Всё, что ты захочешь, Грейнджер (гет)

Драко почувствовал нехороший холодок внизу живота.

Гермиона что-то тихонько напевала.

Это всегда было дурным знаком.

Любому человеку со стороны это могло показаться проявлением благодушного настроения, но для тех, кто близко знал Гермиону Грейнджер, тихое мурлыканье себе под нос было подобно тревожному предупреждению. Драко сразу же придвинулся ближе, как только они подошли к углу улицы, незаметно наложив на её пальто следящее заклинание, прежде чем взять её за руку.

Она взглянула на него своими тёмными сияющими глазами.

— Я собираюсь уйти из Министерства.

Драко пристально посмотрел на неё, выгнув бровь.

— Серьёзно?

Она кивнула и махнула рукой в сторону горизонта.

— Да. Я уже давно об этом раздумываю. Пора перестать думать и начать действовать. Я никогда не добьюсь того, чего хочу, если так и останусь сидеть на месте. А я хочу путешествовать и увидеть мир своими глазами, а не только читать о нём.

Драко крепко сжал её ладонь, накрывая её пальцы своими.

— А я думал, ты любишь читать, — сухо отозвался он.

Она рассмеялась и закатила глаза.

— Люблю, но есть вещи, которые не узнаешь из книг. В некоторых случаях одной лишь теории недостаточно, кое-что нужно испытать на собственном опыте.

— А, — Драко сдержано кивнул, и голос его прозвучал глухо.

Гермиона с серьёзным видом кивнула сама себе, и выражение её лица стало жёстким и решительным.

— Так я и поступлю. Я собираюсь уволиться. Для меня это очень важно. Я буду путешествовать, может быть, даже несколько лет.

У Драко похолодело всё внутри.

— Гарри и Рон не могут рассчитывать на то, что я вечно буду рядом, чтобы вытаскивать их из передряг. Думаю, пришло время отправиться в свободное плавание.

В груди запульсировало щемящее чувство пустоты, но Драко смог выдавить болезненную улыбку:

— Я уверен, что ты будешь в восторге.

Она лучезарно улыбнулась и с энтузиазмом закивала.

— Непременно.

Она снова начала напевать и аппарировала без предупреждения.

* * *

Когда Драко впервые переступил порог дома номер двенадцать на Площади Гриммо, Поттер поспешил отозвать его в сторону, пока Гермиона возилась со своим пальто.

Он приготовился выслушать угрозы о страшной расправе, но Поттер просто сказал:

— Только не позволяй Гермионе напиться.

Он решил, что Поттер действовал на упреждение, подозревая, что Драко попытается воспользоваться девушкой, когда та опьянеет и будет уязвима.

У Драко не было ни малейшего желания пользоваться такими уловками. Поэтому он почти не обратил внимания на это предостережение и в конце концов совсем позабыл о нём через нескольких месяцев. Пока как-то раз в ресторане чрезмерно услужливый официант не принялся беспрестанно подливать им в бокалы вино весь вечер напролёт. Когда Гермиона громко и отрывисто расхохоталась в ответ на какую-то незатейливую шутку, Драко пришло в голову, что она, возможно, немного перебрала.

Однако она выглядела совершенно нормально. Её речь была внятной, а взгляд сосредоточенным, только глаза блестели, возможно, ярче, чем обычно. И пусть её жестикуляция стала активнее, она совершенно не казалась пьяной.

До тех пор, пока они не вышли на улицу.

Она принялась довольно напевать что-то себе под нос и аппарировала без всякого предупреждения.

Драко едва успел схватить её за рукав, и его чуть не расщепило, когда они оказались посреди приюта для животных. Он всё ещё стоял в полном недоумении, борясь с накатившей тошнотой, в то время как Гермиона устремилась к клеткам и принялась вытаскивать из них кошек, запихивая тех себе под пальто.

К тому времени, когда Драко удалось уговорить её вернуться домой, они оба были изрядно исцарапаны и держали в руках по охапке кошек. Гермиона плакала и расцеловывала сопротивляющегося кота, не переставая причитать, что животным просто необходимо, чтобы их кто-то любил.

Поттер одарил их укоризненным взглядом крайне разочарованного родителя, пока придерживал дверь открытой, чтобы Драко смог затащить её внутрь.

Когда Драко, наконец, уложил Гермиону в постель вместе со всеми её новыми кошками, он попытался всё объяснить. Поттер лишь фыркнул в ответ и сказал:

— По крайней мере, она не удрала от тебя в Северную Ирландию. Рон однажды лишился локтя, гоняясь за ней.

Поттер потащил его на кухню, чтобы помочь залечить наиболее неприятные царапины.

— Наверное, мне следовало упомянуть об этом. Гермиона не очень-то контролирует свои порывы, когда пьяна, — сказал Поттер, обрабатывая чрезвычайно жгучим антисептиком шею Драко.

Драко сверкнул глазами, стиснув зубы.

— О таком было бы весьма полезно упомянуть.

Поттер слабо улыбнулся и запечатал порез заклинанием.

— Если честно, я не думал, что вы двое продержитесь вместе достаточно долго, чтобы тебе это понадобилось.

Драко отвёл взгляд.

— Кошки это ещё ерунда, так сказать, — начал Поттер, нанося жгучую жидкость на тыльную сторону ладони Драко.

— Однажды она исчезла так надолго, что мы с Роном заявили о её пропаже. МакГонагалл обнаружила Гермиону в Хогвартсе, застав её за упоённой дискуссией с домовыми эльфами. В другой раз она ограбила лавку Горбина и Бэркеса, потому что хотела знать, как работает проклятый амулет. А ещё был... — он поморщился, — случай, когда она аппарировала на Даунинг-стрит, чтобы отругать премьер-министра за политическую реформу, которая ей не понравилась. Всё закончилось полным хаосом. Худший день рождения в моей жизни.

— Вы с Уизли оба просто невероятные друзья, — сказал Драко, закатив глаза, и поднялся со стула.

— Просто будь осторожен. Когда она начинает напевать себе под нос — обычно это единственный признак того, что она собирается аппарировать.

* * *

Они оказались в Кенсингтонских садах. Драко всё ещё сжимал ладонь Гермионы, пока пытался прийти в себя: в его животе протяжно ныло, должно быть, от непредвиденной аппарации. Он обнаружил, что его кашемировый шарф и три пуговицы с рубашки исчезли, не пережив прыжка.

Здесь шёл дождь. Они стояли в тёмном пустом парке, окутанные пеленой лёгкой измороси.

Он всё ещё не отпускал руку Гермионы, изучая выражение её лица в попытке понять, что ещё она могла выкинуть. Лучше всего было бы отобрать у неё палочку, но Поттер и Уизли уже поведали ему несколько страшных историй о том, что будет с тем, кто решится на подобную глупость. Пьяная Гермиона, по-видимому, отличалась особенной решительностью и непредсказуемостью при выборе заклинаний, которые использовала, обороняясь.

Она просто стояла, озираясь по сторонам.

— Это одно из моих любимых мест, — наконец сказала она. — Мы с папой часто приходили сюда по воскресеньям. Он, как ты знаешь, много путешествовал.

Драко этого не знал.

Он знал лишь то, что её родители были в Австралии, и, как он понял, она не любила об этом распространяться.

— Мама всегда говорила, что он не может долго сидеть на одном месте, — уголки её губ слегка изогнулись, складываясь в задумчивую улыбку, а взгляд устремился вдаль, словно перед ней был не пустой парк, а что-то недосягаемое и утерянное глубоко в прошлом. Повисшая в воздухе взвесь из мелких капель дождя оседала на её волосах и ресницах, в ней Гермиона выглядела почти неземной, такой неподдельно прекрасной, что Драко не смог бы отвернуться, даже если бы захотел.

— Когда мы приезжали сюда, он всегда рассказывал мне истории о своих путешествиях, обо всех местах, где побывал. У нас дома даже была карта, на которой мы отмечали города, которые он посетил. Я всегда думала, что отправлюсь путешествовать после школы. Даже когда поступила в Хогвартс, я всё ещё планировала выделить целый год на путешествия, чтобы посмотреть мир, прежде чем устроюсь на работу, но… — она потупила взгляд, — мне потребовался дополнительный год, чтобы закончить школу, а к тому времени финансовое положение уже пошатнулось...

Она замолчала.

— Это стало мне не по карману, — наконец сказала она.

— Мне жаль.

— Да не стоит, — возразила она, но снова опустила глаза, — тогда были дела поважнее.

Она расправила плечи и одарила его ослепительной улыбкой.

— Но теперь я могу отправиться в путешествие. Может быть, так даже лучше. Определённо, ведь я стала взрослее.

Она склонила голову набок и немного нахмурила брови.

— Я никогда никому не рассказывала о том, что хочу путешествовать. Гарри и Рон слушали без особого интереса, когда я упоминала об этом ещё в школе. Я даже не представляю, что они теперь все подумают.

Драко заставил себя улыбнуться.

— Я уверен, что они поддержат тебя. Но даже если нет, то это не повод отказывать себе.

Но, сказав это, он отвернулся. В груди у него щемило, и в то же время он чувствовал невероятную пустоту. Он сжал её ладонь, которая всё ещё безмятежно покоилась в его руке, и очень медленно выдохнул, пытаясь игнорировать разъедающее душу чувство отчаяния, охватившее его.

Ему не стоило удивляться. Ему действительно не стоило удивляться. Именно такой она всегда и была.

У неё было полно идей и планов на будущее, и Драко никогда не чувствовал, что для него есть место хоть в одном из них.

Она обычно считалась с чувствами Поттера и Уизли, принимала во внимание, будет ли недовольна Молли Уизли, и оценивала возможные осложнения на работе, когда строила свои воздушные замки.

Но Драко там никогда не было.

Какие бы невероятные планы ни захватывали её воображение, для Драко не находилось в них места. Ни после шести месяцев, проведённых вместе. Ни через год.

Ни через два.

Ни в одной из возможных картин своего будущего, о которых она ему рассказывала, он не становился хоть сколько-то значимой для неё единицей.

Пока он стоял, пытаясь принять это, её рука выскользнула из его ладони. И, прежде чем он успел снова коснуться Гермионы, она сделала несколько шагов, удаляясь по тропинке парка. Одна

Он с тоской смотрел ей вслед. Непрекращающийся дождь уже просачивался под одежду.

— Когда? — наконец смог спросить он.

Она остановилась и немного помолчала, задумавшись над его вопросом, а потом снова отвернулась, в размышлениях покусывая губу.

— Скоро. Я хочу уехать как можно скорее. Не хочу больше ждать. Иначе я только и буду, что находить причины, чтобы всё время откладывать.

Драко кивнул, задаваясь вопросом, не сам ли он всё испортил. Может быть, на каком-то этапе он, не заметив того, провалил какой-то негласный тест или не дотянул до очередной планки.

Если бы он только понял, в чём проблема, то, возможно, смог бы всё исправить. Если бы он только знал, чего же ему не хватало.

Возможно, она могла бы уехать раньше, но оставалась из-за него.

После двухлетней задержки она наконец сделала свой выбор: мир был намного интереснее и занимательнее, чем Драко Малфой.

С этим он вряд ли мог поспорить.

Её глаза горели мечтой. Она снова отвернулась. Дождь заметно усилился: теперь его можно было расслышать в тишине парка.

— Что ж, — он заставил свой голос звучать непринуждённо, — полагаю, тогда я должен тебя отпустить.

Она остановилась, сбившись с шага, и резко повернулась, уставившись на него. Её глаза расширились от удивления.

Драко приподнял бровь.

— Что?

Она молчала.

Долгое мгновение спустя Гермиона глубоко вздохнула, рассматривая собственные руки и, казалось, не могла подобрать слова.

— Ох. Это… просто… я думала… Я думала, что ты захочешь отправиться со мной.

Сердце Драко замерло на мгновение, а потом ещё раз, пока он безотрывно смотрел на неё.

— Я? — всё, что он наконец сумел произнести.

Она теребила пуговицы своего пальто.

— Да.

— Ты не… упоминала, что там буду я, — добавил Драко.

Гермиона подняла глаза.

— Я… я просто так подумала. Ты всегда рядом. Тебе всегда интересно, что я делаю, поэтому я предположила… — она снова опустила глаза и выдохнула. — Прости. Конечно, ты не захочешь. Это было бы слишком — взять и уехать. Я даже и не подумала об этом. Это… — она резко покачала головой и прикусила губу. — Прости. Я всё говорю об этих путешествиях в течение многих лет, а ты даже… Прости…

Драко шагнул вперёд, сокращая расстояние между ними. Он скользнул рукой вверх к её шее, под влажные волосы, останавливаясь в ложбинке около плеча. Он притянул её ближе, продолжая во все глаза смотреть на неё. Мелкие капли застыли на её ресницах, сверкая, как россыпи звёзд.

— Конечно, я отправлюсь с тобой, — быстро проговорил он, пытаясь совладать с тем, как бешено в груди колотилось собственное сердце. — В любую точку мира, если ты этого захочешь.

— Ты уверен? Ты не…

— Куда угодно. Всё, что угодно, — сказал он, крепче прижимая её к себе.

Они стояли так близко, что их лица почти соприкасались. Его пальцы стали медленно подниматься по её шее, пока он не ощутил лихорадочный трепет её пульса. Драко отметил, что её сердце билось так же быстро, как и его.

Он едва мог дышать, потому что тонул в ней. Он слегка наклонился, и её губы прижались к его губам. Они были подобны огненной феерии, обжигающие настолько, что могли прожечь ему душу.

Он выдохнул ей в рот и привлёк к себе, снова целуя.

— Всё, что ты захочешь, Грейнджер.