Сегодня (джен)

В этот раз Гарри не озирался сонным взглядом, а вздрогнул всем телом от внезапного приступа адреналина. Все было точно таким же, как и вчера. Тот же трясущий его за плечо Рон, тот же осточертевший Снейп и полутьма кабинета зельеварения. Друг все продолжал пытаться привлечь его внимание и вновь, как и днем до этого, кивал в сторону хмурившейся Гермионы.

— Когда… Когда я заснул? — шепотом спросил Гарри.

— Да почти в самом начале, — дружелюбно усмехнулся Рон. — Но ничего удивительного, — он по-приятельски похлопал Гарри по плечу и убрал руку. — Учитывая, что ты допоздна строчил работу по истории магии, я бы на твоем месте тоже отключился при первой возможности.

— Истории магии? — одними губами повторил Гарри.

История магии была у них вчера, как раз перед сдвоенной парой по зельям. Которая, похоже, как раз сейчас и шла. Он почти почувствовал, как мозги закипели от невозможности состыковать эти факты. Неистовая работа мысли отразилась на его лице, а взгляд стал стеклянным и направленным в никуда. В его голове никак не укладывалось, как такое могло произойти.

Выражения лиц друзей в ответ стали обеспокоенными.

— Друг, с тобой все в порядке? — тихо спросил Рон.

— Да… Вроде да, — неуверенно отозвался он.

Это все было очень странно. Неужели ему просто за первые минут десять от пары приснился настолько детальный сон? Звучало сомнительно, но с Гарри случались и не такие вещи. Один Волдеморт чего стоил…

Рон и Гермиона переглянулись, но, видимо, решили, что повода для беспокойства действительно нет. Тем временем профессор Снейп соизволил наконец напомнить миру о своем существовании и принялся за раздачу работ. Получив свою работу, Гарри предпочел на нее не смотреть сразу и чуток подождать.

— Я поставил вам такие оценки, которые вы получили бы за свои работы на СОВ, — объявил Снейп.

Гарри нахмурился, у него было стойкое чувство, что он знает, к чему все идет. Профессор продолжил:

— Дабы у вас было реальное представление о том, чего вам ожидать на экзамене.

С некоторым опасением Гарри наконец-то взглянул на свой пергамент и обнаружил там уже знакомую жирную «О». В этот раз страдать по этому поводу не хотелось: он был слишком удивлен тем, что сон повторялся в точности так, как он и запомнил. Но на всякий случай Гарри быстро спрятал сочинение в сумку — опасность заключения в библиотеку от Гермионы еще никто не отменял.

Слушая импровизированную лекцию о «кошмарном уровне работ и болванах», он крепко призадумался и даже чуть не начал кивать в такт чужим словам. Да, очень, очень непонятно. Может, пары зелий в кабинете так повлияли на его сон?..

Вселенная тем временем не хотела ждать, пока один мальчик подумает, и урок продолжался, все потихоньку приступали к варке зелья. Гарри задвинул мысль о странности событий подальше и решил и в этот раз назло профессору не ударить в грязь лицом. Его укрепляющий настой получился почти таким же бирюзовым, как у Гермионы, хотя прозрачности и не хватало.

— Ну, на этот раз вышло не так плохо, как на прошлой неделе? — спросила Гермиона, когда они поднялись по лестнице в вестибюль и пошли обедать. — И с домашним заданием благополучно?

И снова все было как в том сне: ни он сам, ни Рон не хотели поддерживать навязываемый подругой разговор, но не было никаких вариантов, кроме как смириться. Они все вместе сели за стол Гриффиндора.

Обсуждение оценок тоже протекало так же, как Гарри его и запомнил. Зависнув на этой идее, он сам не заметил, как вместо обеда начал бесцельно возить еду по тарелке и полностью выпал из разговора.

— Гарри? — Гермиона первой заметила его отрешенное состояние.

— А? — он отвлекся от интереснейшего содержания тарелки и поднял голову. — Да, что такое?

— С тобой все хорошо?

— Да… Просто не выспался.

— Точно? — она нахмурилась. — Голова не болит? Это не?..

— Нет. Не болит, — отрезал он, слегка раздраженный тем, что все опять съехало на шрам и головные боли от него.

Гарри не знал, как рассказать, что его терзало. Любое объяснение казалось очень глупым и надуманным. «Извини, но у меня такое чувство, что это уже происходило?». Все это было так странно, что он даже начал забывать свою обиду на Рона с Гермионой.

— Да его просто наша дорогая Анжелина запилила! — вмешался Джордж.

— Это она может, — усмехнулся Фред. — Плюс еще и Амбридж не отстает, вот уж кто «тролль» так тролль.

— Интересно, а какой конкретно подвид тролля: горный, лесной или речной? — задумчиво протянул Ли Джордан.

— Посмотри в «Чудовищной книге о чудовищах», там должна быть для неё отдельная глава, — участливо посоветовал Фред, не отрываясь от своего супа.

— Пока министерство не убрало эту книгу из программы за хранение столь сверхсекретных знаний, — добавил заговорщицким шепотом Джордж.

За этим разговором слегка напряженная атмосфера за столом исчезла, и на урок прорицаний Гарри с Роном отправились уже в приподнятом настроении.

Кабинет Трелони встретил их привычным сумраком. Ученики уже рассаживались по местам, а сама профессор прохаживалась между столами, натянув на лицо привычную таинственность. В руках у нее то и дело мелькал очередной томик «Оракула Снов».

Гарри и Рон только успели сесть за свой стол, как царивший до этого веселый гам начал подозрительно затихать. Рон, сориентировавшись быстрее копошашегося в сумке друга, начал озираться по сторонам, пытаясь понять причину, и, увидев знакомый слащаво-розовый костюм, тут же начал пихать Гарри локтем в бок. Оторвавшись от своей сумки, Гарри проследил за взглядом Рона…

Неприятное ощущение, покинувшее его после обеда, вернулось снова. Хотя ничего странного в том, что Долорес Амбридж пожаловала на занятие, не было — все знали, что она будет на прорицании, но Гарри все равно ощутил некое напряжение и тревогу.

Класс тем временем совсем затих, Трелони так и замерла, напряженно сжимая учебник. Генеральный инспектор же широко улыбалась, но взгляд ее оставался холодным и цепким.

— Добрый день, профессор Трелони, — почти проворковала Амбридж. — Полагаю, вы получили мою записку с датой и временем инспекции?

Трелони напряглась, вытянулась струной, но кивнула, не удостаивая инспектора ответом. Натянуто улыбнувшись, она почти сунула учебник растерявшейся Парвати и пошла по классу дальше.

Амбридж тем временем нашла себе место за столом Трелони, устроилась там и, вынув из сумки блокнот, быстро что-то записала.

— Сегодня мы продолжим изучение вещих снов, — профессор пыталась сохранить свой голос привычно таинственным, но все портила легкая дрожь. — Разбейтесь, пожалуйста, на пары и с помощью «Оракула» попробуйте истолковать последнее ночное видение партнера.

Гарри невесело усмехнулся. Его последнее сновидение слишком уж сильно напоминало сегодняшний день, почти до мельчайших деталей.

— Я придумывал сон в прошлый раз, — встрял в размышления Гарри Рон, открывая «Оракул», — сегодня твой черед.

Гарри задумался буквально на несколько секунд, не отрывая напряженного взгляда от Трелони, уже успевшей начать расспросы, и от Амбридж, которая встала со своего места и теперь прохаживалась по классу. Странная мысль, абсурдная до невозможности, вспыхнула в голове яркой свечой.

— Мне снился сегодняшний день, — шепотом поведал Гарри, не глядя на Рона. — Очень яркий сон о том, что происходит.

— Нужно назвать дату и… — Рон встрепенулся, отрываясь от учебника и одаривая Гарри изумленным взглядом: — Вещий сон, что ли?

— Я не знаю! — раздраженно выпалил Гарри, но, немного успокоившись, продолжил: — Я задремал на десять минут, но как будто увидел весь день.

Рон перевел удивленный взгляд с Гарри на Трелони, которая уже расспрашивала Невилла о его дневнике снов. А потом посмотрел обратно на Гарри. Для надежности даже заглянул в учебник, словно надеялся найти ответ там, и, желательно, прямо сейчас. После чего тихо прошептал:

— Только Трелони не говори. А то решит, что у нее появился или лучший ученик, или конкурент…

Гарри смерил друга недоуменным взглядом, но от смешка все же не удержался. Неуместная для такого странного открытия шутка немного разрядила обстановку в их маленьком кругу, и друзья уже собирались быстро придумывать какой-то другой сон, как внезапно подала голос молчавшая до этого Амбридж.

— Так, — голос Генерального Инспектора так и сочился напускной вежливостью. — Как долго занимаете вы эту должность?

Смерив Амбридж недовольным взглядом и поправив съехавшие на кончик носа очки слишком резким движением, она холодно ответила:

— Почти шестнадцать лет.

— Изрядный срок… — Инспектор сделала пометку в своем блокноте. — И на работу вас взял профессор Дамблдор?

— Да, — ответила профессор Трелони, запахивая шаль и скрещивая руки поверх нее в какой-то детской попытке уйти от неприятного разговора.

Амбридж снова что-то отметила в блокноте.

Профессор Трелони всем своим напряженным видом давала понять, как неприятно ей общество инспектора на ее уроке, но сказать вслух не решалась. Гарри же напряженно ожидал развития сцены, все еще лелея надежду на то, что вот именно сейчас реальность, наконец, перестанет напоминать ему его собственный сон. Пока, правда, надежда на это была слабой.

— И вы праправнучка знаменитой ясновидящей Кассандры Трелони? — продолжила тем временем свой допрос Амбридж.

— Да, — ответила Трелони, смерив инспектора напряженным взглядом.

— Но, по-моему, — поправьте меня, если ошибаюсь, — Амбридж заглянула в свой блокнот, словно действительно сверяясь с какими-то записями, — после Кассандры вы в семье первая, кто наделен ясновидением?

— Это… — Профессор запнулась на секунду. — М-м... Часто передается лишь через три поколения.

— Разумеется, — Амбридж выдала приторную улыбку и сделала еще одну пометку. — Так, может быть, вы и мне что-нибудь предскажете?

Весь класс моментально затих, прислушиваясь к разговору преподавателей.

Да, возможно, профессор Трелони не была всеобщей любимицей, да и прорицательница из нее была так себе, но то, какой неприятный допрос устроила ей жаба Амбридж, откликнулось сочувствием в головах многих.

Кроме Гарри. Он напряженно вслушивался в разговор, с ужасом осознавая, что может чуть ли не дословно воспроизвести каждую произнесенную реплику. Это неприятно пугало. А если все пойдет так и дальше, то на него выльется все раздражение Трелони, обретя форму очередного списка «как умрет Гарри Поттер». Будто он сам не догадывался, что будущее его ждёт незавидное.

Как Гарри и опасался, ситуация действительно повторилась: Трелони, в своей привычной манере, сначала пообещала Амбридж опасности и темное будущее, а после и самому Гарри рассказала, что его поедание овсянки говорит о скорой смерти от голода, полет на метле сулит падение, а протирание очков пророчит слепоту.

В итоге из кабинета Гарри вылетел со скоростью снитча, пребывая в настолько раздраженном состоянии, что даже Рона дожидаться не стал. Впереди была защита от Темных искусств, и Гарри уже пребывал в мрачном предвкушении или очередной отработки, или, если повезет, только препирательство с профессором. Если десятиминутный сон действительно оказался вещим, то занятие его ожидает очень увлекательное.

Рон нагнал его как раз возле дверей кабинета Амбридж.

— Гарри, да не обращай ты на Трелони внимание! — отдышавшись, выпалил Рон. — В первый раз она тебе смерть пророчит, что ли?

Гарри хотел было ответить, но к ним подошла Гермиона, у которой закончилась нумерология, и Рон тут же переключил все внимание на нее. Пока они зашли и заняли свои места, Рон успел пересказать девушке произошедшее на прорицании, не умолчав и о том, что Гарри все это во сне видел.

От очередного потока вопросов и неоправданных переживаний Гермионы Гарри спасла, как ни странно, Амбридж. Увидев, что класс уже заполнился учениками, профессор широко улыбнулась и пару раз хлопнула в ладоши, призывая переговаривающихся учеников к порядку.

— Волшебные палочки убрать,— продолжая улыбаться, сказала профессор. — На прошлом уроке мы закончили главу первую. Прошу раскрыть книги на странице девятнадцать — приступаем к главе второй: «Общие теории защиты и их происхождение». От разговоров можно воздержаться.

По классу пронесся разочарованный вздох, следом за которым послышалось шуршание страниц. Гарри открыл учебник, старательно прогоняя от себя паршивое предчувствие. Если сон повторится и здесь… Лучше ему не вмешиваться в дальнейшие события. Может быть, так он сможет избежать очередного превращения своей руки в кровавые лоскуты.

Амбридж тем временем уже успела сесть за свой стол, на котором лежал подготовленный учебник. Она только открыла рот, чтобы начать чтение очередного бредового, по скромному мнению самого Гарри, текста, как Гермиона вскинула руку вверх, старательно привлекая внимание к себе.

Профессор не проигнорировала чужую настойчивость, наоборот, встала со своего места и подошла к Гермионе, чем вызвала тихий раздраженный вздох сквозь зубы со стороны Гарри.

«Главное — не вмешиваться, — напомнил он сам себе, — даже если я и согласен с позицией Гермионы, сейчас лучше не...»

— … снимаю с Гриффиндора пять очков, — расслышал Гарри сквозь свои мысли. Выдохнул, старательно унимая желание вмешаться, чтобы не провоцировать профессора на дальнейшую дискуссию. По классу пронесся раздраженный вздох, но никто не решился вмешиваться и спорить с профессором за нечестно отнятые баллы. В конце концов, угроза отработок показалась гораздо более существенной, чем потерянные очки факультета.

— Вы должны понимать, что программа, которую одобрило министерство, полностью отвечает любым стандартам обучения, — внезапно продолжила Амбридж, выпрямляясь и окидывая взглядом каждого ученика в классе. — До этого момента здесь, в Хогвартсе, была просто отвратительная программа по предмету, да и другие учителя позволяли вам слишком много, совершенно не следя за тем, что делают. Пожалуй, только профессор Квирелл мог бы удовлетворить инспекцию…

— Да, он был хорошим преподавателем, — внезапно для самого себя выпалил Гарри. — Только у него Волдеморт из головы торчал. А так — никаких нареканий.

По лицу Амбридж как будто пробежала рябь — профессор явно пыталась скрыть прорывающуюся ярость за привычным выражением лица, но эмоция была настолько сильной, что проскользнула тенью по этой маске. Весь класс замер в ожидании реакции на подобный выпад. В образовавшейся тишине голос Амбридж прозвучал громко, хотя говорила она, не повышая тона.

— Мистер Поттер, — тихо сказала генеральный инспектор, внимательно вглядываясь в лицо Гарри. — Думаю, неделя отработок пойдет на пользу вашей дисциплине.

Гарри выдержал ее пристальный взгляд спокойно, но, когда профессор развернулась и отошла обратно к своему столу, раздраженно выдохнул. Вот и не вмешался…

Амбридж, вернувшись на свое место, снова натянула на лицо улыбочку.

— Если больше ни у кого нет вопросов или желания высказать какие-либо абсурдные предположения, то продолжим работать, — наигранно-веселым тоном сказала профессор. — Вторая глава, напоминаю!

Желающих возразить или высказаться не нашлось, как и охотников до отработок. Весь оставшийся урок прошел во внимательном изучении текста учебника.

Зато, стоило уроку закончиться, класс моментально заполнился шумом — всем хотелось обсудить произошедшее настолько сильно, что терпеть было невмоготу. Гарри быстро покидал все вещи в сумку и вышел из класса как можно скорее — находиться здесь не было никакого желания, а смотреть на жабу тем более — но Рон поймал его у самого выхода.

— Это тебе не снилось? — спросил он.

— Снилось, — раздраженно бросил Гарри, обходя друга и выскальзывая в коридор.

Рон хотел было ещё что-то спросить, но его опередила подоспевшая к друзьям Гермиона.

— Гарри! — она требовательно дернула его за рукав мантии, привлекая к себе внимание. Они остановились прямо по центру стремительно пустеющего коридора. Гарри устало посмотрел на подругу: Гермиона выглядела очень встревоженной.

— Гарри, тебе стоит поговорить с Дамблдором об этом! — решительно произнесла она, глядя ему в глаза.

— Отличная идея! — раздражённо бросил Гарри. — И о чем же мне стоит ему сказать? О вещих снах, о том, что шрам болит, или лучше о том, что на руке сегодня опять не будет живого места?

— Возможно… — неловко попытался вставить свое слово Рон, тушуясь под требовательным взглядом Гермионы. — Возможно, вообще обо всем этом.

— Гарри, Дамблдор сможет помочь! — упрямо продолжила Гермиона. — Иначе этому не будет конца!

— Чему из всего перечисленного? — холодно спросил Гарри. — Не думаю, что есть смысл отвлекать директора, вряд ли он сможет что-то сделать.

— Но мне кажется… — начала Гермиона, но Гарри только махнул рукой, отказываясь спорить.

— А мне кажется, что я хочу побыть один, — обрубил он, резко разворачиваясь и почти бегом бросаясь прочь.

Рону и Гермионе оставалось только изумленно смотреть ему в спину.

Пару часов до начала отработки Гарри бесцельно бродил по замку, пытаясь не то заглушить неприятное чувство тревоги, не то просто избавиться от мыслей. Ни одного года в Хогвартсе не прошли спокойно и без приключений, но этот, кажется, стремился взять первое место в списке «самый неудачный».

Амбридж, Волдеморт, головные боли, участившиеся стычки с друзьями, ещё и ссора с Сириусом ко всему прочему. Все навалилось как-то слишком быстро, события крутились, как в калейдоскопе, и Гарри чувствовал, что не до конца понимает, как ему со всем этим разбираться. Да и сон этот странно не давал покоя.

У него, конечно, была хорошая интуиция, но до вещих снов ни разу не доходило. Возможно, все дело в том, что он спал в кабинете зелий? Мерлин знает, что там Снейп варит, когда никто не видит.

За всеми размышлениями Гарри даже не заметил, как ровно в назначенный час очутился напротив двери в кабинет Амбридж. Выдохнув, Гарри занёс руку, коротко постучал и, дождавшись разрешения войти, дёрнул дверь на себя.

Кабинет встретил его точно так же, как и во сне: противно мурчали и шипели котята на тарелочках, Амбридж за своим столом делала какие-то записи, даже перо лежало точно там же. Гарри подошёл к обозначенному пером месту, достал тетрадь и сел. Профессор, видимо, не собиралась реагировать, поэтому он негромко кашлянул, привлекая к себе внимание. Когда генеральный инспектор подняла голову, отвлекшись от своих записей, Гарри спросил:

— Я должен писать что-то особенное?

Голос даже не дрогнул, но пальцы, сжимавшие злополучное перо, все же едва заметно дрожали.

— Нет, мистер Поттер, — Амбридж улыбнулась слишком довольной для человека, который понимал, что ждёт ученика, улыбкой. — Вы, видимо, плохо усвоили прошлый урок, поэтому продолжим его. Начинайте, мистер Поттер.

Гарри едва слышно выдохнул сквозь зубы и перехватил перо поудобнее. Разницы, как его держать, не было, но так можно было немного отсрочить момент экзекуции. Или хотя бы унять дрожь, чтобы не нанести себе лишних царапин.

Перо противно скрипнуло по бумаге, выводя первую букву из фразы «Я не должен лгать», и руку тут же прошибло болью — видимо, новые порезы лягут поверх тех, что не зажили с прошлого раза. Но Гарри даже не вздрогнул, стараясь игнорировать и неприятные ощущения, и пристально-внимательный взгляд генерального инспектора.

Показывать ей свои чувства Гарри не собирался, приходилось терпеть, выводя букву за буквой на бумаге и на собственной руке. Лист казался бесконечным, строчки вились друг за другом; в какой-то момент стало невозможным ровно писать и терпеть, пришлось выбирать что-то одно. Котята, как и во сне, мурчали так довольно, словно чужое мучение доставляло им истинное удовольствие.

Когда Амбридж, наконец, милостиво позволила Гарри закончить, на его руке не оставалось живого места. Все предплечье было исцарапано, кровь собиралась в крупные алые капли и падала на пол. Все, что Гарри мог сделать — это обмотать почти ничего не чувствующую руку широким рукавом мантии, затянуть потуже, чтобы остановить кровь, и сбежать из этого жуткого места как можно дальше. Желательно — в безопасную и спокойную гостиную Гриффиндора.

Гарри сумел покинуть кабинет спокойно, хотя дверь за его спиной закрылась с поразительным грохотом. Постояв немного, оперевшись на стену, он привел мысли в порядок, еще раз проверил импровизированную повязку на руке и поспешил покинуть эту часть замка. Хоть время было не настолько поздним, насколько он опасался, но наткнуться на Филча, а следовательно, и на новые неприятности, не хотелось. День выдался настолько тяжёлым и долгим, что единственным желанием Гарри было добраться до спальни, рухнуть в кровать и отрубиться, надеясь на то, что завтрашний день будет не настолько насыщенным на неприятные события.

И, пусть чувство тревоги и непонятного ощущения звенело в голове наподобие назойливой мухи, сил обращать на это внимание у него уже не осталось. Только в гостиной, уже на пути к удобной кровати, Гарри бросил взгляд на почти прогоревшее пламя в камине и внезапно подумал о том, что завтра надо будет попробовать связаться с Сириусом и помириться с крёстным.

С этими мыслями Гарри добрался до спальни, перевязал руку бинтами, которые Рон оставил на кровати и, наконец, позволил себе крепко уснуть, не обращая внимание ни на какие странные ощущения и тени мыслей, что скользили за какой-то густой туманной пеленой…

* * *

… Чтобы вновь проснуться в знакомой обстановке кабинета зельеварения. От того, что Рон старательно тряс его за плечо.