Одинокий волк погибает (джен)

Мизинец оказался достаточно наблюдателен, чтобы заметить ее, когда она захотела этого. Арья считала, что было бы слишком утомительно разыгрывать хитрые трюки перед глупцом. Мизинец глупцом не был, если не учитывать того, что, по его мнению, сама Арья умом не отличалась.

Перешептывания и встречи должны были привлечь внимание Арьи, и она делала вид, что повелась на его уловки, прячась так, чтобы Мизинец точно знал: она наблюдает. А вот о чем он не мог и подумать, так это то, что его новая служанка тоже следит за ним. Она приносила ему еду, меняла воду в ванной и передавала лордам и другой прислуге его послания, которые он нашептывал ей на ухо. Служанка знала его гораздо лучше, чем, по мнению Мизинца, его могла знать прислуга.

У Арьи теперь было совсем немного лиц, но оставшиеся приносили ей пользу.

Мизинец знал, что она опасна с оружием в руке, но не подозревал о других навыках. Лучше было скрывать свои сильные стороны и позволять ему заблуждаться. Арья не стала дожидаться, пока Мизинец оставит свое послание на виду у служанки. Вместо этого она искала его со своим собственным лицом при дневном свете, потратив часть драгоценного времени на взлом замка, и обыскивала комнату дольше, чем требовалось. Она заметила следы, оставленные его обувью, сосчитала шаги по комнате и узнала, что он прячет что-то под кроватью и непосредственно в постели. Но если бы поиски заняли у нее слишком мало времени, это вызвало бы подозрения.

Обнаружив наконец свиток, она прочитала написанное. Слова ранили ее, но не удивили. Даже зная, с какой целью письмо было оставлено, Арья ощутила, что прежняя, более глупая ее часть захотела обернуться против сестры, придя в ярость из-за предательских строк. Логика подсказывала ей, что Санса, как могла, боролась за их отца, пока сама Арья просто выживала, питаясь пойманными голубями и краденым хлебом.

Арья заперла за собой дверь, зная, что Мизинец наблюдает за ней. Его выдавал лишь едва слышный шорох шагов на лестнице и тихое дыхание. Видеть в ней ту же глупую маленькую девчонку, что и много лет назад, было его ошибкой, на которую она не собиралась ему указывать.

Прошло довольно много времени с тех пор, как она внесла последнее имя в свой список, но имя Мизиница подходило для него не хуже тех, что были там прежде.

* * *

Бран знал, кем на самом деле была служанка, приносившая ему еду этой ночью. Он позвал ее в свою комнату, наблюдая, как она ставит поднос с едой, изучая ее. Бран не улыбался, но его взгляд был понимающим.

— Что ты хочешь узнать?

Служанка коснулась того бедра, у которого были бы ножны, если бы она их носила. В ее негромком голосе звучало любопытство.

— Почему вы доверили своей сестре этот кинжал?

Бран спокойно перечислил множество ужасающих подробностей, и это испугало служанку, хотя Арья Старк ощущала лишь нарастающий гнев. Предательство следовало за предательством. Она наблюдала крах семьи, распад Семи Королевств и опасность, нависшую над всеми ними. Петир Бейлиш. Мизинец не просто хорошо подходил для ее списка — он был достоин в нем самой первой строки.

* * *

Санса едва не пропустила письмо, оставленное на самом краю ее стола. Оно не имело восковой печати или подписи, но очертания букв были ей достаточно хорошо знакомы, чтобы опознать, от кого оно. За все годы их разлуки почерк Арьи так и не улучшился.

«Следуйте своему обычному ночному распорядку, леди Старк».

Очевидно, речь шла о посещении крипты. Санса заметила, что каждые несколько ночей возвращается в это темное, затхлое место, чтобы найти уединение и тишину. Там было безопаснее, чем в спальне. Рамси насиловал ее в комнатах, принадлежавших раньше её семье, и даже спальня родителей напоминала ей об этом. В крипте он могла отвлечься от этих воспоминаний, как и от настойчивых нашептываний Мизинца, от которых у нее развивалась паранойя. К счастью, он рано ложился спать и редко приходил в крипту.

Санса продолжала удивляться этому письму, даже когда бросила его в огонь. Одна ее часть, сформированная уроками Мизинца, говорила ей, что это может быть ловушкой. Ее младшая сестра стала чужой, тихой и незаметной. Арья мало общалась с ней. Больше не было той вечно грязной, хихикающей и озорной, такой раздражающей маленькой девчонки, не дающей сестре прохода. Именно по такой Арье Санса скучала отчаяннее, чем позволяла себе признать. Незнакомая Арья почти не улыбалась, и какими бы ни были ужасающими ее поступки, она их хорошо скрывала. Санса даже не хотела задумываться ни о причинах этого, ни о самих поступках.

Но все же Арья была ее сестрой. Та едва заметная усмешка, которой она одарила Сансу при первой встрече, была искренней. Санса извлекла урок и из той части своей личности, которую сформировали отец и мать — семье нужно доверять.

Бриенна была еще вооружена и облачена в доспехи, когда вечером Санса покинула свой кабинет, и проводила ее своим обычным настороженным взглядом. Призрак поджидал ее у входа в крипту, и его присутствие успокаивало Сансу, придавая ей уверенности. Он бродил по территории замка, и не представлял угрозы, даже когда после битвы за Винтерфелл его шкура была скорее кроваво-красной, чем белой. Джон оставил своего лютоволка здесь, чтобы защищать их, и рядом с Призраком Санса и в самом деле чувствовала себя комфортнее.

В крипте было сыро, темно и тихо, а фигура, скорчившаяся в темном углу, казалась незнакомой. Когда Санса ее заметила, младшая сестра поднялась с корточек. Арья была одета непривычно.

— На тебе что, платье?

По губам Арьи скользнула знакомая детская усмешка, но сестра быстро вернула свой привычный невозмутимый вид. Санса помнила, что та изменилась так же сильно, как и она сама.

— Что это?

Арья протянула ей свиток. Призрак спокойно лежал у ног Сансы, очевидно, не найдя в этом жесте угрозы. Она почувствовала, как что-то внутри нее будто оборвалось, когда перечитывала слова, написанные ее собственной рукой.

— Мизинец хотел, чтобы я это нашла. Он играл со мной, и я ему подыграла.

— О чем это ты?

— Он прятался у меня на виду, шептался с лордами и слугами. Я позволяла ему видеть себя, потому что он делал то же самое. Он устроил целое представление, чтобы спрятать это письмо, якобы для того, чтобы защитить тебя, но потом засунул его в матрас, вместо того, чтобы сжечь. Интересно, почему он хотел, чтобы я нашла этот пергамент, и почему считает, что я могла попасться на этот дешевый трюк?

— Он полагает, что все вокруг глупее, чем он, — ответила Санса, не выпуская их рук письма и ощущая, как в ней вновь просыпается чувство вины.

Она знала, как это может выглядеть в глазах Арьи, всегда видевшей мир в черно-белых тонах, которая любила отца, возможно, сильнее всех. Их благородный отец ни за что бы не делал ложных заявлений. Ее слова прозвучали одновременно и как просьба, и как вопрос:

— Ты не веришь, что я способа на такое.

Арья лишь неопределенно пожала плечами, не ответив.

— Я пыталась спасти отцу жизнь. Джоффри, он... — Санса будто бы вновь смотрела, как палач отсекает голову отца, и вздрогнула, прикрыв рот рукой, пока внезапная слабость не прошла.

— Я была там. Я видела.

— Но как... — шокированная Санса посмотрела на Арью.

— Я сбежала из замка и жила в блошином конце, ловя голубей. Йорен вывел меня из города. Я не была настолько глупа, чтобы винить тебя тогда, и тем более не буду делать этого сейчас, — Арья кивком указала на свиток в ее руке. — Мизинец хотел, чтобы я его нашла. Почему?

Санса снова изучила письмо. Арья знала простейшую причину — посеять между ними вражду, — и спрашивала о другом.

— Мизинец желает меня. Он хочет, чтобы я была беспомощной. Он хочет сделать меня своей женой, но еще больше он хочет власти. Он убеждал меня возглавить Север, отстранив Джона.

— И ты собираешься это сделать?

Это было серьезное испытание. Санса повернулась к Арье, которая смотрела на нее бесстрастно. Ответить было непросто — из-за чувства долга, страха и соблазнительного желания, но все же она сказала:

— Нет.

— Я верю, — произнесла Арья, внимательно наблюдавшая за ней, а затем, заложив руки на спину, грациозно, будто кошка, вскочила на выступ.

Она сидела на нем, неуклюжая в платье, в неподобающем для леди наряде служанки. Санса с трудом подавила желание стукнуть ее по коленке, чтобы она выпрямила спину.

— И что мы будем делать со всем этим?

Санса была рада услышать этот вопрос. Арья не сбрасывала ее со счетов, даже если старшая сестра, в отличие от младшей, продолжала наряжаться в платья и не носила меча.

— Мы должны ему подыграть. Его замыслы могут быть сложнее, чем мы думаем.

— Нужно будет обмануть не только Мизинца. Прислуга, мейстеры и лорды тоже должны поверить.

— Прежде я была другим человеком.

— Кажется, мы обе к этому готовы, — усмехнулась Арья.

Санса о многом хотела ее расспросить, но боялась услышать ответы. Ее сестре как-то удалось выжить, и, учитывая ее поединок с Бриенной, она многому научилась.

— Что с тобой произошло, Арья?

— Некоторое время я служила виночерпием у Тайвина Ланнистера в Харренхолле, — пожала плечами Арья. — Однажды у него был Мизинец, он планировал устроить союз между Ланнистерами и Тирреллами. Не знаю, узнал ли он меня.

— Он на моих глазах сбросил нашу тетю Лизу в Лунную Дверь, чтобы взять под контроль Долину, — Санса впервые призналась в этом, но ее поразила новость о том, что сестра была виночерпием Тайвина Ланнистера.

— Он сделал и еще кое-что.

— Откуда ты знаешь?

— Бран рассказал.

— Бран? — Санса вздрогнула, вспомнив, что говорил Бран о ее свадебном платье. Она не понимала, кто он теперь такой и откуда ему всё известно.

Арья взглянула на нее и снова пожала плечами.

— Я видела достаточно волшебства, чтобы поверить ему. Думаю, мы можем доверять его словам, даже если он не раскрыл всю правду. Волшебство иногда заставляет людей видеть то, что они желают.

— Какую правду он тебе открыл?

— Мизинец использовал тетю Лизу, чтобы отравить Джона Аррена. А затем велел ей написать нашей матери, что это сделали Ланнистеры, — Санса была потрясена, но Арья еще не закончила. — Он предал отца и подговорил Джоффри казнить его, не смотря на признание. Он... — Арья прикоснулась к своему кинжалу. — Он сказал матери, что кинжал принадлежит Тириону, но на самом деле он принадлежал Мизинцу, который и послал убийцу.

— Я убью его, — прошептала Санса, чувствуя, как ее сердце леденеет от ярости. Мизинец стоял за многими постигшими их семью горестями. — Не могу поверить...

Хотя все же легко верилось в то, что Мизинец разрушил их семью ради собственной выгоды, из-за своей отвратительной жажды власти и того, что желал Сансу и ее мать.

— Да, но как?

Санса не знала эту Арью, пальцы которой лежали на оружии, а во взгляде был лед. Санса и сама себя чувствовала настолько же незнакомой. Она много раз представляла себе смерть Рамси, воплотившуюся в итоге в реальность, но не думала, что снова так же сильно захочет кому-то отомстить.

— Мы захлопнем его ловушку, но в нее попадется он сам.

— В моем списке появилось новое имя.

— Отец говорил, что выносящий приговор сам должен привести его в исполнение.

— Я стану твоим мечом, — Арья соскользнула со своего места, и Санса сердцем почувствовала, что так и будет.

— Арья.

Сестра остановилась и оглянулась на нее. Внезапно что-то в выражении ее лица подтолкнуло Сансу приблизиться. Она протянула руки, и Арья мгновение смотрела на нее, прежде чем шагнула в объятия. Руки Арьи обвились вокруг сестры, и Санса поблагодарила Старых богов, что кто-то из ее братьев и сестер еще находил утешение в прикосновениях.

— Он продал меня Рамси Болтону, — выпалила Санса. — Рамси насиловал меня, избивал и унижал, и он делал это в нашем собственном доме. Я иногла не могу заснуть, страшно даже вспоминать. Я больше никогда не смогу зайти в ту комнату.

— Тогда, может, стоит спалить ее? — в редком для нее порыве эмоций воскликнула Арья. — Как он умер?

— Я скормила его псам, — призналась Санса, задаваясь вопросом, ужаснет ли это Арью, но та лишь усмехнулась, уткнувшись ей в плечо.

— Ты смотрела?

— Я увидела достаточно.

— Почувствовала себя лучше?

— Немного.

Арья отстранилась и кивнула.

— Со мной тоже случалось подобное.

— Расскажи мне свою историю.

— Если ты поделишься своей. На самом деле у меня кое-что есть...

Арья протянула руку в темную нишу, вытащила флягу с вином и улыбнулась, встряхнув ее. Призрак пошевелил ушами, но не встал. Арья предложила Сансе выпить, и та, улыбнувшись, сделала глоток.

— Мне нельзя задерживаться надолго, — сказала Арья. — Но мы можем начать.

Факел Сансы почти догорел, когда они расстались. Арья остановилась на пути к выходу:

— Все должно выглядеть правдивым, каждое наше действие и слово. Ошибки недопустимы.

— Да, я буду бояться тебя и не доверять тебе.

— А я буду не доверять и ненавидеть тебя. Но помни, что ты моя стая, Санса.

— Я твоя сестра, глупая, — Санса мягко усмехнулась, поддразнивая Арью, а та улыбнулась в ответ своей прежней очаровательной улыбкой, прежде чем скрыться в тени и исчезнуть.

Проводив ее взглядом, Санса принялась молиться за свою семью.

* * *

До следующей встречи с сестрой Санса продолжала посещать крипту в одиночестве в течение недели, хотя и надеялась, что у нее появится компания. Встретившись во второй раз, они снова тихо поговорили о прошлом, затем о плане Джона в Драконьем Камне — или отсутствии такового, — о том, с какой угрозой они столкнулись, и как с ней бороться.

Арья, очевидно, нашла время снова переговорить с Браном. Она пересказала Сансе то, что узнала от него о Короле Ночи и угрозе Иных. Санса не видела смысла не доверять этой информации.

— Ты когда-нибудь видела во сне глазами животного? — спросила ее Арья, разглядывая Призрака, лежащего на сыром каменном полу рядом с ними.

— Во сне? Будто лечу?

Санса редко видела мирные сны, как в детстве. Теперь они стали мрачнее, а о том времени остались лишь воспоминания. И в своих снах она всегда оставалась человеком.

— Нет, как Бран, — Санса покачала головой, и Арья приложилась к своей фляге с вином. — Мне снились волчьи сны в Браавосе. Я видела, что Нимерия приходила сюда. Наши пути разошлись, но мне снилось, что я была ею.

— Твоя лютоволчица? — удивленно переспросила Санса.

Она никогда не задумывалась, что Нимерия может быть еще жива. Воспоминание о смерти Леди отозвалось застарелой болью и злостью, но направленной на Серсею и Джоффри, а не на сестру.

— Она теперь огромная, почти как лошадь, — кивнула Арья. — Мы узнали друг друга. Она совсем одичала.

— Как и ты.

— Она возглавила стаю в Речных землях и развлекалась тем, что убивала Фреев. Затем вернулась я, и добила тех, до кого она не добралась.

Даже после всего, что Санса уже узнала о прошлом Арьи, она все еще была потрясена.

— Так это была ты?

— Я скормила Уолдеру Фрею его сыновей, запеченных в пироге, и перерезала его горло, — Арья сделала глоток вина и поджала губы, спокойно взглянув на Сансу. — По-видимому, мне следовало получше взбить масло, прежде чем заняться корочкой пирога.

— Звучит отвратительно, — и все же Сансе хотелось рассмеяться над тем, насколько по-детски прозвучал этот рассказ о чем-то столь ужасающем. — Ты проделала это одна? Но как?

— Скоро узнаешь, — пожала плечами Арья.

* * *

Ее лица были слишком ценны и на самом деле спрятаны гораздо хитрее, чем в сумке под кроватью. Часть ее наслаждалась этим притворством, когда она тихим равнодушным голосом угрожала сестре, получая удовольствие от ее страха. Эта игра совсем не походила на те, в которые они играли в детстве.

Позднее, сидя на крепостной стене вместе с Призраком, Арья наблюдала, как Санса идет по замерзшему двору, и раздумывала над тем, безопасно ли раскрывать свое прошлое. Безликие отпустили ее, приняв жизнь в уплату за жизнь, но раскрывать кому-то еще их тайну и ее темную силу было рискованно. Якен возглавлял Орден, и менял перед ней лица, почему-то желая завербовать Арью. Зачем ему потребовался Старк со способностями варга, Арья еще не совсем понимала.

Она не хотела рисковать до тех пор, пока Мизинец не получил свиток, который он перечитал несколько раз, когда служанка была в его комнате. В письме подробно говорилось о девушке, спасшейся после убийства Фреев. В нем упоминалась и о темноволосой девушке, снявшей лицо Уолдера Фрея со своего собственного, после того, как «Уолдер» отравил свою родню. Письмо настолько заинтересовало Мизинца, что он несколько раз его перечитал, и губы его при этом бессознательно шевелились.

Он наверняка догадался, кем была эта девушка, пока весь остальной Вестерос считал рассказы о служанках просто женскими сплетнями. Если Мизинец был достаточно глуп, чтобы поверить, что безликая убийца попадется на его уловки, ничто не мешало ему поверить и в то, что она предаст свою сестру, перепугав ее до смерти. Арья сделала именно это, хотя и сожалела о том, что во время этого разговора Санса, кажется, испугалась вполне серьезно.

Когда Арья покидала Черно-Белый дом, ничто не угрожало ее жизни. Добрый человек проводил ее так же вежливо, как и всегда, даже когда она вернула ему тело своей убийцы, посланной за Арьей, чтобы принести ту в жертву. Он лишь бесстрастно взглянул на нее, и произнес:

— Валар моргулис. Прощай, Арья Старк.

Возможно, она уплатила жизнью за жизнь. Ее дар в обмен на жизнь в одиночестве. С Браавоса, кроме подаренной еще Джоном Иглы и монеты безликих, которую носила на цепочке, она унесла лишь знания Черно-белого дома.

Желание знать, выжил ли кто-то из членов её семьи, вынудило ее в конце-концов уйти от безликих. Арья считала месть единственным смыслом своей жизни. Она хотела, чтобы все узнали, что Старки живы. И что она требует справедливости, не принимая в расчет опасность, которая подстерегает ее на этом пути. И теперь ей оставалось лишь надеяться, что рассказ о ее злоупотреблении волшебством безликих дойдет до Браавоса в настолько искаженном виде, что станет неузнаваем. В Ордене безликих существовали определенные правила, но она больше не была его частью. Делало ли ее в этом случае использование их знаний фигляром или еретиком?

А пока Арья продолжит разыгрывать фарс вместе с Сансой, и будет готовиться к войне на Севере. Если за ней придет посланник безликих, его целью будет только она сама. Не нужно беспокоиться о безопасности семьи.

Лица, которые она сделала собственными руками, получились не слишком хороши. Они не обладали мягкостью тех, что были в Черно-Белом доме. Кожа неприятно зудела после того, как она их надевала, словно чужая кожа отторгала ее — или наоборот. Лицо Уолдера Фрея она пока оставила лишь как напоминание, и скоро сожжет его, прежде чем оно начнет гнить.

Служанка... Она нашла эту девушку умирающей. Истерзанной Братством, которому достаточно было того факта, что она прислуживала Фреям, чтобы искалечить и изнасиловать ее. Арья прочитала молитву и избавила ее от страданий, а затем использовала полученные от безликих знания, чтобы взять ее лицо.

Скоро безликая окончательно умрет в ней, и чужие лица ей больше не потребуются. Она больше не была никем, да никогда и не расставалась со своей истинной личностью.

Призрак потянулся, подошел к ней и лег рядом, пристроив свою огромную голову на ее бедре. Она погладила шерсть между его ушами.

— Я бы хотела, чтобы Джон был здесь. Ерошил мне волосы и дразнил меня, называл бы Арьей-надоедой...

Призрак совсем по-человечески вздохнул, будто соглашаясь.

— Иди, защищай Сансу, — почесала его за ухом Арья. — У меня есть своя лютоволчица.

Крупный белый лютоволк поднялся, отступил и неуклюже спустился по лестнице, ускорившись, чтобы догнать леди Старк.

Леди Старк, которую яро поддерживало гораздо больше людей, чем она подозревала. Лорды Севера и даже суровый старый Джон Ройс не проявили особого беспокойства, когда Арья попросила их о верности сестре, когда они будут готовы выступить против Мизинца. Лорды будут присутствовать на суде и не станут вмешиваться. Вокруг Сансы было гораздо больше верных ей людей, чем Мизинец мог ожидать. Он сам вырыл могилу для себя.

В какой-то момент Арья подумала, что Санса готова отказаться от их планов. Еще девчонкой ей нравилось, когда ее баловали, и она в полной мере наслаждалась статусом дочери лорда. Но ее опасения были напрасны, ведь теперь Санса, как и Арья, была готова биться за семью и за себя, зная, что никто не будет делать скидок на ее пол.

Санса была стаей Арьи, а также ее сестрой и способным союзником. Вместе они сохранят Север для Джона и своих людей. Впервые в жизни Арья не только любила, но и уважала свою сестру.

* * *

Санса действительно хотела узнать секрет способностей Арьи, роясь в ее вещах в поисках письма, не представлявшего для нее угрозы. Но ей не нужно было изображать ужас, когда она добралась до лиц в сумке сестры. Она никогда не задумывалась, что человеческая кожа может выглядеть, как шкура животного.

Если кто-то из многочисленных слуг подслушивал в коридоре их разговор для того, чтобы передать Мизинцу, то он услышал в голосе Сансы самые настоящие беспокойство и страх. Ей было интересно, поймет ли Мизинец, что она специально выбрала время, когда в коридорах было наибольшее количество слуг, которые шли опорожнить ночные горшки, сменить постельное белье или принести дрова для каминов. Cлова произносились не просто так: у шпионов Мизинца была возможность подслушать. Догадается ли он? Скорее всего, нет. Не после того, как проводимые в одно и то же время тренировки Арьи дали Сансе повод заглянуть в ее комнату, чтобы обыскать ее вещи.

Безликая. Убийца. Арья была искусна во всем, что касалось отравлений, притворства и лжи, но также в установлении истины. Она превосходно владела кинжалом, посохом и мечом. У нее даже имелось несколько лиц, хотя уже позднее, в крипте, Арья открыла сестре, как трудно и снять лицо, и пользоваться им.

— У меня осталось совсем немного. Больно чувствовать, кем они были, когда надеваешь. Требуется порез, кровь, которую нелегко жертвовать. Лицо Уолдера носить было отвратительно — он словно одобрял то, что я сделала с его семьей... Больной ублюдок. — Арья замолкла, рассматривая древнюю статую напротив них. — Я была там, на Красной свадьбе. Они отсекли Роббу голову и пришили на ее место голову Серого Ветра. А затем посадили его на лошадь и пустили ее рысью.

— Тирион рассказывал мне о Красной свадьбе. Думаю, тогда я потеряла надежду. Только позднее я поняла, что он защитил меня от самого худшего. Мы были женаты, ты знаешь?

— Ты говорила.

Тирион был хорошим человеком. Теперь Санса знала это. Сколько бы она ни рыдала из-за этого брака, он стал для нее благословением, и спас от того, что могло быть гораздо хуже, что ей все же довелось пережить впоследствии. Иногда она еще задавалась вопросом, действительно ли их брак аннулирован, или Тирион еще оставался ее законным мужем.

— Я рада, что он еще жив.

— Он привел Таргариен с ее драконами, — заметила Арья.

— Таргариен, которой Джон присягнул, не спросив совета, — Санса была очень разочарована своим глупым, наивным и, вероятно, похотливым братом.

Хорошие короли прислушиваются к своему народу и обдумывают решения до того, как вступать в союз... По крайней мере, договариваются о выгодных условиях.

— Хотела бы я увидеть ее драконов.

— Не будь такой же глупой, как Джон.

На мгновение Санса испугалась, что рассердила сестру, но Арья только тихонько рассмеялась в своей обычной манере.

— Мне всегда нравились истории о драконах. Будь у меня шанс стать Висеньей… Я бы его не упустила.

— И вышла бы замуж за брата?

— Мне бы хватило дракона и меча, — уточнила Арья.

Несколько мгновений они молчали, наблюдая, как Призрак облизывает лапу и чешет ухо. Санса иногда забывала, насколько он необыкновенный. Ей было интересно, как выглядела бы Леди, если бы осталась жива. Когда молчание затянулось, Санса коснулась плеча Арьи, и та вздрогнула, как будто удивленная.

— Лорды поддерживают вас, леди Старк, — сказала она.

— С ними не было хлопот, Арья-надоеда?

Арья застенчиво улыбнулась, прежде чем ответить.

— У Мизинца нет здесь друзей. Он считает, что я подговаривала лордов убить тебя, и подозрений у него не возникло.

— Спасибо тебе, Арья.

Арья снова улыбнулась и провела рукой по лицу, меняя его. Она стала хорошенькой, темноглазой, с длинными каштановыми волосами. Эта незнакомая женщина взглянула на нее и склонила голову в полупоклоне.

— Завтра?

— Завтра.

— Спокойной ночи, миледи.

* * *

Арья вытирала кровь Мизинца со своего кинжала. Вероятно, слуги сейчас занимались тем же самым, очищая от его крови пол в замке. В каком-то смысле этот человек стал жертвой, принесенной ею сестре и их семье.

В этот день ей предстояло еще одно очищение.

Часть Арьи хотела сохранить лица, даже когда они начали вонять, и от них отставали кусочки плоти. Если бы она отправилась дальше на юг, личинки постепенно начали бы пожирать их. Лица были удобны, они стали для неё незаменимыми помощниками и спасителями, но больше — не были нужны.

Она сожгла их в Богороще, прочитав свою последнюю молитву Многоликому Богу. Она смотрела на чардрево, чувствуя, как оно очищается от темной магии, буквально сгорающей в пламени и уходящей ввысь черным дымом, смешавшимся со снегопадом и холодом. Эта магия уходила из нее. Старые боги владели этим местом, и они владели ею.

— Я Арья Старк.

Теперь она чувствовала себя Нимерией, бродящей по лесам, путешествующей на север со своей огромной волчьей стаей. Она чувствовала себя с ней ближе, чем когда бы то ни было, и даже немногие оставшиеся в Винтерфелле кошки следовали за Арьей, ожидая объедков и желая поделиться своим зрением и телом даже на короткое время.

Лица Арьи не позволяли ей ощутить то древнее, чистое волшебство, которое даровала ей кровь. Она больше никогда не наденет чужое лицо — теперь ей достаточно своего. Она чувствовала почти забытое озорство, когда избавилась от груза темного волшебства. Арья Старк подняла голову, чтобы завыть, протяжно и громко. Откуда-то с территории замка отозвался Призрак, за много лиг отсюда ей ответила и Нимерия.

* * *

— Это ты разбудила всех собак на сотню миль вокруг? — этот вопрос интересовал Сансу больше всего, пока она поджидала сестру.

Арья грациозно прошлась по крепостной стене, ловко спрыгнула с неё и улыбнулась, будто ждала именно этих слов.

— Может быть.

Санса изобразила недовольство, чувствуя любовь к сестре, которую узнавала заново. Больше не нужно было притворяться, и теперь она не была уверена, что может сделать это снова. Они были сестрами — стаей, как выразилась Арья, — связанными чем-то большим, чем кровь, и никогда больше им не нужно будет делать вид, что это не так.

— Джон скоро вернется.

— И Старки снова соберутся в Винтерфелле.

— В жизни или смерти, мы будем вместе.

Арья взглянула на нее и покачала головой, а затем свирепо усмехнулась, оскалив зубы.

— Нет. Есть только одна вещь, которую мы говорим Смерти: не сегодня!