Лучшее в нас (джен)

Драко стоял напротив зеркала в женском туалете и тяжело дышал. Руки подрагивали, как и все тело. Он так сильно сжал раковину, что побелели костяшки пальцев. На щеке алела глубокая царапина, из которой медленно сочилась кровь. Он медленно поднял глаза и с непонятным выражением, больше всего отдающим напряжением, ужасом и ненавистью, а точнее смесью всех этих чувств, посмотрел на свое отражение. После чего занес кулак и разбил зеркало. Ему хотелось кричать.

Он оказался не готов. «Знаешь ли ты, что такое убить человека?» — в голове отозвалось почему-то голосом Дамблдора. Чертов старый директор… Драко вздохнул, но его продолжала бить дрожь. Он еще сильнее ухватился за раковину. По левой руке тонкой струйкой стекала кровь. «Убить человека», — повторно отдалось эхом. За последние месяцы он увидел много смертей. Это были не просто пространные рассуждения или сходки чистокровных друзей и родственников в их особняке. Почему-то в этот момент вспомнилась безумная Белла. Запрокинув голову и обнажив зубы, она смеялась, стоя у камина с бокалом шампанского в одной руке. Как тогда все было легко. Чистота крови, смерть магглорожденным, их превосходство. Их триумф после того, как Темный Лорд взойдет на престол. Нужно было всего лишь принять участие. Всего лишь стать одним из них.

Но реальность оказалась иной. Драко с отвращением и нескрываемым ужасом посмотрел на предплечье своей левой руки. Метка ярко выделялась на фоне белоснежной кожи, струйка крови почти достигла ее центра, смешиваясь с чернотой змеи. Его сотрясла еще одна судорога. Молодой человек стиснул зубы и, напрягая все тело, попытался остановить дрожь. Тщетно. Она только усилилась, и пришлось снова ухватиться за край раковины, чтобы не упасть на колени.

* * *

Еще много времени прошло до тех пор, пока он смог хоть как-то унять дыхание, но тут послышался какой-то звук сзади, и Драко скорее инстинктивно резко обернулся, сжимая палочку в руке.

— Протего!

— Экспеллиармус!

Палочка выскользнула из рук девушки, и он ее поймал. Дыхание все никак не хотело приходить в норму. Он опирался на край раковины правой рукой, пытаясь сосредоточиться, сфокусировать зрение. Перед глазами все плыло, пока не начал вырисовываться силуэт. Девушка в мантии, светлые волосы; она не шевелится.

— Лавгуд? — Малфой не слышал, как звучит его голос. Но голос этот был хриплым и слабым.

Он резким движением убрал одну из палочек в карман мантии и трясущейся рукой направил оставшуюся на девушку.

— Что ты здесь делаешь?! — его губы тоже дрожали, зрение все еще не было абсолютно сфокусированным, но он начинал различать что-то помимо силуэта.

Волосы девушки растрепались, с правой стороны по виску когда-то стекала кровь, теперь засохшая темной струйкой. Но Лавгуд была спокойна. Кажется, совершенно не боялась. А только смотрела на него своими нереальными глазами с какой-то дикой грустью. Словно понимала то, чего не могла понять.

— Убирайся! — взвыл Драко, собирая все свои силы. — Убирайся отсюда!

Она чуть наклонила голову и все так же серьезно продолжала смотреть на него.

А потом ответила своим спокойным, тихим голосом:

— Я не уйду, — глаза стали еще печальнее. — Я никуда не уйду, Драко.

Он задохнулся, словно кто-то резко дал ему под дых.

— Ненормальная! — выплюнул молодой человек. — Убирайся, если тебе дорога жизнь.

Его снова затрясло, и он еле успел схватиться за край раковины, который выскальзывал из-под пальцев, чтобы не упасть, так как ноги внезапно подвели и согнулись в коленях. Драко закашлялся.

— Я. Сказал. Уходи.

Наступило молчание. А после она ответила:

— Тебе плохо.

Два простых слова — «тебе плохо, тебе плохо, тебе плохо» — гулом отозвалось в голове.

* * *

Драко не сопротивлялся, когда она подошла к нему, и тяжело осел на пол, прислонившись спиной к холодной плитке на стене. У него просто не осталось сил. Он все еще держал свою палочку в руке, но та была опущена на колено и тряслась мелкой дрожью. Он закрыл глаза. Тяжело дышал. Казалось, мир уже померк. Внезапно кто-то коснулся его плеча. Он повернул голову и столкнулся взглядом с Луной. Таким понимающим взглядом, ее нереальным выражением на лице, словно она знает больше, чем может сказать.

— Поговори со мной, — тихо произнесла она.

Драко замотал головой и не смог вымолвить ни слова. Она же только приблизилась еще на несколько дюймов, сокращая и так небольшое расстояние между ними, и положила руку ему на плечо. После начала медленно поглаживать.

Его сотрясла дрожь, грозящая перейти в судорогу. Он не мог больше сопротивляться. Он зарыдал. Никто не знал, сколько времени это продлилось, но рыдания не прекращались, то утихая, то нарастая вновь. В какой-то момент Полумна застыла и перестала прикасаться к нему, а потом сильно сжала его руку. Он не сопротивлялся. Луна смотрела на его ладонь, покрытую кровью, и про себя произнесла очищающие чары.

«Если бы кровь с моих рук можно было смыть так легко, — отозвалось где-то на глубине сознания Драко, когда он почувствовал что-то и открыл глаза. — Если бы…»

Они не говорили, словно был какой-то негласный договор. Но вот в этом безвременье он первым прервал молчание:

— Прости, — тихое слово, слетевшее с его губ.

Он прижался к ней вплотную, уткнувшись головой в плечо девушки.

— Прости, прости, прости, — так яростно и почти задыхаясь во вновь застигнувших его рыданиях.

Она очень серьезно посмотрела на него, а потом обняла, пытаясь успокоить.

— Я не хотел, — все, что успело вырваться.

Они оба знали, что это значит.

Он поднял голову, чтобы встретить ее взгляд. Его же взгляд был полон такой мольбы, что сжималось сердце.

— Я не хотел, — повторил он. — Я не мог.

Он дернулся, и тут же дернулась его левая рука с меткой, сияющей на предплечье. Та рука, что она так сильно сжимала в своей ладони. Взгляд Драко скользнул по метке.

— Я не смог… как они… не смог, — что же это он, оправдывается за то, что не мог вести себя как Пожиратель, перед девушкой, которую пытали в его поместье? Тогда, когда он не мог ничего сделать? Только чувствовать боль и бессилие. А еще то, что не было никакого ликования. Как не было его, когда пытали Грейнджер. Он вообще не ощущал никакого удовольствия от пыток магглорожденных и тех, кто им сочувствует. Это же недостойно чистокровного волшебника. Или нет? Что происходит? Что происходит в этом безумном, безумном мире?

Луна улыбнулась одними уголками губ, словно прочитав его мысли, и бросила долгий взгляд в пространство.

— Я знаю, Драко. Знаю. — Пауза. — Это хорошо.

Он выдохнул, этот вздох легким гулом отдавался от стен.

— Ты не один из них, — продолжила Луна.

Драко закрыл глаза.

«Не один из них, не один из них, не один из них…» Если повторять это достаточно долго, возможно, он и сам в это поверит.

Он попытался отстраниться от нее, собрав все свои силы. Прислонился к стене и посмотрел на Полумну.

— Откуда ты знаешь? Как ты можешь знать?

Она склонила голову набок, и он заметил в ее ушах эти смешные серьги-редиски. Отчего-то захотелось улыбнуться. В такой момент.

— Я знаю, я всегда знала! — она светло улыбалась.

— Неправда.

— Правда, — просто ответила Полумна. — Еще до того, как ты сам узнал это. Ты поймешь, — продолжила она тихим голосом. — Когда-нибудь поймешь. Такие, как ты, всегда понимают.

— Такие, как я? — в его голосе звучало удивление и заинтересованность. Что она имела в виду?

— Да. Это, наверное, проклятие слизеринцев, — Полумна улыбнулась и почти рассмеялась. — Вам так сложно принять лучшее в себе.

Он смотрел на нее, долго, изучающе. Но ничего не ответил.

Что можно было ответить?