Осколки памяти (джен)

Рита не любила холод. Совершенно. Она родилась в Крыму, росла в Геленджике и лишь по окончанию младшей школы перебралась с матерью в Питер. Да и потом, несмотря ни на какую закалку спецназа, предпочитала более теплый климат. Жару переносила легче, чем мороз.

Северный полигон, на котором проходили испытания, уже по этой причине не мог вызывать у нее радости. А добавило «хорошего» настроения еще и суточное дежурство в сугробе. Вчера. Пока Гном под прикрытием зимней рыбалки устанавливал в лунках по всему озеру маячки — для подхода к острову, на котором размещалась станция слежения. Согревал во время дежурства лишь юмор Бизона, что лежал рядом — в этом же сугробе. И беспрестанно жевал паек…

Рита не любила холод. Но обычно держала свои мысли при себе даже тогда, когда холод был внутренний. Сегодня согревать было некому. Как и шутить. Зато сугроб мало отличался от вчерашнего!.. А к окружающей его ночной темноте добавились светящиеся цифры таймера, что отсчитывал положенный час. Час до прибытия «гонцов»…

Несмотря на относительную удачность маскировки, Гнома повязали. И его нужно было срочно вытаскивать, не забывая про операцию. В условиях нереального подхода по льду. Но подводным диверсантам необязательно ходить по льду, так ведь? Можно пройти и подо льдом, когда того требует ситуация.

Рита не любила холод. Но сейчас сама с удовольствием нырнула бы в черную воду — лишь бы не ждать в бессилии!.. Не чувствовать этого внутреннего холода абсолютной беспомощности… Холода ожидания, что заливал изнутри с каждой прибавляющейся цифрой на дисплее таймера. С каждой отсчитанной секундой жизни тех двоих, что двигались к острову под слоем озерного льда…

Отведенный час уже миновал. Воздуха в баллонах оставалось минут на десять. Цифры продолжали меняться… и их нельзя было просто взять и остановить. Как нельзя остановить само Время. От каждой новой минуты все заметнее натягивались и начинали дрожать нервы — так, будто покрылись в окружающем холоде сосульками и эти сосульки шевелит слабый ночной ветер, выбивая мелодичный перезвон. Но черная вода майны, видимая в прицел винтовки, оставалась нетронуто-гладкой — подернутой свежим настом — даже тогда, когда таймер отсчитал сверх положенного часа еще девять минут… Потихоньку начинало светать, но поздний северный рассвет не принес никакого облегчения.

Рита не любила холод. Однако подготовку имела ту же, что и весь отряд. И хорошо себе представляла, что такое заплыв подо льдом. Даже с буксировщиком. Даже по маякам. Черно-синяя вода, пробиваемая узкими полосами желтого света фонарей, полупрозрачный свод — свод, не дающий возможности всплыть и вдохнуть… Дрейфующие вокруг цельные льдины, их острые осколки и хрустящие ассоциации рыхлых кристаллов, не успевшие еще прицепиться к более крупному образованию и стать льдиной. Затем настом, а после — тем самым ледяным сводом над головами пловцов.

Рита не любила холод. Особенно внутренний. Но именно он ее сейчас больше всего и сковывал. Потому что греть было некому. Рыжее солнце отряда час назад спустилось под лед. И запас смеси в баллонах на исходе. А прицел винтовки показывал все ту же неизменную, уже осточертевшую картину — свеженький снег, присыпавший сугробы на берегу островка и ледяной панцирь озера, неподвижный наст майны, едва различимый за вырубленным краем, и темные стволы деревьев выше по склону пригорка. И чем больше таймер отсчитывал время, тем меньше оставалось шансов на то, что этот заледеневший северный пейзаж изменится. Отчего становилось все холоднее… несмотря даже на то, что рассвело.

Рита не любила холод. Но деваться от него уже было некуда, когда тонкий наст майны, наблюдаемый в прицел, наконец-то начал ломаться. И на толщу озерного льда стали выбираться черные, как тьма минувшей ночи, водолазы… Невыносимый холод сразу схлынул, а рука потянулась к динамику вокса, чтобы на базе услышали ее облегченное:

— Все в порядке. Гонцы прибыли.

Рита не любила холод. Но сегодня, по окончанию операции, когда отряд соберется вместе в казарме при штабе, ее будет кому согреть помимо пары рюмок водки. И холод — тот самый, внутренний, невыносимый холод! — наконец-то отступит окончательно.

* * *

— Газу прибавь! — повелительно выдает Хазар.

— Прибавил бы, если было чего! — огрызается в ответ на бессмысленное требование Бизон, перекидывая румпель моторки.

Как Батя ставит паникующего юнца на место, Боря уже не слушает — не до того. Странный парень этот Хазар… Вроде должен быть подготовлен — ГРУ все-таки! Но зеленый совсем! Из-за вылета нервничал… Ведь боялся ж, хоть и храбрился! Для тех, кто привык друг друга кожей чувствовать, это было ясно как день!.. Потому Батя с Багирой и попытались Бизона жестковато удержать от баек не самого однозначного толка.

Но удержать лишь от баек — не от юмора! Против юмора Русалка ничего не имела — даже своим угуканием его поддержала. Как и все понявший, но не ставший вмешиваться командир. Это в некотором роде традиционная проверка в любом отряде. Куда бы ни пришел новичок, а каков он человек и как с ним служиться будет — проверяют почти всегда шутками. И зачастую вовсе не такими безобидными, какую выкинул Боря!.. Даже если замена временная — лишь до возвращения Гнома.

Юморок парень, впрочем, понял и не обиделся — держался хорошо!.. Но он все равно странный. Командует так, будто он один за Ритку волнуется! А они с Батей вообще мимо проходили — первый день служат и не знают, какой опасности она на «пирате» подвергается!.. Они ничуть не меньше нервничают из-за потерянной связи, только истерить-то толку?! И это если учесть, что малец Багиру позавчера, когда Петрович представлял новичка отряду, впервые увидел, а в вертолете таращился на нее как на постер с обнаженной девицей! Аж припугнуть пришлось малость, чтоб не наглел!..

Бизон и так-то с женщиной подобного поведения себе не позволил бы — воспитан иначе. Ну, а с Риткой, которую вся группа безмерно уважает и которую он подписался оберегать, когда назвал «сестренкой» — подавно! И допустить, чтобы всякие салаги на Русалку откровенно похабно пялились?! Пусть радуется, что просто припугнул, а не по шее дал!.. Зато теперь суетится — защитничек нашелся!.. Уж не влюбился ли новичок в Ритку-то — с одного подсматривания? Или на крымском происхождении обоих решил поиграть? Типа, земляки они с Багирой?.. Может, стоит его еще припугнуть — посильнее?

И хотя Батя прав — Багира и не с такими справлялась! — не волноваться за нее все равно не получается. Как и за любого в отряде. Хотя за нее все ж несколько… больше. Дорога… сестренка.

Моторка выжимает последние узлы, когда левый борт «пирата» оказывается, наконец, в зоне досягаемости. Бизону, занятому румпелем, некогда особо смотреть по сторонам — только, что еще дополнительное прикрытие ломанувшемуся на борт «пирата» Хазару организовать, чтоб исключить неприятные неожиданности. Но краем сознания он тем не менее все равно замечает, что посудина замедляет ход — и вряд ли ее решил остановить главный головорез шайки!.. Значит, с Риткой все нормально, несмотря на отсутствие связи. Она, как всегда, на «отлично» выполнила свою часть задания. Но окончательно Боря поверит, когда увидит, услышит, а лучше — коснется!..

Батя тоже замечает торможение «пирата» и делает свои выводы, а потому энтузиазму юнца даже не думает мешать. Как, впрочем, и не думает к нему присоединяться — не двинувшись с места, наблюдает и ждет. То есть наблюдает, естественно, за поведением новичка, а ждет — вестей от Багиры. И Хазар снова отличается — не обнаружив никого на корме, во всю глотку орет!.. О чем Ритка ему и сообщает, высунувшись из рубки. Парень, кажется, даже смущен — и ее упреком, и своей выходкой.

— Командир, у меня полный порядок! — ее голос вызывает улыбку у обоих — и у Бизона, и у Бати. Оба в нее верят, хоть и волнуются.

Довольный исходом дела командир требует наладить связь с берегом. Боря в два счета раскладывает радиостанцию и подключает канал. А пока Батя отчитывается перед штабом, помогает Багире перебираться с «пирата» в лодку.

Адреналин отпускает резко — Бизону самому это прекрасно известно. На Риту тоже уже накатила усталость — удовлетворенная, послерабочая. Судя по ссадине на скуле, драка была не самой легкой… Но она цела, благодарно улыбается, когда Борька подает ей руку — опереться. Теперь надо еще чуть-чуть собраться, чтобы дождаться эвакуатор в нужной точке. А там — на борту вертолета — уже и поспать можно будет!.. У него на спине — он всегда ей спину подставит. Для любых целей — и прикрыть, и самой за ним укрыться, и вместо подушки использовать.

На то, как запрыгивает в лодку Хазар, Боря уже не смотрит — занят мотором и Русалкой, от присутствия которой рядом банально хорошо. Может, и сработаются они с новичком — тут ничего заранее сказать нельзя. Но обтесать его придется основательно — зеленый ж совсем!.. Особенно для них — для тех, кто привык работать с профессионалом. С Серегой Гномом.

* * *