Тайна (джен)

— Ауч! Астрид! Ты на мне скоро и живого места не оставишь!

Иккинг в четвертый раз за последние десять минут оказался на полу, прижатый сверху Хофферсон. Придя на тренировку и выбрав себе пару, молодой человек сто раз пожалел о своем выборе. Ну, если начистоту, то ему не оставили выбора; они всегда занимались в паре, прямо с того момента, как Астрид притащила его в эту секцию под предлогом: «Прекращай быть таким задохликом, я устала отваживать от тебя задир». Как бы он ни сопротивлялся, все его попытки были безуспешны. В итоге они уже полтора года вместе занимались в школьной секции по самообороне.

— А ты, может, соберешься, наконец, и начнешь нормально заниматься? Знаешь же, что я не собираюсь тебе поддаваться!

— Еще чуть-чуть, и я свалю отсюда, сверкая пятками, — проговорил он себе под нос, принимая руку помощи и поднимаясь на ноги.

— Так, внимание — у меня важное объявление! — вдруг подал голос тренер, привлекая внимание учеников. — Для начала сядьте, пожалуйста, вас ждет большой поток информации.

Группа, состоящая из двенадцати человек, направились к скамейкам по периметру спортивного зала, перешептываясь и переглядываясь между собой.

— У меня не очень хорошие новости, ну, для кого-то они, возможно, и хорошие. Кто же знает, что у вас в головах, мелкие вы мои. Это ваше последнее занятие со мной, теперь самооборону будет вести Дагур Берсерк. И еще кое-что, теперь это будет обязательным предметом для всех, кроме тех, у кого медотвод. Остальное вам уже проговорит новый преподаватель. А сейчас идем переодеваться и расходимся, занятие окончено. И да, я буду скучать по вам, мелкие.

Сказать, что все сидели в шоке, ничего не сказать. Выйдя из оцепенения, ребята стали подходить к тренеру, прощаться с ним, обниматься на прощание и так далее. Астрид с Иккингом не остались в стороне и присоединились ко всем.

Переодевшись и попрощавшись с ребятами, пара друзей направилась к машине, обсуждая новости.

— Кто додумался вообще подпустить Дагура к детям? Он же нас убьет! Или еще чего похуже! — возмущению Иккинга по поводу новой должности брата не было предела.

— Да ладно тебе, — начала Астрид, положив руку на плечо другу, не снижая шага. — Подумаешь, публично будет над тобой прикалываться, как раньше. Если он принесет весь свой арсенал, я буду счастлива!

— Ага, и тогда Сморкала и близнецы точно станут трупами, я конечно, не то чтобы против, но… — проговорил он.

— Меньше раздражителей будет.

Они уже подошли к машине, и Астрид заметила, что ее друг не обошел машину, чтобы сесть на переднее пассажирское сидение. Вместо этого он продолжал стоять рядом с ней, смотря в экран телефона.

— Ты садиться собираешься, или мне машину развернуть, чтобы тебе не пришлось обходить? — съязвила Астрид.

— А? Не, спасибо. Я хотел в лес после школы сходить, от школы ближе, чем от дома. А тебе это вообще не по пути, не хочу утруждать тебя, — пожал плечами Иккинг.

— Опять рисовать? Надеюсь, в этот раз мне не придется красть скетчбук, чтобы посмотреть рисунки, — с ухмылкой проговорила она, после чего продолжила чуть более серьезным тоном: — Не забудь только, что я вечером приеду, нам бы проект обсудить.

— Да, конечно! Ну, ладно, чем раньше начну, тем лучше, — он убрал телефон в карман и обнял подругу. — Давай, до вечера!

— До вечера! — та помахала на прощание и села в машину.

Хеддок любил рисовать, он закончил художественный класс год назад и сейчас стабильно два-три раза в неделю выбирался на пленэр в парки или лес. Чаще в лес. Пейзажи углем, соусом, сурьмой и просто карандашом были его страстью. Второй же страстью стали мифические существа, в основном драконы. Любовь к этим рептилиям ему перешла от мамы, по словам отца. У его матери даже был справочник с различными видами драконов, поделенными на классы, их характеристиками, изображениями и комментариями по ним. Иккинг часто открывал эту «Книгу драконов», вдохновлялся, изучал и просто листал. Все, что у него осталось от мамы, это старые фотографии, вышеупомянутая книга и плюшевый, потрепанный временем, дракоша. Всем этим он, естественно, дорожил.

Рисовать в роще рядом с городом ему показалось слишком скучным, и Иккинг направился прямо в лес. В детстве он туда сбегал от отца и дяди Плеваки или просто от людей, чтобы побыть в тишине и одиночестве. В двадцати минутах ходьбы от города был овраг, в котором он и сидел в такие моменты.

Идя по лесу, Иккинг искал наиболее удачный ракурс, да и в принципе место, но найти его было, видимо, не судьба. Он услышал странные хрип и стоны со стороны небольшого возвышения и без задней мысли направился в сторону звуков. Увиденное повергло его в шок. На земле лежало существо, покрытое черной, словно ночное небо, чешуей. Его крылья запутались в металлической сетке, тело было исполовано царапинами, из которых стекала кровь, но, главное, у него на хвосте был лишь один закрылок; там, где должен был быть второй, была кровоточащая рана. Животное было без сознания.

Иккинг достаточно часто влипал в истории, и ему часто приходилось оказывать первую помощь, как себе, так и кому-то другому. Неизвестно, чем он думал, но он выхватил из рюкзака все необходимое и начал обрабатывать, а потом и перевязывать рану на хвосте, как он понял, дракона. Существо начало приходить в себя, на счастье Карасика, только когда тот закончил и обрабатывал мелкие ранки по всему его телу, предварительно выпутав его из сетки. Дракон полностью пришел в себя и накинулся на парня, повалив его на спину, и уставился на него большими зелеными глазами. Карасик лежал, вжавшись в землю и прощаясь со всем миром, сердце давно ушло в пятки, и он сто раз пожалел о том, что не сбежал, когда была возможность. Но в следующую секунду он был шокирован. Существо прорычало ему сквозь зубы:

— Убир-райся!

После чего дракон развернулся и попытался взлететь, попытка чего оказалась неудачной, и он упал, но, не оглядываясь, постарался скрыться.

Хеддок, мягко говоря, был в шоке. Он еще какое-то время пролежал, восстанавливая дыхание и обрабатывая информацию. Перед ним только что был настоящий дракон, причем подобного он видел в «Книге драконов». И главное, если у него не снесло крышу от падения, то эта ящерица говорила на человеческом языке! Вот и ходи после этого в лес.