На юге Калифорнии начало октября — это ещё лето.

С отличной погодой, лазурным небом без единого облачка, радующей глаз сочной зеленью и ярким по-летнему жарким солнцем, отражающимся на лакированной крышке гроба.

Горы цветов одуряюще благоухали, жужжали пчёлы, люди с уместной скорбью на лицах переминались с ноги на ногу, потея в своих траурных одеяниях, а священник размеренно бубнил под нос положенные слова.

Чуть повернувшись, я обвела взглядом толпу и с трудом удержалась от хмыканья. На кладбище в этот погожий день собралась едва ли не половина города. Множество притворно грустящих людей, почти сотня напоказ плачущих школьников, гроб красного дерева с позолоченными ручками, отделанный внутри белым атласом, и ярко-красное платье на покойной.

Она обожала роскошь при жизни, и Кейны организовали поистине шикарные похороны.

— Лилли бы понравилось, — пробормотала я вполголоса, тыльной стороной ладони стирая с щеки слезу.

— Она любила быть в центре внимания, — зло хмыкнул стоящий рядом Логан.

Я взглянула на него с удивлением, не понимая причин такого тона.

Логан по-настоящему любил Лилли, пусть отношения у них и были нестабильными, пусть они часто ссорились, несмотря на все сложности они были вместе два года… Он смотрел на гроб с мукой; зубы сжаты, как и кулаки, а в глазах — боль. А злится потому, что не умеет выражать скорбь иначе. Я могу открыто плакать на похоронах лучшей подруги и выпускать эмоции таким образом, а вот Логан вынужден держать лицо и притворяться спокойным.

Не зная, что сказать, я чуть сжала его локоть в безмолвной поддержке и промолчала.

Нам всем больно, Логан…

Три дня назад естественное течение жизни прервалось смертью Лилли Кейн. Шокирующая новость подобно обрушившейся в реку скале взбаламутила мирный поток, и хотя вода-жизнь продолжала течь, без труда огибая препятствие, будто ничего и не произошло, всем и каждому было очевидно, что бесследно это не пройдёт.

Нептун — небольшой город, и смерть у нас редкость. Поножовщина в латинском квартале, перебравшие утопленники, передозировки, самоубийства заскучавших богачей, бытовое насилие — всё это есть и у нас, но убийство шестнадцатилетней дочери миллиардера событие совсем иного порядка.

Кейны были одной из богатейших семей Нептуна, однако не чурались общения с представителями среднего класса, по крайней мере, против моей дружбы с Лилли они не возражали, а когда я начала встречаться с Дунканом, не вытолкали меня взашей. Джейк всегда был приветлив, Селест… кажется, в качестве девушки сына я ей не слишком нравилась, но она старалась это не выставлять напоказ. За прошлый год я провела больше времени в их доме, чем в своём, и мы все были счастливы, пока в один прекрасный день Дункан не изменился. Без объяснения причин и каких-либо предпосылок он вдруг стал меня игнорировать: не здоровался, не смотрел на меня, старался свернуть в сторону, если видел, что я иду навстречу. Я ничего не понимала, пыталась с ним поговорить, спрашивала Лилли, но всё было тщетно. Мне нравился Дункан, я привыкла к тому, что мы вместе, и такое его поведение не могло не удивлять и не обижать, но где-то в глубине души я вздохнула с облегчением — несмотря на внешнее благополучие наших отношений, не всё у нас было гладко.

Кейны стояли рядом с гробом. Джейк кусал губы, Селест была бледна, а Дункан, которого они будто старались оградить от любых контактов с миром, бездумно смотрел прямо перед собой, словно не понимал, как вообще тут оказался и почему его сестра лежит в гробу. Хотелось поддержать его, сказать что-то успокоительное, но теперь я не имела на это права. Как и Логан, который поссорился с Лилли всего за день до её убийства и потому сейчас не мог стоять рядом с её семьёй, но который тоже нуждался в поддержке.

С кладбища мы ушли вместе. Мы оба потеряли Лилли, и хотя её семье наверняка было хуже, наше горе от этого не становилось меньше.

— Отец не говорил, что-то уже выяснили? — нарушил затянувшееся молчание Логан, щёлкая брелоком сигнализации.

Я покачала головой:

— Со мной он отказывается это обсуждать.

Логан понимающе вздохнул и открыл для меня пассажирскую дверь.

— Как думаешь, что могло произойти?

Но мне нечего было на это ответить.

Мой отец, Кит Марс, был шерифом Нептуна, и расследованием убийства Лилли он занимался лично, но в отличие от сотен предыдущих дел, ход которых обсуждал со мной, рассказывая различные интересные моменты, в этот раз не подпускал меня к материалам дела.

— Знаю лишь, что версию с ограблением исключили.

Логан покосился на меня, но ничего больше не спросил.

Признаться, я не готова была обсуждать убийство.

Тело Лилли обнаружили родители. Она лежала у бассейна с раскроенным черепом, вокруг были следы борьбы… Логично, что первой версией было неудачное ограбление. Вот только в доме ничего не пропало. Папа допросил Кейнов, и, зная его, я сразу поняла, что он не поверил их показаниям. Не то чтобы он подозревал их в убийстве дочери, однако иных причин лгать шерифу, на первый взгляд, у них не было. Логана отец тоже допрашивал, но больше для очистки совести: каким бы несдержанным Логан ни был, в том, что он правда любил Лилли, никто не сомневался, да и у него было алиби — сёрфинг в Мексике в компании братьев Касабланкас в день убийства. А вот мне поначалу отец не задал ни одного вопроса, сочувствуя моему горю, я сама настояла на разговоре: я была лучшей подругой Лилли и знала о ней больше родителей, от которых она скрывала многие аспекты своей жизни. Впрочем, ничего особо полезного я так и не сказала.

Громкое дело, положение Джейка Кейна и тот факт, что погибшая была моей лучшей подругой, вынуждали папу рыть носом землю в поисках убийцы, но с подозреваемыми было откровенно туго.

Сигнализация не была включена, так что на территорию поместья мог войти любой. Камеры же не зафиксировали никого постороннего. Враги у Джейка были, нельзя заработать миллиард и не обзавестись недоброжелателями, но конкуренты и обиженные работники вряд ли стали бы убивать дочь компьютерного гения, хотя папа собирался проверить эту версию. Зато врагов самой Лилли в расчёт не принимали — как всегда, взрослые считали, что детские страстишки не достойны внимания. Не то чтобы я настаивала на том, что её убил кто-то из школьников, однако характер у Лилли был непростым, попросту говоря, она была избалованной стервой, попортившей немало крови окружающим — распускание слухов, подставы, гадости в лицо — Лилли не брезговала ничем для достижения своей цели, так что мне казалось странным сбрасывать со счетов такое изобилие подозреваемых.

Но шерифу было виднее.

* * *

Дункан вернулся в школу через две недели, когда шумиха утихла. Мы с Логаном всё это время старались держаться вместе, и одноклассники не лезли к нам с вопросами, пару раз нарвавшись на его недовольство, но их любопытство так и не было удовлетворено, а потому теперь они накинулись на Дункана.

— Да отвалите вы! — вспылил он, бросаясь прочь от окружившей толпы.

— Я пойду к нему, — извинительно посмотрел на меня Логан.

— Конечно, — понимающе кивнула я.

Дункан нуждался в поддержке друга, это было мне очевидно… я бы и сама подошла, но мне рядом с ним больше не было места.

На уроке английского, последнем на сегодня, Логан бросал на меня странные взгляды, что заставило занервничать, а стоило звонку прозвенеть, вцепился в мою руку и довольно грубо потащил прочь из школы.

— Это правда? — зло спросил он, когда мы отошли за угол, где нас никто не мог увидеть.

— Что именно? — искренне удивилась я, чувствуя холодок между лопаток. — Дункан тебе что-то сказал?

— Сказал! Что твой отец подозревает его отца в убийстве Лилли!

Я изумлённо вытаращилась на него, и Логан ослабил напор.

— Ты не знала?

— Нет, — помотала я головой. — Папа мне ничего не говорит. Но…

— Что? — сразу насторожился он.

— Мне кажется, дело не в том, что папа считает, что Кейны убили Лилли, просто… Логан, их показания расходятся. Отец не понимает, зачем они лгут, вот и давит на них.

Я видела, что он злится, мои слова не доходили до него через эмоциональную преграду, но не знала, как сгладить конфликт.

К счастью, он не стал прибегать к «аргументу», что они потеряли дочь, и не ушёл сразу же.

— Мой отец хорошо относится к Кейнам и вовсе не желает им неприятностей. Но это его работа — задавать неудобные вопросы. К тому же он знает, как я любила Лилли, и если не из служебного долга, то ради меня хочет найти её убийцу. А Кейны зачем-то ему мешают.

— Извини, — после паузы произнёс Логан. — Я не должен был накидываться на тебя.

Я кивнула, принимая извинения, и осторожно уточнила:

— Дункан сказал что-то обо мне?

Он замялся, и я вздохнула. Раньше я не замечала за Дунканом подлости, но теперь кажется, будто я совсем его не знала, по крайней мере, некоторые его поступки понять не могла.

— Прямо он этого не сказал, но… — Логан переступил с ноги на ногу и коснулся моего плеча: — Не принимай близко к сердцу. Нам всем сейчас непросто.

— Но я не обвиняю его во всех смертных грехах. А вот он почему-то считает нормальным настраивать тебя против меня!

— Вероника, почему вы расстались? — неожиданно спросил Логан, и я невесело рассмеялась:

— Понятия не имею! В один день всё было хорошо, мы нормально общались, строили планы на выходные, он проводил меня до дома и поцеловал на прощание, а на следующий день прошёл мимо, отвернувшись, стал игнорировать и избегать. Я пыталась поговорить, звонила ему, писала… Но так и не получила никакого ответа.

— Он и мне ничего не сказал, хотя я спрашивал. Ты не…

— Я не — что?

Логан смутился, но всё же закончил вопрос:

— Ты ему не изменяла?

— Боже! Нет! Конечно же нет! — возмутилась я. — Я бы никогда так с ним не поступила!

Логан кивнул, поверив, — он хорошо меня знал, потому не усомнился в моих словах.

— Ты думаешь, что дело могло быть в ревности? — всё же уточнила я.

— Честно — не знаю. Но это было бы самым простым объяснением. Потому что он даже слышать о тебе не хочет. И сегодня за малым не поставил мне ультиматум, с ним я буду дружить или с тобой. Я не дал ему произнести это, но...

— Я не понимаю, — жалобно протянула я, чувствуя наворачивающиеся на глаза слёзы, — почему он так ведёт себя?

— Всё будет нормально, — утешительно обнял меня Логан. — Дай ему время, Дункан успокоится, и всё наладится.

— Сомневаюсь, — печально качнула я головой.

Лилли больше не было, а это означало, что всё теперь будет по-другому. И можно было лишь надеяться, что перемены сулят благо.

* * *

Дело Лилли продвигалось медленно. В прессе не было никаких новостей и все терялись в догадках. Отец ничего не рассказывал о ходе расследования, прямым текстом запретив мне лезть в это дело, и я перестала спрашивать.

Было не по себе, я переживала и старалась сунуть нос в отцовские бумаги или подслушать его разговоры с подчинёнными, но понятнее от этого не становилось.

День за днём папа задерживался на работе, проводил следственные мероприятия, допросы, но ареста произведено не было и, насколько можно было судить, с подозреваемыми дело по-прежнему обстояло плохо. Ложь Кейнов сделала их главными мишенями папы: я слышала разговор родителей, мама спрашивала, зачем отец раз за разом вызывает Джейка в управление, на что папа неожиданно грубо посоветовал ей не вмешиваться. А затем случилось то, чего никто из нас не ожидал — Кейны дали отпор: устроили пресс-конференцию, где Джейк со слезами на глазах обвинил шерифа в травле потерявших дочь законопослушных родителей. И это принесло результаты — отцу стало не до Кейнов: общественность прониклась сочувствием к Кейнам и выступила единым фронтом против шерифа, кто-то связался с окружным комиссаром, и не прошло и дня, как тот подписал указ об увольнении моего отца.

Это произошло неделю назад, и с тех пор родители практически не разговаривали, а когда всё же это происходило, то вместо диалога выходила ссора на повышенных тонах. Я старалась поменьше бывать дома или запиралась в своей комнате, не в силах наблюдать, как моя совсем недавно дружная семья распадается, но ничего не могла поделать.

Увольнение отца ударило не только по отношениям родителей, но и по финансам. Посвятив себя службе полиции, папа не представлял себе жизни без любимой работы; а ещё он не мог отказаться от дела Лилли. Он был уверен, что поимка убийцы поможет вернуть всё на круги своя: либо Кейны смягчатся, признав, что всё было не зря, либо будет доказана их вина, и тогда подписанный под их давлением приказ об увольнении отзовут.

И словно всего этого было недостаточно, на меня ополчились одноклассники, то ли с подачи Дункана, то ли по собственной инициативе виня меня в неприятностях с законом, которыми Кейнов обеспечил мой отец.

Мне и смерти Лилли хватило, чтобы заработать проблемы со сном, а теперь я совсем перестала спать, и сегодняшнее утро для меня началось до рассвета. Ещё не было и пяти, когда я спустилась на первый этаж, чтобы попить воды, а на самом деле потому, что больше не могла разглядывать потолок.

Папа спал на диване в гостиной, а вокруг него были разложены бумаги. Очевидно, сон сморил его в процессе изучения документов.

Бесшумно подойдя, я взглянула на верхний лист и не смогла оторваться. Это было дело Лилли. Сев прямо на пол перед журнальным столиком, я принялась быстро читать, зная, что это мой единственный шанс узнать, как обстоит ситуация. Протоколы допросов родителей Лилли, Дункана и Логана я просмотрела по диагонали — в них не было ничего нового, фотографии с места преступления тоже не стала изучать — видеть мёртвую Лилли было морально тяжело, а вот распечатка звонков привлекла моё внимание. Папа вычёркивал известные номера (Кейнов, мои и Логана, одноклассников), ставил галочки напротив проверенных (я узнала номер пиццерии Чо и парикмахерской, куда ходила Лилли) и вопросительные знаки рядом с теми номерами, проверить которые не удалось. Пробежав глазами по списку, я зацепилась за один из обведённых номеров, напротив которого был поставлен жирный знак вопроса, и беззвучно хмыкнула. Управление шерифа не смогло выяснить, кому принадлежит телефон, а вот я номер узнала.

Илай Наварро, он же Слоник. Байкер и хулиган, неплохой парень и наш одноклассник.

В распечатке номер встречался чересчур часто, и это не могло не вызывать подозрений. Не только у полиции, но и у меня. Что общего было у Лилли и Слоника? Они, кажется, даже не были знакомы, по крайней мере, на моей памяти ни разу не разговаривали. Но судя по истории звонков, всё было иначе. В основном звонки совершались по вечерам и длились порой минут по двадцать — ни о каком случайном наборе номера речь идти не могла. За день до убийства Слоник звонил Лилли…

Неожиданно в памяти всплыл тот день.

Я пребывала в отвратительном настроении из-за непонятного поведения Дункана и приставала к Лилли с вопросами, не говорил ли её брат обо мне. Она в ответ закатывала глаза и советовала мне забить на ситуацию и перестать себя изводить. Совет был, в целом, правильным, но трудноосуществимым, и всё же я обещала взять себя в руки. Мы собирались вместе позаниматься испанским и уже шли к «Мерседесу» Лилли, когда её телефон зазвонил. И она отошла, чтобы поговорить, чего обычно не делала — все годы нашей дружбы я считала, что между нами нет секретов, ведь она даже секс по телефону с Логаном устраивала в моём присутствие, чем ужасно меня смущала. Да и с другими своими знакомыми спокойно разговаривала при мне.

Разговор длился минут пять, после чего она извинилась, что испанский отменяется, и уехала, не сказав куда. В тот момент я подумала, что она просто нашла предлог избавиться от меня, и обиделась. Но судя по документу у меня в руках, она разговаривала со Слоником и договаривалась с ним о встрече.

Лилли и Слоник?..

Впрочем, я уже ничему не удивляюсь.

Вернув бумаги в прежнее положение и забыв про воду, я вернулась в свою комнату и упала на кровать.

Лилли и Логан начали встречаться два года назад, и их отношения сложно было назвать идеальными. Они регулярно ссорились, оба обладая взрывными характерами, причём нередко Лилли специально провоцировала скандалы. Прекрасно зная, что Логан ревнив, она у него на глазах флиртовала с парнями, которые ей даже не были интересны, и заливисто хохотала, смотря на то, что он злится. Но все, в том числе и Логан, были уверены, что это не более чем глупая игра, и дальше флирта Лилли не заходила. Даже я не знала точно, какие отношения Лилли связывают с парнями, чьи номера она записывала в свой «тайный» блокнот. Но распечатка проясняла этот вопрос. Для невинного флирта не нужно месяц звонить друг другу. И отходить от лучшей подруги для этих разговоров тоже не нужно.

Покрутившись в постели почти час, я снова спустилась на кухню и стала незримым свидетелем очередной родительской ссоры. Я уже почти собралась ретироваться и не подслушивать, когда мамины слова заставили застыть на лестнице.

— Я так больше не могу, Кит. Ты уже лишился работы, тебе этого мало? Ты подумал о нас? О Веронике? Ты знаешь, что её винят в твоей охоте на Кейнов?

— Так дело в нём? — спокойно и обречённо хмыкнул папа.

— Я напишу, — зло бросила мама, и хотя я не поняла, что означают её слова, сообразила, что меня вот-вот застукают, и потому не стала этого дожидаться и вошла в гостиную.

— Доброе утро, — нарочито бодро приветствовала я.

Родители ответили, но им притворство не далось так же хорошо. Натянутость ощущалась в каждом взгляде и слове. И итоге мне пришлось завтракать в одиночестве, отчего кусок не лез в горло, и я поскорее сбежала в школу.

То, что я узнала, хотелось обсудить, но Логан был единственным, кто со мной ещё общался, однако именно с ним заговаривать на эту тему не хотелось. И вовсе не ради памяти Лилли — ему и так было тяжело, незачем ему знать, что любимая девушка ему изменяла.

— Привет, Слоник. Найдётся минутка?

РСН, банда байкеров, промышляющих автоугонами и «раздеванием» дорогих тачек, в целом были неплохими ребятами. Простыми и душевными со своими и мстительными и злопамятными с чужими. На регулярной основе конфликтуя с богачами, эти гордые латиносы никому не давали спуску и не особо жаловали белых. А ещё полицию. И дочерей бывшего шерифа. И всё же Слоник сделал знак своим парням удалиться и вполне доброжелательно улыбнулся мне.

— Привет, Вероника, чем скромный эсквайр может тебе помочь?

В коридоре было много людей, и хотя никто вроде не подслушивал, я не хотела распространять слухи о покойной подруге и потому взяла Слоника под руку и повела в угол рядом с туалетом, где нас не должны были услышать.

— У тебя с Лилли что-то было? — прямо спросила я, впиваясь взглядом в его лицо, чтобы не упустить ни одного нюанса из его реакции. Можно было и не всматриваться, по лицу Илая можно было читать, как с листа. — Вот как. Насколько серьёзно?

— Не понимаю, о чём ты говоришь, — неискренне протянул он и попытался уйти.

— Логану или моему отцу ты ответишь так же? — преградив ему путь, зло спросила я.

Слоник замер. Логана он, конечно, не боялся, но и очередного витка нескончаемой войны между парнями из Девятого района и байкерами не желал, а вот с шерифом, пусть и бывшим, встречи предпочёл бы однозначно избежать.

— Что ты хочешь знать? — набычившись и сунув руки в карманы, Слоник с неудовольствием посмотрел на меня.

— Всё, — без колебаний сказала я. — Как долго это длилось и насколько серьёзно всё было? Илай, тебе придётся ответить. И, поверь, лучше ответить мне.

— Около месяца. — Он смотрел в сторону и говорил будто через силу. — Они с Логаном тогда расстались. И Лилли клялась, что не вернётся к нему. Я поверил.

— Ты… — я запнулась, не веря увиденному. — Ты любил её?

Он дёрнул щекой, и это стало ответом.

— Она говорила, что ей нужно время. Но я думаю, она с самого начала не собиралась афишировать наши отношения. Ну да, Лилли Кейн и грязный латинос — даже смешно.

Он был прав, и это было ужасно.

— Лилли же вернулась к Логану…

— Я знаю, — Слоник сплюнул. — Стоило ему поманить пальцем, и она вернулась к нему. Вот только наши отношения продолжились. И только смерть разлучила нас. Если это всё, — ледяным тоном сказал он, — то я опаздываю на математику.

И он толкнул меня плечом, натурально сбегая. А я осталась на том же месте, не зная, что и думать.

Лилли лгала всем и обо всём. Родителям, брату, лучшей подруге, парню и любовнику.

Она изменяла Логану, более того, влюбила в себя Слоника, хотя не собиралась рвать двухлетние отношения. Но Илай был не прав, это не Логан решал и «манил пальцем», это Лилли вертела окружающими, как хотела.

— Ты на английский идёшь? — Я вздрогнула, не заметив подошедшего Логана. — Ты в порядке?

Я машинально кивнула и тут же покачала головой.

— Не в порядке, — со вздохом призналась я и, поправив ремень сумки, шагнула в сторону нужного кабинета. — После увольнения отца родители всё время ссорятся. В школе меня все ненавидят. Ты единственный, кто со мной разговаривает, еще Мэг Мэннинг здоровается, а для остальных я будто прокажённая.

— Забей, — утешительно улыбнулся Логан. — Дома, надеюсь, всё наладится, а эти… — он махнул рукой в адрес снующих вокруг учеников, — скоро найдут другой объект для обсуждения. Не хочешь в субботу с нами на пляж сходить?

— Ты же знаешь, я не люблю сёрфинг, — машинально отказалась я и тут же пожалела об этом.

Со дня смерти Лилли я была будто в вакууме. Раньше я проводила всё время с Лилли или Дунканом, или вчетвером вместе с ними и Логаном, а лишившись обоих Кейнов, поняла, что других друзей у меня и нет. Не считая Логана, конечно, но он был нашим с Дунканом общим другом, и я не знала, с кем из нас он захочет остаться. Но если я ничего не предпринимала, считая, что это он должен решить сам, то Дункан времени даром не терял, вон, даже ультиматум почти выдвинул…

— Да нет, не сёрфить…

— А мы — это кто? — не давая шансу на нормальное общение пропасть, ухватилась за формулировку я.

— Дик и Бивер. С Дунканом в последнее время мы почти не общаемся. Он ведёт себя странно… Не знаю, в чём дело, но как раньше общаться не получается, и дело не в том, что Лилли нет.

Мы как раз подошли к кабинету миссис Мерфи, и я решилась:

— Заедешь за мной?

Логан чуть улыбнулся и кивнул.

* * *

Логан оказался наполовину прав. Одноклассники действительно вскоре перестали на меня коситься и обвинять в прошлых грехах моего отца, и пусть общение не наладилось, хотя бы враждебность они больше не излучали, а вот ситуация дома лишь усугубилась и стала катастрофической.

Мама нас бросила.

Вернее, бросила она отца, а я попала под раздачу, видимо, за компанию: мне она оставила записку, где обещала вернуться.

Как будто обещание на клочке бумаги могло заменить маму!

Не знаю, как бы я пережила этот удар, если бы не поддержка Логана и братьев Касабланкас.

После субботнего пикника с его друзьями я перестала чувствовать себя изгоем. Пусть все остальные, с кем я раньше общалась, сторонились меня, Логан с Диком не давали мне заскучать.

Раньше Дик мне не особо нравился, а его младшего брата я и вовсе едва знала, но при ближайшем знакомстве они оказались совсем не плохими, а главное, относились ко мне не как в бывшей девушке Дункана или дочери шерифа, для них я была просто Вероникой.

После ухода мамы нам пришлось переехать из нашего дома в небольшую квартирку, что тоже не улучшило настроения, у меня всё время были глаза на мокром месте, и парни неожиданно с пониманием отнеслись к моей личной трагедии. Их отец был женат в третий раз, а мать ограничивала общение редкими звонками да визитами пару раз в год — на дни рождения, погрузившись в новый брак с головой и не оглядываясь на прошлую семью. Как это ни странно, но именно их слова помогли мне принять новую реальность и смириться с неизбежным.

Со дня смерти Лилли прошло всего полтора месяца, но даже мы, её самые близкие люди, стали забывать о случившейся трагедии — жизнь не стояла на месте, происходили события, заставляющие сосредотачиваться на них, случались неприятности, вынуждающие уделять им всё внимание, даже новые знакомства отвлекали от горя.

Арест убийцы Лилли наделал шума. Абель Кунц, бывший сотрудник «Кейн-софтвейер», по анонимной наводке был задержан новым шерифом и сразу же во всём признался.

Папа изумлённо смотрел на экран телевизора, кажется, не веря, что его не хватающий звёзд с неба бывший подчинённый, а ныне шериф Дон Лэмб смог разобраться в деле, перед которым спасовал многолетний опыт Кита Марса.

Кунц никогда не бывал в доме Кейнов, не знал расположения слепых зон камер видеонаблюдения, не был знаком с Лилли и, как бы ни был зол на Джейка, вряд ли сорвался бы на его дочери. Но признание означало закрытие дела.

Как и папа, я ничего не понимала, но своё мнение держала при себе.

В день, когда начался суд над Кунцем, Дункан вышел из своей добровольной изоляции и как ни в чём не бывало подошёл к Логану, причём попытался увести его в сторону, игнорируя тот факт, что в тот момент мы разговаривали. Я замолчала, а Логан неожиданно упёрся — он был не из тех, кто легко прогибается под обстоятельства, так что теперь подобие ультиматума ждало Дункана.

— Мы с детства дружим, это правда, но это не означает, что я стану терпеть все его закидоны, — расстроенно поделился Логан, когда Дункан обжёг меня недовольным взглядом, развернулся и ушёл. — Надеюсь, он остынет.

Место его лучшего друга уже было занято Диком, да и я не собиралась отказываться от общения ни с Логаном, ни с новыми друзьями, а Дункан ясно дал понять, что не желает лишний раз контактировать со мной.

— Не жалеешь? — зачем-то спросила я.

Он удивлённо посмотрел на меня и твёрдо покачал головой:

— Ты тоже мой друг, Вероника. И я не понимаю, почему должен выбирать между вами. Вы расстались, да, но почему это означает, что и я должен с одним из вас расставаться? А ещё… может, я тоже эгоист, но Дункан повёл себя так, будто смерть Лилли задела его одного. Конечно, она его сестра, но это совсем не значит, что мы с тобой её любили меньше и наше горе слабее.

С этим я была полностью согласна, но хотя могла бы высказать насчёт поведения бывшего парня, воздержалась от комментариев и ограничилась кивком.

На суд над Кунцем мы с Логаном пошли вместе. В зале было полно зрителей, некоторым даже пришлось стоять в проходе. Пресса — само собой, как и семья, но и просто любопытствующие не обошли вниманием это событие.

— Ты выглядишь так, будто не веришь его признанию, — сказал Логан на перерыве, когда мы вышли из зала суда и пили кофе в коридоре.

Я и не верила, однако ограничилась пожатием плечами.

— Что именно тебя смущает? — проявил настойчивость Логан.

— Странно всё это, — нехотя сказала я. — Будем честны, Лилли не слишком ладила с людьми, и врагов у неё самой было предостаточно. Но эти версии полиция даже не рассматривала. Она никогда не была открытым человеком, у неё было полно тайн, сам знаешь, Лилли любила делать гадости и не брезговала раскрывать чужие секретов просто из любви к искусству. Я с ходу могу назвать человек пять, кто с удовольствием свернул бы ей шею, и их алиби не проверялось. А Кунц… Не знаю.

— Сюда можно добавить и… — начал Логан, но замолчал, и теперь уже я не дала ему прервать разговор:

— Что добавить?

— Она мне изменяла — ты знала?

Я сразу вспомнила Слоника и потому замялась с ответом.

— И не сказала, — разочарованно протянул Логан.

— Я не знала, — спешно замотала я головой.

— Не лги мне.

Если бы он разозлился и накричал, я бы не обиделась. Да, Лилли была моей лучшей подругой, но Логан тоже был моим другом и потому имел полное право обижаться на молчание в такой ситуации. Вот только он даже не повысил голос.

— Клянусь, Логан, Лилли ничего мне не говорила!

— Но? — въедливо хмыкнул он, правильно поняв уклончивый тон.

— Но я видела распечатку звонков с её телефона, — поняв, что отпираться бессмысленно, повинилась я, — и узнала номер, на который ей незачем было бы звонить, если только это не…

— И кто он? — нетерпеливо перебил Логан.

— Какая уже разница? — покачала я головой.

Разницы действительно не было, вот только Логану было на это плевать. Он правда любил Лилли и теперь чувствовал себя преданным и униженным. Высказать обиду Лилли он не мог, но набить морду парню, из-за которого испытывает негативные эмоции, казалось ему самым разумным решением.

— А что, если это он её убил?

Я молча смотрела на него, и Логан смешался и отвёл взгляд. В двух шагах от зала суда, где находился признавшийся в убийстве человек, это звучало жалко и нелепо.

— В любом случае я имею право знать, с кем Лилли мне изменяла, — упрямо пробормотал он после небольшой паузы.

— Зачем? — вздохнула я. Искренне сочувствуя, я всё же не видела необходимости бередить эту рану, тем более что она только-только начала затягиваться. — Ну подерёшься ты с ним, что дальше? Лилли этим не вернуть, прошлое не изменить.

— Но можно изменить будущее. Вдруг я пойму, что во мне недостаточно хорошо, раз она… — он не договорил, но и так всё было понятно.

— Поверь, дело было не в тебе. Ты лучше по всем параметрам, — ничуть не покривив душой, улыбнулась я, гладя его по плечу. Логана нельзя было и сравнивать со Слоником, и вовсе не потому, что один был сыном кинозвезды и жил в Девятом районе, а другой, как Слоник сам недавно сказал, был грязным латиносом. Нет, просто они действительно были очень разными. Логан был одного круга с Лилли, имел общие с ней интересы, а Слоник… Илаю Наварро нечего было предложить дочери миллиардера. — Мне кажется, Лилли просто хотела позлить весь мир, а если бы эта связь стала известна…

— Скажи хотя бы, что это не кто-то из тех, кто улыбается мне каждый день в лицо и жмёт руку при встрече.

— Нет, он не улыбается тебе, — хмыкнула я. — Говорю же, это человек не из круга Лилли. Вы не общаетесь.

Почему я так и не назвала имени? Наверное, из сочувствия. Слоник тоже скорбел по Лилли. Незачем стравливать их с Логаном — они и так не ладят, а делить им больше нечего.

Суд прошёл без эксцессов и закончился быстро — Кунца приговорили к смертной казни, присяжным не потребовалось много времени, чтобы прийти к единому мнению. И это будто поставило точку на Лилли… Кейны официально окончили траур, вернувшись к социальной жизни, имя Лилли перестало звучать, её больше не вспоминали в разговорах, в газетах появились новые темы, жители Нептуна уже не боялись за своих детей, словно Кунц был единственным в мире человеком, способным убить девушку. Всё окончательно вернулось на круги своя, будто никакой Лилли никогда не существовало, убийство не было совершено и причины для скорби отсутствовали.

Многие, и я в том числе, вздохнули с облегчением.

И лишь мой отец никак не мог поверить, что всё кончено, и продолжал копать.

Мисс Джеймс, школьный психолог, была тем самым человеком, что не давал и нам, по примеру остальных, забыть о трагедии с Лилли. Я, Логан, Дункан — раз в пару недель каждого из нас непременно вызывали в скромно обставленный кабинет и натуральным образом допрашивали, прикрываясь заботой о нашем психическом состоянии. Стоило прогулять урок, проявить резкость или тем более вступить в конфликт — и это мгновенно принималось за проявление депрессии. Это раздражало.

Сегодня мисс Джеймс решила зайти ещё дальше и спросила, что у нас с Логаном. Кажется, вариант «просто дружба» ей всерьёз не рассматривался. Судя по тому, что Логан вылетел из кабинета перед моим появлением, хлопнув дверью, ему она тоже задавала неуместные вопросы.

— Вообще-то, мы с двенадцати лет дружим, — слегка язвительно хмыкнула я, хотя и знала, что она непременно придерётся к тону. — И за последние пару лет редкий день, когда мы не проводили вместе менее трёх часов.

— Но тогда с вами были Лилли и Дункан.

— С чего вы взяли? — теперь уже вполне искренне удивилась я. — Это Дункан вам сказал?

— Неважно…

— Да нет, важно. Дункан не только меня бросил, но и Логана. Как будто только ему было больно от её потери. А теперь он требует, чтобы Логан отвернулся от меня и Дика, потому что, видите ли, Дункан готов вернуться к жизни и общаться, как ни в чём не бывало.

— А Логан, значит, выбрал тебя?

Я закатила глаза, не в силах скрыть раздражение от намёков.

— А Логан не хочет выбирать и прогибаться под ультиматумы, — парировала я. — Он хочет нас помирить. Не в смысле, чтобы мы с Дунканом снова сошлись, а в смысле, чтобы Дункан перестал вести себя так, словно я сделала ему что-то плохое.

— А ты бы хотела с ним помириться?

С ответом я не торопилась. Хотела ли я этого?..

— Не знаю, — в конце концов честно покачала я головой. — Он очень меня обидел. Если бы он просто сказал, что всё кончено… но он даже этого не сделал. Не уверена, что хочу с ним общаться. Да и с Логаном он поступил по-свински, бросив его одного, когда тот нуждался в поддержке. Я не стану с ним ссориться, если мы окажется в одной компании, но вновь стать друзьями, боюсь, не выйдет. Мне не нужен друг, который может отвернуться в тяжёлый момент.

— Я рада слышать столь взрослые рассуждения…

— Мы закончили? — перебила я. — У меня завтра тест по испанскому, надо готовиться.

— Ты можешь идти, Вероника.

Я тут же подскочила и устремилась к выходу. Помощь психолога, может, и была бы полезна, будь мисс Джеймс моим личным врачом. А так, зная, что «всё сказанное может и будет использовано против вас», а заодно окажется в моём личном деле, я не собиралась раскрывать перед ней душу.

Машина Логана всё ещё была на парковке, и я потянулась за телефоном.

— Как всё прошло? — раздался голос прямо за моей спиной.

— Не подкрадывайся! Дункан ревнует и натравливает психолога, чтобы та задавала вопросы, которые он сам задать не смеет.

— А, значит, тебя она тоже расспрашивала, какие у нас отношения.

Я кивнула и досадливо поморщилась:

— Навязываемая помощь только вредит. Прошло четыре месяца, мы живём дальше, а мисс Джеймс продолжает бередить старые раны, не давая им окончательно затянуться.

Логан промолчал.

— Испанский в силе? — он кивнул на машину.

— Да, поехали, — берясь за ручку двери, подтвердила договорённость я. — Если завалим тест, это тоже сочтут признаком депрессии.

Когда я встречалась с Дунканом, его мать, Селест, не слишком старательно изображала радушие. Зато мать Логана всегда была мила со мной, и потому в его дом я шла с большей охотой, чем к Кейнам.

В чём-то мисс Джеймс была права, мы действительно проводили много времени наедине, но объяснялось это просто — обстоятельствами. Раньше мы часто посещали различные общественные мероприятия, ходили на вечеринки, а после смерти Лилли стало как-то не до них, и это если не вспоминать о том, что меня больше никуда не приглашали. К тому же зима не располагала к пляжному отдыху и не была подходящим временем для сёрфинга, так что и океан исчез из нашего расписания. Ну и последним фактором было то, что у нас обоих в данных момент не было отношений, так что всё свободное время мы проводили либо вдвоём, либо в компании Дика и Бивера, а расставались лишь на время сна. И в этом не было ничего особенного, точно так же мы проводили время, когда Кейны всей семьёй уезжали в Напу, Аспен или Европу на длительное время. Ходили друг к другу в гости, гуляли, занимались — вдвоём.

Дункан ревновал, только я пока не понимала, кого именно. Он бросил нас обоих. Меня без объяснений, Логана в тяжёлый момент, и остался за бортом, с чем мы уже смирились, приняв реальность, в которой рядом нет Дункана Кейна.

Но намёки мисс Джеймс нарушили естественный ход вещей и внесли долю неловкости. Я начала смотреть на Логана чуть иначе и ловила на себе его задумчивые взгляды. Но рисковать нашей дружбой мы оба не хотели, а потому не спешили начинать этот разговор.

* * *

После увольнения папа открыл детективное агентство, не мысля себя без привычной работы, и наши дела не то чтобы сразу наладились, но стали заметно лучше. Я помогала отцу по мере сил: сидела в приёмной и принимала звонки, подшивала дела, проявляла фотографии со слежки… До дела Лилли папа часто рассказывал о своей работе, мы нередко обсуждали преступников и преступления, так что я вполне разбиралась в том, что он делает.

Как бывший шериф, отец отлично ориентировался в жизни города и пользовался уважением несмотря на недавний скандал, да и осуждение Кунца заставило всех успокоиться, так что в числе наших клиентов были и те, кто совсем недавно голосовал за его отстранение.

После школы я теперь шла в офис «Марс-инвестигейшн», и Логан всё чаще ко мне присоединялся. Мы вместе делали уроки, общались, а какое-то время спустя, когда папа решил доверить мне слежку за одной из трофейных жён, чью неверность его наняли доказать, Логан стал моим водителем — на собственную машину мне ещё только предстояло заработать.

От мамы не было вестей, небольшая квартира перестала восприниматься временным пристанищем и стала домом, учёба шла в обычном режиме, Дункан смирился, что потерял друга и больше не пытался вернуть Логана, поссорив его со мной, одноклассники больше не косились на меня и почти нормально общались, — жизнь определённо налаживалась.

С приходом весны для нас мало что изменилось. Разве что я стала замечать транслируемый девушками интерес, направленный на Логана. После намёков Дункана и вопросов психолога между нами возникла неловкость, но мы её преодолели и больше не вспоминали об этом, но сейчас я не могла не задуматься о природе наших отношений. Пока мы оба встречались с Кейнами, никаких неуместных мыслей у нас не возникало, но с тех пор прошло полгода, что в нашем возрасте почти равнялось целой жизни. А ещё я бы совсем не удивилась, если бы кто-то принял нас за пару — мы были очень близки и проводили всё время вместе. И всё же мы были только друзьями, пока Кейтлин Форд не решила действовать.

Траур по Лилли давно завершился; мы не забыли её, но снова смеялись, как раньше, дурачились, наслаждались жизнью без оглядки на недавнюю трагедию, а вот многочисленные вечеринки обходили стороной. Возможно, мы изменились, или же дело было в том, что смерть близкого человека заставила искать тишины и покоя, но за прошедшие полгода не только я, но и Логан не посетил ни одной, хотя его звали с завидной регулярностью.

Кейтлин явно нравился Логан, так что ответ «нет» она не приняла. Взяла его под руку, стала уговаривать, недвусмысленно прижимаясь к нему грудью и игриво закусывая губу. И я впервые в жизни ощутила ревность. Иррациональную и неуместную, но оттого не менее реальную. Я даже Дункана не ревновала, хотя желающих занять моё место рядом с ним всегда было в избытке, а уж Логана, с которым мы были просто друзьями…

Не понять намёков Кейтлин было просто невозможно, но Логан смог меня удивить. Мягко отстранившись, он покачал головой и спокойно произнёс:

— Извини, у нас с Вероникой планы на вечер. Может, в другой раз.

Кейтлин сверкнула глазами, промямлила что-то вроде «да-да, в другой раз», развернулась на каблуках и ушла.

— Планы? — хмыкнула я, когда мы остались вдвоём.

Логан хитро подмигнул, маскируя смущение, и деланно небрежно пожал плечами:

— Задание по английскому и пицца. Чем не планы на вечер?

Я рассмеялась и кивнула в сторону его машины:

— Мы вроде собирались сейчас позаниматься?

— Думаешь, не придумаем, чем заняться вечером? — уточнил Логан, щёлкая брелоком сигнализации.

Мы отъехали от школы, обсуждая миссис Мерфи, учительницу английского, которая раз за разом задавала крайне объёмные домашние задания; в машине играло радио, разговор легко лился… но я не смогла сдержаться и не спросить:

— Почему ты отказался?

Логан недоумённо посмотрел на меня и включил поворотник, съезжая с шоссе и тормозя на обочине.

— Мне казалось, это очевидно, разве нет?

— Видимо, не для меня, — покачала я головой.

Он помолчал, рассматривая моё лицо, а затем как о чём-то совершенно естественном и очевидном просто сказал:

— Потому что мне нравится не Кейтлин, а ты.

Четыре года назад, когда семья Логана переехала в Нептун, он понравился мне с первого взгляда. Просто понравился — мне было двенадцать и никаких далеко идущих мыслей у меня не возникло. И я ему понравилась, я это ясно видела, да и как-то раз он сам в этом признался во время шутливой игры в правду и вызов. Но пока я скромно моргала, Лилли заявила на него свои права, а отбивать парня у подруги казалось мне самым ужасным поступком, так что я обратила внимание на Дункана, а мои чувства к Логану исчезли, даже не успев оформиться.

Возможно, если бы в тот день я сделала первый шаг или хотя бы просто не скрыла своего интереса, всё сложилось бы совершенно иначе, Лилли с Логаном не начали бы встречаться, она нашла бы себе другого парня и, кто знает, может, сегодня она была бы жива… Но история не имеет сослагательного наклонения. Сойдись мы с Логаном тогда, наверняка бы быстро разбежались, и не факт, что смогли бы сохранить хорошие отношения. Зато сейчас, имея в качестве фундамента четыре года дружбы и отлично зная друг друга, мы могли построить что-то по-настоящему хорошее…

— Мне казалось очевидным, — парировала я после небольшой паузы, — что это взаимно.

Логан рассмеялся и поцеловал меня.

Без неловкости, без сомнений и стеснений, словно это было самым естественным в мире поступком. Конечно, теперь наши отношения неизбежно должны были измениться, но не резко и болезненно, эта перемена была непринуждённой и безыскусной.

Смерть близкого — это трагедия. Но пережить её можно по-разному. Выплакать все глаза и впасть в депрессию — или принять изменившуюся реальность и жить дальше. Мы с Логаном выбрали второй вариант.

Лилли Кейн прожила пусть недолгую, но очень яркую жизнь, и успела повлиять на всех, кто её знал. Пусть между нами было всякое, мы любили Лилли, а Лилли любила нас. Мы никогда её не забудем, но стоять между нами она не будет.