Нулогорск.fm (джен)

Примечания:

В моём паблике вк есть и позывные, и логотип Нулогорской радиостанции. Есть даже озвучка этого эпизода для особо смелых =)

Приветливый северный город, где ночи белые, дни тёмные, море холодное, словно сердца древних богов, а северное сияние может поспорить красотой с загадочным свечением, на которое все мы боимся поднять даже короткий взгляд.

Вы слушаете «Нулогорск.fm»!

Прежде всего, важное сообщение от городской администрации.

Администрация Нулогорска напоминает, что расположенный за северным съездом с трассы А-800 военный городок является бывшим, закрытым и покинутым согласно указу администрации от 29 февраля 1993 года. На территории военного городка никто не проживает. В нём никто не работает. В нём нет ни единой живой или неживой души. Военный городок заброшен, закрыт и опечатан навеки — говорится в тексте указа. Городская администрация напоминает: если вы видите военных в форме без знаков различия, они являются лишь плодом вашего воображения. Если их видите не только вы, но и другие люди вокруг, то это плод вашего коллективного воображения. Не пытайтесь заговорить с этими военными. Игнорируйте эти плоды вашего воображения.

Сегодня в Нулогорске знаменательное событие — после многолетнего ремонта наконец вновь открывается Дворец культуры. Разумеется, на открытии присутствуют все значимые горожане, также будет проведена короткая пресс-конференция и небольшой концерт в честь открытия. Программа концерта всё ещё уточняется.

Напомню, что Дворец культуры был закрыт на несколько лет на капитальный ремонт. Причиной тому стали протечки крыши, трещины в стенах и отваливающаяся с фасада лепнина. Все слухи о том, что в подвалах Дворца открылся путь в некую бездну, что задержавшиеся после концерта исполнители и работники слышали ужасающий, леденящий вой, доносившийся, казалось, из каждой стены и каждого тёмного угла, что в долгие, тёмные ноябрьские дни всё здание вздрагивало и сотрясалось от всеохватывающего ужаса — всё, разумеется, это лишь пустые слухи, и позор тому, кто их распространяет.

Сейчас все работы по ремонту наконец закончены, новейшее звуковое и световое оборудование давно завезено, и культурная жизнь Нулогорска готова заиграть новыми красками!

Что ж, а сейчас все ждут приветственной речи нашего мэра, Павла Боровика, который после неё торжественно разрежет символическую ленточку. Речи мэра всегда незабываемы! Вспомнить только его поздравление с прошлым Новым годом, когда он традиционно, но в своей неповторимой манере пожелал всем нам успехов, здоровья и удачи, использовав для этого замороженную кумжу, свои дорогие туфли цвета сикоморы и весь диапазон своего голоса в три-пять октав. Наверняка и сегодня все мы останемся под впечатлением от его слов.

Жаль, я не могу присутствовать сейчас на этом прекрасном событии, но кто бы тогда рассказывал вам обо всём происходящем в городе, дорогие слушатели?

Зато я уверена, что мне поможет наш новый стажёр, Ольга! Она машет рукой, вы этого не видите, но поверьте мне, как всегда. Я отправлю её на место событий за самым точным репортажем, у неё наверняка отлично получится. Увидимся, Оля! Я буду ждать от тебя сообщений как можно скорее!

А пока Ольга направляется на место, немного о ситуации на дорогах.

По техническим причинам центральный автовокзал будет закрыт с семи утра четверга до пяти вечера воскресенья. Прибывающие маршруты будут проходить мимо. Об этом сообщает диспетчер автовокзала.

Где-то вдали по трассе мчится огромный грузовик, которым управляет маленькая женщина. Зубы этого грузовика, огромные, способны перемолоть алмаз. Грузовик изрыгает пламя и весь, кажется, состоит из труб. Мы не знаем, откуда он едет. Мы не знаем, куда он едет. Я не знаю, что он везёт. Говорят, на пути его следования взрываются музеи.

Огромный грузовик мчится по трассе вдали. Как далеко он от нас? Как близко? Куда он направляется?..

Диспетчер автовокзала уточняет, что закрытие вокзала не связано с этим сообщением.

Это были дорожные новости.

К другим новостям.

Сегодня утром в Нулогорск прибыла группа военных в форме со знаками различия. Как заявляет их руководитель, прекрасная женщина в великолепно сидящем кителе с погонами майора, причиной их приезда стали вопросы безопасности. Уточнений не последовало, несмотря на закономерные вопросы собравшихся журналистов, для которых была организована быстрая и короткая пресс-конференция. А тем не менее, вопросов много. Что случилось с безопасностью в нашем маленьком, уютном и тихом городе? Почему именно сейчас? Почему причёска майора так идеальна, а её глаза так удивительно смотрят прямо в душу?

Мы не получили ответов на эти вопросы.

С места событий Ольга передаёт нам последние новости! Наш мэр Павел Боровик только что закончил свою вдохновляющую речь. Он вспомнил, как много событий произошло в нашем Дворце культуры, как праздновались здесь дни города, Новый год, День знаний, День познания, День жатвы... Ох, я помню эти прекрасные новогодние ночи! Веселье, которое объединяло всех нас, от мала до велика... подростки в эти ночи впервые пробовали мороженое пломбир за шестнадцать копеек и шампанское «Калининградское»! Как же мне хотелось тогда вновь вернуться в детство и ощутить то же, что чувствовали они — восторг от новизны, предвкушение непредсказуемого будущего и экзистенциальный ужас от его неотвратимости!

Кстати о неотвратимости.

Кофейня-пекарня «Чернее тьмы» приглашает жителей и гостей города попробовать новинку, слоёный пирог с апельсиновым джемом и цукатами! Восхитителен с собой и вне себя, идеален с кофе. При заказе пирога и любого кофе, кроме эспрессо — смутное беспокойство до следующего утра в подарок! Для строгих веганов предлагается кофе на соевом молоке, морковный торт и чувство невосполнимой потери. Предложение не действует на заказы «с собой».

Вернёмся же к главной теме этого дня. Наш уважаемый мэр Павел Боровик только что в знак открытия торжественно разрезал белоснежную ленту на тысячу мельчайших кусочков, упорхнувших с ветром, словно наши юношеские надежды и мечты. Городской любительский оркестр сыграл торжественную мелодию, и двери Дворца культуры распахнулись для первых посетителей во главе с руководителем, мэром и представителем пресс-службы городской администрации. Как передаёт нам Ольга, только что все прошли по устилающей ступени входа красной дорожке и оказались в просторном фойе, украшенном цветами и бликами света роскошной хрустальной люстры. Оркестр отказался проходить внутрь, мотивируя это тем, что может сбиться с темпа, но по словам Ольги, взгляды их подозрительно бегали из стороны в сторону. Интересно, с чем это может быть связано? К сожалению, я не имею музыкального образования и даже не могу этого предположить!

Точно так же я не могу предположить, чем наша скромная радиостанция заинтересовала военных в форме со знаками различия, но могу заверить, что мне было очень приятно видеть майора Андрееву с её безупречной причёской, невероятно выразительными глазами и ещё более выразительной невербаликой в наших стенах. Я спросила её, могу ли чем-то помочь или угостить чашечкой капучино с апельсиновым слоёным пирогом сегодня вечером, но кажется, майор не обратила должного внимания на мои слова. Думаю, что их плотный и напряжённый рабочий график, вероятно, может и не позволять такие вольности, как кофе. Хотя апельсиновый слоёный пирог...

Как бы то ни было, майора Андрееву и её помощников заинтересовало наше скромное звуковое оборудование и мой пульт, а также наш штатный техник Александр, который при виде посетителей издал громкое шипение, слился с окружением и спешно покинул станцию, просочившись в канализацию.

А теперь — о погоде.

Проснулся он желчный, раздражительный, злой и с ненавистью посмотрел на свою каморку. Это была крошечная клетушка, шагов в шесть длиной, имевшая самый жалкий вид с своими желтенькими, пыльными и всюду отставшими от стены обоями, и до того низкая, что чуть-чуть высокому человеку становилось в ней жутко, и всё казалось, что вот-вот стукнешься головой о потолок. Мебель соответствовала помещению: было три старых стула, не совсем исправных, крашеный стол в углу, на котором лежало несколько тетрадей и книг; уже по тому одному, как они были запылены, видно было, что до них давно уже не касалась ничья рука; и, наконец, неуклюжая большая софа, занимавшая чуть не всю стену и половину ширины всей комнаты, когда-то обитая ситцем, но теперь в лохмотьях и служившая постелью Раскольникову. Часто он спал на ней так, как был, не раздеваясь, без простыни, покрываясь своим старым, ветхим, студенческим пальто и с одною маленькою подушкой в головах, под которую подкладывал всё что имел белья, чистого и заношенного, чтобы было повыше изголовье. Перед софой стоял маленький столик.

Трудно было более опуститься и обнеряшиться; но Раскольникову это было даже приятно в его теперешнем состоянии духа. Он решительно ушел от всех, как черепаха в свою скорлупу, и даже лицо служанки, обязанной ему прислуживать и заглядывавшей иногда в его комнату, возбуждало в нем желчь и конвульсии. Так бывает у иных мономанов, слишком на чем-нибудь сосредоточившихся.

Сообщение для автолюбителей. Автозаправочная станция номер два сообщает, что с завтрашнего дня оплата мёртвыми душами, частями тела, борзыми щенками и кармой не принимается. Используйте наличную и безналичную оплату, бонусные баллы и свою бессмертную душу.

С места событий Ольга сообщает мне о том, что только что первые посетители обновлённого Дворца культуры прошли в основной концертный зал. По её словам, первый же шаг за широкие деревянные двери заставил её сердце затрепетать в необъяснимом ужасе перед бездной бытия. Мэр Павел Боровик, как всегда, настроен крайне решительно.

Кажется, в концертном зале не всё готово к праздничной программе. Оркестровая яма пуста и являет собой провал в первозданную бездну. Роскошный бархатный занавес не разделяет решительности мэра и всеми силами препятствует попыткам артистов проникнуть на сцену и спастись тем самым от того, что издаёт леденящий душу... одну секунду, кажется, Ольга уточняет... Да, спасибо, Оля. Спастись от того, что издаёт пробирающий до костей, парализующий, ужасный вой. Мы прервёмся на спонсорское сообщение, пока я уточню ситуацию у коллеги, оставайтесь с нами.

Всё для дома и сада в магазине «Адовод»! Новые поступления бечёвок, канатов, жил, тросов, а также цепей, сплетённых из женской бороды и шума кошачьих шагов! Всегда в продаже семена, рассада, удобрения, всё самое необходимое для вашего приусадебного хозяйства или оранжереи на подоконнике. В отделе товаров для дома — новые поступления постельного белья. По многочисленным просьбам в ассортимент вернулись пододеяльники с эффектом кошмаров о преследовании, наволочки с ароматом параноидальных мыслей и простыни, порождающие невидимых червей. В субботу после заката скидка по дисконтной карте удваивается, спешите за покупками в магазин «Адовод»!

Важное сообщение от городской администрации.

Только что пресс-служба городской администрации сообщила о выпущенном мэром указе, касающемся Дворца культуры Нулогорска. Согласно тексту указа, Дворец культуры закрывается на неопределённый срок до устранения всех мелких неполадок, вызванных косметическим ремонтом. Горожан просят не приближаться к зданию на расстояние менее двадцати метров, а также закрывать глаза несовершеннолетним детям, проходя мимо Дворца.

Пресс-служба уточняет, что это никак не связано с доносящимися из заколоченных окон Дворца культуры отголосками нечеловеческого воя, леденящего душу и пробирающего до костей. По факту выявленных нарушений будет проводиться проверка независимой комиссией, состоящей из активных сознательных граждан, медиумов, шамана и отца Евгения из Покровского храма.

Все мероприятия, запланированные на ближайшее время, переносятся в Дом творчества юных и городской драматический театр.

Небольшое объявление.

На городской радиостанции Нулогорска открыта возможность стажировки! Это шанс получить бесценный опыт, попробовать себя в роли настоящего репортёра и, несомненно, внести огромный вклад в общественную жизнь города! Ждём ваших звонков, просто наберите на любом аппарате десять нулей или прошепчите в трубку мобильного, что хотите попасть к нам на стажировку, и с вами немедленно свяжутся! Удачи!

Наш эфир подходит к концу, но не этот день. Город ждёт ясный, лунный вечер и ясная, тревожная ночь. Не забудьте проверить, есть ли соль на вашем пороге и не забыли ли вы выключить чайник. А я прощаюсь с вами.

До новых встреч, Нулогорск, до новых встреч!..

Пословица дня: Ты — то, что ты ешь. Тебе придётся пересмотреть свои идеи вегетарианства, если хочешь быть человеком.

Примечания:

Написано на Writober 2019, день 28.

В шесть утра, когда рыбак пришёл к берегу, солнце светило уже вовсю. Впрочем, оно и ночью едва ли заходило — белые ночи в этом году выдались особенно яркими. Об этом даже говорили по радио. День обещал быть хорошим, да и треска клевала последнее время очень бойко.

Рыбак неспешно обустраивался на берегу, раздумывая над вчерашним прогнозом погоды, а где-то поодаль, за большим камнем, кто-то напевал. Вернее, не "кто-то" — рыбак прекрасно знал, кто именно — но согласно последнему указу городской администрации, кое-чьё существование было запрещено. Никогда не знаешь, откуда именно за тобой наблюдают — так что рыбак делал вид, что не слышит ничего, и старательно думал о том, что не верит ни в какие сказки.

Поодаль проплыла лодка. В ней отчаянно налегали на вёсла двое, а третий помахал рыбаку. Рыбак тоже помахал в ответ и вытащил очередную треску. Пение за камнем наконец прекратилось, послышался тихий плеск.

Потом позади послышался характерный звук — кто-то тащил велосипед по камням.

— Здравствуйте, — сказал хорошо узнаваемый голос. Рыбак обернулся на радиоведущую и кивнул. Она положила велосипед на землю и села рядом, рассматривая улов.

— Удивительные сегодня сполохи, — сказала она после долгого молчания, задумчиво глядя вдаль, чуть выше горизонта, и сильно щурясь. — Правда, я плохо вижу на таком ярком солнце.

Рыбак тоже посмотрел вдаль.

— Да, очень красивые, — согласился он. — Редко увидишь такое утром.

— Вы видели то сияние над городом? — спросила радиоведущая, не сводя глаз с безупречно чистого, яркого голубого неба.

— О котором вы вчера говорили? — уточнил рыбак и, получив ответ в виде кивка, пожал плечами. — Нет, я не выходил из дома.

— И правильно, — горячо поддержала она. — Администрация обещала разобраться. Его не видели уже пару лет. И снова здравствуйте.

Она уже говорила об этом в эфире, но повторение не казалось лишним.

Рыбак помолчал немного, а потом осторожно спросил:

— А почему они снова запретили то... ну, что запретили? А сполохи снова разрешили?

Радиоведущая пожала плечами.

— Говорят, это вопросы безопасности. Я не вникала. Тем более, что сполохи красивые.

Они снова замолчали. Рыбак периодически вытаскивал треску, радиоведущая смотрела, надев тёмные очки и сильно щурясь, на невидимые сполохи над горизонтом. Потом она встала, отряхнула джинсы и принялась поднимать велосипед.

— Знаете, вы осторожнее с оленями, — внезапно посоветовала она. — Никогда не знаешь, чего от них ожидать. Говорят, на следующем заседании будут рассматривать рекомендации насчёт них, особенно тех, что... — она замялась. — Хотя нет, я не буду торопить события. Но вы осторожнее.

Рыбак затравленно огляделся, словно ожидая прямо сейчас увидеть вокруг себя сотни оленей. Особенно тех, что.

Помахав ему рукой, радиоведущая ушла в сторону дороги. Рыбак посмотрел на часы: было одиннадцать. Через час у неё дневной эфир. Он перевёл взгляд на сполохи и стал смотреть на них, невидимые сполохи на совершенно чистом небе. Это умиротворяло, особенно после почти десятилетнего запрета на них. Вечно им в администрации лишь бы что запретить...

За соседним камнем кто-то сердито плеснул водой. Рыбак старательно не посмотрел в ту сторону. Там никого не было, согласно указу.

Собрав удочки и немаленький улов, он пошёл к оставленной поодаль машине. Около неё подозрительно тёрся олень. Рыбак остановился, посмотрел внимательно, чтобы убедиться, что олень не тот, что, и подошёл к машине. Он постарался как можно быстрее убрать всё в багажник и салон, а олень нагло пялился.

— Вот вас бы лучше запретили. Тех, что, — недовольно буркнул рыбак, прекрасно зная, что оленей ни за что не запретят. Иногда он даже жалел об этом.

К тому моменту, как рыбак доехал до дома, на радиостанции уже всё было готово к дневному эфиру. До него оставалось ещё десять минут, и бессменная ведущая спустилась в подвал к руководству.

— Мне кресло новое нужно, — объявила она в пустоту и принюхалась. Едва ощутимо тянуло привычным запахом. Микроклимат сегодня был чуть прохладнее обычного, а ответа традиционно не было. — Эй. Мне нужно новое кресло.

Снова молчание. Ведущая прокашлялась и сказала чётче:

— Мне нужно новое кресло.

В микроклимате что-то изменилось. Кажется, руководство было на месте.

— Мне нужно новое кресло, — в четвёртый раз повторила ведущая, и руководство наконец дало о себе знать. В отличие от всех остальных сотрудников, включая стажёров, ведущая работала тут слишком давно, чтобы не знать, что руководство прислушивается к просьбам через три раза.

Руководство недовольно пошевелилось и поёрзало.

— В общем, я своё сказала. Обогревателя нет, так дайте кресло, — упёрлась ведущая. — Моё маленькое, мне необходимо большее. В нынешнем невозможно работать! Я не могу освещать события, когда не имею возможности подобрать под себя ноги! А носить валенки противоречит профессиональной этике!..

Руководство издало звук. Ведущая нахмурилась, фыркнула, переодела очки с тёмных на обычные и ушла, гордо вскинув голову.

До эфира оставалось пять минут. Как раз на то, чтобы выпить чаю.

— Не садись туда, — внезапно сказала она, каким-то чудом увидев, что творится за её спиной. Стажёрка испуганно дёрнулась в сторону и удивлённо посмотрела на пустой диванчик. — Там занято.

Стажёрка с недоумением уставилась на неё, в глазах девушки читалось смешанное выражение скепсиса и непонимания.

— И не спорь. А то руководства станет больше, — туманно закончила свою мысль ведущая и надела наушники. — Так, всё, Настя. Не мешай.

— Я Света, — буркнула девушка и тихонько отошла в угол, где стоял раскладной стул. Она искренне не понимала, что не так с диванчиком, но всё же радиоведущей привык доверять весь город, и Света, которую эта самая ведущая звала то Настей, то Витей, исключением не была. Занято так занято.

Мало ли, что она там видит невидимое... В конце концов, ей же необходимо знать обо всём, что творится в городе. Включая и то, что происходит за закрытыми дверями.

Мысли прервались знакомыми с детства звуками позывных.

— Вы слушаете "Нулогорск.FM"!

Примечания:

Написано на Марафон Чумовых Историй, тема 1.1 "Странная профессия".

Принято считать, что надписи типа "2 км" под дорожным знаком "Дикие животные" обозначает протяжённость участка. А если всё-таки нет?..

(выдержка из радиоэфира)

...И к другим новостям. Сегодня на трассе А-800 были установлены новые дорожные знаки на двадцать первом, двадцать седьмом и минус пятом километрах. Все они хорошо знакомы нам и предупреждают о возможном появлении двух- и четырёхкилометровых оленей на дороге. За проделанную работу давайте поблагодарим дорожные службы города, а в особенности — наших незаменимых специалистов по измерению оленей!

Подумайте только, дорогие слушатели, ведь это лишь сейчас, благодаря прогрессу, их труд стал значительно легче. Лазерные дальномеры незаменимы при измерении оленей, а главное — с их появлением измерение оленя занимает считанные минуты. Гораздо дольше, пожалуй, наши специалисты ищут голову и хвост оленя. Но для них, настоящих профессионалов, это не представляет труда.

Я помню то время, когда специалисты по измерению — тогда их ещё называли мастерами измерительно-оценочных работ Бюро природной инвентаризации при дорожно-технической службе городского совета города Нулогорска — должны были вручную измерять каждого оленя, и иной раз это занимало даже не целый день, а два-три дня! И непременно перепроверка, чтобы учесть все возможные погрешности... Только представьте, каким недооценённым был их труд, который все принимали как должное! Поэтому, дорогие слушатели, после этого эфира не забудьте навестить памятный знак, поставленный в сквере имени Алексея Котовича, заслуженного мастера-оленемера, да простят меня его коллеги за такую фамильярность.

И конечно же, несмотря на всю помощь прогресса, профессия специалиста по измерению оленей и по сей день остаётся почётной, важной и по-настоящему сложной — а главное, необходимой в нашем городе.

А теперь перейдём к прогнозу погоды...

Примечания:

Маленькое хулиганство на Марафон Чумовых Историй, тема 1.2 "День наоборот".

Сразу после короткой сводки основных новостей радиоведущая выпрямилась, приосанилась и слегка понизила тон голоса, чтобы звучать более торжественно.

— И главная новость дня. Сегодня, дорогие слушатели, в городе объявлен день ностальгии по Советской России! Сегодня не вы делаете работу, а она вас! Не я веду эфир, а он меня! Не вы ведёте машины, а машины ведут вас!..

Вдохновлённая Марьяша продолжала перечислять. Жители города уважительно внимали, принимая к сведению столь важную новость — к тому же, наверняка подтверждённую распоряжением городской администрации. День ностальгии — значит, день ностальгии. Работа будет делать жителей, эфир будет вести радиоведущую и так далее.

* * *

И так в Нулогорске прошёл очередной обычный и ничем не примечательный день.

Примечания:

Написано на Марафон Чумовых Историй, тема 2.2 "Город, в котором нет ночи".

Свой эфир радиоведущая завершила сообщением о том, что жителям города рекомендуется идти на контакт с военными в форме со знаками различия, отвечать на их вопросы и вообще всячески демонстрировать настоящее нулогорское дружелюбие. Собственно, об этом никто не просил, но руководство было не против.

Так что ни для кого удивительным не было обнаружить её в середине дня в кафе на центральной площади — в компании майора Андреевой. Майор была, как всегда, вежлива, сдержана и тактична, а вот радиоведущая разве что не светилась от счастья. Хотя, возможно, и светилась, но они сидели около окна, погода была солнечной — сложно было сказать.

— Так зачем был приказ об отмене ночи? — почти осторожно поинтересовалась майор, лениво помешивая сахар в своём кофе.

— Ну, сейчас же положено начаться сезону белых ночей. Но без распоряжения ничего не получится, — пожала плечами Марьяша. Для неё было удивительным, что такая умная и образованная женщина не знает таких простых вещей — но всё же, мало ли, откуда она приехала. Пётр Куницын, переехавший сюда из Дна, тоже поначалу многому удивлялся, но привык быстро.

Майор слегка нахмурилась, открыла было рот, но так и не смогла сформулировать толком ещё один вопрос. Насколько ей подсказывали общие знания, на этой широте белые ночи должны были начаться примерно числа восьмого-десятого мая и продлиться недели три. Озвученное сегодня в радиоэфире распоряжение вступало в силу третьего мая и действовать должно было до первого августа. На этот период, согласно ему, полностью отменялась ночь. Что ж, оставалось лишь ждать.

Марьяша в два глотка допила чай и сияющим взглядом уставилась на собеседницу.

— Прекрасная Елизавета, — заговорила она, невольно переключившись на эфирный, хорошо поставленный тон, — а вы уже успели побывать на набережной?

— Ну, да, — пожала плечами майор. — Пару раз, но так, просто проходила мимо.

— А хотите прогуляться? Там очень, очень красиво, — радиоведущая сцепила пальцы в замок и умостила на них подбородок, немигающим взглядом любуясь майором Андреевой.

— Ну... почему бы и нет, — с заминкой ответила та, прикинув, что в целом день выдался свободным.

— А в белые ночи там ещё красивее, — пообещала Марьяша и поднялась, чтобы надеть ветровку поверх своего странноватого свитера. Казалось, пушистый ворс непрестанно шевелился, отчего рисунок был то в звёздочку, то в треугольники, то вообще сливался во что-то психоделическое.

* * *

На календаре было двадцать восьмое июля. Начиная с третьего мая, солнце ни разу не заходило. И вопреки всем законам природы — абсолютно одинаково каждый день. Майор Андреева озадаченно посмотрела в свои записи, потом на линию горизонта, над которой висело вполне яркое солнце, потом на часы, потёрла озадаченно лоб и тяжело вздохнула.

Кажется, распоряжения администрации здесь были важнее, чем законы природы. В голове это не укладывалось просто никак.

Майор сняла тёмные очки и прикрыла глаза. С того дня, как она прибыла в этот "приветливый северный городок", слишком многое просто взрывало ей мозг. Радиоведущая, с которой почему-то получалось общаться чаще всех, старательно пыталась объяснять всё, как могла — но она была местной и многое просто воспринимала как должное. А потом безумно удивлялась каким-то совершенно обычным с точки зрения майора вещам...

Ох уж эта радиоведущая. Да она одна взрывала мозг совершенно отдельно — сколько ей было лет? Кем она была? Или — чем? Почему постоянно оказывалась где-то рядом?

У майора Андреевой не было ни единого ответа на эти вопросы. (Хотя если бы она была немного внимательнее, то на последний ответила бы очень легко.)

Солнечные белые ночи совершенно сбили ей ритм. Сегодня в радиоэфире прозвучало напоминание о том, что первого августа заканчивается действие распоряжения, и майор Андреева могла лишь надеяться, что со второго числа вернутся нормальные ночи. И даже готова была смириться с полной нелогичностью происходящего.

* * *

Ночь на первое августа была такой же солнечной, как и все предыдущие. А вот вечером второго августа солнце благочинно склонилось к горизонту и зашло где-то в районе десяти вечера, чтобы на следующий день взойти ближе к семи утра.

Майор Андреева надеялась, что успела морально подготовиться. Как оказалось — нет.

А ещё больше она оказалась не готова к тому, что почему-то её подчинённые спросили, как прошло свидание с Марьяшей. Разве это было свидание?..

Иногда проницательная и очень умная женщина в упор не видела достаточно очевидного рядом с собой. Но по мнению другой женщины, очень странной и очень говорливой, это лишь добавляло безупречному образу очарования.

Солнце неспешно клонилось к закату, отчего и макушки деревьев, и озеро казались сделанными из меди — зрелище завораживало. Казалось, ели и сосны тянутся наверх, к светилу, желая получить от него ещё немного энергии. Вечер был временем тишины и покоя, но всё же слишком всему и всем хотелось заполучить лучи под конец дня. Трава чудилась выше, ящерки вылезали на камни, птицы рассаживались на ветках и даже рыба в озере норовила подплыть к краю воды.

— Красиво здесь, — задумчиво произнесла майор Андреева.

— О, это место всегда выглядит замечательно! Даже в дождь или снег, или ураган, хотя ураганов у нас почти и не бывает. Или вообще не бывает... — Марьяша на мгновение задумалась и пожала плечами: — Вроде не бывает. А на закате или рассвете здесь лучше всего. Только утром рыбаков много, они пошуметь иногда любят.

— И не боятся рыбу распугать? — улыбнулась Андреева.

— Так как раз разбудят, рыба разволнуется, поплывёт смотреть — а тут её раз, и поймают! — с энтузиазмом принялась объяснять радиоведущая. — Традиции и всё такое.

— А, ну раз традиции...

Майор Андреева уже перестала удивляться множеству странностей — всему был предел, даже бесконечности её изумления. Вместо этого она теперь предпочитала получать удовольствие от непривычности пейзажей, событий или рассказов — от них чаще всего.

Закат окрасил медь багрянцем — пора было возвращаться домой. Они шли по тропинке через лес, и майор Андреева думала о том, что до того была в лесу слишком давно — наверное, когда ездила летом к бабушке в деревню. А зря, эти прогулки того стоили. Воздух, звуки, цвета — всё это радовало, придавало сил и энергии.

Да и компания в лице Марьяши была... хм, эта компания была. Больше о ней нечего было сказать, потому что оценивать то, что невозможно объяснить, майор не слишком-то умела.

Хотя на самом деле эта компания ей очень даже нравилась.

Уже когда начались кварталы города, майор обернулась, слегка щурясь на лучи заката.

— Надо почаще выбираться на природу, — подытожила она.

— Здесь это несложно, — пожала плечами Марьяша.

— У меня раньше было не так много времени, — пояснила Елизавета. — Здесь как-то попроще стало, поспокойнее. Вроде как дел много, а в то же время и успевается всё. Приятно.

— Я очень, очень рада, — после долгой паузы с чувством произнесла Марьяша.

Природа радовалась солнцу, лес ловил его лучи и наслаждался ими. А радиоведущая радовалась прогулке и точно так же ловила лучи внимания, пусть и не слишком часто — но принадлежавшего только ей.

Примечания:

Написано на Марафон Чумовых Историй, тема с осложнением 5.3 "Лес радуется солнцу" (текст без прилагательных).

Раньше или позже это должно было случиться — военные в форме со знаками различия должны были приехать в приветливый северный городок. И майор Елизавета Андреева, кому поручили руководство их группой, в глубине души чувствовала странное довольство от того, что наконец попала сюда.

Хотя честно говоря, она ничего не знала о Нулогорске раньше. Какой-то маленький городок где-то там на северах, наверное, белые ночи и вкусная рыба. Вот и всё. И тем не менее, само название города отзывалось где-то глубоко в подсознании, не в силах пробудить память.

Это было странное место. Слишком странное, невообразимо странное, невероятно притягательное в своей необъяснимости. Город жил сам по себе, словно не было целой страны вокруг, словно он был миром в себе. Он дышал свежим холодным ветром, смотрел окнами ухоженных домов и говорил голосом местной радиостанции.

В первый же день здесь Елизавета включила радио — просто потому что в комнате, куда её временно поселили, не было телевизора, а как-то отвлечься хотелось. И радио ожило незнакомыми позывными и бодрым:

— Вы слушаете Нулогорск.фм!

С того дня майор Андреева не пропустила ни одного радиоэфира.

* * *

Больше всего в деревне маленькой Лизе нравилось то, что дедушка разрешал ей допоздна сидеть в его кабинете и крутить ручки огромного старого радиоприёмника. Она восхищённо слушала голоса, говорящие на незнакомых языках — слушать радио на русском казалось неинтересным. По радио почему-то всегда рассказывали только скучные новости или читали скучные книги, или ставили скучные радиоспектакли. А ещё у дикторов были скучные торжественные голоса.

Когда Лиза подросла, в деревню она стала приезжать реже — но всё равно садилась к радиоприёмнику поздним вечером, не включая свет, и слушала голоса далёких стран и городов.

И однажды, когда она уже собиралась выключать приёмник и идти спать, белый шум на пустой волне внезапно оборвался, и она услышала чёткий, ясный женский голос, молодой и не торжественный. Лиза не вслушалась сначала в слова, а потом голос произнёс:

— Вы слушаете радио Нулогорск! — и послышались странные, непривычные позывные.

Если что и знала Лиза в своей жизни точно, так это то, что на этой волне никакого радио никогда не ловилось. Но сейчас она слышала совершенно ясный, чёткий звук. Голос, совсем не похожий на все другие голоса на радио, спокойно, подробно и в меру быстро рассказывал какие-то совершенно дикие новости.

Лиза тогда просто подумала, что задремала около приёмника, как в детстве. К тому же, дедушка сказал, что никакого Нулогорска он не знает и такого радио не существует.

Голос неизвестного города несколько раз получалось поймать на старом приёмнике. А на следующий год у Лизы были выпускные экзамены, и она не приехала в деревню.

Спустя год Лиза забыла, на какой волне ловила странное радио. Спустя два — как оно называлось. Спустя ещё несколько лет звуки женского голоса тоже стёрлись из памяти, и осталось лишь смутное ощущение приятного голоса во тьме. С годами исчезло и оно, но всё же... ничто в жизни не бывает случайным.

Примечания:

Написано на задание № 14 "Её белый покров" (карта II старшего аркана таро, "Верховная жрица") марафона "Раскрываем карты" от Чумовых Историй.

После первой недели пребывания в приветливом северном городке майор Андреева вежливо спросила, можно ли прийти ещё раз на радиостанцию и понаблюдать, как именно ведётся эфир. Честно говоря, она ожидала ответа в духе "надо уточнить у руководства" или напоминания о табличке на входе: "Во время эфиров вход категорически воспрещён. Вас предупреждали", но в ответ получила бурное согласие и заверение в том, что в любое время и в любой день.

На этот раз майор пришла одна и постаралась максимально не мешать, заверив, что на неё можно не обращать внимания. Стажёр после пронзительного взгляда радиоведущей так и поступил, а вот сама Марьяша то и дело как-то странно косилась на гостью и ещё более странно улыбалась.

Елизавета пришла за четверть часа до эфира, и за это время Марьяша успела дважды назвать стажёра Стасиком и один раз Алёной, хотя именной пропуск на груди гласил, что его зовут Костей. Костя нервничал, заварил недостаточно крепкий чай и был с позором изгнан в коридоры с наказом не приближаться к кабинету руководства.

Марьяша наливала чай в маленькую прозрачную чашку с какой-то гравировкой из огромного заварочника (и делала это потом за эфир неоднократно, кстати, но ни единого лишнего звука, кроме её голоса, не просачивалось).

Как только вспыхнула табличка "в эфире", ведущая словно преобразилась. Расправила плечи, улыбнулась — и её взгляд как будто слегка остекленел. А голос, и без того живой и переливчатый, стал ещё ярче.

— ...официальных комментариев пока не поступало, но я советую вам, дорогие слушатели... — Марьяша внезапно осеклась, чуть склонила голову набок. — Прошу прощения, кажется, поступила новая информация... — она на секунду прищурилась, потом вскинулась и довольно заулыбалась. — Итак, официальные комментарии гласят, что изменения не коснутся тех, кому уже одобрили заявки на проведение аннигиляции на приусадебных и дворовых территориях.

Елизавета встрепенулась. Заслушавшись потоком быстрой красивой речи, она не увидела, как именно Марьяша получила эту самую новую информацию. Её мобильный был молчалив и неподвижен, на мониторе отражались только настройки и чат со слушателями, дверь не открывалась...

Подождите.

Майор Андреева нахмурилась. Она не видела, чтобы радиоведущая хоть как-то готовилась к эфиру. Никаких там распечаток, электронных писем, сообщений от стажёра... Конечно, всё могло просто произойти до прихода майора на радиостанцию, но вот ведь в чём дело — Марьяша обмолвилась, что сегодня едва не проспала и примчалась всего минут на пять раньше своей гостьи.

Так когда она успела так подготовиться? Во сне, что ли? Конечно, надо бы проверить, к чему подсоединены её наушники. Потому что на экране точно никаких полезных сведений.

— Что ж, а теперь перейдём к прогнозу погоды! — бодро объявила Марьяша, включила заранее заготовленную запись с прогнозом и стащила наушники на шею, разворачиваясь к Елизавете. — Не скучно?

— О, нет, что вы. Очень интересно. И модель наушников необычная, — рискнула та. Марьяша пожала плечами:

— Старые достаточно, ну и это профессиональная модель, наверное, таких в обычных магазинах и не увидеть...

Провода у наушников не было.

— А кто сообщает обновления по новостям? — осторожно спросила Елизавета, уловив, что радиоведущая сейчас немного невнимательна и очень расположена.

— Да я из инфополя беру, — пожала та плечами. — Кому сообщать-то, стажёрам, что ли? Они даже чай толком заварить не могут.

— В прошлый раз был кто-то другой, не Костя, — припомнила Елизавета.

— А, он тут второй день всего, — легкомысленно отмахнулась Марьяша. — Долго не продержится, я уверена.

Прозвучало немного зловеще. Прогноз погоды закончился, и эфир возобновился. Как оказалось, за время паузы городская администрация успела подписать новое постановление, а у радиовыпуска на ходу сменился спонсор — и Марьяша, ни разу не сбившись, легко и бойко перескакивала с темы на тему.

Осознание того, что ведущая забыла надеть наушники, пришло к Елизавете с сильным запозданием.

Инфополе? В самом деле?

Картина мира начинала громко потрескивать, а привычные шаблоны здравого смысла — расползаться по швам. К радиоведущей стоило присмотреться повнимательнее, может быть, сделать кое-какие запросы (кстати, а какая у неё фамилия? и отчество? кажется, она и имени своего никогда не называла, откуда только Елизавете удалось его узнать...) (инфополе, вежливо подсказал внутренний голос, не тот, который обычно слышала майор всю свою жизнь).

Командировка обещала быть очень, очень интересной. И майор Андреева была абсолютно уверена в том, что обязательно задержится здесь дольше, чем на заявленный срок.

(Откуда эта уверенность, в конце концов?) (Это всё инфополе, успокаивающе сказал внутренний голос, и звучал он в точности как голос Марьяши.)

— Знаете, — сказала Марьяша уже после эфира, — вам бы перебраться из гостиницы. Неудобно же там жить, как-то не по-домашнему. На Рыбацкой служебная квартира есть, вы скажите в администрации — вам ключи дадут. Такой прекрасной даме никто не откажет.

— Спасибо за совет.

— Зимой оттуда восхитительные виды на сияние, — Марьяша загадочно улыбнулась. — Особенно прекрасно созерцать их в тёплой компании, всё-таки январь у нас холодный.

— Я обязательно это учту, — пообещала Елизавета, чья командировка должна была закончиться первого ноября. — А зима как, сильно морозная?

— Обычно нет. Но пуховиком обзавестись стоит. И обувь, чтобы не скользкая, а то у нас всё-таки морской воздух, — охотно ответила радиоведущая и не меняя тона добавила: — Может, я могу угостить вас кофе и утонуть в ваших потрясающих глазах?

— Мне очень рано вставать, — после короткой заминки вежливо произнесла Елизавета. — Может, в следующий раз.

— О, я буду жить этой надеждой! — заверила Марьяша. Повисла немного неловкая пауза.

— Спасибо за эфир. Было познавательно, — скованно улыбнулась майор. — Была рада встрече.

— Не прощаюсь, — вслед ей сказала радиоведущая.

(Пятница — отличное время для того, чтобы пообщаться в неформальной обстановке, сменив форму на гражданскую одежду, и порасспрашивать о городе, жителях и том, какой кофе вкуснее.) (Инфополе, не дожидаясь сомнений, успокаивающе подсказал внутренний голос, это всё просто инфополе, такое бывает на радио, это так — рабочее.)

Нулогорск одним своим существованием порождал невероятное количество вопросов.

И фигура радиоведущей была в самом центре этого облака вопросов, непонимания и удивительных, необъяснимых вещей.

И уже перед сном Елизавета подумала, что всё-таки где-то она слышала этот голос раньше, совсем давно, может быть, в детстве.

Вздор, подумала она, натягивая одеяло повыше (оно чуть пахло хлоркой; завтра же надо сходить насчёт той квартиры на Рыбацкой улице). Марьяша на вид помладше её самой будет, наверное, это просто совпадение.

(Подумаем об этом в январе.)

— Инфополе, — не дожидаясь внутреннего голоса, кивнула Елизавета, уже засыпая.

Примечания:

Написано к заданию № 22 "И бездна улыбнётся в ответ" (карта старшего аркана таро 0, "Шут") марафона "Раскрываем карты" от Чумовых Историй (https://vk.com/plaguestories). Логическое продолжение предыдущего драббла "Инфополе".

Вечер пятницы складывался замечательно. По крайней мере, так считала радиоведущая, ну а её мнение, как правило, всегда было ориентиром для остальных. Это Елизавета успела заметить в первые же дни: подача радиоэфиров зачастую была субъективной до безобразия, и нередко на следующий день после того, как Марьяша выдавала собственную оценку событиями, той же оценки придерживалось большинство жителей города.

В этом, пожалуй, не было ничего нового. С детства Елизавета привыкла к тому досадному факту, что люди склонны вестись, верить, доверять и перенимать чужие идеи. В детстве она этого не понимала, в юности это её бесило, а став немного старше, она и сама стала хладнокровно это использовать. Отчасти поэтому карьера себя ждать не заставила.

Сама же майор Андреева могла иной раз в глаза и согласиться с чем угодно, но собственного мнения не меняла никогда. И по возможности действовала именно в согласии с ним, а не с чем угодно навязанным. Возможно, не лучший путь для служебной карьеры, однако у неё вполне получалось справиться.

— И всё-таки. Почему Нулогорск? — спросила Марьяша, лениво ковыряя маленькой десертной вилкой пышную шарлотку. — Честное слово, не для эфира. Только для себя, обещаю — рот на замок.

Она лучезарно улыбнулась, и Елизавета невольно улыбнулась в ответ.

— Сложно назвать одну причину. Скорее, целый комплекс. Множество маленьких деталей, по отдельности каждую можно было бы списать на совпадение, на случайность, на неточность... да на что угодно. Их так и списывали обычно, — майор пожала плечами и прервалась на пару секунд ради кофе. Капучино в этом кафе и впрямь был замечательный. Да и вишнёвое парфе на забавном блюдце в виде рыбки ничуть не уступало. — Все всегда говорили что-то вроде "да ну, ерунда". Или "быть такого не может". Или что-то ещё.

Марьяша слушала внимательно, забывая про то, что иногда надо моргать, и чуть улыбалась.

— Когда я первый раз обратила внимание, мне сказали, что это ерунда. Что я не первая, но до меня все приходили к выводу, что это ерунда, — Елизавета усмехнулась, рассматривая узор на молочной пенке. — Но мне было неважно, что там решали другие. Я хотела составить своё мнение.

— И каким же оно стало? — аккуратно спросила Марьяша, когда пауза чуть затянулась.

— Довольно очевидно. Я решила, что этот город стоит того, чтобы увидеть его своими глазами, а не полагаться на какие-то обрывочные сведения невесть от кого, — Елизавета с лёгким сожалением отодвинула в сторону опустевшее блюдечко. На секунду ей показалось, что нарисованный серебряной и чёрной красками глаз рыбы подмигнул.

Разумеется, просто показалось, и майор подняла взгляд на собеседницу. А вот та по-прежнему не моргала. Елизавета никак не могла уловить этого сознательно, и лишь на интуитивном уровне ощущала, что что-то не так в красивой и ладной картинке вокруг.

— Честно говоря, не так уж и легко было решиться на это путешествие, — призналась она. — Очень далеко на север от тех мест, где я последние семь лет прожила.

— Но этот маленький приветливый город стратегически важен и требует пристального внимания, — с улыбкой процитировала Марьяша слова, которые майор сказала в день своего приезда на маленькой, почти спонтанной пресс-конференции.

— У вас удивительная память, Марианна, — вежливо улыбнулась Елизавета. — Профессиональное, надо полагать?

— Может, перейдём на "ты"? — невозмутимо предложила радиоведущая. — И совсем не обязательно называть меня полным именем. Можно просто Марьяша. Как все.

— Вот теперь точно не стану сокращать, — заверила майор, и Марьяша снова улыбнулась. И было в этой улыбке что-то невыразимо жуткое и столь же очаровательное: наверное, как северное сияние в широком, высоком ночном небе.

Елизавета не пропускала ни одного радиоэфира. Приёмник был в её кабинете в штабе, старый и солидный, с великолепным качеством звука; приёмник был в квартире на Рыбацкой улице — новенький, с ярким дисплеем и кучей ненужных функций; магнитола в машине ловила волну просто отлично; а ещё Елизавета наконец купила себе маленькие простые наушники, чтобы иметь возможность слушать эфиры где угодно со своего телефона.

Ведь ей непременно нужно быть в курсе всех новостей. Некоторые почему-то считали, что не в этом действительная цель Елизаветы, но в конце концов — она не была бы собой, если бы соглашалась с чужим мнением или если бы её собственное было таким же, как у большинства.

Об этом даже сказала однажды радиоведущая, и честно говоря, под конец того эфира кончики ушей у Елизаветы были слегка красными. У неё вроде как всё нормально было с самооценкой, но невозмутимые и изящные комплименты Марьяши иногда вводили в лёгкий ступор. (Хотя где-то в глубине души слышать их было крайне приятно.)

Елизавета привыкла быть выше остальных — организовывать, руководить, раздавать указания, контролировать. И эта аура иной раз привлекала к ней, как мотыльков на огонь: сама того не замечая, она иной раз становилась путеводной звездой для тех, кто сомневался, кто искал авторитет и ориентир.

Сама же она ставила себе ориентиры самостоятельно. Но иногда их подкидывала судьба, и она была уверена, что с Нулогорском произошло именно так. Множество маленьких деталей складывались в единое целое, переливались заманчивым северным сиянием, которого Елизавета пока ещё не видела своими глазами, и хотя решиться было достаточно сложно, в тот момент, когда она вышла из самолёта в маленьком, безлюдном аэропорте, где-то глубоко внутри вспыхнул знакомый азарт новизны.

И сейчас, прожив в этом приветливом городке уже почти месяц, Елизавета была странно уверена в том, что это всего лишь начало — и что она точно не улетит отсюда первого ноября.

В конце концов... ей очень хотелось увидеть северное сияние во всей его красе. И может быть, в тёплой компании. Как уж сложится судьба.

Сигнал будильника был уже третий. Марьяша тяжело вздохнула, приоткрыла один глаз и посмотрела на экран мобильного. Почти двенадцать. Утреннего эфира сегодня нет; дневной начинается в четыре. Но встать всё-таки надо бы, иначе с огромным трудом относительно налаженный было режим полетит ко всем чертям.

Она зевнула, потянулась до приятного хруста в спине и через десять минут всё-таки спустила ноги с кровати, щурясь на неаккуратно задёрнутые шторы на окне. День, судя по всему, был солнечный. Ещё немного потормозив, Марьяша прошлёпала босиком к окну, раздёрнула шторы и открыла его, впуская в комнату свежий, тёплый воздух. Август в этом году выдался просто замечательный.

Придумывать что-то на завтрак было катастрофически лень, а кефир досадно кончился, так что вскоре Марьяша вышла из дома, прихватив полный крепкого чая термос, и направилась прямиком к пекарне — свежая сдоба была отличной идеей.

— Доброе утро, Осип Яковлевич!..

— Да какое уж утро, вечер скоро, — рассмеялся тот. Марьяша села рядом на скамейку, поставила термос и вытянула ноги, вытаскивая пышную слойку из бумажного пакета.

— Когда встала, тогда и утро, — весело возразила она. — Как дела ваши? По грибы ходили?

— Хорошие в этом году грибы, — кивнул Осип Яковлевич. — Но я вчера три корзины белых насобирал. А сегодня за ягодами решил выбраться.

— Ух ты, класс, — заулыбалась Марьяша, спешно прожевав кусок слойки. — Надо будет тоже как-то собраться... Комаров-то много?

— Да как обычно. Спрей помогает.

— Чай будете?

— Это какой у тебя?

— Это юннаньский чёрный, который обычный.

Какое-то время они молча пили чай, наслаждаясь погодой и обществом друг друга. К Осипу Яковлевичу, уважаемому пенсионеру, у всего города было очень тёплое отношение, а Марьяша так и вовсе близко дружила с ним, да и в кегли играли в одной команде — он отлично, а радиоведущая по мере сил. В целом получалось вполне неплохо.

— Майоршу твою видел, — сказал Осип Яковлевич и лукаво посмотрел на мгновенно оживившуюся Марьяшу.

— Ой, правда? А где?

— Да на беговой тропинке.

— На пробежке, выходит?

— На пробежке, — кивнул Осип Яковлевич и, не дожидаясь закономерных вопросов, добавил: — Издалека прямо видна. Костюм спортивный модный, красный... Эх, молодая да красивая.

По слегка расширенным немигающим глазам и чуть прикушенной губе было ясно, что Марьяша сейчас очень живо вообразила себе майора Андрееву в красном спортивном костюме и любуется этой картиной.

— Колю ещё видел, — выждав довольно долго, продолжил Осип Яковлевич. — Шёл обратно, лисичек набрал-то — всего ничего.

— Да от него даже грибы разбегаются, — фыркнула Марьяша, отмирая. — Что, ныл опять, небось? Что грибов нет и жизнь несправедлива?

— Говорит, пшеки какие-то всю поляну обчистили, куда он ходил, — Осип Яковлевич пожал плечами.

— В смысле — пшеки? Откуда у нас тут интуристы в лесу?

— Да кто ж его знает.

— Или это уже совсем тупые попытки оправдаться, — Марьяша хмыкнула, доедая остаток слойки.

— Машины-то я видел с польскими номерами, — задумчиво протянул Осип Яковлевич. — Они, похоже, со стороны трассы заезжали, по старой просеке... Две точно было.

Взгляд Марьяши стал стеклянным. Она уставилась в никуда перед собой, быстро проверяя инфополе на предмет событий последних суток.

Пропавший в прошлом году кот по кличке Чудовище вернулся, вымахав в три раза и отрастив рысьи кисточки на ушах; некоторые очевидцы утверждают, что это и есть дикая рысь, но хозяйка уверена, что это её милое Чудовище.

Городская библиотека планирует проведение... а нет, это в будущие сутки, рановато.

Пресс-служба администрации опубликовала на сайте результаты опросов, мнения горожан на предмет последних распоряжений сильно расходятся.

Фантомные поезда.

Рыбаки уверяют, что видели гигантскую камбалу. Гигантская камбала просит анонимности.

Открыта запись на мастер-классы при заводе, тема этого сезона — "Дизайн этикетки для слабосолёной форели за пять минут".

И никаких поляков, собирающих грибы или нет.

В общем-то, если бы информация ограничилась нытьём Николая Нидворая, Марьяша бы и внимания не обратила, но раз уж Осип Яковлевич говорит про машины с иностранными номерами... Всё же Нулогорск далековато находится, чтобы заехать сюда случайно. Интересно. Неплохой инфоповод, пожалуй.

— Что ж, посмотрим, — Марьяша посмотрела в крышку от термоса в своих руках, хмыкнула и налила себе ещё чаю.

— Да ладно тебе. К лешему их, пшеков этих, — Осип Яковлевич усмехнулся, потрепав её по плечу. — Уж леший-то их спровадит.

— Ну Осип Яковлевич!.. Ещё полгода назад запретили же! — укоризненно протянула Марьяша, но тут пенсионер сделал вид, что попросту не понимает, о чём она. Что ж, у него всегда было очень независимое мнение — и за это Марьяша его крайне уважала.

* * *

— ...ну а представители управления по делам туризма напоминают, что если вы встретили в лесу заблудившихся туристов — пожалуйста, будьте гостеприимны и дружелюбны, поинтересуйтесь, не можете ли вы им чем-то помочь. Не забывайте при этом сохранять дистанцию минимум в три метра и держать наготове сигнальные ракеты. А тем временем у нас звонок. Добрый день, вы в эфире, представьтесь, пожалуйста, — последняя фраза прозвучала скептически, потому что кто именно звонит, Марьяша уже прекрасно знала.

— Это Пётр Куницын на проводе, — на заднем плане было слышно детский плач и укоризненное женское щебетание, звонил Пётр прямиком с работы, чрезвычайно взволнованный и возбуждённый. — Те, которые у нас в лесу появились — это не просто так! Это правильно, про дистанцию-то. Вообще надо подальше от них держаться, а главное — к городу не подпускать!

— Пётр Петрович, — голос Марьяши был контрастно невозмутим и спокоен, — это ведь просто ваши догадки, верно? И у вас никаких доводов ни "за", ни "против"?

— Я уверен!..

Он пустился в объяснения, а Марьяша просто воспользовалась этим временем, чтобы налить себе чаю, даже не слушая его.

— Да-да, конечно, — под конец уже совсем издевательски протянула она. — Но увы, время эфира не резиновое. Спасибо за звонок. Не стоило.

Пётр обиженно отключился. Но тем не менее, хотя его слова Марьяша, как обычно, всерьёз не воспринимала, становилось довольно интересно. Сначала Нидворай, потом Осип Яковлевич, теперь Куницын... что сказано трижды — факт?

По инфополю прошла новостная рябь, и Марьяша поспешила переключиться на более интересную ей тему социальной жизни города.

Между дневним и вечерним эфиром был довольно долгий перерыв. Марьяша планировала сходить домой и наконец навести порядок в спальне, но стоило ей шагнуть за порог здания радиостанции, как все планы вылетели из головы.

Майор Андреева, прекрасная, прекрасная майор Андреева в её безупречно сидящей форме, с её идеально уложенными тёмными волосами, стояла в нескольких шагах от входа, оперевшись спиной о свой автомобиль.

— Елизавета! Как приятно вас видеть! — глаза Марьяши засияли. Почти в прямом смысле.

— Взаимно, — вежливо ответила та. — Я буквально на пару минут, но по делу. Есть ещё какая-то информация по грибникам-интуристам? Кроме озвученного. И кто ещё их видел, кроме Петра Петровича?

Марьяша честно попыталась взять себя в руки и посерьёзнеть, но получалось плохо. Впрочем, на голосе это никак не сказалось:

— Нидворай ещё, но ему вечно что-то мерещится. А вот Осипу Яковлевичу я доверяю — он говорит, видел пару машин, с просеки проехали. А что такое?

— Марианна, могу я вас попросить об одолжении? — утвердительно произнесла Елизавета и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Объявите, пожалуйста, в следующем эфире, чтобы каждый, кто видел этих грибников или кому что-то о них известно, обратился к нам в штаб. Безо всякого промедления, в любое время дня и ночи. Это чрезвычайно важно.

Было в голосе майора что-то такое, отчего Марьяша даже забеспокоилась.

— Нулогорску что-то угрожает? — насторожилась она.

— Не могу сказать точно. Но я полагаю, что мы знаем, что это за грибники. А это значит, что я приложу все усилия для сохранения безопасности этого замечательного города, — Елизавета улыбнулась, но в её улыбке было что-то хищное.

Это было ей чертовски к лицу.

— У меня нет причин не доверять, — заверила Марьяша. Майор спешно распрощалась с ней и уехала, а радиоведущая так и простояла на месте, нахмурившись и прощупывая инфополе на максимум возможностей.

* * *

— Костя, что у нас на предмет химзащиты? — не отвлекаясь от экрана ноутбука, спросила Елизавета.

— У нас? У нас ничего. Мы сюда налегке вообще-то.

— Хорошо, тогда раздобудь. Или поручи кому. Сроки — вчера.

— Слушай, может, сначала уверимся?

— Кость. Если мы уверимся — уже поздно будет, — Елизавета подняла взгляд на своего ближайшего помощника, заместителя и по совместительству хорошего приятеля. — Химзащита. Я более чем уверена, обычные эльки тут найдутся.

— Вот ты не могла сама об этом спросить, а?

— У кого?

— Как это — у кого. У своей преданной поклонницы, — Константин ядовито усмехнулся. — Я более чем уверен, что она точно знает, где что есть. Включая химзащиту.

— Ой всё, — закатила глаза Елизавета. — Хватит тебе, а. Я и так по сути в эфир влезла, она не обязана была, если вдуматься. Мы даже не можем каких-то официальных заявлений сделать.

— Лизонька, душа моя — поверь, ты у неё что ни попроси, получишь. Давай-ка сосчитаем, сколько эфирного времени тратится на обстоятельные пояснения того, насколько восхитительна твоя причёска и как уверенно, твёрдо и властно звучит твой голос, а?

Елизавета очень понадеялась, что уши у неё сейчас не покраснели.

— Так, Костя. Мы тут не про меня. Мы тут про Аномальное Грибничество. Вот давай-ка о нём думай.

— Ой всё, — передразнил он, посмеиваясь, и тут же увернулся от метко брошенной в него скомканной бумаги.

— Да ну тебя. Чёрт... это ж надо было им аж сюда добраться. Ещё раз убеждаюсь, что мы не зря приехали в этот славный городок...

* * *

Марьяша ещё днём через инфополе узнала о том, что иностранные машины были эвакуированы куда-то прочь, а их владельцы и пассажиры эвакуированы отдельно, и всё это в специальных фургонах. Но озвучивать благоразумно не стала, решив, что раз это связано с прекрасной Елизаветой, то лучше уточнить у неё.

Майор Андреева мягко намекнула на секретность. Марьяша намёк поняла и элегантно проигнорировала загадочный инфоповод, заодно не став спрашивать, что означает круглый символ с тремя стрелками. К тому же, она уже уловила закономерность — в благодарность за понимание майор не отказывала ей на предложения встретиться вечером за чашкой кофе или чего покрепче.

— А вы-то как к грибам относитесь? Любите собирать? Или есть? — улыбнулась Марьяша.

Они сидели в панорамном ресторанчике на верхнем этаже "Приморья". Вид на берег открывался просто потрясающий, но Марьяша смотрела только на собеседницу.

— Хорошо отношусь, — спокойно кивнула Елизавета. — Тут, правда, немного другие растут — север всё-таки.

— А в ваших краях какие?

— А у нас с глазами.

Елизавета рассмеялась, и это было так заразительно, что Марьяша тоже рассмеялась следом.

Примечания:

ПСАГ — Польский Союз Аномального Грибничества. Настойчиво рекомендую эту траву =)