Еще один межевой рыцарь? (джен)

— И я умоляю вас, — произнес принц Рейегар, — не отклоняйтесь от нашей договоренности.

Ехавший рядом с ним мужчина мрачно кивнул.

— Коли уж вы так приказываете, принц, мне остается только повиноваться — подтвердил он. — Но вы действительно считаете, что мне разрешат участвовать в турнире и примут за нее?

— Это лучшее, что мы можем сделать, — кивнул принц после недолгого молчания. — Она тоже худа, как тростинка, но вот ростом была пониже — вам следует сутулиться. Щит у нее был этот же — он кивнул на притороченный к седлу деревянный щит с намалеванным на нем чардревом. Вырезанный на дереве рот кривился в усмешке. — А доспехи были другие да и лошадь…

Он с сомнением оглядел коня своего собеседника.

— Эта кляча точно выдержит хоть один поединок?

— Уже неоднократно этот конь носил меня в бой! — выкрикнул всадник и поднял копье. — На нем я уже одержал немало славных побед и на турнирах, и на войне! Не могу, однако, не признать, что взгляду со стороны он представляется неказистым. Впрочем, после выступления на турнире у меня появится возможность взять коня получше.

— Ей следовало бы оставить себе — а потом и отдать вам — жеребца лорда Хэя, — процедил Рейегар. — Если уж она собиралась втравить вас в это дело — почему не обеспечила возможность победить?

— Она не собиралась, ваше высочество. Мы совершенно случайно встретились с ней здесь. Меня словно влекло сюда, потому что я чувствовал, что здесь дева, что нуждается в моей помощи. И я скакал так быстро, что мой оруженосец отстал где-то по дороге. Но я уверен, что моего воинского искусства вполне хватит для честной победы. Вы же не ожидаете, что ваши враги применят магию?

— Увы, — прошептал Рейегар, — магии больше нет. Она ушла из мира с драконами и никто не знает, когда вернется. Но к делу, — продолжил он. — Возьмите этот шлем, он скроет ваше лицо.

— Почему бы не ограничиться моим собственным шлемом? — заспорил второй, поправляя его у себя на голове. — Вряд ли кто-то сможет узнать меня в нем!

— Потому что ваш малость великоват и может свалиться в самый неподходящий момент, — парировал принц. — Возьмите этот, я приказываю!

— Ладно, — проворчал рыцарь, нахлобучивая переданный принцем шлем. — Не стану более спорить, ваше высочество.

За этим разговором они выбрались из леса к шатровому городку, окружавшему турнирное поле. Над Харренхоллом сгустился сумрак, разгоняемый кострами и факелами. Второй турнирный день окончился.

Двое всадников направились к трибуне. Король Эйерис обещал ждать сына там — и выслушать доклад о результатах его поисков. Завидев сына и его спутника, он от нетерпения вскочил и сцепил перед собой руки, отчего длинные ногти громко клацнули.

«Словно когти дракона», — подумалось принцу. «Или тигра. Или еще какого зверя. Да охранят Семеро этого человека и девушку от гнева моего отца!»

— Подойди поближе, — то ли прокричал, то ли прошипел Эйерис. — Покажись, кто ты!

— Ваше Величество! — упал на колени мужчина, — я простой странствующий рыцарь. Вчера я видел, как трое оруженосцев пренебрегли всеми правилами рыцарства и напали на одного парнишку. Но я не мог сам научить их уму-разуму, это могут делать только их рыцари! Поэтому мне пришлось участвовать в турнире, дабы получить возможность требовать чего-то от этих рыцарей, и я не сомневаюсь, что они выполнили мой наказ ибо они сами — великие рыцари, не запятнавшие себя ничем.

Эйерис хмыкнул и вновь сел в кресло. Морщины на его лице разгладились.

— Я думал, что это — тот самый мальчишка, которого я посвятил в гвардейцы и отослал в Королевскую Гавань, — бросил он. — Ты не мальчишка и даже не Ланнистер. Откуда ты?

— С юга, Ваше Величество, — произнес рыцарь, прикладывая руку в латной перчатке к сердцу. — Но я уже давно покинул мою жаркую родину.

— Дорниец? — скривился Эйерис. — Не люблю дорнийцев, в последнее время при дворе их стало многовато. А почему дорниец носит северное чардрево у себя на щите и молится в богороще?

— В юности моей я молился единому Богу, — склонив голову, произнес рыцарь. — Но он не спас мою семью от гибели и я перестал верить в него. Может быть старые боги Севера окажутся милосерднее к моей дальнейшей жизни?

— Ясно, — с сомнением произнес король, сцепляя ногти. — Ну что же, ты ведь хочешь участвовать в турнире, верно?

— Это самое заветное мое желание, Ваше Величество, — бодрым голосом воскликнул тот.

— Хорошо, — кивнул Эйерис. — Ты свободен до завтра. Останься, сын.

Рыцарь еще раз поклонился, мотнув небольшой бородкой и, пятясь, отошел назад. Эйерис наклонился и зашипел на принца:

— Где ты нашел этого дурня? Обмануть меня решил? Он почти на голову выше того мальчишки, и лошадь другая.

— Он был в богороще близ Харренхолла, отец, — защищался принц. — Лошадей у него было две, эта — подменная. Оказалось, что сир Фрей при столкновении серьезно ранил его боевого коня, а скачка доконала его — пришлось зарезать. Вчера он сутулился еще сильнее, чтобы его не узнали.

— Не совершил ли он чего-нибудь недостойного? — тут же осведомился король.

— Нет, отец, я так не думаю, — ответил Рейегар. — Вряд ли больше, чем любой другой межевой рыцарь.

— Что ж, замечательно, — ответил король и поднялся со своего обитого бархатом сиденья. Говорят, что юный Роберт Баратеон клялся его спешить — пусть-ка завтра вступит в бой с ним!

— Завтра не получится, отец, — напомнил принц. — Ни один из них пока еще не стал защитником.

— Почему это? — недоуменно посмотрел на сына король. — Он победил трех защитников. Пусть встает на место одного из них. Пусть хоть встает на место всех троих, я не возражаю.

— Это будет несправедливо, — возмутился принц. — Ему тогда придется биться втрое больше, чем другим…

— Хочешь справедливости? — Оборвал его Эйерис. — Будет тебе справедливость! Турнир должен был длиться еще три дня, но я велю закончить его завтра! Вместо трех дней ему придется выстоять только один!

Не слушая дальнейших возражений, король повернулся и пошел к замку. Двое королевских гвардейцев последовали за ним.

На следующее утро Харренхолл гудел от слухов. Известие о том, что турнир придется закончить на два дня раньше, прогремело будто гром и все были недовольны — зеваки — тем, что зрелище окажется не столь грандиозным, горожане — скорым разъездом гостей, в кошельках которых, значит, останется еще немало денег, которые могли бы сменить хозяина, рыцари — необходимостью вступить в бой немедленно.

— Ну ты скажи, Ричард, — со стоном произнес Роберт, поднимая голову со стола, — какая муха их там укусила? Я собирался выехать под вечер четвертого дня, чтобы не стоять в доспехах под солнцем, быстро выбить из седла какого-нибудь межевого рыцаря или лордика, а на следующий день выложиться полностью и выиграть турнир. А сегодня я хотел отдохнуть!

— Ты уже изрядно отдохнул этой ночью, — заметил Ричард. — Когда я вчера ушел спать, у меня уже болела голова, а ты остался там с половиной бочонка. Ты его допил?

— Ну да, допил, — нахмурился Роберт. — Потом заказал еще. Потом еще пришла рыжая девица и мы так хорошо поладили…

— А теперь король требует твоего участия в турнире немедленно, — протянул Лонмаут. — У тебя нет выбора.

— Я пойду и выбью из седла этого гаденыша, из-за которого начался бардак, — пообещал Роберт и встал, тяжело опираясь на стол.

Выехав на поле, Роберт потряс головой, отгоняя наваждение — худощавый дорниец или кто он там такой двоился у него в глазах. Направив копье посредине между противниками, как он делал всегда, если приходилось выходить на бой пьяным, он сжал ногами бока своего коня, направляя его вперед. Худосочная лошадка противника тоже двинулась, а копье в руке противника опустилось.

Кони сближались, всадники покачивали копьями. Наконец, когда расстояние между ними почти исчезло, кляча рванулась вбок. Роберт попытался повернуть коня, но получил легкий тычок копьем. Вместе с резким толчком от поворота и выпитым вчера вином этого вполне хватило, чтобы вылететь из седла.

Противник остановился и надтреснутым голосом выкрикнул:

— Милорд, я одержал победу, не так ли?

Роберт привстал на колено.

— Да, сир, вы победили, — произнес он. Пойдемте со мной и я отдам Вам коня и доспехи.

— Я не возьму ваших доспехов и верну вам коня после турнира, если он останется жив, — произнес южанин. — Всякому должно быть видно, что вы вышли на бой не вполне здоровым. Если бы вы страдали от раны, я дал бы вам один чудесный бальзам и уже через несколько минут вы смогли бы сражаться. Но боюсь, что ваша болезнь —

иного свойства и мое лекарство окажется бессильным. Я же со своей стороны ни о чем не прошу, кроме как о том, чтобы называться вашим другом, как и подобает благородным соперникам на турнирном поле.

Роберт кивнул.

— Хорошо сказано! — Понеслось с трибун. — Да здравствует Рыцарь Смеющегося Дерева!

Это одобрение словно бы влило в худощавого рыцаря новые силы. Теперь, сидя на могучем коне, принадлежавшем ранее лорду Баратеону, он несся по турнирному полю навстречу своим противникам. Его боевые кличи разносило ветром, но то ли слова в них были какие-то незнакомые, то ли расстояние было слишком велико и разобрать, что же он кричит, не удавалось. Он спешил Брандона Старка и Джона Ройса и столь же велеречиво отказался от заслуженного вознаграждения.

С особенным сомнением смотрел на него принц Оберин Мартелл. Ему казалось, что он знает всех заслуживающих упоминания дорнийских рыцарей. Этот был отнюдь не молод, так где же он набрался своего опыта?

Принц Рейегар смотрел на происходящее на поле с некоторым неудовольствием. Он был рад тому, что этот человек действительно оказался умелым воином. Доспехи его, изогнутые странным образом, будто отводили копья — лишь лорду Ройсу удалось ударить его копьем так, чтобы оно не соскользнуло, все же остальные либо промахивались по тонкому оппоненту, либо наконечники их копий просто соскальзывали, ничем не вредя ему. Если бы принц все-таки верил в магию, он решил бы, что броня этого странного рыцаря заколдована. Откуда он взялся тут, чтобы столь своевременно помочь Лианне? Та

утверждала, что незнакома с ним…

Принц покачал головой и подозвал сира Дейна.

— Эртур, нам нужно выбить других защитников и занять их места. Этот благородный рыцарь своим отказом от доспехов тащит на себя всех противников. Ты готов, друг мой, поступить так же?

— Готов, — кивнул гвардеец.

Когда все трое защитников объявили, что им не нужны награды, кроме собственно победы в турнире, зрители взревели. Но рев этот моментально угас, когда со своего кресла поднялся Эйерис.

— Славно, славно, — произнес он. Но в таком случае мы тут никогда не закончим. Сейчас все бездари двинутся на поле, ибо они ничего не теряют при поражении. Смысл турнира не в этом! Принц Рейегар и сир Дейн, устраивайте поединок и дайте этому незнакомцу отдохнуть. Победитель встретится с ним в бою и мы определим, наконец, лучшего рыцаря на этом турнире!

Принц Рейегар кивнул, посмотрел на трибуну, где встретился взглядом с Лианной, наклонил копье и поскакал на сира Дейна.

Им пришлось сломать пять копий, прежде чем, наконец, Дейн вылетел из седла.

— Надеюсь, ты не поддавался мне, друг? — тихо спросил его принц.

— Нет, — скривившись ответил сир Эртур. — Вы стали лучше обращаться с копьем, мой принц. Если бы я знал это, постарался бы в первых раундах сбить вас побыстрее, но я берег силы на бой с ним.

Он кивнул на незнакомца.

— Теперь мне предстоит с ним справиться, — заявил Рейегар. — И я это сделаю.

Тишина опустилась на зрительские ряды, когда всадники начали разбег. Рейегар смотрел на своего нового соперника, которого еще вчера не знал вовсе. А сейчас им предстоит встретиться в бою, пусть и понарошку. С человеком, который спас Лианну,

буквально прикрыл собой от взора короля Эйериса. Принц вновь вспомнил серые глаза Лианны и ему показалось, что вот сейчас никто не в силах будет противостоять ему, поскольку во имя любви можно сделать все, что угодно…

Копье противника нашло его щит. Его копье нашло щит с деревом.

Оба соперника вылетели из седел. Дракон, в шее которого застрял наконечник копья, угрожающе тянул голову к раздробленному лику чардрева.

Рыцари встали. Теперь им предстоял бой на мечах и без щитов. Рейегар достаточно уверенно чувствовал себя с мечом, а вот чего ожидать от чужеземца? На этом турнире он еще ни разу не обнажил свой меч.

Пожалуй, я уже могу гордиться тем, что сбросил его с коня, — мелькнуло в голове у принца — больше никому это не удалось.

Южанин обнажил свой меч и принц вновь удивился. Это не был обычный меч, к каким он привык. Его тонкое лезвие, казалось, можно переломить рукой. Рейегар видел такое оружие в арсенале Красного Замка, куда его привезли из Браавоса, но никогда не думал встретиться с таким в настоящем бою. Принц достал из ножен свой меч и луч солнца блеснул на лезвии.

Бой начался.

Он был весьма странным. Рейегару представилось, как будто он с мечом в руке бьется против Роберта Баратеона с боевым молотом. Один пропущенный удар — наверняка увечье и даже смерть, но мечник — проворнее и более вертляв.

Сейчас Рейегар чувствовал себя как раз обладателем молота. Его рубящие удары уходили в никуда, соперник уклонялся от них. Пару раз принц задел его — по бедру и плечу — но округлости доспехов заставили меч соскользнуть. А южанин без устали

наносил колющие удары, метя в сочленения доспехов и несколько раз уже попал. Принц чувствовал раны на локте и запястье, из них вытекала его кровь и с ней уходили силы.

Принц не сдавался еще с четверть часа. Затем, наконец, он отбросил меч и встал на колено, признавая поражение.

— Не сердитесь на меня, ваше высочество, — прошептал соперник. — Но меня вела любовь и я не мог отказаться от такой возможности восславить ее.

— Как и меня, — уныло произнес принц.

Они прошли по дорожке и остановились напротив ложи, где восседал король. Тот рассмеялся своим обычным лающим смехом:

— Я посмотрю, сын, тебе есть еще чему поучиться в военном деле, как и нашей королевской гвардии. Проиграть поединок никому не ведомому межевому рыцарю без рода и племени! Если ты хотел опозорить Таргариенов, то тебе это удалось. А теперь, сир, покажитесь, наконец, всем! Может, мне стоило взять Вас в мою гвардию, вместо этого сопляка Джейме?

Южанин поклонился и снял шлем. Худощавое лицо его с небольшой бородкой не показалось знакомым никому из сидевших рядом с королем.

— Мне говорили, Ваше Величество, — поклонился он, — что победитель турнира назначает королеву любви и красоты.

— Да, — кивнул Эйерис. — Сделай это, получи награду и мы разъедемся. У меня еще много дел в столице.

Рыцарь поклонился вновь и двинулся вдоль первого ряда. Когда он, казалось, остановился у кресла Лианны, Рейегар и Роберт затаили дыхание. Но рыцарь повернулся и громким голосом возвестил:

— Я не хотел бы оскорбить ни одну из присутствующих здесь дам, красота коих могла бы затмить солнце и звезды, но, как, вероятно, известно каждому, изрядная доля красоты всегда таится в глазах смотрящего на нее. И каждому рыцарю его дама всегда будет прекраснее любой другой…

Рейегар еще раз представил себе, как под взглядами Элии отдает венок Лианне Старк и вздрогнул.

… И поэтому, — продолжал победитель, — я не могу объявить королевой любви и красоты ни одну из вас. Моя дама сердца ждет меня там, где я родился и жил, и то, что сейчас ее здесь нет, не заставит меня забыть о ее непревзойденной красоте! И я объявляю королевой любви и красоты несравненную…

Он набрал воздуха и прокричал так, чтобы это слышали все:

— Дульсинею Тобосскую!