Брошенные (джен)

discard (брошенный)

существительное

агент, которого предали наниматели, чтобы защитить (или получить) другие источники/агентов, которые считаются более ценными

Брошенный шпион, как брошенная любовница, опасен для всех.

«Первый директор МИ-5», Эндрю Кук (“MI5’s First Spymaster”, Andrew Cook)

Глава 1

Ему полагалось радоваться. Джон был жив, и не нужно было опасаться, что он умрет из-за того, что отказывающая биомеханика в его теле отключится. Наконец-то Грант добился того, ради чего они работали. Так почему он совсем не был рад?

Грант Уорд, бывший агент ЩИТа седьмого уровня, ныне агент Гидры, правая рука Провидца, чувствовал себя как игрушка, которая надоела своему хозяину и ее отдали в руки нового. А он был настолько шокирован, что даже не испугался, когда узнал, что новым его хозяином оказался доктор Уайтхолл.

Он задавался лишь одним вопросом: почему? Они с Джоном не были «истинно верующими». Тогда почему они все еще были с Гидрой? Почему Джон оставил его? Так просто, словно Грант… ничего не значил.

Нет-нет, этого не могло быть. Грант просто чего-то не понял. Джон никогда ничего не делал без причины. В его действиях и теперь была причина. Должна была быть. Гранту только нужно было догадаться, в чем она заключается. Или лучше — подождать. Пока Джон не вернется за ним и не отдаст новый приказ.

Да, именно так. Он будет ждать, и все обретет смысл и цель. Как прежде. У него будет цель. У него была цель. Была.

Или нет?

Крики и смех отозвались эхом в коридоре и заставили Гранта ускорить шаг. Такое сочетание не предвещало ничего хорошего и в обычных обстоятельствах. Тем более на базе Гидры.

Он беззвучно открыл двери и полюбовался на открывшуюся картину. Два агента ЩИТа, перепуганные и жмущиеся друг к другу. Мужчина, пытающийся закрыть собой женщину, и целая стая оперативников Гидры, предвкушающих забаву.

Грант хотел бы сказать, что ему была отвратительна данная ситуация, но по правде говоря, в последнее время он редко чувствовал что-либо из-за ширящейся внутри пустоты. И если в прошлом он гордился своей способностью не чувствовать, когда не было нужно, то теперь бы посмеялся над собой.

— Веселимся? — он намеренно заговорил, когда образовалась пауза, и теперь наблюдал, как солдаты Гидры вытянулись по струнке, словно дети, которых поймали за шалостью. Только в их случае, это не выглядело мило.

— Сэр! — один из оперативников, храбрее (или глупее) остальных, начал придумывать объяснение их действиям, но Грант не стал его слушать и просто пустил ему пулю в голову. Остальные хищники внезапно стали кроткими и смирными, и, если бы Гранта все еще волновало подобное, он был бы доволен. Но он перестал наслаждаться почтением других. Особенно, когда понял, что это не почтение, а обычный страх.

— Вон.

Поджав хвосты, солдаты Гидры вылетели из комнаты, и Грант повернулся к двум агентам, которые казались еще сильнее напуганными. Судя по виду, они были учеными, лет двадцати-двадцати пяти. Неужели ЩИТ начинал вербовать уже в старших классах школы?

— Я не причиню вам вреда без приказа, — Грант поднял руки, надеясь, что это их успокоит хоть немного, и взял папку со стола. Документы в ней подтвердили его догадку. Ученые не выглядели успокоенными и еще глубже забились в угол, звеня наручниками.

Грант подумывал, не запереть ли их где-нибудь, подальше от сотрудников базы, но потом он увидел их имена: доктора Фитц и Симмонс. Те самые, которых хотел заполучить сам Уайтхолл. Их психологические профили описывали их как абсолютно преданных ЩИТу, что оставляло лишь один вариант обеспечить их сотрудничество. Вариант, который Уайтхолл с радостью приведет в исполнение лично.

Гранту стало дурно, и в любом другом случае он бы обрадовался, что чувствует что-то, но только не сейчас.

Он снова взглянул на ученых. Так значит, это знаменитая команда «ФитцСиммонс», совершившая много научных и технических открытий. Они не казались опасными, но внешность бывает обманчива.

— Агенты Фитц и Симмонс? — он не знал, зачем задает этот вопрос, когда всем в комнате уже был известен ответ. Может, это была странная попытка продемонстрировать наличие манер?

Одинаковые взгляды раздраженного негодования отозвались его мыслям. Он был впечатлен. По-настоящему. Они были напуганы, но все же храбрились. Требовалась особая храбрость, чтобы не падать духом в руках врага без надежды на спасение. Грант начинал думать, что предпочитает такую храбрость другой, основанной на страхе и превосходстве, что царила в Гидре.

— Вы знаете, почему вас захватили живыми?

— Потому что мы умнее, чем весь ваш научный отдел, — британский акцент придал некое очарование невыносимо высокомерному ответу. И ведь не то чтобы она была совершенно неправа. Они были ценными.

— Но мы не будем работать на вас, — голос ее напарника дрожал меньше, чем ее, но был так же полон уверенности.

Грант подавил улыбку. Откровенно говоря, они были глуповаты. Но милы. Не так, как бывают милыми взрослые люди, скорее, как щенки, но все же. Он даже самую малость почувствовал угрызения совести, потому что собирался сломить их боевой дух.

— Будете. Доктор Уайтхолл бывает очень убедителен, когда заставляет подчиняться, — они не выглядели достаточно напуганными. Тогда Грант продолжил: — Он промоет вам мозги, и в конце концов вы подчинитесь. Вопрос в том, сколько боли вы перенесете и сколько вашей личности будет стерто, прежде чем вы с радостью выполните любой его приказ.

Теперь они начали понимать, какая их ждет судьба. Побледнев, они посмотрели друг на друга и просто молча обнялись. Это выглядело так естественно, что Грант почувствовал зависть, наблюдая их близость и поддержку, которую они находили друг в друге.

Что произойдет с ними после применения метода Фауста? Позволит ли Уайтхолл остаться им вместе и сохранить хоть какое-то представление о том, что их раньше связывало? Все донесения и слухи сходились в том, что эти двое работали лучше вместе, но кто знает, как решит Уайтхолл. Возможно, они даже не будут узнавать друг друга, проходя мимо.

По какой-то причине эта мысль не очень понравилась Гранту, и он поймал себя на том, что хочет сделать опасную глупость. Нет, хуже. Самоубийственную, потому что лишать доктора Уайтхолла его игрушек было очень плохой идеей, но он все же хотел это сделать.

Эта неожиданная мысль напугала Гранта. Он давно ничего не хотел для себя, вся его вселенная вращалась вокруг Джона, но... Джон все еще не вернулся за ним, ведь так? И Грант никогда не был предан Гидре, только Джону, и если неповиновение Уайтхоллу разочарует Джона, тогда он, черт возьми, должен был дать Гранту четкие приказы, а не передавать сообщение через проклятого Камински.

Нет, нельзя так думать, у Джона был план, у него всегда был план... тогда почему он, Грант, оказался не посвящен в него?

Это так сильно разозлило его, что он ударил по столу, заставив ученых подпрыгнуть, но он не обратил на них внимания. Это внезапное эмоциональное состояние пугало его. Он несколько месяцев провел в оцепенении, без Джона чувствуя себя потерянным, и теперь он действительно хотел чего-то и не мог отключить неудобное чувство, как он обычно поступал.

Неудобное? С каких пор он воспринимал злость на Джона как неудобство? Может быть, когда Джон услышит об этом, он, наконец, появится, хотя бы только для того, что прикончить Гранта после того, как Уайтхолл закончит разбираться с ним. Предполагая, конечно, что после расправы уважаемого Гера Доктора от Гранта что-то останется.

Грант поежился, вспоминая электрические импульсы, бегущие через его тело, и голос Уайтхолла, обещающий, что подчинение будет вознаграждено.

Он не полностью отдавал себе отчет в том, что делал, когда снова вытащил пистолет и нацелил его на ученых. Они были так парализованы страхом и смятением, что доктор Фитц с заиканием выговорил:

— Ч-что в-вы д-делаете?!

— Проявляю милосердие. — Грант нацелил оружие чуть выше, в лоб, чтобы все прошло как можно безболезненнее и быстрее. — Поверьте, когда он займется вами, вы пожалеете, что живы.

— Подождите! Это не милосердие!

— Да, должен быть другой способ!

— Пожалуйста, не надо!

Грант ощутил себя вне своего тела; отчаянные мольбы ушли на второй план, и крики Томаса вырвались из тщательно закрытых ментальных ящиков.

Тогда он был слишком напуган, чтобы помочь брату. Но сейчас он помогал этим двум детишкам. Им будет лучше умереть.

«Правда? Помогаешь им? Или просто успокаиваешь совесть, говоря, что сделал все, что мог?»

Мысли были непрошеными и неприятно напоминали голос Рэйны. Рэйна, которая всегда заставляла его чувствовать, словно его показатели в шпионаже — уступающие только Романофф, черт возьми — ничего не значили. Она видела его насквозь. И его единственным утешением было то, что она зависела от него: благодаря его защите она могла не привлекать внимания Уайтхолла и просто скрывать отсутствие веры в идеалы Гидры. Забавно, но он не мог объяснить, почему он вообще что-то делал для нее. Может быть потому, что ее бросили — так же, как и его.

Джон не бросил его, у него была причина, у него была...

Грант резко пришел в себя и сконцентрировался на происходящем вокруг. Ученые были близки к истерике, и он невольно опустил пистолет. Он не знал почему. Никогда раньше он не колебался, прежде чем нажать на курок.

Неправда, он не смог застрелить Бадди.

С Бадди было по-другому, и Джон был очень в нем разочарован. Грант обещал Джону, что будет бороться с этой внутренней слабостью. И вот он оказался не в состоянии окончить страдания двух вражеских агентов.

Но, возможно, возможно, был другой путь. Мысль пугала, и Джону это не понравилось бы... Джона здесь нет, ведь так?

Грант убрал оружие и, повернувшись, вышел из комнаты, даже не взглянув на двух захваченных агентов.

Вытащить двух ученых из рук Гидры оказалось проще, чем Грант предполагал. Сообщение в полицию о подозрительном грузовике, возможно, вовлеченном в торговлю наркотиками, и заключенные, сбежавшие во время перестрелки (доказав тем самым, что они и впрямь настолько сообразительны, как Грант надеялся) — все это было странно волнующим. Грант не знал, был ли в большей мере виноват азарт, что его не поймали, или детское желание напакостить Уайтхоллу. Так или иначе, он чувствовал себя живым, как будто последних нескольких месяцев, проведенных в постоянном состоянии онемения, вообще не было.

Грант понял, что хочет чувствовать себя так всегда.

Поворачивая за угол в научном объекте, который в данный момент был переполнен агентами ЩИТа, Грант точно не ожидал увидеть двух ученых, чей побег он (возможно) организовал.

Говоря точнее, ученые были близки к тому, чтобы их снова схватили. У доктора Фитца была прострелена нога, и доктор Симмонс бросилась перед ним, закрывая собой. Этот бессмысленный и бесполезный жест каким-то образом отозвался у Гранта в сердце — он вспомнил похожую ситуацию несколько недель назад.

Не успев ужаснуться принятому решению, Грант позволил себе порадоваться, что камеры в коридорах были отключены еще в первые минуты нападения ЩИТа. На этой ноте он застрелил всех трех агентов, вязавших ученых.

Несмотря на стрельбу, слышимую со всех сторон, в этом коридоре стояла жутковатая тишина. Два агента ЩИТа смотрели на него с непонятным неверием, но Грант почувствовал, как дрожь азарта проникает в его тело, оставляя за собой след из мурашек. Да, это стоило риска.

— Доктора Фитц и Симмонс? — Грант почувствовал себя немного глупо, снова задавая этот вопрос, но одинаковые взгляды — полные узнавания и раздражения — были слишком забавными, чтобы из-за этого переживать.

Раздражение медленно перешло в ужас, и Грант решил, что развлечений на сегодня ему еще не достаточно.

— Я бы посоветовал где-нибудь спрятаться, пока ваши коллеги не закончат захватывать свою новую собственность. Если только вы не хотите узнать, что конкретно доктор Уайтхолл считает приятным времяпрепровождением.

Доктор Симмонс с обессмыслившимся от шока лицом выглядела даже смешнее, чем доктор Фитц, разевающий рот как рыба. Грант почувствовал, как его губы дрогнули, пытаясь сложиться в улыбку, и не стал этому сопротивляться. Вместе с улыбкой наружу вырвался смех. Он не стал противиться и этому.

С насмешливой небрежностью отсалютовав таращившимся на него ученым, он покинул коридор.

* * *

Злорадство не свойственно хорошим людям, но Грант никогда не утверждал, что он хороший. Кроме того, захват одной из лабораторий не был его виной. Чистое совпадение, что он вынужден был на час задержаться и явился, когда ЩИТ уже штурмовал здание.

А смотреть, как Бакши распинают (к сожалению, не буквально), было неизменно забавно.

Если честно, с самой второй встречи с учеными ЩИТа Грант не мог перестать радоваться, что было опасно, учитывая, что они только что потеряли одну из лабораторий, как это ни было ничтожно на общем фоне. Еще опаснее было демонстрировать радость перед Уайтхоллом. Но Грант наконец-то снова что-то чувствовал, и остальное не слишком его волновало.

Тем не менее, он старался выглядеть так же безэмоционально и бесчувственно, как всегда. Доктор Уайтхолл был слишком увлечен то злобой на Бакши, то планами мирового господства и не обращал на Гранта внимания. Но Гранта не волновала причина, по которой его не удостаивали вниманием хищники, находящиеся выше его в пищевой цепи. Намного выше.

Рэйна проскользнула к нему, как только их отпустили.

— Что-то интересное случилось, агент Уорд? — она странно посмотрела на него, и он подавил желание застонать. Конечно, Рэйна заметила.

— Можно сказать и так, — он заигрывающе ухмыльнулся, и Рэйна не подвела — усмехнулась в ответ.

Когда она неспешно удалилась, игриво покачивая бедрами, он знал, что она продолжит копать. В конце концов, что еще ей оставалось делать в Гидре, где она постоянно пребывала в страхе? Только доставать его.

И, если подумать, что оставалось ему?

Кроме того, что он дал сбежать двум потенциально ценным приобретениям. Снова. Под носом ужасающе страшного начальника.

Затолкав тревожные мысли о своем психическом здоровье подальше, Грант поймал себя на том, что размышляет о своем прежнем командире. Он был где-то там. Без Гранта.

Он стиснул зубы и попытался выкинуть из головы чувство, подозрительно похожее на ревность. Но оно отказалось повиноваться. Поэтому Грант решил воспользоваться излюбленным способом справляться с эмоциями: выбить их. Насильно.

Когда он зашел в тренировочный зал, большинство оперативников прыснуло в стороны. В любой другой день он был бы рад одиночеству, но сегодня нахмурился, что сделало атмосферу в спортзале еще тяжелее. Грант посмотрел на присутствующих агентов и пришел к выводу, что все они слишком боятся его для толкового спарринга. Но прежде чем сдаться и пойти избивать грушу, он заметил человека, который, казалось, не боялся его. Относился с осторожностью, да, но без слепого ужаса.

Высокая и стройная брюнетка, ее имя вертелось на языке... Морс. Бывший агент ЩИТа, в основном находилась в подчинении Бакши. Его начальник безопасности.

Что же, ему представилась возможность выяснить, насколько хороша сторожевая овчарка Бакши. Если повезет, она окажется непростым противником.

— Ты — Морс, верно? — Грант был не в настроении изображать вежливость и сразу перешел к сути.

— А ты — Грант Уорд, — она выглядела расслабленной и непринужденной. Только напряжение в плечах выдавало ее. Если бы не это, Грант мог бы и поверить.

Пора узнать, хороша ли она в чем-то еще.

— Поспаррингуем?

— Что, простите? — легкое замешательство на ее лице было вообще-то милым, но сейчас Гранта раздражало все на свете. В том числе он сам. Он перешел от состояния отстраненности к веселью, затем к ревности… нет, к раздражению меньше чем за двенадцать часов.

— Я спросил, не хочешь размяться? — он едва не закатил глаза, что было бы ошибкой новичка — нельзя расслабляться в присутствии неизвестного противника.

Она выглядела озадаченной, но кивнула. По его мнению, это было самое главное.

* * *

Сплевывая в раковину кровь, Грант осмотрел свое лицо в зеркале. На правой скуле у него был порез, губа разбита, а челюсть болела так сильно, чтобы ему предстояло пожалеть о принятых сегодня решениях уже завтра за завтраком. И это не говоря о помятых ребрах и спине. Но хотя спарринг немного вышел из-под контроля, это было лучшее развлечение за месяц. Если не считать развлечений вроде «предавать интересы Гидры».

— Ладно тебе, красавчик, ты все равно обаяшка — даже в крови и синяках, — слегка невнятные слова поддели его, оторвав от разглядывания своего отражения.

Он выключил воду и, встав в дверях ванной, строго посмотрел на Морс (она настояла, чтобы он звал ее «Бобби»):

— «Обаяшка»? Серьезно?

Она просто ухмыльнулась, без тени вины и весьма заразительно, несмотря на разбитые губы и фингал, обещавший в ближайшем будущем стать красочным.

Грант присел на кровать рядом с Морс. Она протянула ему милосердно холодную бутылку пива, которую он приложил к пульсирующей челюсти. Он едва сдержался, чтобы не зашипеть от боли, но Морс, должно быть, все равно услышала, потому что хихикнула и, в ответ на его хмурый взгляд, безуспешно попыталась замаскировать смех кашлем.

Гранту было слегка уязвлен, потому что Морс выглядела ненамного лучше его — с вывихнутым плечом в повязке и ушибленным коленом.

В целом она оказалась серьезным противником. Грант не мог бы сказать, когда их, возможно, более напряженный, чем подобало так называемым коллегам, тренировочный бой перерос в нечто более личное и серьезное, становясь злее и жестче, но это было как раз то, что ему требовалось, чтобы расслабиться и забыть о Джоне.

Грант рискнул пригубить пива и заметил, что Морс странно на него смотрела. Он подавил вздох и попытался найти в себе немного вежливости:

— Что? — само собой разумеется, он потерпел неудачу.

Морс усмехнулась и после очередного его хмурого взгляда поспешила объяснить:

— Ты не такой, как я ожидала.

Он наконец-то поддался порыву и закатил глаза. Отлично, и чего она ожидала, исходя из витающих вокруг слухов? «Золотого мальчика» из элиты, мнящего себя лучше других агентов? Грант осознавал, что его отказ иметь что-либо общее с другими агентами и в целом неспособность быть открытым и общительным выглядели как высокомерие и заносчивость. Честно говоря, Гранту были присущи и эти качества, но не по причинам, приписываемым ему.

— То есть я думала, ты разозлишься, что проиграл девчонке, а не будешь делиться пивом, — она сделала глоток из своей бутылки.

Грант снова закатил глаза. Он не мог ничего с этим поделать.

— Я не мизогинист. И не настолько сомневаюсь в своей мужественности, чтобы недооценивать тебя только потому, что ты женщина, — и так как его гордость все же немножко пострадала, добавил: — И ты выиграла один раз из трех.

Она фыркнула и повернулась, так что они оказались ближе друг к другу, и это заставило Гранта осознать тот факт, что они сидели на его кровати, как бы это ни было оправдано, учитывая, как мало у него было мебели.

Морс придвинулась еще ближе — теперь их лица были лишь в дюймах друг от друга.

— И я ожидала, что ты уже начнешь подкатывать, раз пригласил меня к себе. Либо чтобы установить свое превосходство и успокоить эго, либо просто чтобы использовать свое положение и звание.

— Это не входило в мои намерения, — Грант внезапно вспомнил, как давно он был с кем-либо. Шесть, семь месяцев назад? Да, семь месяцев назад он соблазнил цель на миссии, незадолго до того, как «Гидра вышла из тени». С тех пор он был озабочен тем, что остался без Джона. — Я приглашал тебя не для этого.

Он встал и отодвинулся, чтобы поставить бутылку на стол. Стараясь не демонстрировать неловкости и смущения. Морс просто ухмыльнулась. Грант снова почувствовал раздражение на самого себя. Он был первоклассным манипулятором. И в обольщении он тоже преуспел, черт возьми.

— Тогда почему я здесь? — она склонила голову набок.

Грант задавал себе тот же вопрос. После того, как ему удалось опрокинуть ее и уложить на маты, он почувствовал непонятную радость. Он на самом деле обрадовался, что кто-то победил его, пусть только в тренировочном бою, а не в смертельном. И даже не почувствовал и капли стыда при мысли, что Джон разочаровался бы в нем из-за проигрыша. К тому же проигрыша девчонке.

— Ты не боишься, — вырвавшиеся слова застали его врасплох. Он ошибался и ничего не мог с этим поделать, потому что не понимал, из-за чего чувствует себя не в своей тарелке. — В смысле, меня.

Затем понял, как жалко это, должно быть, прозвучало, и попытался добавить:

— Мы могли бы потренироваться снова. Я имею в виду, если ты не против.

Она снова улыбнулась, отчего ранки на ее губах вновь открылись, и кивнула.

* * *

Следующие две с половиной недели прошли довольно тихо. Беспокойство доставляли только попытки уклониться от любопытства Рэйны и спарринг с «Бобби» (серьезно, он не понимал, что ее не устраивает в имени «Барбара»). Кроме того, с ней было весело. Она без усилий заполняла любые паузы, которые он оставлял в разговорах, и сама тянула большую часть «совместного времяпровождения», поэтому ему не приходилось показывать, насколько он плох в межличностных отношениях.

Это, разумеется, должно было его насторожить.

Позже он думал, что ему повезло увидеть новейшее приобретение Гидры в обществе Рэйны. Учитывая, сколько он ее прикрывал, она не должна была предать его. Во всяком случае, без значительной выгоды для себя.

Доктор Симмонс радостно разговаривала с одним из лабораторных техников, и Грант ухитрился не споткнуться и не остановиться от удивления. Он скользнул взглядом по работникам лаборатории, не задерживаясь на ней, вопреки эмоциям.

Рэйна бросила ему заинтересованную улыбку, но продолжила рассказывать про свои недавние открытия в работе, пока они проходили мимо лаборатории.

Позже в тот день она пригласила его выпить. И как бы ему не нравилась эта идея, он знал, что лучше отделаться от нее сейчас, чем позволить ей выяснять все самостоятельно. Кто знает, чье внимание она привлечет к его поведению?

— Доктор Симмонс — наш новый биохимик, — для тех, кто плохо знал Рэйну, ее болтовня выглядела безобидной. Но он, к сожалению, хорошо ее знал. — Я слышала, она составляет половину печально известной команды «Фитц-Симмонс», самых молодых из окончивших научно-техническую Академию ЩИТа.

— Да, они знамениты, — Грант сделал вид, что отпил. — Решила перейти на темную сторону?

— По-видимому, — Рэйна приняла самый скорбный вид, — но без напарника — так, Лео? Я ведь правильно использую слово «напарник»?

— Если верить слухам, то они не были любовниками, просто близкими друзьями, — Грант улыбнулся. — Хотя никогда нельзя знать наверняка, какие тайны люди скрывают от любопытных глаз.

На долю секунды Рэйна обиженно надулась, а затем снова успокоилась.

— Очень жаль, что они не вместе, но не каждый может оценить вознаграждение за подчинение новому порядку.

Она задумчиво взболтала свой напиток с крошечным розовым зонтиком. Грант почувствовал тошноту и залпом допил алкоголь.

* * *

Он не знал, что делает. Даже сам для себя не мог найти оправданий. Но так как он был все еще жив и на свободе, то смел допустить, что Уайтхолл не был заинтересован в том, чтобы знать каждую минуту из жизни доктора Симмонс, и не задал правильного вопроса, чтобы получить правильный ответ про одного непослушного агента Гидры.

Он запланировал свое появление в коридоре так, чтобы натолкнуться на одного биохимика. Он даже учел возможность, что это будет буквально «столкновение». Тем не менее, подобной реакции он от нее не ожидал.

Папка с документами была спасена от падения очень легко, а ученого от падения он спас, ухватив за локоть. Ее поспешные извинения о том, что она его не видела, и благодарности, все увеличивающие его смущение, завораживали. Как зрелище крушения поезда. Особенно ему понравилась часть про «симметричные» и «эстетически приятные».

Он поймал себя на том, что улыбнулся ей. После чего решил, что это только поможет его конечному плану.

— Все в порядке, правда.

Она застенчиво улыбнулась, и он почувствовал, как что-то переворачивается внутри при мысли, что с кем-то настолько наивным и невинным сделали нечто настолько страшное.

— Я — Грант.

Она слегка улыбнулась и пожала ему руку:

— Я — доктор Симмонс, то есть Джемма Симмонс, извините, просто Джемма, — ее бессвязное бормотание было по-своему милым.

— Приятно познакомиться, «просто Джемма». — Она засмеялась. — Я уверен, что это начало прекрасной дружбы.

* * *

— Что тебе надо от доктора Симмонс? — вопрос Рэйны не отличался по тону от остальной части разговора, так что Грант чуть не пропустил его в болтовне, заполняющей небольшое уютное кафе.

— Разве я не могу просто наслаждаться обществом умной и красивой женщины? — он знал, что слишком затянул с ответом, чтобы тот выглядел естественно.

Рэйна одарила его своей фирменной улыбкой — «я-вижу-тебя-насквозь-но-слишком-забавляюсь-чтобы-сказать-это-вслух».

— Я думала, что твое самолюбие было уже достаточно уязвлено тем, что девяносто пять процентов моих монологов, связанных с работой, слишком сложны для твоего понимания, а половина ваших тренировок с мисс Морс заканчивается твоим проигрышем.

Он не был удивлен, когда его самый угрюмый взгляд не оказал на нее никакого эффекта.

— Прости, две трети тренировок.

Сильного эффекта.

— Это бесполезно, но будь осторожен, Уорд.

Грант почти поперхнулся кофе:

— О-о-о, так я тебе не безразличен.

Рэйна просто посмотрела на него странно — не то чтобы во взгляде было сочувствие, скорее, его дальний родственник-психопат.

— Ты хочешь помочь. Ты сочувствуешь ей, потому что она вынесла нечто подобное тому, что вынес ты, и выжила.

Грант не смог промолчать:

— Вынесла нечто похожее?

Она улыбнулась своей любимой улыбкой «я-знаю-все-обо-всем»:

— Будь осторожен, Грант. Уайтхолл — это не Гаррет.

Он был слишком озадачен и удивлен, чтобы спорить с ней, пока она оставляла деньги за обед и вставала. Она сравнила его с Джеммой, которой промыли мозги? Он был в здравом уме, не с промытыми мозгами, даже если Уайтхолл считал иначе, чего Рэйна не могла знать в любом случае. Это означало, что она намекала на Гаррета. И это имело еще меньше смысла.

Грант вынул бумажник и выбросил Рэйну с ее играми из головы.

«Правда?»

Полковник Тэлбот не был плохим человеком или даже плохим солдатом, но раздражающим. Тем более, что Грант был почти уверен, что его купил Кристиан.

Эта причина делала предстоящие события еще слаще. В дополнение к возможности обмануть ЩИТ.

Выключив телевизор прямо на уверенном обещании Тэлбота о неизбежном конце как ЩИТа, так и Гидры, Грант повернулся к экрану с Карлом Криром.

— Ты уверен, что ЩИТ отследил тебя?

— Да. — Парень не стал более разговорчивым с тех пор, как Грант видел его в последний раз. Но Гидру и не интересовали его навыки общения.

— Действуй по плану.

* * *

Что может быть лучше, чем получить что-то, что вам нужно, заставив кого-то другого достать его за вас?

Только заставить вашего врага сделать это.

И ЩИТ старательно сделал. После того, как Крил был взят под стражу военно-воздушными силами США, они не могли не понять, что Крил хотел именно этого, чтобы его закрыли на том же объекте, что и его цель. Поэтому, конечно же, они проникли на военную базу, избавив Гранта от необходимости искать пути и ресурсы, чтобы сделать это самому.

Однако он не ожидал, что Коулсон будет настолько безжалостен, чтобы дать своим агентам дополнительную миссию, не поделившись этой информацией со всеми членами своей команды. А Грант-то думал, что Коулсон всегда придерживался идеи командной работы и ценности сотрудничества.

Впрочем, Гранту было все равно, удастся ли им украсть квинджет. Это было не его работой, чтобы беспокоиться о ЩИТе и их делах.

Одной шиповой полосой позже машина с агентами ЩИТа была остановлена, и Грант и команда оперативников Гидры стали счастливыми обладателями 0-8-4. Простите, первого 0-8-4, от мысли о котором у Уайтхолла кружилась голова от волнения. Грант очень очень не хотел знать, что это за штука такая, приводящая его начальника в подобное состояние, но, к сожалению, он уже знал.

— Нам их преследовать? — Белл запросил приказы на счет двух отстреливающихся агентов, тащивших третьего. Если они не успеют доставить ее в больницу, она умрет от самопроведенной ампутации.

Грант не особенно хотел убивать этих агентов, но... звук приближающихся сирен дал ему повод.

— Командуй отход.

Позже Грант будет разочарован тем, что не учел эту возможность в плане.

Тем более, что он знал о существовании четвертой заинтересованной стороны, даже если только приблизительно.

Голубая сфера засветилась посреди дороги, заставляя водителя резко повернуть машину и вылететь на обочину.

Грант пришел в себя внезапно и, видимо, вскоре после аварии. Брюнетка, лет двадцати-двадцати пяти, атлетически сложенная и странно знакомая, пыталась вытащить кейс с Прорицателем из рук Белла. Грант мысленно пожелал ей удачи — он приказал, чтобы кейс пристегнули наручниками.

— Поторопись! — Мужской голос прозвучал снаружи опрокинутого внедорожника.

— Я пытаюсь, но кейс пристегнут наручниками! — Женщина была раздражена и в процессе поиска ключей. Проблема была в том, что у Белла их не было. Если на то пошло, их не было и у Гранта. Именно по этой причине.Гранту хотелось закатить глаза. Белл был явно мертв — было бы быстрее отрезать ему руку.

Кстати, это было бы предпочтительнее, даже если бы Белл не был мертв, но некоторые люди слишком чувствительны.

Быстрый, но не лихорадочный поиск, проводимый женщиной — рядом; хрипы и звуки шагов на асфальте шоссе — чуть дальше; тишина — они выбрали момент хорошо, дорога была пуста.

Только двое нападавших. Первая — неизвестные способности, второй — предположительно телепортер, которого долго искала Гидра.

Грант тихо разрезал пояс безопасности, достал тазерный диск и бросил его прямо под ноги телепортера. Тот закричал предупреждение и попытался отпрыгнуть, но времени не хватило.

Грант не стал дожидаться, когда он упадет, и ударил женщину в предплечье. Угол не был хорош для приложения достаточной силы, поэтому он открыл дверь и выкатился на противоположную сторону транспортного средства. Она отшатнулась от него, но была недостаточно быстрой. Он выбил ноги из-под нее, и, не обращая внимания на головокружение, вырубил ее одним точным ударом.

Вытирая кровь, чтобы не попала в глаза, он наклонился к телу Белла, отрезал мешающую конечность, проверил, что другие пассажиры и правда погибли и выпрямился.

Легкая тошнота была достаточно легкой, чтобы не беспокоиться, но не это было причиной его нерешительности.

Его не волновали интересы Гидры настолько, чтобы тащить к ним бессознательного телепортера, но женщина...

Он вспомнил, где он ее видел. Позволив себе еще секунду нерешительности, он поднял ее с дороги, закинул на спину и ушел.

* * *

Год назад

— Учитывая, что ты не скажешь, в чем заключается твоя выгода, может объяснишь, в чем будет моя?

Рэйнанадула губки, но когда он никак не отреагировал, она уступила.

— Будущая услуга от одного из лучших хакеров в этой части мира и моя неугасающая благодарность.

Он бы фыркнул, но Рэйна была забавной, а его повышение и перевод в Трискелион почти с полным отсутствием полевых заданий было скучным и...

Единственное, о чем его просили, это найти один старый отредактированный файл и сделать так, чтобы еще один новый файл исчез в бюрократической машине ЩИТа.

У него это не заняло и дня.

* * *

Грант полностью признавал, что эта услуга пригодилась, когда Гидра ‘вышла из тени’. Он позвонил Рэйне, и вскоре все электронные следы его существования были стерты.

Впрочем, некоторые файлы на него сохранились в архивах ЩИТа — все, что осталось от них в распоряжении нового директора, — но Грант не беспокоился о них.

Однако он был обеспокоен тем, что член Растущей волны в настоящее время связан с группой одаренных людей.

Он не знал ее способностей и даже не мог предполагать, какими они могут быть, поэтому он просто ввел ей достаточно успокоительного, чтобы сделать ее сонной и неуклюжей.

Она уже пять минут, как очнулась, и, хотя ее попытка притвориться, что она все еще без сознания была неплоха (хотя бы в теории), ее исполнение оставляло желать лучшего.

— Я знаю, что ты уже пришла в себя.

Она дернулась на стуле и уставилась на него с самым смешным обиженным видом, который он когда-либо видел.

— Почему ты сразу не сказал?

Он опешил от ее слов и немного задержался с ответом, — Может быть, мне понравилось, что ты притворяешься,словно у тебя в этом деле есть опыт.

— В каком деле? Быть похищенной? — Она вяло потянула связывающие ее веревки. — Или БДСМ? Нет, я думаю, это по твоей части. Хотя, я не представляла себе, что злобный безликий террорист увлекается извращениями.

— Смешно, когда псевдоанархист и хакер играет в игру, правил которой она даже не знает, -Боже, разве седативное не должно было замедлить и ее язык?

— Ты совершаешь большую ошибку. — У нее хватило наглости ухмыляться ему. Грант проигнорировал чувство, которое вызывала в нем ее нахальная улыбка.

— Ты не выглядишь такой уж большой. — Он не мог удержаться, даже если только, чтобы увидеть ее реакцию.

— По крайней мере, я не Т-1000. Знаешь, о чем я говорю? Или тебе нужно подключиться к Интернету и поискать это слово? — Она изобразила звук скрипа, вероятно, подразумевая, как ржавые зубчатые колеса вращаются в его голове. — Обработка, обработка, пожалуйста, ждите -

— Достаточно! — Он разозлился, пытаясь сосредоточить ее на нынешней ситуации.

Она вздрогнула и снова выглядела обиженной. Он почти пожалел о своих действиях.

— Я отпущу тебя, — он проигнорировал ее неверящее выражение, — Когда ты расскажешь мне, что за дела у члена Растущей волны с одаренными людьми.

— Как будто я тебе скажу. — У нее даже не хватило приличия, чтобы испугаться его, только огорчиться. — Ты из Гидры.

— Я не хочу привлекать их внимание к тебе, если у тебя есть способности... Скай.

Она побледнела и не смогла сдержать своего удивления, хотя пыталась.

— Предпочитаешь ‘Скай’, не так ли? Не ‘Мэри Сью’?

Она вздрогнула, но упрямо подняла подбородок.

— Понимаю. Если бы у меня было такое имя, как ‘Гэри Стью’, я бы поменял его, как только смог, и попытался забыть, как ужасный кошмар. — Грант медленно улыбнулся, немного зловеще, чтобы напрячь, но не напугать сразу. — Тебе понравилось имя ‘Скай’, потому что оно было свободным и безграничным, как, ‘небо’, да? Подожди, может быть, ты изменила его, когда нашла своего отца? Или когда встретила своих новых друзей?

Она непроизвольно сглотнула.

— Твои приятели должно быть впечатляющи, раз ты хвасталась о возмездии, грозящем мне. — Она начала дрожать. От ярости, он мог сказать, что она не была склонна отступать. В принципе. — Наверное, они тебя не разочаровали. В отличие от твоего отца. Он ведь преследует тебя, пытаясь изменить твое мнение о нем?

— Заткнись, — она практически прорычала это. Ее глаза были полны огня, и от ее красоты у него перехватило дыхание. — Ты ничего не знаешь обо мне, Грант Уорд.

Он снова улыбнулся.

— Значит, ты помнишь меня? О, я польщен. Мои файлы, должно быть, произвели на тебя впечатление.

Она стиснула зубы.

— Чего ты хочешь?

— Мира во всем мире. Что тебе нужно?

— Правда.

— Целого архива ЩИТа было недостаточно? Все еще носишься с этими ‘хакерскими идеалами?’

— Хактивист.

— Что?

— Хактивист — это хакер и активист... неважно. — Она выглядела такой милой,когда смущалась.

Он встал с кровати и подошел поближе к ней. Она выпрямилась и начала дергаться в веревках. Он достал нож и обошел ее сзади — она застыла. Он не сказал, какие у него намерения, когда он разрезал ее путы, взял кейс и направился к двери.

— Не привлекай внимание доктора Уайтхолла, Скай.

Она все еще не двигалась.

Грант вышел из комнаты мотеля. Итак, она еще не прошла сквозь ‘туман’. Предстоящие месяцы обещали быть очень интересными.

* * *

— Все в порядке, Джемма? — Грант старался не обращать внимания на ее нервозность, но было очевидно, что ее что-то беспокоило. Учитывая ее основное рада-услужить состояние, он чувствовал небольшое беспокойство из-за того, что же могло ее взволновать настолько, чтобы прорваться через неизменное спокойствие.

— Да. — Она слабо улыбнулась, а затем всхлипнула. — Я имею в виду, что я в порядке, но...

Джемма закусила губу, а Грант терпеливо ждал, зная, что лучше ее не торопить.

— Есть один парень, совсем еще ребенок, я встретила его почти год назад в Академии. Точнее, я помогла спасти его жизнь. — Она остановилась, чтобы потеребить свою чашку. — И теперь я прочитала его имя в отчете, по-видимому, он получил определенные способности...

Грант смутно вспомнил, что слышал о двух учениках Академии, которые почти устроили катастрофу. Что-то связанное с бурей. Или, может, с торнадо. Вызвало довольно большой переполох в Трискелионе.

— Если он ‘одаренный’, команда по сбору будет отправлена, чтобы забрать его, — он сказал это так осторожно, как смог, не желая напоминать Джемме реальность того, кем являлись ее ‘работодатели’, о чем можно было запросто забыть в уединении лаборатории.

Она несчастно кивнула, и Грант остановил ее издевательство над имуществом кафетерия, взяв одну из ее рук в свои. — Эй…

Прежде чем он смог придумать что-то ложно утешительное, их прервала Бобби, подошедшая к столу. Она извиняющимся образом улыбнулась Гранту и вежливо, если холодно, кивнула в знак приветствия Джемме, которая поспешно вырвала назад свою руку и к смущению Гранта попыталась встать в присутствии старшего агента.

— Бакши хочет вас видеть. — Грант внутренне вздохнул от раздражения на неподходящее время, когда Бобби добавила, — Вас обоих.

Джемма замерла, без сомнения, уже начав доводить себя до помешательства, думая, что она могла сделать неправильно, в то время как у Гранта возникло подозрение, что это связано с ее знакомством с этим парнем.

Донни Гиллом.

* * *

— Что, если он заметит, что я взволнована? Я вообще не умею врать -

— Стоп, Джемма. — Грант был согласен с ней по поводу этого плана. Он был плохо продуман и напрашивался на неприятности с таким количеством переменных.

Грант ненавидел переменные. Но Бакши сформулировал ход действий, и как хороший солдатик агент Уорд собирался выполнить его. В точности до последней буквы.

— Когда Донни увидит, что ты дергаешься, ты не станешь этого отрицать и скажешь, что ты работаешь с ЩИТом.

Неверящий взгляд Джеммы заставил Гранта обидеться. Он заслужил немного доверия с учетом его репутации.

— Находясь под прикрытием в Гидре.

Бедная Джемма выглядела застрявшей между еще большим недоверием и непониманием.

Грант немного погордился тем, что смог вызвать такое выражение на лице одного из самых умных людей, которых он знал.

— Скажешь ему, что спасательная команда собирается перехватить его по дороге в штаб-квартиру Гидры. — Ладно, он был больше, чем немного горд собой.

В конце концов, она взяла под контроль свои эмоции в достаточной мере, чтобы прошипеть, — Я? Под прикрытием? Он, возможно, видел меня только один раз, но он не поверит, что я способна на такое!

— Ты,вообще, последний человек, которого кто-то заподозрит в шпионаже. Именно поэтому это имеет смысл. — Грант не обратил внимания на ее лихорадочные жесты, призывающие его понизить голос. Если кто-либо из агентов Гидры на борту вертолета проронит хоть слово о его нынешнем разговоре кому-то... Нет, они не были настолько самоубийцами, чтобы пытаться. Грант был уверен, что он слишком хорошо выдрессировал их.

— Ты еще и ученый.

Этот довод заставил ее замолчать.

— В чем преимущество этого?

— Какая информация более ценна для ЩИТа?

После некоторого рассмотрения Джемма согласилась. И снова началось теребление.

— Джемма, все будет хорошо.

— Как ты можешь быть в этом уверен?

Он осторожно приподнял ее подбородок, чтобы видеть ее глаза. — Я позабочусь, чтобы ты была в безопасности. Я обещаю.

* * *

Гилл поверил в историю Джеммы достаточно легко, но, как и ожидалось, он не очень поверил, что агенты Гидры не используют на нем фразы активации до того, как они окажутся в штаб-квартире.

Он побежал от стола кафе в направлении, противоположном положению Джеммы, прямо в руки Гранта. Несколько коротких предложений спустя, он снова был агентом Гидры. И очень вовремя. ЩИТ появился и попытался испортить все веселье. Буквально ломясь через интерьер заведения.

Грант натравил на них команду оперативников и приказал агентам по рации готовить вертолет к взлету.

Этого было достаточно, чтобы отвлечь ЩИТ, пока он направлял Джемму и Гилла по аллеям Марракеша и подальше от настойчивых преследователей. Как они вообще узнали о Гилле?

Они добрались до открытого пространства и вертолетной площадки, и пока Грант приказывал агентам Гидры обеспечить прикрытие, он увидел вспышку, и, прежде чем его разум понял, что происходит, его тело уже было в движении. Он оттолкнул Джемму и Гилла и тяжело упал, ударившись головой об ограждение.

Как он узнал позже, единственное, что спасло его, было то, что он заново надел куртку от униформы, поверх бронежилета, чтобы не привлекать внимание на улицах города.

Пуля из винтовки расколола броневую пластину в куртке и едва остановилась в бронежилете, слишком тонком для этого вида огнестрельного оружия.

Тем не менее, у него были два сломанных ребра, весьма впечатляющий кровоподтек, трещина и позывы к рвоте с приложением двоения в глазах.

Альтернативой была бы смерть Джеммы — потому что на ней вообще не было бронежилета — Грант уже проклинал себя целый час подряд — так что он не возражал против своих травм.

Хотя, это требовало серьезного ‘какого черта?’ЩИТу. Они не могли серьезно поверить, что Джемма добровольно согласилась на членство в Гидре после того, как ее похитили и промыли мозги.

Разве Грант не сказал агенту Фитцу о методе Фауста?

Может быть, они не видели ее лица и, следовательно, не узнали ее? Грант признавал, что всю перестрелку он находился между агентами ЩИТа и Джеммой. И она тащила Гилла с собой — агента, о котором было известно ЩИТу, — как сделал бы любой хороший солдатик Гидры.

Он только надеялся, что никто не заметил, что он скомпрометирован. Особенно Дэниэл-мать-его-Уайтхолл. Действия Гранта легко могли быть объяснены его безоговорочным следованием приказам, а не тем, что он поставил безопасность Джеммы выше миссии...

Он собирался наслаждаться постельным режимом, пока возможно, потому что, если Уайтхолл заподозрит хоть на секунду, что Грант избавился от его попыток промыть мозги, он снова пропустит его через свое пыточное устройство, и Гранту придется снова изображать, что он сломлен и сделан послушным. Последний раз был более чем ужасен. Даже больше, чем предыдущие разы годы тому назад.

Почему Джон оставил его здесь?

Почему?

* * *

Грант услышал шаги Джеммы, подходящие к его кровати некоторое время назад, но она все еще не заговорила, поэтому он ждал и притворялся, что спит.

Наконец, она попыталась как можно тише сесть в кресло — иными словами, совсем не тихо, — и снова затихла. Грант чуть не застонал — она что, боялась разбудить его?

— Джемма. — Он не хотел ее напугать, но она вскрикнула и чуть не упала на пол.

Он сел, не подумав, и был вознагражден острыми уколами боли и не смог сдержать стона.

Джемма подбежала к нему.

— Ты в порядке? Мне очень жаль, я хотела навестить, но врачи не позволяли мне, и я боялась, что они не говорили мне, что что-то случилось -

— Прекрати, Джемма, дыши. — Грант хотел засмеяться, ужасно. Но его ребра, несомненно, запротестовали бы.

Джемма резко остановила свои беспокойные объяснения и в смущении села обратно.

— Я в порядке. — Под ее пристальным взглядом Грант поморщился. — Я буду в порядке.

Она скептически посмотрела на него, а затем опустила глаза и начала теребить подол рубашки.

— Я... я только хотела поблагодарить тебя. — Она подняла глаза, и Грант был потрясен, увидев, что она сдерживает слезы. — Я никогда не ожидала, что кто-нибудь... рискнет ради меня жизнью.

Грант почувствовал нереальность происходящего. Он просто делал свою работу (и неэффективно) он поставил ее безопасность выше миссии. Слава Богу, Уайтхолл не интерпретировал это таким образом.

— Джемма, я дал тебе обещание, помнишь?

Она резко кивнула и поспешно вытерла убежавшую слезу.

— Я просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. — Она покраснела и отвела взгляд. Грант почувствовал, как его сердце дернулось внутри, как в первый раз, когда он чуть не упал с двадцатого этажа.

— Ты мой первый настоящий друг... — Она прикусила губу, словно боялась, что слишком много сказала. Грант почувствовал что-то странное в груди.

— Ты тоже. — Она повернула к нему лицо, и Грант перестал дышать, ожидая ответа.

Когда он почти убедил себя, что это глупо и жалко, она одарила его самой яркой улыбкой, которую он когда-либо видел от нее.

Он предположил, что так она должно быть выглядела, прежде чем Уайтхолл сломал ее в послушного и пугливого котенка.

Вот так она, должно быть, выглядела, когда она улыбалась Лео Фитцу.

Джемма застенчиво убрала назад одну из прядей и заговорила о каких-то биометрических датчиках и Дезоксирибо-чем-то.

Грант слушал ее болтовню и вдруг понял, что это что-то, что медленно скручивалось вокруг его сердца. Это был давний (давний) знакомый, близкий постоялец, которого Грант не узнал, потому что годами он чувствовал это только в отношении Кристиана и их родителей.

Ненависть.

* * *

После того, как он был изгнан с действующей службы еще на две недели (по крайней мере!), сопровожденный бесконечным потоком советов и увещеваний от Джеммы, он закрыл дверь в свою квартиру и не утруждаясь раздеванием, упал на кровать.

Его ребра выразили свое неудовольствие, но Грант жестко перекатился и вызвал еще одну волну боли. Резкая и злобная она напомнила ему, что это был не сон или галлюцинация, вызванная Уайтхоллом, и он не был снова привязан перед экраном телевизора.

Он ждал, ждал и ждал. Доводя себя как можно ближе к панической атаке, потому что Уайтхолл должен был заметить.

Он ничего не сделал, и Грант чувствовал желание свернуться в клубок и не покидать свою кровать (и квартиру) когда-либо.

Мир переставал иметь какой-то смысл. Джон выбросил его как игрушку, от которой устал, Рэйна смотрела на него с сочувствием (да, он был чертовски уверен в этом) Уайтхолл не заметил, что он был скомпрометирован и больше не с промытыми мозгами (хотя, да, последний раз это было впечатляюще неуправляемым и вся лаборатория знала в ту же секунду, когда он стряхнул программирование) и он... у него кружилась голова.

Он хотел, чтобы Джон вернулся и снова дал ему направление, он хотел, чтобы Джон забрал его от Гидры и Джеммы с ее пугливыми тиками и дружелюбным поведением, он просто хотел, чтобы Джон вернулся.

Разве он не заслужил хотя бы нормального прощания, если Джон больше не нуждался в нем?

После того, что он, Грант, сделал для него?!

Он спрыгнул с кровати и, схватив лампу со стола, швырнул ее об стену. Боль резанула сквозь него, но он едва заметил.

Он опрокинул стол, несколько раз ударил стулоб него, пока он не разломался на щепки и пружины, сорвал матрас с кровати и разорвал простыни и подушки, заставляя перья заполнить комнату.

Он попытался сломать раму кровати, но зацепился ногой о дно, и, не удержав равновесие, повалился на пол.

Пока он лежал там, он подумал, что ему повезло, что он не навредилсебе больше.

Если кто-то наблюдал за ним, он дал Уайтхоллу повод, чтобы ему заново промыли мозги.

Отлично.

* * *

Через три дня никто не пришел вытаскивать его, пинающегося и кричащего, на перевоспитание. Грант чувствовал в равной степени раздражение и облегчение.

Столкнувшись с перспективой отскакивать от стен в течение следующих десяти дней, он по-настоящему почувствовал страх за свой рассудок.

Поэтому он вытащил тяжелым трудом добытые цели миссий Скарлотти на следующие несколько недель и попытался убедить себя в том, какая это плохая идея — идти и смотреть на захват одаренных людей в надежде увидеть ее снова.

Конечно, она была острой на язык... умной и забавной, и яростной, и у него дыха... Стоп, что?

Нет, нет, нет. Горячая, да, привлекательная, да ... красивая, д...

Что?

О, нет. Он вляпался. Больше, чем уже успел.

* * *

Он провел еще четыре дня, споря с собой, но, по правде говоря, он не особенно часто хотел чего-либо только ради собственного удовольствия. Несмотря на то, что это стало меняться после той встречи с ФитцСиммонс, это все еще было нечасто: спарринги с Бобби, проведение времени с Джеммой... Желание увидеть того хакера. Извините, хактивиста.

Суть была — он боялся, что, если он не будет выполнять свои сиюминутные желания, они исчезнут, и он вернется к оцепенению. И это пугало его. Он хотел... хотеть.

Боже, он нес полный бред.

Джон был бы так разочарован... к черту Джона.

Он может идти на хрен. Со всеми его важными вещами и секретными проектами, о которых Гранту не разрешается знать и участвовать.

Да, это оно. Он, Грант, пойдет и будет делать все, что захочет. Может быть, когда они притащат его в штаб Гидры, Уайтхолл позвонит Джону, чтобы сказать, как сильно провалился Грант, и Джон пожалеет, что оставил его в полном одиночестве.

* * *

Грант десять раз объехал свой жилой блок, потратил часы, стряхивая воображаемые хвосты и, наконец, добрался до места назначения, совершив объезд через два штата, и приехал двумя днями ранее.

Да, он был параноиком. Так подайте в суд на него — он знал, с кем он имел дело, и он не хотел привлекать внимание к Скай больше, чем она сама уже привлекла.

Скарлотти и его банда были настолько жалкими, что Грант хотел подойти прямо к ним и исправить огрехи в их обучении — это они называли, убедиться, что за ними не наблюдали?

Но Грант был здесьне для того, чтобы улучшать агентов Гидры. Он предпочитал, чтобы они были немного лучше, чем ЩИТ, и намного хуже, чем он сам.

— Восьмой этаж! Применять не смертельное оружие!

Грант подправил прицел своей винтовки и прислушался к прогрессу Гидры. Шло не то чтобы очень.

Видимо, телепортер пришел один — ведь он был здесь только для того, чтобы забрать женщину и ее сына и уйти. Грант почувствовал, как будто его немного подвели — столько беспокойства, приходить или нет, и ее там даже не было?

Затем он увидел ее.

Выбегающую из кафе, в квартале от места событий, засовывающую свой ноутбук в сумку, прямо под открытым небом.

Почему она ему понравилась, еще раз?

Она вбежала в здание на полной скорости, не останавливаясь.

Нет, действительно, должна была быть какая-то другая причина, почему она привлекла его внимание. Это не могло быть глупое безрассудство.

Грант был напряжен, но люди Скарлотти были озабочены своей главной целью — которая отчаянно дралась.

Она выбежала из дверей со второй целью, и его матерью, и, даже не озаботившись прикрытием, начала бежать.

Нет, точно, он потерял рассудок. Другого объяснения не было.

Он убрал двух агентов, на отправку которых у Скарлотти хватило соображения и возможности, несмотря на пошедшую прахом операцию по захвату, но еще один пригнулся, а через несколько секунд все четыре фигуры были вне его поля зрения.

Он не стал тратить время на проклятия. Он схватил шлем, бросил винтовку, где была — он был профессионалом, а не боевиком — и рванул вниз по лестнице.

Бросив мотоцикл у входа в переулок, он как раз успел увидеть, как Скай выпустила магазин из Глока в ее руках.

На мгновение весь переулок застыл.

Затем Грант застрелил агента Гидры, прежде чем тот вспомнил, что у него в руках был не пустой пистолет. Тазерные диски позаботились об остальной части присутствующих.

Грант начинал понимать, почему Романофф так нравились они и ее браслеты. У него просто никогда не было причин оставлять кого-то в живых раньше.

Теперь, как он собирался утащить трех человек на мотоцикле?

* * *

Грант был рад видеть, что, хотя ее попытка симулировать состояние без сознательности все еще была ужасной, она была лучше, чем во время их предыдущей встречи.

Она училась. Это было облегчение, серьезно.

Пораувидеть, как быстро она училась.

— Я все еще знаю, что ты в сознании, Скай.

Она выпрямилась на своем стуле, и с гневом скрестила руки.

— Почему я не связана и без кляпа?

— Ух ты, даже не собираешься сначала узнать меня получше? — Грант сделал вид, что осматривает ее сверху вниз. — Я имею в виду, я не скажу ‘нет’, но я думал, что ты -

Она вскочила и схватила пистолет со стола справа от нее- так она обратила внимание на свое окружение, как мило.

— Дай мне одну причину не застрелить тебя! — Она выглядела очень привлекательно, когда была в бешенстве.

Сфокусируйся, Грант.

— Ты первая предложилаБДСМ? Я довольно гибкий в моих предпочтениях, если ты хочешь -

И магазин упал на ковер.

— Или я мог бы сказать, что ты реальноне умеешь обращаться с оружием.

Она взаправду топнула ногой и подняла оскорбивший ее кусок пластика, и снова вставила обратно. Она больше не выпустила магазин. Она просто посмотрела на пистолет, как будто он лично оскорбил ее.

— Знаешь, это Глок.

Она взмахнула головой, прерывая ее обиженную проверку оружия, и непонимающе моргнула.

— Позволь мне догадаться, этот пистолет не твой, да?

— Нет, — она упрямо призналась. — Я выбила его из руки другого придурка из Гидры.

Грант был раздираем между чувством раздражения, что его сравнили с кем-то, кого обставил нетренированный непрофессионал, и приятным удивлением, что она это сделала.

— Глоки не имеют традиционных мер безопасности, это, в основном, оружие, чтобы выхватить-и-стрелять.

— Тогда как люди не стреляют в самих себя? — Ее открытое подозрение, что он ее дурил, обижало. Немного. Это была общедоступная информация, и она могла легко проверить это. Разве она не могланемного выше оценить его способности колжи?

— Там есть безопасность спускового крючка, безопасность накола и падения... И ты не понимаешь ни слова, из того, что я сказал, да? — Грант хотел вздохнуть. Очень.

— Ага. — Она подпрыгнула и помахала пистолетом. Грант хотел застонать. Да, он был заряжен холостыми патронами. Но это была ужасная привычка, чтобы прививать.

— Как насчет сделки? Ты разберешь и снова соберешь этот пистолет за... две минуты, и я отпущу тебя. — Она подозрительно уставилась на него. — И скажу, где я спрятал твоих новых друзей. — Она сжала челюсть, но ничего не сказала.

— Ладно тебе, если бы я привел их в штаб Гидры, я бы и тебя привел. И если бы я решил удерживать тебя в гнусных целях, я бы не играл в эту игру — ты понимаешь, что я сильнее, быстрее и лучше тренирован. — Грант произнес свои следующие слова так неугрожающе, как смог. — Если бы я хотел, я бы уже что-нибудь сделал с тобой. Но я не собираюсь, я обещаю.

Скай была бледна, и, если бы взгляды могли убивать... но она быстро восстановила контроль над своими эмоциями.

— Пара минут?

— Да. — Грант позволил себе улыбнуться. — Я предлагаю сделать это быстро, я не помню, оставил ли я воду в их досягаемости или нет.

Она только уничтожила его своим взглядом и выпустила магазин из оружия в ее руках.