Трансформация (джен)

Он был в слишком хорошем настроении, чтобы почуять хоть какую-нибудь опасность. Поэтому не сразу понял, что это там кольнуло его в шею. Пальцы привычно скользнули по отвороту блейзера, и когда коснулись чего-то твёрдого, тело вновь ощутило укол.

— Что за... — выругался Касл, с трудом дотягиваясь рукой до ближайшего фонарного столба: свет в глазах неуклонно мерк, а Вселенная вокруг почему-то качалась и кружилась. И руки его почти не слушались, но он всё же разглядел зажатую меж пальцев замысловатую металлическую стрелку, с шикарным оперением и тончайшим кончиком.

— Какого... — ноги уже не держали его, и Рик начал заваливаться на спину, но тут чьи-то сильные руки, подхватывая, придали телу горизонтальное положение и опустили на твёрдое ложе. Где-то рядом остановилась машина, и, прежде чем провалиться в небытье, Касл успел увидеть над собой два склоненных лица в медицинских масках, да два ряда тусклых плафонов на потолке... После чего Рика накрыла тьма.

* * *

Массивная, крашеная в серое дверь отодвинулась в сторону, и в коридор шагнули двое мужчин. Медицинские костюмы, шапочки, повязки на лицах — и разговор шёл на соответствующие темы.

— Что показал анализ? — один из мужчин, высокий и широкоплечий, шагал крупным, размеренным шагом и более низкорослому коллеге все время приходилось того догонять.

— Совпадение почти стопроцентное, и неожиданностей при обмене быть не должно.

— А вы уже придумали, куда впоследствии девать побочный результат эксперимента? Процесс по итогу необратим, и то, что получится в итоге, вряд ли уже будет называться homo sapiens.

— А перед нами такая задача изначально и не ставилась. Просто мы отработываем технологию портации генов, а без жертв в таком деле сложно обойтись. Теория — на то она и теория, чтобы подтверждаться практикой. Мы уже трансформировали мышей, кошек, свиней, что позволяет надеятся на позитивный исход, сэр. Насчёт отходов — что-нибудь придумаем.

Широкоплечий вдруг резко остановился и повернулся к коллеге, глядя глаза в глаза: от жесткого, властного и беспощадного их выражения подчинённый невольно поежился.

— Я знаю, чего вам (то есть — нам!) стоило подобрать донора. Я знаю, что донор — весьма уважаемый в обществе человек, что его обязательно будут искать, и что он не должен разобраться в ситуации до самого последнего момента. Как ни по-людоедски это звучит, но он наш, вы понимаете, наш, до самой последней аминокислоты. По факту, на кону стоит будущее человечества и просто громадные деньги, и мы не можем, не имеем права ошибиться. И учтите, что в случае неудачи нам грозит пожизненное. Так понятнее?

Последнее выражение было сказано таким приказным и безапеляционным тоном, что голова второго вжалась в плечи чуть не по самые ушные раковины.

— Д-да-а, с-сэр! Я п-понял...

* * *

Очнулся Рик в странном помещении, сильно смахивающем на операционную: жёсткий стол, на котором он сейчас лежал, мертвенно-белый свет ламп, писк медицинских аппаратов и безликие люди в белом, что его окружали. Сам Касл был полностью голый и перепоясанный ремнями, а пах прикрывала квадратная пеленка. Кроме того, всё тело было облеплено наклейками медицинских датчиков, а в левой руке торчал катетер.

— Эй! — Касл изобразил прикольную рожицу, пытаясь прощупать почву. — Ребята, вы взяли не того!

Ответом было молчание. Люди в белом, не реагируя на возглас, буднично занимались своими делами: щелкали кнопками клавиатур, гремели инструментами, что-то негромко обсуждали, тыкая пальцем в дисплеи, и на пациента не обращали никакого внимания. Что сильно не понравилось Каслу.

— Эй! — Рик уже не улыбался, подозревая, что затевается что-то нехорошее. — Здесь есть вообще говорящие люди?

Заговор молчания продолжался, и Касла это уже откровенно злило. Если вспомнить предысторию его падения на тротуар, то это событие явно связано с его нынешним несвободным статусом. И его явно не собирались отпускать. А что если его изрежут на органы? По-садистки, как ягненка? И никто, никогда об этом не узнаёт? Беккетт, мама, Тыковка? От этих мыслей сердце ëкнуло прямо в темечко и затрепетало нервной дрожью, проступил обильный холодный пот.

— Нет! — Рик попытался дернуться, но путы держали крепко. — Вы не имеете права! Мы в свободной стране! И меня ещё даже не судили!

— К чему условности! — приговорил чей-то приятный баритон, и к Каслу наклонился некто, в маске, очках и перчатках (руки тип держал на отлете). — И не нужно надсаживать горло, сэр! Кроме нас, вас никто не слышит!

Последняя фраза убедила Касла в том, что просто так его никто не отпустит, и все силы он вложил в импульсивный рывок: одно мощное усилие, другое — и от послетавших с тела датчиков истошно заголосили несколько приборов.

И размеренность бытия была тут же опрокинута: к Каслу метнулись закутанные фигуры.

— Shit! Damn! — жестко скомандовал баритон. — Держите его, черти!

На Касла навалились сразу три здоровяка, безжалостно взяв руку на излом и больно придавив ноги, и кто-то невидимый, метко и уверенно, вогнал ему в вену шприц. И Касл вновь попытался дернуться, но тело его уже не слушалось. Во рту тут же стало сухо, в виски ударили навязчивые молочки.

— Боже, Кейт! Кажется, я попал...— Рик с трудом посмотрел налево и увидел рядом с собой, по соседству, такой же стол. И на нём тоже кто-то лежал.

* * *

— Крок, вы меня слышите? — который раз сегодня ожил интерком, и коренастый, дюжий мужчина в медицинском комбинезоне и шапочке нехотя нажал на кнопку.

— Да, сэр.

— Как там подопытный?

— В пограничном состоянии, ещё не отошел. Немного покормили через трубочку.

— Барахтался?

— Мы подстраховались.

— Хорошо, сберегите материал, как и договаривались. Он очень ценен для нас.

— Да, сэр! — и лицо Крока некрасиво исказилось.

— Отбой! — и интерком замолк.

— Пошел ты! — и Артур Крок накрыл динамик своей шапочкой. — Надоел, сволочь!

Этого типа персонал лаборатории называл просто Руководитель, и Артур ненавидел его всей душой. Он сам, медалист колледжа, с недюжинными познаниями в области медицины и генетики, вынужден был прозябать здесь, непонятно где, и давать вышестоящим посредственностям ценные советы, не имея даже возможности освободиться. Ведь они же подловили его, суки, на любви к сестре, и тем самым постоянно шантажировали. И они точно не шутили. Как шепнул ему недавно один из лаборантов, до него в этом кресле тоже восседал подобный специалист, но после конфликта с начальником охраны парень внезапно и бесследно исчез. Похоже, они все тут были повязаны: кто — контрактом, кто кровью, а кто — и страхом. И им было запрещено общаться на отвлеченные темы, нужно было просто работать, а иначе...

Крок тяжело вздохнул, поднимаясь с кресла, и побрел к кофе-машине. Ладно хоть напиток был стоящий и кормили, как в ресторане.

Он нацедил себе кофе, из соседнего автомата забрал круассан и вернулся на свое место. От него требуется постоянное наблюдение и уход за подопытным, а раз такой опыт ставится чуть ли не впервые, то у него, при всем негативе к ситуации, возник чисто научный интерес, и внутренние распри следовало отложить на потом.

Артур прикончил круассан и оставил полупустую чашку в сторону, затем коснулся джойстика, делая крупнее план. На большом дисплее высветилась небольшая комната со скромным убранством: телевизор, кровать, тумбочка и туалетная комната за ширмой. На кровати, согнувшись крючком, лежал человек: он всё ещё находился под наркозом, и момент пробуждения был очень важен. Об этом ему сказал Руководитель, жестко и безапеляционно, и Артуру пришлось взять под козырек. Кроме того, суть операции ему не стали объяснять, сказали только, что перед ним добровольный участник экспериментов на клеточном уровне. Во что не очень-то и верилось. Но кто бы его спросил? Вот то-то же, никто, и Крок, сцепив руки перед собой, подался немного вперёд: кажется, подопечный приходил в себя.

* * *

Касл проснулся, как от толчка и долго-долго смотрел вверх, разглядывая кремовый потолок с приглушенным светом. И, судя по всему, в помещении находился он один. Почему-то... Рик шевельнул одной рукой, потом другой, затем шевельнулся всем телом: оно было вроде бы его, а вроде бы и не совсем. И жажда, его мучала неимоверная жажда.

— Черт...- просипел он одеревеневшим горлом, с трудом ворочая разбухшим, неповоротливым языком. — Кто-то на меня... разозлился... и это явно не Вселенная... А... что тогда?

Рик крепко-накрепко зажмурился и несколько минут внимал окружающей его тишине: никаких изменений, даже близко, и никаких вариантов, за что с ним так...

— О, боги! Что со мной? — ватными руками Касл попытался себя ощупывать: его mister Wiggly, а так же руки и ноги были вроде бы на месте. Да, с наклейками бинтов на сгибах локтей и подушечках пальцев, наверное — с пятнами йода, но на месте. А вот тело хозяину практически не поддавалось. Громадных трудов стоило Каслу спустить ноги на пол, и перед глазами тут же всё завертелось и помчалось вскач.

— Оохх, — поморщился Касл, ощущая, как тянут кожу пластыри ещё и на спине, и зачем-то на боку. — И какая сволочь истыркала меня скальпелем! Беккетт на него нет! Чëëорт..

Он стиснул зубы и попытался расслабиться: в голове стоял туман. Кажется, требуется время, чтобы восстановиться, побороть растерянность и придумать план дальнейших действий. При всем его неуверенном состоянии он так просто не сдастся...

Занятый размышлениями, Касл не сразу расслышал щелчок в дверном замке, а когда поднял голову, то в нескольких шагах от себя увидел пару человек, таких же безликих, как и ранее в операционной.

Один из посетителей, в маске по самые брови, склонив голову, молчаливо посматривал на Касла, а второй за его спиной, барабанил пальцами по сгибам локтей, покачиваясь с носков на пятки. И маска у него прикрывала только рот. Даже в своём нелучшем состоянии Рик невольно сравнил второго с гориллой или орангутангом: такие мощные, с узловатыми мышцами были у чувака руки.

— Как вы себя чувствуете? — задал вопрос первый, и Рик понял, кто из них старший.

— Очень... хочется пить... Но я... не вижу здесь кулера...

— Лайл!

Верзила тут же повернулся к панели у входной двери и щелкнул по ней ногтем: дверца открылась. Это был встроенный шкафчик, и с одной полки Лайл взял пару бутылок воды в пластике, а с другой — запаянный контейнер. Также безмолвно выложил его и одну бутылку на тумбочку, а другую протянул Каслу.

— Пейте, мистер Касл, — улыбнулся под маской первый. — Вода витаминизированна и придаст вам сил... на какое-то время.

Прежде, чем ответить, Касл сорвал крышечку и влил в себя практически всю бутылку. Прислушался к своему внутреннему миру: и действительно, он был близок к гармонии, в теле появилась подозрительная лёгкость, и притупилась жажда. Касл даже смог дотянуться до контейнера и под плёнкой обнаружил какие-то ароматные брикеты, по виду смахивающие на шоколадное печенье.

— А откуда... вы меня знаете? И кто... вы такой? — Касл сунул половинку брикета в рот и стал лениво его пережовывать, вопрошающе поглядывая гостей, но старший лишь усмехнулся.

— Я руководитель этого проекта, и знать в лицо своих гостей — тоже часть моей работы.

— Так я, значит... гость? — Рик сощурил подозрительно один глаз и перестал жевать. — Или вы что-то недоговариваете?

Старший лениво цыкнул сквозь зубы.

— Не вижу смысла утаивать сути всего творящегося здесь, — и он раскинул руки, будто бы обнимая Вселенную. — И в тоже время знания прибавят вам боли. А когда услышите, для чего вы здесь, то практически все последующие вопросы отпадут сами собой. Итак?

— Итак? — повторил Касл, отставляя на тумбочку еду и воду. — Ваши карты, мистер!

— Окей! — заложив руки за спину, старший принялся похаживать перед Каслом, снисходительно посматривая на него. — Только не падайте в обморок: над вами провели генную реконструкцию. Видите ли, один мой заказчик страдает неизлечимым заболеванием, и анализы показали, что вы как раз и являетесь носителем необходимых хромосом.

— А что будет после обмена хромосомами? — и руки Касла сжались в кулаки.

— Заказчик выздоровеет, а то, что будет при этом с вами, вас касаться не должно. Потому что потом вам будет всё равно, поверьте. И я даже не знаю, что лучше: мгновенная смерть или смердящее существование...

— Ах ты, скотина! — Касл попытался броситься на старшего, но был повержен и придавлен к полу охранником.

Человек глянул на него свысока и усмехнулся.

— Какая скорость, какой эпатаж! И я восхищался бы вами, в другом месте и в другое время, а сейчас, после этой выходки, вы для меня значите не больше, чем подопытная мышка, и мне вас абсолютно не жаль. Отпусти его, Лайл!

Тот повиновался, но напоследок, от всей души, съездил Каслу по уху. После чего некрасиво ощерился и вышел вслед за боссом.