Знаки судьбы (джен)

Свист ветра слился с криками зрителей в единый утробный рев. Размытым зеленым пятном пронеслись слизеринские трибуны. Джеймс увернулся от одного соперника, в силовой стычке сбил преградившего путь другого и вышел один на один с вратарем. Монтегю, как обычно, парил перед кольцами, раскачиваясь из стороны в сторону подобно кобре. Заметив охотника, подобрался. Движения стали резче и короче. Опытный игрок. Семикурсник. Но в дуэли против Поттера шансов у него — практически ноль. Джеймс быстрее, маневреннее, хитрее. В самые острые моменты игры время для гриффиндорского охотника словно замедлялось, давая пьянящее ощущение превосходства. На какие-то доли секунды соперник превращался в муху, увязшую в патоке, и Джеймс просчитывал его, предвидел. Замах! Бросок! Взрыв ликования в гриффиндорских рядах. Счет 60:90. Львы впереди.

Время вернулось в обычный темп. Захлопала под порывами ветра мантия, влажный воздух пахнул прелью осеннего леса. Смакуя заслуженную радость и гордость, Джеймс привычно вышел на дугу периметра — смахнуть пот, оценить обстановку. Квоффл под мышкой у Сириуса. На хвосте Регулус, мечтающий лишь о том, чтобы превзойти брата. Наперерез — бладжер. Старший увернулся, младший полетел с метлы. Куда ему до Бродяги.

Но где второй бладжер? Близоруко прищурившись, Джеймс завертел головой влево, вправо, вверх... Вот же гады слизеринские!

Поттер летал быстрее всех, но успел лишь подхватить потерявшую сознание однокурсницу, сбитую бладжером. Гриффиндор остался без ловца.

Пока Марлин уносили с поля, объявили тайм-аут.

Зрители надрывали голоса. Комментатор в красном заходился гневной тирадой в адрес грязной игры зеленых. Но судья невозмутим:

— Матч продолжится оставшимися составами.

— Как мы сможем выиграть без ловца? — красный от негодования Сириус едва не сбил рефери с метлы.

— Не видите шансов на победу — признавайте поражение, — пожал плечами тот.

— Уроды! — сверкая глазами, процедил, поравнявшись с Поттером, Блэк.

— Не сдаемся, парни! — подлетела к ним капитан команды Сильвия Смит. — По правилам, мы можем любого из нас назначить ловцом.

— Кого? — скептически хмыкнул Фрэнк Лонгботтом.

Голос Сильвии утонул в звоне гонга, возвещавшего о возобновлении игры, но жестом она указала на Джеймса.

Студент пятого курса Джеймс Поттер был лучшим летуном в школе, но не ловцом. Виной всему близорукость, из-за которой даже в очках, на большом расстоянии он не видел крошечного золотого мячика. Впрочем, и поводов для печали не видел тоже. В противостоянии охотников-вратаря-загонщиков острых ощущений не меньше. А безудержные атаки на кольца соперников сделали Джеймса кумиром своего факультета. Но в той игре он должен был поймать снитч.

Джеймс сжимал древко метлы, носился по полю, высматривая на фоне расплывчатых пятен цель, уклонялся от бладжеров и взывал к магии за справедливостью. Через прореху в густых облаках выглянуло солнце и над головой сверкнула золотая молния. А дальше — рывок и тонкие золотые крылышки затрепетали между пальцами победно вскинутой руки.

* * *

Гриффиндор праздновал. Сталкивались, тренькали в тостах бутылки со сливочным пивом. А какие и с напитками покрепче. Джеймс взлохмаченный, румяный принимал поздравления, деля со всеми радость победы. В уголке с подружками смеялась Эванс. Жаль, на виновника торжества она не смотрела.

— Дру́ги мои! -с широкой открытой улыбкой Джеймс вскочил и обвел глазами собравшихся. — Позвольте тост? — дождавшись, когда одобрительные возгласы стихли, он покосился на фыркнувшего и развалившегося в кресле Бродягу и продолжил: — Сегодня во время игры я кое-что понял. Мне повезло!..

Его перебили, но приятно.

— Какое!.. При чем тут везение!

— Талант…

— Благородство!

Джеймс картинно раскланялся.

— И все-таки, дайте… Дайте мне закончить! Я считаю мне повезло, — он очень постарался придать лицу торжественно-серьезное выражение. — Но мое везение — это моя заслуга! А еще — ваша заслуга! Наша общая заслуга! Знаете почему? Потому что благородство и отвага всегда вознаграждаются. Тот, кто смел, честен и верен друзьям непременно побеждает. Судьба благосклонна к достойным. А подлого и трусливого ждет только позорное поражение. Удача и везение — это не просто так. Это знаки, что мы их достойны. За нас, друзья!

* * *

— Ну речь ты, Сохатый, конечно, сегодня двинул! — ухмылялся, уже лежа в кровати Сириус. — Я аж представил себя рыцарем Круглого стола…

— Точно-точно! — восторженно вставил Пит. — Наш Джеймс, как король Артур!

Блэк криво усмехнулся и продолжил:

— Но объясните мне, ваше величество, — приподнявшись на локте и свешиваясь вниз в комичном поклоне, он тряхнул черными кудрями и широким жестом мазнул пальцами по красному с золотом ковру, — как в вашу теорию укладывается тот прискорбный факт, что несравненная Лили Эванс никак не принимает ваших знаков внимания? Неужели недостойны? — темно-серые глаза смеялись.

Бродяга, конечно, лучший друг, но и язва. Настроение испортить умеет. Однако не на того напал.

— А так, сэр Мордред! — Джеймс швырнул в него бархатной бордовой подушкой. — Как говорит моя матушка, какие мои годы? Все еще впереди! Не принимает, значит что-то не так делаю. Вот судьба и дает мне знак — нужно менять тактику. И я найду, чем ее зацепить. Лили будет моей — я уверен.

Он вытянулся на кровати, мечтательно глядя в полог. Потом вдруг сел и торжествующим взглядом обвел друзей.

— Слушайте, а хорошо Хвост сказал! — Рем оторвался от книги, Сириус насмешливо повел черной бровью, а Пит довольно заулыбался и закопошился под одеялом. И все ждали пояснений. — Почему бы нам не стать королями? Я имею в виду, королями Хогвартса! Что, разве мы недостойны быть здесь главными?

— Правильно, — подпрыгнул Петтигрю, — пусть все пляшут под нашу дудку!

— И учителя? — скептически улыбнулся Рем.

— Это другая тусовка, я не про них, — махнул рукой Поттер.

— Внушить всем должное уважение, — одобрительно протянул Блэк. — Особенно слизеринцам.

— И особенно одному мерзкому слизеринцу, — Джеймс поднял указательный палец.

— Нюниусу, — энергично кивнул Сириус. — Давно пора.

— А вы не тем же с первого курса занимались?

— Мы, Рем, мы! — смеясь, поправил Джеймс. — Занимались, но мало. Я предлагаю действовать решительнее.

— Что-то сомневаюсь я, что это хорошая затея, — покачал головой Люпин.

— А если плохая, судьба нам даст знак и мы отступимся.

* * *

— Так-так-так, дай-ка угадаю, — Блэк полулежал в кресле, далеко выставив длинные ноги. Ленивым взмахом палочки он накинул звукоизолирующие чары и расплылся в хитрой улыбке, — Лили-Гвиневера согласилась пойти с тобой в Хогсмид?

Джеймс оторвался, наконец, от созерцания лесенки, ведущей в спальни девочек. По ней пару минут назад, бросив звонкое: «Пока», убежала Лили. Он обернулся и счастливо сверкнул стеклами очков.

— Лучше! Мы будем встречаться!

— О-о! Ну, это надо отметить, — рассмеялся Сириус, поднимаясь, — поздравляю, Сохатый! Все-таки этот форт пал к твоим ногам.

— Ну, еще не совсем, — подмигнул Джеймс, — но я на верном пути.

— Не зря, значит, Нюнчик на свидание с нашим Лунатиком сходил.

На полу у камина сильнее ссутулился и ниже склонился над книгой Ремус.

Джеймс осуждающе посмотрел на Блэка.

— Рем, да ты чего? Мы ведь уже все обсудили. Хоть Бродяга тогда просто со злости Нюниусу ляпнул, что у нас с Лили свидание в твоей хижине. Но в итоге же вышло просто замечательно. Твоя пушистая проблема, — он присел рядом, шлепнул товарища по спине, заглянул в глаза и встряхнул за плечи, — помогла твоему другу найти путь к сердцу любимой девушки. И я тебе очень благодарен!

— Я ничего не сделал, — хмурился Люпин.

— Ты просто у нас есть!

Оборотень грустно улыбнулся в ответ.

— Что, если бы кто-то пострадал? Даже тот же Снейп…

— Но не пострадал! Благородный герой его спас, — хохотнул Джеймс. — Удача снова стала на нашу сторону. А удача — это что? Это привилегия достойных. Моя теория никогда не подводит.

— Как насчет Волдеморта? — Рем поднял внимательные светло-карие глаза. — Он, получается, тоже достойный?

— А что ему где-то улыбнулась удача? — Джеймс резко поднялся. — За ним идут одни моральные уроды. С министерскими амбициями его круто обломали. Его даже в Хогвартс преподавателем, я слышал, не взяли.

— А если у человека не все получается, — робко подал голос необычно тихий Пит. Поджав под себя пухлые ноги, он съежился в углу дивана и ковырялся под ногтями. — Если что-то не получается, значит, человек недостойный?

Джеймс вскинул брови и обернулся.

— Не всегда, — он плюхнулся на диван рядом с Петтигрю, сбивая чехол. — Иногда и хорошему человеку нелегко прийти к цели. Вот, я сколько лет за Лили боролся?! Достойный тоже может ошибаться с выбором, например, тактики. Тогда нужно искать другие пути… И давай уже колись, какие у тебя проблемы?

— Никаких, — замялся Пит, но под настойчивыми уговорами все же выдавил, что друзья у него крутые: и в учебе, и в боёвке, и с девчонками, а он — ни то, ни сё.

— Ты что? — искренне рассмеялся Джеймс. — Ты же наш друг. Ты достоен нас, мы — тебя. Иначе не бывает! Не можешь ты быть неудачником. Ты просто еще себя не нашел.

* * *

Джеймс верил в справедливость судьбы, в то, что удачи и промахи — это знаки. Правильно поступаешь — выигрываешь, нет — терпишь поражение. Он искренне любил и всеми силами поддерживал друзей, открыто и безжалостно ненавидел врагов и благосклонность фортуны принимал как награду за честь, верность и отвагу.

ЖАБА он сдал отлично, на службу в аврорат поступил без проблем и сразу снискал уважение коллег. Из стычек с Пожирателями выходил невредимым. А самая лучшая девушка в мире сражалась с ним плечом к плечу за общее правое дело и согласилась стать его женой.

— Смотрите, как у нас все здорово! — воодушевленно говорил он друзьям на своей свадьбе и в ответ на кислую улыбку Хвоста, промямлившего: «У кого как», только ободряюще двинул его в плечо. — А будет еще лучше! Вот разберемся с шайкой Волдеморта…

Вскоре родился сын. Что еще нужно было для доказательства его теории удачи? Жизнь будто говорила: «Так держать, Джим!» И он держал.

* * *

Сутки напролет находиться в стенах одного дома оказалось неожиданно тяжело. Они словно увязли в чем-то тягучем и липком. А еще Лили боялась. Вида старалась не показывать, но Джеймс видел страх в ее пронзительных зеленых глазах. Это задевало — она как будто сомневалась, в выбранном ими пути и в самом Джеймсе. Но он любил Лили и держал негодование внутри. Помогал по дому, играл с шустрым неугомонным Гарри, развлекал шутками. И постоянно как бы мимоходом пытался внушить очень важную мысль — они в безопасности. Нужно только переждать неприятный период и не сломаться, не отступить от истинных гриффиндорских принципов. Удача не отворачивается от честных и бесстрашных.

* * *

За окнами озлобленно завывал ветер, швырял в закрытые окна облетевшие желтые листья. Но в камине жарко потрескивали угли. В доме было тепло и пахло свежими пирогами.

Гарри, наконец, уснул. Джеймс предпочел бы посидеть с женой у камина с бокалом вина, но Лили хотела украсить дом к праздничной ночи. Пришлось присоединиться к вырезанию рожиц на тыквах. Жена продемонстрировала свое произведение мужу и, поместив внутрь волшебный огонек, отправила хэллоуинский фонарик под потолок. Темно-зеленое платье очень шло к ее волосам и глазам. Если бы еще не напряженное выражение лица.

— Джеймс, я по-прежнему сомневаюсь в том, что сделать Питера хранителем, было хорошей идеей, — он слышал это не в первый раз и невольно подкатил глаза. — Нет, я ему верю… Но тебе не кажется, что эта ответственность его угнетает? В последний раз он приходил сам не свой.

— Питеру очень нужно поверить в себя, Лили. Я сделал его Хранителем, чтобы показать, насколько ценю и доверяю. И сомневаться в друзьях я не стану, — голос все-таки выдал раздражение.

— Но он сам не хотел этого, помнишь? Мне тревожно, Джеймс! — на темно-рыжих ресницах блеснули слезы. В первый раз за все время заточения. Он не устоял.

— Хорошо, давай так, — Джеймс улыбнулся самой беззаботной улыбкой, — еще раз доверимся судьбе. Если первый к нам сегодня в гости придет Питер, то Хранителем остается он. Иначе — передадим полномочия Сириусу. Или даже Дамблдору, как ты и хотела. Идет?

— Обязательно обставлять все кучей условий? Ладно, — она вздохнула, но тут же встрепенулась — щелкнула входная дверь.

— А вот и ответ судьбы, — подмигнул ей Джеймс, поднимаясь. Стряхнул с брюк кусочки тыквенной кожуры и вышел из комнаты.