившись ненадолго.

— Хорошо, пусть шлет. Я уже сказала, что рано или поздно у него кончатся деньги. Или у тех, кто решит так подзаработать, проснутся мозги. Пара-тройка поломанных важных костей очень прочищают голову, а заодно и вкладывают в нее правильные мысли.

Всю оставшуюся дорогу Гэрлиндвэн молчала. Телдрину разговаривать тоже не хотелось. Сперва из-за злости на альтмерку, а после просто потому, что та тоже не открывала рта. Изнутри же его теперь снедал интерес, кто же настолько осмелел, чтобы идти против старого телваннийского волшебника, в силу возраста ни во что не ставящего почти всех нынешних великих магов. Надо было признать, что Нелот далеко не зарвавшийся дурак, свое место во главе Дома занимает не зря, так что представить бросившего вызов магу Серо не мог. Как и вспомнить хоть кого-то, кто мог бы оказаться хоть в половину равным мастеру Тель-Митрина. Наконец, он не выдержал:

— Ты хоть знаешь, с кем идешь сражаться?

Гэрлиндвэн вглядывалась в пепельную пустошь, расстелившуюся под ногами. И продолжала молчать. Да, она определенно знала, но со стороны казалась просто золоченой статуэткой, равнодушной и жадной до поверенных тайн.

Впрочем, Серо ошибся.

— Ее зовут Илдари Саротрил. Она была ученицей Нелота до Талваса. Нелот увлекся сердечными камнями, поэтому и прибыл на Солстхейм. Долго препарировал спригганов, все больше и больше узнавал о вересковых сердцах ричменов. А потом решил провести эксперимент на себе, заменив собственное сердце сердечным камнем. По его словам, Илдари вызвалась быть первой, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. Если выйдет. Эксперимент у Нелота не удался, так что сэру Саротрил похоронили на местном кладбище. Спустя какое-то время на Тель-Митрин стали нападать порождения пепла. Мастер Нелот ошибся, Илдари выжила. И она очень сильно зла на своего учителя. А если принять во внимание слова Талваса, что он не столько ученик, сколько подопытный в грибной башне, то можно даже предположить, почему Илдари так не терпит мастера.

* * *

Вершинную Башню занесло пеплом почти по самую смотровую площадку. Ее бросили давно, а разгребать полностью явно не собирались. И все же, вход в нее был — единственная сторона оказалась достаточно откопана, чтобы образовался узкий лаз до деревянной двери. И лаз этот охраняли порождения пепла.

Спросить, что Гэрлиндвэн собирается делать, Телдрин не успел. Взвизгнула стрела. А после еще одна. И альтмерка быстро спустилась вниз по склону, утопая по щиколотку в грязно-серых хлопьях. Спускаться пришлось след в след, чтобы не ухнуть в зыбкую почву по колено. Альтмерка нервничала, сжала губы в узкую полосу. Телдрин заметил это, когда поравнялся с ней у подножия. В отличие от него, она явно знала на встречу с кем идет.

«Все дело в этом сердечном камне, — подумал Серо. — С ним что-то неладное. И она прекрасно осведомлена, что именно…»

Сжал ободряюще руку альтмерки чуть выше локтя и в ответ услышал пренебрежительное фырканье, заметно его успокоившее. Если Гэрлиндвэн находила в себе способность и дальше насмешничать, значит все не так уж и плохо.

— Идем, лучший мечник Морровинда. Покажешь, кого выпускает из своих ворот «жемчужина» Вварденфелла, Блэклайт.

Серо нахмурился, чувствуя чужое пренебрежение к его родному городу. Не садовым и хрустальным эльфийкам судить красоту столицы Морровинда. И не им сравнивать.

— О, тебя так сильно зацепило? — Губы альтмерки растянулись в ехидной улыбке. — Не волнуйся, я ничего не имею против Блэклайта. Он мне даже понравился в свое время.

Гэрлиндвэн поправила перчатки и натянула на голову соловьиный капюшон, перехватила поудобнее Меткое Слово. После волнений и внутренней борьбы она явно решила, на чью сторону встанет. И Телдрину стало на мгновение жалко данмерку, которую когда-то звали Илдари Саротрил.

Внутри Башня была разрушена. В одной из комнат обвалился потолок, от другой, присыпанной пеплом, осталась лишь винтовая лестница, ведущая вниз. Альтмерка в раздумье остановилась у края лестницы, а потом медленно стала спускаться, стараясь держаться в тени. Вскоре она и вовсе стала едва различима глазу, почти слившись с темными силуэтами. Телдрин кончиками пальцев коснулся колчана за спиной спутницы, чтобы совсем не потерять ее. Та не возражала. Спускалась все ниже и ниже, едва ли издавая хоть шорох.

«Это я должен идти впереди, а не она. Кто знает, что приготовила тем, кто за ней придет, Илдари…»

— Тебе неплохо продолжать идти сзади, Телдрин Серо. Из нас двоих никто знает, что остается за спиной, — прилетел в ответ на размышления едва слышный шепот. — Ты слишком громко дышишь, выдавая себя. Не привлекай шумными мыслями лишнее внимание.

— А ты точно была лекарем, мутсэра?

Спереди донесся тихий смешок. Служить лекарем, резко пришло в голову данмеру, ничуть не проще, чем разведчиком. Надо быть тише, ниже и незаметнее, особенно когда тебя могут убить зашедшие с тыла враги.

Впереди все ярче разгорался и все отчетливей был виден колеблющийся на слабом ветерке язычок пламени. Кто-то оставил на столе свечу. И книжицу в кожаном переплете, тут же оказавшуюся в руках Гэрлиндвэн.

— Дневник, — бросила через плечо шепотом. Пробежала быстро глазами по тексту, ничуть не смущаясь, что влезает в чужие мысли и тайны. — Пишет, что ее подобрали местные шахтеры и стали выхаживать. Обвиняет Нелота в предательстве — он ей обещал могущество и силу, но не боль. А еще она жалуется на голоса в голове. — Эльфийка обернулась. Блеснули в окулярах под капюшоном огоньки. — Тут явно не обошлось без одного даэдрического лорда.

Телдрин кивнул, соглашаясь. Картина становилась все мрачнее. Мало того, что Телванни послал алинорскую певицу за сердечным камнем бывшей ученицы, так еще и ученица оказалась не только с большим потенциалом, нежели могла, но еще и под покровительством Лорда Безумия в придачу. Альтмерка положила дневник, к которому теперь потеряла всяческий интерес, обратно на стол и медленно двинулась дальше.

Узкий коридор, почти не освещаемый, а только больше затемненный звездочками свечей на стенах, быстро закончился. Гэрлиндвэн остановилась, накладывая стрелу на тетиву. Впереди разворачивалась пещера, полная пульсирующих коконов огненных пауков. Несколько коротких посвистов, и по ногам пробежал, ластясь по-кошачьи, теплый ветер от лопнувших паучиных колыбелек, еще одна стрела замерла, сжатая узкими пальцами в перчатках. Эльфийка медлила, Телдрин осматривался, пытаясь после яркой вспышки восстановить зрение.

— Осторожней! — Прошипела сердито. И снова заставила стрелу с визгом лететь к цели. А после еще к одной. Из не замеченного раньше тоннеля выползли еще два огненных паука, снова обдавшие Телдрина со спутницей волной теплого воздуха.

— Куда теперь?

Гэрлиндвэн пожала плечами и кивнула вправо. Спорить с ее решением Серо не стал, полагаясь на женскую интуицию, которая пока не подводила ведущую, а не ведомую эльфийку. И тут же пожалел о том, что потерял бдительность. Треск магической ловушки оглушил на мгновение. Гэрлиндвэн замерла, выставив перед собой полупрозрачный щит Устойчивого Оберега, бомбардируемого теперь молниями. Маленький розоватый камешек, вставленный в паз, поблескивал на другом конце коридора, насмешничая над эльфами, и сбить его требовалось как можно скорее. Гэрлиндвэн попятилась, сжимая выставленную в защитном жесте ладонь в кулак и опуская руку.

— Можно луком, — предложила, потянувшись за стрелой. Телдрин поднял с пола небольшой камешек и запустил в магическую ловушку. Со звонким стуком проскакал по полу выпавший камень душ, защищавший проход. Певица повернулась к Серо лицом и смерила того задумчивым взглядом. — Так тоже можно, конечно.

— Когда мальчишкой был, мы с крыш по стражникам кидали камешки. Они очень забавно отскакивали от шлемов и кирас.

Гэрлиндвэн снова смерила его задумчивым взглядом. А после медленно произнесла, что в детстве ей не приходилось проверять стражников на прочность. Единственный, кто страдал от ее повышенной драчливости, был ее родным братом. И сам был не против научить ее чему-то новому.

— А теперь он где? — Телдрин осторожно отстранил певицу, заходя вперед и без слов предупреждая, что теперь его очередь идти первым.

— На Артейуме. Один из двух. — Выросшие из пепла порождения тут же бросились в атаку. Пришлось отложить разговор до поры, когда оба пепельных чудища не улягутся кучками возле мысков сапог.

— А второй?

Альтмерка стянула в головы капюшон, который ей теперь уже больше мешал, чем хоть как-то помогал. За время проведенное в башне коса ее растрепалась, так что сама эльфийка смотрелась неряшливо.

— А второй — эмиссар Талмора в Сиродиле.

Телдрин присвистнул.

Повредить женской интуиции, как оказалось, не были способны ни еще одна магическая ловушка, ни новые порождения пепла, ни растяжка и даже ни магическая руна. Гэрлиндвэн уверенным шепотом командовала, куда надо свернуть и с какой скоростью преодолевать участки коридоров и комнаты. Она словно была в Вершинной Башне, знала ее от и до. Но на высказанное предположение лишь отмахнулась, бросив в ответ, что подобные места часто устроены однотипно, будто у их жителей, постоянных или временных, в голове один и тот же план расстановки ловушек и неприятных сюрпризов.

Миновав очередную ловушку с магической руной, они оказались в заставленной клетками комнате. Взгляд высокой эльфийки тут же прикипел к тетради в кожаном переплете. И она тут же потянула к ней руки,

— А если ловушка?

— Не думаю. Зачем накладывать ловушки на то, что можешь сама непроизвольно схватить без защиты?

Певица повертела тетрадь в руках и раскрыла.

Она чувствовала себя с каждым днем все лучше и все сильнее. А вместе с растущей силой стала слышать зов костей из пепла. И начала поднимать порождения. Потом решила, что все шахтеры, искатели приключений и просто заблудившиеся — пешки Нелота, а значит, от них надо избавиться…

— Первым она убила предводителя шахтеров, потому что боялась, что шахтеры ее выдадут Телванни, а так могла запугать их. Остальных посадила в клетки, чтобы проводить на них эксперименты. Верила в громадные способности камня. И в голоса в голове.

Илдари Саротрил все больше и больше сходила с ума. Иначе было сказать трудно.

Телдрин заскользил взглядом по клеткам, натыкаясь только на скелеты уже испытавших достаточно издевательств от полоумной данмерки. И зацепился, наконец, за едва шевелящийся комок в одной из камер.

Гэрлиндвэн поняла без слов, быстро подойдя к прутьям двери и опустившись на одно колено возле замочной скважины. Достала из кармашка брони отмычку и совершила то, что в глазах Серо тут же разрушило весь сформировавшийся образ честной альтмерки-певицы. Она слишком ловко вскрыла замок.

— Ты извини, но ты точно не…

Эльфийка задумчиво посмотрела в потолок, словно тот мог содержать ответ на не высказанный вопрос.

— Да, наемник к услугам, я точно не воровка. Но если тебе настолько интересна моя жизнь, то те босмер и каджит, о которых я рассказывала, были разведчиками. А ты и представить себе не можешь, какой хороший разведчик может получиться из мага-целителя, если тот приложит немного старания, а его учителя окажутся хорошими представителями своего рода войск. — Гэрлиндвэн поднялась с места и толкнула дверь, заходя в камеру. Наклонилась над забившейся в угол узницей, протягивая из поясной сумы вынутый пузырек с зельем лечения. — Ну, вот ты и свободна…

* * *

— Ты знала, что все закончится так? — Стянув с головы хитиновый шлем, Телдрин с удивлением следил, как альтмерка вертит в руках сердечный камень, а после сжимает его крепко и прячет в заплечный мешок.

Илдари была ловка. И была на редкость талантливым магом, даже если бы Нелот Телванни начал доказывать после всего, что ему рассказали бы о походе, обратное. Наверное, не будь у Гэрлиндвэн Соловьиной Брони, помогающей сливаться с тенями и оставаться как можно дольше незамеченным, вместо тела данмерки на камне балкона остывал бы труп златокожего мера. То, что вообще могло остаться от когда-то живого и радующегося, по возможности, жизни мера.

— Нет, не знала. Но не могу сказать, что вся произошедшая история с ее начала и до трагического финала мне приятна, — спиной оперлась о стену, отбросила в сторону еще один дневник уже мертвой данмерки, и потерла сквозь перчатку онемевшее от попавшей молнии предплечье. — В какой-то степени мне ее даже жаль.

Саротрил планировала месть Нелоту долго, изощрялась в выдумках. Она засушила грибную башню, она же подослала порождений пепла убить Варону — управительницу Тель-Митрина. И она же думала, как отравить чай из собачьего корня, без которого старый маг Телванни не обходился и мгновения. И подозревала Илдари всех. Против всех готовилась сражаться. Но отчего-то проиграла.

Гэрлиндвэн гладила пальцами небольшой амулет на длинной тонкой цепочке. И задумчиво улыбалась.

— Жаль? Я думал, что ты будешь гордиться. Ты же помогла этому на голову больному Телванни. — Телдрин усмехнулся, опускаясь на пол и привалившись спиной к той же стене, что и Гэр. С апатией проследил, как по пальцам свободной руки эльфийки пробегают золотистые искры лечебного заклинания, заползают под его броню. И от легкого покалывания прикрыл глаза. Щекотно.

— Она была тяжело больна, Телдрин Серо. И если бы тебе на долю выпала хотя бы одна попытка заглушить музыку Деменции в голове, ты бы понял, о чем я. Мне действительно жаль Илдари. Для нее все начиналось хорошо, но под конец даже та, кто поначалу отнесся к ней теплее остальных, просила для сэры Саротрил очень долгую и очень мучительную смерть.

Спорить дальше не хотелось. Хотелось просто сидеть и наслаждаться тишиной, которая была совершенно отлична от мертвого безмолвия, наполнявшего еще недавно Вершинную Башню.

Эльфийка медленно опустилась рядом, скорее сползая вниз, а не усаживаясь. Телдрин лениво приоткрыл глаз, следя за ней. Та сидела снова по-каджитьи, скрестив в щиколотках ноги, ковырялась в поясном кошеле, вытаскивая оттуда тихонько позванивающие пузырьки с зельями.

Виска коснулась смоченная в одном из лекарств тряпица, скользнула ниже, к скуле. И царапину — след неловкого и недостаточно быстрого ухода от удара порождения пепла, — защипало едва ли не до слёз. Телдрин вздрогнул от неожиданности.

— Брось, еще на такие мелочи будешь обращать внимание.

— Их было пятеро, Телдрин. И пепельный страж в придачу. Это не ерунда.

Он отправил ее вперед в самом начале боя, перетянув все внимание призванных отродий и стража на себя. И это позволило выиграть не только время, но и напасть на Илдари резко и стремительно, слишком неожиданно, чтобы та смогла хоть как-то сильно навредить. Впрочем, даже застигнутая врасплох данмерка изловчилась попасть по Гэрлиндвэн электрическими искрами, несколько ослабив противницу.

— И перестань корчить из себя сурового воина. Они обычно погибают первыми из-за своей непроходимой тупости и попыток покрасоваться, — Серо вздохнул и позволил певице колдовать и дальше над полученными им ссадинами и ранами. — И да, вынуждена признать, ты не так уж и плох, лучший мечник Морровинда. Все не так отвратительно, как можно было представить.

— Это недовольство нанимателя? — Уточнил данмер, снова прикрывая глаза.

— Нет, — почти мягко ответила. — Это благодарность, безответственный ты идиот.

Гэрлиндвэн закончила обрабатывать ранения и отсела подальше.

— Думаю, — поймал Телдрин альтмерку за кончики пальцев, — ты бы справилась и без меня. А если и погибла, то посмертно бы отомстила всем порождениям пепла и их хозяйкам. Уверен в этой твоей способности, — Гэрлиндвэн едва заметно улыбнулась и высвободила руку из плена. — Что обещал тебе за нее Нелот?

— Членство в Доме Телванни, которое мне не сдалось. И возможность воспользоваться зачарователем посохов. А значит, не только изготовить какой-то свой, но и рассмотреть эту конструкцию, понять и воспроизвести потом там, где необходимо будет именно мне.

— Знания?

— Они самые, Телдрин Серо. Все упирается в знания. Вся моя самоотверженность — всего лишь путь к новым знаниям, если они мне попадутся, — Взгляд снова зацепился за безжизненное тело ученицы Нелота. — Эту девушку надо сжечь. Бросить труп гнить было бы верхом неуважения. Да и некрасиво как-то.

Телдрин кивнул.

Он смотрел, как певица обкладывает тело Илдари тряпками, как забивает все пространство вокруг кровати колдуньи тем, что легко бы воспламенилось, стоит лишь уронить искру. И как без лишнего сожаления тратит весь тот запас вин, что они обнаружили по пути. Сжечь Саротрил седура Мотрил решила с размахом, но как-то по-нордски роскошно. Вместе с данмеркой должна была сгореть и башня.

Факел зажгли от камина, который Илдари растопила в ожидании гостей, а может просто, чтобы согреться, бросили его на постель хозяйки отродий и медленно ушли прочь по винтовой лестнице.

Башня занималась неохотно, но оставляла смрад паленой плоти, словно была частью настоящего погребального костра. Гэрлиндвэн осторожно остужала магией слишком близко подлетавшие пепел и угли, аккуратно стряхивая их к подошвам сапог. И напевала под нос что-то грустное, как нельзя лучше подходящее к случаю. Данмер же удивлялся, не спеша поделиться, однако, своим недоумением. И, все же, понять не мог, с чего Мотрил решила устроить похороны своему недавнему противнику. Протянул, когда она предложила, руку за шейном. И продолжил наблюдать.

Все догорало. Гэрлиндвэн к обугленному остову бросила пару монеток и улыбнулась довольная проделанной работой.

— Пойдем, больше нам здесь делать нечего, — пошевелила слегка пальцами все еще онемелой руки, разгоняя по той кровь.

* * *

Вершинная башня осталась позади, заваленная почти полностью пеплом. Серо, не без проклятий натянувший на голову шлем, продолжил задумчиво рассматривать нанимательницу, все еще гадая, что он увидел в форте. И, наконец, решил, что поступок Гэрлиндвэн не был сентиментальным. Скорее практичным.

— Ты часто бываешь в нордских руинах?

Певица остановилась на секунду, натянула на голову капюшон и обернулась на Серо.

— Приходится время от времени бывать. Но согласись, что сожженный противник вряд ли подымется быстро. И уж точно никогда и ни за что не станет драугром.

Данмер снова усмехнулся, поддержал певицу за локоть, когда она чуть не упала, оступившись.

— И все же, ты не так плоха, как пытаешься себя порой выставить. Если хочешь казаться хуже, тебе стоит подучиться.

Альтмерка рассмеялась легко и взяла его под локоть.

— Тогда я знаю, к кому обращусь за уроками. Уверена, ты быстро меня всему обучишь, наёмник к моим услугам. Но первые шаги мне покажет мастер Нелот. Ему многое следовало бы объяснить…

Альтмерка высвободила руку и споро зашагала вперед, к Тель-Митрину. Магу Телванни действительно следовало бы объясниться. Но делать это он, конечно же, не будет.

Телдрин задумался ненадолго, взвешивая все за и против.

— Гэр, постой! — Певица замедлилась. — Соберешься в Скайрим, возьми с собой.

— Боишься соскучиться?

«Ну конечно, это место и так уныло, а тут станет почти до зубной боли пресным и будничным».

— Нет. Этот остров мне просто порядком поднадоел. Пора побродить по холдам и пополнить запас саблезубьих зубов.

Из-под капюшона послышался смешок. Эльфийка снова поспешила к грибным башням. Что же, во всяком случае, она не сказала «нет» сразу…