Соболезнования (джен)

Несмотря на то, что сёстры Гринграсс учились на Слизерине, они всегда были достаточно независимы и имели свой взгляд на всё — однако мнение своё высказывать, как правило, не спешили, потому что, как хорошо было известно Драко Малфою, в их семейном кодексе общению с идиотами было посвящено целых две главы. Впрочем, сестёр любили, и дело было не только в том, что их семья входила в Священные Двадцать Восемь, а отец был членом Визенгамота, и даже не в финансовом положении семейства Гринграссов, которое вызывало зависть у большей части Волшебной Британии и уважение — у всех остальных. Дело было и в самих сёстрах, которые, несмотря на некоторые весьма эксцентрические привычки, были милыми и весёлыми, и не имели привычки подчёркивать своё особое происхождение — что, на взгляд Драко, было, конечно, глупо. Хотя он понимал, разумеется, что они должны поддерживать репутацию своего отца, возглавлявшего либеральное, но всё-таки не промаггловское крыло в Визенгамоте, но всё же Драко считал, что сёстры слишком уж неразборчивы в своих связях. Дружеских, разумеется — но о чём могла разговаривать, например, Дафна с этой чокнутой Лавгуд, он отказывался понимать.

Однако все эти мелочи теперь, когда с мадам Гринграсс случилась эта трагедия, не имели никакого значения. О том, как это произошло, газеты молчали, и даже отец Драко, обсуждая случившееся как-то за семейным обедом, сказал, что не представляет, как подобное могло произойти. Однако же факт был фактом: подробности нападения общественности известны не были. Но все знали, что в июльское полнолуние на мадам Гринграсс напал оборотень, и хотя она убила его, он успел-таки её укусить. И теперь всем, разумеется, было непередаваемо интересно, как семья Гринграсс будет справляться с бедой.

Драко тоже это очень интересовало — отчасти потому, что одна из сестёр ему нравилась. Не старшая, нет — Дафна, честно сказать, немного пугала его своей привычкой просыпаться по утрам очень рано и после долгой пробежки вокруг озера сидеть на ковре в гостиной и тщательно чистить старинный мушкет. Говорят, что с этим была связана какая-то семейная легенда, и именно поэтому Дафне позволили привезти его в школу, но Драко подозревал, что ей просто хотелось поохотиться на кого-то в гостиной. А вот сестра её была настоящей девушкой — нежной, женственной и вообще ему нравилась. Так что приличествующие случаю соболезнования Драко собирался приносить именно ей — тем более, что жёстких правил насчёт того, что делать это следует непременно в адрес старшей сестры, не существовало.

Однако это представляло некоторую проблему: ему хотелось застать Асторию в одиночестве — не на глазах же у всех с ней беседовать! Нет, в том, что он собирался сказать, не было ничего стыдного, но ему хотелось не формального разговора, а искренности. А этого при всех не достичь…

Так что всю первую неделю пребывания в школе Драко буквально выслеживал Асторию Гринграсс. И когда увидел её поздним вечером сидящей в почти что пустой гостиной с книгой у топящегося камина, понял — это его шанс. Она выглядела такой печальной и одинокой, что Драко, подойдя к ней поближе, сказал как можно теплее:

— Привет. А что ты не спишь?

— Вот, — Астория подняла на него грустный взгляд и показала книгу. — У нас завтра контрольная у мадам Спраут. А я не могу всё это выучить, — она тяжело вздохнула.

— Я понимаю, — как можно проникновеннее сказал Драко. — Когда голова забита другим, сложно учить всякую ерунду.

— Да, — Астория слабо улыбнулась. — Знаешь, меня никогда не интересовали все эти травки… они… ну… — она сделала неопределённый жест. — Я не понимаю, как их запомнить. И зачем вообще нужны восемь видов одного и того же растения.

— Да, — кивнул Драко и сделал ещё один шаг, подходя к дивану и садясь почти совсем рядом с ней. — Знаешь… мне очень жаль, — проговорил он, вложив в свой голос столько сочувствия, сколько смог.

— Жаль? — переспросила Астория, и взгляд её голубых глаз наполнился недоумением.

— То, что случилось с твоей мамой, ужасно, — серьёзно и горько проговорил Драко. — Мне очень жаль. Правда.

— О, — нежно-розовые губы Астории дрогнули. — Мама… ты знаешь, у неё такой хвост! — заулыбалась она, закрывая книгу и поворачиваясь к Драко. — Пушистый, почти что как у лисы! Мы сделали колдографии — хочешь их посмотреть?

— Что? — тупо переспросил Драко, не понимая, как ему реагировать.

— Колдографии, — Астория легко поднялась и, пообещав: — Я сейчас принесу! — убежала в свою спальню, оставив абсолютно растерянного Драко на диване перед камином. И пока он думал и пытался понять, что ему делать — уйти было как-то неловко, отказаться смотреть колдографии — тоже, но и разглядывать их ему представлялось противоестественным — Астория вернулась с небольшим альбомом и уселась рядом с Драко. — Смотри, — сказала она, открывая альбом и показывая ему первую колдографию, на которой были запечатлены они с сестрой и крупной светлой волчицей, отчётливо улыбавшейся в камеру. — Смотри, какие у неё мощные лапы! — Астория указала своим тоненьким пальчиком на колдографию. — Толще моей руки! А вот, — она перевернула страницу, — хвост. Пушистый и тяжёлый такой… и кисточка! Видишь, какая роскошная, — добавила она с гордостью.

Драко выдавил, наконец, из себя какой-то звук, который Астория явно приняла за одобрение и продолжила:

— А вот это после охоты… ты знаешь, Дафна очень любит охоту. Этим она пошла в маму — мама тоже любит охотиться… а теперь ещё больше, — она негромко и мелодично рассмеялась.

— Охотиться? — хрипло переспросил Драко.

— Ну да, — кивнула Астория. — Они с Дафной загнали такую косулю! Самца. Я вот не охотница, но дичь тоже люблю… а ты?

— Я? — снова переспросил Драко.

— Ты, — кивнула Астория. — Любишь дичь? А твои родители? — продолжала она расспрашивать. — Маме очень понравилось — полагаю, мы теперь будем рассылать её трофеи знакомым. Особенно сейчас, когда мы с Дафной тут, в школе… родителям всё точно не съесть.

— А что мистер Гринграсс? — наконец, сумел сформулировать хоть какой-то разумный вопрос Драко.

— Ах, отец страдает! — погрустнела Астория. — Слёзы так и текут!

— Я его понимаю, — абсолютно искренне сказал Драко, у которого от всего происходящего голова шла кругом.

— У тебя тоже аллергия на шесть, когда ты кого-то гладишь? — живо спросила Астория, снова введя его в ступор.

— Аллергия? — только и смог переспросить он.

— Увы, — вздохнула Астория. — Но ты знаешь, он настроен оптимистично: пока пользуется заклинанием головного пузыря, а потом надеется отыскать приличного зельевара... И вот я думаю, удобно ли поговорить об этом с деканом? Драко, как ты считаешь? — спросила она, заглядывая ему в лицо.

— С чьим? — задал, похоже, свой самый тупой в жизни вопрос Драко.

— Конечно, с нашим, — удивлённо ответила Астория. — Вряд ли ему стоит обращаться к мадам Спраут… или ты думаешь, — её лицо стало серьёзным, и Астория даже нахмурилась, — что МакГонагалл сможет ему что-нибудь посоветовать?

— МакГонагалл? — Драко уже почти что смирился с тем, что сегодня изъясняется весьма лаконично.

— Ну, она ведь анимаг, — кивнула Астория. — Кошка. Возможно, у её супруга была похожая проблема… ты прав, пожалуй, — снова заулыбалась она и вдруг порывисто сжала его руку. — Спасибо! Я поговорю завтра с ней — а если она не поможет, пойду к Снейпу. Ну, или пусть Дафна с ним говорит… знаешь, ты так небанально мыслишь, — сказала она, вновь сжав его руку — и вот тут Драко хватило мозгов с ней не спорить и просто сказать:

— Ну да. Иногда.

— Тогда я покажу тебе ещё кое-что, — загадочно пообещала Астория и, перевернув несколько листов в альбоме, протянула его Драко. — Смотри. Правда же, мы здесь с мамой похожи?

Драко поглядел на колдографию и был вынужден признать, что да — сходство было очевидным. Правда, как может крупная волчица напоминать юную тоненькую девушку, он сам не понимал, но не признать факт не мог.

Как и то, что его это сходство не то чтобы не пугало — скорее…

Но об этом он думать не хотел. Просто не желал! Ну, или, по крайней мере, не сейчас.

Может, позже…