Надежда ещё есть (джен)

1988 год. 11:30

В доме Советского Союза стояла тишина. Россия ходил по кухне с кружкой травяного чая в руке. Сегодня он не поехал на совещание в Америку, из-за чего Альфред, естественно, вспылил. Но что-то помешало Ивану покинуть родные границы. Какое-то нехорошее чувство, что непривычно сдавливало грудную клетку.

Все республики бродили по дому словно тени, не издавая шума. Сегодня здесь было тихо, слишком тихо.

Беларусь непривычно спокойно сидела в большом зале, читая какую-то старую потрепанную книгу. Украина была рядом, в кресле, задумчиво смотрела в потолок безразличным взглядом. Киргизия, устроившись на стуле возле окна, прислонилась лбом к прохладному стеклу и бесцельно водила по нему пальцем, вырисовывая только ей понятные знаки.

Остальные слонялись по дому. Кто где находился, определить было трудно. Лишь Армения последние пару дней не мог встать с постели. Голова то и дело кружилась.

«Мелкие землетрясения, ничего страшного. Привык уже».

Россия молчал. Он тоже чувствовал. Не так сильно, но чувствовал, как легкая дрожь проходит по всему телу.

11:35

Брагинский посмотрел в окно. Небо было сегодня серое, потерявшее всякие краски и чувства. Мелкий снег падал на окраине Москвы. Сам особняк, казалось, тоже окрасился в сухой серый цвет. В округе стояла мертвая тишина.

— Отвратительная погода, не правда ли?

Мужчина обернулся и взглянул на Беларусь. Она, прислонившись к стене, стояла, с грустью смотря на улицу за окном.

— Да, даже снег почему-то сегодня не радует, — ответил он слегка запоздало, сжимая в руках кружку с остывшим напитком.

— А мне кажется, это не снег. Больше похоже на пепел…

11:40

Грузия, выйдя из своей комнаты, направился в сторону спальни Армении.

Дом, казалось, замер. Ни звука, ни шороха, ни дыхания. Будто всё застыло во времени. Лишь шаги Армении отдавались по всему особняку странным эхом, словно отсчитывая секунды до чего-то неприятного.

Часы в зале отбили время. Потихоньку ускользающее и страшное.

11:41

5 секунд

Удары массивных часов, которые хоть как-то занимали мысли, резко перестают иметь значение для жителей дома: на весь особняк разносится крик, полный боли, заставляя немыслимо сжаться сердце.

Россия роняет кружку, но не замечает резкого звука разбивающейся керамики. В полнейшей тишине дома слышатся лишь звуки шагов и тяжелое дыхание, заглушаемое криком. Все, где бы они ни находились, бегут на крик.

Грузия цепенеет буквально пару секунд и тут же бросается в комнату:

— Армения!

10 секунд

Дверь резко открывается и ударяется об стену. На полу возле кровати лежит дрожащий Армения. Грузия, отходя от ужаса, подбегает к нему, переворачивает на спину и со страхом смотрит на бледного брата.

Через несколько секунд в комнату забегают все республики. Россия, смотря на Армению, собирается подойти к нему, но тут же, тяжело дыша, пошатывается на ватных ногах.

15 секунд

Все республики со стоном берутся за голову и одна за другой медленно оседают на пол. Головная боль расползается у них по телу, глаза слезятся от обычного света. Беларусь и Украина, закрыв уши руками, сползают по стене вниз. Латвия и Молдавия со стоном опускаются на пол, держась дрожащими пальцами за волосы. Остальные молча пытаются устоять на неверных ногах.

Боль пульсирует и заставляет потеряться в ней.

Россия, шатаясь, подходит к Грузии и Армении. Последний кашляет кровью, стонет, мечется в бреду.

20 секунд

Крик становится громче. Никто не понимает, от чего хуже — от боли или крика, наполненного отчаянием. Кажется, даже земля беззвучно и незаметно дрожит.

Брагинский со вздохом закрывает глаза и держится рукой за стену. Остальные давно сидят на полу. Грузия бережно придерживает брата за плечи, смотря на его мертвенно-бледное лицо, на котором из закрытых глаз скатываются слезы, а с уголка рта течет кровь. Крик прерывается тяжелым булькающим кашлем. Армения, открывая бездонные черные глаза, пытается сесть и закрывает рукой рот. По бледным дрожащим пальцам стекают багровые струйки, впитываясь в белую ткань рубашки.

25 секунд

Россия помогает уложить Армению на кровать. Из комнаты выбегает Латвия. Все суетятся, все пытаются хоть как-то избавиться от боли.

30 секунд

По комнате разносится последний стон, и Армения, откидываясь на подушки, пытается привести дыхание в порядок. Латвия забегает в комнату и ставит на тумбочку тазик с водой. Грузия, не отходя от брата, берет тряпку и, отжимая её в ледяной воде, кладет на лоб Армении.

— Иван, мне надо… кха, — легкий кашель прерывает фразу.

— Тебе нельзя. Лежи тут, — Россия грустно смотрит на лицо армянина. Он прекрасно его понимает, но в таком состоянии идти куда-то… просто безумие!

— Там мой народ! Иван, пожалуйста…

Ивану ничего не остается, кроме как коротко кивнуть, прикрыв аметистовые глаза. Армения сжимает зубы от боли и с помощью Грузии садится на кровати.

7 декабря 1988 года в 11 часов 41 минуту по местному времени в Армении произошло катастрофическое землетрясение.

Преодолевая боль, Армения становится на ноги. Грузия придерживает его за плечи. Россия, глубоко вдохнув, кладет руку на плечо армянину и прикрывает глаза.

Через мгновение три республики оказываются среди руин. Глаза Армении наполняются слезами, и он снова кашляет кровью. Россия придерживает его, с ужасом осматривая когда-то процветающий город, а ныне же одни сплошные руины из строительного мусора и тел.

Серия подземных толчков за 30 секунд практически уничтожила город Спитак и нанесла сильнейшие разрушения городам Ленинакан (ныне Гюмри), Кировакан (ныне Ванадзор) и Степанаван. Всего от стихии пострадал 21 город, а также 350 сел (из которых 58 были полностью разрушены).

Откашлявшись, Армения вытирает рукавом рубахи слезы и с болью осматривает руины. Он не сумасшедший, нет, но когда происходит такое, даже страну одолевает отчаяние и чувство беспомощности.

— Надо работать…

— Но… — Грузия и Россия пытаются возразить, но не успевают закончить.

— Обо мне не беспокойтесь. У нас сейчас другая проблема.

Трое мужчин, обменявшись кивками, расходятся в стороны.

Россия и Грузия разбирают завалы там, где слышат голоса. Армения, иногда покашливая, ищет выживших. Боль в груди мешает дышать, но сейчас не время сдаться и рыдать. Он это понимает и помогает раненым. Кто бы помог ему…

На руинах госпиталя разбивают палатки. Выжившим врачам некогда скорбеть по друзьям, у них есть много важной работы, но слезы по родным и друзьям всё же льются из глаз.

В эпицентре землетрясения ‑ городе Спитаке ‑ его сила достигла 10 баллов.

По подсчетам специалистов, во время Спитакского землетрясения в зоне разрыва земной коры была высвобождена энергия, эквивалентная взрыву десяти атомных бомб, каждая из которых была подобна сброшенной в 1945 году на Хиросиму.

В округе оседает пыль, а серое небо, кажется, сейчас упадет. Слышен плач и рыдания, крики и стоны.

Им всем надо помочь

Грузия отбрасывает камни, сдирая кожу на руках в кровь. Тут. Тут он слышал тихий стон. Надо помочь…

Россия ищет тяжело раненых. В фиалковых глазах отражается столько боли, но сейчас он не думает о себе, просто некогда…

Армения берет на руки рыдающего взахлеб ребенка, сидящего возле бездыханного тела своей матери, и оглядывается вокруг.

За что все это им?

Волна, вызванная землетрясением, обошла Землю и была зарегистрирована научными лабораториями в Европе, Азии, Америке и Австралии.

Постепенно темнеет. Палатки возле руин госпиталя наполняются пострадавшими. Стоны боли и горя не затихают. Кто-то находит, кто-то теряет. Но все тут, все они вместе.

Армения, положив голову на плечо Грузии, беспокойно спит. Россия смотрит на них с облегчением. Прикрывая глаза, он понимает, что сейчас, ночью, невозможно работать с завалами, и снимает с себя шинель, укрывая ею Грузию и Армению.

Потянувшись, он идет к палаткам. Но и ночью тоже есть работа. Спасать жизни тем, кому ещё можно, даже если смерть стоит слишком близко. Ему это не впервой.

В результате землетрясения, по официальным данным, погибли 25 тысяч человек, 140 тысяч стали инвалидами, а 514 тысяч человек лишились крова.

Ночью небо такое же грязно-черное. Звезд не видно, да и не нужны они сейчас, не до них.

Возле костров греются раненые, в стороне лежат трупы. Грузия прикрывает глаза, завтра — или уже сегодня — будет тяжелый день. Не последний день.

Россия выходит из палатки и, выдыхая облачка пара, смотрит на костер. К небу поднимать глаза бессмысленно, там все равно ничего не видно. Со вздохом он поправляет вязаный теплый свитер и задумывается. Спирта не хватает, других медикаментов тоже. Но они же выживут, они же смогут?

Сквозь омут своих мыслей Иван слышит, как к нему обращаются.

— Доктор, воды отошли… — в стороне стоят две женщины, одна в черном, другая в красном пальто.

Его приняли за доктора. Но жизнь многому его научила. Женщина в красном, придерживая живот, со скорбью смотрит сквозь костер.

— Сейчас… Идите в палатку, — одергивая грязноватый медицинский халат, наброшенный поверх свитера, мужчина заходит следом.

Природе было наплевать. Наплевать на стариков, детей, беременных. Но он сделает все что сможет. Поможет чем сможет.

Этот ребенок родится…

Всего за полминуты процветающая республика СССР превратилась в руины — 40% промышленного потенциала страны было разрушено, а сотни тысяч людей остались без крыши над головой.

Светает. Грузия и Армения встают на ноги и снова расходятся. Они помогают.

Там, где-то на дороге к руинам, стоит колона машин. Грузовых, легковых... Неважно, какие они, важно, кто в них. Там люди, желающие помочь.

Из одной машины показывается голова грузина. Негромко кашлянув, обращается к человеку, сидящему в другой, стоящей рядом, машине:

— Прикурить есть?

— Да.

Много слов не надо, не до них.

— Родные? — спрашивают из соседней машины.

— Нет. Просто… — сжимая в руках сигарету, мужчина хмурится. Что можно ответить, когда надо просто делать дело.

Со вздохом он встает из машины и идет к багажнику. Взяв в руку кирку, с хлопком закрывает крышку и проходит мимо. Выпустив дым, грузин идет между автомобилями в город. Пешком. И километры не важны. С других машин начинают вылезать люди. Сейчас терять время — значит терять жизни. Тишину на дороге разрушают бесконечные хлопки дверец машин. Все направляются в город. Пусть пешком, но даже так будет быстрее, чем ждать, пока пробка исчезнет.

Грузия слегка вздрагивает. Его люди тоже тут. Он не один. Тут и его народ. Они приходят, помогают. Помощь потихоньку идет, не стоит на месте.

Хотя чаще всего правительство СССР умалчивало о катастрофах, в 1988 году землетрясение в Армении обсуждалось во всех новостях. Слухи разлетались быстро — и это неудивительно, ведь в один момент была разрушена половина республики.

Второй, третий, четвертый день… Россия выходит из палатки и прислоняется к куску арматуры. Он почти не спал, некогда было. Сил мало.

Грузия, Армения и Азербайджан разбирают завалы. Русские тоже тут. Все помогают.

Россия прикрывает глаза, не обращая внимания на ладонь, коснувшуюся его лба.

— Мой друг, ты совсем себя загонял… — аметистовые глаза потрясенно раскрываются и осматривают стоящую перед ним страну.

Франция слегка грустно улыбается и убирает руку.

— Что ты тут…

— Тебе стоит отдохнуть, — из-за палаток выходит Англия. В зеленых глазах отражается та же боль. Не его народ, но какая разница, когда гибнут люди.

— Мы привезли медикаменты и врачей, — Франция поправляет военную форму и смотрит на Россию.

Россия садится на какой-то ящик и, прикрывая глаза, шепчет:

— Спасибо…

Франция накрывает Ивана его шинелью и отходит к Англии. Переглянувшись, европейцы расходятся в палатки к своим врачам и сами принимаются за работу.

Трагедия Армении потрясла весь мир. В пострадавшую республику прибыли врачи и спасатели из Франции, Швейцарии, Великобритании, ФРГ, США. В аэропортах приземлялись самолеты с грузом медикаментов, донорской крови, медицинского оборудования, одежды и продовольствия из Италии, Японии, Китая и других стран. Гуманитарную помощь оказали 111 государств со всех континентов.

— Братик, ты в порядке?

С трудом открыв глаза, Россия видит перед собой Беларусь. Военная форма девушки в пыли и грязи.

— Да. Пошли, надо работать.

Славяне выходят из палатки. Беларусь бежит к Украине и Киргизии. Вместе они направляются в полевые кухни.

— Россия, как ты? — к Ивану подходит Германия и непривычно тихий Италия.

— Намного лучше, чем ожидалось.

— Мы привезли продукты и одежду, — Италия, слегка улыбнувшись, идет к полевым кухням.

Германия и Россия направляются к завалам.

К вечеру страны собираются возле небольшого костра. Россия придерживает Армению за плечи. Последствия слишком большие.

— Как он?

Китай с Японией присаживаются на ящики возле славянина.

— Лучше, чем было. Спасибо вам всем, — по щеке России скатывается слеза, незамеченная никем в темноте.

— Мы доставили кровь, думаю, она понадобится. Давайте сейчас все отдохнем. Завтра надо работать.

Все согласно кивают на слова Японии.

На следующий день все берутся за работу. Германия и Америка едва успевают подхватить падающего Россию.

— Тебе надо нормально отдохнуть, — упрекает Альфред.

— Да знаю я, — Россия вдыхает холодный воздух и смотрит на руины: — Есть ли ещё надежда на выживших?

Его вопрос остается без ответа.

— Тишина! — раздается крик мужчины.

Часы тихо отбивают секунды. Все вокруг стихло. Все прислушиваются к звукам. Работа замерла.

55 секунд.

В тишине раздается детский плач. И в это момент минута кончается. Работа возобновляется, и все стараются достать ребенка из-под завалов.

— Надежда ещё есть. Она будет всегда, — Германия слабо улыбается.

Трое стран, переглянувшись, направляются к работающим. Они не будут стоять в стороне.

Трагедия, объединившая весь мир. Она показала, что можно жить и работать в согласии. Но почему же, получая столько уроков от мира, люди и страны повторяют ошибки? И снова сражаются, и снова убивают? А через несколько лет распадется СССР. Начнутся новые войны. Снова будут теракты, и все всё забудут…

Ну, а пока — 1988 год, декабрь. Пока все помогают друг другу и не знают будущего…

Ну, а пока надежда ещё есть и будет всегда…

7 декабря. 2016 год.

Армения кладет на памятник алую гвоздику.

— Может, надежда ещё есть? — спрашивает он у серых небес.