Лес таинственной магии (джен)

Детство Тимми прошло в деревне, да ещё и на самой её окраине.

Прямо за участком его семьи протекал звонкий прозрачный ручей с ледяной водой. А за ручьём раскинулся массивный грозный лес, упирающийся макушками сосен в небо. Лес этот нагонял страх не только на местную ребятню, но и на взрослых. Тимми искренне не понимал, чего там бояться-то? Лес как лес, и нет в нём ничего страшного. Ему даже нравилось там. Спокойно было и хорошо, и бегать по мягким, заросшим мхом старым тропинкам здорово очень.

Местная ребятня же не разделяла его настроений. Никто не хотел играть с Тимми в этом лесу, а ему, в свою очередь, было неинтересно болтаться по деревне, воровать чужие яблоки и убегать от шипящих гусей. Постепенно (мальчик и сам не заметил, как это произошло), он отдалился от друзей, видясь с ними только в садике, и то не каждый день. У них были свои игры и секреты, а у него… У него был Лес.

Мама отпускала туда Тимми спокойно: знала, что он не заблудится, и что нет в лесу никаких страшных зверей. Только пугливые зайцы да мелкие птицы.

Тимми чувствовал себя принцем сказочного королевства. И в фантазии его лес — это огромный замок, а тропы — лабиринт коридоров. Есть там и тронный зал — поляна с большим, похожим на неровное кресло, пнём. Птицы и звери — поданные, а с ними и куча всяких вымышленных существ: духов, которые живут под камнями, фей, что прячутся среди высокой травы, гномов, которые маскируют свои жилища мхом.

Иногда, когда Тимми того хотелось, лес-замок превращался в огромный город с высотками и проспектами. И там он бегал по супер-важным делам. Город этот населяли только не люди, а самые настоящие эльфы.

Зимой это было царство Снежной королевы, а по весне — море таинственных чудес. Растаявшие части земли — острова в этом море, и Тимми, бесстрашный путник, плыл к ним на своём корабле, исследуя новое и неизведанное. Осень же привносила в лес запахи сырости, затхлой листвы, дождя. Лес становился немного грозным, особенно в пасмурные дни, и мальчик воображал себя ведуном-колдуном, который собирал на зиму шишки и смолу, веточки да травы разные. Многое потом сушилось и меж страниц старых книг превращалось в гербарий. Тимми видел в этом особую магию, ведь как-то же листочки и цветки не теряют своих красок в книгах за такой большой срок! Не иначе чудо это!

В школе Тимми узнавал много нового о мире, но ни один учебник так и не объяснил, в чём же секрет таких мест: когда ты заходишь туда, и чувствуешь себя своим. Словно лес тебя оберегает. Тогда как чужие боятся и бегут прочь, как от огня.

Для других детей Тимми был отшельником каким-то, странным одиночкой. И сам он не пытался искать друзей, ведь говорить с ними было не о чем. Их речи, их проблемы и мысли были для него слишком пустыми, наполненными повседневным бардаком и чепухой. Сам он не ощущал себя особенным, — просто другим. Возможно, именно это помогало ему так легко находить общий язык с чем-то незримым, но могущественным. Он не подчинял себе каких-то сил, но — точно знал — снискал их покровительство. Жизнь от этого казалась яркой, интересной, полной смысла и радости.

Даже в старшей школе, когда играть в детские игры было уже глупо, Тимми всё равно часто бывал в лесу. Уже не носился, как лань, по тропам, и не представлял эльфов. Просто наслаждался покоем. Читал и писал стихи иногда, рисовал, по привычке собирал листья на гербарий. В такие моменты ему было очень хорошо.

Впервые это всё начало мешать ему, когда Тимми закончил школу и уехал учиться в университет в город. Там он очень остро ощутил отсутствие силы. Деревья в парках были уставшие и почти неживые. Птицы трещали глупости. Кругом суета и люди, и никакого простора для фантазии.

Как-то незаметно для самого себя юноша слился с этим потоком, стал частью массы. И разговоры его из странно-мечтательных превратились в простые, бессмысленные. Над его шутками теперь смеялись, а девчонки щебетали на ухо ерунду, и он ей вполне с интересом внимал. Те книги, что интересовали прежде, пылились на полке, а вдохновение покинуло: Тимми не написал толком ни одного нормального стиха.

Осознал проблему он тогда, когда приехал домой на каникулы и не смог зайти в лес: словно что-то его отталкивало от этого места, вселяло в душу панический страх.

Он стал для Леса чужим.

Тимми не признавал даже сам себе, но его это очень расстраивало. Он ходил мимо, смотрел, но не мог зайти, прикоснуться. Словно старый друг его покинул, словно покровитель вдруг в нём разочаровался.

Не выдержал юноша уже ближе к концу обучения: каникулы казались неполными, должного отдыха он не получал. Поэтому в какой-то момент он покаянно пришёл в лес, зашёл на кромку его и попросил прощения за то, что бросил, ничего не сказав, за то, что забыл и отрёкся от этой части себя.

Лес словно слушал его, а после, тяжело вздохнув, невидимой рукой ветра погладил по голове и позвал к себе в объятия. Страх отступил, открывая путь к уже изрядно заросшим тропам и массивным деревьям-башням. Таким поразительно родным и знакомым.

Тимми долго гулял там, долго разговаривал с Лесом. Объяснил, что не мог не уехать. Пообещал, что не будет забывать.

После этого в душу вернулась гармония и уверенность, а вдохновение стало частым гостем для юноши.

* * *

Когда он стал совсем взрослым и получил перспективную работу, то уже не так часто бывал в деревне. И всё же каждый раз, приезжая туда, навещал Лес. Подпитывался его силой, успокаивал душевные бури и рассказывал о себе, молчаливо благодаря за вдохновение.

Он знал, что однажды обязательно посвятит в тайну этого места своих детей. И, конечно же, подскажет, как чувствовать истинную магию, которую мало кто в этом мире способен уловить. Для этого, пожалуй, нужно расти рядом с таинственным местом и слушать его через свои фантазии и веру в чудеса. Ведь последнее открывает двери не только к окружающему миру, но и к самому себе.