История одной охоты (джен)

«Ну почему всё всегда заканчивается так?!» — мелькало в голове у Дина, когда он перебежками и прыжками, отстреливаясь из дробовика, пытался удрать от призрака. Это, конечно, был тот ещё квест: дамочка попалась истеричная, зловредная и явно двинутая на всю голову.

— Ты до-олжен! Ты обя-а-азан! — кричала призрачная мадам, пытаясь нагнать старшего Винчестера — из ещё живых — и всадить в него окровавленный нож... Или лом… Или…

— Это, блядь, что, садовые ножницы?! — матюкнулся охотник, перепрыгивая через спиленное дерево и несясь к родной и такой любимой «Импале».

* * *

А ведь как всё хорошо начиналось! Расставшись с Сэмом после не самого лёгкого разговора, Дин решил, что будет неплохо немного развеяться. Несколько баров, приятная красотка в его объятиях, которую охотник трахал так, что звенели бокалы на столе. Пробуждение в тёплой постели, завтрак… И тут на тебе; красотка оказалась замужней дамой, муж — ревнивым козлом, а самого Дина выставили мудаком, не умеющим держать член в штанах. Как будто девчонка была против насадиться на него пару раз! Из города Винчестер-старший смотался в расстроенных чувствах, и даже любимые «AC/DC» из динамика любимой и нежно лелеемой «детки» не разгоняли царящие на душе и в сердце мрак и глухую боль.

Сразу вспомнились и ад, и грёбаные пытки, и даже тот прискорбный факт, что Дин, казалось бы, портил всё, к чему прикасался. Взять хотя бы тот же ад: он даже праведником нормальным стать не смог — сдался, как последнее дерьмо! А ведь их отец продержался намного дольше и, кажется, держался до сих пор. Или вот Охота; дело всей его жизни и, казалось бы, уж тут-то напортачить трудно! Но увы — скажите, какого ещё охотника могли обвинить в начале апокалипсиса?!

И тогда Винчестер решил взять дело. Поохотиться и всласть отмутузить какую-то злобную тварь или там сжечь призрака вместе со своими душевными терзаниями… Но и тут, как обычно, когда дело касалось его, всё пошло наперекосяк.

Заказ-то он нашёл достаточно быстро. В соседнем городе таинственная волна смертей тянулась второй месяц. Трупов было уже семь — в каждое воскресенье по одному, как будто зажаренному в гигантской микроволновке, трупу с обезображенным лицом. В основном мужчинам отрезали губы или всю кожу лица, хотя было два исключения — молодой парень и пожилой мужчина. Их нашли просто с дырой в сердце.

«Что я, не справлюсь один, что ли? — подумал тогда Дин. — Я же не сосунок какой-то!»

И принялся за дело.

Сначала всё шло гладко: притворившись агентом ФБР, заинтересовавшимся таинственной чередой смертей и подозревающим серийного убийцу, он взглянул на тела и получил заключение судмедэкспертов и отчёты лаборатории. Серы или чего-то похожего на телах не было, у убитого деда в кармане оказалась купленная домой пачка соли — тогда-то Дин мельком и подумал о призраке, а на места преступлений шериф Мэдисон отвёл его с большим удовольствием. Конечно, Дину показалось, что шериф за что-то его невзлюбил, и отчаянно хотел, чтобы наглый и хамоватый агент сдох так же, как и предыдущие семеро, — но не судьба. После дневного осмотра Дин вернулся туда ночью, опять подсознательно жалея потраченных часов сна. Впрочем, таковы были его призвание и работа, за которую он и в жизни ни пенни не получил: он был охотником и не собирался этого менять.

Все места преступлений объединяло одно: они располагались широким полукругом вокруг развалин небольшой церквушки, в которой раньше проводились бракосочетания. О церкви все давно забыли, а кто помнил — тот даже страшных сказок и небылиц о ней рассказать не мог. Просто в один прекрасный момент церковь взлетела на воздух, и бракосочетания стали проводить в соседнем Хэмпфшире — там и церковь побогаче, и места побольше, и вообще… Что «вообще», Дину выяснить так и не удалось, хотя очень сильно хотелось. В ином случае он бы попросил помощи Сэма — тот прекрасно управлялся с компьютерами и мог достать любую информацию, которая когда-то была загружена в сеть, хотя Винчестер-старший подозревал, что в чём-то братишка его надувает, гордый тем, что делает хоть что-то лучше своего заносчивого старшенького. Пришлось звонить Бобби.

Правда, старик ничем не помог, в отличие от его некоего знакомца, чей электронный адрес ему выдал старый охотник. Так уж вышло, что тот занимался поиском сверхъестественного на досуге и частенько помогал тем из охотников, кто с компьютерами не дружил от слова «совсем», — как вот, например Дину.

«Здорово, друже! Я Дин, охотник.

Какая-то чувырла жрёт мужиков вот в этом городишке, в окрестностях давно снесённой церквушки. Можешь достать всё по ней? Вдруг там засел какой-то долбанутый призрак обиженного священничка, или, скажем, окками-гурман, повёрнутый на блинчиках с мужскими физиономиями.

Буду благодарен, чувак.

P.S.: убивает этот гад в воскресенье, а оно уже завтра. Постараешься спасти чью-то задницу?»

Отправив письмо, Дин достал холодное пиво из мини-холодильника в своём номере дешёвого мотеля. Так уж вышло, что свободные комнаты были только тут, в затрёпанном недохостеле возле старого центра города. Вид из окна его комнаты выходил на огороженные прогнившей сеткой-рабицей развалины, и Дин серьёзно подозревал, что находится в радиусе поражения. Конечно, подозревать всемирный заговор на пустом месте больше подходило его отцу, однако же у Дина неприятно сосало под ложечкой каждый раз, когда взгляд цеплялся за полуобвалившиеся стены аспида и остатки фронтона. Что-то там было конкретно не так, но Винчестер почему-то не спешил лезть в самое пекло.

У него была одна мысль, объяснявшая несвойственную ему осторожность: дело, как всегда, было в семейных узах. Что бы он там ни говорил, но Дин скучал по своему взбалмошному братишке, а тот был намного более осторожным, чем склонный к авантюрам Дин. И именно это чувство заставляло Винчестера не торопить события и убивать время в размышлениях, ожидая ответа от загадочного знакомца Билла.

— Где же ты сейчас, братишка? — вопросил потолок охотник, заваливаясь на скрипящую кровать с полупустой банкой пива. Мысли о Сэме одолевали старшего из живых Винчестеров всё чаще и чаще, и, как подозревал Дин, недалёк тот час, когда он плюнет на всё, закинет свои манатки в багажник «Импалы» и отправится на поиски шебутного младшего брата, чтобы в очередной раз устроить ему разнос на тему: «Вляпался, и без меня!»

Пиликнул ноутбук, сообщая, что пришло новое письмо на e-mail. Дин подхватился с кровати и открыл почту. Письмо было от неизвестного отправителя, и, поколебавшись, Винчестер открыл его.

«Ну привет, заведующий апокалипсисом!

Радует, что ты пытаешься исправить хоть что-то. Церквушка, так тебя заинтересовавшая, была взорвана двадцать три года назад. Из интересного и полезного нашёл не так уж и много: во-первых, церковь держал бразилец, падре Сантьяго Ибарра. Умер в пятьдесят три, похоронить его не успели. Его убила отчаявшаяся невеста во время исповеди, заколов ножом в сердце. Дамочку бросили перед алтарём, гости разошлись и насмехались над бедняжкой. Сама невеста — сеньорита Лейла Амарал — была не просто брошена у алтаря. Позже, во время расследования, оказалось, что падре Ибарра изнасиловал бедняжку накануне свадьбы, из-за чего жених и бросил красотку.

Через неделю та же чокнутая дамочка подорвала церковь вместе с собой. Ни их личных вещей, ни останков не осталось — всё стёрло в пыль при взрыве церкви. Никаких других происшествий в городишке, связанных с церковью и двумя вышеозначенными типусами, не было.

Хоть ты мне и не нравишься, но удачи тебе, Дин Винчестер»

Охотник просмотрел письмо и тяжело вздохнул.

— Не густо, — задумчиво пожевал он губу и приложился к пиву. Что-то решать он сейчас не хотел, но появившиеся зацепки стоило проверить… Но всё это можно было сделать завтра. Положив посеребрённый нож под подушку и пристроив на тумбочке дробовик, заряженный солью с железной стружкой, Дин улёгся спать.

* * *

Проснулся Винчестер от сквозняка. Перевернувшись на другой бок, он мельком глянул в отсутствующее окно. Ещё толком не проснувшийся мозг выдавал критическую ошибку восприятия, и Дин не сразу сообразил, что могильным холодом, так характерным для призраков, веет со спины. Медленно повернувшись, он обнаружил рядом с кроватью призрака.

Это была женщина, когда-то очень красивая, но сейчас обезображенная следами взрыва, собственной смертью и горем. Белое подвенечное платье частично истлело и пестрело гнилыми дырами и разрывами ткани. Фата, закрывавшая кукольное лицо с тёмным провалом глазницы, вытекшим вторым глазом, в котором торчал могильный червяк, и дырами на месте левой щеки посерела и превратилась в туманное дырявое решето. Белоснежные когда-то перчатки мешковиной висели на голой опаленной взрывом кости, и, наверное, только они сдерживали гнилое мясо от распада. Одна нога призрака была как будто собрана по частям и кое-где перемотана полуистлевшей грязно-серой тканью, а другая была синюшной и вздувшейся.

— Хера се… — выдал Дин, одной рукой сжимая нож, а другой пытаясь нашарить дробовик.

— О! — воскликнул призрак. Голос у неё был приятным и мелодичным, и будь она жива, Дин обязательно бы обратил внимание и на её формы, и на мелодичный голосок, и на абсолютную незанятость. Но сейчас долбаный призрак сидел у его кровати, предварительно вынеся окно!

— Ага, — невпопад вякнул охотник, пытаясь осознать, что происходит и не снится ли эму это всё.

— Ты проснулся, мой прекрасный принц! Скажи, я красивая?

Призрак наклонился к нему, и пряди некогда красивых чёрных волос упали на кровать, роняя комочки земли, коконы личинок и куски глины. Дин припомнил запись отца про Юрей — японских симпатичных дамочек, с разрезами от уха до уха, которые загоняли своих жертв в тупик таким же вопросом и заживо пожирали тупящих ценителей красоты.

— Конечно! — активно закивал Винчестер, начиная паниковать: дробовика на месте не оказалось.

— Тогда, может быть, ты поцелуешь меня? — наклонил голову набок призрак. — Ни падре… Ни мой несостоявшийся жених никогда меня не целовали… Перед тем, как я окончательно растворюсь в объятиях Санта Муэрте, мне бы хотелось познать поцелуй искренней любви…

«При чём тут мексиканская богиня смерти?» — промелькнуло в голове у Винчестера, когда, неосторожно шевельнув ногой, он всё же понял, что дробовик просто упал. Видимо, когда призрак вынес окно, он и свалился с прикроватной тумбочки. Надо было что-то делать, и быстро — целоваться с призраком не входило в его программу развлечений на ночь.

— Давай не в этот раз, красотка, — обворожительно улыбнулся Винчестер и, подкинув дробовик ногой, направил его на призрака и выстрелил. Громкий хлопок, и женщина растаяла чёрным дымом, издав оглушающий визг, оставив тем не менее на постели следы глины, трупных личинок и грязь. Дин задумчиво посмотрел на всё это, сдёрнул постельное и улёгся на голый матрас, подложив под голову дробовик и сжимая в руках нож. По личному опыту он знал: остаток ночи должен пройти спокойно, но гарантий никто не даст.

«Да и что это вообще за фишка такая: целовать призрака?..» — пронеслось на грани засыпающего сознания. Вскоре Дин Винчестер уже спал, и снилась ему мёртвая невеста, с визгом гоняющаяся за ним, и Санта Муэрте в мультяшном стиле с огромным сачком, призывавшая их обоих обниматься. Под конец кошмара Дин и призрак убегали от мексиканской богини на огромных прыгающих начос. Национальный колорит, чтоб его черти побрали!

* * *

Проснулся охотник разбитым, ни фига не отдохнувшим и дико злым. В двери барабанили, истерично и зло, и так громко, что у протрезвевшего ещё ночью Дина раскалывалась голова, как с хорошего такого бодуна.

— Да какого хрена?! — Винчестер рывком распахнул двери, и очередной удар пришёлся ему в грудь. Поморщившись, охотник одёрнул футболку и искоса посмотрел на раннего визитёра. За отсутствующим окном занималось алой нитью рассвета небо, а перед ним стояла девочка-подросток, пятнадцати, может быть, шестнадцати лет, заплаканная и испуганная.

— Вы же агент ФБР, да? — заикаясь и утирая слёзы с лица, спросила она. Дин отметил веснушки и мелкие шрамики на лице, и перевёл взгляд в коридор. Тот пустовал, как мечеть, в которой ишак насрал. И чего девчонка припёрлась в такую рань?

— Угу, — кивнул он, не спеша приглашать истеричную визитёршу в номер.

— Там… там… — рыженькая, веснушчатая гостья тыкала куда-то рукой, не в силах пояснить, что же такое «там». — Там… там…

— Там-там — это барабан, — раздражённо рявкнул Дин, толком не выспавшийся, не проснувшийся и не осознающий происходящего полностью. — А там-там, там-там — это два барабана!

— Труп! — пискнула девочка. И замолчала, закрыв себе рот обеими руками.

— Сейчас пойдём, — кивнул охотник, мотая головой в попытке согнать с себя остатки сна и наконец-то раздуплиться, что же случилось.

«Сегодня воскресенье, — услужливо подсказал голосом младшего брата внутренний голос. — А значит, труп должен быть обнаружен в течение суток, и скорее всего, — охотник просто наяву увидел, как Сэм взлохмачивает свои длинные волосы и нервно фыркает, — этот труп очередной не любительницы целоваться с мертвяками».

Мозг наконец-то проснулся, и Винчестер тихо выматерился. Ну да, конечно, блин! У него никогда, ни-ког-да не бывает ничего простого и понятного! Даже брат — и тот с закавыкой!

Одеваясь и накидывая «гражданские» вещи, он молился всем богам, чтобы опять не столкнуться с чокнутой барышней-призраком. Нет, ну серьёзно: как вы прикажете целовать нематериальную бабу?! Через несколько минут, спрятав нож в куртке, а дробовик зажав под мышкой, охотник вышел из разгромленного номера, мысленно прося прощения у истеричного консьержа. Махнув девочке, чтобы спускалась, он пошёл первым — всё равно про выбитое окно надо было рассказать. Сочинить какую-то байку… Да про того же маньяка ляпнуть.

Что, в принципе, охотник и сделал. Консьерж ахал, охал, заламывал руки и причитал, но окно к возвращению Дина пообещал вернуть на место и даже заклеить вылетевшее стекло скотчем. Не бог весть что, но тоже сойдёт. Хотя бы не продует, и то хлеб…. Девчушка, разбудившая его в такую рань, двигалась как сомнамбула, но тем не менее умудрилась обогнать его. Секундой позже до охотника дошло: дорогу показывает… Шли они, в общем-то, недолго. Обогнули мотель, прошли скудный продуктовый и изрисованную граффити будку с прессой, завернули за угол. У развалин церковного аспида собралось немало народу, и пришлось постараться, чтобы растолкать их и пройти к месту происшествия.

Труп шерифа — а это был именно подозрительный Мэдисон — был точно таким же, как и основная масса остальных. Как будто зажаренный в микроволновке, со снятой кожей лица и до кости вырезанными губами. Дина передёрнуло, девчонка-подросток вцепилась ему в руку и не отпускала, сжимая кончиками пальцев рукав так сильно, что побелели не только пальцы, но и костяшки. Дин тяжело вздохнул, сунул какому-то репортёру «ксиву» агента ФБР и подошёл к трупу. Девчонку отцепить не удалось, так что пришлось осматривать труп с ней на прицепе. И как только её не вырвало? Кожа обгорела и обуглилась, видны были запекшиеся чёрной коркой гематомы — скорее всего, перед или во время убийством шерифа избили… Или сломали кости, что тоже могло вызвать гематому. Дин сел на корточки и кончиком ручки, извлеченной из кармана, подцепил ногтевую пластину мужчины. Под ней была металлическая пластина.

— У шерифа был протез? — задал он вопрос в пустоту, по привычке, ожидая, что вот-вот из-за спины вынырнет всё разузнавший младший братец и раскроет все тайны Вселенной.

— Угу, — копна рыжих волос девчушки качнулась вслед за неуверенным, — или, может быть, нервным, слишком резким кивком. Дин поморщился — девочка вцепилась в его руку так. Что будь он хоть немного нежнее — и остались бы синяки.

— А откуда? — задал он интересующий его вопрос, не особенно заботясь о моральном здоровье окружающих. Что-то во всей этой истории не давало ему покоя, и Дину отчаянно хотелось разобраться с этим поскорее — в конце концов, где-то там его ждёт его младший братец, пусть даже и сам пока что не подозревает об этом.

— Двадцать с лишним лет назад во время взрыва этой церкви пострадал мой муж, — раздался холодный голос. — А вас я попрошу не вмешиваться в это дело.

«Скорее всего, это…»

— Дамочка, какой-то чувырла убивает людей, а вы мне тут говорите «не вмешиваться»?! — Винчестер-старший рассердился и вскочил, рявкнув свой вопрос женщине прямо в лицо: — Вы головой думаете? Сколько ещё жертв вам необходимо?..

— Это всё месть несостоявшегося жениха! — взвизгнула женщина. — А эта оборванка, — она ткнула пальцем в рыжее веснушчатое чудо, — его мелкая сучка!

— Кто тут сучка, ещё разобраться надо, — Дин не любил таких предъяв, тем более с утра пораньше, над трупом производства очередного злобного предмета охоты. Задвинув девочку за спину, он нацепил на лицо самое серьёзное и суровое выражение, которое только смог отыскать в своих закромах, и уставился на жену погибшего Мэдисона тяжёлым немигающим взглядом. — А вы мешаете расследованию, так что попрошу вас удалиться с места преступления. Кто-нибудь, уведите её отсюда, — обратился он в толпу, — и вызовите уже полицию и коронера…

Обыск места преступления ничего не дал. Труп, обгоревший, с переломанными костями, с обезображенным лицом. Мужчина, пострадавший при взрыве церкви, двадцать с чем-то лет назад… Интересно, что он там делал?

Когда народ рассосался, Дин задумчиво курил и смотрел на остатки церкви. Осталось не так много, но взрывная волна разрушила почти всё… Дин скривился, вкус сигарет ему по-прежнему не нравился. Курил он редко, настолько редко, что это можно было считать признаком нервов. Что-то во всей этой истории было откровенно не так, но вот что именно, мозг отказывался понимать.

— О чём вы думаете? — раздался тихий голос, и Винчестер едва не подпрыгнул от неожиданности, только в последний момент, вспомнив и одёрнув себя — нож уже был в руке.

— Ты ещё тут? — покачал он головой, пристально смерив тяжёлым взглядом ту самую девчушку, разбудившую его на рассвете.

— Да, — пожала она плечами. — Я Ванесса, а вы — Дин Винчестер.

— Откуда ты... — Дин был не то чтобы подозрителен, но как агент ФБР он представился Смитом Уэллером, и «ксива» была соответствующая.

«Девочка» улыбнулась. Виновато и устало, как будто ей было не подростковые и шебутные пятнадцать, а все триста, — улыбка сквозила мудростью и какой-то застарелой, можно сказать, заскорузлой болью. Дин помотал головой, придерживая рукой полы куртки, в которой был спрятан пистолет. Что поделать… Так уж вышло, что паранойя родилась вперёд него!.. Девочка только покачала головой, подняла голову к небу и что-то пробормотала.

— Что? — переспросил Дин, сам не понимая, зачем он это делает.

— Ищи в остатках аспида, — улыбнулась девочка, — и истаяла, как туман под жарким солнцем.

Дин очумело помотал головой: мало ему было чокнутой бабы, которая убивает всех, кто не хочет её целовать, так ещё и призрак девочки! Правда, весьма странно, что она истаяла сама… Помотав головой и для пущей верности взлохматив себе волосы, Дин покрепче перехватил рукоять ножа и двинул в сторону церквушки. Что-то он, значит, пропустил, и если девчонка не врала — это самое «что-то» находится в остатках аспида. Хотя переться туда в одиночку — чистой воды самоубийство!

* * *

Тлела на мокром асфальте сигарета, брошенная Дином. Клочки тумана ползли по мрачноватым улицам безвестного городка где-то в американской глуши. Охотник медленно шёл по развалинам церкви, обходя обломки фронтона и куполов, полуистлевшие и покрытые мхом и пылью. Это местечко за двадцать лет знатно поросло травой и почти скрылось под горами мусора — и тем сложнее тут было что-то найти. А ещё надо было сделать это, не привлекая внимания… Что по понятным причинам было затруднительно. Дин успел проверить; от мёртвой невесты — вот уж где Тима Бёртона на них нет! — ничего не осталось; даже надгробия нет, да и в городе её называли просто Брошенной девкой. С чего такое отношение — выяснить не удалось, но как ему рассказали местные босоногие ребятишки, все вещи этой дамочки сожгли, чтобы даже памяти о ней не осталось.

— Ну да, не осталось, а как же… — пробормотал себе под нос Дин, переходя от остатков внутренней стены фронтона с кусками мозаики в сторону арки дверного проёма в аспид. В проходе, как гигантские качели, валялись створки дверей — высоких, дубовых… и прогнивших насквозь.

Выяснить это удалось потому, что Дин неосторожно ступил на них — и по колено провалился. Вытащив ногу из гнилой дыры в деревянных дверях, он с натужным хаканьем оттащил их в сторону, чтобы можно было пройти. Ему даже удалось поставить их на бок — и вот тут-то Винчестер и понял, что иногда Фортуна всё же любит его.

Под гнилой дверью, прямо в проходе аспида, лежал кусок кости — знакомой, кстати, по ночному визиту, кости! — замотанный в полуистлевшую грязно-серую, некогда белую ткань. И рядом — о чудо! — валялся осколок чего-то…. Кажется, металлического, с несколькими фалангами пальцев.

— А я думал, чудеса меня не любят, — задумчиво пробормотал охотник, аккуратно собирая находку в пакет. Не факт, конечно, что удастся спалить — что это, чугун? — вместе с костьми и обручальным кольцом — о господи, оно, вашу мать, сохранилось! — но попробовать стоило. Хотя дамочка была своеобразной, и Винчестер боялся, что её всё же придётся целовать. Увы и ах… Он этого, скажем мягко, не хотел. Решив вернуться сюда ночью, а предварительно отоспаться, Дин собрал свои находки, и пешком — чего «детку» зря гонять? — отправился в свой мотель. Было над чем подумать.

Вернувшись в номер, охотник крепко задумался. Ни в интернете — а он искал достаточно тщательно! — ни в памяти местных, ни в городском архиве не сохранилось записей о том, где же похоронена эта женщина. Похоже, что могилой для неё стала именно разрушенная церковь… Возникал ещё вопрос, кто же та девочка, которая разбудила его и привела к трупу шерифа едва ли не самым первым, но этот вопрос можно было отложить. К счастью или нет, но Дин по собственному опыту прекрасно знал, что бывают такие чудовища, которые не нападают. И с которыми можно мирно уживаться… Вспомнить хотя бы тот призрак женщины, который пришлось убеждать в том, то она уже мертва. Много лет как мертва…

Дин мотнул головой и сладко зевнул. Ему явно не додавали сна! И до вечера ещё оставалось время — охотник решил, что на охоту неплохо идти, выспавшись, благо никакого дотошного Сэмми над ухом не будет. Почему бы и нет, почему бы и не поспать хоть немного? Проигнорировав лёгкий укол интуиции, Дин лёг спать — и проспал почти до самого заката.

Разбудил его консьерж — пришла полиция. Наскоро одевшись попрезентабельнее — в дешёвый костюм-тройку, слегка мятый, но всё ещё внушающий уважение, — и прихватив пистолет и удостоверение, он открыл двери. С полицейскими разговор вышел недолгим, скомканным и малоинформативным — в конце концов, Дин думал совершенно о другом. У него было предположение о том, как провернуть охоту по-тихому, но без рыженькой девочки-монстра затея была обречена на провал. С другой стороны, зачем заранее звать на помощь, когда высока вероятность того, что он справится сам?! Решив так, Дин начал собираться — как обычно. Рутинные, привычные с детства действия успокаивали и дарили какое-то ощущение незыблемости. Даже порой казалось, что всё хорошо.

Патроны с солью, железной стружкой — есть. Дробовик, заряженный и почищенный — есть. Обрез для соле-железных зарядов — есть. Нож — как всегда, есть. Останки «невесты», железный кусок, который она — предположительно — сжимала в пальцах и обручальное кольцо. Тоже есть… Бензин, несколько пачек соли.. Вроде бы всё — охотник готов!

Выходить пришлось через окно. Вытащив при это всё, что надо было взять с собой, Дин не спеша и оглядываясь, двинулся к «Импале». Стоило заехать с другой стороны аспида, чтобы в случае чего — можно было быстро удрать, а ещё чтобы его не было видно со стороны города.

* * *

«Импала» припарковалась за сеткой-рабицей, и Дин пролез в дыру в заборе, матерясь на то, что опять пошкрябает свою любимую куртку. Тем не менее, охота первым делом — а курточка потом… Найдя подходящее место, охотник вырыл небольшую яму — хотя в изрытом и покрытом мхами полуистлевшем «скелете» церкви и так хватало ям, выбоин, мини-котлованов и тому подобных, опасных даже для чёртовых копыт, вывертов рельефа — и сложил туда всё, что нашёл. Кости, обручальное кольцо, осколок — судя по всему, бомбы, ткань с платья… Посыпав всё это крупной солью и полив бензином из канистры, Дин поджёг спичку и бросил в яму. Всё должно было получиться, он делал так сотни раз…

— Ты тоже не хочешь меня целовать? — призрак женщины появился внезапно. Она стояла в огне, на своих костях и осколке бомбы, смотрела на накаляющееся добела обручальное кольцо и, казалось, медленно зверела. — Шериф тоже не хотел меня целовать… Но ты — ты должен! Ты обязан меня поцеловать!

— Какого хрена?! — вырвалось у охотника. Обычно такой метод срабатывал, но тут, по всей видимости, Вселенная выдала системную ошибку. Потому что призрак не просто не сгорал, а как будто набирался материальности!

— Беги, — послышался сзади шёпот, и Дин оглянулся. Сзади него стояла та самая рыженькая девчонка, вся в веснушках, и смотрела на него пустыми провалами глазниц.

Свою ошибку Дин понял слишком поздно. Сзади к нему подлетел — или подошел? — призрак невесты, схватил его за плечи и с силой развернул к себе, да так, что охотник едва не свалился в огонь. Дин попытлался вырваться, ударить призрака посеребренным ножом или выстрелить — но вот незадача! Дробовик остался возле сумки, до пистолета было не добраться, а нож он выронил, увидев позади себя призрак девочки.

— Твою ж грёбаную мать! — матюкнулся он, пытаясь вырваться из железной хватки призрака. Женщина склонялась над ним, кажется, в попытке поцеловать, и зловонное дыхание обдавало его лицо, вызывая тошноту. — Дамочка, вы бы хоть зубы почистили! Я не хочу целовать того, от кого пахнет как от дохлой кошки месячной давности!

— Но ты должен меня поцеловать! — призрак был нелогичен, и это немного пугало. Женщина оттолкнула охотника так, что тот упал на задницу, хорошо хоть прямиком возле сумки, и, подняв голову к затянутому тучами небу с личиком луны, взвыла. Звук получился ужасный, что-то среднее между воем оборотня и скрежетом ногтей по стеклу или доске. Тряхнув головой, чтобы прогнать звон в ушах, Дин, не мешкая, схватил дробовик и разрядил его в призрака. Вот только это — опять! — не помогло!

— Твою ёбаную мать! Из какой дыры ты вылезла, чувырла?! — прошипел Дин, поднимаясь и начиная бежать. Надо было сваливать. Призрак достаточно быстро заметил, что «жертва» убегает, и погнался за ним — и даже то, что Дин отстреливался, помогало слабо. Перепрыгивая через ямы и прячась за надгробиями, чтобы перезарядить дробовик — а больше ничего прихватить он не успел, — Винчестер думал, как он умудрился вляпаться в такое говно. Очень не хватало рядом младшего брата; хоть Дин и волновался бы из-за него, но сейчас ему не помешала бы любая помощь!

«Ну почему всё всегда заканчивается так?!» — мелькало в голове у Дина, когда он перебежками и прыжками, отстреливаясь из дробовика, пытался удрать от призрака. Дамочка попалась истеричная и двинутая на всю голову — мало того, что железо и соль только раззадоривали её, так она ещё и вопила во всю мочь гнилой глотки что-то о поцелуях, что Дину совершенно не нравилось. Перекатом уйдя от хватки мёртвых рук и спрятавшись за статуей богоматери, не помилованной временем и изъеденной трещинами, Дин быстрым движением рук перезарядил дробовик и стал метаться взглядом по огороженной территории разрушенной церкви, ища, куда бы двинуть дальше. Призрак не отставал. Невеста откуда-то раздобыла то ли нож — боги, это что, его собственный нож?! — и орала что-то маловразумительное. Вдруг, совершенно внезапно, воцарилась тишина. Дин насторожился, это явно было не к добру!

— Если ты не хочешь меня целовать, я убью тебя, — раздался спокойный голос прямо за статуей, и Дин едва успел перекатиться вперёд, когда в него — сквозь, сука, статую! — полетел его же собственный нож, зажатый в мёртвой призрачной руке.

— Сука! — Дин снова перекатился, успев только схватиться за кисть мёртвой невесты и вырвать нож из её рук. Правда, вместе с парой фаланг, тут же истаявших в его руке, но как-то слабо верилось, что нож тут поможет… Призрак не растерялся — из завалов мусора и обломков он извлек что-то, отдаленно напоминающее лом, и Дину поплохело.

— Поцелуй или жизнь! — расхохоталась призрачная дама, нагоняя охотника. Заряд дроби с солью ненадолго остановил её, вот только это было совершенно не тот эффект, который нужен был охотнику! Дин бросился бежать, и ему вслед полетел лом. Уклонился Винчестер только чудом,

— Ты до-олжен! Ты обя-а-азан! — кричала призрачная мадам, пытаясь нагнать старшего Винчестера — из ещё живых — и всадить в него окровавленный нож... Или лом… Или…

— Это, блядь, что, садовые ножницы?! — матюкнулся охотник, перепрыгивая через спиленное дерево и несясь к родной и такой любимой «Импале».

Нырнув в очередную яму — наполовину разрушенный фундамент здания в большом котловане создавал отличное укрытие, — Дин стал перезаряжать дробовик, молясь всему сущему, чтобы успеть. Перед ним внезапно появился призрак той рыженькой девочки — и за спиной подозрительно затихла мадам-невеста. Зная, что это не к добру, Дин не стал выпрыгивать, как чёрт из табакерки, опасаясь наткнуться на садовые ножницы. Сэмми тут нет, вряд ли кто-то будет его откачивать…

— Лучше просто поцелуй её, — посоветовала девочка, направляя взгляд уже снова нормальных глаз на него.

— Как я её, блядь, поцелую?! — Дин сильно нервничал. — Она — долбаный призрк!

Девочка светилась каким-то странным светом, и у охотника возникало такое ощущение, что она и невеста каким-то образом связаны. При таком темпе бега и стрельбы у него закончатся патроны раньше, чем он добежит до «Импалы» — ведь по дурости он изначально побежал не в том направлении, которое было нужно, и оказался почти на другой стороне огороженной территории, где обитала призрачная истеричка-невеста.

«Неудивительно, что никто её не целует и в невесты не взяли, — промелькнуло в голове у охотника. — С таким-то склочным характером…»

— Вот, возьми, — девочка протянула ему обручальное кольцо, которое охотник бросил вместе с останками и осколком бомбы в огонь. — Надень его ей на палец, поцелуй — и всё будет хорошо.

— Легко сказать, твою ж мать…

Тем не менее, кольцо Дин взял. Девочка тут же расыпалась снопом искр — у Дина всё больше и больше крепчало ощущение, что он едет кукухой. Один призрак помогает ему уконтрапупить другого! Хотя стоило, наверное, поумерить удивление — в конце концов, такое уже случалось, в той заброшенной больнице, где призраки пациентов предупреждали о злобном духе главврача. Покатав кольцо в пальцах, Дин глубоко вздохнул и отложил дробовик.

— Одной глупостью больше, одной меньше… Пережил ад, переживу и это… — пробормотал себе под нос охотник и поднялся, разворачиваясь.

Как-то внезапно перед его взглядом оказалась та самая мёртвая невеста, открывшая было рот, чтобы издать очередной свой оглушающий вопль, но мозг действовал быстрее, чем Дин это осознавал.

— Так, спокойнее, красотка! — своим самым милым голосом произнёс Винчестер, вспоминая самых непокорных и истеричных дам, с которыми ему довелось провести приятное время. — Давай успокоимся и обсудим всё как цивилизованные люди!

Призрак замолчал, и на некоторое время установилась тишина. Дин боялся даже двинуться, чтобы не спровоцировать призрачную мадам, а та рассматривала его с каким-то болезненным интересом.

«Надеюсь, что не с гастрономическим», — подумал охотник и обворожительно улыбнулся.

— Ты не хочешь меня целовать, — как-то обиженно произнесл призрак, и Дин понял, что попал. Нет, он, конечно, целовал всяких дам — и ослепительно красивых, и не очень симпатичных, и даже серых мышек, вот только трупов в его богатом списке побед ещё не было. Он замешкался.

— Ну-у… — невеста насторожилась и подобралась, в глазах мелькнул гнев. — Никогда не поздно попробовать? — вопрос прозвучал жалко. Тем не менее, она аж просияла. — Так ты согласен! — и ринулась на него.

Винчстер еле-еле успел напялить ей на палец кольцо — и пофиг, что не на безымянный. Это сработало! С неяркой вспышкой женщина на миг стала материальной, и её губы — мёртвые, холодные и отдающие гнилью — буквально впечатались в губы Дина. Охотника передёрнуло от омерзения, запах разложения забился в нос и вызвал приступ тошноты… Чтобы в следующий момент смениться запахом лаванды и каких-то приятных цветочных духов.

Охотник обнаружил, что умудрился закрыть глаза, так что, с опаской приоткрыв один глаз — почему-то левый, — он обнаружил, что целуется уже не с призраком, а с красивой женщиной, в подвенечном платье и с откинутой фатой. Рефлекторно руки потянулись обнять тонкий стан за талию и прижать к себе покрепче. Дин сказал бы, что он был не властен над собой в тот момент — но, увы, это было не так. Тело действовало на рефлексах, в то время как разум метался в ловушке и страха, опасений, вопящей во всё горло интуиции и привычек. Через несколько мгновении Дин какой-то задней мыслью отметил, что вокруг звучит что-то вроде «Padre Nuestro» — кажется, это был «Отче наш» на испанском, а сама женщина медленно тает в воздухе. Вскоре поцелуй закончился, женщина истаяла, а в ушах продолжала звенеть молитва на испанском голосом церковного детского хора.

— Жесть, — пробормотал Дин, медленно идя к машине. — Кого только не целовал, а мертвяков ещё ни разу…

«Хотя целуется она ничего так», — промелькнула мысль и тут же исчезла. Больше всего охотник хотел свалить на хрен из этого города!

* * *

— Сэмми точно будет надо мной ржать, — пробормотал Винчестер-старший, выезжая на автостраду. Последний раз его братец давал о себе знать из Манчестера, так что его путь лежал туда. Дин был уверен, что расскажет Сэмми эту историю в подробностях, кроме, разве что, вкуса мёртвых губ, от которого хотелось плеваться до сих пор. Даже несмотря на то, что из мёртвой бабёнка превратилась в почти живую, а поцелуй стал... ну, ничего так, нормальным, всё равно тело помнило именно привкус чужих губ с гнилью и землёй.

— Фу, — передёрнул плечами Дин, и вдавил педаль газа в пол.

Конкретно этот эпизод его охотничьей жизни, даже несмотря на царящий вокруг апокалипсис, хотелось оставить за спиной как можно быстрее.