Утро после вечера (гет)

Утро застаёт Сиф в постели. Она морщится от назойливо лезущего в глаза солнца и переворачивается на другой бок, поплотнее заворачиваясь в одеяло. В голове безобразно шумит, а перед глазами плещется непроглядное черное марево. Точнее, уже — спасибо солнцу — серое. И в нем кто-то двигает столы, гремит музыка, летит на пол посуда, возвращая память к событиям вчерашнего вечера.

Подробности упорно ускользают. Но Сиф надеется, что хотя бы не танцевала в этот раз на столе.

Хотя кто-то — возможно, Локи — точно танцевал.

С Локи вообще никогда нельзя было сказать определенно, делал что-то он сам или пустил тебе в глаза очередную иллюзию. Ну, во всяком случае, пока не проверишь на ощупь.

Щупать Локи Сиф точно бы не стала. Собственно, по сравнению с братом, там и щупать-то особо нечего было. Они с парнями даже шутили иногда, что младший принц специально не наращивает мускулатуру, чтобы легче было прятаться за колоннами.

Проклиная солнце с его таким ненужным сверканием, Сиф утыкается лицом в подушку, изо всех сил пытаясь заснуть снова. И какое-то время даже лежит так. Совершенно неподвижно лежит. А в голове стучат маленькие молоточки, заставляя подозревать, что туда перебралась кузня двергов. И, судя по стуку, делают они второй Мьёльнир, не меньше.

Сиф больше всего ненавидела пробуждения после пирушек.

Самим попойкам это, впрочем, не мешало.

По традициям Асгарда любая блестящая победа требовала отметить ее надлежащим образом. И покрывшая себя славой — в очередной раз — воительница имела право набраться. Да и Тор, как наследный принц и хранитель традиций, яро следил, чтобы никто не отлынивал. Но головную боль с утра Сиф точно не заказывала.

Понимая, что сегодня заснуть уже не удастся, Сиф издает страдальческий стон. Она героически пытается оторвать голову от подушки, но в конце концов роняет её снова.

В памяти всплывает картина шатающегося Тора с Вольштаггом на плечах. Кажется, один из столов снесли именно они. Кажется, именно тот, на котором Сиф танцевала. Все-таки танцевала! С губ непроизвольно срывается ругательство.

Да нет же. Она сидела в противоположном углу и слушала Фандрала, сочинявшего поэму про их победу. Слов Сиф сейчас не помнила, но смеялись они как сумасшедшие. Особенно когда пришел Локи и начал им помогать. Или это было вначале?

Но со стола падала все-таки не она. Кажется, там отплясывала очередная иллюзия, подозрительно похожая на Сиф, но в наряде, каких у нее сроду не водилось. Тогда это казалось смешно. Локи вообще мастерски раздвигал границы приличия, пользуясь тем, что все происходящее — лишь мираж. Но сейчас Сиф с радостью заехала бы засранцу по физиономии.

Успокаивало лишь то, что, скорее всего, этого безобразия никто не вспомнит. Вроде бы Огун на момент иллюзорного стриптиза вообще уже спал на лавке, укрывшись сдернутой со стола скатертью...

Главное, что никому не пришло в голову убедить Сиф посоревноваться в сексапильности с иллюзией Локи... Вроде бы не пришло. А парни могли. Особенно Локи. Этот хитрец при желании мог взять на слабо кого угодно. И уж он-то точно бы запомнил все. Потому что никогда не пьянел.

То есть нет! Пил Локи наравне со всеми и даже неоднократно падал, нес чушь и вытворял всякие пьяные глупости. Но... При ближайшем рассмотрении это всегда оказывалось иллюзией. И, чего уж врать, именно Локи всегда помнил пиры во всех подробностях.

Правда, ему все равно никто не верил. Слишком уж дикие вещи он иногда рассказывал. Тем более, что все знали о способностях Локи при помощи иллюзий состряпать любые доказательства...

Сиф на всякий случай копается в своей памяти и ничего поистине страшного во вчерашнем поведении не находит. Правда, финал вечера теряется в тумане. Лишь кое-где всплывают не связанные друг с другом эпизоды вроде брошенного в голову Тору кубка, сломанного каблука или темного, жутко шатающегося дворцового коридора...

С приключениями или без, но добрести до своих комнат Сиф сумела. И даже умудрилась раздеться.

Она сладко потягивается, наслаждаясь ощущением отдохнувшего тела и тем, что оно нигде не затекло. Даже несмотря на шум в голове, утро выходит ещё сносным. Потому что спать в доспехах — это последнее извращение.

Переворачиваясь на спину, Сиф раскидывает руки и вдруг с ужасом понимает, что находится в постели не одна. И пока голова поворачивается к неожиданному соседу, приходит осознание, что самостоятельно она бы раздевалась до белья, а не сняла и его тоже.

Локи смотрит на нее с таким насмешливым выражением, что желание дать ему в морду увеличивается стократ.

— Знаешь, вчера ты была просто в ударе.

И Сиф страдальчески устремляет взгляд в потолок. Потому что её вопрос скорее риторический.

— Зараза! Как?! Ну как, черт возьми, ты каждый раз умудряешься оказаться в моей постели?!

— Ой, мы с тобой оба знаем, что лучший любовник в Асгарде — это я. Так что вполне логично, что именно ко мне ты каждый раз и приходишь, — голос Локи серьезен, как у ведущего урок учителя. — И, кстати, это моя постель.

Сиф обреченно молчит. Потому что на самом деле он прав. И добавить ей к этому нечего.