Совёночка моего обидели (джен)

— Букля, как же я рад, что ты жива! Ты даже не представляешь... Когда в тебя попало то проклятье, я ведь думал, что и тебя тоже потерял. А ты выжила и вернулась ко мне... У меня ведь, кроме тебя, больше никого не осталось, — Гарри ласково погладил сову. — Всех, кто мне был дорог, у меня отобрали... Знаешь, иногда мне кажется, что сама судьба отбирает у меня всё, что могло бы принести мне счастье. Вначале я потерял родителей, потом Сириуса. Директор Дамблдор хорошо ко мне относился, но и его я тоже потерял...

Букля внимательно слушала своего маленького несмышлёного птенца и ухала в нужных местах, понимая, что ему нужно выговориться, пожаловаться, а уж она разберётся, кто посмел обидеть её совёночка. Ишь ты, чего придумали — отбирать всё у ребёнка! Шальное проклятие, попавшее в неё, было не смертельным, а оглушающим, но при падении с такой высоты без травм не обойтись, вот и Букле пришлось не сладко. Хоть она и была магической птицей, но и ей для того, чтобы избавиться от всех повреждений, пришлось посидеть в дупле старого дуба целых две недели. Как только Букля оправилась и смогла лететь на большие расстояния, она отыскала своего малыша, который приютился в старом ветхом курятнике. Впрочем, что можно требовать от жилья, хозяйка которого уже настолько дряхлая, что не может доставить письмо, чтобы не свалиться при этом в тарелку.

Оказывается, за две недели её отсутствия совёночек совершенно упал духом. Все кому не лень обижали малыша. Ну, ничего... Букля вернулась и разберётся со всеми его обидчиками...

— А знаешь, Букля, пока тебя не было, произошло ещё кое-что... — грустно рассказывал Гарри, ласково ероша перья птицы. — Я влюбился в одну девушку... Ну, ты её знаешь... Это моя лучшая подруга — Гермиона. Она замечательная... Такая добрая, умная, справедливая и очень красивая. У меня сердце замирает, когда она говорит со мной, прикасается ко мне, обнимает. Рядом с ней я забываю, что нужно дышать. И, знаешь, мне кажется, что я тоже ей нравлюсь... Но вот только семья Уизли решила всё по-другому. Они считают, что Гермиона должна встречаться с Роном, а я — с Джинни.

Нет, Джинни, конечно, неплохая девушка, но ведь сердцу не прикажешь... Рядом с ней оно не замирает и не начинает порой биться так часто, словно намереваясь выпрыгнуть из груди. Находясь рядом с Джинни, я постоянно ищу глазами Гермиону, и мне становится так больно, когда я вижу, как Рон берёт её за руку, поправляет ей волосы, что-то шепчет ей на ушко. В этот момент мне хочется убить своего лучшего друга. Букля, вот почему всё в мире так несправедливо? Неужели я не имею права хоть немного побыть счастливым? Мне ведь, наверное, и жить совсем немного осталось... Глупо даже предполагать, что я сумею победить такого сильного волшебника, как Волдеморт. У меня же нет никаких особых талантов и способностей. Я ведь просто Гарри... А значит, он убьёт меня...

— Гарри, милый, вот ты где. А там тебя Джинни разыскивает, — миссис Уизли потрепала его по голове и снова ушла на кухню.

Насколько Букля понимала — эта полная рыжая тётка была матерью многочисленных и столь же рыжих птенцов. Сова не одобряла её излишней суетливости и болтовни. На её взгляд, уважающая себя птица не должна постоянно квохтать и беспорядочно хлопать крыльями.

— Прости, Букля, мне нужно идти.

Гарри грустно улыбнулся и вышел из комнаты, а мудрая птица осталась в одиночестве и занялась анализом полученной информации. Картина получалась непривлекательная. За то время, что Букля отсутствовала, эти волшебники вообще от рук отбились и всем скопом принялись обижать её совёночка. Какой-то Волдеморт намеревается убить малыша, да ещё и эти Уизли отбирают у него любимую девочку. А куда смотрит этот блохастый коврик? Наверное, спит целыми днями и даже не видит, что у него под носом происходит?

Ну, ничего, теперь Букля вернулась и наведёт здесь порядок. А то, ишь, моду взяли — совёночка обижать!

Вылетев из комнаты, сова облетела дом снаружи, заглядывая в распахнутые настежь окна. В одной из комнат она увидела грустного Гарри вместе с Джинни, увлечённо что-то рассказывающей ему, а в другой — Гермиону, за что-то отчитывающую рыжего оболтуса.

Но Букля сейчас искала не их. Наконец ей удалось обнаружить пушистого рыжего кота, нагло дрыхнущего на подоконнике комнаты девочек.

— Понятно, — язвительно заявила Букля. — Совсем расслабился в моё отсутствие. Вокруг полный бардак, а он и в ус не дует.

— А, это ты — чудо в перьях, — проворчал Живоглот, переворачиваясь на другой бок и подставляя пузо солнышку. — Явилась, не запылилась... Без тебя было так тихо, спокойно, никто спать не мешал.

— Оно и видно. Опух уже ото сна. Просыпайся, действовать нужно!

— Да что тебе неймётся-то, неугомонная? Что такого страшного произошло?

— А ты и не видишь, что наших птенцов разлучить пытаются? Для тебя самое главное, чтобы была миска с едой и тёплый подоконник, на котором можно спокойно дрыхнуть?

— Тоже мне проблема! Сами разберутся, — чтобы дать понять назойливой сове, что разговор окончен, Живоглот принялся сосредоточенно вылизывать лапку.

Такое положение вещей Буклю совершенно не устраивало. Чтобы пробудить в лентяе гражданскую сознательность, пришлось клюнуть его в лохматое темечко. Кошак зашипел и вытаращил на сову жёлтые глазищи.

— Ну что тебе от меня нужно, психованная? Я — животное! Что я могу сделать?

— Ты даже не представляешь, сколько всего мы можем сделать! Вот, слушай меня сюда...

* * *

Подцепив дверь снизу лапкой и потянув её на себя, Живоглот приоткрыл её и юркнул в образовавшуюся щель. Следом за ним пробралась и Букля.

С дежурной улыбкой, откровенно скучая, Гарри слушал восторженный рассказ Джинни о том, какое замечательное платье она купила и как оно ему понравится. Он в этом сильно сомневался, но кивал из вежливости. Не мог же он честно признаться, что его мало интересует и платье, и сама Джинни. В его мечтах была только одна девушка, и для другой там места не оставалось.

Неожиданно Джинни прервала свой рассказ и завизжала. Не веря своим глазам, Гарри смотрел на то, как всегда спокойный Живоглот с пофигистическим выражением на морде вгоняет когти девушке в ногу, а его благородная Букля аккуратно роняет ей на голову дохлую мышь. Отодрав от ноги кота, Джинни схватила палочку и направила её на сову, но Гарри закрыл птицу собой.

— Отойди, я убью эту тварь! — прошипела Уизли, пытаясь прицелиться.

— Я не позволю причинить вред Букле!

— Ну, значит, и целуйся со своей совой, если она тебе дороже меня! — взвизгнула Джинни и, хлопнув дверью, убежала.

— И чего она так орала? — поинтересовался Живоглот, облизывая усы. — Вкусная мышь, жирненькая. "Спасибо" бы лучше сказала.

— Пошли уже, обжора, — сварливо заявила Букля. — Мы сделали только половину работы.

С чувством выполненного долга кот и сова удалились, а Гарри ошалело смотрел им вслед.

* * *

Возле двери комнаты, где находились Гермиона с Роном, Букля притормозила Живоглота.

— Думаю, здесь тот же номер не сработает. Да и мышь ты уже сожрал. Нужно использовать более тяжёлую артиллерию. Значит, включаем план "Б".

— Он у меня всегда включён, — проворчал кот и полез открывать дверь.

Пробравшись внутрь, диверсанты заняли свои позиции. Живоглот осторожно пролез под стол и аккуратно пристроившись, принялся справлять малую нужду на ботинок младшего Уизли. В то же время Букля, медленно пролетев над ним, снайперски сбросила свой снаряд прямо ему на голову. С дикими воплями, размазывая по лицу благоухающий подарок, Рон пнул ногой не успевшего отбежать кота.

Охнув, Гермиона схватила в охапку своего любимца.

— Живоглотик! Рональд Уизли, ты — скотина! Как ты мог ударить моего кота?

— Держи свою тварь при себе, пока я из него чучело не сделал!

Хлопнув дверью, рыжий ушёл, а Гермиона, всхлипывая и прижимая к себе Живоглота, бросилась искать Гарри.

* * *

Подруга плакала у Гарри на плече, а он прижимал её к себе, не в силах поверить в такое счастье.

— Представляешь, он пнул Живоглотика! Если бы я знала, что он так относится к животным, никогда бы не стала с ним ни дружить, ни встречаться.

— А Джинни хотела убить мою сову, — пожаловался Поттер. — Наверное, это у них семейное.

— Один ты меня понимаешь, — всхлипнула Гермиона и с нежностью посмотрела на него.

Ну, вот и как её было не поцеловать?

Всё ещё ошалелый от поцелуя, Гарри вдруг заметил две любопытные мордочки — кошачью и совиную, выглядывающие из щели в двери, и, улыбнувшись, беззвучно прошептал: "Спасибо".

Довольные собою, кот и сова осторожно прикрыли дверь, чтобы не мешать влюблённым.

— Ну, теперь ты довольна? — проворчал Живоглот.

— Конечно, довольна, — не стала отрицать Букля. — Теперь мой совёночек получил то, что ему было предназначено, и этого у него никто не отнимет. Уж я-то прослежу! Ну, а ты можешь пока поспать. Только слишком не расслабляйся. Завтра мы с тобой отправляемся искать этого Волдеморта. Я никому не позволю обижать моего совёночка!