Об ошибках и шансах (гет)

Гарри увидел его первым, и я без промедления повела метлу следом. Языки пламени обжигали ступни, дым разъедал глаза, но я судорожно втягивала воздух, смотря только вперёд.

Он балансировал на обугленном столе, который венчал огромную груду всевозможного хлама. Рядом Гойл отчаянно старался не скатиться в пасть огромным огненным чудовищам, обступившим их со всех сторон.

Губы Малфоя были искривлены, будто он был готов заплакать, но когда он заметил Гарри, на мгновение надежда озарила его лицо. Однако уныние вновь затопило его, когда Гарри промахнулся, лишь слегка задев пальцами руку Малфоя.

Я не удержала стон и тут же закашлялась, стараясь совладать с метлой. Волна жара обдала лицо и грудь, и я дёрнулась, чуть не упав, но всё же смогла выровнять метлу и направилась за Гарри, который пошёл на второй круг.

Рон следовал за нами, ругаясь сквозь зубы.

— Если мы умрём из-за них, то я убью тебя, Гарри! — услышала я и ощутила невероятно глупое для этой ситуации желание рассмеяться.

* * *

В тот год я совершила несколько ошибок.

То, что я решила вернуться в Хогвартс вместе с Джинни, когда Гарри и Рон отправились на поиски крестражей, казалось жутко неправильным. Я часто просыпалась по ночам, потому что во снах видела всё то, что могло произойти с мальчишками. Они оба были храбрыми и стойкими, а также хорошо обращались с палочками, но им недоставало осторожности, и я в ужасе представляла, что могло пойти не так.

Я зачем-то поддалась на уговоры Макгонагалл стать старостой. Снейп неожиданно согласился с этим, смерив меня зловещим взглядом на общем собрании. А когда все расходились, он вдруг попросил меня задержаться и предупредил, чтобы мы с остальными гриффиндорцами держались подальше от Кэрроу. Я постаралась не показать своего удивления, но обдумывала его слова не одну неделю.

Я вообще слишком много думала тогда — и это, наверное, тоже было моей ошибкой. Я старалась анализировать поведение пожирателей, постоянно беспокоилась о Джинни, Невилле, Луне и других, пыталась придумать выход из сложившегося положения, и загоняла сама себя в ловушку. Ведь выхода не было.

В итоге, я решила переключиться на то, что мне всегда удавалось лучше всего. Хогвартс всё-таки оставался школой, впереди маячили экзамены, а я была Гермионой Грейнджер.

Однако учёба на фоне войны была напряжённее, а каждая хорошая отметка уже не приносила прежнего удовлетворения. Тем более даже в учебных делах я начала ошибаться.

Сначала дело обходилось малым: я выбрала абсолютно никчёмную — о, Рон бы не поверил, что я могу так отзываться об учебных делах — тему для сочинения у профессора Бинса; затем потеряла книгу, когда задержалась в библиотеке допоздна и боялась попасться на глаза Фичлу; после встряла в перепалку с Алекто, когда попыталась отстоять права маглов, и даже попала под Круцио Амикуса…

Но самой главной моей ошибкой того года стало то, что я попыталась подружиться с Драко Малфоем.

Друзей из нас не вышло.

* * *

— Нам нужно место, где всё спрятано, — сказал Гарри и ринулся вперёд.

Мы с Роном последовали за ним, пока он безмолвно ходил мимо стены. Ровно трижды — и появилась дверь. За ней нас ждал предпоследний крестраж Волдеморта. Рон держал клыки василиска, а я крепко сжимала палочку, хотя Выручай-комната оставалась, пожалуй, единственным безопасным местом в замке. В остальном — всё вокруг рушилось.

Когда за нами закрылась дверь, звуки реальности резко исчезли, словно мы попали в другое измерение, хотя, наверное, так и было. Мы оказались в огромном помещении, сплошь заваленном предметами: ценными и не очень, невероятно старинными и совсем новыми, теми, что ещё хранили свой первоначальный вид, и такими, которые были готовы рассыпаться от одного касания.

Это был невероятный лабиринт, пройти по которому означало погрузиться в историю многих поколений. Но у нас была чёткая цель.

— Неужели он не думал, что любой может войти сюда? — спросил Рон.

— Он считал себя единственным, — ответил Гарри, оглядываясь в поисках диадемы. — И вероятно, всё ещё так считает.

— Войти ещё недостаточно, — тихо проговорила я и, осознавая, что в таком месте мы могли искать вечность, воскликнула: — Акцио, диадема!

Но ничего не произошло. Горькое и неприятное чувство зародилось в глубине меня. Мне хотелось верить, что ещё не всё было потеряно.

— Давайте разделимся, — предложил Гарри. — Ищите каменный бюст старика в парике и короне! Он стоял на буфете, это должно быть где-то поблизости…

Мы с Роном кивнули и двинулись в разные стороны.

* * *

Я не знала, зачем сделала это, ведь он очевидно ненавидел меня.

Только вот его, в свою очередь, ненавидела вся школа. Удивительно, но даже слизеринцы, которые поддерживали наступивший режим, отвернулись от Малфоя, хотя он был главным виновником происходящего. Но они то ли боялись его, то ли презирали, то ли знали что-то такое, чего не знала я.

А я всегда тянулась к новым знаниям.

Долгое время, сталкиваясь с Малфоем в коридорах, я сдерживалась от того, чтобы что-то сказать. Мы были по разные стороны, и на его стороне сейчас были все права. А тем, кто оказывался против, доставались бесконечные и очень болезненные наказания Кэрроу

Боялась ли я, что задав вопрос Малфою, навлеку на себя его гнев? Нельзя назвать это страхом — мне была безразлична боль, и я уже ничего не могла потерять, но все равно осторожничала. И поэтому наблюдала со стороны.

И эти наблюдения заставили меня обратить внимание на то, как сильно изменился Малфой. Раньше это был заносчивый мальчишка, уверенный, что ему позволено всё в этом мире. Мальчишка, который не думал о других и удовлетворял только собственные интересы. Любой ценой.

Но та плата, которую в итоге пришлась на его долю, оказалась слишком велика.

Малфой стал другим. Будто тенью себя прежнего. Будто что-то внутри него оказалось сломано и не подлежало восстановлению.

Но я всегда верила, что сломанные вещи нельзя выбрасывать, пока не попытаешься починить.

Я видела, что он перестал задевать людей на ровном месте и вступать в перепалки, как делал, когда был младше. Он больше не был центром слизеринской компании, а жил отдельной жизнью. На занятиях он словно старался слиться с толпой, а в свободное время всегда прятался у себя в комнате — спасибо карте мародёров за то, что я могла это узнать, — или скрывался в библиотеке. Только вот он не тратил силы и время на учёбу. Он мог листать один и тот же учебник часами, и один раз я видела, как он сдал на тесте пустой лист.

Заметив это, я выбрала самый глупый предлог, который однако был полностью оправдан. Я всё-таки была Гермионой Грейнджер, и даже в этот год мне удавалось получать высшие оценки. По всем предметам, кроме магловеденья.

Я решила поговорить с Малфоем об учёбе.

Я подошла к нему в библиотеке, где он, как и обычно, сидел за небольшим столом в углу зала — там мало кто мог увидеть его. Я глубоко вздохнула, отодвинула стул и села рядом, стараясь не смотреть на него. Если даже он и удивился, то не подал виду, и я поспешила начать разговор, пока он ничего не сказал или не ушёл.

Я знала, что второй раз не осмелюсь так поступить.

— Ты отстаёшь по трансфигурации, Малфой, — спокойно и размеренно произнесла я и еле удержалась от того, чтобы зажмуриться. У меня был план, и я собиралась в точности ему следовать. — Почему бы тебе не сосредоточиться на учёбе?

Молчание было непозволительно долгим. Я ожидала любой реакции: он мог грубо послать меня, мог рассмеяться в лицо, мог встать и уйти. Но он молчал, и в какой-то момент мне показалось, что он попросту не услышал меня. Я осторожно взглянула на него.

— Ты же это не серьёзно? — наконец подал голос он, и я вздохнула с облегчением.

— Почему нет?

— Грейнджер, иди куда шла, — устало сказал он и откинулся на спинку стула, прикрыв глаза, словно не хотел меня видеть.

— Я шла сюда, — упрямо произнесла я, а затем достала из сумки заготовленный учебник и положила перед ним.

Услышав шелест страниц, он приоткрыл глаза и неверяще посмотрел на книгу. Серые глаза удивлённо блеснули, и я прикусила губу, сдерживая улыбку. Это был первый раз за долгое время, когда я увидела, чтобы Малфой проявил какие-либо эмоции.

Это был прогресс.

* * *

Я шла, постоянно оглядываясь по сторонам, и старалась найти среди кучи барахла очертания бюста, о котором говорил Гарри.

Вокруг был удивительный мир вещей, каждая из которых когда-то жила своей жизнью. Потрёпанные книги, старая мебель, мётлы, не годившиеся больше для полётов, ворохи истрепавшейся одежды, исколотая посуда… Столько сломанных и ненужных предметов, которые в один момент просто оставили здесь и стёрли из памяти.

Возможно, даже не попытавшись починить.

Я вздрогнула от этой мысли.

Это был не лабиринт, а настоящее кладбище. Хранилище стольких воспоминаний, что ни один омут памяти не смог бы воспроизвести всё, что было связано с этими предметами.

Столько историй…

Вдруг я услышала восклицание Рона, а ещё спустя мгновение смогла уловить неразборчивые голоса.

— Гарри, с кем ты разговариваешь? — громче прежнего крикнул Рон откуда-то издалека.

Я обратилась в слух и медленно двинулась вперёд.

— Почему же вы трое не с Волдемортом? — вдруг совсем близко послышался настороженный голос Гарри.

— …награду, — голос его собеседника был приглушен, и до меня донеслись лишь обрывки. — … доставить тебя к нему.

Я двинулась дальше и наконец в открывшемся пространстве увидела спину Гарри, а чуть дальше три рослые фигуры. Винсент Крэбб стоял расправив плечи и направлял палочку Гарри в грудь, рядом с ним Грегори Гойл слегка поигрывал своей палочкой, отвечая на вопрос.

А за их спинами с отрешённым видом находился Малфой.

* * *

Он согласился. Молча, без лишних вопросов забрал книгу, а когда в следующий раз я подсела к нему в библиотеке, предусмотрительно освободил для меня половину стола. Мы почти не разговаривали: только лишь краткие обсуждения учёбы, его скупые вопросы, когда он чего-то не понимал, и мои комментарии по поводу его работ.

Мы не сговаривались, но оба предпочитали прятаться. Мне не нужны были вопросы от Джинни или Невилла, а Малфой просто избегал любого внимания.

Он сдал экзамены на отлично, и практически по всем предметам был вторым после меня. Макгонагалл даже похвалила его. Мне казалось, она тоже видела, что это не тот же самый Драко Малфой, из-за которого погиб Дамблдор.

Я не понимаю, откуда появилось желание оправдать его. Он не сделал мне ничего хорошего, но я испытывала к нему какую-то странную смесь жалости и симпатии.

Ведь теперь он стал отщепенцем в своём мире. В том мире, который, как он раньше думал, принадлежал ему. Мире, в котором я сама чувствовала себя чужой.

Я никогда не задавала вопросов, но много размышляла и часто обращала внимание, как Малфой вдруг смотрел в одну точку, слегка поджимая губы, и мне казалось, что я знала, о чём он думал в такие моменты. И вот однажды я разрушила ту стену, которую мы оба осознанно выстроили между нами. Я сказала:

— Думаю, у тебя есть шанс.

Он вздрогнул и посмотрел на меня таким уязвимым взглядом, словно я прочитала его мысли. Возможно, так и было.

* * *

— Что ещё за диадема, Поттер? — с усмешкой спросил Гойл, чувствуя себя хозяином положения. — Что ты здесь ищешь?

Я затихла, вслушиваясь в разговор, стараясь понять, когда мне стоило вступить. Но внезапно снова раздался голос Рона, на этот раз гораздо ближе:

— Гарри, кто там?

В этот момент произошло одновременно несколько вещей.

Гойл развернулся в сторону Рона и громко произнёс заклинание, которое обрушило гору вещей, и лавина мебели, посуды, одежды и всего-всего завалила проход.

В тот же момент Гарри кинулся в сторону, где стоял каменный бюст с крестражем, и он почти было дотянулся до него, но Крэбб оказался быстрее.

Заклинание ударило по бюсту, тот раскололся, а диадема слетела с него, описав большой круг в воздухе, и скрылась где-то у меня за головой.

Из соседнего прохода показался Рон, который тотчас отправил заклинание в Малфоя, который, впрочем, успешно отбил его. Я поспешила отвернуться от них, потому что не была готова смотреть на Малфоя, и вовремя заметила, как Гойл направляет палочку на Гарри.

— Экспелиармус! — воскликнула я, и палочка Гойла отлетела куда-то в сторону.

Все обернулись в мою сторону, возникла секундная заминка, я встретилась взглядом с Малфоем…

— Диадема, она полетела куда-то туда! — вдруг закричал Гарри, и я, воспользовавшись близостью своего положения, бросилась обратно в проход, надеясь найти крестраж до того, как Гойл отыщет свою палочку.

* * *

— Я думаю, что у тебя есть шанс.

Малфой не выдержал моего взгляда и тотчас посмотрел в сторону.

— Ты думаешь, что у всех есть шанс, — пробормотал он.

— Неправда, — поспешила опровергнуть я, но, подумав, решила не спорить: — Даже если и так, сейчас речь о тебе. Мне кажется, что ты лучше, чем хочешь казаться.

— Тебе кажется, — устало протянул Малфой. — А ты же самая умная, да, Грейнджер, поэтому если тебе что-то кажется, это обязательно должно оказаться правдой.

Я поморщилась, но решила не поддаваться.

— Поговори со мной, Малфой, — упрямо сказала я, и он вновь посмотрел на меня — на этот раз удивлённо. — Я бы предложила тебе поговорить хоть с кем-нибудь, но, видимо, в этом замке не так уж много желающих.

Его глаза сузились, и он подался вперёд, склоняясь надо мной. Он оперся о столешницу, и я мельком обратила внимание на его длинные, тонкие пальцы.

— Я не понимаю, Грейнджер, — неожиданно взорвался Малфой. — Какого чёрта ты делаешь это? Чего ты добиваешься? — Он бросил этот вопрос мне прямо в лицо, и я вскинула подбородок. У меня не было ответа. Я просто знала, что так было правильно. — Не понимаю, Грейнджер, ты решила вылечить меня? Скажи прямо: вздумала, что я твой проект?

Я молчала.

— Решила, что можешь вылепить примерного ученика и хорошего человека из пожирателя смерти? — он выплюнул последние слова, и я использовала всё своё самообладание, чтобы не отвернуться. Конечно, он пожиратель. У него на руке метка, в его доме обитает Волдеморт, и он пустил пожирателей в единственное безопасное и спокойное место, которое оставалось во всей магической Британии.

Я должна была его ненавидеть.

Но не могла.

— Малфой, — неспешно произнесла я. — Я хочу помочь.

— А ты не думала, Грейнджер, что мне не сдалась твоя помощь? — зло прошипел он и поднялся из-за стола. — Занятие окончено. Можешь больше не приходить.

Одним движением он собрал свои бумаги и направился к выходу из библиотеки.

Я сжала пальцами переносицу и невесело улыбнулась, откинувшись на спинку стула. В принципе, всё прошло не так плохо.

По крайней мере, он не проклял меня.

* * *

Мне казалось, что я видела, куда полетела диадема, но лабиринт Выручай-комнаты затягивал в свои сети, и уже через мгновение я не была уверена, что шла в нужную сторону. Я торопилась, вслушиваясь в звуки ругани и борьбы, и быстро осматривала все предметы вокруг.

Вдруг всё затихло.

Я замерла, оглядываясь по сторонам. Видимо, все разбежались кто куда и предпочли замолкнуть, чтобы не выдать себя. Мне тоже стоило быть осторожнее.

Я двинулась вперёд, медленно ступая среди кучи вещей и высматривая единственную нужную мне.

Вдруг слева от меня оказался узкий проход. Залежи предметов там поднимались так высоко, что перекрывали доступ свету, и уже через пару шагов от входа нельзя было ничего разглядеть. Я настороженно вскинула палочку, вглядываясь во мрак, и сделала шаг вперёд. В это мгновение в глубине раздался шум — из темноты, прижимая палец к губам, выступил Малфой.

* * *

Я поёжилась, медленно ступая вперёд.

Факелы в коридоре потухли все до единого, откуда-то тянуло прохладой. «Наверное, эльфы забыли закрыть окно», — успокоила я себя. Но в груди всё равно чувствовался тугой узел, который ничто не могло ослабить. Мне не стоило оказываться вне гостиной в такое время. Хогвартс перестал быть тем безопасным местом, каким был раньше, и теперь таил в себе больше опасностей, чем можно себе представить. Не имея понятия, какой из худших исходов мог меня ждать, я предпочитала как можно быстрее оказаться в гостиной

— Не знал, что ты боишься темноты, Грейнджер.

Я резко вздрогнула и развернулась, вскидывая палочку и стараясь разглядеть собеседника. Света, который лился из затемнённых окон, конечно, было недостаточно, но по голосу я моментально узнала его.

— Малфой. — Я скорее почувствовала, чем увидела, как он кивнул. — Ты не можешь быть здесь.

— Так же, как и ты.

Я запнулась на полуслове и рвано вздохнула. Он был прав, только вот наказание, которое ждало бы его, если нас обнаружат, не сравнится с тем, что было уготовано мне.

— Я не собираюсь никому говорить, что видел тебя, Грейнджер, — неожиданно мягко произнес Малфой и добавил: — По крайней мере, если ты сделаешь то же.

— Я никому не скажу, — быстро откликнулась я.

— Вот и хорошо.

Он выступил из темноты, и стало вдруг понятно, что он стоял совсем близко. Ему хватило всего двух шагов, чтобы оказаться возле меня. Походка была вальяжной, но я ощутила его напряжение, когда он коснулся меня и… поцеловал.

Я не почувствовала бабочек в животе, и мурашки не побежали по спине. В груди не разгорелось пламя. Наоборот, внутри поднялась странная, тянущая пустота. Тело будто оцепенело. Это был шок. Я не чувствовала его рук на своём теле, хотя он точно приобнял меня — неловко и несмело.

Мне казалось, что я зависла во времени и пространстве, и только одна мысль билась в голове: «Что происходит?»

В какой-то момент эту мысль затмило невнятное ощущение, связанное с тем, что было странно стоять как истукан, ничуть не реагируя, когда тебя обнимают и целуют. Я подняла руку и ухватилась за свитер Малфоя в районе локтя. Не потому что хотела — потому что это казалось правильным.

Но для него это будто бы послужило особым сигналом.

Не разрывая поцелуя, Малфой подтолкнул меня к ближайшему окну, и когда мы достигли подоконника, он ловко выхватил из моей руки палочку, положил её рядом, и переплел наши пальцы.

Я пропустила вздох.

Это было первое прикосновение, которое я по-настоящему почувствовала.

А потом и остальное начало ощущаться совсем по-другому, будто бы моё тело и сознание внезапно включились и поддались происходящему.

Его вторая рука сжимала мою талию, а тело крепко прижималось к моему так, что я чувствовала, как подрагивают его бёдра и как грудь двигается в такт рваному дыханию. Его губы двигались уверенно и были очень мягкими и тёплыми, и он целовал поочерёдно мою верхнюю и нижнюю губу, ловя судорожные вздохи.

Свободную руку я переместила на его шею и приобняла, наконец по-настоящему отвечая на поцелуй. У меня было столько вопросов, и это было так разочаровывающе, однако я точно знала — я была не против целоваться с Драко Малфоем в тёмном коридоре.

Это не было ошибкой.

Хотя в дальнейшем могло обернуться ею.

Спустя вечность, когда мы оба прочувствовали неудобство позы и ощутили новую волну морозного холода, тянущегося от окна, Малфой разорвал поцелуй. Мы синхронно втянули воздух, и Малфой прижался своим лбом к моему. Он впервые был настолько близко, и мне было сложно поверить, что это тот самый человек, которого я знала уже без малого семь лет.

— Почему? — смогла выдавить я, когда отдышалась, не ожидая в сущности ответа.

— Всё то тебе нужно знать, да, Грейнджер?

* * *

Я по инерции отшатнулась, но он быстро подался вперёд и, схватив за запястье, легко потянул за собой, увлекая в темноту прохода. Мы замерли и с минуту молча смотрели друг на друга.

Когда где-то вдали послышался шум, я судорожно втянула пыльный воздух.

— Почему?

— Всё то тебе нужно знать, да, Грейнджер? — ответил он вопросом на вопрос, и воспоминание резко укололо меня.

Однако я упрямо повторила:

— Почему ты здесь?

— У Поттера моя палочка, — сказал он и словно невзначай добавил: — А ещё я хотел убедиться, что ты в порядке.

Сердце пропустило удар, и я прикрыла глаза, чувствуя себя героиней дурацкого женского романа. Вокруг война, умирают люди, на кону — всё. А герои находят время на то, чтобы поговорить о чувствах.

Я вздрогнула от этой мысли и, вновь открыв глаза, посмотрела на Малфоя.

Мы что, будем говорить о чувствах?

Малфой был намного бледнее, чем в последнюю нашу встречу, но его серо-голубые глаза, казалось, горели жизнью.

— Мне жаль, что… — начал он, но я резко прервала его.

— Это неважно.

— Я должен был помочь тогда.

— Ты не мог.

— Ты постоянно оправдываешь меня, Грейнджер, — он грустно улыбнулся, и что-то такое светлое и ранимое проскользнуло в его выражении лица, что слёзы подступили к глазам.

Я искренне верила, что он сделал всё, что мог, когда мы оказались в Малфой-мэноре. Он не выдал нас, он тянул время, и я видела, как отчаянно Малфой старался найти какой-нибудь выход из ситуации. И это не его вина, что выхода не было. Это не его вина, что Белатрисса была свихнувшейся жестокой ведьмой.

Но он был прав.

— Я не знаю, сколько ещё смогу оправдывать тебя, — неожиданно даже для себя самой произнесла я.

Малфой вздрогнул, и горечь проскользнула в его взгляде, но он кивнул.

— Я надеюсь, что скоро этого больше не потребуется.

Я хотела спросить, что он имеет в виду. Хотела узнать, зачем он пришёл в Выручай-комнату и что он собирался делать дальше. У меня был заготовлен список вопросов по поводу Малфоя и его ориентиров, по поводу нас. Но мне не было суждено задать ни одного из них.

Вдалеке вдруг раздалось что-то похожее на взрыв, а следом где-то закричал Рон:

— Гермиона, Гарри, где вы? Этот ублюдок, кажется, свихнулся! Агуаменти! Агуаменти!!!

Мы с Малфоем посмотрели друг на друга и бросились в разные стороны.

* * *

Я не знала, почему посчитала должным сказать ему о своем уходе. Ведь мы ничего не были должны друг другу, мы никак не были связаны.

Или уже тогда я обманывала себя?

Мы никогда не говорили о том поцелуе, но после него Малфой снова стал приходить в библиотеку и учиться вместе со мной.

Только вот что-то между нами незаметно изменилось. Он стал интересоваться моим мнением и задавать более пространные вопросы, а я всё чаще ловила себя на том, что с удовольствием отвечаю ему. Мы больше не говорили о шансах. Я решила, что дала все карты Малфою в руки, и если бы он захотел — мог сам начать разговор. Но ему словно и не было это нужно. Лишь изредка он снова напряжённо замолкал и думал о чём-то своём, но я давала ему время и пространство.

А потом из Ордена пришла весточка. Они знали, где находились Рон и Гарри, и я должна была отправиться к ним.

Я не уточняла деталей, но, думаю, Малфой всё понял. Но не сказал ни слова. Он понимающе кивнул и вдруг коротко сжал мою ладонь на прощание.

* * *

— Если мы умрём из-за них, то я убью тебя, Гарри! — на этот раз громче воскликнул Рон, когда они спустились особенно низко, и громадная огненная птица раскрыла клюв, как будто рассчитывая, что они залетят прямо туда.

Я еле удержалась от вскрика: сначала от ужаса, когда Гарри наконец схватил Малфоя за руку, но мне показалось, что он соскользнёт и упадёт в бушующее пламя; потом от радости, когда Малфой всё-таки оказался на метле позади Гарри. Рон также смог усадить Гойла, и мы все двинулись в сторону выхода.

Я летела впереди, одной рукой сжимая древко, а второй боролась с пламенем, посылая одно заклинание за другим. Город потерянных предметов, столько веков простоявший в Выручай-комнате, рушился на глазах. Все воспоминания, которые хранили обычные вещи, улетучивались и испарялись. Огненные звери теперь правили в этом месте. И именно поэтому нам стоило поскорее убраться отсюда.

Я перелетела через порог и, еле устояв на ногах, отбросила метлу в сторону. Гарри с Малфоем, которые двигались прямо за мной, не смогли удержаться и скатились с метлы, повалившись на пол. Рон с Гойлом влетели следом, и я взмахом палочки захлопнула дверь за их спиной, запирая пламя в Выручай-комнате.

Малфой упал возле меня и я, ни на секунду не задумавшись, наклонилась, поддерживая его, пока он тяжело откашливался.

— Диадема, — вдруг прохрипел Гарри. — Диадема, мы должны были уничтожить диадему! — в приступе отчаяния воскликнул он, не щадя горло, и сжал голову руками. — Мы не справились, диадема осталась там!

Я почувствовала, как у меня внутри всё холодеет. У нас была цель — мы не достигли её. Рон рядом тихо выругался.

И в этот момент мы все услышали покашливание Малфоя.

— Кажется, ты имеешь в виду эту диадему, Поттер, — полувопросительно протянул он, и только теперь я заметила, что было надето на его руку, словно браслет.

Мы все замерли, Гарри и Рон подобрались, ожидая подвоха, а я просто смотрела на Малфоя, не в силах поверить, что он нашёл её.

— Отдай её, Малфой, — потребовал Гарри и тут же с реакцией ловца поймал диадему, которую кинул ему Драко.

— Я бы тоже хотел получить кое-что своё, Поттер.

— Ты уже получил свою жизнь, Малфой, — выдал Рон. Его голос из-за обожженного горла звучал менее дерзко, чем он планировал. Я нахмурилась, но Малфой проигнорировал этот комментарий, продолжая смотреть на Гарри.

Я замерла, ожидая развязки. Малфой и Гарри стояли лицом к лицу, Гойл полулежал в стороне, всё ещё пытаясь откашляться, а Рон дул на пальцы, краем глаза наблюдая за развернувшейся сценой. Казалось, ещё мгновение, и он скажет Гарри сломать палочку пополам и выбросить — этого можно было ожидать. Я испытала жуткое желание поторопить их, но именно в этот момент Гарри кивнул и сделал шаг вперёд, разводя руки.

— Экспелиармус! — спокойно сказал Малфой.

Палочка вылетела из пальцев Гарри и вернулась к законному хозяину. Малфой крепко сжал древко в руке и улыбнулся, а потом посмотрел прямо на меня.

Когда наши взгляды встретились, я на секунду забыла, что это всё ещё был не конец. Шла война: вокруг разгорались бои, стены замка содрогались, и откуда-то издалека слышались крики раненых. Но на мгновение мы все были спасены, и казалось, что ещё многое нас ждёт впереди.

Казалось, что у нас всех ещё есть шанс.