Что вырастет – то вырастет (джен)

Что происходило с момента, когда улыбающаяся целительница сказала ему: «Поздравляю, папаша, у вас двойня! Мальчик и девочка!» — Северус помнил смутно. Не то чтобы он был не готов, к появлению потомства чета Снейпов подошла со всей возможной ответственностью. И его возраст, и рассудительность его ведьмы как бы не предполагали излишней суеты и хаотичных действий. Они вместе проштудировали всю имеющуюся в доступе литературу по этому вопросу, поэтому он был спокоен, насколько можно оставаться спокойным при таких обстоятельствах. Но надеялись-то они на одного. А оказалось…

В результате он обрадовался и растерялся одновременно. После он вроде бы пытался куда-то лезть и даже летать, потом зачем-то пошел в «Дырявый котел» и всем поставил выпивку, после чего — ну прямо как Гарричка Поттер какой-нибудь! — заявился к Уизли за консультациями, вполне справедливо рассудив, что в таком вопросе лучше не проконсультирует никто. Многочисленные обитатели Норы несколько удивились достаточно позднему появлению радостного Снейпа в их доме, но отнеслись с пониманием. Даже тоже порадовались. Наставления Молли он, конечно же, старательно пропустил мимо ушей. Зато с Артуром они выпили. И с каждым взрослым Уизли, который выползал на шум, даже с Рональдом. И все очень радовались (и Рональд тоже). Опомнился Северус сидящим на саркофаге Дамблдора, да еще в весьма непотребном состоянии. Подчеркнуто серьезный Артур Уизли твердо поддерживал его под локоть, а Снейп, вцепившись в Артура, в панике спрашивал:

— Уизли, а что если я буду на них орать?

— Знаешь, Северус, — отвечал ему Уизли с авторитетным видом, — сначала будут орать они. Громко. И много. А вообще везучий ты, Снейп, сразу раз — мальчик и девочка, мы с Молли вон сколько лет девочку хотели — как назло, пацан за пацаном… У-у-у, пожиратели!

— П-почему пожиратели? — удивился Снейп. Артур обреченно развел руками:

— Потому что жрут. Много. Особенно когда подрастут. Они и орать будут постоянно. Сначала просто так. Потом будут играть, громко. Потом ты их отправляешь в школу, и они хотя бы полгода орут профессору Снейпу… то есть, твои полгода будут орать кому-то другому… ну, ты в курсе. Потом они орут, потому что очень взрослые и все знают лучше тебя. А потом кто-то вдруг орать перестает… — Артур помолчал и тихо добавил: — Вот это, Северус, самое страшное.

Здесь Снейп впервые перепугался по-настоящему. И тут же дал зарок, что ни в каких войнах его дети участие принимать не будут. Гарантировать этого он, конечно, не мог, учитывая наследственность, но на всякий случай мысленно добавил: «Пока я жив, по крайней мере…»

Артур долго не мог отцепить его от саркофага Дамблдора, потому как Снейп колотил по надгробию кулаком и вопил:

— Слышишь, Альбус? Ни в каких войнах! Слышишь?!

Разбуженные обитатели замка, услыхав директорские крики, отрядили Флитвика разбираться в ситуации. Филиус тоже порадовался вместе со Снейпом и Артуром. На поиски пропавшего Филиуса отправили Горация — тот вообще был в полном восторге от новостей и предложил выпить за будущих слизеринцев. Филиус немедленно вступил в дискуссию по поводу будущего факультета юных Снейпов, пока счастливый папаша не пришел в себя и не заявил, чтобы Хогвартс на его детей не рассчитывал. На шум из Запретного леса вылез Хагрид. Следом выполз заспанный Лонгботтом, который по молодости лет спал крепко и был разбужен в последнюю очередь, когда его, наконец, отыскали в оранжерейных зарослях. Кажется, где-то под утро их «заседание» в Большом Зале разогнала сама Минерва.

После такой бурной радости Северус с больной головой носился по Диагон-аллее как взмыленная лошадь, пытаясь что-то закупить по списку миссис Снейп, но тут его нашел старший Малфой и затащил в Мэнор, мотивируя тем, что Нарцисса сильно хотела передать его миссис какой-то женский артефакт как раз по случаю. Мол, они еще месяца три назад об этом договаривались. В Мэноре, пока Нарцисса ходила за реликвией, ехидный Люциус разлил по бокалам эльфийское и тоже порадовался за друга:

— Ну, Северус, со вступлением в клуб. Радость-то какая, наследники… Скажи, вот ты уже осознаешь, что от тебя останется не только кучка галлеонов и никому не нужный портрет в гостиной? А все-таки… живая ниточка рода. Всю жизнь и душу этой ниточке отдаешь. Отдаешь ему всю душу, отдаешь, отдаешь, а оно потом вырастает и начинает тебе за все хорошее седых волос прибавлять. Он, видите ли, взрослый, у него своя голова на плечах, ничего ты, папаша, в жизни не понимаешь, — Люциус явно завелся и взмахнул бокалом. — Дома не ночует. Шляется с этим драккловым Поттером по каким-то кабакам! И ладно бы просто шлялся. Он там, понимаете ли, с бубном пляшет! На потеху публике. Наследник благородного рода Малфоев!

— Не с бубном, а с тамбурином, — попытался внести ясность Снейп, хотя положение вещей это меняло слабо. Да что там говорить, не меняло вовсе.

Естественно, он был посвящен в эту историю. Был момент, когда он всерьез подумывал, как бы проклясть Флитвика позаковыристей, да так, чтоб никто не определил, чем именно. Снейп готов был даже понести потери в преподавательском составе, поскольку именно Филиус то ли по недомыслию, то ли по недоумию просветил Гарричку Поттера, что в мире нет людей с абсолютным отсутствием слуха. Точнее, есть, но это мизерное количество, и конечно же, конечно, милейший Гарричка к ним не относится. Просто у него слух не развит, нужно заниматься, и все получится. Случилось это, когда Гарричка Поттер, вдохновленный необдуманной репликой Снейпа о его схожести с Джоном Ленноном, купил гитару и запел.

Северус был бы и не против гарричкиных музыкальных занятий, но пел он в основном у Снейпов дома. На Гриммо ругались портреты и Кричер. Из Норы его выставляли под предлогом, что Молли после войны страдает мигренью. Он с радостью повадился было таскаться к тому же Флитвику, но тут воспротивился Гораций, заявив, что гарричкино пение по какой-то магической причине разносится с рейвенкловской башни до подземелий Слизерина — не иначе как древние чары времен Основателей. А он-де уже стар и немощен, и не может поставить заглушающее достаточной силы. Удивительно, что сам Флитвик, мастер по чарам, тоже ничего не смог сделать. Да еще и эльфы на кухне жаловались. Так что Гарричка переместился в мирный дом своей подруги детства.

Снейп стоически терпел, ради жены. По мнению некоторых, он вообще много чего ради нее терпел. Но как не терпеть? Любишь миссис Снейп — люби и ее фамильяров. В конце концов, она же терпела семейство Малфоев, а с Нарциссой даже вела какие-то филантропические проекты. Но, наконец, ввиду интересного положения миссис Снейп Гарричка был интеллигентно отлучен от дома, до конца «особенного периода». «Ей целители запретили волноваться, последствия войны, сами понимаете, Поттер, никаких резких звуков, покой и приятные впечатления», — очень мягко объяснил Снейп, недвусмысленно поигрывая палочкой. Гарричка смирился. К удивлению Снейпа, отлученный от их дома Поттер даже взялся за ум и внезапно начал писать магистерскую работу с трудным названием «Влияние особенностей аэродинамики новейших спортивных метел на коэффициент эффективности ловца в квиддиче». Снейп ни малейшего понятия не имел об аэродинамике метел и расчетах эффективности игроков, да и не желал иметь. В любом случае, по магическому бомонду не будут ходить дикие слухи, что это Снейп (или и того хуже — миссис Снейп) написал магистерскую за Гарричку. Вот уж к чему не подкопаешься.

Что касается музыкальных упражнений, Поттер повадился выступать в заведениях. Даже песни начал сочинять. Снейпу довелось краем уха послушать эти экзерсисы на преподавательской вечеринке по поводу окончания учебного года. Песни у Гаррички были нудные и однообразные. И вообще Северус подозревал, что Поттер нагло плагиатит их у какого-нибудь безвестного маггловского музыканта из Восточной Европы, чтоб уж наверняка никто не прознал, во всяком случае, что-то такое сквозило в мыслях этого мерзавца. Впрочем, народу почему-то нравилось. У новоиспеченного певца появились поклонники, и что немаловажно — поклонницы. Это привело к тому, что мисс Уизли вновь начала напрягаться и преисполнилась намерений поторопиться со свадьбой.

Чаще всего Поттер завывал в «Дырявом котле» у Эббот. Редкие выступления в «Башке борова» почему-то всегда заканчивались грандиозной потасовкой, поэтому Аберфорт весьма вяло откликался на предложение развлечь посетителей живой музыкой. В «Трех метлах» Снейп ему петь строго-настрого запретил — там ученики постоянно ошиваются. Где они спелись с Драко — Снейп тоже не знал и не хотел знать, только теперь это безобразие именовалось дуэтом «Драрри», и поклонников у них прибавилось. Пока Гарричка завывал и терзал гитару, Драко мычал на подпевках, скача вокруг с тамбурином в руке. Снейп не видел этого лично, но ему слил информацию Лонгботтом. Наверное, веселое было зрелище. Однако если Поттер образумился и после каждого выступления исчезал домой «творить» под строгим надзором Джиневры Уизли, то Драко Малфоя, судя по всему, наоборот — понесло во все тяжкие.

В подтверждение снейповских размышлений недостойный отпрыск великолепного рода Малфоев тут же и соизволил явиться. Восходящая звезда трактиров и кабаков, судя по виду, спать в минувшие сутки не ложилась, была расхристана, навеселе и в губной помаде.

— О! Снейп! — пошатывающийся Драко развел руки в стороны, изображая, по всей видимости, радость встречи. — Слыхал! П-поздравляю! Пусть растут здоровые, счастливые, — он наколдовал воду в первой попавшейся фамильной реликвии, больше смахивающей на задницу с ручками, чем на сосуд, ничуть не смутившись, засунул в эту задницу голову, с фырканьем, аки фестрал, выхлебал питье и продолжил: — Умные, как мама, и красивые, как папа… Не, ну а чо? Ты чего на меня уставился, Снейп, как Дабл... Далбм... Альбус на Водле… морде… Мордаволда какого-то… Умные, как мама, и красивые, как папа… Че я не так сказал? — Драко развернулся к Люциусу. — Папаша, вот чего он на меня так зыркает? Не нравится мне его жена… совсем… Задолбал ты меня своей ревностью, Снейп! Ты всех ею задолбал! А я твою жену вообще боюсь! С детства, наверное… Она же у тебя сущая ведьма. Мне блондинки нравятся… этакие… — Драко изобразил жестами неопределенную фигуру. — Хрупкие, грациозные блондинки. А твоя жена мне, Снейп, не нравится… Никак!

— Люциус, — холодно проговорил Снейп, вытаскивая из рукава палочку, — кажется, твой пьяный недоумок только что оскорбил мою жену.

— Да, Северус, ты же видишь, оно лыка не вяжет! — замахал руками старший Малфой. — Иди отсюда, бестолочь, наказание семейное, иди проспись… Бубен с шаманом на нашу голову! — поспешно вытолкав сынка взашей, Люциус обернулся к старому другу и примирительно улыбнулся. — Вот. Полюбуйся, чего вытворяет! Одно хорошо, блондинки ему нравятся… Значит, можно со старым Гринграссом насчет младшей переговорить, младшая у него, правда, так себе, доходяга, но все равно, хорошая семья и приданое имеется. А то еще какую-нибудь Лавгуд притащит в дом — прошу, папаша и мамаша, любить и жаловать.

— Люциус, не заговаривай мне зубы.

— Ой, Снейп, ты ж его сам учил, сам знаешь, что дурак. Не слушай никого. Жена у тебя — богиня. Бо-ги-ня… Готов преклонить колени… Издали, издали… Я сказал — издали! А у недоросля моего кровь Блэков дурная лезет…

Деликатное покашливание Нарциссы за спиной прервало поток красноречия ее супруга, и по взгляду леди Малфой Снейп понял, что ему лучше сейчас откланяться, а мужской половине Малфоев и так воздастся. Он быстренько схватил шкатулочку, наскоро выслушал торопливое нарциссино «здоровья супруге и новорожденным», шустро откланялся и так же шустро нырнул в камин. Но даже в камине его догнал возмущенный крик аристократки: «Это чья еще кровь дурная, павлин ты белобрысый?! Кто мальчику жизнь бреднями этого змеемордого ублюдка поломал? Богиням он поклоняется… Я тебе сейчас покажу богинь, нечем поклоняться будет!»

Собственно, о сатисфакции уже можно было не думать. Конечно, Драко заслуживал того, чтоб этот его бубен ему надели на голову или засунули в какие-нибудь интригующие места, но не суть важно. Нет, он, конечно, не допустит, чтобы его сын когда-нибудь до такого докатился. У него все-таки больше двадцати лет педагогического стажа. О том, что малфоевский гаденыш семь лет пребывал под его чутким руководством и недремлющим оком, Снейп предпочитал не вспоминать. Реально блэковская кровь нет-нет да и даст о себе знать. Вон даже с Гарричкой спелись в прямом и переносном. И это ж надо было такого пожелать, чтобы красивые, как папа! Такое даже Трелони в голову не придет. Снейпа передернуло. И как же хорошо, что у них с миссис Снейп никаких предпосылок выяснять насчет крови не наблюдается. Родители миссис Снейп, по ее рассказам, были хоть и магглы, но вполне приличные люди, а то, что дочь свою они не помнили, так это Снейпу было только на руку, не нужно лишний раз с тестем и тещей объясняться. В своей родословной Снейп тоже не видел особого подвоха. Подумаешь, сплошные коквортские пролетарии с дурным характером по снейповской линии, а по принцевской — явная склонность к темной магии… Зато сумасшедших в роду не водилось, не то что у Блэков, как минимум один буйнопомешанный едва ли не в каждом поколении.

Конечно, в вихре последующих забот он напрочь позабыл о пожеланиях похмельного малфоевского сынка. Дел было много. Два совсем мелких и горячо любимых тирана в доме — это вам не шутки. Временами Северус даже думал, что вся его предыдущая служба на двух очень требовательных хозяев была всего лишь подготовкой к роли счастливого отца семейства. Но он мужественно справлялся, разве что изредка мстительно пинал по директорскому кабинету Распределяющую Шляпу с ворчаньем: «Не могла раньше сказать, что мой факультет точно Хаффлпафф?! Спокойно, Снейп, терпение и труд — вот главные добродетели жизни!» Натерпелся от него головной убор. Полегче стало только тогда, когда Спраут, сжалившись над директором, приволокла к ним в дом благообразную эльфийку-няньку, позаимствованную не то у дочки, не то у невестки. Удивительно, но к тому моменту миссис Снейп оказалась весьма согласной применять в доме эльфийский труд. И даже когда Северус заикнулся, что ему как директору помощь от школьных эльфов по должности положена, его ведьма особо не возражала. Положена так положена. Более того, начала управлять эльфийской прислугой не хуже Нарциссы Малфой — железной рукой. Строго, но справедливо.

— Северус, ты бы хоть в министерстве детей зарегистрировал, — однажды бросила миссис Снейп в перерыве между заботами о новорожденном поколении. — Ладно пышные крестины решили не устраивать. Но сколько можно?

— М-м-м, да, — Снейп перестал махать погремушкой в виде котла перед носом кого-то из двойни, старательно не показывая, что сей процесс его забавляет более ребенка. — Как раз в департамент образования нужно будет заглянуть. Заодно оформлю.

Не то чтобы Северус в последнее время был слегка рассеян. И не сказать даже, что он иногда выпадал из времени и пространства. Тем не менее, подвернувшийся под руку руководитель Отдела Тайн накрепко заклепал ему мозги. Еле отвязался. Может, и не стоило так невежливо отправлять невыразимца в невыразимую даль со словами «не варю и в ближайшее время и не собираюсь». Но хоть какую-то трудновыразимую совесть они должны иметь? На мантии, что ли, надпись сделать покрупней, сверкающими зелеными буквами: «Нет ни времени, ни зелий»?

Дальше все вышло как-то само собой. Пребывая в раздумьях о наглости некоторых представителей магического общества и мысленно просчитывая пропорции антинахального снадобья, Снейп вернулся домой и застал жену склонившейся над колыбельками двойняшек.

— Т-ш-ш-ш, — очень тихо сказала миссис Снейп. — Только уложили… В министерстве был?

— Угу, — кивнул Снейп и вытащил пергаменты. — Вот, узаконил.

Миссис Снейп прочитала пергамент и уставилась на своего супруга.

— Чего? — тихим, но достаточно выразительным шепотом вопросила она. — Ты какие имена вписал? Мы же вроде договорились. Мальчик — Флавий, вполне себе императорское имя. А девочка… Какой Феликс? Какая Фелиция?

— Я помнил, что на «ф», — обреченно пробормотал Снейп, — а потом вообще в голове перемкнуло.

— Ты точно конченный зельевар, — вздохнула миссис Снейп. — Нет, могло быть и хуже. Мог и еще пару зелий вспомнить. Доксицид, к примеру… Или амортенция… Хотя, — она задумалась на мгновение, — Амортенция Снейп было бы весьма неплохо для девочки. Хм… Амортенция Снейп. Даже звучит. Жалко, что не вспомнил.

Северус взглянул на одинаковые маленькие мордашки, потом вдруг вспомнил пожелание Драко, почему-то стал цвета своего родного факультета и в ужасе глянул на жену:

— А вдруг они на меня будут похожи?

— Ты дурак? — устало спросила миссис Снейп. Впрочем, даже не спросила, а констатировала давно известный ей сакральный факт. — А на кого они должны быть похожи, Северус? На Годрика Гриффиндора? — и, воспользовавшись паузой, повернулась к колыбелькам. — Конечно, они на тебя похожи, в первый же день было видно. Мои вы золоты-ы-е… А папа у нас дурак… Хоть и профессор, и даже темный маг… Дурак дураком.

— Ну вот, — кивнул Северус, — Драко спьяну так и сказал, пусть, мол, растут умные, как мама, и красивые, как… Тьфу… А вдруг вырастут…

— Значит, так, — тихо, но жестко провозгласила миссис Снейп. — Несмотря на то, что папа у нас болван — папа у нас умный. А вот Драко полный дурак, круглый, сферический, в вакууме. Точно как твой дружок. Слава Мерлину, у нас дети дураками не могут быть никак, хоть в папу, хоть в маму.

Миссис Снейп всегда была эталоном логики и здравомыслия, даже в самом начале их отношений, когда мозговые клетки в голове слегка перемешиваются от чувств. Но тут… Северус, конечно, читал, что у женщин и во время беременности, и после нее может возникать странная логика и вообще разные настроения, поэтому промолчал. Ну умный дурак — это еще куда ни шло. А миссис Снейп между тем продолжала:

— Ну почему, почему ты всю жизнь прислушиваешься к каким-то пьяным бредням? То Трелони наслушался, то Драко что-то сболтнул. И вот кто тебе вообще сказал, что ты урод? Что тебе в твоей внешности не нравится? А?

— Нос, — тупо ответил Северус.

— Вот прекрасно! — всплеснула руками миссис Снейп. — Мне нравится — а ему не нравится! Я, значит, извращенка какая-то, да? Вот всем нравится, а ему не нравится! Нормальный мужской нос!

— Ну, знаешь, — Снейп покосился на кроватку дочери. — А если девочке…

— А наша девочка не будет биться головой о Дракучую иву! Что еще нас беспокоит?

Северус помолчал, потом все-таки осторожно спросил:

— А у тебя в роду у кого-нибудь были нормальные зубы?

Великий Мерлин! Да научится он когда-нибудь держать язык за своими кривыми зубами? От злого шепота подруги его счастливой жизни холодок побежал по спине не хуже, чем на собрании у Лорда.

— Еще одно слово, Снейп, и я через минуту стану безутешной вдовой. А наши дети — сиротами, потому что меня упекут в Азкабан! Молчи, ради Мерлина, если не хочешь, чтобы наших крошек отдали на воспитание Уизли! Или Малфоям! Даже не знаю, что хуже…

Да, напрасно он, конечно, на волне медового месяца научил молодую жену всем Непростительным. Кто извращенец, так это он, точно. Не зря Альбус ему не доверял, да и Волдеморт, судя по последней выходке, тоже. Да и кто доверился бы извращенцу…

Поток молчаливого самобичевания прервался ворчанием миссис Снейп:

— Зубы он вспомнил, ишь ты…

— Да у меня тоже не этот… не Голливуд, — попытался оправдаться Северус. — Я к чему…

— А-ва-д… — медленно начала миссис Снейп.

— Ну не при детях же ты меня убивать будешь! — он опасливо попятился к двери, увлекая за собой супругу. — Тысячу раз просил прощения и еще раз попрошу, — за дверью он на всякий случай приготовился к отползанию с поля боя, но в конце концов решился, и его понесло не хуже пьяного Драко. — Да вы меня вообще тогда окончательно вывели своими потасовками! Два идиота устроили дуэль, в результате — третий в прыщах, как бородавочник, а у четвертой… вот это вот… Саблезубая выдра! И не знаешь, что еще от вас ожидать. Мантию мне сожгла — раз, зимнюю, между прочим, новую, дорогую. Ингредиенты сперла — два! Наш многоуважаемый Альбус стоимость этой шкурки из моего жалованья вычел! Перед министром меня опозорила — три! Про третью часть Экспеллиармуса вообще молчу. Я, между прочим, и сдохнуть мог, — обиженно закончил он.

— Не мог, — проворчала миссис Снейп, — я у Помфри спрашивала. Мне, может, тебя жалко было.

— Жалко ей, как же… Бывало, сидишь с головной болью, а тут эта… со своей рукой и жаждой знаний. И вот это вот перед глазами… — Снейп покрутил руками вокруг головы.

— Гнездо гиппогрифа? — прищурилась миссис Снейп.

— Ну почему, обычное воронье…

— Сальноволосый кошмар, — миссис Снейп придвинулась к своему благоверному.

— Мелкая гриффиндорская заноза, — парировал он.

— Слизеринская летучая мышь.

— Хорошо, — кивнул он, притягивая жену к себе.

— Хорошо, — кивнула она в ответ.

Снейп уткнулся носом в ее гиппогрифье гнездо и в который раз спросил:

— Что, действительно жалко было?

— Ну, если бы тебя все не жалели, то тебя бы тут не стояло и не разговаривало, — к самой умной ведьме ее поколения вновь вернулась логика. Снейп хотел съязвить, что в ту памятную ночь пожалеть они хотели его бренные останки, которые оказались не совсем бренными, но сдержался. У них и так был оговорен временный мораторий на буйство в лаборатории. Взрослые люди, герои войны, можно и потерпеть.

— Ну а как тебя было не жалеть, — тем временем продолжала миссис Снейп, — ты ж у нас смелый, умный, талантливый.

— Скажи еще — красивый, — не удержался Снейп, но пока он выдыхал, миссис Снейп кивнула:

— Можно и так сказать… И нечего мне тут комплексы разводить. Дети в него пойдут… Пойдут, ну и что? Что вырастет — то вырастет. Все равно мы их любить будем. И все остальные тоже.

— А кто не будет — пусть только попробует, — согласился Снейп, на что его жена лишь вздохнула:

— Неисправимый.

Сидящий за столом в «Трех метлах» Блейз Забини, который с недавних пор гордо именовался концертным директором дуэта «Драрри», долго морщил лоб над пергаментом с расписанием концертов. Было их, мягко говоря, негусто. Аберфорт опять заявил, что от песен Гаррички у коз падают надои, а ремонт столов, поломанных на прошлом концерте, ему никто так и не оплатил.

— Ребята, — обернулся Забини к участникам музыкальной шайки, — слыхали, тут, говорят, новое заведение открылось. Может, сходить поговорить насчет выступлений?

— Тебя туда не пустят, Блейз, — меланхолично ответил Гарричка, настраивавший гитару. — Никого туда не пустят. Заведение называется «Веселая Винки». Понимаешь тему?

— И?

— Только для эльфов, территория, свободная от волшебников. Строжайший фейс-контроль.

— Нифига себе, — удивленно протянул Драко. — С каких это пор эльфы по кабакам шляются?

— С тех самых, когда наша дражайшая миссис Снейп протащила закон об обязательной заработной плате домовым эльфам. У них в лапах появились деньги. Деньги нужно куда-то тратить. Между прочим, Малкин открыла отдельную лавочку «Все для эльфов». Наволочки с кружевами, вышивкой… Полотенца на любой вкус. Носки «Свободный Добби». Шапочки… — Гарри захихикал. — Шапочки «Миссис Снейп», достаточно уродливые, но эльфийской молодежи почему-то нравятся. Кричер, зараза, шелковую наволочку себе купил с вышитым гербом Блэков и девизом на всю спину.

— Нормально, — присвистнул Драко. — Ты этому мерзавцу столько платишь?

— Плачу, — вздохнул Гарричка. — И за выслугу лет. Попробуй не заплатить, он сразу миссис Снейп нажалуется. Тут он даже о рассуждениях про чистоту крови забывает. И все время повторяет: «Хорошая прислуга стоит дорого».

— Выгони его к дракклам, Поттер, — прагматично посоветовал Забини.

— Выгонишь, как же, — двинул плечами Гарричка, — Ему лет-то сколько, в этом случае пенсия полагается. Все равно мне выплачивать, а иначе раскричится на все министерство. У них там профсоюз образовался, что ли. Наша миссис Снейп курирует…

— Нигде без нее не обходится, — проворчал Малфой. — Вот попомнишь мои слова, Поттер, придет время, эльфы еще в Визенгамоте заседать будут, и твои правнуки перед ними будут извиняться и пальцы себе калечить за угнетение магического народа.

— Да кого ж я угнетал? — удивился Гарричка. — Я вон к Добби покойному со всей душой. Даже Кричера не обижаю.

— А без разницы! Ее правнуки, кстати, тоже будут извиняться, — мстительно сообщил Малфой. — Блейз, в следующую субботу нам выступление не ставь. Меня на смотрины ведут, к Гринграссам. Сватать меня будут. То бишь, не меня, а гринграссовскую младшую, — уловив удивленные взгляды парней, поспешил объяснить. — Я с похмельной головы Снейпу всякого-разного наговорил… Теперь от греха подальше родители решили меня женить срочно. Мамаша говорит, может, хоть так он меня не прибьет где-нибудь, типа пожалеет. Зае… достал уже своей ревностью, ей-Мерлин. Он же ее даже к метле ревнует! Кстати, — Драко прищурился, — Поттер, а вот тебе как удается?

— Мне? — искренне поразился Гарричка. — Да как сказать… Он меня иногда Крукшанксом зовет. Ну, я откликаюсь… Зато могу котлеты таскать с кухни, и к миссис Снейп он не ревнует.

В заведении воцарилась тишина. Затем Драко глубокомысленно изрек:

— Когда я был маленьким, у нас был книззл. Я его за хвост тягал… и в луже купал… Готовься, Гарри. Ты не представляешь, что там вырастет. Готовься.