Северус Снейп и живые грибы (джен)

В Хогвартсе что-то случилось. В этом не было никаких сомнений. Директор школы Северус Снейп почувствовал неладное сразу, как только открыл глаза рождественским утром.

Будильник, служивший ему безотказно много лет, впервые не прозвенел. Волшебная палочка, которую он перед сном положил под подушку, валялась на полу. Балдахин над кроватью оказался небрежно откинут и смят, словно кто-то хотел сорвать его и раскроить на теплые парадные мантии. Но это было не самое страшное. Приподнявшись в постели и протерев заспанные глаза, Северус едва не лишился дара речи.

На тумбочке, на письменном столе и в шкафу с книгами и пробирками копошились неизвестные существа. Десятки, нет, сотни странных магических существ!

В том, что всему виной была магия, и возможно, темная, Северус не сомневался. Белые, глазастые, имеющие сходство с продолговатыми грибами, неведомые создания излучали призрачное сияние и бились током. Электрический разряд был так силен, что Снейп даже на расстоянии чувствовал движение воздуха и слышал неприятный звук, похожий на змеиное шипение.

— Ш-ш-ш-ш-ш...

От этого звука, совсем некстати напомнившего Северусу змею Волдеморта, которая в прошлом году чуть не отправила его на тот свет, стало не по себе. Спина сделалась липкой от пота.

— Кто вы такие? Что вам здесь нужно?! — закричал Снейп и, выскочив из постели, схватил палочку. Камин давно погас, было зябко ощущать босыми ступнями холодный каменный пол. Голову пронзила адская боль — то ли от присутствия белых живых грибов, то ли от выпитого накануне с Горацием Слагхорном огневиски. — Эванеско!

В сторону тумбочки, атакованной кишащими тварями, полетела желтая вспышка. Снейп надеялся, что заклинание уничтожит существ, но не тут-то было. От воздействия волшебства их стало еще больше. Они будто подпитывались магической энергией и размножались с молниеносной скоростью. Кружили в воздухе, держась за лапки и пританцовывая, и смотрели на Снейпа черными невидящими глазами.

"У меня белая горячка, — с ужасом подумал Северус, вспомнив известный недуг. — Вот почему на них не действует магия".

Посиделки у Горация не довели его до добра. После своей несостоявшейся смерти он стал слишком часто прикладываться к бутылке. Сначала это были сонные зелья и успокоительные настойки для снятия стресса, затем — элитная медовуха от поклонников Слагги, почетных членов Клуба Слизней, которую они распивали под мерный шелест песочных часов, а спустя некоторое время — крепкое, обжигающее горло и внутренности огненное виски, что так хорошо помогало напиться и забыться. Вчера, например, Северус выпил не меньше бутылки в одно лицо, практически не закусывая (засахаренные ананасы не в счет). Неудивительно, что ему начало мерещиться всякое.

Снейп постарался взять себя в руки. Он поспешно оделся и, отмахиваясь от дрожащих от избытка энергии белых грибов, бросился к шкафу в надежде отыскать подходящее зелье. Как нельзя кстати вспомнились волшебные свойства настойки мудрости и эликсира, возвращающего бодрость духа и ясность ума. Однако добыть их оказалось невозможно. Существа облепили шкаф, не оставив на нем живого места. Манящие чары не помогали. Взмахнув несколько раз палочкой и не добившись результата, Северус грубо выругался и помчался в коридор.

В Больничное крыло! Немедленно! Поппи Помфри должна его вылечить! Да и не мешало бы проверить школу. Вдруг это массовое помешательство и придется обратиться в Министерство магии или вызвать на помощь главного спасителя магического мира — Гарри Поттера. То-то будет потеха, если Хогвартс закроют из-за нашествия какой-то мерзкой мелюзги, а "Ежедневный пророк" разродится шедеврами в исполнении Риты Скитер. "Печальная участь Принца-полукровки: белая горячка завершила начатое змеей Волдеморта", "Нашествие галлюциногенных грибов на легендарную alma mater. Что скажет на это Гарри Поттер?", "Хогвартс на карантине: в школе вспышка грибковой инфекции"…

В коридорах и на лестницах творилось невообразимое. Студенты, оставшиеся в школе на каникулы, приветствовали директора лучезарными улыбками. Такого Северус не помнил со времен своей учебы. Да и то ему в этих стенах за все время улыбались только двое: Лили Эванс и профессор Слагхорн.

Ребята шли на завтрак, держась за руки и во весь голос напевая гимн Хогвартса. Их сопровождали учителя: Филиус Флитвик катился по полу, очевидно, воображая себя квоффлом, Сивилла Трелони, как всегда отрешенная, закатив глаза, плыла к преподавательскому столу с бутылкой хереса в руке, а сияющий масляной улыбкой и слегка помятый после вчерашних возлияний Гораций Слагхорн шагал за ними следом, прижимая к груди колдофото Гвеног Джонс, капитана «Холихедских Гарпий».

Волшебные портреты стали еще живее, чем прежде. Они ходили друг к другу в гости, делились новостями и слухами, произносили заздравные тосты и громко чокались, звеня бокалами. Великий Мерлин стоял на коленях перед Селиной Сэпворфи, предлагая ей руку и сердце. Венделина Странная слезно умоляла Варнаву Вздрюченного разжечь для нее костер, чтобы сгореть вместе с ним в огне любви. Годрик Гриффиндор бился на мечах с безымянным средневековым рыцарем.

Северус вытер пот со лба, пытаясь унять дрожь. Вне всяких сомнений — все сошли с ума. Он стал лихорадочно высматривать своего заместителя Минерву МакГонагалл (уж она-то должна знать, что случилось!), но той нигде не было.

Вместо нее Снейп увидел компанию школьных привидений. Вечно веселый Пивз по неизвестной причине голосил, заливаясь крокодильими слезами. Рядом с ним летела по воздуху Серая Дама, до этого момента не покидавшая башню Рейвенкло. Она улыбалась и строила глазки Безголовому Нику, который был молчалив и мрачен, как перед казнью. Зато Плакса Миртл, что больше пятидесяти лет провела в рыданиях в заброшенном туалете для девочек, хохотала словно помешанная. Увидев директора, она стала паясничать и показывать на него пальцем.

Северус глубоко вздохнул, закрыл глаза и открыл их снова, беспомощно оглядевшись по сторонам.

В Большом зале мигала разноцветными огнями рождественская елка, сыпал снежинками зачарованный потолок. И все было бы прекрасно, если бы не искрящиеся в воздухе живые грибы, которых с каждой минутой становилось все больше и больше, как будто на них наложили заклятие умножения.

Судя по всему, кроме Снейпа, никто не замечал этих странных наэлектризованных существ и не видел в происходящем ничего необычного. Конечно, в Рождество обитатели Хогвартса всегда были в приподнятом настроении, но не до такой же степени!

— Что происходит?! — завопил Северус, не на шутку перепугавшись, когда рой назойливых тварей зашипел у него прямо над ухом, а по коже пробежал разряд электричества.— Кто-нибудь ответит мне, что за кошмар здесь творится?

Никто не ответил. Почтив директора любезными улыбками, все уселись за праздничный стол. Северус снова начал колдовать, но белые грибы не исчезали — вспышки от заклятий порождали новых тварей. Он даже использовал легилименцию, чтобы прочесть их мысли, правда, она ему не помогла — лишь разочаровала.

"Рыжие волосы, зеленые глаза, рыжие волосы, зеленые глаза..." — услышал Северус еле различимое издевательское шипение, и его вспотевшее лицо исказила гримаса отчаяния.

Определенно, эта была неизвестная темная магия, перед которой он оказался бессилен.

«Может, Империус? — мелькнула мысль в воспаленном мозгу. — Но тогда откуда взялись эти существа?»

Северус схватился за голову и, вспомнив, что хотел попросить помощи у Поппи, бросился в Больничное крыло. Навязчивое полчище грибов поплыло за ним по воздуху.

По пути ему встретилась незнакомая дама.

— Счастливого Рождества, директор! — тряхнув спутанными поседевшими волосами, поприветствовала она Северуса. Ее вкрадчивый голос был похож на кошачье мурлыканье, а желтые глаза горели ярче праздничных фонариков. В ногах у дамы вился старый облезлый кот. Он зарычал при виде Снейпа и, выгнув спину и ощерившись, укусил его за ногу.

— А ну брысь! — Северус отогнал разъяренного кота и, проводив взглядом удаляющуюся нечесаную даму, по наитию свыше — не иначе — узнал в ней кошку миссис Норрис, а в ее спутнике — завхоза Аргуса Филча.

— Поппи, спаси меня! — едва не теряя сознание, вломился Снейп в Больничное крыло. Излучающие свет живые грибы ослепили глаза, он почти ничего не видел перед собой. — Поппи, где ты? Мне плохо! Сделай что-нибудь! Пожалуйста!

"Лучше бы я умер тогда в Визжащей хижине, лучше бы не слушал Поттера, этого великого знатока серпентарго", — подумал он, захлопывая дверь и преграждая путь сияющему грибному рою.

Внутри было просторно и светло. Живые грибы проникли и сюда. Правда, они не лезли в лицо, не били по коже током, словно колдомедицина имела на них какое-то влияние, а висели под потолком, освещая темные своды замка.

— Когда ты в последний раз лежал здесь, Северус? — из-за ширмы послышался ласковый голос. — Ни о чем не думая и не заботясь, позабыв о своих пробирках и книгах, никуда не спеша и ни на кого не раздражаясь...

— Поппи? Это ты? — испуганно прошептал Снейп, подняв голову и разглядывая покачивающиеся над ним грибы. — Я был здесь, когда меня выписали из Мунго после укуса змеи. Помнишь, ты поила меня восстанавливающим зельем? Поппи, я сошел с ума! Я вижу то, что не видят другие!

— Мозгошмыги неопасны, Северус. Размягчение мозга — их единственный побочный эффект, — Снейп вздрогнул, услышав за ширмой лукавый женский смех. — Будешь мягкий и податливый…

— Ты хочешь сказать, что бредни полоумного Лавгуда — правда? По-твоему, Хогвартс атаковали мозгошмыги?!

— Полежи с нами, Северус! — предложил в ответ голос, и Снейп отодвинул ширму.

Поппи Помфри была не одна. Рядом с ней, прямо на больничной койке, лежала преподаватель гербологии Помона Спраут. Простоволосые, раскрасневшиеся, в ночных сорочках, они обнимали друг друга, глядя в потолок, под которым парили странные светящиеся существа.

"Фу, какая мерзость!" — поморщился было Северус, чувствуя ползущие по спине мурашки. Ему показалось, что его кожа покрылась шерстью, как у Лунатика в ночь полнолуния, а потом внезапно на душе стало легко и спокойно, будто Поппи наложила на него Обливиэйт.

Северус подумал, что не зря в ту роковую ночь уполз из Визжащей хижины. Жизнь бок о бок с мародерами, среди которых трое были анимагами, не прошла даром. Когда Гарри Поттер, забрав воспоминания, сказал ему: «Ползите, сэр, ползите!», он собрал всю свою магию в кулак и неожиданно для самого себя обернулся змеей. Зря, что ли, столько лет учился на Слизерине и являлся его деканом?

Терять Северусу было нечего — несчастный директор и так оказался на волосок от смерти. Поэтому он полз и полз в ночи, сквозь сражение, а на рассвете затаился под старым деревом в Запретном лесу и пролежал там до тех пор, пока его на третьи сутки после битвы, скользкого и холодного, не нашел Хагрид и не пригрел на своей широкой груди.

Наверное, Снейп мог бы и сейчас обратиться рептилией и уползти куда глаза глядят — подальше от опостылевшей школы. Но ему вдруг стало все равно. В это хмурое рождественское утро Северус ощутил, что вместо сидения над книгами и стояния над котлами он не прочь стать филателистом, или собрать коллекцию календариков, а может быть, даже шампуней и нижнего белья.

— С Рождеством, Северус! — прощебетали Поппи и Помона, и Снейп понял: сильнее всего на свете ему хочется сейчас покататься на лыжах. Дойти до Хогсмида вместе со студентами, побить личный рекорд, поиграть в снежки на свежем воздухе, а потом заглянуть в "Три метлы" к розовощекой мадам Розмерте и, опрокинув пару кружек сливочного пива, громогласно произнести: "Всё — суета!"

И с этими мыслями, не обращая внимания на устремившуюся за ним вереницу белых живых грибов, Северус отправился в свой кабинет за лыжными палками. Под шум портретов и голоса приведений он заглянул по пути к Минерве МакГонагалл.

Воздух в просторном кабинете трансфигурации был наэлектризован до предела, Снейп чувствовал мощные разряды. Минерва в своей анимагической форме царственно восседала на кафедре, наблюдая за резвящимися котятами. Они рвали учебники и свитки, переворачивали чернильницы, истошно мяукали и довольно урчали, играя со своими хвостами и сходясь друг с другом в жестоких схватках.

— Северус, они все уронили! — шевельнув длинными усами, промурлыкала Минерва, и Снейп понимающе кивнул. Еще полчаса назад он мог отобрать баллы у провинившихся студентов или заставить их драить котлы в подземелье, но сейчас его волновало только одно: лыжные палки.

— Чистые подштанники, — произнес Северус новый пароль, и горгулья подняла его наверх. Но для того, чтобы войти в кабинет директора, ему пришлось закрыть лицо мантией: вокруг кишели живые грибы. Они издавали шипение и покусывали кожу электрическими разрядами.

Их источник, по всей видимости, был здесь. Странные магические существа летали тут и там, но больше всего их оказалось над креслом, где, совершенно невозмутимый, с детской улыбкой на лице, сидел бывший директор Хогвартса Альбус Дамблдор. Вид у него был такой бодрый и живой, словно он только сошел с портрета или — что вероятнее — никогда не умирал.

"А может, это я умер?" — подумал Снейп, приближаясь к нему.

— Что за прелесть, Северус! — радуясь, как ребенок, произнес Альбус и покрутил в руке какую-то странную штуку, напоминающую игрушечный стеклянный шар. — Снежинки! Рождество! Магия!

Забыв о лыжах, Северус уставился на стеклянный шар. Каждый раз, когда Альбус тряс его и восторгался плавающими внутри снежинками, из шара вылетала новая порция живых грибов. Словно в нем открылся невидимый портал, и кто-то посылал через него в Хогвартс существ из параллельного мира.

— Откуда это у тебя, Альбус?

— Отобрал у Идэссы Сакнденберг, — рассмеялся Дамблдор, и в этот момент Северус снова почувствовал, как на него накатывает прежнее раздражение.

Сейчас этот выживший из ума старик предложит ему свои любимые сладости в качестве утешения. "Лимонную дольку, мой мальчик?" — спросит Альбус, и Снейп, стиснув зубы, отрицательно помотает головой. Какой идиот придумал, что лимонные дольки исцеляют от тоски?

Но Альбус спросил совсем о другом:

— Северус, ты не против, если я отправлю Геллерту подарок? В Нурменгарде такая скука!

— Что еще за подарок? — грубо ответил Снейп, соображая, какого Геллерта тот имеет в виду, ведь Волдеморт убил Гриндельвальда еще в прошлом году.

— Коробку лимонных долек, конечно.

Да, сейчас Северусу очень не хватало Гарри Поттера, который наверняка смог бы спасти школу от этого безумия. А еще сильнее он нуждался в его подружке Грейнджер. Может, она сумеет отыскать в запретной секции ответ на вопрос: почему Северусу Снейпу мерещатся живые грибы и не менее живые директора Хогвартса?

Дамблдор потряс стеклянный шар, из которого вновь повалили наэлектризованные существа. От действия тока волосы Северуса встали дыбом, мантия начала трещать и искрить.

— Прекрати, Альбус, что ты делаешь? — не выдержал он. — Посмотри, во что превратилась школа!

Снейп выхватил из костлявых рук бывшего директора стеклянный шар и направил на него палочку.

— Редукто! — громко произнес он, морщась от почти нестерпимого электрического разряда. Снежинки внутри шара затрепетали и, играя яркими вспышками, выпустили наружу белое облако. Оно шевелилось и сверкало десятками молний. Северус неожиданно почувствовал запах дождя. Над ухом что-то треснуло. Мерзкое "ш-ш-ш-ш" сменилось еще более ужасным "з-з-з-з", и неодолимая сила потянула Снейпа внутрь. Ноги стали ватными, пальцы на руках разжались, палочка беспомощно упала на пол.

"Ползи, Северус, ползи", — как в лихорадке подумал он, но сил, чтобы обратиться, уже не осталось.

— Умираю... — прохрипел Снейп, падая. Облако превратилось в воронку, его закрутило, к горлу подступила тошнота, как во время аппарации, и через пару минут он очутился на мокрой земле в незнакомом месте.

С темного неба лил дождь, бушевала гроза, но Северусу было приятно ощущать на себе прохладные капли. После нашествия бьющихся током грибов они стали спасением. Сами грибы не исчезли — резвились вокруг стеклянного шара, лежащего прямо на земле, между садовыми деревьями. Шар был точно таким же, как тот, что остался в кабинете директора Хогвартса.

Северус встал на ноги и огляделся. Прямо перед ним светил огнями круглый голубой дом, напоминающий своей формой маленькую башню. Он видел такой когда-то в детской книжке со сказками. Во дворе росли цветы, они были мокрыми от дождя, но очень приятно пахли.

Вот, значит, как выглядит иной мир! А он-то думал, что, умирая, волшебники садятся в освещенный тусклыми огоньками поезд и едут на нем сквозь черный тоннель, не имеющий ни начала, ни конца — до тех пор, пока кто-то важный не скажет "хватит!" и свет не погаснет навсегда. Он и сам, кажется, видел этот поезд, когда чуть не умер, истекая кровью после укуса Нагайны.

— Приветствуем вас в Муми-доле, господин Хемуль! — сказал вежливый голос, и Северус обернулся. На веранде сказочного дома стояли трое неизвестных существ. У двоих из них были милые улыбки, круглые животы и хвосты с кисточками, а третье существо показалось грозным, хоть и совсем крошечным.

— Кто, простите? — уточнил Северус, рассматривая странную компанию. В эту минуту он горько пожалел о том, что у него нет волшебной палочки — неизвестно, что можно было ожидать от этих чудиков.

— Вы похожи на нашего старого друга Хемуля, — ответил один из круглых животов — тот, что постарше. — Он такой же угрюмый, как вы, и тоже не любит хатифнаттов.

Северус фыркнул, пропустив мимо ушей незнакомое слово.

— Я не Хемуль, — недовольно сказал он и, шагнув ближе, снял с себя мокрую мантию. Существа, приветствовавшие его, были такими маленькими, что не доставали ему даже до колена.

— Вы брат Морры? — весело спросил младший зверек с круглым животом, подняв на Снейпа добрые глаза. Злобное существо вздрогнуло и спряталось.

— Морра такая же холодная и страшная, — сказало существо из-за спины приятеля. — Скитается по миру в поисках тепла, а когда находит его, гасит огоньки и свечи и замораживает все живое.

Северус представил себя в виде большого чудовища, которое крадет у людей тепло, и ему стало смешно. Наверное, если бы у него была сестра, ее, вне всяких сомнений, звали бы Морра.

— Мю! Разве можно так встречать гостей? — послышался новый голос.

На веранде появилось еще одно существо с круглым животом, прикрытым передником. Оно двигалось быстро и суетливо, но изящно, и Северус понял, что это дама. В лапах у нее было блюдо с дымящимся пирогом.

— Не обращайте внимания, господин Хемуль, наша малышка шутит, — дама поставила блюдо на стол и радушно развела лапы по сторонам. — Добро пожаловать в Муми-дом! Жаль только, что вы слишком большой и не поместитесь на веранде, но вы можете присесть на крыльце, чтобы не стоять под дождем. — Хозяйка говорила быстро, взахлеб, было заметно, что она сильно волнуется. — Меня зовут Муми-мама, это мой муж Муми-папа, мой сын Муми-тролль, а это маленькое вредное создание — Мю, сестра Мюмлы. Внутри дома есть еще Филифьонка, но она сейчас немного занята, — Муми-мама улыбнулась, внимательно разглядывая гостя. — Позвольте спросить, сколько ложек сахара вы обычно кладете в чай? Иногда, если положить сахар без спросу, случаются неприятные конфликты. Однажды я сварила кофе, а Снифф обиделся, что я добавила в его чашку сливки, и это было так...

— Что за чушь вы несете?! — разозлился Северус. Он едва сдерживался, чтобы не раскричаться, уж больно эти четверо напоминали ему студентов Гриффиндора — такие же упертые и болтливые до безобразия. — Меня зовут профессор Снейп! И мне совершенно безразлично, сколько ложек сахара вы положите мне в чай, потому что я не собираюсь его пить!

Муми-мама распахнула глаза и попятилась.

— О, вы профессор! — воскликнула она, словно всю свою жизнь мечтала встретиться с профессором. — Значит, вы наверняка сможете нам помочь. — "Кто бы мне помог", — обреченно подумал Северус, оглядываясь в сад, где все еще шел дождь, а над сияющим стеклянным шаром летали переполненные электричеством грибы. — Губная гармошка Филифьонки — "Гармония-2" — перестала играть. Что мы с ней только ни делали! Всякий раз, когда начинается гроза, она замолкает.

— Дорогая, — мягко остановил жену Муми-папа. — Вряд ли профессору сейчас интересно слушать про губную гармошку. Он промок под дождем и устал, его напугали хатифнатты. Ему нужен отдых.

— Хатифнатты? — поднял брови Северус. — Кто это?

— Живые грибы, которые съели мою бабушку, — сказала Малышка Мю.

— Мю, не сочиняй сказки, — сделала ей замечание Муми-мама. — Твоя бабушка жива и здорова.

Хозяйка вспомнила про пирог и пошла к столу разливать чай.

— Насчет последнего я бы поспорила, — пробормотала Мю ей вслед, но больше ничего говорить не стала.

— Так что все-таки произошло? — спросил Северус у Муми-папы. Ноги у него гудели, голова кружилась, и, вконец обессилев, он сел на верхнюю ступеньку крыльца. — Ваши хатифнатты чуть не свели меня с ума. Они каким-то образом просочились в мою школу, что расположена в горах Шотландии.

— Хатифнатты — неконтролируемая стихия, профессор, — сказал Муми-папа. — Эти существа бродят по свету в поисках электрических бурь. Бесполезные и странные, жалкие и одинокие, они жмутся друг к другу и любят бури так же сильно, как Филифьонка — сувениры из фарфора и глазированные пирожные. Сегодня хатифнатты пришли к нам — их привлекла гроза. Они кружили в саду возле моего стеклянного шара, а когда в шар ударила молния, стали размножаться со скоростью света. Они бы заполонили все вокруг, если бы шар не открылся и какая-то неведомая сила не потянула их внутрь.

— Это темная магия? — спросил Северус, представляя, как разбушевавшиеся от грозы хатифнатты проникли в Хогвартс через стеклянный шар на портрете Идэссы Сакнденберг, оживили Дамблдора и одурачили всех, кто встретился им на пути.

— Не думаю, — немного поразмыслив, ответил Муми-папа. — Когда я попал в шторм и встретился с хатифнаттами лицом к лицу, они не причинили мне вреда. Тоска и одиночество — вот что я чувствовал. Согласитесь, странно находиться рядом с теми, кто ничего не говорит и не ощущает, а только смотрит вдаль.

— Но как они смогли проникнуть в мою школу, если магия тут ни при чем? — удивился Северус.

— Стеклянный шар — это центр мира, в нем сосредоточено все самое сокровенное, желания и мечты, прошлое и будущее. Мой предок говорил, что на земле существует несколько подобных шаров. Может, и в вашей школе есть такой?

— В моей школе чего только нет, — усмехнулся Северус, вспоминая Альбуса, держащего стеклянный шар и умиляющегося на снежинки. — То, что вы называете центром мира, похоже на заколдованный портал, с помощью которого живые существа могут перемещаться на дальние расстояния и даже путешествовать в другие вселенные, — Северус сделал паузу. Его поразил уровень развития этих необычных маленьких зверьков. — А кем был ваш предок?

— Он и сейчас жив, профессор, — проговорил стоящий рядом Муми-тролль, и Муми-папа кивнул в знак согласия. — Наш предок — маленький тролль, он живет в изразцовой печи.

— Правда, в прошлом году он чуть не умер, — добавила Малышка Мю. — Филифьонка замерзла и решила поджечь дрова, отчего предок едва не задохнулся дымом. Хорошо, что заслонка печи была открыта, и он смог уползти.

— Какое совпадение! — слабо улыбнувшись, сказал Северус и повернулся к Муми-папе: — Но почему хатифнаттов привлек именно я? Никто в нашей школе не замечал их, все делали вид, что ничего не случилось, и лишь я один чуть не лишился рассудка.

— Да вы же ходячая буря, профессор! — неожиданно добродушно сказала Малышка Мю, и все рассмеялись.

— Хатифнатты ищут себе подобных, они заряжаются их энергией, — задумчиво произнес Муми-папа. — Противостоять им бесполезно, надо просто переждать бурю.

"Значит, я не умер, — решил Северус. — Просто портал перенес меня в какой-то неизвестный сказочный мир. Знать бы, как отсюда выбраться без волшебной палочки, иначе Хогвартс останется без директора".

Еще полчаса назад Снейп в порыве гнева хотел покинуть школу навсегда, а сейчас вспоминал о ней с любовью. Очень странно. Они точно уверены, что это хатифнатты, а не мозгошмыги? Может, его мозг превратился в жидкость, и он больше не способен на сильные эмоции?

— Выпейте чаю, профессор, — Муми-мама поднесла Северусу чашку. Он пригубил горячий ароматный напиток, пахнущий травами, и боковым зрением заметил, что на веранде появился еще один зверек: худой и боязливый, в растянутом платье, в красной шапочке с колокольчиком, с вытянутой мордочкой и умными глазами. — Познакомьтесь, профессор Снейп, это фру Филифьонка, — представила зверька Муми-мама, и Северус молча кивнул.

— Гроза, — обреченным голосом сказала Филифьонка, лапки у нее тряслись. — Пауки в шкафу боятся грозы, я боюсь пауков, а «Гармония-2», похоже, боится меня, — она вытащила из кармана маленькую губную гармошку и показала Северусу. — Все чего-то боятся, профессор. Как думаете, это нормально?

Снейп задумался.

— Вполне, — сухо ответил он, стараясь не обращать внимания на это жалкое создание, сжимающее в лапах никому не нужную и совершенно бесполезную губную гармошку. — Ничего не боятся только дураки. Благодарю за чай! — обратился Северус к Муми-маме. — Мне нужно возвращаться. Если меня хватятся, возникнет куча проблем. Моих коллег замучают проверками, а министерские проверяющие, скажу я вам, в сто раз хуже хатифнаттов.

Снейп поднялся, надел влажную от дождя мантию и вышел в сад. Обитатели Муми-дома семенили следом, едва поспевая за ним. Трава была мокрой, но дождь уже закончился. Стеклянный шар мерцал в темноте, и лишь редкие хатифнатты беззвучно летали над ним, тускло сияя. Наверняка их родичи поглотили всю энергию, рассеявшись между мирами.

— Вы уверены, что справитесь, профессор? — спросил Муми-тролль. — Гроза ушла, заряд ослабел, волна, выбросившая вас сюда, может не появиться снова.

— Верно, — согласился Муми-папа, — не лучше ли дождаться новой грозы?

Еще чего, подумал Северус. Новая гроза может прийти через неделю, а то и больше. За это время в Хогвартсе случится непоправимое. Хорошо, если Минерва позовет на помощь Гарри Поттера. А если она сама нуждается в помощи? В последний раз, во время нашествия на школу живых грибов, профессор МакГонагалл и ее студенты-гриффиндорцы выглядели неважно.

— Я попробую, — как можно мягче сказал Северус и шагнул к стеклянному шару. Сначала он коснулся его рукой, как если бы тот был обычным порталом, но ничего не произошло. Затем попытался использовать легилименцию. Снейп очистил сознание от ненужных мыслей, впившись пристальным взглядом в хатифнаттов, порхающих над шаром, и попытался понять, о чем они думают. При удачном раскладе он сможет заставить их перенести его в Хогвартс.

— Рыжие волосы, зеленые глаза, рыжие волосы, зеленые глаза... — слабо зашипели хатифнатты в ответ на его ментальное воздействие, но это оказалось все, на что они способны. Северус с досадой поморщился и разорвал контакт. Их было слишком мало, чтобы создать магическое облако для перемещения между вселенными.

Оставалась беспалочковая магия. Северус был одним из сильнейших волшебников, владеющих ею. Он с воодушевлением раскрыл ладони, призывая магию и перебирая в памяти самые мощные заклинания. Спустя несколько секунд, повинуясь его силе, хатифнатты загорелись ярким электрическим светом, взорвались в воздухе и растаяли как дым. Снейп разочарованно вздохнул, схватившись за голову.

— Ничего страшного, — успокоила его Муми-мама. — Я постелю вам в саду, сложу вместе несколько матрасов, чтобы вы могли вытянуть ноги. А чтобы не было грустно, можно будет включить ночник и взять с собой пакетик с карамельками.

— А я могу одолжить вам свою книжку с цветными картинками, — поддержал ее Муми-тролль.

— А я — расческу моей сестры, — добавила Малышка Мю, — все равно она ей сейчас не нужна.

Муми-папа просиял, когда настала его очередь говорить.

— Можно вообще не спать до следующей грозы, профессор, — он повел носом по воздуху, — чую, она повторится к утру. А пока предлагаю вам выпить немного виски, поспорить о значении маяков в жизни мореплавателей и обсудить мои мемуары.

Северус смотрел на улыбающиеся мордочки этих странных созданий и с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться в голос. Что, если и вправду он больше никогда не сможет попасть в Хогвартс? Обернется змеей с помощью природной магии и будет ползать по саду вокруг стеклянного шара Муми-папы. Или останется человеком, но для этого ему нужно построить новый дом, потому что дом Муми-троллей, учитывая его размеры, подойдет лишь для профессора Флитвика.

— Ну что ж, — произнес Снейп со слабой улыбкой на лице, — подождем следующую грозу, раз другого выхода нет. Виски будет лишним, а вот от еще одной чашки чая не откажусь, — на душе у него потеплело. — Вы знаете, мне тоже не раз приходила в голову мысль: а не написать ли мемуары? Занятная вышла бы книга...

— Профессор, гроза уже закончилась, — перебил его тоненький голосок.

Это была Филифьонка. Она подошла ближе и протянула Северусу губную гармошку, которую все это время держала при себе. Лапки у нее по-прежнему дрожали, в глазах промелькнул испуг, но она успешно его подавила. — Попробуйте "Гармонию-2"! Когда Снусмумрик подарил ее мне, он сказал, что она помогает даже в безвыходных ситуациях.

Северус в недоумении покачал головой. Какая глупость! Один из сильнейших волшебников не справился с порталом с помощью магии, а теперь ему предлагают сыграть на губной гармошке, чтобы вернуться домой! Он что, шут гороховый?

Но Филифьонка не спускала с него своих внимательных глаз, держа «Гармонию-2» в вытянутых лапках.

Чуть-чуть помешкав, Северус взял у нее крошечный музыкальный инструмент и поднес к губам — исключительно ради шутки. Кому придет в голову всерьез воспринимать слова странных сказочных существ?

Снейп набрал в грудь воздуха и дунул. "Гармония-2" протяжно зазвучала, вызвав дружный одобрительный возглас Муми-семейства. Северус никогда раньше не играл на губной гармошке, это показалось ему забавным. Он крепче прижал ее к губам, извлекая беспорядочные звуки, которые чудесным образом сливались в складную мелодию.

И тут произошло то, чего никто не ожидал. Стеклянный шар в саду вспыхнул электрическим светом, и из него полетели хатифнатты. Маленькие и большие, короткие и длинные, яркие и не очень. Они шипели, дрожали, бились током, сталкиваясь друг с другом и вызывая искры. Кружили в воздухе, цеплялись за деревья и кусты, взмывали в темное небо… Их было так много, словно они слетелись на звуки "Гармонии-2" из всех параллельных миров, имеющих связь со стеклянным шаром. Вот только гроза уже кончилась, и им нечем было питаться. Спустя какое-то время хатифнатты исчезали без следа.

— Не бойтесь! — воскликнул Муми-папа, когда Малышка Мю запищала, а Филифьонка отпрянула в страхе. — Они не причинят вам вреда!

Хатифнатты правда остались равнодушны к Муми-троллям. Они вились вокруг Северуса, электризуя волосы и заставляя мантию трещать. Пришла пора действовать. Снейп прекратил играть, вернул губную гармошку Филифьонке и приблизился к стеклянному шару. Невербальные заклинания сработали — из шара выскользнуло белое живое облако. Северус ощутил уже знакомое движение воздуха и доверился ему. Когда Снейп понял, что стихия вот-вот поглотит его, он помахал рукой своим сказочным знакомым и исчез в воронке.

— Прощайте, профессор! — донеслось ему вслед. Снова накатила тошнота, все вокруг завертелось, зашипело и затрещало, и через несколько мгновений Северус в мокрой помятой мантии и с жуткой головной болью, измученный не очень приятным путешествием, очутился в своем кабинете.

Здесь все было как прежде, еще до нашествия хатифнаттов. За окном шел тихий рождественский снег, на стенах горели праздничные гирлянды. Снейп сидел в кресле директора, а его предшественник Альбус Дамблдор молчаливо и тепло взирал на него с портрета.

Лишним Северусу показался лишь маленький стеклянный шар, что лежал перед ним на столе. Он тускло мерцал, покрытый морозным узором, внутри трепетали снежинки.

— Войдите! — сказал Северус, когда в дверь постучали. На пороге появился завхоз Аргус Филч в своем привычном обличье, а под ногами у него вертелась серая кошка миссис Норрис. — Все хорошо, Аргус? Как себя чувствуют студенты и преподаватели?

Филч хмыкнул, скривив и без того морщинистое лицо.

— Если честно, многим из них не помешает хорошая порка, но в целом все в порядке. Вас ждут к праздничному обеду, сэр.

— Хорошо, я сейчас приду, — ответил Северус, чувствуя тяжесть во всем теле. Происшествие с живыми грибами отняло у него немало сил. — А вы пока верните это на место, — он отдал Филчу стеклянный шар, — и скажите Идэссе Сакнденберг, чтобы лучше следила за своими вещами.

Аргус кивнул, поспешно исчезнув за дверью. Когда она закрылась, Северус откинулся на спинку кресла, потер уставшие глаза и, подмигнув портрету Дамблдора, беззвучно расхохотался.