В Тайной комнате (джен)

Василиск умирал долго и мучительно. Бьющееся в агонии гигантское тело рушило гранитные колонны, расшвыривало закреплённые на стенах неугасимые факелы, выплёскивало воду из круглого бассейна…

Так же тяжело умирал Гарри Поттер. Сильные судороги выгибали его тело под странными углами. Пронзённое змеиным зубом предплечье потемнело от ставшей видимой под кожей паутины почерневших вен, а сама рана, закупоренная обломанным клыком, казалось, сочилась мраком. Под скрытым во тьме сводом бешеной кометой носился и победно трубил феникс, празднуя поистине эпическую победу над древним чудовищем.

— Ты умираешь, глупый мальчик Поттер, — Том Реддл с жадным любопытством наблюдал за корчами врага. Впрочем, и за василиском он приглядывал с не меньшим интересом. Благо, массивное тело змея сместилось в дальний угол помещения и уже никого не могло придавить.

— Как только яд разрушит мозг — тебя не станет. Странно, что ты ещё дышишь. Практически тебя уже нет — ты умер, Поттер. Даже немного жаль, что ты меня не слышишь… Знаешь, вот чего я не ожидал, так это того, что ты окажешься моим кровным родичем. И не через мифических Певереллов… Судя по смутным ощущениям, нас разделяет пара поколений, не более. Поверь, будучи бестелесным, я чую родную кровь очень отчётливо. Забавное ощущение! Не Поттеры, нет. О, Лили Эванс! Чей же вы потомок, прекрасная грязнокровка? Кто у магглов пошалил: дедушка Марволо или дядюшка Морфин? Хм-м, а может, я сам отметился? О том, что было со мной после шестнадцати лет, с момента создания крестража, я знаю только из переписки с маленькой Предательницей крови. Много обо мне знать она в принципе не могла, а принуждать её искать дополнительные сведения — опасно. Любопытно…

Тело Гарри в судороге выгнуло дугой. Змеиный зуб выпал из раны, покатился, пачкаясь в жидкой грязи на каменных плитах пола.

— Сразу надо было выдёргивать, Поттер, сразу, и повреждённую руку отсечь. Глядишь, пожил бы ещё… немного. Чего уж теперь-то суетиться, — иезуитски прокомментировал Том. — И всё же ты на редкость живучая особь, Гарри Поттер. Я просто восхищён!

Вдруг с высоты спикировал феникс. Не обращая внимания на отшатнувшегося полупрозрачного Реддла, он склонил голову к Гарри и заплакал над почерневшей раной. Поттер протяжно застонал сквозь стиснутые зубы и затих. Повреждение на руке побледнело, жуткие чёрные вены скрылись под кожей. Рана стремительно затягивалось прямо на глазах, пока не остался лишь круглый синюшный рубец. Том замер, моргнул, взволнованно облизал губы, а потом плавно нагнулся, стараясь не привлекать внимания Фоукса, поднял с пола испачканный змеиный зуб и стремительным броском вонзил его в птичью спину. Птица тонко, жалобно взвизгнула и воспламенилась! Столб пламени взметнулся ввысь, отшвырнув Реддла на кучу камней.

— Агуаменти! — вскочивший призрак торопливо затушил на Поттере вспыхнувшую одежду и волосы, лихорадочно приговаривая:

— Зачем же портить столь многообещающее тело? Не рачительно, крайне не рачительно. Обожди, мой хороший, немножко обожди, и мы залечим твои ожоги…

Он аккуратно разворошил ногой кучку пепла на полу и прихватил двумя пальцами за крылышко крошечного пищащего голого птенца, с силой зашвырнул его в бассейн. Казалось, весь мир замер на миг, а потом водоём взорвался! Гейзер пара и кипятка ударил в потолок и обжигающим водопадом обрушился в сумрачный зал. Из окутавшего пространство непроглядного тумана послышался отборный мат. Реддл пытался слепо нашарить в горячих лужах тело Гарри. Нашёл, перенёс на оставшийся от упавшей колонны постамент. Подумав, уложил рядышком пребывающую без сознания мокрую Джинни Уизли. Ошпаренная девочка явно пыталась прийти в себя, но кто ж ей позволит? Том от души приложил её обездвиживающим проклятьем. Как же она надоела ему со своим извечным бабским нытьём!

Покончив со срочными делами, Реддл устало прикрыл глаза. Заимствованная жизненная сила уходила, как вода в песок. Ещё ведь заклинания творить надо!

— Подождите немного, ребятки. Нам тут незваные гости ни к чему. Хотя считается, что войти в Тайную комнату может лишь прямой потомок Слизерина, но прецедент с одержимой Джинни даёт простор для пытливого ума. А у дорогого Альбуса, как известно, фантазия крайне извращённая… Никогда не поверю, что у него нет чего-нибудь эдакого в заначке. А потому… Как же там Ссшас говорил?

Том замер, что-то усиленно вспоминая, глубоко вздохнул, затем рассёк кожу на ладошке Гарри, набрал хлынувшей крови в горсть, шагнул к стене и плеснул её на статую Слизерина.

— Волею Крови, волею Магии, замкни свои владенья от врагов, Салазар Слизерин — величайший из хогвартской четвёрки!

Зал содрогнулся. С потолка обрушился дождь остывших капель. Нечто пронзительно заскрипело под полом, загрохотало в дальних коридорах, утробно булькнуло в обмелевшем бассейне, и… в Тайной комнате Основателя наступила благословенная тишина.

— Вот и всё, — тихо произнёс Реддл, вытирая о камень запачканную в крови руку. — Теперь мы надёжно отрезаны от мира. Должно быть, туалет Плаксы Миртл вовсе исчез из Хогвартса. Ох, и затейники были Гонты-строители, жившие в восемнадцатом веке… Это же надо — ход для Защитника школы в женском туалете построить! Слизерин, поди, в гробу перевернулся от подобного святотатства! Да уж, незатейливый английский юмор во всей красе.

Тихонько бурча себе под нос, он усталой шаркающей походкой подошёл к поверженному василиску, торжественно возложил руку на чешуйчатый бок:

— Я сдержал данное тебе слово, уставший от жизни Ссшас. На тропу Вечной Охоты ты ушёл в битве с Великим волшебником. А то, что Гарри Поттер — выдающийся волшебник, даже последний бродяга из Лютного знает. Хоть ты и поддавался изо всех сил, бой всё равно получился знатным. Тебе не стыдно будет предстать перед предками. Достойная смерть! — Он постоял возле туши змея и направился к возвышению с детьми. Его мотнуло; вцепившись в край пьедестала, Том обессиленно привалился бедром к мокрому камню.

— Излишне потратился, — прошептал Том Реддл сокрушённо. — В своём теле мне не возродиться — уже убедился. Глупышка Джинни почти выпита, а я всё ещё призрак. По всем расчётам, так быть не должно. Конечно, можно выпить и Поттера… и остаться ни с чем. Нет, быстро ошибку в выкладках не найти, а значит… Хватит ли оставшихся сил на переселение в чужое тело? Если взять в расчёт родственную кровь… Медлить нельзя. Слабею.

Реддл подобрался к Поттеру. Захотелось сказать что-нибудь значимое, так зачем себя сдерживать?

— Эх, Гарри, Гарри. Огненная курица не поняла, что тебя уже нет. Яд тысячелетнего василиска убивает почти мгновенно. В агонии корчилось твоё опустевшее тело… или не совсем опустевшее? О как! Забавно… То-то меня так к тебе тянуло! Живой крестраж… надо же. Слишком ничтожный, чтобы занять место целой души, но крайне стойкий, сражающийся до последнего за своё существование. Вот кто маленький герой, Гарри, не ты! Ты-то сразу сдался.

Том забрался на постамент, сосредоточился и аккуратно распростёрся на теле бывшего врага, стараясь вжаться в него как можно плотнее. В последний миг он стиснул в своей призрачной ладони пальцы Джинни Уизли. Его силуэт истончился, стремительно теряя цвет и объём. Он словно льдинка на солнцепёке таял и впитывался в горелые лохмотья, оставшиеся от одежды Поттера.

— А-а-а-а-а!!! — потряс безмолвие подземелья отчаянный вопль. В мир пришло новое существо. — Дамблдор ублюдок! Сволочь! Сволочь! Сволочь!!! Скрепы на магии! Искалеченное магическое ядро! Отложенные смертные проклятья! Сволочь! Сволочь! Меня же сейчас разорвёт освободившейся Силой!!! А-а-а-а!

Скатившись с каменного возвышения, несуразная обожжённая фигурка неуклюже заметалась по залу, оглашая окрестности бессвязными выкриками.

— Распирает, как перекаченный воздушный шарик… Магия! Излить как можно больше магии… Куда?! Джинни сдохла? Адеско Файр! — тело погибшей девочки, превратившееся в высушенную мумию, исчезло в огненном смерче и осыпалось легчайшим прахом. — Фух, полегчало. Значит, колдовать, колдовать и ещё раз колдовать, пока дурной напор накопленной магии не схлынет. А магические каналы у тебя ни к чёрту, дорогой Гарри. Как огнём горят от перенапряжения!

С сожалением оглядев тушу василиска, Том с трудом, стараясь не оцарапаться о клыки, извлёк из пасти чудовища застрявший меч.

— Судя по всему, парадная цацка Годрика Гриффиндора, — пробормотал он, разглядывая выгравированную надпись на клинке. — Легендарный меч, надо же. А уж рубинов-то, рубинов сколько на украшение рукояти пошло! Стоит наверняка немало… Хотя продать… нет! Будет семейная реликвия. Мне же теперь предстоит семью возрождать, а Поттеры были отнюдь не из простых… Хотя и значимыми их не назовёшь…

Он сунул меч в трансфигурированные из камушка ножны. После кремировал тушу василиска Адским огнём. Обещание достойных похорон… Любого волшебника Реддл обманул бы с лёгкостью, проигнорировав последнее желание, а магическое чудовище не смог. Эх, сколько дорогостоящих ингредиентов пропало зря!

Последним штрихом спалил оплывший чернильной лужей дневник. Утратившее жильца вместилище крестража начало разрушаться. Да и к чему оно теперь?

Заклинания сыпались из палочки, как из пулемёта. В какой-то миг Поттер сорвал с себя остатки одежды, скинул обувь, дабы привести в порядок. Тут-то он и обнаружил в кармане брюк скомканную мантию-невидимку, чудом не пострадавшую при гибели феникса. Прибрал. Потом восстановил уже свои вещи до идеального состояния. Полюбовался, поморщился и переделал по своему вкусу. Затем пришла очередь ожогов и ссадин, вдруг начавших сильно болеть. Лечил, вбухивая в заклинания как можно больше магии. Результат порадовал — даже старые шрамы с кожи исчезли. Отросли сгоревшие волосы на голове, топорщась коротеньким ёжиком, восстановились брови и ресницы. Мыться в тёплых лужах Том побрезговал. Ополоснулся в трасфигурированной из обломка колонны лохани, наполнив её чистой водой из палочки и подогрев чарами. Потом приоделся в новое. Теперь, когда безопасность была обеспечена и не отвлекала боль в побитом и обожжённом теле, он озабоченно огляделся.

— Пока всё не уляжется, придётся здесь укрываться, — пробормотал Реддл, осматриваясь. — Надёжнее убежища, чем Тайная комната, не найти.

Место для проживания откровенно не радовало — разгромленный и промозглый зал, заполненный постепенно оседающим туманом. Стойкий запах горелого мяса, горячей плесени и чего-то ещё столь же неаппетитного затруднял дыхание. Нет, жить здесь нельзя.

Том вытащил из укромного закутка школьную сумку покойной Джинни с необходимыми припасами, взятыми им на всякий случай, утрамбовал в поклажу мантию-невидимку, прихватил меч и полез в разверстый рот статуи. Забравшись наверх, хозяйственно прикрыл каменную челюсть за собой. Теперь, если Дамблдор каким-то немыслимым образом попадёт на место битвы василиска и Героя Магической Британии, до Реддла он добраться не сможет никак.

Змеятня Слизерина занимала несколько пустынных проходных залов с обязательными магическими факелами. Кристаллы их тускло тлели из-под толстого слоя пыли. Оканчивался путь в просторном, изрядно замусоренном помещении. Лежбище василиска представляло собой огромную плоскую чашу с приподнятыми бортиками. Внешнюю сторону ложа украшала затейливая резьба, забитая грязью до полной невнятности. Вокруг громоздились барханы по колено высотой из отжившей своё чешуи, выпавших зубов, сменившихся при линьке гребней, кусков шкур и целых выползков… И всё это добро покрывала слежавшаяся пыль, кое-где разворошённая при движении змеюки. От самого лежбища змея веяло теплом. Зачарованный на нагрев камень исправно на протяжении тысячи лет согревал хладнокровную тушу любимца Салазара. Хорошо, хоть навоза не было. По-видимому, гадить василиск уходил подальше в подземелья…

Удалив из чаши мусор, Том почистил исполосованные острыми чешуйками камни от корки затвердевшей слизи и блаженно разлёгся на тёплой чистой поверхности. Здесь, в змеятне, сырость не ощущалась совершенно. Должно быть, хорошая вентиляция действует… Правда, стены всё равно пропитались густым и терпким запахом василиска, но для обоняния вполне терпимо. Том Реддл змей любил и запах их не считал противным.

Добыв из сумки пергамент с эссе по астрономии, он трансфигурировал его в пухлый матрац. Картину дополнили тёплый плед в шотландскую клетку из носового платка и уменьшенная чарами декоративная подушка с факультетского дивана, которую практичная Джинни додумалась подкладывать на холодные школьные скамейки. Разместив на тёплом камне импровизированную постель как полагается, Том, скинув ботинки и мантию, со стоном удовольствия заполз в мягкое гнёздышко.

Однако несмотря на усталость, спать не время, хоть и очень хотелось. Следовало разобраться с доставшимися ему вещами. От Поттера, кроме одежды и дорогой, но, как известно, недолговечной мантии-невидимки, Тому перепала отличная волшебная палочка, которая прекрасно его слушалась. А вот палочка Джинни бунтовала, колдовать с её помощью было очень трудно и… неприятно. Словно не магический проводник в руках, а занозистое испачканное в чём-то полено, однако на крайний случай сойдёт. Вот как сейчас — замкнуть следящие чары колдовства несовершеннолетних. Снять их Том не решился, опасаясь повредить палочку, а вот замкнуть в петлю — на это даже уизлевского «полена» хватило.

В школьной сумке мисс Уизли, кроме учебников, пергаментов и писчих принадлежностей, а также фантиков от конфет, сломанной заколки для волос, зеркальца, щербатой расчёски с поломанными зубьями и замурзанной шоколадки, покоилась коробка из-под котлокексов со съестными припасами, которую он сам, девичьими руками, наполнил с обеденного стола. В последнее время Джинни частенько пропускала приёмы пищи, что было нехорошо. Будущая жертва нужна была Тому здоровой и полной сил.

Взяв коробку в руки, Реддл невольно задумался. Признаться, о том, что он будет делать после возрождения, мыслей у Тома не было никаких. А почему, кстати? Странно… Так-то в планировании он был весьма неплох. И вообще, кто же знал, что жизненной силы и магии в юной Предательнице крови так мало? Ладно Поттер подвернулся, а то бы… А что бы он тогда делал? Неприкаянно бродил призраком по подземельям, пока не иссякнут силы? Обновлённый Том Реддл с силой растёр лицо ладонями. Все прошлые мысли были словно утоплены в тягучем черничном киселе… Только путеводным огнём горело яростное желание покинуть дневник и… Он зябко натянул на плечи плед, невидяще уставившись в стену.

Том с ранних лет знал, что очень умён, хитёр, изворотлив и невероятно талантлив. Если добавить прекрасную память, развитую с помощью окклюменции почти до фотографической, и страстное желание учиться… А его магия… Сила кипела в жилах, удивляя своим количеством даже представителей старых семей волшебников. Вдобавок ко всему, сокрушительная по силе харизма, которая заставляла слетаться к нему юных магов, как мотыльков на огонь свечи. Достойный потомок самого Салазара Слизерина! Его ожидало великое будущее! Не дождалось, похоже…

Тряхнув головой, он заставил себя сосредоточиться на настоящем. Распаковав коробку, с грустью осмотрел припасы. Собственно, еды здесь — на один хороший перекус. Чтобы протянуть длительное время, продукты придётся нарезать мелкими ломтиками и заклинанием увеличивать, ибо жить в подземелье предстоит долго. Резонанс в Магическом Мире от гибели Героя наверняка будет колоссальный!

Хорошо ещё, что в житейских вопросах Том неприхотлив — однообразием рациона его, выросшего в приюте, не напугать. А для начала… Он вытряхнул из коробки содержимое, сосредоточился… Чары стазиса легли на картон удивительно легко, словно играючи. Закрепив их намертво начертанными кровью рунами, Реддл горделиво заулыбался — всё-таки он великий маг! Теоретических знаний у него — на выпускной экзамен без проблем наберётся. Учебники для седьмого курса он все прочитал, как и массу разнообразных книг, благодаря исключительной памяти всё это запомнил, а вот практика… Практику можно наработать. Но это не к спеху. Спешить теперь некуда. В первую очередь, нужно подстроить тело под себя, сжиться с ним, как с родным, а уж там… Отложив в сторону коробку, Том из конфетного фантика наколдовал симпатичную кружку и утвердил её рядышком. А продукты… Под стазисом продукты будут храниться бесконечно долго, главное — за ненадёжной бумажной тарой приглядывать. Картон для артефактов не годился от слова совсем.

Внушительного размера кусок сладкого пирога и кружка воды окончательно настроили юного Волдеморта на мирный лад. Подзабытый вкус пищи доставлял невыразимое удовольствие. Одержимость Джинни не позволяла испытать и тысячной доли подобного наслаждения, к сожалению.

— Мелкий, тощий, полуслепой… — тяжко вздохнул Реддл, закапываясь в одеялко. — Зато живой. А остальное поправим.

Время слилось в череду безликих дней, не отличающихся разнообразием. Он почти всё время спал, просыпаясь лишь перекусить и слить во внешний мир распиравшую его изнутри магию. Удивительно, но даже в туалет не хотелось — пища бесследно исчезала в нём, словно пушинка, залетевшая в пламя камина. Потом, много позже, сонливость отступила, и выпитая вода уже давала о себе знать естественным образом. Это успокаивало. Тому совершенно не хотелось превратиться в… неизвестно кого. Обнадёженный вернувшейся в норму физиологией, он начал понемногу давать телу нагрузку, заново привыкая быть живым.

А вот колдовать приходилось очень много, что называется до упаду. А куда деваться? Обретшая свободу от наложенных скреп магия быстро накапливалась за время сна в непривычном к такой нагрузке тельце и причиняла определённые неудобства, но он быстро приспособился высвобождать её на масштабные чары уборки. Благо, грязищи вокруг было в изобилии. Грязь Том терпеть не мог, так же, как неопрятность внешнего вида. Приглядывающие за воспитанниками монашки в приюте вбили в него чистоплотность намертво. Собственно, для Реддла в школе опрятность была единственным способом облагородить свой облик. Приютские вещи и купленные на пожертвования попечителей поношенные мантии простора для воображения не оставляли. И это на Слизерине, на фоне благополучных деток богатых родителей. Для восстанавливающих чар на ткань требовались колоссальные затраты магии, недоступные ему на первых курсах, при всей его силе. Оставались частые стирки и чары глажки. А уж как он на свои стоптанные ботинки лоск наводил… блестели как новые! Да, есть, что вспомнить.

Скоро обитель василиска засияла чистотой. Жизнеутверждающе светили заново отполированные осветительные кристаллы на стенах. Отсортированные неповреждённые чешуйки, хорошо сохранившиеся зубы, куски гребней и прочие дорогостоящие ингредиенты обрели прибежище в пошитых из сброшенных шкур мешках. Мешки большущей кучей громоздились в углу, доставляя своим видом Реддлу определённое удовольствие, ибо обещали безбедное будущее. Жаль, сразу ничего не продать. Нельзя будить подозрения у некоторых хитромудрых волшебников о его, Томе, выживании. Вот спустя лет десять или вдали от берегов Туманного Альбиона… Остальной никчёмный мусор Том Реддл уничтожил.

Эх, направить бы всю эту попусту затрачиваемую прорву магии на поправку собственного здоровья! Жаль, столь углублёнными медицинскими заклинаниями Том не интересовался, а соответственно — не владел. Действительно, жаль. Действовать наобум он не решался. Потерять по дурости с таким трудом обретённое тело — это кем надо быть?! Чай не царапину, синяк или разбитый нос залечить, да-а.

А в памяти стыли пережитые муки от сотворения крестража. И твёрдое убеждение в ошибочности данного решения. Как там говорят? Ошибка молодости. Сейчас бы он ни за что на это не решился! Удивительно, что вообще.… А что подвигло-то? Опять «кисель» вместо воспоминаний… Вроде бы он боялся смерти… Смерти все боятся. Но не до такой же степени, чтоб душу на куски рвать, лишая себя права на перерождение! Что-то тут не так.

Тем не менее, тихо и незаметно мудрый организм справился с проблемой сам. Однажды проснувшись, Том осознал, что исправилось зрение, одежда стала коротка едва ли не на две ладони, а вечно стоящие дыбом жёсткие волосы внезапно сделались мягкими и решили прилечь. Отражение в увеличенном зеркальце с удовлетворением отражало не десятилетнего замухрышку, а рослого, хоть и весьма тощего, паренька лет тринадцати. К сожалению, повзрослевший Гарри Поттер всё ещё был узнаваем. Ох уж этот уникальный ярко-зелёный цвет глаз! Надежда на смену простецких чёрт лица Поттера на красивого и утончённого Реддла не осуществилась. Досадно.

Но куда большим разочарованием оказался крестраж. Том точно знал, что он содержит колоссальные знания, накопленные его старшей ипостасью. Знания, которые он ценил превыше всяких богатств. И… крестраж пришлось уничтожить! Яд василиска сильно попортил кусочек отколотой души, перемешав содержимое в дичайшее безумие. Едва сунувшись, Реддл с ужасом отпрянул и, едва ли не плача, был вынужден выбросить часть себя. Как восстановить осколок, он не знал, но и хранить в себе эту бомбу замедленного действия до лучших времён не рискнул.

Впасть в депрессию, чего он опасался, не получилось. Напротив, избавившись от крестража, Том ощутил удивительную лёгкость! Сознание радовало кристальной ясностью, тело — бодростью, а оптимизм просто зашкаливал. Не получилось на халяву урвать знаний? Поду-умаешь! Что, он сам их не добудет? С его-то умом? Даже не смешно.

Возможно, благодаря поглотившей Тома эйфории он довольно спокойно воспринял интересную новость. Оказывается, Фоукс не ошибся — сущность Гарри не ушла в Серые Пределы, а пребывала в глубоком беспробудном сне. Забавно, но ситуация как нельзя точно соответствовала поговорке: «Слона-то я и не заметил!» Крестраж сразу обнаружил, а хозяина тела…

— Чего же ты не помер-то убогий, а? Возись теперь, изгоняй… Хотя… — мелькнувшая мысль отдавала если не сумасшедшинкой, то явным авантюризмом точно. Почему бы и нет, собственно? Поглотить целую душу, пребывая в виде кусочка… Трудно, да. Может быть, и опасно. Внезапно очнувшийся Поттер запросто рефлекторно вытолкнет из разума наглого вторженца. Это старый крестраж безропотно сидел, тихий и неощутимый. Том тихим не мог быть по определению. Если же получится… Реддл даже зажмурился от предвкушения! Уже никто и никогда не сможет определить его как духа-захватчика, а, соответственно, уничтожать повода не будет. Полноценная личность с цельной душой.

Покрутив идею и так и эдак, Реддл решил поступить рачительно. В конце-то концов, спешки нет, а «незамеченного слона» можно есть по кусочку.

Поглотить сущность парнишки оказало очень непросто. Том захлёбывался яркими, ничем не замутнёнными детскими чувствами, кипучими эмоциями, чужими радостями и горестями. Собственно, этим душа Гарри несказанно порадовала Реддла. Он всегда был скуп на проявления искренних чувств. Это было как сильнейший наркотик, вкусив который, отказаться уже невозможно. Бонусом шло чувство юмора. Кто ж от такого откажется? Но был и негатив. Внезапно вылезла безбашенная детскость, коей Том Реддл никогда в своей короткой жизни не страдал. Приютская жизнь к безрассудству не располагала. Карцер, розги, наказание голодом и холодом… Где тут место залихватской жизнерадостности и безмозглым поступкам? Да что говорить… В Хогвартсе он искренне не понимал желания однокашников немного пошалить, а ещё лучше — хорошенько набедокурить и не попасться.

Том не спешил, опасаясь повредить драгоценный трофей. Впереди была долгая жизнь. Жизнь яркая, полноценная, теперь-то он ясно это осознавал.

Тем не менее, проснувшись однажды, он понял, что пришло время выйти в большой мир. И продукты подошли к концу, несмотря на экономию. И подземелье стало тяготить. Хотелось на зелёную травку, на солнышко, и чтоб птички чирикали! Впервые за долгое время, наколдовав Тэмпус, Том несказанно удивился:

— Первое ноября! Долго же я в подвале просидел. Лето потерял…

Увеличив зеркальце, он полюбовался на свою физиономию, ещё не знающую, что такое прыщи. Без очков и исчезнувшего без следа шрама Гарри Поттера в нём мог признать только кто-то очень близкий. Давно не стриженые волосы слабо вились, спускаясь до плеч. Немного их подрастить, и можно будет собирать в хвостик, дабы не мешались. Ещё лучше коротко подстричь — меньше хлопот и выглядит аккуратно. Жаль, форма черепа у Поттера далека от идеала... Одеться бы поприличнее согласно теперешней моде и… И наверняка же существует зелье для смены цвета радужки на благородный синий!

Приняв чопорный вид с надменно оттопыренной нижней губой, Том изрёк:

— Благодаря яду василиска и слезам феникса ваша кровь кардинально изменилась, мистер Поттер. Благодаря мне — изменилась магия. На данный момент вас опознать или обнаружить ни по крови, ни по магии невозможно. Взятые прежде частицы тела более непригодны для ритуалов и зелий поиска.

Не сдержав прорывающееся наружу веселье, добавил:

— То-то Дамблдор сейчас горюет! Чтоб ему собственной бородой подавиться! — злобненько похихикав, Том пригладил излишне пышные волосы, вздохнул: — Эх, глаза, мои глаза — броская примета…

Пора собираться в путь.

Убрав в карман кошель из кожи василиска — вместилище всех его пожитков, Том окинул прощальным взглядом ставшее родным подземелье. Мешочек был предметом его особой гордости. Сколько времени он убил, пыхтя над расчётами, раскройкой и вымачиванием в собственной крови куска сухой змеиной кожи, а потом мучился выгравировыванием рун пространственного кармана. Да-а, в результате получилась не просто поделка школьника, а произведение искусства артефактора, созданное на века! Не стыдно потомкам в наследство передать. Кошелёк с лёгкостью вместил прибранные Томом мешки с ингредиентами, и ещё бы тридцать раз по столько же можно было запихать... Не, превосходная получилась вещь! Приятно осознавать, что пространственными чарами он овладел в совершенстве, а ведь это конец седьмого курса, который он не учился.

Встряхнув мантию-невидимку, Реддл машинально проверил её на лишние чары, осознал результат и изумлённо присвистнул:

— Следилок — как репьёв на бродячей собаке! Правда, все давно уже выдохлись… Ох, и лопух ты Поттер, ох и лопух.

Закутавшись в очищенную мантию, он направился к потайному выходу в Запретный лес.

Обширное плоскогорье за Хогсмидом, начиная от опушки Запретного Леса и заканчивая подножием гор, с незапамятных времён вразброс усеивали дома родовитых волшебников, усадьбы малозначительных родов, домишки всевозможных грязнокровок при деньгах… Ближе к горам располагались обширные поместья Древнейших и Благороднейших Гринграссов и Джагсонов. Ещё дальше селились Вуды, Бёрки, Краучи… Земля вблизи магических аномалий Хогвартса и Запретного леса всегда пользовалась повышенным спросом. Считалось, что здесь легче колдовать слабым магам. Волшебники свято верили, что и самые слабые с рождения мажата имели лишний шанс на выживание в этих местах. Немаловажным фактором была стоимость земли — в предгорьях она стоила куда как дешевле. И никаких презренных магглов!

И всё бы замечательно… Вон какие просторы! Тут всё магическое сообщество Туманных островов с удобством может устроиться — не будет нужды тесниться среди простецов, которые так и норовят подсмотреть запретное волшебство. Как бы не так!

В данный момент подавляющее большинство современных строений находились под разнообразными чарами Ненаходимости. Учитывая дли-и-инную историю волшебников, можно с уверенностью сказать — Хогвартская долина густо, а порой и в несколько слоёв, усеяна навечно спрятанными древними руинами, давным-давно лишившимися своих хозяев и всеми забытыми. Всё же волшебники селились в этих местах испокон веков. Вон за Хогсмидом немым укором до сей поры маячит в скалах разрушенное капище друидов…

Такова особенность Фиделиуса и ему подобных скрывающих чар. Они словно выталкивают доверенное их заботам строение из нашего мира в… неизвестно куда. Кто-то верит, что в пятое измерение, кто-то — в расслоение реальности, кто-то — в эфирный пузырь… Однозначного мнения нет. Но факт остаётся фактом — кусок земли с домом просто бесследно исчезает. Зачастую даже памяти у соседей о нём не остаётся. А при правильно наложенном Фиделиусе изменения происходят даже в письменных источниках. Был — и нет!

Но самое интересное происходит, когда по какой-либо причине чары рушатся и спрятанное строение проявляется в реальность. А на том самом месте уже давно другой дом построен и в нём живёт ничего не подозревающая семья… Подобные пугающие своей неотвратимостью истории, к сожалению, не редкость. Особенно потенциально опасными для застройки считаются земли компактного заселения магов. Хогвартская долина в первую очередь. Оттого и дешева земля. А при исчезновении данных из архивов Министерства надел могут снова продать… и снова… Дураков на свете много, чего уж там.

Трава, покрытая инеем, предательски хрустела под ногами. Благо, услышать подозрительный звук в столь поздний час было совершенно некому. Полночь — население долины благополучно почивало. Том тоже с удовольствием забрался бы в мягкую постель, под тёплое одеяло, но, несмотря на бодрящий морозец, ему предстояло найти себе обиталище.

Во время учёбы на втором курсе он нечаянно спас жизнь одному чистокровному балбесу. Тот, видимо, от испуга признал Долг Жизни. Его папаша как ошпаренный примчался в школу, сходу предложив на откуп нищему полукровке: вассалитет, двоюродную племянницу сквибку в невесты или тайные, сокровенные знания семьи. Конечно же, Том выбрал знания.

А как эффектно был обставлен акт передачи двух старинного вида инкунабул! И зачарование на кровь, дабы любопытные не подсмотрели текст, и чары от воров… Том тогда с трудом дождался окончания церемоний, сразу же уединился за пологом кровати и кинулся читать. Толком ничего не понял. Мал ещё был. Фолианты являлись своеобразными дневниками сумасшедшего мага-изобретателя, тут же, видимо, до кучи, шли подробные описания его вражды со злобным и коварным соседом, смаковались шашни с прелестными дамами и много чего ещё.

Только через несколько лет Том осознал, почему родичи избавились от «монументальных» трудов предка — его изобретения не работали! Обидно было до слёз. И не подкопаешься, всё по согласию!

И всё же… Однажды на каникулах, листая свои никому не нужные «сокровища», он, от нечего делать, пересчитал арифмантические выкладки и обнаружил целую россыпь ошибок. Исправил. Собственно, к моменту заселения в проклятущий дневник у него имелись намётки нескольких интересных артефактов. Творчески переделанные из старых записей, так сказать. Особо времени на них не было, да и подходящих дорогостоящих материалов под рукой не наблюдалось, но… Эх, узнать бы, где сейчас находятся его «откупные» фолианты! Всего-то древнему магу нужно было найти хорошего арифманта для сложных расчётов, и уже никто бы не считал его труды никчёмной безделицей.

Смастерённый на коленке артефакт внешне напоминал творение взбесившегося футуриста. Мутная толстая и бугристая пластинка из самодельного стекла, вплавленная в кривоватую рамку из гранита, взятого от разбитых колонн, обляпанная наскоро подточенными крохотными кусочками камня из ложа василиска, пропитанных магией монстра… Вдобавок, в роли накопителя — полированный изумруд, выпавших из настенного барельефа. Драгоценных камешков в Тайной Комнате было немало, да вот беда — Основатель заботливо снабдил каждый из них не снимаемым проклятьем от воров. Собственно, Том решился присвоить изумруд, лишь убедившись, что покинул он «насиженное» место очень давно, под действием неумолимого времени. А значит, Том Реддл его не крал, а просто нашёл. Всё гениальное просто!

Однако неказистая поделка исправно функционировала, показывая на иллюзорном поле спрятанные от нескромных глаз волшебные объекты. Зелёное пятнышко — дом занят процветающими хозяевами. Оранжевое — дом покинут, но в нём ждёт незваных гостей какая-нибудь вредная для здоровья магическая пакость. Жёлтый — хозяин мёртв, но не похоронен. Жить в провонявшем трупным запахом жилище… Светло-серый — дом разрушен или объект настолько магически сложен, что не опознаваем артефактом. Красный — дом давно пуст и ждёт новых хозяев. А вот что означает чёрное пятно с красными прожилками, зловеще высветившееся возле вполне обычного на вид могучего дуба… Том изумлённо поморгал, разглядывая незапланированное в перечне артефакта пятнышко, но, повинуясь заверещавшей чуйке, быстро оттуда сбежал.

— Вот придурки! Ни себе, ни людям! — ворчал измученный Том, обходя стороной пригорок с очередным «оранжевым» домом. Он устал, проголодался и сильно озяб, несмотря на согревающие чары. Поднявшийся студёный ветер словно и не замечал утепляющее мантию колдовство. Это не добавляло Реддлу человеколюбия. Позади — многие километры пройденного пути, похожего на петляния перепуганного зайца, десяток аппараций через труднопреодолимые препятствия и изнурительная пробежка от мелкой, но злобной зверюги, оставшейся неопознанной. Уже поздняя осенняя заря разлилась в полнеба…

Опасения осторожных магов подтвердились — в некоторых живописных местах дома громоздились в несколько слоёв. Особо внушали огромные старинные замки, по какой-то причине до сей поры не рухнувшие. И в них были живые хозяева! Том только рот разевал в полнейшем изумлении. Единственный замок в хогвартской долине — Хогвартс! Это все знают! И ведь не расскажешь никому… Посмеются и всё. Ну и плевать!

Были и непонятные Тому явления, вроде того пузыря на месте дома или чего-то совершенно… вообще… Как назвать колыхающуюся линзу, в пару футов величиной, словно искажающую перегретый воздух? Или заросшее «морозным узором» скрытое пространство? Мерлиновы кальсоны! Сюда бы невыразимцев всех скопом! И изучать… И Тома к ним в команду… Эх.

Самое обидное — красных пятен пригодных жилищ тоже хватало и даже с избытком. Наверняка чьи-то позабытые домики тайных свиданий, судя по невеликим контурам строений, брошенные скиты отшельников, решивших вернуться к людям, запасные убежища представителей криминала и тому подобное. В этих владениях давно не появлялись хозяева, и вроде бы Тому они вполне подходили, однако… Вскрыть укрывающие их щиты он просто не смог. Пытался, да. Зачастую даже как подступиться не представлял — знаний не хватало. Пределом доступности для исканий Тома Реддла была самая что ни на есть простенькая Министерская защита со скрывающими чарами, которую охотно за определённое вознаграждение устанавливали невыразимцы. Потом хозяева добавляли в защиту что-то своё, фамильное, но не всегда. По крайней мере, Том на это надеялся. Ну не может обойтись ни одно дело без простофиль! Обязательно найдётся какой-нибудь наивный маг и уж тут-то Том не сплохует — проковыряет в щитах дырку. Пусть опыта нет, но книжных знаний он по верхам в школе нахватался в изобилии.

— Есть! — Реддл резко остановился, недоверчиво обшаривая взглядом облетевшую рощу. Чары однозначно показывали, что он нашёл-таки то, что искал — пустующее жилище накрывал стандартный каскад старых охранных щитов. И никакой отсебятины! Голый стандарт!

Смеркалось.

На взлом защиты облюбованного дома ему понадобилось гораздо больше времени, чем хотелось бы. Благо, мантия-невидимка исправно укрывала от нескромных глаз, жаль, от холода не прятала. Знаний, добытых в Запретной секции, хватило, хоть и с трудом. Под конец и вовсе пришлось импровизировать, вбухивая просто дикое количество магии. По сути, на голой силе и вылез. Когда перед ним проступил округлый контур лазейки с видом на одичавший сад, на радость сил уже не осталось.

Том осторожно протиснулся в дырку, хозяйственно прикрыл её за собой и, еле переставляя затёкшие в неудобной позе ноги, поковылял по выложенной камнем дорожке, заваленной сучьями и опавшей листвой. Давненько здесь не убирали. За рядом старых яблонь, увешанных поклёванными птицами плодами, открылся вид на двухэтажный домик в традиционном английском стиле. Стены жилища густо оплетал хмель, утративший к зиме декоративную привлекательность. Миновав крыльцо с резными перилами и прогнившими ступенями, Том злобно развеял примитивные запоры на входной двери и шагнул в тёмный холл.

В доме царили промозглый холод и запустение. Толстый слой пыли на всех поверхностях и специфический запах нежилого ясно указывали на заброшенность. Реддл брезгливо огляделся и выверенным палочковым жестом набросил на красиво сложенные в камине дрова чары Неугасимого огня. Жар магического пламени придал сил озябшему телу. Обогревшись, Том, хлюпая отмокшим носом, с трудом заставил себя сбросить на пол пыльную накидку с дивана и рухнул в плюшевые объятья под отчаянный скрип пружин. Спа-ать! Боггарты, докси, злые привидения… да мало ли, кто может обитать в давно пустующем волшебном доме — плевать! Пусть хоть совсем сожрут наглого вторженца, только пусть не будят…

Не сожрали. Проснулся Том поздно — уже давно рассвело. Воспользовался удобствами довольно уютной ванной комнаты, отделанной фарфоровой плиткой в весёленьких цветочках. Сама ванна могла похвастаться изысканной росписью. Словно в огромной чайной чашке купаешься. Хорошенько отмыв въевшуюся грязь рассохшимся мылом, Реддл преисполнился оптимизма. Ещё бы перекусить…

Кухня располагала дровяной плитой, которую Том сразу же раскочегарил. Покрытая благородной патиной медная кастрюля с водой заняла место на огне. В резном дубовом буфете пережидала трудные времена лаковая коробка с явно дорогим чаем. Судя по виду и запаху, чайный лист если и утратил свои душистые свойства, то незначительно. Может, специальная тара помогла или таково свойство растения — Тома это не интересовало. Главное, есть чай и его можно заварить! О, засахаренный мёд! Прекрасно. По соседству с кастрюлей примостился чайник. Ещё бы найти, чего в суп положить. Похлёбка из горячей воды — это плохой завтрак.

Подвал порадовал. В продуктовой кладовой ждал своего часа ларь с каменной солью. Под сильно ослабевшими, но ещё не разрушенными чарами стазиса сохранили свежесть: пара корзин картошки, ссыпанные в один ящик остатки урожая разных овощей, кадушка квашеной капусты и посудина с копчёной рыбой. Жить можно! Эх, а сколько продуктов безнадёжно испортилось…

Восполнив жизненные силы варёной картошкой в мундирах и копчёной рыбой, Том, довольный жизнью, занялся уборкой с одновременным осмотром честно захваченной собственности.

Одного взгляда на гостиную было достаточно, чтобы понять — здесь жила одинокая женщина. Все эти кружевные салфеточки, вышитые скатерти, ажурные оборки на занавесках… На первом этаже, помимо гостиной, располагались кухня, просторная ванная комната и, неожиданно, вместо столовой — кабинет-библиотека. Том недоумённо покосился на верхнюю притолоку двери, явно ведущую на кухню, стыдливо загороженную книжным шкафом. Скромное собрание книг ничего особенного собой не представляло: домоводство, бытовые и гербологические чары, кулинария, магическое рукоделье и… хм, маггловские любовные романы. Вот романчиков было преизряднейше.

В захламлённом ящике письменного стола нашёлся кошель с девятью галеонами и горсть разменных монет. На первое время хватит. Запросы у Тома были весьма скромными.

Потеребив пачку писем, адресованных некой Венди Хелл, Реддл удовлетворённо кивнул — он не ошибся. Конечно, послания следует прочитать, мало ли, что попадётся на предмет шантажа, да и вообще… Но пока это не критично.

В оставшейся неосмотренной комнате располагалась спальня, пережившая засилье кружев, оборок, ярких шелков и всевозможных лент. Мерзость!

Как Том уже догадался, второй этаж дома хозяйкой не использовался. В одной из комнат наблюдалась неудачная попытка организовать гостевую спальню, но то ли гости повывелись, то ли дама заленилась… Презрительно фыркнув, Реддл прибрал к рукам толстое стёганное лоскутное одеяло — замечательно подойдёт вместо пледа на диван, и плотно прикрыл дверь в заброшенные помещения. Ему тоже для жизни вполне хватит первого этажа. Тем более, на втором он так и не обнаружил никаких признаков отопления.

Спальню хозяйки Том варварски разорил, избавившись от декоративных излишеств. В процессе уборки стал обладателем шкатулки с золотыми побрякушками. С точки зрения волшебника — просто драгоценный лом или, в лучшем случае, заготовки под артефакты. Вон, несколько огранённых камешков были бы весьма полезны для… да много куда можно пристроить.

Похоже, Венди Хелл была магглорожденной ведьмой, даже не полукровкой. Чистокровная дама маггловскими драгоценностями уж точно обвешиваться не стала бы. А у этой из волшебных вещиц — зачарованные вязальные спицы и старинный, инкрустированный серебром гребень с чарами для создания простых причёсок — явно чей-то подарок. И всё. Однажды она ушла по делам и больше не вернулась… Будь на ней хорошие защитные артефакты, глядишь, и дальше бы в домике жила… Судя по дате на журнале, брошенном в кресле возле камина, случилось сие прискорбное событие почти четырнадцать лет назад. Похмыкав глубокомысленно, Том продолжил осмотр владений.

При ревизии крыши на счёт протечек Том обнаружил на чердаке престарелую почтовую сову, живущую в огороженном углу. Птица, после некоторых раздумий, согласилась принять нового владельца. На радостях Реддл отправил сипуху с тремя золотыми в кошельке и запиской на почту. Очень хотелось узнать, что в мире творится. Заказал он подшивку «Ежедневного Пророка» за полгода. Во времена юности Тома Реддла подобную услугу почта предоставляла долго отсутствовавшим дома путешественникам. Учитывая консерватизм волшебников, вряд ли что-то с тех пор изменилось.

Сова вернулась через пару часов, нагруженная бумажным свёртком с уменьшенной прессой. Квитанцию на подписку газет на имя бывшей хозяйки дома вместе со сдачей Том внимательно осмотрел и прибрал, с нетерпением поглядывая на вожделенную покупку. Содержимое посылки обещало интересный вечер у камина с кружкой горячего чая.

«Трагедия в Хогвартсе! Альбус Дамблдор восстановлен в должности директора! Люциус Малфой уволен!», «Гарри Поттер натравливал змей на студентов!», «Гарри Поттер оказался наследником Слизерина! Он похитил двух студентов Гриффиндора и погубил знаменитого борца со злом Гилдероя Локхарта!», «Гарри Поттер — новый Тёмный Лорд!»…

Сначала Том Реддл безудержно хохотал, читая трескучие заголовки, так что мышцы живота заболели. Потом внимательно читал статьи, напичканные совершенно дурной экзальтацией, а под утро загрустил. И было отчего утратить душевное равновесие.

Положим, о том, что с Гарри выручать «похищенную» Джинни пошли ещё двое, Реддл не знал. Школьные воспоминания Поттера он сразу же заблокировал, а потом уничтожил — на кой они нужны? Тем более, интересные Тому моменты мисс Уизли уже подробненько рассказала. Лишний раз рыться в памяти откровенно глупого и ленивого парнишки... Вот жизнь Поттера с магглами он внимательно изучил. Главным образом из-за стремительного технического прогресса простецов — это было полезно для дальнейшей жизни. Ну и позавидовал слегка национальному герою, не без этого. Эх, ему бы в своё время столь терпеливых и состоятельных опекунов! Прекрасная маггловская школа с бесплатными кружками, продлёнкой, олимпиадами по предметам… И ведь не учился толком, свинёнок! А уж как приютившую его семью ненавидел!

— Не любили его, надо же! — брезгливо скривив губы, бурчал Том. — Дорогие подарки не делали. За учинённые пакости в чулан сажали! И ведь не били ни разу! Эх, в приют бы тебя, к миссис Коул на попечение, тварь неблагодарная!

И вводил в недоумение Локхарт. Похоже, был он не таким уж сильномогучим мракоборцем, раз из подземелий самостоятельно выйти не смог. Да, пределы тайного места Том изолировал, кодовой фразой активировав древний полумагический механизм, однако воля мага, плюс знания, да было бы желание… Это войти нельзя, а выйти-то умелому магу можно запросто. А ведь Джинни профессора Локхарта всячески превозносила. Что-то тут не так…

Ладно, это всё ерунда. Сокрушаться по чьей-то там гибели Том не собирался. Его поразило отношение Магического Мира к своему Герою. Были мыслишки воспользоваться народной любовью к маленькому Спасителю, были, чего уж там. Как оказалось, что такое благодарность — волшебники не знали в принципе. Короткая память у английских магов, очень короткая.

— А как превозносили-то! В книжках печатали… Вдруг Дамблдор сказал: Гарри Поттер — новый Тёмный Лорд, и всё, больше нет Героя! Ату его! Сволочи, — горестно вздохнув, Том пошелестел не просмотренными ещё газетами. Собственно, он только за пару месяцев пролистал… с момента инцидента. Читать не хотелось. Человеческая подлость почему-то больно задела, казалось бы, ещё с младенчества очерствевшего сердцем тёмного мага.

— Дамблдор… Ловко выкрутился из щекотливой ситуации. Кто виноват во всех бедах Хогвартса? Директор школы? Учителя ротозеи? Декан МакГонагалл, не уделяющая подопечным должного внимания? Это ведь на её факультете непотребства творятся… Три гриффиндорца сгинули! Не-ет, виноват второкурсник Гарри Поттер! Да ну вас к демонам! — отшвырнув веером разлетевшиеся по дивану газеты, Том Реддл отправился спать.

К просмотру прессы он вернулся через несколько дней, изрядно устав от генеральной уборки жилой части дома и мелкого косметического ремонта, совершенно необходимого давно стоящему без хозяйского пригляда жилищу. Что поделать, юный Тёмный Лорд был тем ещё перфекционистом. Жить в грязи и неудобствах он не желал категорически.

Вывесив на морозце мокрое постельное бельё, утомлённый стиркой Том рухнул на диван перед камином. Извлечённая из-под зада помятая газета потрясла его до глубины души кричащим заголовком:

«Зверское убийство Альбуса Дамблдора!»

— Чего-о?!

«Как стало известно нашему корреспонденту… возвращался из Хогсмида в сумерках… в спину мощным темномагическим проклятьем…»

— Не верю! — Том кинулся искать следующий номер. — Не мог Альбус сдохнуть столь нелепо. С ума сойти! Он же наверняка защитой обвешан с головы до ног. НЕ ВЕРЮ!

* * *

Бодрый весенний мороз пощипывал нос, покалывал держащие кружку с горячим какао пальцы, коварно забирался под стёганое одеяло, в которое, как в кокон, завернулся Том. Пуховая подушка в наволочке с розочками надёжно изолировала зад от стылой черепицы. Укреплённая магией пологая крыша пристроя поблёскивала наледью в лунном свете. Над головой загадочно мерцали яркие звёзды. Хогвартская долина находилась в изолированной складке пространства, а потому в бархатно-чёрном небе не летали спутники, не мигали огоньками самолёты, не… Здесь не было и не могло быть магглов с их весьма интересными изобретениями. Гарри Поттер любил ночное небо. Том Реддл учил по необъятному небосводу астрономию, весьма полезную в ряде магических дисциплин. Том тяжело вздохнул, глотнул из кружки.

Том до сих пор не решил, как отнестись тому факту, что не он поглотил душу Гарри Поттера, а Гарри Поттер растворил в своей сущности ошмёток души Тома Реддла. Причём личность мальчишки куда-то подевалась, лишь временами обозначая своё ущербное присутствие. Весьма неожиданно вылезая, надо сказать. Нет, сначала он, осознав сей факт, страшно разозлился и изрядно покрошил обстановку в гостиной. Потом, спустив пар, уселся на покорёженный диван и хорошенько задумался.

По чести говоря, он давно замечал за собой некоторые странности, но времени докопаться до первопричины… Тяжким грузом давили куда более важные дела — нужно было просто выжить. А ведь ещё тогда, осенью, собирая из мусора поисковый амулет, он вяло удивился той лёгкости, с которой магический прибор получился весьма удачным. Том легкомысленно всё списал на собственную гениальность. Не насторожила его и сильная порывистость и эмоциональность, которыми Том Реддл отродясь не страдал. Холодный дисциплинированный разум и прекрасная память здорово помогли маленькому нищему сироте вырваться на вершину власти. И получилось ведь! Вон, даже имя Волдеморта народ боялся произносить. Тем сильнее был шок, когда он вдруг горько разрыдался при известии о смерти ненавистного директора. И долго не мог успокоиться.

Похоже, Гарри Поттер обожал Альбуса Дамблдора. Почему? Уже не узнать. Поспешил он с уничтожением памяти мальчишки о школе, ох, поспешил. Любил Гарри старика, как родного, и это при том, что бородатая сволочь, по сути, искалечила мальчишку. Том отчётливо помнил, как при вселении лопались скрепы на магии, как огнём горело деформированное ядро… Да если бы не действие яда василиска, жизненная сила девчонки Уизли и его, Тома, своевременная… хм, помощь — сдох бы геройчик, как есть сдох! Пережить в одиночку захлестнувшую его прорванную плотину силы парнишка никак не мог, даже с его феноменальной удачей. На этот случай счастливчика ожидали отложенные проклятия в ауре, замаскированные под родовые… аж пять штук! С гарантией! Ну, Альбус-с-с… Интересно, зачем тебе была нужна бесславная гибель последнего из Поттеров?

Тогда, слегка успокоившись, он нашёл следующие по датам выпуски «Ежедневного Пророка»… Лучше бы он всю эту макулатуру в камине сразу спалил, честное слово! При известии, что Молли Уизли задержали возле сожжённого Адским огнём трактира «Кабанья голова», у Тома случилась натуральная истерика, со слезами и воем. Так и читал последующие номера газеты, громко рыдая, сморкаясь и утирая мокрое лицо кружевной салфеткой с комода. Совладать с собой никак не получалось. Умом он понимал, что это не его позорная реакция, но… Пришлось успокоительное из запасов мадам Хелл пить. Благо, стазис на шкафу с готовыми зельями всё ещё исправно действовал.

«Я отомстила за своих погубленных детей. Альбус обещал, что с деточками ничего не случится. Конечно, мы знали, что Джинни принесла в дом тёмный артефакт, но директор убедил… он обещал большое вознаграждение и Гарри в мужья нашей малютке…»

Совершенно измученный, Том уснул в кресле у камина, и снились ему редкостные кошмары, где полная немолодая рыжая женщина с воем сирены гражданской обороны гонялась за ним, размахивая дуршлагом на длинной ручке. Проснувшись совершенно разбитым, с затёкшим в неудобной позе телом, Реддл лежал и думал. Он никак не мог понять, чем Молли помешали хозяин трактира и его знаменитые козы. Их-то за что она спалила? Десять лет Азкабана за убийство двух волшебников. Ей хотели все двадцать дать, но она скостила срок, сдав укрывающегося в семье под видом домашнего питомца преступника-анимага, имя которого не разглашалось.

Удивительно, но эта женщина единственная попыталась обелить имя Гарри Поттера. Пусть в её интерпретации Мальчик-Который-Выжил получался наивным, обиженным всеми сироткой, но, тем не менее, не новым воплощением зла. Любимой игрушкой Дамблдора. По сути, она была права. Вон, даже статьи, очерняющие имя Героя, быстренько сошли на нет, однако и обеляющих его опусов не появилось. Помер малец — и хрен с ним! Кому он теперь, опороченный, нужен-то?

И всё же, кто бы мог подумать, великий маг, светоч Магического Мира Британии убит кулинарным заклинанием для приготовления пюре… Ирония Судьбы, не иначе!

Луна скрылась в набежавшей тучке. Казалось, стало ещё холоднее, но Том всё смотрел на звёзды, отогреваясь о зачарованную кружку. Простой посуды в доме практически не осталось, так же, как и мебели. Семейный Дар Поттеров — артефакторика, более ничем не сдерживаемый, расцвёл и заколосился буйным цветом. О столь бурных проявлениях Дара Тому слышать не доводилось. Это было что-то феерическое! Руки сами, машинально, творили чёрт-те что! Стоило задуматься, уйти в себя, как шаловливые пальчики принимались уродовать любой попавший в руки предмет. Чары, руны, закрепители... Всё, что выучил за свою короткую жизнь Том, приобретало гротескные формы. Порой, разглядывая собственные творения, Том Реддл в затылке чесал — откуда что взялось? А с какой лёгкостью напитывались магией старые, кое-где давно порушенные, но нечаянно восстановленные связки магических символов на волшебном хламе… Признаться, это раздражало. Раздражал неприкаянно бродивший по дому диван. Раздражали внезапно воспарившие сковородки и подушки... А одержимый неусыпным трудом веник, так и норовивший сунуться под ноги, просто бесил! Если ещё и тапки вспомнить, которые пытались надеться на лапки любимого хозяина не только на ходу, но и в кровати под одеялом, и в полной пены ванне… Приходилось следить за собой, вовремя отдёргивая зачаровывающую руку. И ведь всё без волшебной палочки, зараза! Зато при осознанном применении получались на удивление полезные вещи: самогреющееся одеяло, не остывающая кружка, «летящие» ботинки, с лёгкостью переносящие через первые весенние лужи… Да много всего. Благо, у бережливой мадам Хелл старого барахла полным-полно — экспериментируй не хочу!

Часть артефактов Том снёс в Хогсмид, дождавшись похода школьников в волшебную деревню. Без очков и шрама, с наброшенными на глаза косметическими чарами, на фоне других школяров он был неприметен и никому не интересен. Будь хотя бы постарше, девчонки поди поглядывали на симпатичную мордочку, а так… В результате продажи поделок выручил весьма и весьма неплохую сумму денег. Вон, продуктов разных накупил и из одежды кое-что. Жаль, бизнес на этом не построишь. Пацан, продавший явно спёртые из дому артефакты — это нормально. Поиздержался мальчик, в карты проигрался или проспорил… с кем не бывает? А вот парнишка, регулярно таскающий на продажу отнюдь не дешёвые волшебные вещички…

Нет, можно было бы уничтожить доставучие свои невольные творения, но… Главный бич всех отшельников — скука. Если к одиночеству Том относился спокойно — он всю жизнь был один, сам по себе, то мириться со скукой было весьма непросто. В доме мадам Хелл даже говорящих портретов не было, не с кем словом перекинуться. А тут запнёшь хорошенько наглые тапки, чтоб о стенку смачно шмякнулись, отругаешь веник за лень, специально тайком рассыпав золу из камина по полу, прокатишься на взбрыкивающем диване, который так и норовит удрать из-под хозяйского зада — аж весело становилось! Ещё можно вести философские беседы с почтовой совой… На цитаты из утверждений Аристотеля она так забавно пучила глаза!

И всё время хотелось странного. Том не любил сладкое — не был он сластёной, теперь же без конфет, варенья и мёда жизни не мыслил. А как его достала эпопея с метлой! Неделю… целую неделю он спать не мог — снились полёты на метле. Ладно бы просто летал. Нет! Во сне Том от бладжеров удирал, такие фортели в воздухе выписывая, что просыпался от собственного визга, и ещё долго его подташнивало. Скажешь кому — засмеют, во сне укачало! Да он с детства высоты боялся! Если уж вздумалось бы ему летать, то научился бы без всяких ненадёжных палок с прутьями, сам по себе. Помнится, обязательные уроки по полётам на первом курсе с трудом сдал… А тут! Избавиться от навязчивого желания так и не получилось. Измучившись вконец, Реддл плюнул с досады, купил метёлку у старьёвщика — облезлую и расшатанную, привёл её в божеский вид и… после первого же полёта уснул как младенец, совершенно счастливым. Теперь летал каждый день по саду, получая от процесса несказанное удовольствие. Или вот ещё пристрастие к ночным прогулкам. Нет, чтоб спать, как все нормальные люди… Порой, в редкие минуты слабости, Том тоскливо сокрушался, что столь безрассудно захватил тело престранного мальчишки. Особенно, когда накатывало понимание, что добром для него это не кончится.

Глотнув любимого Гарри Поттером сладкого какао, Том лениво проследил за падающей звездой. До начала летних каникул осталось ждать не так уж и долго. Потом тысячи школьников со своими родными ринутся в путешествия не только по стране, но и за рубеж. Спрятать иголку в стоге сена — одинокого подростка... Одинокого… Он замер, не донеся кружку до рта, хмыкнул растерянно и зловеще заулыбался от пришедшей в голову идеи. Семья! Ему нужна семья! И нет, никаких деспотичных отцов. Увольте! И молодящихся мамочек, рьяно озабоченных своей внешностью. Хорошо бы… Да! Ему нужна бабушка! Внушить достаточно пожилой одинокой маггле с уживчивым характером, что она просто обожает единственного внука… Хотя… Нет, не надо магглу. Магглы долго не живут — только привыкнешь к бабуле, приручишь, и уже менять надо, ибо дряхлая леди отправилась на погост. Значит, сквибку найдём или слабую волшебницу, тихо доживающую отпущенные дни без бдительных подружек и навязчивой родни. Лучше ведьму из старого рода, чтоб много знала. Том даже зажмурился, представив тихий вечер у камина. Милая старушка вяжет носок, попутно рассказывая пригревшемуся у камелька внуку древнюю легенду… И кот на коленях мурлычет. За окном воет зимняя вьюга, а в доме тепло и пахнет пирогами.

Да! Так всё и будет! Том даже привстал от волнения, едва не пролив остатки какао. Решено.

Как найти нужную ведьму, ещё не подозревающую о грядущем счастье? Можно применить тот же способ, каким он отыскал покойных ныне родичей Реддлов и Гонтов — поиск по крови. Принять в семью, «убабушить», родную по крови волшебницу было бы… более правильно? Говорят, бастарды есть у всех знатных семейств. Есть ли они у Поттеров? Наверняка. В крайнем случае, внебрачный отпрыск древа Гонтов сгодится, хотя и не хотелось бы. К семье матери Том питал неизбывное отвращение. Это же надо, так изгадить кровь самого Салазара Слизерина! Убогие вырожденцы! Другое дело Поттеры — против них Реддл ничего не имел. Побочные ветви, изгои, потерянные сироты… Живут себе и не подозревают о своём происхождении, считаясь грязнокровками.

Так-так-так… Значит, создаём поисковый артефакт на родственную кровь, по определённым параметрам, обнаруживаем подходящую старушку, обрабатываем — это как раз не проблема, с его-то уровнем владения менталом. Вон, на дядюшке Морфине всё получилось в лучшем виде. Жил себе полоумный бандит в полной уверенности, что собственноручно укокошил семейку Реддлов. Так и помер в Азкабане, горемыка.

С бабушкой, конечно, деликатно надо. Чай, не бандюга подопытный! Тут, согласно прочитанной теории, важно, чтобы старая дама сама подсознательно желала заиметь обожаемого внука — тогда ментальная коррекция ляжет намертво. А все просчёты и нестыковки разум женщины додумает самостоятельно. Даже родителей для Тома придумает очень убедительно, с доказательствами. Обязательно с сопливой, душещипательной историей. Как же иначе-то? Работа предстоит кропотливая, можно сказать — ювелирная, да. Ну, для себя-то уж можно постараться. Хотя-а… надо бы старушек с запасом присмотреть. Лишняя пара-тройка старых ведьм не помешает. Мало ли, как ментальная коррекция ляжет — от случайностей никто не застрахован. Дальше…

А дальше всё будет зависеть от нескольких факторов, и финансовый вопрос — не на последнем месте. У семьи Поттеров денежки водились — это общеизвестно. Где сейчас находятся сокровища рода? Понятно — в Гринготтсе, в сейфах. Ценные книги, золото, артефакты… Вот только к гоблинам соваться… Продадут, зеленомордые сволочи! Утешает лишь то, что согласно контракту сейф исчезнувшего рода они обязаны хранить много лет — сколько точно, Том не знал. Своего сейфа в банке у него не было, потому и не интересовался. Это на случай появления наследников. По Закону. На деле же… не верил Реддл гоблинам ни на кнат. Наслушался разных историй на факультете… Нет, за границей можно обратиться в гоблинский банк, говорят, они все связаны в единую сеть, но только после совершеннолетия. Так безопаснее. Незачем некоторым знать, что Гарри Поттер отнюдь не погиб в салазаровом подземелье, пока он мал и уязвим. А потом, когда повзрослеет, пусть попробуют, твари, сунуться!

А пока… где взять денег на достойную жизнь? Сброшенные частицы тысячелетнего василиска так просто в аптеку не продашь — потому как редкость неимоверная. Сей поистине легендарный ингредиент неминуемо привлечёт внимание знающих магов, а не хотелось бы. Даже действуя крайне осторожно, прикрываясь чужой личиной… нет, не стоит. Разумнее припрятать наследство василиска в дальний уголок багажа и забыть о его существовании… лет на десять. А там, глядишь, самому всё это добро для экспериментов пригодится… Какие зелья и артефакты можно сотворить! Ох… Нет, никаких продаж! Обойдёмся.

Итак, допустим, бабка бедна. Удастся ли выдать её за покойную Венди Хелл? Легко! Судьбой пропавшей ведьмы никто не интересовался — невскрытых писем, натащенных совами, в домике не наблюдалось. Хорошо бы старушка изначально носила имя, созвучное имени бывшей владелицы дома — ей будет легче привыкнуть к внезапным переменам в жизни. Далее продаём дом и срочно едем за границу! Что может быть естественнее, чем бабушка, путешествующая с внуком? Маггловские документы не проблема — сделаем. Конфундус на чиновников действует ничуть не хуже, чем на остальных простецов… Под шумок самому можно имя сменить.

Том взволнованно допил какао и засобирался в тепло дома. Выстроившийся в голове план был просто блестящим! Тем более, оставаться на Родине несостоявшийся Тёмный Лорд и развенчанный Герой не желал категорически. Нет, можно бы прижиться тут и, со временем, расшевелить Британское болотце… Но зачем? Карабкаться на политическую вершину? А оно ему надо? Почему-то опороченного имени Гарри Поттера он Магическому Миру простить не смог. Сделать хоть что-то на благо тупых обывателей и хитровывернутых политиков? Да ни за что! А значит… Кругосветное путешествие! Останавливаться, где понравится, может, и домик прикупить, поселиться… А то и с помощью своего эксклюзивного поискового артефакта найти заброшенный и вскрыть. О, даже в школу простецов можно походить. Очень полезно знать, чем дышат магглы. Образование никогда не помешает. Магическое у него есть, будет ещё и маггловское. Эх, наставника-артефактора бы найти! Это если повезёт. А как надоело сидеть на одном месте — отправляйся дальше, на другой континент. Главное, чтобы будущая бабушка была тихой, заботливой и умела вкусно готовить. Что ещё для счастья надо? Разве что цвет глаз поменять.