Она (джен)

Она всегда любила жизнь. И жить. Она радовалась и прикосновению горячего солнца к своей коже, и холодному, мокрому, летящему в лицо снегу, пению соловья и мартовскому крику котов, вкусу сладких ягод и горьких луковых стрелок. Она любила смотреть и на с трудом ковыляющих ещё малышей, и на едва передвигающих ноги стариков. Ей вообще нравилось всё живущее и живое — и, наверное, поэтому Она просто забыла, что однажды должна умереть. И жила — а время летело, неся её за собой и сливаясь с нею всё больше. Годы иссушили её, истончили плоть, и сделали её такой податливой и настолько лёгкой, что постепенно Она научилась менять свою форму. Первой, в кого Она превратилась, была птица — маленькая городская птичка. Воробушек. Говорят, именно так и родились эти птицы, и с тех пор, хотя времени утекло так много, что праправнуки той, что когда-то имела и человечье имя, и дом, давно истлели в земле, и даже память о них растворилась в тумане прошлого.

С тех пор Она предпочитала эту форму любым другим, иногда даже человеческой, и потому всё больше появлялось её потомков, рождающихся слепыми и голыми из маленьких пёстрых яиц и оглашающих, вырастая, своим весёлым чириканьем так любимый Ей мир. Впрочем, Она любила себя любой: Она нравилась себе и когда была юной прекрасной девушкой, и не меньше любила своё нынешнее, сморщившееся от морщин тело, которых, как Она шутила, не было у неё разве что на пятках. Одетая, бродя среди людей, Она издали казалась худенькой девочкой, тем более что Она любила наряжаться в яркое.

Скучала ли Она по тем, кого когда-то любила? То чувство, что Она к ним испытывала, никак нельзя было бы назвать скукой — та была совершенно Ей незнакома. Они жили в её сердце и памяти, и порой, возвращаясь в те места, где они жили когда-то, Она вспоминала их и улыбалась тому, что они вообще были, а Она знала их и любила. А они любили Её. Смерть не вызывала у Неё отторжения или злости — лишь тихую грусть и умиротворение от того, что всё идёт правильно.

Конечно же, если оно шло правильно.

Потому что порой смерть или боль приходят не к тем и не в своё время — и тогда наступает Её черёд. Она неслышно подходит и кладёт свою крохотную, худенькую, похожую на воробьиную лапку руку им на плечо, и начинает шептать, тихо и весело, а потом берёт их под локоть и, продолжая ворковать и чирикать что-то невероятно увлекательное, но непонятное и недоступное человечьему слуху, уводит их за собой. Совсем недалеко — за угол и на совсем другую дорогу. Не потому, что в жизни не должно быть ни смерти, ни боли, а потому, что всё должно быть в свой срок.

У Неё уже давно нет своего дома — и весь мир Её дом, и везде, где живут маленькие серо-коричневые птицы, живёт и Она, и благословен дом, под крышей которого рождаются Её маленькие чирикающие потомки.

Но горе тем, кто по злобе, а не несчастной случайности обидит Её любимых детей. Месть незнакома Ей — но если так происходит, Она покидает это печальное место, и некому больше брать под руку боль или смерть, и некому уводить их на правильную дорогу. И они, чувствуя вольницу, начинают собирать здесь свою жатву, и серп их взлетает всё чаще и опускается тяжелее — до тех пор, пока не зазвучит в придорожных кустах беспорядочное звонкое чириканье и не заснуют между ветками весёлые серо-коричневые птички, принося на своих маленьких треугольных крыльях надежду на Её возвращение.

И тогда однажды на улицах начинает мелькать крохотная сухонькая старушка в нарядном пёстром пальто и забавной островерхой шляпке с воробьиным пером на тулье. Она улыбается, встречаясь взглядом с прохожими, и легонько касается их своей маленькой ладошкой, гася в их душу тоску и унимая их боль. И когда в маленьких гнёздах под крышами домов и на ветках деревьев начинают пищать крохотные голые слепые птенцы, жизнь во всей своей полноте и разнообразии возвращается на улицы и в дома.

Она приходит в разных обличьях — может показаться маленькой пёстрой кошкой или пушистой остроухой собакой, прилететь яркогрудой синицей или любопытной сорокой и приплыть юркой плотвой или иглой-рыбой, но чаще всего Она принимает облик своих чирикающих невзрачных детей, весёлых и любопытных.

Таких, как Она.