Субботнее утро (гет)

Стоило Северусу задуматься о своей жизни, и настроение портилось. Он сам был виноват во всех своих несчастьях, и как бы ни хотелось обвинить кого-то другого, ему хватало ума и смелости признать, что виноват он сам — даже в том, что позволил другим влиять на свои поступки и решения, определять его выбор. Два года в роли профессора закалили его характер, сделав менее вспыльчивым, научив своевременно прикусывать язык и не хвататься за палочку, когда дело можно было решить разговором. А ещё за эти два года он успел смириться, что сложившееся о нём мнение уже не изменить, а потому перестал пытаться притворяться лучше, чем есть.

Но вот с чем всё ещё не мог смириться, так это в уверенностью окружающих, что все совершённые ошибки — следствие его безответной любви к Лили Эванс.

Лили он любил, это было правдой, но совсем не так, как считали сочувственно улыбающийся Дамблдор или презрительно кривящийся Малфой. Лили была его другом, единственным человеком, с кем ему было приятно общаться. Да, он её ревновал, да, он предпочёл бы, чтобы Лили выбрала его, а не Поттера, и да, он умолял пощадить её… но вовсе не потому, что мечтал залезть ей в трусы, он лишь хотел, чтобы подруга жила.

Проводя всё время над парующими котлами, Снейп запер себя в школе и сознательно игнорировал мир вокруг, и в какой-то момент его бледность, синяки под глазами и общая заморенность даже Дамблдору показались перебором, так что директор приказ Северусу «как следует отдохнуть» и, можно сказать, против воли вытолкал того через камин.

Субботнее утро в «Дырявом котле» было семейным временем — в зале было много детей, которых родители решили напоить какао перед походом по магазинам, так что задерживаться Снейп не стал и в своей обычной манере стремительно прошагал к заднему выходу. Но и оказавшись посреди Косого переулка не почувствовал себя лучше — слишком светло, слишком весело, слишком громко. Едва ли отдавая отчёт в своих действиях, он свернул в первый же проулок, стремясь оказаться как можно дальше от радующихся весеннему деньку детишек, и оказался перед нескромной вывеской на которой хрупкую нимфетку обнимал похожий на Грейбека огромный мужик.

Северус уже почти готов был поморщиться и продолжить путь в никуда, когда в сознании мелькнула предательская мысль. Словно загипнотизированный проносящимися перед мысленным взором картинами, он сделал шаг к двери… а секунду спустя уже оказался внутри заведения и в полной власти его хозяйки. Не успел он опомниться, как его усадили в глубокое пошло-бордовое кресло, а в руки всучили альбом с колдографиями красоток в неглиже, который он принялся машинально перелистывать, пока взгляд не выхватил рыжеволосую девушку в зелёном прозрачном пеньюаре, призывно улыбающуюся в камеру.

— Прекрасный выбор, — мурлыкнула мадам и, не давая ни мгновения на то, чтобы одуматься, легко выдернула Снейпа из кресла и аккуратно затолкала в ближайшую же дверь.

Внутри небольшого помещения находилась широкая кровать, а в углу стояло трюмо, перед которым с расчёской в руках сидела та самая рыжеволосая красавица.

— Эм… Я не… — проблеял Снейп, застыв рядом с дверью, которую бесшумно захлопнула хозяйка.

Девушка обворожительно улыбнулась и поднялась со стула, двинувшись к нему.

Волосы водопадом падали на её плечи, закрывая грудь, и были единственным, что хоть немного прикрывало её наготу, потому что узенькая полоска ткани на бёдрах и прозрачный халатик одеждой не могли быть по определению. Особенно с учётом того, что халат девушка скинула уже на втором шаге.

Она была изумительно хороша, даже красива, и отвести взгляд от плавных линий тела было выше сил простого смертного. Северус уставился на неё не моргая. Тонкая талия, длинные ноги, высокая грудь… Член затвердел мгновенно.

— Нравлюсь? — игриво улыбнулась она.

Северус попытался ответить, но изо рта вылетело лишь мычание.

Девушка ничуть не притворно засмеялась и обвила его шею руками, прижимаясь полной грудью.

Она приятно пахла лавандой, была горячей и не ждала от него ничего, и мысли о побеге окончательно покинули его голову. Как и все остальные мысли. Северус даже не заметил, как лишился мантии и рубашки, лишь краем сознания уловил момент, когда ловкие пальчики справились с пуговицами на брюках, и охнул, осознав, что девушка одним движением стащила с него всю одежду и даже обувь, оставив только носки. Их он снял сам, стыдливо склонившись, чтобы прикрыть наготу.

Она со смехом заставила его выпрямиться и снова прижалась грудью, и теперь ощущение гладкой тёплой кожи было совсем иным, непередаваемым словами.

Девушка была профессионалкой и не позволяла неловкости или стыдливости помешать ей исполнить то, зачем клиент и пришёл. Она была опытной, поэтому легко прогнала прочь все сомнения и, толкнув Северуса на кровать, оседлала его, смотря с лукавой улыбкой и щекоча его длинными рыжими локонами, так красиво переливающими при свете свечи…

— Извини, — прохрипел Снейп, почти грубо сталкивая её с себя и лихорадочно одеваясь, игнорируя не только обиженное удивление на её личике, но и собственный колом стоящий член.

Эти рыжие волосы — такие же, как у Лили — всё испортили.

Северус вправду любил единственную подругу, но как же его бесили её рыжие патлы, вечно лезущие в нос, в рот, в зелье! Ему вообще не нравились рыжеволосые люди с этими их веснушками, уродующими правильные черты лица. Но если лучшей подруге Лили он готов был простить этот недостаток, то проститутке — нет.

Не глядя на девушку, он выбежал прочь и аппарировал прямо с порога. Чёртов Дамблдор с его заботой! Полдня насмарку. Утешала лишь одна мысль: когда не доверяющий ему ни на кнат любопытный директор сунется в его мысли — это надолго отобьёт у него охоту как заглядывать в его разум, так и отправлять отдыхать. А секса ему хватает в Хогвартсе — Септима Вектор хоть и старше на десяток лет, любой девушке даст фору. И Септима — не рыжая!