Возьми мою палочку (джен)

— Вы уверены? — Драко Малфой прижимал к себе спящего сына, стараясь смотреть на целителя спокойно. Ничто не должно выдавать волнения, от которого едва ли не тряслись руки и темнело в глазах. И никто не должен заподозрить, что он может бояться!

Драко не помнил, когда в последний раз было так страшно. Наверное, в Последней битве. Или в Визенгамоте за пять минут до оглашения приговора. Или в ночь, когда Астория рожала Скорпиуса. Который пока не мог осознавать, какая угроза над ним нависла.

— Ему всего два года, неужели в этом возрасте... — продолжил Драко. — У меня магических всплесков не было до пяти! А у супруги — еще дольше!

— Мистер Малфой, проблема не во всплесках: мы не можем обнаружить в вашем сыне магию. Ее не находят даже специальные артефакты. Возможно, поэтому зелья не действуют…

Видно было, что целитель растерян и искренне желает помочь. Вот только не может! Драко осторожно отвел прядь светлых волос от пылающего жаром лица Скорпиуса, едва удержавшись, чтобы тут же не поцеловать его — Малфои не проявляют чувств на людях.

В который раз они уже в Мунго? Не считая визитов целителей в мэнор… Драко постарался не думать о том, что в очередной раз скажет напыщенный портрет деда в семейной галерее — он, Драко, не смог произвести на свет здорового наследника. То есть в очередной раз оказался неспособным и недостойным. Хорошо, что хотя бы изображение отца предпочитало молчать!

— Но что-то можно сделать? — Драко произнес это с большими эмоциями, чем обычно себе позволял.

— Попробуем. Хочу проверить еще один вариант. Буду у вас завтра к полудню, но если Скорпиусу станет хуже, присылайте патронуса дежурному целителю.

— Давать ему те же зелья, что и в прошлый раз? — Драко вздохнул и постарался взять сына поудобнее, чтобы не разбудить, прежде чем пройти к камину в холле больницы — аппарировать с больным Скорпиусом нежелательно. Повезло, что сегодня было немного пациентов, и не пришлось долго ждать в очереди — дома наверняка переживает Астория.

Так и есть: она сидела в кресле небольшой комнаты на втором этаже перед камином, предназначенным для перемещения исключительно членов семьи — гости попадали в парадную прихожую. Достаточно было взглянуть на жену, чтобы понять, что Астория все прочитала по его лицу: ничего нового…

Драко осторожно положил Скорпиуса в кроватку в супружеской спальне — там он спал только во время болезни, в остальное время в детской, под присмотром няни-эльфийки. Только что-то слишком редко в последнее время сын находился по ночам в своей комнате.

Постоянная слабость, жар, маленькое тельце то выворачивало от надрывного кашля, то выгибало в судорогах так, что от бессилия Скорпиус едва мог шевелиться. Почему?! Целители разводили руками, назначая зелья, которые не действовали. Даже от Бодроперцового у сына не шел забавный пар из ушей — каждый раз, давая малышу очередную порцию, Драко вспоминал, как сам в школе именно поэтому категорически отказывался его принимать: Малфои не выставляют себя на посмешище!

Сейчас Драко был бы согласен круглосуточно «пыхтеть ушами», как называла это в Хогвартсе Панси, лишь бы Скорпиусу стало лучше. А ему самому не привыкать быть объектом насмешек и издевательств: поступки Люциуса после падения Волдеморта безнаказанными не остались. Драко и Нарциссу спасли показания Поттера, хотя по их репутации история прокатилась хорошо. Но это было лучше, чем Азкабан, где отец недолго продержался.

— Что сказал целитель? — Драко вздрогнул. Погрузившись в свои мысли, он совсем забыл о присутствии Астории.

— То же, что и всегда. Хочет попробовать другое лечение, появится завтра. Ложись.

— Но как же… — Астория посмотрела на кроватку сына, и Драко в очередной раз обратил внимание на ее бледность и темные круги под глазами.

— Ты устала, я сам за ним посмотрю — все равно не усну. — Драко подвинул небольшое кресло ближе к кровати и присел в него. — А если и так, Тамми тоже будет здесь. — Едва Драко произнес имя эльфийки, как она бесшумно появилась, устраиваясь на маленькой скамеечке по другую сторону кровати с какими-то тряпочками в руках. В свободное время она шила нелепые мягкие игрушки для Скорпиуса, которые тот очень любил.

Малыш не ворочался, дыша глубоко и спокойно, и Драко на секунду прикрыл глаза, услышав тихое ворчанье Тамми:

— Хозяин Драко себя не бережет и скоро сам заболеет, если не будет спать, как положено благородному господину, чтобы не мешать Тамми выполнять свои обязанности. Но Тамми и за ним сможет следить, Тамми знает, как ухаживать за больными…

Драко встал и, сделав вид, что не слышит ворчание няни, потрогал лоб Скорпиуса: вроде бы уже не такой горячий. А потом осторожно прилег, стараясь не разбудить Асторию.

Утром нужно аппарировать в Гринготтс для получения от гоблинов ежемесячного отчета. А еще пора заняться ремонтом дома в магическом квартале Бата, куда они собираются теперь уже следующим летом — обещал Астории. Возможно, Скорпиусу там станет лучше. В этом году Драко решил, что сын еще слишком мал для такой поездки.

И да, еще бы успеть вернуться до полудня. Тамми не так уж и ошибается: если все это будет продолжаться слишком долго, он на самом деле свалится без сил.

* * *

Драко, стоя перед кабинетом целителя Доунса, уговаривал себя войти. После недавнего осмотра Скорпиуса в мэноре целитель пригласил для беседы, прислав с совой короткую записку, которую Драко получил за ранним завтраком перед уходом по делам и, решив не будить жену, отправился в Мунго один.

Было тревожно. Ощущался почти физический холод, бегущий по венам, замораживающий и лишающий возможности говорить. А вдруг… что-то страшное? Как он справится с этим… И Астория… Роды были очень тяжелыми — в какой-то момент Драко серьезно испугался, что потеряет и ее, и ребенка — но Астория выкарабкалась. Только до сих пор не оправилась. Несмотря на прием укрепляющих зелий, постоянно чувствовала слабость и недомогание, и это состояние усугублялось постоянным беспокойством за сына — Драко был уверен, что если бы не переживания, она бы не стала тенью той Астории, на которой он женился. Прежняя Астория любила верховую езду, танцы и путешествия. Но прежде всего она любила его — страстно и горячо. А теперь была способна только плакать, уткнувшись ему в плечо, вспоминая, как они были счастливы раньше: до того, как Скорпиус начал болеть.

А Драко оставалось только обнимать ее и шептать, что все будет хорошо. И не обращать внимания на гнетущую атмосферу мэнора, из которого давно уже исчезла радость.

— Добрый день, вы хотели меня видеть?

— Да, мистер Малфой, но боюсь, что мне нечем вас обрадовать. — Целитель Доунс отложил в сторону исписанный мелкими буквами свиток, и Драко вдруг подумалось, что было бы хорошо прочитать по выражению его лица, к чему стоит готовиться. Но оно оставалось сдержанно-профессиональным. — Как вы знаете, Скорпиуса не раз осматривали мои коллеги, и мы пришли к единому мнению…

— То есть, найден способ лечения, с которым все согласились? — Драко прекрасно знал, что перебивать невежливо. Но сейчас холод внутри сменился опаляющим жаром, требующим немедленных действий.

— Не уверен, что можно сказать именно так, но… Проблема в том, что мы не чувствуем магию Скорпиуса. Как я вам уже говорил, ее нет. Именно поэтому не действуют зелья. В прошлый раз я дал вашему сыну маггловское лекарство. — Драко уже был готов вскочить и закричать, но взмах руки целителя одновременно пригвоздил его к стулу и лишил возможности говорить. — Извините, мистер Малфой, но я уверен, что иначе вы меня не услышите. А стоит — ради блага Скорпиуса. Так вот, таблетки тоже не помогли, и у нас есть только одно объяснение этому. Вы готовы спокойно продолжить беседу?

Драко кивнул, почувствовав, что язык снова может повиноваться. Только он никогда не думал, что придется произносить такие слова:

— Вы хотите сказать, что мой сын…

— Полной уверенности нет, но вероятность очень высока. За все годы работы — а я занимаю должность целителя уже сорок лет — я не знал ни одного ребенка-волшебника, который бы так часто болел, и которого мы не могли вылечить. Магия вытягивает из Скорпиуса энергию и силы, и пока не поздно, лучше найти для него место в другом мире. Это все, что вы можете сделать. И мне очень жаль.

— А как же другие… Филч, например? — Драко, стараясь собраться с мыслями, в то время как сердце колотилось так, что грозило проломить грудную клетку, не смог вспомнить никого другого.

— Некоторые сквибы неплохо приживаются в волшебном мире — в основном те, которые родились здоровыми и крепкими. Сами понимаете, с этим вашему малышу не повезло: организм не сопротивляется влиянию извне.

— А если магия проявится? Или это уже…. точно невозможно?

— Тогда я не вижу никаких проблем — вернете его обратно. Дети легко привыкают ко всему новому, Скорпиус, возможно, потом даже и не вспомнит, что жил где-то еще. Кроме того, мы применяем и Обливиэйт, если это идет на пользу пациентам. Подумайте.

Спустившись в холл к каминам, Драко понял, что не в силах сейчас вернуться домой и увидеть Асторию. Тем, более, говорить с ней. Конечно, придется, но пусть это будет позже!

Драко аппарировал на лесную тропинку неподалеку от мэнора — когда-то, до беременности Астории, они часто катались там верхом. Сейчас же Драко почти упал на старое поваленное дерево, усыпанное красно-желтыми листьями. Где-то в подсознании промелькнуло, что, вообще-то, он очень любит осень. Но сейчас можно было только усмехнуться.

Сквиб… Это не может быть правдой! Драко был знаком с семейной хроникой на сотни лет, и нигде не было ни одного упоминания о подобных случаях: Малфои сильные волшебники! Да и Астория вряд ли знает что-то подобное о своей семье. Но, с другой стороны, рождение сквиба — это не тот факт, который кто-нибудь стал бы афишировать и документировать.

Драко смутно помнил, как Гойл в Хогвартсе рассказывал о знакомых своих родителей и их дочери — его ровеснице, с которой они часто играли вместе. Но потом, лет в семь, подружка пропала. И мама всегда переводила тему, когда Гойл пытался выяснить, почему родственники Кэсси приходят в гости без нее. Лишь став взрослым, приятель случайно услышал, как родители вспоминали этот случай: Кэсси оказалась сквибом. Девочке стерли память и оставили возле маггловского приюта.

Тогда Драко просто пожал плечами: а что еще со сквибами делать? В магическом мире им сложно, если рядом постоянно не бывает кого-то из родных. А что потом, когда близкие умрут? Никто не согласится на брачный союз — по крайней мере, Драко такие случаи известны не были — есть риск, что и дети родятся без магии. И тот факт, что волшебники могут появиться даже у магглов, большой роли не играл.

Но отдать Скорпиуса… Драко не мог представить, как это: в мэноре не будет сына, который превратился в центр их с Асторией жизни. Руки не вспомнят тепло маленького тельца, которое прижимается к нему? Никто не побежит навстречу, стоит только появиться в детской? А потом… Драко не придется стоять на Кингс-кросс, провожая сына в Хогвартс? Он не передаст ему семейные дела? Не отпразднует его свадьбу и рождение своих внуков? С мыслью о таковых вообще придется попрощаться: Астория не выживет при попытке родить еще одного наследника. Целители и сейчас не понимают, почему ей не становится лучше.

Что им останется? Стоять под окнами приюта или тайно следить за маггловской семьей, которая, возможно, усыновит их ребенка? Надеяться, что Скорпиус сможет хорошо устроиться? Здешнее общество его не примет, снова начнет полоскать имя Малфоев. А ведь казалось, что все уже закончилось.

Астория тоже вряд ли согласится расстаться с сыном — уйдет вместе с ним. Тем более она, в отличие от Драко, изучала маггловедение. А ему тогда что делать? Навещать семью в чужом мире? Быть папой, который постоянно в отъезде, потому что много работает и не может с ними жить? Или оставить мэнор дальним родственникам, бросить привычную жизнь, все, что веками создавалось до него, и перестать быть Малфоем?

Драко не мог разобраться с мыслями весь путь до центральных ворот. Лучше бы эта дорога стала бесконечной!

В детской Скорпиус, сидя на мягком толстом ковре, бросал Тамми игрушки, а она, забавно подпрыгивая, ловила, заставляя малыша смеяться. Но увидев отца, Скорпиус вскочил с пола, подбежал и протянул руки — Драко подхватил малыша, осторожно подбросил и прижал к себе, целуя и вдыхая родной запах.

Сжать зубы и не думать о том, что за горячая капля сбегает по щеке, падая на волосы сына.

— Я никому тебя не отдам, — шепнуть тихо и отойти подальше, чтобы быстро взять себя в руки. — Что бы ни случилось. — Драко повернулся к эльфийке: — Тамми, где Астория?

— Скорпиус чувствует себя лучше, и госпожа ушла в оранжерею.

— Позови ее, и пока можешь быть свободна.

За окном царила осень: в саду листья еще не совсем опали, и деревья, окутанные желтым дымом, были особенно красивы. Даже если окажется, что это его последняя осень в качестве владельца мэнора, Драко никогда ее не забудет…

* * *

Даррен и Тори Меллтсон по единодушному мнению всех жителей тихой улочки в пригороде Лондона были самыми обычными людьми — все были убеждены, что в настоящее время редко можно встретить молодую пару без всяких странностей.

Но Меллтсоны были именно такими. Смущало разве что имя их малыша — Скорпиус. Но миссис Меллтсон как-то в булочной упомянула, что они с мужем назвали ребенка согласно желанию его деда, славящегося эксцентричностью. И если бы они так не поступили, проигнорировав условия завещания, не получили бы возможность приобрести этот дом. Причину сочли уважительной, тем более Скорпиус был очарователен.

Каждый будний день ровно в семь часов утра мистер Меллтсон выходил из дома и направлялся на станцию, чтобы отправиться на пригородном поезде в Лондон, где занимался финансовым консультированием. Ближе к полудню на улице появлялась миссис Меллтсон со Скорпиусом, а иногда малыш был с няней — пожилой строгой женщиной. Можно было подумать, что она не отличается особой приветливостью — по крайней мере, когда она первой из семьи появилась в поселке, все так решили. Но познакомиться с ней удалось, и миссис Харрис рассказала о своих работодателях, к приезду которых готовила дом, пока хозяйка лечилась на водах.

Слабое здоровье миссис Меллтсон еще долго после переезда не позволяло ей показываться в поселке. Впервые ее увидели в магазине, где она вместе с миссис Харрис покупала овощи, путаясь в ценах. Вид у нее был очень неуверенный. Но после она стала появляться на людях чаще, держась приветливо, но отстраненно. И почти каждые выходные уезжала в Лондон, где, как удалось узнать от той же миссис Харрис, навещала больную мать. Скорпиус же очень отличался от своих спокойных и сдержанных родителей: улыбался, заговаривал со всеми, кого встречал, обожал собак и кошек, а став старше вместе с другими детьми без устали бегал по поселку, постоянно изобретая новые игры.

— Сынок, тебе пора! — Драко наклонился, чтобы обнять шестилетнего Скорпиуса, который храбро смотрел на двери начальной школы. Неудивительно, что Драко волновался. И Астория тоже — Драко, провожающему сына взглядом, не нужно было гадать, о чем она сейчас думает. Если бы все было так, как должно было быть, у Скорпиуса появился бы опытный домашний учитель, а через пять лет они провожали бы сына с платформы Кингс-Кросс, вспоминая, как сами ехали в школу в первый раз.

И ему не приходилось бы уже почти четыре года, приезжая по утрам на Лондонский вокзал, искать место, откуда можно незаметно аппарировать в мэнор. Чтобы потом посетить Гринготтс, заняться решением важных вопросов, посидеть с документами в своем кабинете или пройтись по Косому переулку, помня о том, что нельзя опаздывать на вечерний поезд.

И для них с Асторией не стали бы приключениями редкие ночные аппарации в собственную спальню мэнора — они иногда позволяли себе это, зная, что Скорпиус спит под присмотром миссис Харрис. За нее Драко всегда будет благодарен Блейзу — женщина-сквиб, одинаково хорошо знакомая с магическим и маггловским мирами, приходилась дальней родственницей его приятелю. И за поистине королевское вознаграждение согласилась стать помощницей «четы Меллтсон».

Поначалу было очень сложно. Изучая под ее присмотром мобильные телефоны, компьютеры, банкоматы, магазины, систему медицинского страхования, ведение хозяйства и иные бесконечные аспекты маггловской жизни, Драко порой думал, что он на уроке у Макгонагалл. И при этом является далеко не лучшим ее студентом — Астория, к примеру, делала куда более весомые успехи. И, перестав постоянно тревожиться за Скорпиуса, здоровье которого перестало внушать серьезные опасения, и сама стала чувствовать себя лучше. Даже вернулась к верховой езде и в выходные в мэноре общалась со знакомыми — все решили, что они живут в Бате по рекомендации целителей Скорпиуса. Драко не спешил никого в этом разубеждать.

И старался не думать о том, как объяснит отсутствие сына в Хогвартсе. Наверное, к тому времени им стоит подумать о переезде из Англии, чтобы все сочли, что Скорпиус учится в другой стране. Вот только в какой? Но до этого еще пять лет. Целитель Доунс, появляющийся дважды в год под видом врача, пока ничем их не обнадежил…

Астория настаивала на том, что следует остаться в Англии, и когда Скорпиусу исполнится одиннадцать, отдать его в закрытую школу, чтобы он получил лучшее маггловское образование, какое только возможно. В некоторых учебных заведениях телефоны ученикам выдают только на выходные дни — и Драко с Асторией могут жить в мэноре, возвращаясь в поселок по субботам, чтобы не пропускать звонков сына. И ждать его здесь на каникулы или же планировать на это время совместные путешествия. А потом, когда Скорпиус поступит в университет, они уже смогут жить где угодно — вряд ли у него будет возможность навещать их часто.

И незачем ему знать о магическом мире… До тех пор, пока не родятся его дети, которые вполне могут быть волшебниками. И тогда… придется признаваться в многолетней лжи? Драко постепенно начинал понимать, что одна проблема тут же тянет за собой другую, еще более сложную.

— Драко, все хорошо. — Астория, подойдя сзади, обвила его шею руками — она каким-то образом чувствовала, когда его одолевали тяжелые мысли. — Главное, что наш сын здоров, и обязательно будет счастлив!

* * *

Астория спешила спрятать подарок для Скорпиуса, которому завтра исполнится десять лет. С минуты на минуту сын с мужем вернутся с прогулки, а еще так не вовремя зазвонил телефон! Запихивая яркую коробку в свой шкаф, она с удивлением обнаружила, что звонит учительница сына: нужно срочно прийти в школу, чтобы обсудить поведение Скорпиуса. Причем голос у нее был... испуганным? Это насторожило. Мисс Смит, работавшую с детьми много лет, сложно было удивить шалостями, которые непоседливый Скорпиус изобретал с большим мастерством.

Астория пообещала быть в школе в понедельник, а когда появились Скорпиус и Драко, постаралась посмотреть на сына как можно строже:

— Что ты опять натворил? Кажется, на прошлой неделе твой отец уже был в школе из-за драки, а что теперь?

— Не знаю. — Скорпиус пожал плечами. — Наверное, это из-за игры.

— Какой игры? — Драко, повесив пальто, поднял на руки попытавшегося улизнуть кота. — Что ты опять придумал?

— Да ничего особенного. Бросал мяч в спортзале, пока ждал парней на тренировку, а она заглянула, взвизгнула и убежала. Я не думал, что будет звонить тебе!

— И что это были за броски? — продолжила настаивать Астория. Драко по выражению ее лица понял, что супруга намерена докопаться до сути, и просто так сына в покое не оставит. Скорпиус же протянул руку к маленькому мячику, который кот любил гонять по всему первому этажу… И у Драко перестало биться сердце!

Скорпиус небрежным движением руки заставил мячик подняться в воздух, стукнуться о стену выше дивана и отскочить обратно — кот с громким мяуканьем бросился за своей игрушкой. Но Скорпиус не оставил мяч в покое, и он снова подпрыгнул и замер, а потом «поплыл» в сторону лестницы.

Драко, судорожно вздохнув, перевел взгляд на Асторию, которая стояла, прижав ладонь ко рту, не обращая внимания на собственные слезы. Но их заметил Скорпиус — бросился к матери, отвлекшись от мяча. И тот упал на радость коту.

— Мама, что случилось? Это же просто мяч!

Астория же словно не видела его, она впилась взглядом в не менее потрясенного мужа, прошептав:

— Драко… Он владеет беспалочковой лучше меня… Но как?!

Драко же бросился в спальню и вернулся с волшебной палочкой, которую подал удивленному Скорпиусу:

— Сынок, возьми ее…

— Что за ерунда? Зачем мне эта палка?! Мама ревет, ты бегаешь… С вами все в порядке? Вы какие-то странные…

— Не больше, чем ты! — Астория вдруг поняла, что улыбается так же счастливо, как, наверное, улыбалась только в тот вечер, когда Драко наконец-то решился сделать ей предложение. — Просто слушай папу и делай как он говорит!

— Скорпиус, направь палочку на вазу и представь, что она поднимается в воздух — вот как мячик. Только сделай такое движение и скажи «Вингардиум Левиоса». — Драко даже не замечал, что его рука мелко дрожала, пока он показывал, что именно Скорпиусу следует делать. И когда украшение комнаты зависло в воздухе, Драко без сил повалился в кресло. Рядом свалилась ваза.

Скорпиус едва сам не упал после того как мама вытащила из его онемевших рук палочку, направила на осколки и, произнеся «Репаро», поставила на место абсолютно целую посудину. А пришедший в себя папа вздохнул, словно собираясь с силами, и тихо произнес:

— Скорпиус, мне нужно многое тебе рассказать…

* * *

Но чего Драко Малфой никак не мог ожидать, так это того, что сын категорически откажется полностью и навсегда покидать маггловский мир. Он с радостью и огромным интересом осваивал все, что упустил, и с восторгом встретил появление Хогвартс-экспресса. Но при этом продолжал заочную учебу в прежней школе, чем невероятно удивил профессора Магконагалл. Так порой поступали магглорожденные студенты, которым разрешалось изредка покидать Хогвартс в учебное время для сдачи работ в маггловских учебных заведениях, но вот от сына Драко Малфоя директор Хогвартса ничего подобного не ожидала.

Драко же, помня о собственных не лучших отношениях с отцом, решил сыну не мешать, но сам из маггловского мира исчез с огромным удовольствием. В случае необходимости в их прежний дом в поселке со Скорпиусом отправлялась Астория, сообщившая соседям, что они с супругом решили развестись.

Окончив обе школы, Скорпиус приобрел квартиру в маггловском Лондоне и успешно учился в двух университетах, изучая политику с магглами и право с волшебниками, часто пропуская лекции и там, и там, но оставаясь при этом одним из лучших студентов. Никто не удивился, когда Скорпиус стал самым молодым и успешным руководителем отдела по связям с маггловским миром в Министерстве.

Правда, когда Скорпиус женился и пара ждала первенца, Драко немного волновался. Но зря — его внук в детстве не болел, и магические выбросы у мальчика проявились очень рано.