Летний снеговик (джен)

Наконец-то наступило лето — суровое и неласковое, но приземистые деревца, мох и травинки обрадовались, потянули к солнышку свои ветви, стебельки и веточки, чтобы подсохнуть, обогреться, пропитаться светом и теплом после долгой зимы. Солнцу было не жаль: оно и само заспалось — шутка ли, полгода в постели нежиться! Пора и честь знать, глаза продирать да за работу приниматься. Солнце потянулось изо всех сил, стряхивая с себя уютную дрему, расправило лучи, вытянуло их в разные стороны, пытаясь дотянуться до каждого камушка, каждого ручейка, каждого дерева и каждой зверушки. С каждым днем усталость исчезала все больше, с каждым днем нарастала солнышкина сила. Нет, светить и греть в полную мощь оно тут не собиралось, не пустыня, чай, мшинки и карликовые березки, детишки и оленята не привыкли к таким излишествам, заболеют еще с непривычки. А вот мягким теплом и долгожданным светом солнце всех одарит, оно не жадное. Вот и послало оно своих детишек — солнечных лучиков — по горам да холмам, по равнинам да впадинам искать тех, кто замерз и устал от долгой зимы, чтобы согреть их по мере сил.

Один особо любопытный лучик весело прыгал по проталинкам — то травку приголубит, то белочке шерстку пощекочет. Доскакал лучик до одной полянки — земля там уже освободилась от снега, елки топорщили зеленые иголки навстречу теплу, березки своими кривыми узловатыми стволами протянули ветки ввысь, кажется, опавшие иголки на земле и те радовались наступившему лету.

Лучик радостно поскакал дальше, приветствуя деревья и заигрывая со свежим ветерком. Только… что это там белеет неподалеку? Неужели снег еще лежит, не зная, что пора ему таять? Любопытный лучик подкрался поближе — и впрямь, лежит под березкой кучка рыхлого снега, сопротивляется, не хочет уходить. А посреди этой кучи — существо стоит странное: само из снега, руки из палок, глаза чернущие, а на голове ведерко надето и — кокетливо роза воткнута. Удивился солнечный лучик — не видел еще ничего подобного за свою короткую жизнь, подобрался поближе.

— Я лучик. А ты кто? — с любопытством спросил он, прыгая с руки-палки на черный глаз, а с него на розовый цветок.

Существо зажмурилось — уж очень яркий лучик, слепит так, что и глядеть больно.

— Снеговик я, — хрипло бормотнуло существо. — Детишки построили зимой. Стою. Жду.

Лучик увидел, что снеговик щурится, виновато отпрыгнул на ближайшую ветку.

— А чего ждешь? — и он задорно подпрыгнул на ветке. — Меня?

— Просто жду. Сам не знаю чего, — снеговик откашлялся. — Знаю, что что-то будет, а что — не знаю. Вот — жду. Интересно.

— И мне интересно, — лучик перекувыркнулся. — Давай ждать вместе?

— Давай.

Снеговик поерзал на холодном снегу и поправил розочку на ведре.

— А тебе не холодно? — лучик заботливо посмотрел на холодный снег вокруг снеговика.

— А что такое "холодно"? — снеговик задумался, холодно ему или нет.

— Не знаю, — лучик улыбнулся яркой-преяркой улыбкой, такой, что у снеговика слезы на глазах выступили.

— Может, и холодно, — снеговик поежился. — Странно как-то. Чего-то хочется. А чего — не знаю.

— А давай я тебя согрею? — оживился лучик. — Я умею согревать.

И прыгнул снеговику на нос. Повозился там, устроился поудобнее.

— Ну как? Тебе уже теплее?

— Не знаю, — пропыхтел снеговик, его черный нос-уголек начал медленно съезжать вниз. — Странно как-то. Но по-другому странно.

— Значит, ты согреваешься, — обрадовался лучик. — Я тебя сейчас и в другом месте погрею.

И он перепрыгнул на один из снежных шаров снеговика. А потом — на самый нижний. А потом — примостился на ведре.

Снеговик вздыхал — и таял.

— Теплее? — беспокоился лучик.

— Уф! — отвечал снеговик.

— Ха-ха-ха, какие же вы глупенькие, — засмеялся вдруг кто-то.

Лучик встрепенулся, снеговик, медленно оседая, покосился вниз. У его ног — хотя ног-то как раз никаких и не было — протекал веселый ручеек.

— Снег нельзя греть, он растает — и исчезнет.

— Как исчезнет? — испугался лучик. — Совсем? Навсегда?

— Странно все это, — прошептал снеговик, становясь все меньше и тоньше. — Как это я могу исчезнуть? Да еще навсегда? Очень странно.

— Тогда я не буду тебя больше греть, снеговик, я не хочу, чтобы ты исчезал!

И лучик поспешно перебрался на ветку березки.

— Глупые, он все равно растает, — веселился ручеек. — Лето же, летом снег тает — и превращается в ручейки. Айда с нами, снеговик, тай — и бежим с нами, туда, к большой речке. Это так весело! Будем бежать наперегонки, звенеть звонко-звонко и играть с камушками. А как добежим до моря — с рыбками резвиться будем! Пойдем! — и ручеек весело зажурчал дальше. — Лето! Лето! Веселитесь! Пойте! Как прекрасна жизнь!

Снеговик, от которого осталась одна голова с глазами-угольками и торчащими руками-палочками, булькнул:

— Странно все это! Ну как это вдруг: я — и ручеек?

И растаял.

Лучик осторожно перебрался на плавающую в талой воде розу.

— Снеговик? Снеговик? Ты тут? Там? Здесь? Где ты? Ау!

Ни звука.

Лучик тяжело вздохнул.

— Наверное, совсем исчез. Ручеек ошибся; из снеговиков получаются только талые лужицы, а не ручейки…

И он уже хотел было полететь дальше, как вдруг услышал тихое хихиканье.

— Эй, лучик!

Лучик прислушался.

— Лучик, это я, снеговик!

Лучик завертелся во все стороны, отыскивая того, кто с ним говорит.

Розочка в воде медленно закружилась и — вместе с лужицей — потекла в сторону березки.

— Это так странно, но я и правда стал ручейком! — и ручеек радостно булькнул.

Лучик подпрыгнул от счастья.

— Снеговик! Это и правда ты?

Маленький ручеек, бегущий рядом с другими веселыми потоками, воскликнул:

— Да, лучик, это я! Здорово ведь? И совсем-совсем не странно! Побежали наперегонки до самой речки? Кто последний — тот дырявое ведро!

И ручеек с солнечным лучиком, весело засмеявшись, заскакали по опавшим иголкам, зеленому мху и маленьким камушкам.

А солнце мягко улыбалось на небе своей теплой, ласковой улыбкой.