Свет погасшей звезды (джен)

Марсианские огни не гаснут никогда. Сигнальные вышки, оборонительные периметры и космопорты, купола городов и корпораций с мигающими круглые сутки лампочками технических систем, не говоря уже об обычных городских окнах и вывесках — вся эта иллюминация перетекает одна в другую, словно потоки сообщающихся рек, и глушит вечный неброский свет близких и далеких звезд. И все же здесь, в этой части безлюдного Сирийского плато, в этот ранний час на границе дня и ночи, когда в далеких городах ночные заведения уже отгуляли свое, а дневная жизнь еще не полностью вступила в свои права, небо над головой виделось по-настоящему звездным. Во всяком случае, другого звездного неба Майкл не знал, хотя видел и ослепительные, особенно по сравнению с марсианскими, созвездия ночных земных пустынь, и бездонный космический мрак, в котором горящие газовые шары порой обжигают глаза даже сквозь двойной слой толстого стекла. Но иллюстрация для страницы словаря «ночное звездное небо» для него всегда была именно такой, марсианской — с красными, будто бы вырывающимися из-под ног всполохами; размытым градиентами технических огней небом, постепенно всасывающимся в космический вакуум; и едва различимыми точками белого манящего света.

— Мистер Гарибальди! — главный землемер и инженер корпорации «Эдгарс индастриз» Джерри Тейлор вылез из котлована и замахал руками, будто не рассчитывая на встроенные в маски передатчики. — Мы не ждали вас так рано.

— Хотел проверить, за что плачу вам сверхурочные, — рассмеялся Майкл. — Вы ведь должны работать круглые сутки, я ничего не путаю?

Тейлор обиженно свел брови — мол, как вы могли подумать! И только пробормотал — явно себе под нос, но звуковые системы все равно передали:

— Как вам будет угодно.

— Расслабьтесь, Тейлор, — вздохнул Майкл. — Я всю ночь провел на базе «Межпланетных экспедиций» за тем хребтом, — он махнул рукой в сторону горной гряды, — и просто завернул к вам по дороге. Все равно ведь собирался сегодня заглянуть.

Тейлор и в самом деле повеселел — не выносил сомнений в своей добросовестности, — и принялся рассказывать, как идет строительство.

Когда Майкл объявил, что собирается построить новый исследовательский филиал компании именно в этой части Сирийского плато, совет директоров только что пальцем у виска не покрутил. Это место считалось «дурным», в духе деревенских суеверий. Ни один нормальный деловой человек не признался бы, что верит в гуляющие по Марсу россказни довольно мифического и мистического толка, однако все крупные корпорации, будто по молчаливому уговору, отводили взгляд от этой отгороженной двумя горными хребтами долины с такой дешевой землей. Даже Пси-Корпус сюда сунуться в свое время не рискнул и обосновался аж на противоположном конце огромного плато. Ни марсианские толстосумы, ни Пси-Корпус дураками ни в коем случае не являлись, и их осторожность лучше чего бы то ни было другого свидетельствовала: здесь и вправду бывали странные несчастные случаи. Однако Майкл про природу этих странностей знал больше любого другого на этой планете — потому и настоял на своем.

— Здесь довольно сложный грунт, — рассказывал между тем Тейлор. — Впрочем, для Сирийского плато дело обычное, а у меня в команде есть несколько человек, хорошо знакомых с местными особенностями. Из «Межпланетных экспедиций», кстати говоря. — Майкл беззвучно хмыкнул. Разумеется, есть. Он сам их нанял. Пара ребят из числа тех, что строили местную базу МПЭ, а потом чуть не отправились на тот свет из-за тех самых «странностей» и стремления земного правительства сохранить тайну. — Правда, на том конце периметра, — продолжил Тейлор, указывая рукой на север, — хрен знает что творится. Простите, сэр, — тут же поправился он. И уточнил: — Такое ощущение, будто там что-то раскапывали. Лет десять-пятнадцать назад по моим прикидкам. — Майкл мысленно зааплодировал. Молодец парень, знает свое дело. Срок определил практически на глазок, а как точно. — Я послал запрос в МПЭ…

— Только время потратил, — перебил его Майкл.

Тейлор бросил на него задумчивый и заинтересованный взгляд, но от комментариев воздержался.

Майкл же приставил ко лбу руку козырьком, словно заслоняясь от слепящего света восходящего солнца — хотя на самом деле от собственных воспоминаний, — и посмотрел на север и северо-восток. Туда, где тринадцать лет назад МПЭ нашли корабль Теней. Над наскоро замаскированной огромной ямой — ребята до нее еще не добрались, но Майкл знал, что она там, — вился столп потревоженной земли. Поднявшийся ветер отбрасывал мелкие песчинки в сторону гор и наверняка швырял их прямо в окна бункеров, давным-давно построенных земным космофлотом на случай аварии пилотов. Тогда никто еще не знал, почему над этой чертовой долиной постоянно выходит из строя оборудование и то и дело разбиваются истребители. Они с Джеффом тоже не знали. Просто кое-как доползли до убежища, дотащили на себе системы жизнеобеспечения, коммуникационное оборудование, аптечки и походные пайки. Пригодилось. Майкл два дня провалялся в лихорадке с распоротым сломанной переборкой бедром, а Джефф пичкал его медикаментами, двойной — его и своей — дозой гемоглобиносодержащих пайков и по памяти читал Теннисона. Коммуникационное оборудование сбоило и оглушительно шипело, в ушах шумело — то ли ветер, то ли кровь, то ли летающие тут шаттлы, говорила же доктор Киркиш, что как раз тогда тут летало множество шаттлов, — и Майкл запомнил только мягкий звучный голос, напевный ритм стихов с ускользающим от затуманенного сознания смыслом и сильные пальцы, сжимавшие его плечо, привязывающие бодрящей болью и согревающим теплом к темнеющему миру. Все это было лишь игрой воображения, конечно: не так уж опасна была та рана. К началу основного представления Майкл полностью пришел в себя и даже восстановил силы. Джефф, правда, наоборот, немного ослабел. Исключительно нервное, как он тогда выразился.

Все-то у него всегда было «исключительно нервное».

— Вот что, Тейлор, — Майкл усилием воли вернулся в сегодняшний день. — Не вздумайте отзывать запрос, но с МПЭ больше не связывайтесь. Этим я займусь сам. Кстати, что вы забыли в том конце периметра? Вы же должны были туда добраться только через неделю.

— А мы опережаем график, — гордо сообщил Тейлор. — Хотел вас позже, уже на базе обрадовать.

— Ясно. Что ж, тогда и просветить вас придется с опережением графика, инженеры-бойскауты. А в ту сторону периметра пока не суйтесь. Придется вам перестроить свой график. Эксперт с Минбара будет здесь только через три дня.

— А?.. — начал было Тейлор. Потом, видимо, вспомнил подробности биографии шефа и воскликнул: — А! — И, не сдержавшись, спросил: — Но все-таки, что за чертовщина здесь творится?

— Позже обрадую, — ехидно ответил Майкл. — На базе.

Новый порыв ветра снова поднял в воздух столп пыли, бросив ее на этот раз в их сторону. Майкл, забыв про маску, прищурился, по-прежнему всматриваясь в прошлое. Теперь, когда он впервые за тринадцать лет все-таки оказался здесь в реальности, а не мысленно, он уже не мог сказать, почему решился на это строительство. Из расчета ли (ведь земля здесь невероятно дешевая), или из охотничьего азарта и по подсказке инстинктов (ведь рано или поздно все равно придется разобраться с очередным наследством Теней, и лучше него на Марсе с этим никто не справится); или из чисто сентиментальных соображений — хотя еще час назад такое предположение ему и в голову бы не пришло. «Со звезд мы пришли, и на звезды возвращаемся» — у большинства его погибших сослуживцев и друзей не было земных могил. Вот только Джефф не погиб! Не погиб — хоть тресни. Он просто ушел — туда, куда не дотянется ни один тахионный канал; туда, куда не отправишь письмо с недосказанным, недоразделенным, теперь уже навечно отложенным в беспомощное «потом»; туда, откуда не возвращаются. Туда, на эти самые чертовы звезды. Наверное, он прожил там хорошую и долгую жизнь. Наверное… Майкл не собирался читать биографию Валена. Величайшего минбарского философа и полководца — который мертв уже почти тысячу лет.

Майкл на мгновение поднял глаза к небу, всматриваясь в тусклые марсианские звезды.

— А что мне твои ребята рассказывали про планировку куполов? — неожиданно для самого себя спросил он. — Какая-то астрономическая заумь про звездные карты.

Тейлор снисходительно хмыкнул — и тут же зажал себе рот рукой. Точнее, попытался зажать, с силой хлопнув по стеклу маски.

— Некоторые считают архитектуру высоким искусством, — сообщил он таким тоном, что сразу стало ясно: он и сам принадлежит к этим «некоторым». — Купола, даже технические, должны соответствовать определенным эстетическим стандартам. На Марсе одним из основных элементов является преломляющийся в стеклах звездный свет. Но ведь звезды гаснут. Взгляните, например, туда. — Он на мгновение задумался, осмотрелся по сторонам, будто вызывая в памяти схемы, планы и карты, а потом указал рукой на какое-то созвездие. — Вот та звезда давно погасла. Пока еще ее свет до нас доходит, но через пятьдесят-семьдесят лет этот огонек исчезнет. Конечно, нельзя предусмотреть все, да еще и на тысячу лет вперед. Наши временные рамки…

Майкл быстро отключился от этой все-таки зауми, да еще и лишенной практического смысла. Все сильнее шумел ветер — над Сирийским плато, над похороненными в нем древними тайнами и недавними смертями, над скрытыми в песчинках потревоженной земли маленькими личными теперь уже навсегда завершенными историями. Майкл стоял, запрокинув голову — шею почти сразу заломило, но он не обратил внимания, — и смотрел на погасшую тысячу лет назад звезду. Тусклый марсианский свет впервые вызывал покалывание в уголках глаз — стареет он, должно быть, вот и зрение уже не то.

А погасшая звезда все еще ему светила.