Сильная женщина (гет)

— Ино... я могу чем-то помочь?

Рука Сакуры опускается ей на плечо, но Ино поспешно убирает ее.

— Нет, не надо. Я... в порядке.

Это открытая ложь. Как женщина, стоя у свежей могилы мужа, может говорить, что у нее все в порядке?

— Я справлюсь, — поспешно поправляет себя Ино.

Вот это уже похоже на правду. Ино Яманака — одна из сильнейших куноичи Конохи; она привыкла справляться с ударами судьбы в одиночку, не ища в ком-то опоры и не плачась в чужую жилетку.

Ее отец погиб на войне; ее муж погиб в мирное время — исполняя миссию по предотвращению проникновения вражеских шпионов на территорию деревни. Ино по праву может восхищаться Саем. Она — вдова героя.

— Мы должны быть сильными, Иноджин, — говорит она сыну за ужином, мотивируя того съесть хотя бы что-нибудь. У него скоро выпускной экзамен из Академии, Ино хочет, чтобы несмотря ни на что сын сдал его достойно.

Раздается стук в дверь, и Ино отправляет сына открыть ее. Наверное, это Шикамару или Чоджи, думает Яманака, но понимает, что ошиблась, слыша голос сына:

— Проходите, хокаге-сама!

Обрывочными воспоминаниями в голове возникают образы Третьего, Пятой и Шестого. Каждый из хокаге любил свою деревню, но именно Седьмой — а для Ино и ее бывших одноклассников просто Наруто Узумаки, непредсказуемый ниндзя номер один — отличался от всех остальных своим неуемным нравом и неподдельной искренностью.

Яманака рассчитывала, что он придет сам, ведь ограничиваться скупыми соболезнованиями, переданными в письменном виде — это не про Наруто.

Край его плаща испачкан — видимо, недавно прошел дождь и земля все еще сырая. Волосы Седьмого тоже мокрые. Каждый раз, видя его, Ино почему-то думает, что зря Наруто стрижет их настолько коротко — длинная стрижка подходит ему гораздо лучше.

Наруто опускается на корточки рядом с Иноджином, и Ино с воодушевлением замечает, с каким обожанием ее сын смотрит на Седьмого.

— Ты будущий шиноби Конохи, Иноджин Яманака, — голос Наруто всегда звучит ободряюще. — Твоей маме сейчас нужна помощь шиноби. Ты будешь поддерживать ее?

Наруто никогда не был искусным оратором. Он говорит просто, прямо и понятно, но отчего-то от его слов на душе становится теплее. Возможно, ей просто вспоминается Четвертая война, тот момент, когда чакра Наруто — разумеется, не его собственная, а Кьюби, но разве это важно? — окутывала ее тело.

— Добрый вечер...

Ино отчего-то чувствует неловкость. Обычно она обращается к Наруто по титулу лишь на официальных церемониях, а в повседневной жизни называет по имени; сейчас же она теряется и, пытаясь преодолеть повисшую паузу, жестом указывает в сторону стола.

Последний раз Седьмой заходил к ней — к ним с Саем — примерно месяц назад. В отличие от Ино, ее муж никогда не отличался общительностью; в круг его друзей входили лишь немногие, одним из которых был Наруто Узумаки.

Впервые они обедают без него.

— Это моя вина, — со вздохом выдает Наруто. — Я потерял друга. Лучшего друга.

Ино молчит, не зная, что сказать. Он вроде как пришел утешать ее... Не будут же они меняться ролями? Такой расклад выглядел бы нелепо, да и Наруто такое не по нраву.

— Поэтому теперь я... я должен его заменить.

Услышав такое за столом можно и чаем поперхнуться, с некой иронией думает Яманака. Но конечно Наруто имеет в виду совсем не то, о чем можно подумать. Всему виной его неумение грамотно выражать свои мысли. Сакуру, к примеру, сей недостаток раздражает настолько, что та нередко срывается на Узумаки. А вот Ино это, напротив, кажется милым. Всегда казалось.

— Я должен восполнить нехватку отца для Иноджина, — продолжает Наруто без тени смущения, — должен помочь тебе. И помогу! Ино-чан, если у тебя будут какие-то проблемы...

— Наруто, послушай, — останавливает его Ино, — я могу сама справиться со своими проблемами.

— Но я должен заботиться о жителях своей деревни!

Наруто непреклонен, как и всегда. Но и Ино не из тех, кто быстро сдается.

— Нам с Иноджином не нужна помощь. У меня есть свой бизнес. У меня, в конце концов, есть клан. И, если ты забыл, я все еще куноичи.

— А я все еще хокаге! — с жаром в голосе добавляет тот, имея в виду, конечно, свои обязательства помогать жителям Конохи.

— Конечно, Седьмой-сама.

Ино слабо улыбается — впервые за сегодняшний день. Наруто кладет руку ей на плечо; такой дружеский, надежный, подбадривающий жест. Ино на пару секунд прикрывает глаза.

Она рада, что Наруто Узумаки пришел сегодня.

* * *

На следующий день Наруто появляется в ее магазине. В первый момент Ино застывает — надо же, ведь он не приходил за цветами уже почти полгода! — но потом берет себя в руки:

— Тебе белые лилии, как обычно?

На протяжении нескольких лет Наруто заходил в одно и то же время — в воскресенье после обеда — и покупал белые лилии, любимые цветы своей жены Хинаты. Ино, зная его привычку, заранее готовила лучшую ветку. Но однажды он не пришел в нужный срок.

Это было связано со сложностями в семейной жизни Наруто и Хинаты, что некоторое время спустя стало известно всей деревне. Главная пара Конохи — Седьмой хокаге и его супруга — находились на грани разрыва. И в конечном итоге разошлись.

Ино Яманака никогда не комментировала сложившуюся ситуацию; но если бы ее спросили, она бы сказала, что не винит Хинату. И уж тем более не винит Наруто.

Супруга Седьмого-сама не была плохой женой, матерью и куноичи; просто она совершенно не подходила Наруто. Для Хинаты Хьюга-Узумаки центром ее собственного мира были дом, дети, быт и маленькие семейные радости. И она ждала от супруга, что он также, как и она сама, бросит все силы на поддержание их семейного очага.

Вот только Наруто был хокаге. Он не мог, как глава Конохи, сосредоточить внимание на одной-единственной семье, пусть даже на своей собственной. Узумаки старался по мере возможности, но все же вопросы безопасности, внешней и внутренней политики, а также торговли отнимали гораздо больше сил и времени, чем вопросы успеваемости Боруто, проказы Химавари или очередной запланированный Хинатой семейный ужин. Ее это злило. А вечное недовольство жены в конечном итоге начало злить и его.

Хинате-чан, думает Ино, был нужен другой муж, а Седьмому-сама — другая жена. Хьюга подошел бы такой как Чоджи, возможно, даже такой как Сай. А Наруто... Наруто нужна сильная женщина — та, которая сумеет решать бытовые и семейные проблемы самостоятельно, не ожидая помощи от супруга-хокаге. Женщина, которая бы поддерживала, понимая, сколь тяжелый груз лежит на его плечах, а не донимала бесконечными упреками. Женщина, которой Хината никогда не смогла бы стать; и, скорее всего, которой Сакура не смогла бы стать тоже.

И вдруг Наруто снова здесь. Руки Ино уже привычно тянутся к лилиям, но тот ее останавливает.

— Нет. Вот... — он со скоростью молнии пробегает глазами по товару, не зная, конечно, ни названий цветов, ни тем более их значений. — ...вот эти.

Показывает пальцем на герберы.

Яманака бросает на него обескураженный взгляд. Еще минуту назад она думала, что тот сумел-таки помириться с Хинатой-чан, но сейчас в голове возникает новая мысль — а вдруг Седьмой-сама выбрал новую даму сердца?

Отчего-то от этой мысли Ино чувствует досаду. Даже раздражение. Слишком резко и порывисто заворачивает букетик пестрых гербер в оберточную бумагу.

— Прекрасный выбор, Хокаге-сама.

Тот, однако, не спешит уходить. Переминается с ноги на ногу, нервно оглядывается, что для него, в общем-то, не свойственно.

— Как... как твои дела?

— Хорошо. Я справляюсь.

— Как Иноджин?

— Готовится к экзаменам. Я помогаю ему по мере сил.

Яманака начинает злиться. Наверное, впервые она хочет, чтобы Наруто ушел. Но он продолжает стоять здесь, прижимая к себе букетик, так забавно, и в то же время настолько трогательно, что злость сама собой испаряется.

— Я это... то есть... вот, это тебе.

Узумаки неожиданно протягивает букет ей обратно.

— Передумал брать?

Ино раздосадованно тянется к кассе, чтобы вернуть ему деньги.

— Нет! Я купил букет. Но... в общем, хочу подарить его тебе. Вот.

Ино не помнит, кто и когда в последний раз дарил ей цветы (и дарил ли вообще). Сай предпочитал нарисованные чернилами, а не живые растения. А Шикамару и Чоджи бы даже в голову не пришло, что напарнице по команде можно (хотя бы на день рождения) подарить букет. Но Наруто... Наруто делает это так нелепо и так не вовремя, что она даже не находит, что ответить.

— Я тут подумал, ведь раньше я заходил каждую неделю, — продолжает Узумаки, — покупал у тебя цветы. Поддерживал твой бизнес. А потом по личным обстоятельствам перестал. Но сейчас...

Чертов Наруто, умеет же все испортить!

— Так ты, значит, подачки мне хочешь делать? — перебивает его Ино.

— Нет, что ты, я совершенно другое имел в виду!

Он отчаянно отнекивается и машет руками, но Яманака настроена решительно, грубо возвращая ему букет:

— Нет уж! Если купил цветы — забирай!

Она грозно напирает, готовая (только представьте себе!) выгнать его, Седьмого хокаге, из своего магазинчика. И у нее почти получается; Наруто сконфуженно уходит, забрав букет с собой.

А вечером, возвращаясь домой, Ино обнаруживает под дверью те самые герберы. Первым порывом она хочет отнести их обратно в магазин — продаст один букет дважды, получит (пусть и небольшую) денежную выгоду.

Но потом почему-то передумав, оставляет их дома.

* * *

Теперь букет пестрых гербер обновляется на обеденном столе в доме Яманака каждую неделю. Покупка Седьмым-сама цветов становится новой традицией; поначалу Ино негодует, потом сменяет гнев на милость, привыкает. С едва заметной улыбкой ждет, когда зазвенит колокольчик, оповещающий о новом посетителе, в дверном проеме мелькнут знакомый белый плащ и треугольная шляпа, Наруто подойдет, укажет пальцем на герберы (почему-то всегда именно на них, хотя вокруг полно других цветов), а затем остановится, облокотится на прилавок, чтобы немного постоять рядом с ней и побеседовать.

Традиция небольших бесед между Ино Яманакой и Наруто Узумаки тоже рождается спонтанно. Сначала, как водится, о погоде. Потом об успехах Иноджина. (О собственных детях Наруто никогда не упоминает, и она уважает его право молчать.) Иногда он делится с ней планами — разумеется, не глобальными и засекреченными, известными только Совету старейшин и, быть может, АНБУ, но бытовыми: где, например, можно открыть новую площадку для тренировок, куда ученики поедут на пикник, или кто войдет в состав экзаменационной комиссии.

Ино тоже много и охотно рассказывает о себе и о сыне, о том, как ловко они справляются с мелкими проблемами, чтобы у Узумаки, не дай Бог, не возникло мысли, что ей необходима помощь.

Иногда говорит и о самом Наруто. О том, к примеру (что хотела сказать ему уже очень давно), что более длинная стрижка подходит ему гораздо больше, чем короткий «ежик».

— Да? А я и не знал...

Усмехнувшись, Седьмой проводит рукой по коротко стриженным волосам; вернее, искусственной рукой, обмотанной белыми бинтами, которые, по мнению Ино, так разительно контрастируют с золотом его волос.

Наруто словно весь создан из контрастов. Он может сражаться как божество, а потом краснеть как мальчик-подросток. Может быть шумным и навязчивым (на что Сакура, еще одна любительница посещать ее магазин больше ради разговоров, чем ради покупок, постоянно жалуется), а может просто посмотреть так, что от одного его взгляда на душе становится так тепло и уютно, словно тебя только что укутали в мягкое пушистое одеяло.

А еще Ино всякий раз возвращается домой с предвкушением, зная, что букет будет ожидать ее под дверью. Однажды она все-таки спрашивает Наруто, почему именно герберы.

— Мне кажется, они на тебя похожи. Такие яркие.

У Седьмого хокаге поистине своя личная, понятная лишь ему одному логика. Но кое в чем он оказался прав. Ино Яманака не может сказать, что герберы — ее любимые цветы, но они действительно нравятся ей гораздо больше, нежели белые лилии.

* * *

Пестрые герберы привычно украшают стол, на котором пышут паром только что приготовленные три порции рамена. Ино нервно крутится перед зеркалом, разглядывая себя в новом платье — купила еще три месяца назад, но все никак не было повода надеть. Теперь повод появился: Наруто сообщил, что зайдет вечером, чтобы поздравить Иноджина с успешным окончанием Академии.

Почему-то ей хочется встретить его в лучшем виде. Привычный стук в дверь, Иноджин бежит открывать; Наруто Узумаки заходит, и Ино украдкой обращает внимание, что волосы у него уже длиннее, чем были в прошлый раз. А ведь ему действительно идет.

— Прошу к столу, — Яманака делает приглашающий знак рукой.

— Спасибо, — отвечает Узумаки. — О, у тебя сегодня на ужин рамен? Здорово!

Разумеется, вкусовые пристрастия Седьмого известны всей Конохе. Наруто не знает только того, что Ино три часа кряду училась этот самый рамен готовить — специально чтобы его впечатлить.

Иноджин очень уважает хокаге-сама, но сидеть долго со взрослыми ему, двенадцатилетке, смертельно скучно; поэтому, едва доев, он несется на улицу, чтобы там играть с друзьями. Ино и Наруто остаются одни.

— Может, нам тоже прогуляться? — спрашивает вдруг Узумаки.

Ино не против. Тем более, знойный полдень уже начал сменяться приятной вечерней прохладой.

Наруто и Ино идут неспешно, здороваясь со случайно встречающимися прохожими. Смотрят, как солнце медленно опускается за горизонт, окрашивая здания Конохи и Скалу хокаге в приятный розово-золотистый оттенок.

— Помнишь, как ты когда-то кричал на каждом углу, что хочешь стать хокаге? — улыбаясь, вспоминает Ино, глядя на высеченное в камне лицо Седьмого. — Твоя мечта сбылась, Наруто.

— Да, — тот снова теребит рукой отрастающие волосы и немного медлит. — Жаль только, что твоя так и не сбылась.

— О чем ты? — не сразу даже понимает Яманака.

— Ну, ты все твердила, что выйдешь за Саске...

Ино на секунду застывает от неожиданности, а потом начинает хохотать в голос.

— Я счастлива, что моя мечта не сбылась, Наруто! Когда я смотрю на Сакуру и представляю себя на ее месте — словно вдовой, но при живом муже — я понимаю, насколько была глупа когда-то, думая об Учихе.

Ино не хочется сейчас говорить о Саске. Более того, Ино не лжет ни себе, ни Наруто — Учиха ей теперь действительно не интересен. Ни зла, ни добра она ему не желает. Она вовсе о нем не думает.

— Откровенность за откровенностью. Ты не жалеешь, что не женился на Сакуре?

Повисает пауза. В глубине души Ино боится услышать в ответ «да». Впрочем, сама виновата — незачем было поднимать столь деликатную тему.

Наруто медлит с ответом, а потом говорит чуть тише, чем обычно:

— Кхм, наверное нет. Я... я думал об этом. Когда Саске ушел; когда мы с Хинатой еще не начали встречаться. Тогда мне казалось, что Сакура-чан смогла бы сделать меня счастливым. Смогла бы украсить мою жизнь. Но сейчас мне кажется, что я ошибался.

— Знаешь, я сомневаюсь, что вы с Сакурой смогли бы ужиться, — задумчиво добавляет Ино.

Наруто вдруг говорит с горькой усмешкой:

— С Хинатой мы тоже расстались. Ты считаешь, что я не смогу ужиться ни с одной женщиной?

Ино уже неловко, что она завела этот разговор. Наруто ее друг детства, но в то же время он хокаге, и ей не следовало обсуждать с ним, как с главой деревни, настолько личные темы. Надо извиниться, понимает Яманака, но язык почему-то выдает совершенно другое:

— Почему ни с одной? На свете существуют другие женщины и куноичи кроме Хинаты и Сакуры...

Наруто смотрит ей в глаза и они оба все понимают без слов. Настоящей мечтой Ино являлся вовсе не Саске; ее мечта стоит напротив — в белом плаще хокаге, с вечно растрепанными светлыми волосами, добрыми голубыми глазами и огромным сердцем, где каждая проблема любого жителя родной деревни непременно находит отклик. Седьмой хокаге удивителен — как лидер, как шиноби, как мужчина. И ему нужна женщина, которая будет ему под стать. Неужели Наруто Узумаки наконец найдет ее?

— Ты же понимаешь, что о нас будет говорить вся деревня? — шепчет он предупредительно, но в то же время с азартом, с живым огоньком в глазах.

Ино улыбается — уверенно, задорно и дерзко, как в старые-добрые времена.

— Ты же знаешь, я люблю быть в центре внимания!

Его рука обнимает ее за талию и притягивает к себе. В голове не укладывается — она и Седьмой хокаге; об их паре точно будут говорить, сплетничать и, возможно, осуждать. Но Ино сильная, она любит вызовы. А еще она любит Наруто. И ее чувства взаимны, что доказывает его неумелая попытка ее поцеловать. Неужели Седьмой так и не научился целоваться? Что ж, Ино Яманака — вернее, Ино Узумаки — это исправит.

— Моя мечта тоже сбылась, Наруто, — шепчет Ино, отвечая на поцелуй.