Главное - вовремя смыться (гет)

Медленно отплыв от входа в главный офис, Хрымп бессильно стёк на дно, забившись в крупный куст кораллицы. Её красные густые ветви могли заслонить Хрымпа от нежелательного внимания.

В голове кипела только одна мысль: «Что же делать?!» Паника поглощала.

Уже немалое время ему удавалось избежать приглашения к начальству домой, но не в этот раз. Поймал его Мррыхх, Ктулху его вскипяти…

И вот надо же было пойти играть! Ведь зарекался уже, но так трудно было устоять…

Хрымп отчётливо вдруг понял: вот он, тот самый момент, когда ему точно не обойтись без помощи. И плевать, чем придётся расплачиваться. Если сейчас он не сможет выскользнуть из сложившейся ситуации на своих условиях, обеспечив хотя бы минимум независимости для себя — ему точно конец. Будет вечным рабом, делать за гроши желающим эротический массаж. Мррыхх явно что-то задумал — а поскольку сам Мррыхх никогда не проявлял особенного внимания к Хрымпу, он явно на кого-то работал.

О Всесильный Ктулху, только бы этот кто-то был не Ноэм!

Да, Хрымпу совершенно точно нужна была защита. Но кого он мог бы просить о защите? У Хрымпа не было влиятельных покровителей. Как-то не задалось с покровителями у му, воспитанного не в самом элитном общественном приюте. У него был только он сам, Хрымп, и он надеялся, что достаточно хорошо соображает, чтобы найти ту норку, по которой сможет слиться из этого узкого места.

Нужно было продуть жабры и успокоиться.

Хрымп немного посидел, замаскировавшись среди веток перьевидной кораллицы, погонял, замедляясь, воду в жаберных мешках. Внезапно он поймал себя на мысли: а не бросить ли всё? В борделях вон деки тоже как-то же живут…

Ну, нет! Это уже никуда не годилось! Конечно, при маскировке под кораллицу невольно покраснеешь: но вот этот цвет щупалец Хрымпа сейчас — разводы красного на белом, неконтролируемые сексуальное возбуждение и страх! Это работало в обе стороны, цеплялось — страх за возбуждение, возбуждение за страх — и возникал порочный круг.

Надо прекратить циклиться. Надо отплыть отсюда, он сейчас слишком близко к офису Мррыхха. И как можно скорее поменять цвет!

Хрымп продул жабры ещё пару раз и, стараясь двигаться плавно и размеренно, выплыл из куста кораллицы.

Забившись в глубину грота небольшого ресторанчика, переливающийся бело-серыми разводами Хрымп заказал себе крилевый торт, политый соусом из сиреневых водорослей, и постарался успокоиться.

Ничего смертельного ему, конечно, не грозило. Он останется и жив, и здоров. Но вот, скорее всего, его заставят остаться в зачинательной ванне до выбора зародышем того декапода, в котором этот зародыш будет развиваться. Все участники зачинательного сеанса получат положенное по закону вознаграждение, а уж за беременного му все партнёры получат весьма неплохие суммы. И он сам получит — если выживет.

Хрымп не хотел беременеть! У него были совершенно другие планы на жизнь. Конечно, зародыш мог выбрать и не его, у зародыша будет достаточно вариантов. Но Хрымп просто кончиками антеннок чуял: не просто так за ним бегали и плели интриги. В конце концов, не единственный же он му на Декле? Мррыхх вполне мог устроить ему какую-нибудь гадость, видел же Хрымп Мррыхха в компании Ноэма, буквально периодов шесть назад!

В его распоряжении пока ещё десятая часть периода. Потом ему придётся плыть в грот к Мррыхху. И вот там ничего хорошего можно не ждать. Если партнёры по ванне не позволят Хрымпу уплыть — он легко сможет забеременеть. Вероятность беременности — двадцать процентов. Но и это — слишком много!

— Струю мне в печень, Хрыгли, ты ли это?!

Громогласный, явно нетрезвый вопль заставил Хрымпа нервно пригнуться и скоренько запихнуть ногощупальца под столик-камень, пока не отдавили.

Из дальнего, затемнённого угла ресторанчика к Хрымпу рывками плыл му Блюк, приятель Хрымпа по приюту. Ну как приятель: Блюк всех окружающих считал приятелями. Хрымп его не разубеждал, но откровенничать с ним опасался, болтлив был Блюк, и ничто у Блюка в секрете долго не задерживалось, ну в точности чернила, разлитые в лагуне. А ещё Блюк с приютских времён баловался всяческой наркотой, вначале лёгкой, затем уже и потяжелей.

Вот принесло-то, не раньше не позже. Мало было проблем Хрымпу! И теперь ведь не отвяжешься.

— Блюк, сто периодов не видались. Как жизнь струится? — тускло поздоровался Хрымп.

— Да ничо так, течёт, побулькивает, — Блюк уже явно разжился какой-то дурью: по его головогруди гуляли переливы лилового и ярко-жёлтого, а неестественно вытаращенные водянисто-серые глаза окружали стайки коричневых пятнышек. — Сам-то как? Бледный ты какой-то. Слышал, ты нарасхват? Только и знают тянуть из ванны в ванну? Дал бы мне рекомендацию, что ли. А то вон говорят — му всем нужны, а меня чуть не периодами не зовут никуда. Я даже в службу Создателя пола обращался, так они там чернила какие-то лить стали, мол, «употребляете вещества, да не желаете ли подлечиться». Я прикинулся, что согласен, а сам пособие получил — и сюда. Там вон, в уголке, видишь, дры сидит? Это Хром, у него завсегда есть. Ты к нему заходи, если чо, скажешь — от меня, он меня хорошо знает. Надо же расслабиться иногда, и тебе пригодится!

— Не связывался бы ты, Блюк, с наркотой. Кто ж тебя в ванну с собой позовёт, все знают — от нариков здорового потомства не получишь.

Блюк помрачнел, между цветными разводами у него на головогруди появились тонкие чёрные линии. Левая антеннка налилась кирпичным и нависла на глаз. Правый глаз потихоньку вело к левому.

— Это я, что ли, по-твоему, нарик? Да я просто балуюсь иногда, редко совсем. А ты-то, Хрыгли, всё так же художником стать хочешь? Поди, всё собираешь на учёбу, капля по капле? Когда накапает-то? Вот лучше держался бы попроще, так и зарабатывал бы побольше. А то, слышал я, ты и отказать можешь, когда приглашают в ванну-то. Смотри, крилевик во рту лучше стаи планктона вдалеке!

Блюк ещё что-то вещал, косея в процессе всё больше; в конце концов два неприметных ашу очень вежливо, стараясь не привлекать внимания посетителей ресторанчика, уволокли его проспаться в соседний грот, пока он на месте не отрубился окончательно.

Всё это Хрымпа трогало уже очень слабо. Его захватила идея позвонить в службу экстренной помощи Создателя пола.

Но понятно было, что для такого звонка нужно где-то уединиться. Нельзя же сообщать всем посетителям ресторана о своих проблемах: и без того ктулхов Блюк устроил Хрымпу рекламу, все вокруг так вон и косились, а то и таращились.

«Вы позволите подгрести к вашему столику? — негромко прожурчал рядом кто-то направленной мыслеречью. — Мне, право, неловко так прямо обращаться к вам, но я вижу: вы му и у вас, очевидно, небольшие затруднения. Поскольку я — представитель службы экстренной помощи Создателя пола му, вероятно, я мог бы помочь вам. Если, конечно, вы мне позволите, уль».

Хрымп посмотрел на своего потенциального благодетеля. Одек был уже немолод — об этом говорило множество ветвистых ресничек на антеннках; тёмно-золотые глаза на изумрудной головогруди смотрели внимательно и доброжелательно, крупное тело охватывали крепления биоконструкта ускорителя плавания: весьма недешёвый аксессуар, лёгкая, но маневренная модель, изготовленная по индивидуальному заказу. Хрымп видел такие в плавучем каталоге и сам очень хотел бы подобную для себя. Модель позволяла сохранять неподвижность на глубине и имела компактный, но достаточного объёма удлиненной формы мешок для хранения запаса возобновляемого газа.

Сколько Хрымп жил на свете — ни разу он не встречал ни одного дека, который помогал бы кому-то просто так, из симпатии или желания помочь. Но ведь этот одек сказал, что работает в службе Создателя пола му? Может быть…

Нет.

Нет, нет и нет. Доверять этому благополучному, явно хорошо обеспеченному, но совершенно незнакомому одеку не следовало: просто так и планктон не кучкуется.

— Прошу прощения, шрым, мне, право же, неловко за моего приятеля: он своими громогласными рассуждениями мог создать у вас ложное впечатление. Со мной всё в порядке, я очень благодарен вам за проявленное внимание, но в помощи совершенно не нуждаюсь. Ещё раз благодарю! — негромко, но как можно более уверенно проговорил Хрымп и собрался было уплыть от греха, но пара ногощупалец его собеседника преградила ему путь.

Хрымп собрался было возмутиться тем, что его удерживают против воли — хотя опасности, конечно же, не было никакой: спрятавшиеся в тени у выхода из ресторана два охранника-дры не позволили бы произойти никакому непотребству, но остановивший его одек торопливо и очень тихо заговорил:

— Уль, прошу вас, возьмите хотя бы мою карточку контактов: это вас ни к чему не обязывает, но может когда-нибудь пригодиться. Поверьте, я вовсе не желал навязываться, напротив — я буду очень рад оказаться вам полезным. К тому же, ведь моя обязанность — помогать всем му, если они окажутся в затруднительной ситуации. И я очень люблю свою работу и дорожу ей.

Помедлив капельку, Хрымп взял карточку.

На карточке значилось: «Нрюх. Служба экстренной помощи создателя пола му». И далее — номер коммуникатора.

— Безмерно вам благодарен, шрым. Но теперь мне пора, прошу простить, — смущённо пролепетал Хрымп и двинулся к выходу из грота ресторанчика, но Нрюх снова придержал его:

— Уль, мне хотелось бы узнать ваше имя, не сочтите за назойливость.

«Меня зовут Хрымп, — пришлось воспользоваться мыслеречью, не сообщать же своё имя всему ресторану! — И мне, действительно, уже пора».

На сей раз Нрюх не стал его удерживать, и совершенно уже распузырившийся Хрымп вылетел из ресторанчика, как затычка из перегонной реторты.

Нрюх какую-то долю капли неподвижно смотрел ему вслед; головогрудь его пошла сиренево-розоватыми разводами, антеннки приобрели бордовый цвет, но затем круглые глаза прикрылись веками — и антеннки сделались нейтрального кофейного оттенка. Затем Нрюх резко открыл глаза — и прятавшаяся до того в тени парочка ашу достаточно резво, хоть и неприметно, двинулась вслед за уплывавшим юным му.

И это ещё не конец...