Раз, два, три, четыре, пять... Я иду тебя играть (джен)

Чуя уже трижды проклял тот день, когда снова поверил на слово Дазаю и, как дурак, повёлся на его убедительные заверения о будущей вечной признательности. Ведь в реальности всё было с точностью до наоборот — это жизнь Чуи иногда очень зависела от своевременного нахождения рядом этого самодовольного верзилы!

Чуя заскрежетал зубами и сжал кулаки. Любая мысль о зависимости от магии бывшего напарника приводила в бешенство.

Надо было засунуть эту треклятую бумаженцию Дазаю в задницу! Но вместо этого Чуя зачем-то согласился заскочить в хвостатую гильдию. Всего на пару минут, как уверял его Дазай, чтобы передать местному мастеру приглашение в Совет.

Оказавшись в гильдии, Чуя и сам не понял, как очень хорошенькая улыбчивая барменша с хвостиком-челкой вручила ему лист с заданием. Оценив её выдающиеся достоинства, едва прикрытые оборками декольте, Чуя поинтересовался, почему же задание не было предложено согильдийцам. Барменша обворожительно улыбнулась и ответила, что конкретно это задание под силу только такому непревзойденному магу, как господин Накахара. И совершенно неважно, что он из другой гильдии. При этом она так низко наклонилась вперёд, облокотившись на барную стойку...

Вспоминая, как она кокетливо строила ему глазки и что-то томно с придыханием говорила, пока Чуя как идиот пялился в вырез её платья, он снова заскрежетал зубами.

Его, Исполнителя гильдии «Портовая мафия», дважды за день буквально нае... обманули!

Воздух вокруг него вспыхнул кровавым заревом и тут же потух, словно сам Чуя передумал и решил повременить с использованием гравитации. Но он твёрдо решил обязательно вернуться в хвостатую гильдию и сровнять их здание с землёй!

А что пока?

А пока Чуя уже четвертый час кряду ощущал себя самым беспомощным магом во всём Фиоре. Треклятая барменша-дьяволица обвела его вокруг пальца, подсунув задание, которого старательно избегал каждый маг треклятой хвостатой гильдии!

В очередной раз с тоской оглядев крохотное пространство, ставшее временным убежищем, Чуя пошевелил пальцами ног, затекших от неудобной позы.

Он чувствовал почти каждую мышцу в своём одеревеневшем от длительного и вынужденного бездействия теле, кроме той, которая была непосредственно задействована в процессе сидения. Как раз эту часть тела Чуя уже вообще не чувствовал. Но это было мелочью по сравнению с внезапно проявившейся клаустрофобией, о существовании которой до сего дня он даже и не подозревал.

Хотя чего уж скрывать, до сегодняшнего дня он ни разу и не находился в таком крошечном замкнутом пространстве.

Казалось, что все устремившиеся к потолку стенки нехитрой деревянной конструкции утратили былую прочность и неподвижность. И теперь с каждой минутой они всё более ощутимо сдавливали пространство и угрожали погрести под собой, невзирая на способности пленника управлять гравитацией.

Но самая большая загвоздка была в том, что использовать свою магию Чуя как раз не мог.

Поэтому ему не оставалось ничего, кроме как каждые десять секунд визуально проверять, на месте ли все элементы конструкции. Затем он делал глубокий вдох и медленно-медленно выдыхал через рот. Если не помогало, в ход шло пересчитывание облачков с ромашками на подоле платья, болтавшегося прямо перед носом.

Но Чуя уже знал, что белых облачков с голубым краем там ровно тридцать восемь, а ромашек с желтыми серединками — сто восемнадцать. И шестнадцать задорно скалящихся румяных солнышек.

Мелькнула запоздалая мысль, что теперь в свете новых неожиданно образовавшихся проблем со здоровьем подниматься на верхние этажи офиса собственной гильдии будет крайне затруднительно.

Чуя в бессилии закатил глаза.

Стенки конструкции угрожающе накренились...

Каждая последующая секунда стала казаться закольцованной в вечности пыткой, обстановка — невыносимой, а воздух — затхлым и с полным отсутствием каких-либо признаков кислорода.

Чуя прикрыл глаза, максимально — насколько это было возможным — расслабил плечи, глубоко вдохнул через нос и попытался представить хорошо знакомый порт: шепчущие волны бескрайнего океана и роскошное пёстрое зарево заката над головой. Тишина и свобода-а-а...

Где-то за пределами убежища раздались торопливые шаги.

Чуя затаил дыхание и напряжённо застыл, прислушиваясь к приглушённым звукам.

Шаги снова стихли.

Кажется, пронесло...

Чуя прикрыл глаза и бесшумно выдохнул, осторожно прислонившись к стене.

Какой позор на его голову! Не дай бог кто прознает, что он, всесильный Исполнитель гильдии «Портовая мафия», в страхе прячется по шкафам, вместо того чтобы встретиться с опасностью лицом к лицу.

Да его же лишат звания Исполнителя!

Нет.

Хрен с ним, со званием.

Если кто прознает, над ним же вся мафия будет потешаться всю оставшуюся жизнь! И Дазай — в первую очередь.

Чуя трижды прокрутил в голове новый план побега, после неудавшихся пяти предыдущих. Если его обнаружат и в этот раз, он точно наложит на себя руки.

От опрометчивого шага останавливала только здравая мысль, что в таком случае Дазай наверняка сдохнет от смеха, а он Чуя, этого не увидит. Но, как ни странно, эта же мысль бальзамом грела встревоженную душу.

Неподалёку снова послышались шаги и приглушённые голоса.

* * *

— Нашла-а-а!!! — восторженно воскликнул детский голос.

Чуя вполне натурально вздрогнул, когда обе дверцы шкафа распахнулись, а на плечо шлёпнулась детская ладошка.

— Теперь водишь ты! — восторженно провозгласила малышка лет пяти с двумя яркими голубыми хвостиками на голове и бросилась прочь, заливаясь радостным смехом. — Счита-а-ай!

За ней послушно топали два черноволосых карапуза.

Мрачный, как грозовая туча, Чуя отодвинул от себя ворох детских платьев и выбрался из шкафа.

— Кажется, это твоё, — деловито предположила другая девочка с длинными тёмными волосами постарше предыдущей лет на пять-шесть. Она протянула ему изрядно помятую чёрную шляпу с болтающимися обрывками золотых цепочек.

Чуя осторожно взял некогда щегольской головной убор двумя пальцами — точнее, то, во что тот превратился, — и водрузил на голову, от всей души надеясь, что не выглядит полным идиотом.

— Спасибо, — сухо поблагодарил он, безуспешно пытаясь нашарить в памяти имя темноволосой девчонки.

Та в ответ дежурно улыбнулась и тут же поджала губы.

Дверь в ближайшую комнату была приоткрыта, и оттуда раздавались топот, лёгкий шум, счастливый смех и задорный визг. Чуя без особого любопытства заглянул внутрь. При ближайшем рассмотрении это оказалась детская близнецов — довольно большая и светлая, с двумя кроватками у противоположных стен. Посреди комнаты стоял детский столик, вокруг которого были хаотично расставлены стульчики. На полу валялись кубики, мячики, пирамидки и прочие игрушки, карандаши и листы бумаги, присыпанные крошками печенья. В углу, поджав ножки, сидела и громко визжала та самая девочка с голубыми волосами. Рядом, улыбаясь во весь рот, стоял один из близнецов и с обожанием пялился на неё, в точности повторяя всё, что она делала, и, похоже, получал огромное удовольствие от совместной игры. А посреди комнаты сидел второй близнец — в руках у него была большая лиловая игрушка, по внешнему виду напоминающая морского конька.

— Эй, малышня! — сказал Чуя, обращаясь к визжащим девчонке и мальчику.

Девочка пристально посмотрела на него, набрала в грудь побольше воздуху и издала ещё один пронзительный визг, а мальчишка радостно заверещал вместе с ней и затопал ногами, кружась вокруг своей оси.

Чуя невольно скривился, но в ту же секунду почувствовал, как кто-то трогает его за ногу.

— Песеньи! — потребовал малыш, шлёпнув ручонкой по брюкам. — Дай песеньи!

Чуя непонимающе нахмурился.

— Он хочет печенье, — подсказала темноволосая девчушка, указывая пальчиком в сторону.

— А, печенье, — повторил он и подошёл к комоду, на котором лежала ещё одна упаковка печенья. — Вот, возьми.

— Ула-а-а! У миня песеньи! — обрадовался близнец, вцепился ручонками в упаковку и направился к столику. И почти сразу к нему подбежал брат и попытался отобрать печенье.

Девочка с голубыми волосами снова завизжала.

— Не знаешь, как их успокоить? — обратился Чуя к девчушке с тёмными волосами, которая хладнокровно взирала на весь этот бедлам.

— Можно дать им тёплого молока, — предложила она. — Тем более, что близнецам уже пора спать.

— И ты молчала? — проскрежетал Чуя.

— Ты не спрашивал, — равнодушно откликнулась девчушка, не обращая внимания не его недовольство. — Разогреть сможешь?

— А есть варианты? — фыркнул Чуя и внимательно посмотрел на собеседницу. Та глядела на него с сомнением взглядом опытной придирчивой няни.

— Молоко в холодильнике, — на всякий случай подсказала эта «заноза» тоном, в котором чётко читалось превосходство. — Показать?

— Не надо, — отказался от помощи Чуя, старательно игнорируя дух соперничества, и огляделся в поисках кухни. — Я сам.

Ещё не хватало соревноваться с этой мелкой за звание лучшей няни.

Но девчушка покачала головой и вздохнула так, словно он был безнадёжен.

* * *

Пока в разогревочном шкафу подогревались две кружки с молоком, Чуя думал о том, что было бы неплохо и самому чего-нибудь съесть. И то ли у него на лице было написало «хочу жрать», то ли эта темноволосая девчушка обладала способностью читать мысли, но она открыла холодильник и принялась предлагать ему то, что, видимо, стояло на полках.

— Рис с овощами? — без особых эмоций предложила она.

Чуя отрицательно мотнул головой.

Девчушка подозрительно замолчала.

— Жаль, закончится салат с креветками и такими ма-а-а-ленькими помидорками, — с напускным сожалением произнесла она, вытянувшись у холодильника на носочках и что-то отодвигая вглубь.

Чуя невольно усмехнулся — правильно, самое вкусное надо оставлять себе.

Девочка продолжила перечислять, а Чуя в основном молчал или изредка сомнительно пожимал плечами, когда она предлагала ему очередной «продукт». Наконец он сам заглянул в холодильник и достал с верхней полки стеклянную банку с персиками — те были крупными, красивыми и, скорее всего, в меру сладкими. А это означало, что их можно есть просто так, даже не добавляя ничего. Чуя задумчиво повертел банку в руках.

— Сойдёт.

Едва он это произнёс, как в глубине дома что-то грохнулось, затем послышался восторженный, но почему-то приглушённый детский смех. Всё это сопровождалось пронзительным визгом. Визжала определённо малышка с голубыми волосами.

Чуя и девчушка быстро переглянулись.

Чуя — настороженно, девчушка — надменно-отстраненно. Но по её взгляду он понял, что это целиком и полностью его вина. А то он не догадывался!

— Опять близнецы что-то уронили, — со знанием дела пояснила она, медленно направляясь к выходу.

Чуя быстро посмотрел ей вслед, прикоснулся к кружкам, заставляя их воспарить, и поспешил к детям.

Коридор оказался перегорожен шкафом, в котором ещё недавно прятался сам Чуя. Как его смогли опрокинуть четырёхлетние близнецы, для него осталось загадкой. Но судя по звукам, доносящимся из-под шкафа, те были вполне довольны неожиданным новым «домиком». Неподалёку стояла девочка с голубыми волосами и сосредоточенно выводила в воздухе пальцем нечто, отдалённо напоминающее начало какого-то слова.

— Что она делает? — шёпотом поинтересовался Чуя у «занозы».

— Веское слово, — ответила она с такой интонацией, будто только безмозглый идиот не сможет понять, что здесь происходит. Впрочем, именно таким идиотом Чуя себя и ощущал.

— Зачем? — рискнул уточнить он, предполагая, что упасть ещё ниже в глазах этой не погодам смышлёной девчушки уже попросту не получится.

Но по её разочарованному взгляду он понял, что только что пробил дно.

Всё. Нужно было срочно реабилитироваться в глазах карапузов. Да и собственную самооценку поднять тоже не помешало бы. Некстати вспомнился Дазай, который, будь здесь, не упустил бы возможности отпустить какую-нибудь едкую колкость, чтобы покрасоваться.

— Подержи-ка, Заноза, — Чуя, не глядя, заставил кружки с молоком опуститься прямо ей в руки.

— Меня зовут Аска. Ас-ка Кон-нел, — чеканя каждый слог, произнесла девчушка и зыркнула на него так, словно собралась пристрелить на месте, но тем не менее кружки взяла.

— Аска, значит, — весело усмехнулся Чуя. — Я постараюсь запомнить.

Та отреагировала сердитым сопением.

Чуя лукаво улыбнулся, подмигнул ей. Через пару секунд алый ореол вокруг его тела засиял ещё ярче. Чуя до последнего надеялся, что это произведёт на Аску хоть какое-то впечатление, но, судя по всему, он ошибался — та по-прежнему оставалась невозмутимой.

— Что ты задумал? — подозрительно прищурилась она.

— Сейчас увидишь, — стараясь скрыть разочарование, небрежно пообещал Чуя и повернулся к малышке с голубыми волосами. — Милая, можешь постоять в сторонке, пока я буду доставать из-под шкафа твоих братьев?

— Люси, иди сюда, — шикнула на неё Аска, и девочка послушно встала рядом с ней.

Чуя улыбнулся ещё шире, выждал пару секунд и коснулся рукой шкафа, под которым, судя по звукам, копошились близнецы. Алая дымка сразу перетекла на шкаф, окутав ярким сиянием, и он плавно вернулся в вертикальное положение, а после самостоятельно придвинулся вплотную к стене.

— Ты волшебник! — радостно зааплодировала Люси.

Чуя просиял — ну хоть кто-то оценил его способности!

Впрочем, в данный момент его больше волновало не это, а дети, которые на удивление спокойно сидели на полу и внимательно наблюдали за происходящим.

— Ну, — начал Чуя, присев на корточки возле близнецов, — и что случилось-то?

Близнецы вскочили на ноги и принялись рассказывать, перебивая друг друга:

— Мы иглали...

— Я сплятался в шкафу, как ты...

— Я нашёл и толкнул...

— А я упал...

— И шкаф упал...

Внимательно осмотрев братьев на предмет видимых повреждений и не обнаружив свежих ссадин, синяков или царапин, Чуя с облегчением выдохнул.

— Всё, шкаф больше не трогать, — строго велел он. Близнецы дружно закивали. — А теперь идём пить молоко и спать.

— Ула-а-а! Мала-ко-о-о! — в разнобой воскликнули они и с радостными криками побежали в свою комнату.

Похоже, братья и не думали успокаиваться. Они, будто два маленьких ураганчика, носились по детской комнате и швыряли друг в друга игрушки. Когда Чуя попытался схватить их, чтобы усадить за стол, те с визгом отбежали в сторону и принялись кидать игрушки теперь уже в него.

— Вот же шустрые... — прорычал он, не глядя останавливая летящие в него «снаряды». Вскоре уже все игрушки висели под потолком в недосягаемости для близнецов. Те, открыв рты от изумления, таращились вверх, безуспешно пытаясь дотянуться до игрушек. Чуя беспрепятственно добрался до братьев и коснулся ладонями их тёмноволосых макушек, окутывая тела малышей своей магией. Затем поднял близнецов в воздух и аккуратно отлевитировал на стульчики, где Аска вручила им кружки с молоком. Парящие под потолком игрушки были сложены аккуратной кучкой в углу.

Обернувшись через плечо, Чуя украдкой посмотрел на обеих девочек — уж больно хотелось знать, сумел ли он впечатлить одну привереду. Но из них двоих только Люси восторженно улыбалась и хлопала в ладоши. Аска же сдержала улыбку, зато показала Чуе язык.

Он едва не рассмеялся, но сейчас думать нужно было о другом — как уложить братьев спать.

— Что будешь делать теперь? — раздалось скептическое рядом.

— Сказку рассказывать? — предположил Чуя первое, что пришло в голову.

Аска посмотрела на него с сомнением.

— А ты умеешь?

Чуя лучезарно улыбнулся, торопливо прикидывая в уме, какую бы историю из жизни можно безболезненно переделать под сказку для детей. Бегло осмотрев сложенные в углу игрушки, он приметил куклу с короткими тёмными волосами в голубом бальном платье с крылышками бабочки за спиной и рыцаря в пластмассовых доспехах.

— А это там не бинт случайно? — поинтересовался он у Аски, указав на белую ленту, выглядывающую из-под комода.

— А, это... Мы с Люси бинтовали раны дракону после падения из окна, — пояснила она, указав на кокон из бинтов, в котором только по торчащему снизу розовому хвосту можно было распознать дракона.

— Прекрасно, просто прекрасно, — обрадовался Чуя, мысленно представляя в подробностях, что как только он покинет этот дом, то обязательно найдёт способ живописно размазать по стенке одного болтливого идиота в бинтах, который растрепал всей хвостатой гильдии о том, что Чуя Накахара прекрасно ладит с детьми.