Каменное сердце (джен)

Ночь, день, огонь и звёзды. И монстры. Именно это и есть остров.

Мужчина протянул руку ближе к всепоглощающему пламени. Смешно. Но безумие не думало кончаться. Хотя...

Воспоминания заставили поёжиться. Голова на автомате повернулась в сторону снежных гор, что были почти близко. Даже слишком.

Он нашёл загадку этих мест. Узнал, что именно произошло. Приблизился к правде настолько близко, что чуть не потерял голову, с трудом успевая уворачиваться от её длинных как бы рук. Вернее сказать, щупалец. Хотя какая теперь разница.

Тяжёлый вздох окровавленным кинжалом в самое сердце. Наверное, лучше было бы ничего и не знать, но тогда пришлось бы стать чьим-то обедом, а голодных ртов было хоть отбавляй. Мерзко.

Усмешка. А сам он будто бы самый яркий представитель доброты и красоты. С каменным сердцем.

Боль нельзя было передать словами, когда у него на глазах открылась дверь и он увидел Тимми. Всё вокруг молниеносно потемнело. А затем окрасилось в красный. Красный луч надежды; стоило ему перенести бездыханное тело самого близкого человека на странный стол и подключить к аппарату. Но аппарат тоже видел красный. Жизнь за жизнь. Смерть ради воскрешения. Он ни на секунду не сомневался, что готов на всё. Пока не увидел Люси.

Ветер привычно напевал незнакомую мелодию. Она ведь тоже была ребёнком, когда ей пришлось закрыть глаза навсегда. После ознакомления со всеми с трудом найденными документами, кассетами и видеозаписями поступок её отца не вызывал ни капли удивления. Он, этот учёный, просто хотел вновь увидеть свою дочь живой и невредимой. И он вряд ли мог даже предполагать, что в благодарность за воскрешение ей же и будет убит. Ирония, печально, что правдивая.

Мужчина, нахмурившись, до боли сжал кулак. Он нашёл сына, победил монстра, с помощью найденного после ключа пробрался в главную комнату лаборатории, своими глазами увидел всё могущество этого огромного комплекса и... всё выключил, молча наблюдая, как спасательный самолёт улетает прочь. Оставив себя наедине с самим собой. Ну, и людоедов без обеда.

Он мог. Но не стал. Воскрешение посредством чужих смертей — единственный выход. И ведь, если честно, ему было наплевать на все эти чужие для него жизни. Но рука дрогнула. Лжи было достаточно. Он не вернул бы к жизни сына. Он просто оживил бы монстра, медленно или быстро поглотившего Тимми. Если бы тот учёный знал что будет в итоге, несомненно не стал бы мешать собственно дочери спокойно покинуть мир живых. Но он не знал, и вот итог. А единственный из живых знал. И не такого будущего хотел для своего самого дорогого человека.

Показались фонари вдалеке. Надо же, им тоже не спалось. В который — осталось вспомнить — раз.

Пламя потухло тихо, бросив вроде как пару подбадривающих фраз на прощание. Быстро убрав всё нужное в рюкзак, мужчина тенью спустился с обрыва. Бой будет. Но не сегодня. Очень хотелось уснуть и не проснуться, но Тимми ему этого не простит. Он выберется отсюда. И не для себя, а для Тимми. А как же, кому же ещё хранить о нём память. Даже если и в самой глубине своего каменного сердца.