Анютины глазки, ядовитый плющ (гет)

О том, что Панси Паркинсон с чего-то решила, что влюблена в него, Северус Снейп узнал случайно. Новость его не поразила — редкий год обходился без того, чтобы какая-нибудь слизеринка не выдумывала, что питает к своему декану нежные чувства. Когда это случилось впервые, он опешил, но быстро осознал — к любви эти чувства не имели отношения. Дети скучали по дому, у детей мозги плавились от гормонов, дети хотели влюбляться, дети были уверены, что уже выросли, дети просто придумывали себе невесть что. Вся эта «любовь» проходила быстрее, чем таял снег под весенним солнцем. И все-таки то, что Панси вздыхает по нему, стало откровением. Он-то был уверен, что она сохнет по Драко.

Северус бесшумно скользнул в темноту, так, чтобы сидящая к нему вполоборота Панси его не заметила.

— Я же вырасту, — продолжала Панси тихо, — я богатая, красивая, — она вздернула свой курносый нос еще выше, поглаживая трехголовую змею, которая наподобие атласной ленты обвивала ее руку, — ну тише, тише... Да профессор счастлив будет, когда узнает! Только… почему так страшно признаться? Знаешь, — она провела рукой по гибкому змеиному телу, — я думаю, он должен первый сказать, что любит. Поэтому я подожду.

Счастлив! Подумать только!

Северус тихо ушел, так и не обнаружив своего присутствия. В своих покоях он раздраженно развязал и сдернул с себя галстук, сбросил мантию. Кто бы мог подумать, что о себе возомнила эта пигалица! А это только начало пятого курса, ей еще только пятнадцать, хоть она уже выглядит старше, превращаясь из девочки в девушку. Черт побери все это! Только влюбленной Панси ему не хватало! Лучше это была бы невзрачная Салли-Энн Перкс или толстая Миллисент Буллстроуд! С ними он бы легко справился, но Панси… Слишком самоуверенная, заносчивая — даже Драко до нее далеко, уверенная, что мир придуман специально для нее, что все и всегда сойдет с рук, и что она, само собой, всегда получит желаемое. Год и так обещал быть тяжелым, одно пришествие Амбридж чего стоит, и это если не вспоминать про возродившегося Лорда и вечно попадающего в переделки Поттера, а тут еще и Панси.

Северус хмуро усмехнулся и сел около стола. Что ж, если посмотреть на все свои проблемы трезво, то Панси — вроде как самая меньшая. Однако, как показывал его опыт, маленькие проблемы могли обернуться большими неприятностями.

Он закрыл глаза, вспомнил, как перед первым курсом к нему пришел отец Панси.

— Понимаете, профессор, — они были давно на «ты», но Паркинсон пришел просить (хотя просьбой это являлось только по форме, и оба это понимали), — Панси очень ранимая (ну да, избалованная донельзя, но можно сказать и ранимая). Она хочет взять с собой свою змею… — и мистер Паркинсон выжидательно уставился на него.

— В документах четко указано, что животное, которое может быть опасно для других учеников, не может быть привезено в Хогвартс в качестве питомца.

— О, Сет не опасен, отнюдь. Он выведен специально в лучшем магическом питомнике Буркина-Фасо. Да, он трехголовый, но это только для красоты, не более. И он никогда не вырастет больше трех футов. ⁽¹⁾Как видите, опасаться нечего.

— И все-таки он почти что рунеспур⁽²⁾. Их зубы весьма ядовиты…

— Вы правы, у рунеспуров ядовитые зубы, точнее — у одной из голов, но у Сета нет яда. Это очень умный зверь, если б вы понимали язык змей, то с ним можно было бы вести беседы, да… Я ручаюсь… — Паркинсон замолчал. Северус не торопился отвечать. Ему не хотелось идти на поводу у маленькой мисс Паркинсон: он совсем недавно имел возможность познакомиться с будущей ученицей (никто не сомневался, на каком факультете она окажется) и уже чувствовал на подходе головную боль, которую эта девочка с грубыми, как у всех Паркинсонов, чертами лица ему обеспечит.

— Я должен переговорить с директором, — наконец произнес Северус, — но я не могу обещать.

— Вы можете обещать директору от моего имени, что семья Паркинсонов отблагодарит школу за эту услугу.

Кто б сомневался, Паркинсон, как и Малфой, был уверен, что все и всегда можно решить, предложив денег.

— Хорошо, я упомяну это, — пообещал Северус.

Директора даже не пришлось уговаривать.

— Если мисс Паркинсон будет ухаживать за своим питомцем и даст обещание, что не будет оставлять его без присмотра, что значит — он должен жить в террариуме, а не ползать по всей школе, я думаю — вполне можно позволить взять… как ты сказал? Сета? Взять Сета в Хогвартс. Мне и самому, если честно, интересно посмотреть на это чудо селекции.

Чудо селекции оказалось небольшой трехголовой змейкой небесно-голубого цвета. Удивительное дело, но этот кроха выглядел напуганным. Северус всегда недолюбливал змей, хотя вся его жизнь была связана со змеиным факультетом, но Сет не вызвал ни чувства тревоги, ни отвращения. В какой-то момент, Северус сам не заметил — когда, стало традицией: он то и дело останавливался около террариума, смотрел на Сета и тихонько стучал по стеклу. Сет поначалу сворачивался клубком, робко выглядывая одним глазом, потом то ли понял, что хмурый человек в черном никакой опасности не представляет, то ли просто привык. Он заползал на корягу, положенную сердобольными эльфами в террариум, вытягивался и не мигая смотрел на Северуса. Впервые Северус пожалел, что не знает змеиного языка. Казалось, что с этим парнем было о чем поговорить. Например, о том, каково это жить в тюрьме. Сытно, спокойно, не имея возможности выбраться.

Паркинсон оказалась никудышной хозяйкой, вытаскивая Сета только для того, чтобы покрасоваться с ним. Сет, как преданный пес, льнул к хозяйке, оборачивался вокруг ее шеи, нежно щекотал хвостом по щеке. Панси позволяла себе выходить с Сетом из слизеринских владений, и, несмотря на то, что ей регулярно за это влетало, она продолжала нарушать правила. А потом, наигравшись, забывала о своем питомце на недели.

Северус мог бы сообщить обо всем этом ее родителям, но не стал, дав указание эльфам, чтобы лучше присматривали за Сетом, кормили его и следили, чтобы в террариуме всегда светило волшебное солнце, согревая бока змея. А сам наложил на террариум заклинание незримого расширения, чтобы Сету было где поползать вволю.

Северус хорошо помнил, как она уехала на пасхальные каникулы, и как Сет, вытянувшись, припал к стеклу, провожая свою хозяйку печальными глазами. Тогда Северус взял и перенес на время каникул террариум в свои покои. Дошло до того, что он выпускал змею на стол, и Сет грелся в лучах наколдованного теплого света, разлегшись на проверенных работах учеников.

И вот, не прошло и несколько лет, как Панси снова обратила свой взор на питомца. Нашла, кому изливать душу! Северус вздохнул. Он обязан поговорить с Панси, обязан объяснить, что не время ей думать о мужчинах. Он обязан дать ей понять, что все ее надежды — пустое, что нет ни одного шанса… Мерлин великий! Его передернуло. Даже если бы они были ровесниками, такая как Панси — последняя, на кого он обратил бы внимание! Но надо оставаться беспристрастным, объяснить, не обижая, в конце концов она его студентка, и он обязан… Хотя, кого он обманывал, убедить в чем-то Паркинсон — все равно что заставить солнце вставать на западе.

И все же он попытался, вызвав ее на следующий день в свой кабинет.

— Я что-то сделала не так? — она стояла перед ним, гордо задрав подбородок и скрестив руки на груди. Будто это она его собралась отчитывать.

— Я случайно услышал вчера ваш разговор с Сетом, мисс Паркинсон, — он смотрел не на нее, а на сложенные перед собой руки. — Садитесь, мы должны поговорить, — он поднял глаза. Она враз потеряла всю уверенность, на скулах выступили красные пятна, а глаза округлились.

— Профессор… — пролепетала она.

— Я все понимаю, вокруг не так много достойных молодых людей, на которых вы бы могли обратить свое внимание. Сейчас вам кажется, подчеркиваю — кажется, что я — достойный кандидат для… для романтических мыслей. Но это не так. Я взываю к вашему разуму, мисс Паркинсон. Грядут тяжелые времена. Сосредоточьтесь на учебе, не ввязывайтесь в сомнительные аферы, будьте скромнее, в конце концов.

— Это все потому, что мне пятнадцать, так? Но я же расту! — перебила она его. — Я расту!

— Мы не можем вести с вами разговор в подобном ключе. Я — учитель, вы ученица. Более того — я ваш декан.

— Значит, когда вы перестанете быть моим деканом, мы вернемся к этому разговору, — Панси встала. — И вы бы ничего не узнали, если бы не подслушали. Я не дура, профессор, я все понимаю. Сделайте вид, что все, что вы слышали — вам приснилось.

Какая нахалка!

— Я так и сделаю, — он кивнул. — Надеюсь на ваше благоразумие, — он взял в руки перо и сделал вид, что полностью погружен в увлекательнейшее дело — проверку эссе третьекурсников. Панси красноречиво хмыкнула и ушла.

Что ж, он сделал все, что мог.

Вскоре привычная суета затянула его, он почти забыл об этом разговоре, но только почти. Панси больше поводов волноваться не давала вплоть до того момента, когда Амбридж взбрело в голову организовать «Инспекционную дружину».

Он, как было всегда, вызвал к себе по одному тех, кто больше всех радовался этому и в первую очередь старост. Драко выслушал его с кислой миной, ухмыляясь и всячески демонстрируя, что ему дела нет до слов декана. Северус с трудом удерживал на лице бесстрастное выражение. Этот мелкий змееныш был уверен, что с возрождением темного Лорда семейство Малфоев возвысится, и знать не знал, как трясется от страха его отец и как безумно боится будущего мать.

После разговора с Драко в кабинет вплыла Панси и села на стул, не дожидаясь приглашения. На ней была вызывающе короткая юбка, которая еще и задралась, когда Панси закинула ногу на ногу. Блузка на полной груди была расстегнута почти что до пупка. Панси улыбнулась, провела языком по верхней губе, разве что томно не вздохнула. Он не выдержал, резко повел рукой, заставив ее юбку стать длиннее, а пуговицы застегнуть блузку до самого верха. Панси обиженно засопела, но Северус не дал ей и слова сказать:

— Послушайте, мисс Паркинсон, вас ожидают сложные экзамены, и вам стоит сосредоточиться на них и на деятельности старосты факультета. Дружины и прочие забавы оставьте для других.

— И не подумаю, — она вскочила и подошла к нему. — Вы же на нашей стороне, — она посмотрела ему прямо в глаза. — Вы же знаете, кто на самом деле прав. Вы же не можете не понимать, что…. Что все должно быть иначе!

Мерлин, помоги. Только оголтелых фанатиков Лорда среди студентов ему не хватало.

— Ваша главная и фактически единственная обязанность, мисс, — отчеканил он строго, — учиться, и учиться хорошо. Вам рано играть в политические игры.

— Я знаю, что вы вступили в наши ряды (подумать только — она так и сказала — в наши, наши! ряды), когда сами были студентом Хогвартса….

— Не на пятом курсе. И я не собираюсь обсуждать то, что я делал, и насколько это было своевременно. Я еще раз советую вам — сосредоточьтесь на учебе и на предстоящих экзаменах, профессор МакГонагалл недовольна вами, и от профессора Флитвика я слышал сожаления о…

— Какая скука! — она расстегнула несколько пуговиц на блузке и с вызовом посмотрела на него. — Скука.

— Веселье начнется, если ваши родители увидят не самые лучшие оценки по СОВ. Идите же, мисс Паркинсон, через пять минут начнется урок, — он сел за стол, мечтая только об одном — остаться в одиночестве.

— Ну хоть по зельям я успеваю хорошо? — она оперлась на стол перед ним, наклоняясь так, чтобы он мог видеть ложбинку между грудей.

— Если вы будете сосредоточены на учебе, я думаю, по всем предметам вы вполне можете получить «выше ожидаемого», — и он отвернулся, демонстрируя, что разговор окончен.

В этот же день он наведался в общую гостиную, еще раз произнес речь о необходимости в первую очередь сосредоточиться на учебе. Он обводил своих подопечных тяжелым взглядом и видел то, что видел достаточно часто — плохо скрываемое безразличие, спрятанное за маской показного внимания. Кажется, единственным существом, которое слушало декана факультета внимательно, был Сет.

— Мисс Паркинсон, задержитесь, остальные по спальням, живо, — Северус сам не знал, что на него нашло.

— Я все поняла, — она вздохнула и закатила глаза. — И все же я с вами не согласна. Если мы за идею, мы не должны делать вид…

Он жестом руки остановил ее.

— Я вижу, что вы совершенно не следите за состоянием Сета. Если бы не усилия домовых эльфов, он бы умер от голода и холода. Каждый студент берет с собой в Хогвартс питомца еще и потому, что это учит ответственности. Я буду вынужден написать вашему отцу.

— Вы намекаете, что я легкомысленная?

— Я не намекаю, я прямо говорю, что вы безответственно относитесь к своим обязанностям, не забывайте — вы староста и должны…

— Я больше так не буду, — она улыбнулась. Видимо, это должна была быть соблазнительная улыбка.

— Очень надеюсь, — он резко развернулся и ушел.

Они, конечно же, его не послушали и стройными рядами потянулись в Инспекционную дружину. Амбридж смотрела на него с победным видом, словно его студенты променяли его на нее. Как же Северусу хотелось свернуть этой жабе голову, но он только криво улыбнулся и даже ничего не сказал.

В Хогвартсе творился форменный хаос с момента исчезновения Альбуса. Всем хотелось только одного — чтобы учебный год наконец закончился. О дисциплине можно было забыть, каждый новый указ Амбридж только увеличивал неразбериху.

— Я за себя не ручаюсь, — ворчал Флитвик, который не только не одергивал распоясавшихся студентов, но и покрывал их. Впрочем, так поступали все учителя. Наверное, впервые они были настолько единодушны в отношении чего-либо.

Но и этот год закончился. Лорд явил себя во всей красе, Альбус вернулся в Хогвартс, заклятый враг Сириус погиб, Люциус оказался в Азкабане, а Драко получил метку. Все происходило слишком быстро, чуть ли не каждый день Лорд собирал своих последователей. А после выматывающих душу бесед с Лордом, во время которых приходилось держать ментальную оборону, да так, чтобы Лорд не заметил подвоха, надо было торопиться на заседание Ордена и вести не менее выматывающие разговоры с Альбусом.

Северус возвращался в свои покои в Хогвартсе и падал замертво. Надо было бы перебраться в Паучий тупик, но у него сил не было даже на то, чтобы собрать вещи. И все же, ближе к июлю он переехал, прихватив с собой и Сета, которого Панси опять не взяла домой.

— Ну что, мы с тобой одиночки, так ведь? — он стал выпускать Сета поползать по дому, строго наказав не высовываться на улицу. — Видишь ли, если кто-то увидит такое чудо, да с тремя головами, есть вероятность, что ты тут же останешься без всех этих голов. Ты хоть тварь магическая, но в Коукворте для выживания этого мало, так что — сиди дома.

Сет смотрел умными глазами, шипел что-то на своем языке и вел себя послушно. Если бы дети слушались так же, как этот змей!

Северус настолько привык к обществу Сета, что, когда пришла пора возвращаться в Хогвартс, с сожалением вернул террариум на положенное место.

— Я буду заходить к тебе, — пообещал он тихо перед тем, как закрыть крышку террариума. Сет понимающе кивнул всеми тремя головами.

Наблюдая за прибывшими студентами, Северус мимолетно порадовался, что одной проблемой в его жизни стало меньше: Панси льнула к Драко, держала его за руку, заглядывала в глаза и смеялась над каждой шуткой. В общем — вела себя как типичная влюбленная шестикурсница. Слава Мерлину, об этом думать не надо! Ему и без Панси забот хватало. Мир вокруг словно темнел, тучи сгущались, неумолимо приближалось что-то зловещее. Северус надеялся, что его минует хотя бы участь стать убийцей Альбуса, малодушно мечтал, что проклятье убьет директора раньше, чем они окажутся лицом к лицу с палочками наперевес. Альбус давным-давно был единственным, кто знал его настоящего, тем, к кому всегда можно было прийти в уверенности, что он поддержит и поможет. Да, иногда старик вызывал раздражение и злость, и все-таки никого ближе у Северуса давно не было.

Конечно же, нечего было и надеяться, ему пришлось вытащить палочку и, глядя в лицо друга, произнести: «Авада Кедавра». А потом он бежал по лестнице вниз, в ушах стучало: «Пожалуйста, Северус!», ему казалось — он падает, падает вместе с Альбусом и разбивается о землю. Все происходило будто не с ним, хотя он прекрасно помнил, как орал на увязавшегося за ним Поттера, как хотелось применить к мальчишке непростительное, причинив боль.

Но не убийство Дамблдора оказалось самым страшным, вынимающим душу оказалось возвращение в пустой, словно вымерший Хогвартс.

Впереди было лето и новый учебный год, впереди было назначение на пост директора и необходимость сохранить жизни студентов, не выдав себя. Впереди была всеобщая ненависть студентов и преподавателей и зависть «соратников». Он стал фаворитом Лорда, но он лучше кого бы то ни было представлял, что это значит. С того, кто ближе, и спрос больше.

Панси явилась к нему в первый же учебный день, с Сетом на руках. В этот раз она забирала его с собой, и Северус, если быть честным, сожалел об этом. Не то, чтоб он к нему привязался, нет, но Сет был идеальным питомцем: молчаливым. Но при этом умным — в глазах змеи светился интеллект, чего нельзя было сказать о многих учениках Хогвартса.

— Поздравляю с назначением, директор!

Сет выглянул из-за ее плеча и с интересом посмотрел на Северуса.

— Спасибо, Панси.

Это было почти безотчетным движением — он протянул руку, чтобы коснуться Сета, но Панси истолковала его намерение превратно.

— С меня подарок, — сказала она игриво, поворачиваясь так, что он чуть не задел ее руку. Она выросла, подростковая пухлость ушла и теперь в чуть маловатой школьной форме, без накинутой сверху мантии, Панси с гордостью демонстрировала фигуру, полагая ее, видимо, очень соблазнительной.

— Лучшим подарком для меня, мисс Паркинсон, станет ваша превосходная успеваемость, — он отдернул руку и для верности спрятал ее в карман.

— Да ладно, профессор, бросьте. Всем же понятно, что в этом году будет не до учебы.

Он вздернул бровь, посмотрел на нее сурово.

— С чего бы это? Вы считаете, что Темный Лорд будет рад неучам? Что новый порядок…

— Ой, ну ладно, — она повела плечами. — Мне в жизни не придется ухаживать за какими-нибудь магическими тварями. Все за меня будут делать эльфы. А колдовать я и так прекрасно умею.

— Сегодня на моем уроке у вас будет возможность доказать ваше умение справляться со сложными зельями. После этого и поговорим.

— Поговорим, — она подмигнула ему! Да что она о себе возомнила!

Драко, как и вся его семья, был в опале, Малфои растеряли весь свой блеск, и Паркинсон решила, что надо вспомнить о своем увлечении деканом. Это было бы смешно, если бы не вызывало чувства гадливости.

Панси не была дурочкой, но и первой ученицей ее назвать было сложно — мешала лень и отсутствие заинтересованности. И все же она его удивила, сварив на уроке превосходное крововосполняющее зелье.

— Ну что, поговорим? — она осталась в классе, когда все ушли. Студентов в этом году было мало, а на продвинутых зельях и того меньше. Класс теперь пустел мгновенно.

— Мисс…

— Панси, называйте меня Панси.

Он подумал, что ей лучше бы подошло имя Айви ⁽³⁾.

— Мисс Паркинсон, вы придумали себе…

— Я ничего не придумала, — отчеканила Панси. Она подошла к нему так близко, что между ними осталось всего пару сантиметров, но Северус только вздернул повыше подбородок — она не заставит его отступить.

— Я ничего не придумала, — повторила она твердо. — Я с четвертого курса люблю вас, и вы это знаете.

— Но Драко…

— Драко! С ним было прикольно, и мы были друзьями, не знаю, как теперь. Драко превратился в какого-то слизняка.

— В любом случае это неприемлемо.

— Что я должна сделать, чтоб вы мне поверили, профессор? — она сузила глаза.

— Дело не в моей вере. Я не могу и не хочу отвечать вам на чувства. Сейчас не то время и не то место для всего этого, неужели вы не понимаете?

— Значит — не хотите? — она шарахнулась от него, словно он до этого обещал на ней жениться, а сейчас взял обещание назад. — Ну что ж… Пусть так, — и, подхватив сумку, Панси вылетела из класса.

Северус остался один, тяжело дыша: Мерлин, дай силы не сойти с ума от всего этого!

Жизнь не становилась проще, но он как-то привык ко сну урывками, привык выворачиваться, следя, чтобы Кэрроу не распоясались окончательно, привык к зловещей тишине Хогвартса — теперь даже на переменах было так тихо, будто замок стоял пустой. Если бы он мог себе позволить, то, наверное, стал бы прикладываться к бутылке, но он не мог. Он все чаще и чаще забирал к себе Сета. Ползающий по столу и глядящий своими умными глазами молчаливый Сет действовал на него успокаивающе. С ним можно было говорить, рассказывать все что угодно, будучи уверенным, что не осудят и не станут пререкаться. Идеально! Панси знала, видела, но молчала, ничем не выдавая своего отношения. К декабрю Сет окончательно переехал в директорские покои, а перед самым Рождеством пропал. Северус заставил эльфов обшарить весь замок, и они покорно отправились выполнять его поручение, и только через сутки одна из эльфиек призналась, побившись предварительно головой об стену, что Сета забрала Панси.

Северус разозлился и решил, что выскажет ей все на каникулах — он знал, что вся семья Панси в полном составе приглашена на ужин в честь дня рождения Нарциссы в Малфой Мэнор.

Впервые он ждал встречи с Панси, высматривая — не приехала ли. Он уже успокоился и был готов вести переговоры, предложить выкупить Сета за любые деньги.

И вот Панси появилась. Сияющая, румяная, в ослепительном голубом платье и с сумочкой из переливающейся сине-голубой змеиной шкуры.

Он смотрел на эту сумочку и не мог найти слов.

Она подошла к нему, подняла клатч, усмехнулась и пошла дальше. Он остановил ее, разворачивая за плечо к себе.

— Зачем? — получилось хрипло и совсем не грозно.

— Зачем? — она смерила его презрительным взглядом. — Он, — она потрясла сумочкой у него перед носом, — мой. И я могу делать с ним, что захочу. Ясно? Он мой. И мне просто захотелось новую сумочку. Вот зачем.

Он отдернул руку, словно ее кожа жгла.

— Вы омерзительны, — выдохнул Северус, даже не думая о том, может ли это оскорбление иметь последствия: он привык быть осторожным, но сейчас не мог отказать себе в удовольствии высказать ей все, что думает.

Она побледнела, сжимая свой прекрасный клатч с такой силой, что в нем что-то хрустнуло.

— Держите. Обещанный подарок на долгую память, — она всунула сумочку ему в руки и тут же, окликнув проходящую мимо Асторию Гринграсс, поспешила уйти.

Он стоял как идиот, сжимая холодными пальцами сумочку, не зная, что делать, и думал о том, что больше не выдержит, что выходка Паркинсон — та соломинка, которая переламывает хребет верблюду. Он не сможет, больше не сможет терпеть рядом с собой таких, как Панси, не сможет делать вид, что все в порядке, когда ничего не в порядке. Он не переживет эту зиму, у него просто не осталось сил…

Но когда к нему подошла Нарцисса, он все-таки нашел в себе силы ловко спрятать то, что когда-то было Сетом, за пазуху и стереть с лица злобную гримасу.

— Все в порядке, Северус? Ты сегодня напряженный, — она протянула ему бокал с вином.

— О, да, все отлично. Немного болит голова, но завтра пройдет. Отличное вино, Нарцисса, и отличный праздник, — и он улыбнулся ей так же фальшиво, как и она ему.

1) 3 фута равно 0,9144 метра.

Вернуться к тексту

2) Рунеспур, или оттискрун, существует также перевод «рунослед» (англ. Runespoor) — трёхголовая змея шести-семи футов в длину, багрово-оранжевого цвета с чёрными полосами.

Вернуться к тексту

3) Ivy (англ.) — плющ

Вернуться к тексту