Жестоко (джен)

Тихо тикали старые, ещё советские часы. Этот монотонный звук когда-то очень сильно раздражал, заставляя плотно закрывать дверцы шкафа. Сейчас же стало всё равно. Или стал хуже слух? Он бы не удивился — ему уже далеко не двенадцать лет, и в сказки он не верит.

Но одна сказка действительно существовала, хотя и казалась просто сном... фантомные боли которого преследовали его не один год — пираты обладали специфическими навыками допроса.

Алиса, маленькая девочка его возраста из далёкого светлого будущего, казалась обычным наваждением. Понимающая улыбка, большие глаза, физические и интеллектуальные возможности, за которыми хвостиком бегали все учителя в тот короткий миг её жизни рядом с ними... Обычная девочка из будущего.

Он тогда узнал о том мире слишком мало, чтобы сейчас быть полностью уверенным в этом самом будущем: что там нет войн, нет социальной несправедливости, нет голода и жажды, нет боли и страданий, неизлечимых болезней. Все счастливы и заняты любимым делом. Ему тогда наивно казалось, что всё просто прекрасно. Халявное мороженое, бублики, дома, что строятся без гигантских кранов, бесплатные флипы, межзвёздный космодром и космический зоопарк...

Светлый и чистый мир.

Но нет. Так не бывает.

* * *

Он был мальчишкой. Наивным, верящим в идеи Советского Союза обычным пионером, у которого впереди было всё ясно и понятно — сначала школа, потом институт, затем работа по распределению, семья, а на закате жизни спокойная пенсия.

Реальность оказалась другой.

Оплеухой пришёл развал СССР и последующие девяностые с повылезавшими изо всех щелей бандитами. Они не взялись из ниоткуда — они были всегда рядом и выросли в его времени.

Потом были теракты, эпидемии и локальные войны в различных частях света, игра мускулами сильных мира сего, попытки переворотов... много всего было.

Не все смогли приспособиться к такому будущему. Совсем не все...

Но вот Боря Мессерер справился. Он смог нащупать свою нишу и потихоньку раскрутиться, устраиваясь в этой жизни и выгрызая своё место под Солнцем. Николай не выяснял, участвовал ли тот в реконструкции Большого театра, но совершенно этому бы не удивился. Ведь так им предсказали.

Он не знал, был ли Борька счастлив. Тот ни разу не приезжал на встречи выпускников — всё дела да случаи. Но по телевизору грустным не выглядел.

Лариса Троепольская была вдохновлена красивой сказкой о том, что ей суждено стать знаменитой киноактрисой, чьи портреты будут висеть во всех кинотеатрах. Да, она обещала вырасти в дивную красавицу, это было понятно ещё в школе, он сам нет-нет да заглядывался на тонкую красивую фигурку с большими голубыми глазами. Что ж... она попыталась и стартанула совсем неплохо. Но эти "весёлые" года не пережила. Слишком уверилась в своей неуязвимости. Ведь ей же предсказали!

Её нашли на чьей-то квартире с семью ножевыми ранениями в какие-то жалкие двадцать два. И никого не посадили. Да и не удивительно в те-то года разгула бандитизма.

Стихи он больше не писал.

Сказки Садовского и его прекрасная фантазия в девяностые оказались никому не нужны. Пришлось торговать в ларьке недалеко от дома и держать рот на замке — разок, а может и два прекрасно подвешенный язычок едва не укоротили. На встречах одноклассников он делал вид, что всё хорошо, и даже подбирал где-то дорогой костюм и обувь, чтобы выглядеть солидно... только Коля прекрасно знал, что всё не так безоблачно.

Но он справился. Спустя десять лет Садовский поймал свою удачу за хвост и прорвался аж на телевидение. Передача была детской, но платили неплохо. Потом он пробрался выше, постепенно обрастая связями.

Много позже, через почти двадцать лет, его убила пневмония. В тот год она много кого унесла. Эпидемии жертв не выбирают.

Фима Королёв после школы отправился грызть гранит науки, чтобы стать великим инженером. У него неплохо получалось, но... ему пришлось бросить это дело — инженеры получали сущие копейки, было выгоднее идти водить автобус, чем работать на заводе. Заработная плата отличалась в несколько раз. Он не отчаивался, оптимистично говоря о будущем за рюмочкой чая, о том, что всё ещё будет хорошо. Осталось только немного потерпеть! И они терпели. А годы шли.

Лучше становилось не всем, но становилось. Только не этого они ожидали в те наивные времена.

Смелая Юля Грибкова по жизни была лидером. Её не сломили ни девяностые, ни нулевые, ни теракт на её родной улице, унесший жизнь любимого мужа, ни пандемия... С неё хотелось брать пример, на неё равняться. Именно такие люди и были способны принести "прекрасное далёко" в далеко не прекрасное настоящее. Несгибаемая девушка, а теперь женщина, будучи главврачом одной из высокотехнологичных больниц Москвы, железной рукой наводила порядок на вверенной ей территории. Он не знал, приезжают ли к ней лечиться прямо со всех концов света, но пациентов там всегда было достаточно. И отзывы об учреждении были хорошие.

А вот Мила Руткевич ему не нравилась, пусть та совсем недавно и дорвалась до кресла директора школы. У неё был долгий путь от педагогического колледжа, института, а затем и жизни обычной учительницы. За то, что не бросила профессию в тяжелые годы, он её уважал. Но... это был просто не его человек. Так бывает. И вовсе не из-за старого предательства.

Отзывы в интернете об этой женщине были неоднозначными, а потому он не решался судить о том, кем именно выросла та девочка с синдромом отличницы. Возможно, Алиса просто направила её разрушительный потенциал туда, где она может принести больше всего пользы людям. Строгие директора — это не так уж и плохо.

Пожалуй, лучше всех устроился Коля Наумов. Партия сказала стать строителем? Комсомол ответил "есть!". Отучился, пошёл работать, завёл семью, хорошо зарабатывает, отрастил себе пивное брюшко, вполне счастлив, живя своей обычной жизнью. Иногда выезжал на море.

А вот Коля Сулима как-то совсем затерялся. Он не смог найти его ни в соцсетях, ни через знакомых. Словно и не было такого человека. Даже не чемпиона по шахматам, а вообще человека.

Но, может, он сейчас действительно изобретает свою машину времени? Ему хотелось верить в это. Очень хотелось. Подобное ведь намного приятнее для души, чем понимание, что он давно может быть мёртв как и ещё парочка одноклассников.

У остальных же была обычная жизнь. У кого-то лучше, у кого-то хуже. Ничего примечательного.

* * *

Маска лежала на столе. Неприятное раздражение от постоянного её ношения среди скопления людей уже казалось нормой. Как и перчатки, в которых потели руки.

Мимо проехал робот-пылесос, весело пропиликав базе.

На кухне включился чайник.

Сказка. Красивая сказка о том, что у них всё будет хорошо. Алиса не скрывала, что это лишь её фантазия. Но им хотелось верить, что это правда.

Уже пройдено много лет. Николай смотрел на свой долгий путь к прекрасному будущему и делал выводы.

И даже был благодарен за эту милосердную ложь.

Но не отказался бы от парочки советов. Куда что вложить и где лучше не селиться. Но... ему грешно было жаловаться. Всё могло быть хуже.

Их мир тогда был относительно спокоен. Тридцать девять лет назад отгремела страшная война, повторения которой никто не хотел — не было семьи, которой не коснулась холодная рука смерти Второй Мировой. В такой ситуации легко поверить, что хуже уже никогда не будет.

Разве мог он на что-то повлиять, скажи Гостья ему, что ближайшие года будут пусть и не такими кровавыми, но наполненными сплошным потрясениями? Прекрасное будущее не было бы таким прекрасным. Он мог отчаяться и закрыться в раковине страха за себя и родных. Он мог не встретить свою дорогую жену в том походе, на который его вытащил Фимка. Много чего могло пройти не так, скажи она другие слова или не скажи ничего.

* * *

Он видел её мир лишь краем глаза и не задумывался о цене его достижения. Не думал о пути, который пришлось пройти тем людям, которые сейчас, возможно, только рождаются.

Его слишком многое не смущало совершенно. Как тот же робот Вертер... робот-уборщик, который выглядел как человек. Когда ему нужно, то бесшумный. А в обычном состоянии словно специально показывающий, что он робот, а не человек: походкой, движениями, голосом... Тот же переводчик сейчас может воспроизвести разговор человека намного более приближенным к реальности. А это далеко не конец двадцать первого века...

Его это не смущало. Зато теперь смущает. Сильно. Ведь намного рациональнее вот тот же робот-пылесос, что только что заполз под диван и тщательно намывал полы там. Ну приделать к нему высокотехнологичные ручки какие-нибудь, чтобы убирал вообще везде. Ну или какие-нибудь приблуды для полёта.

Намного эргономичнее человека.

Но человекоподобный робот был. Возможно, его списали откуда-то из других мест и приспособили под уборку. Это обычная практика даже с теперешней техникой — перед утилизацией попробовать пристроить куда-то ещё. Да тот же хлам из городской квартиры большинство перед помойкой везёт на дачу.

Робот-пылесос снова проехал мимо.

Антропоморфных роботов нет смысла воспроизводить для уборки. Это нерационально.

Но он был создан.

Значит, он был зачем-то нужен. И отнюдь не для уборки.

Хотя... "уборка" тоже бывает разной. И "уборщиками" называют не только людей с метлой.

От этой мысли проходил неприятный холодок по спине и хотелось сделать затяжку, несмотря на рекомендации врача бросить курить.

А ведь он не спросил у той женщины, что с тем роботом. Он ведь задержал тогда тех пиратов...

Космических пиратов. В те времена межзвёздные путешествия — норма. Сейчас это казалось всё ещё недостижимой мечтой. Слишком недостижимой.

И ему, с высоты своего опыта, теперь становилось страшно — что заставило людей будущего так эволюционировать и продвинуться в технологическом плане? Да, потихоньку и сейчас идёт развитие, технологический прогресс продвинулся серьёзно, одни те же смартфоны и шлемы виртуальной реальности в его детстве даже в фантазиях не присутствовали.

Но пока слишком много ресурсов уходит даже для полёта на Луну. Там побывало лишь несколько избранных. Даже базы нет. А там... там к ним прилетали даже инопланетяне. Парочка даже в его время забралась.

Человек полетел в космос двенадцатого апреля шестьдесят первого. На Луну высадился в шестьдесят девятом. В последний раз в семьдесят втором. И всё.

Это в России гремели девяностые и разваливалось всё и вся. На западе такого не было. Только вот... люди больше не летали дальше МКС. Максимум Илон Макс организовал свой Спейс Икс. И то — это слишком недавно. Слишком... А так много лет не было ничего нового, где бы использовали людей, а не просто исследовательские аппараты.

Потому что невыгодно. Пока проще добывать полезные ископаемые на Земле, а для остального достаточно спутников.

Значит, что-то всех встряхнёт.

Николай догадывался, что именно.

Он снова и снова вспоминал то путешествие и время после. Спустя столько времени было проблематично понять, что было правдой, а что уже позже дорисовал его мозг.

Действительно ли сменивший облик пират брал девочку за горло, или им показалось? Ему говорили, что она выпрыгнула в окно... а он помнил, что это был отнюдь не первый этаж.

Люди даже сейчас так не могут. Зато могут умереть, даже упав с высоты своего роста. Хрупкие создания.

А Алиса говорила, что она обычная девочка. Что ж... внешне, помимо инопланетян, остальные люди особо и не отличались от тех, кто его окружал. Разве что фасоны одежды были иные.

То, что спрятано внутри, он не был способен оценить. Только с чужих слов и с тех крох, что видел, когда она училась с ними... Физически, интеллектуально, морально.

Она явно была изменена. А раз "обычная", то это было повсеместно. Норма. Не специальная подготовка, специальные изменения, а просто человек. Маленький, один из многих.

Сейчас эксперименты над людьми запрещены в очень многих странах. Он сомневался, что это останавливает всех, но как факт... до такого уровня дойти им не скоро. И сделать это услугой не для избранных, а всех.

Что должно заставить сделать всю расу более сильной, когда на таком можно сделать гигантские деньги? Сейчас во времена капитализма подобное сложно представляется.

Должна быть причина.

Да и... это всего лишь ребёнок. Который не обратился за помощью, а помчался сразу за ними. Нелогично и глупо для людей сегодняшнего дня и... и логично для них? Тогда ничего удивительного, что за двумя преступниками пришёл один такой же, но взрослый. Нерационально посылать команду туда, где достаточно одного. Ему перехватывать миелофон помог тоже один человек, причём неподготовленный. Без вопросов, без вызова полиции или милиции... или что там у них? Боевые дроны? Турели? Роботы-полицейские? Но не было ничего.

Слишком странно и бредово. Но так было. В фантастических фильмах было и то больше логики.

Или так он помнит?

Ему могли подправить память?

Пальцы сами собой выстукивали странный ритм по столу.

Могли. Легко.

Никто не запрещал забежать к ним на огонёк немного позже и убрать последствия похода в будущее и наоборот.

Жаль, он не вёл дневник. Или вёл?

И жаль, не общался с Алисой те дни, боясь выдать себя.

Жаль.

Взгляд зацепился за рекомендации Ютуба. Елена Минина... имя цепануло и вытащило на поверхность ещё немного воспоминаний. Безумно созвучно с Миленой Митиной, что была там в будущем. И тоже поёт. Красиво поёт...

Снова вспомнились и сам Космопорт, и Институт Времени, и Космозоо, и странная архитектура, и странный транспорт, и люди будущего, и встреча с пиратами, и более современное оружие, и пытки, и кое-что, чего он не помнил... Пронеслись перед глазами, как будто это было совсем недавно, заставляя неприятно поморщиться. Знания, что помогли бы ему устроиться получше, не появились. Но это не давало гарантии, что ему ничего не подтёрли. Просто человеческая память не идеальна.

Пиратство. Их назвали не дебоширами, преступниками, а именно пиратами. То есть, это тоже было своеобразной "нормой", иногда встречающейся. Значит, не всё так гладко в этом прекрасном будущем, даже когда люди стоят на более высокой ступеньке развития, чем сейчас. Космическое пространство огромно, планета — лишь песчинка. Логично, что в конце двадцать первого века общество не способно контролировать всё и вся. Да. Определённо.

Интересно, а роботы у них, как в Терминаторе, облик изменяют? Люди, видимо, нет, а пришельцы — вполне...

Пришельцы...

А сколько было детей, когда он поступал в первый класс? А сколько в шестой?.. Нет ли разницы с тем, что было в седьмом?! Ведь это были два матёрых преступника, которых пришли ловить дети! Дети! Не из будущего! И там палили из чего-то по колоннам!

У него были где-то альбомы.

Кажется, на застеклённой полке в комоде внизу... Старые, черно-белые.

Николай стоял на коленях и копался в старой, пыльной и чудом не выкинутой при переезде макулатуре, осторожно переворачивая твёрдые листы.

Не хватает. В голове воспоминания, что вот эта милая девочка, он не помнит имени, переехала как раз после этих событий... или чуть до? И вот этот высокий мальчик ушёл, вроде, в четвёртом.

Почему он никогда не вспоминал их ранее? И вот его в очках, что вместе с семьёй укатили куда-то на север...

Или тут нет второго дна, и они реально переехали?

Всё было странно. Немного болела голова.

Алиса их не боялась. Возможно, они не трогали детей? Какой-нибудь дурацкий кодекс чести... или ещё что.

Альбом за первый класс, за третий, четвёртый... Банты, пионерские галстуки. И подписи!

Он должен найти этих людей. Хотя бы одного. Они же зарегистрированы в Одноклассниках?.. Это свойственно людям его поколения.

* * *

Кого-то нашёл. Кого-то нет. Вторых было больше.

До рождения Алисы осталось не так уж и много времени. Уже не девяносто лет. Две тысячи семидесятый или семьдесят первый — в каком-то из этих лет был день "икс". Он не знает точнее. Но разница между тем, что он видел краем глаза, и тем, что есть сейчас, слишком большая.

Она не удивлялась происходящему, не возмущалась. Наблюдала, высматривала, не торопилась. Словно её дома никто бы не потерял... А Юлька ругалась, что та была слишком честной...

Он помнил ту жалость, которую тогда посчитал болью от расставания в глазах девочки из будущего.

Он помнил это снисхождение. И как его осторожно и ласково погладили по голове.

Это могла быть игра фантазии.

Это могло быть и правдой.

Алиса знала обо всём этом. Нет, не про их жизнь конкретно. Откуда бы? Она ведь не готовилась бежать за ним и за миелофоном заранее. Просто про основные события прошлого века. В таком возрасте историю уже проходят.

Как она сказала? На Земле будет жить пять миллиардов исключительных, знаменитых, одаренных людей...

Пять миллиардов человек. Всего пять! Тогда это казалось огромной цифрой. Сейчас же уже намного больше... И количество растёт год от года отнюдь не арифметической прогрессией.

Николай Герасимов уже давно не наивный мальчик.

Но то, что он знал, и то, что он видел вокруг, могло сойтись в одной точке только из-за одного события.

И он совершенно не хотел быть его участником. У него семья, дети, друзья, не самая замечательная, но хорошая работа... а скоро он вообще ещё раз станет дедушкой. Пусть мир вокруг не идеален, но...

Не дай Вам Бог жить в эпоху перемен(с)