В роли героя (джен)

Гарри рывком проснулся от незнакомого голоса. За секунду он успел: скатиться с кровати, осознать, что он в родной спальне, выдернуть из-под подушки палочку и открыть глаза. Именно в таком порядке. А открыв глаза, увидел, что Драко сидит в постели тоже с палочкой на изготовку, а перед ним истаивает патронус.

— Что?

— Экстренный сбор у ликвидаторов. Даже интересно! — Драко уже стремительно одевался.

— А что случилось-то?

— Поттер-р! Я — тут, а случилось — там! Откуда я знаю? Если что-то интересное — обязательно расскажу. Я ушел!

Гарри одурело помотал головой: что-то он действительно спросонья плохо соображает... и пропустил усыпляющее от притормозившего в дверях Драко.

В следующий раз его снова разбудил патронус, на этот раз от Лонгюссона:

— Жду тебя в отделе, чем быстрее, тем лучше!

Впрыгивая в одежду, Гарри сперва немного помечтал о мести злокозненному Хорю, а потом уже взволновался о причинах такой активности Аврората. Вызвал Темпус: полшестого утра. Не к добру такие ранние вызовы, тем более если сперва дернули ликвидаторов! Впрочем, эти рассуждения не имели смысла: чем быстрее прибудешь в отдел, тем быстрее всё узнаешь.

Лонгюссон действительно ждал его, но больше никого из коллег видно не было. Коротко поздоровавшись, главный следователь сразу перешел к делу:

— Вводная такая: несколько часов назад четверо молодых людей пропали при настораживающих обстоятельствах. Все четверо — пять дней как выпускники Хогвартса.

— Мордред!

— Согласен. Об исчезновении сообщили две девушки из того же выпуска. С их слов, вся компания отмечала начало взрослой жизни ночным пикником в лесу Нортвуд. Причем «совершенно случайно» расположилась возле старого охотничьего домика семейства Трэверс, последний представитель которого недавно скончался в Азкабане.

— Гриффиндорцы, да? — обреченно спросил Гарри.

— И один с Равенкло, — Лонгюссон взглядом приказал ему больше не перебивать. — Девушки утверждают, что они — опять же совершенно случайно — нашли возле дома старый медный ключ, и когда ребята его рассматривали, передавая из рук в руки, их всех вдруг затянуло под землю. Интересно, что в таких тревожных обстоятельствах девицы ждали больше часа, прежде чем вызвать помощь. Сейчас на месте работают тайнюки и ликвидаторы, и пока они считают, что имел место некий ритуал, свежий, точно не отсроченная ловушка. А девицы упорствуют, и санкции на веритасерум у меня пока нет. Я решил, что ты достаточно хорошо с ними знаком, чтобы разобраться...

— Где они? — Гарри вскочил.

— В первой допросной, — Лонгюссон тоже поднялся. — Я попытался донести до них, что в таких обстоятельствах они становятся уже не свидетелями, а подозреваемыми, но, увы...

До нужной двери Гарри практически добежал и в допросную ворвался грозным вихрем не хуже самого Снейпа.

— Мисс Уорин, мисс Даксли! Совершенно не рад вас видеть в данных обстоятельствах! Что произошло?

— Ой! — сказали девчонки хором и переглянулись. Очевидно было, что они не знают, радует или пугает их появление профессора Поттера. — Здравствуйте! Вы их найдете?

— Зависит от вас! Кто пропал?

— Пилс, Данбар, Уолперт и Эмиль Горгиц с Равенкло, — отчиталась Сельма Даксли, искательно заглядывая Гарри в глаза. — Мы все рассказали и ликвидаторам, и мистеру Лонгюссону! Как мы можем помочь?

— Прекратить врать для начала! — здесь Гарри был не преподавателем, а следователем, и разница в тоне, похоже, потрясла его бывших студенток. — Что произошло на самом деле?

— Мы н-нашли ключ... — запинаясь, начала Луиза Уорин, но Гарри тут же прервал ее.

— Мисс, я вас полгода наблюдал в дуэлях, не всегда честных, и я знаю, как в вашем исполнении выглядит уверенность, как — сомнение, а как — попытка изворачиваться! Вы понимаете, что у ваших однокашников может быть каждая минута на счету? Сохранение какого секрета может стоить четырех жизней?

Даксли уставилась в пол, Уорин смотрела умоляюще. Гарри переводил взгляд с одной на другую. Насколько он знал, обе девушки просто не могут быть равнодушны к жизням сокурсников, а у Даксли вроде бы даже роман с Ральфом Данбаром. Поругались, и Сельма решила отомстить, угробив еще троих за компанию? Ну нет, девчонка выглядит сомневающейся в своей правоте, но не свихнувшейся. Как будто она уверена, что ребята не попали в ловушку...

— Вы знаете, что именно произошло, и знаете, что ваши друзья пошли на это добровольно. Но уверенности, что с ними все будет хорошо, у вас нет. Так?

Обе девицы разом уставились на него, как на фокусника.

— Они просто пропали! — промямлила Сельма. — Как мы можем знать, что с ними всё хорошо?

— Вот и мне интересно, как вы можете это знать, если и дом Пожирателя Смерти, и неизвестный зачарованный ключ попались вам совершенно случайно, — многозначительно произнес Гарри, буравя ее взглядом. — Или все-таки не случайно? И насколько веские у вас причины считать, что своим молчанием вы не убиваете сейчас МОИХ студентов?

Последнюю фразу он буквально прорычал, нависнув над девушками, и это возымело очень мощный эффект. Что за рычанием профессора Поттера «ты что, убить его пытался?» обычно следуют весьма обидные, иногда болезненные и местами совершенно точно противоречащие преподавательской этике меры воздействия, после парочки демонстраций усвоили абсолютно все студенты. Так что сейчас обе его бывшие студентки дружно втянули головы в плечи и, кажется, всерьез готовились разрыдаться.

— Аврор Поттер! — Лонгюссон, до этого молча наблюдавший за разговором от двери, видимо, тоже решил, что сейчас Гарри совершит особо зверское превышение полномочий.

— Прошу прощения, старший аврор Лонгюссон, сэр! — процедил Гарри и отошел от сжавшихся девчонок. — Не сдержался. Извините, но, кажется, я ничем не могу помочь. Я им уже не профессор и никакого влияния на них не имею.

Он снова развернулся к девушкам и раздельно повторил.

— Я. Вам. Больше. Не профессор. И я всегда буду стыдиться, что учил вас двоих... Не научил, значит.

Уорин все-таки расплакалась, а Даксли вскочила и выпалила:

— Ключ принес Пилс! А ритуал...

— Аппарируем на место! — прервал ее Лонгюссон. — Эта информация нужна ликвидаторам, не нам!

Гарри ухватил Даксли за руку и аппарировал из кабинета. За ориентир он взял малфоевский браслет, рассудив, что, наверное, Драко как раз там, где нужно.

— Какого фестрала... — «обрадовался» его появлению Малфой, отпрыгнув и чуть не расплескав чашу с чем-то флюоресцирующим, которую как раз пытался поставить на то место, где возник Гарри.

— Давай своих экспертов! Мисс Даксли вспомнила, откуда взялись ключ и ритуал!

На это сообщение мгновенно развернулись все в радиусе слышимости, и Гарри очень быстро оттерли в сторону. Однако слышать, как Сельма отвечает на вопросы, он все же мог.

Ключ добыл Ларри Пилс. Несколько лет назад откопал в книжном шкафу покойного прадеда описание ритуала, позволяющего обнаруживать и открывать спрятанные двери при помощи «ключа познания», целеустремленно перетряхнул залежи старого хлама на чердаках и в сараях всех родственников и вот в прошлые каникулы нашел-таки сам ключ.

На этом месте рассказа двое сотрудников Отдела Тайн отделились от слушающих и аппарировали к родителям Пилса — выяснять подробности об этой семейной реликвии.

Дождавшись окончания Хогвартса, чтобы быть уже не школьниками, а взрослыми людьми, эти самые взрослые люди немедленно приступили к испытаниям найденного артефакта. За прошедшие пять дней они успели обследовать периметры поместий Креббов и Монтегю, но не получили никакого результата. И тогда Горгиц притащил координаты охотничьего домика Треверсов. На этот раз ритуал удался.

Ликвидаторы записали ход ритуала со слов Даксли и прибывшей к середине разговора Уорин, после чего вежливо попросили всех, кроме сотрудников Отдела ликвидации проклятий, отойти в сторонку и не мешать работать.

Лонгюссон, который привел Уорин, устало напомнил Гарри, что аппарация из кабинетов в Аврорате вообще-то закрыта. Гарри неискренне извинился и снова развернулся к девушкам.

— Что ваших парней потянуло на подвиги — я понял и не удивлен. Вам хватило ума с ними не лезть, это похвально. Но почему вы столько ждали, прежде чем позвать на помощь?

Девушки дружно сжали губы, и Гарри понял, что эффект от его предыдущего выступления на этом исчерпан.

— Мисс, не время для секретов! — страдающе процедил Лонгюссон, но Сельма только упрямо дернула головой.

— Что с веритасерумом? — раздраженно спросил Гарри.

— Я так и не запросил санкцию. Дамы вроде бы одумались.

— Как видите, не до конца!

— Поттер, я не знаю, как ты ухитрился хоть кого-то чему-то учить с такой манерой объяснять простые вещи! — Малфой возник из ниоткуда, оттер Гарри плечом и мягко улыбнулся девушкам. — Уверен, твои студентки просто не понимают ситуации, и винить их не в чем. Видите ли, мисс, в магии всегда важно намерение. Если бы ваши друзья хотели на секунду заглянуть в дверь из чистого любопытства — то, скорее всего, они бы уже вернулись. Если, к примеру, их влекла мысль о самоубийстве, то, увы, мы в любом случае опоздали и можно уже не суетиться. Сейчас мы знаем, что молодые люди задержались там надолго, но что их задержало? Чего они хотели, проводя ритуал? Узнаем это — узнаем и каковы наши шансы найти их живыми.

Даже сам Гарри заслушался, до того бархатно звучал голос Драко. Луиза Уорин зачарованно смотрела на Малфоя, даже слегка приоткрыв рот от восторга, Сельма вспыхнула, потом начала кивать в такт его словам, показывая, что теперь-то все поняла.

— Так что это было, мисс Даксли? — столь же бархатно переспросил Малфой.

— Подвиг, — слово, кажется, показалось слишком громким даже самой Сельме и вырвало ее из-под гипнотического воздействия Драко, но снова отпираться она уже не стала. — Пилс и Данбар на СОВах не добрали баллов для Продвинутых зелий, ну и вот.

— Что «вот»? — поторопил ее Гарри, на что Малфой громко фыркнул, выразив этим звуком все презрение к недалекому аврорскому умишку.

— Пре-це-дент, Поттер! Лет пять назад группа подростков, считай, полностью прогуляла седьмой курс Хогвартса, но прогуляла его столь героически, что их без дополнительных вопросов и экзаменов взяли в Аврорат, ну ладно, в Академию авроров. И теперь другие молодые люди решили, что раз не удалось пробиться умом, они, по примеру лучших, пробьются на голом героизме. Верно я вас понял, мисс?

Сельма зло уставилась на Малфоя, явно утратившего в ее глазах всякое очарование, Лонгюссон мрачно ругнулся, а Гарри хлопнул себя ладонью по лбу:

— И поэтому об их «подвиге» никто не должен был узнать раньше времени, а Аврорат — так особенно! И поэтому вы тянули время, надеялись, что они там действительно быстренько всех победят и вернутся героями? Ну, мисс Даксли, а я-то считал вас разумной девушкой!

— Вы, профессор, высоко оценивали их успехи в боевой магии! — запальчиво огрызнулась Сельма. — Думаете, у них нет шансов действительно совершить что-то стоящее?

— Ы-а-у-у-у! — проскулил Гарри, закрывая лицо руками. Знал бы он, к чему приведет его факультатив, на милю бы к Хогвартсу не подошел! Наставник молодежи, Мордред его подери!

— Не раскисай, Поттер! — Малфой хлопнул его по плечу, однозначно намекая, что прятаться от реальности в собственных ладонях долго не выйдет. — Зато теперь ты сполна оценил, почему большинство преподавателей так нервно относятся к Гриффиндору.

Тут к их компании подошел МакМиск из Отдела ликвидации проклятий, у которого возникло еще несколько вопросов к очевидицам, и Гарри воспользовался случаем отступить в тень. Драко последовал за ним.

— Ладно. Я спокоен и профессионален, — нараспев пробормотал Гарри себе под нос. Малфой хмыкнул, и Гарри развернулся к нему: — Так какие перспективы при таком намерении пропаданцев?

— Пфа, повелся, как малолетка! — Малфой жалостливо всплеснул руками. — Намерение, конечно, важно, но в условиях неизвестного ритуала и артефакта не говорит вообще ни о чем! Мне просто стало интересно, чем именно перемкнуло гриффиндурские мозги. У меня последнее время к этой теме есть большой прикладной интерес!

— А за усыпляющее я тебе еще отомщу! — невпопад буркнул Гарри, на что Хорь издевательски расхохотался и ускакал обратно к коллегам.

Минут через пятнадцать вопросы к девушкам у ликвидаторов закончились, и Лонгюссон скомандовал:

— Аврор Поттер, помогите мне вернуть свидетельниц в Аврорат. Через аппарационную зону!

Гарри послушно подхватил Даксли под руку и аппарировал. Через несколько секунд рядом с ним появились и Лонгюссон с Уорин.

Отправив девиц сидеть в комнате для свидетелей, Лонгюссон щедро предложил Гарри «отсыпные» аж до самого полудня, но тот, прислушавшись к себе, отказался. Спать не тянуло совершенно, а работы у них с Либсом было по горло. Так что он остался разбирать вчерашние протоколы, которые они с напарником накануне вечером просто свалили кучей на столе, и за этой рутиной сам не заметил, как настало официальное начало рабочего дня. Заметил бы — удрал бы куда-нибудь заранее. Потому что слухи о пропавших ребятах неведомым образом уже распространились в воздухе, и Гарри, как почти что участник событий, был атакован любопытствующими во главе с собственным напарником. Пришлось пересказывать всю историю, замалчивая, естественно, некоторые подробности. Потом Гарри официально делегировал Либсу дальнейшее общение с теми, кто пришел к середине рассказа и позже, а сам демонстративно накрылся куполом тишины и вернулся к протоколам, старательно игнорируя заинтересованное копошение вокруг.

Через пару часов купол стало возможно снять — Либс успешно и не без удовольствия принял на себя все бремя разговоров и обсуждений, так что о Гарри никто и не вспоминал. Хотя атмосфера в общем кабинете все равно держалась нерабочая, народ оживленно выдвигал версии относительно того, что же такое открыли своим ключом бедовые гриффиндорцы и насколько целыми они вернутся из загадочного пожирательского тайника. Гарри хотел было уже снова отгородиться чарами, когда отходивший за кофе Дипсби принес свежую новость:

— Один из пацанов вернулся. Подробностей не знаю, мне сказал...

Дальше Гарри не слушал.

— Идите, Поттер, — правильно понял его рывок Лонгюссон. — Вы там можете пригодиться. Только не прямо из каб!..

Но Гарри уже не успел остановить вращение и таким образом в очередной раз дискредитировал авроратскую защиту от аппараций.

Видимо, новость о возвращении одного из пропавших дошла до следственного отдела не сразу. На месте событий уже были и целитель из Мунго, и Фальк, и даже сам министр Шеклболт, и с десяток оперативников, и парочка журналистов. Хвала Мерлину, работе ликвидаторов вся эта братия вполне добросовестно не мешала, только слушала во все уши. Уильям Уолперт сидел на земле, весь перемазанный какой-то желто-зеленой дрянью, и смотрел несколько расфокусировано — Гарри заподозрил хорошую дозу успокоительного. Над ним в три палочки колдовали Малфой, целитель в желтой мантии и кто-то из Отдела Тайн, а глава Отдела ликвидации проклятий вел опрос.

— Я не удержал равновесие. Упал прямо в один из этих гигантских цветков. И он меня проглотил, — голос парня был тихим и прерывистым. — Это было очень больно. Я не знаю, как описать. Как будто выворачивает наизнанку, выдергивают из тела все кости, снова и снова. А потом все закончилось, и вокруг уже были вы...

Уолперт развел руками, показывая, что объяснений такому переходу у него нет.

— А остальные благополучно добрались до противоположного края оврага?

— Насколько я видел — да.

— Почему ключ оказался именно у вас?

Ключ — большой, темный от времени — лежал в сторонке прямо на траве, и над ним тоже склонилось несколько сосредоточенных волшебников.

— Мы держали его по очереди. Думали, может, это как-то влияет... До этого ведь ничего не получалось открыть.

Дальше пошли вопросы о ритуале, и Гарри потерял нить. Зато вскоре Малфой закончил свою часть работы и ненавязчиво отошел в сторону от основной толпы и поближе к Гарри. Тот понял намек и встал рядом.

— Вкратце, что я пропустил?

— Во-первых, я, оказывается, не наврал твоим девчонкам. Согласно описанию, артефакт действительно открывает только те двери, которые соответствуют истинным желаниям держащего ключ. Ключ держал этот парень, и он подтвердил показания девчонок насчет подвига. Ну и то, куда они попали, тоже подтверждает... Там какие-то дикие джунгли с агрессивной флорой и фауной, да еще со всякими дикарскими ловушками. Но разумных существ они не видели. Повторить ритуал и выйти изнутри не получилось, просто не сработало. Они начали пробираться наугад, при переправе через овраг этот сорвался и оказался тут.

— Получается, если там умереть, то вернешься сюда?

— Или это работает только на того, у кого ключ, или на того, кто владел ключом на момент открытия. Или конкретно эти «огромные цветы» — порталы. Или у парня появилось максимально сильное желание оказаться здесь. Вариантов масса, Поттер, вот над этим мы с невыразимцами сейчас и работаем.

— А ты чего не со своими тогда?

— Чары, скрывающие вход, — родовые, снимаются либо на крови, либо вот таким артефактом. Другого подобного артефакта у нас нет, аналогичные — не срабатывают, уже проверили. А с остальным сейчас работают те, кто разбирается в вопросе лучше меня.

— Понял. Мы сможем повторить ритуал по описанию?

— Очень верный вопрос, Гарри! — оказывается, Министр Магии уже некоторое время прислушивался не к Фитцкопфу с Уолпертом, а совсем к другой беседе. — Мы с Главным Аврором тоже хотели бы услышать ответ.

Гарри и Малфой немедленно оказались в центре внимания. Шеклболт, Фальк, еще пара чинов из Аврората и журналисты с перьями на изготовку — все выжидательно уставились на Драко. Тот в ответ холодно пожал плечами.

— На данный момент у нас есть все те же материалы, что были у пропавших. Смею надеяться, что в ритуалистике мы разбираемся не хуже вчерашних студентов. Главный вопрос — на какое именно желание открывается эта дверь? Впрочем, наверное, желания оказаться рядом с пропавшими молодыми людьми будет достаточно. Но это должно быть искреннее желание, а не продиктованное приказом начальства. Понимаете разницу?

— Вызвать кого-то из родителей пропавших? — сразу сориентировался Фальк, но тут же поморщился: — Хотя пихать гражданских в не пойми какую дыру — плохая идея!

— Я пойду! — тут же сказал Гарри. — Вот уж у меня желание оказаться рядом и оборвать уши этим героям абсолютно чистосердечное!

— Думаю, это будет правильное решение, — веско уронил Кингсли. — Все мы знаем, что мистер Поттер горячо переживает за своих студентов.

Журналисты дружно застрочили в блокнотах, Драко смерил министра тяжелым задумчивым взглядом, но промолчал, и за это Гарри был ему благодарен. Хочется министру устроить героическое шоу для прессы — пусть устраивает, если это не помешает делу и не будет требовать ничего особенного от самого Гарри. А идти за пропавшими он намерен в любом случае, хоть под наблюдением журналистов, хоть нет.

— Насколько я понимаю, нужно желание держащего ключ, но с собой он может взять и других? — тем временем обратился Фальк к Малфою. Тот кивнул, и Главный Аврор подозвал одного из сопровождающих: — Нужны добровольцы в группу к Гарри Поттеру...

— Не надо! — поспешно возразил оный Гарри Поттер. — Так и не ясно ведь, как потом оттуда выбираться. Я-то выйду в любом случае, проверено, но если окажется, что нормального выхода оттуда нет? Не вижу смысла нагонять туда кучу народа, чтобы потом всех по одному скармливать этому цветку, через который выбрался мистер Уолперт.

— Ты не знаешь, с чем там придется иметь дело, возможно, нужны будут дополнительные силы, просто чтобы добраться до пропавших.

— Четверо моих студентов как-то справились дойти туда, куда дошли? Значит, я тоже справлюсь, — отозвался Гарри и тут же пожалел об этой самоуверенной фразе, поскольку журналисты снова застрочили с явным оживлением.

— Совсем без прикрытия ты точно не пойдешь! — отрезал Фальк.

— Я с ним пойду! — выкрикнул знакомый голос, и из-за спин высокой делегации вынырнул Рон. Гарри и не заметил, что он был среди оперативников, и теперь, пожимая другу руку, был вовсе не уверен, рад ли его видеть.

— Рон, мы не знаем, что там...

— Ну и узнаем заодно!

— Гермиона. Рози, — Гарри настойчиво заглянул Рону в глаза, но тот только мотнул головой.

— Да ну чего ты? Парень прошел и вышел, что там может быть такого страшного для нас с тобой? — последние слова он произнес крайне многозначительно, и они явно очень понравились и журналистам, и Кингсли.

Гарри неуверенно пошарил взглядом вокруг, ища подсказку, и натолкнулся на мрачную физиономию Малфоя. Тот успел отойти в сторонку, явно отделив себя от группы вокруг Гарри и Министра, и теперь смотрел на Рона с задумчивым прищуром. Потом снова зыркнул на Шеклболта, потом встретился взглядом с Гарри и решительно кивнул.

Ну что ж, если сам Драко Малфой одобряет...

Рон тем временем успел выдать еще несколько фраз о том, что в сравнении с былыми свершениями эта работенка им с Поттером — на один зуб, и Гарри поспешил вмешаться:

— Отлично! Не будем тянуть тогда?

— Да, затягивать не стоит, — задумчиво согласился Фальк, и взгляд его, очень похожий на малфоевский, тоже прошелся по Рону и министру.

Среди ликвидаторов поднялась короткая суета, пока спешно завершались проводимые на коленке исследования ключа и анализ ритуала, и в этой суете Драко снова оказался рядом с Гарри. Встал за плечом и быстро вполголоса предупредил:

— Уизел чтоб к ключу не прикасался, его желания могут не совпасть с твоими. А сам выкинь из головы все лишнее и сосредоточься на пропавших. И имей в виду — если часов через шесть не вернешься, я пойду убивать Шеклболта.

— Зачем?

— Во-первых, потому что очень хочется. А во-вторых, потому что за покушение на Министра меня наверняка приложат чем-нибудь достаточно тяжелым, чтобы тебя выдернуло откуда угодно, — Драко коротко согнул руку в локте, будто собираясь показать неприличный жест, но продемонстрировал всего лишь сигнальный браслет на запястье. — Снимать не смей!

— Понял, учел. Я постараюсь прислать патронуса, вот что.

— Хорошо, если у тебя получится. Уолперт говорит, они пытались, не вышло.

Тут появился невыразимец со списком нужного для ритуала, и Малфой отступил в сторону, растворяясь среди коллег. У Гарри осталось много вопросов, но раз Драко не пытается его отговаривать или что-то изменить в плане — значит, все под контролем. Разобраться в происходящем можно и потом.

Сам ритуал оказался донельзя простым: раскидать вокруг себя что-то толченое из выданного невыразимцем мешочка, обвести палочкой условный круг и без ошибок произнести: «Aperire viam ad optatum». С текстом и жестом Гарри попытки с третьей уже справлялся вполне уверенно, так что старт спасательной миссии был объявлен через двадцать минут. За это время Фальк укомплектовал Гарри с Роном защитными мантиями, амулетами и зельями из авроратского арсенала, Шеклболт произнес короткое прочувствованное напутствие двум героям, идущим в неизвестность спасать молодые жизни — журналистов к этому моменту стало уже пятеро, — а сами герои постарались вытряхнуть из Уолперта максимум информации. Узнали, что к тому моменту, когда он оказался сожран цветком, все ребята уже не по разу получили ранения, но все были на ногах... и на этом полезная информация закончилась. Со слов парня получалось, что свой «подвиг» Пилс сотоварищи отправились совершать в какой-то магловский мультфильм для младшего возраста: герои идут по тропе, а на них из кустов каждые пару минут выпрыгивает то тигр, то крокодил. При этом, начиная движение, никто из ребят не сообразил сориентироваться по солнцу и определить направление, в котором ведет эта самая тропа, а слова «огромный» и «как бросится» совершенно не давали представления о природе и уязвимостях описываемых угроз. Так что от Уолперта они отстали и объявили, что полностью готовы к походу.

Драко не пытался больше приблизиться или заговорить, но смотрел спокойно, хотя по-прежнему цепко. Поймав взгляд Гарри, снова коротко кивнул, подтверждая, что все нормально. И безразлично отвернулся, продолжив разговор с коллегой.

— Точно не передумаешь? — для порядка спросил Гарри Рона, когда они уже стояли в очерченном иллюзорной стеной кругу на том самом месте, откуда исчезли ребята. И получил в ответ понимающий и слегка насмешливый прищур.

— От меня-то ты постыдишься отбрыкиваться на глазах у журналистов! Нет уж, брат, в одиночку даже на патрулирование не ходят, это азбука!

— Спасибо, — искренне сказал Гарри. В груди неожиданно потеплело. Как бы оно ни менялось в жизни, а Рон — это Рон.

— Не за что. Ну что, рванули, пока Кингсли тебя не пристроил говорить речь на прощанье?

Такая опасность, пожалуй что, действительно существовала, а потому Гарри тут же заторопился. Возражать ему никто не стал.

Рон встал с ним рядом, положив руку на плечо, Гарри повторил отрепетированные жест и фразу и почти сразу почувствовал, что земля под ногами расступается и они с Роном будто сползают вниз по песчаной осыпи. Вокруг загомонили, но через несколько секунд этот звук заглох, сменившись шелестом листвы.

Как и описывал Уолперт, они оказались посередине идеально круглой поляны, поросшей короткой жесткой травой и со всех сторон окруженной плотной стеной тропической растительности. Воздух был жарким и влажным. Кругом стояла противоестественная для леса тишина — ни звука, кроме шума ветра в ветвях.

Рон быстро огляделся и сразу начал раскидывать поисковые чары. Гарри присоединился к нему, вкладываясь по максимуму, чтобы увеличить дистанцию поиска. На тренировках в Академии их паре удавалось накрыть радиус больше двух километров, и сейчас наверняка получилось не хуже. Однако других волшебников их чары не обнаружили.

— Далеко утопали, — с наигранной веселостью сказал Рон. Уолперт так и не смог внятно ответить, с какой скоростью они продвигались, сказал только, что очень медленно, потому что больше отбивались от лезущих со всех сторон опасностей. Запросто могли уйти и на два километра, и на пять, да и на десять, пожалуй. О другой причине, по которой ребята не определяются поисковыми чарами, думать не хотелось.

— Надо след искать, — недовольно вздохнул Рон, и Гарри согласился с его недовольством. Хоть примерно указать направление, в котором пробивались пропавшие парни, Уолперт тоже не смог, хотя визуальных ориентиров кругом было полно. Пришлось двум бравым аврорам планомерно обшаривать всю окружность поляны в поисках пресловутой тропы и надеяться, что она здесь только одна. Несколько минут они осматривали кусты, перекидываясь малозначительными фразами, и Гарри наконец спросил между прочим:

— Ты как вообще здесь оказался? В смысле — там?

Рон непонимающе вскинул голову.

— Так нас в оцепление отправили, как всегда...

— Я имел в виду — ты стоял прямо за спиной у министра?

— А, — Рон смущенно хмыкнул. — Понимаешь, когда Кингсли с шефом появились — почти сразу после нас — я услышал кусок фразы про то, что лезть туда, не знаю куда, это нужен Поттер с его — твоей то есть — фирменной везучестью, но вообще отправлять туда хоть тебя, хоть кого еще в приказном порядке — не этично. Ну и я решил, что если что — вызовусь добровольцем сразу, вот и старался держаться поближе.

— И кто наезжал, чтобы я один не лез? Сам-то...

— Ну, значит, мое счастье, что Кингсли решил все-таки тебя вызвать!

Что никто его не вызывал, Гарри решил промолчать, вместо этого красочно высказавшись о колючести местных кустов. И тут же откатился в сторону, выставляя щит, а Рон проорал:

— Диффиндо! — и голова пятнистого питона упала прямо на колени Гарри. Остальное тело — футов двадцати в длину, не меньше — еще некоторое время билось в агонии, скручиваясь в тугие кольца, но постепенно затихло.

— О как! — выдохнул Рон. — А я-то думал, что парень с перепугу наболтал про зверей...

— Да уж, — отозвался Гарри, спихивая с себя обрубок змеи и поднимаясь на ноги. — Спасибо. Зато я нашел тропу!

— А я говорил, что в одиночку даже в патруль не ходят, — строго указал Рон и в свою очередь подошел попинать змеиную голову. — Здоровая какая! Ну что, двинули?

— Погоди.

Время было дорого, но все же Гарри потратил минуту на осмотр питоньей туши и простейшие распознающие чары. Змея была, скорее всего, призванной, но в остальном — самой обыкновенной.

Точка наложения отсроченных чар призыва тоже нашлась. Определить принцип срабатывания ни Рон, ни Гарри не смогли, но банальная логика подсказывала, что срабатывают они, когда рядом появляется кто-то вроде волшебника. По крайней мере, точка призыва располагалась в том самом месте, где в непроходимом на первый взгляд кустарнике начиналась узкая, но вполне четкая тропинка. Других путей сквозь заросли осмотр поляны не выявил, так что вопрос о направлении, в котором ушли потеряшки, отпал сам собой.

Шагов через пятьдесят на идущего впереди Рона прыгнул ягуар. Рон был начеку и повреждений не получил, а Гарри отшвырнул зверя щитом и потом уже стреножил Петрификусом. Уже зная, что искать, он за несколько минут обнаружил очередную точку призыва. Правда, никакие отменяющие призыв чары на зверя не подействовали, пришлось добивать Сектумсемпрой. В процессе хождения кругами вокруг места нападения Рон попал под внезапную атаку каких-то стрекучих лиан, оставляющих на коже болезненные волдыри. И вот эти лианы уже оказались, во-первых, полуразумным магическим растением, а во-вторых — коренными жителями этого недружелюбного леса. К счастью, оставленные ими волдыри лечились, как обычные ожоги, и через пару минут от них не осталось и следа.

— Однако, Уолперт правду говорил, — задумчиво констатировал Гарри. — Давай-ка внимательнее.

Довольно быстро стало понятно, что от агрессивной флоры хорошо помогает элементарная осмотрительность и простейшие щитовые чары. С нападениями зверей — всегда самых обычных, немагических, но совершенно не характерных для британской природы, было сложнее. Рон призывающие чары различал с трудом, даже когда Гарри их ему прямо показывал, а уж заметить очередную «призывалку» на ходу и подавно не мог. Гарри — мог, но только если шел очень медленно, рассматривая землю под ногами перед каждым шагом. А главное — выявление этих точек оказалось почти бесполезным: активировать чары издалека не получилось, переносить друг друга Мобиликорпусом — тоже, поскольку чары призыва все равно срабатывали, а аппарировать мимо на еще непроверенный участок тропы было бы просто глупостью. Одну точку получилось обойти, сойдя с тропы в мешанину кустов и лиан, но продирание сквозь невероятно цепкий, густой и местами агрессивный подлесок отняло куда больше времени, чем потребовалось бы на убийство очередной зверюги.

Потратив на эти исследования и эксперименты почти час, Рон с Гарри дружно пришли к выводу, что проще всего одному просто идти вперед, хорошо прикрывшись щитовыми чарами, а второму — чуть отстать и вовремя отстреливать все то, что попытается напрыгнуть на впереди идущего. Так что дальше они продвигались уже рысью, почти без остановок, и вскоре Гарри начал каким-то шестым чувством не то чтобы предсказывать следующую засаду, но угадывать правильный маневр еще до того, как на тропу вылетал очередной зверь. Правда, к ловчей яме под ногами он оказался не готов и только чудом успел оттолкнуться от проседающей земли и перемахнуть на другую сторону.

— Дичь какая-то! — Рон раздраженно оглядел заостренные колья на дне провала. — Ну, я думаю, авроратскую броню они не пробьют, так что максимум — синяков наставят.

— Пожалуй, — легко согласился Гарри. Но больше Рона впереди идущим не пускал, просто бежал и бежал, игнорируя все более частые и настойчивые предложения поменяться местами. Пару раз увернулся от падающих деревьев, еще раз перепрыгнул осыпавшуюся землю, а всякую прущую из зарослей живность он и не считал уже, просто держал щит, пока Рон расправлялся с очередным зверем в пару заклинаний, даже не сбавляя скорости.

Затормозил он только возле бревна над неглубоким оврагом, с которого, по описанию, и сверзился Уолперт. На дне промоины действительно росли огромные цветы, каждый — больше трех футов в диаметре и со створками, как у мухоловки.

— Проверить, что ли... — задумчиво протянул Гарри и тут же ойкнул от смачной затрещины, отвешенной подоспевшим Роном.

— Так не пойдет! Мы работаем двойкой, и в задницу себе засунь своё геройство!

Рон был в ярости, и Гарри поспешно отскочил, чтобы не получить еще раз.

— Рон, я...

— Будешь изображать глухого — приложу Ступефаем в спину!

— Ладно, понял, извини. Но щиты у меня реально прочнее, проверено же.

— Щиты — это на крайний случай, — Рон выпустил пар и заговорил спокойнее. — Ты, пока несся лосем, заметил, что оно все довольно предсказуемо?

— Значит, мне не показалось.

— Последние шестнадцать точек я угадал полностью без ошибок. И вообще странная эта тропа. На полигон в Академии похожа — вроде жестко, но не всерьез и по большей части рассчитано на дурака.

— Погоди... — Гарри щелкнул пальцами, открыл рот, но завис и через паузу продолжил деловито: — Так, давай еще раз поисковую сеть, а я пока обдумаю мысль.

Рон согласно кивнул и принялся плести сеть. Гарри вливал силу в его плетение, и буквально через пару минут они нащупали троих волшебников. Ребята ушли не более чем на километр от места «гибели» товарища.

— Ну, слава Мерлину! — выдохнул Рон. — Вряд ли же здесь пасутся другие трое?

— Вряд ли! Но погнали проверим! — Гарри тоже вздохнул с облегчением.

— Так чего ты надумал?

— А. Вот смотри: артефакт открывает дверь, согласно истинному желанию того, кто держит ключ, так? Ключ был у Уолперта. Он — гриффиндорец, конечно, но вообще, такой... не очень сорвиголова, насколько я успел его узнать. И он, в отличие от Данбара и Пилса, в Аврорат не рвется. Думается мне, что ему хотелось, конечно, приключений, но так, чтобы без смертельной опасности, со страховкой.

— Думаешь, это место по его желанию такое нелепое?

— Ключ открывает дверь, а не создает местность. Но ты прав, это похоже на полосу препятствий. Мог у Трэверсов быть собственный тренировочный полигон?

Рон хлопнул себя по колену:

— А того, кто запорол препятствие, больно наказывает и выкидывает с трассы!

— И трасса рассчитана на одиночное прохождение, поэтому второй номер косит всю живность, как в тире! — подхватил Гарри. И расхохотался.

Рон тоже заржал, продолжая лупить себя по колену:

— Сходится! Герои! За подвигом пошли! В учебку! Ой, не могу!

Отсмеявшись, Гарри с новым интересом осмотрел тропу впереди.

— То есть нам надо подобрать «героев» и просто пройти трассу до конца. Наверняка с нее есть нормальный выход.

— Или же всем попрыгать в эти цветки, — по тону было предельно ясно, что такая идея Рону совершенно не нравится.

— Ну уж нет! — хищно улыбнулся Гарри. — Студенты хотели приключений, я не буду им мешать!

Через пару сотен шагов после бревна стало ясно, что местные «препятствия» перезаряжаются не мгновенно: только у самого оврага на вставшего ведущим Рона напала небольшая стая павианов, а дальше всю активность как отрезало. Гарри успел чисто случайно на ходу разглядеть одну точку призыва и мог уверенно сказать, что в ближайшие полчаса она будет неактивна. Так что на первый взгляд решение было очевидно: настигнуть потеряшек и пройти перед ними, расчищая путь к "штатному" выходу с трассы. Но Гарри был действительно зол на... ну да, на безмозглых гриффиндурков, а потому попросил Рона двигаться потише и накинул дезиллюминационное на них обоих.

Несостоявшиеся герои нашлись буквально через несколько минут. Ларри Пилс сидел на земле, обхватив руками согнутую ногу и с заметным усилием удерживая себя от того, чтобы завалиться в окружающий тропу кустарник. Вторая его нога была вытянута на разрезанной штанине, и Ральф Данбар, закусив губу, залечивал три глубоких рваных раны, тянувшихся от середины бедра и почти до щиколотки. Третий парень, Горгиц, стоял над ними, старательно глядя по сторонам. Гарри любовался этой картиной секунд тридцать и за это время со всей определенностью понял, что его коварному плану — сопроводить «героев» до выхода, подстраховывая, но вообще не показываясь им на глаза — сбыться не суждено. Пилс выглядел скверно и без помощи мог до выхода просто не дожить.

Еще с десяток секунд он всерьез обдумывал, с какой бы такой эффектной фразой появиться перед бывшими студентами, а потом махнул рукой и просто снял дезиллюминационное. Горгиц растерянно икнул.

— Что? — нервно вскинулся Данбар.

— Что надо, — отозвался Гарри, нависая над ним и Пилсом.

Данбар, увидев его, засиял ярче солнышка, Пилс сфокусировал плывущий взгляд и потерянно мотнул головой, а Гарри, игнорируя реакцию обоих, наложил диагностическое. Как бы там Малфой ни выступал о его антиталанте к целительству, но базовые навыки первой помощи в курсантов Академии Аврората вколачивали намертво, да и жизнь бок о бок с целителем просто не оставляла шансов на невежество в данной области.

Ситуация оказалась лучше, чем он опасался — никаких необратимых разрывов и темных чар. Простенькое заживляющее Данбара было наложено далеко не в первый раз, но элементарно не справлялось с глубокими ранами, и Пилс уже довольно долгое время непрерывно терял кровь. Вулнера Санентур, наложенная трижды — отдельно на каждую из ран — полностью решила эту проблему, а флакон кроветворного гарантировал, что в ближайшие пару часов пациент встанет на ноги.

— Вы, мистер Пилс, сходите с дистанции. Остальным успехов в дальнейшем прохождении трассы, — официально сообщил Гарри, подхватывая названного Пилса Мобиликорпусом.

Все трое несостоявшихся героев, в процессе диагностики и лечения добросовестно сохранявших полную тишину — это правило Гарри доходчиво донес до всех студентов после первой же мелкой травмы на своих занятиях — дружно вскинулись и заговорили хором:

— Как вы нас нашли? — прохрипел Пилс.

— Профессор, с ним же всё будет нормально? — голос Данбара срывался, выражение лица хаотично менялось от ужаса к надежде и обратно.

— Что значит «сходит с дистанции»? Вы его эвакуируете? — Горгиц уже справился с изумлением и был теперь предельно деловит.

Гарри вздохнул. Мало, мало все-таки его Малфой покусал! Как правильно было бы сейчас молча смерить их презрительным взглядом и аппарировать Пилса в Мунго. И пусть эти искатели приключений на свои задницы посидят-погадают, планирует ли добрый Гарри Поттер возвращаться за ними и что им полагается делать дальше. Но увы, для такого трюка в оном Гарри Поттере все-таки не хватило природного сволочизма. Уж слишком обнадеженными выглядели «герои».

— Отвечаю. С мистером Пилсом все будет нормально, если он не совершит еще какой-нибудь глупости. Мы нашли вас, просто пройдя по вашему пути, предварительно выяснив все о ключе, ритуале и вашей восхитительной идее о подвигах. Да, я собираюсь аппарировать мистера Пилса в Мунго для дополнительного обследования.

— Отсюда нельзя аппарировать. И послать патронуса тоже нельзя. Мы пытались, — в голосе Горгица прозвучало неприкрытое разочарование. Данбар же при упоминании «восхитительной идеи» съежился и поник.

Гарри задумчиво хмыкнул в ответ. Он был уверен, что сможет переместиться откуда угодно, вот только у него был уже трагический опыт аппарации «пассажира» сквозь щиты, и проверять, как такой трюк перенесет Пилс, совершенно не хотелось. А Рон в это время вскинул палочку, вызвал Патронуса и снисходительно усмехнулся:

— Придет с опытом!

— Я не говорил, что Патронуса нельзя вызвать, — меланхолично указал Горгиц. — Я сказал, что его нельзя отправить с сообщением.

Рон демонстративно надиктовал патронусу несколько слов, и серебристый терьер рванул куда-то вверх и в сторону, чтобы через несколько секунд бестолково заметаться, а потом растаять без следа.

Все пятеро волшебников проследили за его исчезновением, потом Гарри пожал плечами и сказал:

— Ну, значит, надо дойти до конца. Однако отбирать ваши лавры я не в настроении, а мистер Пилс вполне способен обходиться без медицинской помощи еще сутки-другие. Так что вперед, молодые люди, а мы пойдем за вами по расчищенному маршруту.

Ну да, бросить студентов в неведении ему жестокости не хватило. Про остальное речи не было!

Рон одобрительно кивнул и с деланным кряхтением опустился на тропинку.

— Минут на пять вперед их пропустим, да? — и достал из кармана пару магловских злаковых батончиков: очередной виток борьбы миссис Грейнджер-Уизли за здоровый образ жизни был в самом разгаре. Впрочем, Рон считал эти штуки вполне съедобными, в чем Гарри с ним был категорически не согласен. Однако под голодными взглядами двоих парней — Пилс в надежном захвате Мобиликорпуса расслабился и совсем перестал реагировать на окружающий мир — он почувствовал себя просто обязанным принять протянутый другом брикетик и с показным смаком откусить эту подслащенную мочалку. И помахать остатком в сторону тропы:

— Вам туда. Или у вас тоже привал? Ни в коем случае вас не тороплю.

Вообще ребята держались очень неплохо. Соплей не разводили, маму не звали, помощь раненому товарищу оказывали хоть и неумело, но со всей ответственностью. Так что Гарри было очень интересно, запросят ли они пощады сейчас. Одно дело — собраться и действовать, когда от этого зависит твоя собственная жизнь, а другое... На лице Горгица явственно проступила гримаса: «Вы не имеете права!», но под взглядом Гарри он с заметным усилием проглотил рвущийся на волю монолог и молча отвел глаза. Гарри демонстративно развернулся к бывшим студентам спиной и мужественно укусил мочалку еще раз. Рон насмешливо подмигнул ему и голосом Гермионы сообщил:

— Один такой батончик содержит четверть дневной нормы...

— Я предпочитаю мясо!

— Я тоже, только Гермионе не говори. Зато этих конфет она мне отсыпает без счета, а ростбиф я могу и в баре заказать.

Гарри кивнул, скомкал фантик вместе с половиной содержимого и пихнул в карман мантии. Подразнили деток — и хватит.

— Сэр, — подал голос из-за спины Данбар.

— М? — Гарри всем видом показал, что уже и думать забыл о нем и Горгице.

— Вы правда не знаете, как отсюда выбраться?

— Знаю и уже сообщил вам этот способ, — Гарри понял, что тон у него даже не малфоевский, а прямо-таки снейповский. — Вы меня не слушали, мистер Данбар? Надо пройти эту тропинку до конца, там будет выход.

— Я имею в виду более прямой выход, сэр. Ларри нужно в Мунго!

— И об этом я вам тоже сказал: мистеру Пилсу ничего не угрожает, без обращения в больницу он может обходиться еще достаточно долго.

Данбар мялся, глядя на собственные руки, Рон исподтишка показал Гарри большой палец и от себя добавил:

— Что-нибудь еще хотите сказать, мистер?

— Хочу, сэр! — Данбар смотрел не на него, а только на Гарри, и взгляд у него был совсем больной, горячечный. — Я понимаю, какие мы идиоты, сэр, и понимаю, что вы правы, что вы хотите, ну, наказать нас. И я знаю, профессор, помню ваши занятия и знаю, что вы бы этого не делали, если бы считали, что это по-настоящему опасно. Но... — голос парня сел и стал тоньше. — С нами был Билл Уолперт, сэр. Он ум... Поги... Мы потеряли его. Даже тело забрать не смогли. И я вам верю, правда, но Ларри надо в Мунго! Если вдруг что-то пойдет не так, вы же не медик, сэр, если Ларри тоже... А Эмиль вообще не хотел в Аврорат! Сэр, я пройду, докуда скажете, хоть насовсем здесь останусь, но если у вас есть возможность забрать отсюда ребят — сделайте это, пожалуйста! Пожалуйста!

На последнем «пожалуйста» дыхание у Данбара иссякло совсем, фраза закончилась резким всхлипом. Он дернулся, явно намереваясь отвернуться, но тут же словно за шиворот себя поймал, заставил себя замереть, не отводить глаз и не прятать позорно кривящийся рот.

Несколько секунд Гарри и сам не мог понять, отчего внутри поднимается такое яростное отвращение. Успел даже подумать, что искренне презирает стоящего перед ним парня. Но потом разобрался все же в мешанине образов и ассоциаций, плотно набившихся ему в череп от этого Данбарова взгляда, и...

— Жив ваш Билл, — сухо сказал Рон за плечом и этим выдернул Гарри из наметившегося внутри болота.

— Что? — вяло откликнулся Данбар, кажется, даже не осознав, что услышал, и по-прежнему не отводя взгляда от Гарри.

— Билл Уолперт жив, говорю, и здоров, ну, то есть всяко здоровее этого, — Рон кивнул на дремлющего в воздухе Пилса.

Гарри обернулся к Рону, просто чтобы перестать смотреть на Данбара, и на этот разворот Рон знакомо набычился. Как будто подозревал, что не прав, но готов был твердо отстаивать свое решение. Гарри раздраженно мотнул головой.

— Билл жив? — переспросил Данбар и сел на тропинку, где стоял. — Правда?

— Да правда, успокойся уже! — нервно прикрикнул Рон.

— Я пошутил, — хрипло сказал Гарри. — Дурацкая шутка, извините, парни. Выход отсюда и правда только впереди, но дорогу к нему мы расчистим, разумеется.

Данбар на его слова не отреагировал, только уперся в утоптанную землю руками и загнанно дышал, словно после отчаянного бега. Зато оживился тихонько наблюдавший за разговором со стороны Горгиц.

— Так вы выведете нас, сэр? Сейчас, то есть в ближайшее время?

— Сделаем все возможное. Я просто пошутил, ясно вам? — рявкнул Гарри и продолжил, не сбавляя тона. — Мы же авроры, это наша работа, и, естественно, мы не будем подвергать гражданских дополнительному риску! Даже самому минимальному!

— Да, к-конечно, сэр, я сразу понял, что вы шутите, — теперь Горгиц смотрел на него настороженно, чтобы не сказать испуганно.

Не желая углублять непонимание, Гарри протиснулся мимо него по тропинке и склонился к Данбару.

— Давай, подъем, — и, подхватив за плечо, заставил встать на ноги. — Левитировать пострадавшего — аккуратно и без тряски — кто-нибудь умеет?

— Думаю, я справлюсь, — откликнулся Горгиц с той же настороженностью в голосе, но Гарри предпочел пропустить ее мимо ушей.

— Отлично. Рон?

— Двигаем? — с готовностью откликнулся тот, но, кажется, тоже смотрел как-то подозрительно.

— Двигаем! — подтвердил Гарри и слегка тряхнул Данбара. — Кончай раскисать, «герой». Идите за нами с отставанием в двадцать-тридцать футов. Мистер Горгиц, внимание, передаю вам раненого.

Равенкловец кивнул, и Гарри, дождавшись, когда он аккуратно продублирует Мобиликорпус, отменил свое заклинание. Пилс даже не покачнулся в воздухе.

— Отлично, мистер Горгиц, так держать.

Гарри сделал несколько быстрых шагов по тропе, но Рон перехватил его за руку.

— Я — впереди!

— Ладно, но я на тебя свой щит навешу.

— Валяй, — Рон встал перед ним, приглашающе раскинув руки, и продолжил вполголоса: — Чего тебя разобрало?

— Я в порядке.

— Брат, я же не слепой.

— Просто я на секунду почувствовал себя очень мудрым и светлым. Знаешь, тем, кто стоит, скрестив руки на груди, и позволяет бестолковым мальчишкам в кровь разбивать лбы о результаты собственной самоуверенности. К счастью, быстро вспомнил, что я не мудрый и не светлый. Я просто аврор.

— Что-то я тебя вообще не понимаю. И думаю, что действительно стоило их прогнать дальше впереди. Чтоб хорошенько дошло.

— Фальку мы бы что потом сказали?

— Это да. С другой стороны, думаешь, они бы стали жаловаться? Сами вон понимают, что полезли не туда, — Рон кивнул на Данбара, который, может, и не слышал слов, но под его взглядом сгорбился, хотя вроде бы и некуда уже было, парень и так выглядел, как после десятка лет в Азкабане.

Гарри терпеливо кивнул.

— Они полезли, потому что идиоты малолетние. А мы — авроры, и если кто-то по какой угодно причине попал в беду, мы просто должны его из этой беды вытащить. Максимально быстро и безболезненно. Я думаю, это один из законов мирной жизни.

— Присягу еще напомни, — буркнул Рон. — А я-то еще думал, что ты им и про то, что их четвертый жив, говорить не захочешь. Пошли уже, что ли?

До выхода дошли за полчаса и без особых приключений — не считать же за таковые уже приевшихся зверей, которых Рон принимал на щиты, а Гарри отстреливал уже чисто автоматически? Тропа закончилась такой же круглой полянкой, на дальнем конце которой виднелся большой сине-белый камень, рисунок на котором, скорее всего, был гербом Трэверсов. Рон чутко огляделся, и Гарри согласно кивнул. Эта полоса препятствий была явно рассчитана на зеленого новичка, а значит, ее создатели просто обязаны были посадить самую знатную гадость там, где этот новичок рванется к желанному выходу, конечно же, позабыв об осторожности. Радиус поиска дверей у ритуала был около ста футов, а ингредиентов для его проведения Гарри выдали с пятикратным запасом, так что выходить на полянку хотя бы для подстраховки необходимости не было. Все — и спасители, и спасенные — сгрудились плотной группой, и Гарри проделал нужные манипуляции.

Ощущение от перехода было один в один, как от подъема на лифте, а уже через секунду к Гарри и остальным со всех сторон хлынули волшебники: колдомедики, ликвидаторы проклятий и журналисты. Последних, правда, мгновенно перехватили авроры оцепления. Драко просканировал Гарри быстрым цепким взглядом, получил в ответ бодрую улыбку и приветственно вскинутый кулак, едва заметно кивнул и тут же отвернулся. Как будто очень не хотел, чтобы кто-нибудь заметил, кому предназначалось приветствие Героя. И с этим стоило разобраться как можно скорее.

Но для начала Гарри послушно замер, позволяя специалистам проверить себя на все мыслимые и немыслимые травмы и проклятья. Рядом так же послушно стоял Рон, а спасенных отвели — Пилса отлевитировали — чуть в сторону, где заботливо рассадили на пледах и, параллельно с диагностикой, принялись отпаивать сладким чаем. Парни-то — пострадавшие, их беречь и жалеть надо! Там же, среди прочих, крутился и Малфой, продолжая старательно даже не смотреть в сторону Гарри.

Через несколько минут на поляне появился Фальк, а потом — аккуратно выждав время, необходимое Главному Аврору, чтобы собрать всю актуальную информацию — Шеклболт. Вот тут оцепление пропустило наконец-то журналистов, и под прицелом колдокамер и Прытко Пищущих Перьев Главный Аврор отчитался Министру Магии об успешно проведенной спасательной операции. Министр кивал, задавал уточняющие вопросы, свидетельствующие о его глубокой вовлеченности в ситуацию, а за плечом у Гарри вдруг как из воздуха соткался Малфой, скороговоркой проинструктировал:

— Проси паузу до вечера. Пока — только общие слова! — и исчез.

Когда Министр произнес:

— Думаю, подробности операции мы можем узнать у ее непосредственных участников, — и широким жестом указал на Рона и Гарри, Малфой уже снова махал палочкой над Пилсом, полностью игнорируя окружающий мир. А все колдокамеры, перья и их владельцы хищно развернулись в сторону предложенных жертв.

— Аврор Поттер, расскажите, каково оно — тайное логово Пожирателей?

— Что вы почувствовали, узнав об исчезновении...

— Вам встретились следы темномагических...

— Извините! — проорал Гарри, с некоторым усилием перекрыв хлынувший на него поток журналистского интереса. — Мне кажется, сперва мы с аврором Уизли должны отчитаться собственному начальству. Кроме того, этим делом интересовались сотрудники Отдела Тайн, и мне бы не хотелось по неосторожности разгласить нечто, эм, разглашению не подлежащее.

— Очень правильное мнение, аврор Поттер! — Фальк тоже был не в восторге от импровизированной пресс-конференции. — Министр, вы позволите?

— Ну, хотя бы в общих чертах! — выкрикнула совсем юная ведьмочка, умоляюще простирая к аврорам руки с блокнотом и пером. — Каково это — отправиться в неизвестность ради спасения совершенно чужих людей?

— Мы — авроры, это просто наша ежедневная работа! — пафосно сообщил Рон и расправил плечи как раз вовремя, чтобы тут же защелкавшие колдокамеры запечатлели его в максимально героическом виде. — К тому же, мы с Гарри уже давно привыкли противостоять, э-э-эм...

— Пресс-конференция по итогам спасательной операции состоится вечером, дамы и господа! — пророкотал Фальк, то ли обрывая, то ли выручая явно не справившегося с речью Рона. Министр развел руками и произнес, четко обозначив голосом, что полностью понимает и сочувствует журналистам, но ничего не может поделать:

— Мешать работе Аврората — недопустимо, не так ли? Если Главный Аврор говорит, что полная информация будет вечером, нам с вами, господа пресса, остается только ждать.

Возражений Гарри уже не услышал: Фальк просто подхватил их с Роном под руки и аппарировал в Аврорат.

Следующие полтора часа они провели в кабинете Фалька. Тот заявил, что не позволит дергать своих сотрудников по сто раз, поэтому устный отчет Гарри и Рона слушал не только сам Главный Аврор, но и по два представителя от Отдела Тайн и Отдела Ликвидации Проклятий. Одним из последних, естественно, оказался Малфой.

Только когда Гарри порядком охрип, а Рон вслух высказался о том, что сама операция — сущие пустяки в сравнении с обрушившимся сейчас на них допросом, Фальк милостиво отпустил их пообедать и собраться с силами.

— Сейчас свободны, но к пяти чтобы были на местах. Нужно еще обсудить тезисы для журналистов. А пока не болтайте.

— Где посидим? — спросил Рон сразу за дверью кабинета Главного.

— Слушай, я бы домой аппарировал, — Гарри сделал виноватое лицо. — Во-первых, нам сейчас нигде прохода не дадут — не журналисты, так просто интересующиеся, а Фальк — видишь, что сказал? А во-вторых, меня сегодня подняли в пять утра, и я бы с удовольствием придавил на пару часов.

— А. Ну ладно, — Рон явно выглядел разочарованным.

— Ты бы в Норе объявился и Гермионе дал знать, что в порядке, — посоветовал Гарри. — Наверняка о нашем героическом походе уже все знают, а вот о том, что мы вышли непомятыми, — еще не факт. Ждут же все.

— О, точно. До вечера!

Рон слегка повеселел: в Норе наверняка найдется пара слушателей для рассказа об их похождениях. Гарри хлопнул его по плечу и аппарировал в коттедж.

Малфой появился минут через двадцать и с порога спросил:

— Визгль много болтал?

— Не в курсе, — прохладно откликнулся Гарри. Малфоевская манера коверкать фамилию друга ему по-прежнему не нравилась. — Я сразу аппарировал домой.

— Ладно. В общем, Поттер, ты сегодня сорвал ему бенефис. Правда, сам Уизли об этом не догадывается, иначе вел бы себя по-другому. Не перебивай, и так все расскажу! Я же правильно понимаю, что о появлении Уолперта ты узнал случайно?

— Об этом уже пол-Аврората знало, так что если это считать случайностью...

— Ага, вот именно. То есть лично тебе никто об этом не сказал. Зато оперативников в оцепление бросили сразу после его появления. Логично, правда? Вполне логично. А потом твой рыжий пристроился таскаться за Министром, Фальк это засек, конечно, и явно хотел поставить его на место, но Кингсли его очень настоятельно отвлек и сам Визгля «не заметил». Зато активно рассуждал, что в этой ситуации нужен отважный герой. А тебя-то в окрестностях не наблюдалось, досада какая!

— Пока я не улавливаю. Кингсли хотел отправить туда именно Рона?

— Именно. Причем сделать это при журналистах, как ты заметил, и с большой помпой. Чтобы потом с той же помпой поприветствовать его победное возвращение. Понимаешь?

— Понимаю... — Гарри демонстративно почесал макушку. — Давай дальше: Кингсли нужен Рон — герой дня, потому что?..

— Кингсли нужен Герой, — Драко смотрел сочувственно, как на больного, который еще не в курсе своего диагноза. — Нынешний штатный Герой Британии заметно испортился, Гарри. Слишком много возится со слизнями и прочими малфоями, слишком мало сияет в обществе гриффиндорцев. Публика потихоньку остывает к своему любимцу, появляются ненужные вопросы. Вариантов у Министра два — либо хорошенько заняться репутацией действующего Героя, либо выпускать запасного. Проблема в том, что действующий — себе на уме, ненавидит давать интервью и вообще неизвестно, согласится ли он вести себя прилично. Но выставить достойного конкурента Победителю Волдеморта довольно сложно. С другой стороны, Лучший Друг этого самого Победителя, тоже герой войны — это не книззл начхал. И, к тому же, есть реальный шанс, что Герой, если и заметит процесс замены, то просто не станет ему мешать, потому что Лучший Друг же! А если всё-таки поддастся влиянию Малфоя и решит тянуть одеяло на себя, тут можно будет публично поговорить о том, как Герой боится поделиться хоть крохой славы даже с лучшим другом и тоже героем... В общем, есть где развернуться. И для старта любого из этих двух вариантов чрезвычайно полезна ситуация, когда Герою — действующему или новому — приходится выручать из беды не каких-нибудь пожирательских недобитков, а чистопородных гриффиндорцев, желательно — молодых и трогательных...

— Погоди! Ты хочешь сказать, это Кингсли, что ли, подстроил, чтобы ребята провалились в эту...

— Ни в коем случае, стал бы Министр так мараться! Нет, он просто хороший политик и умеет видеть потенциал ситуации.

— Уже легче.

— Рад за тебя. В общем, ты понял, да? Уизли уже был на месте, и надо было его только чуть-чуть подтолкнуть, а твое появление там не планировалось. Правда, это я уже потом понял. Сперва я подумал, что Кингсли пихает туда именно тебя, причем его устроят оба варианта: и Герой, спасший грифят, и Герой, трагически погибший, спасая грифят. Я тебя туда отпустил только потому, что мы с коллегами были почти уверены в разумности этого решения. Фитцкопф к тому моменту уже озвучил мысль, что опасность места, куда провалились эти недоумки, больше иллюзорная, чем реальная.

— То-то ты грозился Кингсли убить. От уверенности.

— Надо же было дать тебе мотив оттуда выбраться.

— Спасибо. Что бы я без тебя делал?

— Ушами хлопал! Подводя итоги: я не знаю, что сейчас предпримет Шеклболт, и готов полностью отдать ему инициативу в этом раунде, чтобы просто понять, на которого из героев он поставит в сложившейся ситуации. Хотя скорее всего — на обоих, по крайней мере, я бы сделал именно так. Но на всякий случай имей в виду, что на сегодняшней пресс-конференции тебя могут начать топить. Подчеркивать заслуги Уизли и твои ошибки — и то и другое при необходимости найдется, будь уверен. И если ты вздумаешь взбрыкнуть — я тебе уже объяснил про «Герой боится поделиться хоть крохой славы даже с лучшим другом», да?

— А если не вздумаю?

Драко склонил голову набок и резко уточнил:

— Не вздумаешь сегодня или вообще?

— В обоих вариантах.

— Поттер, — Драко так и продолжал смотреть на него чуть под углом. — А ты в курсе, что у меня есть свой интерес в этой истории?

— Ну, ты наверняка предпочтешь, чтобы официальным Героем оставался я.

— Бинго! Мне нужен ты в сверкающих доспехах, желательно еще с нимбом над головой, но это опционально. Ты ведь помнишь, что мы с тобой уже обсуждали мое светлое политическое будущее и твою в нем не последнюю роль? Если ты сейчас сольешься, у меня многое... пойдет не по плану.

Драко прятал напряжение за деланной легкостью слов, но Гарри не захотел поддерживать этот тон.

— Помню. Мы говорили об этом больше года назад, и с тех пор я так и не понял, что конкретно от меня требуется. Там было что-то про «стоять за плечом» и «давить авторитетом». У меня, извини, это складывается в картинку, как ты на первом курсе выкрикивал: «Мой отец обо всем узнает!», только вместо «мой отец» теперь моя фамилия.

— То есть у тебя с одиннадцати лет картинка мира так и не поменялась? — раздраженно огрызнулся Драко. — Мне не надо ничего выкрикивать, достаточно того, что о нашей дружбе регулярно упоминают в газетах. По умолчанию считается, что все, что я делаю, как минимум, не вызывает у тебя возражений.

— Вот это-то меня и смущает. Хотелось бы знать, против чего конкретно я не возражаю.

Видимо, слизеринский взгляд на вещи вообще и вопрос доверия в частности сильно отличался от гриффиндорского. Гарри опасался, что Малфой взорвется или оскорбленно умолкнет, но тот ответил спокойно, только с чуть горьковатой насмешкой:

— У меня на рабочем столе только стопка уже полностью готовых к рассмотрению Визенгамотом проектов — в фут высотой. К каждой папке из этого фута я могу прочитать тебе лекцию минут на двадцать: кто все эти люди, почему я считаю правильным именно такое решение, как к нему относятся разные заинтересованные стороны, как на эти стороны влияет мнение Гарри Поттера и как они себя поведут, если Гарри Поттер будет низвержен с пьедестала. На самом деле, я с наслаждением тебе это всё расскажу, как только ты снизойдешь проявить интерес не только на словах. Мне было бы очень удобно, если бы ты был в курсе всех этих процессов — по крайней мере, толковее отвечал бы на «случайные» вопросы в коридорах. Начнем прямо сейчас?

— Пожалуй, сейчас не время... — на этом месте Малфой громко фыркнул, всем лицом изображая «я даже не сомневался», и Гарри кивнул, признавая собственную несостоятельность, но продолжил, не меняя тона: — Прямо сейчас меня больше интересует сходить к Кингсли и выяснить его взгляд на события.

— Кхм! — возмущенно сказал Драко.

— До пресс-конференции, — подтвердил его опасения Гарри.

— Самая идиотская идея, которую ты мог родить.

— Как будто ты не этого добивался.

Малфой вскинул брови так, что Гарри испугался, не уйдут ли они под волосы насовсем:

— Я что, слишком сложно выразился, сказав, что хочу отдать инициативу Министру? Никуда ты не пойдешь, Поттер!

— Не смеши, Малфой, — Гарри даже попытался по-малфоевски закатить глаза, но, кажется, не преуспел. — Год назад ты мне как раз объяснял, что если Кингсли при мне выражает озабоченность твоими «политическими планами», то делает он это для того, чтобы я поговорил с тобой и пресек то, что мне в твоих планах не понравится. Сейчас ситуация ровно зеркальная: ты мне говоришь, что Кингсли задумал... что-то, что тебе не нравится. Очевидно, что я должен сходить, поговорить с ним, пресечь, если что, и потом тебя успокоить.

— Признаю себя ослом. Нет, я не это подразумевал, но ценю твою готовность. К счастью, сейчас твое вмешательство не требуется.

— Увы, требуется. Потому что кроме твоих игр в этой истории есть еще Рон.

— И что?

— Можешь гарантировать, что пока мы выжидаем, министр не примется «укреплять его позиции»?

— Тебя это настолько зацепило?

— Не то слово. Ты просто не понял, насколько страшную вещь сказал. Я-то по себе знаю, как из человека делают героя. «Случайно услышанные» слова, из-за которых потенциальный герой лезет черт-те куда без страховки, уже были. Нам всем повезло — сегодня это была тренировочная трасса и Рон все-таки оказался там не один. Но я не хочу ждать, когда его имя внезапно попадет в очередной кубок, магический контракт с которым нельзя расторгнуть. Я-то неубиваемый, а вот за него не уверен.

— Ну, если смотреть с этой стороны...

— Можешь мне сказать, что я передергиваю?

Драко вздохнул, признавая поражение.

— Скорее всего — передергиваешь. Но клясться магией я бы не стал.

— Я просто проинформирую Министра о том, что вдовство Гермионы меня сильно расстроит.

Малфой закатил глаза, но отговаривать Гарри больше не пытался.

— Я так понимаю, у тебя что-то очень срочное и личное? — Кингсли устало потер глаза. — Потому что до закрытого брифинга полтора часа, и все вопросы относительно сегодняшних событий мы могли бы обсудить там.

— Личное, — кивнул Гарри. — Извините, что отнимаю время, но да, срочное и личное. Только один вопрос, я быстро.

— Слушаю, — весь облик Министра Магии просто кричал о том, что срочных дел у него — на две жизни вперед, но, разумеется, ради вопроса Гарри Поттера он отодвинет их все. Гарри усилием воли отогнал нарастающее чувство неловкости за то, что отвлекает занятого человека своими (малфоевскими, коль уж на то пошло) глупыми домыслами.

— Вы сегодня хотели, чтобы Рон Уизли пошел один? Чтобы меня там не было вовсе?

— Очень интересно, — Кингсли подобрался, и взгляд его из усталого сделался цепким. — Нет, Гарри, я этого не хотел. А теперь у меня встречный вопрос: откуда такие мысли?

— Драко предположил, что мой светлый образ уже недостаточно светел для роли официального Героя, — изворачиваться и скрывать очевидное Гарри не видел смысла.

— Драко предположил... — очень мягко повторил Шеклболт.

— Да. Я ведь очень доверчивый, вы же знаете. Драко предположил, и я ему почти поверил, но решил все же уточнить у вас лично. Теперь вы сказали, что всё было не так, и я верю уже вам. Потому что, — Гарри вернул Министру такую же мягкую улыбку, — если бы вы сказали сейчас неправду, это ведь очень быстро стало бы очевидно. Создание нового Героя — публичный процесс, не заметить его я не смогу даже при всей моей доверчивости. Извините, что отнял у вас время, я получил ответ и успокоился. Пойду скажу Драко, что обманывать меня нехорошо.

— Подожди, Гарри. Мне кажется, нам есть что обсудить.

— Да? — с готовностью обернулся тот. Если до этого у него оставались какие-то сомнения, то подчеркнуто ровный, по-прежнему мягкий даже, тон Кингсли развеял их без остатка. Когда Министр считал, что его ручной Герой выделывается не по делу, он очень быстро переходил на повышенные тона.

— Присаживайся, — Кингсли решительно раздвинул пергаменты перед собой, подчеркивая, что все его срочные дела могут ждать столько, сколько нужно. — Ты задал, по сути, два разных вопроса. Отправлять Рона в одиночку неизвестно куда я не собирался. А вот «предположение», — кавычки вокруг этого слова прозвучали очень четко, — мистера Малфоя имеет под собой вполне весомые основания. Хотя бы потому, что слова мистера Малфоя так легко заставляют тебя сомневаться в намерениях старых боевых товарищей. Это довольно обидно для меня, не находишь?

— Да. Извините, Кингсли, я был не прав. Слишком испугался, чтобы рассуждать здраво! — Гарри покаянно склонил голову.

— Испугался? Чего именно, Гарри?

— Того, что вы правда хотели загнать туда одного Рона. Потому что, знаете, Герой-На-Пьедестале — это одно, и им Рон мог бы быть куда лучшим, чем я. Но Мальчиком-Который-Постоянно-Выживал-Несмотря-На-То-Что-Лез-Куда-Не-Надо вы его никак не сделаете, и моя дурная сила к нему не перейдет. Поэтому там, где я побарахтаюсь и выползу, Рон может... Я Драко сказал, что иду к вам сообщить, что вдовство Гермионы меня очень огорчит. Одно дело, если Рита снова макнет меня в навоз, а Рон станет новым Героем Света. Он заслужил это звание ничуть не меньше меня, я-то знаю это как никто, Кингсли. Но если для этого вы начнете толкать его во все темные дыры, какие есть в Англии, то я против.

— Ты против, — повторил Министр с нечитаемой интонацией.

— Да, я против. Привилегию лезть в темные дыры единолично я, надеюсь, все-таки заслужил и никому ее не отдам. Но освещать этот факт в прессе я никогда не рвался.

— Замалчивать очевидные вещи — это политика Волдеморта. Надеюсь ему не уподобиться.

— Я тоже надеюсь, что вы ему не уподобитесь, — слова упали неожиданно тяжело — тяжелее, чем Гарри планировал.

— Хорошо. Так чего ты хочешь, Гарри?

— Хочу, чтобы мой друг попадал в неприятности только по долгу службы или по случайности — настоящей случайности, от которой никто не застрахован, а не по воле... заинтересованных в нем сил. На самом деле, вопрос в том, чего хотите вы, Кингсли. Меня-то до сегодняшнего дня все устраивало.

— И чего хочет мистер Малфой, не так ли? — вот теперь время словесных игр закончилось, Гарри понял это по изменившемуся тону Министра. Тон Люциуса Малфоя, когда он переходил от реверансов к делу, менялся один в один так же.

— Так, — Гарри согласно кивнул. — Потому что я не собираюсь игнорировать вообще ничьи интересы: ни свои, ни Рона, ни ваши, ни Драко. Я по-прежнему верю в счастье для всех и даром. Только мне может не хватить ума учесть всё, потому-то я и бегаю советоваться к умным людям: то к Драко, то вот к вам.

— Но к Драко чаще.

— В этом и есть проблема, верно?

— Одна из.

— Назовите все.

— Попробую. Впрочем, основную проблему совершенно верно сформулировал именно мистер Малфой. Британии нужен Герой, Гарри, Светлый Герой. Люди привыкли к образу Гарри Поттера — сперва младенца, победившего Волдеморта, потом — Избранного, который снова сможет победить темнейшего волшебника современности, потом к Поттеру-Герою, пошедшему на верную смерть ради благополучия других. Людям приятно знать, что если случится беда — есть тот, кто придет на помощь в самом безнадежном случае. Но последнее время помощь Героя почти всегда достается только... — Кингсли пощелкал пальцами, подбирая нейтральное слово, — только тем, против кого она требовалась раньше. Люди начинают подозревать, что сила Избранного больше не на их стороне.

— А проигравшая сторона, значит, не люди? — Гарри дернулся, с трудом подавив желание вскочить и долбануть кулаком по столу.

— Проигравшая сторона — это те, кого Избранный победил, — министр никак не отреагировал на его вспышку. — Это те, кого Избранный победит снова, если вдруг возникнет такая необходимость. Подавляющее большинство британских волшебников так или иначе сочувствовали именно светлой стороне, и им было бы спокойнее знать, что если вдруг история повторится и Волдеморт воскреснет в третий раз — у них у всех будет проверенный защитник. Ты лишаешь их этой веры, Гарри.

— Но Волдеморт не воскреснет. Почему бы не считать меня проверенным защитником для всех и от напасти любого цвета? Тогда никакого противоречия и не будет...

— Потому что «напасть любого цвета» — это абстракция. А Волдеморта и его приспешников все помнят очень хорошо. Когда у врага есть конкретное лицо — это всегда проще.

— Я не ищу простых путей.

— Это я уже давно заметил, — Кингсли позволил себе ехидный смешок. — А мне-то что прикажешь делать, герой? Привилегию лезть на самый безнадежный рожон лично я у тебя отбирать уж точно не планирую. Ты, может быть, знаешь, как щелчком пальцев убедить всех британских волшебников, что Гарри Поттер не переметнулся на сторону Темных, а просто помогает тем, кого считает пострадавшими? Потому что я — не знаю. Я и так делаю, что могу, в рамках разумного, чтобы деление на победителей и побежденных перестало быть таким... радикальным. С Малфоем твоим вот работаю, хотя для моей лично репутации это постоянный риск. И именно чтобы сбалансировать все вот это, как принято говорить в кругах радикально-Светлых политиков, «соглашательство», мне на моей стороне поля нужна весомая светлая фигура, такая, знаешь, в цвете которой никто не усомнится. А эта фигура день ото дня вызывает все больше вопросов.

— Малфой почти слово в слово то же сказал.

Министр заинтересованно поднял бровь, но Гарри в ответ только пожал плечами и продолжил мысль:

— И вот я поражаюсь: если у вас интересы совпадают и вам обоим нужен мой светлый образ, чего ж вы не договоритесь друг с другом, как этого добиться? Дергаете меня в разные стороны, вместо того чтобы вместе решить, что я должен говорить и делать? Вот правда, шансов, что я все сделаю правильно, стало бы вдвое больше.

Выражение лица Кингсли остро напомнило Гермиону: «КАК этого можно не знать?!» Гарри стойко выдержал это взгляд и еще раз пожал плечами.

— Да, я простой и незамутненный, и да, Драко это тоже шокирует. Так объясните дураку, что не так?

— Понимаешь, Гарри, — вот теперь Шеклболт действительно заговорил с ним, как со слабоумным, чем опять-таки до смешного напомнил Малфоя. — Проблема в том, что я и мистер Малфой... каждый из нас хочет видеть Светлого Героя именно на своей стороне...

— А нет никакой «своей стороны», — перебил его Гарри. — Я очень стараюсь не делать того, что противоречит моей мечте о счастье для всех и даром, и ради вас с Драко не стал бы изменять этому принципу. Для всех, понимаете? К чьей бы стороне меня ни причислили — для всех.

— Ради общего блага? — сощурился Кингсли.

— Э, нет! Ради общего блага всегда приходилось чем-то жертвовать. Или кем-то. А я говорю о счастье для всех и даром!

— Хорошие слова. Но ты ведь понимаешь, что так не бывает.

— Не-а! — Гарри весело мотнул головой и едва сдержался, чтобы не показать Министру Магии язык. — Не-а, не понимаю!

Пресс-конференция прошла благостно. Сперва Главный Аврор сжато отчитался об успешно проведенной спасательной операции, выразил благодарность всем участникам за быстрое реагирование и профессионализм. Потом глава Отдела ликвидации проклятий Фитцкопф разъяснил, что природу пространственной ловушки, в которую угодили четверо недавних школьников, еще предстоит изучать, но уже сейчас можно с уверенностью утверждать, что Нортвудский лес безопасен для посещения. За ним кратко выступил Шеклболт, в свою очередь похвалил работу Аврората и Мунго и отдельно отметил, что ситуация была более чем нештатная, и прекрасно, что в Британии есть волшебники, готовые броситься в неизвестность на помощь попавшим в беду. За этими словами последовала трогательная сцена с появлением миссис Пилс, желавшей лично выразить благодарность спасителям сына, и сразу после объятий с нею Гарри и Рон были, наконец, торжественно отданы на растерзание журналистам.

Говорил больше Рон, Гарри в основном сиял Солнечной Улыбкой Героя и иногда подхватывал мысль, если Рон начинал путаться в словах или вдруг забывал, что в свете новых тенденций надо говорить не «пожирательское логово», а «тяжелое наследие Войны». Впрочем, его вмешательство требовалось не так уж часто: на предварительном брифинге аврор Уизли получил внушение от Фалька, теплое напутствие от Министра и развернутые инструкции от супруги, по совместительству — одного из ведущих спичрайтеров Министерства, так что теперь говорил буквально как по писаному, иногда поглядывая в дальний угол зала, где с высокого стула происходящее бдительно контролировала миссис Грейнджер-Уизли.

Тщательно отмеренной крупинкой перца в наметившемся сиропе оказалась, разумеется, Рита Скиттер.

— Насколько запланированным было то, что сегодня вместе с бессменным Гарри Поттером в спасении юношей участвовал также мистер Уизли? Ведь мы уже привыкли, что наш герой всех спасает в одиночку...

— Не знаю, к чему вы привыкли Рита, — прервал ее Гарри, ловко переплавив Солнечную Улыбку в акулью. — Мне-то казалось, что в Британии спасением попавших в беду занимается Аврорат, одним из сотрудников которого я являюсь. Как и аврор Уизли. Прошу вас, не надо взваливать на меня одного ответственность за благополучие всей страны, это жестоко по отношению ко мне и некрасиво по отношению ко всем остальным аврорам!

— Ну как же! — сладко пропела Скиттер. — Именно к вашим подвигам мы привыкли, пожалуй, с момента судьбоносного поединка с Волдемортом. Ни в коем случае не хочу умалить роль других авроров, но всё же приятно знать, что на страже нашей безопасности стоит Избранный герой!

— Если вам на страже вашей безопасности нужны именно герои, то это тоже не обязательно я.

— Не только мне, — вставила Скиттер. — Очень многим.

— Мы все к вашим услугам! — иронично поклонился ей Гарри. — Позвольте представить — аврор Рональд Уизли, герой войны. Авроры Томас и Финниган — слыхали о таких? Тоже герои войны. Или вот, обратите внимание, прямо сейчас нас всех охраняет Гермиона Грейнджер-Уизли, героиня войны, — он указал в угол зала, в ответ Гермиона погрозила ему кулаком, но тут же спрятала его, заслышав щелчки колдокамер. — Я никогда не был единственным защитником Британии, понимаете? Мы все никуда не делись, и я снова — только один из многих. И кстати, главный, кто отвечает за благополучие всей Магической Британии в целом — тоже герой войны, член Ордена Феникса Кингсли Шеклболт, вы его, наверное, знаете?

Пережидая волну смешков, встретившую его последние слова, Гарри встретился взглядом с Министром. Тот смеялся вместе со всеми и одобрительно кивнул, подтверждая, что партия исполнена безупречно. Так что, когда веселье улеглось, Гарри свернул тему:

— Извините, я отвлекся. По сути вашего вопроса, мисс Скиттер: ничье участие в спасательной операции вообще не «планировалось», — он показал пальцами кавычки. — Я оказался там, потому что узнал, что пропали мои студенты, а аврор Уизли — потому что было его дежурство. А дальше у нас обоих сработала старая привычка: видишь неприятности — надо ввязываться...

В зале снова засмеялись, Рон пихнул его локтем в бок и тут же показал большой палец, Гермиона снова погрозила кулаком — теперь уже почти всерьез, и пресс-конференция покатилась дальше по заданной колее. Необходимое было сказано.

* * *

— Ну давай! — раздраженно прервал Драко затянувшееся молчание. — Я готов слушать, как опять сделал из тебя майское дерево!

Гарри, не поднимая глаз, покачал в руке нетронутый бокал виски:

— Да не о чем, собственно. С одной стороны — ну, да, сделал. С другой стороны, я не сказал ничего, во что бы сам не верил, и ни за одно сегодняшнее слово мне не стыдно. А с третьей стороны, я сегодня впервые в жизни наблюдал, как вы с Кингсли не дергаете меня каждый на себя, а сели и вместе сочинили мне роль, устраивающую обоих. Может, и в дальнейшем будете все-таки помнить, что мне можно просто ставить задачу, а не тонко настраивать и направлять в нужную сторону...

Малфой с грохотом опустил свой бокал на журнальный столик и навис над Гарри бледным воплощением гнева.

— Если факты, которые тебе сообщают, направляют твой хилый мыслительный процесс в какую-то сторону — это не значит, что тобой манипулируют! Я, Поттер, тоже сегодня не сказал тебе ничего, во что бы сам не верил! Извини, если правда оказалась такой... мотивирующей к определенным действиям. И кстати о «просто ставить задачу» — расскажи мне, пожалуйста, как я должен был себя вести сегодня, чтобы не смотреть сейчас эту драму? Промолчать в тряпочку?

— Не знаю. Не злись. Я тебе верю. И в общем даже не особо мерзко себя чувствую.

— Что ж с тобой сложно-то так, Поттер...

Гарри потянул его за руку, усаживая на диван рядом с собой, и обнял за плечи.

— С тобой тоже не особо просто, Малфой. Но я не жалуюсь, честно.

— И то хлеб, — буркнул Драко, расслабляясь под теплой рукой. И невпопад добавил:

— Спасибо.

Для себя Гарри так и не смог решить, доволен или огорчен он итогами этого дня. Хорошенько обдумать предписанную ему на будущее роль и свое к ней отношение он собирался на следующий день, но прямо с утра навалилась вся заброшенная вчера работа, а потом мысли сбила сова, сбросившая ему в руки письмо от Сюзанны Данбар. Гарри открыл его и нашел два листа пергамента, один исписанный ровным изящным почерком, а второй — измятый и весь в помарках. В первом миссис Данбар сначала ожидаемо выражала благодарность за блудного сына, потом сообщала, что Ральф потратил вчерашний вечер на попытки написать Гарри Поттеру письмо, но так и не решился его отправить, потому что «бедный мальчик страшно переживает и как будто не совсем в себе». И она, как мать, считает необходимым все же донести просьбу «бедного мальчика» до адресата. Больше половины текста второго — мятого — письма составляли зачеркнутые, а то и зверски замазанные чернилами фразы. Общий смысл сводился к весьма формальной благодарности за спасение и куда более искренним просьбам о встрече. Причину для встречи Данбар и пытался сформулировать в зачеркнутых строчках, но понять что-либо было сложно. Вроде парень просил о каком-то совете или помощи.

Встречаться с оболтусом не хотелось совершенно, во избежание спонтанного рукоприкладства. Теперь-то «бедный мальчик» уже не нуждается в спасении, да и встречаться они будут в нерабочее время, то есть долг аврора не будет требовать от Гарри корректного поведения. А надрать дураку уши, наверное, будет неправильно с точки зрения роли светлого героя? Гарри серьезно разозлился, но все же написал Данбару, коротко предложив, а вернее сказать, потребовав встретиться этим же вечером у Фортескью.

Место было выбрано из соображений прийти чуть заранее, чтобы порцией мороженого и умиротворяющей атмосферой улучшить себе настроение перед разговором, и, в общем, этот план неплохо сработал. К появлению Данбара в дверях кафе Гарри уже был если не благодушен, то снисходителен к чужим ошибкам. Тем более что крутить уши этому конкретному дураку было явно лишним: парень и так выглядел несчастнее некуда, ничуть не веселее, чем во время вчерашнего разговора на тропе.

— Присаживайся, — скомандовал Гарри и, подозвав официантку, заказал себе еще мороженого. — Что-нибудь будешь?

— Я? Да... — Ральф словно с трудом нашел взглядом терпеливо ждущую официантку и заказал чашку чая. Девушка отошла, и за столиком повисло молчание. Гарри никуда не спешил, а Данбар, сгорбившись, смотрел в стол и начинать разговор не торопился. Когда принесли заказ, он крупно вздрогнул от появления чашки прямо перед носом и наконец-то поднял глаза на Гарри.

— Что мне теперь делать, профессор?

Вот так, ни «здравствуйте», ни каких-нибудь пояснений.

— Крайне нечеткий вопрос, мистер Данбар! — Гарри снова поймал себя на снейповских интонациях. Что-то такое будил в нем этот «бедный мальчик», что-то летучемышиное.

— Извините... — и парень опять уставился в стол. Гарри съел ложку мороженого. Потом еще несколько. И понял, что если дело и дальше пойдет такими темпами, то придется заказывать и третью порцию.

— Раз объяснить, о чем конкретно ваш вопрос, вы не хотите, тогда зайдем с другой стороны: почему вы решили, что именно я знаю на него ответ?

— Ну, это же вы, — не менее размыто пояснил Данбар.

— С этим трудно спорить.

— Вы Волдеморта победили и вообще...

— Это не говорит о моем всеведении.

— Вы герой, вы жизнью рисковали, вы знаете цену всему этому... наверное?

— Чему? Риску? Да, пожалуй, и тот риск, которому подверглись вы и ваши товарищи, кажется мне чистым идиотизмом.

Ральф снова уставился в стол и пробормотал:

— Я понимаю, сэр. Но не знаю, как теперь... что мне делать?

Беседа явно пошла по кругу. Гарри вздохнул, придушил внутреннего Снейпа и извлек на свет внутреннего Драко в той его ипостаси, в которой он — Драко — разговаривает с самим Гарри, когда учитывает гриффиндорское слабоумие.

— Мистер Данбар, ответ на ваш вопрос напрямую зависит от того, о чем вы вообще спрашиваете и что хотите получить в итоге. Я не легилимент, я не знаю, о чем речь.

— Об Аврорате. Я в него хотел с четвертого курса, но зелья мне никогда не давались. Мы с Ларри решили, что просто докажем, что достойны, что лучшие кандидаты, несмотря ни на что. А теперь ведь мне в Аврорат нельзя, и я не знаю...

— Вам нельзя в Аврорат, потому что вы не сдавали ТРИТОН по высшим зельям. И единственным доказательством вашей «достойности» является сдача Высших зелий через год...

— Вы смеётесь? — это прозвучало так, будто Данбар уже целуется с дементором, но каким-то чудом способен говорить прямо в процессе.

— Я злюсь! — честно ответил Гарри. — Всё больше раздражаюсь в ожидании каких-то пояснений. Смеяться меня совсем не тянет.

— Это ведь из-за меня они все полезли туда. Ну, то есть из-за нас с Ларри, но он-то сам чуть не погиб... По моей вине чуть не погибли двое людей. И в том, что именно «чуть», нет никакой моей заслуги. По-настоящему они бы погибли там оба, Билл и Ларри. Я же понимаю, это просто случайность, что все оказалось игрой и что вы нашли нас вовремя. Если бы не эта случайность, они были бы мертвы, оба. Мне просто нельзя... Какой из меня аврор, если я, считай, убийца?

Нда, с осознанием собственной неправоты у парня явно всё в порядке, вразумляющая затрещина не понадобится. Гарри еще поковырялся в мороженом, а потом со вздохом отодвинул креманку.

— Я скажу, что вам делать, Ральф. Искать репетитора по зельям. А потом на индивидуальном собеседовании сказать экзаменатору Академии то же, что сказали мне сейчас. Очень постараться убедить его, что вы вынесли урок из этого приключения, иначе Академии вам действительно не видать.

— Вы смеетесь? — повторенный вопрос прозвучал уже не умирающе, а почти гневно, парень вскинулся, свирепо уставившись на Гарри. — Какое собеседование? Я — убийца, понимаете вы? Меня самого убить мало! Я не могу теперь быть аврором, права не имею!

Данбар умолк, продолжая прожигать собеседника отчаянным взглядом. Теперь пришла очередь Гарри смотреть в стол. Всё это было слишком знакомо, чтобы размениваться на утешительные слова или назидания. Он поднял голову, и от его взгляда Данбар отшатнулся, но глаз не отвел. Гарри разлепил губы и очень ровно сказал:

— Однажды из-за моей идиотской самоуверенности погиб дорогой мне человек. Не «почти», а совсем. Необратимо. Навсегда. Так что я очень хорошо всё понимаю. Я тогда готов был умереть на месте или навсегда убраться на необитаемый остров, хоть в землю живьем закопаться, только чтобы такого никогда больше не повторилось, чтобы моя глупость никогда больше никому не угрожала. Но у меня не было выбора. Я все еще оставался Мальчиком-Который-Выжил, должен был противостоять Волдеморту и всё такое. В мире просто не было человека, который сделал бы это вместо меня. Так что, несмотря на то, что по моей вине погиб Сириус, я все равно стал героем Британии. Просто потому, что больше некому было.

У тебя же выбор, безусловно, есть. Если ты думаешь, что кто-то должен вместо тебя подготовиться к ТРИТОН по зельеварению, потом сдать экзамены в Академию Аврората, продержаться там три года — а та «ужасная ловушка», из которой мы с аврором Уизли вас «спасли», это, считай, средненькая полоса препятствий, которую курсанты Академии преодолевают минимум четыре раза в неделю на протяжении всего срока обучения, так что учеба не будет курортом. Потом этому кому-то придется выдержать выпускные экзамены и поступить в Аврорат, где его будут выдергивать из постели в пять утра для того, чтобы он полез неизвестно куда спасать очередных самоуверенных придурков... Если ты считаешь, что есть волшебник, который должен заняться всем этим вместо тебя — то отправляйся домой и начинай писать мемуары «Какой я никчемный и почему от меня никогда не будет пользы, один вред». Если же ты считаешь, что все описанные «радости» за тебя никто тащить не обязан — начни с поиска толкового репетитора по зельям.

Данбар хлопнул глазами и спросил:

— Правда?

— Что именно? — устало уточнил Гарри. Даже рычать на бестолкового мальчишку за очередной бесформенный вопрос уже не хотелось.

— Вы правда так думаете?

Переспрашивать еще раз Гарри счел бесполезным.

— Я правда думаю, что работа в Аврорате ни разу не похожа на приз за хорошее поведение. И что тебе многократно припомнят вчерашнюю историю, и коллеги будут коситься с подозрением. Хотя лично я бы на месте твоего потенциального начальника именно тебя и взял в отдел, потому что, знаешь поговорку: за битого двух небитых дают? Есть надежда, что ты уже влетел мордой в стену, сделал правильные выводы и в будущем не подставишь напарника под удар — уже настоящий, не тренировочный.

— Вы правда так думаете? — Гарри вымученно закатил глаза, и Данбар в кои-то веки понял его правильно: — Если вы так считаете, то я всё сделаю, как вы сказали!

— Напоминаю, что я — не глава Аврората и не приемная комиссия Академии. Мое мнение — это только мое мнение.

— Неважно! То есть наоборот, именно ваше мнение и важно. Главные Авроры меняются, а вы... — парень сбился и как-то смущенно закончил: — А вы — герой, и это навсегда.

Чуть позже, сплавив домой обращенного к новым целям Данбара, Гарри не спеша шагал по Косой Аллее и то и дело тихонько посмеивался себе под нос. Определенно, роль героя — это не только журналистам позировать. И, пожалуй, оно всё-таки стоит того!