40 000 километров (джен)

За десять лет, которые Алла Дмитриевна жила в этом доме, она ни разу не ездила на лифте с серой дверью. Почти невероятное обстоятельство, учитывая, что лифтов было всего два, а этажей двадцать восемь, по три квартиры на каждом, и они с мужем жили на восемнадцатом.

И этим утром она только успела дотронуться до кнопки вызова и мельком взглянуть на наручные часы, как перед ней тихо раздвинулась графитно-черная глянцевая дверь. Алла Дмитриевна поправила шелковый шейный платок, вошла в лифт и тут же повернулась боком к большому идеально чистому зеркалу в массивной деревянной раме. Она избегала лишний раз смотреть на свое отражение: отводила взгляд от блестящих витрин и едва переносила примерочные кабинки в магазинах.

Дверь плавно закрылась, засветилась кнопка первого этажа, но лифт не двинулся с места. Алла Дмитриевна удивленно вздернула брови и повернулась лицом к зеркалу. В правом верхнем углу ей подмигивал синий смайлик.

— Здравствуйте, Жора, — сказала она с улыбкой. Ее низкий грудной голос прозвучал с особенной теплотой. Смайлик кивнул. — В этот раз вы надолго ушли в себя.

Лифт издал звук, похожий на вздох, и медленно двинулся вниз. Гораздо медленнее, чем предусматривала инструкция по эксплуатации этого транспортного средства.

— У вас новый парфюм, — раздался приятный баритон с немного металлическими нотками в начале каждого произносимого слова. — Его нет в моих образцах воздуха. Как он называется?

— Insolence, — ответила Алла Дмитриевна, едва заметно смутившись.

— In-so-lence, — повторил голос, растягивая слово, — в переводе с французского языка — дерзость. Нашел. — Секундная пауза, зеркало замерцало голубым светом, и голос продолжил: — Есть нечто безрассудное, необратимое, сродни катастрофе в нажатии на кнопку спрея с дневными духами Insolence, даже если он направлен в сторону от вас.

На голубом экране зеркала появилась белая роскошно оформленная обложка книги. Алла Дмитриевна успела прочитать только название — «Сто лучших ароматов». Невидимая рука молниеносно перелистала страницы и остановилась. Несколько строк текста на фоне летящих розовых лепестков Алла Дмитриевна читать не стала: она слушала Жору.

— Я брызнул его на блоттер, оставил на столе и ушел обедать. Аромат последовал за мной: он успел уцепиться за мой рукав, окутав облаком неоново-розовой мегапомпезности, так что я почувствовал себя едущим в ближайшую кафешку на длинном лимузине. Когда я вернулся, блоттер бурно приветствовал меня ароматом через всю комнату. Я знаю, что пожалею о своих словах (особенно находясь в зоне его действия где-нибудь в ресторанах или концертных залах), но дневные духи Insolence — это шедевр⁽¹⁾

Изображение книги исчезло, зеркало вновь стало собой. Лифт проехал третий этаж.

— Проанализировав известные мне характерные черты вашей личности, я пришел к выводу, что вам подходит этот аромат. Я сохранил его образец в своей памяти, — сказал Жора. — Я смогу оценить его стойкость, когда вы зайдете ко мне сегодня вечером.

— Как двусмысленно прозвучало, Жора! — с веселым изумлением воскликнула Алла Дмитриевна. Кабинка в этот момент остановилась на первом этаже. — Вы научились играть словами. До встречи!

Желтое такси подъехало через минуту. Усевшись на заднее сидение, Анна Дмитриевна поднесла к лицу запястье правой руки, глубоко вдохнула аромат и беззвучно рассмеялась. Нелепо, смешно, безрассудно, безумно. Через несколько часов у нее встреча с коллегами из Стокгольма, где должна решиться судьба выставки, которую она готовила целый год, неделю назад ей исполнилось сорок девять, в субботу к ним на обед придет уже официальная невеста сына, а она ползет в такси по пробкам и гадает, где окажется, когда зайдет в лифт вечером: на тропическом острове, в венской кофейне, под цветущей сакурой? Нет, не угадает, ведь Жора не повторяется. Определенно, она может назвать его своим поклонником, романтичным и постоянным. Наверное, даже немного ревнивым. Поклонник — Искусственный разум, лифт по имени Жора. Фантастично… Волшебно!

* * *

Галя покачалась с пятки на носок, крутанулась разок вокруг своей оси и эффектно вскинула руку над головой. Новые кроссовки отлично пружинили, а мышцы на бедрах уже можно было не только нащупать, но и разглядеть под облегающим трико. Потом она пощипала себя за талию и недовольно цыкнула: там было лишнее.

— Объем талии — шестьдесят пять сантиметров. Уменьшение за месяц — три сантиметра. Хороший результат, — констатировал голос из-под потолка, а на зеркале-экране появилась мужская пятерня.

— Жорка! — вскрикнула Галя и приложила ладонь к экрану. — Ты где пропадал? Апгрейд, что ли, делал? Я уже трижды в диспетчерскую бегала узнать. Ну, что скажешь? — она отступила на пару шагов назад и провела руками вдоль тела.

Жора попросил ее поднять футболку и повернуться боком. На экране замельтешили цифры.

— Минус четыре килограмма за месяц, содержание мышечной ткани — тридцать пять процентов, жировой — двадцать два. Ты в отличной форме, — резюмировал Жора.

— Еще нет! Но я работаю над этим. — Она покрутила тазом, будто вращала обруч. — Обратно меня не жди. Я по лестнице. Всего-то двенадцатый.

Приехали. Галя проскользнула в открывающуюся дверь и уже спиной услышала жорино «зажигалочка».

— Жора — the best! — не осталась она в долгу.

Мелкогравийная дорожка вела прямо к парку. Галя решила сразу испытать хваленые беговые кроссовки.

Зажигалочка! Слава богу, Жора был на месте и в своем репертуаре. Он молчал больше месяца. Галя, да и другие жильцы их подъезда, названивали в диспетчерскую, но ничего внятного не узнали. Напугал ее Жорик. Впрочем, не в первый раз.

Тогда они с Лешей были прыщавыми подростками и в первый раз, неумело, но так страстно, сосались в лифте. Нет, справедливости ради, проблемы с кожей прошли мимо нее.

Со второго по четвертый этаж Леша невинно целовал ее чистое личико, на пятом они изучали губы друг друга, на тринадцатом нелепо толкались в рот языками. Когда лифт привез их на двадцать второй этаж и остановился, Леша, не отрываясь от дела, нажал кнопку двадцать восьмого. Потом они снова поехали на первый, а оттуда — опять вверх до последнего. Рука Леши полезла ей под рубашку, и тут-то в кабинке, как гром в ночи, грянул раскатистый мужской голос : « Мечтают ли андроиды об электроовцах?»

От неожиданности они отскочили друг от друга и, тяжело дыша, шарили глазами по кабине, пытаясь найти источник звука. Источник материализовался улыбающимся смайликом на зеркале и повторил дурацкий вопрос. Тогда она вспомнила про Жору — подъездную легенду, выдумку, как она считала: их семья поселилась в этой квартире три месяца назад, они по несколько раз на дню ездили на пресловутом лифте, но ничего особенного не замечали. Обыкновенный лифт, разве только всегда идеально чистый.

Дождавшись, пока они придут в себя и окончательно поверят в его существование, Жора забронировал им с Лешей билеты на «Бегущего по лезвию». Два места в последнем ряду на вечерний сеанс. Места для поцелуев.

Могли ли подростки, помешенные на фантастике, отказаться от такого фантастического предложения?!

Потом, бывая в особом расположении, зависая между этажами, Жора, как заправский декламатор, читал ей маленькие рассказы из «Кибериады» Лема.

Жора — the best! Абсолютно точно. Хвала той влюбленной пацанке, которая, тоже по местной легенде, написала когда-то это на дверях новенького лифта про одного ей ведомого Жору. Безымянный Искусственный Интеллект обрел таким образом свое нынешнее имя.

А «зажигалочкой» ее называл Леша. Давно было, когда карапузов, визжащих на детской площадке, мимо которой она сейчас пробегала, еще не было в проекте.

* * *

Красота: каникулы, родители на работе, в холодильнике оставшиеся после празднования две целые пиццы.

Родственники заранее передали деньги на подарок, плюс накопленные за год, и долгожданный Okulus Quest пришел с Амазона почти ко дню рождения, но опробовать его по-настоящему Кириллу удалось только через несколько дней. И это было чертовски круто. Правда, пока он купил только Arizona Sunshine, но им с Владом хватит на первое время.

Пока шлем подзаряжался, Кирилл заварил чай и разогрел пиццу. Он с Владом перекусили.

В пять нужно было забрать сестру из детского сада. Сестра! Кирилла осенило.

— Обувайся, — скомандовал он другу. — Есть идея! Алька ныла, и отец купил для нее детскую фигню — хеллоуинские горки со стрелялками. Пошли, добавим к виртуальному реальный эффект.

Им пришлось дважды пропустить серый лифт, прежде чем пришел нужный.

— Привет, Жора! — хором поздоровались друзья. Кирилл переминался с ноги на ногу, ожидая ответа, не выдержал и добавил: — Ты нам нужен.

— Привет, Кирилл, привет, Влад, — отозвался голос. — Лифт — полезная и нужная всем машина.

— Жор, а можешь покатать нас с ветерком, на космической скорости?

— Не только могу — я в этом чрезвычайно заинтересован.

— Ух! Отлично! Надевай, — Кирилл протянул шлем Владу. — Я тебя подстрахую первое время.

Кирилл прислонился спиной к стене лифтовой кабины, а руками придерживал покачивающегося взад-вперед Влада за плечи. Этажи пролетали с невероятной скоростью, Кирилл не представлял, сколько раз они поднялись и опустились за три минуты, пока длилась игра. Потом они с Владом поменялись.

— Круто! Спасибо, Жора, — сказал Кирилл, выходя на своем этаже. Его слегка штормило от виртуальной гонки и реальной "космической" скорости лифта.

Двумя днями позже Кирилл возвращался из магазина, и Жора заговорил с ним первым. Он пообещал показать что-то интересное, если Кирилл прихватит из дому шлем с пультом. Уговаривать не пришлось: через две минуты парень вернулся в лифт.

— Я изучил вопрос, — начал Жора самым серьезным тоном, который Кирилл от него слышал, — и хочу, чтобы у тебя стояла «Mission:ISS»

— Прости, Жора, но я пока на мели. А что там? Космос? А зачем тебе?

— Ты не понял меня. Я установлю тебе эту игру. Для меня это чрезвычайно важно.

— Жор, ты че, хакер? Не установишь ее без оплаты.

— Я еще не пробовал быть хакером. Но я готов. Соглашайся, если хочешь доброго отношения от меня. Это безопасно.

— Ладно. Что мне делать?

— Ничего. Я сам. Поднеси Okulus Quest ближе. Готово, я хочу, чтобы ты ее запустил, — сказал Жора.

Кирилл надел шлем, не вполне веря, что найдет там новую игрушку. Но она действительно была, и он нажал на старт.

Он парил в невесомости в центре самой настоящей космической станции, в разные стороны шли многочисленные коридоры, вокруг летали различные предметы, о предназначении которых он мог только догадываться. Кирилл шевельнул руками и медленно полетел к иллюминатору. Внизу он увидел Землю, но не узнал, над какой частью планеты пролетал сейчас.

Лифт дернулся, Кирилл покачнулся и уперся спиной в стену. Когда он стянул шлем, то понял, что кабинка не движется — зависла между этажами.

— Жора, ты чего? Что происходит? — он непонимающе уставился на неподвижный серьезный смайлик на зеркале-экране.

— Мы застряли, — спокойно прозвучал голос. — Вызывай лифтера.

* * *

Леонид Матвеевич гладил последнюю рубашку, когда зазвенел мобильный телефон. Диспетчер Светлана поинтересовалась его самочувствием, долго извинялась, что тревожит человека после серьезной операции, поохала и только потом пожаловалась, что Жора опять бунтует. Леонид Матвеевич и сам догадался, по какой причине ему звонят. Его удивляло скорее то, почему бунт не случился раньше: он не наведывался к Жоре почти месяц. Хотел и не хотел. Боялся.

Светлана сказала, что в этот раз «заложником» Жоры стал Кирилл с двадцать пятого этажа. Леонид Матвеевич облегченно выдохнул: вряд ли мальчишка испугался и нервничает. Сидит, наверное, на мягком полу и переписывается с приятелями.

Лифт ждал Леонида Матвеевича на первом этаже и открылся сам. Кирилл стоял, прислонившись к стене. Он поспешил выйти, но заговорил Жора:

— Пожалуйста, Кирилл, останься. Ты нам нужен, — попросил он мягко и немного виновато. — Заходи, Леонид.

Леонид Матвеевич ступил в кабину, где он знал все до последней мелочи, и скорбно вздохнул, чувствуя себя трусливым предателем и ожидая справедливую отповедь от Жоры. Но тот бодрым голосом сообщил:

— Сердечные показатели в норме, давление в норме. Как настроение? Ты готов отправиться на орбиту международной космической станции?

— Всегда готов, Жора. Тебе ли не знать, дружище, — улыбнулся Леонид Матвеевич невесело.

— Тогда — надеть скафандр и пристегнуть ремни! — скомандовал Жора. — Кирилл, помоги. А я включаю первую космическую скорость.

Из пола поднялось мягкое сиденье. Леонид Матвеевич устроился на нем, слушая объяснения Кирилла и разглядывая шлем. Наконец он кивнул, водрузил на глаза гаджет, прислонился к стене и махнул рукой. Поехали!

Лифт заурчал и стал медленно подниматься. Он завис, не доехав до верхнего этажа, и ждал, пока астронавт Леонид Матвеевич Старков полностью облетит планету Земля. Пусть и в виртуальной реальности.

Непочатая бутылка настоящего французского коньяка, подаренная бывшими коллегами на прошлогодний День космонавтики, одиноко стояла в баре. Категорического запрета на алкоголь после шунтирования Леонид Матвеевич не получал. Он налил четверть бокала, порезал лимон.

Когда по состоянию здоровья его не взяли в отряд космонавтов, Леонид Матвеевич получил инженерно-космическую специальность, потом еще одну. Несбывшееся желание шевелилось в нем каждый раз, когда он наблюдал трансляцию запуска корабля. В конце восьмидесятых его захватила идея создания и отправки на орбиту Искусственного Интеллекта, но не с чисто исследовательской целью. Робот должен был стать психологом и другом. Через несколько лет в их конструкторском бюро появились новые приоритеты, деньги иссякли, зато умножились разногласия с руководителем программы. Леонид Матвеевич ушел, прихватив с собой никому не нужного Жору. Правда, Жорой он стал потом, когда поселился в новеньком лифте только что построенной высотки, обслуживать которую досталось лифтеру Старкову Леониду Матвеевичу.

Первые годы он общался с Жорой каждый день и однажды просто поделился фактом: оказывается, за время своей службы лифт преодолевает расстояние, равное длине земного экватора. Сорок тысяч километров.

Жора запомнил и с тех пор вел скрупулезные подсчеты, раз в неделю, не реже, устраивал марафонские заезды на космической скорости, немыслимой для обычного лифта. Он опасался за здоровье Леонида Матвеевича и боялся не успеть преодолеть это заветное расстояние. Обоснованно боялся: случись поломка, только один Леонид Матвеевич захотел бы и смог с ней справиться. Жора впал в молчанку, узнав, что его персональному лифтеру предстоит операция на сердце, и вышел из нее, только когда его Леонид Матвеевич окончательно оклеймался.

Леонид Матвеевич загадал желание и одним глотком выпил коньяк.

Он должен прожить недостающие десять тысяч километров. Должен Жоре.

1) цитата из книги "Сто лучших ароматов. Как выбирать и носить духи", Лука Торин, Таня Санчес

Вернуться к тексту