Десерт с беконом (гет)

Она не пошевелилась, когда услышала шум в камине.

Она закрыла глаза, когда он вошёл в спальню.

Она сделала вид, что спит, когда он наклонился, чтобы поцеловать её.

От него едва заметно пахло алкоголем и какими-то знакомыми духами.

Она сделала вид, что не заметила, как он бросил на пол мантию и форму аврора.

— Я мигом, — сказал Рон, скрываясь в ванной комнате.

Он целыми днями пропадал на тренировках, операциях и дежурствах, но сегодня у них была годовщина помолвки, а в Аврорате, насколько она знала, выдался тихий день. Когда Гермиона уходила из Министерства, в лифте два малознакомых ей аврора болтали про праздник в честь какого-то назначения.

— Он принесёт Огденского, а потом будут танцы.

— На работе?

— Ха-ха, в первый раз, что ли? И новеньких уже пригласили, тех блондинок из отдела регистрации…

— А рыжую?

— И рыжую, — аврор снова хохотнул.

Рон вышел из ванной, завернувшись в халат до подбородка, словно боялся замёрзнуть. Приземлился рядом, уткнулся носом ей в плечо.

— Гермиона… Я же знаю, что ты не спишь.

Запах духов и алкоголя исчез.

— Опять «непредвиденная операция»? — холодно спросила она.

— Прости, что не смог предупредить.

— Ясно. Она же непредвиденная. Надеюсь, твоей жизни ничто не угрожало?

— Конечно нет, что за глупости. Это всё из-за того дела, с исчезающими портретами. Пришлось в один нырнуть, а потом он перенёс меня… Да ну их к дракклам.

Рон погасил ночник, скинул халат и бесцеремонно забрался к ней под одеяло.

— Почему без света? — она не шевельнулась. — Не хочешь смотреть мне в глаза?

— Ага, — прошептал он, притягивая её к себе. — Я помню, какой сегодня день. Просто забыл… Сначала забыл, а потом вспомнил, но пришлось нестись на это задание, а оттуда пораньше вырваться не получилось… Давай завтра отпразднуем?

Она хотела сказать, что праздничный ужин давно остыл. Или испортился. Или что она выбросила его в мусорное ведро.

Но Рон стал усиленно просить прощения.

Она немного злилась, проводя ладонями по его колючим щекам.

Злилась, касаясь пальцами его тёплых губ.

И её сердце подпрыгнуло, когда она провела ладонью по его груди. Что это?

Отвлекая Рона поцелуем, Гермиона незаметно достала из-под подушки свою палочку.

— Люмос!

Левую часть его груди пересекал свежий, аккуратно заживлённый шрам, опустившийся ровной полосой от ключицы до подмышки. Она поняла: это был не запах духов или алкоголя, а суперзаживляющего для глубоких ран.

— Что это?

— Ерунда. Я немного застрял в том портрете, а потом… Тебе незачем знать, Гермиона. Всё позади. Завтра ничего не будет видно, — он с улыбкой глянул в её обеспокоенное лицо. — Или убери палочку, или посвети вниз, там веселей.

Это был уже пятый шрам за последний год.

— Они веселились на вечеринке, а тебя отправили в передрягу — одного, без подстраховки?

— Никто не виноват, что Гарри в отъезде. За мной увязался смышлёный стажёр... И потом, это была интересная передряга!

— Ты сам недавно был стажёром, Рон. И знаешь что, — она посветила ему в лицо, хоть он этого терпеть не мог. — Хватит. Ты должен перестать доказывать, что ты лучший.

Она хотела добавить, что волшебному миру и так хватает мёртвых героев, но Рон так широко улыбнулся, что слова застряли у неё в горле.

— А вдруг ты забыла? — быстро выхватив у неё из рук палочку, Рон пустил Нокс и притянул Гермиону к себе.

— Я помню, — тихо сказала она, прижимаясь к его разгоряченному телу, — но на всякий случай…

На грани тревоги, досады и страха всё потерять, быстрая любовь в полной темноте показалась ей особенно острой: она отлично стирала старые шрамы.

— Я купила твой любимый десерт, — призналась Гермиона, отдышавшись.

— С беконом? — спросил он, приглаживая её растрепавшиеся волосы.

Она усмехнулась. В ожидании Рона она совсем забыла поужинать и теперь чувствовала в себе силы наверстать упущенное.

— С лимоном. Но бекон тоже есть. И раз ты самый лучший, могу составить тебе компанию.

Они переглянулись в темноте и, прикрывшись одной простынёй, быстро спустились на кухню.