Клуб настоящих блондинов (джен)

Жизнь в Клубе Настоящих Блондинов шла своим чередом.

Трандуил и Люциус Малфой за бутылкой медовухи в очередной раз обсуждали сравнительные достоинства ополаскивателей для придания платиновым волосам правильного оттенка. Трандуил стоял за растительные красители вроде вайды, а ещё лучше — лесной ежевики, а Люциус отстаивал достоинства советской синьки, к коим относил стабильность цвета и простоту применения. К ним особо не прислушивались: спор этот был не менее бесконечен, чем дискуссии Райнхарда фон Лоэнграмма и Александра Филиппида об оптимальной длине волос.

Впрочем, сегодня эта парочка нашла более интересную тему: недавний отказ Генриху VIII во вступлении в клуб. Оба сходились на том, что только конченный дальтоник не увидит разницы между понятиями «рыжий» и «золотистый» и со вкусом поминали других «отказников» — Нерона, Черчилля и Луция Корнелия Суллу, — который, впрочем, пока оставался в статусе «условного блондина», окончательное решение на его счёт принято не было.

На полукруглом диване у окна расположились Геральт Ривский, Э́лрик из Мелни́бонэ и Дриззт До’Урден, под пиво с воблой лениво обсуждавшие, какой цвет глаз лучше подходит к белым волосам: жёлтый, малиновый или лиловый. Обсуждение носило характер чисто теоретический, поскольку сей симпозиум длился ещё со вчерашнего вечера и глаза у всех троих на данный момент были одинаковые: красные с чёрной окантовкой.

В дальнем углу, как всегда в одиночестве, восседал Финрод Фелагунд, меланхолично наигрывавший на арфе. На маленьком столике у его правого локтя угнездился кубок тончайшей работы и поблёскивающая хрустальными гранями и мелкой алмазной крошкой бутыль с чем-то прозрачным: то ли гномьим самогоном, то ли русской водкой. В бутыли оставалось примерно треть, а это означало, что в ближайшее время Финрод перейдёт от инструментальной музыки к вокалу. Впрочем, никто не возражал: пел нарготрондский владыка хорошо.

Дверь открылась, и кое-кто незаметно поморщился. На пороге показалась недавно появившаяся в Клубе парочка: Вэрд и Арр’актур («Не путать с Артуром и тем более с Арктуром!»). Оба были, конечно, несомненными блондинами, но в клубе держались особняком, обсуждать средства для укладки и шампуни не любили, мировым господством не интересовались, да ещё и смотрели на всех так, словно знали, о чём те думают. Опытный Люциус подозревал, что так оно и есть, и на всякий случай старался в их присутствии думать потише.

Вэрд вошёл первым, а Арр’актур придержал дверь и вежливо пригласил:

— Вениамин Игнатьевич, прошу!

В комнату шагнул невысокий полноватый мужчина, на вид лет под пятьдесят, с коротко стриженными, но, несомненно, блондинистыми волосами. Он с интересом оглядел присутствующих, вежливо склонил голову и представился:

— Бобков Вениамин Игнатьевич.

Присутствующие переглянулись.

— Ну, блондин, конечно… — задумчиво протянул Трандуил.

— Возможно, молодые люди, вы пока не в курсе, — с тщательно скрываемым ехидством начал Райнхард (Вэрд с Арр’актуром переглянулись и мерзко хихикнули), — но в нашем клубе есть и второе, негласное, условие: известность…

— О, никаких проблем! — Вэрд вытащил из кармана книжку в глянцевом переплёте, раскрыл на закладке и зачинал: — «… Бобков Вениамин Игнатьевич, терапевт-диагност, на которого молилась вся третья больница. Консультироваться к «самому Бобкову» прилетали даже с других планет...» Достаточно?

— Врач? — Трандуил посмотрел на новичка сквозь стакан с медовухой. — Хм… Лично мне врач как-то без надобности.

— Вы уверены? — доброжелательно поинтересовался Бобков, с неожиданной резвостью приближаясь к Его Величеству. — А, позвольте спросить, это у вас кто?

«Это» было вскользнувшим у владыки лесных эльфов из-за ворота медальоном с весьма искусным изображением какой-то морды с развесистыми рогами.

— Это? — слегка растерялся тот. — Это мой верховой лось, а что?

— Ничего, конечно, — как-то очень задумчиво проговорил Вениамин Игнатьевич, — но я бы всё же посоветовал вам поискать хорошего психотерапевта.

— Э-э-э-льфы-ы не боле-е-ю-ют, — лениво пропел Финрод, так и не прекративший наигрывать на арфе.

— Алкоголизм на фоне застарелой депрессии, — немедленно отозвался Бобков. — Это предварительный диагноз, я всё же терапевт, а не психолог. Хотя… (он достал из кармана какой-то странной формы предмет и так ловко приложил к шее Финрода, что тот даже не дёрнулся) цирроз печени вам действительно не грозит. В отличие от вас, сударь.

С этими словами он резко обернулся и наставил свой прибор на Александра. Тот потерял дар речи и только хрюкнул, когда холодный пластик коснулся его кожи.

— Ну вот, как я предположил, — удовлетворённо кивнул доктор, читая знаки на экране. — Последствия старых травм, истощение организма, начинающаяся деградация печени, склонность к лихорадкам… Я бы вам рекомендовал, для начала, курс витаминов и мягкий климат. И постарайтесь держаться подальше от болот, как советовали одному моему коллеге… тоже, кстати, блондину…

— Послушайте, что вы себе позволяете… — начал Райнхард и «дуло» тотчас уткнулось ему в лоб.

— А вам, сударь, следовало бы немедленно лечь в хорошую клинику, тут полевой диагностикой не обойдёшься. Могу дать рекомендацию.

— Что? — задохнулся почти-повелитель-Галактики.

— Тише, тише, не волнуйтесь, — Вениамин Игнатьевич ласково похлопал его по плечу. — В крайнем случае обратимся к центаврианам, у них прекрасные биотехнологии. Вот, скушайте витаминку…

Троица у окна откровенно ржала и салютовала новичку кружками. Бобков взглянул на них повнимательнее, проворчал себе под нос: «Надо будет почитать про генномодифицированные некиборгизированные организмы…» (чуткий Геральт услышал, но решил, что хуже не будет, и налил по новой) и повернулся к Люциусу:

— А у вас, сударь, насколько я вижу, в последнее время неприятности? Могу предложить хороший антидепрессант, лёгкий, без побочных эффектов.

— Давайте, — вздохнул Люциус. У него начал созревать пока ещё смутный план. — А скажите, вот если у пациента проблемы, а лечиться он не хочет?

— О, это частый случай, я бы сказал, хрестоматийный. А проблемы какого рода, физические или психологические?

— Вообще-то и те, и другие…

Лён с Вэрдом переглянулись и подмигнули друг другу. Шалость определённо удалась.